Души в клочья (СИ)

Глава 23. Больно?

Дафна

— Всегда, — сказал Люций, и его глаза заволокло какой-то пеленой.

Она будто закрывала от всего мира саму его суть — силу высшего. Принц прислонился лбом ко лбу Филиппа и не двигался. Мужчины стояли на коленях неподвижно, и только их размеренное дыхание давало понять, что они ещё живы.

Никогда не видела, чтобы Люций делал нечто подобное. Это выходило за рамки всего, что я о нём знала. Да что я вообще о нём знала? Почти ничего. По-настоящему начала интересоваться им и его стремлениями только здесь, в Ипервории.

— Что за дела?

Я услышала голос Филиппа и присмотрелась. Диал пришёл в себя и обеими руками удерживал от падения Люция. Принц по-прежнему не шевелился и был где-то не здесь.

— Ваше Высочество? — обратился ко мне бывший муж, глядя вопросительно и непонимающе.

— Ты как? — только и нашлась я. Ничего более умного в голову не пришло.

— Да я-то в норме. А вот принц ваш, кажется, плох. Он в полной отключке. Может, отправить за лекарем? И где это мы вообще? — Филипп озирался по сторонам, не понимая, где находится, и не помня ничего из того, что натворил.

«Это что же получается? Люций стёр ему память?» — подумала я, но решила, что спрошу у него лично, а пока нужно как можно скорее понять, что с диалом не так.

Побежала в сторону, где когда-то находилась входная дверь в зал. Пробравшись через завалы и минуя пару чудом уцелевших лестниц, нашла второго дикейца и остальных мужчин.

— Там… там… — пытаясь перевести дух, начала я, но Дуэйн дослушивать не стал.

Рванул с места так быстро, что я едва заметила, как он скрылся за поворотом.

— Дикейскому принцу плохо… — закончила я и припустила следом за темноволосым.

«Вот теперь он меня точно убьёт», — подумала я, припомнив, что Алмор-младший и до этого меня не особенно жаловал.

До остатков зала я не добралась, так как на меня выскочил всё тот же Дуэйн, на этот раз уже таща на спине Люция, который всё ещё был без сознания.

— Разберись со своим психопатом! — бросил он мне и пробежал мимо, заставив меня плюхнуться на попу прямо у бывшего входа в зал.

Следом показался и тот, о ком, видимо, шла речь. Филипп подошёл ко мне, поклонился и учтиво протянул руку, помогая подняться.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Да, благодарю. Ты что же это? Ничего не помнишь?

Мы стояли и смотрели друг на друга, будто впервые видимся, но каждый понимал, что это не так. Диал знал, кто я такая, а я знала его. Но не того, что находился сейчас передо мной. Другого.

— Частично. Отец тоже здесь?

Очередной вопрос вызвал ступор. Но отвечать на него мне, хвала Пресветлым, не пришлось.

— А, вот ты где! — глядя мне за спину, радостно воскликнул диал и, ещё раз поклонившись, припустил навстречу тем, что шли следом за мной.

Я обернулась и заметила, как бывший принц чуть ли не с разбега налетел на огненного диала и обнял его, как родного, а затем отстранился и поклонился правителю.

— Ваше Величество, простите, что поприветствовал отца прежде вас. Так рад его видеть, будто мы были в разлуке долгие годы. Как поживаете?

Теперь настал черёд высших остолбенеть и уставиться на Филиппа непонимающе и вопросительно.

— Хорошо, мой мальчик. А сам ты как? Всё ли в порядке?

— В полном. Только провалы в памяти странные. Но, судя по тому, что я вижу… — Он обвёл взглядом то, что осталось от замка. — Меня чем-то сильно приложило. Оклемаюсь через пару дней. Мы вояки в этом плане неприхотливы. На нас всё заживает куда лучше, чем на холёных принцах, да, бать? — И мужчина с такой силой ударил своего отца по плечу, что тот аж поморщился, но ничего не сказал.

— Господа диалы, мы с братом покинем вас ненадолго. — Я склонилась в реверансе. — Грей, идём!

Я схватила его за руку и решительно направилась туда, где скрылся Дуэйн.

Замок был совершенно пуст. Весь персонал бежал, напуганный угрозой обрушения, и правильно сделал. Остались только стражники-диалы. Смертных мы по пути не встретили. Долго гадать о том, куда мог пойти дикеец, не пришлось. Нашли его мы всё в тех же покоях, которые им выделил правитель.

