Души человеческие: "чёрный меч" (СИ)

Глава 1. Будни наёмника

Мелито-ди-Порто-Салво.

«Рекрут 4-0-0-1-7-9, войсковая часть fi-1-22», «Рекрут 4-0-0-1-7-9, войсковая часть fi-1-22», — повторял и повторял как мантру в уме паренёк, ступая между развалинами, осторожно всматриваясь в чёрные голодные окна невысоких городских зданий.

Ведь именно эту информацию он мог сообщить, если его возьмут в плен, это то, единственное, что могут проронить его уста. Ни словом больше, ни словом меньше.

Отряд идёт медленно, осторожно, поглядывая по сторонам, рекрут всё сильнее сжимает небольшой автомат, перемотанный бинтами и изолентой, местами ржавый и расхлябанный. Холодный металл сковывает пальцы, холод усиливает напряжённость и дрожь. Изо рта рвутся клубы пара, грудь и бока сжимаются от прохлады, и от далёкого заокраинного громыхания артиллерии. Мальчишки вцепились в дряхлые пистолеты-пулемёты, в раздолбанные пороховые винтовки, как в талисманы. У одного даже есть пулемёт — массивная «дубина», которой можно срезать пару десятков врагов. Но даже он не лишён недостатков. Впрочем, таким оружием вооружено большинство роты, ибо какая эпоха, такая и экипировка.

Перед ними раскинулась широченная большая улица, где из любого угла могли вывалиться засадные отряды и их порешить. Но по сообщениям разведки в этой части городка не должно быть никого, артиллерия согнала всех к югу. Часами ранее она и здесь хорошо поработала — под ногами всё усеяно воронками, бесчисленным количеством кратеров. То и дело попадаются несколько раз четвертованные тела в грудах строительного мусора и распоротых мешках с песком, раньше бывшими укреплёнными точками. Здания, и без того потрёпанные тяжёлыми временами, зияли дырами в крышах, вырванными кусками из стен, а так же телами мирных горожан, которые свешивались с окон, или валялись вперемешку с рассеянными кучами камня, дерева, кирпича и фанеры.

«Бедолаги», — подумал рекрут, смотря на убитых людей… ледяной ужас охватывал душу при одном взгляде в остекленевшие глаза женщин и детей, чьи жизни похитил сумасшедший огонь.

— Йозеф, — пихнул рекрута в плечо большой парень, вооружённый пулемётом, обвешанный латунными лентами, — страшно быть наёмником? А как ты петушился в том кабаке — «да я», «да я». А сейчас смотрю зассал?

— Всё нормально Румо, — покачал головой паренёк, поправляя неудобно нависшую каску. — Я просто в первый раз. И нет со мной сейчас того пива.

Всё неудобно. И пиксельная серо-чёрная форма, и короткие берцы, и бронежилет, затянутый до такой степени, что дышать трудно. Он ёрзает в них, вечно поправляет одежду.

— Понимаю, — усмехнулся пулемётчик, сорвав флягу и отпив, чутким носом рекрут ощутил жёсткий аромат спирта; из-за того, что он забил на китель, все видели бронзовый окрас кожи мускулистых рук воина, его броня ложилась прям на майку.

— Ты помнишь, как это было? Как ты подмахнул ту бумажонку?

Ум наполнился воспоминаниями, на секунду даровавшими миг приятного тепла. В небольшой ветшалой комнатке сохранялось довольно приятная обстановка — громыхали несколько раз собранные и разобранные компы, за ними работали мужчины и женщины в видевшей виды одежде. Штопанные фраки походили на подражание моды эпохи культуры и цивилизации. Йозеф сидел за небольшим столом и пил кафире, местный синтез кофе. Противная горечь, желчь и скрип песка на зубах были платой за право ощутить чудеснейший аромат былых эпох и что-то отдалённое напоминающее о вкусе кофе. Юнец только вчера пил с новыми «друзьями» в местном трактире, которые его так и звали на службу в Компанию. Он и согласился, ведь ему обещали постоянное хорошее жалование, статус, пищу и одежду. Это намного лучше, нежели за гроши работать на рынке или в порту, голодать и страдать от всесилия банд и самодурства местных правителей. Он нехотя, сомневаясь, но всё же подмахнул подпись в контракте и тут же был зачислен в первый батальон со званием рекрута. Его приняли с радостью, наёмникам всегда нужны люди. Что ж, теперь он здесь.

