Душелов. Том 4

Глава 33

Кажется, за всю свою жизнь я ни разу не видел Итана столь величественным, как сегодня. Всё же в обычных бытовых моментах он совершенно иной. Отчасти, даже противоположный. Причём настолько, что плохо знакомый с ним человек мог бы и не поверить сразу, что это на самом деле он же. Да, на работе в нём чувствуется что-то подобное, но это всё равно совершенно иной уровень. Из-за этого я словно впервые в жизни увидел в нём настоящего главу одного из могущественных родов Империи.

А вот в чём я точно уверен — так это в том, что за всю свою жизнь я ни разу не видел такое количество шокированных лиц за раз.

Стоило Итану только начать подводить свою речь к сути, как и без того стоящее напряжение в воздухе, будто бы начало давить. И достигло оно своего апогея в тот момент, когда я подошёл к Итану, встал рядом с ним, и он прямо заявил всем тут сегодня собравшимся о том, кто есть я на самом деле.

Именно в этот момент их вечно невозмутимые и наигранные выражения лиц дали трещину, отчётливо на миг показывая их настоящие эмоции по поводу только что услышанного.

И увидеть всё это было… не скрою, достаточно приятно.

Особенно мне понравились выражения лиц тех, кто выказывал ко мне неприязнь на этом вечере, а теперь же явно во всю про себя раздумывали, что им делать, как исправлять положение и в некоторых случаях — как рассказать главам своих родов о том, что они натворили сегодня.

Но самое наилучшее выражение лица было, бесспорно, у того самого мужчины — Уорда, который был пробной целью на этом вечере.

В отличии от всех остальных, что в целом достаточно быстро пришли в себя после неожиданной новости, приняв её подлинность и начав продумывать свои дальнейшие действия, он всё ещё какое-то время продолжал стоять, замерев подобно статуе.

Очевидно — как я и ожидал, он себе уже что-то там понапридумывал, ввиду тех моих подколов над ним. И с одной стороны — мне было даже несколько стыдно за это, а с другой — мне при этом же было до ужаса забавно наблюдать за ним в таком состоянии. Из-за этого я даже чуть не начал улыбаться в столь важный момент.

Но естественно, подобного я не допустил: сначала достаточно достойно перехватил вещание речи от Итана, потом столь же беспроблемно озвучил заранее вызубренную речь и завершил всё, уйдя вместе с Итаном и Евой обратно в особняк, где на этот раз нам задерживаться уже было, к сожалению, нельзя, ведь самая интересная часть вечера после этого только началась.

Пускай мой звёздный уже и прошёл, но его эффект только начал проявляться: пока мы спустились вниз и вышли из особняка, у входа в дом собралась чуть ли не целая толпа, желания которой были вполне очевидны. Но, конечно же, все они знали своё место. Как и я, собственно, своё. А потому моментально самолично подошёл к наследнику Императора, поклонился, после чего максимально уважительно произнёс:

— Приношу свои глубочайшие извинения, что сразу не поприветствовал вас на своём приёме.

Естественно, я этого сделать никак не мог. И все тут находящиеся это прекрасно осознают. Но меняет ли это хоть что-то? Совершенно нет. Иначе я попросту поступить в этой ситуации не мог. Как и он не мог ответить в этой ситуации что-то кроме:

— Всё в порядке, обиду я не держу.

Иначе говоря, «я тебя прощаю». М-да. Ну, хотя бы не прямо так сказал — и на этом ему спасибо. Видимо, он достаточно нормальный.

И как выяснилось чуть позже на деле, именно так и оказалось: мы провели с ним, пускай и короткую, но достаточно приятную беседу, в которой с его стороны не чувствовалось излишнего высокомерия, которое такой, как он, конечно же вполне себе может позволить. Причём даже по отношению к людям, уровня Итана, так что о таком, как я, и говорить нет смысла.

Я бы даже сказал, что большинство из тех, с кем я беседовал на этом вечере, были куда более высокомерны, чем первый наследник Императора. Так что это достаточно удивительно.

