Дурная привычка

Глава 11

- Что значит «потеряли»?! — голос Лядащева, казалось, проникал сквозь стены и был слышан на улице. — Что значит «ушли»?! Ты соображаешь, что сейчас сказал?! Немедленно сюда!

Полковник хлестко бросил трубку телефона на рычаг и принялся расхаживать по комнате. В помещении опять стоял хруст кулаков. Как такое могло случиться, что два сталкера, за которыми отправили группу спецназа, ускользнули? Полковник не мог этого понять. Сталкеры ушли от отряда, поддерживаемого вертолетом! Поистине, мир перевернулся с ног на голову! И что он, Виктор Иванович Лядащев, должен сказать своему шефу, буквально через двое суток после того, как отправил в Зону очередного оперативника, имеющего конкретную цель: захватить, двух ходоков? При невозможности захвата — уничтожить. Полномочья оперативнику даны были самые широкие. И, на тебе, — облажался! Как такое может быть?! Ну как?!

Виктор Иванович, немного успокоившись, вновь взялся за телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

— Как только лейтенант вернется, срочно его ко мне!

В трубке что-то ответили. Полковник нахмурился, потом покраснел, как вареный рак, и буквально проорал собеседнику на другом конце провода:

— Я знаю, откуда он прибудет! Ничего, не сахарные, не растаем! Понятно?! Бегом! А кто боится, может прямо сейчас рапорт писать! Я никого у себя в отделе не держу!

После этого разговора прошли ровно сутки. Шеф уже выказал свое неудовольствие Виктору Ивановичу. Теперь в Агентстве с нетерпением ждали непосредственного исполнителя задания, упустившего сталкеров прямо из рук. Он вот-вот должен был предстать пред очами сурового начальника. Лядащев сидел у себя в кабинете, когда, наконец, в дверь постучали.

— Войдите, — пробасил полковник. Он уже расположился за столом, ожидая подчиненного для разноса.

Дверь приоткрылась, и сквозь щель протиснулся лейтенант, руководившей поимкой сталкеров. На лейтенанте все еще была надета полевая форма, с шевроном ученых на плече. Форма была грязна и покрыта кирпично-бетонной пылью. Казалось, что военный провел последние дни за разбором завалов на месте стихийного бедствия. В сущности, это не сильно грешило против истины. Оперативник вошел в кабинет и замер по стойке «смирно».

— Вольно, лейтенант! — голос Лядащева был спокоен до металлического привкуса во рту. — Может, хоть вы объясните, как эти двое умудрились уйти из-под вашего носа? Нет, лейтенант, я действительно не понимаю, каким образом два сталкера могли ускользнуть из хорошо охраняемого лагеря, и скрыться от группы спецназа?

— Господин полковник, — начал, было, оперативник, но Виктор Иванович прервал его.

— Подождите, лейтенант! Объяснять вы все будете не мне, а шефу! — полковник ткнул пальцем в потолок. — Он ждет нас через десять минут. Так что, рекомендую подумать о том, что вы ему скажете.

После этих слов, лейтенант, и так выглядевший, как пожухлый лист, совсем сник.

Ровно через десять минут полковник и его подчиненный стояли перед дубовой дверью, ведущей в кабинет Андрея Владимировича Краева. За их спиной сладко улыбался адъютант генерала. Его приторное лицо, однако, на сей раз внушало Виктору Ивановичу не обычное раздражение, а вящий ужас. Явных причин для этого не было: капитан был так же услужлив и предупредителен, как обычно. Но что-то неуловимое, какой-то налет в его поведении, говорил чутью старого оперативника, что Ванюхин ведет непонятную для других игру, в которой Лядащеву отведена роль, если не пешки, то не очень тяжелой фигуры. Фигуры, которой можно легко пожертвовать, если возникнет такая необходимость.

Быть разменной монетой полковник отвык. Он давно перерос то время и звание, когда его могли послать куда-то с «темной» миссией. Он уже не был бросовым товаром. И пешкой, пусть и проходной, он тоже быть не хотел. Он сам уже стал гроссмейстером, и сам научился передвигать человеческие фигурки по шахматному полю.

Но этого, похоже, хотел Ванюхин, а Лядащев не мог ему ничего противопоставить, потому что в руках у него не было информации и улик. И все умозаключения полковника строились исключительно на интуиции, на зверином чутье, которым обладал Виктор Иванович. Не будь этого чутья, Лядащев никогда бы не добрался до той должности, которую сейчас занимал. Его бы просто перемолола машина Агентства, как она много раз уже поступала с его коллегами.

Ванюхин являлся для Виктора Ивановича серьезным противником. Нельзя было сбрасывать со счетов его прекрасную осведомленность о делах АСО, как подпольных, так и официальных, и о внутренней борьбе за лакомые куски в самом Агентстве. У полковника, конечно, было, что противопоставить капитану, но, с другой стороны, за последним стоял Краев и лизоблюды, крутящиеся вокруг шефа. В случае конфликта, они встанут на сторону Ванюхина. А Лядащев, учитывая его неважные дела на тайном фронте Зоны, последнее время все больше и больше терял очки. Да что там очки! Люди, еще недавно клявшиеся в собачьей преданности, теперь отворачивались от полковника, почувствовав, очевидно, смену ветра.

Чтобы вернуть себе вес и влияние, Виктору Иванович срочно требовалось свернуть затеянную им операцию «Очищение». Желательно, чтобы после этого участников самой операции не осталось. На этом фоне очень некрасиво выглядел доклад, выслушанный полковником вчера, кода оперативник, посланный в Зону поставить точку в этой истории, смог с ним связаться. Конечно, десять шансов против одного, что сталкеры погибли при взрыве ракет, но один-то шанс оставался! И его со счетов сбрасывать было никак нельзя.

Дверь в кабинет начальства открылась, и полковник, а за ним и лейтенант, перешагнули порог, будто взошли на Голгофу.

Генерал не ответил на доклад Лядащева и жестом приказал подчиненным сесть к столу. Те повиновались. Краев хмуро оглядел офицеров. Потом еще более хмуро приказал лейтенанту доложить о случившемся. Тот вскочил, вытянулся в струнку и начал свой рассказ.

По его словам выходило, что он встретил интересующих лиц в лагере ученых. Далее, дождавшись удобного, с его точки зрения, момента, запросил спецназ для захвата двух сталкеров. Когда группа прибыла, тех на месте уже не оказалось. Они, каким-то образом прознав о намереньях лейтенанта, успели покинуть территорию лагеря и скрыться в долине озера Янтарь. Поняв, что слету поймать ходоков не удастся, лейтенант дал команду группе перекрыть наиболее вероятные пути отхода, приказал вертолету организовать наблюдение с воздуха и вызвал подкрепление, намереваясь прочесать долину. Однако, сталкеры непостижимым образом ухитрились скрыться от преследователей. Удалось точно восстановить маршрут отхода беглецов. Оказалось, что выйдя из лагеря, они прямиком двинулись к промышленному комплексу, где, в конечном счете, их и засекли вертолетчики. Кстати, те же летуны готовы были поклясться на чем угодно, что по указанному маршруту они пролетали, но кроме одного снорка, никого не видели. Следы сталкеров говорили, что прошли они спокойно, и с мутантами не встречались. Лишь в одном месте, недалеко от дороги, следы были странными: одна пара стала отпечатываться менее отчетливо, как если бы человек вдруг похудел килограмм на двадцать, а вторая пара, наоборот, говорила о внезапно возросшем весе ходока. Кроме того, «легкий» сталкер, неожиданно, встал на карачки и до дороги добрался именно таким манером. Вкупе с заявлением вертолетчиков, можно было предположить, что именно он и был тем «снорком». Но почему на экранах тепловизоров не отразился его напарник, оставалось загадкой. В конечном счете, было выдвинуто предположение, что второй сталкер пользовался каким-то неизвестным артефактом, блокирующим инфракрасное излучение человеческого тела. Сталкеров засекли, только когда они начали стрелять. А это было уже во дворе промышленного комплекса, в двух шагах от входа в лабораторию. Вертолетчики добрались до места слишком поздно: ходоки были практически в здании. Поэтому подтвердить их уничтожение после взрыва ракет не представлялось возможным.

— Получается, что сталкеры живы? — Краев прервал наступившее после доклада молчание. — Я правильно понял?

— Нет, они, наверняка, погибли при взрыве. — сказал лейтенант.

— Вы лично, или кто-то еще видели тела, чтобы с такой уверенностью говорить об их кончине?

— Нет, — лейтенант потупил взор.

— Тогда, пока не доказано обратное, они живы и могут принести нам немалый вред. Вы свободны, лейтенант! — Краев жестом отпустил военного, а потом добавил, как в известном фильме: — А вас, полковник, прошу задержаться.

Пока оперативник не покинул кабинет, Андрей Владимирович молчал. Лядащев прекрасно понимал, каких усилий стоило старику это показное хладнокровие. Но, даже когда они остались наедине, генерал не позволил себе повысить голос. И это было очень неблагоприятным признаком.

— Итак, Виктор Иванович, прокол за проколом. — Краев поднялся из-за стола, вынудив, тем самым, встать и полковника. — Сталкеры опять скрылись. Если мне не изменяет память, вы обещали, будто об этой проблеме я больше не услышу. Вы меня обманули, что не очень красиво. Все это дело разрастается как снежный ком, становясь очень большой занозой в сиденье моего кресла. А уж вашего-то и подавно. Как думаете выкручиваться?