— Ну что тут сачковать. Добро пожаловать в нашу доблестную Компанию, — пулемётчик ударил кулаком в плечо парнишку.

— Тихо! — гаркнул сержант, чей статус отмечен шевроном с бронзовым квадратом на правом плече.

Они прошли ещё пару метров, как появились силуэты далеко впереди. За мешками с песком, за колючей проволокой и насыпями, быстро сформированными инженерными взводами, виднелись фигуры. Отряд мгновенно залёг, всматриваясь вперёд.

— Что ещё за б…? — какой-то выругался солдат, но его ругань заглушил отзвук выстрелов вдалеке. — Артиллерия же говорила, что всех покрошила. Как они могли выжить?

Командующий группой приложил щеку к оружию, зрачок едва ли не уткнулся в оптику. Секунда, две… напряжение стало гнетущим.

— Противник! — скомандовал сержант, сигналом битвы стал яркий трещащий жёлто-красный луч.

Энерговинтовка командира отделения озарила серые пейзажи светом. К ней присоединилось стрекотание автоматов — рой, целый рой пуль ударил в баррикады. Пулемёт просто взревел, выслав рвущие очереди, сотрясающие воздух.

Йозеф тоже стал стрелять. Он прижал стальной язычок, и «уродец» в его ладонях стал ритмично дёргаться. Металл закряхтел, было чувство что он вот-вот и развалиться. Но юнец крепко сжал его, продолжить безудержно палить. Всего пара секунд и раздался предательский звон — магазин пуст, прямая металлическая коробочка пуста.

— Эй, — пихнул его солдат, — ты не дуркуй, стреляй очередями!

Из подсумка он вынул новый магазин и подсоединил, щёлкнув по кнопке и переведя оружие в режим стрельбы по три пули. Осталось ещё четыре обоймы. Йозеф не волновался насчёт защищённости — он спрятался за баррикадой из битых и обгоревших машин, его достанут разве что из миномётов. Возле него валятся торс врага, ноги где-то потерялись в разбросанных кусках асфальта, оторванных огнём арты.

Враги не остались в долгу. Они принялись отстреливаться — автоматы и винтовки затарабанили, нос стал щекотать неприятный запах пороха, в ушах всё звенело, медленно подбиралась глухота.

— Командир, какого чёрта! — орал в рацию сержант. — Арта не всё отработала! Тут ушлёпки Гереро!

— Снарядов не хватило, засранец! — крикнул в ответ лейтенант. — Не ссыкуй, прорывайся!

Мужик убрал станцию, снова прижавшись к энерговинтовке и пару раз выстрелив в врага. Прямой луч сверкнул как свет фонарика, даже обласкав кому-то грудь.

— Чёртов придурок ты, а не лейтенант! — фыркнул сержант, махнув солдатам. — Держитесь ослы, сколько там уродов?!

— Не менее пятнадцати! — крикнул какой-то воин. — У них пулемёт есть!

— Пока держим позиции!

Отделение в двенадцать бойцов рассредоточилось по укреплениям, за баррикадами и в укрытиях, продолжая стрелять. Огонь ни на секунду не останавливался, превратившись в плотную стену. Но долго статичная перестрелка не продлилась долго.

Позади послышался гул. Йозеф обернулся, увидел, как по дороге ехали большие коробчатые махины. Листы стали выкрашены в тёмно-зелёный цвет, наверху крутятся четыре ствола автоматического зенитного орудия. Гусеничный скрип перекликался с тракторным тарахтением мощных двигателей.

— Кавалерия здесь! — обрадовались солдаты.

БТРы направили башни и четыре ствола выдали сумасшедший шквал огня, оглушив всё живое неистовым рёвом. Приваренные зенитки направили целые огненно-яркие ленты, которые взрывали землю, вспаривали мешки и рвали плоть. За укреплениями раздались вспышки багровых облачков, к небу устремились вопли агонии и боли.

