Дурные

2.

Lauf ich nach vorne oder zurück?

Wo verdammt nochmal ist das Glück?

Ist es immer im Kreis zu laufen?

Ist es mich einfach gut zu verkaufen? 4

Berlinska Dróha

Заправка была стареющая, обветренная какая-то, и цены не высвечивались, а просто были набраны неровными рядами цифр на табличках (интересно, кто и в какие моменты менял их, чтоб не попасться на глаза?). На заправку будто готовились подзабить, а сама она готовилась уже потихоньку превращаться в оставленный остов. Может, и не было особой необходимости здесь тормозить, но Лана считала, что им нужна ещё одна канистра бензина про запас, а спорить с Ланой было трудоёмко и бессмысленно. Между колонками, стенками и стендами ветер носил песок и пыль, набивал их в рот и глаза, в салоны машин, где были приоткрыты двери или опущены стёкла. У одной из колонок терпеливо и методично заправлялось целое семейство в пухлом минивэне. Судя по номерам и по слою пыли, из-под которого пробивалась изначальная синева, они ехали издалека. За семейством своей очереди дожидался внедорожник со стайкой молодых людей внутри, крытый вместо крыши брезентом в разводах хаки. Поодаль стояло несколько грузовых фур, рядом с ними притёрся светло-кремовый фургон-каблучок. На углу у выезда ярким пятном краснела маленькая, почти игрушечная машинка – она вряд ли была на ходу и стояла там, наверно, с незапамятных времён, на том же месте.

– Интересно, куда это все… – протянула Нелли, чуть мечтательно, чуть задумчиво.

– Туда же, куда мы, я думаю, – предположила Агнешка. Обе они ожидали, стоя около лягуха: ветер, хоть и пыльный, приносил всё же свежие клочки прохлады.

– Ой, а давайте не надо, – Нелли притворно прикрыла глаза. Обещанные на замену часы, видимо, полностью её удовлетворили, и теперь она готова была благосклонно и немного с ленцой принимать всё, чем её решат тут поразвлечь – будто зрительница в домашнем кинотеатре 5D. – Толкаться со всеми этими милыми людьми на одной полянке – я бы как-нибудь обошлась.

– Что, даже эти парниши тебе не глянулись?

Внедорожник как раз дождался своей очереди у колонки. Из него вылезли несколько парней – несколько, если уж хорошо присмотреться на свету, мальчишек, которые хорошо если успели поступить куда-то после школы.

– Да они ж нам в братья меньшие годятся! – скривилась в смехе Нелли.

Те, похоже, тоже перебросились между собой чем-то подобным, кто-то рассмеялся, кто-то кивнул на двух девчонок у машины и что-то заметил другому. Агнешка улыбнулась и помахала им рукой в ответ.

– Блин, тётки, ведите себя прилично, – к машине вернулась Лана, сгибаясь под тяжестью металлической канистры. – Я понимаю, кризис среднего возраста и всё такое, но это же не повод.

Агнешка нарочито надула губы и пожала плечами.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы позырить на хорошеньких мальчиков, – она хохотнула. – Да и на хорошеньких девочек тоже.

Увидев, что Лана уже села на своё место впереди и вытирала руки, она скользнула обратно за руль.

– Да ладно, Агнеш, не будем шокировать нашу главную тётушку. У неё и без нас скоро такой шок случится! – Нелли умастилась на диване позади. – Я сама до сих пор в шоке, как она успела первее нас всех.

– Пока не успела, – серьёзно поправила Лана. – Пара месяцев у вас ещё есть.

– Это много, – заметила Агнешка. – Реально много. Ещё дожить надо.

Она улыбнулась чему-то своему, но чему – никто спросить не успел. К заправке подкатил чёрный блестящий Уаз. Внутри него играла музыка – что-то крикливое и веселящееся. Водительская дверь открылась, из неё вниз спрыгнула прелестная девушка-каштанка. С ней вместе изнутри выпорхнуло:

«So may I introduce to you the act you've known for all these years…»5

Лана вжала голову в плечи – будь у неё кошачьи уши, прижала бы и их тоже – и нетерпеливо взглянула на Агнешку:

– Ну? Поехали.

– Мр? – несколько удивилась та. – Что такое, Лан? Не любишь Пеппера?

– Конкретно эту песню не люблю.

– Да подожди, – Нелли придвинулась к своему окну, как к экрану. – Это же…

– «Небо цвета электрик»! – выдохнула мелкая девчонка из пыльного авто, то ещё не успело уехать.