— Примем за исходное, что они живы, и будем работать над этим.

— Каким образом? Кстати, разобрать завал на месте взрыва возможно?

— Нет, — покачал головой полковник. — Я разговаривал с нашими строителями, они утверждают, что это — чертовски сложная инженерная задача, даже при обычных обстоятельствах. В условиях же Зоны она превращается в непосильную. Поэтому, о том, чтобы откопать вход и попытаться найти там их тела, речи сейчас нет.

— Тогда как вы собираетесь решать эту проблему?

— Придется задействовать агента… В Зоне…

— У вас их там склад, что ли?

— Нет, всего один остался. Помните, я про него говорил. Профессионал очень высокого класса. Глубоко законспирирован. У него свои счеты с Зоной. С такими взглядами его с распростертыми объятиями приняли в одну из группировок, где он сейчас занимает не последний пост.

— Тогда почему вы не использовали его с самого начала, а завязались с Тронхеймом? Если он действительно такой замечательный? — Краев сделал акцент на слове «действительно».

— Потому что это не его область. Он не специалист по силовым акциям. Он хороший «крот», который может долго работать под прикрытием, собирая информацию и обеспечивая взаимодействие с другими агентами, оставаясь в тени. В плане диверсионной деятельности Тронхейм — лучший.

— Ага, «лучший»! Где же ваш «лучший»? Исчез? Остается только надеяться, что он действительно погиб. Ладно, рассказывайте дальше.

— Понимаете, я в свое время дал Аполлону задание, которое он успешно выполнил. Теперь, мы можем отследить передвижения беглецов, если только им удастся выбраться на поверхность. Их ликвидируют, едва они попадут в зону влияния Аполлона.

— Свежо предание, — сморщился Краев. — Почему сразу не использовали эту возможность? Зачем такие сложности?

— Мне казалось неразумным засвечивать такого ценного персонажа, как Аполлон. Поэтому я и пытался действовать через бандитов и военных, стараясь, чтобы о нас никто не знал. И я был прав, как показали события. Утечка информации, все-таки, произошла, и наши «друзья» скрылись. Если бы тут был замешан еще и «крот», мы бы его уже потеряли. А я им очень дорожу, так как он приносит ощутимую пользу. Сейчас ситуация изменилась: вред от беглецов, если они выживут, может быть много больше, чем от потери Аполлона. Тем более, что Панченко, наверное, уже догадался, что за ними открыта охота. Если он нарушил приказ, значит, на то были веские основания. Я боюсь, что на его мировоззрение повлиял тот пришелец из Зоны. Или напарник капитана. Судя по косвенным признакам, у того есть много интересной информации, обнародование которой нежелательно. Мне очень бы хотелось с ним побеседовать. С глазу на глаз. Но, захватить его не удалось. Ликвидировать в бандитской разборке тоже. Понимаете, когда они ушли от мародеров, я решил, все-таки встретиться с этими талантливыми товарищами. Но они мое приглашение проигнорировали, когда сбежали из лагеря ученых. Если до этого ребята еще могли испытывать сомнения, то теперь им абсолютно ясно, кто ведет на них охоту. Им, наверное, это сильно не нравится. А обозленный капитан может принести нам больше неприятностей, чем потерянные Тронхейм и Аполлон вместе взятые. Именно поэтому я считаю, что только в сложившейся ситуации мы можем оправдать риск потери Аполлона и пойти на крайние меры.

— Хорошо, но вы сказали, что ваш агент- специалист по сбору информации. Шпион, одним словом…

— Разведчик, — поправил Лядащев Краева.

— Не цепляйтесь к словам, полковник! — шеф раздраженно махнул головой. — Какая разница: шпион, разведчик?!

— Шпион — враг, разведчик — сотрудник, он работает на нас.

— Хорошо, будь по-вашему, — генерал махнул рукой. — Аполлон — разведчик, а не убийца. А, сдается мне, тут нужен именно профессионал по «мокрым» делам. У вас есть такой?

— У меня есть. — Лядащев кивнул головой. — Только, мне кажется, разумнее было бы использовать кого-то из местных, кто знаком с условиями Зоны. Из сталкеров. Мой агент имеет некоторое влияние в их среде, и сможет договориться о контракте.

— Ладно, — согласился генерал. — Поступайте, как знаете.

— Разрешите идти? — полковник козырнул.

— Идите, — позволил Краев. Когда Лядащев был почти в дверях, шеф добавил: — Только имейте в виду, Виктор Иванович, очередного прокола я вам не прощу. Тут ничего личного, но один провал за другим наводит на определенные мысли. Удачи вам, полковник!

Виктор Иванович покинул кабинет шефа под похоронный марш, звучащий в голове. Краев недвусмысленно дал понять, что ожидает полковника в случае провала и этой операции. Улыбающееся лицо Ванюхина тоже не добавило Лядащеву хорошего настроения. В свой кабинет он вернулся злым на весь мир, и, в первую очередь, на Тронхейма, начиная с которого и заварилась вся эта каша. А расхлебывать полковнику и только ему.

Лядащев не врал своему шефу. Действительно, придется задействовать Аполлона, хотя это и не его профиль. Полковнику было жаль терять такого агента. Даже если операция пройдет успешно, то его придется выводить из игры, ибо продолжать работу под прежней легендой тот не сможет. Да и вообще, вряд ли сможет работать дальше по своей специальности. Жаль агента… Но тут ничего не поделаешь — себя жаль еще больше.

Полковник сел за компьютер и напечатал короткое письмо:

«Аполлону. Необходима генеральная уборка. Срочно. Финансово не ограничиваю. Объект: «A -12»+1. После выполнения в полном объеме и подтверждения возвращайтесь. Ника»

Виктор Иванович перечитал текст. Да, все правильно. Именно так. Половик отправил письмо на просторы электронных сетей и откинулся на стенке. Больше он ничего не мог предпринять. Оставалось надеяться только на сообразительность и ловкость своего агента, который, сам того не ведая, держал в руках судьбу Лядащева.

Коридор скрывался в темноте. Хорошо, что при нас были мощные фонари, позволяющие спокойно осмотреться. Стены, выложенные полукруглыми бетонными плитами, сходились аркой над головой. До верхней точки можно было легко дотянуться рукой. В некоторых местах бетонная кладка разошлась, и в щели просачивался грунт, скапливаясь кучами на полу. Но, на удивление, было сухо, хотя я ожидал луж под ногами. Вместо воды, на пути встречались завалы, возникшие при обрушении свода. Иногда, действительно, приходилось протискиваться сквозь щели, чтобы преодолеть вставшую на пути преграду. Как тут Выпь один прополз, да еще с обожженными руками?

По левой стене коридора торчали в несколько уровней железные штыри, покрытые ржавчиной. На них лежали толстые кабели. Некоторые были в броне и хорошо сохранились, поблескивая в свете фонаря. Те же, что были в черной изоляции, представляли собой печальное зрелище: пластик на многих участках прогнил, обнажив жилы кабеля. Странно, что полимер, служивший обмоткой, не выдержал относительно недолгого для себя срока службы. Под потолком висели продолговатые плафоны в сетчатых кожухах. Лампы в них, естественно, не горели.

Коридор уводил нас на север. Он несколько раз поворачивал, отклоняясь от азимута, но, в целом, шел в сторону Мертвого города. У меня было ощущение, что мы постепенно поднимаемся к поверхности. Несколько поворотов на пути к комнате, где сходилось много коридоров, превратилось в пять или шесть, если не в семь или десять. По моим расчетам, мы давно вырвались за пределы долины, а комнаты все не было.

Наконец, за очередным поворотом нам повезло — коридор заканчивался просторным помещением, в которое открывалось множество проходов. Больше всего я боялся, что сюда заберутся бюреры, гонца которых встретил во время своего путешествия капитан. Но в комнате этих карликов не было.

По коридорам до этой точки мы прошагали километра три, если верить моим ощущениям и курсографу. Я мысленно представил карту Зоны. Да, мы уже вышли за холмы, окружающие Янтарь, и теперь находимся под равниной, на которой когда-то раскидывались колхозные поля. Вообще же под землей мы бродили восемь часов. В Зоне давно уже день. Там, даже если пасмурно и идет дождь, все равно светло и можно передвигаться без фонаря. Не знаю, как Сержа, а меня начал одолевать голод: последний раз мы ели вчера вечером, после чего много бегали и сильно нервничали. Организм, в связи с этим, срочно требовал подзарядки.

Я посмотрел на тактическую информацию, отражающуюся у меня перед глазами: уровень радиации приемлемый, отравляющих веществ в воздухе не зафиксировано. После этого я поднял забрало и принюхался. Воздух, немного влажный, пах землей и бетоном. В нем не было того запаха, который я боялся уловить: запаха гнили и испражнений — непременного атрибута подземных карликов. Вонь стойбища бюреров может свалить человека с ног сама по себе. Хвала Зоне, на эту комнату мутанты еще не покушались.

Мы отошли в проход, из которого только что вынырнули, и расположились на привал. Брикеты с безвкусно-сублимированной едой и чистая вода показались нам райским пиром. Где вы, оладушки Затевахина? Я улыбнулся своим мыслям. Еще вечером мы сидели в относительной безопасности и с комфортом лопали домашние деликатесы, а сегодня, едва унеся ноги, радуемся армейским концентратам и считаем, что темный коридор — идеальное место для привала. Странное ты существо, человек!