Здесь уже толпилась пара слуг и лекарь. И где только он успел их найти?

— Боюсь, что тут я бессилен, господин, — развёл руками старичок в очках, в котором я узнала лекаря, осматривавшего когда-то Филиппа.

— Несите берит, возможно он поможет, — повторила я слово в слово то, что он сказал тогда, и, похоже, удивила этим эскулапа.

— Ваше Высочество! — всплеснул он руками. — А Вы-то где так пострадали? — указал на мою руку, которую я всё еще прижимала к груди, но уже и думать забыла о боли.

Тревога за любимого занимала все мои мысли.

— Идите-ка сюда, милая. Давайте обработаем раны. Надо же, какие глубокие! — не успокаивался старичок.

— Делай так, как он говорит. — Не глядя на меня, Грей достал один камешек из кармана и передал Дуэйну, сидящему возле постели, на которую уложили Люция. Обращался он явно не к нему. Но разве это кого-то волновало? — Я схожу за беритом. Если у правителя его нет, принесу тот, что привёз с собой из Лиссии. Держись, Дафна. Я скоро. А ты. — Брат указал пальцем на моего сказочника, будто тот мог слышать, что на этот раз говорят с ним. — Не смей умирать!

Грей ушёл, громко хлопнув дверью.

Когда он вернулся, мне уже обработали раны, наложили повязки и даже принесли сменное платье. Правда, совсем простое. Очень похожее на те, что носили служанки. Хорошо хоть, не белое, и на том спасибо.

Камешек, который оставил брат, Дуэйн положил на грудь Люцию в надежде на то, что его дарованная душа поглотит магию и проблема будет решена. Но минерал всё так же светился нежно-голубым, что означало одно: он полон силы, и забирать её никто даже не пробовал.

Алмор-младший то и дело кидал на меня недовольные взгляды, но сидел молча. Видно было, что диал очень беспокоится за брата, но поделать ничего не может.

— Никаких перемен? — поинтересовался Грей и положил на постель горстку берита.

— Как видишь, — развёл руками Дуэйн. — Похоже, на этот раз он серьёзно вляпался. Почему не берёт магию? Недавно же было почти то же самое, но он поправился…

— То же самое? — уцепился за его слова брат, а я поняла почему.

Грей был очень умён и расчётлив. Сразу понял, что к чему.

— Да. Его ранили и после… кхм. — Тут брюнет нехотя зыркнул на меня. — Одного инцидента он перестал поглощать магию. Но всё решилось само собой.

Вспоминая, как развязно вела себя в тот день и что именно творила, чтобы вернуть своего сказочника с порога чертогов Пресветлых, я залилась краской по самые уши. От Грея это, конечно же, не укрылось.

— Дуэйн, не оставишь нас ненадолго? — Брат тут же решил спровадить парня, а я вздохнула с облегчением.

Одно дело — признаться в содеянном родственнику, и совсем другое — тому, кто меня терпеть не может.

Алмор-младший спорить не стал. Поднялся со своего места и вышел. Ему и самому не помешала бы помощь лекаря: рука вывихнута, на ноге огромная рваная рана. Но упрямец никого к себе не подпускал, заверяя, что «само заживёт».

— Ничего не хочешь мне сказать? — мягко, но тоном, скрывающим угрозу, спросил Грей.

— Брат, я, — замялась я, решая, стоит ли выкладывать всё без остатка. — Люблю его. Помоги ему. Из-за меня Люций уже не в первый раз при смерти. Я не смогу жить, зная, что он погиб по моей вине.

— Ты тут ни при чём.

— Даже если и так. Без него мне свет не мил…

— Не ты ли просила сделать так, чтобы ни один мужчина больше не мог к тебе прикоснуться? — На этот раз вопрос прозвучал строже и тише.

Мне оставалось лишь вздохнуть и стыдливо отвести глаза.

— Принцу нужен толчок, чтобы вернуться в реальность. Что-то, что держит его здесь. У вас это взаимно? — Никакой воды. Грей будто видел всё, что я пережила, и выхватывал только самое необходимое в данный момент.

— Д-да. — Я покраснела ещё гуще.