Перестрелка на этом участке фронта завершилась, стрелять больше не в кого. Люк отворился, и оттуда высунулась сначала голова, а потом и весь торс. Худощавый мужик в берете улыбнулся, показав ряд жёлтых зубов. А затем и все услышали его звонкую речь:

— Лейтенант нас кинул вам. Говорит, чтобы ты не говношился.

— Ах, позаботился всё же о нас чёрт старый, — перекинул за спину оружие сержант. — Спасибо вам. Что с артой?

— Да эти суки из армейского снабжения не подогнали снарядов вовремя, не хватило, чтобы всё тут вспахать. Теперь наши месят юг, перемалывая там всё. На эту часть города нет ничего.

— Бля, ублюдки из армии Ковенанта нас в могилу сведут. Если уж наняли, то выполняете договор.

— Ты знаешь, штаб экономит на всём. Что наша жизнь наёмника? Для армейского НШа[1] лучше пусть десяток наших сдохнет, нежели он грузовик со снарядами притаранит.

— Автомат ему в жопу! — командир поднял руку. — Ладно, давай. Нам дальше нужно двигаться. Если опоздаем, капитан неделю будет…, - мат скрыт за громов обстрелов.

На этот раз северные предместья города пощекотал «бог» войны. Штабные позиции и командные пункты наёмников и государственных войск поняли, что они нифига не в безопасности.

— Вот сука, ответили чем-то, — мужик стал нырять обратно в БТР. — Бывай. Ты ток не сдохни, как псина.

Йозеф помотал головой. Эти разговорчики, солдатская обстановка и кровь с порохом. Всё это было в новинку. Да, он хоть и работал в муниципальной полиции до этого, видел убийства, треш маньяков, жестокие разборки и ругань, но не в таком количестве. Это смущало, но нужно собрать всю волю в кулак и идти дальше.

Рекрут поплёлся за отрядом, целясь через скошенный прицел и вспоминая детали операции. Их Компанию наняли власти Южно-Апеннинского Ковенанта для подавления остатков мятежа, отчаянного выступления сеньора Гереро. Государство не могло в одиночку справиться с широким восстанием, охватившим весь юг бывшей Италии, призывная армия, полуразворованные склады и колоссальная некомпетентность не позволяли провести успешную операцию. Но на помощь пришли наёмники, которые и стали молотом, прорвавшим передовые позиции. По крайней мере это была официальная информация, которую транслировали в медиаполе страны.

Они подошли к месту, где размещались враги. Йозеф еле как удержался, чтобы не стошнило. Под ногами серый асфальт выкрашен в гадкий багрянец, разорванные тела валяются кусками уродливой плоти, перемешанной с песком и камнями. Рекрут поднял взгляд к небу, чтобы не видеть органов и торчащих костей. Зенитки превратили зону обороны в подобие кошмара.

— Господин, — крикнул пулемётчик, подняв руку трупа за рукав, показывая шеврон с красным клинком на жёлтом фоне, — это засранцы из секты Братство ножа. Кажись, Гереро совсем поехал, если нанял этих садистов.

— Румо, я готов поставить на то, что петуха уже нет в городе, — плюнул под ноги сержант, поправил серо-зелёный шлем. — Клянусь печенью, он сложил золото, деньги, взял девок и свалил в Сицилию.

— Это ставка, господин? — лукаво улыбнулся пулемётчик.

— Может быть.

— Если он ещё в городе, сержант, то ты мне оплатишь двух шлюх.

— Хорошо.

Рация на груди командира зашипела, оттуда сквозь статику и помехи полился крик:

— Тринадцатые, тринадцатые! Да вашу мать!

— Тринадцатое отделение четвёртого взвода второй роты первого батальона на связи! — ответил командир. — Сержант Дьяко.

— Командир роты, капитан Кемирр.

— Да, господин капитан!?

— Командир батальона требует, чтобы хоть кто-то пробился к улице Виа Марина. Оттуда должны рвануть к какому-то полю на востоке города.

— А там, что за херь?

— Расположено полевое управление ударной группой беспилотников. Скорее, это механическое комарьё уже задолбало! Конец связи.

