Два мира. Том 1 [СИ]

Пролог

— Отец…

— Да?

— Скажи, что такое истина?

Глава клана Хьюга несколько удивлённо посмотрел на свою восьмилетнюю дочь.

— Откуда такой интерес?

— Понимаешь… — девочка смутилась, но справилась с собой и продолжила, потому что знала, что отец не одобряет, когда она начинает мямлить, — сегодня в Академии Ирука-сенсей рассказывал нам о Третьей мировой войне. Он говорил, что истинное положение дел было именно таким, как записано в наших свитках, и я тогда подумала: ведь в других странах, наверное, на уроках в Академиях учителя говорят то же самое. Мне кажется, шиноби Суны и Ивы тоже, как и мы, считают, что именно их деревня сражалась за правое дело, а в Аме и Кусе, наверное, уверяют, что Великие Страны беспричинно вторглись на их территорию…

— Ты не должна сомневаться в том, что говорят на уроках, — резко заявил Хиаши, и девочка низко склонила голову и сжалась, боясь гнева отца. — Это — условие, — более мягко продолжил он, — того, что новое поколение вырастет с правильным с точки зрения идеологии селения взглядом… Но вместе с тем ты, как будущий лидер клана Хьюга, должна понимать, что мир не устроен так просто. У каждой деревни своя правда, и лишь узнав их все, проанализировав, откинув всё лишнее, что было добавлено к фактам ради чьей-либо выгоды, только сложив все эти знания вместе, ты получишь нечто, близкое к истине.

— Но всё-таки, что сама истина такое? — робко спросила девочка, нерешительно поднимая глаза.

— На мой взгляд, это голые факты, — после недолгой паузы сказал Хиаши. — Холодные, лишённые эмоций, порой жестокие. То, что не зависит от желаний или взглядов человека. Но это только моё мнение. Кто-то скажет тебе, что истина — это нечто проверенное и подтверждённое свидетельствами уважаемых людей, кто-то — это то, что записано в свитках. Главное, запомни раз и навсегда, Хината: истину можно скрывать, её никогда не бывает просто доискаться, но она всегда одна, в отличие от правд, которых, как ты уже поняла, может быть много.

Глава 1. Жаркий день, холодная ночь

Нестерпимая жара удушливым облаком висела над городком Литтл-Уингинг, расположившимся в окрестностях Лондона. Обычно столь ухоженные газоны перед идеально чистыми, похожими друг на друга домами из-за засухи, державшейся уже который день, пожухли и приобрели нездоровый вид. Это очень возмущало обитателей домов; ограничение властями разрешения на использование садовых шлангов стало для них настоящим ударом, и теперь они, лишённые таких важных дел как полив газона и мытьё машин, сидели перед телевизорами в своих комнатах, где было хоть немного, но прохладнее, чем снаружи.

На улицах городка не было ни души, и только в небольшом парке всё-таки порой можно было встретить людей. В основном это были молоденькие парни и девушки, наслаждавшиеся обществом друг друга, пользуясь тем, что их родители были слишком озабочены проблемой сохранения презентабельного вида газонов, чтобы следить за своими отпрысками. Одна из таких парочек как раз устроилась на отдых на скамейке в тени раскидистого дуба.

— Жа-а-арко, — протянул парень; его длинные светлые волосы были собраны в конский хвост, только чёлка падала на лицо, закрывая левый глаз.

— Действительно, — согласилась сидевшая рядом с ним девушка, обводя окрестности внимательным взглядом необычных серебристых глаз с лёгким лиловым оттенком.

Этих двоих завсегдатаи парка видели иногда, но никто из местных не знал, кто они и откуда; полагали, что мажорные детки из Лондона, приезжавшие насладиться спокойствием и умиротворением пригорода. В тот день на девушке было простое светло-голубое платье и соломенная шляпка, украшенная синей лентой и живыми незабудками. Молодой человек — судя по виду, на несколько лет старше спутницы — был в лёгких светлых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, открывавшей его сильные руки с хорошо очерченным рельефом мышц.

— Мне так жарко, что даже не хочется ничего взрывать, мм, — пожаловался парень. — Хотя нет, их хочется, — спустя минуту добавил он, с откровенной неприязнью поглядывая на расположившуюся неподалёку парочку. Девица лет четырнадцати сидела на коленях у огромного спортсмена и прижималась к нему всем своим хрупким тельцем. Парень же целовал её так, словно хотел съесть целиком.

— Отвратительно, — резюмировал блондин, запрокидывая голову и устремляя взгляд в пышную крону дерева.

Девушка отвернулась, пряча улыбку.

— Ты сегодня очень ворчливый, — заметила она. — Опять с Сасори-саном поругался?

— Ничего я с ним не ругался! — мигом вскинулся парень. — Я его предупреждал, что если он опять будет варить какую-нибудь дрянь прямо в комнате, я её взорву, мм!

— Пожалуйста, говори тише, — прошептала девушка, беспокойно озираясь по сторонам.

Спортсмен и его подружка, привлечённые громким голосом, оторвались друг от друга и с удивлением и непониманием уставились на соседей, ведущих себя до жути целомудренно.

— Ах да, конспирация, — закатил глаза парень. Вдруг он хитро улыбнулся и, придвинувшись ближе, взял руки девушки в свои, несмотря на жару облачённые в короткие перчатки, как для езды на мотоцикле. — Наверное, пора развеять все сомнения наших соседей относительно того, что мы просто влюблённая парочка. Как считаешь, Хината?

— Д-дейдара, перестань… — смущённо краснея, проговорила Хината, делая попытку отстраниться.

— Тогда пошли за мороженым, — бодро сказал подрывник, поднимаясь с места и увлекая её за собой. — А то если эти двое опять начнут целоваться, меня точно стошнит, мм.

Продавщица, стоявшая за прилавком небольшого магазинчика на углу улицы Глициний, лениво подняла глаза от журнала, когда вошли покупатели. Было видно, что ей жарко, скучно и что она только и ждёт момента, когда можно будет закрыть магазин и уйти домой.

— Два пломбира, — сказал ей Дейдара, останавливаясь возле прилавка и постукивая по нему длинными пальцами.

Продавщица состроила кислую физиономию и не спеша направилась к холодильнику. Привлечённая заголовком первой полосы, Хината взяла со стойки газету и углубилась в чтение статьи об аномальной засухе, властвовавшей на юго-востоке Англии.

— Что-то интересное? — расплатившись, Дейдара подошёл к девушке.

— Ничего такого, — покачала головой она, кладя газету на место. — С погодой в последнее время происходит что-то странное.

— Главное, чтоб без ураганов, — отозвался Дейдара, протягивая ей мороженое. — А то не полетать, мм.

На улице было по-прежнему нестерпимо душно, однако жара уже постепенно стала отступать, теснимая приближавшейся ночью. Неспешно шагая рядом с подрывником, наслаждаясь уже чуть подтаявшим, но от этого не ставшим менее вкусным мороженым, Хината поражалась самой себе и всей нынешней ситуации.

Если бы всего месяц назад ей кто-нибудь сказал, что она будет вместе с шиноби из Акацуки выполнять охранную миссию, порученную им самыми настоящими волшебниками, Хината бы, наверное, упала от такого заявления в обморок. Но теперь, пробыв в этом мире, полном магии и прочих необычных вещей, уже целых три недели, она чувствовала себя в компании нукенина если не совершенно надёжно, то, во всяком случае, спокойно.

Сейчас в рядах шиноби наконец-то воцарилось перемирие. После принятия в Орден Феникса все ниндзя окончательно смирились с мыслью, что им придётся работать вместе, если они хотят вернуться домой; теперь даже Наруто почти не ворчал, когда ему поручали какое-то совместное с Акацуками задание (хотя маги благоразумно делали это не слишком часто). Но больше всего миссий сыпалось именно на головы Хинаты и Дейдары: Аластор Грюм решил, что мощная разведывательная техника типа Бьякугана будет превосходно сочетаться с возможностью быстрого перемещения на большие расстояния, предоставляемой глиняными птицами подрывника, поэтому гонял молодых шиноби с одной миссии на другую.

— А эти опять за своё, — насмешливо фыркнул Дейдара.

Проследив направление его взгляда, Хината увидела компанию парней её возраста, зажавших в угол мальчишку лет десяти. Их предводитель, грубо схватив мальчика за майку, что-то говорил ему под гогот дружков, внушительно потрясая увесистым кулаком прямо у носа испуганного ребёнка.

— Может, нам вмешаться? — неуверенно спросила она, с жалостью глядя на мальчика.

— С чего бы? — вскинул бровь Дейдара. — Не умеет быстро бегать — пусть огребает, да.

Хината ничего не сказала, только грустно вздохнула — порой она всё-таки забывала, что он отступник.

Бросив на неё быстрый взгляд, Дейдара усмехнулся.

— Эй, парни! — громко позвал он, подходя ближе.

Услышав окликнувший их голос, хулиганы отвернулись от своей жертвы и обратили взгляды на подрывника.

— Чего тебе? — довольно грубо спросил один из них.

— Да так, поражаюсь тому, как хорошо поставлен удар у вашего друга, мм, — отозвался Дейдара, указывая в сторону крупного парня, державшего жертву.

— Дадли у нас чемпион по боксу! — гордо заявил другой парень, очень напоминавший внешностью крысу.

— О-о… — протянул Дейдара, притворяясь впечатлённым. Хотя на самом деле этот факт о кузене юного волшебника, за которым они наблюдали, шиноби прекрасно знали. — Скажи, а удар у тебя сильный?

— Сильный, — усмехнулся Дадли Дурсль, гордо выпятив грудь. — Моего противника после финала минут двадцать откачивали!

— Неплохо, — произнёс Дейдара, чуть склоняя голову набок, словно в задумчивости. — А кирпич рукой разбить можешь?

— А зачем? — тупо уставившись на него, спросил Дадли.

— Ну как же! — Дейдара снисходительно улыбнулся. — Это же оптимальный способ проверить, насколько сильны твои руки, мм.

— Да, я что-то слышал такое, — поспешил вставить похожий на крысу парень, явно хотевший произвести на приятелей впечатление своими познаниями.

Вожак шайки наморщил лоб, думая.

— Не пробовал, — честно признался он.

— А ты попробуй, — подзадорил его Дейдара, кивая на аккуратно сложенную неподалёку стопку кирпичей, изъятых рабочими, судя по всему, из наполовину разобранной пристройки соседнего дома.

Пожав плечами, Дадли отпустил свою жертву и вместе с друзьями и подрывником направился к стопке. Прежде, чем присоединиться к ним, Хината выразительно глянула на мальчишку; тот намёк понял и поспешил улизнуть.

— Давай покажу, как это делается, — усмехнулся Дейдара, видя, что парень не знает, с какой стороны к кирпичу подступиться.

Выйдя вперёд, он аккуратно поставил два кирпича вертикально параллельно друг другу, а ещё один положил на них сверху. Не снимая перчаток, Дейдара резко ударил по кирпичу ребром ладони; Хината успела заметить, как его рука всего за миг до удара покрылась тонкой бронёй, сотканной из чакры элемента Земли.

Кирпич ожидаемо раскололся.

— Круто! — не заметив маленькую хитрость, закричали парни и принялись восторженно хлопать Дейдару по плечам. А тот с самым невозмутимым видом перевёл взгляд на Дадли.

— Ну как, попробуешь? — Дурсль был слишком занят оценкой собственных возможностей и не уловил уже вполне отчётливо сквозившую в тоне подрывника издёвку.

Повторив незамысловатую конструкцию, которую строил Дейдара, парень со всей дури обрушил огромный кулак на кирпич. Тот, надо сказать, чуть треснул, но не поддался.

— Эй, Большой Дэ, ты как? — участливо поинтересовался один их хулиганов, с опаской поглядывая на вожака.

— Нормально, — сквозь зубы процедил тот, стараясь быстро и максимально незаметно сморгнуть навернувшиеся на глаза слёзы.

— Тут всё дело в практике, — поучительно заметил Дейдара, с трудом сдерживая смех при взгляде на побагровевшего от боли, схватившегося за ушибленную руку Дадли. — Ладно, детишки, вы тут развлекайтесь, а мне пора уделить внимание моей даме, мм.

Отсалютовав парням, Дейдара взял Хинату за руку и повёл прочь. Во время дежурств они играли влюблённую парочку, поэтому он часто брал её за руку, и она даже перестала уже вздрагивать и смущённо краснеть, когда чувствовала кожей прикосновение его перчаток.

Отойдя на расстояние, с которого хулиганы не могли их услышать, Дейдара громко восторженно расхохотался.

— Нет, ты видала?! — воскликнул он. — Реально попробовать решил, идиот! Надо было ему предложить головой с разгона об стену удариться, мм!

Хината не стала говорить, что это было жестоко. Неожиданно она поняла, что ничуть не сочувствует хулигану, постоянно избивавшему детей куда младше его самого.

— Надеюсь, он ничего себе не сломал, — только и сказала она.

— Да хоть бы даже и сломал! — отмахнулся Дейдара.

По противоположной стороне улицы неспешно шла, шаркая обутыми в матерчатые шлёпанцы ногами, миссис Фигг. Она была сквибом — человеком из волшебной семьи, не умеющим колдовать — и выполняла для Ордена Феникса примерно ту же работу, что и Хината с Дейдарой в этот раз. Завидев шиноби, она опасливо, настороженно осмотрелась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого больше нет, поманила их к себе.

— Что, бабуль, через дорогу перевести? — полюбопытствовал подрывник, подходя к ней.

— Ты мне ещё поумничай, — буркнула миссис Фигг, с неодобрением поглядывая на парня. — Чем вы двое тут занимаетесь?

— Мы патрулируем, миссис Фигг, — примирительным тоном ответила Хината, улыбаясь женщине.

— Патрулируют они, — фыркнула та, качая головой. — Ладно, хоть по углам не обжимаетесь, и то хорошо…

— Мы просто работаем вместе, — отрезал Дейдара. Почему-то с самой первой встречи старушка решила, что шиноби действительно встречаются, и постоянно говорила об этом, что заставляло краснеть куноичи и раздражаться подрывника.

— Ой, да знаю я, как это в вашем возрасте бывает, тоже молодой была… — вдруг миссис Фигг замолчала, а затем заговорила уже серьёзней: — Вы видели Флетчера?

— Где-то в обед, — отозвался Дейдара, пожимая плечами. — Он нёс какую-то чепуху про котлы по хорошей цене. А потом нет, не видели.

— Я же ему говорила, чтоб не смел уходить с дежурства! — миссис Фигг грозно потрясла в воздухе верёвочной продуктовой сумкой. — Вот расскажу Дамблдору, он ему устроит!..

— Стоп, а за парнем кто следит, мм? — не слушая её, спросил Дейдара, хмурясь.

— Вы не знаете, где он? — уточнила Хината, начиная беспокоиться.

— Дома его нет, — сказала миссис Фигг, поправляя сбившуюся сеточку для волос, из-под которой выглядывали седые пряди. — Я как раз собиралась…

— Ладно, нам пора, — опять не дав ей закончить, Дейдара быстро зашагал в сторону Тисовой улицы. — Найдёшь его? — спросил он вполголоса у Хинаты, когда девушка нагнала его.

Хината кивнула и, ниже надвинув на глаза шляпку с широкими полями, активировала Бьякуган.

— Он на детской площадке, — сказала она минуту спустя. — Нет, теперь встал, идёт следом за кузеном и его друзьями…

— В какую сторону?

— К улице Магнолий.

— За ними.

Вскоре впереди замаячили спины парней, с которыми не так давно разговаривали шиноби. Чуть позади них шёл худощавый подросток лет пятнадцати в растянутой, подранной одежде. Когда юные хулиганы остановились, чтобы попрощаться друг с другом, паренёк оперативно юркнул за куст сирени.

— Нашёлся, мм, — довольно протянул Дейдара.

Держась на некотором расстоянии, ниндзя осторожно последовали за Гарри Поттером и его кузеном, теперь уже вместе направлявшимися к проулку, соединявшему улицу Магнолий с Тисовой. Мальчики о чём-то спорили, но слов было не разобрать.

И вдруг что-то изменилось. Красивая тёмно-синяя ночь с яркими искрами звёзд на небе в мгновение ока потемнела, сделалась непроглядно-чёрной и очень, очень холодной. Леденящий холод, пробиравший до костей, заставлявший стынуть кровь, в одночасье пришёл на смену ласковому тёплому ветерку.

— Что за чёрт?.. — проговорил Дейдара; по лёгкому колебанию воздуха Хината поняла, что он крутит головой по сторонам, пытаясь осмотреться.

Не видно было ровным счётом ничего, словно бы кто-то закрыл ей глаза плотной повязкой, и Хината вновь воспользовалась своим додзюцу. Они с Дейдарой стояли в самом начале проулка; дальше, ближе к другому его концу, напряжённо замерли двое подростков. Было слышно, что Дадли кричал, приказывая кузену прекратить это и грозясь рассказать всё отцу, а Гарри тем временем с волшебной палочкой наготове всматривался во тьму, напряжённо прислушиваясь, словно ожидая чего-то.

И тут Хината услышала. Долгие, клокочущие хрипы, столь жуткие, что она содрогнулась.

— П-прекрати! Перестань это делать! Я тебе в-врежу, слышишь?!

— Дадли, замол…

Девушка увидела, как Дадли с размаху ударил Гарри кулаком в скулу. Тот отшатнулся и упал, выпустив из рук палочку.

— Нет!..

Вот теперь Хинате стало на самом деле страшно — никогда прежде она не слышала столько ужаса, столько муки в голосе подрывника. Он вжался спиной в стену гаража и закрыл лицо руками, словно хотел отгородиться от чего-то.

— Дейдара! — испуганно воскликнула Хината, бросаясь к нему. — Что?..

Неожиданно её саму охватило отчаяние. Страшное, липкое, оно сковывало разум, не давая мыслить, лишая контроля над чакрой. Бьякуган затух, а в голове девушки звучал голос отца:

«Ты слабая. Слабее даже своей младшей сестры…»

«Ты слабая…» — повторил вслед за ним Неджи. Перед глазами выросло воспоминание об их битве на экзамене чунина, когда брат так сильно её ненавидел.

«Ты слабая…»

«Слабая…»

«Слабая…»

— Нет… — прошептала Хината; ища опору, она судорожно схватилась за плечо подрывника.

— Я не… я не слабее его… — чуть слышно проговорил Дейдара. — Я никогда больше ему не проиграю!..

В другом конце проулка мелькнул свет. Яркий луч, отходивший от волшебной палочки Гарри, осветил его и высокую фигуру в плаще с капюшоном, медленно плывущую к парню.

— Экспекто Патронум!

Это заклятие было неизвестно Хинате, однако прозвучало оно неуверенно, и лишь тонкая струйка серебристого дыма отделилась от дрожавшей в руках Гарри палочки. В его свете Хината вдруг увидела ещё одну фигуру, замершую всего в нескольких шагах от неё самой. Из-под плаща высунулись руки, покрытые слизью и струпьями, и потянулись к девушке.

— Кац!

Небольшая птичка, вылетевшая из-за её спины, взорвалась, оторвав одну из склизких лап. Хината в испуге попятилась и наткнулась спиной на нукенина.

— Я не проиграю! — крикнул Дейдара, резко отталкивая девушку в сторону, готовя новую бомбу. Из его глаз полностью исчезла осмысленность, в них остались лишь ярость и жажда мести.

Существо на миг застыло, а затем стремительно полетело на подрывника, не касаясь земли. Дейдара отскочил и бросил в него бомбу — раздался взрыв, негромкий, но достаточно сильный для того, чтобы отбросить нападавшего назад.

Вдруг мимо них стремительно пронёсся олень. Серебристо-серый, будто бы сотканный из лунного света, он ударил мощными рогами странное существо в плаще — оно дрогнуло и спешно ретировалось, забрав с собой холод и мрак, поглотивший звёзды.

Прижавшись спиной к высокому забору, Хината смотрела на стоявшего перед ней парня. Он тяжело дышал, судорожно комкая в левой руке перчатку, а рот на его правой ладони ещё продолжал смешивать глину с чакрой, создавая взрывчатку. Взгляд Дейдары был направлен в сторону, где исчез, расправившись с врагом, серебристый олень.

— Дейдара?.. — осторожно позвала его девушка.

Он вздрогнул и перевёл взгляд на Хинату, только сейчас, казалось, вспомнив о её существовании.

— Ты цела? — спросил он голосом необычно хриплым и нервным.

— Да, — кивнула Хината. — Спасибо…

— Не убирай ее, глупый мальчишка! — крик миссис Фигг не дал ей закончить. — Может, здесь и другие рыщут! Я просто растерзать его готова, этого Наземникуса Флетчера!

— Что? — переспросил Гарри Поттер, ошарашено глядя на свою соседку. С волшебной палочкой в руке, он сидел на корточках рядом с кузеном, скрючившимся на земле, бездумно смотревшим прямо перед собой, плотно сжав губы.

— Отлучился он, видите ли! — гремела миссис Фигг, заламывая руки. — Котлы дешёвые!.. Дементоры в Литтл-Уингинге!.. А вы двое почему ему не помогли?!

Поняв, что разнос дошёл и до них, шиноби подошли ближе.

— Не успели, — сказал Дейдара, вновь натягивая перчатку; он старался говорить спокойно, но Хината по-прежнему видела в его глазах отголоски того маниакального возбуждения, с которым подрывник атаковал существо. — Зато я одной из этих тварей руку оторвал, мм, — добавил он, непринуждённо помахав перед магами трофеем.

Миссис Фигг поморщилась, борясь с подступающей рвотой. А вот Дадли, на свою голову поднявшего взгляд на подрывника, обильно стошнило.

— Вставай! — прикрикнула на Гарри миссис Фигг, хватая парня за плечо. — Мы должны отвести тебя обратно!.. Я убью этого Флетчера, точно тебе говорю!

— Постойте, — совладав, наконец, с удивлением, подал голос Гарри. — Вы… волшебница?

— Я сквиб, и Наземникусу об этом известно! — фыркнула старушка в ответ, заставляя парня подняться. — И как я могла помочь в борьбе с дементорами?.. И вы тоже совсем ни на что не годитесь!

Дейдара хотел было сказать что-то, но Хината опередила его.

— Нам никогда прежде не приходилось сталкиваться с этими существами, — произнесла она, виновато склонив голову. — Прошу прощения.

— Что толку в твоих извинениях, девочка? — буркнула миссис Фигг, делая теперь попытки поставить на ноги Дадли. — Ой-ой, что-то скажет Дамблдор!..

— Вы знаете Дамблдора? — почти жалобно спросил Гарри, в голове которого явно с трудом укладывалось происходящее.

— Ещё бы я не знала Дамблдора! Кто его не знает? Но пошли же! Если они вернутся, от меня помощи не жди, я за всю жизнь даже половую тряпку не трансфигурировала!

Дейдара без труда поднял с земли Дадли и, поставив его, отступил было назад, однако тут же вновь подхватил, когда парень стал опасно заваливаться набок. Опомнившись, Гарри помог ему, и вдвоём они, перекинув через плечи тяжёлые руки Дадли, пошли к выходу из проулка в сторону Тисовой улицы.

— Там вроде нет никого, — сказала миссис Фигг, опасливо выглядывая из-за угла.

— Всё в порядке, на Тисовой улице никого нет, и тех существ я в округе тоже не вижу, — негромко сказала Хината, усилием воли вернув контроль над чакрой и активировав Бьякуган.

Взглянув на её глаза, Гарри удивлённо открыл рот, но так ничего и не сказал, словно бы опасался. Вместо этого он повернулся к старушке.

— Почему вы раньше мне не сказали, что вы сквиб, миссис Фигг? — спросил Гарри; хоть его кузена они с Дейдарой и тащили вдвоём, было видно, что ему нелегко. — Столько раз я к вам приходил… Почему вы молчали?

— Приказ Дамблдора. Я должна была за тобой следить, но скрытно от тебя. Знаю, что большой радости тебе не доставляла, но Дурсли ни за что не стали бы пускать тебя ко мне, если бы видели, что тебе у меня весело. Нелегко всё это было, ты уж поверь… Батюшки мои, — сказала она трагическим тоном, опять заламывая руки, — когда Дамблдор про это услышит… Но надо скорее сообщить ему!

— Мы отправимся, как только проводим вас, мм, — сказал Дейдара, довольно грубо пихая Дадли локтём в бок, надеясь заставить его хоть немного переставлять ноги самостоятельно. Однако ко внушению тот оказался невосприимчив, продолжая наваливаться всем своим немалым весом на спины спутников.

— Если хотите, я могу одолжить вам свою сову, — предложил Гарри.

— Ах, Гарри, ты не понимаешь! — нервно затрясла головой миссис Фигг. — Дамблдору надо будет действовать очень быстро. В Министерстве уже знают, помяни мое слово… Кому-то нужно трансгрессировать, а ни я, ни эти двое не… Наземникус Флетчер, я убью тебя своими руками!

С громким хлопком прямо перед ними возник самый неприглядный, по мнению Хинаты, член Ордена Феникса. Наземникус, вечно воровато озиравшийся мужчина в драном, насквозь провонявшем алкоголем и табаком пальто, поднял на старуху по-собачьи грустные, налитые кровью глаза.

— Что стряслось, Фигги? — спросил он, обводя всех затуманенным взглядом. — Вам же вроде как надо было скрытность соблюдать.

— Я тебе покажу скрытность! — закричала миссис Фигг. — Дементоры, понятно тебе, никчемный ворюга и лоботряс!

— Дементоры? — в ужасе переспросил Наземникус. — Дементоры… здесь?

— Да, здесь, жалкая ты куча драконьего дерьма, здесь! — заорала миссис Фигг. — Дементоры напали на мальчика, которого тебе велено было охранять!

— Да ты что… — проговорил Флетчер слабым голосом. — Да ты что, а я…

— А ты как обычно, мм, — процедил сквозь зубы Дейдара, неприязненно глядя на мужчину.

— Да вас тут и так было достаточно! — стал оправдываться Наземникус. — Я отлучился-то всего только на часок, сделка была очень выгодная…

— Сделка выгодная?! — всё-таки сорвался на крик Дейдара, резко сбрасывая с плеч руку Дадли и надвигаясь на Наземникуса; Гарри застонал, когда туша кузена оказалась полностью на его спине, однако подрывник не обратил на это внимания. — Сделка выгодная, Кьюби тебя за ногу?! Я тебе сейчас такую сделку устрою, что потом никакой Дамблдор не соберёт, мм!..

— Дейдара, успокойся! — взмолилась Хината, прекрасно понимая, что в таком состоянии он вполне может свою угрозу выполнить и разнести незадачливого дежурного, а с ним и половину городка.

— Я… понимаешь, я… — было видно, что Наземникусу очень не по себе. — Это… это была очень выгодная сделка, понимаешь…

Тут уже не вытерпела миссис Фигг; замахнувшись рукой, в которой болталась верёвочная сумка, она съездила Наземникусу этой самой сумкой по лицу.

— Ох… Кончай… Кончай, ты, старая летучая мышь! Кто-то должен сказать Дамблдору!

— Да, кто-то должен! — завопила миссис Фигг, продолжая охаживать мужчину сумкой по всем местам, до которых могла достать. — И пусть этим кем-то будешь ты! Скажешь ему, почему тебя не было на месте!

— Да хватит тебе! — крикнул Наземникус, пригибаясь и защищая руками макушку. — Иду я, иду!

Он поспешил трансгрессировать с новым громким хлопком.

— Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! — яростно воскликнула миссис Фигг. — Ну же, Гарри, пошли, чего ты ждёшь?

Судя по несчастному виду Гарри, он и просто на ногах-то стоял с трудом, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Недовольно буркнув что-то, Дейдара вновь пришёл ему на помощь.

— Как вернёшься домой, сиди там, никуда не выходи, понял? — бубнила миссис Фигг, шлёпая впереди маленькой процессии. — Думаю, скоро получишь весточку.

— Получается, Дамблдор устроил… устроил за мной слежку? — спросил Гарри, тяжело дыша.

— Конечно, — отозвался Дейдара, дыхание которого даже не сбилось. — А ты что, думал, Дамблдор тебя без прикрытия оставит, учитывая твоё последнее приключение с этим лордом, мм?

— Не упоминай его! — рявкнула на парня миссис Фигг.

— А вы вообще кто? — Гарри с интересом, но в то же время и с определённым недоверием глянул на подрывника.

— Твои ангелы-хранители, — фыркнул Дейдара.

— Нашим заданием было охранять тебя, Гарри, — поравнявшись с ним, произнесла Хината. — Прости, что так вышло…

— Ой, Хината, только не начинай опять извиняться! — проворчал Дейдара, закатывая глаза. — Слушать противно, мм.

— Ну… не переживай, — попробовал подбодрить девушку Гарри. Страх ещё не совсем отпустил его, однако за ним Хината различала определённую… радость?..

— Пришли, — объявила миссис Фигг, останавливаясь возле дома номер четыре по Тисовой улице. — Слышишь, Гарри, сиди тихо, жди известий от Дамблдора и ни в коем случае не выходи на улицу. Ты меня понял?

— Да, но…

— Тогда спокойной ночи.

Миссис Фигг развернулась и неожиданно резво засеменила прочь. Коротко кивнув напоследок Гарри, шиноби оставили его, растерянного, с тяжеленным кузеном на плечах, и скользнули в ночь. Буквально несколько секунд спустя воздух прорезал испуганный крик миссис Дурсль, тётки Гарри по матери, увидевшей бледного, потерянного сыночка. Когда же раздался рвотный позыв и Дадли стошнило прямо на коврик перед дверью, её испуг превратился в истерику.

— Какие все нежные, мм, — хмыкнул Дейдара, засовывая оторванную руку дементора в сумку; с трофеем он так и не расстался. — Ну, подумаешь, напали, всего делов…

— Всего делов?! — только великолепная реакция позволила подрывнику вовремя пригнуться и избежать удара верёвочной сумки, от которой так пострадал Наземникус. — Ему пришлось использовать магию, понимаешь ты или нет?! Мальчика теперь могут исключить из Хогвартса!

— Дамблдор разберётся, — беспечно махнул рукой Дейдара. И снова увернулся от сумки. — Нам вообще пора возвращаться в штаб, да.

— Спокойной ночи, — попыталась улыбнуться Хината, но миссис Фигг не ответила.

— Старая кошёлка, — буркнул Дейдара, когда они отошли достаточно далеко. — Только и знает, что орать, мм.

— Она просто испугалась, — покачала головой Хината.

Они быстро вышли за город. Пройдя немного по полю, шиноби остановились под вновь ярко сиявшими в вышине звёздами. Вокруг было безлюдно, только вдалеке светилась огнями оживлённая автомагистраль.

Быстро слепив из пропитанной чакрой глины сову, Дейдара увеличил фигурку и запрыгнул на неё, и Хината присоединилась к нему. Она уже в общем-то и привыкла к любимому способу передвижения подрывника, однако всё равно вздрогнула, когда глиняная птица, оттолкнувшись от земли, поднялась в воздух, стремительно набирая высоту — чтобы оставаться незамеченными, шиноби всегда держались на большой высоте. Лететь им предстояло около двадцати минут, поэтому Дейдара уселся на птице, скрестив ноги. Хината зябко поёжилась от прикосновения холодного ночного воздуха к коже и устроилась рядом с ним.

— Что это вообще за твари были, мм? — спросил у неё Дейдара негромко.

— Дементоры, — отозвалась девушка, обнимая себя за плечи; от одного воспоминания о существах в плащах с низко надвинутыми на отсутствующие лица капюшонами ей стало холоднее. — Я читала о них… Они питаются радостными эмоциями человека, оставляя ему только страх и отчаяние. Они стерегут Азкабан — тюрьму для волшебников.

— Стерегут тюрьму? — Дейдара нахмурился. — Интересно тогда, что они делали здесь.

— Действительно, — согласилась Хината, опуская взгляд на стремительно проносившуюся под ними местность.

Некоторое время шиноби сидели в молчании.

— Тогда в переулке, — заговорил Дейдара, избегая смотреть на неё, — когда он напал на нас… Ты слышала, что я говорил, да?

— Да, — честно призналась Хината.

— Не говори никому, — буркнул Дейдара. — Никто не должен знать.

— Я не скажу, — пообещала девушка и, не справившись с любопытством, спросила: — А о ком ты говорил тогда?

Глаза нукенина сверкнули. Хината не почувствовала толчка — в следующий миг она просто слетела с птицы, лишь секунду спустя осознав, что падает, а земля стремительно несётся ей навстречу.

Перед глазами промелькнуло что-то белое — и Дейдара подхватил Хинату на руки.

— Ещё раз спросишь об этом — убью, — холодно предупредил он, опустив куноичи на птицу, и вновь уселся спиной к ней, будто ничего не произошло.

Чувствуя, как тело бьёт крупная дрожь, Хината отодвинулась как можно дальше от парня и прижала руки к груди, словно надеялась таким образом унять своё бешено колотящееся сердце.

«Он… он чуть не убил меня!..»

«Но не убил же», — возразил негромкий голос внутри её сознания.

«И всё-таки… мы же с ним, пусть и на время, но товарищи! А товарищи должны помогать друг другу, а не пытаться…»

«Так ли это удивительно? Дикий зверь тоже кидается и скалит клыки, когда ранен и истекает кровью».

Хината посмотрела на спину подрывника. В одной из книг, прочтённых ею, говорилось, что дементоры поднимают из глубин памяти самые неприятные воспоминания человека, то, чего он больше всего боится. «Насколько же глубока его рана?..»

— Прости, — вдруг сказал Дейдара, не оборачиваясь. — Зря я так с тобой. Просто не спрашивай об этом больше.

— Хорошо, — только и могла ответить Хината.

— Такая послушная, — фыркнул парень, косясь на неё.

«Он хочет, чтобы ему помогли справиться с болью, — поняла Хината. — Но сам он об этом ни за что не попросит».

— Если захочешь, я тебя выслушаю, — ответила она, тщательно подбирая слова. — И, клянусь, никогда в жизни никому не расскажу об этом.

Дейдара повернулся к ней. На миг Хинате показалось, что она всё же допустила ошибку и сейчас вновь будет сброшена с птицы… но Дейдара только тяжело вздохнул.

— Это был единственный раз, когда я проиграл по всем статьям, — негромко проговорил он. — Когда за мной пришли, чтобы «пригласить» в Акацуки. Я не хотел никуда вступать, я хотел творить, заниматься своим Искусством, но у них был приказ. В тот раз Итачи предложил мне пари: если сражение выиграю я, они уйдут, но если он — я присоединюсь к организации. Я был совершенно уверен в своих силах и без раздумий согласился… А затем чуть не подорвал сам себя, попавшись в его гендзюцу.

Хината молчала, не шевелясь, боясь даже лишний раз вздохнуть, опасаясь спровоцировать подрывника на новый срыв.

— Как же я ненавижу его! — прорычал Дейдара, с силой ударив кулаком по спине птицы; та дрогнула, но продолжила полёт. — Но, в то же время, не могу не восхищаться им… И за это ненавижу ещё больше.

Хината всё так же молчала, прекрасно понимая, что сейчас ему и не нужны её слова. Мельком взглянув на неё, Дейдара вновь отвернулся, но Хината чувствовала, что ему стало хоть немного, но легче.

Вскоре на виду показалась площадь Гриммо; убедившись, что на ней никого нет, Дейдара заставил глиняную сову спланировать на крышу одного из зданий. Рассеяв не нужную более птицу, он ещё раз обвёл внимательным взглядом площадь и спрыгнул на тротуар. Хината присоединилась к нему, и вместе они подошли к стыку домов одиннадцать и тринадцать. На миг прикрыв глаза, Хината произнесла в уме адрес: площадь Гриммо, 12 — и увидела появившийся прямо из ниоткуда старый обветшалый дом с поистесавшимися за годы ступенями и видавшей виды входной дверью, на которой местами облупилась краска.

— Пошли, — позвал Дейдара, быстро поднимаясь по ступеням.

Вслед за ним войдя в дом и спешно захлопнув дверь, Хината застала необычное оживление. В коридоре горели газовые рожки, демонстрируя всю яркость, на которую были способны. Подставка для зонтов в виде отрубленной тролльей ноги лежала, опрокинутая, на полу, но никто не спешил её поднимать. По лестнице туда-сюда сновали маги, переговариваясь друг с другом во весь голос, чтобы хоть как-то их было слышно за воплями портрета миссис Блэк, надрывавшего горло в попытках словами изгнать из дома осквернителей рода. Однако, вопреки обыкновению, никто не старался утихомирить старуху, прекрасно понимая, что посреди всей этой суматохи она всё равно опять проснётся.

— Дейдара! Хината! — на шиноби налетела Гермиона, раскрасневшаяся и взволнованная. — Это правда?!

— Что правда? — проворчал подрывник, пытаясь отстранить от себя девушку.

— Нападение дементоров! — Гермиона и не думала отставать. — Что с Гарри?! Он в порядке?! Наземникус ничего не сказал!..

— Да цел он, цел, — заверил её Дейдара. — Обошлось лёгким испугом, мм.

— Ох, я так рада! — не помня себя, Гермиона крепко стиснула в объятиях сначала его, потом Хинату и бросилась вверх по лестнице. — Рон! Рон! Ты слышал?! Он в порядке!

— А я тебе что говорил?! — донёсся откуда-то сверху голос Рона. — Нашего Гарри так просто не возьмёшь!..

— Ох, милые, вы наконец-то здесь! — к шиноби, всё ещё пытавшимся прийти в себя после атаки Гермионы, подошла Молли. — Вы целы? Всё в порядке?

— Да, да, всё хорошо, парень жив-здоров, — быстро проговорил Дейдара. — Дамблдор уже предпринял что-нибудь?

— Он сейчас в Министерстве, — ответила Молли, беря их за руки и решительно увлекая в сторону кухни. — Гарри исключили из Хогвартса, но Альбус пытается добиться назначения слушания…

— Хината! — стоило им зайти в комнату, к ней подскочил взволнованный Наруто и схватил за плечи. — Ты как? Не ранена?

— Я… я в порядке, — кивнула Хината, мгновенно заливаясь краской.

Расположившиеся вокруг длинного стола члены Ордена Феникса выжидательно смотрели на вновь прибывших, явно ожидая подробного рассказа о случившемся.

— Данна, а я вам сувенир привёз, мм, — заявил Дейдара, плюхнув на стол перед напарником свой трофей.

— Всегда о такой мечтал, — съязвил Сасори, всё же с интересом рассматривая подарок.

— Это что… рука?! — Сириус брезгливо поморщился.

— Рука дементора, прошу заметить! — поправил его Дейдара.

— И почему я даже не удивлён? — протянул Сасори, аккуратно заворачивая трофей напарника в салфетку.

— Что случилось? — спросил Кингсли, сидевший напротив кукловода. — Наземникус толком ничего не объяснил.

Пока Дейдара пространно описывал события прошедшего вечера, Хината отошла к Сакуре и Наруто.

— Ужас какой, — прошептала Сакура, наклоняясь к подруге. — Я об этих дементорах читала — просто жуть!

— Да, — кивнула Хината, непроизвольно вздрагивая. — Если бы не Дейдара…

— Ой, да ладно, ты бы и сама справилась! — бодро заявил Наруто. — Ты ведь сильная, Хината.

Хината благодарно улыбнулась ему и не стала спорить, хотя сама прекрасно знала, что, не приди подрывник ей на выручку, могло случиться непоправимое.

— Сообщение от Дамблдора! — влетая в комнату, воскликнула Тонкс. По пути сшибив пару стульев, она опустила на стол перед Аластором Грюмом записку, на которой был различим убористый почерк директора Хогвартса.

— Дело Поттера будет разбираться, — отрывисто сообщил Аластор, обратив на записку оба своих глаза: и человеческий, и магический. — Слушание в Министерстве назначено на двенадцатое августа.

— А что до тех пор? — взволнованно спросил Сириус, глядя на клочок пергамента так, словно тот мог дать ответ.

— Временно исключён, — сказал Грозный Глаз, передавая обеспокоенному крёстному Гарри письмо. — Но палочку не уничтожат.

— Слава Богу! — с явным облегчением выдохнула Молли.

— Странно как-то всё это, — заметил Билл Уизли, задумчиво поглаживая свою серёжку в форме клыка. — Сначала попытка провести оборотней на территорию Хогвартса, теперь вот нападение на Гарри… Что-то мне слабо верится, что это просто совпадение.

— Действительно, — согласился с ним Римус.

— Что будем делать? — спросила Тонкс. — Не можем же мы Гарри там оставить! Надо его…

— Рано, — отрезал Аластор; его волшебный глаз, сделав полный оборот, посмотрел через затылок в ту сторону, где стояла девушка. — Ждём приказ Дамблдора.

Глава 2. Мальчик, Который Выжил

Следующие дни в штабе Ордена Феникса царило оживление. Многие входившие в организацию маги, услышав о нападении, приходили на площадь Гриммо, надеясь узнать подробности произошедшего и услышать распоряжения Дамблдора.

В ночь после происшествия, закончив с делами в Министерстве магии, Альбус прибыл в дом Блэков; таким разгневанным, как в тот раз, Дейдара никогда его прежде не видел, да и, откровенно сказать, больше не хотел видеть — от старика, казалось, исходили потоки магии, способные разнести всё вокруг. По счастью, Альбус свою энергию контролировал, поэтому обошлось без инцидентов.

За прошедшие дни члены Ордена уже неоднократно порывались плюнуть на придуманный им план и, не дожидаясь условленного дня, поскорее вытащить Гарри из дома дяди и тёти. Особенно настойчив был Сириус, крёстный отец мальчика, однако его всё-таки насилу удержали, не без определённой помощи со стороны Итачи, надо сказать; Дейдара в который раз убедился, что он превосходно умеет уговаривать людей, даже не используя Шаринган. Сам Дейдара тоже был бы не прочь начать действовать поскорее, но всё-таки держал свои мысли при себе.

Так прошло три дня. На четвёртый же напряжение достигло своего апогея — именно он был выбран днём проведения спасательной операции. В обед в подвальной кухне дома собралось много людей, в той или иной мере задействованных в плане.

— Значит так, — говорил Аластор, внимательно глядя на всех по очереди. — В основном отряде будем я, Люпин, Бруствер, Тонкс, Дож, Дингл, Вэнс, Подмор и Джонс. В запасном…

— Стоп, я что-то не понял, — перебил его Дейдара. — А мы?

— Вы остаётесь.

— Почему это нам нельзя участвовать в операции, мм?! — грозно осведомился Дейдара, уперев руки в бока. — Как караулить пацана — так, значит, мы с Хинатой, а как перевозить его!..

— Чёрт, Тсукури, напряги мозги, — проворчал Аластор, недовольно поглядывая на него своими разномастными глазами. — Твой полётный агрегат слишком заметен.

Дейдара аж задохнулся от возмущения.

— Это тебе не агрегат! Это Искусство, да!.. И вообще, по-твоему, летающая метла — это нормально, а птица в небе — заметно?!

— Эта птица размером с небольшого дракона, — рыкнул Грозный Глаз, нетерпеливо постукивая тростью по полу. — И вообще, почему мы спорим? Я сказал: нет!

— Как будто мне интересно твоё мнение!

— Проще будет разрешить, — флегматично заметил Сасори, не глядя на напарника. Большую часть последних дней он проводил за опытами с рукой дементора и не посещал собрания, только нынешнее. — Всё равно ведь увяжется.

— Вот и увяжусь! — заявил Дейдара, с вызовом глядя на Аластора.

— Дело принципа, да? — понимающе усмехнулся Сириус, которому Альбус лично запретил участвовать в операции. — Любишь доводить дела до конца?

— Да, — быстро кивнул Дейдара. На самом же деле он в глубине души надеялся, что опять столкнётся с теми существами — и уж на этот раз не проиграет им и своим воспоминаниям.

— Прошу, позвольте нам поучаствовать, — негромко сказала Хината. — С помощью Бьякугана я замечу любую опасность — у моих глаз радиус обзора около десяти километров.

Было видно, что Грюму очень не хочется уступать подрывнику, но перспектива заполучить в команду Хинату с её додзюцу была чересчур заманчива.

— Ладно, что с вами поделать, — махнул рукой Аластор. — Но только чтоб никакие маглы вас не заметили, ясно?

— Полмесяца не замечали, а тут вдруг заметят, мм, — с сарказмом фыркнул Дейдара. Получив то, что хотел, он, невероятно довольный, пропустил большую часть дальнейших обсуждений мимо ушей, отдаваясь приятным размышлениям о том, стоит ему в случае повторного боя с дементорами сразу переходить к любимому дракону С2 или же всё-таки начать с чего попроще.

Когда собрание закончилось, Сасори отвёл напарника в сторону.

— Я знаю, о чём ты думаешь, Дейдара, — сказал он таким тоном, что парень и в самом деле поверил, что кукольник знает его мысли. — Если наткнёшься на них, не спеши взрывать — мне нужны новые образцы для исследований.

— И что с того? — ворчливо поинтересовался Дейдара, вырывая локоть из цепких пальцев напарника. — Вам надо — вы и ловите, да.

— А если я попрошу?

Вот теперь стало интересно.

— Я весь внимание, Данна.

Сасори скривился, словно собирался сделать нечто весьма неприятное, а затем глубоко вздохнул и негромко произнёс:

— Пожалуйста, Дейдара, если во время миссии представится возможность, добудь мне образцы тканей тех существ.

— А что взамен, мм? — уже почти не скрывая ехидства в голосе, спросил парень.

— Как обычно, — отозвался Сасори.

Дейдара прищурился.

— Сколько?

— Пять.

— Пятьдесят.

— Совсем обнаглел? — недовольно проговорил Сасори. — Десять.

— Ничего не обнаглел, Данна, я же не сказал сто, — усмехнулся Дейдара. — Сорок.

— Губу закатай, а то она вон уже по полу волочится, — фыркнул кукловод. — Пятнадцать.

— Да ладно вам, Сасори-но-Данна, с вас не убудет! Тридцать пять.

— Двадцать.

— Да за двадцать сами идите своих дементоров ловить, мм!.. Тридцать.

— Всё, Дейдара, двадцать пять — это моё последнее слово.

Парень на миг задумался, а затем кивнул.

— Ладно, уболтали. Согласен на двадцать… шесть, да! — в последний момент поправился он, всё же не желая окончательно уступать напарнику.

Сасори очень выразительно закатил глаза.

— Ладно, считай, что один тебе бонусом, — протянул он. — Но материал должен стоить того.

— Спокойно, Данна, всё будет! — победно улыбнулся Дейдара.

— Вот, возьми, — Сасори протянул ему небольшой флакончик, наполненный какой-то настораживающей серовато-синей жидкостью. — Это пока пробная версия, но определённый эффект должен быть.

— Эй, я вообще-то не подписывался вашу гадость тестировать! — возмутился Дейдара. — Тридцать!

— Договор уже заключён, так что уймись, — с насмешливой полуулыбкой сказал Сасори. — Если будешь хорошо себя вести и сделаешь всё, как надо, подумаю о выдаче премии.

— Ненавижу вас, Сасори-но-Данна, — буркнул Дейдара, но всё-таки спрятал флакон в карман.

— Взаимно, — отозвался тот и отошёл к Итачи.

Когда мягкие сумерки опустились на Лондон, волшебники Ордена Феникса, напряжённо озираясь по сторонам, вышли из дома на площадь; все они несли в руках мётлы разной степени потрёпанности, что очень забавляло Дейдару.

— И как только на этой палке можно летать, мм? — фыркнул он, наблюдая за тем, как маги седлают своих «деревянных коней». — Неудобно же.

— Зато быстро, — проворчал Аластор, косясь на парня своим магическим глазом. — И уж точно незаметнее, чем эти твои…

— Ля-ля-ля, — скучающим тоном протянул Дейдара, стараясь не заводиться и не поддаваться желанию продемонстрировать, чего стоят его творения в бою. — Зато на метле твоей девушек не покатаешь, а на моей птице можно. Правда, Хината?

— Д-да, — кивнула она, отводя взгляд. Теперь Хината, конечно, стала смущаться и краснеть значительно меньше, чем в то время, когда они только познакомились, однако, по мнению Дейдары, она по-прежнему была чересчур уж пугливой и скромной.

— Кто о чём, — буркнул Грозный Глаз.

— Ладно, полетели, что ли, пока вы не поругались, — сказала Тонкс, с улыбкой слушавшая перепалку.

По команде они поднялись в воздух. Когда птица выровняла полёт, держась выше стремительно несущейся над полями группы волшебников на мётлах, Дейдара уселся, скрестив ноги, и при помощи оптического прибора на глазу, то приближая, то удаляя землю под ними, стал осматриваться. В отличие от совы, на этой птичке — более компактной и узкой, четырёхкрылой, предназначенной для быстрого полёта, — места было не то чтобы очень много, поэтому шиноби приходилось сидеть близко друг к другу. На Дейдару вдруг напало желание поэкспериментировать — и он, отодвинувшись чуть назад, прижался спиной к спине Хинаты. Полностью поглощённая проверкой окрестностей на предмет потенциальных угроз, она вздрогнула от неожиданного прикосновения, заставив парня тихо усмехнуться.

О том, что случилось четыре дня назад во время полёта из Литтл-Уингинга, они по немому уговору не вспоминали, и Дейдара был девушке за это весьма признателен. Он не имел привычки анализировать свои действия, да и раскаяние посещало его, мягко говоря, нечасто, но в этот раз он испытывал нечто, похожее на чувство вины, вспоминая, как сталкивал девушку с птицы. Конечно, он прекрасно знал в тот момент, что успеет поймать её, но всё же, всё же… Хината всегда была по-своему добра к нему, общалась с ним не как с нукенином, а как с товарищем, пусть даже и временным, а он за это отплатил ей такой монетой. Хотя, с другой стороны, потом он доверил этой девчонке своё самое неприятное воспоминание, обнажил перед ней душу, можно сказать, так что она должна ещё быть благодарна ему, да!

Волшебники под ними пошли на снижение, и Дейдара тоже направил птицу к земле, но чуть дальше, намереваясь посадить её в поле, как делал всегда. Спрыгнув на землю, он дождался, когда Хината присоединится к нему, и развеял птицу. Быстро пройдя по полю, шиноби вошли в городок и уверенно направились к хорошо знакомому им дому номер четыре по Тисовой улице, за которым они так часто в последнее время наблюдали.

Как оказалось, маги оставили для них незапертой входную дверь. В доме было темно, только на кухне, где и собрались все, горел свет.

— Сколько народу за тобой пожаловало, Гарри! Есть чему удивляться, да? — услышал Дейдара голос Римуса.

— Чем больше, тем лучше, — мрачно проговорил Аластор. — Мы твоя охрана, Поттер.

— И мы тоже, мм, — подал голос Дейдара. Как это обычно бывало, волшебники заметили шиноби лишь когда он заговорил; некоторые от неожиданности даже вздрогнули.

— Вы… — протянул Гарри Поттер, обводя взглядом подрывника. Конечно, на фоне высокого и крепкого Кингсли и даже того же Грюма, имевшего очень внушительный вид за счёт густой седой гривы и многочисленных шрамов на лице, Дейдара по меркам этой реальности навряд ли мог показаться тем, кто способен защитить.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась ему Хината. Парень с некоторой опаской присмотрелся к её глазам, но тут же расслабился, не увидев в них Бьякугана.

— Кажется, мы в прошлый раз не представились, — заметил подрывник. — Дейдара Тсукури. А это Хината Хьюга.

— Очень приятно, — пробормотал Гарри, которого явно беспокоили молодость и необычные для Британии имена «охранников». — Послушайте… — он опять повернулся к Римусу. — Что происходит? Никто ничего мне не говорит. Что известно про Волан…

— Тсс! Тсс! — зашикали на него сразу несколько чародеев и чародеек.

— Молчи! — рявкнул Аластор.

— Почему?

— Мы не обсуждаем ничего здесь, слишком опасно, — сказал Грюм, глядя на Гарри своим обычным глазом; волшебным же он почему-то смотрел на потолок. — Тьфу ты, — буркнул он. — С тех пор, как им пользовался этот гад, всё время заклинивает.

Не обращая внимания на мгновенно скривившихся спутников, он с неприятным хлюпаньем выдернул глаз.

— Грозный Глаз, ты ведь понимаешь, как это противно, правда? — непринужденно поинтересовалась Тонкс.

— Гарри, будь добр, принеси мне стакан воды, — игнорируя девушку, попросил Аластор.

Пока Гарри вынимал из посудомоечной машины чистый стакан и наливал в него воду, Дейдара выскользнул из кухни в гостиную. Его вовсе не занимал Гарри Поттер, местная знаменитость, много лет назад остановивший Тёмного Лорда. Парень был его заданием, однако разводить сопливого восторга, как это делали многие волшебники, вокруг его так называемого подвига Дейдара совершенно не собирался.

Мальчик, Который Выжил… Что за бред. Ну, подумаешь, не смог какой-то там злодей младенца убить. На взгляд Дейдары, это скорее повод сомневаться в компетентности убийцы, чем возводить в ранг героя его жертву.

Свою известность Гарри получил только за то, что просто не умер. Нет, конечно, Сириус рассказывал, что мальчишка в одиннадцать лет помешал Волан-де-Морту захватить какую-то штуку под названием философский камень, в двенадцать победил здоровенную змею, убивающую взглядом, и ещё что-то там совершил… Но всё же, неужели этого достаточно в этом месте, чтобы стать героем? «В нашем мире это была бы миссия хорошо если ранга В, — думал Дейдара. — Генина, конечно, за такие достижения похвалили бы, а учитель проставился и накормил учеников обедом. Хотя, я в свои двенадцать лет получил бы за такое от старика Ооноки максимум фразочку вроде „Как и ожидалось от моего ученика“, быстро перетекающую в очередную промывку мозгов, что не надо в ходе выполнения миссии разносить местность на километр вокруг… У нас герои — это такие люди, как Сенджу Хаширама, объединивший люто ненавидевшие друг друга на протяжении многих поколений кланы Страны Огня и создавший первое Скрытое Селение. Тут даже я не буду спорить, действительно герой, да. И Третий Казекаге был героем, хм… пока Сасори-но-Данна из него марионетку не сделал. И Четвёртый Хокаге, и Второй Цучикаге, да и старик Ооноки тоже, хотя я его и терпеть не могу. Вот если бы кто-нибудь сумел завалить нашего Лидера — точно стал героем, ведь это действительно был бы подвиг, а не то что там не позволил бесплотному духу заграбастать какой-то камень, мм…»

— Дейдара?

— Что, уже пора? — он повернулся к Хинате, отгоняя бесполезные рассуждения, навеянные скукой.

— Пока нет, — покачала она головой, подходя ближе. — Что-то случилось?

— Всё хорошо, — с вызовом заявил подрывник. — С чего это ты спрашиваешь, мм?

— Просто… просто мне показалось… — пролепетала Хината, опуская взгляд. — Прости.

— Блин, кончай уже извиняться, — раздражённо цыкнул Дейдара.

Хината ещё ниже склонила голову и вся как-то сжалась. Видимо, она вспомнила, во что вылился прошлый раз, когда она решилась задать ему личный вопрос, и теперь боялась его гнева, отчего Дейдаре вновь захотелось поэкспериментировать.

— И вообще, — сказал он уже спокойнее, подходя к девушке, — если говоришь с человеком, смотри ему в глаза.

Не решившись спорить, Хината робко подняла на него взгляд.

— Уже лучше, — одобрительно кивнул Дейдара. — Так, а теперь ещё выпрямься и повтори свой вопрос, но только уверенно и настойчиво, и тогда я тебе отвечу.

Хината, хотя и была удивлена его поведением, видимо, действительно хотела, чтобы подрывник ей честно ответил, поэтому постаралась сделать так, как он сказал.

— Что случилось, Дейдара?

В своих мыслях он довольно улыбнулся — всё-таки в этой девчонке больше сил, чем кажется на первый взгляд.

— Меня бесит то, что я спасовал перед дементорами в прошлый раз, — признался он. — И я знаю, что не успокоюсь, пока не возьму реванш, мм.

— Понятно… — Хината вновь опустила глаза; что ж, сразу ожидать от неё кардинального преображения и не стоило. — Я… я буду их искать на обратном пути, — вдруг пообещала она, — и если увижу, обязательно скажу!

— Ага, — кивнул Дейдара и, пройдя мимо неё, вернулся на кухню. Туда же в скором времени пришла и Хината, а чуть позже — Гарри и Тонкс, ходившие наверх собирать вещи парня.

Пока Грозный Глаз накладывал на Гарри какие-то замысловатые маскировочные чары, Дейдара с удовольствием думал о том, как удачно вместе с ними в этом мире застряла обладательница Бьякугана. А ещё лучше было то, что ему удалось наладить с девушкой контакт, что потенциально означало возможность использовать её глаза для своих целей. Чёрт, всё-таки прав был Итачи, когда говорил о перспективах!..

— Пошли! — закончив с Гарри, скомандовал Аластор, отпирая волшебной палочкой заднюю дверь.

Дейдара первым вышел на газон, сильно пострадавший от засухи последних дней. Пожухлая трава неприятно хрустела под ногами, и он против воли с сожалением подумал об изумрудно-зелёных, мягких, как дорогой шёлк, бесконечных лугах Страны Травы, где они с напарником периодически бывали по заданиям Акацуки.

— Сегодня ясная ночь, мм, — заметил Дейдара, подняв взгляд к небу.

— Плохо, — проворчал Аластор, озирая небо волшебным глазом. — Кой-какая облачность нам бы не помешала… Так, слушай меня, — рявкнул он, обращаясь к Гарри. — Полетим сомкнутой группой. Тонкс перед тобой, держись за ней вплотную. Люпин прикроет тебя снизу, я сзади. Тсукури и Хьюга сверху. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать ни под каким видом, понял меня? Если кого-нибудь из нас убьют…

— Такое может случиться? — с тревогой спросил Гарри, но Грюм точно не слышал.

— … то другие летят дальше, не задерживаются, не ломают строя. Если погибнут все, кроме тебя, Гарри, в игру вступит вспомогательный отряд. Он пока выжидает. Продолжай двигаться на восток, и они возьмут тебя под защиту.

— Не слишком ты радостные речи ведёшь, Грозный Глаз, — заметила Тонкс, закрепляя чемодан Гарри и клетку с его совой ремнями, свисавшими с её метлы.

— Я просто рассказываю парню план, — прорычал Аластор. — Наша задача — доставить его в штаб-квартиру невредимым, и если это будет стоить нам жизни…

— Это никому не будет стоить жизни, — успокаивающе пробасил Кингсли.

— Не дрейфь, парень, прорвёмся! — усмехнулся Дейдара и, подбросив в воздух новую фигурку четырёхкрылой птицы, увеличил её. Гарри смотрел на это действо с явным непониманием и удивлением, особенно когда оба шиноби запрыгнули на спину птицы, и та круто взяла с места вверх. Волшебники, впрочем, тоже не заставили себя ждать, и вскоре группа направила мётлы в сторону Лондона.

Так как руководил операцией Грозный Глаз, летели они не по прямой, а то и дело меняя направления, избегая городов и автомагистралей, тянувшихся внизу нескончаемыми паутинами и лентами света. Впрочем, когда Аластор на полном серьёзе предложил сделать петлю, чтобы посмотреть, нет ли за ними хвоста, маги не выдержали.

— Ты в своём уме, Грозный Глаз?! — заорала Тонкс, летевшая перед Гарри. — Мы уже к метлам примёрзли! Всё время с курса сходить — за неделю не доберёмся! И ведь почти уже на месте!

Птица парила на несколько метров выше волшебных мётел, но острый слух позволил Дейдаре расслышать слова. Тонкс была права: впереди и в самом деле раскинулось огромнейшее скопление огней, бывшее столицей здешних владений. На миг нахмурившись, Дейдара бросил взгляд на Хинату. Девушка и в самом деле очень старалась, исследуя Бьякуганом окрестности, но, похоже, нигде не видела противников, что вовсе не радовало подрывника, у которого уже начинали чесаться руки.

— Эй, Грюм! — крикнул он, заставляя птицу спуститься чуть ниже к магам. — Летите на базу, а мы сделаем ещё круг, посмотрим, всё ли в порядке!

— Добро, — отозвался тот, и по команде Римуса группа начала снижение.

Хината не стала ничего спрашивать — прекрасно поняла, чего хочет её временный напарник, поэтому сосредоточилась на поиске дементоров. Птица повернула на запад и стала медленно облетать Лондон, держась окраин; сам же Дейдара следил при помощи прибора за тем, чтобы они не попали в поле зрения какого-нибудь праздного зеваки, решившего на ночь глядя попялиться в небо.

— Нашла, — сказала Хината, наконец. — Восемь километров на юго-запад.

— Сколько, мм?

— Трое.

— Отлично, — оскалился Дейдара и, взметнув полами плаща, запустил руки в сумки с глиной, висевшие у него на поясе.

Хината с некоторой опаской взглянула на парня.

— У тебя есть план? — осторожно спросила она.

— Не-а, — усмехнулся Дейдара, и птица стремительно понеслась в погоню за ничего не подозревавшими врагами.

Чёрные тени скользили по берегу реки плавно, неспешно. От могильного холода, исходившего от этих существ, воды реки замерзали, покрывались коркой свежего льда даже несмотря на то, что на дворе был ранний август. Мелкие звери, вышедшие на охоту ночью, в страхе разбегались от тварей в плащах, приносивших с собой только холод и смерть.

Дементоры резко остановились, когда Дейдара возник прямо перед ними, спрыгнув откуда-то сверху. Обведя противников взглядом, он чуть прищурился и усмехнулся, и твари, питающиеся положительными эмоциями, не могли не учуять, что парень очень доволен. Они мягко скользнули навстречу, протянули к нему руки, как вдруг Дейдара воскликнул:

— Кац!

Тонкая глиняная змея, незаметно обвившая шею одного из существ, с громким хлопком взорвалась, сжигая плоть, дробя кости. Двое других дементоров моментально разлетелись в стороны, а Дейдара стремительно запрыгнул на спину спланировавшей к нему птицы и взмыл в небо. Не в силах допустить, чтобы ужин убежал от них вот так просто, твари тоже взлетели и погнались за ним, не заметив, как из укрытия выскочила Хината, которая, подбежав к поверженному противнику, развернула на земле свиток и запечатала в нём тело и голову.

В воздухе тем временем началась самая настоящая гонка. Четырёхкрылая птица носилась по небу, закладывая немыслимые виражи, не позволяя противникам приблизиться. Дементоры летали за ней, силясь догнать, но куда им до скорости творения нукенина!.. То и дело в их сторону направлялись небольшие птички-бомбы, но твари, уже, похоже, смекнувшие, что эти белые глиняные фигурки представляют опасность, отлетали прочь прежде, чем звучал взрыв.

Даже держась на расстоянии, дементоры не оставляли попыток дотянуться до души Дейдары, выпить из него всю радость, пробудить боль и страх. Где-то на задворках сознания уже вспыхивало золотистое закатное солнце, на фоне которого высилась чёрная фигура в плаще с высоким воротником, с горящими алым огнём глазами, но Дейдара отмахивался от воспоминаний и продолжал атаковать, упорно подавляя эмоции, сознательно растворяясь в животном, не замутнённом мыслями и рассуждениями желании убивать.

