Два корабля

Глава 2. С чего всё начиналось

Нет, ну я, конечно, знаю, что история дама весьма легкого поведения, которую стоящие у власти люди любят наклонять в разные позиции, но чтобы до такой степени? Русских не один раз обвиняли в разных гадостях, а в двадцатом веке особенно сильно. И иногда, даже вполне заслуженно. Например, когда украли у пендосов бомбочку. Молодцы, кстати, что украли. Лучше охранять надо, если не хотите, чтобы сперли…

И ведь сперли даже и не саму бомбу, а так, математическое описание процесса. А вот за подвиг можно засчитать то, что смогли собрать… после того как одной замечательной стране, не дали весь мир нагнуть, и с руинами вместо промышленности и науки. Таки да, зачем об этом помнить? Напишем в учебнике — «Империя зла», и точка.

Ну, хорошо… Ладно, в двадцатом… Тогда все отличились. Нет, вру… Папуасы с Новой Гвинеи не причём. Хотя, при желании, наверное, на них тоже откопать что-то можно… А вот утверждать, что это именно мы, две тысячи лет назад начали войну, которая уничтожила девять десятых населения из живущих на тот момент двадцати миллиардов — это, извините меня, полнейший бред.

Смешнее всего, что те полмиллиарда, которые сумели выжить (остальные полтора миллиарда погибли в первые годы от последствий ядерной зимы), должны дяде Васе Иванову памятник из золота поставить и цветочки вон туда в бункер таскать. Пятый кабинет по коридору справа от входа, где лежат его останки, и упокоилась мятежная душа…

По запросу из блоков памяти в область оперативного объема стали всплывать блоки данных…

18.01.2162 г. от Р.Х. Москва.

— А я сказал, что не дам превращать наноботов в оружие! И тем более, продавать американцам. И вы хоть раком встаньте всей вашей кодлой, только хрен вам, а не белую пасочку, — Василий Петрович Иванов орал на директора Института Особых Исследований, не стесняясь в словах и выражениях.

Более двадцати лет назад начав в маленькой лаборатории разрабатывать наноботов, он уже тогда точно знал, что в первую очередь их попытаются использовать в качестве оружия. Но то, что кому-то в родной стране придет в голову продать разработку американцам… Да ещё в варианте, пригодном для создания оружия, не могло ему присниться даже в страшном сне.

— Да кто вам сказал, что мы продаем разработку американцам!

— Вы идиот? А Израиль — это, по-вашему, чей стратегический партнер? Я сказал нет, значит, нет! Исходный код программы производства и ассемблер программирования сборки единиц, я не отдам никому! Тем более вам или американцам!

— Иванов! Это приказ!!! — поросёнком взвизгнул начальник.

Профессор Иванов, мгновенно преобразившись, коротким и в тоже время плавным движением опытного бойца переместился к низенькому, толстенькому человеку в генеральской форме. Словно клещами, он сжал горло оппонента левой рукой, в то время как правая неуловимым движением ткнулась в солнечное сплетение. Генерал враз сбледнул и рухнул на мраморные плиты своего кабинета. А Василий Петрович присев, над пытающимся снова научится дышать индивидуумом, зло зашипел:

— Слушай сюда, «анерал»… Ты же у нас 36 года? Так вот… Когда ты сучёнок, только ещё учился памперсы пачкать, я второй год, после лейтенантских курсов, по горам Грузии натовских «советников» гонял. А когда тебя мамка пинками гнала в элитную школу, я институт заканчивал капитаном, оплатив учёбу заработанными на войне деньгами. Когда же тебя, за папины погоны, в Академию армии брали, мне в этом самом кабинете майора вручали. Так что, ты сейчас, дорогой генерал-майор, встанешь и засунешь свой язык туда, где ему самое место. А потом можешь напрячь то, что заменяет тебе мозг и вспомнить: какое звание мне присвоили два дня тому назад, как начальнику проекта «СК»… Поэтому, слушай гадёныш мой приказ. Сейчас ты встанешь, оправишься и позвонишь своим хозяевам. А как только тебя с ними соединят, то ты им подробно расскажешь: куда, как идти и что там делать… Ты меня хорошо понял?

— Так точно… — генерал судорожно втянул воздух в легкие и часто закивал головой.

— Что? Ещё не вспомнил? — Иванов с угрозой приподнял руку.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — чуть не крича, ответил побледневший Серебрениченко:

— Вот, уже лучше. И запомни — это мой институт, и моя разработка. И сделана она так, чтобы всякие козлы вроде тебя, не смогли ей воспользоваться как-то не так, как мне бы этого хотелось. Нужна своя? Вперед и с песней. Цикл первичного изготовления составляет восемь лет… И да, забыл сказать: ещё нужно найдите того, кто вам программу цикла производства напишет… Ага… — поднявшись на ноги, Иванов уже обычной, вялой походкой пожилого человека вышел из кабинета. На ходу пытаясь дыхательными упражнениями успокоить бурлившую внутри злость.

Ну, вот откуда берутся такие идиоты? Всё же хорошо, что я тогда послушал свою жену, и, наплевав на правила, зашил в программу производства наноботов некоторые ограничения. Правда, как не вертись, а вояки все равно своего добьются. Вернее уже добились.

На закрытом полигоне полным ходом идут испытания противотанкового комплекса. Слава богу, что живую материю эта гадость жрать не будет. Танк в пыль разбирает, а экипаж целехонький остается. Только голый и без искусственных включений в зубах… Вспомнив, как проходили испытания этой разработки, сделанной без его ведома, Иванов невольно улыбнулся. Нужно было видеть обалдевшие лица генералов, когда он им объяснил, почему у них не получится превратить его наноботов в оружие против человека…

— Василий Петрович! — обернувшись, профессор увидел, что по коридору к нему бежит Борис. Молодой аспирант, занимавшийся в институте, кроме всего прочего, разбором приходившей на имя главы лаборатории, почты. А так же, и это Иванов знал точно, тихо стучавший в отдел безопасности про всё, что происходило в лаборатории «дяди Васи». Так сотрудники института за глаза называли профессора.