Пока сержант готовился связаться с остальными отделениями, как впереди посыпались новые враги, обозначив своё явление беспорядочной стрельбой. Йозеф спрятался за мешком с песком, прижал к себе автомат.

— Отстреливайтесь, бля!

Пулемётчик закрепился за разбитой машиной и разорвал воздух штормом пуль. Учитывая, что улица представляет коридор между стеной домов, огонь был более чем концентрированный. Бежевые кителя «братьев ножа» окрасились в алый, люди стали падать один за другим. К нему присоединились автоматы, остановив неожиданную контратаку.

Йозеф направил оружие к небу, когда услышал истошный вой. Пара беспилотников зависли над отделением карающей дланью мятежников. Один из них вильнул к земле и сбросил снаряд. Бомба взорвалась под ногами солдата, вспахав асфальт и скрыв его за фонтаном грязи. Спустя миг все увидели, что обе ноги валяются оторванными кусками мяса, а вся грудь вместе с бронежилетом перепахана, представляет смесь вспоротого мяса и металла.

— Суки! — прокричал рекрут и прижал стальной язычок.

Очередь прорезала воздух и угодила в лопасти дрона. Тот покачнулся, свершил кульбит и грохнулся в домах. Второй попытался улететь, но Йозеф выпустил весь магазин, чтобы его настигнуть. Пули разбили корпус, перебили плату и опрокинули аппарат, тот взвился волчком и юлой упал средь домов.

Сержант присоединился к бою. Энерговинтовка оставляла аккуратные опалённые дыры, смертельные и прожигающие по полтела. Вскоре отделение врагов насчитывало пять человек, и не могло больше продолжать бой.

— Куда побежали, уроды! — разорвался пулемётчик, не унимая стрельбы, его интенсивный огонь прошёлся кровавыми линиями по спинам удирающих, оставив в живых всего двух человек.

Йозеф смотрел на убитого, для которого воронка стала могилой. Он не знал этого парня, даже имени. Но всё равно грусть касается сердца… война — слишком тяжёлое занятие, несмотря ни на какие громкие слова Верховного совета Ковенанта о восстановлении родины и славы государства.

Сержант тряхнул парнишку за плечо.

— Оставь его, малец. Мёртвых не вернёшь, денег на отряд зато будет больше.

— Я понимаю, — Йозеф мотнул головой, подстегнув новый магазин.

Отряд медленно продолжил движение, переступая через разбитые уродованные трупы. Рядом с ними всё чаще стала попадаться тихо потрескивающая техника — огонь слабо вырывался из щелей и дыр. По коробчатым корпусам и башенкам Йозеф понял, что это БТРы и танки, которые накрыл гаубичный огонь и реактивщики.

— Через сто метров будет улица Виа дель Фортино, — стал говорить сержант. — В домах со стороны «Марины» могут быть сильные укрепы!

Солдаты его послушались, принявшись идти за своим командиром. На этот раз они вслушивались в «воздух», несмотря на постоянный гром арты и звуки пальбы. Йозеф вспомнил, что только сейчас они стали нарываться на сопротивление, в этой части всё же хорошо поработали пушки. Основной бой идёт к западу отсюда, где сосредоточилось не менее двух полнокровных полков. Против них три Компании наёмников и бригада армии. И всё же противник имел превосходство во флоте, чьи пушки отсекают бронетехнику танкового полка Ковенанта. На востоке города практически не было ворога, и рота Компании выполняла роль поддержки флангов, она без труда вклинилась между основным городом и выступающим столбом на север кварталом трущоб.

Они ушли с улицы Виа Антонио Орландо, протиснувшись в узком переходе. Когда-то тут был хороший укреплённый пункт, но военная необходимость и сумасшедший огонь артиллерии сделали из него кучу обломков. Станковая турель и несколько разломанных почерневших стволов энергопушек дополняли жестокую картину, «разукрашенную» разорванными трупами. Точное попадание разбросало укрытия, разнесло «поросль» колючей проволоки.

В этот миг флотская артиллерия снова дала о себе знать. Трёхсотмиллиметровые стволы взревели в один хор вместе с реактивными палубными установками. Над головами небо расчертили шлейфы дыма, по ушам бил свист летящих снарядов. А потом за спинами земля кусками взмыла, гаубицы и РСЗО дождём металлолома разлетались по округе.