А вот что совершенно неудивительно — так это то, как резко поменялось отношение присутствующих ко мне. И особенно ярко это проявлялось, конечно же, в беседах, что пошли по второму кругу.

Например те, кто чуть ли меня не презирали, теперь общались со мной как минимум на равных; а многие же из тех, кто и без того общался со мной на равных, после этого вовсе начали ко мне достаточно уважительно относиться, даже порой переходя на откровенную лесть. Впрочем, относящихся ко мне на равных всё равно было очевидное большинство.

И это совершенно неудивительно — пускай благодаря присутствию на вечере столь важной персоны, как первый наследник Императора, автоматически доказывало подлинность услышанного ими сегодня, тем не менее никто из них толком не знал, на что я годен, как аристократ. А потому приняли самую нейтральную позицию, дабы лишний раз не рисковать и в любом случае не пролететь мимо со своей неудачной ставкой.

Из-за этого более и никаких эмоция я не испытывал, вновь будто перейдя в автоматический режим, когда продолжаешь подходить к кому-то и общаться, а сам при этом во всю раздумываешь обо всём подряд. Даже о самых бесполезных мелочах. Вот настолько это вновь мне показалось скучным занятием.

Развлёкся же я ещё раз только когда очередь дошла до Уорда, что даже подходя ко мне, всё никак не мог взять себя в руки, продолжая едва заметно дрожать. И если изначально я желал сразу его успокоить, рассказав окольными путями, как всё было на самом деле, то в итоге… я не сдержался.

Да, это хреново, аморально и банально жестоко, но я лишь продолжил развивать начатое, подкармливая его самые жёсткие и неправдоподобные теории. Почему-то от этого, смотря, как его корёжит, мне становилось очень весело, хотя обычно ранее я никогда ничего интересного в подобном не находил.

Ну и конечно, в конце концов я, конечно же, всё-таки раскрыл перед ним правду.

Тем не менее… прямо перед уходом оставил намёк, что, якобы, всё может быть не так просто. Отчего в итоге вновь захотелось улыбаться, наблюдая, как его эмоциональное состояние пошатнулось в очередной раз за сегодняшний вечер и при этом у него уже даже нет шанса узнать, пошутил ли я в этот раз, как в прошлые, или же нет.

— По-моему, ты перегнул палку… — нерешительно и сострадательно произнесла Ева, стоило нам отойти от него. — Это было весело сначала, но в конце ты уже перегнул палку…

— Пожалуй, — признал я её правоту.

— Может, тогда, как выпадет шанс, стоит как-то загладить этот момент?..

Я немного задумался.

— Хорошая идея.

Не знаю, что на меня нашло в этот раз, но раз уж я это совершил, то нужно будет как-то постараться загладить вину. А то шутки-шутками, а нервы я ему действительно этим потрепал. И не то чтобы мне его жаль, — всё же я его в первый раз в жизни вижу и даже банально не знаю, какой он человек, — просто неправильно это будет оставлять вот так вот. Банально не по-человечески. А я всё же пока не хочу прекращать им быть…

Вскоре же после этого разговора приём начал подходить к своему логическому завершению. А когда наступило время его заканчивать, нам с Евой пришлось выходить на террасу дома уже вдвоём, ибо организатор и зачинщиком данного приёма являюсь я. По крайней мере, с официальной стороны вопроса.

Ну а когда же я завершил произносить так же наизусть заученную прощальную речь, поблагодарив всех преступающих за то, что они явились сегодня сюда, мы с Евой разошлись в разные стороны дома: я, как и подобает организатору приёма, направился на выход на задний двор, где перекидывался прощальными словами со всеми присутствующими, а Ева, как и подобает моей сопровождающей, встала у основного выхода, где в свою очередь просто кланялась в спину уходящим.