— Василий Петрович! — радостно затараторил Борис. — Вам письмо из Нобелевского комитета! Вас выдвинули на премию!

Василий поморщился. Нет, сегодня явно не удачный день. И когда уже до них дойдёт? Ведь третий раз пытаются…

— Да-а? И в какой же области на этот раз?

— Медицина, — удивленно ответил Борис, увидев, что начальник явно раздражен этим сообщением.

— А-а… Понятно… Вот что Боря… Позвони, пожалуйста, Женечке на «Первый канал» и попроси её от моего имени: пусть меня в этот раз на интервью не дергают. Всё равно скажу то же самое, что и два года назад… и четыре… и шесть. А в комитет от меня передай: пошли в жопу! Я математик! — рявкнув последнее слово Иванов, развернувшись, начал подниматься по лестнице.

Перестав притворятся пожилым, но еще бодрым человеком, он начал перемещаться въевшейся ещё в молодости походкой. Той самой, выработанной и закреплённой на склонах Южных гор. Казалось, что в любой момент он готов бежать или, наоборот, упасть, уходя с линии атаки. И единственного, чего ему сейчас не хватало, так это ощущения тяжести автомата в руках…

Поднявшись к себе в кабинет, и сев в привычное кресло Иванов задумался. Тогда, только окончив институт и устроившись в лабораторию этого института, он начал создавать наноботов, что называется на коленке. К тому времени идею нанороботов все считали мертвой.

Проблема сбора одного такого робота не только в том, что нужна гора соответствующего оборудования, которое всё никак не получалось создать. Есть и другая, более важная причина — чтобы создать простенького робота, нужно изготовить сотни деталей размером в несколько молекул, а потом их соединить. На все эти операции уходят сотни часов. Но, и это не главное, таких роботов нужно изготовить не тысячи — миллионы. Сколько времени потребует для этого процесса, надеюсь понятно.

Позволить же, наноботам собирать самих себя, нельзя. Любая ошибка и прощай планета. Но другого выхода не было. И тогда профессор Иванов нашел выход. Было решено разработать робота размером в десяток микрометров, но с точностью до элемента, повторяющего конструкцию наноробота. Всё должно было быть идентично: включая источник энергии, программу управления, связь и управляющий компьютер. И уже на основе этого прототипа определить оптимальное количество роботов в кластере и установить ограничение на превышение этого количества, с учетом необходимого резерва.

А главное — снабдить наноботов самоуничтожением. При этом, в качестве граничного условия использовать минимальное количество или потерю связи с другими роботами. Каждому кластеру дать уникальный код, связанный с шифром протокола связи, который в свою очередь вшить на аппаратном уровне в систему связи элементов конкретного кластера. А управление наноботами реализовать на уровне объеденных процессоров и памяти всех роботов как единого целого…

Весёлое было время. Тогда он с упоением разрабатывал своих роботов и писал программы для себя и института. Работал сутками напролет, днюя и ночуя в лаборатории. Как его при этом угораздило жениться, он и сам не понимал…

Правда, тут он немного себя обманывал. Всё он прекрасно помнил и понимал. Татьяна, дочь прежнего директора института решила, что оставлять такого видного парня молоденьким лаборанткам будет величайшей глупостью. Заявившись как-то вечером к нему в кабинет, она спросила:

— Вася, а что ты делаешь?

— Работаю…

— Над чем?

— Над работой…

— Ты в Британии родился?

— Нет. Но общался с ними много… На юге нашей необъятной родины, — слегка раздраженно ответил Василий. Сегодня у него ничего не получалось — никак не удавалось заставить программные элементы взаимодействовать между собой.

— Правда? Расскажешь?

— Не стоит…

— Почему?

— Ну как тебе сказать… Когда двадцатилетние пацаны, по приказу командования, в «войнушку» начинают играть — это страшно. Об этом, как-то, и рассказывать, не хочется…

— Ты…

— Вспоминать тоже…

— Ладно… Не хочешь вспоминать? Не надо… Тогда, я понять не могу: почему ты сегодня такой злой?

— Не получается… где-то ошибка в коде, а где найти не могу…

— Программ без ошибок не бывает… Плюнь, если в целом работает, то оставь так…

— Нельзя… в этой программе ошибок не должно быть…

— Тогда отвлекись…

— Не умею… И не хочу…

Услышав последний ответ, Татьяна по-доброму усмехнулась, грациозно поднялась с диванчика и походкой от бедра подошла вплотную к парню… После чего, наклонившись, прошептала:

— Значит, будем отвлекать… Знаю я одно средство…

Утром Василий проснулся в квартире у директора института. Сюда он попал под благовидным предлогом, что в его кабинете диван маленький. И его первой мыслью было: «Да уж… Это не женщина, а просто ураган в блузке… Обед на дворе, а я только проснулся… Правда, и угомонились мы только часов пять назад».

Словно подслушав его мысли, в комнату зашла Татьяна. Девушка была одета в халатик, выполненный в китайском стиле. Только, какой-то ну уж очень коротенький и такое впечатление, что не по размеру маленький. Полы халатика не желали сходиться от пояса до плеч, оставляя чересчур много для полета мужской фантазии.

— А что, халаты по размеру в магазине закончились? — не удержался, и подколол подругу Василий.