Сириус как-то упомянул мимоходом, что дементоры, питающиеся высшими эмоциями, доступными только человеку, не могут ничего противопоставить примитивным звериным инстинктам. Что ж, тогда именно на инстинктах Дейдара этот бой и проведёт. Он не раз видел, как во время сражения Хидан, теряя голову, бросался на противников, точно бешеный зверь, — ни тени мысли, ни капли сознания, никакого распознавания своих и чужих. Просто голая цель — убить.

Один из дементоров всё-таки попал в зону поражения — его разорвало на мелкие куски. Последний оставшийся враг вильнул в сторону, однако не заметил тончайший сенбон, метко пущенный ему в то место, где у людей было сердце. Игла, как и ожидалось, достигла цели — и тварь, хрипло втягивая в себя воздух, стала падать, пока не повалилась кучей чёрного тряпья на землю.

Приземлившись рядом с существом, Дейдара спрыгнул с птицы и подошёл ближе. Дементор был временно обездвижен ядом Сасори, которым был щедро смазан сенбон, однако всё ещё жив, если можно сказать так, конечно, об этом существе. Тварь неподвижно лежала на сухой, пожухлой, теперь ещё и покрывшейся ледяной корочкой траве, с клокочущим хрипом втягивая в себя воздух, усиливая ментальный натиск на Дейдару — и за завесой гнева и ненависти, которой он укрылся, точно щитом, зазвучали голоса, негромкие, но уже довольно отчётливо различимые:

«Он из тех идиотов, что умирают молодыми…» — самые первые слова, сказанные Сасори о нём.

«Ты попался в иллюзию в тот самый момент, когда посмотрел в Шаринган Итачи-сана…» — Кисаме скрежещет острыми треугольными зубами, словно хочет засмеяться.

«Ты проиграл…» — спокойный низкий голос врага обволакивает, сжимает в тисках, воздействуя не хуже глаз, заставляя склониться, признать поражение…

— Чёрта с два, — процедил Дейдара. — Чёрта с два я поддамся на эту фигню ещё раз. Твоё недогендзюцу даже рядом с учиховским не лежало и не сработает на мне дважды, да!

Дейдара вовсе не был уверен, что дементор его понимает; ему просто надо было выговориться, доказать противнику, но в первую очередь себе самому, что он сильнее собственных страхов. Впрочем, Дейдара мгновенно замолчал, услышав позади себя тихие шаги. Это Хината, весь бой следившая за ним с расстояния, как и было договорено, подошла ближе, видя, что сражение окончено.

— Оно… оно ещё живо? — запнувшись, спросила она.

— Да, — отозвался Дейдара.

Дементор опять захрипел, и подрывник понял, что враг пытается воздействовать на Хинату. Отчего-то это разозлило ещё больше, и Дейдара, отобрав у девушки пустой свиток, который та крепко сжимала в подрагивающих руках, сам запечатал в нём обездвиженного дементора.

— Давай второго, — сказал Дейдара, требовательно протянув руку.

— В-вот, — Хината подала ему ещё один свиток.

Не глядя на неё, Дейдара быстро убрал оба свитка в сумку. Он прямо-таки кожей чувствовал исходивший от девушки страх и спросил, решив окончательно всё прояснить:

— Что ты видишь, когда они рядом, мм?

Хината вздрогнула и поспешно опустила глаза.

— Я?..

— Что вижу я, ты знаешь, — Дейдара постарался говорить холодно и с лёгкой угрозой, тоном, какой обычно использовал его напарник, когда хотел незамедлительно получить ответ. — Ну?

— Родных, — после паузы ответила Хината негромко, — и других близких мне людей. Они отворачиваются от меня, потому что я слабая.

Дейдара недоверчиво покосился на неё, но по выражению её лица понял, что девушка говорит правду.

«Боится своей слабости, — он усмехнулся. — Какая знакомая проблема».

— Не такая уж ты и слабая, раз первая из коноховцев решилась на сотрудничество с нами, мм, — как можно более непринуждённо заметил Дейдара.

Хината, наконец, подняла на него взгляд. Кто бы мог подумать, что в глазах, заключающих в себе силу одного из трёх легендарных додзюцу, способно отражаться столько искреннего облегчения и робкой благодарности?..

Чаще всего по отношению к нукенинам люди испытывают всего два вида чувств: страх или ненависть (ну, или оба сразу). Порой ещё к ним добавлялось презрение. Но эта девчонка не ненавидела его, не презирала, да и перестала уже бояться полноценно, хоть и продолжала опасаться в какой-то мере. Самая пугливая и робкая из тройки коноховцев, почему Хината была так уверена, что опасный террорист, по воле случая и магов ставший временным напарником, не причинит ей вреда? Вот даже сейчас, когда они одни посреди какой-то хреновой равнины, а вокруг на многие километры ни души — Дейдара мог бы, если бы захотел, сделать с девчонкой всё, что угодно. Так какого ж чёрта он просто стоит и играет с ней в гляделки?..

«Нет-нет, — мысленно фыркнул он. — Хоть я и отступник, даже у меня рука не поднимется на этот образчик невинности и доверчивости. И она, похоже, это понимает…»

От раздумий Дейдару оторвало ощущение лёгкого покалывания чужой чакры на указательном пальце правой руки, который обхватывало акацуковское кольцо. Благодаря этим кольцам, особенным у каждого из Акацук, члены организации при большом желании могли общаться между собой на расстоянии. Ещё для этого, правда, нужно было, чтобы в теле того, с кем хочешь связаться, была твоя чакра, но они с напарником порой делились друг с другом энергией, поэтому с этим пунктом проблем не было.

«Алло, я вас слушаю».

«Прекрати паясничать, — прозвучал в его голове холодный голос Сасори. — Где тебя носит?»

«Как будто вы сами не знаете, Данна! На разведке мы, ловим ваших дементоров. Вот, кстати, уже взяли двоих, мм».

«Возвращайтесь», — коротко приказал Сасори и разорвал связь.

Дейдара недовольно фыркнул — вот всегда напарник так.

— Нас уже потеряли, — сказал подрывник Хинате, которая с удивлением наблюдала за ним. — Мысленная связь, — он постучал пальцем по кольцу.

— Тогда, наверное, стоит поторопиться.

— Это да, — согласился Дейдара, прекрасно знавший, что лучше не заставлять кукловода ждать.

Когда шиноби вошли в дом Блэков, их окружила звенящая тишина; лишь со стороны кухни доносились приглушённые голоса, но о чём шла речь, разобрать было невозможно.

— Наконец-то.

Дейдара повернулся к напарнику; благодаря годам совместной работы его чакру он ощущал не хуже, чем собственную, поэтому уловил её, едва войдя в дом. Хината же, не заметившая кукловода, легко вздрогнула, когда он подал голос.

— Почему так долго? — спросил Сасори, медленно поднимаясь со ступеньки лестницы, где сидел, просматривая какие-то свои записи; в тоне марионеточника не было особого недовольства, и это в определённой мере порадовало Дейдару.

— А вы, Данна, что же, прямо на пороге нас встречаете, мм?

— На собрании скучно, — отозвался Сасори, пожимая плечами. — Итачи потом расскажет вкратце самое интересное.

Ненадолго повисла пауза, только откуда-то с верхних этажей слабо доносились приглушённые стенами крики негодования.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Хината и проскользнула мимо подрывника в сторону кухни.

Дейдара проводил её взглядом, а затем протянул напарнику два запечатывающих свитка.

— Там один живой, мм.

— Ой ли? — вскинул бровь Сасори.

— Хотите проверить?

Сасори не ответил; резко запрокинув голову, он неуловимым движением прикрепил нити чакры к телесного цвета шнуру, свисавшему откуда-то сверху, и дёрнул его на себя. Наверху послышался недовольный возглас — и шнур упал в подставленные руки кукловода.

— Я тебе верю, — сказал Сасори, словно ничто не прерывало их разговор.

Вот и всё. Три простых слова, объясняющих, почему они, двое нукенинов, разных абсолютно во всём, умудряются более-менее мирно сосуществовать так долго.

— Опять Удлинители ушей, да? — хмыкнул Дейдара, узнав в трофее напарника одну из разработок близнецов. — Кстати, за живого мне премия полагается! — тут же заявил он, стоило кукольнику отвернуться и вознамериться уйти.

Сасори покосился на него, сначала недовольно, но затем его колючий взгляд немного смягчился.

— Ладно, заслужил. Дам тебе ещё девять.

— Итого тридцать пять, мм! — победно усмехнулся Дейдара.

На кухне открылась дверь, и в коридор стали выходить маги Ордена Феникса. Многие из них, поравнявшись с шиноби, приветливо кивали им, другие вежливо здоровались, но всё же некоторые проходили мимо, предпочитая делать вид, что не заметили Акацук — несмотря на то, что ниндзя были приняты в Орден, определённая часть волшебников им по-прежнему не доверяла. Впрочем, Дейдаре было плевать на это, как и Сасори.

— А я всё гадал, чем это вы таким важным заняты, что не соизволили поприсутствовать на собрании, Сасори, — раздался позади нукенинов едкий голос, мгновенно заставивший Дейдару недовольно нахмуриться. — Очередная минутка воспитания подрастающего поколения?

— Нет, как ни странно. На этот раз поглаживание по головке и раздача похвал, — в тон подошедшему Северусу отозвался кукольник, демонстративно потрепав товарища по макушке.

Дейдара ограничился тем, что увернулся от прикосновения, хотя на самом деле ему до безумия хотелось заломить напарнику руку и ткнуть его носом в стенку. Но парень всё-таки сдержался — он слишком уважал Сасори, чтобы сделать нечто подобное.

Криво усмехнувшись, Северус обратил взгляд на Дейдару и чуть наклонил голову.

— Мистер Тсукури.

— Снегг, — добавлять к обращению «профессор» или даже хотя бы «мистер» он не считал необходимым.

— Вам бы стоило научиться обращаться к преподавателю, как подобает, а иначе в Хогвартсе факультет, которому не посчастливится вас получить, будет регулярно лишаться баллов, — лениво заметил Северус.

— Да как будто мне!.. — вспылил Дейдара, однако неожиданно вновь ощутил покалывание чакры кукловода, исходившее от кольца.

«Уймись, он прав».

— Вы что-то хотели, Северус? — спокойно спросил Сасори, не обращая внимания на недовольный взгляд напарника.

— Да, хотел, — кивнул Снегг, отворачиваясь от подрывника. — Вчера я…

Не дослушав до конца, Дейдара круто развернулся и стал подниматься по лестнице. Парня не слишком занимало то, что его напарник собирался обсуждать с этим скользким типом — это почти наверняка касалось какой-нибудь очередной отвратительно пахнущей гадости, которую один из них задумал варить, — а продолжать и дальше терпеть общество профессора зелий он не имел ни малейшего желания.

На площадке третьего этажа Дейдара увидел Гарри, Рона и Гермиону, перегнувшихся через перила лестницы и с интересом прислушивавшихся к тихому перешёптыванию находившихся в коридоре внизу магов. Впрочем, секунду спустя члены Ордена Феникса направились к выходу, и подростки разочарованно вздохнули.

— Шпионим, детишки? — не удержавшись, вкрадчиво проговорил Дейдара, незаметно подходя ближе.

Троица вздрогнула и быстро повернулась к нему.

— Чего ж ты всегда подкрадываешься?! — возмутился Рон.

— Привычка, — протянул Дейдара, довольно ухмыляясь. — Вы бы вообще поосторожней были, когда подслушиваете — там внизу Сасори-но-Данна, и он уже…

Закончить Дейдара не успел — прямо рядом с ним трансгрессировали близнецы Уизли.

— Дей, дружище! — Фред подскочил к подрывнику и положил руку ему на плечо. — Дело есть!

— Акасуна опять забрал наши Удлинители… — сказал Джордж, проникновенно заглядывая в глаза парню.

— Помоги вернуть! — закончил за брата Фред, строя умоляющую рожицу.

— Вот ещё! — фыркнул Дейдара, демонстративно складывая руки на груди и отворачиваясь, гордо задрав нос. — Хрен я буду ради вас подставляться, мм. Да и вообще, я уже сто раз говорил вам не сокращать моё имя!

— Мы ж не виноваты, что оно у тебя такое длинное, — развёл руками Фред. — Произносить долго.

— Точно, пока выговоришь — забудешь, что хотел, — поддержал его Джордж.

Дейдара закатил глаза.

— С кем это Снегг разговаривает? — пока парни препирались, негромко поинтересовался Гарри у друзей.

— Профессор Акасуна, — шёпотом ответил ему Рон. — Он будет в этом году вместе со Снеггом преподавать зелья.

— А ещё он его напарник, — доверительным тоном сообщил Фред, кивая на подрывника.

— Напарник? — переспросил Гарри, удивлённо вскинув бровь.

— У нас в школе есть особая структура, называется Акацуки, — стал ворчливо объяснять Дейдара. — Она отвечает за обеспечение безопасности школы и за то, чтобы посторонние не раскрыли её местоположение. В Акацуки входят почти все преподаватели и некоторые старшие студенты, мм.

— Военная организация прямо в школе? — пробормотал Гарри. — Разве так можно?

— У нас — можно, да.

— Школа «Коноха» специализируется именно на сражениях и боевой магии, — с видом авторитетного специалиста заявила Гермиона, хотя подрывник знал, что всю эту лапшу ей на уши развесила никто иная как Сакура.

— Представляешь, их даже в Орден приняли! — сказал Рон с обидой в голосе.

— Мы вообще только ради этого вашего Ордена и приехали, мм, — отозвался Дейдара. — Дамблдор попросил нашу Цунаде-саму, вот она и отправила нас в Хогвартс.

Гарри понимающе кивнул; по всей видимости, Гермиона и Рон уже успели рассказать ему об «обменной программе» и скрытой школе «Коноха».

— Дейда-а-ара!..

— Отстаньте, близняшки, не буду я у него ничего просить, да, — проворчал Дейдара, с досадой понимая, что эти двое так просто от него не отвяжутся.

— Ай, ну что тебе стоит?.. — протянул Фред, надвигаясь на него.

— Всего-то разок! — добавил Джордж; братья уже обступили его с двух сторон и оттеснили к стене, не давая прорваться к спасительной лестнице.

— Отвалите, кому говорю! — прикрикнул Дейдара; само собой, он бы без труда справился с парнями, если бы захотел, несмотря на то, что оба выше и крупнее его.

— Помощь нужна? — с первыми же звуками этого насмешливого голоса шутливая потасовка сама собой прекратилась.

Отпихнув близнецов, Дейдара увидел Сасори, который, чуть склонив набок голову, наблюдал за небольшой сценкой.

— Лично мне — нет, — с достоинством отозвался он, игнорируя язвительность напарника. Тот с сомнением хмыкнул и перевёл взгляд на Гарри.

— Наслышан о вас, мистер Поттер, — произнёс Сасори, внимательно изучая лицо парня.

— Надеюсь, не от Снегга, — не удержавшись, буркнул Гарри, приглаживая топорщившиеся в разные стороны волосы; похоже, ему уже кто-то за короткое время пребывания в доме успел испортить настроение… или, может, это упоминание зельевара так на него действовало.

— На ваше счастье, не только от него, — отозвался Сасори. — Вы бы спускались вниз, вас там уже все заждались.

— Угу, — кивнул Гарри и вместе с друзьями поспешил вниз по лестнице.

Состроив напоследок Дейдаре умоляющие рожицы, Фред и Джордж с громким хлопком трансгрессировали. Войдя вслед за Сасори в их общую комнату, Дейдара снял и кинул в кресло куртку и сумку со снаряжением; помедлив ещё момент, он всё же обратился к напарнику:

— Сасори-но-Данна…

— Отдай близнецам, — коротко сказал кукольник, протягивая товарищу телесного цвета шнур. — И скажи им, чтобы больше не попадались.

— Хорошо, — Дейдара кивнул и поспешил догонять Фреда и Джорджа. Сасори же остался комнате; в его кармане негромко позвякивали стеклянные флакончики, из чего парень с неудовольствием заключил, что Северус опять принёс какие-то зелья, экспериментировать с которыми напарник наверняка будет всю ночь.

Не успел Дейдара преодолеть и полпролёта, как воздух вдруг огласил страшный грохот и истошные вопли портрета старухи Блэк:

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Спешно спустившись в коридор, Дейдара увидел Тонкс, пытавшуюся поставить на место огромную подставку для зонтов в форме ноги тролля, которая, похоже, и была причиной шума, разбудившего портреты многочисленных поколений семьи Блэк, вывешенные на стенах и вторившие визгам мамаши Сириуса. Уже в принципе привыкший к этой какофонии воплей (ну ещё бы, привык же он к трёпу Хидана, бесконечному и никогда, к тому же, не отличавшемуся особой цензурностью) Дейдара стал помогать Молли заклинаниями оглушать кричащие портреты. Римус в это время делал безуспешные попытки задёрнуть портьеры, обычно скрывавшие миссис Блэк, пока ему на помощь не пришёл стремительно вскочивший из кухни Сириус.

— Ты-ы-ы-ы! — взвыла старуха, вылупив на него глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!

— Закрой рот! — рявкнул Сириус в ответ, и с колоссальным усилием они с Римусом сумели, наконец, задёрнуть портьеры.

Вопли старухи утихли, и к радости всех в коридоре воцарилась гулкая тишина. Бросив последний взгляд на занавески, Сириус повернулся к крестнику.

— Ну здравствуй, Гарри, — сказал он несколько хмуро. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.

Парень удивлённо посмотрел на него.

— С твоей…

— Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — проворчал Сириус. — Мы хотели её убрать на месяц-другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания… Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.

Как это обычно бывало после собрания, на кухне царил беспорядок: многочисленные стулья и кресла, принесённые специально для членов Ордена, загромождали пространство, плотным кольцом обступая длинный стол, на котором всё ещё громоздились кипы разнообразных свитков, перья, чернильницы, пустые бутылки из-под вина, кубки и, что больше всего не порадовало Дейдару, Наземникус Флетчер, со стороны выглядевший, как куча старого тряпья, зачем-то наваленного на стул и стол. Артур и Билл, о чём-то негромко переговаривавшиеся, повернули к вошедшим головы.

— Гарри! — воскликнул Артур, быстро подходя к парню и энергично тряся его руку. — Я страшно тебе рад!

— С прибытием, Гарри! — улыбнулся Билл, попутно убирая со стола оставшиеся после собрания свитки.

Обведя взглядом стол в поисках места, Дейдара заметил Итачи; несколько секунд в нём шла внутренняя борьба, а затем он всё-таки сел рядом.

— Что я пропустил, мм? — поинтересовался Дейдара максимально непринуждённо.

— Ничего принципиально важного, — отозвался Итачи, пристально рассматривавший Гарри, с которым теперь шумно знакомился Наруто, и добавил: — Хината сказала, ты захватил двух дементоров.

— Ага, — кивнул Дейдара, покосившись на девушку, уже помогавшую Молли с ужином. «Надо же, сказала не „мы захватили“, а „Дейдара захватил“… Какая честность».

— Что ты думаешь о Гарри Поттере? — вдруг негромко спросил, продолжая наблюдать за Гарри, Итачи.

— Тебе что, интересно моё мнение?

— Да.

Дейдара откинулся на спинку стула.

— Парень как парень, ничего особенного, — протянул он, озадаченный, впрочем, необычной просьбой. — Физической формой не блещет, смекалка вроде есть, но особой гениальности я пока не наблюдал. Раздражает только, что его тут считают этаким героем, мм.

— Тебя это и вправду беспокоит? — несколько удивлённо спросил Итачи.

— Нет, конечно! — тут же махнул рукой Дейдара; не станет же он, в самом деле, признаваться Учихе, что половину сегодняшнего вечера думал о всякой такой ерунде.

Судя по взгляду, Итачи ему не особо поверил, но ничего говорить не стал.

— Вот, Гарри, а это Сакура-чан! — радостно вещал Наруто, за локоть притягивая подружку поближе. — Она очень умная и классный медик, даттебаё!

— Ой, перестань, Наруто… — всё-таки, похоже, даже Сакура умеет смущаться, как любая нормальная девушка, когда ей отвешивают комплименты.

Джинчурики широко улыбнулся подруге и обвёл взглядом комнату, думая, кого бы ещё представить. И тут он заметил нукенинов.

— Итачи Учиха, — произнёс Итачи, не дав Наруто и рта раскрыть. — Ближайшее время я буду совместно с профессором МакГонагалл преподавать в Хогвартсе трансфигурацию.

— Приятно познакомиться, сэр, — сказал Гарри; по всей видимости, Итачи понравился ему больше, чем Сасори. Дейдара же немного расстроился — ему было очень интересно, как стал бы джинчурики представлять его.

— Садись, Гарри, — поторопил крестника Сириус, видя, что тот неловко переминается с ноги на ногу. — Ты, кажется, знаком с Наземникусом?

Груда тряпья пришла в движение и, вздрогнув, медленно выпрямилась на стуле.

— Это кто меня кличет по имени? — сонно пробормотал Наземникус. — Я присоединяюсь, я как Сириус…

Он поднял очень грязную руку, как будто голосовал «за». Его тоскливые, налитые кровью глаза пялились неизвестно куда.

Джинни и Сакура, переглянувшись, захихикали.

— Собрание кончилось, дружище, — проговорил Сириус, пока все садились за стол. — Уже и Гарри здесь.

— Э? — Наземникус мрачно уставился на парня, стараясь сфокусировать на нём взгляд. — Разрази меня гром, точно, он самый. Хех… Как дела-то, Гарри?

— Ничего, — отозвался тот.

Всё ещё глядя на Гарри, Наземникус нервно пошарил в карманах и выудил чёрную закопченную трубку. Он сунул её в рот, запалил концом волшебной палочки и затянулся; за какие-нибудь несколько секунд его заволокли густые клубы зеленоватого дыма. Едва смрад дошёл до Акацук, Итачи чуть побледнел и коротко кашлянул.

— Звиняюсь, — прохрипело из середины вонючего облака.

— Я в последний раз тебя предупреждаю, Наземникус! — крикнула Молли. — Прошу тебя не курить это на кухне, тем более, когда мы собираемся ужинать!

— Присоединяюсь к требованию, — серьёзно сказал вошедший Сасори. — Себя трави, сколько угодно, но нас не обязательно.

— Э… да, — согласился Наземникус, виновато опустив голову; из-за отсутствия сноровки и какого бы то ни было намёка на душевный стержень, он не мог долго выдерживать взгляд кукловода. — Простите, господа хорошие.

Он быстро спрятал трубку обратно в карман, и дымное облако исчезло, но в воздухе остался едкий запах — словно бы от сгоревших носков. Ещё раз смерив провинившегося уничтожающим взглядом, Сасори подошёл к товарищам и сел напротив них.

— Итачи…

— Всё в порядке.

Дейдара покосился на Итачи. Раньше, в родном мире, они с ним никогда не проводили столько времени бок о бок, почти не имея совместных миссий, поэтому в мыслях подрывника он всегда оставался холодным, бесчувственным и до отвращения идеальным нукенином. Однако теперь Дейдара знал, что Итачи болен, что он стал видеть хуже, любит сладкое и крепкий чай, весьма остро реагирует на сильные запахи… И эти знания, постепенно накапливавшиеся, углублявшиеся, составленные из мелочей, на которые раньше он не обращал внимания, медленно разрушали представление Дейдары об Итачи как о совершенном шиноби, вдруг принося осознание того факта, что он такой же человек, как любой из них — открытие почти столь же неожиданное, как обнаружение в этом мире следов Рикудо Сеннина.

— Фред, Джордж… Ну почему не в руках?! — крикнула Молли.

Слегка вздрогнув, Дейдара обернулся на голос — и в ту же секунду вынужден был резко отъехать на стуле, потому что мимо него пронеслись большой котёл с тушеным мясом, железная фляга со сливочным пивом, доска для резки хлеба и лежащий на ней хлебный нож, которые приманили к себе с помощью чар близнецы. Закопченный котел проскользил по всему столу, оставляя на деревянной поверхности длинную чёрную полосу, и резко замер лишь на самом краю. Фляга и доска были спасены от падения Наруто, ловко перескочившим через стол и подхватившим их почти уже у самого пола, а нож, соскользнув с доски, воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Сириуса, успевшего вместе с Гарри и Наземникусом вовремя нырнуть под стол.

— Ради всего святого! — взмолилась Молли. — Ну зачем было это делать?.. Нет, с меня довольно! Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево!

— Мы просто время хотели сэкономить! — объяснил Фред; бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. — Прости, Сириус, дружище. Мы не хотели…

А Сириус и Гарри уже от души хохотали, в большей степени над Наземникусом, который завалился назад вместе со стулом, и теперь, ругаясь, поднимался на ноги.

— Мальчики, — внушительно сказал Артур, — ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно.

— Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! — бушевала Молли. — Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всём, что попадалось под руку! Перси…

Она резко умолкла и испуганно, не дыша, посмотрела на мужа, чьё лицо вдруг застыло. Дейдара знал, что третий сын семьи Уизли не так давно порвал все отношения с родными, заявив, что поддерживает Министерство магии и министра Фаджа, упорно не желавших признать возвращение Волан-де-Морта. Когда шиноби узнали об этом от близнецов, Наруто на полном серьёзе предложил наведаться к этому Перси и провести с ним разъяснительную работу, но, по счастью, его удалось отговорить от этой затеи.

— Давайте же есть, — быстро предложил Билл, стараясь разрядить обстановку.

Все шумно с ним согласились и принялись за тушеное мясо. Напряжённость постепенно отступила, и за столом потекли разговоры. Старшие маги обсуждали важные вопросы, касавшиеся проблемы гоблинов (единственное, что Дейдара знал об этих странных существах, так это то, что они работают в волшебном банке «Гринготтс»), девушки с интересом наблюдали за тем, как Тонкс забавно меняла свою внешность, а Наруто и братья Уизли прямо-таки с упоением слушали рассказы Наземникуса об очередной его авантюре. Сириус и Гарри тоже беседовали о чём-то своём, довольные тем, что наконец встретились.

— Сасори-но-Данна…

— Мм?

— Вы ведь не успели ещё разложить на столе у нас в комнате труп дементора, правда?

— Нет, но уже думал об этом, — безразлично отозвался Сасори.

— Давайте не надо! — раздражённо воскликнул Дейдара. — А то, обещаю, будет из вашего эксперимента большой бум, да!

— Да успокойся ты, не буду, — хмыкнул Сасори. — Я уже договорился с Сириусом: он отдаёт чердак под лабораторию, но только с условием, что порядок мы там наводим своими силами.

— Кто мы? — полюбопытствовал Дейдара.

Тут же последовал очень выразительный взгляд напарника.

— Да ни за что! — яростно замотал головой парень.

— Двадцать, Дейдара.

— Шестьдесят! — мигом парировал он. И тихо цыкнул, поняв по усмешке Сасори, что прокололся, начав торговаться.

— Тридцать.

— Пятьдесят!

— Тридцать пять.

— Сорок, и вы мне завтра готовите завтрак!

— Сорок, и ты перестаёшь на меня кричать.

— Сорок и завтрак, Данна, или убираете всё сами, — заявил Дейдара, всё же понижая громкость. Он обожал ставить ультиматумы. Особенно напарнику. Особенно когда знал, что тот не сможет отказаться.

Сасори недовольно нахмурился, но всё-таки кивнул, сдаваясь.

— Хорошо, шантажист, я согласен, — произнёс он. — Но учти: это только в этот раз.

— Вы каждый раз так говорите, Данна, — усмехнулся Дейдара. — Но когда доходит дело до уборки…

Со стороны двери донеслось рассерженное шипение. Повернувшись на звук, Дейдара увидел Мадару, буравившего взглядом пространство под шкафом, где затаился Живоглот — крупный рыжий кот Гермионы, отвечавший не менее грозным шипением. Предчувствуя возможную бурю, Дейдара поспешно подошёл к своему питомцу и, подхватив его на руки, вновь уселся рядом с товарищами.

Всего за месяц Мадара из миловидного комочка чёрной шерсти с огромными ярко-алыми глазками превратился в матёрого котяру, вечно лохматого, нахохлившегося, с коварным прищуром, устроившего жесточайшую войну с прочими обитателями дома своей весовой категории. Однако особенно страшна была его нелюбовь к Живоглоту. Эти двое всякий раз, когда видели друг друга, норовили надрать противнику уши, но обычно хозяева их вовремя разнимали. После этого Живоглот всегда мгновенно успокаивался, только неприязненного поглядывал на врага из объятий Гермионы, а вот Дейдаре от своего питомца пару раз весьма неплохо досталось.

— Уймись, бандит, — проворчал парень, потрепав кота, не оставлявшего попыток вырваться, по лохматому загривку. Мадара смерил его недовольным взглядом, но всё-таки успокоился.

— Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила Молли.

— Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волан-де-Морта.

Все маги, присутствовавшие в комнате, тут же напряглись, услышав ненавистное имя.

— А то я не задавал! — воскликнул Гарри. — Задавал Рону и Гермионе, но они сказали, что мы не состоим в Ордене и…

— Они совершенно правы, — заметила Молли, выпрямляясь в кресле. — Ты ещё слишком юн.

— С каких это пор, чтобы задавать вопросы, надо быть членом Ордена Феникса? — спросил Сириус. — Гарри целый месяц проторчал в магловском доме. Он имеет право знать, что проис…

— Постой! — громко перебил его Джордж.

— Почему именно Гарри получит ответы на свои вопросы? — сердито спросил Фред.

— Мы месяц пытаемся выудить хоть какие-то сведения, но нас не удостоили даже завалявшегося кусочка! — крикнул его брат.

— Вы ещё слишком юные, вы не члены Ордена, — произнес Фред тонким голосом, очень похоже пародируя мать. — А Гарри — пожалуйста, хотя он несовершеннолетний!

— В том, что вам не рассказали про дела Ордена, я лично не виноват, — спокойно проговорил Сириус. — Так решили ваши родители…

— Ну а они?! — Джордж обвиняюще ткнул пальцем в сторону мгновенно насторожившихся коноховцев. — Они нас младше, но их-то вы в Орден приняли!

— Эй, не заводись, даттебаё! — примирительно улыбнулся Наруто.

— У нас просто несколько по-другому строится иерархия, — сказала Сакура. — Я же уже говорила, у нас не смотрят на возраст…

— Вот, а почему на наш возраст все смотрят?! — негодующе перебил её Фред, обращаясь к матери. — И вообще, мы с Джорджем уже взрослые!..

Острые когти пока ещё несильно впились в руки Дейдары — это Мадара давал понять хозяину, что вовсе не в восторге от криков и шума.

— Ладно, мне не интересно, чем это закончится, — сказал Дейдара и, быстро поднявшись из-за стола, вышел из комнаты. Уже в коридоре кот спрыгнул с его рук и стал подниматься по лестнице вместе с ним, однако на втором этаже резко свернул в сторону и исчез в гостиной. Проводив его тоскливым взглядом, Дейдара вздохнул и стал подниматься дальше.

В их с Сасори комнате опять было довольно захламлено — в последние дни ни у одного из напарников не возникало желания убирать, поэтому на всех горизонтальных поверхностях находились свалки всевозможных вещей. Впрочем, нукенинов это не особо беспокоило — «творческий беспорядок» всегда был отличительной чертой организации жизненного пространства обоих Акацук, так что не было ничего удивительного в том, что вдвоём они устроили в комнате настоящий развал.

Дойдя до кровати и скинув с неё прямо на пол пару маек и книги, Дейдара повалился, уткнувшись лицом в подушку. Теперь, когда не требовалось больше держать лицо перед напарником, Итачи, магами, коноховскими шиноби, он позволил себе расслабиться. Однако, стоило парню ослабить контроль над эмоциями, на него нахлынуло всё то, от чего он так упорно отгораживался весь бой против дементоров: усталость, опустошённость, безнадёжность… Хотя чувства эти и были притуплены прошедшим после битвы временем, они от этого не становились менее тяжёлыми.

Дейдара старался не думать ни о чём, употребляя оставшиеся силы на борьбу с волнами накатывавшим на него каким-то глупым, иступлённым отчаянием, и даже не сразу обратил внимание на стук закрываемой двери. Он уже хотел было усилием воли заставить себя собраться, встать, сесть хотя бы, чтобы пришелец не видел, что ему плохо, но ощущение знакомой чакры остудило его желание что-либо менять — за время, что они были напарниками, Сасори его и не в таком состоянии видел, да и Дейдара кукольника тоже.

На кровать рядом с Дейдарой с глухим шлепком что-то упало, немного натянув ткань покрывала. Повернув голову набок и приподняв веко, парень увидел прямо перед собой большую плитку шоколада.

— Маги говорят, что шоколад помогает восстановить душевное равновесие после столкновения с дементорами, — объяснил Сасори, заметив чуть-чуть приподнятую бровь подрывника. — Ешь.

— В чём подвох, мм? — тихо проговорил Дейдара, поднимая взгляд на напарника, остановившегося рядом с его кроватью.

— Ни в чём, — отозвался тот, пожимая плечами. — Это просто — как это называется? — ах да, забота о товарище.

— Что-то не похоже на вас, — пробормотал парень, продолжая подозрительно коситься на него. — Сколько?

Сасори прищурился, а затем чуть улыбнулся уголками губ.

— Нисколько. Просто так.

Переборов себя, Дейдара всё-таки сел, осторожно взял в руки плитку шоколада, развернул её, принюхался, вновь покосился на кукловода, а потом, плюнув на опасения, откусил кусочек. Было вкусно, хорошо и, похоже, всё-таки не отравлено.

— Ну что, лучше? — почти даже участливо осведомился Сасори.

— Лучше, — честно признался Дейдара, с удовольствием отмечая, что на душе и в самом деле стало теплее. — Спасибо.

Напарник кивнул и опустился на свою кровать.

— Неужели и вправду этим дементорам так сложно противостоять? — протянул он, возвращая в тон обычную язвительность.

— Ну, не то чтобы очень, — Дейдара откусил ещё кусок шоколада. — Но они же, гады, выкапывают все самые худшие моменты жизни и начинают крутить их у тебя в голове, а это немного отвлекает в бою, мм.

— Вот значит как, — Сасори задумался, явно не намереваясь продолжать разговор. Однако тут на Дейдару резко напало желание поговорить.

— А какое ваше самое неприятное воспоминание, Сасори-но-Данна? — полюбопытствовал он, поглядывая на кукловода с некоторой опаской, но и с не меньшим любопытством.

— И почему ты считаешь, что я должен делиться этим с тобой?

— Потому что мы напарники.

На свои слова Дейдара ожидал любой реакции кукловода — но только не смеха.

— Что смешного, мм? — проворчал он, совершенно не понимая причин внезапного всплеска эмоций товарища. Сасори вообще смеялся очень редко, скорее почти никогда, а чтоб вот так, без особого повода…

— Я порой тебе поражаюсь, — отсмеявшись, проговорил он. — Ведь уже не первый год в Акацуки, а до сих пор не вывелась из тебя до конца эта трогательная наивность.

— Никакая это не наивность, Данна! — обиженно заявил Дейдара. — Вы и сами прекрасно понимаете, что для нукенина нет ничего лучше, чем надёжное плечо, на которое можно в случае чего опереться, да!

— Ишь завернул, — хмыкнул Сасори.

Дейдара прищурился.

— Вам напомнить, что было после вашего сражения с Сакурой и старухой Чиё?

Сасори моментально посерьёзнел и нахмурился.

— Тогда ведь вы были совсем не против моей помощи, — продолжил тем временем парень. — Помнится, после того боя у вас не было ни чакры, ни сил куда-то идти или хотя бы просто сообщить Лидеру, где вы.

Дейдара действительно отчётливо помнил тот момент. Сбежав от преследовавших его коноховцев, он вернулся в пещеру — убежище Акацуки, где остался сражаться напарник. Правда, после битвы от пещеры мало что осталось: потолок обвалился, повсюду были обломки камней, марионетки, разбитые и относительно целые, кунаи, катаны, сенбоны, пропитанные ядом… Тогда внимание Дейдары привлекли три марионетки, лежавшие посреди поля боя: две из них, довольно старые, судя по виду, пронзали мечами ещё одну, и в этой третьей он узнал Скорпиона — самую совершенную, самую смертоносную марионетку Сасори, точную копию его самого. Это был последний рубеж обороны кукловода; если уж он воспользовался ею, значит, битва шла для него действительно плохо.

Напарника Дейдара обнаружил тогда в укромном месте за одним из валунов; на Сасори не было ни царапины, но выражение лица у него было такое, словно он находился при смерти. У Сасори практически не осталось чакры, но куда хуже, чем физическое бессилие, был его взгляд — пустой, ничего не выражающий, совершенно мёртвый…

— Не вернись я тогда за вами, что бы с вами было, мм?

— В худшем случае меня бы заметили и захватили коноховцы, когда вернулись бы осматривать место сражения, — спокойно отозвался Сасори. — В лучшем я бы просто умер от недостатка чакры.

— Что и произошло бы, не поделись я тогда с вами своей, — заметил Дейдара.

Сасори фыркнул.

— Раз уж на то пошло, если бы не я, ты бы сейчас ходил без рук.

— А я и не отрицаю, — пожал плечами Дейдара. — И благодарен вам за то, что нормально срастили мне ткани, а то был бы я, как Хидан, штопанный-перештопанный нитками Какудзу. И за кровь вам спасибо, мм.

— Удачно, что у нас одна группа.

— Вот видите! — теперь уже настал черёд Дейдары смеяться. — Кровь у нас с вами, можно сказать, общая, чакра общая, за столько лет мы всё ещё не поубивали друг друга… Так что мы с вами очень даже неплохие напарники!

— Не спорю, — усмехнулся Сасори. — Но рассказывать тебе о своих неприятных воспоминаниях всё равно не буду, — добавил он, стоило парню открыть рот.

— Эй, Данна! Так нечестно!

— Нормально, — отозвался Сасори и отошёл к рабочему столу.

Дейдара фыркнул и откинулся на перину, возвращаясь в столь приятное горизонтальное положение.

Глава 3. Союзы желательные и не очень

В небе над Конохой в тот день разыгралась небывалой силы гроза. Мощные порывы ветра срывали с деревьев листья и уносили их вдаль, кружа в безумном танце, а каменные лица Хокаге, высеченные на возвышавшейся над селением скале, то и дело освещались вспышками молний. Косой дождь настойчиво стучал в окна домов, и все жители деревни, кроме стражей, которым непосчастливилось в тот день получить назначения на охрану ворот, предпочитали не выходить на улицы.

Цунаде стояла возле окна в своём рабочем кабинете, наблюдая за ненастьем. Уже сейчас женщина прикидывала в уме, сколько средств потребуется на устранение ущерба, причинённого непогодой, однако делала она это отчасти для того, чтобы не поддаваться другим, куда более мрачным мыслям.

— Цунаде-сама, — в кабинет заглянула Шизуне. — Пришло донесение от Анко.

Отвернувшись от окна, Цунаде посмотрела на неё.

— Опять ничего?

Шизуне виновато кивнула. Женщина нахмурилась и села за свой рабочий стол.

— А что Джирайя?

— Джирайя-сама ничего не присылал, — ответила Шизуне. Последние известия от него в Конохе получили около недели назад; в письме, принесённом одной из призывных жаб, Джирайя сообщал, что намерен тщательно обследовать Страну Дождя.

«Итак, у нас по-прежнему ни одной зацепки, — когда Шизуне ушла, подумала Цунаде, откидываясь на спинку кресла. — Возле храма сенсоры ничего не обнаружили, Хошигаке Кисаме мы так и не поймали, Акацуки затаились, что делает Орочимару не понятно…» Но это было ещё не всё. Не так давно в Коноху прибыло послание от Цучикаге, в котором высказывалось недовольство Скрытого Камня по поводу того, что Лист позволяет себе вести столь активные действия в непосредственной близости к границам Страны Земли. Цунаде, конечно, тут же послала в Иву длинное письмо, пространно описывавшее острую необходимость держать храм в Стране Водопада под постоянным наблюдением ради поимки нукенинов Акацуки, и всё такое… Но всё же она прекрасно понимала, что в скором времени вполне могут начаться стычки между её подчинёнными и шиноби Скрытого Камня.

В такой ситуации стоило как можно скорее обзавестись сторонниками. У Конохи уже был заключён союз с Суной, что хорошо. Вдобавок, Гаара принимал всё, что касалось Наруто, его друга, близко к сердцу, поэтому Цунаде была уверена, что ей удастся добиться поддержки молодого Казекаге в деле сохранения за Листом права оставаться возле храма. Как раз это, а также ряд других вопросов она собиралась обсудить с посланником Суны, который должен был прибыть в ближайшее время.

Стук в дверь оторвал Цунаде от мыслей.

— Войдите, — отозвалась она. — А, Какаши. Что ты хотел?

Она не подала вида, но внутренне вся напряглась — прекрасно знала, чего хочет один из лучших её джонинов.

— Я пришёл за вашим ответом на мою просьбу, — ровно произнёс Какаши, останавливаясь перед столом.

Прикрыв на миг глаза, Цунаде набрала в грудь воздуха и решительно ответила:

— Нет, Какаши.

На его лице, наполовину скрытом маской, не дрогнул ни единый мускул; лишь только мгновенно ожесточившийся взгляд выдавал его отношение к решению.

— Могу я спросить, почему?

— Потому что в этом нет абсолютно никакой необходимости! — довольно резко ответила Цунаде. — Знаю, ты хочешь найти своих учеников — я сама в этом заинтересована не меньше, — но этим делом занимается спецотряд, и точка.

— Поэтому я и прошу у вас маску АНБУ, — возразил Какаши. — Когда-то я был одним из них…

— Вот именно, что когда-то, — отрезала Цунаде. — Третий вывел тебя из отряда. Не знаю, что послужило причиной, но пересматривать его решение я не стану.

— Вас понял, — взяв себя в руки, произнёс Какаши с холодком. — Разрешите идти?

— Подожди, — женщина взяла свиток со списком миссий S-ранга и развернула его; не найдя ничего подходящего, она просмотрела доступные миссии уровня А. — Я собираюсь послать команду прошерстить пару подпольных моргов, — сказала она, наконец. — Возглавишь?

— Как прикажете, Цунаде-сама.

— Подробности задания у Шизуне.

— Есть.

Когда он ушёл, однозначно недовольный решением, Цунаде тяжело вздохнула. Состояние Какаши её беспокоило; конечно, он крепкий, сильный, но всё же, всё же… сколько ещё ударов судьбы он сможет вынести, не сломавшись?..

Однако поразмыслить над этим ей не дали; в дверь вновь постучали — на этот раз негромко, неторопливо.

— Вызывали, Пятая? — Шикамару снял капюшон насквозь промокшего плаща и шагнул ближе.

— Да, — отозвалась она. — Для тебя есть задание.

— Какое?

— Через несколько дней прибудет посол из Песка. Я хочу, чтобы ты сопровождал его во время пребывания в деревне.

— Посол, значит, — Шикамару чуть прищурился. — Получается, Суна всё-таки решила поддержать нас в вопросе с храмом?

— Как раз это и будем обсуждать, — подтвердила Цунаде; ей нравилась смекалистость этого парня, растущего достойным преемником отца, — но предварительное согласие уже дано. Ну что, берёшься?

— Конечно.

— Хорошо. Инструктаж для тех, кто участвует в переговорах, будет завтра в полдень. Понял? Тогда можешь идти.

Пройдя по почти пустынной в этот час резиденции Хокаге, Шикамару остановился на пороге, прежде чем выйти на улицу, и вновь натянул капюшон. Ливень усилился (хотя совсем недавно казалось, что усиливаться ему уже некуда); шлёпая по сплошным лужам, в которые превратились улицы Конохи, Шикамару лениво думал о том, как бы не утонуть по пути домой, как вдруг его внимание привлёк шедший в десятке метров впереди человек. В отличие от прочих жителей деревни, бегом торопившихся под спасительные крыши, этот мужчина двигался медленно, словно бы хлеставший по плечам и в лицо дождь не тревожил его вовсе. Немного поколебавшись, Шикамару последовал за Какаши, направлявшимся к окраине Конохи.

На тренировочном полигоне было темно и пустынно; река, вышедшая из берегов, подступала уже почти к самым трём толстым деревянным столбам. Пройдя мимо них, Шикамару притаился за деревом, откуда было хорошо видно небольшую площадку перед монументом из чёрного гранита. Белый флаг, обычно гордо развевавшийся над ним, теперь висел на флагштоке жалкой мокро-серой тряпкой; порывы ветра то и дело предпринимали попытки сорвать его и унести прочь, но знамя пока держалось.

Какаши остановился перед монументом, засунув руки в карманы, невидяще глядя на имена, высеченные на гранях памятника. Он был глубоко задумчив, и Шикамару, не желая мешать, попятился было прочь, но тут джонин его окликнул негромким, ровным голосом:

— Я знаю, что ты здесь, Шикамару. Выходи.

— Простите, Какаши-сенсей, — проговорил парень, подходя к нему. — Не хотел вам помешать.

— Ничего, — отозвался Какаши; его волосы промокли насквозь и теперь не торчали, как обычно, в разные стороны, а уныло обвисли, роняя на плечи ручьи влаги. — Ты хотел что-то спросить?

Шикамару замялся. Вопрос, крутившийся в голове, был не очень тактичным, но парень всё-таки решился и задал его:

— Вы часто приходите сюда, Какаши-сенсей. К кому?

— К отцу, — немного помолчав, отрешённо ответил он. — К лучшему другу. К учителю. Ко многим погибшим товарищам, — он коснулся рукой холодного мокрого камня. — Все они отдали свои жизни за деревню, — Какаши вздохнул. — Я бы не хотел, чтобы к их именам присоединились имена моих учеников.

Внимательно глядя на него, Шикамару кивнул с пониманием.

— Уверен, они прорвутся, — серьёзно заявил он. — Наруто упёртый, он не сдастся и не умрёт, пока не станет Хокаге. Да и Сакура с Хинатой тоже не промах.

Скосив на него глаза, Какаши несколько мгновений молчал, а затем чуть склонил голову.

— Я рад, что ты веришь в них, Шикамару, — более мягко, чем прежде, сказал он.

— Мы все в них верим, — отозвался парень и, кивнув ему, ушёл, оставляя Какаши наедине с воспоминаниями.

А ливень меж тем по-прежнему не утихал. Борясь со шквальным ветром, Шикамару по возможности быстро зашагал домой. Едва войдя в поместье клана Нара, он подвергся атаке матери; Ёшино, вооружившись полотенцем, принялась строго внушать ему, что не стоит шататься по улице в такую погоду, на что парень лишь кивал, прекрасно зная, что спорить с ней совершенно бесполезно. Когда же, наконец, мать его отпустила, Шикамару поспешил в другое крыло дома, рассчитывая поговорить с отцом.

Шикаку он нашёл в зале, выходившем во внутренний двор; они с Асумой снова играли в шоги. Судя по озадаченному выражению лица сенсея, тот как обычно проигрывал.

— Привет, Шикамару, — Асума кивнул ученику и, чуть подумав, передвинул ладью на три поля вперёд.

— Плохой ход, — прокомментировал парень, садясь рядом с ними и разглядывая положение фигур на доске.

— Ну, это лучшее, что я смог придумать, — засмеялся Асума, доставая из кармана пачку сигарет. — Доиграй за меня, а то твой отец уже заскучал.

Шикамару бросил вопросительный взгляд на отца; тот кивнул, и парень занял место учителя у доски.

— Зачем тебя вызывала Пятая? — спросил Шикаку, уверенно передвигая слона.

— Новое задание, — Шикамару атаковал слона отца золотым генералом. — Сопровождение посла Суны.

— Цунаде-сама тебе действительно доверяет, раз поручает столь важные миссии.

— Похоже на то.

Какое-то время тишину в зале нарушали только дробь дождя по крыше, завывания ветра и стук переставляемых фигур.

— С каждым днём наши дела становятся всё хуже и хуже, — произнёс Асума, выпуская изо рта струйку табачного дыма. — Как будто мало нам было стычек с Акацуки, теперь ещё и эти проблемы с Ивой.

— Если нам удастся укрепить союз с Суной, как планирует Пятая, думаю, всё обойдётся, — Шикамару невольно нахмурился: он замыслил весьма хитрую атаку, однако отец обрубил её на корню. — Цучикаге не дурак, он не станет выступать против союза Листа и Песка.

— Но всегда остаётся вариант, что другие страны создадут альянс в противовес нашему, — заметил Асума, задумчиво наблюдая за ходом партии. — Шиноби Кумо не то чтобы очень нас любят, а парни из Кири всегда были себе на уме.

— Будем надеяться, что угроза Акацуки удержит Великие Страны от новой войны друг с другом, — спокойно сказал Шикаку. — Нам же следует сейчас сосредоточить силы на решении своих внутренних проблем.

— Ты о поиске Наруто и остальных?

— Джинчурики имеют огромную ценность для селений, которым принадлежат. Они — военный козырь, это факт… Однако я имел в виду не только это.

Шикамару поднял взгляд на отца.

— Что же тогда?

— Клан Хьюга.

— Хьюга? — парень был удивлён. — А что с ними?

— Они собираются включиться в игру, — Шикаку оставил без внимания пешку сына, видя, что это уловка. — У меня вчера состоялся крайне любопытный разговор с Хиаши. Он сказал, что подождёт ещё месяц, самое большее — два и обратится к Пятой с требованием признать ту троицу погибшими на миссии.

— Даже Хинату? — Асума нахмурился и крепче стиснул в зубах сигарету. — Она ведь его старшая дочь.

— Скорее всего, именно поэтому, — Шикаку, казалось, привёл в замешательство неожиданный ход сына конём, в результате которого образовалась опасная вилка. — Для поддержания своего авторитета клану Хьюга нужен сильный наследник. Хината и раньше не слишком их устраивала, а теперь она ещё и пропала, что является ощутимым ударом для Хьюг. Вдобавок ко всему, без официального признания девочки погибшей Хиаши не может назначить новой наследницей свою младшую дочь.

— Почему? — спросил Шикамару. — Разве он не вправе выбрать преемника?

— Когда дело касается древних кланов, всё не так просто, — отозвался отец. — Издавна у Хьюг лидерство передаётся по главной ветви к старшему ребёнку в поколении. Прочим же ставится Проклятая печать, и они становятся членами побочной ветви; уже само по себе то, что Хиаши не поставил Печать младшей дочери, является достаточно серьёзным нарушением традиции. Впрочем, в правилах есть одна лазейка, которой он явно собирался воспользоваться: необходимо провести между претендентами на титул наследника официальный бой при всём клане, который и выявит более достойного.

Ни для кого не секрет, Хиаши хочет видеть своей преемницей Ханаби. Для этого он готовил поединок между дочерьми к тому времени, когда Ханаби исполнится тринадцать (Хинате, соответственно, восемнадцать), то есть через два года. Вплоть до боя же официально наследницей останется старшая девочка, оттягивая тем самым на себя внимание врагов клана, пока младшую тренируют и готовят к тому, чтобы победить сестру. Согласно плану Хиаши, после поражения Хината получит Печать и войдёт в побочную ветвь, а Ханаби возглавит после отца клан.

Однако теперь Хината пропала, что лишает Хиаши возможности решить всё поединком. Но есть ещё один путь перехода титула, сугубо естественный: в случае смерти основного наследника звание достаётся старшему из оставшихся детей. Именно поэтому теперь, потеряв надежду на возвращение дочери и проведение внутрикланового ритуала, Хиаши собирается добиться от Пятой признания той троицы мёртвыми. Похоронив Хинату, он откроет путь к титулу её сестре.

— Ужасно, — проговорил Шикамару, хмуро глядя на доску.

— Неужели родитель может так относиться к собственному ребёнку? — теперь и Асума стал серьёзен и положил уже почти истлевший окурок в пепельницу.

— Хьюга — очень жёсткий клан, — негромко произнёс отец. — У них строгая власть, осуществляемая исключительно главной ветвью. В отличие от Учих, у них нет клановых собраний, на которых каждый может высказать своё мнение. Решения принимаются главой, дело остальных — претворять их в жизнь. Собственно, Проклятая печать является символом именно того, что побочная ветвь, численно преобладающая, не имеет права голоса; все попытки возмущения решительно пресекаются. Так предводители Хьюг удерживают власть. Роднит же их с Учихами то, что они во главу угла всегда ставят собственные интересы.

— И всё равно, не думаю, что Пятая согласится на требование Хиаши-сана, — покачал головой Шикамару, забирая серебряного генерала отца. — Всё-таки Сакура — её ученица, Наруто — ученик Джирайи-самы. К тому же, на желании Гаары помочь спасти Наруто она намерена сыграть на переговорах с Суной.

— Всё не так просто, сын, — серьёзно сказал Шикаку, делая королю парня шах. — Порой для поддержания баланса в собственной деревне Каге приходится жертвовать не только своими шиноби, но и договорами с другими странами. С тех пор, как Учихи были уничтожены, клан Хьюга приобрёл наибольшее влияние в Конохе; они — внутренняя сила, с которой нужно считаться.

— Мне кажется, ты сгущаешь краски, — пожал плечами Шикамару, закрывая короля слоном.

— Беспечность, свойственная молодости, — хмыкнул отец, атакуя вновь, но затем добавил: — Цунаде-сама относится к этому весьма серьёзно. Всё-таки подозрительностью она пошла в своего двоюродного деда, Сенджу Тобираму, а ведь именно он в своё время начал то, что впоследствии вылилось в полномасштабное притеснение Учих.

— Притеснение? — удивился Шикамару, впервые слышавший о подобном.

Старшие шиноби переглянулись.

— Всё это строго между нами, — Шикаку одним быстрым ходом поставил сыну мат и выпрямился, скрестив руки на груди. — Всё началось, как я уже сказал, ещё со Второго Хокаге, который, поручив Учихам полицию деревни, фактически отстранил их от управления Конохой. Однако если поначалу это их мало волновало, постепенно появились те, кого не устраивало подобное положение дел. Учихи хотели уважения, хотели власти — а их выселили в отдельный квартал на самой окраине деревни, что, конечно, только больше разозлило их. Всё-таки это плохая благодарность клану, который вместе с Сенджу основал Коноху.

Ситуация значительно ухудшилась после атаки на Лист Девятихвостого почти шестнадцать лет назад: многие решили тогда, что Учихи причастны к нападению, потому что их глаза в состоянии контролировать Кьюби. Кроме того, в ту ночь погиб Четвёртый; Минато дружил с Фугаку и всегда по возможности поддерживал Учих. Третий, вернувшийся на пост Хокаге после того случая, тоже был против притеснения клана, однако его советники придерживались другого мнения.

— Не иначе как Данзо, — Шикамару перестал рассматривать поле и взглянул на отца.

— Не только он, — покачал головой Асума. — Хомура и Кохару тоже. Настроение руководства передавалось и рядовым шиноби; клан постепенно терял доверие внутри селения, а у Учих кровь горячая, терпеть это молча они не могли.

Парень с сомнением вскинул бровь. Ему вспомнился Саске, чья надменно-равнодушная рожа в своё время так бесила Наруто.

— В их квартал было не зайти без того, чтобы тебя не провожали гневными взглядами, — продолжал тем временем Асума, делая вид, что не заметил гримас ученика. — Семена ненависти, посеянные ещё Вторым, дали весьма обильные всходы.

— В последние годы их недовольство политикой селения было очень заметно, — мрачно добавил Шикаку. — Даже Фугаку — их последний лидер, человек весьма благоразумный — всё чаще обращал взгляд в то время, когда клан под предводительством Мадары сражался лишь за себя, и чаще всего — против Сенджу.

— Вы думаете… Учихи могли замышлять что-то против Конохи? — Шикамару переводил взгляд с учителя на отца, не веря своим ушам; ещё с Академии им всегда внушали, что Учихи — элита деревни, одни из самых сильных шиноби и ярых защитников Листа, а тут такие намёки.

— Никто этого так никогда и не узнает, — произнёс Шикаку, и голос его стал совсем уж холоден.

Асума кашлянул и потянулся за новой сигаретой.

— Кто бы мог подумать, что именно Итачи…

Раскат грома заглушил его последние слова, а вспышка молнии бросила свой мёртвенно-белый отблеск на лица мужчин.

— Итачи всегда был слишком талантлив, чтобы оставаться обычным шиноби, — Шикаку стал аккуратно выставлять фигуры шоги обратно на доску. — Такие, как он, становятся либо героями, либо опаснейшими преступниками.

— А ведь он мог после отца возглавить Учих, — Асума затянулся и выдохнул приличных размеров облако дыма, отчего у Шикамару защипало в глазах, хоть он в общем-то и свыкся уже с пагубным пристрастием сенсея к сигаретам.

— Не будем ворошить прошлое, — сказал Шикаку, поднимаясь с татами. — Сейчас у Конохи много проблем, которые требуют срочного решения, и мы…

Закончить он не успел — из глубин дома донёсся крик Ёшино:

— Мальчики, мне сколько вас звать?! Поторопитесь!

Отец вздохнул и с видом человека, покоряющегося неизбежности, раздвинул двери, и по примыкавшей к залу террасе направился на зов жены. Переглянувшись с учителем, Шикамару тоже поднялся и последовал за отцом. Выйдя на энгаву, он почувствовал босыми ногами влагу — от косого ливня крыша не спасала, и терраса была наполовину мокрая.

Недовольно кривясь и стараясь ступать по сухому, парень поспешил на кухню. Там было светло и тепло, пахло чем-то вкусным, и это уютное сочетание, столь сильно контрастировавшее с напряжённым разговором в зале для игры в шоги, доставило Шикамару ни с чем не сравнимое удовольствие. Отец уже занял своё обычное место и теперь покорно выслушивал недовольство жены по поводу того, что ей пришлось кричать, чтобы дозваться их.

— А ты, Асума, что же, не останешься? — удивилась Ёшино, когда появившийся следом за парнем джонин вежливо отказался от приглашения за стол.

— Я это… — Асума почесал затылок. — У меня назначена встреча.

— Ну как знаешь, — пожала плечами мать. — Заходи как-нибудь.

— Непременно, — улыбнулся Асума и, кивнув на прощанье Шикаку, поспешил к выходу.

— Передавайте Куренай-сенсей привет, — сказал Шикамару, провожая учителя до двери.

Тот заметно смутился.

— С чего ты решил, что я встречаюсь с ней? — проворчал он, довольно-таки неправдоподобно хмурясь.

— Да так, — парень зевнул и лениво потянулся. — До встречи.

— Пока.

«Если уж так хотел сохранить свой роман с Куренай в тайне, не стоило постоянно покупать цветы в магазине Яманака, — подумал Шикамару, возвращаясь на кухню. — У Ино всё-таки нюх на такие дела».

В Амегакуре как обычно лил нескончаемыми потоками дождь, в полной мере оправдывая название страны, в которой располагалось селение. «Эта страна постоянно плачет, как девчонка, — говорил порой Яхико, вглядываясь в водную пелену, застилавшую город. — Плачет, потому что страдает. Но я хочу изменить это, всем сердцем хочу положить конец страданиям нашего народа…»

Нагато вздохнул. Как же давно это было. Это было до того, как он возглавил Амегакуре, до Тоби с его планом «Глаз Луны», когда Акацуки была в целом мирной группой под предводительством Яхико. В то время Нагато был в организации рядовым шиноби, и ничуть не жалел об этом, добровольно отдав первенство лучшему другу, человеку, в идеалы которого верил и которым всегда восхищался. Тогда Конан ещё не разучилась смеяться и радоваться жизни, особенно когда Яхико был рядом с ней…

Но теперь всё в прошлом. Теперь Нагато — глава преступной организации Акацуки, давно погибший Яхико — одно из тел Пейна, а Конан больше не смеётся, даже почти не улыбается, замкнувшись в своих мыслях. «Как же далеко мы ушли от того, с чего начинали, — думал Нагато, ударившись в необычную для него меланхолию. — Что бы сказал Яхико, если бы увидел, из кого состоит Акацуки теперь?..»

После того, как первый состав организации был полностью уничтожен — чутьё подсказывало Нагато, что тут не обошлось без Мадары, — было принято решение набрать новых членов из нукенинов. И Нагато с лёгкой душой согласился — он презирал людей такого рода и был уверен, что им ни за что не стать для него товарищами, которых жаль будет потерять. И вот теперь, глядя на ливень за окном, он всё отчётливей понимал, как ошибался. Смешно сказать, но он действительно в какой-то мере привязался к ним; именно поэтому Нагато так некомфортно было теперь, когда трое из его подчинённых пропали.

Несмотря на то, что прошло уже около месяца после их исчезновения, о пропавших Акацуках — ровно как и о коноховских шиноби, которые были с ними, — не поступало никаких известий. Мадара, похоже, тоже ничего не знал — а иначе не стал бы он регулярно заявляться в Аме и спрашивать заискивающим тоном, что новенького. После того, как он вместе с Зецу наведался к храму и никаких зацепок там не обнаружил, Мадара день ото дня становился всё мрачнее; более того, своё плохое настроение он почему-то считал необходимым выместить именно на Нагато. Вот и сейчас опять…

Мадара как всегда появился в тот самый момент, когда Нагато был меньше всего настроен на разговор. Но в этот раз с ним определённо что-то было не так.

— Ну привет, рыжий, — протянул Учиха.

От него пахло кровью, сыростью и… алкоголем?

— Ты что, пьян? — Нагато нахмурился; если уж Мадара запил, то всё очень плохо.

— Ничуть, — хмыкнул тот, однако пошатнулся и, ища опору, ухватился рукой за спинку кресла, в котором по обыкновению расположился Тендо.

Вконец растерявшись, Нагато поднял взгляд на союзника.

— Если б ты знал, рыжий, как я тебя ненавижу, — вдруг заявил Мадара, сверля взглядом Пейна. — Столько времени из-за тебя потеряли! Хорошо хоть Ханзо додумался тебя убить… И ты, Нагато, тоже хорош! — теперь он переключил своё внимание непосредственно на Узумаки. — Кой чёрт тебя дёрнул послать их в эту чёртову Страну Водопадов на чёртову разведку?..

«Ну всё, его понесло», — закатив глаза, подумал Нагато.

— Успокойся, — ровно сказал он. — Уверен, мы найдём способ вернуть Итачи, Сасори и Дейдару…

— Да кому они нужны?! — сорвался на крик Мадара. Он отшатнулся от кресла и встал посреди комнаты, уперев руки в бока. — Им при желании я найду замену! А вот джинчурики!.. Кьюби!.. Девятихвостый один на свете, понимаешь?!

«Надо молчать, — беззвучно повторял себе Нагато, направив на союзника ничего не выражающий взгляд Риннегана. — Молчать…»

— Без него у нас ничего не получится! — продолжал кричать Мадара, потрясая в воздухе кулаками. — Это конец! Весь план Джуби под хвост!..

Нагато уже не слушал его — суть претензий он понял. Напрочь игнорируя причитания Учихи, он мысленно позвал Зецу. Буквально несколько минут спустя из стены показались сначала листья, а затем голова разведчика.

— Что случилось? — проскрипел Чёрный Зецу.

— Мадаре плохо, — ответил Нагато, неспешно поднимаясь из кресла. — Позаботься о нём.

— Хорошо, — сказал Белый в спину уходящему Тендо. А тот уже покинул комнату наверху башни и направился туда, где лежали в своих хранилищах остальные пять Пейнов.