— Ненормально как-то, — пробормотал Серж, когда мы закончили трапезу. Видимо, он озвучил мысль, которую обдумывал за едой.

— Ты о чем?

— Что-то мы легко выбрались из лаборатории. Выпь, насколько я понимаю, попал в настоящую мясорубку, а мы встретили только снорка и пару зомби. Контролер вообще не в счет.

— Ты об этом сожалеешь? — я прекрасно понимал, что хочет сказать мне напарник, но решил поддразнить его.

— Нет, но только необычно как-то: Зона кишмя кишит тварями, а тут их практически нет. И выскочили мы, в отличие от вояк, без особых проблем.

— Ну, во-первых, еще не выскочили. Нам до поверхности еще ползти и ползти. А относительно поголовья мутантов — есть у меня одно соображение.

— Это какое?

— А ты сам извилиной пошевели, может, и додумаешься! — после этих слов я демонстративно растянулся на полу.

— Нет, ты погоди, — напарник принялся теребить меня за плечо. — Что у тебя за идея?

— Какой ты нудный, Серж! — я поморщился. — Неужели Затевахин тебя ничему не научил?

— Научил: с Зоной надо всегда держать ухо востро.

— Если ты только в лагере это понял, то я явно погорячился, принимая тебя в сталкеры.

— Ладно тебе юродствовать, — обиделся Серж. — Не томи, выкладывай, что надумал.

— Да отстань ты! Вот же привязался, пиявка. Сам подумай. Относительно замкнутых экосистем, например.

Серж нахмурился и отсел от меня. Через некоторое время, видимо поняв, что я имею в виду, он вновь придвинулся и толкнул меня в бок.

— Чего тебе?

— Ты хочешь сказать, что «Х-18» — своего рода модель закрытой Зоны, где нет притока биомассы извне?

— Именно так. В отсутствии постоянного поступления пищи, мутанты сожрали друг друга. А кто остался — скоро сам издохнет. Таким образом, отгородив Зону от внешнего мира, мы сможем, через некоторое время, навсегда забыть о мутантах.

— Богатая идея! — одобрил меня Серж. — Только, боюсь, человеческая жадность не позволит этого сделать. И ради сиюминутной прибыли сталкеры станут лезть сюда через щели в заборе, который не станут латать такие же алчные сторожа. И их не будут заботить проблемы, которые придется решать детям. И, что самое интересное, все свои действия люди будут оправдывать именно заботой о потомстве, чтобы ему жилось лучше. Только, потомство имеется в виду не вообще, а конкретное — мой сын или моя дочь. Если им хорошо, то мне наплевать, как плохо соседу.

— Угу, — согласился я. — Жадность и эгоизм неискоренимы. Отсюда все наши беды.

После такого неутешительного умозаключения наступила тишина. Ни мне, ни Сержу не хотелось говорить.

Еще немного передохнув, мы вновь выбрались в комнату-коллектор и принялись за дело. Теперь нам необходимо было найти тот заваленный проход, о котором упоминал Выпь. Мы огляделись. Комната была квадратной, длиной метров пятнадцать и высотой около трех. Точно не скажу, но мне показалось, что потолок над нашей головой лишь не намного глубже уровня земли. В каждой стене имелось три или четыре выхода. У некоторых из них громоздились пирамидки камней, явно сделанные разумным существом. Скорее всего, так капитан отмечал заваленные коридоры. Я все еще не опустил забрало, поэтому уловил на щеке движение воздуха — откуда-то изрядно сквозило. Через несколько минут нам удалось определить нужный коридор — второй слева. Судя по компасу, он отклонялся восточнее нужного нам маршрута. Но, другие коридоры казались нам абсолютно безжизненными, поэтому мы решили проверить именного его для начала. Если с ним ошибемся, то будем планомерно проверять остальные, пока не найдем нужный.

По коридору, который вскоре повернул на север, мы прошли немногим больше километра и уперлись в плотный завал из кусков бетонных плит и земли. Именно так описывал Выпь последнее препятствие на своем пути к помещению, где он повстречал бюреров. Меня сильно интересовала причина, по которой карлики не попытались тут пройти. Что их остановило? И не помешает ли это нам выбраться из подземелий? Получить ответ на эти вопросы можно было только одним путем: пройти вперед и посмотреть, что к чему.

Учитывая, что Серж никогда не имел дел с телекинетиками и не знал их привычек, роль первопроходца досталась мне. Я взобрался на насыпь и посветил фонарем в щель, оставшуюся между крышей туннеля и завалом. Луч метров через семь уперся в стену: там коридор забирал еще правее, и у меня не было возможности заглянуть за поворот. Зато я увидел, что с потолка свисает много тонких белесых нитей. Я, вначале, не понял, что это, потом до меня дошло — корни. Предположение относительно глубины заложения коридоров превратилось в уверенность.

Я пополз вперед, выключив фонарь и велев Сержу поступить так же: деться из коридора, как и говорил Выпь, было некуда. Пока не доползем до коллектора, где мы подобрали раненого сталкера, свет нам не поможет. А вот навредить — запросто: привлечет бюреров и иную подземную нечисть.

Ползти пришлось долго, метров восемьсот, не меньше. Когда впереди замаячил просвет, я притормозил и пополз медленнее. Наконец, потолок перестал давить мне на плечи, и я увидел, что земля резко уходит вниз наподобие горки. Я остановился. Через секунду мне в ноги уперся Серж. Так мы лежали довольно долго, пока я осматривал помещение впереди.

Все в комнате было как в тот раз. Казалось, ничего не изменилось за месяцы, что я сюда не заходил. Так же в середине комнаты лежала каменная глыба, рухнувшая с потолка во время обвала и открывшая проход на поверхность. Сверху капала вода: в Зоне шел очередной дождь. Прямо за глыбой был коридор, откуда, как я понимаю, приходил карлик, встреченный капитаном. Я вновь откинул забрало. Ветер, который указал нам нужный коридор, тут ощущался сильнее, и к нему примешивались запахи, принесенные с поверхности, запахи, к которым за время скитаний по Проклятой Земле я привык и считал их запахами дома. Но духа бюреров я опять не уловил. Казалось, что они, после того раза, больше не наведывались в эту комнату. Приглядевшись, я понял почему. У дальнего коридора, прямо в том месте, где он открывался в коллектор, стояла пирамида, собранная из черепов, вокруг которой тремя правильными окружностями были разложены небольшие камни.

У бюреров есть зачатки религии. Их семьями управляет патриарх, обычно — самый старый и сильный самец, который, одновременно, выполняет роль жреца. Карлики строят алтари и тащат, как сороки, на них все, что можно обнаружить в подземельях. Однажды, месяца три назад мне довелось видеть такой алтарь, когда под предводительством «Долга» я участвовал в операции, преследовавшей цель зачистить злобных карликов, обосновавшихся в подземельях недалеко от «Ростока». Наша группа уничтожила всех оборонявшихся телекинетиков, и мы смогли проникнуть в центральную комнату подземелий, где они построили свое капище.

Четыре патронных цинка были собраны в подобие стола, на котором жрец (или шаман, не знаю, как его правильно назвать) разложил предметы культа. К ним относился старый мятый колесный диск, пулеметная лента, уложенная замысловатой спиралью, гнилой армейский ботинок и покореженный «Калаш». Отдельной горкой лежали медальоны, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся личными знаками военных. Венчал эту горку человеческий череп, старательно отполированный до тусклого блеска. К алтарю шли несколько дорожек, выложенных по краям камнями, тщательно подобранными по форме и размеру. В одном из углов комнаты, нам встретилась пирамида из черепов и костей, сложенная напротив какого-то коридора. Как здесь. Ледокол, руководивший тогда им же самим инициированной зачисткой, объяснил, что так телекинетики обозначают места, закрытые для посещения.

Насколько я мог сейчас судить, коллектор, в который мы вышли, стал для подземных жителей запретной территорией. Что повлияло на их решение, я не знаю, но получилось все удачно: теперь, чтобы выбраться, нам не придется устраивать войну с карликами.

— Серж, — проговорил я в рацию, — впереди чисто, бюреров нет.

— А куда они делись? — голос напарника звучал озадаченно. — Выпь, насколько я понимаю, с тем мутантом именно здесь столкнулся. С чего это карлики не заняли новое жизненное пространство? Что-то тут не чисто.

— Все нормально, — успокоил я коллегу. — Выходим, сейчас расскажу, что тут к чему.

Мы спустились по склону и, наконец-то, смогли распрямиться. Какое же это счастье, иметь возможность ходить в полный рост! Я показал Сержу пирамиду и объяснил, что она означает. Серж удивленно смотрел на произведение карликов. Он не ожидал, что у мутантов может быть своя культура.

В прошлый раз, когда мы с Охотником вытаскивали отсюда сталкера, такой проблемы не возникало: трос, закрепленный снаружи, прекрасно справился со своей задачей. Сейчас некому было подстраховать нас сверху. И я не был уверен, что у нас получится сходу закинуть «кошку» таким образом, что она послужит надежной опорой для веревки. Именно так и вышло: только с пятой попытки якорь прочно взял грунт.

— Так, Серж, — я еще раз дернул за веревку, проверяя, насколько надежно крюк ее удерживает. — Поднимайся первым. Доберешься до верха, сразу не выпрыгивай, а осмотрись. Если все спокойно, то вылезай. Потом дашь мне отмашку. Я заложу мину, и тоже уйду.