— Чтоб ты понимал в моде, увалень? Это же последний писк! Знаешь, как трудно купить такой халатик? Их поштучно в Японии шью! Причём вручную… А клиенток с такими условиями отбирают, что проще в твой компьютер залезть…

Василий невольно рассмеялся. Это была его старая шутка. Как-то поспорив с ребятами в институте, что в его компьютер никто не сможет залезть, он потом полтора года оттачивал его защиту. Сначала его комп пытались вскрыть просто так, потом из упрямства, а потом, когда начальник СБ, «спьяну» проболтался: что и у них «тоже уже не получается», то это перешло в манию…

— Это не трудно… надо просто знать — как.

— Вот… вот… И я про то же… А вообще то, вставай, давай. Отец из аэропорта звонил. Сказал, что самолёт уже приземлился…

— Ясно… Надо срочно линять на работу…

— Бесполезно… Я сказала, что ты у нас.

— Я покойник…

— Есть выход… Чтобы спасти свою шкурку от папиного гнева, тебе Вася, как честному человеку, придётся на мне жениться, — развеселилась Татьяна.

Слегка напрягшись, Василий мгновенно в уме прокачал ситуации: «Шутит она, значит… От работы отвлекла… Проблем с директором наплодила… Э-э, стоп… Заметь, Вася — она, и правда, тебя отвлекла… Ну, хорошо… Теперь моя очередь пошутить…».

— Пятница… 16 октября… В качестве даты свадьбы, тебя устроит? — и, посмотрев на обалдевшее лицо Татьяны, Вася продолжил. — Тётка Тоня, мамина сестра, сказала, что раньше зарезервировать Большой зал регистраций в Центральном ЗАГСе, ну никак не получится. Там очередь на год вперёд расписана. Надеюсь, что три месяца мы потерпим? Или перезвонить и договориться на сегодня в пять?

— С ума сошел?

— Нет…

Внимательно вглядевшись в глаза, разлёгшегося на постели парня, Татьяна мгновенно поняла, что шутки кончались. Люди, с таким пронзительно серьезным взглядом, не шутят. Осознав произошедшее и все возможные последствия, Татьяна почувствовала, как у неё мелко задрожали коленки, и всё тревожно сжалось внутри. Собравшись с духом, ей всё же удалось поинтересоваться нарочито строгим голосом:

— И когда же ты успел обо всём с тётей Тоней договориться?

Продемонстрировав дисплей, приклеенного с тыльной стороны ладони, коммуникатора, Вася улыбнулся и сказал:

— Пока ты папе сообщала: что я у тебя… И варила мне кофе.

— С чего ты решил?

— Ну, не почувствовать запах такого кофе…

— Не… С чего ты решил — что кофе тебе?!

Ткнув пальцем клавишу на дисплее, Вася посмотрел на экран, показывающий сетку радара с кучей меток и цифр, и ответил:

— Ближайший кандидат на кофе с утра… — парень слегка замялся, но прикинув в уме планировку дома и сопоставив цифры, бодро продолжил: — Двумя этажами ниже… и в соседнем подъезде… Зовут Анатолий… 22 года… не женат… детей нет… Хотя, наверно, это и не важно… проживает вместе…

— Что это у тебя? — перебила его Татьяна, бесцеремонно хватая за руку и рассматривая экран.

— Сканер био-паспортов…

— Откуда?

— Залез в программу телефона…

— И?

— И перепрограммировал…

— Это не законно…

— Я думаю, что моя жена никому не расскажет…

— Не расскажу… Если соглашусь…

— Согласишься…

— А если нет?

— Сейчас папа приедет, и мы тебя убедим… — посмотрев друг на друга, молодые люди засмеялись. Пять минут спустя, с трудом перестав всхлипывать, Татьяна сдалась:

— Ладно, уговорил… Вставай и иди приводить себя в порядок. Отец, наверное, уже на подъезде… Надо будет как-то его подготовить к таким новостям…

— Сейчас «скорую» предупрежу, и можешь прямо с порога осчастливить…

— Шутник… Иди уже… На кухне кофе стынет…

— Ага! Значит кофе всё же для меня, — броском со спины, Василий вскочил на пол и, чмокнув Татьяну в щечку, выскочил в ванную.

Намыливая тело, парень не переставал гонять мысли по кругу, раз, за разом обдумывая произошедшее: «Дошутился… Поздравляю, Василий Петрович — вы влипли… После таких шуток только жениться…». В памяти всплыл взгляд Татьяны, которым она его одарила, когда поверила в серьёзность его намерений. Многообещающий такой взгляд… И это даже очень здорово… Только вот ночевать на работе теперь не получится, заревнует… насмерть… Или к работе, или к лаборанткам… Ладно, переживу, как-нибудь… без лаборанток…

Василий вынырнул из омута воспоминаний и счастливо улыбаясь, набрал номер жены:

— Привет, любимая, как ты?

— Работаю… — на экране коммуникатора мелькнуло усталое лицо Татьяны, сразу окрасившееся оттенками теплоты и радости:

— Над чем?

— Над работой! — Татьяна уже вовсю смеялась.

— А…а… Понятно… Британия — это вредно и заразно…

— Я вот тоже думаю, что Лондон на редкость замечательный город… будет… Если оттуда некоторых выгнать…

— Кого?

— Русских.

— И чем тебе не угодили наши соотечественники?

— Тем, что их не отдают…

— А зачем англичане должны их тебе отдать? Тебе уже меня стало мало?

— Тебя всегда много… А «этих» на Омском этапе ждут, не дождутся… Вот и хочу их туда отправить.

— А-а… Ты про старшего Серебрениченко и компанию?

— Про них, родимых…

— Ты будешь смеяться, но его внучек сегодня пытался приказать мне отдать коды нулевого уровня к наноботам…

— Он рехнулся?