«И это — легендарный Учиха Мадара?..» — пронеслось в голове Нагато.

Глава 4. Первые результаты

Утро следующего дня застало Сасори в гостиной второго этажа за несколько странным занятием: с удобством устроившись в кресле, он нитями чакры дёргал длинные болотного цвета бархатные шторы и всё так же нитями ловил вылетавших из них докси, которых сажал в большую клетку с прочными стальными прутьями, стоявшую на полу у его ног. Сасори спешил, потому что скоро в гостиную должна была подняться уборочная команда под предводительством Молли; кукловод подозревал, что женщина всё ещё в не лучшем расположении духа после того, как накануне вынуждена была уступить Сириусу и позволить ему рассказать детям часть планов и надежд Ордена. Сам Сасори мало интересовался воспитательной политикой в этом мире, однако сталкиваться с недовольной Молли он не очень-то хотел.

Прошлым вечером Сасори так и не удалось поработать — его напарник уснул быстро, а кукловоду неожиданно стало совестно тревожить уставшего Дейдару своим копошением с пробирками и котлом, тем более после того, что парень ему наговорил. Всё сказанное тогда, конечно, не было новостью, они оба прекрасно это знали и понимали, но только раньше не видели необходимости озвучивать это вслух.

Тяжёлый вздох вырвался против воли. Всё-таки с Орочимару работать было куда проще — никаких откровений, никаких эмоций, просто миссии, вынужденное сосуществование, но с постоянным настороженным взглядом на товарища, чтобы не получить клинок под рёбра. За почти двадцать лет жизни в роли отступника Сасори чётко усвоил, что откровенность нукенинам противопоказана. В отличие от зачастую довольно-таки беспечных шиноби из Скрытых Селений, за которыми стояли друзья и товарищи, нукенинов всегда окружали лишь враги: ниндзя из их собственных деревень, охотники за головами, временные союзники… Но вот Дейдара, похоже, ещё не усвоил этот урок, продолжая со всем своим ослиным упрямством долбиться головой в барьер, которым Сасори много лет назад отгородил себя от мира. В последнее время всё стало только хуже — мало того, что Дейдара совершенно не желал учиться на собственных ошибках, так теперь он ещё насмотрелся на не в меру дружных коноховцев, особенно на Наруто, у которого лозунг «Мир, дружба, взаимопонимание», казалось, был написан на лбу, и стал пытаться заявлять свои права на то, чтобы быть для Сасори не просто напарником, но человеком, которому тот может доверять целиком и полностью.

Однако доверие между напарниками в Акацуки никогда особо не практиковалось; во всей организации (без учёта Пейна и его верной спутницы, разумеется) доверяли друг другу разве что только Итачи и Кисаме. Сасори не понимал, почему Итачи, такой скрытный и замкнутый, ближе всех подпустил к себе именно Кисаме, производившего впечатление безжалостного мясника, к тому же ещё и не слишком умного, но допускал, что просто чего-то не знает. Кроме того, он не мог не признать, что в глубине души восхищался слаженностью этого тандема, тем, как чётко они всегда действуют. То, как просто вспыльчивый, легко впадающий в ярость Кисаме подчиняется приказам Итачи, поражало, и Сасори даже поначалу хотел выстроить некое подобие таких отношений со своим новым напарником, когда они только привели мальчика в организацию. Но мальчик оказался крайне непокладистым и упёртым, как баран, из-за чего пришлось пересматривать все планы на совместную работу.

Впрочем, Дейдара был прав: они действительно неплохо сработались. В отличие от команды товарищей, в их паре не было лидера, потому что оба шиноби были слишком горды и принципиальны для того, чтобы уступать первенство. При этом Сасори всё чаще стал ловить себя на мысли, что так, пожалуй, даже лучше — обладая простором для собственных действий, не ограниченным ничьими приказами (кроме, конечно, конкретной задачи, поставленной Лидером), они оба постепенно научились вписывать в эти самые действия напарника.

Слишком задумавшись, Сасори лишь в последний момент заметил стремительно летящую сбоку разъярённую докси, явно намеревавшуюся впиться острыми коготками ему в лицо. Впрочем, реакция не подвела кукловода, и в следующий момент существо было надёжно приколото к стене точно пущенным сенбоном.

«Кошмар, и чего только меня понесло в эти глупые рассуждения? — в мыслях фыркнул Сасори, издеваясь над самим собой. — С каких это пор меня вообще заботят вещи, как доверие и тому подобное? Неужто Дейдара прав, и я действительно старею и становлюсь сентиментальным, а?»

Поймав последних докси и затолкав их в клетку, он подошёл к своей жертве, без особого интереса отметив, что длинная тонкая игла прошла аккурат через сердце твари и крепко засела в стене. Подцепив сенбон нитью чакры, Сасори без труда выдернул его; маленькое тельце с глухим шлепком упало на пол, а на покрытом многолетней пылью серо-зелёном гобелене, обтягивавшем стену, осталось небольшое алое пятнышко. Уже ставшим привычным за последнее время движением достав волшебную палочку, Сасори устранил улики и вернулся к клетке с докси, когда заскрипела дверь. «Надо же, как вовремя».

— Ох, Сасори! Доброе утро.

— Доброе утро, Молли, — чуть склонил голову он, делая вид, что не заметил вошедших следом за женщиной подростков. Впрочем, взгляды всех были уже надёжно прикованы к клетке, которую кукловод успел накрыть тканью.

— А что там? — спросил Наруто, беззастенчиво тыча пальцем в сторону заинтересовавшего его предмета.

— Докси, — коротко ответил Сасори, чуть приподнимая край ткани. И тут же отодвинул подальше руку, потому что одно из существ просунуло лапку сквозь прутья решётки и попыталось царапнуть.

Фред и Джордж обменялись очень хитрыми взглядами.

— А мы как раз собирались их травить, — растерянно сказала Молли, демонстрируя бутылку с насадкой-распылителем.

— Там ещё остались, — отозвался Сасори, аккуратно прилаживая материю на место. — Этих я заберу к себе в лабораторию — мне надо на чём-то тестировать новые зелья, а докси подходят лучше всего.

«На людях-то нельзя», — про себя добавил он. Судя по колючему взгляду, Сакура прекрасно уловила недосказанную часть фразы. В отличие от неё, Гермиона таращилась на Сасори с огромным интересом; то, что эта девчонка — маньяк до учёбы, он понял уже давно и сразу решил держать её как можно дальше от себя и своих экспериментов, в суть которых Грейнджер так отчаянно хотела вникнуть.

— Ох, ну не знаю, — проговорила Молли, задумчиво рассматривая кукловода. — Ты уверен, что стоит их использовать?

— А что делать? — картинно развёл руками Сасори. Взяв клетку, он направился было к выходу, но уже в дверях остановился. — Ах да, Молли, я хотел попросить одолжить мне на сегодня Хинату — мы с Дейдарой будем наводить порядок на чердаке, и некоторая помощь нам не повредит.

— Да, пожалуйста, — кивнула женщина и, жестом подозвав к себе остальных тружеников, стала раздавать им платки, как она сказала, для защиты лиц от попадания доксицида.

— Почему именно Хинату, нэ? — негромко, чтобы волшебники не услышали, спросил Наруто, подозрительно косясь на Сасори. Сакура тоже настороженно на него поглядывала.

— Потому, наверное, что она не четвертует меня взглядом, — у Сакуры хватило такта отвести глаза, — и не задаёт глупых вопросов.

— Вот и чего сразу глупых?! — вскинулся Наруто.

— Всё хорошо, Наруто-кун, мне не сложно! — поспешно сказала Хината, улыбаясь, впрочем, несколько натянуто.

— К тому же, Бьякуган всяко полезнее при разборе груд магического хлама, чем вы двое вместе взятые, — добавил Сасори и, поудобнее перехватив клетку, покинул комнату.

Ещё раз улыбнувшись товарищам, Хината, пропустив в гостиную Гарри и Рона, спешивших на помощь остальным, вышла вслед за кукловодом, и вдвоём они стали подниматься по лестнице.

— Значит, мне нужно будет помочь вам разобрать старые вещи на чердаке? — осторожно спросила девушка; Сасори знал, что она по-прежнему его побаивается.

— Забудь, — отозвался он. — Нет, конечно, если у тебя возникнет желание помочь с уборкой, я препятствовать не стану, но на самом деле я позвал тебя по несколько иному поводу: Итачи готов, наконец, поделиться с нами тем, что расшифровал.

Самому Сасори эта затея не то чтобы нравилась. И в самом деле, зачем было делиться расшифровкой Книги Мудреца с Хинатой, которая по робости душевной сама свои права на эти сведения не заявит (хотя, в общем-то, участвовав в добыче артефакта, и имеет их)? Но во время обсуждения этого вопроса товарищи на удивление синхронно упёрлись, заявив, что раз уж взяли Хинату в кружок заговорщиков, то держать её надо до конца. Так как переспорить их обоих одновременно не представлялось возможным априори — Итачи по жизни невероятно дотошен, а упрямство Дейдары вообще не поддаётся описанию, — Сасори просто махнул рукой, смиряясь с необходимостью делиться с девчонкой информацией.

Открыв ведущую на чердак дверь, Сасори стал свидетелем крайне занимательной картины: возле большого шкафа на полу лежал старинный гобелен, а рядом с ним стояли с волшебными палочками в руках Дейдара, хохочущий до слёз, и необычно раздражённый Итачи. Оба нукенина, а также и гобелен, и пол на метр вокруг были щедро усыпаны чем-то белым.

— Не вижу ничего смешного, — не замечая вошедших, сухо произнёс Итачи, недовольно глядя на подрывника, который всё никак не мог успокоиться.

— Ты… ты просто себя со стороны не видел! — сквозь смех проговорил Дейдара. — Я не могу! Ну прям вылитый пряничный человечек, мм!

— Что?

Без лишних слов Дейдара указал ему на большое зеркало, прислонённое к противоположной стене. Несколько мгновений поразглядывав себя, Итачи провёл рукой по волосам и обречённо вздохнул, что вызвало новый приступ хохота у подрывника.

— Вот и дал же Лидер напарничков, — протянул Сасори негромко, но так, чтобы товарищи его услышали. Те тот час же обернулись.

— Данна! — радостно заулыбался Дейдара, тыча пальцем в сторону Итачи. — Видали?!

— На себя бы посмотрел, — заметил Сасори, всё-таки слегка улыбнувшись. Хината же, судя по всему, не знала, можно ей улыбаться или лучше не стоит.

Подойдя ближе, Сасори провёл пальцем по плечу напарника, снимая белый сыпучий налёт, и внимательно рассмотрел его.

— Мука, — констатировал он.

— Ага, мука, — усмехнулся Дейдара, снова косясь на Итачи.

— Всего один вопрос, — сказал Сасори, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Как?

— Ну, понимаете, — начал объяснять Дейдара, явно борясь с желанием опять расхохотаться, — нам было интересно, что в этом шкафу, но когда я стал открывать дверцу, на нас упал гобелен, который какой-то гений крайне удачно на шкаф запихнул. Тряпка была пыльная, вся эта грязь оказалась на нас, мм…

— А потом Дейдара решил немного поколдовать и вместо того, чтобы просто убрать пыль, каким-то немыслимым образом превратил её в муку, — закончил за него Итачи, потому что парень всё-таки не выдержал и засмеялся вновь. — И, что самое чудесное, чистящими заклинаниями эта мука почему-то не убирается.

— Похоже, у тебя талант к нестандартной трансфигурации, напарник, — саркастично заметил Сасори и добавил: — Сходите умойтесь.

Коротко кивнув, Итачи удалился, а вслед за ним выскочил Дейдара, не забыв по пути одарить нерешительно замершую Хинату довольной улыбкой. Закатив глаза, Сасори отошёл к длинному столу и стал расчищать на нём место, чтобы поставить там клетку с докси. Аккуратно притворив за ушедшими дверь, Хината неуверенно покосилась на него, а затем взяла ведро с водой и швабру, уже с утра приготовленные для уборки, и направилась к мучному кругу.

— Оставь, — покачал головой Сасори, всё-таки втиснув на стол клетку. Он развернул небольшой свиток — и в следующую секунду перед ним возникла марионетка. Подлетев к девушке, кукла уверенно забрала у неё чистящие принадлежности и стала убирать беспорядок.

— Спасибо, — робко улыбнулась ему Хината и опустилась в относительно чистое кресло, стоявшее рядом.

«Она благодарит за то, что я позволил ей не делать то, что делать она и так совершенно не обязана? — мысленно усмехнулся Сасори. — Да уж, Дейдара прав, девчонка просто находка». Стоило ему вспомнить о напарнике, тот тотчас же изъявил желание поговорить; Сасори почувствовал чакру подрывника на своём кольце.

«Данна…»

«Что?»

«У меня к вам дело, мм».

«И какое же?»

«Я бы хотел, чтобы вы осмотрели глаза Хинаты», — уверенно заявил Дейдара.

Сасори даже немного удивился.

«Зачем?» — с весьма правдоподобным безразличием спросил он, заставляя марионетку свернуть грязный гобелен и засунуть его в мешок для мусора.

«Я тут подумал: в этом месте зрение Итачи слабеет быстрее, чем у нас дома, так?»

«Ну допустим».

«Вот, но тогда ведь то же самое, что с Шаринганом, может случиться и с Бьякуганом, мм», — Дейдара, судя по всему, был действительно обеспокоен этим обстоятельством.

«Занятная теория, — усмехнулся Сасори. — Но какой резон нам, Акацукам, беспокоиться о состоянии глаз куноичи из Конохи?»

«Потому что в этом мире она — наш козырь, да!»

«А может, ты просто влюбился?», — не упустил возможность поддеть напарника Сасори.

«Данна, вы перегрелись, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Ну с какого рожна я стал бы в неё влюбляться? Не спорю, с телом у неё всё нормально, даже очень, но самосознание застряло где-то на возрасте лет двенадцати, судя по постоянным красным щёчкам и жалкому лепетанию. А я, в отличие от вашего прошлого напарника, детьми не интересуюсь, мм».

«И откуда тогда эта забота?» — спросил Сасори, подавляя улыбку. Ох, Дейдара… Сам ещё сущий подросток, особенно мозгами, а сколько гонору, что почти дожил до целых двадцати…

«Просто так, — отозвался напарник. — Она полезная, будет плохо, если не сможем больше её Бьякуганом пользоваться».

«Как-то неубедительно, — протянул Сасори, уже откровенно над ним издеваясь. — А может, всё-таки нежные чувства?»

«Да ну вас, Сасори-но-Данна!» — огрызнулся Дейдара и разорвал связь.

Кукловод выждал минуту и сам позвал напарника.

«Ну, не дуйся, — насмешливо-ласково произнёс он. — Я сделаю это, если как следует попросишь».

«С годами вы становитесь меркантильным, как Какудзу», — проворчал Дейдара, однако Сасори отчётливо улавливал его интерес, поэтому пропустил колкость мимо ушей.

«Я пока что не слышал просьбу».

«Мстите мне за вчерашнее, да?» — буркнул подрывник, наверняка при этом недовольно хмурясь.

«Ты потрясающе догадлив», — отозвался Сасори; он и в самом деле считал, что Дейдара перегнул палку с этим требованием завтрака. Одно дело, когда это было на миссиях, ну или даже на базе, ведь остальные Акацуки были в курсе их постоянных пари. Но здесь, в присутствии магов, это было однозначным перебором.

«Ладно, ладно, — протянул Дейдара, капитулируя; он явно понимал, что лучше поскорее загладить вину. — Уж извините, Данна, на колени упасть и в ножки вам поклониться не могу, но очень прошу ваше сиятельство снизойти до помощи мне, мм».

«И я снизойду, — произнёс Сасори. — Но цена этому пятьдесят, и точка».

«Данна!..» — негодующе воскликнул Дейдара, но вдруг резко замолчал, и кукловод почувствовал через его чакру отголоски боли.

«Ты там живой?» — поинтересовался он. Марионетка тем временем закончила с уборкой и с негромким хлопком исчезла, а Сасори отошёл к столу и сделал вид, что рассматривает сваленные на нём вещи.

«Блин, Сасори-но-Данна! — негодующе крикнул Дейдара. — Из-за вас я поскользнулся! Теперь лежу на полу в ванной, а Итачи смотрит на меня, как на конченого придурка!»

«И я виноват?»

«Ну а кто, мм?!»

«То есть идея о том, что ты виноват сам, не рассматривается в принципе?»

Дейдара ничего не ответил и вновь прервал связь, но на этот раз Сасори не стал пытаться восстановить её — парню нужно было дать время подумать.

Минут через десять Акацуки вернулись, уже в чистой одежде, с тщательно вымытыми, всё ещё влажными волосами. Напустив на себя донельзя серьёзный вид, Дейдара подошёл к напарнику и остановился перед ним.

— Я согласен на ваши условия, Сасори-но-Данна, — чинно произнёс он.

— Согласен на пятьдесят?

— Да.

— Хорошо, — сдержанно кивнул Сасори.

Итачи наблюдал за ними довольно безразлично, но вот Хината сразу заинтересовалась.

— Простите… а о чём вы говорите? — осторожно поинтересовалась она; по всей видимости, ей действительно было очень интересно, раз уж она пренебрегла своей обычной тактичностью.

— Ах да, ты же не знаешь, — усмехнулся Дейдара. — Это наша особая система решения проблем, мм.

— Каждая услуга, которую мы друг другу оказываем, что-то стоит в балловом эквиваленте, — пояснил Сасори, видя, что подрывник только больше её запутал.

— Вот, например, за то, что я помогаю с уборкой, Данна отдал мне сорок баллов, — довольно сообщил Дейдара.

— То есть, это накопительная система? — спросила Хината, глядя на него.

— Не совсем, — покачал головой парень.

— Это работает по принципу качелей, — пояснил Сасори. — В этой системе тот, кто просит, отдаёт свои очки тому, кто выполняет. Когда мы всё это начинали, у каждого было по пятьсот баллов…

— У меня сейчас, с учётом последней просьбы, триста пятьдесят девять, — перебил его Дейдара. — А у Данны шестьсот сорок один, мм.

Сасори кивнул, подтверждая его слова; обычно отрыв у него был куда больше, но в последнее время он что-то слишком часто стал просить о чём-то напарника. Ну и, конечно, много баллов потянула та помощь после битвы с коноховцами в Стране Реки; Сасори тогда, несмотря на то, что и сам оказал напарнику услугу, всё-таки остался в минусе.

— Как интересно, — улыбнулась Хината. — И очень сложно. Почему бы вам не помогать друг другу просто так?

— Вот ещё, — протянул Дейдара, тряхнув длинной золотистой гривой, и капельки влаги разлетелись вокруг него, чуть не попав на кукольника. — Без этого было бы неинтересно, мм.

— К тому же, так не возникает вопросов, кто кому и что должен или не должен делать, — добавил Сасори, на всякий случай отходя от напарника к Итачи, который молча слушал их рассказ. — Никаких проблем, пустых споров и бесполезной траты времени.

— Понятно, — Хината на миг задумалась. — А скажите… — она запнулась и нерешительно взглянула на Сасори, и тот кивнул, позволяя ей задать вопрос, — можно ли в вашей системе опуститься ниже нуля?

Напарники переглянулись.

— В принципе-то можно, — ответил Дейдара, лениво потягиваясь, — но это чревато, мм.

— Тот, кто перейдёт нулевую отметку, проиграет, — произнёс Сасори серьёзно. — В то же время другой, набрав тысячу баллов, победит.

— И что тогда?

Напарники вновь обменялись взглядами, и на их лицах появились очень похожие, немного хищные улыбки.

— Это уже сугубо наше дело.

Что произойдёт тогда, действительно знали только они двое. Это была их маленькая тайна, которую кукловод и подрывник надёжно оберегали от посторонних.

В случае если порог будет преодолён, победитель будет иметь право потребовать у проигравшего всё, что угодно.

Как-то после очередного спора на тему Истинного Искусства Дейдара заявил сгоряча, что в случае, если победит, заставит Сасори собственноручно уничтожить всю его коллекцию марионеток. В другой раз в приступе жутчайшей ненависти к Итачи он решил, что потребует у напарника отравить «этого высокомерного урода с Шаринганом»…

Все его угрозы и предположения Сасори по традиции встречал скептической усмешкой. Сам же он никогда не озвучивал свои мысли, что, он знал, крайне бесило парня. Но Сасори не привык раскрывать свои карты, тем более, что до сих пор до конца не решил, что бы ему потребовать от напарника в случае победы. Всё-таки абсолютное требование — это очень серьёзно. Он мог даже приказать Дейдаре стать его марионеткой, будучи при этом уверен, что напарник не откажет, сдержит слово, слишком гордый, чтобы отступить… Хотя, в последнее время идея сделать крикливого мальчишку частью своего вечного Искусства была уже не так притягательна для Сасори, как раньше — всё-таки он действительно по-своему привязался к напарнику.

— Всё это так интересно, — улыбнулась Хината. — Спасибо, что рассказали.

— Я полагаю, ты понимаешь, что об этом распространяться не стоит, — заметил Сасори, пристально посмотрев на девушку.

— К-конечно, — поспешно кивнула та.

— Знаешь, Хината, тебе уже известно столько, что ещё немного — и тебя можно будет в Акацуки принимать, да! — пошутил Дейдара.

Хината не ответила, да это, впрочем, и не требовалось — все они прекрасно понимали, что Бьякуган нукенины получат только в том случае, если по возвращении в их родной мир захватят куноичи в плен. А такую возможность теперь, оценив всю прелесть этих глаз, Сасори вовсе не исключал.

— Ладно, что-то мы отвлеклись, — произнёс он, поймав на себе внимательный взгляд Итачи, расположившегося в старом, побитом жизнью кресле.

— А, точно, Итачи же нам собирался сказку почитать, — усмехнулся Дейдара. Пододвинув ближе большой деревянный сундук, окованный железом, парень уселся на него. Сасори опустился на более-менее расчищенный край стола и выжидательно замер, приготовившись слушать.

— Хочу сразу предупредить, что текст несколько сложен для восприятия, — произнёс Итачи, аккуратно извлекая из книги Рикудо Сеннина, принесённой им, исписанные листы. — Однако я бы хотел, чтобы вы сначала дослушали до конца, и только потом задавали вопросы.

Он положил пергамент на колени и, достав из кармана резинку, по привычке стянул всё ещё влажные волосы в хвост на затылке, и только несколько длинных, до подбородка прядей выбились и остались по краям его бледного лица. К удовольствию и определённой гордости Сасори, сейчас Итачи выглядел значительно лучше, чем когда они только попали в этот мир.

— Итак, слушайте, — Итачи набрал в грудь воздух и начал читать:

«Я, Оцуцуки Хагоромо, сын и наследник принцессы Оцуцуки Кагуи, первой овладевшей энергией божеств, именуемой нами ныне чакрой, пишу теперь эти строки, втайне надеясь, что они так навсегда и останутся непрочтёнными.

В скором времени я вернусь в свой мир, из которого отсутствую уже долгих три года, однако прежде, чем навсегда покинуть сие место, я поведаю на бумаге о том, что приключилось со мной и как оказался я в своих странствиях столь далеко от дома. Но строки эти не дано будет прочесть никому, кроме моего наследника, ибо лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир. Сердце моё замирает при мысли, что однажды потомок мой, как я сам теперь, окажется в этом мире, чуждом нам, воинам чакры, и уповаю я на то, что пророчество так и останется лишь только пророчеством, однако всё же считаю необходимым ради того, чтобы наследник мой не испытал столько же трудностей, сколько я сам, оставить ему сию книгу, дабы он или она принял верное решение и не сбился с пути мира, завещанного мной.

Началось всё в тот самый день, когда сошлись я и брат мой Хамура в схватке с великим монстром о десяти хвостах, пришедшим наказать людей за то, что вкусили они плод с древа Бога и овладели силой, не предназначавшейся им. Страшна была та битва и длилась она долго, но в конечном итоге нам удалось одолеть зверя и заключить в себе его дух, а тело запечатать. Но в самый последний миг боя монстр разверз под нами пространство и время; я успел лишь толкнуть прочь обессилевшего брата — и провалился во мрак.

Очнулся я среди ночной тьмы в глубине незнакомого мне леса. Изнурённый сражением с хвостатым чудовищем, не ощущал я в себе прежних сил, однако не стал ждать, когда вернётся моя чакра в тело, и двинулся через лес, ища людей, чтобы сказать им, что зверь побеждён и нечего им больше бояться.

Вскоре вышел я к великому озеру, столь большому, что не было видно ему конца. В кольце из гор оно лежало, блестя в лунном свете, и, залюбовавшись красотой природы, не сразу заметил я на одном из утёсов его берега каменные стены. Крепость была далека ещё от завершения, но уже видно было, что станет она прекрасна и горда, под стать месту, где неизвестный мне дайме решил возвести её.

Десятихвостый монстр в моём теле бесновался и рвался наружу, поэтому поспешил я к крепости, надеясь найти там приют, дабы восстановить силы и взять зверя под контроль. Когда был я уже у врат, из них вышли ко мне четверо: двое мужчин и две женщины. Один мужчина, высокий и крепкий, вне всякого сомнения сильный воин, с длинным мечом на поясе, шагнул навстречу и задал вопрос на незнакомом мне языке. Я ответил, что не понимаю его речи, и тогда черноволосая женщина приблизилась ко мне и заговорила что-то на всё том же языке, направляя на меня недлинную, прямую и тонкую палку. Не ощущая со стороны людей этих недоброжелательности или угрозы, я сопротивляться не стал, а когда женщина закончила и спутник её повторил свой вопрос, я понял его речь.

Как уже упоминал, я не чувствовал их врагами, потому поведал им свою историю, а люди эти, в свою очередь, рассказали мне, что именуются они магами, и что ведут они на этой земле строительство школы, в которой смогли бы обучаться волшебству дети со всех окрестных владений, которая смогла бы сплотить этот край, погрязший в пучине междоусобиц. Сразу поняли мы, что сражаемся за одни идеалы, а посему новые мои знакомые без опасений впустили меня в будущую школу и назвали свои имена.

Воина с мечом, прямодушного и открытого, звали Годрик Гриффиндор. Он больше всех говорил в тот вечер, задавал мне всё новые вопросы о битвах, происходивших в моём мире. Когда же спрашивал я, отвечала чаще черноволосая женщина, умная, хотя и холодная, как зимняя вьюга, — Кандида Когтевран. Ещё одна женщина, добрая и робкая Пенелопа Пуффендуй, окружала меня весь вечер вниманием и заботой хорошей хозяйки. Последний же из четверых — Салазар Слизерин — больше молчал, наблюдая за мною пристально, как змей перед броском наблюдает за дичью.

Когда пришло утро, отправился я вместе с волшебниками на то место, где оказался по воле ныне заточённого во мне зверя. Осмотревшись там, ни один из нас не нашёл ничего, что могло бы дать ответ на вопрос, как именно попал я сюда и каким образом мне вернуться домой. Разочарованные, мы отправились обратно в крепость и стали перебирать древние свитки и книги, принадлежавшие магам, думая над решением задачи.

В силу молодости, всё ещё гордый недавней своей победой над Десятихвостым монстром, я был уверен, что в очень скором времени нам удастся раскрыть тайну моего перемещения в этот мир. К несчастью, тогда не мог я и представить, что это время растянется столь надолго…»

После того, как Итачи закончил читать, на какое-то время повисло молчание.

— Всё плохо, — коротко, но крайне ёмко охарактеризовал ситуацию Дейдара.

— Давайте по порядку, — предложил Сасори, переваривая новую информацию. — Оцуцуки Хагоромо — это, насколько знаю, настоящее имя Рикудо Сеннина, верно?

— Верно, — кивнул Итачи. — О нём мало что известно, то, к примеру, что жил он приблизительно тысячу лет назад.

— Как и основатели Хогвартса, которые упоминаются в тексте, — заметила Хината.

— Это подтверждает гипотезу, что время в наших мирах течёт одинаково, может, лишь с небольшими различиями, — сказал Итачи, прикрыв глаза и массируя переносицу. — Значит, у нас дома тоже прошло чуть больше месяца.

— Что возвращает нас к мысли, что всё плохо, — хмыкнул Дейдара. — Раз уж до сих пор здесь не нарисовались спасательные отряды шиноби, мм.

«А вернее, если Лидер с его глазами Мудреца до сих пор не разобрался с той пространственной техникой», — подумал Сасори.

— Кстати, меня одного смущает слово «Десятихвостый»? — поинтересовался Дейдара, глядя то на напарника, то на Итачи. — Бидзю же вроде девять, мм.

— Когда-то был один, — произнёс Итачи негромко. — Джуби, абсолютная форма бидзю с десятью хвостами. Рикудо Сеннин сумел победить его и подчинить себе, став первым джинчурики. Однако демон был слишком силён, и Мудрец опасался, что после его смерти Джуби вырвется и вновь станет опасен для мира, а потому разделил чакру монстра на девять частей, тем самым создав девять хвостатых, какими мы их знаем сейчас.

— Чёрт, и откуда ты всегда всё знаешь? — проворчал Дейдара.

Итачи только пожал плечами и повернулся к задумавшемуся Сасори.

— Что не так?

— Всё в порядке, — отозвался он, тряхнув головой. — Там вначале говорилось что-то о пророчестве.

— … лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир… — прочитал Итачи.

— Верно, — кивнул Сасори. — Лошадиный провидец — это, я полагаю, кентавр, а кровь и плоть Мудреца Шести Путей…

— Это ты, Учиха, — закончил за напарника Дейдара, становясь как-то неожиданно серьёзен.

Сасори видел, что в Итачи шла какая-то борьба, но в конце концов он вздохнул и сказал:

— Не только я. Потомками Рикудо Сеннина по линии его младшего сына, ставшего прародителем клана Сенджу, также является клан Узумаки.

— Наруто-кун… — прошептала Хината, прижимая руки к груди.

Дейдара резко зажмурился, а затем широко распахнул глаза и уставился на товарища.

«Интересно, он когда-нибудь достанет все скелеты из своего шкафа, мм?» — мысленно спросил подрывник у напарника. Тот не ответил, потому что вопрос был однозначно риторическим.

— Что ещё мы должны знать об этом? — спросил Сасори.

— Пожалуй, на этом всё, — по лицу Итачи было совершенно непонятно, действительно ему нечего больше сказать на эту тему или он опять что-то утаивает.

— В итоге, на сегодняшний день мы имеем только пророчество, текст которого не известен, зацепку с основателями Хогвартса и оптимистическое знание, что Мудрец после трёх лет отсутствия таки вернулся домой, — подытожил Дейдара. — Класс. Просто супер.

— Думаю, в книге должны содержаться подсказки, как открыть портал в обратную сторону, — сказал Сасори, машинально ероша волосы. — Хотя, с нынешней скоростью расшифровки мы тут застрянем очень надолго.

— Данный текст переводить довольно тяжело, — отозвался Итачи. — Для начала необходимо расшифровать руны, однако сам текст написан на древнеанглийском языке, который в немалой степени отличается от современного. В качестве простого примера, слов, таких как «чакра» и тому подобные, не существует в древнем языке, и написаны они различными образами и синонимами. На самом деле, я сейчас прочёл вам адаптированный вариант текста, прямой перевод с древнеанглийского на современный понять очень сложно.

— Говорить загадками и пудрить людям мозг — это у вас, похоже, семейное, — съязвил Дейдара, но Итачи проигнорировал его подначку.

— Возможно, стоит заняться переводом всем вместе, — робко предложила Хината. — Если бы Итачи-сан переписал из книги руны, каждый из нас мог бы взять себе кусочек текста и работать с ним.

— Я тоже так считаю, — кивнул Сасори. — Нам вообще следовало поступить так с самого начала.

— Эй, Данна, подождите минутку! — вскинулся Дейдара. — Я, конечно, всё понимаю, но когда нам этим заниматься, мм? Нас с Хинатой Грюм постоянно гоняет по заданиям Ордена.

— Ну а я готовлю запас зелий для Ордена, — сказал Сасори. Конечно, большую часть времени он именно этим и занимался, но также было ещё кое-что, о чём пока не знал даже его напарник: со всей кропотливостью и методичностью опытного в подобных делах шиноби кукловод налаживал в мире магов собственную шпионскую сеть.

— Кроме того, все мы продолжаем тренировать владение волшебством, — добавила Хината примирительным тоном. — Конечно, у всех нас почти нет свободного времени, но нужно постараться его выкроить!

— Хината права, — согласился Итачи. — Вчетвером мы переведём быстрее, чем я один.

Сасори и Дейдара быстро переглянулись.

«Что думаете, Данна?»

«Что они правы».

— Ладно, мы тоже в деле, — протянул Дейдара. — Когда приступать, мм?

— Я подготовлю тексты в ближайшие дни, — произнёс Итачи, убирая свои листы с записями обратно в книгу.

— Хорошо, — кивнул Дейдара. — Хотя, конечно, не очень, но что делать.

— Что ж, раз мы с этим закончили, пора заняться уборкой, — с недоброй ухмылочкой сказал Сасори, легко спрыгивая со стола. — Дейдара?

Парень обречённо застонал, но с сундука всё-таки поднялся.

— Я уже говорил, что ненавижу вас, Данна? — поинтересовался он, собирая волосы в хвост, чтобы опять их не испачкать.

— Пару-тройку раз, — отозвался Сасори, вновь призывая марионетки, на этот раз сразу три.

— Давайте я помогу, — предложила Хината.

— Хорошо, тогда на вас тот угол, — Сасори кивнул в ту сторону, где стоял шкаф, с которым его напарник уже успел познакомиться.

— Я вам не помешаю, если останусь? — вежливо уточнил Итачи. Как оказалось, он принёс с собой папку с документами по «обменной программе», которые заполнял для подачи в Министерство: личные дела преподавателей и студентов, их медицинские карты и многие другие формуляры и характеристики. Причём все они были заполнены ну совершенно разными почерками, а подписи и печати были прямо как настоящие.

— Не помешаешь, — сказал Сасори, не дав напарнику возможность вставить очередное едкое замечание, и, опустившись в оставленное девушкой кресло, направил марионетки на разбор завалов. Дейдара немного поворчал и тоже вместе с Хинатой принялся за дело. Итачи же, устроившись поудобнее, взялся за перо.

На захламлённом чердаке воцарилась атмосфера, которую Сасори вполне мог бы назвать уютной. Досюда не долетали шумы жизни дома, и в помещении царила мягкая тишина, периодически нарушавшаяся голосом кого-нибудь из шиноби, нашедшего нечто интересное. Дейдара, к примеру, отыскал — и моментально присвоил себе — пару коротких перчаток из великолепно выделанной кожи мантикоры (судя по небольшой этикетке на коробочке, в которой они лежали), тонких и лёгких, мгновенно севших на его руку так, словно на неё и шились. Сам же Сасори на некоторое время выпал из процесса уборки, когда в дальнем углу обнаружился сундук со старинными книгами, в которых содержались описания таких вещей как яды, некромантия и Тёмная магия. Его интерес к находке быстро привлёк обоих товарищей и Хинату; правда, Итачи, едва пробежав взглядом по оглавлению одного из фолиантов, тут же со всей серьёзностью заявил, что это лучше отдать Сириусу. Не слушая возражений любопытного Дейдары, он быстро запечатал сундук и, левитируя его магией, унёс сдавать законному хозяину. Впрочем, Сасори не особенно расстроился — некромантия его интересовала мало (это бы скорее пришлось по душе Орочимару), а вот пару книг по зельям он незаметно для товарища умыкнул.

Но с некоторыми находками пришлось не так сладко. Хинате, например, непосчастливилось наткнуться в одном из шкафов на скелет, моментально принявшийся увлечённо её душить, причём ему бы наверняка удалось довести это дело до конца, если бы не джентльменский порыв Дейдары. Была ещё старинная длинная коса из странного тёмно-бордового металла, которая стала летать за шиноби и настойчиво пытаться их зарубить, пока Сасори не поймал её нитями чакры и не запечатал в свиток — у него появилась пара весьма интересных идей для применения её в качестве оружия для марионетки.

Ближе к вечеру в дверь настойчиво постучали.

— У вас тут всё хорошо? — с беспокойством спросила Молли. — Вас весь день не было видно.

— Всё замечательно, да, — заверил ей Дейдара, вытирая щёку об рукав майки; всё-таки не вымазаться ни в чём он не мог.

— Вы так много за сегодня успели, — заметила Молли, заходя в помещение и обводя его оценивающим взглядом. На чердаке теперь и в самом деле было намного чище и свободнее.

— Ещё день-два, и мы закончим, — кивнул Сасори, переводя взгляд на маячившую позади женщины Сакуру. Та очень выразительно округлила глаза, давая понять, что хочет поговорить с ним без свидетелей.

— Ах, вот бы мои ребята работали, как вы! — улыбнулась Молли. — Но пойдёмте уже ужинать, хватит на сегодня.

— Я за! — тут же заявил Дейдара и, забрав у Хинаты тряпку и небрежно кинув её на какой-то кривоногий табурет, потянул девушку к выходу с чердака.

Итачи не спеша поднялся из кресла и вышел вслед за ними. У дверей его поймала Молли и, взяв под руку, стала с чисто материнским напором говорить про то, что он слишком много читает и такими темпами непременно посадит себе зрение.

— Что ты хотела? — спросил Сасори у Сакуры, когда они остались одни.

— Хината говорила, что они привезли вчера вам двух дементоров, — сказала девушка; в последнее время она обращалась к нему подчёркнуто-вежливо, исключительно на «вы», и за этим наверняка крылась какая-то цель.

— И что?

— Я бы хотела осмотреть их.

Сасори лениво вскинул бровь.

— С чего ты взяла, что я стану делиться с тобой своими материалами для экспериментов?

— Потому что я — ирьёнин высокого уровня, — игнорируя издёвку в его голосе, ответила Сакура, — и могу в ходе вскрытия добыть информацию, которая поможет вам улучшить ваш яд.

— О-о… — Сасори чуть склонил голову набок. — Так значит, Хината и про яд узнала.

— Ну так что? — нетерпеливо спросила Сакура, видя, что он не торопится продолжать.

Сасори ненадолго задумался.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Я допущу тебя к своим исследованиям. Но, — добавил он, заметив, как радостно заблестели зелёные глаза куноичи, — в обмен на услугу.

— Какую? — мгновенно насторожилась Сакура.

Сасори позволил себе улыбку.

— Не беспокойся, для вас это тоже будет полезно. Я хочу знать, не повлияло ли каким-то образом нахождение в этом мире на Бьякуган, а для этого необходимо провести определённые анализы и осмотры.

— Вы хотите, чтобы это сделала я?

— Других альтернатив не вижу — меня ведь вы вряд ли подпустите близко к драгоценным глазам Хинаты.

— Вне всяких сомнений. Но с чего вдруг у вас такой интерес? — Сакура прищурилась. — Неужели с Шаринганом?..

— С ним всё в порядке, — совершенно спокойно соврал Сасори. — Но я хочу убедиться, что оба додзюцу вне опасности, всё-таки они — наши главные козыри.

— Согласна, — кивнула Сакура. — Тогда хорошо, я принимаю ваши условия.

— Кошмар, уже докатились до совместной работы, — вдруг фыркнул Сасори, закатывая глаза. — Бабулька моя, наверное, в гробу от такого переворачивается.

— Не трогайте госпожу Чиё! — вмиг завелась Сакура; всё-таки, как он и предполагал, её спокойствие было по большей части напускным. — Она вас любила даже после того, как вы предали Суну, а вы!..

— Ой, ну только кричать не начинай, — протянул Сасори и направился к двери, но, поравнявшись с девушкой, остановился и негромко добавил: — И не суй свой любопытный нос туда, куда не следует, а иначе мне придётся его тебе укоротить. И на этот раз в бою я не стану нарочно поддаваться.

Сакура гневно на него зыркнула, но Сасори уже отвернулся и прошёл мимо неё. Он не искал ссоры с ученицей Цунаде, но и не собирался позволять ей читать ему нотации. В конце концов, им обоим нужно было это сотрудничество, и ради него стоило немного поумерить свою ненависть и попытаться сработаться.

Глава 5. Разрыв договорённостей

Новый день в Амегакуре был в точности такой же, как и многие до него: дождливый, серый и сырой. Тендо как обычно сидел в кресле и смотрел в окно, ожидая новостей, а остальные пять Пейнов лежали в хранилище.

Правда, некоторое разнообразие в этом дне всё же было.

«Мы обнаружили укрытие Двухвостой», — безо всяких предисловий доложил Какудзу, неожиданно установив связь с Нагато.

«Хорошо, — откликнулся он; по правде, это было не то чтобы очень хорошо, но Какудзу об этом знать не следовало. — Продолжайте наблюдение».

«Чего?! — тут же подал голос Хидан, новым приказом крайне недовольный. — Эй, хренов Лидер, какое ещё наблюдение?!»

«Самое обычное, — Нагато не нравилось, что подчинённый разговаривает с ним подобным образом, но сделать с религиозным фанатиком в этом плане ничего не мог даже он. — Не торопитесь с захватом цели».

«Чё за?!..»

«Мы поняли», — коротко ответил Какудзу, перебивая напарника.

«Можете пока заняться чем хотите», — добавил Нагато, прекрасно зная, чем купить.

Явно довольный Какудзу мысленно кивнул и разорвал связь. Хидан ещё какое-то время поворчал, жалуясь на скуку и напарника (причём на последнего куда больше), но в конце концов понял, что решение окончательное, и оставил Лидера в покое.

Нагато вздохнул — он так ничего и не сказал им о случившемся. Решил, что не стоит им знать. Пускай выполняют себе миссии, ну или там за головами охотятся, но только пусть не начинают вести свою игру, узнав об исчезновении товарищей. Именно по этой причине он так не хотел, чтобы Какудзу и Хидан захватывали джинчурики Двухвостого сейчас — для запечатывания бидзю собиралась вся организация, и не заметить три пустующих места на пальцах статуи Гедо они бы не смогли.

Кисаме же после того, как тот вернулся со столь неудачно завершившейся разведывательной миссии, Нагато приказал оставаться в убежище на территории Страны Дождя. Так мечник был всегда под рукой, но и, в то же время, достаточно далеко, чтобы не опасаться от него удара в спину. Конечно, Кисаме был далеко не самым хитрым или коварным из его подчинённых, да и подковёрные игры вроде не вёл, но всё же Нагато не был до конца уверен, что Кисаме в случае, если Мадара откроется ему, не перейдёт под его начало. Впрочем, Нагато всё-таки надеялся, что желание вернуть напарника — единственного человека в Акацуки, с кем Кисаме связывали вполне человеческие отношения — в нём возобладает.

Конан вошла как всегда неслышно; если бы Нагато не почувствовал чакру подруги, то даже не догадался бы об её присутствии.

— Ты хотел меня видеть, Пейн?

Это имя почему-то пришлось не по душе Нагато, хотя только так она его теперь и называла.

— Да, хотел, — отозвался он. — Но только с глазу на глаз.

Конан поняла, куда он клонит, и направилась к комнате, в которой находился он сам. Тендо последовал за ней.

— Что случилось, Нагато? — только в этом помещении Конан называла друга его собственным именем. — Я слышала, ночью здесь был Тоби. Вы повздорили?

— Вроде того, — отозвался Нагато; Тендо остановился позади куноичи, но та даже не шелохнулась. — Он долго кричал, что весь его гениальный план летит к чертям, а потом заявил, что в этом есть и моя вина.

— Не похоже на Тоби.

— А ещё больше не похоже на Учиху Мадару, каким его представляет история, — хмыкнул Нагато. — Не думал, что такая легенда, как он, станет напиваться и так переживать из-за неудавшегося плана.

— Разве что план имеет лично для него очень большое значение.

Слегка нахмурившись, Нагато задумался, однако так и не смог представить, чем важно было лично для Мадары погружение мира в гендзюцу. Теперь в нём проснулось любопытство; определённо, пора уже собрать, наконец, больше информации о союзнике.

— Да, пора, — негромко пробормотал он.

Конан пристально на него посмотрела.

— Ты хочешь больше узнать о нём.

Нагато молча кивнул.

— Это будет непросто, — заметила Конан. — Мадара очень скрытен.

— Но попробовать стоит, — сказал Нагато, а затем, подумав немного, добавил: — В Акацуки, мне кажется, только Итачи могло быть что-то известно о нём — всё-таки именно Мадара привёл Итачи к нам.

— Но его здесь нет.

— Да, и это скверно, — вздохнул Нагато. — Это серьёзно ограничивает наши возможности. Но, думаю, не помешает на всякий случай обыскать вещи Итачи — он мастер загадок и вполне мог оставить какую-нибудь информацию. Если счёл необходимым, конечно.

— Ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Нет, этим я займусь сам. Тебя я хотел попросить попробовать незаметно проследить за Мадарой, когда он снова появится в Амегакуре.

Конан сдержанно кивнула.

— Я поняла.

— Хорошо. Тогда пока всё.

Снова кивнув, Конан развернулась на каблуках — и наткнулась взглядом на стоявшего позади Тендо. Его глазами Нагато видел, как на миг боль мелькнула на её лице, но Конан как всегда быстро справилась с эмоциями и, не говоря ни слова, вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Нагато вздохнул и посмотрел на самого себя. Слабое тело, измождённое, осунувшееся лицо — жалкое зрелище. Он знал, что именно так теперь и выглядит. Жалко.

Нагато невольно нахмурился — ему показалось, что взгляд у Тендо какой-то осуждающий.

— Не смотри на меня так, — проговорил он. — Я знаю, что ей тяжело видеть твоё тело каждый день, но я не могу отпустить тебя.

Да, он разговаривал с трупом. Порой Нагато позволял себе такую роскошь, предварительно убедившись, что никто его не видит и не слышит. А самое приятное было то, что Пейн умел отвечать ему голосом Яхико, голосом лучшего друга, погибшего уже так давно…

Но вот только то, что он говорил, всегда было лишь мыслями самого Нагато.

— Я всё понимаю, — произнёс Тендо.

«Как бы я хотел в это верить…»

— Сорок девять…

Резко развернувшись на месте, Саске ударил подкравшегося сзади противника кулаком в скулу. Тот отлетел и затих, не в силах больше встать.

— Пятьдесят…

На него напало сразу двое подопытных, которым пообещали свободу в обмен на победу, однако клинок Саске разрубил все их надежды.

— Пятьдесят два…

«Чёрт, бесит», — мысленно процедил парень, но говорить ничего не стал. У его наставника была эта странная склонность многих учёных всё записывать, всему вести строгий учёт, и количество побеждённых во время тренировки противников не было исключением.

Оставшиеся ещё на ногах оппоненты сбились в кучки по трое-четверо и стали нападать скопом. Раскидывая их, Саске фыркнул — ну неужели до них, наконец, дошло, что по одному не победить уж наверняка?

— Пятьдесят семь… — счёт ускорился, — пятьдесят восемь… шестьдесят один…

Пора заканчивать, а то от возбуждённого шипения Змея уже голова болит. Замерев на миг, Саске активировал Чидори. Вспышка молнии завершила бой.

— Семьдесят пять! — радостно воскликнул Орочимару, подходя ближе к ученику, переступая через подопытных. — За минуту сорок девять, Саске-кун; новый рекорд.

Саске не удостоил его ответа, продолжая флегматично счищать кровь с катаны. Видя его холодность, Орочимару мгновенно перестал ворковать и спустился к обычным своим шипящим интонациям:

— Только вот ты так никого из них и не убил… Сентиментальность? Жалость? А тебе бы стоило забыть о них, если хочешь победить Итачи.

Саске хмуро зыркнул на него. «Вот змей… Месяц прошёл, а он до сих пор притворяется, что Итачи никуда не пропал». Самое отвратительное, что и ткнуть его носом во враньё не удастся — новой информации об исчезнувших до сих пор, по сведениям парня, не было.

— Когда я встречусь с ним, во мне не будет ни капли жалости, — уверенно и серьёзно сказал Саске, поддерживая игру. Вовсе не стоит наставнику знать, что он на самом деле в курсе происходящего, ведь это наверняка ему совершенно не понравится. А если Орочимару что-то не нравится, он становится очень опасным и внимательным противником; именно его настороженность нужна Саске Учихе меньше всего.

— Ну-ну, — протянул Орочимару в ответ, и его глаза блеснули в ярких лучах полуденного солнца.

Не глядя на учителя, Саске прошёл мимо него в сторону убежища. В последние дни общество Змея напрягало его всё больше; судя по нетерпеливо-коварной улыбке, словно приклеившейся к губам Орочимару, он собирался в скором времени провести ритуал переселения души. Что ж, ещё один повод начать действовать.

Вещи были собраны ещё с утра, однако Саске всё равно терпеливо ждал наступления сумерек. Не то чтобы он боялся уходить посреди дня, просто обычно такие вещи делались под покровом ночи, а нарушать традиции ему не хотелось. Тем более, сразу после заката выбраться с базы Орочимару куда проще, чем в остальное время — когда садилось солнце, Кабуто собирал всех своих подопытных в самой большой лаборатории, расположенной на нижнем ярусе, где делал им ежедневные инъекции каких-то препаратов их со Змеем совместной разработки. Сам же Орочимару сидел в своей комнате, просматривая свитки с не изученными ещё техниками, читая донесения шпионов со всего света, вынашивая зловещие планы, направленные против Конохи или Акацуки. Оставалась, конечно, ещё охрана, но Саске это смутить или уж тем более остановить не могло.

В подземном убежище не было окон, и приближение условного часа он отслеживал по небольшим часам, стоявшим на столе. Стрелки ползли до безобразия медленно, словно бы кто-то нарочно некой хитроумной техникой заставил их замедлить движение, однако Саске упорно подавлял желание разбить дурацкие часы о стенку и прямо сейчас направиться к выходу — с таким противником, как Орочимару, горячность была непозволительной роскошью. И уж тем более нельзя было поддаваться ей, имея своей главной целью Итачи; в прошлый раз, года три назад, столкнувшись с братом, Саске потерял голову, поэтому и не смог тогда достойно противостоять ему (хотя и то, что в тот раз Итачи был объективно сильнее его, Саске не мог отрицать).

Теперь всё иначе. За прошедшее время Саске стал намного сильнее, научился держать себя в руках и теперь-то мог сражаться с братцем на равных. Мог убить его, чтобы отомстить за клан.

Наконец, короткая стрелка часов добралась до цифры одиннадцать. Поднявшись с кровати, Саске взял со стула дорожный плащ, небольшую сумку, в которой лежали припасы, некоторые медикаменты, пара запечатывающих свитков с дополнительным оружием и деньги, закрепил ножны с мечом на поясе за спиной и, осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что поблизости никого нет, выскользнул в коридор.

За годы, проведённые в качестве ученика Орочимару, Саске хорошо изучил все его убежища, поэтому найти кратчайший путь к выходу, не натолкнувшись при этом ни на кого из охранников, не составило труда. Скрывая свою чакру, держась при этом на максимальном расстоянии от комнат Змея, он прокрался по базе и, никем не замеченный, через потайной ход, расположенный в нескольких сотнях метров от основного, выбрался наружу.

«Элементарно», — про себя хмыкнул Саске.

Куда сложнее было решить, что делать дальше. Логичнее всего, пожалуй, было вернуться в Коноху и, состроив виноватое лицо, попроситься обратно, уверяя в искренности своего раскаяния и в желании помочь найти Наруто и Сакуру… а заодно и Итачи. Однако в этом плане было несколько «но». Во-первых, Саске совершенно не был уверен, что Скрытый Лист примет его — раньше, когда в деревне были товарищи по команде, с этим не возникло бы проблем, однако теперь они пропали, а Какаши умён и слишком хорошо знает бывшего ученика, чтобы поверить, что тот мог раскаяться в своём уходе к Орочимару. Во-вторых, парень, покинувший селение вскоре после смерти старика Третьего, почти совсем не знал Цунаде, Пятую Хокаге, а потому не мог быть уверен в том, что она согласится принять беглого шиноби обратно. Ну а в-третьих, в ход вступала банальная учиховская гордость, из-за которой признать, пусть и напоказ, неправоту своих действий для Саске было стократ труднее, чем выйти на бой против всех подопытных Змея.

Был ещё один вариант, но он нравился парню даже меньше первого. Саске был уверен, что теперь, лишившись Шарингана его брата, Акацуки совсем не прочь заполучить другого Учиху, особенно если он скормит им вдобавок кое-какие сведения об Орочимару, любви к которому, как он понял, в этой организации абсолютно не испытывали. Однако Саске догадывался, что этот их Лидер будет, как и Змей, просто использовать его в своих корыстных целях. Более того, стоит Итачи вернуться — и Акацуки мигом примут его обратно, потому что в отличие от Саске у него есть Мангекью. Тогда-то парню придётся оперативно уносить ноги; отомстить братцу ему уж точно никто не даст.

Всё это, а также некоторые другие соображения натолкнули Саске на третий вариант решения проблемы: собрать собственную команду, которая бы подчинялась лично ему и делала только то, что он бы приказал. Конечно, найти троих шиноби необходимой ему силы было непросто, однако Саске уже имел кое-кого на примете, и за ними он намеревался теперь отправиться.

— Куда идёшь, Саске-кун? — раздалось за спиной приглушённое шипение.

Саске обернулся. Орочимару стоял метрах в трёх позади него, прислонившись спиной к мощному стволу дерева и скрестив руки на груди; взгляд его странных, горящих чуть маньячным огнём янтарных глаз был прикован к парню.

— Я ухожу, — отозвался Саске ровно и спокойно.

— В самом деле? — оскалился Орочимару. — И куда же?

— Это не твоё дело, — Саске не шевелился, однако уже начал незаметно концентрировать в руке чакру элемента Молнии. — Больше ты не можешь меня ничему научить, поэтому я разрываю наш договор.

— Подумай хорошенько, глупый птенчик, — теперь уже в тоне Орочимару отчётливо чувствовалась угроза. — Неужели ты полагаешь, что я так просто отпущу тебя?

— Нет, — просто ответил Саске и атаковал Змея.

Дверь в убежище Акацуки в Стране Дождя отворилась почти неслышно. Этот дом, одиноко стоявший вдали от селений и дорог, был основной базой организации, особенно теперь, когда их пещера в Стране Реки была разрушена во время битвы Сасори и Дейдары с шиноби Конохи (жаль, конечно, место было удобное, но что уж теперь сокрушаться). Этот же дом был однозначно хорош тем, что находился относительно недалеко от Аме, и Нагато при желании мог отправить в него Пейна, оставаясь при этом в своей башне — длины сигнала чакры вполне хватало.

Кисаме в одиночестве сидел на кухне и чистил свой меч. Судя по низкому урчанию, доносившемуся из оскаленной в жутковатой улыбке пасти Самехады, процедура извлечения из-под острых чешуек мясной нарезки, бывшей в недавнем прошлом противником Хошигаке, была весьма приятной.

— Добрый день, Кисаме, — поздоровался Нагато, подходя ближе.

— Добрый, — то ли с иронией, то ли печально отозвался мечник. — Есть новости?

— Никаких. Всю местность вокруг храма оцепили шиноби Листа, но Зецу говорит, что они до сих пор ничего интересного не обнаружили.

— Понятно, — протянул Кисаме и вернулся к своему занятию. На разговоры он явно очень мало был настроен.

Понимая это, Нагато оставил товарища одного и поднялся на верхний этаж. Конечно, уходя на миссии, нукенины свои комнаты надёжно запирали, но он не был бы Лидером, если бы не обзавёлся дубликатами всех ключей. Щёлкнул замок — и он без труда проник в комнату Итачи.

Просто, лаконично, без излишеств. Очень в стиле Итачи. Мало мебели, никаких украшений на стенах — только книжные полки, заставленные самыми разнообразными томами и свитками. Искать какие-то секретные сведения здесь было, конечно, полнейшим безумием, но Нагато всё-таки решил рискнуть и, плотно прикрыв за собой дверь, принялся за дело.

Ни в ящиках стола, ни в шкафу, ни под кроватью не было ничего интересного. Под подоконником — тоже. Он даже наудачу простучал все стены, но так и не обнаружил никаких тайных хранилищ.

Спустя час Нагато уже готов был сдаться; комната Итачи, даже если и имела какой-то секрет, упрямо не желала выдавать его. Он устало опустился на стул и прикрыл глаза.

«Думай, как Итачи, — приказал себе Нагато. — Где мог спрятать что-нибудь важное бывший член АНБУ Конохи, мастер иллюзий, скрытный человек, единственное известное мне увлечение которого…»

Он резко распахнул глаза и уставился на стеллаж.

В книге!

Всё гениальное просто.

Быстро поднявшись, он подошёл к полкам и остановился напротив них, уперев руки в бока. Ну что ж, осталось всего ничего: выяснить, в какой именно.

Сначала Нагато стал перебирать все тома подряд, однако быстро понял, что такими темпами застрянет тут надолго. Он опять остановился и задумался.

«Будь я Учихой Итачи, где бы я спрятал что-то, чтобы тайник мог, пораскинув мозгами, найти Узумаки Нагато?..»

И тут его взгляд притянула небольшая книга в светлой обложке. «Повесть о бесстрашном ниндзя» — первая книга Джирайи, задуманная Саннином как раз в то время, когда он был наставником троицы сирот из Амегакуре. Нагато быстро взял томик в руки и пролистал страницы, а затем, ничего между ними не обнаружив, осторожно поддел кунаем обложку — и из неё выпал аккуратно сложенный пополам листок.

Подобрав его, Нагато развернул лист. Это оказался кусок какого-то старого рукописного свитка, явно принадлежавшего клану Учиха — в тексте шло довольно напыщенное описание одной из битв против клана Сенджу, которую Учихи, возглавляемые Мадарой, выиграли. Скользя глазами по тексту, Нагато всё больше недоумевал, почему Итачи так старательно спрятал такую ерунду.

Он понял это только когда дошёл до конца страницы. Там, в самом углу, был размещён небольшой рисунок, сопровождавшийся подписью: «Мангекью Шаринган нашего предводителя, Учихи Мадары».

— Вот ты и попался, Тоби, — усмехнулся Нагато.

Глаз, смотревший на него с пожелтевшего от времени листа, не имел ничего общего с тем, который выглядывал из прорези маски лже-Мадары.

Когда Лидер вновь спустился на кухню, Кисаме был всё ещё там. Он как раз закончил бинтовать свой меч и теперь, отложив его в сторону, просто сидел за столом, подперев рукой голову, и смотрел в окно.

— Может, для меня есть какая-нибудь миссия? — поинтересовался он, переведя взгляд на главу организации.

— Пока нет, — покачал головой Нагато, садясь напротив; он прекрасно понимал, что мечнику, уже месяц практически безвылазно сидевшему на базе, должно быть безумно скучно, однако позволить себе отпустить его далеко попросту не мог.

Кисаме проворчал что-то и опять отвернулся; его недовольство сделалось практически осязаемым, и Самехада, изогнув эфес, обвилась им вокруг лодыжки хозяина, словно хотела подбодрить. Скользнув по мечу туманным взглядом, Нагато задумался, переваривая новую информацию.

В ходе одной из бесед с Итачи он узнал, что первым человеком, пробудившим Мангекью Шаринган, был Мадара, считавшийся погибшим уже много лет назад в битве с Первым Хокаге. В начале своего знакомства с Тоби, выдававшим себя как раз за каким-то чудом выжившего Мадару, Нагато думал, что из ныне живущих Учих Мангекью обладает только он, но затем в Акацуки пришёл Итачи, тоже с такими глазами. Ещё какое-то время спустя выяснилось, что у Итачи есть младший брат, который потенциально способен пробудить Мангекью. Теперь ещё вдобавок оказалось, что Тоби — вовсе не Мадара, но кто он неясно, а Итачи, уже начавший, похоже, что-то про него искать, внезапно исчез непонятно куда… «Как же с этими Учихами тяжело», — мысленно фыркнул Нагато. По-видимому, это отразилось на лице Пейна, потому что Кисаме, безо всякого стеснения наблюдавший за ним, вопросительно изогнул бровь, но Лидер только неопределённо дёрнул головой.

Глядя на мечника, Нагато вдруг вспомнил, как года три назад Итачи и Кисаме, не предупредив его, отправились в Коноху, где по официальной версии намеревались захватить джинчурики Кьюби. Там они сразились с несколькими джонинами, в том числе и знаменитым Копирующим Ниндзя Какаши, потом погнались за джинчурики, которого коноховцы предусмотрительно увели из селения, но вынуждены были отступить, когда на поле боя возник Джирайя.

За этим память подкинула Нагато рапорт Дейдары, который тот, злой, как чёрт, с горящим в глазах мстительным огнём, делал, вернувшись вместе с чуть живым Сасори из Страны Реки после боя с коноховскими шиноби. Оба эти воспоминания были как-то связаны, и Нагато пытался найти ниточку, соединявшую их — и довольно быстро нашёл.

Хатаке Какаши. Думая об Учихах, Нагато почти и забыл, что есть ещё кое-кто, владеющий Шаринганом. «Мангекью Шаринганом», — подсказали ему воспоминания голосом Дейдары.

«И в самом деле, — согласился Нагато. — Единственный не принадлежащий Учихам глаз, владеющий их додзюцу…»

Стоп. Глаз.

Мысль безумная, но чем чёрт не шутит?..

— Кисаме?

— Чего? — мечник, всё это время неотрывно следивший за ним, немного подался вперёд.

— Ты хорошо помнишь Хатаке Какаши?

— Ну неплохо, — отозвался Кисаме, явно удивлённый тем, куда завели собеседника мысли. — А что?

— В каком глазу у него Шаринган?

— В левом, — не задумываясь, ответил мечник.

«А у Тоби в правом», — подумал Нагато. Может ли быть, если эти два глаза — кусочки одной мозаики?..

Он встал из-за стола.

— В ближайшее время у тебя не будет миссий, Кисаме, — сказал он, серьёзно глядя на подчинённого. — Однако в этой местности много разбойничьих банд; можешь заняться ими, если не побрезгуешь.

— Я сейчас не против любой драки, — оскалив острые треугольные зубы, отозвался Кисаме, тоже поднимаясь и легко взваливая на плечо свой огромный меч. — Надеюсь, этот сброд сможет меня хоть немного повеселить.

Забавная вещь — Риннеган с этим его общим полем зрения. Странно было даже после стольких лет использования Пейнов одновременно видеть и мокрую от недавно прошедшего дождя землю с полями, по которым пролегал путь от убежища Акацуки до Амегакуре, и стену комнаты в самой высокой башне Аме, где Нагато сидел, точно узник, неспособный передвигаться иначе, как при помощи Пейнов. Эта комната, мрачная и полутёмная, хотя и тёплая, до жути опротивела Нагато, деятельный ум которого рвался на волю, прочь из этой тюрьмы, поэтому он закрыл свои собственные глаза, полностью отдавшись восприятию мира через Тендо. Но и это не доставляло ему полноценного удовольствия: Тендо — труп, он не различает запахов влажной земли и трав, не ощущает лёгкого дуновения по-летнему тёплого ветра; ему доступны лишь зрение и слух… и ощущение чакры. И вот сейчас отголоски какой-то энергии, чуть различимой, явно не принадлежавшей ни жителям Амегакуре, ни Акацукам, заставили Нагато нахмуриться.

«У нас гости, Конан?» — в отсутствие Тендо за порядком в деревне следила она, и ещё не было ни раза, чтобы от её техники укрылся посторонний.