— Слушай внимательно, Дафна, — сказал он, проверяя пульс Люция. — Времени у нас мало. Замуж за него хочешь? — И снова в точку без лишних отступлений.

— Хочу! — выпалила я как на духу.

— Тогда спасай сама.

— Как же? — Я на край света готова бежать лишь бы помочь.

— Я наложил на тебя чары, которые бьют магией любого, кто захочет большего, нежели просто взять тебя за руку или обнять. Понимаешь же, к чему я клоню?

Я кивнула. Подошла к Люцию и тут же схватила его за руку. Ничего не произошло, а Грей тихонько засмеялся.

— Глупая, этого мало. Придётся приложить усилия, — Он коснулся своих губ, а затем указал на меня пальцем. — Ну а если и этого будет недостаточно… то извини. Не выйти тебе за дикейца.

Осознание того, что я в очередной раз теряю его, прошло по коже холодком. Ни капельки не стесняясь присутствия брата, я накрыла губы Люция поцелуем, решив, что от этого будет хоть какой-то эффект, но меня снова ждал провал. Грей только одобрительно хмыкнул.

— Скажу одно. Чары я сам снять не смогу. Их эффект пропадёт, как только магия выдаст максимальный разряд. Пока ты не добилась даже минимального. Даже если сможешь привести парня в себя, и он решится сделать тебе предложение, совместной ночи вам не видать. Бедолагу до конца его дней будет бить магией при каждой попытке… в общем, ты поняла. Поэтому уж лучше сделай это сейчас, пока он вот в таком состоянии. И принца в сознание вернёшь, и от чар избавишься. Я пойду пока. Займу чем-нибудь его брата. Очень уж он переживает. — Выдав всё это, Грей просто ушёл, оставив меня наедине с бессознательным Люцием.

«Это шутка такая? Брат издевается надо мной?» — Не знай я его, точно бы в это поверила, но наследник Лиссии был до жути прагматичен. Он никогда ничего не пускал на самотёк. А тут просто взял и ушёл.

Ещё раз взяла принца за руку, нащупала пульс, как недавно это сделал Грей. Сердце и впрямь билось очень и очень медленно. И всё бы ничего, но с каждой минутой ритм замедлялся.

Паника накрыла ледяной волной. Но, вместо того чтобы растеряться, я сосредоточилась на словах брата. Да, я хотела за Люция замуж. Нужно только доказать это себе и… ему.

Торопливо откинув одеяло, которым укрыли дикейца, обнаружила, что, кроме штанов, на нём ничегошеньки не было. Слуги постарались: раздели и обмыли от копоти и следов крови. Радовало уже и то, что никаких ран на теле я не заметила. Значит то, что с ним произошло, носило ментальный характер.

Подтянув платье чуть ли не к подбородку, я взобралась на диала сверху, как наездница, и, рискуя свалиться, наклонилась к его уху.

— Люций, я знаю, что ты меня слышишь, — зашептала я настолько томно, насколько могла. — Ты мне нужен. Вернись. Я связала тебя словом.

И теперь уже более смело поцеловала лежащего подо мной мужчину. Упёрлась руками ему в грудь, освежая для себя в памяти то, как крепко он был сложён и как приятно мне было к нему прикасаться.

Диал по-прежнему лежал неподвижно и никак не реагировал на мои поползновения. Поэтому я набралась смелости и поцеловала его так, как когда-то делал это со мной он. Там. На пляже. Напористо, страстно. Вложила в это всё своё желание не дать ему умереть и сама не заметила, как застонала.

В тот самый момент мышцы Люция напряглись все разом, будто его электрический скат ударил, а я довольно улыбнулась.

— Вот молодец, — зашептала я ему на ухо. Вспомнила свою бессовестную просьбу той ночью на пляже и сказала с придыханием: — Можно ещё? Хочу почувствовать себя живой.

И мужчину снова тряхнуло, но уже ощутимее. Он определённо слышал мои слова, и они вынуждали его вспомнить. Заправила непослушную прядку мягких пшеничных волос ему за ухо и провела указательным пальцем ниже по его шее, груди. Хотелось узнать любимого. Когда, если не сейчас?

Никто не видит, даже он сам. Стыдиться не перед кем. Положила обе ладони на грудь диала и стала тактильно изучать его, получая наслаждение от того, как перекатывались под пальцами его упругие мышцы, а также оттого, что мои ласки запускали волну мурашек по его гладкой идеальной коже.