— Думаю, что нет. Скорее всего, чувствует, что под ним стул зашатался, вот и пытается купить себе будущее на том берегу…

— Что собираешься делать?

— Ничего… После разговора со мной, он рванул из института как наскипидаренный.

— Что говорят в СБ?

— Пока ничего. Правда, запись разговора, я им только пять минут назад скинул. Наверное, ещё не все прослушали… Кстати, ещё одна новость — представляешь, эти, из Нобелевского комитета, опять мою шкурку выдвинули…

— На что в этот раз?

— Медицина…

— И-и?

— Послал…

— Василий, а ты не думаешь, что не прав, в своей упёртости? Люди ведь искренне пытаются отметить твои достижения, и относятся к тебе с большим уважением.

— Тань, пойми, это именно что вопрос упёртости. Все науки сейчас живут благодаря математике. Её выкладки не используются только в литературе, ну и ещё может быть в паре наук. А всё остальное без неё, лишь мертвый набор высказываний и допущений. Да и современная литература без математики ни туда и ни сюда. Грамотно писать книги умеют только единицы авторов. А вся остальная шелупонь — критики, издатели и прочие литературные деятели, без специального софта вообще с начала двадцать первого века не работают. А эти организаторы из комитета, только и могут, что петь: им, видите ли, по завещанию одного афериста, математикам премию давать нельзя…

— Он не был аферистом…

— Ага, не был… да только одна эта премия тянет на аферу тысячелетия… Ты помнишь, сколько он там родственникам оставил?

— У него могли быть на то причины…

— Да кто спорит? Хотел оставить родственников с носом, вот и устроил аферу с премией…

— Ну, ладно — аферист, а ты тогда кто?

— Осёл…

— ?!!

— Такой же упрямый…

Татьяна рассмеялась, от чего следы усталости и печали исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Помимо воли, Василий залюбовался своей женой:

— Вот и ладно… Теперь наша Таня глупостей не наделает…

— Это когда я, по-твоему, глупость сделала?

— Когда пошла в Научную Разведку.

— Это не глупость…

— Пусть так… Но сделано со зла, или я не прав?

— Прав… Но, ты же знаешь, этот козёл, сначала закрыл мою тему, а потом присвоил все лавры себе…

— И ты решила, что раз кому-то можно красть научные идеи, то почему нельзя тебе? И поэтому написала заявление в НР?

— Вася, не начинай… Я люблю свою работу и «ворую» не для себя… И вообще, это не воровство вовсе, а классическая разведдеятельность!

— Да хоть рыбалкой называй… Я просто соскучился, вот и брюзжу по-стариковски… И, вообще, я думаю, что тебе теперь обязательно вернут тему.

— А толку? Там всё с нуля надо начинать, а время ушло — устарела темка…

— Мои наноботы были не устаревшей, а мертвой темой…

— Сравнил…

— Хорошо… Тогда так… Мне понадобится твоя помощь в проекте СК. Без тебя мозги для кораблей не написать.

Татьяна посмотрела мужу в глаза и вздохнула: «Не шутит… Когда он так смотрит, никаких шуток… Всё очень серьезно».

— Хорошо, уговорил. Только сначала надо закончить все дела по работе и найти замену…

— Полгода у тебя есть…

— Хорошо… Тогда до вечера.

— ?!!

— Вечером буду дома.

— А вот это здорово! Надо Мише позвонить…

— Позвони… — Татьяна, скосив взгляд в сторону от камеры, слегка нахмурилась. — Чуть не забыла, англичане всё-таки добились своего…

— Ты про что?

— У них получилось двукратно снизить расход энергии в генераторе энтропийного поля…

— Ладно, дома расскажешь… Я тебя люблю и очень жду.

— И я тебя люблю… до вечера.

Экран коммуникатора мигнув отключился, а Иванов глубоко задумался над новостью которую только что услышал.

В памяти Первого всплыл очередной блок данных истории…

В 2081 году группа американских ученых, занимавшаяся разработкой теории метрики пространства, собрала прототип генератора электромагнитного поля. По их задумке, он должен был создавать туннель в двенадцатимерном пространстве. Которое, по отношению к нашему трехмерному субпространству, является четвертым измерением. Иными словами: «временной туннель».

Хотели как лучше — мгновенное перемещение в пространстве, первоклассное средство доставки для ядерного оружия, никакая противоракетная система не спасет… А получилось как всегда. Дырочку в метрике пространства они конечно пробили. Только вот, через эту дырочку, энергия начала утекать как в бездну. Сам генератор мгновенно замерз до нуля по Кельвину, ну а дальше всё по классике — ослабление воздействия обратно квадрату расстояния. Господа ученые так обалдели, что не сразу отключили установку. Она сама отключилась, когда на половине Северной Америки свет погас.

Потом, конечно, разобрались. И, конечно, раструбили по всему свету, что у них получилось создать «микро черную дыру». Правда, как пугали всех в начале века — кирдык не случился. Энергетика не того уровня. Есть предел, ниже которого черная дыра существовать не может, и до этого предела энергий, массы всей солнечной системы не хватит…

Я отвлекся от информации, которую обрабатывал:

— Или хватит? Надо посчитать. Только БСС отключить на фиг… у него такие расчеты неадекватную реакцию вызывают… Ладно — это пока не актуально…

В общем и целом, получилось, что пока генератор работает — дырочка существует и тянет энергию из пространства, как очень мощный компрессор. А когда генератор выключается, соответственно и дырочка схлопывается, вытянув из ближайшего пространства всю энергию до последнего джоуля.