«В селении чужих нет, — тут же отозвалась Конан. — Ты почувствовал кого-то?»

«Не знаю, — Нагато уже и в самом деле не был уверен, не почудилась ли ему та чакра; сконцентрировавшись, он проверил окрестности ещё раз, но ничего не обнаружил. — Возможно, показалось, — сказал он и перевёл тему: — В вещах Итачи я кое-что нашёл. Зайди ко мне, когда Тендо вернётся в деревню».

«Хорошо», — лаконично отозвалась Конан.

Прервав связь с подругой, Нагато задумался о насущном. Конечно, то, что человек в маске — не Мадара, было однозначно хорошей новостью. В то же время, если этот шиноби осмелился прикрываться именем такой легенды, как Учиха Мадара, у него должны быть веские на то причины; впрочем, это в полной мере подтверждалось его грандиозным планом «Глаз Луны».

Куда важнее теперь было решить, что делать дальше. Продолжать молчать и следовать за Тоби? Отвоевать лидерство? Нагато был уверен, что с силой Риннегана и шести Пейнов сумеет победить, но вот только Тоби слишком хитёр и наверняка не выйдет против него в открытую, прекрасно понимая, что в этом бою ему не выиграть. Он скорее будет действовать исподтишка — и в первую очередь попробует переманить на свою сторону оставшихся Акацук. Конечно, в битве один на один никто из них Лидеру не ровня, но вот если Тоби заполучит оставшуюся троицу и ещё найдёт, как грозился, замену пропавшим, то силы, можно считать, уравняются. Сражение между нукенинами такого уровня будет ужасным и неминуемо повлечёт за собой большое число жертв, что в конечном итоге только ослабит Акацуки, сделав её лёгкой мишенью для Конохи или даже для того же Орочимару, чего Нагато допустить никак не мог.

«Значит, пока стоит молчать, — заключил он. — Молчать, потихоньку вернуть на базу Какудзу и Хидана так, чтобы это не вызвало подозрений, и думать, думать, как устранить Тоби». Сейчас Нагато как никогда остро чувствовал, что ему нужен Итачи — единственный человек в организации кроме него самого и Конан, кому известно истинное положение дел. Итачи, как видно, уже что-то искал по их лже-Мадаре и наверняка мог бы помочь Нагато справиться с ним. К тому же, у него есть Мангекью Шаринган — а это хорошее подспорье в борьбе с другим Учихой. «А может, это всё-таки Тоби? — кисло подумал Лидер. — Понял, что Итачи копает под него, и отправил его в другое измерение своей пространственной техникой… Но при чём тут тогда Сасори и Дейдара, да и те дети из Конохи? Просто случайно попались в приготовленную для Итачи ловушку? Нет, если бы джинчурики Кьюби был во власти Тоби, он не закатывал бы мне истерик. Или это делается специально, чтобы отвести от него подозрения?..»

Много, слишком много вопросов. И никаких ответов.

Вдруг его вновь пронзило ощущение чужой чакры. Теперь её источник был близко, слишком близко — прямо перед замершим посреди редкого перелеска Пейном.

— Яхико?.. — голос из прошлого мигом пробудил в Нагато череду воспоминаний, как и весь облик стоявшего перед Тендо человека.

— Джирайя-сенсей, — спокойно, не выдавая своих чувств, произнёс он. — Значит, посторонний — это вы.

За прошедшие с их последней встречи годы учитель заметно постарел, больше морщин появилось на его лице, однако лохматые белоснежные волосы были всё те же, как и взгляд, и гордая осанка.

Встретившись с бывшим учеником взглядом, Джирайя нахмурился и ощутимо напрягся.

— Эти глаза… Яхико, откуда они у тебя?

— Я не Яхико, сенсей, — в этом разговоре не было никакого смысла, но Нагато почему-то не хотелось, чтобы Джирайя считал, что перед ним второй его ученик. «Наверное, потому что Яхико бы никогда не опустился до того, что намерен сделать я», — подумал он, посылая чакру в тела других пяти Пейнов; те тут же открыли глаза и, покинув хранилище, поспешили на поле предстоящего боя.

— Нагато?! — по его голосу Нагато понял, что учитель боится, но не стоящего перед ним шиноби, а правды, которую он предполагал. — Почему в этом теле? Что ты сделал с Яхико?

— Яхико мёртв, — голос не дрогнул, и он был этому рад. — Как и Нагато. Теперь мы — Пейн.

Джирайя снова нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— Как бы ты там себя ни называл, — вокруг него стала концентрироваться мощная чакра, — на тебе этот плащ, а значит я должен захватить тебя и допросить.

— Вы думаете, это будет так легко?

Джирайя не ответил; вместо этого он выстрелил в противника своими затвердевшими и принявшими форму сенбонов волосами, а сам отскочил назад, за пределы перелеска. Прежде, чем иглы достигли его, Тендо воздел руку.

— Шинра Тенсей.

Иглы застыли в воздухе перед ним на несколько мгновений, а затем упали на землю, и Тендо бросился вперёд. Однако он немного опоздал — Джирайя успел сложить печати и призвать огромную жабу, вооружённую не менее огромной двойной булавой и щитом. Саннин обменялся с жабой несколькими короткими фразами, которые Нагато за дальностью расстояния не расслышал, но стоило ему приблизиться — и гигантское оружие тут же обрушилось на него. Пейн отскочил в сторону, увернулся от новой атаки, ещё от одной, успев при этом заметить, как бывший учитель вновь складывает печати.

— Катон: Дай Эндан!

Огромный снаряд пламени стремительно нёсся на Тендо; отступать было уже поздно, а Шинра Тенсей эту технику отбить попросту не сможет…

Когда огненный поток иссяк и немного развеялся оставленный им дым, Джирайя, стоявший на голове жабы и с надеждой вглядывавшийся в завесу, различил на том месте, где всего несколько мгновений назад стоял противник, шесть пока ещё нечётких силуэтов. Налетел ветер и унёс дымовое облако — и Саннин непроизвольно вздрогнул, увидев шесть шиноби в чёрных с красными облаками плащах Акацуки, разных внешне, но похожих своими ярко-рыжими, как когда-то были у Яхико, волосами, огромным количеством пирсинга и глазами, сиреневыми, с рисунком в виде кругов на воде, расходящихся от зрачка.

— Что за?.. — пробормотал Джирайя, хмурясь.

— Настоящее сражение, — произнёс Тендо, перед которым с выставленными вперёд руками стоял Гакидо, полностью поглотивший огненную технику противника, — начинается теперь, сенсей.

— Это конец, — негромко сказал Тендо.

Это действительно был конец. Битва была долгой и тяжёлой, однако даже Джирайя не смог справиться с мощью шести путей Пейна. Теперь они стояли над ним, поверженным и израненным, потерявшим сознание, и сделать осталось лишь одно.

Из рукава Тендо выскользнул длинный кол из тёмного металла.

— Подожди, Пейн! — Конан, чью чакру он ощущал поблизости уже с середины битвы, покинула своё укрытие и подошла к Лидеру.

Нагато удивлённо посмотрел на неё; подруга с ним спорит?

— Не стоит его убивать, — продолжала тем временем Конан, останавливаясь между Тендо и лежащим на земле без сознания учителем. — Он может обладать ценной для нас информацией.

— Конохе ничего не известно о случившемся у храма, Конан, — возразил Нагато, но действовать всё же не спешил.

— Это тебе Тоби сказал?

Сначала остановила его, а теперь проблески сарказма в обычно бесстрастном голосе? Нет, с этим днём определённо что-то не так. Но всё-таки, как же давно Конан не перечила ему, не доказывала свою точку зрения, не защищала от него кого-то. Как давно она не была такой, как раньше, до смерти Яхико. Ради такого случая можно и…

— Хорошо, — Пейн кивнул и убрал оружие. — Мы забираем его.

Глава 6. Отпуск в окопах

На улице стояла кошмарная жара, которую не мог умалить лёгкий ветерок, шелестевший песком, перебиравший его, изменявший форму барханов на побережье. Неподалёку, всего в каких-то метрах трёхстах, шумело море, призывно, маняще, но Наруто вынужден был продолжать изнывать от жары, пока что лишь мечтая об отдыхе.

— Терпи, — негромко шепнула ему Сакура, видя, что друг на пределе.

— Это несправедливо, Сакура-чан! — воскликнул он, мученически глядя на девушку. — Почему насчёт дома пошёл договариваться этот, а нам тут сидеть, даттебаё?!

— Потому что из нас четверых он единственный по местным меркам совершеннолетний, — терпеливо ответила Сакура, хотя и сама была явно не слишком рада нынешнему положению вещей.

— А почему он с собой Хинату забрал? — продолжал негодовать Наруто, обливаясь потом. — Что этот козёл удумал?

— Как что, сбежать конечно, мм, — раздался позади коноховцев насмешливый голос. — А Хинату я нагло похитил, чтобы использовать для своих грязных целей.

Наруто резко обернулся — позади него стоял, коварно улыбаясь, подрывник.

— Дейдара, прошу тебя, — пробормотала Хината, — не говори такие вещи.

— Я ему щас зубы повыбиваю, и не будет, даттебаё, — заверил девушку Наруто, показывая нукенину кулак.

— Боюсь! — картинно вскрикнул тот, хватаясь за сердце. — Хината, спасай! Лисёнок меня бить собрался! Из-за тебя, между прочим!

— И-из-за меня? — Хината покраснела и со странной надеждой посмотрела на Наруто, но он её взгляд не понял.

— Ты кого лисёнком назвал, козёл?! — прикрикнул он, всё-таки бросаясь на Дейдару с кулаками. Тот, впрочем, от удара без труда увернулся.

— А ну прекратите! — прикрикнула на них Сакура, терпение которой лопнуло. А это было страшно. — Как дети! — она резко схватила обоих за шкирки и с силой и лёгкостью, точно котят, швырнула их в разные стороны. — Достали!

— Сакура, з-зачем ты так? — пролепетала Хьюга, прижав руки к груди, нервно крутя головой и переминаясь с ноги на ногу, не зная, к кому из парней бежать на помощь.

— Заслужили, — отрезала Сакура, демонстративно разминая кулаки. — И получат ещё, если не уймутся.

— Сакура-чан, это жестоко… — простонал Наруто, потирая затылок, ушибленный о столб прочного деревянного забора.

— Да ты вообще ненормальная, да, — буркнул Дейдара, вылезая из бархана и отплёвываясь от песка.

— Вы дом сняли? — грозно осведомилась Сакура у нукенина.

— Сняли, сняли, — проворчал в ответ тот, отряхиваясь. — Четыре дня и три ночи, но если что, сможем продлить, мм.

— Хорошо, — кивнула девушка и, взяв всё ещё неловко мявшуюся Хинату под руку, повела её к небольшому деревянному домику, видневшемуся невдалеке.

Парни обменялись недовольными, но в то же время признающими временное перемирие взглядами и, подхватив рюкзаки и пару небольших чемоданов, последовали за напарницами.

Самое странное, на взгляд Наруто, во всей этой ситуации было то, что находилась их бравая команда здесь, на северо-западном побережье Англии, неподалёку от Ливерпуля, по приказу Ордена Феникса. Дело в том, что появилась информация, согласно которой именно в этом месте, к югу от деревушки Айнсдейл, в особняке на побережье должна была в скором времени состояться сходка Пожирателей Смерти, на которой членам Ближнего Круга предстояло провести смотр новобранцев для организации Тёмного Лорда. И, разумеется, Аластор не придумал ничего лучше, чем послать на слежку за мероприятием шиноби. «Только следить, — рыкнул он напоследок, когда выпроваживал команду из штаба. — Не спугните. Это место мы долго искали, если из-за вас они опять переменят промежуточную базу, я вам устрою весёлую жизнь».

Вот так получилось, что Наруто был командирован вместе с куноичи и подрывником на море, причём вовсе не развлекаться. Хотя, упускать свой шанс парень не собирался.

— Ну что? — требовательно спросил он, войдя в дом и кинув поклажу прямо на застеленный циновками пол. — Купаться?

— Вообще-то мы здесь на задании, — сурово напомнила Сакура, принимаясь распаковывать вещи. — Нужно следить за особняком.

— Вот и чудно, — протянул Дейдара, разваливаясь на невысоком диване и закидывая ноги на подлокотник. — Идите следите, вы как раз уже местечко под забором нагрели, мм.

Домик, снятый шиноби, был маленьким и состоял всего из трёх комнат: относительно просторной гостиной, совмещённой с кухней, спальни с двухместной кроватью и санузла (каким чудом и за каким чёртом провели сюда водопровод, Наруто мог только догадываться). Но пал выбор шиноби именно на эту халупку исключительно по той причине, что находилась она почти впритык к территории интересовавшего их особняка.

— Ещё чего! — тут же заспорил Наруто, плюхнувшись прямо на пол и усевшись там, скрестив ноги. — Я моря не видел уже о-го-го сколько!

— Спорим, моё о-го-го больше? — хмыкнул Дейдара. — Ты знаешь, какой рельеф у меня на родине? Скалы, скалы, скалы, скалы, скалы, о-па, озерцо размером с два плевка. А в путешествиях самая большая вода, которую я видел, — это озёра в Стране Дождя, мм.

— Ха! Неудачник! — подзуживая, ткнул в него пальцем Наруто. — А у нас даже миссии на море были, даттебаё.

Дейдара хитро улыбнулся.

— Вот поэтому вы сейчас идёте в караул, а я — купаться.

— Перебьёшься!

— Заткнитесь! — опять повысила голос Сакура, выглядывая из ванной, куда относила что-то. — Или вы хотите добавки?

— Всё-всё, Сакура-чан, мы молчим! — пообещал Наруто; бросив на них последний предупреждающий взгляд, она вновь скрылась в смежной комнате.

— Подкаблучник, — издевательски протянул Дейдара, прикрывая глаза.

Ничего не ответив, Наруто прицельно запустил в него шлёпанцем. Попал, к собственному удовольствию.

По плану, разработанному магами, шиноби должны были изображать компанию друзей, приехавших на пару дней на море отдохнуть. И, разумеется, все протесты и заявления Наруто и Дейдары, что друзьями они прикидываться станут только через чей-нибудь труп, были напрочь проигнорированы относительно бесстрашными (просто они не понимали, что угроза вполне реальна) и крайне упёртыми волшебниками. Впрочем, в итоге обошлось без жертв — Сакура в свойственной ей дружелюбной манере призвала к порядку Наруто, а подрывника утихомиривал напарник какими-то своими методами. Что Сасори сказал или сделал, выведя тогда товарища из кухни минут на двадцать, никто так и не узнал, но после этого Дейдара согласился участвовать в плане, хотя и не прекращал ворчать всю дорогу.

Не самой, конечно, приятной деталью было то, что у молодых шиноби собственные же товарищи отобрали волшебные палочки. Как объяснил Итачи, и проводивший изъятие, колдовать подросткам всё равно нельзя (хотя они и не были под Надзором, но привлекать к себе внимание местных жителей и предполагаемых противников не стоило), поэтому и палочки брать с собой совершенно не обязательно. Это, конечно, поначалу вызвало новую бурю негодования — Наруто в последнее время проникался всё большей любовью к магии, созданной, казалось, специально для таких лентяев, как он, — но переспорить Итачи никому так и не удалось. Как обычно.

Однако, несмотря ни на что, новое задание Наруто почти даже нравилось. Операция обещала быть довольно весёлой — разумеется, просто сидеть в засаде самый непредсказуемый шиноби Конохи не собирался. Его уделом была борьба со злом во всех его проявлениях, и раз уж с Акацуками бороться в данный момент нельзя, он всерьёз собирался заняться Пожирателями («Нет, всё-таки, кто придумал им такое название, даттебаё?!») Смерти и, если повезёт, их змееподобным предводителем.

К тому же, они сейчас на море, а это означает отдых, пляж, водные развлечения… и Сакуру-чан в купальнике! «Уж я-то свой шанс не упущу, — думал Наруто, заговорщицки ухмыляясь и потирая руки. — Не посрамлю честь учителя, даттебаё!..»

— Эй!

С неохотой оторвавшись от своих мыслей, он поднял взгляд на неслышно подошедшего и остановившегося рядом подрывника.

— Чего тебе?

— Ты меня вообще не слушал, мм? — хмыкнул Дейдара. — Так вот, гений, внимай и проникайся: еды нет, так что обед откладывается на неопределённое время.

— Что?! — воскликнул Наруто и, подскочив, метнулся к холодильнику. — Почему?!

— Ты дебил, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Понятное ж дело, что никто нам поесть не купит.

— Но, наверное, кому-то нужно сходить за продуктами, — предложила Хината, выйдя на порог спальни.

— Точно, — Сакура вновь выглянула из ванной и добавила безапелляционным тоном: — Вот вы, парни, и пойдёте.

— С какой радости?! — возмутился Дейдара. Наруто ещё хотелось жить, поэтому он промолчал.

Когда минут пять спустя шиноби покинули домик, подрывник всё ещё недовольно сопел и осторожно потирал затылок.

— Она не девушка, — ворчал он сквозь зубы. — Бой-баба просто, мм.

— А ну не оскорбляй Сакуру-чан! — мигом вступился за подругу Наруто.

Дейдара лишь отмахнулся. По всей видимости, ему надоело ругаться по каждому поводу.

— Соревнование? — вдруг предложил он ещё шагов двадцать спустя.

— Какое? — заинтересовался Наруто, уже вынашивая коварный план, как бы опустить Акацука.

— Кто быстрее до деревни, мм.

— Да вообще без проблем, даттебаё! — воодушевился Наруто. — Порву тебя, как!..

— Тогда старт! — объявил Дейдара и резко сорвался с места.

— Эй! — заорал Наруто ему вслед и тоже побежал.

Шесть километров были преодолены в считанные минуты; остановились парни за пригорком, спускавшимся вниз к Айнсдейлу.

— Я победил, да, — проговорил Дейдара, откидывая с лица чёлку и вытирая мокрый от пота лоб.

— Ни хрена! — обиженно заявил Наруто. — Ты сжульничал, даттебаё!

— Это ты медленно стартуешь, — Дейдара оскалился в предвкушении. — Ну, и как будешь отдавать проигрыш, лисёнок, мм?

— Суну тебя головой в песок, даттебаё, — буркнул Наруто, обиженно поджимая губы и отворачиваясь.

— Да ладно тебе, не расстраивайся, — Дейдара нарочито дружески хлопнул его по спине. — Пошли, куплю тебе мороженое за почётное первое место с конца.

— Придурок, — проворчал себе под нос Наруто, но всё же вместе с подрывником перебрался через песчаный пригорок и вошёл в деревню.

Небольшая, но чистая и ухоженная, какая-то уютная, она была полна отдыхающих, тянувшихся в сторону пляжей с большими сумками, в которых виднелись полотенца, крема для загара и (в с утра пустом желудке Наруто предательски заурчало) разнообразная еда. Проследив направление его тоскливого взгляда, Дейдара усмехнулся и, тормознув прохожего, поинтересовался, где ближайший магазин. Получив необходимые разъяснения, парни направились в указанную сторону и вскоре добрались до супермаркета.

И вот там-то Наруто, безостановочно крутивший головой по сторонам, конкретно офигел.

— Вау! — воскликнул он, ничуть не заботясь, что на него мгновенно обернулись с десяток посетителей, стоявших в очереди в кассы. — Большой, даттебаё!

— Ага, — отозвался Дейдара, старавшийся сохранять серьёзную мину; впрочем, долго он не выдержал и, наклонившись к стоявшей рядом бабульке, доверительным тоном шепнул: — Он дурачок от рождения, часто падал, не обращайте внимания, мм.

Но старушка явно не поняла юмор; уставившись на Дейдару во все глаза, она поспешно зашаркала прочь, бормоча:

— Ох, срамота! Парни ходят патлатые, как девки…

Теперь уже черёд Наруто был мстительно смеяться, пока Дейдара кипел от гнева и пытался подыскать слова для описания своего негодования. Впрочем, унялся он довольно быстро и заговорил серьёзней.

— Так, выбор чего я могу тебе доверить?.. — он оценивающе посмотрел на коноховца, отчего тому резко захотелось дать подрывнику подзатыльник. — Короче, иди за хлебом, овощами и фруктами. Справишься?

— Разумеется, — заявил Наруто; хотелось немного подурачиться, и он быстро добавил: — Чур, тележку я вожу!

Закатив глаза, Дейдара свернул в сторону мясного отдела, тогда как Наруто, отстегнув тележку, толкнул её в проход с крупами. Проигнорировав овсянку (уже опротивевшую, потому что именно ею Молли кормила обитателей дома на площади Гриммо почти каждое утро), менее известную ему гречку и ещё несколько видов круп, парень невольно задержался у полки с рисом. Пораскинув мозгами, он взял пачку белой крупы и покатил дальше. Однако, не пройдя и пары метров, Наруто остановился снова; на сей раз причиной задержки стал большой стеллаж с чипсами самых разных видов. «Не то, что у нас: с сыром, с мясом да с луком, — думал он, загружая в корзину яркие пачки. — А тут-то прям раздолье, даттебаё!..» Хлебный отдел тоже порадовал «изголодавшегося» парня: хлеб ржаной, пшеничный, какой-то странный узкий и длинный, подписанный как «багет», разнообразные пирожные, выпечка на любой вкус… В общем, когда подошёл Дейдара, свободного места в тележке уже почти не было.

— Это что? — преувеличенно ровно осведомился подрывник.

— Это всё надо, даттебаё! — тут же стал оправдываться Наруто. — Смотри, рис сварим, он без ничего не очень, но ладно, полезный; чипсы нам, чтобы перекусывать, когда в засаде сидеть будем, а булочки… это так просто, девочек порадовать, вот!

У Дейдары дёрнулась бровь.

— Бестолочь, — резюмировал он, перехватывая поудобнее бутылку с молоком, которую держал подмышкой: руки были заняты. — Всему тебя учить, мм.

— Вообще-то я с детства один живу, по магазинам ходить умею, даттебаё! — возразил Наруто.

— Странно, как ты с таким умением до сих пор себе язву не заработал, — бросил подрывник. — Давай, освободи мне место. Сейчас будет курс молодого бойца, да.

— Чего? — Наруто был так ошарашен, что застыл с открытым ртом.

— Место расчисти, говорю! — всё ещё пребывая в шоке, Наруто подчинился, и Дейдара свалил в тележку то, что принёс. — Смотри, вот у меня колбаса и сыр; с ними можно делать бутерброды, причём как по отдельности с каждым продуктом, так и вместе, мм. Молоко; в жару из холодильника — самое оно. Творог — забавная штука, чем-то на тофу похож; можно и так просто, и с джемом — кстати, надо взять небольшую баночку, его на тосты вкусно. Так, чипсы твои… о, «Огненный васаби», «Соус чили», хм… ладно, оставим парочку, да.

— Зацени, там ещё с беконом, и с огурцом, и с паприкой есть, — стал деловито демонстрировать упаковки Наруто.

— Хм… — Дейдара задумался. — Ну ладно, возьмём — нас четверо, так? — возьмём восемь разных вкусов, но остальное немедленно унеси!

— Есть! — вытянувшись по струночке, шутливо отдал честь Наруто и побежал избавляться от лишних чипсов. Когда же он вернулся, подрывник уже выложил большую часть булочек; пресеча взглядом намечавшееся недовольство компаньона, он толкнул тележку к Наруто, и тот, перехватив её ручку, последовал за Дейдарой дальше.

— Что нам ещё надо, мм? — вслух рассуждал тот. — Мясо — однозначно, да; разведём вечером костерок, пожарим. Но его лучше в конце возьмём, а то такая жара. Яйца? Ну, можно… так, сбегай, возьми дюжину.

— Я тебе в прислужники не нанимался! — по привычке заспорил Наруто.

— О, ваша лисья светлость, — картинно поклонился подрывник, — сделайте одолжение, метнитесь за яйцами, а то хрен вам, а не омлет с утра, мм.

— Ладно, схожу, — милостиво кивнул Наруто, давясь от смеха.

— Эй, ты тележку-то оставь! Я в овощи, встретимся там.

«Ну просто жесть, — подумалось Наруто, пока он выискивал на полках яйца. — Вот вернусь, расскажу Эро-сеннину, как с Акацуком по магазину ходил, а он меня ещё пытался научить правильные продукты выбирать… Он же помрёт от смеха».

Искомое, наконец, обнаружилось, и Наруто бодро поспешил к спутнику; подойдя, он застал того за придирчивым изучением помидоров.

— Фу ты, химией воняют, — наморщив нос, Дейдара поспешно положил насыщенно-красный плод обратно в лоток и даже вытер о шорты руки. — Ещё хуже, чем у Данны в лаборатории, мм.

Наблюдать нукенина Акацуки таким было до жути прикольно, и Наруто, не выдержав, расхохотался.

— Не, я не могу… — пробормотал он, сгибаясь пополам, вытирая навернувшиеся на глаза слёзы. — Ты прям как заправская домохозяйка, даттебаё!

— Придурок! — огрызнулся Дейдара и стукнул парня кулаком по макушке. Единственным, что удержало Наруто от ответного удара, стало смущение в его глазах.

— Ладно, что ты там выбирал? — чтобы сгладить неловкость, Наруто подскочил к коробкам с разными овощами.

В итоге ещё где-то через полчаса парни, расплатившись и рассовав покупки по рюкзакам и пакетам, вновь вышли из магазина на солнцепёк. Обратная дорога была медленней, однако наконец впереди замаячила их временная база. Подойдя ближе, они услышали доносившуюся из распахнутых настежь окон громкую музыку.

— Кажись, девочки зажигают, — хмыкнул Дейдара.

Уже в предвкушении (воображение мгновенно нарисовало танцующую Сакуру-чан в бикини), Наруто быстро взбежал по деревянным ступенькам и распахнул дверь — и чуть не сбил с ног проходившую мимо Хинату, но вовремя, к счастью, успел её поддержать.

— На-наруто-к-кун… — пролепетала Хината, краснея так стремительно, что Наруто искренне испугался за состояние её здоровья.

— Прости, я случайно, — быстро извинился он, отпуская подругу и крутя головой по сторонам. — А где Сакура-чан?

— Я тут! — отозвалась Сакура, выходя, пританцовывая, из спальни с влажной тряпкой наперевес. — Мы с Хинатой, пока вас ждали, решили немного пыль протереть, — объяснила она.

— А за особняком кто следит? — полюбопытствовал Дейдара, решительно направляясь к холодильнику и начиная его заполнять.

Музыка стала тише, и бодрый голос диктора произнёс:

— Ну и жара сегодня, верно, страна? Но от наших песен температура в ваших домах и автомобилях поднимется ещё на несколько градусов! А теперь, по многочисленным просьбам романтично настроенной публики: Джессика Джей — Касабланка!..

— Четвёртый раз за час, — проинформировала парней Сакура, но недовольной она не выглядела. Более того, как только заиграла мелодия, девушка задвигала бёдрами, сначала медленно, потом быстрее, провела по воздуху руками…

— Так что со слежкой, мм? — оторвал Наруто от восторженного наблюдения за девушкой уже недовольный голос Дейдары.

— Я проверяю дом Бьякуганом каждые десять минут, — ответила Хината, помогавшая ему раскладывать покупки. — Внутри по-прежнему никого.

— Сакура-чан, от твоего пения только что чайка утопилась, — бросил Дейдара, демонстративно затыкая пальцами уши.

— Не слушай его, Сакура-чан, ты отлично поёшь, даттебаё! — тут же воскликнул Наруто, с широченной улыбкой глядя на подругу.

— Дейдара, зачем нам столько чипсов? — спросила у него Хината, явно чтобы перевести тему.

— У лисёнка своего спроси, мм, — отозвался подрывник. — Хотя, не думаю, что он в ближайшее время сможет формулировать нормальные фразы. А вот слюни пускать кончит — авось и ответит.

— Душещипательно, — фыркнул Дейдара.

— Заглохни! — прикрикнул на него Наруто.

Хината почему-то грустно вздохнула.

До покупаться в тот день дело так и не дошло — после ужина (парни из магазина вернулись только часов около шести, а там ещё пока готовка, сервировка, все дела) шиноби отправились на разведку в поместье, чтобы лучше представлять местность. Дом оказался довольно старым, полузаброшенным, с обтянутой плёнкой мебелью, но зато просторным, с высокими потолками и большими арочными окнами, некоторые из которых были очень кстати разбиты. Оставаться на ночь дежурить в особняке не хотелось никому, поэтому Наруто благородно предложил отрядить двух клонов на наблюдение, чтобы вся команда имела возможность отдохнуть как следует. Предложение возражений не встретило, и шиноби, вернувшись к себе и наскоро перекусив, банально завалились спать: парни — в гостиной, девушки — в спальне.

Утром Наруто разбудил восхитительный запах еды. Разлепив один глаз, парень какое-то время лениво наблюдал за Дейдарой, крутившимся на кухне. На одной из полок стоял радиоприёмник, обнаруженный куноичи накануне во время уборки, из которого негромко доносился какой-то задорный ритм. Весело насвистывая, подрывник нарезал перец, а закончив, высыпал его на разогретую сковородку и тут же залил взбитыми с молоком яйцами.

Сладко потянувшись, Наруто неспешно сел, почёсывая под майкой живот (благо, диванов было два, так что в обиде не остался никто). Услышав копошение, Дейдара обернулся.

— А, проснулся, — весело бросил он, снимая с волос резинку и затягивая хвост потуже. — Сделай чай, мм.

— Уже бегу, — с сарказмом отозвался Наруто, широко зевая, но всё-таки встал.

— Тоже, кстати, мотай на ус, — заметил Дейдара, засовывая в тостер новую порцию батона. — Завтрак в постель считается очень милым жестом, да.

— А ты, смотрю, большой специалист по милым жестам, — ухмыльнулся Наруто, ставя чайник на плиту рядом со сковородкой и прислоняясь боком к кухонному шкафчику.

— Опыт, мм.

— Откуда? — ещё шире заулыбался Наруто. — Ты ж меня всего года на четыре старше.

— На целых четыре! — многозначительно заявил Дейдара, указав на парня металлической лопаткой. — Да и вообще, в Акацуки чего только не нахватаешься, да.

— И от кого ж ты научился кадрить девчонок? — ехидно поинтересовался Наруто.

Дейдара закатил глаза, но тут же усмехнулся и замотал головой.

— Э нет, это я тебе не скажу.

— Не, серьёзно! — Наруто стало и в самом деле интересно, он даже подался вперёд. — Кто у вас там такой заправский ловелас?

— Иди нафиг.

— Ай, ну скажи!..

— Нет!

— Ну Дей!..

— Ты какого хрена сокращаешь моё имя, мм?!

— А ты какого называешь меня лисёнком, даттебаё?!

Дальнейшее развитие спора прервала приоткрывшаяся дверь спальни.

— Вы так кричите, — с мягким укором проговорила Хината, прикрывая ладошкой рот, пряча зевок.

— Ох, мальчики, вы приготовили завтрак?! — удивилась Сакура, вышедшая следом за подругой. Она ещё не успела переодеться в нормальную одежду и предстала перед командой в короткой ночнушке. Улыбка Наруто сама собой расширилась просто до неприличных размеров.

— Вообще-то…

— А то, даттебаё! — обезоруживающе улыбнулся Наруто, перебив подрывника. — Садитесь.

— Спасибо! — радостно кивнула Сакура, устраиваясь за небольшим квадратным столиком. Хината села напротив неё и украдкой улыбнулась Дейдаре, прекрасно, наверняка, понимая, что готовил именно он; подмигнув ей в ответ, он разложил омлет по тарелкам и поставил их на стол, пока Наруто наливал чай и втискивал на свободное место блюдо с тостами и баночку джема. Сделав музыку погромче, парень занял, наконец, своё место за столом и принялся за еду.

— А теперь прогноз погоды, — объявил диктор. — Сегодня, двенадцатого августа, на большей части Соединённого Королевства…

— Тофно, эоня э веасаое! — спохватившись, воскликнул Наруто через заполнявший его рот омлет.

— Культура так и прёт, мм, — прокомментировал Дейдара.

Недовольно зыркнув на него, парень проглотил еду и повторил более внятно:

— Сегодня двенадцатое — день слушания Гарри в Министерстве.

— Слушай, а точно, — кивнула Сакура, отхлебнув чая. — Я и забыла совсем.

— Надеюсь, у Гарри всё будет хорошо, — искренне проговорила Хината, сжав кулачки.

— Будет, будет, — протянул Дейдара, беря тост и придвигая ближе к себе джем. — Сегодня ночью Альбус был в штабе и сказал, что заступится за парня на слушании, мм.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Сакура.

— Я телепат, — на полном серьёзе соврал подрывник. — А ты не знала?

— Ну и ладно, не говори, — махнул рукой Наруто, которого в данной ситуации крайне мало заботил источник информации, если она верная. — Но это вообще правда? Про дедушку Альбуса?

— Ага, — отозвался Дейдара.

— Не, если он реально поможет, тогда всё хорошо, даттебаё, — мудро рассудил Наруто.

— Очень на это надеюсь, — горячо кивнула Сакура. — Ты, телепат, сможешь узнать, как прошло слушание?

— Придётся поднапрячься, — трагическим тоном ответил Дейдара. — Но я постараюсь справиться со сверхзадачей.

Дальше завтрак шёл в молчании под звуки радио.

— Следующая композиция посвящена вышедшему в прокат в июне фильму «Бэтмен навсегда». Итак, наслаждаемся официальным саундтреком фильма: Сил — Поцелуй Роуз!..

— Кстати, — подала голос Сакура, когда ребята убирали со стола, — Наруто, как там твои клоны?

— А, сейчас, — сложив печать, парень развеял двойников, и тут же от них ему передались воспоминания о ночном дежурстве. Как-то раз — он уже и не помнил, как вообще зашла такая тема, — Итачи мимоходом поинтересовался, в курсе ли Наруто, что после прекращения техники клонирования оригиналу передаётся опыт, полученный копией. Тогда Наруто, разумеется, гордо задрал подбородок и заявил, что прекрасно это знает. Нет, впрочем, Эро-сеннин или даже тот же Какаши-сенсей могли упоминать это, но информация как-то не отложилась в подкорке. А тут, после слов Итачи, прямо даже запомнилась. — В доме никого не было, даттебаё.

— Отлично, — обрадовался Дейдара. — Тогда можно отдыхать и веселиться, мм!

— Я — за! — тут же поддержал его Наруто.

— Парни!.. — начала было Сакура.

— Не боись, Сакура-чан, я опять пошлю туда клонов следить, — пообещал Наруто.

— Я тоже буду периодически проверять дом Бьякуганом, — негромко добавила Хината.

— Большинство за отдых! — бодро подытожил Дейдара и кинул Сакуре кухонное полотенце, которое та, хотя и растерялась, поймала. — А хочешь работать — помой посуду.

До самого вечера шиноби только и делали, что купались, ели и нежились на солнце. Полноценного отпуска ни у кого из них не было уже сто лет, а потому все наслаждались возможностью покайфовать в своё удовольствие.

Лично Наруто особенно кайфовал, когда из домика, переодевшись в симпатичный открытый купальник в горошек, вышла Сакура. Он был в полнейшем восторге от лицезрения подруги в таком виде и даже не заметил, что в его помощи отчаянно нуждалась Хината.

Дело кончилось тем, что Наруто схлопотал от Сакуры неслабую пощёчину за излишнюю настырность.

— Сакура-чан, ну за что ты так со мной?!

— Нечего руки распускать, извращенец!

— Ну чего сразу?..

— Кьюби меня дери!

Крик подрывника мгновенно привлёк внимание спорящих коноховцев. Обернувшись, они стали свидетелями весьма занимательной сцены: красная, как рак, Хината в открытом купальнике смущённо переминалась с ноги на ногу, нервно сминая в руках только что снятую майку, а Дейдара обводил девушку с головы до ног ошарашенным взглядом.

— Хината, как?! — вскричал он, едва дар речи вернулся. — Как ты можешь прятать такую красоту под толстовками и широкими майками, мм?!

— Д-дейдара, не надо… — пробормотала Хината, но осеклась: взгляд парня остановился на её груди и явно не собирался перемещаться в другое место.

Не в силах терпеть подобное нахальство, Наруто быстро снял с ноги шлёпанец и запустил им в подрывника. Попал. Опять. И опять к удовольствию.

— Придурок, ты что творишь?! — возмутился Дейдара, резко разворачиваясь к обидчику.

— А ты не пялься так на Хинату, даттебаё!

— Н-наруто-кун…

— А ты слюни на Сакуру-чан не пускай, а то она в них скоро утонет, мм!

— Какие ещё слюни?!

— Да ты у меня сейчас отхватишь, даттебаё!

— Наруто-кун, Дейдара, Сакура, прошу вас…

— Тихо, Хината, я намерен отстаивать право на тебя пялиться!

— Д-дейдара!..

— Совсем страх потерял, ловелас доморощенный?!

— Ого, откуда словато такие умные, лисья морда?!

— Ты опять?!

— Не опять, а снова!..

От драки шиноби спас, как ни странно, пляжный джип, проезжавший мимо них по песку, одним колесом в воде. Из больших колонок, установленных на нём, раздавалась громкая музыка, а ехавшая в машине молодёжь орала песни и хохотала. Перестав расчленять друг друга взглядами, шиноби сосредоточили внимание на незваный гостях; они только больше напряглись, когда джип вдруг остановился напротив домика.

— О, тут тоже туса! — весело крикнул водитель автомобиля. — Эй, народ, вы откуда?

— Из Лондона, — буркнул в ответ Наруто, с подозрением поглядывая на шумную компанию.

— Ого вас занесло! — хохотнул другой парень. — А мы из Ливерпуля — тут всего ничего ехать.

— Не хотите с нами? — вновь взял слово водитель. — Сегодня вечером в городе будет крутая вечеринка. А у вас, гляжу, и тёлочки зачётные!

— Особенно та брюнеточка, — третий парень обвёл оценивающим взглядом Хинату, мгновенно сжавшуюся и отвернувшуюся. — Ух, да она ещё и скромница! Не то, что наши!

— Эй, тебе что-то не нравится?! — визгливо осведомилась крашеная блондинка, сидевшая на заднем сидении вместе с подружкой и вторым говорившим.

— Всё так, детка, ты супер, — успокоил её водитель и вновь повернулся к шиноби. — Ну так как, подвалите?

— Зачем нам куда-то валить, если у нас и тут всё есть, мм? — хитро улыбнувшись, Дейдара шагнул ближе к Хинате, нагло приобнял её за талию и притянул к себе.

Последовал взрыв хохота.

— Твоя правда! — кивнул один из парней. — Лады, поехали мы! Оттянитесь тут по полной!

— Непременно! — задорно крикнул подрывник и даже помахал новым знакомым рукой, пока джип не тронулся и не отъехал от дома. После этого он сразу отпустил находившуюся уже в предобморочном состоянии Хинату — и увернулся от второго шлёпанца Наруто. — Это была конспирация, дебил!

— Я тебе за такую конспирацию руки поотрываю, даттебаё!

— Вот же ж где ревнивый самец, мм. Так оберегает гарем…

— Что?!

Драка была неизбежна. Парни прекрасно отвели друг на друге душу, после чего их разняла (почти даже не покалечив) Сакура. Немного покричав, она всё-таки залечила травмы Наруто, пока всё ещё красная Хината оказывала первую помощь Дейдаре. После этого все как-то успокоились и до вечера сосуществовали вполне мирно.

— В доме по-прежнему никого, — доложила Хината, дезактивируя Бьякуган.

Вечерние сумерки уже опустились на побережье, и с моря подул лёгкий бриз. Шиноби расположились вокруг небольшого костра, на котором Дейдара жарил мясо и картошку.

— Значит, вся ночь в нашем распоряжении, — улыбнулся он даже почти не двусмысленно.

Приёмник, выставленный на подоконник, ласкал слух нежной, романтичной песней, от костра разлетались искорки, а его мягкий свет освещал лица молодых шиноби.

— Напоминает миссии дома, — негромко произнёс Наруто, отстранённо глядя в пламя.

— Ага, — отозвалась Сакура, сидевшая рядом с ним на песке.

Все трое коноховцев на удивление синхронно вздохнули.

— Как-то там наши?.. — проговорил Наруто.

— Переживают, я думаю, — в голосе Сакуры сквозила печаль.

— Твои родители, наверное, уже извелись от беспокойства.

— Да и твои тоже, Хината.

Их коллективную тоску по дому бесцеремонно прервал хруст ломаемой ветки.

— Что? — хмыкнул Дейдара, поймав на себе укоризненные взгляды коноховцев. — Я сирота, ни родных, ни друзей, — он кинул поломанные ветки в костёр и вновь взялся за решётку для гриля, отрытую в домике среди прочего хлама, забытого отдыхающими. — Так что не понимаю ваш скулёж, мм. Кстати, — добавил он, ковырнув мясо кунаем, — скоро будет готово. Сходите кто-нибудь за тарелками и остальным.

— Я принесу, — сказала Сакура и, как-то слишком уж быстро поднявшись, скрылась в доме.

— Я помогу, — бросил Наруто и поспешил за девушкой — чувствовал, что ей сейчас нужно дружеское плечо.

Интуиция не обманула парня — войдя в хибарку, он увидел Сакуру стоящей у разделочного стола, опёршись на него ладонями. Плечи девушки легко подрагивали.

— Сакура-чан? — осторожно позвал Наруто, подходя ближе.

Она обернулась, попытавшись незаметно вытереть рукой слёзы.

— Наруто? — её голос слегка дрожал, и это было ужасно необычно. — Ты… ты что-то хотел?

— Просто убедиться, что ты в порядке, даттебаё, — проговорил парень несколько смущённо, потирая затылок и отводя глаза. — Я беспокоюсь за тебя, даттебаё.

Он ожидал, что Сакура гордо выпрямится, заявит громко, что ей не нужно ничьё беспокойство или сочувствие, но вместо этого на глаза девушки вновь навернулись слёзы. Ещё секунда — и она уже плачет на плече у товарища по команде, заливая слезами его майку.

— Мне страшно, — проговорила Сакура, хлюпая носом. — Я… я так боюсь, что мы не сможем вернуться домой! Мои родители… они же наверняка действительно с ума сходят… И Цунаде-сама волнуется за нас… И Ка… Какаши-сенсей… Может быть, мы никогда больше не увидим их, Наруто! Не увидим… не увидим Саске-куна, не вернём его домой…

— Мы вернёмся, — пообещал Наруто, крепко обнимая подругу. — Обещаю, мы вернёмся домой, а потом за уши притащим Саске в деревню, даттебаё.

Пару минут они стояли в молчании. Такие срывы нетипичны и неприемлемы для шиноби, но иногда всё же нужно давать выход чувствам, делиться ими с близкими, чтобы тоска и горечь не уничтожили тебя изнутри. Многие считали Наруто дураком по части отношений, но это он знал наверняка и понимал.

— Спасибо, — пробормотала Сакура, мягко отстраняясь от него и утирая слёзы. — Прости, Наруто, что вывалила на тебя это всё…

— Ничего страшного! — нарочито бодро улыбнулся он. — Мы же друзья, Сакура-чан!

Девушка робко улыбнулась сквозь остатки слёз.

— Спасибо, — повторила она и стала составлять на поднос посуду, стараясь вести себя так, словно бы ничего не произошло.

— Какой замечательный вечер сегодня, — говорил диктор мечтательным тоном. — Так и настраивает на философский, романтический лад. Специально для вас, мои влюблённые слушатели, поёт Брайан Адамс — «Любил ли ты когда-нибудь по-настоящему»…

— Смотри, — сказал Наруто подруге, указывая за окно.

Там в свете пламени костра медленно танцевали Хината и Дейдара; его руки лежали на талии девушки, а она обнимала подрывника за шею. Наруто видел, как шевелятся их губы — шиноби разговаривали, но тихо, и в доме не было слышно ничего.

— Неужели Хината с ним реально?..

— Не думаю, — покачала головой Сакура, вновь подходя к другу и глядя в ту же сторону, что и он. — Хината знает, что слежка за Акацуками — её особое задание, пока мы здесь. Она единственная, кто может если не втереться к ним в доверие, то по крайней мере не вызывать подозрений, — она вздохнула и добавила, беря в руки поднос: — К тому же, Хинате уже давно нравится другой парень.

— Правда? — искренне удивился Наруто. — Кто?

Сакура бросила на него какой-то странный, печальный взгляд и, так и не ответив, вышла на улицу. В непонимании почесав затылок, Наруто последовал за ней.

— … зверя тоже можно иногда приласкать, да?

— Не говори так. Ты же не зверь.

— Брось, как будто я не знаю, кем нас, нукенинов, считают в Скрытых Селениях, мм…

Наруто громко кашлянул. Завидев товарищей, Хината как-то сразу смутилась и хотела было отстраниться, но подрывник удержал её.

— У нас есть время, пока не стихнет мелодия, — мягко шепнул он; при всей гадостности характера Дейдара умел быть и обаятельным, когда того хотел.

— А я не поленюсь, схожу выключу, даттебаё, — проворчал Наруто. Он и сам не до конца понимал, почему его так задевают постоянные полуподкаты подрывника к Хинате, но успокаивал себя тем, что просто не может позволить, чтобы с подругой случилось что-то плохое.

— Не ломай кайф, мм, — протянул Дейдара, легко прижимаясь щекой к руке ещё больше смутившейся девушки.

Наруто фыркнул и демонстративно сел к парочке спиной.

— А теперь десятичасовые новости. В Йоркшире на автомагистрали произошло крупное ДТП; по счастливому стечению обстоятельств никто не погиб, но пятеро человек доставлены в больницы с травмами разной степени тяжести. В лондонском районе Паддингтон в многоквартирном доме прогремел мощный взрыв, причиной стал, как утверждает следствие, неисправный газопровод; по последним данным, погибло одиннадцать человек, ещё более тридцати доставлено в госпиталь. О политике. Премьер-министр Великобритании посетил с официальным визитом…

— Гарри оправдали, мм, — вдруг сообщил Дейдара; едва музыка закончилась, он отпустил Хинату и в последний раз проверил степень готовности ужина.

— Супер! — обрадовался Наруто, от такой новости даже забывая о злости на подрывника.

— Есть ещё какие-нибудь новости? — спросила Сакура, подавая тарелки, чтобы Дейдара мог наложить еду.

— Маги сейчас празднуют избавление Гарри от перспективы вылететь из школы, Гермиона и Рон на седьмом небе, Аластор допытывается, как идёт наша с вами миссия, Фред и Джордж чуть не спалились перед Молли с Удлинителями, Итачи развлекается в подвале с огненными заклинаниями, мм, — коротко усмехнувшись, Дейдара добавил: — А Сасори-но-Данна ставит опыты на докси.

— Ах, да, он говорил что-то такое, — задумчиво кивнула Сакура, с возросшим интересом глядя на него.

— Сакура-чан, вот, возьми салат, даттебаё, — сказал Наруто, стараясь отвлечь подругу от мыслей об этих мерзких экспериментах Сасори, в которых она теперь даже иногда участвовала.

Ночь была тёплая, звёздная. Удобно устроившись на песке, шиноби негромко разговаривали: о море, о лете, об этом забавном мире — старательно избегая любых тем, связанных тесно с Конохой или Акацуки. Они долго сидели так, но постепенно от тепла и сытости всех разморило; Хината первая стала клевать носом и вскоре уже уснула, свернувшись калачиком, подложив под голову один из пледов, взятых в доме.

— Пора, наверное, закругляться, — проговорила Сакура, широко зевая и прикрывая рот ладошкой.

— Я отнесу Хинату в дом, — предложил Наруто и, легко подняв девушку на руки, направился в сторону хижины; Сакура последовала за ним. В спальне Наруто опустил Хинату на кровать и отступил назад.

— Она красивая, — сказала вдруг Сакура, со странным чувством зависти глядя на спящую девушку, — правда?

— Э… ну… — пробормотал Наруто, не зная, что сказать. — Симпатичная, даттебаё.

— Да, — Сакура почему-то тяжело вздохнула и махнула другу рукой. — Спокойной ночи, Наруто.

— Спокойной ночи, Сакура-чан.

Плотно прикрыв за собой дверь комнаты девушек, Наруто какое-то время постоял посреди гостиной, пытаясь понять, что творится с Сакурой в последнее время. Так и не придумав ничего путного, парень перевёл задумчивый взгляд за окно, на неспешно накатывающее на берег и уходящее обратно море. Дейдара всё ещё сидел у догорающего костра, рассеянно водя чуть обугленным прутиком по песку.

— А ты чего спать не идёшь? — выключив радио, спросил Наруто у него.

— Что? — встрепенулся Дейдара, отрываясь от своих мыслей.

— Спать иди, говорю, — буркнул Наруто, прикладывая все усилия, чтобы в его тоне не было ни капли заботы.

— Один заснуть не можешь, да? — съехидничал подрывник.

— Вот и могу, даттебаё! Я просто так спросил!

— Вот и иди, а я ещё посижу.

— Вот и пойду, а ты сиди!

— Свали уже, — отмахнулся Дейдара.

— А ты не командуй! — бросил Наруто, хотевший во что бы то ни стало оставить последнее слово за собой.

Третий день «отдыха» начался в точности так же, как предыдущий, однако затем ситуация приняла новый оборот. Ближе к вечеру на территории особняка появилось двое подозрительных мужиков; побродив какое-то время туда-сюда, побросав через забор косые взгляды на показательно развлекавшихся шиноби, эти неизвестные исчезли резко и бесследно.

— Наши клиенты, мм? — полюбопытствовал Дейдара, но скорее для галочки, ведь это и так было понятно.

— Они волшебники, — сказала Хината, всё это время украдкой следившая за пришельцами Бьякуганом.

Интереса ради развеяв технику клонирования, Наруто удивлённо воскликнул:

— Ого!

— Что? — тут же спросила Сакура.

— Один мой клон догадался поближе к этим мужикам подобраться и послушать, о чём они говорили, даттебаё. Он не всё разобрал, но они точно упоминали Лорда и что собрание будет сегодня ночью. А ещё они говорили что-то про то, что на маглах по соседству можно будет проверить способности новичков, даттебаё!

— То есть на нас, — подытожил Дейдара, выглядевший прямо неприлично довольным.

— Мы здесь только для слежки, — серьёзно напомнила ему Сакура, явно догадавшись, что задумал подрывник. — Никаких драк. Наруто, к тебе это тоже относится.

— Ну конечно, Сакура-чан, я и не собирался ни с кем драться, даттебаё, — не очень убедительно соврал парень. Его ложь подруга мгновенно раскусила и стала ещё внимательней следить за обоими.

Когда стемнело, шиноби погасили все огни в своём домике, в то время как в особняке, напротив, в одном из окон зажёгся свет.

— Разделимся, мм, — предложил Дейдара; перестав дурачиться, он собрался и заговорил серьёзным тоном. — Мы с Хинатой зайдём со стороны моря, вы — с центрального входа.

— Договорились, — кивнула Сакура и сочла не лишним на всякий случай напомнить: — Никуда не встревать. И оставайтесь на связи.

— Ага, — бросил Дейдара и повёл Хинату на их позицию.

— Ну что, Сакура-чан, и мы пойдём? — Наруто тоже посерьёзнел, в нём проснулась ответственность по отношению к выполнению миссии.

— Да, — отозвалась куноичи, проверяя, хорошо ли сидят на руке плотные тканевые перчатки.

Пробираться через барханы, заметая следы, вместе с надёжной напарницей, когда твой путь освещают лишь звёзды, а луна словно указывает серебристым пальцем на цель, где тебя поджидают враги, — может ли вечер проходить лучше для истинного шиноби? Теперь эта миссия больше напоминала те, которые поручались ниндзя в Скрытых Селениях; она отдавала той особенной романтикой тайных, осторожных действий, незаметных проникновений, при которых необходимо призвать на помощь всё мастерство, всю осторожность — да, сейчас Наруто был рад, что именно им маги поручили это дело.

Парень украдкой покосился на шедшую рядом Сакуру. Из её глаз, к счастью, исчезло то затравленное выражение, что было вчера вечером, куноичи взяла себя в руки, была собрана и насторожена, и это радовало — слишком уж непривычно, неестественно, неправильно было видеть её плачущей, потерянной, почти сдавшейся…

— Стоп!

Привычка реагировать на команды мгновенно не подвела, и Наруто резко замер прямо перед оградой поместья.

— Что случилось, даттебаё? — спросил он, коснувшись кнопки передачи на рации. Эти приборы, состоявшие из наушника и тканевого «ошейника» с прикреплённым к нему микрофоном, были частью снаряжения, оставшегося при коноховцах после перемещения. В своих миссиях шиноби пользовались рациями нередко, но вот в большинстве мест обитания волшебников приборы магловского типа просто глушились чарами.

— Барьер, — ответила Хината негромко. — Появился буквально секунду назад.

— Где он? — уточнила Сакура, замершая в метре позади друга.

— Его граница проходит по забору.

Наруто обменялся взглядом с напарницей.

— Нам барьер не снять, — вынужденно признала Сакура. — Итачи, возможно, смог бы сделать лазейку, но я не знаю нужную формулу.

— И что делать будем, даттебаё? — Наруто уже мысленно злился на себя за то, что развеял обоих находившихся в доме клонов буквально за полчаса до начала операции.

— Предлагаю проникновение со взрывом, мм, — раздался на волне Хинаты голос Дейдары.

— Плохая идея, — отрезала Сакура. — Повторяю ещё раз: наша цель…

Раздавшийся рядом громкий хлопок не дал ей закончить. Недолго думая, Наруто стремительно выхватил кунай из чехла на ноге и секунду спустя уже прижимал клинок к горлу даже не успевшей толком испугаться волшебницы.

— Тонкс?! — парень ошарашено уставился на неё. — Ты что тут делаешь, даттебаё?

— Тихо! — шикнула на него Сакура, переводя внимательный взгляд с девушки на трансгрессировавшего одновременно с ней Римуса. — Что происходит?

— Мы пришли к вам на подмогу, — проговорила Тонкс, опасливо поглядывая на кунай. — Эй, Наруто, может, уже уберёшь свой ножик?

— А, да, точно, — спохватился парень и отступил назад. Но вот в его подруге подозрительности не убавилось.

— Докажите, что вы те, за кого себя выдаёте, — потребовала Сакура, предупреждающе сжимая кулак.

— Я — один из четвёрки хогвартских Мародёров, носивший кличку Лунатик, — спокойно произнёс Римус.

— Хорошо, — кивнула Сакура и немного расслабилась.

Римус одобрительно улыбнулся.

— Ты молодец, Сакура. Не забываешь об осторожности.

Прежде, чем девушка ответила, вновь раздался голос из рации:

— Сакура, Наруто-кун! Здесь маги Ордена.

— Мы знаем, даттебаё, — ответил Наруто.

— С нами Римус и Тонкс, — добавила Сакура. — А кто?..

— Какого, хрена вы тут делаете, мм?!

— Прекратить истерику! Мы здесь в качестве подкрепления.

— Подкрепления?! Это наша миссия, Грюм!

— Это задание Ордена, и если вас послали, это вовсе не значит…

— А вот и значит, кунай тебе в глаз!..

— С нами Аластор и Стерджис, — произнесла Хината, тяжело вздохнув. — Вы всё слышали.

— Не, реально, а чего вы здесь? — спросил Наруто, повернувшись к магам.

— Как зачем? — шутливо удивилась Тонкс. — Мы собираемся штурмовать особняк!

— Почему никто не предупредил нас? — нахмурилась Сакура.

— Грозный Глаз хотел держать операцию в секрете, — пожала плечами волшебница.

— Додержался, даттебаё, — буркнул Наруто, чувствовавший себя обманутым, а потому разделявший негодование Дейдары, чьё возмущение всё ещё доносилось из рации — свой передатчик Хината не стала выключать. — У вас хоть план-то есть?

— Мы ненадолго создадим прорехи и через них проникнем на территорию поместья, — отозвался Римус, доставая палочку. — После этого необходимо найти и обезвредить всех противников.

— Захват или ликвидация? — уточнила Сакура.

— Захват, — серьёзно сказал Римус. — Нам необходимы пленники, которых можно было бы предоставить Фаджу. Пленные Пожиратели станут доказательством возвращения Волан-де-Морта, если их допросят специалисты.

— На этот раз до допроса дойдёт, — воинственно пообещала Тонкс. — А то ведь в прошлый раз захваченные нами оборотни загадочным образом умерли прямо в следственном изоляторе Отдела правопорядка… Как же Фадж слеп! Люди противника везде, даже у него под носом в Министерстве, а он в ус не дует!..

— Обсудим это потом, — прервал пламенную речь девушки Римус, взглянув на часы. — Пора.

Обе стрелки на циферблате сделали последнее движение и замерли на цифре «двенадцать». Тут же Римус вскинул палочку и принялся бубнить какую-то сложную формулу.

— Приготовьтесь, — шепнула Тонкс, доставая свою палочку.

Предупреждение было излишним — шиноби были уже давно готовы и скользнули в дыру в барьере, едва Римус закончил и прореха обозначилась по краям слабым синим светом. Не дожидаясь магов, Наруто и Сакура в считанные секунды оказались возле дома; парадные двери снаружи были заперты на замок, но в расположенных по бокам от входа окнах были выбиты стёкла.

— Мы на позиции, — сообщила Сакура.

— Мы тоже, — ответила Хината.

— Орденские где-то сзади ковыляют, мм, — добавил Дейдара, опять воспользовавшись микрофоном напарницы. — Предлагаю их не ждать.

— Действительно, давайте вперёд пойдём, — поддержал его Наруто, которому всё ещё было обидно, что маги сразу не поставили их в известность о полном плане операции.

— Ладно, согласна, — сдалась Сакура, явно испытывавшая схожие чувства.

— Вперёд, — скомандовал парень и проник в дом.

Его окружила тишина. Не звенящая, не напряжённая — абсолютная. Ни шороха занавесей, колышимых ветром, ни скрипа половиц, ни единого вздоха живой твари вокруг.

Дом был мёртв и пуст.

«Но мы же видели, — подумал Наруто, в душе которого начало подниматься нехорошее предчувствие, — Хината видела, что внутри были люди, даттебаё…»

— Наруто!

Парень резко обернулся. Взволнованная Сакура стояла чуть позади него, прямо перед окном… наглухо замурованным.

— Я всего на секунду отвернулась, — беспокойно зашептала она, оглядываясь по сторонам, — хотела посмотреть, где Римус и Тонкс…

Сердце Наруто предательски ёкнуло.

— Хината, — позвал он, коснувшись кнопки передачи на рации. — Ты меня слышишь? Где вы?

Ответом ему была всё та же тишина. Прибор не подавал признаков жизни.

— Что за хрень, даттебаё?.. — пробормотал парень, насупившись. Ох, чуяло одно его место, что дело пахнет крупными неприятностями…

— Нужно идти, — сказала Сакура уже более уверенно. — Давай двигаться на другую сторону дома, навстречу Хинате и Дейдаре; с Бьякуганом они нас найдут.

Наруто согласно кивнул и, осторожно ступая по пыльному ковру, пересёк холл и стал первым подниматься по лестнице. Сакура не отставала от него ни на шаг, внимательно следя за тем, чтобы никто не подкрался сзади.

Дальше было лишь хуже. На втором этаже почти не было света, только слабые, непонятно откуда идущие блики — они почти не освещали тёмных коридоров; все окна здесь оказались также замурованы. Осторожно, чуть ли не ощупью, шиноби медленно продвигались вперёд, мысленно радуясь тому, что догадались в первую ночь подробно изучить особняк, а потому знали его внутреннее устройство.

— Мы должны уже быть на другой стороне дома, — напряжённо прошептала Сакура спустя несколько минут. — Они уже должны были перехватить нас.

Наруто отрывисто кивнул. Под «они» девушка явно понимала вторую команду; это и в самом деле было странно, почему Хината, благодаря Бьякугану способная ориентироваться где угодно, даже в кромешном мраке, до сих пор не вышла на друзей, не нашла их…

Откуда-то из глубины особняка донёсся далёкий, приглушённый крик.

— Быстрее! — крикнул Наруто и припустил вперёд по коридору, на помощь товарищам, как вдруг…

— Наруто!

Мгновенно остановившись и развернувшись к подруге, парень невольно похолодел. Со всех сторон Сакуру обступали странные твари, похожие на людей, выползавшие из ближайших комнат.

Бросившись на выручку, Наруто всадил кунай ближайшему существу в голову по самую рукоять, но противник никак не отреагировал на смертельную рану. Напротив, голова повернулась к парню, пустые глаза тупо уставились на него.

— Трупаки, даттебаё! — заорал Наруто, забывая напрочь о конспирации.

Мимо со свистом пронеслось тело и врезалось в стену, но тут же встало и присоединилось к новой волне атаки. Стоя спина к спине, напарники отбивались от хрен его знает почему оживших трупов, но грубая сила противникам была нипочём, а количеством они превосходили во много раз…

«Точно! Количество!» Откинув от себя парочку настырных зомби, Наруто сложил печать — и вот уже коридор заполонили десятки его копий.

— Бежим! — крикнул настоящий, схватив Сакуру за руку и стремительно увлекая прочь, пока теневые клоны боролись с трупами.

Где-то вдалеке раздались взрывы — этот звук принёс неожиданное удовольствие Наруто, и коноховцы дружно рванули в сторону его источника. По пути на них несколько раз из тёмных углов выскакивали зомби, но шиноби раскидывали их, не сбавляя скорости. Добежав до конца длинного коридора, они завернули за угол — и столкнулись с несущимися навстречу товарищами.

— Целы?! — встревожено спросил Наруто, осматривая их и, к облегчению, не замечая серьёзных ран.

— Валим! — рявкнул в ответ Дейдара. — Там хренова туча скелетов!

И действительно, по коридору, из которого выскочили они с Хинатой, неуклюже бежали, гремя костями, скелеты со старинным ржавым оружием наперевес. По следам же Наруто и Сакуры брели неровными рядами трупы.

— Сюда! — быстро сориентировавшись, Наруто резко распахнул ближайшую дверь и взмахом руки подогнал остальных. Прежде, чем вбежать в комнату следом за девушками, Дейдара бросил в преследователей пару бомб и вместе с Наруто шмыгнул в укрытие.

— Кац, мать вашу!

По ту сторону двери раздался взрыв, а затем всё стихло. Несколько томительных секунд шиноби стояли в абсолютной тьме, напряжённо прислушиваясь, но пока в коридоре не было слышно шагов.

— Нужно забаррикадировать дверь, — негромко предложила Сакура, стоявшая, судя по звуку, в нескольких шагах от Наруто.

— Чем? — уточнил он, бесцельно крутя головой впотьмах. — Кто-нибудь уже наткнулся на мебель?

— Наруто-кун, в трёх шагах справа от тебя большой шкаф, — подала голос Хината.

— Хината, ах ты моя умница, — проговорил Дейдара с нервным смешком; наверное, он хотел немного разрядить обстановку, но получилось слабо. — Подойди, кстати, ко мне, мм.

— Эй, а поискать ещё какую мебель не хочешь? — буркнул Наруто, уже добравшийся до шкафа и начавший его двигать.

— У меня руки заняты, да, — отозвался Дейдара; судя по тихому чавканью, заняты были рты на его ладонях производством взрывчатки. — Хината, пожалуйста, засунь ручку в передний карман моих шорт…

— Что?! — вскинулся Наруто, одним сильным толчком поставив шкаф вдоль двери (та открывалась внутрь).