Люция охватила мелкая дрожь, и он едва заметно пошевелил пальцами и застонал. Я же снова наклонилась к нему и, потеряв остатки стыда, провела языком по мочке уха, а затем слегка прикусила. Ещё удар, сильнее всех прежних, и очередной стон диала. Брат сказал, что стоит мужчине захотеть большего, как он будет получать магический откат от его чар.

Сидя верхом на принце, я прекрасно ощущала, какие именно желания пробуждаю в нём. Задумалась над тем, что разряды он получает порционно, а не постоянно, и немного отстранилась.

— Можно.

Я услышала тихий голос, походивший почти на шёпот.

— Очнулся? — Я внутренне возликовала и обхватила его красивое лицо руками.

Зелёные глаза смотрели на меня так пристально, что я моментально залилась краской.

— Что можно?

— Ещё. Можно ещё, любимая. Нужно. — Его сильные руки обхватили меня и притянули ниже.

И теперь мурашки побежали уже по моему телу. От макушки до пят. Так он не целовал меня ещё никогда. Нежно, трепетно, но настойчиво. Проводил языком по губам и прихватывал то нижнюю, то верхнюю своими, заставляя меня тонуть в удовольствии. Не стоило забываться, нужно было предупредить его, но я настолько разомлела, что спохватилась, только когда диал внезапно потерял сознание, упав на подушку.

— Люций! О, пресветлые!

«Я же так убью его, едва вернув с того света.»

Π ринялась тормошить мужчину, пытаясь поднять с постели и привести в чувство.

— Я, конечно, теряю разум от твоей красоты, но чтобы настолько? — пришёл в себя мужчина и улыбнулся мне. — Что это было?

— Это всё Грей. Он… нужно больше… чтобы можно было потом… иначе чары не снять… — Я не знала, с чего начать, и несла несусветную чушь. — Люций! Лю-ю-ю-ю-ций! Я так рада, что ты вернулся! Не делай так больше никогда!

Я обняла его так крепко, как только могла.

— Что можно было бы потом? — выхватил саму суть менталист. Как же он походил этим на моего брата.

— Как что? Быть твоей.

Я уткнулась носом в его шею, чтобы он не видел, как я кусаю губы от смущения.

— А ты бы этого хотела? Быть моей. — Люций замер и даже дыхание задержал в ожидании моего ответа.

— Да, я…

— Тогда просто поёрзай так ещё немного, но не вздумай раздеваться, а то не сдержусь. — Он положил руки мне на бёдра и надавил так, что я качнулась из стороны в сторону. Сам же закрыл глаза, а когда снова посмотрел на меня, магии в них не было. Ни капли. — Ну же, Дафна! Я поставил блок, не бойся. Ментальная магия Грея меня не убьёт. Будет больно, но тебе ведь тоже было, да?

— Как ты догадался? — Смысл его слов дошёл до меня не сразу.

— Может, меня тогда и опоили какой-то дрянью, но я не идиот, любимая. Хотя нет, всё же идиот, раз не понял, что всё это было правдой. Не таким должен быть твой первый раз. Прости. Ох! — вскрикнул он и задышал чаще.

— Больно? — Я всё же послушалась и стала делать так, как он попросил.

— Нет, нужно ещё. Этого мало. Вот так.

И Люций надавил на мои бёдра так, что трение усилилось в разы и настал мой черёд вскрикивать от неожиданного удовольствия.

— Больно? — прошептал он мне на ухо и, не дождавшись ответа, накрыл губы сладким поцелуем. Горячим, страстным и полным жажды и томления.

Я уже плохо понимала, что делаю, теряясь в ощущениях. Кажется, стонала и просила не останавливаться. Заметила, что Люций побледнел, а по лбу его скатываются крупные капли пота. Диала била дрожь, и от напряжения он крепко стиснул зубы и закрыл глаза. Всё его тело было как натянутая струна, казалось магия брата теперь атакует его постоянно.

А вот то, что максимальная разрядка чар зависела от моей степени «взвинченности», а не от его, я поняла, лишь когда достигла пика ощущений и, вскрикнув, будто сорвалась с обрыва. На постель мы рухнули вместе. Я — тяжело дыша и пытаясь собрать мысли в кучку, он — без чувств от самого мощного отката.