Так бы и похоронили проект, как бесперспективный с практической точки зрения или отдали бы в итоге физикам с астрономами баловаться. Только уже не с военным бюджетом, а это совсем другие суммы — на порядок, а то и на два меньше. Учитывая, сколько за три часа работы энергии съедал этот генератор, про эксперименты можно было забыть лет так на пятьдесят. Если бы не счастливая случайность.

В двадцати километрах от генератора погас атомный реактор. И не просто там заглох, когда реакцию стержнями гасят. А в результате того, что полностью сжег всё топливо за полтора часа работы, при выведенных практически на максимум стержнях. Вот тут-то один генерал от науки и сообразил, что за штуку эти умники сварганили.

Дальше было два года исследований, проводившихся в таком темпе и с таким финансированием, что к концу исследований, как-то между делом, взяли и довели до ума реактор ядерного синтеза на тяжелом водороде.

А потом американцы разом оборзели, заявив, что гасить правительственные займы они конечно будут. Но ответ на вопрос: в какие сроки, оставляют на своё усмотрение. И при этом, не забыв рассказать о том, что у них есть абсолютная защита от ядерного оружия. А для особо недоверчивых, даже продемонстрировали. И плевать им теперь на всех остальных с Эвереста.

Три месяца всё «мировое сообщество» очень громко кричало. Пытаясь, при этом, не то чтобы выбраться из экономического кризиса, а удержаться и не свалиться в него ещё глубже.

Только вот забыли на Капитолийском холме один любопытный урок истории. На третий месяц кризиса, тогдашний президент России взял да и сказал: «Господа Американцы очень заблуждаются, в своем военном превосходстве. У нас научный бюджет конечно поменьше, раз в пятьсот. Но наука у нас есть. Да и на разведке мы сильно не экономим. И раз наши заокеанские друзья считают, что могут так некрасиво поступать, то мы предоставим мировому сообществу все необходимые материалы по производству и разработке генераторов энтропийного поля и ректоров ядерного синтеза».

И, представьте себе, предоставили. При этом, даже не пытаясь отмежеваться от обвинений, что всё украли. Просто сказав в ответ: что не будут в дальнейшем требовать гасить долговые обязательства. Вроде, как бы купили.

Так у «мирового сообщества» появился генератор энтропийного поля, эффект которого был прост как чижик. Если в радиусе действия генератора, произойдёт ядерный взрыв или что-то, результатом чего будет выброс в одной точке достаточного количества энергии, то в этом месте возникнет пробой метрики пространства. И вся энергия утечёт в этот пробой.

Атомное оружие, конечно, взрываться будет, только слабо. Всех последствий — это ослабленное в миллионы раз световое излучение. Правда, есть и минусы — когда генератор работает, то в радиусе его действия, а это что-то около двадцати километров, проседают все энергетические процессы. В километре от генератора напалм еле тлеет, а порох вообще отказывается гореть.

Естественно, странам «Третьего мира» никто генераторы не дал, а сделать их сами смогли только Индия и Бразилия. А уже в 2109 наступила вторая эпоха колониальных войн, протянувшаяся вплоть до 2164 года.

Уж в ней-то отметились все, кто только мог. Кто не мог — тоже поучаствовал. Закончилось все тотальной войной продлившейся 272 дня. Как раз до момента, когда Иран на пару с Турцией, припертые к стенке, подорвали в Тихом океане несколько сот ядерных зарядов. Тем самым устроив планетарную катастрофу. Не сравнить, конечно, по последствиям с ядерной войной, но хватило всем и надолго.

— Василий Петрович! Входящий вызов от отдела службы безопасности… — автосекретарь выдав голосовое сообщение, замигал красным маячком, весьма прозрачно намекая, что это очень важно.

— Соединяй… Добрый день Аркадий… Чем порадуешь?

— Скорее расстрою…

— Ну не тяни уже.

— Ты у себя?

— Да.

— Сейчас приду…

Через пару минут дверь открылась, и в кабинет вошел невзрачный человек среднего роста, одетый в обычную форму охраны. Походка неаккуратная, напоминающая стариковское шарканье. Короче, при виде его создавалось полное впечатление очень пожилого человека, непонятно как умудрившегося попасть в охрану столь серьезной организации как Институт Особых Исследований. Но думать так было серьезной ошибкой. Василий Петровича не раз был свидетелем того, как отнюдь не последние люди в институте поплатились карьерой за такого рода заблуждения.

Пока Василий рассматривал своего гостя, тот дошаркал до кресла и устало провалился в него.

— Серебрениченко убит, — вместо здрасти выдал глава СБ института. — Выстрел в сердце. Тело обнаружили через семь минут после поступления сигнала с био-паспорта…

— И что? Время вполне приемлемое для реанимации. Если я не ошибаюсь, у него была прививка биокомпонентов. Сам её колол этому козлу. Представляешь, делаю укол и думаю: а вдруг повезет и набор биороботов попадется неправильный? Типа, девочки гено-пробу перепутали…

— Биороботы были уничтожены. Три минуты обработки электромагнитным полем. Определили лишь по остаточной намагниченности металла. В радиусе метра от тела показатели превышают пять тысяч Гаусс. Наверняка поле было модулировано белым шумом.

— Спрашивается: на фига стреляли? Таким излучателем и так насмерть…

— Ты не удивлен?

— Аркадий, ты здесь сколько работаешь?

— За два года до тебя пришел…

— Вот! Тогда ты, наверное, помнишь, кто нашего любимого директора ушел, и внучка на его место пропихнул…

— Спрашиваешь…

— А ты считал: сколько раз господин Серебрениченко протягивал лапки к моим наноботам?

— Последний раз четыре часа назад…

— А где его дедушка?

— Да понял я уже всё, понял… Ты думаешь: что дедушка его и упокоил?

— Знаю. У меня на нем кластер наноботов еще с первой его попытки висел.

