Два Меча Судьбы (СИ)

Глава 2: Первая ступень Конденсации Ци

Ла Раи лежал на кровати в маленькой комнате, в которой поселили его и Чэн Фу, и читал Наставление по Конденсации Ци. Вместе с этими книгами тот Практик, так и не удосужившийся назвать свое имя, дал им обычные одежды. На самом деле, эти одежды были намного хуже халата, который сейчас был надет на Ла Раи, к тому же, они были ему велики, так что, как только мальчики оказались одни, он пренебрежительно отбросил их в сторону. Книжка эта, к слову, оказалась намного полезнее, чем он думал.

— Что нам теперь делать? — в который раз спрашивал у него Чэн Фу, — Сбежать не выйдет!

— Успокойся, — каждый раз отвечал ему Ла Раи, — Из каждой ситуации можно вынести выгоду, если хорошенько пораскинуть мозгами. Как мне кажется, выход здесь только один: не хочешь быть Слугой, стань Учеником Внешней Секты.

— Тебе легко говорить! — вспылил мальчишка, — Ты всегда и во всем был первым! Внешность, ум, рассудительность — у тебя было и есть все это! Я другой, я не могу приспособиться так быстро, я не умею подстраиваться под ситуацию!

— Чэн Фу! — Ла Раи чуть повысил голос, — Ты — второй ученик городской школы, ты гениальный стратег, способный проанализировать каждую мелочь! Так скажи мне: как мы с моими внешностью, умом и рассудительностью и твоей гениальностью можем облажаться? Мы трое, я, ты и Сюй Цин, мы достигнем первой ступени Конденсации Ци и станем Учениками Внешней Секты Небесного Огня!

Каким-то образом Ла Раи удалось успокоить друга. Возможно, все дело в том, что он ни разу солгал, ведь сказал ему именно то, что думал, а возможно, все куда проще и Чэн Фу так же отреагировал бы на любые его слова поддержки в этот момент. В конце концов он тоже поудобнее устроился на жесткой кровати и принялся читать Наставление.

Ла Раи тоже опустил глаза. На первой странице Наставление было короткое вступление:

«В этом огромном мире смертных и Практиков каждый может рассчитывать лишь на себя, Секты и Кланы не исключение, поэтому, кто бы ты ни был, запомни: сильными не помыкают, сильные не должны пресмыкаться, сильные пишут судьбу слабых! Прямо сейчас ты должен понять: ты слаб, но можешь обрести силу. Вступай в мою Секту Небесного Огня, имя которой однажды даровали сами Небеса и обрети эту силу!»

Ла Раи не составило труда понять, что именно имел ввиду автор этой книженции.

— «Все как я и предполагал, — пронеслось в голове мальчика, — Сила в этом мире решает все. Если ты силен, то тебе преклоняются, если же слаб, твое место в луже грязи».

Продолжив читать Наставление, Ла Раи внезапно понял, что совсем не обязательно сейчас полностью прочитывать его. Все из-за того, что уже на второй странице книга описывала, как почувствовать духовную энергию Неба и Земли, собрать ее и рассеять по своему телу. Он сел на кровати, скрестив ноги, и медленно вдохнул. Затем последовал такой же медленный выдох и еще один вдох. Ничего не происходило около двух часов, но Ла Раи не надеялся на мгновенный результат. Он продолжал практиковать Культивацию, пока, наконец, не заснул.

Разбудил его утренний колокол, ударив в уши так, что, казалось, даже глухой услышит. Этот колокол поднимал весь Квартал Слуг на ноги, напомнил о том, что не видать им еды, пока они не натаскают двадцать ведер. Ла Раи поднялся, глаза его были усталыми, а взгляд мутным. Еще вчера он говорил Чэн Фу, что в каждой ситуации есть выгода, однако сейчас он не хотел ничего делать. Какая же тут выгода? Вот если бы он только мог сутки напролет практиковать Культивацию, не заботясь о еде и отдыхе! Но он не мог, пока что это было не в его возможностях.