— Какую мину? — Серж не понял, о чем я веду речь.

— Надо закрыть все входы в «Х-18», чтобы ни у кого не возникло желания сюда влезть. Один из входов, с нашей помощью, успешно запломбировали сами военные. Да так, что они его раскопать не смогут лет десять, если вообще когда-нибудь за это возьмутся. А с этой стороны мы коридор обрушим. Чтобы проникнуть в лабораторию, насколько мне известно, есть только два пути: со стороны Янтаря, и этот. Ты, когда из дома выходишь, дверь за собой закрываешь? Вот и тут надо правила приличия соблюсти.

— А ты не боишься, что взрыв откроет проход? Наоборот- грунт просядет, и коридор покажется на поверхности.

— Нет, не боюсь. Там пространства очень мало, а толщина грунта — достаточная. Так что, даже на поверхности ничего заметно не будет. Все, хватит рассуждать! Сейчас я заряд приготовлю, и пойдем.

Я вынул из ранца небольшой кусок взрывчатки, скатал из него шар, и вдавил внутрь химический детонатор. Потом показал Сержу рукой: «Пошел!». Тот подпрыгнул, зацепился руками за трос и шустро начал подниматься, не помогая себе ногами. Через несколько секунд он уже ухватился за камень, выступающий над провалом, подтянулся и осмотрелся. Когда мой напарник удостоверился, что угрозы нет, он выбрался на поверхность и помахал мне рукой. Я повернул барашек взрывателя, закину бомбу в коридор и побежал к тросу.

Только выбравшись на поверхность, я смог перевести дух. Буквально через несколько секунд после того, как я покинул подземелья, раздался глухой взрыв. Почва в стороне просела, образовав небольшую впадину. Но, в целом, если не знать, что ищешь, то провалившийся участок земли не выбивался из ландшафта.

— Ну вот, Серж, — я показал рукой на провал, — если других проходов в лабораторию нет, то этот генератор похоронен надолго, я надеюсь.

— Я тоже, — поддакнул Серж. — Только, насколько мне известно, в Зоне есть второй источник пси-излучения, гораздо мощнее, чем эта экспериментальная установка. «Радар», кажется. Правильно?

— Абсолютно точно, — кивнул головой я. — Именно «Радар» является основной головной болью сталкеров и спасением для Зоны.

— Не понял, объясни.

— Источник излучения, странно влияющего на человека, находится на старой радарной станции, в бывшем военном городке Чернобыль-2. Излучение накрывает сам городок и дальше тянется хвостом до ЧАЭС, перекрывая и ее территорию. Таким образом, получается, что северные участки Зоны, в том числе и Припять, от нас сейчас отрезаны. Чтобы добраться до города энергетиков, нам нужно будет обойти Мертвый город и зайти в Припять с севера. Только тогда у нас будет шанс попасть на станцию. Тебе же туда надо?

— Мне туда, — быстро согласился Серж. — А тебе?

— Нам по пути, — уклонился я от прямого ответа.

— Ладно, — напарник махнул рукой. — Не хочешь — не говори. Конспиратор. А почему «Радар» является благом для Зоны?

— Потому что своим излучением он огораживает ключевые точки Зоны от посягательств любопытствующих товарищей. Станцию, в том числе.

— Погоди, то есть ты хочешь сказать, что если мне надо пробраться на Станцию, то мимо «Радара» не пройти?

— Точно так. Если ты не отключишь излучатель, то путь на АЭС тебе заказан. Разве что в «Монолит» вступишь.

— Кстати, — Серж чуть не подпрыгнул от пришедшей в голову идеи. — А они-то как выкручиваются?

— А кто его знает? — честно ответил я. — Но факт остается фактом: «Монолитовцы» неплохо себя чувствуют на АЭС, и, судя по всему, излучение «Радара» им параллельно.

— Чего-то я не понимаю, — задумчиво пробормотал напарник.

— Здесь вообще мало кто что понимает. Зона, она не способствует развитию понимания. Тут все мысли на выживание направлены. Тоже, своего рода, защита, между прочим. Когда голова занята думами о том, как день пережить, вряд ли кто найдет в ней еще место для мыслей типа «почему все так происходит».

— Ладно, до «Монолита» еще далеко. А мне как быть? Я-то не собираюсь под излучение попадать.

— Не попадешь, успокойся, — я решил немного раскрыть карты. — Мне к «Радару» надо пройти, дела, понимаешь ли. Так вот, когда я закончу, то можно будет и о тебе подумать.

При моих словах про «Радар» Серж заметно приободрился. Как мне показалось, идея навестить Чернобыль-2 была для него чуть ли не заманчивее, чем поход на Станцию.

— Пошли? — Серж поднялся с земли.

— Пошли. — согласился я.

Серж поправил рюкзак и собрался, было, идти, но я остановил его.

— Ты куда направился?

— А что? — напарник остановился и указал на северо-восток. — «Радар» в той стороне.

— Да, только мы туда сейчас не идем.

— А куда мы идем?

— Туда, — я махнул рукой на восток. — Нам в сторону «Милитари».

— Это зачем еще? — удивлению моего напарника не было предела. — Такой крюк! Что ты у «Свободны» забыл?

— Надо забрать оду штуку из тайника, если она еще на месте. Без нее до «Радара» нам не добраться.

- А если ее нет?

— Если ее нет, вот тогда и будем думать, что дальше делать. — я попрыгал, проверяя надежность креплений снаряжения и двинулся через кусты в сторону поля, по которому меня недавно конвоировал Маня.

Через несколько секунд рядом зашагал Серж. Мы шли через поля в полном молчании. Далеко слева были видны крыши Мертвого города. Мы не приближались к ним, а шли параллельно. Скоро город переместился к нам за спину и пропал за линией горизонта, а мы продолжали двигаться, только это было незаметно. Если бы не лесопосадки, ограничивающие в свое время квадратики полей, могло бы показаться, что мы стоим на месте. Однако, это было ошибкой восприятия. ПДА однозначно говорил, что мы смещаемся в сторону комплекса зданий, где меня отбил отряд Ледокола. Именно их я наметил как промежуточную цель нашей экспедиции. Насколько я помнил, после развалин тракторной бригады до самых хуторов возле Военных складов подходящего укрытия не было. А коротать ночь в поле мне не хотелось.

К домикам мы подошли, когда было еще достаточно светло. При такой погоде, пусть и неприятной из-за периодически начинающегося дождя, можно было идти еще часа два-три. Но тогда бы мы встретили закат, в лучшем случае, на подходе к холмам недалеко от «Милитари». Поэтому я и решил устроить привал тут, несмотря на «детское» время.

Мы залегли в траве недалеко от строений и начали пристально изучать тракторную бригаду и ее окрестности. Вокруг было спокойно, можно казать, мирно. Ничто не тревожило Зоны, только вороны, кружащие у нас над головами, раздражали своим картавым разговором. На рекогносцировку ушло около получаса, если не больше. Наконец, когда стало ясно, что никого в развалинах нет, мы поднялись из травы и направились к строениям.

Серж шел слева от меня. Боковым зрением я увидел, что мой напарник замедлил ход и как-то странно начал озираться по сторонам. В его движениях проявилась суетливость. А вот целенаправленность потерялась: он пытался дотянуться до «ВАЛа», но руки не слушались своего хозяина. В этот же миг в голове у меня лопнула какая-то мембрана, и череп наполнился звоном, предметы потеряли четкость линий, превратившись в какие-то размытые силуэты. И сразу же завибрировал ПДА, извещая, что где-то рядом объявилась живность.

Звон в голове превратился в оглушительный грохот, сменившийся пульсирующей болью, будто вместо мозга у меня вдруг выросло штук сто больных зубов. Боль мешала сосредоточиться, она прогоняла все мысли, заполняя собой пространство в черепной коробке. Я рухнул на колени и обхватил шлем руками, но это не принесло мне облегчения: боль, хоть и не нарастала, но ослабевать тоже не собиралась. На коленях я простоял недолго и, буквально через секунду, упал на мокрую землю и согнулся пополам — боль из головы сместилась в живот.

Контролер! Однозначно — он! Это его штучки! Только, где он притаился, сволочь, и как мы его проглядели? И почему я еще не утратил способности мыслить? Я посмотрел на напарника, и понял, почему: Серж почти превратился в зомби. Он тупо стоял в полный рост и держал в руках автомат. Мутант, наверно, решил, что оглушил меня, и переключился на напарника, пытаясь окончательно подчинить его своей воле. Странно, обычно псионик без каких-либо усилий справляется с двумя, а то и с тремя сталкерами одновременно. И где армия, которая всегда сопровождает контролера?

Времени на решение этих загадок не было, так как Серж, следуя ментальному приказу нового хозяина, уже начал поворачиваться в мою сторону, поднимая «ВАЛ» для стрельбы. Мой напарник еще сопротивлялся телепатической атаке, это было заметно по тому, как ствол автомата рыскал из стороны в сторону. Но мне было ясно, что через несколько секунд мутант полностью подчинит его своему разуму.

Я дотянулся до разгруза и вытащил гранату. Кольцо, прикрепленное к карабину внутри, осталось в подсумке, и в руках у меня очутилась уже инициированная граната. Не целясь, я кинул ее в сторону строений.