— Как? Ведь любой посторонний кластер уничтожается комплектом защиты как враждебный!

— Ты же умный парень, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть…

— Чёрт, у тебя же исходный код есть… — хлопнул себя полбу Аркадий. — Наверное, и пароль какой-нибудь хитрый, для доступа к любому кластеру, тоже имеется…

— Нету, Аркаш, нету… И ты знаешь — почему.

— Ну да. Любой пароль можно взломать… Но, тогда я не понимаю, если ты не можешь управлять чужим кластером, как ты это делаешь?

— Может еще нулевой код к сборочному ассемблеру дать?

— Не, нафиг, я не программист…

— А кто полтора года в мой комп как к себе домой залезал?

— Это другое… Сам знаешь: чужую ошибку заметить легче.

— Не прибедняйся, я же знаю, что ты регулярно над кодом моих ботов сидишь…

— Ага… На меня тоже неучтенный кластер повесил? — нахмурился Аркадий.

— Оно мне надо? — открестился Василий Петрович. — И так половина твоих скелетов у меня в шкафу хранится. Твой-то, в каком году переполнился?

— В 52-ом … — машинально отвечает начальник СБ

— Детский сад в Питере…

Василий на мгновение отвлекся от разговора, вспомнив, как тогда к нему ввалился Аркадий, чтобы спросить: могут ли его наноботы убивать? Рехнувшиеся сектанты захватили в Питере детский сад и обещали начать резать детей. Спецназ был готов их голыми руками рвать, но взрывчатка, которой сами сектанты, под видом строителей, напичкали всё здание, была привязана к био-паспортам. У Аркадия там оказалась дочь — единственное, что для него было святым. Вот он и пришел к Василию, в надежде, что нанороботы, которых даже при желании трудно обнаружить, а если не знать, то и вообще не найти, могут помочь. Нанороботы убивать не могли, а вот разобрать в пыль детонаторы запросто. В тот день Василий привез в Питер двести грамм своих машинок. Всё, что у него было на тот момент. Через пятнадцать минут, после того как Василий подъехал к оцеплению, спецназ ворвался в здание. Через неделю сектантов отпустили… После чего они пропали, как сквозь землю провалились…

Услышав об этом, начальник СБ пришел к Василию с бутылкой коньяка. Причём, в таком подпитии, что не падал, только держась за стенку. Выслушав его и уложив спать в кабинете на диванчике, утром Василий вручил ему небольшой приборчик. А в качестве напутствия выдал следующее: «На каждом из них висит кластер, координаты можно определить на расстоянии до 20 километров… Один из этих сволочей ловится прямо отсюда. Больше ничем помочь не могу… Пока не могу…».

Аркадий в тот же день ушел в отпуск за свой счет, поставив начальство перед выбором: или дает отпуск или он увольняется. Появившись через два с половиной месяца, Аркадий вернул прибор и спросил:

— Тебе координаты твоих наноботов нужны?

— Нет, — отмахнулся Вася. — Сами без команды через пару лет сдохнут.

— Знаешь, а двоих я так и не нашел…

Иванов на мгновенье задумался, пару минут постучал по клавишам и протянул гостю флешку

— Если пустить по беспроводной сети вот этот сигнал, есть шанс, что боты его поймают и тогда построят на лице у каждого вот такой знак. После этого их можно поискать через госпрограмму видеопоиска.

— Что за знак?

— Иероглиф «Враг»…

«Да уж. Вот такие у нас на двоих скелеты в шкафу», — подумал Василий, возвращаясь к прерванному разговору:

— Извини, задумался…

— Я говорю, забудь… Даже, если на мне и висит твоя пыль… то по фигу… быстрее узнаешь, если мне вдруг что-нибудь на твой счет прикажут…

— Сам скажешь…

— Не успею, меня там же и положат… после такого приказа…

— Почему это?

— А я просто грохну того идиота, который мне такой приказ отдаст…

— Ага, по коммуникатору… — Василий скептически улыбнулся.

— Вот еще, — не дал себя сбить с мысли гость. — Буду я заморачиваться с коммуникатором. Защиты всякие взламывать и всё такое. Так съезжу и шею сверну!

Проанализировав последнюю фразу, Иванов обалдело уставился на начальника СБ. Судя по его словам, он действительно может убить человека через коммуникатор.

— Э…э Аркадий Михайлович не поделитесь ли профессиональным секретом?

— Каким?!

— Про коммуникатор…

— А ерунда… Там звукогенератор очень хороший. Надо только заставить его играть инфразвук в 6 герц. И тогда или сердце откажет, или из окна выбросится. Если есть кардиостимулятор, то можно залезть в медицинскую телеметрию и дать какую-нибудь команду позаковыристей… Что еще?.. А! Если коммуникатор на теле, то можно через милицейский протокол шокер активировать сразу на весь заряд батареи…

— Это что, всё штатные функции? — Василий осторожно отодвинул от себя коробочку коммуникатора размерами с батончик шоколада. При этом глядя на нее, как на готовую разорваться бомбу.

— Неа… — откровенно забавлялся Аркадий. — Это разработчики из НИИ Связи накосячили ещё в 2043. А потом наши, из второго отдела просекли, так оно и осталось. Производители даже не догадываются…

— Ни чего себе! Богатый, однако, на новости денёк сегодня…

— А что еще случилось?

— Англичане…

— Сократили всё же?

— Сократили.

— Ну и замечательно. Значит скоро и у нас тоже будут.

— Интересно, в нашей научной братии, у кого-нибудь совесть ещё осталась? — Иванов грустно посмотрел на своего собеседника.

— Есть такие динозавры… Как не быть, — весело оскалился гость.

— Будь другом. Дай номер, я с ним коньяка выпью…

— Сейчас… — начальник СБ, с абсолютно серьезным выражением лица, на память продиктовал несколько цифр.