— Заткнись, нам же нужен свет, — процедил Дейдара недовольно. — В темноте, конечно, интим, но сейчас как-то не до того.

Прежде, чем Наруто ответил, щёлкнула зажигалка, и её огонёк дал хотя бы минимальный свет.

— А ты ещё спрашивал, зачем она нам, — хмыкнул подрывник. — Учись, я лишнего не куплю, мм.

— Дейдара! — вдруг испуганно воскликнула Хината, переведя взгляд на его руки; ладони парня были в крови, стекавшей по пальцам, сочившейся из глубоких, может, даже сквозных ран. — Неужели та ловушка всё-таки?..

— Со мной всё нормально, — отрезал он.

— Покажи, — требовательно сказала Сакура, решительно шагая к нему.

Дейдара скривился, но под настойчивыми взглядами обеих девушек сдался и с неохотой протянул Сакуре руки, продолжая ворчать, что это лишь царапины. Пока девушка залечивала его раны, Наруто решил осмотреться и понять, где они всё-таки забаррикадировались. Света зажигалки не хватало, чтобы полностью осветить комнату, но и так было понятно, что находятся шиноби в спальне — из темноты выступал один из столбиков кровати с балдахином, рядом виднелась тумбочка, а что было дальше, скрывал мрак.

— Наруто-кун?

Он обернулся; все товарищи пристально смотрели на него, словно чего-то ожидали.

— Что делать будем, даттебаё? — Наруто постарался вложить в свой голос всю уверенность. — Прорываться?

— Не знаю, — пожала плечами Сакура, прекращая медицинскую технику. — Снаружи ведь должны были остаться орденские; странно, что они до сих пор не проникли в дом.

— В этом здании сейчас сильно изменены потоки магии, — Хината извлекла из шкафа, которым была заблокирована дверь, кусок какой-то ткани и подала его подрывнику, чтобы тот мог стереть с рук свою кровь. — Такое чувство, что весь этот дом…

— Ловушка, да? — закончил за неё Дейдара.

— Причём рассчитанная явно на нас, раз не впустила никого из магов, — добавила Сакура.

На какое-то время все замолчали, задумавшись. В коридоре меж тем стало раздаваться тихое, настораживающее шебуршание.

— Инферналы, — ни с того ни с сего сказал Дейдара, заставив всех вздрогнуть. — Те трупы так называются, мм.

— Откуда ты знаешь? — спросила Сакура, прищурив яркие зелёные глаза.

— Я ж телепат, забыла? — бросил Дейдара.

— Не знаешь, как с ними бороться? — поинтересовалась Хината; у Наруто сложилось упорное ощущение, что о «телепатстве» подрывника она знает куда больше друзей, хотя и не признаётся. — Физические атаки их не берут.

— Должен взять огонь, да, — проговорил Дейдара немного погодя. — Тепло, свет — что угодно такого плана.

— И чего ж мы не додумались захватить с собой Учиху, даттебаё? — картинно сокрушённо вздохнул Наруто.

Дейдара хмыкнул. Шорох под дверью сделался громче.

— Да, без обладателя Катона плохо, — согласилась Сакура и обратилась к нукенину: — А твои взрывы пойдут?

— Мои взрывы — Истинное Искусство, да! — воскликнул Дейдара с плохо скрываемой гордостью. — Я порву этих зомби, как нефиг делать!

— А если их, того, Расенганом? — полюбопытствовал Наруто, в отдельности ни к кому не обращаясь.

— Это тоже физическая атака, Наруто, — покачала головой Сакура. — Кстати, а что насчёт скелетов, которые гнались за вами?

— Не проблема, мм, — отозвался Дейдара, хмуро поглядывая на прислонённый к двери шкаф; тот мелко трясся — кто-то снаружи толкал дверь. — Ты их чем ни долбани — рассыпаются, если силу приложить, конечно. Проблема в том, что их много и что они машут своими железяками направо налево; так нет-нет, да и попадут.

— Значит, нужно прорываться, — решил Наруто.

— А что, если просто выбить стену? — спросила Сакура.

— Не получится, — сказала Хината. — Стены укреплены чарами, как и в доме Сириуса, и их не пробить… Правда, чары слабее всего у парадного входа.

— Можем там попробовать, даттебаё. Ударим сразу все вместе — должно получиться.

— В этом есть резон, мм.

— Да, пожалуй, — согласилась Сакура. — Ну что, попробуем?

— Да! — закивал Наруто, не показывая товарищам, как на самом деле волнуется — не за себя, за них.

— Лучше будет разделиться, — заметила Сакура. — Пойдём в холл разными путями.

— Тогда я беру на себя трупаков, да, — Дейдара продемонстрировал всем горсть сделанных за время разговора маленьких бомб-паучков. — Хината, держись рядом; если что, будешь наводить, мм.

— Хорошо, — просто кивнула она; за прошедшее время эти двое, как ни странно, и в самом деле сработались.

— Тогда на счёт «три», — Наруто создал двух клонов, которые тут же встали по бокам от шкафа, готовые по команде его отодвинуть. — Раз… Два… Три!

Дверь со свистом распахнулась, и Наруто, сметя мявшихся за порогом скелетов, вылетел в коридор.

— Разбежались, даттебаё! — крикнул он и метнулся прочь от временного убежища.

Сакура, не мешкая, бросилась за ним, а Хината и Дейдара побежали в другую сторону. Отпихивая прочь с пути скелеты, выбивая у них из рук ржавые мечи и секиры, Наруто нёсся по коридору, в уме прикидывая план дома и кратчайших путь отсюда в вестибюль. Вдруг на него выскочила парочка инферналов, и парень, уклоняясь от протянутых к нему рук, стремительно отскочил в распахнутую дверь какой-то комнаты. Но стоило ему переступить порог, створка со скрипом захлопнулась, и Наруто вновь очутился в кромешной тьме.

Схватившись за ручку, он из всех сил потянул её на себя, но дверь не поддалась.

— Сакура-чан! — крикнул Наруто, забарабанив в дверь кулаком.

Ответом ему была тишина. В это помещение, казалось, не проникали вообще никакие звуки внешнего мира, и это окончательно обострило и без того разыгравшуюся паранойю парня.

Наруто быстро обернулся. Из темноты на него воззрились кроваво-алые глаза.

— Итачи?.. — неуверенно проговорил Наруто, не решаясь подойти ближе.

Резко вспыхнули свечи в настенных канделябрах, немногочисленные, почти оплывшие, но и их скудного света хватило, чтобы парень смог разглядеть сидевшего в кресле в противоположном конце комнаты человека. Невероятно худой, бледнее смерти, безносый и совершенно лысый, странный мужчина впился в него жадным взглядом красных глаз с вертикальным зрачком, а затем молниеносно воздел палочку.

— Круцио!

Жуткая, нечеловеческая боль пронзила все тело Наруто. Он упал, стал кататься по полу, до крови кусая губы; продержался, сколько смог, но всё же закричал, когда терпеть не стало больше сил.

Пытка прекратилась так же неожиданно, как началась, оставив после себя тупую, тянущую боль во всех мышцах.

— Ты долго смог выносить Круциатус, мальчик.

Наруто зарычал и чуть приподнял голову над полом; тихое шипение врага моментально напомнило ему об Орочимару.

— Ты кто такой, даттебаё? — выдавил из себя он, отчаянно пытаясь подняться, но мышцы всё ещё не повиновались ему.

— Кто я? — незнакомец разразился холодным, высоким смехом, резанувшим по слуху. — Я — лорд Волан-де-Морт! — его голос вновь понизился до едва уловимого шёпота. — А кто ты, мой маленький друг?.. Неужели один из тех новых солдат Дамблдора?

— А если и да? — нагло поинтересовался Наруто; он и перед обладателем Мангекью Шарингана-то страха не выказывал, вот ещё он будет бояться этого мага!

Тёмный Лорд прищурился.

— Глупец… — прошипел он, медленно поднимаясь из кресла и направляясь к парню. Наруто дёрнулся было, но магические путы тут же сковали его, не давая и шелохнуться. — Глупый маленький мальчик… — Волан-де-Морт опустился на корточки рядом с парнем и, взяв его за подбородок длинными пальцами, повернул лицом к себе, заставляя встретиться взглядом.

Среагировать Наруто не успел. Будь сейчас его противником Итачи, парень бы пошёл на что угодно, только бы не встретиться с ним глазами — но он никак не ожидал, что этот Лорд станет лезть к нему в голову каким-то странным гендзюцу. Перед мысленным взором калейдоскопом замелькали отрывки каких-то воспоминаний; мгновенно на ум пришли уроки Джирайи, и Наруто, напрягшись, прервал циркуляцию чакры в своём организме, чтобы разбить иллюзию. Однако вновь восстановить поток он не успел; Волан-де-Морт напористо устремился в образовавшуюся на миг брешь — и очень крупно просчитался.

— Ну, и кто у нас здесь? — пророкотал Кьюби, с некоторым интересом разглядывая представшего перед его клеткой волшебника.

— Это этот, Волан-де-Морт, даттебаё, — проинформировал бидзю Наруто, морщась и потирая виски.

— Вообще-то, вопрос был риторический, — насмешливо хмыкнул Лис.

— Что ты такое? — первый шок прошёл, и Тёмный Лорд направил на Кьюби палочку.

— О, это ты зря, — прокомментировал Наруто.

Бидзю меж тем фыркнул.

— Ты смеешь мне угрожать, человек? — проговорил он, поднимаясь на лапы и эффектно расправляя все девять хвостов. — Это даже смешно.

И тут Волан-де-Морт сделал неожиданное: собрался и выпустил в решётку какое-то заклятие. Яркий луч ударился в прутья, не сломав их, конечно, но Наруто всё равно пополам согнулся от молнией пронзившей его живот боли.

Потом всё происходило в считанные секунды. И мага, и парня выбросило словно взрывной волной из сознания последнего, и тут же тело Наруто стало покрываться алой чакрой бидзю. Быстро вскочив на ноги, Тёмный Лорд с непониманием уставился на джинчурики, а тот уже по-звериному припал к полу, скаля клыки, готовясь напасть. За его спиной резко метались из стороны в сторону два длинных хвоста. Миг спустя Волан-де-Морт летел к дальней стене; когда он столкнулся с ней, что-то произошло — словно пал барьер, и на Наруто нахлынул поток звуков, криков, голосов, зовущих его по имени…

Очнулся он под открытым небом, усеянным россыпью звёзд, уже начавших предрассветно тускнеть. Всё тело болело, и парень тихо застонал, не в силах даже просто пошевелить конечностями.

— Очнулся, наконец, — в поле зрения возник Дейдара и опустился на песок рядом с ним. — Ну и наворотил же ты дел, мм.

Немного прищурившись, Наруто смог лучше рассмотреть нукенина. Весь в ссадинах и кровоподтёках, выглядел он мягко говоря не ахти, а на щеке и груди виднелись длинные и глубокие царапины, весьма красноречиво указывавшие на виновника произошедшего.

— Это я тебя так? — пробормотал Наруто, хотя вопрос явно был лишним.

— Не, это я сам себя, — с сарказмом бросил Дейдара. — А расцарапали меня девчонки в порыве страсти.

Сердце Наруто ёкнуло — в который раз за эту ночь.

— Сакура-чан и Хината…

— С ними всё хорошо. Вообще чудо, что ты никого не убил, да.

— Сколько их было?

— Пять, — ответил Дейдара, догадавшись, что речь о хвостах. — Начал вылазить шестой, но кое-что его остановило.

— Что? — Наруто приподнялся на локтях, неотрывно глядя на подрывника.

— Это, — наклонившись, Дейдара извлёк из-за отворота майки парня серовато-синий кристалл, болтавшийся на тонкой цепочке.

— Ожерелье старика Первого? — удивился Наруто, уставившись на свой выигрыш в давнем споре с Цунаде.

— Так вот это что… — протянул подрывник, но поморщился и потёр плечо. — От этой штуки исходила очень сильная чакра, мм. Она-то и подавила трансформацию.

— Обалдеть, — пробормотал Наруто; впрочем, секунду спустя он нахмурился. — Скажи, а этот Лорд?..

— Дал дёру вместе с дружками. Пожиратели, как оказалось, пока мы от трупаков бегали, неплохо так развлекали орденских, да. Тонкс ранена, но не сильно, Стерджис в капитальной отключке — Аластор говорит, его каким-то проклятьем зацепило. В общем, сражались на улице маги, никому не мешали, а тут ты разнёс к чертям собачьим полдома…

— Что я сделал?!

— Не беспокойся, в конечном итоге ты его весь доломал…

Резко сев, не обращая внимания на боль, Наруто повертел головой по сторонам, пока взгляд его не остановился на дымящейся куче камней в том месте, где прежде стоял особняк.

— Вот я и говорю, что чудо, что никто не погиб, мм, — вздохнул Дейдара, проследив направление его взгляда.

Наруто крепко стиснул кулаки и опустил голову. Вот опять, опять он не смог удержать чёртова Лиса! А если бы Сакура-чан, или Хината, или ещё кто-нибудь пострадал?..

— Наруто! — на парня налетела и неожиданно сжала его в крепких объятиях Сакура. — Ох, наконец-то ты очнулся! Я так волновалась!

— Сакура-чан, прости, — проговорил парень ей в плечо. — Я…

— Не извиняйся, — перебила его подруга. — Не надо.

Подчинившись, Наруто замолчал и тоже обнял её; краем глаза он заметил, как Дейдара поднялся с песка и медленно побрёл прочь, к стоявшей в стороне Хинате.

— Он молодец, — тихо сказала Сакура, тоже проводившая подрывника взглядом. — Когда ты… вышел из себя, Дейдара создал птицу и перенёс нас с Хинатой и орденских подальше… Только ему не говори, что я его хвалила.

— Конечно, — на автомате согласился Наруто. Он был безумно рад, что всё обошлось, что непоправимого не случилось.

— Нам нужно будет что-то сказать магам, — отстранившись, заговорила Сакура более серьёзным тоном, — как-то объяснить, что сейчас было…

— В этом нет необходимости.

От звука этого голоса Наруто вздрогнул и обернулся.

— А ты что здесь делаешь, даттебаё?

— Дейдара сообщил Сасори, что у тебя началась трансформация, Наруто-кун, — спокойно произнёс Итачи, внимательно рассматривая его. — Я уговорил Сириуса помочь мне добраться сюда.

— Трансгрессия? — уточнила Сакура.

Итачи кивнул.

— Я уже всё объяснил магам, — сказал он негромко. — Теперь они уверены, что у тебя, Наруто-кун, есть своего рода дух-хранитель, защищающий тебя с помощью своей особой энергии. Правда, ты эту силу плохо контролируешь, поэтому порой она может быть весьма разрушительной.

— Зашибись придумал, — с вялым сарказмом буркнул парень.

— Спасибо, Итачи, — тихо сказала Сакура, лучше друга понимавшая всю ценность оказанной им услуги.

Невозмутимо кивнув, принимая благодарность, Итачи направился к товарищу, которого лечила Хината. Не удержавшись, Наруто всё-таки окликнул его:

— Ты что, реально за меня переживал, даттебаё?

По глазам обернувшегося нукенина он понял, как ошибся.

— У нас достаточно проблем, — отозвался Итачи ровно, хотя и прохладно, — и добавлять к ним борьбу с захватившим твоё тело Кьюби я не хочу.

— Учиха, — пробормотал ему в спину Наруто, словно бы это оправдывало и объясняло все странности этого шиноби.

Глава 7. Саннины и их ученики

Джирайя не знал, сколько пробыл во тьме. Она окружала его со всех сторон, забиралась под кожу, норовила своими призрачными, холодными пальцами добраться до мыслей и сердца, однако Саннин последние оставшиеся силы употреблял на то, чтобы не поддаться ей — он ведь всегда был воином, вот и теперь отвоёвывал своё право на жизнь с остервенением человека, знающего, что должен выжить, если не ради себя, то ради других уж точно.

Изредка за завесой тьмы ему слышались голоса, неуловимо знакомые, однако думать, кому они принадлежат, у Джирайи не было сил. Уже само по себе то, что слышит их, он считал хорошим знаком, хотя и не был до конца уверен, что они реальны, а не очередной плод его больного воображения. Последнее, после практически полного отключения разума получившее свободу деятельности, всё чаще стало подкидывать ему воспоминания, в особенности о том случае, когда Джирайя — в то время ещё молодой и даже более горячий, чем теперь, — осмелился подглядывать на источниках за Цунаде. Правда, воображение было милосерднее реальности, и вместо того, чтобы ломать ему рёбра, как она сделала это тогда, заметив его, девушка только заливалась смущённым румянцем, но затем раскрывала объятия товарищу, любившему её всю жизнь…

Чья-то холодная рука осторожно коснулась его лба, и в голове Джирайи мелькнула безумная мысль, что его нашли свои, что он дома, в Конохе, в её госпитале, а над ним сейчас склонилась Цунаде, загораживая полмира своим огромным бюстом… Но, приподняв веки, Джирайя увидел вместо карих глаз янтарные, тоже, впрочем, знакомые.

— Конан? — он почти даже не удивился, только чуть прищурился, чтобы лучше видеть лицо бывшей ученицы. — Значит, и ты здесь.

— Да, — коротко ответила она и, отстранившись, отступила назад. В этой невысокой, но холодной, словно ночь в Стране Железа, молодой женщине почти ничего не осталось от той девочки, что он знал когда-то, только синие волосы с заколотой в них бумажной розой и янтарные глаза, теперь лишившиеся былой доброй искринки.

— Не думал, что Акацуки оставят меня в живых, — сказал Джирайя как можно более непринуждённо, садясь на кровати и массируя шею. — С чего вдруг?

— Таково решение Пейна, — да уж, даже в голосе Ибики Морино, ведущего допрос, и то мягкости и тепла побольше будет, чем в её теперь.

— Почему ты зовёшь его Пейн? — Джирайя покосился на куноичи, внимательно следя за её лицом. — Это ведь Нагато, верно?

Конан ничего не ответила и, повернувшись к нему полубоком, стала переставлять какие-то ёмкости со стола, стоявшего рядом с кроватью, на небольшой металлический поднос. Прислушавшись к себе, Джирайя с неудовольствием отметил, что чакры в нём совсем чуть-чуть, словно бы что-то подавляло её. Бросив быстрый, оценивающий взгляд на бывшую ученицу, облачённую в ставший уже ненавистным ему чёрный плащ с кровавыми облаками, Джирайя решил, что попытка сбежать, используя одну только грубую силу, была бы полнейшей глупостью с его стороны (особенно учитывая, что он только-только очнулся), поэтому вновь попробовал завязать разговор.

— После того, как вернулся в Коноху, я продолжал следить за вами. До меня доходили слухи о ваших успехах, — Джирайя сделал паузу, но так и не дождался реакции. — Я слышал, что вы собрали небольшую группу и стали защищать тех, кто нуждался в помощи. В этих краях вы заработали себе имя, и даже Ханзо Саламандра вас признал… Но затем мне сообщили, что вы трое погибли.

— Это и в самом деле так, — произнесла Конан. — Те дети, которых вы знали, действительно погибли в тот день.

— А Яхико?

— И Яхико, — хотя она и говорила спокойно и ровно, Джирайя различил слабый отголосок боли за внешним безразличием.

Некоторое время они молчали.

— Как он умер? — Джирайя задал вопрос мягко, с отеческой заботой, с которой всегда относился к своим ученикам.

— Защищал нас, — негромко ответила Конан; на лице её не дрогнул ни единый мускул, но пальцы чуть крепче сжали ручки подноса. — Защищал меня.

Не дожидаясь новых вопросов, Конан вышла, даже не взглянув на бывшего учителя. Джирайя негромко вздохнул и вновь лёг на кровать. Ему бы следовало думать о побеге, раз уж он всё ещё жив, ну или о том, как передать послание в Коноху, однако из головы не шли три сироты, которых он когда-то встретил в Стране Дождя, особенно рыжеволосый мальчишка, в отличие от своих товарищей всегда активный и шумный, заявлявший, что станет сильным шиноби и принесёт мир в Амегакуре. «Яхико ведь был точно таким же, как Наруто, — с тяжёлым вздохом подумал Джирайя, — и теперь он мёртв, как и Минато. Нагато и Конан стали преступниками, вошли в Акацуки. Даже Наруто я не смог уберечь, хотя обещал Минато и Кушине. Паршивый же из меня учитель…»

В следующий раз Конан пришла на закате; кроваво-красные отблески проникали в помещение, отведённое пленнику, бывшее не то камерой, не то комнатой, через небольшое окошко под самым потолком, узкое насколько, что даже руку в него было не просунуть. Куноичи принесла плошку риса, немного овощей и воду, которые поставила на стол, и тут же направилась к выходу.

— Что вы намерены делать со мной? — прямо спросил Джирайя, когда она была уже у двери.

— Это решать Пейну, — ответила Конан и вновь оставила его одного.

Цунаде разбудил стук в дверь. Поначалу она никак не могла понять, что происходит, и где она, собственно, находится; выяснить последнее помог беглый взгляд, брошенный на горы бумаг и свитков, устилавших стол, который служил ей подушкой. Осознав, что находится в своём рабочем кабинете, Цунаде попыталась вспомнить, что прервало её отдых. Здесь на помощь услужливо пришёл повторившийся стук, ставший более настойчивым.

— Войдите, — нехотя проговорила Пятая, поправляя немного растрепавшуюся за время сна причёску. Она была абсолютно уверена, что за дверями стоит Шизуне с новой кипой бумаг и арсеналом вопросов, требующих срочного рассмотрения, и разумеется, была абсолютно права.

— Письмо от Цучикаге, — сосредоточенно доложила Шизуне, раздвигая стопки документации на столе, чтобы вместить новые папки. — Наши АНБУ, находящиеся возле храма, сообщают, что заметили в окрестностях присутствие спецотряда Ивы, но до столкновений пока не дошло. Так, это последние донесения от шпионов, хотя, по всей видимости, ничего существенного они не обнаружили. Новые заявки на миссии в этих папках; я уже предварительно рассортировала их по сложности, но там есть пара спорных моментов, которые я бы хотела обсудить… — она осеклась и недовольно посмотрела на учительницу, отстранённо пялившуюся в окно. — Цунаде-сама!

— Что? — встрепенулась Пятая. — Хорошо, оставь всё здесь, я потом посмотрю.

Во взгляде Шизуне, всё ещё направленном на неё, негодование сменилось на беспокойство. Замявшись, она обошла стол и, остановившись возле Цунаде, мягко опустила руку ей на плечо.

— Всё в порядке? — участливо спросила Шизуне. — Вас что-то тревожит, сенсей?

Цунаде вздохнула; ох, как бы она хотела сейчас найти в себе силы соврать…

— У меня плохое предчувствие, — отозвалась она негромко. — Не знаю, из-за чего. Просто такое ощущение, что скоро произойдёт какая-то пакость.

— Например? — вопреки ожиданию, Шизуне отнеслась к её словам весьма серьёзно.

— Не знаю, — повторила Цунаде, откидываясь на спинку кресла. — Только бы это не касалось Сакуры и Наруто…

За ночь Джирайя почти не сомкнул глаз. После еды разум прояснился окончательно, и Саннин задумался о своём текущем положении. Насколько ему было известно, обычно Акацуки пленных не брали; то, что он ещё жив, представлялось Джирайе чудом, но и внушало однозначное беспокойство, ведь противнику такого уровня, как он, эти нукенины могли оставить жизнь только имея какой-то весьма немалый в этом интерес.

Первым на ум приходило недавнее происшествие с исчезновением шиноби у храма в Стране Водопада. Скорее всего, Акацуки рассчитывали выяснить у него, что известно Конохе об этом случае. Впрочем — Джирайя не сдержал довольного смешка при мысли об этом, — их будет ждать разочарование: хотя он лично и обследовал за прошедший месяц все окрестности, Саннин так и не нашёл никаких следов, ровно как и отряд АНБУ, оставленный им у храма, и команда Анко. С другой стороны, то, что Акацуки ради информации нарушили свои принципы и пошли на захват пленника, может означать лишь только, что и у них никаких сведений об этом инциденте нет.

Однако нукенинов наверняка интересует много других вещей, помимо происшествия у храма, тем более что уж кого-кого, а одного из легендарных Саннинов Конохи им точно есть, о чём спросить. Джирайя был уверен, что сможет выдержать пытки — но что если у кого-нибудь из этих нукенинов, сплошь обладающих уникальными способностями, окажется техника, против воли развязывающая языки? В этом плане он был очень рад, что исчез именно Учиха Итачи с его расчудесным Шаринганом.

С рассветом Конан пришла вновь, на этот раз с приличного размера порцией мисо супа, в котором даже наблюдались куски мяса.

— Кормите вы меня, как дорогого гостя, — съехидничал Джирайя, налегая на еду, прекрасно понимая, что нужно как можно скорее восстанавливать силы; что-то подсказывало ему, что яда можно не опасаться. — Сама готовила, Конан?

— Да, — на этот раз она не ушла, а, наоборот, села на поставленный возле стены стул, словно ожидая чего-то.

— Вкусно. — Конан к похвале осталась равнодушна. — Кстати, вы уже решили, что будете делать со мной?

— Да.

— И что же?

— Скоро узнаете.

От этих слов холодок пробежал по спине, однако Джирайя вида не подал. Пока он ел, Конан терпеливо ждала, но даже когда Саннин отставил от себя пустую тарелку, всё так же осталась сидеть на своём стуле, недвижимая и молчаливая, словно высеченная из глыбы льда.

— Скажи, Конан, что случилось с вами, когда погиб Яхико? — Джирайя уже понял, что это — больное место куноичи, и решил немного на него надавить и посмотреть, не получится ли разговорить её.

— Вам вовсе не нужно знать это, сенсей, — спокойно отозвалась Конан.

— Нужно, — сказал Джирайя серьёзно, глядя ей прямо в глаза. — Вы трое — мои ученики.

— Мы были ими, очень давно.

— Для меня прошедшее время не имеет значения. Важно лишь то, что я до сих пор чувствую ответственность за вас.

Миг ему казалось, что Конан колеблется. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и подавила сомнения.

— Не имеет смысла говорить о прошлом, ведь изменить его мы всё равно не в силах.

— Я просто хочу понять, — не сдавался Джирайя, — причину, почему вы присоединились к Акацуки.

К его удивлению, Конан чуть улыбнулась уголками губ.

— Мы никогда не присоединялись к Акацуки, сенсей.

— Мы её создали.

Джирайя повернулся на голос — в дверях стоял Яхико. То есть, то, что раньше было Яхико — теперь они называли это Пейн.

— Создали? — до Джирайи дошёл смысл его слов. — Нагато, только не говори мне, что их Лидер это…

— Конан, оставь нас, — проигнорировав его, Пейн обратился к куноичи. Та сдержанно кивнула и вышла, прихватив с собой поднос с опустевшей тарелкой. — Пришло время поговорить, сенсей.

— Ну давай, — сев поудобнее, Джирайя устремил внимательный взгляд на ученика.

— Вам что-нибудь известно о причинах произошедшего у храма?

— Нет, — он отметил, что вопрос был задан равнодушно, словно бы ответ на него был заранее известен Нагато.

— Но Коноха до сих пор пытается решить эту загадку?

— Да.

— Безуспешно.

— Как и вы.

Пейн прищурился.

— Что ж, раз вы не можете быть нам полезны в этом деле, поговорим о другом, — его Риннеган сверкнул в полутьме комнаты. — Что вам известно о Шарингане Хатаке Какаши?

Вопрос был неожиданным, и Джирайю он очень насторожил. «Неужели после исчезновения Итачи он решил обзавестись новым Шаринганом? Но почему Какаши, а не Саске?..»

— Молчанием вы ничего не добьётесь, — сказал Нагато, видя, что Джирайя не торопится отвечать; дверь вновь открылась, и вошёл ещё один Пейн. — Нингендо, — он указал на вошедшего, — обладает способностью читать мысли людей, вытягивая при этом из них душу, так что я в любом случае узнаю то, что мне необходимо.

«Как я и опасался, — нахмурился Джирайя; перед его мысленным взором возникло лицо Наруто, пропавшего вместе с тремя нукенинами, как никогда нуждавшегося в помощи. — Но позволить убить себя я не могу».

— Об этом я тоже почти ничего не знаю, — сказал он, чувствуя отвращение к самому себе. — Только то, что Какаши, хоть и не является Учихой, великолепно освоил их додзюцу и даже смог пробудить Мангекью.

— Как выглядит его Мангекью Шаринган?

Джирайя удивлённо вскинул бровь — этот допрос становился всё страннее и страннее.

— Тебе на словах объяснить или нарисовать?

Впрочем, Нагато пропустил колкость мимо ушей и протянул ему небольшой лист бумаги, который всё это время держал в руке.

— Это он?

Бросив на него новый удивлённый взгляд, Джирайя посмотрел на бумагу. Там карандашом был нарисован глаз с Мангекью Шаринганом — точно таким же, какой был у Какаши.

— Ну? — Нагато позволил себе проявить нетерпение; оба Пейна пристально смотрели на Саннина, внимательно следя за малейшими движениями его лица.

— Да, это он, — нехотя признал Джирайя, понимая, что врать бесполезно. — Но откуда?..

— Вас это никоим образом не касается, — отрезал Нагато. — Кто дал Какаши этот Шаринган?

«Почему это его так волнует?»

— Странный вопрос, Нагато. С чего это тебя интересуют такие вещи?

— Вы просто не понимаете, насколько это важно, — отозвался Нагато очень серьёзно. — Итак?

Что-то в его тоне и взгляде заставило Джирайю поверить в то, что эта информация действительно нужна Нагато. В Саннине вновь поднялось то чувство заботы, беспокойства об учениках, которому он так и не научился противостоять; он всегда был привязан к своим ученикам так сильно, что не мог не волноваться об их интересах, причём зачастую куда больше, чем о собственных.

Не зная, правильно ли он поступает, Джирайя решил довериться интуиции и сказал:

— Учиха Обито.

Глаза обоих Пейнов сверкнули, и в них на миг отразилось торжество.

— Спасибо, сенсей, вы очень помогли нам, — произнёс Нагато, забрав у него рисунок. — Покойтесь с миром.

Длинный кол из тёмного металла пронзил насквозь сердце Джирайи.

У Анко в те дни настроение было не просто плохое — оно было преотвратное. Такого не случалось, пожалуй, с тех пор, как три года назад во время экзамена на чунина Орочимару заявился в Коноху, и куноичи столкнулась с ним в Лесу Смерти. И, главное, Анко не видела никаких объективных причин для настолько поганого настроения — конечно, отсутствие результатов у её разведывательной команды не радовало, да и таскание взад-вперёд по Стране Звука в поисках тайных убежищ Змея особо приятным не назовёшь, но ей ведь и раньше поручали подобное.

Помимо всего прочего, Анко беспокоило предчувствие чего-то нехорошего, а своим предчувствиям она предпочитала верить, учитывая, что посещали они её нечасто и зачастую оказывались правдивы. К тому же ещё и Проклятая Печать последние дни почти не переставая ныла…

— Капитан Анко, — к девушке подошёл Токума, с явным беспокойством на неё глядя. — Всё в порядке?

— Да, — отозвалась Анко и поспешно убрала руку от шеи, только сейчас осознав, что держится за место, где «любимый учитель» поставил ей Джуин. — Мута и Ранка ещё не вернулись?

— Нет, — покачал головой Токума. — Что будем делать теперь? В этом районе мы всё осмотрели.

— Пойдём дальше, — Анко не очень хотелось соваться на земли, находившиеся не так уж и далеко, по сути, от Страны Молнии, особенно теперь, когда так обострились отношения Листа со Скрытым Камнем, однако выбора не оставалось.

За деревьями послышались негромкие шаги — и к временному лагерю, который разбили шиноби Конохи, вышли другие двое членов разведывательной команды.

— Ну как? — спросила Анко, подходя ближе к ним.

— Ничего, похожего на убежище, мы так и не нашли, — несколько виновато развёл руками Ранка.

— Но мои жуки учуяли поблизости чакру, — добавил Мута; как и все члены клана Абураме, он всегда был уравновешен и собран. — Тех шиноби по крайней мере шестеро, но они не очень сильны.

— Если они подопытные Орочимару, не стоит спешить с выводами, — заметила Анко. — Мы с Токумой пойдём посмотрим, а вы пока отдохните.

— Уверены, капитан? — Ранка постоянно проявлял к ней участие большее, чем положено проявлять подчинённому к командиру отряда, однако куноичи упорно игнорировала это. — Может, нам всё-таки пойти с вами?

— Сядьте поешьте хотя бы, — не допускающим возражения тоном отрезала Анко. — Если что, мы вас позовём. Идём, Токума.

Хьюга молча кивнул и последовал за ней в направлении, указанном товарищами. Когда они отошли довольно далеко от лагеря, он активировал Бьякуган.

— Они в четырёхстах метрах от нас, на два часа, — доложил Токума. — И их шестеро, как и говорил Мута.

— Попробуем подобраться поближе, — негромко отозвалась Анко и побежала в чащу, неслышно перепрыгивая с ветки на ветку.

Вскоре она и вправду увидела их: шестеро мужчин, бредущих по лесу. Четверо из них были в форме шиноби Звука, ещё двое — в безликих лохмотьях. «Те двое — подопытные, — тут же догадалась Анко, затаившаяся на одной из мощных ветвей большого дуба. — Скорее всего, их переводят из одного убежища Змея в другое».

Справа от неё замер Токума, ожидавший приказаний.

— Вернись в лагерь, приведи Муту и Ранку, — негромко распорядилась Анко, не отрывая взгляда от небольшой процессии. — Этих нужно захватить и как следует порасспрашивать.

— Есть, — коротко кивнул Токума и тут же исчез.

Люди Орочимару тем временем уже почти скрылись из поля её зрения, и Анко последовала за ними. Она не особо скрывалась, и судя по тому, что её до сих пор не заметили, эти шиноби были невысокого ранга, максимум чунины, в придачу ещё, похоже, не слишком умны. «Или слишком озабочены чем-то другим», — подумала девушка, когда, присмотревшись к их лицам повнимательнее, отчётливо увидела волнение подручных Змея.

Некоторое время спустя оставшиеся члены команды возникли рядом с ней, готовые к бою.

— Вперёд, — скомандовала Анко и первой спрыгнула на врагов.

Следовало отдать ниндзя Звука должное: несмотря на то, что противники были однозначно сильнее, они не струсили и не побежали, а попытались отбиться от неожиданной атаки, однако их всё равно довольно быстро одолели и, отобрав оружие, связали. А вот с остальными двумя команде Анко пришлось повозиться — как и опасалась куноичи, на этих подопытных стояла Проклятая Печать, и они не преминули пустить её в ход. Видя, как подопытные звереют, почти утрачивают человеческий облик при переходе на второй уровень Джуина, Анко лишний раз убедилась в верности своего решения никогда не использовать «подарочек» Змея. Впрочем, подопытные оказались не из самых сильных, и четверым джонинам не составило большого труда обезвредить их.

— Ну а теперь, — когда закончился бой, Анко подошла к сидящим на земле, связанным спиной к спине шиноби Звука, — рассказывайте про Орочимару.

Ниндзя обменялись какими-то странными взглядами.

— Мы ничего не скажем вам, — бросил один из них, главный, судя по всему.

— Правда? — притворно изумилась Анко. Мужчина мгновенно напрягся, когда к нему на колени забралась большая змея и, подняв голову до уровня его лица, выбросила из пасти раздвоенный язык. — Знаешь, раз уж ты такой отважный, то с тебя я, пожалуй, и начну. Ранка, отвяжи-ка мне его и отведи в сторонку — я хочу поговорить с этим храбрецом наедине…

Но когда минут десять спустя Анко вернулась к товарищам, ожидавшим её возле пленных шиноби, на лице её не осталось ни следа той кровожадной игривости, с которой она разговаривала с ниндзя Звука. Теперь губы девушки не растягивались в хищном оскале, а были плотно сжаты, а светло-карие глаза были пусты.

— Что случилось? — Ранка откровенно забеспокоился, увидев выражение лица капитана.

— Орочимару мёртв, — ответила Анко ровно и отстранённо. — Его убил Учиха Саске.

Глава 8. В стане Тёмных сил

Малфой-менор. Старинный особняк, расположенный посреди огромного, ухоженного, продуманного до мельчайшей детали, до каждого растения парка. Место красивое и если не гостеприимное в обычном понимании, то во всяком случае весьма приятное. Но сейчас и дом, и окрестности его были словно накрыты огромной грозовой тучей, погружены во мрак — сказывалось присутствие в поместье Тёмного мага, находившегося, мягко говоря, не в лучшем расположении духа.

Северус возник на дорожке с негромким хлопком и, взметнув полами длинной чёрной мантии, уверенно направился к высоким кованым воротам. Пройдя прямо сквозь них, будто были они не из металла, но из плотного тумана, он чуть ускорил шаг, спеша к поджидавшим его почти на середине тисовой аллеи, ведущей к дому, мужчинам.

— Паркинсон, Роули, — кивнул им Северус.

— Снегг, — Паркинсон встретил товарища довольно приветливо, Роули же ограничился сухим кивком. — Нечасто вы забредаете к нам, профессор.

— Издержки работы, — криво усмехнулся Северус. — Однако если Тёмный Лорд вызывает…

— Поспешим, — процедил Роули, почти со злобой поглядывая на него. — Не будем заставлять милорда ждать.

Снегг и Паркинсон переглянулись и последовали за ним к дому, двери которого распахнулись, стоило Пожирателям Смерти приблизиться. Миновав просторный, богато обставленный холл, они стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж, когда их настиг несколько приглушённый стенами и расстоянием чудовищный крик боли.

— Похоже, уже началось, — пробормотал Паркинсон себе под нос.

Никто не ответил, и маги ещё ускорили шаг — опоздания карались их хозяином весьма строго. Перед дверями большого обеденного зала они замерли на какой-то момент, прислушиваясь к воплям, раздававшимся внутри, а затем Северус шагнул вперёд и толкнул тяжёлые створки.

В этой комнате уже давно были устранены последствия того чудовищного взрыва, заменена мебель, вставлены новые окна, вот только пол, как ни старались малфоевские домовики, так и остался запятнанным — старинные дубовые доски надёжно впитали в себя кровь и приобрели насыщено-бордовый оттенок почти повсеместно. Когда шагаешь по ним, создаётся впечатление, что ступаешь по лужам крови, причём Северус подозревал, что в приобретении полом такого эффекта не обошлось без определённого магического вмешательства одного известного всем поклонника театральности. После случившегося, разумеется, в этом зале уже никто не обедал, но именно его Волан-де-Морт избрал местом проведения собраний своих слуг.

Стоило распахнуться дверям, все головы обратились к прибывшим. Лишь только Тёмный Лорд продолжал задумчиво рассматривать какой-то предмет, лежавший перед ним на столе, направляя при этом палочку на корчившегося от боли Эйвери.

— Займите места, — шипяще бросил Волан-де-Морт своим замершим на пороге в ожидании приказа слугам. — Северус, подойди ко мне.

Паркинсон и Роули поспешили сесть, а Северус приблизился к Тёмному Лорду, чувствуя, что все взгляды прикованы к нему.

— Сядь, — Волан-де-Морт небрежно махнул в сторону стула по правую руку от себя; когда кончик палочки отвернулся от него, Эйвери перестал биться в конвульсиях, только сжался и, мелко дрожа, тихо заскулил. — Скажи мне, Северус, что это?

Скользнув быстрым взглядом по сидевшему напротив Малфою, сосредоточенному и напряжённому, зельевар посмотрел на предмет, лежавший на столе. Им оказался свиток из плотной чёрной с тонкой красной окантовкой бумаги, обёрнутой вокруг довольно толстого деревянного основания; по центру же свитка стояла эмблема: красное облако с белыми краями, — показавшаяся Северусу подозрительно знакомой.

— Этот символ, — негромко произнёс он, не отрывая глаз от свитка, — я видел раньше. Красное облако — эмблема Акацуки, военного подразделения школы «Коноха», к которому принадлежат трое новых членов Ордена Феникса.

— Великолепно, — прошипел Волан-де-Морт, внимательно наблюдавший за ним. — Мне только совершенно непонятно, как к тебе, Эйвери, попал этот свиток и почему ты принёс его мне.

— М-мой Лорд… — пробормотал Эйвери, поднимая на хозяина подёрнутые пеленой боли глаза с полопавшимися сосудами. — Я… я не помню… Клянусь, милорд!.. Нет, нет, умоляю!..

— Круцио! — Провинившийся вновь истошно заорал, извиваясь, посреди мёртвой тишины, царившей в зале. — Какая вопиющая безалаберность, Эйвери. Неужели история со взрывом тебя ничему не научила? Нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость, — поглумившись вволю, Тёмный Лорд прекратил пытку. — А теперь подойди сюда — ты удостоен чести открыть это послание для меня.

Во всё той же звенящей тишине Эйвери встал на четвереньки, затем медленно поднялся, но отчаянно трясущиеся ноги не выдержали, и он вновь упал. С третьей попытки Эйвери всё же удалось устоять и доковылять до хозяина. Криво усмехнувшись безгубым ртом, Волан-де-Морт указал палочкой на свиток, не отрывая от лица слуги жестокого взгляда красных глаз.

Нервно сглотнув, Эйвери дрожащими руками взял свиток и, отойдя назад, подальше от стола, раскрыл его — из бумаги тут же повалил густой белый дым, заставив мужчину испуганно отбросить от себя странный предмет, а прочих магов — мгновенно выставить щиты. Однако ничего криминального не произошло; несколько секунд спустя туман развеялся, и все впились любопытными, хотя и опасливыми взглядами в лежавший на полу раскрытый свиток, на котором стоял, пялясь в пространство пустыми глазницами, человеческий череп.

— Интересно… — прошептал первым пришедший в себя Волан-де-Морт. Эйвери же, держась за сердце, сполз по стенке на пол и затих, явно молясь про себя, чтобы хозяин больше о нём не вспомнил.

Взмахнув палочкой, Тёмный Лорд заставил и свиток, и череп перелететь на стол и лечь перед ним. Отставив в сторону кости, он взял в руки свиток и принялся за чтение. Все по-прежнему молчали, Малфой настороженно косился то на господина, то на Эйвери, находившегося на грани сердечного приступа, а вот Северус не мог отвести взгляд от черепа, на темени которого алой краской был начертан другой знакомый ему символ: рамка в форме ромба со вписанным в неё скорпионом.

— Очень интересно, — усмехнулся Волан-де-Морт и вслух зачитал послание:

— Как жаль, что отправителю не хватило смелости подписаться, — процедил Волан-де-Морт; он ещё пытался держать себя в руках, но собиравшуюся грозу уже все чувствовали.

— Он подписался, мой Лорд, — негромко произнёс Северус.

Взгляд злых красных глаз метнулся к нему.

— Вот его подпись, — Северус повернул череп так, чтобы Волан-де-Морт мог полностью увидеть знак. — Отправитель этого послания — Сасори Акасуна.

Тёмный Лорд прищурился; Нагайна, скользившая по полу вокруг его кресла, подняла голову и тихо зашипела.

— Все вон, — прошептал Лорд на пределе слышимости.

Просить себя дважды никто не заставил — Пожиратели Смерти оперативно ретировались, кто-то даже на свой страх и риск унёс Эйвери. Покинув зал одним из последних, Северус зашагал по направлению к холлу, когда его остановил прохладный голос.

— Снегг, подожди.

Обернувшись, он вопросительно вскинул бровь, глядя на подошедшего Малфоя.

— На пару минут, — произнёс Люциус, манерно растягивая слова. — Нужна консультация мастера зелий.

— Разве что на пару.

Малфой чопорно кивнул и повёл его в подвал, где располагалась большая лаборатория, оснащению которой позавидовали бы многие профессиональные зельевары. Сам Малфой, хотя и недурно разбирался в сей тонкой науке, профессионалом никогда не был, и зачем ему такая лаборатория, оставалось загадкой.

Плотно прикрыв за собой дверь, Люциус повернулся к остановившемуся возле длинного стола Северусу.

— Северус, у нас проблемы.

«Мог бы и не говорить, — Снегг едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза. — У тебя всегда проблемы».

— Что случилось? — устало спросил он.

— Как ты не понимаешь?! — Люциус подскочил к нему и с силой схватил за плечи. Северуса всегда поражало, как он может за долю секунды переходить из состояния «Самоуверенный и изворотливый лорд Малфой» в «Люциус. Просто без комментариев». — У меня в доме живёт опаснейший Тёмный маг нашего поколения, официально, к тому же, мёртвый! А вдруг опять мракоборцы придут с обыском?..

Сразу после возрождения Тёмный Лорд сам себя пригласил пожить в особняке Нотта; впрочем, что-то там его не устроило, и он буквально неделю спустя перекочевал к другому своему товарищу по школьной скамье. С тех пор, как его сынка упекли в Азкабан, Мальсибер-старший жил один в огромном родовом поместье (домовых эльфов, разумеется, никто не считал); это место, тёмное и мрачное, даже в лучшие свои годы нагоняло нестерпимое уныние. Не миновали депрессивные позывы и Волан-де-Морта, и без того пребывавшего не в лучшем настроении, поэтому он быстро покинул Мальсибер-холл. Завершились скитания Тёмного Лорда предсказуемо в роскошном и весьма уютном Малфой-меноре, где хозяина приняли, разумеется (расставаться-то с жизнью никому не хотелось), с распростёртыми объятьями.

— Как будто твои прикормленные чиновники тебе о новом рейде не доложат, — проговорил Северус, пытаясь отстранить своего бывшего школьного старосту.

— Доложат, — отрывисто кивнул Люциус, но тут же завёлся опять: — Ну а вдруг не доложат?!

— Прекрати истерику. Ты кормишь половину Министерства, начиная с Фаджа и заканчивая поломойкой Отдела Тайн. Ну кто в здравом уме станет без предупреждения приходить к тебе с обыском?

На лице Люциуса возникла тень мысли. Подумав немного, он отпустил Северуса.

— Ты прав, — совершенно спокойно признал Малфой, расправляя складки на его одежде. — Знаешь, единственный ощутимый плюс его пребывания здесь — так это то, что менор теперь защищён не хуже Министерства магии. После того взрыва Лорд ведь закрыл всю территорию поместья для перемещения, причём как для трансгрессии, так и для порталов, к тому же окружил дом всеми возможными охранными чарами, которые пришли ему на ум. Нет, конечно, менор и раньше был неплохо защищён — мои предки тоже были в немалой степени параноиками, — но теперь, мне кажется, сюда вообще не прорваться…

— Люциус, хватит, ты во мне дырку протрёшь, — перебил его Северус, делая шаг назад. — Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Нет, — покачал головой тот. — Ты знаешь, что Лорд мне вчера заявил? Что было бы неплохо вызволить из Азкабана его преданных слуг.

— И что? — отстранённо уточнил Северус.

— Как что?! — в голосе Малфоя опять стали прорезаться истеричные нотки. — Сев, как будто ты не знаешь, что «было бы неплохо» в исполнении нашего хозяина стоит расценивать как прямой приказ к действию!

— Ну а ты притворись непонятливым.

— А если он опять об этом заговорит?

— Притворись очень непонятливым, — процедил Северус, чувствуя, что начинает закипать. Вот что Малфой за человек? Он ведь чуть ли не единственный на сегодняшний день способен порой довести Северуса до белого каления. — В конце концов он поймёт, что до тебя — идиота не достучаться, и начнёт намекать кому-нибудь другому.

— Я так не могу, — упрямо заявил Люциус. — Я всё ещё не уверен, что он до конца простил мне то, что я за идею не сел в тюрьму, как Лестрейнджи.

— Тогда бери это задание, — пожал плечами Северус.

— Ты в своём уме?! Оно же невыполнимое! Не знаю, каким чудом Блэк умудрился сбежать, но незаметно вывести из Азкабана с дюжину особо охраняемых узников… Да я трёх шагов не успею сделать, как меня остановят и под белы рученьки проведут в мой новый дом. А за мой провал Лорд будет на Нарциссе и Драко отыгрываться, с него станется.

— И что ты хочешь от меня?

Малфой проникновенно заглянул ему в глаза.

— Совета.

— Какого, к Моргане, совета?! — всё-таки сорвался Северус. — Из твоих слов выходит, что отказаться от задания — которое, кстати, ещё даже не дано — ты ни в коем случае не можешь, но и принять его не можешь тоже. Определись сначала, потом и поговорим!

— Сев, откуда столько агрессии? — обиженно проговорил Люциус. — Я же к тебе, как к другу…

— А может, просто Нарциссе надоело слушать твой бред? — не удержавшись, поддел его Снегг.

— Я с ней об этом не разговаривал, — Люциус гордо приосанился. — Джентльмен не должен пытаться скинуть свои проблемы на даму, тем более на свою жену.

— Жаль, что ты с ней этим не делишься — Нарцисса вразумила бы тебя раньше, и мне сейчас не пришлось бы выслушивать всё это.

Люциус хмыкнул и отвернулся. Впрочем, молчание продлилось недолго.

— Ну а что, если Тёмный Лорд всё-таки поручит мне это задание? — спросил он серьёзно. — Отказаться ведь я и в самом деле не смогу.

— Лучше, чтобы до этого не дошло, — Северус уже полностью успокоился и тоже стал серьёзен. — Разведи какую-нибудь бурную деятельность, покажи, что и так занят по уши, трудясь на благо хозяина.

— А что, это идея, — одобрительно кивнул Люциус и задумался, а затем проговорил: — В принципе, я могу заняться этими новыми людьми Дамблдора…

— О, Люц, искренне не советую, — покачал головой Северус, очень надеясь, что друг шутит. — Даже не так: и думать забудь.

— Нет, я не в том смысле, — отозвался Малфой всё так же задумчиво. — Есть у меня одна идея…

Тут дверь лаборатории открылась, и оба мужчины повернулись ко входу.

— Отец, крёстный, — Драко остановился на пороге, чуть сощурив глаза. — Тёмный Лорд требует вас к себе.

— Зачем? — уточнил Люциус, несколько нервно поправляя рукава.

— Не знаю, — отозвался Драко, обводя взглядом стол, возле которого стояли волшебники. — Отец, ты показал крёстному тот яд?

— Это подождёт, — перед публикой вновь предстал лорд Малфой, хладнокровный и надменный даже в общении с домочадцами.

— Ты опять взялся экспериментировать с ядами, Драко? — вкрадчиво поинтересовался Северус, когда они стали подниматься по лестнице в холл.

— Просто наткнулся в библиотеке на старый дневник исследований одного из моих предков, решил попробовать сварить кое-что, — мгновенно ответил юноша, отводя глаза. Не рискует встречаться взглядом с легилиментом — значит, почти наверняка врёт.

— А это точно не очередной раунд вашего с Теодором соревнования? — нарочито мягко уточнил Северус.

— При чём здесь молодой Нотт? — осведомился Люциус, шедший впереди.

— Ни при чём, отец, — сквозь зубы процедил Драко. — Крёстный просто шутит.

Северус легко усмехнулся, но говорить ничего не стал. Уж он-то, в отличие от лорда Малфоя, полностью поглощённого разработкой плана, как бы так удержаться на плаву при любом режиме, прекрасно знал, чем занимается подрастающий наследник древнего рода. В частности, не спускал Северус своего пристального внимания с состязания интеллектов, которое устроили между собой Драко и Тео; впрочем, обоим это было скорее на пользу — мальчишки уже который год оставались одними из лучших студентов на курсе, — а опасные их затеи, как, в частности, опыты со старинными родовыми ядами, Северус держал под строгим контролем и в любой момент готов был пресечь.

Едва они поднялись на второй этаж, Драко свернул в другое крыло — явно не горел желанием приближаться к хозяину. А вот Северус и Люциус, коротко переглянувшись, вновь отправились в обеденный зал с кровавым полом. Волан-де-Морт был всё ещё там, задумчиво водя пальцем по лежавшему на столе черепу, и на вошедших обратил внимание не сразу.

— Мой Лорд? — осторожно обратился к нему Люциус.

Волан-де-Морт поднял на них взгляд.

— Расскажи мне, Северус, — прошипел он, — об этом Сасори.

— Он очень способный зельевар, милорд, — отозвался Снегг, ступая чуть ближе, попутно припоминая, что Альбус разрешил сообщать Тёмной стороне о шиноби, — особенно в области всевозможных ядов. По всей видимости, за это товарищи называют его Скорпионом.

— Скорпион, значит… — что-то Тёмный Лорд сегодня слишком много шепчет; не к добру это. — Змеи питаются скорпионами…

— Мой Лорд, — Люциус, похоже, всё-таки решил озвучить очередную свою гениальную идею, — эти люди сейчас подают заявку в Министерство на разрешение обменной программы с их школой. Одно ваше слово, и им будет отказано, более того, мракоборцы проследят, чтобы они покинули страну.

— Нет, — ох, как нехорошо ухмыляется Тёмный Лорд. — Наоборот, Люциус, ты должен будешь приложить все усилия, чтобы Фадж подписал разрешение, и министерские крысы как можно меньше совались к этим людям.

— Как вам угодно, мой Лорд, — почтительно поклонился Малфой, хотя и, похоже, не понимал, чем вызвано такое решение.

— Они должны оставаться в Хогвартсе, — задумчиво, скорее для самого себя проговорил Волан-де-Морт. — Этот Сасори пишет, что мы можем воевать с Орденом, если хотим… Что ж, видимо, это значит, что они не станут вмешиваться, если не трогать их. Как считаешь, Северус?

— Вполне возможно, — кивнул он. — Дамблдор вызвал их для охраны Хогвартса, и только. Сейчас они выполняют поручения Ордена, но лишь до начала учебного года.

— Это нам на руку, — произнёс Тёмный Лорд вполне удовлетворённо. — Люциус, твоя задача — отвадить от этих людей министерских сотрудников. Северус, в школе ты будешь наблюдать за ними, сообщать обо всём, о малейшей детали; выясни их способности, сильные и слабые стороны. В конце концов, это поможет мне заманить их в ловушку и уничтожить.

— Как прикажете, мой Лорд, — с тренированной синхронностью ответили маги и, получив разрешение хозяина, покинули зал.

— Как всё хорошо сложилось, — с облегчением проговорил Люциус, когда они вернулись в лабораторию.

— Даже слишком хорошо, — отозвался Северус, задумчиво поглаживая подбородок. — Неестественно.

— Да ладно тебе, — не очень-то аристократично отмахнулся Люциус, принявшись что-то искать среди выставленных на полках флаконов. — Теперь у меня есть задание, можно не опасаться, что он отправит меня вызволять узников Азкабана.

Вообще, Северус считал, что Малфой — последний человек, кому бы Тёмный Лорд поручил такую сложную боевую операцию, но говорить этого не стал, щадя самолюбие друга.

— Вот, держи, — найдя, наконец, что искал, Люциус протянул ему небольшой фиал. — Последний эксперимент Драко; он просил, чтобы ты посмотрел.

— Хорошо, я займусь этим, когда будет время.

На самом деле Северус искренне ненавидел в жизни сравнительно мало вещей, но посещения дома номер двенадцать на площади Гриммо однозначно входили в этот небольшой перечень. Полузаброшенный, мрачный, особняк таил в себе Тёмную, очень негостеприимную магию, старавшуюся отпугнуть всякого, кто переступал порог, если только пришедший не был чистокровным лордом. Впрочем, оно и неудивительно — дом ведь принадлежит Блэкам, а Блэки… Из всех представителей сего семейства, с которыми был знаком в своей жизни Северус, нормальной ему казалась только Нарцисса, да и то если опустить тот момент, что она жутко ревнива, особенно была в молодости, когда ещё не научилась сдерживать свои собственнические порывы. В то время, помнится, Люциусу весьма ощутимо перепадало от новоиспечённой леди Малфой за любой взгляд в сторону (впрочем, Люциус свою жену в самом деле любит, поэтому не давал благоверной поводов для ревности). Что до остальных Блэков, то в них горячая кровь проявилась сильнее: чего стоит хотя бы безумная маньячка Беллатриса, да и Сириус не лучше с этим его вечным бахвальством и спонтанными, идиотическими действиями, последствия которых приходится потом разгребать за ним ещё долго…

Но всё-таки появляться на площади Гриммо Северусу приходилось — его и так в Ордене Феникса недолюбливали, а если он ещё перестанет появляться на их сборищах… Нет, ему самому-то было, в общем, плевать на мнение «товарищей по оружию», но Дамблдор упорно настаивал, что Северус не должен отрываться от коллектива слишком уж сильно. Ну а как отказать почтенному директору Хогвартса, особенно когда просьба его звучит крайне похоже на ультиматум?

До собрания Ордена было ещё около часа; обычно в подобной ситуации Северус предпочитал коротать время где угодно, но только подальше от этого дома, однако сейчас у него появился вариант, как скрасить ожидание прямо в штабе. Миновав занавешенный побитыми молью портьерами портрет миссис Блэк, он стал подниматься по лестнице наверх, справедливо полагая, что обнаружит своего нового коллегу на чердаке, где тот обустроил полноценную лабораторию.

Слишком задумавшись о своём, Северус не уследил за резко распахнувшейся дверью и чуть не был сбит с ног выскочившим из комнаты парнем.

— А, это… простите, даттебаё! — быстро проговорил блондин, опасливо поглядывая на своего будущего преподавателя.

— Минус двадцать баллов Гриффиндору, мистер Узумаки, — холодно процедил Северус.

— Э-э? — не понял Узумаки. — Вы о чём?

— Да так, репетирую, — отозвался Северус и продолжил путь.

Этот мальчишка всерьёз заинтересовал Тёмного Лорда. После той истории в окрестностях Ливерпуля Волан-де-Морт вернулся в менор в очень странном, настораживающем состоянии: чем-то среднем между бешенством и неконтролируемым восторгом. Собрав Пожирателей Смерти, он долго и увлечённо пытал тех четверых, кто был с ним тогда; они пришли в Тёмные ряды недавно, и это задание было для них своего рода проверкой на пригодность. Однако в результате операции ни один член Ордена Феникса убит не был, все цели благополучно сбежали, что считалось полным провалом и жестоко каралось.

Когда же Лорду надоело наказывать провинившихся, он разразился, как с ним обычно бывало в моменты радости или, наоборот, неудовольствия, долгой речью, суть которой на сей раз заключалась в том, какие бестолочи его подчинённые, что не могут поймать кучку подростков. Затем, правда, он переключился на то, что подростки эти обладают весьма недурными способностями, особенно один мальчик-блондин, ровесник Гарри Поттера (не вспомнить Поттера хоть раз за вечер он просто не мог). Что именно такого интересного в мальчишке, Волан-де-Морт не сказал своим слугам, но глаза его при этом очень нехорошо горели.

«В Хогвартсе нужно будет приглядеться к Узумаки повнимательнее», — сделал для себя мысленную заметку Северус, открывая ведущую на чердак дверь.

Зрелище, открывшееся ему там, было не для слабонервных. Прямо на середину просторного помещения был выдвинут большой деревянный стол, на котором лежал наполовину вскрытый дементор.

— А, Северус. Заходите.

Оторвавшись от стола, взгляд Снегга скользнул к говорившему. Удобно расположившись в кресле, Сасори что-то рисовал на листе пергамента, подложив под него объёмную книгу.

— Здравствуйте, профессор, — вежливо поздоровалась Сакура Харуно, ненадолго отрываясь от своего занятия, заключавшегося, видимо, в выборе подходящего скальпеля из ряда аккуратно разложенных на другом столе, стоявшем возле стены. — Так что, Сасори-сан? Ещё в брюшной полости поковыряемся или грудную клетку ломать будем?

— Как угодно, — отозвался Акасуна, откладывая в сторону рисунок. — Хотя, пожалуй, лучше пока прервёмся, а то ещё сломаем профессору Снеггу психику.

— Для этого вам придётся постараться, — криво усмехнулся Северус, хотя и не мог не признать, что вид пятнадцатилетней девочки, с готовностью взявшейся за большие рёберные кусачки, в определённой мере его покоробил. — Я знал, что вы занимаетесь ядом против дементоров, Сасори, но резать-то его зачем?

— Научный интерес, — пожал плечами он, указывая Северусу на соседнее кресло; Харуно, стянув с рук резиновые перчатки, устроилась на невысокой лежанке и прикрыла глаза. — Чтобы довести до совершенства яд, стоит вначале изучить внутреннее строение существа, против которого он будет использоваться. Однако сколько бы книг мы ни просмотрели, ни единого описания строения дементоров не обнаружили. Не знаете, почему ваши исследователи веками обходили стороной столь важный вопрос?

— Возможно, потому что ни один здравомыслящий маг не стал бы ловить дементора и уж тем более расчленять его, — проговорил Северус, которого задело пренебрежение, сквозившее в тоне шиноби.

— Да, волшебники ведь и в самом деле не любят работать руками, — Акасуна уже не скрывал откровенную насмешку в словах. — Вы во всём полагаетесь на палочки, а отними их у вас — и всё, вы неопасны.

— Для начала нужно ещё отнять, — прошипел Северус; его расшатанные Люциусом и Лордом нервы с трудом переносили как-то уж слишком язвительного сегодня Скорпиона.

— Ну, не сердитесь, — с раздражающей снисходительно-мягкой улыбкой протянул Сасори. — Я не хотел вас обидеть. Просто акцентирую внимание на том, что магам стоило бы меньше полагаться в жизни на чары… Не удивлюсь, если узнаю, что даже разрезы при операциях у вас производят магией.

— У нас операции, подобные тем, которые делают маглы, исключительно редки, — процедил Северус. — Абсолютное большинство повреждений можно устранить заклятиями или зельями.

— Мы тоже используем в лечении снадобья и специальные техники, — справедливости ради заметила Харуно со своей лежанки.

— Но вместе с тем медик обязан владеть навыками работы руками, — парировал Акасуна. — Возможно, вы не поверите, Северус, но если Сакуре завязать глаза, дать в руки инструмент и поставить перед трупом, она его без затруднений разделает.

— Вы проверяли? — мрачно вскинул бровь Северус.

— Я знаю, как обучают медиков, — отозвался Сасори, — хотя сам и не принадлежу к их числу.

— Мисс Харуно?

— Если бы я этого не научилась делать, моя учительница бы меня приби… наказала, — спокойно сказала девушка.

Не удержавшись, Северус скривил лицо. Ему на подсознательном уровне не нравился мир, в котором детей заставляют сражаться, резать трупы и делать ещё много всякого, о чём он сам мог лишь догадываться. Наблюдавший за ним Сасори усмехнулся, явно довольный произведённым эффектом, и вновь взялся за рисунок, оказавшийся топографией внутренних органов дементора. На какое-то время повисла пауза, а затем без стука распахнулась дверь.

— Данна, вот и какого хрена это значит, мм?! — гневно осведомился, переступая порог, Тсукури. — Что ещё за «Принеси нам чая»?! Я вам что, горничная?!

— Ну ведь принёс же, — протянул Акасуна, взмахом палочки заставляя поднос, который держал парень, перелететь на стол. — Северус, угощайтесь. Полагаю, в ставке зла вас покормить забыли.

— Тут вы правы, — кивнул Снегг, и в самом деле ощутив голод при взгляде на корзиночку с ещё тёплыми круассанами.