Первой мыслью мальчика, услышавшего, что ему придется делать ради еды, было: «Не так уж и сложно, всего лишь натаскать немного воды». Но когда он понял, какое расстояние разделяет озеро и водохранилище, и увидел ведра, в которых ему предстоит таскать воду, то мысленно взвыл. Теперь ему казалось, что проще умереть, нежели просто поесть. Ла Раи выдохнул и взял два ведра.

— «Это же озеро, — подумал он, — Там наверняка водится рыба! Если мне удастся ее поймать, то о еде можно не беспокоиться, а вместо работы практиковать Культивацию».

Эта же мысль посетила Чэн Фу и мальчишки, не сговариваясь, начали высматривать в толпе девчачий силуэт. Сюй Цин нашлась довольно быстро. Лицо у нее было бледным, девочка прекрасно понимала, что у нее не получится натаскать двадцать ведер, а значит, она не получит еду. Если так будет каждый день, она даже представить не могла, умрет ли от голода, или от переутомления. Но тут ее свободной руки коснулась рука Ла Раи, отчего девочка вздрогнула.

— Не переживай! — шепнул он ей на ухо, — Мы с Чэн Фу придумали, как не надорваться здесь и в то же время не остаться голодными! Сюй Цин была рада видеть друга, ее неестественная бледность начала потихоньку проходить.

Когда они подошли к озеру, то начали ненавязчиво выбираться из толпы. Они скрылись за скалистым выступом и начали осматривать озеро. Оно было кристально чистым, самым прозрачным из всех водоемов, что друзьям когда либо приходилось видеть. Было видно даже дно, находящееся на глубине в несколько десятков метров, устланное различными камешками. На поверхности озера играли блики солнца, отражаясь в глазах очарованных детей, отчего они завораживающе блестели. Здесь действительно водилась рыба, дети ее видели так же четко, как и дно удивительного горного озера. Вот только никто из них теперь не хотел лезть за ней в эту кристальную воду, просто дотронуться до нее казалось им святотатством, все трое, словно околдованные каким-то странным заклятьем, смотрели в самую глубь озера.

— Если пройти чуть дальше вдоль скал, — первым вышел из оцепенения Чэн Фу, — Зайдем в лес. Я часто выходил на охоту с отцом, думаю, смогу поймать одного зайца.

— Ага, — неопределенно ответил ему Ла Раи, все так же смотря на удивительно прекрасное озеро.

Не отрывая от него взгляда, он сел, скрестив ноги, и сделал медленный вдох, продолжив начатое вчера. Он не закрыл глаза, как говорилось в Наставлении, Ла Раи словно погрузился в это озеро. Хоть сам он и сидел на земле, сознание его было глубоко под водой, это чувство успокаивало и расслабляло мальчика, даруя внезапную уверенность в том, что у него все получится. Ла Раи не заметил, как пролетело пол дня, он все еще был одновременно в компании друзей и под толщами озерной воды, как вдруг почувствовал энергию. Да, это была та самая духовная энергия Неба и Земли. Она наполняла все вокруг: воду, траву, воздух, она была внутри деревьев и сидящих рядом Чэн Фу и Сюй Цин, она была внутри Ла Раи.

Стараясь не упустить это чувство, мальчик сделал медленный, осторожный вдох. Вдыхая духовную энергию, он попробовал на выдохе рассеять ее по своему телу. Сначала вобранная внутрь энергия полностью покидала его тело, но уже через несколько часов он мог рассеять по телу около тридцати процентов того, что собрал.

Это был всего второй его день как Культиватора Ци, однако успехи были поразительными. На самом деле, если бы не озеро, у него бы ни за что не получилось даже почувствовать духовную энергию Неба и Земли еще несколько дней. Конечно, это было не просто озеро. Когда-то давно в этих горах жил одинокий Практик, каждый день он практиковал Культивацию, не замечая пролетающих мимо лет и живущих на соседних горах Практиков. Его не заботило ничего вокруг. Даже его жизнь, что уже подходила к концу не беспокоила Практика. Конденсация Ци, Возведение Основания, Создание Ядра, Зарождение Души, Отсечение Души, Поиск Дао, Обретение Бессмертия. Семь стадий на пути к Бессмертию. Будучи Практиком стадии Поиска Дао, он не переживал о том, что за оставшиеся ему сто пятьдесят лет ему, скорее всего, не удастся преодолеть препятствие и, наконец, обрести Бессмертие. Он понимал, что прожил действительно прекрасную жизнь длиной в несколько тысячелетий. Ему не нужно было большего, та страсть, с которой он раз за разом преодолевал преграды на пути к Бессмертию, с возрастом начала утихать, пока и вовсе не исчезла.