Василий на мгновенье задумался. Номер был подозрительно знакомый, а уже через секунду до него дошло. Ещё разок, посмотрев на собеседника, продолжающего сохранять траурное выражение лица, он спросил:

— А ты с ним сегодня, по случаю приезда жены, коньяк пить будешь или побрезгуешь?

— Буду, я уже думал, ты не догадаешься…

— О чем?

— Пригласить на коньяк…

— Аркаша, тебе давно говорили, что ты жук? Да не просто, а целый жучище!

— Говорили… Причём буквально вчера…

— Кто же интересно?

— Твой сын…

— Ну-ка, ну-ка… Рассказывай!

— А что тут рассказывать? Поднялся на крышу, позвонил ему и пообещал веревку отрезать…

— Ну…

— Что ну… Обозвал меня жуком, отцепил карабин и сиганул с балкона 82 этажа… Прямо на скоростную магистраль…

— Что-о!

— Не ори… Живой он и здоровый. Приземлился на крышу фуры, которая, как только он прыгнул, рванула со стоянки дальнобойщиков, после чего умотал. Я в часть позвонил утром. Так мне сказали, что он на месте — живой, здоровый и часть не покидал. Ты вот мне объясни, старику, как они из части в самоволку бегают?

— Ерунда, — махнул рукой в ответ Василий. — Забираются на радиомачту и на крыле планируют за территорию. Мачту же никто не охраняет, она там сто лет отключенная стоит…

— И что, никто не знает?

— Там начальник кто?

— Михалыч.

— А он где начинал?

— Понятно… Ну я ему устрою…

— Забудь… Я когда узнал, то сразу пошёл к нему. Обещал по морде лица настучать, если мачту не уберёт… Так знаешь, что он мне в ответ сказал? Если я придумаю, как добровольно заставить бойцов ОРВД, выполнять каждую неделю, по девять-двенадцать ночных прыжков со сверхмалых высот. Причём, на территорию напичканную системами охраны как навоз червями. Да ещё так, чтобы охрана и не пискнула, то он ее сам, к чёрту, голыми руками разберёт. Так что дерзайте Аркадий Михайлович…

— И ты ничего не придумал?

— Предложил вышку со стороны пятого кольца поставить… А то они обратно с «двухсотки» в пяти километрах от учебки прыгают. Сказал, что поговорит с начальством…

— Ха, сам ты жук…

— Погоди, а что мой сын на твоем доме делал?

— Опять к дочке лез…

— Надо с ним поговорить, а то поймаешь, пришибёшь и не спросишь… Вдруг у них всё серьезно…

— Ага, пришибёшь такого. Я ему два ребра только и успел сломать, когда полгода назад случайно поймал… Был бы кто другой, так легко бы он не отделался…

— Ты что, сдурел на старость лет?

— Я на тебя посмотрю, когда у тебя дочка подрастет… Как ты, ухажеров гонять будешь… И особенно, если застанешь в постели…

— Пришибу… — ответил Василий, понимая, что Аркадий, в общем-то, прав. Но, как-то неприятно было узнать, что родному сыну, досталось от друга.

— Вот… вот, а на меня бочку катишь. Твой сыночек, кстати, тоже отличился, поломав мне ногу. Три дня зарастала зараза.

Иванов сразу вспомнил, как удивился полгода назад, увидев начальника СБ с блоком зажимов, которые обычно использовались для сращивания сложных переломов. Помнится, в ответ на вопрос: где его так угораздило? Аркадий ответил: «Мишку поймал».

— Ха… Так ты тогда не про медведя говорил?

— Какого медведя?

— Ну, сам же сказал: «Мишку поймал»…

Услышав это, Аркадий обалдело уставился на Василия. Затем, не выдержав, раскатисто расхохотался… А отсмеявшись, спросил

— Так ты не понял, что я про «твоего» Мишку говорил?

— Неа… Подумал, что ты на охоту в тайгу ездил, медведя поймал или он тебя того…

— Ну, ты даешь… А я то думал: «Во… Василий, даёт. Я его сына, чуть не пришиб, а он только усмехается в ответ».

— Уши оборву…

— Мне?!

— Мишке…

— Не надо. Нормальный парень… Молодой только, дурной. Вот и чудит. Женить тебе его надо…

— Угу… Я даже знаю на ком…

— Пришибу…

— Ага, как в прошлый раз… — усмехнулся хозяин кабинета. — Ладно, вечером приходи, обо всём поговорим.

— Хорошо, приду… Кстати поздравляю, с назначением.

— ?!!

— Директором конечно. Теперь уж тебя точно поставят. Других кандидатов нет.

— Неа, не поставят, — усмехнулся Василий. — Если ты не забыл, то я уже назначен на проект СК…

— Одно другому не мешает.

— И как ты себе это представляешь? Через полгода улечу на базу и, чёрт его знает, когда оттуда выберусь…

— Институт будут переводить. Здесь, в Москве, стало сложно сохранять секретность. Нам уже пришло распоряжение подготовить основные темы к переезду.

— Тогда понятно, почему Серебрениченко так засуетился…

— Скорее всего…

Вечером, после ужина, Иванов сидел у себя в кабинете и размышлял, над прошедшим днем. В принципе всё было относительно хорошо. О том, что Серебрениченко работает на деда, читай на ЦРУ, было понятно сразу. Вот только одна проблема — одних «понятно» для СБ было недостаточно. Вот и ходил Аркадий вокруг шефа полтора года, как кот возле сметаны. А вот то, что покойный директор успел утащить своим хозяевам полное описание по интерфейсу наноботов — это очень плохо.