— Ушлёпки, — сплюнул пулемётчик.

— Тихо, — скомандовал сержант. — Рассеяться и спрятаться.

Йозеф забрался под выжженную машину, съёжившись как загнанный кот. Его торс упирался в плоть, кровь с грязью попали на форму, «ласкали» гадкой массой кожу. В нос забивались запахи внутренностей, сырое мясо сводило желудок с ума.

Писк и шум стали сильнее, через сущие секунды полтора десятка больших аппаратов с двумя моторами медленно исследовали улицу. Беспилотники не спеша летели вперёд, будто бы высматривая каждый уголок, каждый сантиметр. Операторы знали, что тут группа пехоты, знали, что здесь опасный прорыв. Йозеф чувствовал, что штаб ударной группы должен быть неподолёку.

Рекрут ещё сильнее вжался, когда дрон оказался прямо на ним. Казалось, что этот липкий вонючий грязный китель вражеского солдата на его торсе, сам кусок тела, это стена за которой его не увидят. Дыхание практически остановилось, слух ловил каждый шорох.

Сводящая с ума тишина была буквально разорвана оглушительным огнём. Йозеф от неожиданности и страха ещё сильнее вжался в землю, не желая смотреть, что там. Но вот остальные парни из отделения высунулись, чтобы увидеть спасителей.

С севера по улице двигались высокие латники. Из тела закрывали листы металла, выкрашенные в цвета свинцового неба. На наплечниках шевронов красовался белоголовый орлан на фоне геральдического солнца. Сквозь зазоры на закрытых шлемах раздавалось гулкое тяжёлое дыхание. На спинах вырастали небольшие горбы — реакторы, питающие костюмы.

— Бронепехота! — крикнул пулемётчик, смотря на воинов, закованных в прекрасные технодоспехи.

Штурмовые пушки, турели, плазмомёты и огнемёты стеной разрушения окатили дроны, выжигая корпуса до состояния чёрного угля, разнося их в клочья мусора. Лётное звено не успело даже отреагировать — они как мухи падали один за другим, усеивая улочку металлоломом.

Сержант, осмотревшись и убедившись, что больше нет опасности, спокойно подошёл к воинам. Он встал прямо, вытянулся и приложив кулак к груди чётко доложил:

— Командир тринадцатого отделения четвёртого взвода второй роты, первого батальона, сержант Дьяко.

— Командир первой боевой группы Первого братства капитан Франческо.

— Спасибо, господин. Нас тут чуть на ноль не помножили. Вы спасли наши задницы, и мы у вас в долгу.

«Рыцарь» склонил голову, и пневмомеханизмы застонали, вся техника на теле гремела, издавала гул.

— Нас послал к вам в помощь полковник Неро. Он ждёт скорейшего уничтожения командования ударной группы дронов, — голос воина — это тяжёлый бас, искажённый решёткой передачи, встроенной в область «рта» на шлеме. — Из-за них стопориться наступление по основной линии.

— Хорошо, — сержант поклонился. — Мы в вашем распоряжении.

Йозеф выбрался из укрытия, уткнувшись в одну из махин. Латник выше, сильнее, быстрее. Он могущественнее, его автопушка порвёт в клочья рекрута. Одно присутствие этого полубога войны бросало в дрожь.

— Жалкое зрелище, — с презрением «прожестел» воин, начав движение. Это нашло ответ в груди рекрута обидой, стыдом.

— Не очкуй, — тряхнул парнишку Румо, — я тоже, когда их в первый раз увидел, чуть не обосрался.

Отряд быстро миновал улицу, и вскоре наткнулся на действительно мощную оборону. Их встретил укреплённый район на месте бывшей парковки, где до битвы устроились трущобы. Теперь же это место защищено мешками с песком, опутано лесами колючей проволоки. Из башенок и гнёзд торчат стволы пулемётов и лазерных турелей, на улицы «смотрят» ПТУРы, в глубине порядков расположились миномёты, а на высоте закрепились снайперы. Укрепрайон настолько разросся, сто занял и дорогу, перетекая дальше, пока не утыкался в огромную помойку. Здесь закреплена огневая мощь, достаточная, чтобы остановить продвижение целого батальона.