Однажды, когда сидел, скрестив ноги, у подножья горы и медитировал, в горах появилась смертная девушка. Она пришла сюда в поисках могущественного Бессмертного, о котором ходило множество слухов в ее деревне. Эта была ее последняя надежда. Когда она нашла его, медитирующего в уединении, девушка не стала тревожить его. Вместо этого она села на колени на холодные острые камни и принялась ждать. Шли дни, тянулись недели, от безысходности девушка начала плакать. И когда одна ее кристально чистая слеза разбилась о холодный камень, Практик открыл глаза. Он взглянул на ее слезы, одна за другой разбивающиеся о камни, и взмахнул рукой. В этот момент их нескольких слезинок появился ручей, за ним небольшая речушка, а следом появилось озеро. Оно начало расширяться и бурлить, а Практик просто смотрел на его поверхность, видя все горе этой девушки.

Где-то там, в деревне, что расположилась за несколькими горами отсюда, умирала маленькая девочка. Ее тело было слишком слабо и непонятная знахарям болезнь все больше упрочняла свои позиции. А озеро все продолжало расти, наполненное болью, горем и безысходности смертной девушки. Практик понял зачем она пришла к нему и сидела здесь несколько недель, он также понял, что, возможно, настал момент сделать хоть что-то хорошее в его необычайно длинной жизни. Поднявшись на ноги, он посмотрел девушку, а затем перевел взгляд на озеро.

— Я отдам твоей дочери мои оставшиеся сто пятьдесят лет жизни, — сказал он старческим голосом, наполненным необычайной мощью и величием, — Пятьдесят лет избавят ее от болезни, еще пятьдесят будут оберегать от всех невзгод, а последние пятьдесят добавятся к ее сильно укоротившейся жизни.

Когда его голос перестал звучать, Практик взмахнул рукавом своего серого халата, озеро всколыхнулось и поглотило его, соединившись с духом.

В тот день душа Практика обрела Бессмертие. Она оберегала озеро, а озеро оберегало ее. Именно этот Практик помог Ла Раи почувствовать духовную энергию Неба и Земли, он будто бы увидел в мальчике самого себя, что сломя голову бежал вперед, руша все препятствия на своем пути.

На этот раз Ла Раи вывели из медитации громкие возмущения Чэн Фу. Как оказалось, был уже вечер, ребята пожарили кролика и уже набивали животы, так и не дождавшись Ла Раи. Мальчик поднялся на ноги, отряхнулся и подбежал к друзьям, вдохнув душистый аромат заячего мяса. Внезапно его взгляд упал на ало-розово-зеленые фрукты, которые несколько раз покупала ему матушка.

— Это… — прошептал он одними губами, после чего странно пострел на Чэн Фу, — Откуда здесь питахайя?

— Если хочешь, возьми, — ухмыльнулся мальчишка, его лицо сейчас прямо таки светилось гордостью, — Нашел в низине, пока зайцев искал.

— Я думал, она не растет в горной местности, — Ла Раи подозрительно прищурился, — Пусть и низина, но это все же горы!

— Ла Раи, — осторожно позвала его Сюй Цин, — Он правда их здесь нашел, я сначала тоже не поверила… но они свежие и спелые, только собранные с куста. А нам в город их привозили только неделю назад, они бы не сохранились настолько хорошо.

— А я не только его нашел, — улыбка Чэн Фу была запредельной, он достал из складок халата нечто темно-пурпурного оттенка, — Хризофиллум, это самый спелый, что был на дереве! На самом деле лес полон самых разных фруктов, словно их там специально посадили!