– Вау, – тихим эхом откликнулся её брат (или другой какой-то родственник). – Они настоящие?

С другой стороны Уазика вышел молодой человек в зелёном смокинге. Он, в свою очередь, открыл заднюю дверь и почти неуместно джентльменским жестом подал руку миниатюрной и изящной блондинке, чтобы та спустилась на землю.

– Нда. Они и правда настоящие, – с удивлением заключила Агнешка. Протянула задумчиво. – Может, автограф попросить…

– Есть на чём? – спросила Лана.

– Неа.

У семейства издалека, видимо, оказалось на чём, и они не преминули воспользоваться такой возможностью – больше, конечно, для девчонки, самой младшей из всех, но нельзя было не подумать, что остальным просто удобно прикрываться ею.

– Увидеть «Электриков» и умереть, – Агнешка усмехнулась из-под полуприкрытых глаз.

– Скажешь, – нахмурилась Лана.

Агнешка неопределённо кивнула:

– Я на самом деле видела их один раз вживую. На одном из уличных выступлений. И даже не сказать, что они офигеть как хорошо играли… Довольно много лажали, если честно. Но там и тогда это не имело вообще никакого значения. Потому что – знаете что? Это было самое настоящее, что я видела за последние… не помню, сколько лет.

Как будто на Уазик нацелились и парни из внедорожника – вероятно, им тоже было что сказать – но разговор этот, если и случился, то затерялся в ветре и пыли: лягух успел отъехать достаточно далеко. Может быть, прозвучало их обычное «просто я – умная, а она – красивая» – это на вопрос, зачем их в группе две, неужели работать посменно. Или, может, про то, зачем им Терминал – для кофе, конечно (а, да, ещё он барабанщик). Или ещё что-то из той же серии – а я засыпаю, и меня засыпают корги из плюша и пластиковые бульдоги – первый их, ранний их хит, теперь обречённый навевать ностальгию – как привет из прежнего мира, бывшего так недавно, а может, и не бывшего никогда.

– Не, они милые девчонки, конечно, – Нелли наконец отлипла от экрана заднего окна, через которое ей ещё долго было видно заправку, и повернулась. – Хоть и извращенки.

– В каком плане? – не отрываясь от дороги, протянула Агнешка.

– Ну, в смысле, что друг с другом.

– Это они тебе лично сказали?

– Ну, это же и так понятно, – криво улыбнулась Нелли. – Мне всегда понятно, по крайней мере. Так сказать, со стороны.

– Хех, – чему-то усмехнулась Агнешка.

– А куда мы едем? – спросила вдруг Лана.

Она уже несколько минут озиралась по сторонам, глядя то влево, то вправо от дороги, и похоже, ей не нравилось то, что она видела.

– Хороший вопрос, – Агнешка помолчала немного. – Я здесь бывала, но давно, и тут как будто… не знаю, всё переставили.

Лана полуобернулась к Нелли:

– У тебя в машине есть навигатор?

– Да счас, – та закатила глаза. – Я просила папу поставить, несколько раз. Он такой – ну, ты же всё равно никуда не ездишь.

Лана никак не прокомментировала это. Она вытащила свой смарт и погрузилась в карты.

– Занятно, – только сказала она через какое-то время.

– Что?

– Прямо сейчас мы двигаемся по нашей дороге. А если примерно через полчаса свернём направо, чуть позже нашего поворота, то вскорости попадём на федералку.

– То есть… всё правильно? – Агнешка повела взглядом по округе. – Даже странно. Неужели тут всё так изменилось?

– Может быть, мы изменились, – задумчиво заметила Лана, глядя в сторону, за окно. – Ну, и снесли пару придорожных кафешек. Поставили что-то новое. Вот ничего и не узнаём.

Однако вскоре сам асфальт исчерпал себя и закончился: впереди, за ограждениями, дорога была перерыта, и люди в оранжевых жилетах колдовали над ней вместе с ползучей мигающей техникой. Треугольный знак дублировал для не увидевших или не понявших, что здесь идут дорожные работы. Другой знак рядом указывал в сторону, на поворот.

Нелли цокнула:

– Им обязательно было делать это именно сейчас!

– Ну, мы же не предупреждали их, что поедем, – Агнешка сбавила скорость, потом почти притормозила, глядя на стрелку и направо, куда она показывала, снова на стрелку и направо.

– Кто-нибудь видит этот объезд? – спросила она наконец.