— Прости, мой хороший. — Я прижалась к любимому, понимая, что с ним всё в порядке и он быстро придёт в себя. Нужно только немного подождать. — Если бы не моё глупое желание, озвученное брату, ничего бы этого не было.

— Я люблю тебя, Дафна, — прошептал Люций, пока ещё не в силах открыть глаза. — Больше жизни люблю. И, если бы этого не было, я бы предпочёл вообще не возвращаться. Ты нужна мне, милая моя сказочница. Как воздух, как правда. Выйдешь за меня?

— Да! Да! Да! Сотню раз да! А теперь возьми уже берит.

Я схватила камушки и положила ему в раскрытую ладонь. Они тут же потемнели, передавая силу магу.

— Любимая, мне нужно восстановить резерв. Ты не против, если…

Я приложила указательный палец к его губам и легко поцеловала в щёку.

— Отдохни, я никуда не денусь, — сказала ласково и улыбнулась самой себе.

— Правда? — еле ворочая языком, спросил он.

— Конечно. Я теперь твоя. Навсегда.

Я обняла его и прижалась к нему покрепче. Какой же он горячий. Даже одеяло не грело так, как его близость.

— Моя. Навсегда… — прошептал принц и уснул.

У меня же сна не было ни в одном глазу. Во-первых, я была воодушевлена тем, что теперь мой сказочник никуда не пропадёт и даже Пресветлые его у меня не заберут. А во-вторых, поняла, что за дверью меня караулит нечто малоприятное. Где-то там, за пределами этих покоев, всё ещё ждал известий о брате Дуэйн. Нужно сказать ему, что всё хорошо, и постараться как-то подготовить к тому, что скоро я стану его сестрой. И ничего хорошего мне это не сулило.

Собравшись с мыслями, я поднялась с постели, оправила измятое платье и постаралась как можно незаметнее выскользнуть за дверь. Нужно вернуться в свои покои, если они уцелели, конечно, после разгрома, учинённого Филиппом, и привести себя в надлежащий вид. Но судьба на этот раз не была ко мне благосклонна.

— Я уж думал, ты не выйдешь. — Низкий бархатистый голос, который я хотела услышать меньше всего, заставил застыть на месте.

Дуэйн. Диал стоял напротив двери, оперевшись на стену, и буравил меня взглядом.

— Что с братом? Жить будет?

Я тут же набрала воздуха в грудь, чтобы ответить что-то вроде «Можешь и сам посмотреть» или «Конечно, разве дала бы я ему умереть?», но мрачный дикеец вдруг сделал всего один шаг вперёд. Такой, которым полкоридора можно преодолеть. И крепко меня обнял.

— Спасибо, Дафна. — Мужчина, стараясь не задеть израненную руку, стиснул меня своими крепкими сильными ручищами. — За всё спасибо.

Здоровяк был значительно выше меня, поэтому теперь я болталась в его объятьях примерно в полуметре над полом, а он уткнулся носом мне в плечо, не давая возможности посмотреть ему в глаза.

«Надо же! Это мрачное существо способно испытывать благодарность? Неужели ему совестно?» — подумала я, но вслух ничего не сказала.

— У меня нет никого дороже Люция, — вдруг заговорил Дуэйн после небольшой паузы. — Не стоило мне тогда так с тобой говорить. Но я не мог иначе. Ты была чужой женой, а он… он места себе не находил в этом мире без тебя. Это несправедливо, понимаешь?

— А ты, значит, борец за справедливость? — прыснула я.

— Нет. — Диал выставил руки вперёд так, что теперь держал меня на весу прямо перед собой. Смотрел с укоризной, но уже теплее, чем прежде.

В таком положении я чувствовала себя куклой в руках ребенка, который в неё играет.

— Я за брата. И ни за кого больше. Мне было обидно за него, Дафна. Я… я ведь не такой, как он. У меня нет силы. Не могу взять и перевернуть всё вверх дном в чьей-нибудь черепушке. Да и вообще ничего не могу. Но вот с тобой мне хотелось поступить именно так. Покопаться основательно в твоей симпатичной головке и дать тебе понять, что Люций лучше этого индюка Филиппа. А ты заладила «люблю да люблю».