Ла Раи задумался. А ведь в этом есть смысл. Кто-то будет носить воду, чтобы получить еду, а кто-то просто пойдет в лес, соберет и съест пару фруктов. И у тех, кто выберет последний способ добычи пропитания, явно будет больше свободного времени, а значит, они быстрее достигнут первой ступени Конденсации Ци и продвинутся во Внешнюю Секту Небесного Огня.

— Значит, — улыбнулся Ла Раи, — Мы можем даже не начинать выполнять эту странную работу. Ежедневно встречаемся здесь и по очереди ходим в лес за едой. Пока один находится там, остальные занимаются Культивацией.

— Идея хорошая, — засомневалась Сюй Цин, — Но что будет, если те, кто за нами смотрит, заметят?

— Думаю, — поспешил успокоить ее Ла Раи, — Им глубоко плевать, делаем мы что-то или нет. Посмотри, сколько здесь людей, — он выглянул из-за самой низкой части скалы, — Новенькие мы, нет, они просто не в состоянии уследить за всеми.

В конце концов, все согласились с его предложением и составили график. По всему выходило, что на следующий день в лес должен идти Ла Раи, а Чэн Фу и Сюй Цин будут практиковаться в Культивации. Ребята сидели возле озера, пока солнце не начало потихоньку скрываться за лесом. Они наблюдали, как его яркие лучики пытаются дотянуться до них, но всякий раз упираются в какое-нибудь дерево. Если бы у них под рукой были часы, они бы показывали сейчас семь часов вечера.

К озеру стало приходить все меньше и меньше Слуг, видимо, многие уже закончили со своей работой и получили еду. Подхватив ведра, дети набрали в них немного воды, чтобы было не слишком тяжело, и понесли их к водохранилищу. Это была идея Чэн Фу, он предложил принести по одному ведру, чтобы не выделяться из толпы, а потом разойтись по домам. Даже Сюй Цин, что набрала всего две трети ведра, поскольку больше элементарно не могла поднять, обрадовалась сообразительности друга, поскольку очень боялась, что кто-то все же заметит, что они отлынивают.

Пройдя всего половину пути, ребята уже безумно устали, на лицах была смертная бледность, а все радостные мысли куда-то улетучились. Когда они, наконец, добрались до дома, Ла Раи был настолько разбит, что не было никакого желания практиковать Культивацию. Тем не менее, подумав, что придется каждый день выносить такие мучения, он поднялся с кровати и сел, скрестив ноги.

— И хватает же у тебя сил… — простонал Чэн Фу, поудобнее устраиваясь на кровати.

— Тебе бы тоже не помешало сейчас заняться своей Культивацией, — спокойно парировал Ла Раи, закрыв глаза и представив перед собой Озеро Тысячи Слез, — Предлагаю с завтрашнего дня ночевать около озера, уж лучше спать на земле, чем на этих кроватях.

— Не мог предложить это, когда мы были еще там? — заскрежетал зубами мальчик.

Ла Раи не стал ему отвечать, стараясь поймать то чувство, что посетило его на Озере Тысячи Слез. Однако сколько бы он не сидел, оно все не появлялось. Лишь под утро, за несколько минут до звона колокола, он смог уловить его отголоски. Сначала Ла Раи хотел его проигнорировать, однако звон мало того, что не прекращался, так еще и стал громче в разы, отчего у мальчика чуть не полопалась барабанные перепонки. В конце концов он разлепил глаза с таким видом, будто его жизни пришел конец, и встал с кровати. Звон колоколов в его голове все не стихал. Мальчик опустился на пол и заглянул в самый дальний угол под кроватью. Там он спрятал бездонную сумку, которую ему дала матушка. Сейчас он хотел взять ее с собой, поскольку не планировал больше возвращаться в этот дом. Получше спрятав сумку в полы халата, он поднялся и направился к выходу из дома. Только когда он миновал крыльцо, надоедливый звон утих, став отдаваться эхом в его сознании.

Подхватив одно ведро, он поплелся к Озеру Тысячи Слез, совершенно забыв подождать Чэн Фу. Скрывшись за невысокими скалами, он отбросил от себя ненавистное тяжелое ведро, но потом, немного подумав, снова поднял его и направился в лес.