Приоткрыв один глаз и оценив обстановку, Сакура подошла ближе и стала наливать чай. Приняв из её рук чашку, Сасори поднял взгляд на парня, стоявшего в дверях, обиженно хмурясь. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а затем Тсукури хмыкнул, махнул рукой и присоединился к остальной компании.

— Как поживает предводитель мирового зла, мм? — буднично поинтересовался он и добавил с усмешкой, скосив глаза на прищурившегося напарника: — Профессор.

— Ба, вас научили слову «профессор», — хмыкнул Северус; он уже предчувствовал, что с этим парнем, как и с Узумаки, он в школе намучается. — Прогресс налицо.

Харуно прыснула в кружку; Тсукури наградил её уничтожающим взглядом, но прежде, чем он успел вставить хоть слово, Северус продолжил:

— Тёмный Лорд получил ваш подарок, Сасори. И он ему совершенно не понравился.

— Как? — деланно удивился Акасуна. — А мне казалось, ему просто обязано прийтись по вкусу.

— О чём речь? — полюбопытствовала Харуно.

— Я отправил Лорду через одного из его прислужников послание, — флегматично произнёс Акасуна. — Череп и предупреждение, что если он ещё раз рискнёт целенаправленно атаковать нас, шиноби, то получит голову кого-нибудь из своих Пожирателей.

— Данна, вы что, реально это сделали?! — Тсукури заливисто расхохотался. — Мы же с вами тогда просто шутили!

— Идея мне понравилась, так что я её воплотил.

— Эйвери за доставку пытали, — серьёзно сказал Северус.

— Наверняка он заслужил, — безразлично отозвался Сасори. — И правда, нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость.

Тсукури вновь рассмеялся, Харуно одобрительно кивнула, а вот Северуса передёрнуло — шиноби только что в точности повторил фразу Тёмного Лорда, да и тон, которым он это сказал… И почему мудрый Дамблдор до сих пор не удосужился поинтересоваться личностями своих новых союзников, ну или хотя бы их послужными списками?! Что-то подсказывало Северусу, что если копнуть в прошлом ниндзя, а особенно из этой странной организации «Акацуки», можно обнаружить такое, после чего Том Реддл покажется бандитом среднего звена.

— Дейдара, скажи мне, — произнёс Акасуна, сделав глоток, — ты умеешь готовить змей?

Парень отчего-то насторожился.

— Сасори-но-Данна, если вы опять взялись придумывать, как бы так поизвращённей убить Орочимару…

— Я вовсе не об этом, — перебил его напарник; Северусу же стало искренне жаль этого неведомого ему Орочимару. — Я просто слышал, что у Лорда есть змея.

— И вы хотите… — Тсукури удивлённо распахнул глаза, но почти моментально хитро сощурился и оскалился. — Всеми руками за, мм.

— А может, лучше не стоит, — довольно резко вмешалась Сакура. — Сасори-сан, вы же не собираетесь проникать на базу Пожирателей Смерти, чтобы выкрасть змею Волан-де-Морта, правда?

— Нет, конечно. Это так, заготовка плана на будущее.

— Слушайте, Данна, а может всё-таки…

«Маньяки», — отстранённо заключил Северус, допивая свой чай.

— Собрание начинается, — вдруг сказал Акасуна, ставя пустую чашку на поднос.

— Тогда пойдёмте, — кивнула Харуно и, прихватив поднос, первая вышла из комнаты.

Прежде, чем покинуть чердак, Северус, не удержавшись, подошёл ближе к столу, на котором лежал дементор. Ноги существа были практически атрофированы, просто кости без мышц, покрытые жёсткой тёмно-серой кожей. Желудок, судя по всему, изначально отсутствовал, как и кишечник, и одна из почек, а маленькая печень была сильно смещена к центру тела.

— Уродливо, не правда ли, — негромко произнёс Сасори, неслышно подойдя ближе. — Даже искажённое ранами человеческое тело красивее этого жалкого его подобия.

— Это ведь уже не первый дементор, которого вы с Харуно вскрыли, — Северус не спрашивал, а утверждал. — Где вы их берёте?

— Мой напарник считает, что охота на дементоров — это весело, — отозвался Акасуна со странной улыбкой. — Ну а нам никогда не помешает новый материал.

Он взмахом палочки погасил последние свечи на чердаке и вышел, и Северус последовал за ним.

— Это переходит всякие границы, Альбус!

Директор Хогвартса несколько удивлённо смотрел на своего всегда спокойного преподавателя зельеварения, сейчас разве что не плевавшегося огнём.

— О чём вы, Северус? Боюсь, я не совсем вас…

— Ваши шиноби! — на миг остановившись, рыкнул он, а затем вновь принялся мерить шагами директорский кабинет. — Один развлекается, ловя дементоров, другой — расчленяя их, даже не так: глядя, как это под его чутким руководством делает пятнадцатилетняя девчонка! А Узумаки вообще стал у Тёмного Лорда навязчивой идеей номер два, после Поттера, конечно же. Вы хотя бы знаете, как мальчишке удалось отбиться от него?!

— Итачи объяснил мне, что мальчик обладает уникальными способностями, — ровно произнёс Альбус. — У него есть дух-хранитель, и красная энергия, покрывающая его тело, которую видели в том бою Аластор и остальные — это своеобразная защита Наруто.

— А, хорошо, что вы про Учиху вспомнили! — Северус продолжал кипеть и останавливаться не собирался, пока не выплеснет всё накопившееся за последнее время раздражение. — Вот скажите, как он смог убедить чиновников в существовании выдуманной школы? Малфой аж обалдел, когда пришёл в Министерство давать по приказу Лорда взятки затем, чтобы к «обменной программе» не было претензий, — а там, оказывается, всё уже схвачено, и при этом не потрачено ни единой монеты. Вот как Учихе это удалось, а?!

— Талантливый мальчик, — с каким-то ну совершенно непонятным Северусу удовольствием резюмировал Дамблдор.

— Альбус! — вскричал Северус, резко подлетая к его столу и с громким хлопком опуская на столешницу ладони. — Это не группа талантливых мальчиков и девочек! Это сборище маньяков! Вы как хотите, а я не допущу, чтобы в Хогвартсе!..

— Поэтому они и должны быть здесь, — негромко перебил его Альбус, многозначительно сверкая глазами из-за очков-половинок. — Под моим постоянным наблюдением. И вашим тоже, Северус.

Под его решительным взглядом Северус как-то сразу остыл и рухнул в кресло, потирая виски.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — устало произнёс он.

Глава 9. Посол Сунагакуре-но-Сато

Резкий звон будильника нарушил тишину утра, спугнув сидевшую на подоконнике птицу. Прибор гремел и трезвонил, аж надрывался, однако лежавший на кровати Шикамару никак не реагировал на него. «Что ж за привычка дурацкая — просыпаться за несколько минут до будильника?..» — с неудовольствием думал парень, безучастно пялясь в потолок.

Вставать ему было лень, но и терпеть тоже невмоготу — Шикамару специально купил будильник с самым резким и противным звоном, прекрасно зная, что в противном случае он просто забьёт на сигнал и уляжется спать дальше. Но вставать было необходимо, поэтому парень, переборов себя, тяжёло вздохнул и медленно сел на кровати. Будильник стоял в другом углу комнаты на полке — ещё одна хитрость, направленная на повышение вероятности подъёма, — поэтому Шикамару волей-неволей пришлось встать и доковылять туда, пока трезвон не разбудил всегда очень чутко спящую мать.

Минут через пятнадцать Шикамару вышел из дома и не спеша направился к главным воротам деревни — сегодня должен был прибыть посол из Суны, сопровождать которого ему поручила Хокаге, и Шикамару решил, что лучше будет встретить важного гостя, что называется, на пороге. Несмотря на ранний час, на улицах Конохи уже было оживлённо: шиноби делились друг с другом новостями и расходились на миссии, гражданские открывали свои магазины и кафе, маленькие дети носились туда-сюда, а те, что были постарше, спешили на занятия в Академию. Несмотря ни на что, селение жило своей жизнью, и это не могло не радовать.

В тот день на посту возле ворот дежурили, как это часто бывало, Котецу и Изумо. После бессонной ночи в дозоре шиноби зевали и лениво потягивались, только и ожидая, когда закончится их смена. Впрочем, увидев Шикамару, они немного оживились.

— Привет, Шикамару! — Котецу махнул ему рукой. — Чего это ты тут делаешь в такую рань?

— Пятая поручила новое задание, — отозвался парень, подходя к посту.

— Интересное хоть?

— Может статься.

— Уж наверняка интереснее нашего, — Изумо зевнул так широко, что, казалось, вот-вот вывихнет себе челюсть. — Даже генину понятно, что если Акацуки решат напасть на Коноху, через главные ворота они не пойдут.

— Ну а вдруг, — усмехнулся Шикамару, прекрасно понимая, что он ворчит больше напоказ, прекрасно понимая важность своей миссии.

— Если рискнут сюда сунуться, тут мы их и остановим! — засмеялся Котецу. — Уверен, если Акацуки увидят, как Изумо зевает, они испугаются, что он их съест, и сразу кинутся бежать.

— Поговори мне ещё! — Изумо пихнул хохочущего друга и опять повернулся к Шикамару. — От Джирайи-самы нет вестей?

— Нет, — покачал головой Шикамару, против воли хмурясь. То, что Саннин не присылал донесений уже больше двух недель, не могло не насторожить.

— Как-то там Наруто и девочки?.. — протянул Котецу, задумчиво глядя в небо, по которому медленно плыли облака. — Надеюсь, с ними всё хорошо, где бы они ни были.

— Да уж, — согласился Изумо. — Но с ними, похоже, Акацуки…

Он замолчал, но заканчивать фразу и не было необходимости — все трое чунинов понимали, что нахождение в непосредственной близости от их товарищей нукенинов значительно понижает вероятность того, что у ребят всё хорошо.

Солнце неторопливо поднималось над крышами домов, и всё больше шума доносилось с улиц селения. У главных ворот тоже начали сновать люди: несколько команд покинуло Коноху и отправилось выполнять свои миссии, ещё две группы с задания вернулись. Среди них Шикамару заметил Шино и Кибу и приветливо кивнул товарищам. Киба помахал ему в ответ и крикнул, что нужно идти на доклад к Хокаге, и что они поговорят потом.

После исчезновения Хинаты Киба заметно изменился. Если раньше он, как и Наруто, вечно жаловался, когда ему давали миссии невысокого ранга, то теперь брался за любое задание за пределами Конохи. Шикамару подозревал, что Киба использует эти возможности для того, чтобы продолжать самостоятельный поиск подруги (Хокаге поручила расследование АНБУ и запретила всем остальным, кроме тех, кого она назначала сама, вмешиваться), однако явно безрезультатно. Шино же, в отличие от товарища по команде, если и испытывал какие-то чувства по поводу пропажи Хинаты, их не показывал, предпочитая проявлять типичное для клана Абураме хладнокровие.

Какое-то время возле ворот было тихо и безлюдно. Затем на ведущей в селение дороге показались трое шиноби, по крайней мере двое из которых носили стандартную форму Скрытого Песка.

— Это и есть твоё задание, Шикамару? — полюбопытствовал Изумо, заслоняя ладонью глаза от солнца и рассматривая приближавшихся ниндзя.

— Ага, — отозвался парень.

Отделившись от стены поста, которую подпирал последний час, он вышел навстречу посланникам Казекаге, прикидывая в уме, какая учтивая фраза лучше подойдёт для приветствия. Впрочем, все любезности мигом забылись, стоило ему увидеть возглавлявшую небольшую команду куноичи.

— Ну привет.

Темари уставилась на него с таким видом, словно не знала, смеяться ей или биться головой о стену.

— Опять ты? — проворчала она, с явно напускным недовольством поджимая губы. — У Хокаге что, других шиноби нет, раз она постоянно тебя ко мне приставляет?

— Лично я не знал, что ты посол, — ответил Шикамару, про себя думая, было ли это известно Пятой.

— Ладно, не важно, — махнула рукой Темари и перевела взгляд на двух сопровождавших её куноичи. — Это Маки и Мацури.

— Шикамару, — представился он. — Что, теперь ты важная шишка и ходишь только с охраной?

— Это Гаара настоял, — судя по тону Темари, решением младшего брата она была не очень довольна. — Он посчитал, что на посла Суны могут напасть в дороге.

— Гаара-сама прав! — вступилась за Казекаге Мацури, совсем ещё молоденькая девушка с короткими каштановыми волосами.

— Нынешние переговоры крайне важны для обеих наших стран, и мы не можем позволить себе подвергать риску посла, — серьёзно произнесла Маки.

Темари ничего не ответила, только закатила глаза.

— Пойдёмте, я провожу вас к Хокаге, — сказал Шикамару. Краем глаза он заметил хитрые улыбки Котецу и Изумо, но предпочёл оставить их без внимания и повёл отряд через селение к резиденции главы Скрытого Листа.

В отличие от сестры Казекаге, Мацури и Маки были в Конохе впервые, поэтому с интересом глядели по сторонам, то и дело вполголоса обмениваясь впечатлениями. Шедшая рядом с парнем Темари держалась спокойно и уверенно, как всегда, но Шикамару слишком хорошо успел изучить её за то время, что они вместе работали над организацией экзаменов на звание чунина, и ничуть не обманывался её показным высокомерием, прекрасно зная, что она тоже рада встрече.

В приёмной резиденции Хокаге шиноби столкнулись с Шизуне; помощница Пятой отдавала распоряжения команде генинов доставить некоторые свитки в архив, но, заметив посетителей, тот час же подошла к ним и лично проводила к начальнице. Та прибытию послов крайне обрадовалась, но не стала начинать переговоры сразу же, а предложила подождать с этим до завтра, чтобы Темари и её спутницы могли как следует отдохнуть после долгой дороги. Предложение было принято с заметным удовольствием, и вскоре куноичи из Суны в сопровождении Шикамару добрались до гостиницы.

Пока Темари и Маки регистрировались, Мацури подошла к стоявшему в стороне парню.

— Скажите, Шикамару-сан… — начала она, стесняясь.

— Можно просто Шикамару.

Девушка кивнула с явным облегчением.

— Скажи, ты давно знаешь Темари-сан?

— Года три, — пожал плечами Шикамару, удивлённый таким вопросом. — Чего спрашиваешь?

— Просто, как бы это сказать, я редко видела Темари-сан такой довольной, как сейчас, вот и подумала, что вы… — Мацури опять смутилась. — Ой, прости, мне не стоило это говорить!

— Да ладно, — устало отмахнулся Шикамару. — Пол-Конохи думает, что мы с ней встречаемся.

— Правда?! — судя по тому, как загорелись глаза Мацури, она была падка на сплетни.

— Как будто я стала бы встречаться с кем-то вроде него, — фыркнула Темари, незаметно подошедшая ближе и слышавшая их разговор. Её спутница тут же потупила взгляд, явно опасаясь гнева. — Мацури, возьми у Маки ключ от своей комнаты и устраивайся; вы обе на сегодня свободны.

— Но как же так, Темари-сан?! — воскликнула Мацури. — Гаара-сама приказал…

— Успокойся, ничего со мной не станется, — Темари с неожиданной теплотой положила руку ей на плечо. — К тому же, здесь за мою безопасность отвечает вот он, — она довольно-таки пренебрежительно кивнула на Шикамару.

— Сплошной геморрой, — протянул он и вышел на улицу. Как он и ожидал, Темари буквально минуту спустя присоединилась к нему.

— Неплохо было бы поесть, — заметила она.

— Твоё высочество будет рамен? — не удержавшись, съехидничал Шикамару. — Или для принцессы Песка это слишком просто?

— Да ну тебя, — буркнула куноичи и, гордо задрав нос, решительно направилась в сторону Ичираку.

Украдкой улыбнувшись, Шикамару поспешил догнать её.

— Это правда, что тут многие думают, что мы встречаемся? — не глядя на него, спросила Темари.

— Посмотри по сторонам.

Они как раз проходили мимо цветочного магазина клана Яманака. Помогавшая матери перебирать розы Ино, заметив их, поздоровалась, а затем крайне многозначительно улыбнулась и подмигнула другу.

— Кошмар, — холодно констатировала Темари.

— Ага.

Какое-то время они шли в молчании.

— Как дела дома?

— Не очень, — призналась Темари. — Перед советниками Гаара, конечно, держит лицо, как подобает Казекаге, но я-то вижу, что исчезновение Наруто его сильно задело.

— А что Канкуро?

— Заперся в своей мастерской. С тех пор, как вы сообщили, что Сасори жив, Канкуро почти не выходит оттуда, всё делает что-то со своими марионетками.

— Ясно, — Шикамару покосился на неё. — Нелегко тебе приходится.

— Но ведь никто кроме меня за ними не присмотрит, — пожала плечами Темари. — Для меня эти двое всегда будут в первую очередь младшими братьями, хотя они уже и не дети.

— Добро пожаловать! — стоило им войти, задорно крикнул старик Теучи, хозяин Ичираку Рамен. — О, Шикамару, давно тебя не видел!

— Здравствуйте, — кивнул парень, усаживаясь на высокий табурет перед стойкой; Темари села слева от него. — Два мисо со свининой, пожалуйста.

— Сейчас сделаю, — старик улыбнулся и ушёл готовить заказ.

— А что происходит у вас? — спросила Темари, продолжая прерванный разговор. — Большой суеты я не заметила.

— А её особо и нет, — отозвался Шикамару. — Пятая поручила расследование АНБУ, других почти не подпускают. Хотя, конечно, Хьюг отстранить не получилось, всё-таки Хината — наследница клана.

— Но ты ведь в курсе дела, — в голосе девушки слышалась уверенность.

Шикамару вскинул бровь.

— С чего взяла?

— Твой отец — советник Хокаге, — теперь Темари заговорила очень серьёзно. — А ты — один из лучших стратегов Конохи.

«Нечасто услышишь от неё похвалу, — мысленно усмехнулся Шикамару. — Похоже, эта информация ей действительно нужна».

— Я знаю только то, что мне говорят, — вслух сказал он.

— Остальное ты сам додумываешь.

— Не спорю.

Теучи как раз поставил перед посетителями две полные до краёв миски ароматного супа с лапшой и мясом, и Шикамару, взяв из подставки палочки, принялся за еду. Темари меж тем продолжала внимательно смотреть на него.

— Так ты…

— Вот ты где! — на Шикамару неожиданно обрушился Киба, как всегда громкий и пахнущий собакой; Акамару тоже засунул голову в ресторанчик и гавкнул. — О, и ты здесь, — Киба покосился на куноичи и принюхался. — Только с дороги?

— А ты только с псарни, судя по запашку, — бросила в ответ Темари.

Киба отмахнулся от неё и вновь повернулся к Шикамару.

— Слушай, надо поговорить. Я на миссии обнаружил кое-что.

— А это не может подождать? — проворчал Шикамару, бросая взгляд на Темари. Та невозмутимо завтракала, давая понять, что ей безразлично происходящее вокруг.

К его неудовольствию, Киба яростно замотал головой; вид у него был до того возбуждённый, что Шикамару не стал спорить и вместе с товарищем вышел на улицу.

— Ну, так что ты нашёл? — спросил он, когда парни зашли на задний двор ресторанчика, где не было ни души.

Без лишних слов Киба достал из сумки на шее Акамару небольшой волчок, выполненный из стекла и какого-то светлого металла.

— По заданию мы прочёсывали местность недалеко от границ со Страной Водопада, — понизив голос, горячо зашептал парень, не отводя взгляда от находки, — искали бандитов, укравших кое-что у дайме, — и Акамару учуял это.

— Учуял? — переспросил Шикамару.

— Да, — подтвердил Киба, всё так же не повышая громкость. — Акамару сказал, что эта штука пахнет как-то странно. Я не поверил сначала, но потом принюхался… — он со свистом втянул носом воздух. — Я такого запаха ни разу не чуял, но он такой, как будто… — он замолчал, стараясь подобрать слова. — Как будто не отсюда, понимаешь?

— Не понимаю, — отозвался Шикамару, всё-таки с интересом рассматривая странный волчок. — Кроме неизвестного тебе запаха, есть ещё основания полагать, что с этой штукой что-то не так?

— Слушай дальше. Я, конечно, волчок подобрал на всякий случай, в карман засунул, да и, в общем-то, забыл о нём. На другой день разбили мы лагерь на ночь; мне как раз выпало дежурить, и от нечего делать я вспомнил об этом волчке, достал его, стал рассматривать… И вдруг он как будто с ума сошёл! Ни с того ни с сего дёрнулся, сам по себе закрутился, засвистел… Я хотел было закинуть его куда подальше, но вдруг на нас напали те самые бандиты, которых мы искали. К счастью, наши от свиста проснулись, и мы без проблем разобрались с теми придурками.

— То есть, ты считаешь, что эта штуковина почувствовала опасность и предупредила о ней? — недоверчиво уточнил Шикамару.

— Именно! То же самое было уже на обратном пути, когда мы пробирались через лес, и на нас тамошнее зверьё напало.

Покрутив в руке волчок, Шикамару нахмурился.

— Ты уже показывал его Пятой?

— Шутишь, что ли?! Она бы сразу его отобрала и отдала АНБУ! Нет, мне кажется… — Киба запнулся, — кажется, что этот волчок как-то связан с тем, что произошло с Хинатой и остальными.

— Почему?

— Ну… Они ведь пропали куда-то, а эта штука пахнет не так, как другие вещи у нас…

Рассуждения Кибы, конечно, на первый взгляд казались полнейшим бредом, но Шикамару чувствовал, что этот бред вполне может оказаться недалёк от истины.

— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я попробовал с ним разобраться.

— Ага, — закивал Киба; Акамару завилял хвостом и утвердительно гавкнул.

— А что сам думаешь делать?

— Хочу вернуться на то место и осмотреться как следует.

— Как будто Пятая тебя так просто возьмёт и отпустит.

— Я уже всё придумал. До тебя я показал этот волчок Неджи — он, кстати, сказал, что в нём какая-то странная энергия, что-то вроде чакры, но не чакра; у него как раз новая миссия в том районе вместе с Тен-Тен и Ли, и он согласился попросить Хокаге включить меня в команду типа для того, чтобы было четыре человека, как по нормам.

— Неплохая идея, — одобрил Шикамару. «Всё-таки удобно, что Неджи уже джонин, — подумал он. — И что он тоже очень хочет найти Хинату».

— Ну так что, ты в деле? — спросил Киба.

— Конечно, — Шикамару спрятал волчок в карман. — Получается, знаем только мы с тобой и Неджи?

— Да. Ли и Тен-Тен, наверное, придётся сказать, но больше пока никому.

— Договорились.

Кивнув напоследок товарищу, Шикамару вернулся в Ичираку, где его ждала откровенно заскучавшая Темари.

— Что-то случилось? — спросила она, когда парень сел рядом и принялся за свой уже порядком остывший рамен.

— Да так, — неопределённо дёрнул головой Шикамару.

Темари пристально посмотрела на него, но ничего не сказала. Какое-то время они молчали; только доев и отставив пустую миску, парень сказал:

— Если хочешь, приходи сегодня вечером ко мне домой.

— Зачем это? — прищурилась Темари.

— Сыграем в шоги, — Шикамару многозначительно посмотрел на неё. — Обсудим планы и стратегии.

Глава 10. Опасность шутки

Так как его напарник ещё с утра умотал куда-то с Северусом, Дейдара на весь день фактически остался без компании, а потому от скуки и тотального нечего делать сел за перевод отрывка из книги Рикудо Сеннина (Итачи уже отдал товарищам и Хинате переписанные куски текста, с которыми они все теперь в свободное время мучились). Как ни противно, Дейдара не мог не признать, что Итачи не врал, когда говорил, что расшифровка этих записей — дело нелёгкое; приходилось изрядно поломать голову, чтобы разобрать, что Мудрец Шести Путей пытался донести до потомков.

Уже около получаса парень бился над одним крайне мудрёным предложением и всё острее чувствовал постепенно закипающий гнев и желание взорвать к чертям собачьим дурацкий листок с рунами. Однако вместо этого Дейдара решил поступить по-умному и, отложив перо в сторону и поднявшись из-за стола, покинул комнату. Спускаясь по лестнице, он услышал доносившийся из гостиной хохот.

— … А потом, представляете, поворачивается к ней и говорит такой на полном серьёзе: «Милая девушка, вы промокли, давайте я вам помогу»!

— А она что?! — Рон жадно уставился на Наруто.

— А она такая: «Ох, какой благородный мужчина! Я так вам признательна!»

— И не заметила, что это он её облил?!

— Нет, конечно! Эро-сеннин профессионал своего дела, даттебаё!

Последовал новый взрыв хохота.

— Простите, конечно, что отвлекаю, мм, — протянул Дейдара, уже с минуту, никем не замеченный, стоявший на пороге. — Кто-нибудь видел Итачи?

— В библиотеке посмотри, — сквозь смех отозвался Фред; его близнец заливисто хохотал, привалившись спиной к плечу Гарри, державшегося за живот. — Нет, слушай, неужели у тебя реально такой учитель?!

— Ага! — счастливо усмехнулся Наруто.

«Великолепное трио Конохи: Извращённый Отшельник, Легендарная Неудачница и Змеиный Маньяк, — подумал Дейдара, оставляя хохочущую компанию. — Куда катится мир, если одни из самых сильных шиноби носят такие клички?..» Впрочем, проблемы подобного рода никогда всерьёз не интересовали подрывника, поэтому он, заглядывая в библиотеку, уже и не помнил об услышанном. Гермиона с видом прилежной ученицы сидела за старинным письменным столом и корпела над своей домашней работой по нумерологии. Устроившаяся рядом с ней Хината изучала один из объёмных рунических словарей с интересом, явно носившим практический характер, но, услышав стук закрываемой двери, подняла от книги голову и приветливо улыбнулась. Конечно, за советом можно было обратиться и к ней, но Дейдаре вовсе не улыбалось выставить себя в глазах девушки неспособным справиться с какими-то жалкими рунами, поэтому он ограничился кивком и перевёл взгляд на товарища, по привычке сидевшего в самом дальнем углу.

— Эй, Итачи! — позвал Дейдара, подходя ближе и останавливаясь перед ним. — Надо поговорить, да.

— Я слушаю, — захлопнув книгу и положив её на широкий подлокотник, Итачи внимательно посмотрел на парня.

— Не здесь. Пошли ко мне.

Учиха пожал плечами и последовал за подрывником.

Была у Итачи такая черта: он любил, чтобы работа была сделана идеально. Собственно, чем Дейдара и собирался воспользоваться: если намёк на то, что разбор древних текстов — вовсе не его конёк, выйдет достаточно наглядным и доходчивым, возможно даже получится скинуть на этого педанта весь свой кусок перевода. Ради такого можно было даже немного подыграть и построить из себя ничего не понимающего в этой жизни простака, неспособного справиться с рунами без помощи гения клана Учиха.

По лестнице Акацуки поднялись в молчании. Шедший чуть впереди Дейдара пытался худо-бедно придумать, как бы так сыграть, чтобы при этом не уронить окончательно своё достоинство; впрочем, в конце концов на планирование он ожидаемо плюнул и решил как всегда положиться на вдохновение. Войдя в комнату, Дейдара приблизился к рабочему столу, на котором громоздилось множество всевозможных вещей, оставленных им и напарником, и замер там на миг, собираясь с мыслями. Услышав, как спутник закрыл за собой дверь, парень повернулся к нему.

— Итачи… — начал он, но осёкся, поняв, что товарищ смотрит куда-то мимо него. Дейдара посмотрел в ту же сторону, что и он — и вопросительно вскинул бровь. — Ты чего таким взглядом кота буравишь, мм?

Итачи не ответил — он моментально выхватил из рукава кунай и метнул его в свернувшегося в кресле Мадару… Но вот поймал оружие уже черноволосый мужчина. «Анимаг? — нахмурился Дейдара, но затем пригляделся. — Кьюби меня дери, шиноби!.. Шиноби?!»

— Раскусил, значит, — произнёс мужчина негромко, с явной насмешкой.

Итачи вновь промолчал, крепко сжимая на уровне груди второй кунай и хмурясь. Дейдара был в замешательстве, что не помешало ему тоже выхватить оружие.

— Ты ещё кто, мм? — нахмурился он.

Неизвестный слегка прищурился, а затем растянул губы в надменной улыбке, полной осознания собственного превосходства.

— Учиха Мадара.

Дейдара уставился на него, растерянно хлопая глазами.

— Бред… — пробормотал он.

«Такого просто не может быть. Не может, и всё тут!.. Но что тогда это? Подарочек от коноховцев? Происки магов? Данна замешан быть не может, он никогда не занимался воскрешениями и прочей хренью. Но тогда…»

— Итачи, если это твоё гендзюцу, прекрати немедленно, не смешно, мм, — пробурчал Дейдара, но крайне неуверенно. Он-то знал, что Учиха Итачи не умеет шутить.

— Разве я похож на гендзюцу? — фыркнул назвавший себя Мадарой.

Неспешно поднявшись из кресла, он подошёл к парню. Дейдаре очень хотелось отпрыгнуть подальше от этого странного человека, но он не позволил себе проявить слабость, только крепче стиснул кунай и прикрыл правый глаз, левым, натренированным на распознание иллюзий, глядя на противника. Увидев это, шиноби усмехнулся, а затем неожиданно щёлкнул его пальцем по лбу — и Дейдара почувствовал, как по телу прокатился разряд чужой чакры.

— Ещё сомнения? — поинтересовался шиноби, с насмешкой глядя на моментально побагровевшего от злости подрывника.

— Никаких, Мадара-сан, — ответил Итачи. Внешне он был собран и вполне спокоен, а активированное додзюцу сделало его взгляд абсолютно нечитаемым. — Мой Шаринган видит вашу чакру, и её сила не оставляет сомнений в том, кто вы.

— Хорошо, — кивнул Мадара и, отойдя от Дейдары, вновь опустился в кресло. — В таком случае…

— Ты же должен быть мёртв, да!

— А я и был мёртв, — сказал Мадара таким тоном, что подрывнику стало очень не по себе. — Однако вы двое воскресили меня. В некотором роде.

— И что это значит, мм? — недовольно осведомился Дейдара; он совершенно запутался, и это ему не нравилось.

— Тебе не стоит разговаривать со мной в таком тоне, — негромко, предупреждающе проговорил Учиха.

Дейдара заметил на себе взгляд Итачи — суровый, но вместе с тем какой-то… советующий, что ли. И сейчас, кажется, была та самая ситуация, в которой совету вполне неплохо было бы последовать.

— Прошу прощения за грубость, мм.

Потеряв к Дейдаре интерес, Мадара повернулся к его товарищу.

— А ты, похоже, действительно достойный мой наследник, Итачи. У твоих глаз большой потенциал, но он пока ещё не весь раскрыт… Да и потом, стоит отметить то, что ты вместо меня уничтожил тот жалкий сброд, в который превратился наш клан.

Итачи остался всё так же непроницаем.

— Это был хороший способ проверить мои возможности, — бесстрастно отозвался он.

— Судя по тому, что твой младший брат ещё жив, ты знаешь о секрете Мангекью Шарингана.

— Да.

— Великолепно.

Прикусив язык, Дейдара внимательно слушал их, стараясь не упустить ни слова — всё-таки диалог двух Учих был событием прямо-таки уникальным, тем более что говорили они о таких вещах, которые обычно при посторонних явно не обсуждались. «Тогда почему?.. Чёрт, они что, меня мебелью считают?!» Дейдара хмуро покосился на товарища — и как последний дурак попался.

«Будь осторожен», — прозвучал в голове голос Итачи.

«Мать твою Учиху! Не смей на мне использовать свои гендзюцу, мм!»

«Успокойся, Дейдара, и возьми себя в руки. Всё очень серьёзно».

«Ты знаешь, что происходит?» — мрачно поинтересовался Дейдара.

«Нет. Но если это и в самом деле Учиха Мадара — а судя по чакре это именно он, — лучше по возможности с ним не конфликтовать».

«Это ещё почему?!»

«Потому что нам даже вдвоём не справиться с ним».

Вот теперь действительно появился повод для беспокойства — если уж Итачи на полном серьёзе заявляет, что двоим нукенинам Акацуки не под силу одолеть одного противника…

— Как вы оказались здесь? — спросил Итачи умеренно вежливо, но вместе с тем довольно настойчиво. — И почему в теле кота Дейдары?

— Запутанная история, — протянул Мадара, внимательно наблюдая за выражениями лиц Акацук. — В этом мире есть существа, которых называют котами-оборотнями, обладающие не только кошачьим, но и человеческим обликом. Тот кот, которого ты, — он взглянул на Дейдару, — купил, был как раз одним из них. Когда же ты решил пошутить и дать ему моё имя, то неосознанно призвал мой дух в это тело, а Итачи затем закрепил его там, согласившись на это имя. Я полностью подавил личность самого оборотня и завладел его телом, а затем собирал энергию для первого превращения, которое должно было стать самым сложным; впрочем, как показала практика, это не проблема, — немного помолчав, Мадара хмыкнул. — Немного не на такое возвращение к жизни я рассчитывал, но всё же это лучше, чем быть мёртвым.

Итачи слегка нахмурился, однако ничего не сказал.

— А теперь по существу, — Мадара убрал с глаз растрёпанную чёлку. — Мне нужно попасть в мир шиноби. Есть дела, которые необходимо завершить, поэтому оставаться здесь мне не резон.

— С возвращением в свой мир у нас определённое затруднение, — заметил Итачи.

— Я в курсе, — отозвался Мадара. — Впрочем, пока время терпит. Я подожду.

— А помочь не судьба, мм? — вырвалось у Дейдары.

В следующий миг он схватился за голову, в которую, казалось, разом воткнули сотню сенбонов. Он мелко задрожал, до крови закусил губу, подавляя стон, но боль была слишком сильна, и Дейдара рухнул на колени, не имея сил отвести взгляд от Шарингана Мадары.

— Я, кажется, говорил, что ты не будешь разговаривать со мной в таком тоне.

Учиха Мадара поднялся из кресла. Подойдя к Дейдаре, он остановился прямо перед ним, величественный и окутанный силой, надменно на него глядя.

— Знай своё место, мальчишка, и не смей больше открывать рот, когда не спрашивают.

Последовал новый ментальный удар, и Дейдара сдавленно зарычал, только сильнее впиваясь пальцами в волосы, почти их выдирая.

— Оба уясните, что я вам не товарищ и не союзник, — чётко проговорил Мадара. — Если вы посмеете панибратничать или, — он перевёл властный взгляд с Дейдары на Итачи, в глазах которого тоже горел Шаринган, — замышлять что-то против меня, я в тот же миг вас уничтожу. Это понятно?

— Да, — коротко ответил Итачи, дезактивируя своё додзюцу.

— Так бы сразу, — усмехнулся Мадара. Когда он отвёл взгляд от Дейдары, боль стала постепенно слабеть, но её отголоски не давали парню встать или даже хотя бы поднять голову. — О том, что я жив, не должен знать никто, включая вашего кукольника. Что до шиноби Конохи, среди них самый сильный сенсор — девчонка из клана Хьюга; только она с её глазами способна заметить мою чакру.

— В данный момент её убийство невыгодно, — сказал Итачи серьёзно.

— Бьякуган… нужен… — прохрипел Дейдара, пересиливая себя и поднимая взгляд на Мадару. — Он полезен…

— Знаю, — отозвался тот, без интереса наблюдая за борьбой парня с болью. — Поэтому пока что пускай живёт. Ваша задача — не дать ей раскрыть мой секрет, ну а если раскроет…

— Мы поняли, — лаконично кивнул Итачи.

— Что ж, — Мадара ещё раз пристально посмотрел на обоих Акацук, — тогда спектакль начинается.

Он подошёл к двери и приоткрыл её, но вышел из комнаты уже чёрный кот, напоследок махнув хвостом. Плотно притворив за ним дверь, Итачи опустился на корточки рядом с подрывником.

— Дейдара…

— Отвали, — буркнул он, не глядя товарищу в глаза. Его только что унизили, причём опять Учиха, причём перед Итачи…

— Я могу помочь, — Итачи говорил спокойно, даже с сочувствием. — Я могу наложить новое гендзюцу поверх гендзюцу Мадары, и боль пройдёт.

— Мне не нужна твоя помощь! — вспылил Дейдара, но тут же поморщился — похоже, иллюзия старого Учихи обладала весьма долгосрочным эффектом, продолжавшимся даже после разрыва зрительного контакта.

Итачи ничего не сказал, просто повернул лицо Дейдары к себе, заставляя встретиться взглядом с его Шаринганом. Томое в глазах Итачи стали медленно вращаться, и несколько секунд спустя Дейдара действительно ощутил, что дикая боль отступила, оставив после себя лишь лёгкое покалывание в висках.

Когда глаза Итачи вновь приняли обычный оттенок, Дейдара медленно поднялся на ноги и опустил взгляд на него. Первый раз, когда он смотрел на своего противника сверху вниз.

— Ну… Спасибо, мм.

— Пожалуйста, — кивнул Итачи, тоже выпрямляясь во весь рост. Магия момента тут же пропала — Итачи был выше на полголовы, и эта разница в росте особенно остро ощущалась, когда они стояли рядом. — Но постарайся больше не раздражать его.

— Постараюсь, — Дейдара отошёл и сел на свою кровать. — Как долго на мне будет твоё гендзюцу?

— Оно само исчезнет, когда закончится действие техники Мадары, — произнёс Итачи, опускаясь в кресло.

Какое-то время они молчали, не глядя друг на друга, погружённые каждый в свои мысли.

— Что будем делать, мм? — наконец спросил Дейдара.

— Необходимо всё как следует обдумать, — негромко ответил Итачи. — Но однозначно понятно, что Мадара — самая большая проблема из всех, с которыми мы до сих пор сталкивались.

— Неужели мы действительно не можем победить его?

Итачи внимательно посмотрел на парня.

— Что ты вообще знаешь об Учихе Мадаре?

— Когда я ещё учился, старик Ооноки рассказывал мне о своём сражении с Мадарой, мм, — отозвался Дейдара, вспоминая тот разговор. — Эта битва случилась ещё когда Цучикаге не был таким старым пнём, как теперь, но старик сказал, что за всю жизнь больше не встречал противников, подобных ему.

— Мадара и в самом деле был одним из сильнейших шиноби своего времени, — кивнул Итачи, — и уступал он только Сенджу Хашираме. В эпоху междоусобных войн наш клан и клан Сенджу были противниками; если одна из враждующих сторон нанимала Учих, их противники непременно призывали под свои знамёна знаменитый клан леса. Само собой, в таких условиях Мадара и Хаширама — лидеры двух кланов, постоянно сходились друг с другом в бою. Однако время шло, но ни один из них так и не смог одержать окончательную победу. Оба клана были истощены и потеряли многих шиноби, поэтому их предводители заключили мир, а затем подписали договор со Страной Огня — и возникла Коноха. Я не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что в итоге, как ты и сам знаешь, главой новообразованного селения, Первым Хокаге, стал Хаширама.

К удивлению многих, старые противники смогли найти общий язык и теперь сосуществовали мирно. Единственным, кто был недоволен сложившейся ситуацией, оказался Мадара; опасаясь, что его собственный клан будет подавлен Сенджу, он попытался убедить всех в необходимости взять власть в свои руки. Однако на этот раз Учихи, уставшие от войн, не пошли за своим лидером. Предательство собственного клана стало для него серьёзным ударом, и Мадара покинул деревню. Он нашёл Кьюби и подчинил его себе при помощи Шарингана, а затем вернулся для того, чтобы вновь сразиться с Хаширамой. Их битва состоялась в месте, позже получившем название Долина Завершения, где Мадара и принял смерть.

— Ого, — только и мог сказать Дейдара — он совершенно не ожидал, что всегда столь молчаливый Итачи расщедрится на такой длинный рассказ.

— За всю историю клана Учиха не было шиноби сильнее Мадары, — продолжил Итачи, видя интерес слушателя. — Кроме того, он — обладатель Вечного Мангекью Шарингана.

— Чего? — удивился Дейдара, впервые слышавший о подобном.

Необычно тяжёлый взгляд Итачи прямо-таки пригвоздил его к месту. Несколько секунд Учиха размышлял, но затем всё-таки ответил:

— В отличие от обычного Мангекью, такого как мой, эти глаза не подвержены угасанию и слепоте. Это — совершенный Шаринган, и, насколько я знаю, лишь Мадаре удалось получить его.

«Нечто более сильное, чем Мангекью Итачи?..» — подумал Дейдара, ощущая, как холодные пальцы страха сжимают его сердце. Устыдившись, он постарался подавить это чувство и поспешно спросил:

— А его что, так сложно получить, раз только Мадара смог, мм?

— Для его обретения есть определённое условие, — в голосе Итачи проскользнула какая-то новая, незнакомая нотка.

— Какое? — продолжал допытываться парень, не совсем, впрочем, уверенный, что хочет знать ответ.

— Нужно забрать глаза родного брата.

Дейдара почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— И Мадара сделал это, — продолжил Итачи с ледяной отстранённостью. — Из-за постоянного использования Мангекью Шарингана он ослеп, однако, пересадив себе глаза младшего брата, прозрел вновь и с того момента мог больше не бояться тьмы.

А вот теперь, глядя на него, Дейдара действительно пожалел, что вообще заговорил на эту тему. В голове назойливо крутился ещё один вопрос, очень нехороший, однако подрывник знал, что не осмелится задать его.

— Всё это — тайна клана Учиха, — из голоса Итачи пропали последние отголоски тепла, расположения, хоть каких-либо положительных эмоций; теперь его тон был до ужаса похож на тот, которым Мадара недавно предупреждал, что сделает с Акацуками в случае предательства. — Я рассказал тебе это лишь потому, что в борьбе с Мадарой ты — мой союзник, однако распространяться на этот счёт я тебе искренне не советую.

— Не пытайся меня запугать! — вскинулся Дейдара, но затем добавил уже спокойнее: — Я и сам понимаю, что трепаться об этом не стоит, мм.

— Рассчитываю на это, — Итачи вернулся к своим обычным ровным интонациям. — Необходимо хорошо продумать план дальнейших наших действий. Пока же постарайся по возможности не конфликтовать с Мадарой.

— Да знаю я, знаю, — буркнул Дейдара.

Глава 11. Конфронтация

После того случая, когда он заявился пьяным, Тоби в Амегакуре не появлялся, а все распоряжения передавал через Зецу. Впрочем, Нагато это было только на руку — он до сих пор не решил, как действовать в отношении этого противника, а потому предпочитал не сталкиваться с ним лицом к лицу, выдержать паузу в общении, воспользоваться ею для обдумывания ситуации.

Однако помимо Тоби была ещё одна вещь, тревожившая Нагато: в последнее время с Конан творилось что-то неладное. Наглухо замкнувшись в себе, она теперь даже с ним почти не разговаривала, лишь по делам, предпочитая большую часть времени проводить в уединении. Хотя, о причине такого состояния подруги Нагато догадывался, ведь именно он в какой-то мере был повинен в этом. По правде, он вовсе не предполагал, что смерть Джирайи вызовет у Конан такие чувства.

Когда он вышел из камеры после последнего разговора с учителем, куноичи всё ещё стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, отстранённо глядя в пространство. Услышав тихий скрип двери, Конан повернулась к Пейну; её лицо было бесстрастно, однако в глазах едва различимыми бликами отражались усталость и печаль. В тот момент Нагато ждал от неё чего угодно, от поздравления до проклятия, но Конан лишь попросила позволить ей на день отлучиться из Аме, на что он, конечно же, дал согласие.

Следующим утром Конан ушла, забрав с собой тело Саннина. Как подобает другу, Нагато не стал следить за ней, однако догадывался, что местом последнего пристанища Джирайи Конан выбрала местность возле их старого дома, где сенсей жил с ними и обучал троих сирот техникам шиноби и правилам выживания в этом жестоком мире. Да, места лучше и в самом деле не отыскать.

Вернулась Конан из своего небольшого путешествия совершенно спокойной, подавившей печаль, заперев её в самом дальнем уголке сердца, как сделала когда-то давно, после гибели Яхико. Больше они не говорили о случившемся; Нагато знал, что она ни в чём не винит его, прекрасно понимая, что они просто не могли позволить Джирайе жить, когда он столько узнал об организации, однако стена, которой Конан отгородилась от него ещё после смерти Яхико, заметно увеличилась. С этим стоило бы попытаться что-то сделать, но пока никаких стоящих идей у Нагато не было, и он, оставив на время данный вопрос, решил заняться другим.

«Какудзу, Хидан».

«Да?» — тут же откликнулся Какудзу.

«Наконец можно забить на чёртову охоту за головами и идти за джинчурики, да?» — раньше времени обрадовался его напарник.

«Нет. Вы должны незаметно и в кратчайшие сроки вернуться в Скрытый Дождь».

«Чего?! — завёлся Хидан. — Вот чё за хрень, Лидер?! То лови тебе Двухвостую, то не лови… Определись, блять, уже!»

«Я определился, — холодно произнёс Нагато, клятвенно пообещав себе при следующей встрече надрать фанатику уши. Или ещё лучше зашить рот. — Возвращайтесь на базу».

«Всё-таки, как быть с джинчурики?» — уточнил Какудзу, пока его напарник громко высказывал своё недовольство приказом и лично Лидером.

«Это может подождать, — ответил Нагато серьёзно. — Появилась вещь куда более важная, чем охота за хвостатыми», — сказав это, он разорвал связь, оставив подчинённых в замешательстве. Так Нагато мог быть уверен, что они выполнят приказ хотя бы из любопытства.

Как убедить эту оголтелую парочку сохранить верность ему, Лидер в принципе знал. Какудзу достаточно было пообещать возможность и дальше вести его левые подработки с отловом шиноби, за головы которых назначена награда; по натуре Какудзу всегда был консерватором, поэтому почти наверняка не станет дёргаться и перебегать под начало Тоби, если условия сделки будут равны. С Хиданом было несколько труднее — слово «преданность», насколько мог судить Нагато, в словаре этого его подчинённого отсутствовало напрочь; для фанатика было важно только поклонение кровавому богу Джашину и жертвы, которые он должен был этому самому богу приносить. В этом плане очень верным в своё время было решение поставить Хидана в пару именно с Какудзу (один получает жертву, другой — деньги за голову), но вот в борьбе за его лояльность кровожадность парня могла сыграть и против Нагато — в отличие от него Тоби пообещает фанатику полную свободу действий, и не одарённый большим умом Хидан вполне может купиться на посулы.

Оставался ещё третий нукенин, находившийся под его началом. Около часа назад Конан по просьбе Нагато отправилась в убежище Акацуки, чтобы поговорить с Кисаме; она всегда разбиралась в людях лучше, чем друг, поэтому куда больше подходила для того, чтобы осторожно расспросить мечника. Им необходимо было убедиться, что в предстоящем противостоянии Кисаме будет на их стороне, ну а если нет… Об этом «нет» Лидер предпочитал не думать. Кисаме был их товарищем, поэтому Нагато очень не хотелось избавляться от него, да и Итачи тоже бы не обрадовался такому исходу. Однако — и Нагато уже чётко для себя это решил — если придётся, он пойдёт на крайние меры. На карту поставлено слишком многое, чтобы поддаваться сентиментальности.

Однако главной проблемой Нагато был всё же не вопрос лояльности его подчинённых, а Учиха Обито. За прошедшие дни Нагато достаточно много узнал об этом шиноби. Оказалось, к примеру, что Обито был товарищем по команде Хатаке Какаши и вместе с ним учился у Четвёртого Хокаге. Во время Третьей мировой Обито вместе с товарищами по команде прорывался к мосту Каннаби, где немногим позднее произошла одна из самых известных битв той войны, однако на них напали, и Обито, успев отдать один из своих Шаринганов Какаши, который потерял глаз в бою, умер. Так, по крайней мере, считалось в Конохе.

Как он выжил, Лидеру не удалось выяснить. Затем — и это уже было воспоминаниями самого Нагато — этот шиноби неожиданно возник на их с Яхико и Конан пути и предложил Нагато свою помощь в овладении силой Риннегана. В тот раз Яхико весьма ясно дал понять новому знакомому, представившемуся Мадарой, что они в нём не нуждаются. После этого Обито вроде бы отстал, но наверняка продолжал из тени наблюдать за созданием Акацуки и первыми её успехами; на какое-то время о нём забыли. Но когда Хандзо Саламандра захватил в плен Конан, а Яхико затем отдал свою жизнь в обмен на жизнь той, которую всем сердцем любил, когда Нагато, мстя за друга, уничтожил всех людей тогдашнего главы Амегакуре и его союзника Данзо из Конохи — вот тогда-то Обито и появился опять и поведал о своём плане «Глаз Луны».

Мир бесконечной иллюзии, в котором человечество навечно уснёт, раз и навсегда избавившись от войн, страданий и кровопролитий… В то время идея показалась Нагато действительно заманчивой — но теперь перестала быть для него таковой. Пару раз они с Итачи обсуждали этот план, и он был согласен с Нагато в том, что люди заслуживают лучшей участи, чем забвение внутри гендзюцу. Они уже даже, в общем-то, начали думать над тем, как остановить Тоби, но Итачи очень некстати пропал, и теперь Нагато остро ощущал ответственность за судьбу мира на собственных плечах.

Неожиданно на своём акацуковском кольце он почувствовал чакру Конан. Связь была короткой, и мысленно произнесла куноичи всего одно слово:

«Приходи».

«Ловушка», — мгновенно понял Нагато — если подруге было нужно что-то передать ему, она предпочитала использовать свою технику бумажных бабочек.

— Я уже думал, ты не придёшь.

Тоби стоял перед входом в убежище Акацуки. По его оранжевой маске, в единственной прорези которой сверкал Шаринган, стекали капли дождя. Рядом с ним, на мокрой земле, на коленях стояла Конан; её руки были связаны за спиной, а рот закрывала повязка.

— Навевает воспоминания, не правда ли?

— Отпусти Конан.

— Помнится, в той стычке с Ханзо всё было так же, — продолжал Тоби, напрочь игнорируя Нагато. — Правда, в тот раз перед ним вас стояло двое… до определённого момента. Кстати, — он смерил Пейна взглядом, — а где сегодня твой рыжий друг?

— Что тебе от меня нужно? — Чикушодо сделал шаг вперёд.

— А-а, не так быстро, — Тоби приставил кунай к горлу Конан. — Что мне нужно? Мне интересно, что это за бурную деятельность ты развёл, не посоветовавшись со мной.

— Разве я должен докладывать тебе о каждом своём шаге?

— Чего ты точно не должен был делать, так это копать под меня, — он прищурился. — Из тебя плохой крот, Нагато.

— А из тебя плохой Мадара… Обито.

Всё. Он разыграл свою карту. Теперь пути назад нет.

Шаринган противника сверкнул ярче.

— Что ж, ты знаешь, — Обито провёл рукой по маске, словно намеревался снять её, но в последний момент передумал. — И что ты теперь намерен?..

В дверном проёме за его спиной возникла тень.

— Выходи, Кисаме, — позвал Нагато, переводя взгляд на нового участника сцены.

— Да, Кисаме, присоединяйся. Мы как раз обсуждали будущее Акацуки.

— Я понял, — отозвался Хошигаке, из-под защиты кровли выходя под дождь.

— Так что ты намерен делать, Нагато? — ещё раз спросил Обито. — Важно ли для тебя то, что я врал относительно своей личности?

— Для меня важно, что ты приставил нож к горлу Конан.

— Ах, это… Не мог же я прийти на переговоры без козыря, как считаешь?

Чикушодо прищурился.

— Ты говорил о Ханзо Саламандре. Помнишь, какая участь постигла его?

— Я так понимаю, это значит, что мы не договоримся, — хмыкнул Обито. — Что ж, очень жаль, — он повернулся к мечнику. — А что скажешь ты, Кисаме? Мой план ты знаешь; последуешь ты за мной или за Нагато?

Лидер пристально смотрел на Кисаме, с нетерпением ожидая его ответа. Однако Кисаме не торопился; он стоял молча, глядя то на одного шиноби, то на другого.

— Итачи-сан как-то раз упомянул, что в уничтожении клана ему помог третий оставшийся в живых Учиха, — наконец, задумчиво произнёс он. — Это был ты?

— Верно, — кивнул Обито, голос которого звучал несколько удивлённо. — Не думал, что Итачи делился этим с кем-то.

— Ну а мне зачем-то сказал, — пожал мощными плечами Кисаме. — А ещё он добавил, что если я когда-нибудь встречусь с этим Учихой — я не должен ему доверять!

Самехада метнулась к Обито, но тот пропустил удар сквозь себя и спешно отскочил в сторону. Пользуясь моментом, Чикушодо призвал пять остальных Пейнов. Тендо тут же подбежал к Конан, которую Кисаме заслонил от противника, и быстро развязал ей руки.

— Прости, Нагато, прости, — проговорила Конан, едва друг освободил её рот от кляпа. — Он перехватил меня по дороге…

— Всё в порядке, — успокоил её Тендо. Другие Пейны и Кисаме тем временем уже атаковали врага.

«Спасибо, Кисаме», — установив связь с товарищем, поблагодарил его Нагато.

«Фигня вопрос, — отозвался мечник. — Он меня этим своим планом ещё в Киригакуре кормил, когда контролировал нашего прошлого Мизукаге. Мне сначала даже понравилось, но Итачи-сан вправил мне мозги на место… Вы ведь тоже хотите вернуть его, да?»

«Бесспорно, — подтвердил Нагато, про себя подумав, что его долг перед Итачи всё растёт и растёт. — Значит, ты со мной?»

«А то как же!»

В его мыслях, простых и ясных, Нагато не чувствовал подвоха — и доверился нукенину из Скрытого Тумана.

«Тогда, Кисаме, мне нужно, чтобы ты отправился в самую высокую башню Амегакуре, — сказал он. — Там на третьем этаже есть комната с двойными металлическими дверями. Ни в коем случае не дай Обито пробраться туда — и ничему не удивляйся».

«Понял, Лидер-сама», — Кисаме оскалился в своей обычной манере и резко сорвался с места.

Обито, ожидавший новой атаки, явно удивился, когда Кисаме пробежал мимо него и покинул поле боя. Однако в следующий миг Пейны вновь бросились на него, и Обито пришлось уклоняться; он отступал всё дальше и дальше, однако сам не нападал.

— Почему ты убегаешь? — некоторое время спустя спросил Нагато оказавшегося на этот раз далеко от него противника.

— Сражаться за раз против шести путей Пейна? Я не настолько глуп, чтобы ввязываться в заранее обречённую на поражение битву, — пространство вокруг прорези маски Обито стало искажаться. — Возможно, в другой раз, Нагато…

Пейны атаковали вновь, однако опоздали — и Обито исчез в вихре своей пространственной техники.

— Всё-таки сбежал, — проговорил Нагато, шестью парами глаз принадлежавших ему Пейнов рассматривая то место, где миг назад стоял Учиха Обито. Седьмая же пара глаз, его собственная, продолжала видеть просторную, почти пустую комнату и металлические двери.

Конан поднялась на ноги и неуверенно шагнула к нему.

— Нагато…

— Когда-то давно я поклялся, что защищу вас, Конан, — сказал он негромко, не глядя на неё. — Однако до сих пор не делал для этого ничего.

— Это неправда, — возразила куноичи. — Ты столько раз спасал нас…

— Из-за меня погиб Яхико, — перебил её Нагато; Пейны стояли всё так же неподвижно, однако он сам уже складывал печати призыва. — Из-за меня твоя жизнь постоянно подвергалась опасности, даже сегодня.

— Прекрати так говорить, Нагато! Ты ни в чём не виноват.

— Пришло время исправлять ошибки, — негромко произнёс он. За спиной Нагато появилась призванная им статуя Гедо; для комнаты она была велика и пробила головой потолок, но Узумаки не обратил на это внимания. От статуи протянулись тонкие трубки, которые прикрепились к его спине, и он, почувствовав прилив чакры, стал складывать новые печати.

Конан не могла видеть, что именно делает её друг, однако как всегда безошибочно угадала его намерение. На лице куноичи отразился страх.

— Нагато, нет! Остановись!..

Но было уже поздно.

— Гедо: Ринне Тенсей но Дзюцу.

— Ты серьёзно?!

— А что, обычно я имею привычку шутить, Наруто-кун?

— Ну а вдруг сегодня решил начать? — буркнул Наруто, косясь на видавшую виды красную телефонную будку, возле которой шиноби остановились в глубине какого-то довольно-таки неприглядного проулка.

Сакура тоже с подозрением поглядывала на кабину. В то, что это — вход для посетителей в британское Министерство магии, и в самом деле верилось с трудом, и если бы утверждавшим это был не Учиха Итачи, Сакура точно расценила бы такое заявление, как шутку.

— Мне уже приходилось пользоваться этим входом, — спокойно произнёс Итачи. — Насколько я помню, Гарри тоже рассказывал тебе о нём, когда вернулся со слушания.

— Рассказывал, — вынужден был признать Наруто.

— Тогда не вижу смысла продолжать тратить время на пустые споры, — легко пожал плечами Итачи и первым вошёл в будку.

Переглянувшись с товарищем, Сакура последовала за Учихой. Наруто втиснулся последним, случайно толкнув при этом подругу, отчего та уткнулась носом в крепкий торс Итачи и мгновенно смутилась, непроизвольно представив на месте нукенина Саске-куна.

— И что теперь? — ворчливо осведомился Наруто, плотно прикрыв за собой дверь. Сакура же, взяв себя в руки, постаралась устроиться как-то по-другому, но вскоре сдалась — для троих места было мало, приходилось довольствоваться своим текущим положением.

— Подожди, — прижатый к задней стенке будки Итачи с ловкостью, отдававшей должное его гибкости, протянул руку к телефонному аппарату и, сняв трубку, стал набирать нужный номер. Когда диск в последний раз с лёгким стрекотанием встал на место, в кабине раздался женский голос, доносившийся не из трубки, но, казалось, одновременно со всех сторон.

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Итачи Учиха, Сакура Харуно, Наруто Узумаки, — четко произнёс Итачи. — Встреча с первым заместителем министра магии.

— Благодарю вас, — отозвался голос. — Возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите к мантии спереди.

По металлическому желобку для возврата монет скользнули три квадратных серебряных значка, на которых значилась информация о посетителях. Итачи осторожно извлёк их и отдал коноховцам. Стараясь не толкать друг друга, шиноби прикололи значки к одежде, когда вновь послышался женский голос:

— Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

Тут же пол дрогнул и стал медленно уходить вниз, под землю. Движение продолжалось с минуту, после чего перед глазами Сакуры стал медленно возникать длинный зал со стенами, обшитыми идеально гладкими панелями из тёмного дерева, перемежавшимися золочёными каминами. Дальше, ближе к другому концу атриума, виднелась большая скульптурная группа, стоявшая в центре круглого бассейна.

— Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал женский голос.

Наруто открыл дверцу и с явным облегчением выскочил на чёрный паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска. Сакура спешно вышла за ним — слишком неоднозначные чувства у неё вызывала вынужденная близость с Итачи. А тот как обычно остался предельно невозмутим и уверенно направился в противоположный конец зала; Сакура и Наруто последовали за ним, вливаясь в толпу чародеев и чародеек, спешивших на работу в свои кабинеты.

Проходя мимо фонтана, Сакура остановилась, чтобы лучше рассмотреть статуи. Самая высокая из фигур изображала благородного мага, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Из концов волшебных палочек, наконечника стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа били сверкающие струи кристально-чистой воды.

— Сакура-чан, не отставай! — позвал Наруто, уже успевший вместе с Итачи подойти к одиноко стоявшему в стороне от людского потока столику с табличкой «Охрана» над ним. На его крик обернулись с десяток магов, опалив парня в разной степени недовольными взглядами. Полный заспанный волшебник, сидевший за столом, лениво разлепил глаза и посмотрел на подошедших.

— Сюда, пожалуйста, — сказал дежурный не особо приветливо, словно посетители отрывали его от крайне важного занятия.

Итачи первым шагнул к нему, безропотно позволяя волшебнику, взявшемуся за длинный, тонкий и гибкий золотой прут, провести им по своему телу.

— Волшебную палочку, — распорядился охранник, положив щуп обратно на стол и протянув ладонь.

— Моя палочка уже зарегистрирована, — произнёс Итачи, протягивая колдуну небольшой листок из плотной бумаги, похожий на визитку, которыми пользовались гражданские.

— Да, точно, — кисло отозвался охранник и повернулся к Наруто и Сакуре. — Теперь ваша очередь.

Отступив в сторону, Итачи вежливым жестом пригласил Сакуру подойти ближе. Девушка покосилась на него, но всё-таки шагнула вперёд, дождалась, когда охранник проверит её странным щупом, и подала свою палочку. Волшебник принял её и опустил на латунное приспособление, похожее на весы с единственной чашечкой. Мелко задрожав, устройство выдало узкую полоску пергамента; охранник оторвал её и пробежал по написанному глазами.

— Двенадцать дюймов, вишня и волос единорога, используется полтора месяца. Так?

— Да, — кивнула Сакура. Наруто же с огромнейшим интересом рассматривал прибор, явно борясь с желанием спросить, как он работает.

— Сделать вам карту постоянного посетителя Министерства?

— В этом нет необходимости, — ответил за девушку Итачи.

Равнодушно пожав плечами, охранник вернул палочку, и Сакура, пропустив к столу друга, светившегося счастьем первооткрывателя, отошла к Итачи. Тот наблюдал за толпой, спешившей мимо них к лифтам, видневшимся ещё дальше, в самом конце атриума.

— Ты не могла бы попросить Наруто-куна вести себя немного скромнее? — негромко произнёс Итачи, повернувшись к ней. — Меня он вряд ли послушается, а нам не стоит привлекать к себе излишнее внимание.

— Хорошо, — коротко кивнула Сакура.

Итачи тоже кивнул и вновь обратил взгляд на людской поток.

Стоя рядом, Сакура украдкой рассматривала его. Всё-таки они с Саске очень похожи: те же черты лица, тонкие губы, красивые чёрные глаза… При этом братья похожи далеко не только внешне; и в поведении, и в мимике нукенина Сакура часто видела такие знакомые, любимые черты, что сердце невольно сжималось, и начинало казаться, что Саске-кун никуда не уходил, что он здесь, рядом, а сейчас подойдёт как всегда опаздывающий Какаши-сенсей — и они вчетвером отправятся на миссию, как раньше… Но сладкая иллюзия никогда не длилась долго. Она разрушалась с первыми же звуками более низкого и глубокого, чем у Саске, голоса; фразами, более сдержанными, чем если бы они были произнесены младшим; взглядом, отстранённым и абсолютно непроницаемым.

Он не такой, как Саске. Уж Сакура знала, что под внешним безразличием и надменностью у Саске скрывается душа, живая, горячая, не утратившая ещё способность смеяться, когда весело, и плакать, когда грустно и больно. А вот у Итачи души нет — он член Акацуки, нукенин, уничтоживший свой собственный клан, человек, которого Саске ненавидит больше всех на свете, ради убийства которого покинул деревню и ушёл к Орочимару. От мыслей об этом Сакура непроизвольно сжала кулаки, концентрируя в них чакру, больше всего на свете желая стереть с лица Итачи это его вечно одинаковое бесстрастное выражение, выбить из него ответ на вопрос, почему он поступил так с собственной семьёй и родным братом… Но Сакура прекрасно понимала, что ей ни за что не справиться с Итачи, поэтому лишь глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.