Боль, пронзившая тело, заставила меня выгнуться дугой. После этого все прекратилось. Звон в голове тоже исчез — контролер прервал контакт, скрываясь от опасности. Я посмотрел на напарника: тот все еще стоял, непонимающе глядя на меня, лежащего на земле, и на направленный в мою сторону «ВАЛ».

— Ложись! — крикнул я Сержу, надеясь, что мутант не сжег ему мозги дотла. Мне было бы жаль потерять такого напарника, пусть и водившего меня за нос, но на плечо которого я всегда мог рассчитывать. Я сейчас отчетливо понял, что он не предаст меня, и всегда поможет. Пусть он и сотрудник Агентства, преследующий в Зоне свой интерес.

Либо контролер плохо поработал, либо рефлексы у Сержа были неподвластны ментальному воздействию, но после моего выкрика сталкер рухнул в траву, будто кто его под колени толкнул. Через секунду раздался взрыв, и нас слегка припорошило поднятой вверх землей. Я подполз к Сержу и откинул стекло его шлема. На меня взирало удивленное лицо, но глаза напарника были живыми и наполненными мыслью. Хвала Зоне!

— Серж, стреляй по окнам! — крикнул я и снял с плеча «Винторез».

Сталкер, хоть и пришибленный ментальной атакой, шустро схватил автомат и принялся палить короткими очередями по зданию. Я же заглянул в прицел, пытаясь поймать на мушку злобного псионика. Мне это удалось, только когда автомат Сержа замолчал. Я покосился на напарника: тот опять пребывал в ступоре. Отщелкнутый магазин валялся на земле, а Серж пытался вынуть из разгруза второй, однако движения его снова утратили четкость.

Я приник к оптике и, наконец, смог разглядеть среди развалин коричневую голову, высунувшуюся из щели: контролер вновь пытался поймать моего напарника на ментальный аркан. Несмотря на то, что мои руки заметно тряслись, мне удалось на секунду унять их дрожь и остановить «галочку» прицела на лице мутанта. В оптику отлично был виден черный глаз контролера и провал на том месте, где должен быть нос. Я нажал на курок, «Винторез» негромко щелкнул, и голова псионика разлетелась . Будто спелая дыня, если ее уронить на асфальт.

Сразу после этого слева раздалось надсадное «э-эу-эуп», сменившееся булькающим звуком и шумом пролившейся воды: Серж, стоя на коленях, извергал завтрак, проглоченный им в подземельях.

Когда напарник немного пришел в себя, я отстегнул от пояса фляжку и протянул ему. Серж трясущимися руками свинтил крышку и поднес флягу ко рту. Когда он пил, алюминиевое горлышко армейской фляги звонко стучало ему по зубам, и много воды растекалось струйками по подбородку.

Утолив жажду, Серж вернул флягу мне. Я допил остававшуюся в ней воду. После этого мы поднялись и пошли к строениям.

Убитый мной контролер лежал среди колотых кирпичей, наполовину скрытый стеной. Увидев его, Серж отвернулся и согнулся, опираясь рукой о подоконник домика. Его опять тошнило. Не удивительно — выдержать подряд две ментальных атаки — это не каждому дано. Так что мой напарник еще держался молодцом. Сильный духом!

Рассмотрев поближе труп мутанта, я сразу нашел ответы на все мучавшие меня вопросы. Нам противостоял не матерый псионик, собаку севший на подчинении себе чужого разума, я совсем еще молодой мутант, ребенок, если можно так выразиться. Контролерчик…

Видимо, он недавно покинул своих родителей, если таковые существовали, чтобы начать самостоятельную жизнь. Этим и объяснялось отсутствие охраны — он не успел ей еще обзавестись. Именно в силу своей молодости контролер не смог с нами справиться сразу, хотя все шансы у него имелись. Будь на его месте взрослая особь, мы с Сержем давно бы присоединились к его армии. Или стали бы для них ужином.

Я поглядел на напарника: тот уже совладал со своим желудком и вытирал рот рукой. Бледное лицо было мокрым, а глаза сталкера смотрели в пространство, не фокусируясь на конкретных предметах. Я подошел к нему и потряс за руку.

— Серж, ты как? — я попытался поймать его взгляд.

— Отвратительно, — ответил мне сиплым голосом напарник чуть погодя. — Такое чувство, будто я три часа на центрифуге крутился. Все тело ноет, и тяжело стоять. А в голове — будто ветер гуляет.

— Самое главное, чтобы туда моча не ударила! — я улыбнулся и показал на одно из строений. — Там подвал. Иди, занимай территорию, а я сейчас.

— Ты что задумал? — уже более твердо спросил Серж.

— Прибраться надо, а то падальщики нам житья не дадут. Мертвый контролер для них — настоящий пир. А если окажется, что поблизости еще и парочка вкусных сталкеров есть, то они отсюда вообще никогда не уйдут.

При упоминании о псионике, Серж покосился на то место, где лежало его тело, судорожно икнул и направился к укрытию. За сталкера я не волновался: пусть он и не в лучшей форме, но сейчас ему ничто не угрожает — других мутантов, кроме убитого нами, поблизости не было. И еще. Контролер никогда не устроит логово, а в том, что тракторная бригада была избрана им именно для этой цели, я не сомневался, так вот — контролер никогда не устроит свое логово поблизости от аномалии.

Серж откинул железную створку двери, прикрывающую вход, и спустился в подвал, а я принялся за грязную работу. По-хорошему, надо было бы оттащить тело мутанта куда-нибудь подальше, и там его сжечь. Но сил на это у меня уже не было. Поэтому, мне пришлось пожертвовать остатками пластида. Жаль, конечно, а что делать? Я скатал в шар всю взрывчатку, которая еще оставалась в контейнере, и затолкал его под тело контролера. Потом отошел подальше, вынул гранату (спасибо прапору на Янтаре — дал возможность пополнить боекомплект), кинул ей в мутанта и спрятался за выступом стены. Грохнуло так, что казалось, будто небо вот-вот рухнет. Ошметки мяса в вперемешку с кирпичом разлетелись по огромной площади и не представляли теперь интереса для других мутантов. Разве, крыса позарится, или ворона.

— Ты что творишь? — на звук из подвала выглянул Серж. — Там потолок чуть не рухнул.

— Прибираюсь, — ответил я, направляясь к напарнику. — Непонятно что ли?

— С такой уборкой тебе никогда не получить должность главного мусорщика, — улыбнулся в ответ Серж.

— И не стремлюсь, веришь? — сказал я, уже спускаясь по ступенькам.

В подвале ничего не изменилось с того момента, как я побывал здесь. Те же топчаны, та же печка. Не было только «Долговцев», с которыми я коротал время в прошлый раз. Мы заперли дверь изнутри — теперь, если кто-то захочет нас навестить, обязательно нашумит.

Можно и нужно было выспаться. Серж, попив еще воды, завалился на один из топчанов, погасил фонарь и, через некоторое время, заснул, иногда беспокойно вздрагивая. Я посидел еще немного, потом тоже погасил свой осветитель и задремал, привалившись спиной к стене.

Проснулся я незадолго до рассвета. ПДА настойчиво вибрировал, сообщая мне о новом послании. Ничего, подождет! Я глотнул воды и распрямился, разминая затекшие за ночь конечности. Страшно хотелось курить, но в подвале я этого делать не стал, а вышел на вольный воздух.

Красота! Такой прекрасной я Зоны еще не видел! На востоке, где-то над «Милитари» вот-вот должно было подняться солнце. Там уже была видна рыжая полоса, постепенно вытесняющая багрянец. Над холмами небо приобрело сейчас нежно-голубой оттенок, а у меня над головой оно еще было темно-синим, почти черным. Облаков не было и в помине. Вчерашний дождь, казалось, отмыл Зону до парадного блеска. Стояла абсолютная, звенящая, тишина. Я даже несколько раз сглотнул, думая, что у меня заложило уши. Но это не помогло. Только когда со стороны Мертвого города донесся далекий вой пса-одиночки, завершившего ночную охоту, я понял, что это была просто тишина. Дышалось на удивление легко. Я даже забыл прикурить, любуясь красотами. Идиллия…

— Мать-мать-мать… привычно отозвалось эхо! — Серж тоже проснулся и теперь стоял позади меня.

Наваждение прошло. И теперь передо мной раскидывалась не заповедная территория, спокойствие которой не хотелось нарушать ничем, а Проклятая Земля, страшная в любых своих проявлениях. Я закурил. Сизый дымок тут же растворялся в прозрачном воздухе, уносимый поднявшимся ветерком.

— Да, Серж, — согласился я с напарникам. — Вот такая бывает Она. Не только корявая и серая, но и безумно красивая. Только, менее опасной от этого Зона не становится. Никогда не забывай об этом.

— После вчерашнего контролера, я, боюсь, никогда вообще этого не забуду.

— Ничего, скоро пройдет, — успокоил я напарника.

— Надеюсь, — ответил тот. — А то у меня голова до сих пор как чугунная. Такое ощущение, что ей вчера мутанты целый день в футбол играли. Ужас…

— Ты скажи спасибо, — я бросил окурок и потянулся к ПДА, чтобы прочитать сообщение, — что сейчас со мной разговариваешь и помнишь имя, которое тебе мамка с папкой дали! После того, как у них в мозгах контролер покопается, очень немногие могут о себе такое сказать.