«Какой же он всё-таки ещё ребенок», — решила и улыбнулась своему будущему брату. Как-никак я ведь дала согласие на брак с принцем, а значит, этот верзила скоро станет частью моей жизни. Нужно налаживать отношения, тем более что он сам сделал первый шаг. Шажище, я бы сказала.

— Я его люблю, Дуэйн. Не Филиппа. — Я посмотрела в синие-пресиние глаза диала и заметила в них мимолётный отблеск силы. Значит, вторая душа у этого парня всё-таки есть.

— Это я и сам уже понял. Вон как исполосовало тебя. — Он кивнул на мою перевязанную руку. Уже за одно это я тебя уважаю, женщина, — констатировал Дуэйн, а я обречённо закатила глаза.

Снова за своё. Женщина, значит?

— Поставь-ка меня на пол, пожалуйста. И если вот это всё было способом попросить прощения за то, что ты мне тогда наговорил, то я тебя прощаю, братик-диал.

Мужчина уже опустил меня и убрал руки, но после обращения застыл, а затем отступил на шаг назад.

— Я не диал, сказал же.

— Ладно, тогда просто братик. Так лучше?

— Позвал, значит, замуж? — ответил Дуэйн вопросом на вопрос.

Я кивнула.

— Тогда можно. Наверное.

Впервые в жизни увидела, как наводящий ужас на всех вокруг диал смутился, и теперь уже сама его обняла.

— Я рада, что мы всё прояснили. А теперь… — Я наигранно строго подняла палец вверх, как делала когда-то моя нянечка. — Марш к целителю! — Я указала на ужасную рану на его ноге. — Всю меня кровищей заляпал, негодник.

Даже если Дуэйн и хотел возразить, делать этого он не стал. Здоровой рукой сгрёб меч, который заботливо прислонил до этого к стене, и зашагал в направлении корпуса прислуги. Я же пошла к себе, довольная тем, что и на этот раз всё сложилось как нельзя лучше.

Как ни странно, мои покои уцелели и даже более того: внутри меня дожидалась Иви. Сидела ни жива ни мертва.

— Хвала Пресветлым! Живая! Госпожа, где же вы были? Тут тако-о-о-ое! Тако-о-ое! — подскочив с места, девушка принялась за своё любимое занятие — сплетни.

Мне же это сейчас было очень нужно, так как самой разузнавать, что же в итоге сказали во дворце и как мне теперь себя вести, было очень затруднительно.

— Что же, Иви? — стараясь не улыбаться и сохранять спокойствие, спросила я, как бы давая добро на начало вещания.

Служанка принялась снимать с меня платье, стараясь не задеть повязки, а затем принялась за волосы.

— Принц-то наш, оказывается, вовсе не принц. Не Нордхард в смысле, а Хардвард — генеральский сынок. А правительница всё это время была поддельная. Это она плела интриги против Ипервории и вынудила фракийцев нападать на наши границы, чтобы обвинить Его Величество в несостоятельности и свергнуть того с трона. И поделом ей!

— Что именно поделом? — уточнила я, уже переходя к ванным процедурам. Что-что, а помыться после пережитого кошмара и… того, что было после, мне бы не помешало.

— Казнили её, говорят. Фракийцы сами пришли с повинной, на изменников указали, а те как давай сопротивляться. Тут такое началось! В самый разгар разборок между господами высшими замок ходуном заходил. Нам сказали, что землетрясение, и всех вывели подальше от греха. Я своими глазами видела, как часть стены, которая оборонная-то, прямо в море ухнула. Представляете, какой ужас? — Она обхватила себя руками, будто это происходило прямо сейчас.

— Так что там с Филиппом? — нежась в горячей ванне, продолжила я подливать масла в огонь её повествования.

— Так лишили его титула. Вернее, он и сам сказал, что никогда на него не претендовал, и хочет покинуть Иперворию, чтобы жить на Родине, во Фракии. Вы что же это? Покинете нас? Ой, ма-а-а-а-мочки! — ахнула девушка, поздно сообразив, что повязок на моей руке была масса, а вот браслет отсутствовал. — А где же украшение-то ваше?

— Нет его больше. Мы развелись. — Очередная улыбка коснулась моих губ.

— Что же теперь с вами будет? — Бедняжка побледнела и готова была заплакать.

— Я буду счастлива, Иви. Очень и очень счастлива.