— Куда дальше, даттебаё? — поинтересовался Наруто, подходя к ожидавшим его шиноби, засовывая волшебную палочку в карман.

— К лифтам, — отозвался Итачи и пошёл вперёд.

— Веди себя потише, — негромко сказала шедшему рядом другу Сакура. — Нам не нужно, чтобы на нас всё Министерство оглядывалось.

— Понял-понял, Сакура-чан, — поспешно закивал Наруто; он лучился такой радостной улыбкой, что девушка не могла не улыбнуться в ответ.

Шиноби присоединились к одной из длинных очередей, собравшихся возле лифтов, которых было довольно много, никак не меньше двадцати. Спустя несколько минут ожидания они вошли в лифт, и он стал медленно подниматься вверх. Когда он достиг самого верхнего этажа, в кабине кроме ниндзя остались только двое очень серьёзно выглядевших колдунов в строгих мантиях, разговаривавших о чём-то своём.

— Уровень первый. Министр магии и обслуживающий персонал, — объявил тот же прохладный женский голос, который встречал их в телефонной будке на входе в Министерство.

Все пассажиры покинули лифт, вместо них зашли несколько волшебниц с кипами бумаг, крайне несчастного вида старичок и пара энергично спорящих магов. Пройдя по длинному широкому коридору, шиноби остановились перед дверью с аккуратной табличкой «Долорес Амбридж. Первая заместительница министра».

— Готовы? — спросил Итачи, аккуратно поправляя воротник своей чёрной рубашки; так как добирались они через мир маглов, все трое были в гражданской одежде, а не в мантиях.

— Готовы, — сказала Сакура, придавая себе скромный и невинный вид, какой всегда был у Хинаты.

— Готовы, даттебаё, — подтвердил Наруто, решительно кивая.

Ещё раз скользнув по коноховцам взглядом, Итачи коротко постучал и, выждав несколько секунд, открыл дверь.

Когда Сакура вслед за ним шагнула в кабинет, ей показалось, что она попала в какое-то очень извращенское гендзюцу. Повсюду были кружевные ткани, салфеточки, оборочки, рюшечки, на стенах висели декоративные тарелочки с изображёнными на них котятками с бантиками на шеях. В отличие от знаменитой чёрно-красной вселенной Цукиёми Итачи, этот мир был выдержан в розовых тонах и сражал наповал своей однозначно зашкаливавшей миловидностью.

— Кхе-кхе.

С трудом заставив себя отвести ошарашенный взгляд от декоративных тарелочек, Сакура повернулась на звук. Как оказалось, его издала полная женщина, сидевшая за письменным столом, украшенным яркой скатертью с цветочным узором. Стоит ли говорить, что хозяйка кабинета тоже была сплошь в розовом, несмотря на свой далеко не молодой возраст.

— Доброе утро, мадам Амбридж, — учтиво приветствовал Итачи источник покашливания.

— Ах, это вы, мистер Учиха, — жеманно улыбнулась заместительница министра; Сакуру поразило то, каким высоким и девчоночьим был её голосок. — Рада вам. Проходите и представьте мне ваших маленьких друзей.

Наруто, обалдевши смотревший на женщину, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но смешался и захлопнул его, только подошёл ближе к подруге и встал с ней рядом, словно ища моральной поддержки.

— Мисс Сакура Харуно, — представил Итачи девушку; его то ли ничуть не смущало окружавшее шиноби розовое безумие, то ли он просто очень хорошо скрывал эмоции (второе, пожалуй, вернее), — одна из лучших наших студенток. И мистер Наруто Узумаки, тоже крайне способный ученик, наследник древнего рода Узумаки.

— Вот как! — Долорес улыбнулась парню, как ей, наверное, казалось, очень мило и дружелюбно. — Я смотрю, мистер Учиха, в вашей школе много родовитых преподавателей и студентов.

— Нередко именно кровь определяет способности, — отозвался Итачи, и Сакура поняла, что он имеет в виду наследственные клановые техники.

Долорес же явно истолковала его фразу по-своему; маги Ордена Феникса предупреждали шиноби, что у этой Амбридж пунктик насчёт родовитости и чистоты крови.

— Ах, что же вы стоите?! — воскликнула она, перестав разглядывать Наруто. — Присаживайтесь, присаживайтесь! Хотите чаю?

— Да, пожалуйста, — кивнул Итачи, опускаясь в стоявшее перед столом кресло, на подголовник которого была любовно наброшена кружевная салфеточка. От резкого контраста всегда столь холодного и собранного Учихи с обстановкой становилось смешно, но Сакура пока держалась. Обменявшись хитрыми взглядами (друг явно испытывал те же чувства, что и она), Сакура и Наруто сели в свободные кресла по разные стороны от Итачи.

Тем временем Долорес уже колдовала над небольшим фарфоровым чайничком для заварки с цветочным узором.

— Сахар?

— Нет, благодарю вас.

Женщина пожала плечами и с очередной жеманной улыбкой протянула Итачи чашку на блюдечке из того же сервиза, что и чайник. Итачи принял чашку, после чего Долорес угостила и коноховцев. С каждой минутой эта ситуация всё больше напоминала Сакуре рассказ Гермионы о чаепитиях, которые, играя, маленькие девочки в этом мире устраивали для своих куколок (у них в Конохе не было таких «развлечений», но всё равно Сакура после рассказа новой приятельницы весьма живо представляла себе, как это происходит). Какое-то время Долорес беседовала с Итачи, изредка обращаясь к Наруто и Сакуре, от которых требовались только короткие ответы и милые улыбки примерных студентов, счастливых оттого что получили возможность поучаствовать в уникальной обменной программе.

Так продолжалось до тех пор, пока вновь не раздался стук в дверь.

— Да-да? — наигранно встрепенулась Амбридж, поворачиваясь к двери. — А-а, Люциус! Проходите, мы как раз вас ждём.

— Здравствуйте, госпожа заместитель министра, — чуть приметно кивнул вошедший — высокий и стройный мужчина с длинными платиновыми волосами и холодным блеском стальных глаз.

— Мистер Учиха, знакомьтесь, лорд Люциус Малфой, глава Попечительского совета Хогвартса, — представила его Долорес. — Люциус, это профессор Итачи Учиха из японской школы магии «Коноха».

— Очень приятно, — сухо отозвался Люциус, слегка опираясь на трость с серебряным навершием в виде головы змеи.

Итачи поднялся из кресла и шагнул к тоже подошедшему ближе волшебнику.

— Взаимно, — ничуть не менее холодно произнёс Итачи, обмениваясь с ним, как было принято в этой стране, рукопожатиями, безропотно встречаясь взглядом с острыми серыми глазами. Повисло молчание; Долорес выжидательно глядела то на одного мужчину, то на другого, и в конце концов не выдержала.

— Ну что же вы, господа, располагайтесь! Люциус, вы будете чай?

— Благодарю, Долорес, но нет, — отозвался Малфой, переводя взгляд с Итачи на неё; говорил он нарочито-лениво, растягивая слова, словно бы делал одолжение им всем тем, что вообще разговаривал с ними. — Я ненадолго. Хотел только передать мистеру Учихе, что все формальности улажены, и Попечительский совет официально дал разрешение на присутствие в Хогвартсе студентов из другой школы.

— Замечательно, — жеманно улыбнулась Амбридж. — Уверяю вас, Люциус, это верное решение; я как раз сейчас беседовала с учениками, — свою порцию улыбок получили и Сакура с Наруто. — Такие замечательные дети!

— Ни минуты не сомневался, — отозвался Люциус с вполне отчётливо различимым сарказмом в голосе, — однако, насколько я помню, в заявке говорилось о четырёх студентах и двух преподавателях, — заметил он, вновь повернувшись к Итачи.

— К сожалению, остальные не смогли прийти сегодня, — произнёс он. — В данный момент мой коллега, профессор Акасуна, вместе со своими студентами заканчивает важную для школы исследовательскую работу у нас на родине, и прибудут они лишь к началу учебного года.

Итачи говорил убедительно, и маги легко проглотили его ложь. На самом деле всё обстояло несколько иначе: Хината и Дейдара были отправлены Аластором в добровольно-принудительном порядке следить за каким-то волшебником, которого подозревали в связях с Пожирателями Смерти. Дейдара довольно долго и громко выражал своё недовольство (ему очень даже хотелось попасть в такое интересное место, как Министерство магии), но в конце концов всё-таки вместе с Хинатой ушёл на миссию, пообещав, что припомнит это Грозному Глазу. Сасори же, как раз находившийся в разгаре крайне занимательного эксперимента с тканями дементора, одним многозначительным взглядом дал всем понять, что не собирается покидать свою лабораторию на чердаке в ближайшее время.

— В любом случае, — Люциус извлёк из складок мантии свиток пергамента, перевязанный лентой и скреплённый восковой печатью, — вот разрешение совета. Мы надеемся, что ваше пребывание в Хогвартсе пройдёт успешно, и нам удастся сделать эту обменную программу постоянной.

«Вот уж не надо, спасибо», — подумала Сакура.

— Благодарю вас, мистер Малфой, — чуть склонил голову Итачи. Люциус кивнул ему и, простившись с Долорес, гордо удалился, так и не удостоив коноховцев взгляда.

Ещё какое-то время ушло на обмен любезностями с Амбридж, после чего шиноби получили, наконец, возможность покинуть её кабинет.

— Фу-у, — протянул Наруто, когда они шли к лифтам. — Я думал, мы уже никогда оттуда не выберемся.

— Это действительно просто кошмар, — скривилась Сакура. — Хотелось вырвать себе глаза.

— А этот мужик с тростью? — как раз подъехал пустой лифт, и шиноби, войдя в него и нажав кнопку «Атриум», получили возможность разговаривать во весь голос, не боясь быть услышанными. — Такой уже весь из себя пафосный, даттебаё!

— Да уж, мерзкий он какой-то, — согласилась Сакура, складывая руки на груди. — Сириус говорил, что Малфои как раз из тех чистокровных семей, которые мнят себя лучше всех остальных.

Наруто проворчал что-то про необходимость вправления кое-кому на место мозгов, а затем повернулся к задумавшемуся Итачи:

— Эй, а чего ты?..

Но тот словно не слышал парня. Взгляд Итачи был прикован к акацуковскому кольцу, обхватывавшему безымянный палец его правой руки.

Скачок чакры был необычайно силён, а на смену ему пришло сильнейшее давление и странное ощущение, словно бы кто-то настойчиво пытался оторвать от Итачи кусок.

«Итачи!..»

«Ты тоже это чувствуешь?»

«Да, — подтвердил Сасори, во всегда столь стройных мыслях которого на этот раз был полный сумбур. — Дейдара тоже».

«Как будто отрывают часть от тебя…»

«Это может означать только одно…»

«Лидер! — голос подрывника отразился в голове Итачи многократным эхом. В другой ситуации Итачи бы удивился тому, что им с Дейдарой удалось установить связь, ведь чакрой они никогда не обменивались, но сейчас было не до того. — Неужели он мог?..»

«Он жив, — сказал Итачи, сосредоточившись на восприятии энергии Нагато. — Я чувствую его чакру, но очень и очень слабо…»

«Да что за фигня там творится?!» — перебил его Дейдара; ментальное давление и в самом деле было слишком сильным, и у парня, похоже, начали сдавать нервы.

«Успокойся! — резко одёрнул напарника Сасори. — Мы сейчас ничего не можем сделать. Нужно закрыть сознание».

«Но Данна!..»

«Сасори прав, — взяв себя в руки, ровно согласился Итачи. — Разве ты не чувствуешь отток чакры?»

Дейдара на миг опешил.

«Ты хочешь сказать, Лидер из нас энергию вытягивает?» — как-то разочарованно спросил он.

«Сработал резонанс наших колец, — предположил Итачи. — Он сейчас настолько силён, что даже мы с тобой, Дейдара, можем связаться через те крохи чакры, которыми невольно обменялись через Сасори. Кольцо Лидера — главное, и, похоже, все остальные стали передавать на него энергию, почувствовав резкое падение уровня чакры у его обла…»

«Стоп! А это что?!»

Итачи тоже это почувствовал. Новый скачок чакры — но на этот раз вверх. И пришедшее на смену ему чувство покоя, стабильности, прекращение оттока собственной энергии шиноби. Вот только…

«Я не знаю эту чакру», — заметил Сасори.

«Я тоже», — поддержал напарника Дейдара.

Итачи ничего не ответил. Он тоже не имел понятия, кому принадлежит эта чакра, однако — и это не могло не радовать — явно не Тоби; она была яркой, с лёгким оттенком энергии Нагато.

«Закрываем сознание», — не терпящим возражений тоном сказал Сасори.

«Да», — согласился с ним Итачи и прервал связь; тут же перестала существовать и связь с Дейдарой.

Итачи вынырнул из своих мыслей и наткнулся на озадаченные и даже, пожалуй, немного обеспокоенные взгляды Наруто и Сакуры.

— Итачи, ты…

— Всё в порядке, — ровно произнёс он. — Просто задумался.

— Задумался?! — воскликнул Наруто. — Ты залип в одну точку минуты на три, даттебаё, вообще на нас не реагировал!

— Глубоко задумался, — пожал плечами Итачи.

Наруто явно хотел сказать ещё что-то, но тут, к счастью, раздался женский голос, возвестивший: «Атриум». Первым покинув кабину лифта, Итачи направился к выходу. Шагал он размеренно и чётко, как обычно, однако по-прежнему чувствовал напряжение во всех мышцах. Глубоко вздохнув, он принудил себя расслабиться, возвращая контроль над собственным телом, вновь надевая маску ледяного спокойствия, которую обычно носил. На миг Итачи подумал, что стоит, наверное, заставить коноховских шиноби забыть о том, что они видели, однако всё-таки отказался от этой идеи — ток его чакры был нарушен вмешательством извне, и использовать сейчас Шаринган было бы безрассудно. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме как держать лицо и возвращаться поскорее в дом на площади Гриммо, чтобы поговорить с Сасори, а через него, если понадобится, и с Дейдарой — после прекращения резонанса пропала и возможность установить связь с подрывником.

В штаб-квартире Ордена Феникса было как всегда довольно темно и мрачно. Впрочем, Итачи, привыкшего за время пребывания в Акацуки к постоянным сборам в различных пещерах, это ничуть не смущало. Вместе шиноби стали подниматься по лестнице; на втором этаже их перехватил высунувшийся из гостиной Сириус.

— Ну, как всё прошло? — поинтересовался он, дружелюбно кивая ниндзя.

— Хорошо, — коротко ответил Итачи.

— Подробности из тебя, как обычно, так и хлещут, — фыркнул Сириус, за спиной которого уже маячили любопытные физиономии Гарри и Рона.

— Подробности сейчас будут, даттебаё! — бодро заявил Наруто и, пройдя мимо Итачи, скрылся в гостиной; Сакура же, воспользовавшись тем, что на неё никто не смотрит, ускользнула вверх по лестнице.

Предоставив Наруто утолять любопытство волшебников, Итачи отправился прямиком в свою комнату.

«Сасори?»

«У меня Сакура, — отозвался кукольник, уже вернувший своё обычное спокойствие, — хочет поговорить об эксперименте. Как только отвяжусь от неё, приду к тебе».

«Хорошо», — мысленно кивнул Итачи, берясь за дверную ручку.

По крайней мере, у него теперь было время, чтобы как следует всё обдумать. Помимо самого происшествия проблема заключалась ещё и в том, что товарищи не знали правды о главе Акацуки; для всех Лидером было главное из шести тел Пейна — Тендо, а вот самого Нагато кроме Итачи, Конан и Тоби никто в глаза не видел и даже не подозревал о его существовании. Сейчас крайне остро стоял вопрос, стоит ли посвящать Сасори и Дейдару в одну из главных тайн Акацуки или лучше оставить всё, как есть, раз уж они трое всё равно никак не могут Нагато помочь.

Однако спокойно подумать Итачи давать явно не собирались — прежде, чем он успел закрыть за собой дверь, в комнату проскользнул крупный чёрный кот. Чуть приметно нахмурившись, Итачи изнутри запер дверь на ключ и повернулся к уже принявшему человеческий облик Мадаре.

— Вы что-то хотели? — уточнил он. Мадара вообще изъявлял желание поговорить с ним и Дейдарой крайне редко, а чтобы вот так, среди бела дня, когда в принципе любой мог зайти в комнату и увидеть его…

— Ты знаешь, у кого сейчас мой Риннеган?

А вот это поставило Итачи в тупик.

— Ваш Риннеган?

Мадара проигнорировал его вопрос.

— В нашем мире Риннеганом владеет Узумаки Нагато?

— Да, — вынужден был признать Итачи; всё-таки его предок был первоклассным сенсором, и учуять враньё по течению чакры для него не составило бы труда. — Но откуда вы знаете о Нагато?

Погружённый в свои мысли, собеседник отрешённо бросил:

— Потому что я сам пересадил ему эти глаза.

«Как такое возможно? — опешил Итачи. — Мадара ведь умер задолго до рождения любого из нас. Или всё-таки?..»

— Ты правильно понял, — словно бы прочитав его мысли, сказал Мадара; узнав, что хотел, он соблаговолил уделить внимание потомку. — После сражения с Хаширамой я выжил, однако об этом не было известно никому. Точнее, почти никому; незадолго до моей настоящей смерти мне повстречался мальчик из нашего клана.

— Обито, — негромко произнёс Итачи.

Теперь всё встало на свои места. С тех самых пор, как на фотографиях, сделанных Дейдарой во время боя с коноховцами, он увидел форму Мангекью Шарингана Какаши, Итачи понял, кто выдаёт себя за Мадару в их мире. Во время Третьей мировой войны он слышал о том, что на одном из заданий погиб Учиха Обито, перед смертью, однако, успев отдать один из своих Шаринганов потерявшему в бою глаз товарищу по команде — Хатаке Какаши. И в тот момент, когда Итачи увидел фотографию, когда вспомнил Мангекью Тоби, который тот, осторожничая, показал ему всего только раз, он вспомнил эту давнюю историю и понял, кто скрывается под маской.

Мадара прищурился.

— А ты много знаешь, — усмехнулся он. — Да, это и в самом деле был Обито. Я нашёл его, близкого к смерти, и помог восстановиться, научил многим вещам — а взамен потребовал от него стать мной.

— Стать вами? — вопросительно вскинул бровь Итачи.

— Я так полагаю, план «Глаз Луны» тебе тоже известен?

— Обито сам посвятил меня в него.

— Что ж, — произнёс Мадара, — ты действительно много знаешь. Так и быть, потрачу немного времени и расскажу тебе оставшуюся часть этой истории.

Присев на подоконник, он задумчиво посмотрел на Итачи, оставшегося стоять возле двери.

— Как я уже сказал, в битве против Хаширамы мне удалось выжить и скрыться. Мои раны были сильны, я был на грани смерти, однако, — он оскалился, — у меня был трофей: его клетки, обладающие огромной регенерационной способностью. Я имплантировал их себе в места ранений и стал ждать; поначалу моё тело отторгало чужеродные ткани, но в конце концов клетки Хаширамы прижились, и я не только излечился, но и получил некоторые его способности.

— Мокутон? — предположил Итачи, слушавший с величайшим вниманием. Этот порыв Мадары был неожиданным, странным и однозначно настораживал, но всё же Итачи, хотя и не видел причин для такой внезапной снисходительности, не собирался упускать случай получить ценную и редкую информацию.

— Да, — кивнул Мадара, не скрывая удовольствия от одной мысли об этом. — Знаменитый Кекке Генкай Хаширамы — Древесный элемент, неподвластный никому, кроме него. Ну, и меня, в конечном итоге. Но это был не последний подарок, который Хаширама мне невольно сделал; после того, как ткани Сенджу прижились во мне, Учихе, пробудилась сила, по сравнению с которой Мокутон и Мангекью Шаринган — техники генинов, — он замолчал на миг, пристально глядя на собеседника. — Риннеган. Додзюцу из легенд, глаза Мудреца Шести Путей. Это последняя из тайн Шарингана: тот, кто объединит в себе способности Учиха и Сенджу, обретёт силу Рикудо Сеннина.

— Вот как, — негромко произнёс Итачи. — Значит, благодаря жизненной силе Сенджу вам удалось дожить до наших дней. Однако даже они не смогли бы дать вам вечную жизнь.

— Верно. Чувствуя приближение смерти, я вживил свой Риннеган мальчику из клана Узумаки, но он этого не помнит. Узумаки — такие же наследники Рикудо Сеннина, как мы и Сенджу, но ближе к последним; вдобавок, все шиноби этого клана обладают невероятной чакрой, поэтому только у одного из них могли прижиться глаза Мудреца.

— А после этого вы спасли Обито и рассказали ему о вашем плане и о том, где он сможет найти Риннеган, необходимый для призыва тела Джуби. И, исходя из того, что вы сказали нам с Дейдарой, когда раскрыли себя, вы предполагали, что будете впоследствии воскрешены Ринне Тенсей.

— Ты всё правильно понял.

Итачи внимательно рассматривал знаменитого предка, всё отчётливей осознавая, почему именно за ним навсегда закрепился титул сильнейшего, опаснейшего и коварнейшего шиноби их клана. Так распланировать события на годы, десятилетия вперёд… По сравнению с этим собственные планы Итачи казались придумками малолетнего ребёнка.

— Однако, — продолжил Мадара, — я не учёл одной небольшой детали, имя которой — человеческий фактор. Я не предполагал, что Обито может оказаться бесполезен; он, по всей видимости, не смог контролировать Нагато, и техника, предназначавшаяся мне, была сегодня потрачена на кого-то другого.

«Так вот что это было…»

— Мои нынешние глаза имеют некоторую связь со старыми, — пояснил Мадара, предвосхищая следующий вопрос Итачи. — По этой причине я почувствовал критические изменения в чакре Нагато, сопровождавшие Ринне Тенсей, — он перевёл взгляд на акацуковское кольцо нукенина. — По всей видимости, ты и твои товарищи тоже уловили это — от кольца кукольника исходили мощные колебания чакры.

— Да, мы действительно почувствовали их, — подтвердил Итачи. — Верно ли моё предположение, что Нагато ещё жив?

— Верно.

В своих мыслях Итачи облегчённо вздохнул. Всё-таки если их Лидеру удалось пережить применение Ринне Тенсей, то ничего страшного с ним, скорее всего, уже не случится — всё-таки все в клане Узумаки потрясающе живучи.

— В конце концов, мы подобрались к цели моего визита сюда, — Мадара легко соскочил с подоконника и подошёл ближе к Итачи, который мгновенно насторожился. — Когда был всплеск чакры Узумаки, я сумел, если можно так выразиться, урвать себе кусочек. Это, конечно, жалкие крохи, однако, — он улыбнулся очень опасно, — эти крохи вернули мне некоторые способности из прошлой жизни.

Итачи чувствовал, как вокруг предка концентрируется чакра, увидел в его глазах Шаринган — и сам непроизвольно активировал додзюцу. Интуиция подсказывала, что собирается гроза, и что обрушится она именно на его голову.

— Ты действительно превосходный мой наследник, Итачи, — произнёс Мадара, подходя ещё ближе, останавливаясь совсем близко к молодому шиноби, который уже чувствовал спиной холод стены, — такой способный, такой умный… Даже, пожалуй, немного слишком умный. Ты ведь уже понял, к чему всё идет, да?

— Вам нужна моя чакра, — проговорил Итачи, активируя Мангекью Шаринган.

Мадара оскалился.

— Именно.

В тот же миг горло Итачи было сжато в стальной хватке. Итачи схватил удерживавшую его руку, попытался стряхнуть её, вырваться, однако вдруг почувствовал резкий отток сил.

— Одна из вернувшихся ко мне способностей, — небрежно пояснил Мадара; легко, будто играючи, он одной рукой поднял Итачи над полом, по-прежнему сдавливая его горло, вжимая спиной в стену. — Не беспокойся, много времени это не займёт. Ну а пока ждём, открою тебе маленький секрет, — он прямо посмотрел в глаза потомку, совершенно не страшась его гендзюцу. — Всё это время, — заговорил Мадара негромко, доверительным тоном, — я был практически беззащитен. Вплоть до сегодняшнего дня у меня были лишь крупицы чакры… и только обычный Шаринган.

Итачи дёрнулся, попытался заговорить, однако вместо слов с его губ сорвались только нечленораздельные хрипы, а лёгкие, и без того сильно повреждённые, отреагировали на нехватку кислорода острой болью.

— Вы с Дейдарой состорожничали, — продолжил тем временем Мадара, не обращая внимания на его потуги. — Вы решили, что у меня изначально была вся моя сила; стоит признать, что это моя репутация хорошо поработала… Так или иначе, — томое в его глазах стали вращаться, медленно перетекая в плавные очертания Мангекью Шарингана, который Итачи видел на рисунке в старинном свитке Учих, — вы упустили свой единственный шанс убить меня.

Итачи ещё раз дёрнулся, но затем пальцы его, обхватывавшие руку Мадары, разжались, веки стали опускаться, а Шаринган — затухать…

— Уже почти всё, — довольно констатировал Мадара.

Но вдруг Итачи резко распахнул глаза, вновь горящие алым огнём Мангекью.

Мадара, не ожидавший более сопротивления, успел только удивлённо посмотреть на него — и в следующий миг был отброшен к противоположной стене рукой из алой чакры. Та же чакра окружила всё тело Итачи, прислонившегося спиной к стене, тяжело, рвано дышавшего.

— О-о… — протянул Мадара, поднимаясь и с интересом изучая технику потомка. — Даже в таком состоянии ты способен использовать Сусано? Я впечатлён. Однако, — его окутала холодная синяя аура, из общего потока которой быстро выделились две руки, — как долго выдержит твой Сусано против моего?

Он шагнул к Итачи, однако тот вдруг согнулся пополам и закашлялся, прижав ладонь ко рту.

— И точно, — Мадара скользнул взглядом по ручейкам крови, стекавшим по руке шиноби. — Мне нет смысла самому убивать тебя — это сделает твоя болезнь.

Он развеял свою технику, прошёл мимо Итачи к двери и, повернув ключ в замке, достал его.

— Думаю, до сердечного приступа ждать недолго. Не буду настаивать на своём присутствии при агонии — всё-таки мы из одного клана, и я прекрасно понимаю, как важно для Учихи уйти, не уронив достоинства.

И он вышел, заперев за собой дверь. Едва щёлкнул замок, алый Сусано исчез, а Итачи, кашляя и задыхаясь, упал на четвереньки.

«Не отключаться, главное — не отключаться…» — твердил он себе правило, которому научили ещё в Академии. Он начал в уме проговаривать весь свой план, всё то, что ему ещё нужно до смерти сделать, сосредотачиваясь на том, чтобы оставаться в сознании.

Но оно стремительно покидало Итачи, утекало, как вода сквозь пальцы. Он отчаянно пытался словить его, удержать, но оно всё равно ускользало, и медленно шиноби стала накрывать тьма. Сердце замедляло свой ритм, и каждый удар звучал траурно и глухо, а каждый новый мог оказаться последним.

Сокращение мышцы, ещё одно, а за ним — пустота, звенящая тишина.

«Конец…»

Он закрыл глаза — и перед его мысленным взором возникло лицо Саске.

«Маленький глупый брат, — пронеслось в голове Итачи. — Похоже, он так и не отомстит за клан, за родителей, за себя…»

В ту ночь, когда им и Тоби был полностью уничтожен клан Учиха, тогда ещё только будущий член организации Акацуки сказал напуганному, рыдающему мальчику, что будет ждать его, когда тот пробудит свой Мангекью.

Впрочем, он ведь всегда врал брату. Врал, говоря, что всё хорошо, врал, обещая поиграть с ним потом… Постоянно говорил: «Прости, Саске, в следующий раз», — хотя сам прекрасно знал, что этого никогда не будет…

«Нет… — мысли рваные, вспышками посреди тьмы. — Хотя бы одно… обещание… сдержу…»

Удар…

Должен…

Удар… Удар…

Должен выжить…

Удар… Удар… Удар…

Должен выжить сейчас…

Итачи приподнял веки. Перед глазами всё мутилось и плыло, но он всё-таки нашёл взглядом свою сумку. Он знал, там есть то, что ему нужно; в ней — маленький шприц, всего один среди гор разнообразных медикаментов, тот, который Сасори дал ему со словами: «На самый крайний случай».

С огромным трудом Итачи стал медленно ползти к сумке. Он понимал, что сердце бьётся только чудом, что мышца сокращается лишь потому, что воля и решимость хозяина не позволяют ей остановиться. Откашливая кровь, он подбирался к своей цели, волосы падали на лицо, влажно блестящие, остро пахнущие металлом, застилая взор, но Итачи не позволял себе прекратить движение, не позволял себе умереть вот так.

Он уже потянулся к стоявшей на стуле сумке, однако сил всё-таки не хватило. Итачи рухнул обратно на пол, от его рта стала растекаться кровь; он смотрел на неё безучастно, отстранённо, словно бы она принадлежала не ему, а кому-то другому, незнакомому, чужому…

Не может. Просто не может. Это выше его сил.

Итачи глухо застонал, мысленно взывая о помощи. Его должны найти. Наруто, Сасори, кто-нибудь из волшебников, товарищи по Акацуки, Кисаме, хоть кто-нибудь…

«Кисаме…»

Он попытался позвать напарника, но с губ не сорвалось ни звука, они только чуть-чуть двигались, немо выговаривая столь знакомое, привычное сочетание.

Кисаме… Он ведь всегда приходил на помощь, всегда. Даже когда Итачи был совсем плох, Кисаме не пытался его добить, как водилось в среде нукенинов, а откачивал напарника, а потом, когда тот приходил в сознание, с извечным своим жутковатым оскалом говорил: «Рано вам ещё на тот свет, Итачи-сан».

Ещё рано. Он ведь столько ещё не успел. Не успел сразиться с братом, повзрослевшим, возмужавшим за прошедшие годы… Не успел рассказать Нагато правду о лже-Мадаре… Не успел разгадать мотивы помощи Сасори…

Или успел? Сейчас для Итачи всё слилось в сплошную полосу, границы между воспоминаниями и планами перестали существовать, только отдельные обрывки мыслей возникали в его постепенно затухающем сознании. Единственно чётким осталось лишь осознание того, что он точно не успел сделать главное: умереть так, как планировал ещё тогда, в тринадцать лет, когда шёл по кварталу клана с обнажённой катаной в руке…

Глаза стали медленно закрываться.

«Прости, Саске… Похоже, следующего раза всё-таки не будет…»

Глава 12. Подаренная жизнь

Конан стояла под проливным дождём, не имея сил даже пошевелиться. Прямо на её глазах, словно марионетки, которым обрезали ниточки, Пейны упали на землю, лицами прямо в вязкую грязь, взметнув на миг фонтаны брызг из луж.

Все, кроме Тендо. Он остался стоять, и мёртвенно-бледная кожа трупа порозовела, налилась цветом и жизнью. Из глаз его исчез рисунок в виде кругов на воде, и они стали карими, какими были когда-то давно.

— Яхико?.. — чуть слышно проговорила она, не смея поверить в то, что видела.

— Конан?.. — искреннее удивление на таком родном лице, лёгкое беспокойство в карих глазах. — Что… что случилось? Где мы? Где Нагато?..

— Яхико… — горячие слёзы потекли по щекам куноичи — впервые с того дня, как он умер. — Яхико… — она подошла к нему, обвила руками его шею, как любила делать раньше. — Яхико… — прошептала она, прижимаясь губами к его губам.

Шиноби ласково обнял её за тонкую талию, отвечая на поцелуй. Так они стояли, прижавшись друг к другу, под дождём, не в силах разделиться, не желая больше отпускать.

— На загробную жизнь это мало похоже, — в конце концов сказал Яхико, чуть отстраняясь и глядя по сторонам.

— Дурак ты, — сквозь слёзы улыбнулась Конан.

— Так я что, получается, не умер? — с ноткой удивления в голосе спросил он.

— Ты… — куноичи запнулась, не зная, как это сказать. — Ты был мёртв… много лет.

— Что?! — ошарашено воскликнул Яхико, во все глаза глядя на неё. — Конан, ты меня разыгрываешь? Хочешь сказать, я был мёртв, а тут внезапно ожил?

— Это всё Нагато, — со вздохом ответила она. — Он применил одну из техник Риннегана и воскресил тебя.

— Ничего себе, — присвистнул Яхико, но тут же посерьёзнел, догадавшись. — Что с ним?

— Не знаю, — честно сказала Конан, печально опуская глаза.

— Где он?

— В Амегакуре.

— Мы сейчас далеко от неё?

— Нет, совсем рядом.

— Тогда пошли скорее! — взяв куноичи за руку, Яхико решительно потянул её в сторону видневшегося вдали леса.

— Не туда, — невольно улыбнулась Конан.

— Хм… — он смущённо отвёл взгляд. — Тогда сама показывай.

Конан кивнула и повела его в сторону селения. Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь тем, что могут вновь идти рядом. Впрочем, куноичи чувствовала, что Яхико что-то беспокоит.

— Слушай, Конан, — наконец, не выдержав, заговорил он, — про плащи, ладно, не спрашиваю, но почему я весь в пирсинге? И почему… — он поднял руку на уровень лица, внимательно её рассматривая, — у меня ногти накрашены?

— Это не пирсинг, а чакроприёмники, — терпеливо объяснила Конан. — А ногти… ну, у нас в организации так принято.

— В организации? — Яхико так оживился, что даже на время забыл о ногтях. — Значит, Акацуки до сих пор существует?

— Да, — кивнула Конан. — Но она сильно изменилась после того, как ты… — заставить себя закончить она не смогла.

— Так, — с деланным недовольством нахмурился он. — Стоило только умереть на год-другой, сразу в организации чёрти что! Вот Нагато у меня сейчас получит!..

Быстро пройдя по улочкам Аме, они вошли в самую высокую башню, в которой располагалась своего рода резиденция главы селения. Вместе с Яхико Конан поднялась на третий этаж и направилась к комнате, где обитал их друг. Вопреки обыкновению, тяжёлые металлические двери были настежь открыты; в полутёмном помещении Конан различила очертания статуи Гедо, от которой отходили три длинные тонкие трубки, крепившиеся к спине сидевшего в кресле Нагато, голова которого склонилась на грудь, вздымавшуюся совсем чуть-чуть. Других признаков жизни он не подавал.

— Быстро вы, — проскрипел за спинами вошедших голос; Кисаме, неподвижно стоявший до того в тени, шагнул к ним, убирая руку с эфеса закреплённой у него за спиной Самехады. — Ну что, уделали вы там Обито?

— Эм… — протянул Яхико, явно удивлённый вопросом и тем, что адресован он был именно ему.

— Обито сбежал, — поспешила сказать Конан.

— Что с Нагато? — спросил Яхико, склоняясь над другом. — Он как скелет и почти не дышит… Конан, помоги мне!

— Сейчас, — стараясь не обращать внимания на озадаченный взгляд Кисаме, она подошла к Яхико, и вдвоём они осторожно перенесли Нагато на кровать, стоявшую в дальнем углу комнаты. Яхико хотел было выдернуть трубки из его спины, но Конан остановила его — чувствовала, как по трубкам от статуи бежит чакра, поддерживающая жизнь в их друге.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — полюбопытствовал Кисаме. — Лидер-сама?

— Мы знакомы? — удивился Яхико, отрывая от осунувшегося лица Нагато взгляд и переводя его на Кисаме.

— А с ним что? — мечник повернулся к Конан. — Чем уже Лидера контузило?

— Ничем меня не контузило, — буркнул Яхико, с недоверием поглядывая на Хошигаке. — Мне, конечно, приятно, новенький, что ты знаешь, что я глава Акацуки, но вот я тебя вижу впервые.

— Новенький?! — Кисаме засмеялся, обнажив острые треугольные зубы. — Это становится интересно.

— В общем-то да, — Яхико покосился на подругу.

Конан тяжело вздохнула.

— Так, похоже, я должна вам обоим кое-что объяснить.

Подперев голову рукой, Наруто слушал доклад Дейдары об итогах слежки, с которой они с Хинатой только что вернулись. Сама Хината стояла в стороне, не вмешиваясь в повествование временного напарника, только изредка кивала, подтверждая его слова, когда маги смотрели на неё.

— Всё-таки послать вас было верным решением, — бодро рыкнул Аластор, чьё испещрённое шрамами лицо висело в кухонном очаге в обрамлении изумрудных языков пламени. — Вы двое за день успеваете разведать больше, чем любой наш агент за неделю.

— Ну а то, — хмыкнул Дейдара, складывая руки на груди и с гордым видом задирая нос. — Могли бы, кстати, ещё и допросик тому мужику учинить, мм.

— Известия о его причастности к деятельности Пожирателей Смерти вполне достаточно, — заверил нукенина Римус, сидевший за столом напротив Наруто и Сириуса. — Лучше не будем действовать столь явно, тем более с министерским работником.

— Как хотите, — пожал плечами Дейдара. — Ваши методы мне не понять, но если вдруг передумаете…

Аластор коротко кивнул и исчез; зелёные искры взметнулись, а затем огонь принял свой нормальный цвет. Римус взглядом дал Сириусу понять, что хочет поговорить с ним наедине, и маги вышли, оставив шиноби одних.

Дейдара широко зевнул, потянулся и повернулся к Хинате.

— Обед?

— Было бы неплохо, — кивнула девушка и подошла к нему. — Я помогу…

— Нет, — не допускающим возражения тоном отрезал Дейдара. — Ты сегодня перетрудила глаза, тебе надо отдохнуть, да.

— Уверен? — Хината и в самом деле выглядела уставшей, но не сдавалась. — Ты ведь и сам…

— Нормально, — вновь перебил её подрывник и, развернув её за плечи, легко подтолкнул к столу. — Не мешайся под ногами.

Хината, обернувшись, робко улыбнулась ему и села напротив Наруто.

— Надо же, какой заботливый! — Наруто лукаво подмигнул подруге. — Всё закадрить тебя пытается, а, Хината?

— Н-нет!.. — замахала руками девушка, заливаясь краской.

— А что, ревнуешь, мм? — ехидно осведомился подрывник, ставя на стол кубки и графин с водой.

— С чего бы? — вполне искренне поинтересовался Наруто.

Хината, до того смотревшая на него с каким-то совершенно непонятным парню выражением, вмиг сникла и отвела взгляд. Дейдара, с интересом следивший за ней, усмехнулся.

— Придурок ты, Узумаки Наруто, — объявил он и вернулся к разделочному столу.

— Сам ты придурок, даттебаё! — крикнул ему в спину Наруто, но подрывник проигнорировал оскорбление.

— А где остальные, Наруто-кун? — явно чтобы отвлечь его от Дейдары, спросила Хината, наливая себе воду из графина.

— Ну, из орденских в доме только Сириус и Римус, — отозвался парень, почесав затылок. — Своих и Гарри с Гермионой Молли увела в подвал разгребать те завалы, так что не потренироваться даже. А Сакура-чан с тех пор, как пришли, опять уже варит что-то на чердаке с этим Сасори, даттебаё.

Это его и в самом деле злило. Ну, может, не именно злило, но раздражало уж точно: то, как искренне обрадовалась Сакура возможности работать с кукловодом, которого, между прочим, на дух не переносила, удивляло Наруто и даже, пожалуй, заставляло немного ревновать.

— Блин, значит, Сасори-но-Данна опять застрял там надолго, — недовольно протянул Дейдара, радости у которого от чердачных экспериментов Сасори и Сакуры было не больше, чем у Наруто. Он, казалось, хотел ещё что-то спросить, но раздумал и вновь вернулся к готовке.

— А Итачи-сан? — спросила Хината, наблюдавшая за его метаниями с лёгкой улыбкой.

— Без понятия, — пожал плечами Наруто. — Наверняка опять в библиотеке со своими книжками сидит.

Дейдара заинтересованно покосился на коноховских шиноби, но, заметив улыбку Хинаты, тут же состроил безразлично-гордое лицо и отвернулся. Этих их постоянных переглядываний Наруто не понимал абсолютно, и это ему не нравилось.

— Ладно, пойду я, — сказал парень, поднимаясь из-за стола.

— А ты не хочешь с нами пообедать, Наруто-кун?

— Не, я недавно ел, как мы из Министерства вернулись, — вид насупившегося Дейдары, которого на прогулку в Министерство не пустили, доставил однозначное удовольствие.

Хината пожала плечами, и Наруто вышел. Так как в отсутствие возможности потренироваться в подвале заняться было решительно нечем, парень не придумал ничего лучше, чем пойти к себе в комнату и вздремнуть часок-другой, чтобы потом ночью не хотеть спать и потратить время на «добивание» книги по заклинаниям за четвёртый курс. С этим и в самом деле не стоило затягивать — до окончания каникул и отправки в Хогвартс оставалось чуть больше недели, а Наруто надо было ещё усвоить помимо заклинаний довольно приличный кусок материала по трансфигурации, какой-то там раздел из зелий и хотя бы начать читать книжку по травологии. Для шиноби, конечно, курсы в значительной мере сократили, но всё равно, чтобы не «плавать» на занятиях, поддерживая образы «одарённых студентов по обмену», им многое пришлось выучить.

В голове у Наруто уже несколько дней зрел план и даже созрел, в общем-то, но претворению его в жизнь сильно мешала гордость — всё-таки не так-то просто было обратиться к Учихе за помощью. Однако необходимость в этом чувствовалась — трансфигурация была для парня тёмным лесом, а Итачи, при всех его недостатках, умел очень хорошо и доходчиво объяснять (когда хотел, чтобы его поняли, разумеется; в противном случае из него было либо не вытянуть ни слова, либо из всего сказанного им не представлялось возможным выудить хоть какую-то конкретную информацию).

Вообще, Наруто не без удивления замечал, как понемногу стало меняться его отношение к Итачи; всё-таки прав был Джирайя, когда говорил, что нет лучше моста ко взаимопониманию, чем совместный быт. До той памятной встречи у храма в Стране Водопада Наруто сталкивался со старшим братом Саске всего два раза (причём во второй раз это был даже не он сам, а какой-то очень крутой клон), и Итачи неизменно представал в его мыслях как холодный и собранный отступник, но теперь… Теперь Наруто скорее бы сказал, что этот шиноби не холодный, а чересчур спокойный, очень организованный, вечно задумчивый, любящий почитать и сладкое, особенно данго, неприхотливый, но с чётким набором привычек и предпочтений, которые следовало учитывать, чтобы нормально сосуществовать с ним.

А ещё Итачи бывал порой до жути похож на Саске, но только более уравновешенного, совсем не язвительного, но точно такого же скрытного и замкнутого. Парень хорошо знал, почему его друг так сильно ненавидит родного брата, и сам не мог простить нукенину то, что он сделал… Однако в последнее время Наруто всё больше хотелось узнать причину, заставившую Итачи предать Коноху и уничтожить свой клан. А ещё больше хотелось понять, почему он, убив всех, оставил Саске в живых.

У самых дверей своей комнаты, уже потянувшись к дверной ручке, Наруто резко замер — изнутри доносились приглушённые, едва слышные голоса. Любопытство нахлынуло на него, и парень, притаившись у двери и прислушавшись повнимательнее, вскоре стал различать слова.

— Скажи, Итачи, ты что, издеваешься? — раздражённо шипел кукловод. — Мы с тобой разговаривали совсем недавно. Как за столь короткое время ты сумел довести себя до такого состояния?

— Ты говоришь так, словно считаешь, что мне эти приступы нравятся, Сасори, — голос Итачи звучал так слабо, что Наруто с трудом расслышал его.

— Я вот не знаю, может, в самом деле нравятся, — бросил в ответ Сасори. — Вот сейчас ты зачем встал?

— Мне нужно кое-что проверить.

— А со стороны выглядит так, словно ты новый приступ захотел. В этот раз, ладно, я вовремя нашёл тебя и успел помочь. Но что если меня не окажется поблизости? Что тогда будешь делать, гений ты наш?

— Я делаю лишь то, что необходимо сделать, — Итачи говорил уже чуть твёрже, но по-прежнему тихо. — И не надо отчитывать меня, как ребёнка.

— Ах, ну да, твоя учиховская гордость этого не переживёт.

— Ты перегибаешь палку.

— И что?

— Это чревато последствиями. Орочимару поплатился рукой.

— В отличие от Змея, я на тебя не нападал. К тому же, не станешь же ты, в самом деле, отрубать руку, которая тебя лечит, правда, Итачи?..

«Лечит?! — изумлению Наруто не было предела. — От чего?..»

Вдруг какая-то тень нависла над ним. Он резко обернулся — и увидел позади себя Дейдару. Подрывник вопросительно вскинул бровь, но Наруто только отмахнулся от него, продолжая напряжённо прислушиваться — что-то слишком важное происходило сейчас в комнате, и парень просто не мог позволить себе это пропустить.

И тут Дейдара его удивил: вместо того, чтобы поднять шум и предупредить товарищей, он неслышно подкрался ближе и затаился рядом.

— Разумеется, не стану, — сказал Итачи с большим холодом, чем прежде. — Я благодарен тебе за то, что ты делаешь для меня, однако это не даёт тебе право…

Окончание фразы растворилось в приступе сильного кашля.

— Поразительно, — проговорил Сасори, — даже стоя одной ногой в могиле ты пытаешься диктовать свои условия. Но ты ведь понимаешь, — его голос понизился до чуть слышного шёпота, — что со мной это не пройдёт, верно?

Итачи не ответил ему, и слышно было лишь его тяжёлое дыхание.

— Верно, Итачи? — с нажимом повторил кукольник.

— Я не собираюсь подыгрывать твоему самолюбию, Сасори, — ответил тот хриплым, сбившимся голосом. — Мы оба знаем, что твоя помощь мне жизненно необходима, но унижаться ради неё я не стану.

Совершенно неожиданно Сасори рассмеялся, очень тихо, почти мягко.

— И действительно, — произнёс он, — маска АНБУ — это на всю жизнь. Сколько же всегда приходится прикладывать сил, чтобы сорвать её с тебя; даже крови твоего клана и то нелегко пробиться сквозь эту выработанную завесу непроницаемости… Хотя, надо признать, обожаю моменты, когда ей это всё-таки удаётся.

— Теперь ты, я полагаю, удовлетворён? — с необычным для него раздражением осведомился Итачи.

— Пожалуй, — с лёгким смешком отозвался кукловод и добавил более серьёзным тоном: — А сейчас ложись.

Уже почти до боли вжавшись в дверь ухом, Наруто смотрел на стоявшего рядом с ним Дейдару. Тот тоже отчаянно прислушивался, и его глаза расширялись в удивлении всё больше и больше с каждой фразой, прозвучавшей в комнате. Впрочем, Наруто понимал, что сам выглядит точно так же.

Судя по лёгкому скрипу, Итачи всё-таки подчинился приказу.

— Что ты задумал? — сухо спросил он.

— Хочу попробовать… кое-что.

Несколько мгновений прошло в звенящей тишине.

— Сасори!

— Лежи спокойно, а то привяжу.

— Что это? — ни разу ещё Наруто не слышал в голосе Учихи столько тревоги. Дейдара, судя по выражению его лица, тоже.

— О, ради того, чтобы добыть это, я пожертвовал своим лучшим шпионом в Суне, — протянул Сасори. Парень не знал, что этот маньяк делает там с братом Саске, но ему очень, просто до жути хотелось это знать.

Сообразив быстрее, Дейдара опустился на колени и припал глазом к замочной скважине. Мысленно обругав себя, Наруто присел рядом с ним и попытался неслышно оттолкнуть подрывника, однако тот оказался сильным и упорным противником, и шиноби затеяли беззвучную борьбу за место у скважины. В конечном итоге, поняв, что силы примерно равны, они жестами уговорились смотреть по очереди и тут же разыграли право первенства в «камень-ножницы-бумага». Сходу победив, Наруто показал Дейдаре язык и заглянул в комнату.

Спальня была видна далеко не целиком, но парень рассмотрел лежавшего на кровати Итачи; Сасори сидел рядом с ним, и его руки, прижатые к груди Учихи, светились необычным бледно-голубым светом. Наруто показалось, что он уже где-то видел раньше эту технику, однако Дейдара сбил его с мысли, отпихнув в сторону и заняв его место. Недовольно поджав губы, Наруто вновь прислушался.

— Сасори, это же…

— Да, это киндзюцу.

— Откуда оно у тебя?

— Ну, тут оказалось, что бабулька моя баловалась на досуге запретными техниками. Так что, можно считать, это моё наследство.

И вдруг Наруто вспомнил. Потеснив Дейдару, он впился взглядом в руки кукольника. Бледно-голубая аура, и это чувство…

— Почему ты заходишь так далеко ради меня? — тихо спросил Итачи.

— Потому что ты — наш ключ, — ответил Сасори, прекращая технику; он старался держаться, как прежде, однако голос его ощутимо подрагивал. — К тому же, я ведь, кажется, уже говорил: живым ты для меня представляешь куда больший интерес, нежели мёртвым.

— Всё-таки ты не такой безжалостный циник, каким хочешь казаться, — заметил Итачи почти дружелюбно.

— Не обольщайся, больше я это дзюцу использовать не стану. Так что придётся тебе в ближайшее время обойтись без твоего любимого Мангекью, а ещё лучше — без Шарингана вовсе.

— Как быть с книгой?

— Это подождёт.

— Хорошо, Сасори, если так нужно.

Без лишних слов кукловод кивнул и направился к двери. Увидев это, Наруто тут же махнул Дейдаре, и вместе они быстро и бесшумно убежали на четвёртый этаж. Там, затаившись на лестничной площадке, парни услышали, как хлопнула дверь, чуть погодя — ещё раз, уже другая: Сасори, по всей видимости, ушёл в свою комнату. Только тогда шиноби облегчённо вздохнули и позволили себе расслабиться.

— Ты знаешь, что это было? — вопрос Дейдары прозвучал больше как утверждение, и Наруто, не став спорить, кивнул.

— Этой техникой человек вроде как другому свою жизненную силу передаёт, даттебаё, — честно ответил он. — Бабулька Чиё ею воскресила Гаару, а ещё до этого вылечила Сакуру-чан, когда Сасори очень серьёзно её ранил.

— И Данна использует это для Итачи? — проговорил Дейдара с тревогой в голосе, которую, впрочем, старался скрыть. — Неужели всё настолько…

И тут до Наруто дошло.

— Итачи чем-то болен?! — вышло немного громче, чем он хотел, и подрывник тут же шикнул на него.

— Тебя это не касается, — заявил Дейдара.

— Касается, даттебаё! — обиженно воскликнул Наруто, однако причин, почему касается, не знал сам.

— А вот и нет, мм!

— А вот и да!

На этаж ниже снова хлопнула дверь.

— О чём бы вы ни спорили, замолчите немедленно, — Сасори смерил обоих парней убийственным взглядом. — Раздражаете.

— Простите, Данна, — мигом убавив громкость, отозвался Дейдара, спускаясь к нему. — Что-то вы неважно выглядите, мм.

— Не выспался, — коротко бросил кукловод, отворачиваясь, чтобы напарник не видел его бледность.

— А чего на вызовы не отвечали?

— А что тебе было нужно? — полноценно ругаться у Сасори, казалось, не было ни сил, ни желания, однако терпеть этот допрос он однозначно не собирался.

— Хотел спросить, будете ли вы обедать с нами, — ответил Дейдара; кукловод посмотрел на напарника с определённым подозрением, однако тот без труда выдержал его взгляд.

— Нет, пожалуй.

— Как хотите, — пожал плечами Дейдара и тут же быстро ускользнул вниз по лестнице.

Глянув ему вслед, Сасори повернулся к Наруто, и парень, придав себе по возможности невинный вид, прошёл мимо него в свою комнату.

Итачи лежал на кровати, отстранённо рассматривая потолок; впрочем, стоило парню зайти, нукенин перевёл на него взгляд непривычно тусклых глаз. Чуть заметно прищурившись, будто стараясь лучше разглядеть вошедшего, он убрал с лица прядь волос, всё ещё влажных, словно бы их не так давно от чего-то отмывали. Вроде, в комнате всё было, как обычно, но вот только воздух, даже несмотря на открытую форточку, был пропитан запахом свежей крови.

— Почему у нас тут запашок, как после битвы, даттебаё? — ворчливо осведомился Наруто. Подойдя к окну, парень открыл его на всю ширину, украдкой при этом косясь на Итачи.

— Порезался, — отозвался тот, прикрыв рукой глаза, стоило яркому солнечному лучу попасть на его лицо.

— Ты? Порезался? — усомнился Наруто; ему вспомнилось, как виртуозно Итачи обращался с катаной, да и с любым другим оружием.

— И такое бывает, — Итачи говорил негромко, но ровно, убедительно, и парень бы даже, наверное, поверил ему, если бы не слышал его разговор с Сасори.

Вопреки обыкновению, говорить ничего Наруто не стал, только чуть задёрнул шторы, чтобы солнце не падало на нукенина, и прокашлялся.

— Кстати… Ты не занят сейчас?

— Не очень, — Итачи убрал от лица руку и посмотрел на него. — Ты что-то хотел, Наруто-кун?

— Ага, вроде того… — переборов гордость, парень всё-таки решился. — Объясни мне трансфигурацию, а то в этих учебниках ничего не понятно, даттебаё.

На усталом лице Итачи отразилась тень удивления, но быстро пропала.

— Хорошо. Что именно тебе непонятно?

— Ну… — взяв со стола учебник «Трансфигурация. Средний уровень», Наруто подошёл ближе и, открыв книжку на оглавлении, показал ему. — Вот отсюда и досюда.

Получилась четверть учебника.

— Что ж, — взяв у него книгу, Итачи пробежал взглядом по темам, — занятие ты нам нашёл на весь день. И даже, пожалуй, не на один.

— Не думай, что мне в кайф тут с тобой сидеть, даттебаё, — проворчал Наруто, за недовольством стараясь скрыть смущение; всё-таки просить Акацука о помощи…

— И в мыслях не было, — произнёс Итачи совершенно спокойно, и Наруто неожиданно проникся невольным уважением к этому шиноби, державшему лицо даже после того, как чуть не умер.

Глава 13. И у врагов могут быть сходные цели

Яхико стоял на крыше высочайшей башни Амегакуре, глядя на раскинувшееся у его ног селение. Тёплые капли летнего дождя стекали по лицу, и он наслаждался этим, как когда-то давно, в своей прошлой жизни.

Казалось, только дождь и остался прежним в этом месте, сильно изменившемся за прошедшие годы. Там, где раньше были трущобы, выросли новые башни, на улицах стало чище и меньше попадалось теперь на глаза нищих и бездомных детей. А ещё здесь больше не было войны. Нагато её прекратил. Метод, которым воспользовался его друг, не нравился Яхико, однако он не мог не признать, что действия Нагато были эффективны.

Яхико перевёл взгляд на свой протектор, который сжимал в руке. На нём символ Амегакуре был перечёркнут — обычный знак нукенинов, говорящий, что все связи с прошлым порваны. Но в Аме теперь протекторы всех шиноби выглядели так — ещё одно доказательство того, что старого порядка больше нет. Однако рядовых ниндзя это явно не волновало и даже, скорее, радовало; несколько раз Яхико выбирался в селение и гулял по нему, слушая разговоры жителей, пытаясь понять, как они относятся к новому режиму — и каждый раз всё больше удивлялся, какое уважение люди питают к господину Пейну, хотя никто из них в глаза не видывал своего предводителя и уж тем более не подозревал, что на самом деле руководил ими вовсе не «господин Пейн», а Узумаки Нагато.

Теперь, после всего случившегося, возглавить Амегакуре должен был он, Яхико. Шиноби чувствовал себя игроком, которого неожиданно усадили за стол и дали в руки карты, но правила игры не сочли нужным объяснить. Впрочем, не ответственность пугала его — он попросту не знал, как лучше будет поступить. Скрываться в тени, как это делал Нагато, было не по нраву Яхико, всегда предпочитавшему открытый диалог действиям исподтишка. С другой стороны, невозможно было предсказать, как отнесутся жители деревни к резкому изменению политики и не возникнет ли на этой почве новых недовольств и мятежей.

Вдобавок, у него ещё оставалась Акацуки. Конан рассказала, что случилось после его смерти, и Яхико был, разумеется, благодарен друзьям за то, что они даже после этого сохранили организацию… Но вместе с тем они изменили её настолько, что он почти не узнавал своё детище.

Новый символ, новые члены, новые цели… Из всего, пожалуй, претензий у него не было только к красным облакам на плащах. Однако плащи эти носили теперь не простые шиноби, желающие добиться мира и справедливости, а опаснейшие нукенины. Кроме того, Яхико в упор не понимал, какой чёрт дёрнул Нагато следовать за тем подозрительным Учихой — Мадарой, Обито или как там его; план «Глаз Луны» был, на взгляд Яхико, полнейшим идиотизмом и безумием, а человек в маске — не тем, кому можно доверять.

С головой уйдя в свои мысли, Лидер Акацуки не услышал тихие шаги и обернулся только когда Конан подошла совсем близко.

— Со мной только что связался Какудзу, — сказала куноичи, останавливаясь рядом с ним. — Они с Хиданом в убежище.

— Хорошо, — кивнул Яхико. — Тогда сейчас же отправляемся туда.

— Я передам Кисаме, — произнесла Конан, но он остановил её, положив руку на плечо.

— Погоди, я сам.

Яхико закрыл глаза и сосредоточился.

«Кисаме».

«Чего?» — мигом отозвался мечник.

«Пора наведаться на базу».

«О, значит, наш зомби-дуэт наконец-то доковылял, — усмехнулся Кисаме. — Хорошо, я буду ждать вас с Конан внизу».

Яхико мысленно кивнул и открыл глаза. Как работает эта необычная связь, которую могли устанавливать друг с другом Акацуки при помощи своих колец, он понятия не имел, что, впрочем, не помешало ему по достоинству оценить её удобство. За прошедшую неделю Яхико освоился с ней и теперь, обменявшись чакрой с Конан и Кисаме, регулярно вёл с ними невербальные беседы.

— Кисаме ждёт нас, — сказал он спутнице. — Кстати, тебе не обязательно было передавать мне сообщение лично, — Яхико провёл рукой по её волосам, потемневшим и слипшимся от дождя. — Ты вся промокла.

— Ничего страшного, — Конан улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась его губ своими.

Проливной дождь, мимолётный поцелуй, пока никто не видит… Всё-таки некоторые вещи не изменились.

— Ты у меня сейчас отобьёшь всякое желание куда-то идти, — прошептал Яхико, прижимаясь лбом ко лбу любимой.

— Но идти нужно, — Конан отстранилась от него, не отрывая внимательного взгляда. — Этот разговор действительно важен для всех нас.

— Я знаю, — серьёзно сказал Яхико. — Только вот согласятся ли они пойти за мной? Я ведь не нукенин S-уровня, и Риннегана у меня нет.

— Мне кажется, сейчас не стоит волноваться об этом, — успокоительно заметила Конан. — Я неплохо знаю Какудзу и Хидана и уверена, что вначале они подчинятся тебе без вопросов — в их понимании шиноби, ради которого пожертвовал собой обладатель Риннегана, априори силён. Но со временем они начнут испытывать тебя на прочность, и ты ни в коем случае не должен будешь показать слабину.

— Не покажу, — пообещал Яхико.

Кисаме ждал их возле выхода из башни. К немалому удивлению Яхико, мечник оказался, несмотря на свою репутацию, довольно неплохим — если такое определение, конечно, можно дать нукенину — человеком. С ним было, о чём поговорить, да и никаких тайных планов Кисаме явно не вынашивал; такие, как он, предпочитают в случае возникновения разногласий просто сразиться с противником в открытую, а уж никак не вести подковёрные игры. Это нравилось Яхико, ведь он сам предпочитал действовать так же.

— Может, кому-нибудь всё-таки остаться, а? — спросил Кисаме, когда товарищи подошли к нему. — А то вдруг Обито решит прийти сегодня за Риннеганом, а встретить его некому.

После применения Ринне Тенсей Нагато впал в своего рода кому, и то, что он всё ещё жив, выдавало лишь слабое дыхание и сердцебиение, — нечего и говорить, что в таком состоянии он был крайне уязвим. Однако у Нагато всё же была своего рода защита: странный барьер из чакры появился через пару часов после произошедшего с Узумаки и окружил его, защищая от любых воздействий. Никто из троих Акацук не знал, откуда он взялся, но было подозрение, что это либо техника Риннегана, которую Нагато успел активировать прежде, чем отключиться, либо причуда статуи Гедо, по-прежнему подпитывавшей шиноби чакрой.

— Я буду следить за башней при помощи своей техники, — отозвалась Конан.

— Да и я не думаю, что Обито решится действовать сейчас, — добавил Яхико, завязывая на лбу повязку с протектором. — Ну а если всё-таки надумает заявиться, Нагато защитит тот барьер.

— Ну, как знаете, — пожал плечами Кисаме.

До убежища Акацуки, располагавшегося недалеко от Амегакуре, они добрались быстро. После короткой стычки с Обито земля вокруг дома была испещрена воронками и прочими неровностями, которые наверняка вызвали массу вопросов у Хидана и Какудзу, когда они прибыли.

Своих товарищей Лидер и его спутники нашли на кухне; хоть Яхико и видел эту пару впервые в жизни, он мгновенно узнал их по описаниям Конан. Хидан — парень лет двадцати двух с пепельно-серыми, тщательно зачёсанными назад волосами — рылся в холодильнике, что-то ворча себе под нос про безбожных ублюдков, не потрудившихся оставить ближним своим мяса. Его напарник, Какудзу, так и не снявший закрывавшую нижнюю половину лица матерчатую маску, которую носил на миссиях, поставил на стол открытый кейс и методично пересчитывал лежавшие в нём деньги.

— С возвращением, — приветствовал их Яхико.

— А, Лидер, — буркнул Хидан, оборачиваясь. — Есть чё пожрать? А то мы пёрлись сюда вообще, блять, почти без остановок.

— Зато на ваши левые подработки времени, я смотрю, хватило, — усмехнулся Кисаме, косясь на кейс.

— А ты вообще заткнись! — громко ляпнув дверцей холодильника, Хидан повернулся к нему. — Учиху, Джашин его дери, Лидер-то бережёт, вот и выбирает вам работку самую непыльную, а нам потом со всякой херотенью маяться!.. — он привстал на носки и, вытянув шею, заглянул за спину мечника, словно искал кого-то. — Эй, а красноглазый где? Чё, неужто замочили?!

— Искренне советую тебе заткнуться, — угрожающе проговорил Кисаме, потянувшись к рукояти меча.

Хидана это ничуть не смутило.

— Э-э! — восторженно заорал он, тыча пальцем в его сторону. — Реально, чё ли, замочили химе твою?!

Движение Кисаме было невероятно быстрым, но Хидан успел схватить прислонённую к стене косу с тремя лезвиями и блокировать удар Самехады. Напряжённо наблюдавший за этим Яхико покосился на Конан, однако та оставалась совершенно спокойна, словно подобное поведение товарищей было нормой.

— Чтобы ты знал, — проговорил Кисаме, — моя Самехада не рубит противника — она режет его на ленточки. Так что никакой Какудзу тебя не сошьёт, когда мы закончим.