Чэн Фу не соврал, когда Ла Раи сильнее углубился в лес, фруктовые и овощные растения начали попадаться ему довольно часто. Мальчик начал собирать самые спелые из них, попутно высматривая зайцев. Как ни странно, их в лесу будто бы не было. В конце концов, Ла Раи решил вернуться без зайца, но зато с полным ведром фруктов. Однако когда он оказался на месте, друзей та не было. Это обстоятельство показалось ему странным, но не более. Решив, что они скоро подойдут, он взял апельсин и принялся его чистить. К его огромнейшему изумлению, друзья не появились даже после того, как он съел несколько фруктов. И это не давало ему сосредоточиться и приступить к Культивированию.

Но стоило ему пойти на их поиски, как в него с разбегу врезалась Сюй Цин. Ничего не сказав, запыхавшаяся девочка схватила его за руку и, бросившись за скалу, вжалась в нее спиной.

— Что случилось? — спросил Ла Раи у подруги, когда она чуть отдышалась, — Где Чэн Фу?

— Не знаю, — голос Сюй Цин дрожал, — когда я была на пол пути сюда, мне преградили путь несколько мужчин. Они требовали отдать им еду. Они видели нас, они знают, они…

— Успокойся, — мягко произнес мальчик, — Я собрал много фруктов, если что, откупимся.

— «Плохо, — тем временем думал он, — Чэн Фу явно попал в похожую переделку, даже удивительно, что меня та же участь не постигла. Надо что-то делать…»

Однако сколько бы он не думал — все бесполезно, ни одной дельной мысли на ум не приходило. Так ничего и не придумав, мальчик вышел из-за скалы и побежал в сторону водохранилища, возле которого хранились ведра, однако по пути на Чэн Фу не наткнулся. Он решил добежать до дома, но и там друга не было. В конце концов, ему пришлось вернуться на озеро ни с чем.

Он сел, скрестив ноги, и занялся своей Культивацией. Перед глазами было предложение из Наставления по Конденсации Ци: «Почувствуй Ци в своем теле, впитай духовную энергию Ци из воздуха, а затем развей её по телу, открой кровеносные сосуды и каналы Ци, войди в резонанс с Небом и Землей», но он не мог. Что-то мешало ему, удерживало на расстоянии в несколько миллиметров от того состояния, в которое он погрузился вчера.

Глубоко вдохнув и сразу выдохнув, Ла Раи очистил голову от множества мыслей. Теперь он был полностью погружен в медитацию, его даже не посещали мысли о Чэн Фу. «Почувствуй Ци в своем теле…» — твердил он себе, это была единственная мысль, что могла коснуться его сознания. «Впитай духовную энергию Ци их воздуха…» — продолжал он на вдохе. «Развей ее по телу», — завершал он на выдохе.

Летели часы, глаза Ла Раи налились кровью, а тело задеревенело, близились сумерки. Дух старого Практика смотрел на него, на его упорство и недоумевал: «Почему этот мальчишка так старается? Ему не достичь первой ступени Конденсации Ци всего за несколько дней, даже учитывая его скрытый талант, это невозможно!». Но старику импонировала такая упорность и он решил вновь оказать ему поддержку.

На небе загорелись первые звезды, а Ла Раи, наконец, сумел развеять по телу всю энергию, что собрал, ни капли не просочилось наружу. Но он не пожелал останавливаться на достигнутом, продолжив конденсировать Ци, пока внутри него не появились тоненкая нить духовной энергии. В этот момент он начал раскручивать ее, одновременно поглощая Ци из воздуха. Используя техники циркуляции и мнемоники, описанные в наставлении, он медитировал, позволяя нити Ци двигаться внутри своего тела.

Ла Раи делал невероятные успехи: на достижение того, на что у других уходя недели и месяцы, всего за несколько дней. Его нить Ци с каждым вдохом становилась толще, а тело сильнее, у мальчика даже получилось развеять духовную энергию по всему своему телу, хотя для многих это очень сложно! Конечно, без помощи Озера Тысячи Слез у него бы тоже возникли с этим проблемы, но сейчас Ла Раи об этом не подозревал, продолжая невероятно быстро пробиваться на первую ступень Конденсации Ци.