— Вот это дерьмо, — стал ругаться сержант, посматривая из-за угла на укреп, — и как же мы будем наступать. Нас покрошат в мясо. Почему место управления всей лётной группировкой не разнесли из арты?

— У артиллерии возникли проблемы с силовым полем, — басовито ответил латник. — Мы должны перегрузить его и открыть для артиллеристов цели с помощью генератора помех. Сводный артполк полк ждёт.

У шеи капитана зашипело устройство, он активировал его, дав зазвучать словам:

— Говорит командир четвёртого дивизиона ракетной бригады подполковник Вериго. Начальник штаба объединённого командования направил нас на помощь вам. Отметьте цель маячком, чтобы мы могли смастерить по нему полётку и шарахнуть. У нас только три ракеты!

— Хорошо.

Сержант и капитан тут же разработали план. Йозеф посматривал на городские пейзажи, позволив себе на минутку погрузиться в собственные мысли. Этот городок не блестел роскошью — трущобы и помойки для окраин, изысканная и вычурная неоновая технороскошь для центра, отделённая высокой стеной, разделившая население на господ и трудяг. Первые владели заводами, магазинами и рынками, портами, рыболовными узлами, полями и мастерскими, а вторые должны были горбатиться на них с утра до ночи, получая крохи от своей работы.

«Несправедливость, тирания господ», — разозлился паренёк, но тут же злоба была выветрена гнетущей мыслью, полной безнадёги. — «Но таков наш мир, не нам его менять».

Под властью сеньора Гереро, держащего окрестные земли, город стал сосредоточением богатства и могущества его банд и отрядов. Под железной рукой Гереро массы бедняков вкалывали на плантациях, собирая недюжинные урожаи. Еда была тем ресурсом, за которые техноязычники севера поставляли дорогие цацки, вроде энергооружия, экзоскелетов и техники. И всё бы нечего, всё бы славно — живи себе в рыхлой стране, правь своим уделом, но Гереро решил восстать. Какой-то бес его дёрнул объявить о создании герцогства, где он главный правитель, законодатель и судья. Наёмники и дружины были быстро сколочены в армии и направлены на новые границы, и чтобы выдавить армию Ковенанта. Что ж, Верховный совет и его владык не радовала перспектива потерять богатые поля и процент с них. В итоге было решение направить три наёмных Компании, общевойсковую бригаду, бронетанковый полк и сборную солянку из ополчений, группировок и банд для подавления восстания. Йозеф, подписавший накануне операции контракт, попал в Компанию «Чёрные мечи», состоящую из трёх батальонов и особого боевого братства. По крайней мере, так видел картину юнец.

— Отделение, — стал командовать сержант. — Всем приготовиться.

Отряд Йозефа получил задачу — максимально приблизиться к позициям врага и закинуть маячок, чтобы ракетчики смогли превратить укрепрайон в кучу мусора.

Рекрут встал возле Румо, как возле старшего брата. Скрючившись, они подобно теням шли возле домов. Боевой отряд латников прокрался через размолотые трущобы впереди и окатил огнём передовые укрепления. Враг нашёл, чем ответить. Тысячи пуль, десятки лучей чистой раскалённой энергии «обдули» жестяные листы, куски фанеры и дерева, снося их, словно волна песчаные стены.

Юноша смотрел только вперёд, внутри черепа нарастал звон, глухота. Враг заметил их — звук хлыста возвестил об огне из снайперской винтовки. Первый выстрел пролетел мимо ушей, едва не оцарапав каску.

— Су-у-у-ка! — завопил солдат, когда пуля пробила ногу.

Паренёк грохнулся, крича и держась за рану. Под ним быстро образовалась лужица липкой крови.

— Бери! — крикнул Румо, закрепившись за машиной и начав стрелять по сколоченным башням, заставив снайперов прижаться.