— Спасибочки, конечно! — Серж поклонился в сторону развалин, где я упокоил мутанта. — Только странно как-то. Очень уж шустро он нас на поводок поймал, а удержать не смог.

— Тебя что-то в этом не устраивает? — я удивленно приподнял бровь, прочитав сообщение на ПДА. — Хотел зомби стать?

— А что? — Серж хитро улыбнулся. — Никаких тебе забот. Иди, куда хозяин прикажет. И не думай ни о чем. Ни тебе финансовых проблем, ни забот о здоровье. Красота!

— Так ты жалеешь?! Ну, так давай, я тебе могу адресок сказать, где этих контролеров кишит столько, что коммуналка по сравнению с тем место — хоромы царские. Сходи, они тебе сильно обрадуются.

— Нет уж, спасибо! — Серж отрицательно повел рукой. — Я лучше своим умом проживу. Кстати, вчера не поблагодарил тебя за то, что ты мне его оставил.

— Пустое! Мне напарник еще нужен. Ты, надеюсь, не передумал дальше идти?

— Нет, договор наш остался в силе. Скажи только, куда нам с тобой идти и зачем?

— Серж, уважай чужие тайны. Я же не спрашиваю, зачем тебе к ЧАЭС. Только про Монолит мне не надо тут заливать, и про мировое счастье!

— Ну, понимаешь, — протянул Серж. — Задание-то я пока не выполнил. А время все еще идет.

— Время ты уже просрочил, — я показал Сержу сообщение с ПДА за подписью начальника охраны Янтаря. — Агентство на тебя сильно осерчало.

«Крохаль! — гласило послание. — Нам удалось взломать код. Там только один интересный файл: фотография твоего напарника и приказ уничтожить. Судя по всему, задание прислали из-за Периметра. Кто — неизвестно. Будь осторожен!»

— Ну что, — хмуро проговорил Серж. — Ожидаемо. Только, что-то они поздно спохватились. Раньше нужно было это делать.

— Может, поделишься? — поинтересовался я.

— А, собственно, что скрывать? — Серж присел на камень. — Все просто. У меня есть задание — добраться до конкретной точки в центре Зоны, и отключить один прибор. Дальше — не мое дело. Прибудут спецы и сделают то, для чего их готовили.

— Что это за место? — я присел рядом.

— Вот тут, — Серж ткнул пальцем в карту. — Тут блок управления.

— Ты в своем уме, вообще!? — я аж присвистнул. — Это же практически в Саркофаге! Нам туда не пробиться!

— Пробиться! — ответил мне Серж. — Люди уже ходили. Вот, карта.

Серж нажал на кнопку своего компьютера, и изображение сменилось: теперь на экране отражалась часть города. Одно из строений было отмечено красным.

— Отсюда, — Серж указал на красный квадрат, — идет подземный ход — его еще до первой аварии построили. По нему можно спокойно проникнуть на территорию ЧАЭС. Вот сюда — к градирням. От них, конечно, далековато, но все проще, чем через ворота ломиться.

— Далековато, не то слово! Особенно, если учесть, что вся эта территория контролируется «Монолитом». И еще, наверняка, ход этот давно завалили. На месте фанатиков я бы так и сделал: перекрыл бы все возможные пути на Станцию.

— Не, они, конечно, фанатики, только не дураки совсем! Путь для отхода и перегруппировки, а так же для проникновения на Станцию, в случае чего, наверняка себе оставили. Как бы там ни было, а попытаться можем. Не получится — тихо уйдем.

— Ты, сначала, туда тихо дойди, — я поморщился. — Точка, где ход начинается — это, не поверишь, — станция для перекачки фекалий. Или, как-то так она называется. Короче — ассенизаторная.

— Ты откуда знаешь? — Серж вытаращил глаза от моей осведомленности.

— Так эта же карта Припяти, — я ткнул пальцем в сторону ПДА напарника, — у каждого новичка есть! Ее все наизусть знают! А уж про эту дерьмонасосную столько баек ходит, что и не пересказать.

— И что это значит?

— То самое! — я еще раз поморщился. — Адрес этой точки — улица Курчатова, дом 27а. Оттуда до Станции — километра два всего. Наверняка «Монолит» все подступы пасет.

— Вот для этого ты мне и нужен! — Серж обрадовано всплеснул руками. — Ты самый везучий сукин сын во всей Зоне. Так, по крайней мере, о тебе говорят.

— Это кто так говорит? — я смягчился, но мне все равно не улыбалось ползти два километра по нечистотам.

— Кузя. Пока я в баре отсиживался, много интересного узнал. Говорят — ты лучший… После Охотника, — через паузу добавил Серж.

— Охотник! До охотника теперь не добраться! Он давно погиб.

При этих моих словах Серж хитро улыбнулся. От этой улыбки мне стало неуютно. Казалось, что мой напарник владеет некой информацией, о которой я понятия не имею.

— Ты чего лыбишься? — в лоб спросил я.

— Просто, когда я только прибыл к Периметру, мне именно Охотника рекомендовали в провожатые. Только с ним мы не встретились. Зато, я тебя нашел!

— Это кто кого еще нашел! — я вспомнил нашу встречу на подходе к «Ростоку». — Так почему тебя прикончить-то хотят?

— Потому что я на связь не выходил, что является грубым нарушением правил.

— А почему не выходил?

— Потому что понял: в Зоне нет места стандартным подходам. Она каждый день меняется и требует новых решений. Не с руки мне было с начальством связываться.

— А сейчас?

— И сейчас тоже. Объяснить им этого я не смогу. Они, похоже, считают меня предателем. Мне теперь, чтобы в живых остаться, кровь из носу нужно задание выполнить. Иначе, отсюда лучше не возвращаться.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, помогу! — решился я. — Но, на прежних условиях: сначала ты поможешь мне.

— Хорошо! — согласился Серж. — Как договаривались. Но ты так и не сказал, куда идем.

— Лады, откровенность за откровенность. Сначала мы идем на «Милитари», находим, даст Зона, карту в тайнике Охотника, потом двигаем к «Радару».

— Как ты к нему пробиться собираешься?! — мой напарник опять выпучил глаза и стал похож на больного Базедовой болезнью. — Там, насколько я понимаю, излучатели работают, которые мозги выжигают почище контролеров.

— Вот для этого нам и нужна карта. Есть относительно безопасный путь. Охотник его разведал, о чем и написал мне в последнем письме. Только, я не знаю, откуда он начинается, и как ведет. Карту поглядим, тогда и решим, что к чему. Договорились? — я протянул напарнику руку.

— Договорились! — Серж ответил мне крепким рукопожатием. — Пошли?

— Пошли, — я поднялся. — Только, сначала, перекусим. Путь-то нам долгий предстоит.

Мы спустились в подвал и распаковали пайки. Сержа еще подташнивало, поэтому перед трапезой он вытряхнул из аптечки капсулу со стимулятором и проглотил ее. Только когда препарат подействовал, сталкер принялся за еду.

Кода мы отправились в путь, солнце уже взошло и светило нам в глаза. Вскоре бывшие поля сменились пустошами, на которых кроме невысокой коричневой травы ничего не росло. Километра через два справа вдалеке показались ангары сортировочной станции вблизи «Ростока». Мне очень захотелось плюнуть на все и вернуться в бар, чтобы продолжить свои похождения по Зоне в поисках артефактов. Но данное слово не оставляло другого пути, кроме как вперед.

Мы миновали территорию «Наемников», не встретив ни людей, ни мутантов. Когда на горизонте появились холмы, служившие границей с территорией Военных складов, я скомандовал привал.

— Серж, — сказал я, после того, как мы расположились на отдых в небольшой лощинке. — За холмами начинается земля «Свободы». Так что, надо быть предельно внимательными. Скорее всего, анархисты сидят у себя на базе, но я бы на это не сильно рассчитывал. Нам надо пробраться в деревню. Она от складов скрыта холмами, там, в принципе, спокойно, если не считать кровососов. — при упоминании этих тварей я поморщился. — «Свобода» уже несколько зачисток проводила, только мутанты все равно деревню не отдают. Две или три твари там постоянно ошиваются. «Свобода» давно плюнула на них. Кровососы анархистам даже помогают, можно сказать. Пока мутанты в деревне, в нее вряд ли кто сунется. А полезет — так погибнет или нашумит. Словом, кровососы у «Свободы» сродни сторожевых псов. Так что, поаккуратней.

— Как скажешь, Крохаль! — Серж козырнул. — Я буду вести себя тихо, как полевая мышь. Нет, как земляной червь!

— Ну, что-то в этом роде я и имел в виду.

Добравшись до холмов, мы остановились и осмотрелись. Солнце перевалило зенит, и теперь светило нам в спину. Холмы, казавшиеся издалека бурыми, вблизи больше напоминали камуфляж. Множество пятен разноцветной травы было разбросано по их склонам, отчего земля, казалась картинкой калейдоскопа. Преобладали, конечно, красно-коричневые оттенки, однако и зеленых пятен было предостаточно, а местами попадались проплешины абсолютно черной земли.