Впереди, вдоль правой обочины, всё обрывалось ямами и размытыми насыпями песка, а не доезжая до них был только лесок из сосен и редких берёз, и никакого пути в обход, вправо, влево или куда-то ещё.

– Вот он, очевидно, – Лана кивнула на ухабистую узкую тропу, убегавшую меж деревьев.

– Это? – Агнешка с сомнением уставилась туда же. – Не похоже, что это вообще для машин.

– Ну а чего ты хотела? Чтоб кто-то заморочился нормальным объездом на два-три дня? Берите что есть. Скажите спасибо, что есть хоть это.

– О-оки… – Агнешка, глубоко вдохнув и выдохнув, размяла пальцы, как перед фокусом. – Попробуем.

Лягух выполз на лесную тропу и почти сразу подпрыгнул на неожиданной кочке.

– Осторожно! – вырвалось у Нелли. – Меня папа убьёт, если тут что-нибудь сломается.

– Не бойся, – откликнулась Агнешка, не отрывая взгляда от тропы. – Я постараюсь аккуратно.

Наверно, ей не стоило этого говорить: лягух, преисполнившись вдруг осознания собственной мощи, рванул вперёд, и маленькая птичка забилась на лобовом стекле. Несколько секунд она часто трепетала крыльями, а затем просто соскользнула куда-то вбок и исчезла из виду.

Нелли беззвучно ахнула и повернулась посмотреть назад.

– Ну всё. Ты её убила.

– Я не специально, – напряжённо выдавила Агнешка. Руки её вцепились в руль.

– А? – Лана оторвалась от карты. – Да не обязательно. На стекле ничего нет. Она могла просто задеть по касательной и улететь.

– Нет. Она её убила, – убеждённо повторила Нелли, даже с каким-то странным удовлетворением. – Она вон туда упала, я видела.

Она щёлкнула, открыв своё зеркальце, маленькое и круглое, и несколько секунд ловила в него кусты позади, затем, казалось, углядела что-то интересное в своём отражении, и переключилась на него.

– Я не специально, – повторила Агнешка. Она не поворачивала головы ни на сантиметр, будто ей заклинило шею, и глубоко втягивала носом воздух. Лана с сомнением и молчаливым недовольством глянула на неё, но, порешив, видимо, что серьёзной помехи тут нет, отвернулась и стала смотреть вперёд.

Машина медленно переваливалась с взгорка на взгорок, приподнимая то один бок, то другой. Высохшая, никому не нужная ёлочка прыгала под зеркалом (когда-то предполагалось, что она с запахом ванили). Лана несколько раз кидала на неё взгляд, прикрывала глаза, кидала снова.

– Нелли, – окликнула она.

– А?

– Если будешь ещё менять ёлку, не бери ваниль.

– Почему?

– От неё укачивает.

– На таких кочках тебя от чего угодно укачает, – Нелли оторвалась на секунду от зеркальца. – Нам долго ещё?

– Долго ещё? – подумав, переспросила Лана Агнешку.

– Я стараюсь аккуратнее.

Лягух прыгнул снова. Их подбросило, Нелли стукнулась головой о потолок.

– Да я ви-ижу, – насмешливо протянула она. – Офигеть как стараешься, Агнеш.

– Ну распростите, – та на секунду отпустила напряжённые плечи. – Простите, что не приехала заранее и сама не проложила обход получше, надо было так и сделать.

Лана покосилась на неё, мрачно, но расслабленно теперь усмехнулась.

Тропа, хоть и не стала ровней, но набрала достаточно в ширину, чтобы ветви кустов не хлестали по окнам. Впереди дорога заворачивала в сторону, скрадывая перспективы. Там, дальше… в принципе, там могло оказаться как угодно. Машина постепенно забирала всё влево и влево, на изгибе тропы пропустив между колёсами маленький трупик какого-то зверька – вроде ягнёнка или кого-то подобного. По этому поводу никто уже ничего не сказал.

Сначала казалось, поворот не принёс ничего нового, но вскоре справа начал редеть кустарник, берёзы и сосны пошли и того реже, даже почти исчезли. Автомобиль миновал несколько последних деревьев, и совсем рядом, по правую руку, оказался обрыв.