Со временем, конечно, это произошло бы само собой. Зарубежные коллеги Аркадия и Татьяны не только коровам хвосты крутить умеют и спецов у них хватает. Вот только Василий надеялся, что у России будет значительно больший временной лаг. Тогда как сейчас всё грозит обернуться паритетом с НАТО…

Хорошо, что в нутро наноботов, они не смогут залезть. Он, когда понял, что всё у него получится и роботов он всё-таки сделает, не удержался и похвастался жене. На что в ответ, тут же, был покрыт матами и прочей нецензурной лексикой. Причём на трёх языках сразу.

Это настолько его заворожило, что он не сразу смог сообразить какую мысль пытается донести до него жена. А когда сообразил, то очень расстроился. Ведь действительно всем плевать, что наноботы — практически инструмент бога. Большинство будет воспринимать их как оружие, вернее очень хорошее оружие.

Проникшись этой мыслью, Василий задался вопросом, а как? Как защитить своих роботов? Допустим, что установить запреты не проблема. Но ведь рано или поздно управляющую систему вскроют, разберут на биты и переделают…

Вот тогда-то, он и вспомнил, как в седьмом классе школы удивлялся, почему все компьютеры работают на двоичной системе? Когда правильнее будет +1 0–1. Ведь атом вещества имеет три состояния: положительный, нейтральный и отрицательный заряд. Учитель тогда посмеялся и объяснил — что первые логические элементы, доступные человеку имели два состояния включено — выключено, промежуточного не было. Поэтому развивалась двоичная, а не троичная система. К тому же, троичная система счисления, очень сложно сопрягается с десятичной системой, вот и пошли по простейшему пути.

После урока, учитель дал ссылки на пару книг по теоретической математике, где описывалась методология сопряжения систем счисления, между собой. Благодаря этой литературе Василий сделал вывод, что математику и программирование можно реализовать в любой системе. Вот только из общего с десятичной системой, у того что получится, будут только базовые константы и законы. Напрямую такие вещи плохо сопрягаются. И что, владея в совершенстве одной системой, вполне можно разработать другую.

Вот так и появился «черный ящик Иванова» — компьютер, работающий на стандартном двоичном интерфейсе, но при этом абсолютно неизменяемый и непонятный. На первый взгляд конструктивно всё то же самое: процессор, память, базовая программа ввода вывода (БИОС)… Но на этом всё и заканчивается. Код БИОСа, выдернутый из микросхемы путем прямого чтения ячеек памяти, оборачивался бредом сивой кобылы. Процессор, разобранный под электронным микроскопом до последнего транзистора, то же вещь в себе. А ведь ничего сложнее древнего процессора средины восьмидесятых годов двадцатого века, Василий под свою систему не переделывал.

Правда, переделал — это очень скромно сказано. Скорее создал заново. Благо документация на оригинал наличествовала в полном объеме. Включая очень подробно описанные недостатки. Вот от недостатков — вроде сложностей сопряжения даже ограниченного числа процессоров, он и избавился сразу. А потом создал свой компьютер, искусно притворяющийся обычной двоичной машинкой. И имеющей одну замечательную особенность, чтобы залезть в ее операционную систему и что-то там поменять, например встроенные в наноботов ограничения, нужно знать математику и программирование на основе троичной системы. Да еще в том варианте, который разработал Иванов для себя и своих машинок. А этого никто кроме него не знал.

А те компьютеры в лаборатории, которые могли случайно «рассказать»: что, как и где? Были разобраны первой партией нанороботов на молекулы. Правда, несколько сотен кластеров, которые это сделали, Ивановым хранились в виде дешевой мраморной статуэтки на столе. Не большая предосторожность, при необходимости наноботы могли в любой момент собрать тот компьютер с точностью до молекулы, так как хранили в себе всю его память.

Это очень пригодилось впоследствии, когда стало понятно, что для медицины наноботы плохо пригодны. Именно после этого Василий начал создавать биоботов. Эти малыши дали человеку три вещи: значительно удлиняли срок жизни, обеспечивали практически прямую связь с наноботами и давали возможность лечить организм от всего на свете. Ожидаемая Ивановым продолжительность жизни составляла где-то 180–230 лет.

Пулевое ранение в голову? Нет ничего страшного, за пару часов соберут, как было до травмы. Правда, человек может забыть то, что было в поврежденных тканях мозга. Все же биоботы собирали ткани скорее по «паспортной» схеме, нежели по «архивной копии». Зато, блоки памяти, собираемые биоботами в костях позвоночника, можно просмотреть без проблем.

Одна сложность — для создания кластера биоботов требуется полная расшифровка генного кода человека, для которого эта группа готовилась. Потом укол в пару кубиков, и через пару недель для человека не страшна почти никакая инфекция или болезнь. Плюс возможность управлять своим телом чуть ли не на атомарном уровне. И еще, эти малыши передавались по наследству, конечно, если оба родителя имели биоботов.

Вспомнив про «результат», в виде номинации на Нобелевку, Василий поморщился и заставил себя переключится на другое. Его сын сегодня опять отличился. Стоило Аркадию зайти на порог, как тот его огорошил известием, что они с Леной собрались пожениться, и уже подали заявление. Аркадий обалдев от такой новости весь вечер фактически отсутствовал. Потом, чуть — чуть придя в себя, сидя за бокалом коньяка в кабинете у Василия сказал:

— Нет… Ну, хоть спросить то могли?

— Зачем?

— Я отец или кто?

— Ты много своих спрашивал?

— Ну…

— Вот и успокойся. Ты радоваться должен, что не за пупсика из ночного клуба.

— Ладно, тогда давай по делу…

И ошарашил Василия новостью об украденных файлах. Вот теперь Иванов сидел в темноте кабинета и думал о том, чем всё это может закончиться.