Мы вскарабкались на вершину. На этих склонах не было аномалий — они все сползли к деревне. Казалось, последняя отгорожена от холмов непроходимой стеной. Сверху отлично были видны «Электры», растянувшиеся цепью у подножья. Между ними оставался узкий проход, заканчивающийся тупиком, ограниченным «Трамплином». Вправо аномальное поле простиралось до возвышенности, за которой шла дорога от «Ростока» к «Милитра». Выходить на нее мне совершенно не хотелось. Там можно было запросто встретиться со сталкерами. Хорошо, если это будет «Долг», хотя перспектива встречи и с ним меня не радовала. А могли это быть ребята из «Свободы», которым я недавно очень дорого обошелся. Да и «Наемники» сюда захаживали. Севернее, километрах в двух, был их блокпост, перекрывающий дорогу к Мертвому городу. «Наемники» давно договорились со «Свободой», что старая автобусная остановка будет территорией, подконтрольной солдатам удачи. «Свободе» это даже хорошо — нет необходимости держать там охрану. А «Наемники» могли контролировать проход от Рыжего леса к Мертвому городу. Сам по себе, этот блокпост им не нужен был. Но, как аэродром подскока, он тут приносил много пользы.

— Крохаль, — Серж повернулся на бок и посмотрел на меня, — а почему «Свобода» деревню не очистит?

— В смысле? — я не отрывался от бинокля, ища проход в стене аномалий.

— Ну, пришли бы сюда, и выкурили всех мутантов.

— На это есть несколько причин, — я оторвался от бинокля, давая отдых глазам. — В первую очередь, рейд этот был бы очень кровавым, а у «Свободы» и так последнее время куча проблем. Во-вторых, эта деревня близко от дороги, по которой «Долг» ходить любит. Своего рода — прикрытие. До Складов, где «фримены» засели, еще километра два на запад. Раньше они пытались тут порядок навести, но потерпели поражение. Теперь у них с кровососами что-то вроде нейтралитета. Да и сами мутанты некой прокладкой служат между «Свободой» и «Наемниками». Я же тебе рассказывал. Полезные животные, одним словом.

— Ага, полезные! Вон еще одно полезное животное нарисовалось. Я даже предполагаю, как оно называется. — мой напарник ткнул пальцем куда-то вбок.

Я проследил за указующим перстом Сержа и чуть не подпрыгнул от удивления: справа, со стороны дороги через холм перевалила огромная туша, больше похожая на ходячую скалу, нежели на живое существо. Он-то откуда здесь взялся?! «Милитари» — не его ареал. В подвалах Темной долины или на Янтаре я бы визиту этого существа не удивился. Но здесь…

Кто не видел псевдогиганта, тот много потерял. Можно в зоопарке поглядеть на слона. Можно в океане повстречать голубого кита, если они еще остались. Можно съездить в карьеры и посмотреть там на самосвалы. Но псевдогигант их всех переплюнет. Нет, по сравнению с тем же слоном, он просто карлик, конечно, но в Зоне нет существа более крупного и непробиваемого, чем этот монстр.

Даже не знаю, как описать тварь, что показалась справа. Представьте себе цыпленка, абсолютно лишенного перьев и покрытого толстой морщинистой кожей темно-коричневого цвета. Теперь куриные лапы надо заменить на вывернутые внутрь человеческие руки, а крылья-обрубки переместить со спины вперед. Так, уже похоже! Дальше, голову надо вдавить в грудь, а клюв расплющить, чтобы он превратился в треугольный рот. Наконец, полученному существу необходимо придать массу более тонны, и вот вам, пожалуйста, псевдогигант во всей своей красе!

Толстая шкура, полное отсутствие мозгов и абсолютное презрение к боли делают его очень опасным противником. Стрелять в псевдогиганта бесполезно: в дубленой коже мутанта и его подкожном жире пули просто вязнут. Завалить его можно только из подствольника или другого гранатомета, причем, не с первого раза. Требуется четыре или пять прямых попаданий, чтобы вывести из строя эту тушу. «Долговцы», в свое время, пробовали охотиться на них со «Шмелями». Помогало. Но, только если заряд взрывался прямо возле мутанта. В противном случае, того просто откидывало в сторону, и через некоторое время он приходил в себя. Один архаровец из ходоков рассказывал, что ему удалось завалить псевдогиганта, попав в того кумулятивной гранатой из РПГ. Но, что-то, мне мало в это верится: редко кто из одиночек таскает на себе эту здоровенную трубу.

— Что делать будем? — Серж беспокойно заворочался.

— Ничего! Ждать будем. Если ему в голову взбредет нами пообедать, то шанс у нас один — ноги в руки и ходу. Этот мутант, конечно, мощный, как бульдозер, но такой же медленный. От него проще убежать, чем его завалить. Но, будем надеяться, что мы ему не интересны. Смотри, как он целенаправленно к деревне чешет.

Псевдогигант, подтверждая репутацию тихоходной твари, медленно спускался с холма, пробуя грунт лапой перед каждым шагом. Где-то на середине спуска он поскользнулся, и остаток пути проехал на груди, собрав перед собой солидную кучу земли. Внизу мутант поднялся, деловито встряхнулся, потопал своими ножищами, отчего почва ощутимо заколебалась, и огласил окрестности негромким ревом, смешным для такой махины. Совершив этот ритуал, псевдогигант направился через деревню в сторону кирпичной водонапорной башни, видневшейся невдалеке.

— Куда это его понесло? — спросил Серж, заинтересовавшийся поведением нового для него представителя местной фауны.

— Не знаю, куда он идет, — ответил я, — но мы сейчас станем свидетелями зрелища, которого мало кому доводилось лицезреть.

— Какого? — интерес Сержа все больше и больше подогревался.

— Сейчас увидишь. Кровососы очень не любят, когда кто-то из конкурентов заходит на их охотничьи угодья.

Серж сказал «угу» и уткнулся в бинокль, отслеживая перемещения мутанта по вражеским позициям. Тот, казалось, не замечал, что вокруг него сгущаются тучи. Нам хорошо было видно, как три кровососа кружат вокруг здоровенной туши, не решаясь напасть. Их морды с топорщащимися щупальцами-присосками мелькали среди разрушенных домов, выглядывали из окон и из-за чудом сохранившихся плетней. А псевдогигант двигался к намеченной цели, полностью игнорируя как кровососов, так и кирпичные стены, стоящие у него на пути: прямо на наших глазах мутанту стало лень сделать два лишних шага в сторону, и он попер напролом. Совершенно без видимых усилий, казалось, даже не заметив этого, живой танк снес кирпичную стенку и пошагал дальше.

Этот акт вандализма послужил сигналом к атаке: троица мутантов, до того медленно бродившая невдалеке от псевдогиганта, разом кинулась на последнего. Кровососы даже не пытались перейти в состояние невидимок, а атаковали противника как есть.

Псевдогигант только тогда отреагировал на соседей, когда первый из кровососов вцепился ему в холку. Не знаю, что кровопийца пытался этим достичь. На мой взгляд, его затея была абсолютно бессмысленной — прокусить загривок псевдогиганта — это надо обладать зубами длиной с полметра, только тогда что-то может получиться. Сейчас же кровосос явно совершил глупость, в чем скоро убедился на собственном опыте: псевдогигант остановился, тряхнул телом, и напавший отлетел в ближайшую стену. Даже до нас донесся отчетливый хруст костей мутанта или кирпичной кладки. На некоторое время один из кровососов выбыл из строя.

В тот момент, когда первый боец оставил поля боя, два других кровососа разом атаковали здоровенного мутанта, выбрав в качестве точки приложения усилий одну из его лап. Ударив вдвоем под сустав, они заставили тонну радиоактивного мяса покачнуться. Однако, большего достичь им не удалось: с неожиданной грацией псевдогигант провернулся на лапе, как артист балета, а второй ухитрился снести сразу двоих неудачливых охотников. Кровососов будто подмела метла: они пролетели по дуге и шлепнулись возле строй прогнившей будочки с косой крышей.

Совершив эти действия, псевдогигант, победивший в первом раунде, направился дальше по своим делам. Его не заботило, что позади остались разъяренные противники, которые вполне могли бы продолжить бой.

Кровососы тоже так считали. Они дождались, когда псевдогигант выберется на дорогу, идущую в центре деревни, и напали уже втроем. Здесь рядом не было строений, ограничивающих шустрым тварям свободу маневра. Они вновь атаковали, только, на этот раз, их действия отличались большей слаженностью. Два кровососа вновь подтолкнули псевдогиганта под сустав, но на сей раз, одновременно с ними третий кровосос ударил противника в бок. Ходячий танк не смог удержать равновесия, и завалился на спину. Падая, он зацепил одного из нападавших, не сумевшего вовремя отскочить, и увлек под себя. Кровосос только и успел, что взреветь, после чего он замолк, расплющенный тяжелой тушей.

Коллеги неудачника, воодушевленные маленькой победой, попытались закрепить свои успехи и вновь напали на чужака. Теперь они пытались добраться до паха — самой уязвимой, если вообще тут имеет смысл понятие «уязвимость», части монстра. Неповоротливому мутанту требовалось много времени, чтобы подняться, особенно, учитывая отсутствие у него второй пары конечностей (обрубки «крыльев» можно не считать — они слишком слабы, чтобы на них опереться). Пока кровососы вились вокруг него, псевдогигант пытался перевернуться. Как только кровососы подбирались ближе, мутант начинал размахивать лапами, стараясь дотянуться до врага. Наконец, ему удалось зацепить одного из атаковавших, и кровосос тут же лишился головы, снесенной ударом могучей лапы. Третий кровопийца, поняв, что проиграл два-ноль, счел за благо ретироваться.