То есть не то что прям вот совсем обрыв: там была тропка и по ней можно было спуститься вниз – только очень аккуратно, под большим креном и под большим секретом от Неллиного папы, вряд ли он одобрит подобный спуск, если только узнает, а он, конечно, узнает, нет, дорогая, ну что ты, ты же видишь, у нас всё под контролем, даже не поцарапали ни разу, неужели? в самом деле, всё-таки смогли и спустились, хотя это не выглядело как выход обратно на дорогу, но теперь-то, внизу, на ровном, так даже удобнее будет срезать, чем ехать по трассе до нужного поворота.

По звону воды можно было заподозрить речку где-то рядом, но нет – всего лишь небольшой ручеёк, который даже их старый жигуль пересёк без проблем.

Нет, тут в другом заключалась трудность.

Агнешка притормозила, теперь до полной остановки, и оглядела раскинувшееся перед ними песочно-земляное месиво. Несколько раскатанных в грязи направлений были тут, видимо, за дороги.

– А… теперь кто-нибудь знает, где мы?

Мерно, умеренно быстро автобус мерил километр за километром, отмерял их и оставлял позади. Впереди как будто не становилось меньше.

– Вот чего им не жилось? – говорил дядька в возрасте через несколько сидений впереди. – Такая земля, такие люди были… Так нет, надо было продаться, что вот теперь…

Две его спутницы благодарно слушали, и он говорил, с горькой и гордой радостью от их внимания:

– Главное, помочь же вам хотим, идиотам! И никакой благодарности, никакой. Нет и не будет, давно всё было ясно.

– Да передавить их просто, как собак нерезаных! – возмущённо прервала одна из женщин. – В асфальт закатать.

– Ну ты что-то совсем, – вмешалась было вторая.

– Не, ну а что? Что, неправда, что ли? Всем можно, только нам – ни-ни?

Алиса отвернулась к окну, потянулась за наушником телефона (оттуда долетело приглушённое «…if doomday is coming, я не попаду в рай»6), но, помедлив, не стала затыкать уши, так и осталась сидеть с зажатым в руке смотанным проводом. Взгляд её от окна упал на пол, с некоторым усилием приподнялся на говорившую компанию.

Это был очень одинокий разговор.

Год или полтора назад автобус был бы полон под завязку, даже если бы людей было не больше, чем сейчас, воздух раскочегарился бы, ему бы не хватало салона. Кто-то распалялся бы с возмущением и гордостью, с азартом футбольного болельщика, кто-то долго, с навязчивым упорством уяснял бы с другим генеалогию народов, кто-то, познавший жизнь, проводил бы экономический ликбез для тех, кто ещё не познал, кто-то бы бесхитростно травил бояны о подробностях сношений глав государств, кто-то – возможно, даже на соседнем сидении – смотрел бы без наушников репортаж о том, как в рамках ответных мер был нанесён превентивный удар по городу N., в котором наше наступление вот-вот закрепит свои позиции, совсем как месяц назад. Но сейчас его никто не смотрел – ни на соседнем сидении, ни вообще.

Две тётки подальше, по другую сторону прохода, разговаривали о покупках – о том, как хорошо получилось, что нашлось подешевле и как раз вот к концу школы. Сначала они просто посмеивались, говорили ещё что-то, затем перестали выговаривать отдельные слова и захохотали уже просто так – неконтролируемо, сгибаясь пополам, точно не могли остановиться.

Алиса дёрнула кончиками рта, словно тоже хотела рассмеяться – или, возможно, наоборот. Дядька с двумя спутницами со значением заключил:

– Такая вот судьба у нашей страны – всем помогать и постоянно огребать за это.

Остальные согласно повздыхали и покивали в ответ. Взгляд Алисы снова остановился на них, она машинально, каким-то невольным защитным жестом подтянула поближе к груди свою сумку. Сквозь синюю ткань выступали уголками края большой тетрадки.

Автобус двигался ровно и мерно и приближался по мере движения.

Эта Нива, за которой они решили следовать, была удивительно фиолетовая – удивительно для здешних мест и удивительно для Нивы. И она так уверенно двигалась по едва намеченным путям между карьеров и битых бетонных блоков – сразу ясно было, люди в ней знали, куда ехали.

– Может, у них навигатор работает, – пояснила вслух для всех Лана. – Или они из местных и видят и так, куда им надо.

Она ещё раз ткнулась в смарт, но карты снова врали: метка «вы здесь» застыла на трассе, ровно перед дорожными работами, и утверждала, что лягух с тех пор и не сдвинулся с места.

– Зависло, – раздражённо бросила Лана и убрала телефон – наверно, устала уже выключать его и включать обратно.