Цепкие пальцы Йозефа схватились за металлическое устройство, похожее на гранату. Он рванул, что было силы, перекинув автомат. Вперёд него полетели дымовые гранаты, упав впереди и выпустив целое облако густого смога. Юноша вильнул в него, выстраивая по памяти куда нестись. Он быстро сориентировался, прыгнул в воронку и подождал пока шторм огня над головой не спадёт. Пара секунд и цепляясь за землю и асфальт, он снова дёрнул вперёд.

Снова пули зазвенели над головой, лазерные лучи кромсали дым. Мятежники понимали, что там есть смертельный противник, чувствовали опасность. Рекрут прижался к земле, полз на животе, но не давал себя поразить.

«Нужно было остаться в полиции», — подумал Йозеф, когда лучи трещали над головой.

Он подкрался прямо до самого передовых «кустов» колючей проволоки. Чтобы швырнуть маяк, парень должен встать, выпрямиться во весь рост. Но как только эта мысль явилась в уме, всё тело мгновенно запротестовало, ноги стали каменными, торс налился свинцом.

«Давай!» — кричал рассудок, но все попытки встать топились в стягивающем плоть страхе. — «Если ты не встанешь, весь отряд поляжет!».

Сила воли, максимальное приложение к плоти заставили колено подогнуться. Дрожащая рука активировала маяк, а торс, прикладывая все силы, смог подняться. Как раз огонь стих и паренёк решил воспользоваться моментом пока молочная завеса не развеялась.

Йозеф более-мене поднялся и что было швырнул устройство. Маячок полетел вперёд, а паренёк рванул, что было мочи. Рекрут не слышал, как оно грохнулось среди укреплений и порядков. Десять секунд работы хватило, чтобы передать координаты и дать комплексу информацию для удара.

— Молодец, засранец! — тряхнул Румо паренька, радуясь исходу и спрятавшись за кирпичную кучу.

Раненный солдат перемотал себе ногу и так же присоединился к битве, лежа на земле и постреливая в сторону противника.

Прошло около десяти минут, прежде чем удар был нанесён. Ракетный комплекс довольно быстро построил полётку и запустил концентрат смерти. Над горизонтом засияла новая звезда, но её видами нельзя насладиться. Она со скоростью кометы расчертила небо, словно разделив его белою чертой. За ней появились ещё две. Хищными птицами они обрушились на укреплённый район.

Руки зажали уши паренька в миг прилёта. Йозеф не видел того, как три последовательных взрыва превратили гряду строений в обитель ада. В голове воцарился звон, на пару секунд юноша потерял равновесие и чуть не грохнулся.

— Вот это…! — мат Румо был заглушён взрывом боекомплекта в стане противника.

Рекрут поднялся, проверил оружие и поплёлся за пулемётчиком. За ними ковылял раненный боец, вколов обезболивающее. Деньги сами себя не заработают.

— Продолжаем! — приказал сержант, и наёмники бросились сквозь то, что осталось от оборонительных порядков.

Первыми в бой ворвались войны в экзоскелетах. Латники явили своё присутствие, обволакиваясь в дым и пламя, но вот противостоять им уже практически некому. В местах попаданий зияли огромные воронки, раскидавшие вокруг себя обломки зданий, мешки с песком и вспоротый асфальт. Вышек не стало, их банально смёл взрыв. Всё вокруг горит, трещит огонь, лаская невысокими язычками до чего могут дотянуться, ландшафт на маленьком участке земли напоминал лунный, только заваленный кучами мусора.

Кто-то попытался атаковать из руин, но крупнокалиберные пулемёты порвали тела в клочья. Солдаты противника, раненные и оглушённые, выходили из не до конца разрушенных строений, не заваленных блиндажей. Кого-то тут же клали мордой в землю, но иные ещё пытались атаковать. Однако каждая попытка заканчивалась тем, что кучным огнём их вмарывали в землю.

Йозеф тоже принял участие в наступлении. Он спрятался за спиной Румо, как за стеной. Мускулистые жилистые руки держали разваливающееся оружие, когда оно плевалось дождём пуль. Оно неистово ревело и рычало, отправляя шторм свинца в тех, кто посмел показаться. Оно походило на древнего и страшного зверя, который всё ещё помнил в чём его суть и хорошо знал дело. Лабиринты стихийных тропинок, кратеры и кучи мусора не спасали от лавины огня «рыцарей», точных залпов сержанта и плотной работы Румо, который её выполнял отменно. Сам парнишка сделал только пару выстрелов, даже попав кому-то в бронежилет. Но что он сейчас может сделать?