Помню, я ещё как-то из интереса спросил у Алисы, обязательно ли соблюдать такую мелкую традицию, а она мне как в ответ излила всю предысторию этой традиции. Причём заняло это у неё ровно сорок восемь минут — я специально начал замерять где-то минут через десять от начала, когда понял, к чему это идёт. И на протяжении всего этого времени она смотрела на меня, как на какого-то в край необразованного маргинала, который только и умеет что, как пиво пить, да семечки грызть, сидя во дворе на лавочке и матерясь через слово.

В общем, больше я подобных вопросов не задавал — с меня хватило. К тому же я осознал, что аристократы трепетно относятся даже к такой вот явно устаревшей традиции, и как-то схаливить никак не выйдет. По крайней мере, при этом сохранив репутацию.

Когда же вся эта процедура, кажущаяся бесконечной, закончилась и мы с Евой остались одни на территории особняка, приём официально был завершён.

— Устал? — спросила Ева, подойдя ко мне, пока я развалился в кресле с закрытыми глазами.

— Не столько физически, сколько морально, — проговорил я, открыв глаза и взглянув на неё.

— Кофе? — улыбаясь, спросила она, протягивая мне небольшой поднос, на котором стоит кружка с небольшим, идущим из неё паром и небольшая тарелочка, наполненная несколькими видами сладостей.

— Спасибо, — взял я кружку.

Она в ответ лишь чуть ярче улыбнулась, поставив поднос на столик, стоящий слева от кресла.

— Это нормально, — увидев мою приподнятую бровь, приложив пальчики к щеке и слегка задумавшись, объяснила: — Ну, что ты морально устал. Всё же подобные вечера изматывают и тех, кто с рождения на них ходит: нужно ведь постоянно придерживаться правил этикета, всех традиций и много напрягать голову, чтобы случайно не попасть в какую-нибудь передрягу. А ты для первого раза — так вообще огромной молодец! Не думаю, что хоть кто-то есть на этом свете, кто справился бы с таким так хорошо, как ты!

— Спасибо, конечно, — я усмехнулся. — Но, честно говоря, было не то чтобы сложно. Мне даже казалось, что я могу так продолжать при нужде хоть весь день, а сейчас — стоило всем уйти и меня буквально поплавило, как сыр какой-то в микроволновке…

— Хм… ну, мне кажется, так у всех. Разве нет? Ты же всегда сконцентрирован во время приёма и нисколько не расслабляешься ни на секунду. То есть, ты подсознательно ставишь себе такой вот блок. И благодаря этому блоку и выходишь в конечном счёте за свои пределы. А стоит только всему закончиться, как ты подсознательно это тут же осознаёшь и расслабляешься, получая за раз всю ту нагрузку, что копилась всё это время.

— Вот как? По тебе что-то не скажешь, что ты устала.

— Ну, ха-ха… — неловко засмеялась она, отведя взгляд и мило почёсывая щёчку. — Это просто неправильно как-то — расслабляться при тебе…

— Приём же закончился.

— Так дело не совсем в этом… мы же просто даже не встречаемся, так что как я могу показывать себя уставшей тебе?..

— Не понимаю. Какой в этом смысл. Чтобы выглядеть лучше в моих глазах?

— Не то чтобы… но можно и так сказать, наверное…

— Это бред какой-то. Ты хорошо постаралась сегодня, так что выдохни и расслабься уже.

— Ну… раз ты сам так говоришь… Тогда… прошу прощения… — и проговорив это, она повернувшись, уселась ко мне на колени, после чего, повернувшись, нежно обхватила и уткнулась головой мне в шею. — Спасибо…

— За что?..

— За то, что в итоге выбрал меня, как свою сопровождающую на этот приём. Знаю, что это не из-за любви или чувств каких-то, а просто потому что из-за моих действий ты не мог поступить иначе. Но… в следующий раз я хочу, чтобы ты выбрал меня не из-за жалости, а из-за другого, куда более глубокого, приятного и взаимного чувства. И я постараюсь этого добиться, потому что очень и очень сильно люблю тебя. Больше всех на свете…