Но мальчику все еще было до нее далеко, ведь даже ему не под силу достигнуть первой ступени Конденсации Ци всего за три дня. Когда за горой показалось солнце, Ла Раи продолжал сидеть в позе лотоса и поглощать духовную энергию, одновременно раскручивая нить Ци, растягивая ее по всему телу. Когда он открыл глаза и, взяв из ведра апельсин, начал чистить его, мальчик продолжил аккуратно конденсировать Ци. Он боялся вновь упустить эту нить, перестать чувствовать духовную энергию Неба и Земли вокруг, ведь теперь ему казалось, что он не может без них существовать.

Когда Ла Раи доел апельсин, не потеряв свою нить Ци, ему на ум пришла довольно интересная идея. Если немного углубиться в Наставление по Конденсации Ци, можно было бы найти описание мнемотехники, что он собирался сейчас выполнить.

— «Открыть кровеносные сосуды и каналы Ци, говоришь, — ухмыльнулся Ла Раи, ложась на спину, — Чтож, попробуем!»

И он, сосредоточив всю Ци в пальцах на руках и в ладонях, начал с силой давить на невидимые стенки, высвобождая духовную энергию. По сути, когда под напором духовной энергии эти стенки взорвались, а Ци хлынула наружу, Ла Раи открыл каналы Ци, через которые мог направлять энергию Ци в мир. Однако нить Ци в его теле немного истончилась, что не слишком обрадовало мальчика. Тем не менее, поглотив еще немного духовной энергии, он проделал то же самое с ногами. Теперь энергия Ци могла беспрепятственно путешествовать во все уголки его тела, что не могло не радовать Ла Раи.

Вновь сев в позу лотоса, мальчик продолжил поглощать энергию Ци. Делая несущественные перерывы на обед, он, наконец, достиг первой степени Конденсации Ци спустя три дня непрерывной Культивации. За все эти три дня он так и не поспал. Ну а когда ему удалось пробиться на первую ступень Конденсации Ци, было уже не до этого. Все его тело будто бы взорвалось, из него начало выделяться огромное количество нечистот, а когда его, наконец, перестало трясти, голова закружилась от переполняющей его мощи. Это было непривычно, но Ла Раи казалось, что так и должно быть. В этот момент он понял, что ему нужно больше силы, намного больше, чем у него есть сейчас.

«Надо же, — заколыхалось озеро, отражая рябью мысли старого Практика, — Этот мальчишка превзошел все мои ожидания! Достичь первой ступени Конденсации Ци меньше чем за неделю! Пусть, я ему во многом помог, но он достоин зваться гением!»

Ла Раи не слышал мыслей старика, он даже не обратил внимания на странное поведение озера, полностью поглощенный своими думами. Он думал о Чэн Фу и Сюй Цин, о матушке, о своем Клане, о том, что будет в будущем, в особенности он думал, как будет жить во Внешней Секте Небесного Огня в одиночестве. Эти мысли заставили его внезапно осознать, что на пути, что он выбрал друзья будут лишь обузами для него, его слабым местом, по которому однажды могут ударить.

А в это время у границы между Внешней Сектой и Кварталом Слуг на крыльце довольно богатого дома, если сравнивать его с остальными, сидел мужчина и ковырял магическим мечом в зубах. В тот момент, когда Ла Раи достиг первой степени Конденсации Ци, он удивленно распахнул глаза и рот, его лицо вытянулось, а меч ударился оземь. Он медленно повернул голову в сторону Озера Тысячи Слез, возле которого сидел Ла Раи, и как-то истерично захохотал.

— Ну малец! — хохотал он, а от его хохота сотрясалась земля в радиусе сотни метров, — Вот так Младший Брат Ла! — когда его хохот утих, мужчина всерьёз задумался: а не принадлежит ли этот ребенок к Клану Ла? — Не может быть, — тут же парировал он свои же мысли, — Всех членов Клана Ла убили в том противостоянии, никто не мог выжить, тем более новорожденный ребенок.