— Вот блядь! — наклонился пулемётчик, когда недалеко рванул снаряд миномёта. — Отстреливаются, суки.

Сгорбленный и пригнувшийся Ди’Андорр старался чтобы в него не попали. Он — зелёный рекрут, который впервые участвует в штурме города. Бесконечные уличные перестрелки и извечные разборки банд рядом не стояли с общевойсковой операцией. Мальчик ощущал себя бесконечно мелким, убогим и ничтожным в этой мясорубке.

«Они прям полубоги!» — подумал Йозеф, взирая на то, как латники прорезают себе путь, ботинками и кулаками разнося кучи земли, асфальта и дерева. Бронированными перчатками они рвут колючую проволоку, попутно отстреливаясь.

Отряд прорвался сквозь разбитый укреп. Те, кто лишён изысков былого времени вроде отменной брони, закрепились на позициях. Йозеф прижался к куску стены, чуть высунулся и сжал язычок стали. Пульки просвистели над головами окопавшихся мятежников и разлетелись салютом искр, столкнувшись о силовой барьер.

— Вот холера! — крикнул Румо.

Латников это не остановило. Они стояли под пулями и лучами, обдуваемые ветром сокрушительного обстрела. Тонкое силовое поле и толстые пласты брони с лёгкостью сдерживали натиск. Воины встали полукругом, растянув между собой какие-то провода. Спустя миг в сторону силового поля полетело квадратное устройство, смахивающее на аккумулятор. Светло-голубоватый вал замерцал, секунды хватило, прежде он был бы рассеян.

— Господин полковник, говорит командир первой боевой группы Первого братства капитан Франческо. Силовой барьер сокрушён! — отрапортовал воин в технолатах, став отходить в дымящийся укреп.

Реакцией командира полка на рапорт стал град, дождь ослепительно-сияющих снарядов, накрывший местность. Расчищенная большая земляная площадка, окружённая окопами и энерго-пулемётными гнёздами, скрылась за морем бушующего огня. Несколько дивизионов РСЗО месили штаб ударной группы беспилотников, усеивая всё воронками, поднимая дождь грязи, обожжённых кусков тел и обломков. Удар был настолько плотный и жестокий, что в глазах Йозефа всё впереди предстало одним большим пламенным пятном, земля под ногами тряслось, уши закладывало от сумасшедшего обстрела.

Вскоре всё закончилось, грохот стих. Рекрут положил пальцы на бетонное перекрытие и попытался поднять тело. Но чья-то рука схватил его за бронижелет, и потянула к земле.

— Не суйся, дурень! — крикнул Румо. — Если какая-нибудь тварина выжила, то шлёпнут тебя, как миленького.

Наступила напряжённая тишина. Удивительно, но выстрелы стихли, практически на всей линии фронта смолкли выстрелы, артиллерия перестала вести огонь, и даже корабли стояли и не отстреливались. Это было странным, Йозеф весь сжался в ожидании жестокой развязки. Шипение и статика заставили его вздрогнуть.

— Сержант! Сержант, сука! — раздалось из рации.

— Говорит, — взялся за устройство мужик.

— Да я понял. Это командир взвода лейтенант Лиро. Можете сворачиваться и выходить. Гереро свалил, прихватив всё золото, а его наместник так обосрался, что сразу запросил мир. В общем, нехер нам тут делать больше.

Дьяко ухмыльнувшись, убрал рацию. Сержант подошёл к Румо и похлопывая по полечу, самодовольно сказал:

— Ты мне должен.

— Да без б, начальник.

Наёмники поднялись. По всей линии соприкосновения прекратился обстрел, скоро позиции займут государственные войска. Но Йозефу нет до этого дела. Он перекинул оружие за спину и побрёл за своим отрядом. Для него этот день запомнится надолго, и не только битвой.

[1] НШ — сокр. «Начальник штаба».