– Надеюсь, они к федералке, – Агнешка озирала простор впереди сквозь полуприкрытые дремотно глаза. – А не куда-нибудь в частный сектор.

– А что частный? – Лана быстро кинула в неё взгляд.

– Ну, просто если в частный… Я не уверена, что смогу отъехать тем же путём обратно. То есть как, я и не вижу тут путей.

И правда – ни путей, ни указателей, ни знаков, земных или небесных. Ни даже частного сектора где-нибудь вдалеке. Линия горизонта не показывала ничего нового, ничего такого, чего бы они ещё здесь не видели.

– Надо было сыпать что-нибудь за собой по дороге, – задумчиво проговорила Лана.

– Хлебные крошки?

– Может быть. У нас же есть с собой бутерброды.

– Хм, действительно, – почти серьёзно согласилась Агнешка. – Ладно, их, наверно, стоит оставить для тех, кто живёт в частном секторе. Надеюсь, бутерброды им понравятся и они не станут есть нас.

– Мнэ, – скептично сморщилась Нелли. – Давайте ещё про пальцы в пирожках, только этого сейчас не хватало.

– Не-не-не, пирожки – это из другой оперы, – подхватила Агнешка. – А это, знаешь, как во всяких ужастиках: выезжает стайка непуганых цивилов на природу, ломает машину в каких-нибудь гребенях, а там как раз…

– Людоедо-народное товарищество на отшибе? – Лана скептично поджала губы. – Банальщина.

– Не, я тебе скажу, в чём банальщина, – заговорила вдруг с жаром Нелли. – Настолько банальщина, что так, скорее всего, и будет. Мы доберёмся сейчас до какого-нибудь посёлка или чьих-нибудь дач, и тут выяснится, что трасса в шаге от нас, просто с таким градусом топографического кретинизма в компании нельзя ездить за город. И лучшим вариантом тогда будет тебе позвонить Максу, чтоб он приехал или прислал за нами кого-то, потому что сами мы оттуда выбраться всё равно не сможем.

Лана, похоже, прослушала почти всё, что она сказала, но с тревогой задумалась о чём-то своём, будто вспомнила только сейчас.

– М. Да, – пробормотала она и снова вытащила смарт. Ей что-то не понравилось на экране, но она всё же выбрала номер и приложила аппарат к уху. Через какое-то время отняла и снова нахмуренно посмотрела на экран.

– Не берут? – Агнешка чуть покосилась на неё.

– Связи нет.

Агнешка тихо усмехнулась:

– Классика.

Но фиолетовая Нива впереди двигалась всё с той же уверенностью – в простор, в простые линии пространства, в протянувшееся вдаль никуда. Появились теперь и другие машины: какие-то подъезжали со стороны и встраивались в тот же маршрут, какие-то долгой цепочкой плелись за лягухом. Давно ли они были тут – может, и с самого начала, но только теперь их стало видно.

– О, – Нелли ткнула пальцем за окно. – Наши знакомые.

Чуть поодаль, по другой тропе между канавами, пробирался хаки-джип.

– Они тоже сюда? – Нелли с неуверенной надеждой проследила за внедорожником. – Может… там, наверно, правда будет путь.

– Да, они все в эту сторону, – Лана повертела головой и окинула взглядом окрестность. – Да. Видимо, всё правильно. Не может же столько человек ехать наугад, как мы.

На самом деле, тут было куда больше знакомых, если присмотреться – не только парни на джипе. Семейство на пыльно-синем минивэне двигалось здесь же, в общем строю, и кремовый каблучок, где-то растерявший свои фуры. Маленькая красная машинка – японский миник, как выяснилось – на поверку оказалась вполне себе на ходу и теперь игрушечно катила рядом. Были и другие – много, много других, разных марок и стран, целая процессия.

Тропа впереди споткнулась о бетонные завалы и растворилась в грязи и месиве. Дальше дороги не было.

Фиолетовая Нива остановилась. Из неё вылез мужичок и недоумённо оглядел толпу машин позади. Поколебавшись, он отошёл от своего автомобиля и направился к внедорожнику. Дойдя, нагнулся к водительскому окну: было слышно, как он спрашивает парней внутри, не знают ли они, как добраться отсюда до трассы.

Они не знали. Они ехали сюда прямиком за ним.

– Э? – спросила Нелли.

Лана подавилась словами и не сказала ничего осмысленного. Агнешка упала на руль и расхохоталась, захлёбываясь смехом.

– Боже, – простонала она. – Какая прелесть.