Хидан не ответил, продолжая буравить мечника злым взглядом поверх скрещённых клинков; тот, впрочем, отвечал ему тем же.

— Довольно, — резко сказал Яхико, неспособный более молча стоять в стороне. — Прекратите этот балаган.

— Ладно, ладно, — Кисаме, хоть и с неохотой, подчинился и шагнул назад.

— Ишь ты, обидчивый, — проворчал Хидан, опираясь на свою косу. — Я же просто спросил, где этот…

— Хидан, — подал голос его напарник, не отрываясь от своего занятия, — помни про ленточки.

Парень фыркнул и повернулся к Яхико.

— Не, реально, чё нас так мало? Про Учиху, ладно, не спрашиваю, но где эти два творческих шизика и Зецу?.. — он вдруг наморщил лоб и внимательней присмотрелся к лицу Яхико. — Э, Лидер, да ты сам как-то не так выглядишь!

В этом Хидан был прав. В отличие от Тендо, которого всё Акацуки и считали своим предводителем, у Яхико не было Риннегана. Кроме того, он при первой же возможности стёр с ногтей дурацкий лак и избавился от чакроприёмников, которыми Нагато ранее контролировал его тело, ныне ставших бесполезными.

Теперь уже и Какудзу поднял взгляд на Лидера; его холодные глаза впились в лицо шиноби, подмечая каждую деталь.

— Зачем вы просили нас вернуться? — спросил он, откладывая деньги и захлопывая кейс.

— Я объясню, как только вы все сядете и успокоитесь, — серьёзно сказал Яхико.

К его удовольствию, нукенины подчинились и заняли места за столом: Хидан рядом с Какудзу, Кисаме и Конан — напротив них. Яхико же остался стоять; обведя Акацук долгим взглядом, он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

Пока Лидер говорил, все молчали. Какудзу пристально смотрел на него, не пропуская ни единого слова. По его глазам невозможно было понять, что Какудзу думает об услышанном, в то время как Хидан по мере рассказа то хмурился, то морщился, то вообще начинал негромко посмеиваться над чем-то, и со стороны это — особенно на фоне холодной сосредоточенности прочих Акацук — выглядело по меньшей мере странно. Впрочем, никто Яхико не перебивал, и заговорили шиноби только когда он закончил.

— Чё за нахер?! — первым крикнул Хидан, вскакивая с места. — То есть типа ты всё это время был жмуриком и тобой управлял чувак с Риннеганом, которым командовал этот кретин Тоби?!

— Всё именно так, — подтвердил Яхико, стараясь не обращать внимания на манеру парня изъясняться.

— Да Тоби же конченый дебил! — не унимался Хидан. — Он только и делал, что бегал хвостом за Зецу и тупо стебал всех!

— Уверена, Обито будет счастлив, когда узнает, что произвёл на тебя именно такое впечатление, — негромко произнесла Конан, — ведь именно этого он своим спектаклем и добивался.

Хидан скривился и хотел было что-то ответить ей, но Какудзу его перебил:

— Получается, здесь присутствующие — это всё, что осталось от Акацуки?

— До тех пор, пока мы не отыщем Итачи, Дейдару и Сасори — да, — отозвался Яхико. — Впрочем, я ещё не слышал вашего с Хиданом мнения, — он пристально посмотрел на них и прямо спросил: — Вы останетесь в организации?

— Ну, блять, у меня особых вариантов нет, — развёл руками Хидан. — Одному нукенину напряжно, уж лучше быть в стае.

Лидер кивнул ему и повернулся к задумавшемуся шиноби.

— Какудзу?

— В принципе, меня Акацуки устраивает, — сказал тот, постукивая пальцем по металлической крышке кейса. — К тому же, если человечество погрузят в гендзюцу без войн, будет не на чем делать деньги.

— Вот-вот! — закивал его напарник. — Этот безбожный идиот Тоби сто пудово не подумал о жертвах великому Джашину!

— Да заткнись ты уже со своим божком, — проворчал Кисаме, всё ещё державший на парня обиду. — Никому до него дела нет.

Как и ожидалось, Хидан мгновенно завёлся.

— Слышь, ты!..

«Нагато, как только ты с ними управлялся?..» — тоскливо подумал Яхико, но вслух твёрдо сказал:

— Прекратите, вы оба, — нукенины замолчали и повернулись к нему. — Я не желаю, чтобы Акацуки кидались друг на друга, словно цепные псы. Нас и так осталось мало, не хватало ещё начать грызть горло собственным товарищам.

— Яхико прав, — поддержала его Конан. — Врагов у нас хватает и за пределами этого дома.

— Нас осталось пятеро, — продолжил Лидер, — и если мы хотим достойно противостоять своим врагам, каждому придётся работать за двоих. Сейчас нашим главным противником является Учиха Обито, однако о его техниках нам практически ничего не известно, не считая способности пропускать физические атаки сквозь себя и перемещаться в любое место по своему усмотрению.

— Могу поспорить, что это особые техники его Мангекью Шарингана, — сказал Кисаме.

— Наверняка, — согласился Яхико. — Поэтому нам необходимо как можно больше узнать об этих дзюцу и о том, как им противостоять. А удобнее всего это будет сделать, напрямую изучив возможности глаз Обито.

Кисаме понимающе оскалился.

— Хатаке Какаши?

— Хатаке Какаши, — подтвердил Лидер. — Если предположение Нагато верно, его Мангекью Шаринган принадлежал прежде Обито и, следовательно, обладает теми же свойствами.

— Тогда надо просто поймать этого Какаши, — пожал плечами Хидан.

Яхико кивнул.

— И как раз вам с Какудзу я намерен это поручить.

— Ну а кому ж ещё, — закатил глаза парень.

— Хорошо, мы доставим его, — сказал Какудзу таким тоном, что Яхико счёл не лишним на всякий случай уточнить:

— Живым.

— Само собой.

— Тогда идём дальше. Недавно пришло известие, что Орочимару был убит.

— Ого! — воскликнул Хидан. — Вот кукольник расстроится!

— Да нет уж, скорее обрадуется, — хмыкнул Кисаме. — Сасори Змея никогда особо не любил.

— Кто это сделал? — спросил Какудзу.

— Учиха Саске, — ответила ему Конан.

— Ну ни хрена ж себе! — парень развеселился ещё больше. — А малой Учиха не промах, весь в братца!

— Что наводит нас на мысль, — вновь заговорил Яхико, — о необходимости присмотреться к парню, как следует. Пока ещё он не принял ничью сторону в этом противостоянии, но нельзя исключать вероятность, что Обито решит перетянуть родственника в свой лагерь.

— Если он окажется хотя бы вполовину так же силён, как Итачи-сан, мальчик может стать для нас большой проблемой, — протянул Кисаме, задумчиво поглаживая Самехаду.

— Именно поэтому я хочу добраться до него раньше Обито. Для нас было бы весьма желательно привлечь Саске с его Шаринганом на сторону Акацуки, — Яхико повернулся к мечнику. — Кисаме, эта работа для тебя; из нас именно ты лучше всех разбираешься во внутреннем мире Учих, так что, я думаю, сможешь найти к парню подход.

Кисаме вздохнул.

— Чего и следовало ожидать, — проворчал он. — Но чтоб ты знал, Яхико, у Учих в этом их внутреннем мире Рикудо ногу сломит.

— Потому я и посылаю на эту миссию самого опытного бойца, — с напускной серьёзностью произнёс Яхико, старательно сдерживая смех от вида жалующегося на жизнь нукенина.

— А ты чё будешь делать, Лидер? — поинтересовался Хидан.

— Я намерен заняться поиском способа вернуть Нагато в рабочее состояние, — отозвался он. — Его Риннеган — наш главный козырь, и позволить ему просто лежать без дела мы не можем. Конан, ты останешься в Амегакуре и будешь в моё отсутствие руководить селением; всё, как и было, пока в политике ничего не меняем.

— Я поняла, — сдержанно кивнула куноичи.

— Что ж, — подытожил Яхико, — тогда даю всем пару дней на отдых и подготовку, а затем — в путь.

Последний день августа был таким же душным и жарким, как всё это лето. Солнце палило нещадно, и Шикамару, устроившийся в парке в спасительной тени высокого дерева, уже мечтал об осени с её прохладными дождями и красивыми, неспешно плывущими по небу облаками. Перевернувшись на спину, парень поднял взгляд вверх, на бескрайнее голубое небо с ярко-жёлтым диском на нём, висевшим как раз над тем местом, где лежал на траве шиноби. В парке Шикамару провёл всё утро, предаваясь размышлениям о насущных проблемах.

За последние дни поводов для радости было всего два, первым из которых стало удачное завершение переговоров со Скрытым Песком. На этот раз обеим сторонам удалось в полной мере удовлетворить свои желания, и расстались все друг другом крайне довольные. Темари находилась в настолько приподнятом настроении, что даже, когда Шикамару провожал послов Суны до ворот сегодня на рассвете, расщедрилась на дружелюбное рукопожатие на прощанье, что, к неудовольствию парня, вызвало новую лавину хитрых улыбок у видевших это коноховцев.

Второй приятной новостью было пришедшее от Анко известие о смерти Орочимару. Пятая, конечно, немного расстроилась — всё-таки Змей был когда-то её товарищем по команде и другом, — но старалась не показывать этого, прекрасно понимая, что Конохе случившееся только на руку. Куда большим шоком стало для всех то, что именно Саске победил одного из Легендарных Саннинов; хотя эта информация была, в общем-то, и закрыта от рядовых шиноби, Шикамару всё равно порой слышал на улицах, в магазинах или кафе разговоры об этом, которые велись генинами и чунинами напряжённым полушёпотом. Все они недоумевали, как мог Саске, которому только недавно исполнилось шестнадцать, убить нукенина, которому было уже о-го-го сколько (правда, точное значение этого «о-го-го» никогда не приводилось, дабы не обижать Пятую, бывшую ровесницей Змея).

В отличие от младших по рангу шиноби, джонины, официально посвящённые в произошедшее, особого удивления не выказывали. Многие из них (в том числе и Шикаку, который с разрешения Хокаге и рассказал сыну о случившемся), ещё помнили Итачи, который уже в одиннадцать лет был принят в АНБУ, поэтому сила младшего из братьев Учих явно не стала для них неожиданностью. Куда больше они беспокоились теперь о том, что Саске может окончательно пойти по стопам брата и стать врагом деревни и угрозой для её благополучия.

«Был бы здесь Наруто, он бы уже понёсся искать Саске и возвращать его в Коноху, — думал Шикамару, принявшись непроизвольно рвать траву. — Впрочем, Саске сейчас, учитывая исчезновение его брата, единственный живой Учиха, поэтому Пятая наверняка пошлёт кого-нибудь на его поиски — упускать последнюю чисто учиховскую пару Шаринганов было бы глупо». Больше всего Шикамару опасался, что такие же выводы могут прийти на ум и Акацукам — всё-таки Итачи был членом этой организации много лет, и не оценить плюсы обладания шиноби с Шаринганом их лидер попросту не мог. Так что Конохе стоило бы пошевелиться и найти своего бывшего шиноби как можно скорее, если она не хочет в скором времени увидеть и на нём плащ с красными облаками.

В конце концов, Шикамару решил озвучить сегодня эти соображения отцу и, оставив в покое многострадальную растительность, достал из кармана небольшой волчок. Как и говорил Киба, эта штуковина была какой-то странной. Перед отправлением его команды на миссию Шикамару успел поговорить с Неджи, и тот подтвердил сказанное им раньше Кибе: в волчке заключалась некая энергия, по ощущениям напоминавшая чакру, но ею не являвшаяся. Кроме того, Шикамару лично наблюдал и другую особенность этого предмета. Пару дней назад он лежал себе, никого не трогая, в своей комнате, проводя честный выходной (Темари и её спутницы были весь день на переговорах) в излюбленном горизонтальном положении, когда лежавший на прикроватном столике волчок вдруг закружился и начал издавать подозрительные звуки. Всё ещё полусонный, Шикамару благополучно забил на это, однако буквально минуту спустя в его комнату влетела крайне недовольная чем-то Ёшино и на весь день запрягла сына помогать ей с уборкой в не таком уж и маленьком доме. После того случая парень предпочитал предупреждения волчка не игнорировать и спешно ретировался всякий раз, когда странная штуковина начинала сходить с ума.

Само собой, правильнее было бы отдать этот волчок людям из АНБУ, и пусть бы они над ним головы ломали, но Шикамару, как и его друзья, не хотел, чтобы ребята из спецотряда завладели их единственной зацепкой и опять отстранили от дела (а что всё будет именно так, ни у кого не возникало сомнений). Можно было, конечно, рискнуть и обратиться к Пятой с официальной просьбой разрешить им участвовать в расследовании, но шансы получить её согласие практически равнялись нулю.

— Эй, Шикамару!

Заслышав голос друга, парень мигом спрятал волчок.

— Что случилось, Чоджи? — поинтересовался он, заслоняя ладонью глаза от солнца, чтобы лучше видеть идущих к нему товарищей по команде.

— Цунаде-сама нас вызывает, — отозвался Чоджи, останавливаясь рядом с ним. — Вроде как появилось новое задание для нас.

— Одни проблемы, — протянул Шикамару, лениво зевая и с неохотой поднимаясь с травы. — Даже день не даст отдохнуть…

— Ой, как будто ты сильно устал! — хмыкнула Ино. — Хотя, я слышала, что Темари пару раз была у тебя дома, — она хитро улыбнулась, легко пихая друга локтём в бок. — Признавайся, уже родителей со своей девушкой знакомил?

— Она не моя девушка, — устало проворчал Шикамару.

— А зря, — заявила Ино. — Вы с ней отличная пара.

Парень не стал ничего отвечать, только бросил обречённый взгляд на Чоджи; друг его понял и поспешил перевести тему.

— Как думаете, что это будет за миссия? — спросил он, когда товарищи направились к резиденции Хокаге.

— Надеюсь, не поиск сбежавшего кота жены дайме, — засмеялась Ино, на время оставив Шикамару в покое.

— Нет, эта миссия навечно закреплена за седьмой командой, — покачал головой Чоджи.

— Но из них сейчас никого нет, — вздохнула девушка. — Сакура и Наруто пропали, а Саске-кун… Скажи, Шикамару, это правда, о чём все говорят?

— Да, — честно признался он — врать лучшим друзьям попросту не мог.

Ино снова тяжело вздохнула и опустила взгляд. Чоджи нахмурился.

До самого кабинета главы Конохи никто из них не проронил больше ни слова. Цунаде уже ждала их, как и ещё трое шиноби, стоявшие перед её столом.

— Проходите, — поторопила чунинов Пятая. — Команда десять, на этот раз у вас миссия, совместная с командой семь.

— А где Асума-сенсей? — спросил Чоджи; хотя Асума формально и не был капитаном их группы с тех пор, как его ученики сдали свои экзамены на чунинов, но он всё равно часто выполнял задания вместе с ними.

— У Асумы другое задание, — ответил ему Какаши. — На время этой миссии я буду командиром объединённого отряда.

«Неполная команда десять и реорганизованная команда семь, — подумал Шикамару, глядя на Ямато и Сая, стоявших рядом с Какаши. — Как-то не очень обнадёживающе это выглядит».

— Так что у нас за миссия, Цунаде-сама? — спросил Шикамару, уже, впрочем, догадываясь, что услышит в ответ.

— Найти и вернуть в деревню Учиху Саске.

Глава 14. Коалиции и планы

Последний день летних каникул на площади Гриммо проходил в оживлении. Больше всех, правда, волновалась и суетилась Молли, бегавшая туда-сюда со стопками уже выстиранной и всё ещё грязной одежды, но её состояние передавалось и остальным обитателям дома. Наруто и сам весь извёлся; как это часто бывает, последние сутки перед событием, которого очень ждёшь, тянулись бесконечно долго, и парень, подскочивший с кровати ещё на рассвете, к полудню уже изнывал от нетерпения. Впрочем, не он один.

— Когда же прибудут письма из Хогвартса?.. — стонала Гермиона, меряя шагами гостиную на втором этаже. — Не может же быть, чтобы в этом году не было новых учебников!..

— Да хватит уже причитать, мм, — проворчал Дейдара, растянувшийся на диване. — Меньше книжек — легче чемодан.

Гермиона смерила его укоризненным взглядом, но метания свои прекратила и уселась на другой диван рядом с Наруто.

— Я просто волнуюсь! — сказала она, складывая руки на груди и по-прежнему недовольно глядя на подрывника. — А тебе стоило бы быть более ответственным, Дейдара! Ты ведь всё-таки на седьмом курсе!

— И что, мм?

— Как что?! — возмутилась девушка. — У тебя такой сложный год впереди, а ты наши учебники даже не открывал!

— Вот не надо! — обиделся Дейдара, резко садясь. — Открывал и даже читал, да!..

Его пламенная тирада была прервана трансгрессировавшими в гостиную близнецами.

— Дей, дружище, ты так голосишь, что тебя во всём доме слышно! — бодро возвестил Фред; они с братом плюхнулись на диван по разные стороны от нукенина.

— Неправда, мм, — буркнул Дейдара, недовольно хмурясь. — Если бы это было так, то мамаша Сириуса уже бы глотку надрывала.

— Но вообще, мы с тобой абсолютно согласны, — не слушая его, сказал Джордж. — На каникулах беспокоиться об учёбе — глупая трата времени.

— Тем более, что препод, если захочет, всегда найдёт, к чему придраться.

— А тот же Снегг, к примеру, точно захочет.

— Особенно если попадёшь на Гриффиндор.

— А ты попадёшь.

— И ты попадёшь, — Фред повернулся к Наруто. — Так что, ребятки, готовьтесь — на зельях вас ждёт ад.

— Ну вот что вы такое говорите? — укоризненно покачала головой Гермиона. — Профессор Снегг, конечно, не очень приятный человек, но зато хороший специалист в своей области. К тому же, в этом году ведь у некоторых занятия будет вести профессор Акасуна.

— Ещё хуже, даттебаё, — вставил Наруто, искренне недолюбливавший кукольника.

— Ага, — неожиданно поддержал его Дейдара с какой-то странной тенью тревоги на лице.

— Что, с ним всё так плохо? — проникновенно спросил Джордж.

— Он на занятиях сильно зверствует? — поинтересовался Фред.

Дейдара нервно усмехнулся.

— Вам-то, может, ничего и не будет, но если я попаду в его группу… — он картинно провёл большим пальцем по шее, изображая перерезание горла.

— Но вы же с ним напарники, — сказала Гермиона, удивлённо на него глядя.

— Вот именно поэтому.

— Пришли письма, — в комнату заглянула Джинни, державшая в руках несколько конвертов.

— О, давай! — обрадовался Наруто и, подскочив к девушке, забрал у неё своё письмо. В стопке он также увидел конверт с именем Итачи и, чуть поколебавшись, вытянул и его.

— Наконец-то! — воодушевлённо воскликнула Гермиона.

Выйдя из гостиной, Наруто направился в свою комнату. В отличие от парня, за сборы ещё даже не бравшегося, Итачи все свои вещи уже уложил в большой чемодан и теперь сидел в кресле, читая свежий номер «Трансфигурации сегодня».

— Тебе письмо, — сообщил Наруто, кидая нукенину конверт на манер сюрикена.

— Спасибо, — Итачи не глядя поймал его и, отложив газету, аккуратно сломал восковую печать с гербом Хогвартса. Наруто тоже не стал терять время и, разорвав плотную бумагу, пробежал глазами по списку литературы. Дочитав своё письмо, Итачи поднялся и направился к выходу; немного подумав, парень потёр нос и, выскочив следом за ним, тоже стал подниматься по лестнице.

— Что? — проворчал Наруто, перехватив вопросительный взгляд Итачи. — Мне надо поговорить с Сакурой-чан, даттебаё.

На чердаке шиноби обнаружили помимо девушки, поглощённой изучением своего письма, и Сасори, осторожно переливавшего какое-то зелье из небольшого котла в хрустальные флаконы, ещё и Дейдару, оживлённо что-то рассказывавшего напарнику.

— Ну что, Сакура-чан? — Наруто подошёл к подруге. — Уже видала новые книжки?

— «Теория защитной магии» и «Общая теория заклинаний для пятого курса», — кивнула она. — Теперь надо бы сходить за ними.

— Я иду! — мигом заявил Дейдара, весело помахивая конвертом. — Надоело уже дома сидеть, прогуляюсь хоть.

Сасори поднял на него взгляд.

— Тогда я дам тебе список ингредиентов, которые необходимо докупить, — произнёс он и, отложив черпак в сторону, взялся за перо.

— Эй, Данна, не так быстро! Я ещё не сказал, что согласен, мм!

Сасори пристально посмотрел на него; Дейдара, впрочем, взгляда не отвёл, только чуть прищурился и нагло ухмыльнулся. В такие моменты у Наруто возникало ощущение, что эти двое ведут какой-то немой диалог.

— Ладно, пишите свой список, — милостиво сказал подрывник, убирая с глаз чёлку и усаживаясь на край рабочего стола напарника. Марионеточник бросил на него довольно-таки мстительный взгляд и стал быстро писать на листе пергамента.

— Я тоже пойду с тобой, — произнёс Итачи, задумчиво наблюдая за движением пера Сасори.

— Я тоже в Косой переулок хочу, даттебаё, — заявил Наруто, которому безделье последних дней надоело не меньше, чем Дейдаре.

— А ты травологию дочитал, Наруто-кун? — поинтересовался Итачи с легчайшим намёком в голосе.

— А твоё какое дело? — буркнул парень, прекрасно, впрочем, понимая, что нукенин прав, пытаясь засадить его за учебники.

Наблюдавший за ними Дейдара расхохотался.

— Полюбуйтесь, Сасори-но-Данна, Итачи уже включил добропорядочного сенсея, мм!

— Смотри, как бы я не последовал его примеру, — флегматично произнёс кукольник, не отрываясь от своего занятия.

— Данна!..

Тут уже настал черёд Наруто и Сакуры смеяться; Итачи же, как обычно, остался предельно невозмутим.

До «Дырявого котла» нукенины решили идти пешком; конечно, намного удобнее и быстрее было бы воспользоваться сетью летучего пороха, но Акацукам нужно было тактично отвязаться от Молли, тоже отправившейся в Косой переулок за всем необходимым для своих детей, Гарри и Гермионы. Вопреки обыкновению, сделать это оказалось не так уж сложно — узнав, что Рона назначили факультетским старостой (судя по всему, это довольно почётная должность в школе), Молли так обрадовалась, что не думала ни о чём, кроме достижения сына, и утратила свою обычную бдительность. Тяжелее пришлось с Наруто; парень ни в какую не хотел уступать, но в конце концов Итачи всё же удалось найти достаточно веские аргументы и убедить его остаться дома.

Теперь, когда они с Дейдарой, наконец, остались одни, можно было обсудить одну весьма насущную проблему. Можно было бы.

— Меня это напрягает, мм, — чуть слышно проговорил подрывник, нервно косясь через плечо на большого чёрного кота, шедшего в паре шагов позади них.

Итачи промолчал, хотя и был абсолютно согласен с Дейдарой. Вдобавок к закономерно возникающему у каждого адекватного человека при нахождении поблизости Учихи Мадары беспокойства, лично у него были и другие мотивы нервничать.

В три прыжка обогнав их, кот требовательно махнул хвостом, приказывая следовать за собой, и нырнул в какую-то подворотню. Акацуки, обменявшись мрачными взглядами, подчинились. Пройдя до самого тупика, они остановились перед принявшим человеческий облик Мадарой.

— Давно не виделись, Итачи, — протянул он, внимательно изучая взглядом лицо потомка.

— Зачем вы здесь, Мадара-сан? — ровно спросил Итачи, не выдавая своего напряжения, но вместе с тем готовясь каждый миг отразить нападение.

Не ответив ему, Мадара обернулся к подрывнику.

— Иди вперёд.

Фыркнув, Дейдара круто развернулся и гордо прошествовал к выходу из проулка. Когда они остались вдвоём, Мадара вкрадчиво произнёс:

— Ты всё это время очень хорошо избегал меня, Итачи. Но это не могло продолжаться вечно.

— Я бы не хотел сражаться с вами, Мадара-сан, однако, если придётся, я сделаю это.

— Расслабься, — лениво усмехнулся тот. — Я не стану нападать на тебя.

— В вашем присутствии расслабляться опасно, — произнёс Итачи, но всё-таки последовал за ним обратно на улицу.

— Сейчас тебе действительно не нужно бояться меня, — заметил Мадара. — Мне была необходима чакра Учих для того, чтобы уравновесить поглощённую мной энергию Узумаки, и той чакры, что я получил от тебя в прошлый раз, вполне хватило.

— Пожалуй, можно расценить это, как хорошую новость, — отозвался Итачи с легчайшим намёком на иронию в голосе. Мадара хмыкнул и на некоторое время замолчал.

— Я удивлён тем, что ты выжил, — они повернули за угол и вышли на большую площадь. — Ты действительно силён, а ваш кукольник куда больший медик, чем признаётся.

— Вас такое положение вещей не устраивает?

— Не сказал бы. Занять твоё место мне было бы, конечно, куда удобнее, чем продолжить скрываться в облике кота, но твоё желание жить меня в определённой мере заинтересовало.

— Вы поэтому оставили в замке ключ с наружной стороны, когда уходили? — спросил Итачи, следя взглядом за блондинистой макушкой Дейдары, маячившей в нескольких десятках метров впереди.

— Как знать, — хмыкнул Мадара с минимальной издёвкой. — Может так, а может это во мне родственные чувства взыграли… — он помолчал немного, а затем продолжил более серьёзно, косясь на спутника из-под лохматой чёлки: — Немногим даже среди обладателей Мангекью удавалось овладеть Сусано, и ещё меньше способны использовать его, находясь при смерти. Когда представится возможность, я хочу, чтобы ты показал мне максимальную форму своего Сусано.

— Хорошо, Мадара-сан, — подавив эмоции, спокойно кивнул Итачи; он прекрасно понимал, что продолжать демонстрировать своё недовольство чревато последствиями.

Тем временем они достигли места назначения — впереди уже виднелась вывеска «Дырявый котёл», незаметная для маглов, как и сам трактир. Под ней остановился, поджидая Учих, Дейдара.

— Кстати, мальчишка знает про то, что у тебя был приступ, — негромко сказал Мадара Итачи, — и, кроме того, догадался, что это я чуть тебя не убил, — он усмехнулся, увидев лёгкое замешательство на лице Итачи, и первым подошёл к подрывнику. — Это здесь?

— Да, — отозвался Дейдара.

Втроём шиноби вошли в общий зал «Дырявого котла», где как всегда было очень шумно и людно, быстро пересекли его и вышли на задний двор. Там Итачи достал волшебную палочку и постучал по строго определённому кирпичу стены; тотчас же в стене появилась дыра, которая быстро увеличилась до большой арки — и шиноби шагнули на мощёный булыжником тротуар Косого переулка.

— Делайте, что вам надо, через час встретимся здесь же, — сказал Мадара и, не дожидаясь ответа, влился в поток волшебников и волшебниц, ходивших по улице.

Акацуки переглянулись.

— Куда это он, мм? — настороженно поинтересовался Дейдара.

— Кто знает, — отозвался Итачи, в принципе даже довольный тем, что Мадара избавил их хотя бы на час от своего общества.

Не теряя времени зря, нукенины направились в магическую аптеку. Пока Дейдара, вооружившись длинным списком ингредиентов, который ему дал напарник, гонял пожилого травника за всем необходимым, Итачи, стоя в стороне, задумчиво наблюдал за товарищем.

Уже сейчас Дейдара знает много, больше даже, чем Сасори, с которым Итачи связывало куда больше проведённых бок о бок лет, чем с подрывником. Впрочем, эта давняя связь вовсе не означала, что он доверял кукольнику. Как и любой человек, постоянной ведущий какую-то свою игру, Сасори настораживал, и хотя он был посвящён в некоторые секреты товарища, ближе подпускать его Итачи вовсе не имел намерения. Всё-таки с Дейдарой проще — он более прямолинеен, не скрывает того, что думает, за хитрыми взглядами и загадочными полуулыбками. Поэтому, пожалуй, Итачи был даже рад тому, что не с Сасори, а с его напарником делит тайну воскрешения Мадары.

Итачи против воли тяжело вздохнул; стоило подумать о напарниках, ему тот час же вспомнился Кисаме. Скучал ли он по своему боевому товарищу? Пожалуй что нет. Не хватало ли Учихе его? Однозначно.

Был бы Кисаме здесь, было бы проще. Ему Итачи доверил бы и воскрешение Мадары, и правду об их Лидере, Нагато, и грандиозные планы Обито… Но Кисаме рядом не было. В то же время Итачи понимал, что кому-то должен рассказать правду, учитывая возможность того, что Мадара опять передумает и всё-таки придёт за оставшейся у него чакрой. В отличие от многих признанных гениев, Итачи не страдал излишней самоуверенностью и всегда трезво оценивал свои возможности и возможности своих врагов, а потому прекрасно понимал, что если его воскресший предок, теперь ещё и вернувший свой Мангекью Шаринган, нападёт в полную силу, у него практически нет шансов выжить.

— Ты придумал, что нам делать с ним, мм? — спросил Дейдара, когда они вышли из аптеки.

— Мы не можем с ним ничего сделать, — честно признался Итачи, пробираясь через толпу в сторону книжного магазина. — К сожалению, мы упустили свой шанс.

— В смысле?

Акацуки вошли во «Флориш и Блоттс», где столпотворение было просто чудовищным. Продолжая хранить молчание, Итачи — а вслед за ним и Дейдара — направился в самый дальний отсек, тёмный и совершенно безлюдный.

— Ты какого чёрта творишь?! — крикнул парень, всё-таки успев зажмуриться прежде, чем посмотрел в Шаринган. Мгновенно бывший АНБУ прижал подрывника спиной к высокому, до потолка, стеллажу с книгами, не оставляя возможности сбежать.

— Открой глаза, Дейдара, — приказал Итачи.

Но Дейдара решительно замотал головой и с силой ударил его кулаком в солнечное сплетение; Итачи поморщился, но постарался абстрагироваться от острой боли и перехватил руки подрывника. Тот попытался вывернуться, но Итачи держал крепко.

— Сопротивляться бесполезно, — негромко сказал он. — Просто сделай, как я говорю.

— Да пошёл ты!..

Нахмурившись, Итачи отпустил одну руку Дейдары и прежде, чем тот успел нанести новый удар, быстрым движением поднял веко парня. Взгляды встретились — и Дейдара вмиг ослаб и прекратил вырываться. Итачи было неожиданно неприятно от того, что он делал, но других вариантов не было. Не прерывая гендзюцу, он стал исследовать мысли товарища, ища в них подвох, умысел, даже сговор с Мадарой — и остался доволен, не обнаружив ничего подобного.

Развеяв иллюзию, Итачи перестал удерживать подрывника и отступил назад. Сам же Дейдара, едва сознание вернулось к нему, судорожно вздохнул, попытался ухватиться за книжную полку, стараясь не упасть, но рука соскользнула, и парень осел на пол.

— Ненавижу… — прохрипел он, поднимая на него взгляд, полный ярости.

— Я знаю, — устало произнёс Итачи, опускаясь рядом с ним на колени. — Прости, я должен был убедиться, что ты не…

Закончить он не успел — едва оказался в пределах досягаемости, Дейдара весьма ощутимо заехал кулаком ему по скуле. Шаринган видел его движение, однако уклоняться Итачи не стал, прекрасно понимая, что заслужил это.

— Теперь мы можем поговорить? — по возможности спокойно спросил он.

— Поговорить?! — к счастью, шумное выражение Дейдарой недовольства заглушали разговоры собравшихся в магазине людей. — Тебе мало было в моей голове порыться?!

— Не кричи, — Итачи прислонился спиной к стеллажу и, достав из сумки антисептик и кусок бинта, которые всегда носил с собой, осторожно стёр кровь с разбитой скулы. — Повторяю: мне нужно было убедиться, что я могу довериться тебе.

— Иди ты знаешь куда со своими проверками!.. — подрывник резко подскочил на ноги, но пошатнулся, опёрся рукой на книжную полку и сделал шаг прочь.

— Дейдара, — негромкий голос Итачи всё-таки заставил парня остановиться. — Вернись. Я должен рассказать тебе нечто крайне важное.

На миг Итачи показалось, что он всё-таки уйдёт, однако Дейдара шагнул обратно и, остановившись рядом, скрестил руки на груди.

— Ну? Я жду, мм.

— Посмотри мне в глаза.

Чуть поколебавшись, Дейдара всё-таки встретился взглядом с Шаринганом. Новая иллюзия оказалась просто потоком воспоминаний Итачи о Нагато, Обито, плане «Глаз Луны», о том, как Мадара напал на него и что он говорил при этом.

Когда гендзюцу закончилось, Дейдара некоторое время просто стоял, потрясённо моргая.

— Ты… ты зачем мне всё это сейчас показал?

— Я могу в скором времени умереть, — отозвался Итачи, возвращая глазам обычный цвет. — Должен быть кто-то, кроме меня, знающий правду.

— Но почему я, мм? — продолжал допытываться подрывник. — Почему не Сасори-но-Данна?

— Пожалуй, тебе я всё-таки доверяю больше.

Несколько мгновений Дейдара молча смотрел на него, но потом вздохнул и, сев на пол рядом с товарищем, привалился спиной к стеллажу.

— Ты хоть понимаешь, как сильно только что усложнил мне жизнь, мм?

— Конечно понимаю, — Итачи покосился на него, но парень был на удивление спокоен. — Пока не говори об этом Сасори, хорошо?

— Плохо, — отозвался Дейдара. — Но ладно, не скажу.

— Спасибо, — кивнул Итачи, впервые за долгое время чувствуя искреннее облегчение.

— Только не думай, что спихнул на меня все проблемы — и можешь помирать спокойно! — заявил подрывник с вызовом. — Никакого того света, пока мы опять не сразимся, да!

— Опять ты об этом, — со вздохом покачал головой Итачи.

Тут тонкий слух нукенинов различил торопливые шаги, направлявшиеся в их сторону. Шиноби быстро вскочили с пола и, схватив с полок первые попавшиеся под руки книги, стали увлечённо вглядываться в их страницы. В конце ряда стеллажей показались молодые парень и девушка, державшиеся за руки и прямо на ходу целовавшиеся; увидев в проходе Акацук, девушка тихо ойкнула и залилась смущённым румянцем, а парень, пробормотав что-то совершенно невразумительное, потянул её дальше. Дейдара пренебрежительно фыркнул и, небрежно запихнув увесистый фолиант обратно на полку и отряхнув джинсы от пыли, отправился на поиски необходимых учебников.

Когда Акацуки пришли на место встречи, Мадара уже ждал их; прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки, он рассматривал лица проходивших мимо него людей. Мадара не сказал им ни слова, а Итачи и Дейдара сочли за лучшее не спрашивать его, куда он ходил и что делал.

В молчании нукенины провели большую часть обратного пути. Лишь когда они были недалеко от площади Гриммо, Мадара заговорил.

— Пожалуй, нам стоит обсудить некоторые аспекты пребывания в замке, — он взглянул сначала на потомка, затем на подрывника, шедших по разные стороны от него. — Надеюсь, это понятно, Дейдара, что прикидываться твоим домашним зверьком я не собираюсь.

— Конечно, — быстро кивнул тот, явно борясь с желанием вставить какое-нибудь едкое замечание на сей счёт.

— Но иногда появляться в общежитии факультета, на который поступит Дейдара, вам всё же стоит, — справедливости ради заметил Итачи. — В противном случае могут возникнут вопросы, куда пропал кот.

— Ладно, избавлю вас от необходимости придумывать и этому разумное объяснение, — хмыкнул Мадара, пребывавший в каком-то настораживающе приподнятом настроении. — Следующий вопрос к тебе, Итачи: я хочу, чтобы ты наложил на меня языковую технику, которая позволила бы мне говорить по-английски.

— Я ещё не до конца освоил её, Мадара-сан, — отозвался Итачи, — однако постараюсь закончить с этим как можно быстрее.

— Постарайся, — произнёс он тоном, которым обычно Хокаге напутствовали своих шиноби на миссию ранга А. Явно исчерпав на этом лимит интересовавших его вопросов, Мадара превратился в кота и вместе с Акацуками вошёл в дом, но ускользнул куда-то во тьму, как только они переступили порог.

Быстро переглянувшись, нукенины стали подниматься по лестнице; Сасори, как и ожидалось, они нашли на чердаке заканчивающим укладывать флаконы с зельями и ингредиенты в отдельный чемодан.

— Вы долго, — протянул кукольник, поднимая взгляд на товарищей. — А это ещё что за боевые отметины? — удивился он, заметив разбитую скулу Итачи.

— Это я, Данна, свою давнюю мечту в жизнь воплощал, мм, — усмехнулся Дейдара и, подойдя к столу, принялся выкладывать из рюкзака купленные ингредиенты. Сасори проводил его озадаченным взглядом и повернулся к Итачи.

— Ничего не говори, — покачал головой тот.

Марионеточник фыркнул, а затем осторожно коснулся повреждённого места на лице Итачи; мягкий аквамариновый свет медицинской чакры окружил его руку, и рана быстро затянулась.

— Не можешь же ты завтра в школе в таком виде показаться, — пояснил своё действие кукловод, заметив вопросительно приподнятую бровь товарища. — Студенты не поймут.

Наблюдавший за ними Дейдара не удержался от хмыканья, за которое был удостоен недовольного взгляда Итачи и мстительного — Сасори. Тут раздался стук в дверь.

— Простите, можно?

— Заходи, — Сасори отступил назад и обратил взгляд на вошедшую Хинату.

— Я хотела отдать вам, Итачи-сан, — девушка протянула ему несколько исписанных листов пергамента.

— Ты уже перевела?! — воскликнул Дейдара, выхватывая записи и листая их.

— Ну, да…

— Ты вообще когда успела?! Мы же на миссиях постоянно были!

— Вот пример того, как должен работать шиноби, — назидательно произнёс Сасори. — Тебе бы стоило поучиться.

— А сами? — буркнул Дейдара, недовольно косясь на напарника.

— Я уже почти закончил. А ты хоть брался?

— Конечно брался, мм!

— И как?

— Ну…

Сасори закатил глаза.

— Я так и думал.

— Если хочешь, я могу помочь, — предложила Хината, с улыбкой наблюдавшая за ними.

— Хочу, — закивал Дейдара, бросая на кукольника победный взгляд.

— Но это не значит, что ты должна переводить для этого бестолкового создания весь текст, — спокойно уточнил Сасори.

— Данна!..

— Кстати, нам всем не мешало бы обсудить план действий на ближайшее время, — продолжил кукловод, игнорируя парня. — Как считаешь, Итачи?

— Согласен, — сдержанно кивнул он, забирая у Дейдары перевод. — Можно сегодня собраться у нас после того, как маги лягут спать.

— Я скажу Сакуре и Наруто-куну, — сказала Хината и вышла.

Когда Хината передала им предложение Акацук собраться, Наруто довольно улыбнулся — он и сам уже думал о том, что стоило бы перед отправлением в Хогвартс ещё раз обговорить то, что они будут там делать.

В глубине его сознания Лис насмешливо фыркнул.

«Глупые дети! Вы так быстро поверили в то, что эти нукенины вам товарищи…»

«Уймись», — перебил его Наруто, у которого настроение было настолько радужное, что даже Кьюби не удалось бы его испортить.

Не обращая более внимания на бидзю, Наруто поспешил завести разговор с Сакурой, вместе с ним подошедшей к заставленному разнообразной едой столу; в честь праздника Молли решила устроить не просто сидячий ужин, а небольшой фуршет. Вдобавок, над столом висело большое алое полотнище с золотой надписью «Поздравляем новых старост — Рона и Гермиону!». Сами виновники торжества так и лучились счастьем, особенно Рон; в честь назначения старостой родители подарили ему новую летательную метлу, о которой Рон теперь восторженно рассказывал всем, кто хотел его слушать.

— А ты чего грустный, Гарри? — спросил Наруто подошедшего парня, который и в самом деле выглядел немного расстроенным.

— Да ничего, — отозвался тот, наливая себе сливочного пива.

— Точно? — допытывался Узумаки, который в силу собственного великолепного настроения хотел видеть радостными абсолютно всех.

От необходимости отвечать Гарри избавил небольшой красочный салют, которым ознаменовал своё появление на кухне Дейдара. От неожиданности Гермиона и Джинни вскрикнули, и тот час же из коридора первого этажа им отозвались портреты Блэков с сириусовой мамашей во главе. Сириус и Римус поспешили наверх усыплять картины, а вернулись уже в сопровождении Аластора, с которым Молли тут же завела разговор о письменном столе в гостиной, чьё мелкое подрагивание уже давно беспокоило всех обитателей дома. Гарри же под шумок откочевал куда-то в сторону, спасаясь от новых расспросов.

— Напоминает о том, как мы все вместе собирались поесть барбекю, — сказала Сакура, обводя взглядом собравшихся.

— Ага, — кивнул Наруто и вдруг ощутил тяжесть на сердце: они ведь были далеко от дома, от друзей, от Конохи уже так давно… — Когда вернёмся, обязательно устроим большую вечеринку, даттебаё!

— Да! — улыбнулась Сакура.

— А потом вернём Саске в деревню и устроим ещё одну вечеринку!

— Да, — согласилась она уже тише, грустно вздохнув; после последней встречи с Учихой, когда он напал на них, Сакура, похоже, разуверилась в том, что им удастся вернуть друга домой.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, Наруто нагнулся поближе к девушке.

— Я вот что придумал, Сакура-чан, — сказал он доверительным тоном, — Саске ведь ищет Итачи, да? Ну так мы сразу, как вернёмся, схватим его и приведём в Коноху, и тогда Саске сам придёт, даттебаё.

— Это будет нелегко, — заметила Сакура, задумчиво глядя на друга. — Всё-таки речь об Итачи.

— Мы справимся! — заявил Наруто, а затем добавил серьёзнее: — Да и вообще, он же болен чем-то, значит не сможет сражаться в полную силу.

О разговоре, подслушанном несколькими днями ранее, парень просто не мог не рассказать подругам, ведь касалось это не кого-то, а Итачи — одного из самых разыскиваемых отступников Конохи и цели Саске. Услышав об этом, Хината, похоже, вполне искренне нукенину посочувствовала (её всеобъемлющая доброта порой приводила Наруто в замешательство), а вот Сакура мигом поняла, какие возможности это для них открывает.

— Но товарищи будут его защищать, — сказала она, украдкой поглядывая на подрывника, хохотавшего вместе с близнецами над какой-то шуткой.

— Мы справимся! — уверенно повторил Наруто.

Сакура не ответила, потому что как раз в этот момент в комнату вошёл Итачи. Не привлекая к себе внимания, он набрал в две тарелки еду и уже направился было к двери, но, заметив коноховцев, подошёл к ним.

— Хината передала вам наше предложение?

— Ага. Мы согласны, даттебаё.

— Хорошо.

— Э-э… А ты вообще куда? — Наруто кивнул на тарелки в руках Акацука. — Чего бы тут не поесть, нэ?

— Составлю компанию Сасори, — пожал плечами Итачи. — Он считает, что младшие маги его недолюбливают, и не хочет портить им праздник своим присутствием.

— А-а-а… — понимающе протянул Наруто; всё-таки кукольник был действительно умён и понятлив, хоть и не нравился парню.

Сакура лукаво улыбнулась.

— Знаешь, иногда ты ведёшь себя с ним, прямо как с Саске-куном, — сказала она, когда Итачи удалился.

— Ничего не правда, Сакура-чан! — тут же запротестовал Наруто, для пущей убедительности замахав руками. — Он даже не похож на Саске!.. Нет, ну, похож, конечно, — поспешно поправился он, заметив озорной блеск зелёных глаз девушки. — Но я вообще не об этом!..

— Хотите ещё фейерверк?! — громко осведомился Дейдара, проворно вскакивая на стул.

— Да! — в один голос отозвались Фред и Джордж. К ним присоединились Джинни с Тонкс, Сириус и Рон, Наземникус Флетчер, которого привели Артур и Билл, и даже Хината подошла поближе, с интересом ожидая, что будет дальше.

Дейдара извлёк из кармана несколько подготовленных заранее небольших глиняных бабочек и сложил печать. Фигурки ожили и самостоятельно спорхнули с его ладони, разлетелись в разные стороны, а затем подрывник крикнул своё любимое «Кац!», и они взорвались под потолком, рассыпавшись мириадами алых и золотых искр, обдавших всех присутствующих своим тёплым дождём.

— Гермиона, Рон, поздравляем!

— Поздравляем! — подхватили остальные и подняли кубки, салютуя новым старостам Гриффиндора.

Было уже за полночь, когда шумное празднество, наконец, завершилось, и все разошлись по своим спальням. Впрочем, шиноби вскоре собрались вновь, на этот раз в комнате Наруто и Итачи, успевшей стать за последние два месяца своего рода нейтральной зоной между коноховцами и Акацуками.

— Итак, — заговорил Сасори, по привычке устроившись на подоконнике, — сегодня с утра нам с Итачи пришли письма от директора, в которых он напоминал, что кроме учёбы и преподавания в наши обязанности в Хогвартсе входит также защита школы.

— Значит, опять патрулировать, — проворчал Дейдара, усевшись рядом с ним. — И опять, я так понимаю, мы с Хинатой, мм.

— О патрулировании особой речи не шло, — отозвался Итачи. — Наша задача — не дать никому навредить учащимся и преподавателям, однако директор предоставляет нам свободу действий. Полагаю, план будет лучше составить, когда как следует осмотримся и изучим школу.

— Ага, на месте разберёмся, — бодро кивнул Наруто.

— Раз с этим вопросов нет, — вновь подал голос Сасори, — я бы хотел обсудить само пребывание в школе.

Наруто удивился.

— Ты о чём?..

— А вот и первая проблема, — кукольник буквально пригвоздил парня к месту своим кошмарно пристальным взглядом. — Я понимаю, что для тебя это сложно, но хотя бы ради конспирации постарайся обойтись без фамильярности. В Хогвартсе принято обращаться к преподавателям на «вы», попробуй это запомнить.

— Да понял я, понял, — буркнул Наруто.

— В замке у нас с Сасори будут отдельные помещения, — произнёс Итачи, — однако вы будете жить в общежитиях с другими студентами.

— Так что убедительная просьба вести себя разумно, — теперь кукловод повернулся к своему напарнику, но у того, похоже, к его взгляду уже выработался иммунитет.

— Не беспокойтесь, Сасори-сан, всё будет хорошо, — заверила его Хината.

— Мы и сами понимаем, что не должны выдать себя, — прохладно сказала Сакура.

— Надеюсь на это. Директор пишет, что всех учителей уже поставили в известность о том, что в этом году в школе будут находиться студенты по обмену; от вас не станут требовать ничего сверх программы, просто ходите на занятия и делайте, что скажут.

— Если что-то будет непонятно, можете обращаться за помощью, — добавил Итачи.

Все без исключения шиноби посмотрели на него.

— Это у меня сейчас глюки? — спросил Дейдара у напарника. — Учиха Итачи предлагает простым смертным свою помощь? Ущипните меня, Данна, а ещё лучше впустите в меня чакру, а то вдруг гендзюцу…

Сасори фыркнул и в порядке компромисса дал парню подзатыльник.

— Спасибо, Итачи-сан, — тактично улыбнулась Хината.

Итачи кивнул ей, игнорируя товарищей, сверливших друг друга недовольными взглядами; Наруто опять показалось, что они беззвучно переругиваются.

— Мы завтра поедем все вместе? — поинтересовалась Сакура.

— Нет, — покачал головой Итачи. — Мы с Сасори воспользуемся летучим порохом — нам нужно быть в школе до обеда. Ваш поезд, «Хогвартс-Экспресс», отправляется ровно в одиннадцать. До станции вас проводят маги Ордена, но в поезде вы сами по себе; вы не должны показывать, что уже знаете Гарри, Гермиону и семью Уизли.

— Это понятно, даттебаё, — Наруто сложил руки на груди и состроил серьёзное лицо. — Значит, встретимся уже там, в школе.

— Сразу же после прибытия будет традиционный пир по случаю начала учебного года, — сказала Сакура, по настоянию Гермионы проштудировавшая книгу «История Хогвартса». — А перед его началом новичков будут распределять на факультеты… ну, и нас, наверное, тоже.

— Поскорее бы! — воодушевлённо улыбнулся Наруто. — Никогда не думал, что скажу это, но я хочу в школу, даттебаё!

Глава 15. Шиноби клана Учиха

В то время как сильные мира сего строили свои грандиозные планы на его счёт, Саске уверенно двигался к своей цели, бывшей на сей раз одним из тайных убежищ Акацуки. Он нарочно искал нукенинов этой организации, которых обычно люди старались избегать, — Саске нужно было выяснить, что им известно об исчезновении его брата. К тому же, это был оптимальный способ проверить силу его новой команды.

На то, чтобы собрать группу, у Саске ушло немало времени и терпения, однако результат того стоил — теперь под его началом было трое шиноби, способных сражаться с нукенинами Акацуки если не на равных, то, во всяком случае, достойно.

Хозуки Суйгецу был ровесником Саске, выходцем из Киригакуре, талантливым мечником и одним из самых удачных экспериментов Орочимару; каким-то чудом пережив все опыты Змея, Суйгецу приобрёл способность превращать своё тело или его части в воду. Кроме того, парень был в своё время учеником одного из Семёрки Мечников Тумана и теперь горел желанием собрать все семь легендарных клинков (один из них — Обезглавливатель — он уже добыл, не без помощи Саске). Это делало его для Учихи идеальным компаньоном — напарник Итачи в Акацуки, Хошигаке Кисаме, владел самым сильным из этих мечей — Самехадой, что автоматически делало его для Суйгецу целью номер один.

Но всё-таки главной боевой мощью команды Саске считал вовсе не Хозуки, а другого своего нового товарища, Джуго. Именно на основе врождённого таланта этого парня Орочимару создал свою Проклятую Печать, однако ни один из инфицированных Джуином (в том числе и Саске) не мог хотя бы даже сравниться с Джуго и его силой после трансформации. Помимо этого, парень обладал даром разговаривать с животными, что крайне удобно при сборе информации и поиске людей или мест.

Последним членом команды стала Узумаки Карин. В отличие от Суйгецу и Джуго, она была не подопытной Орочимару, а его ассистенткой, поэтому имела доступ ко многой информации. Как и все шиноби клана Узумаки, девушка обладала уникальной чакрой, позволявшей ей применять сильные медицинские техники. Однако главной причиной того, что Саске выбрал именно её в свою команду, было то, что Карин являлась очень хорошим сенсором, способным выслеживать противников по чакре.

Разумеется, Саске был доволен тем, что привлёк под своё начало столь талантливых шиноби. Однако он, порядком отвыкший за последние годы от командной работы, только теперь, когда вся троица оказалась вместе, осознал, что собрать группу — это ещё полбеды. Куда сложнее было с ней управиться.

Главная проблема заключалась в том, что новые товарищи друг друга на дух не переносили. Суйгецу, мягко говоря, недолюбливал Карин, помогавшую Змею ставить над ним эксперименты, и постоянно старался уколоть её. Та, в свою очередь, люто ненавидела мечника, считая того полным придурком, к тому же она была очень раздражительна и затевала с ним ссоры на ровном месте. Но вот зато на Саске девушка прямо-таки вешалась (к огромному, но тщательно скрываемому недовольству Учихи), ничуть не пряча своих пылких чувств к нему, что очень забавляло Суйгецу и давало ему только новые поводы для острот. И только Джуго выглядел нормальным, однако ему были свойственны припадки ярости, во время которых он становился неуравновешенным психопатом, начинавшим крушить всё и вся, даже товарищей, если они имели несчастье попасть в поле его зрения, и только Саске был в состоянии успокоить его.

В общем, теперь Саске даже стал в какой-то мере понимать Какаши, порой начинавшего то ли в шутку, то ли всерьёз жаловаться на неугомонную троицу своих учеников.

— Эй, ну сколько нам ещё идти?.. — стонал Суйгецу. — Давайте устроим привал…

— Заткнись и шагай быстрее! — отрезала Карин, недовольно косясь на него. — Хотя нет, лучше оставайся, а мы без тебя пойдём.

— И не мечтай, — оскалился парень, обнажая острые треугольные, как у акулы, зубы. — Если я останусь, кто будет защищать Саске от твоих домогательств?

— Ты что сказал?!..

— Тихо, — не оборачиваясь, бросил шедший впереди Саске. — Мы почти на месте.

Карин насупилась, но спорить не стала и поспешила догнать его. Суйгецу же, гаденько улыбаясь, достал из держателя на поясе бутылку и принялся прямо на ходу с наслаждением поглощать воду.

Вскоре впереди, за стволами деревьев, показалась скала, в которой, подойдя ближе, шиноби различили не очень большой — в человеческий рост — разлом, явно ведший в пещеру.

— Птицы говорят, что там никого нет, — негромко сообщил Джуго, останавливаясь рядом с Саске.

— А это точно убежище Акацуки? — Суйгецу недоверчиво поглядел на вход. — Как-то не круто выглядит.

— Тайное убежище и не должно выглядеть круто, имбицил, — фыркнула Карин. — На то оно и тайное, чтобы не привлекать внимание.

— Грудь у тебя, видимо, тоже тайная, — с ехидной улыбкой заметил парень. В следующий миг кулак куноичи обрушился на него, однако Суйгецу успел превратить свою голову в воду и избежал повреждений.

— Всё равно стоит проверить пещеру, — произнёс Саске, игнорируя их перепалку. — Джуго, попроси птиц осмотреть окрестности. Суйгецу, останься здесь на случай, если у нас будут гости. Я же пойду внутрь.

— А я? — поинтересовалась Карин, хлопая ресницами.

— Будь с Суйгецу, — не дожидаясь ответа, Саске вышел из-под полога леса и уверенным шагом направился ко входу в убежище; иногда эта парочка настолько утомляла его, что он позволял себе мелкие гадости.

Ступая неслышно и осторожно, Саске прошёл по коридору с грубо отёсанными каменными стенами, в конце которого и в самом деле оказалась пещера. Она была достаточно велика, и её дальние стены терялись во мраке. В просторном помещении было абсолютно пусто, и рассчитывать найти здесь что-либо было глупо, но Саске всё равно решил на всякий случай проверить, что на другой стороне пещеры, там, куда не падал свет. Покинув участок, ещё кое-как освещавшийся солнечными лучами, проникавшими через вход, юноша зашагал вперёд.

И вдруг он ощутил нечто, похожее на слабое дуновение ветерка. Это насторожило — ещё секунду назад в пещере не было никаких признаков движения воздуха.

— Кто здесь? — властно спросил Саске, кладя руку на меч.

Посреди тьмы в нескольких метрах впереди него возник глаз — ярко-алый, светящийся во мраке, с тремя чёрными томое вокруг зрачка…

Саске среагировал мгновенно. Удар клинка Чидори пришёлся в грудь противника, пронзив его насквозь; чакра Молнии осветила красные облака на чёрном плаще этого человека и его оранжевую маску с единственной круглой прорезью для правого глаза.

— Меньшего я и не ожидал от брата Итачи, — произнёс Акацук, внимательно рассматривая парня.

— Кто ты такой? — Саске нахмурился: клинок в груди, казалось, нукенина ничуть не смущал.

— Такой же Учиха, как и ты.

— Третий выживший, — проговорил Саске, чувствуя, как закипает гнев. — Значит, это ты был тем, кто помог Итачи уничтожить клан.

Нукенин чуть прищурился.

— Верно.

— Тогда ты умрёшь, — парень послал больше чакры в клинок; лезвие увеличилось в размерах, разрывая плоть, но нукенин остался предельно спокоен.

— Я тебе не враг, Саске, — произнёс он. — Я пришёл для того, чтобы поговорить.

— Мне не о чем разговаривать с таким, как ты.

— А если я скажу, что это касается Итачи?

Юноша слабо вздрогнул — и это не укрылось от взгляда Акацука.

— Вижу, ты заинтересовался, — он шагнул ещё ближе, однако Саске, прекратив Чидори, стремительно отскочил в сторону и сложил печати.

— Катон: Гокакью но Дзюцу!

Огненный шар на миг разорвал в клочья темноту в пещере, раскалив воздух докрасна. Юноша был уверен, что его техника попала в цель — однако, стоило огню иссякнуть, Саске увидел своего противника, целого и невредимого, стоявшего ровно на том же месте, что и до атаки. На чёрном плаще не было ни единого опаленного участка… не было даже прорехи в том месте, где его пронзил клинок Молнии.

— Твои атаки не подействуют на меня, — Акацук направился к нему. — Скажу ещё раз: я пришёл просто поговорить.

Хотя Саске и хотелось напасть вновь, он всё-таки сдержался, понимая, что продолжать расходовать чакру попусту не имеет смысла. Сейчас стоило потянуть время и постараться понять, как бы всё-таки разделаться с этим врагом.

— Допустим, — произнёс Саске по возможности спокойно, — я соглашусь выслушать тебя. Что именно ты хочешь рассказать?

Нукенин остановился в паре метров от него и ответил:

— Правду.

— Правду?

— Правду, — сказал шиноби в маске, — об Учихе Итачи.

Саске встретился с ним взглядом — и тут же попался в гендзюцу. Оно состояло из череды воспоминаний, в которых то и дело мелькало такое знакомое, в далёком прошлом любимое лицо старшего брата, Коноха, события, произошедшие задолго до рождения парня; в ушах звучал голос Акацука, говорившего такие вещи, которые не были, просто не могли быть правдой…

— Ложь! — крикнул Саске, едва завершилась иллюзия.

— Нет, Саске, — нукенин посмотрел на него пристально, серьёзно. — Это — истина, которую твой брат так тщательно от тебя скрывал.

— Ты лжёшь! — парень отшатнулся от него, попятился, пока не упёрся спиной в стену. — Итачи — враг Конохи! Он уничтожил клан и пытался убить меня!

— Если бы он действительно хотел, то убил бы, не задумываясь.

— Он дважды использовал на мне Цукиёми!

— Чтобы ты ненавидел его.

— Он предатель… — проговорил Саске дрожащим голосом. — Убийца…

— Повторяю, уничтожение клана было для Итачи…

— Саске!

Акацук обернулся на звук — и вынужден был спасаться от обрушившегося на него Обезглавливателя. Отпрыгнув в сторону, нукенин выпрямился во весь рост, глядя на новых участников сцены.

— Без понятия, кто ты, — сказал Суйгецу, указывая на противника своим огромным мечом, — но Саске не трожь.

Джуго молча кивнул и встал рядом с ним, хмурясь и недобро косясь на Акацука. Скользнув по ним взглядом, мужчина вновь повернулся к Саске.

— Я понимаю, тебе сложно поверить в то, что я сказал. Однако всё это чистая правда. — Пространство вокруг прорези его маски стало искажаться. — Сейчас я удаляюсь, чтобы дать тебе время осмыслить; когда же ты поверишь, приходи ко мне, Саске. Я буду ждать, — сказал нукенин и исчез.

— Это что сейчас было? — осведомился Суйгецу, закидывая меч на плечо. — Кто этот чудик?

— Один из Акацук, — ответил Саске, усилием воли беря эмоции под контроль: проявлять слабость перед этой троицей ему не стоило. — Нёс всякий бред.

«Бред ли?..» — промелькнуло у него в голове, но Саске поспешил отогнать эти мысли.

— А крысы-то задёргались, — усмехнулся Суйгецу. — Уже, похоже, опасаются нас.

— Только не подумай, что тебя лично, — по привычке съязвила Карин, с беспокойством поглядывая на Учиху.

Суйгецу уже открыл было рот, но Джуго его перебил:

— Что будем делать дальше, Саске?

— Отправимся в тайное место моего клана, — решил юноша; он с самого начала планировал сделать это перед тем, как идти проверять убежища Акацуки, в эту же пещеру они зашли только потому, что она была по пути. — Необходимо подготовиться как следует — нельзя исключать вероятность, что Акацуки нападут снова.

— Пускай нападают, — беспечно махнул рукой Суйгецу. — И пусть это в следующий раз будет Кисаме-семпай.

— Этого только не хватало, — буркнула Карин.

— Далеко дотуда? — спросил Джуго.

— Пара дней пути, — отозвался Саске, первым направляясь к выходу из пещеры.

«Это не может, просто не может быть правдой! — твердил себе Саске. — Но… — в его сознании вновь и вновь звучали слова шиноби в маске, — зачем бы ему придумывать столь замысловатую ложь?..»

Эпилог

Над Долиной Завершения догорал закат, бросая длинные, словно бы сотканные из золотых и алых нитей лучи на огромные, высеченные прямо в скалах статуи двух основателей Конохи, расположившиеся по разные стороны от водопада. Рокот низвергавшихся с утёсов водных потоков был единственным звуком, нарушавшим умиротворённую тишину вечера в этом месте, символичном для всех шиноби Скрытого Листа, а особенно для кланов Учиха и Сенджу.

Учиха Обито по привычке сидел на голове статуи своего знаменитого предка. Он всегда приходил сюда подумать (благо, Камуи позволяла перемещаться куда угодно и очень быстро). А подумать на сей раз действительно было о чём; многое, слишком многое произошло за последнее время такого, что нельзя было оставлять без внимания.

Исчезновение джинчурики Кьюби и троих Акацук, в том числе и Итачи, смерть Орочимару, предательство Нагато, личное знакомство с Саске… Даже ему, человеку, на протяжении многих лет успешно игравшему роль Учихи Мадары, было непросто разобраться со всем этим. Однако обстоятельства вынуждали действовать быстро — и свои первые два хода Обито уже сделал.

Солнце почти скрылось за далёкой линией горизонта, когда рядом с ним из-под земли — или, вернее, из головы статуи — возник Зецу.

— Эй, Обито… — протянул Белый. — Мы поговорили с Какудзу.

— И что он ответил?

— Что они с Хиданом останутся в Акацуки.

— По крайней мере, до тех пор, пока ты не сделаешь предложение лучше, чем их Лидер, — добавил Чёрный Зецу.

— Что Нагато им предложил?

— Он не сказал, — проговорил Чёрный.

— И не Нагато, — мягко поправил Белый. — Яхико.

При звуке этого имени Обито непроизвольно сжал руку в кулак.

— Значит, тот всплеск чакры на твоём кольце всё-таки был Ринне Тенсей, — произнёс он по возможности ровно. «Но как ему удалось добиться лояльности Акацук? — нахмурившись, подумал Обито. — Прошлый Яхико не обладал никакими особыми способностями или выдающейся силой — но нукенины уровня Акацуки не пошли бы за простым шиноби. Нагато, что же ты сделал с ним?..»

— Я смотрю, ты всё-таки не привёл Саске, — проскрипел Чёрный Зецу, отрывая его от раздумий.

— Мальчику нужно дать время, — отозвался Обито. — Итачи, надо отдать ему должное, своего добился: его брат настолько сильно верит в созданную им иллюзию истины, что напрочь отказывается принимать настоящую правду. Но это не страшно; скоро Саске всё поймёт и сам найдёт меня.

— Почему ты так уверен?

— Я увидел это по его глазам, — туманно ответил Обито.

— А что с ними? — полюбопытствовал Белый Зецу.

Под маской Обито довольно усмехнулся.

— Они изменились.