Однако, со своим мудрым решением он опоздал. Покончив со вторым нападавшим, псевдогигант нашел-таки, точку опоры, и, подтверждая правдивость слов Архимеда, перевернулся. Кровосос был уже метрах в десяти от побоища, собираясь нырнуть в ближайшие развалины, когда монстр его заметил и пнул вдогонку блок из кирпичей, непонятно как очутившийся на дороге. Снаряд со свистом рассек воздух и пришелся кровососу точно посередине поясницы.

Я не думаю, что неуклюжий футболист специально целился в кровососа. Скорее всего, кирпичи он бросил больше для острастки, чтобы неповадно было. Но Зона на сей раз распорядилась именно так, а не иначе. Снаряд перешиб кровососу хребет, и мутант завалился в невысокую траву, не дотянув метров двух до спасительной щели в стене дома. Однако, надо отдать должное бойцу, он не пал духом, а попытался доползти до развалин. Если бы это удалось, то шансы спастись у него возросли бы многократно. Однако, псевдогигант ему такой возможности не дал. Он догнал раненого кровососа, и принялся его месить, как пекарь тесто. Здоровенный мутант, только что бывшей предметом охоты, расправлялся теперь с последним из охотников, топча его тело и методично сокрушая кости.

Зона одарила кровососов бешеной регенерацией и тройным запасом прочности. В плане неуязвимости с ними только химера может поспорить. Однако, каким бы крепким мутант не был, даже он не мог выдержать той мощи, которой обладал пресс псевдогиганта. Первые несколько мгновений кровосос еще ревел и пытался отбиться. Потом он замолк, и до нас доносился только топот огромных ножищ, крушащих кости мутанта.

Когда псевдогигант решил, что достаточно потрудился над телом, он поднял его с земли и принялся деловито запихивать себе в рот. Я смотрел на это, вытаращив глаза. Никогда мне еще не доводилось видеть процесс питания этого мутанта. Почему-то мне казалось, что он должен был бы разорвать свою жертву на части и съесть кусочками, как псевдоплоть. Но псевдогигант, как удав, заглотил тело с перемолотыми костями, после чего довольно рыгнул и отправился по своим делам, бросив на поле боя останки двух растерзанных кровососов.

— Пошли! — скомандовал я Сержу. — Пока еще какая тварь не приперлась. Нам надо проскочить через аномальное поле до этого момента.

— Где ты собираешься пройти? Тут, — Серж обвел полосу аномалий рукой, — все перекрыто.

— Есть у меня одна идея! — я покрутил контейнер с «Обмылком». — Надеюсь, прокатит.

— А если нет? — Серж смотрел на контейнер. — Что тогда?

— Тогда будем обходить, — я указал в сторону блокпоста «Наемников». — Только, мне это не нравится. Очень надеюсь, что тут проскочим.

Мы спустились с холма и оказались перед полосой аномалий. Искрящиеся «Электры» будто чувствовали наше приближение и реагировали на это всполохами молний. Мой детектор сходил с ума от близости к такому количеству аномалий. Я вздохнул и вынул из контейнера артефакт, подаренный нам Зоной на Свалке. «Обмылок», мерцающий в полумраке «Х-18», на свету не радовал глаз буйством красок. Было видно, что он сменил цвет, но не так заметно, как в сумерках. Зато вибрировать меньше он не стал. Я вытянул руку с артефактом вперед и двинулся на аномалии, моля Зону, чтобы артефакт действовал не только на «Жарку», но и на другие аномалии тоже. Когда я приблизился к «Электре», звук ПДА превратился в пронзительный писк, предупреждавший, что следующий шаг может стать для меня последним.

Очень трудно было сделать этот шаг. Я вспомнил учебку, открытую дверь самолета, ревущий ветер за бортом, и себя, стоящего в проеме люка, собирающегося с мыслями перед первым прыжком. Тогда, правда, долго думать мне никто не дал: инструктор подпихнул меня в спину, и я рухнул в бездну, раскинув руки-ноги крестом. Тут инструктора не было, и никто не мог толкнуть меня на аномалию. Поэтому, решающий шаг мне пришлось делать самому. Я выдохнул, и, зажмурившись, шагнул в писк ПДА.

Ничего страшного не произошло. Я не умер, мир не перевернулся, Зона не исчезла. Все оставалось по-прежнему. Я открыл глаза. Над моей головой аркой сходились слепящие молнии, перетекающие из одной аномальной в другую. Электрический жгут, до которого можно было дотянуться рукой, на вид был плотным. Смотреть на него было больно глазам. Если бы не светофильтры шлема, я уже ослеп бы. А так, я разглядывал поток электричества, как сварщик вольтову дугу.

Я очень осторожно, чтобы не задеть беснующуюся аномалию, помахал рукой Сержу «подойди». Когда тот приблизился, я повернулся лицом к нему, а спиной к деревне, стараясь, чтобы «Обмылок» не сдвинулся с места. Серж понял задумку без слов и аккуратно принял артефакт из моей руки. В этом момент я сделал шаг назад и оставил аномальную полосу. Теперь под аркой стоял Серж. Только сейчас я смог оценить, насколько близка была опасность попасть под разряд «Электры». Серж стоял под дугой, а справа него, буквально в нескольких сантиметрах, тек электрический ручей, проплывал над головой, почти касаясь шлема, и спускался к земле слева. Напарник сделал шаг вперед, и тоже оставил аномальную полосу позади.

Цепь, состоящая из «Электр», начала разряжаться, разбегаясь волной от того места, где прошли мы. Целая электрическая буря разыгралась перед нашими глазами. Всполохи молний выстреливали в небо. Часть аномалий, наоборот, срабатывая, сжималась до размеров яблока, превращаясь в ослепительные комочки, похожие на шаровые молнии. Все заняло каких-то две-три секунды. За это время успели сработать десятки аномалий. Слева разряды остановились на холме, а справа скрылись за поворотом и побежали дальше к блокпосту «Наемников».

Мы с Сержем перевели дух и двинулись в сторону деревни. Миновав один из дворов, накрытых «Горячим пятном», мы вышли к дому с будочкой во дворе, той, которую я приметил еще во время боя мутатов. Будочка оказалась сильно прогнившим деревенским нужником, которым, по счастью, никто в последнее время не пользовался. Каким чудесным чудом строение до сих пор удерживало вертикальное положение, было неясно: опорные балки давным-давно превратились в труху. Не иначе аномальная энергия Зоны поддерживала строение в работоспособном состоянии. Черный юмор! Да, Зона — шутница известная… Но нас сейчас интересовал не шедевр поселковой архитектуры, а дом, при котором этот туалет существовал. Именно он, а, точнее, подвал в доме, был отмечен Охотником как схрон, где лежала карта, нужная мне сейчас.

Дом на ПДА не давал отклика, что несколько утешало. Не очень-то мне хотелось лезть в аномалию, даже под прикрытием отлично зарекомендовавшего себя в течение последних двух суток «Обмылка».

Да и вообще, в этот дом я не пошел бы ни за какие коврижки: именно тут я встретился с кровососом, именно тут погиб Охотник, если судить по рассказам Болотного Доктора. Однако, несмотря на мои симпатии и антипатии, домик необходимо было проверить, так как именно на него указал мне учитель.

Мы приблизились. Кирпичное строение, давно брошенное своими хозяевами, постепенно ветшало и разваливалось. Сейчас от крыши остались только стропила, местами обвалившиеся, и куски шифера, которые не рассыпались в прах от Выбросов. Стекол в окнах, естественно, не было. Да и где на Проклятой Земле можно найти хутора, в которых еще сохранились целые окна? Тут же не было даже рам — рачительные сталкеры давно использовали их в качестве топлива. Когда-то белая штукатурка осыпалась, оголив рейки сетки. Там же, где штукатурка еще держалась на стенах, она утратила свой первоначальный цвет и покрылась зелеными разводами плесени.

Мы поднялись по ступенькам крыльца, отчаянно скрипевшего под нашим весом, и очутились в доме. Воспоминания накатывали, перемешиваясь с реальностью. Вот я — «отмычка» у Охотника, делаю первый шаг через порог, а вот, уже я — Крохаль, иду ведущим у Сержа. И тому подобное. Я с трудом отличал воспоминания от реальности. Наконец, наваждение прошло, и я смог спокойно продолжить движение.

Прихожей в доме не было предусмотрено. Сразу за дверью начиналась комната с печкой. Печь, вокруг которой строился дом, являла собой такое же печальное зрелище, как и окружавшие ее стены. Так же осыпалась штукатурка, скривилась труба. Только каменная кладка самой печи, казалось, еще готова была простоять лет двести.

Мы прошли в комнату, служившую своим прежним хозяевам кухней. Потолок в комнате обвалился, и сквозь балки крыши было видно неожиданно нахмурившееся небо Зоны, собиравшееся разразиться очередным дождем.

Спуск в подвал был в углу. Мы подняли крышку и посветили вниз. Помещение, раньше, служившее погребом, теперь пустовало. Если в нем когда-то и стояли полки, то они давно уже отправились в огонь вслед за оконными рамами. В подвал вела лестница. Ей было меньше лет, чем окружающим предметам: это подземелье когда-то служило сталкерам временным убежищем, пока на деревню не заявили свои права кровососы.

Лестница благополучно выдержала нас во всей амуниции и не развалилась, чего я, признаться, опасался. В подвале было прохладно и влажно. Если бы не активные фильтры костюма, включившиеся сразу, как только я спустился под землю, то в нос бы мне ударил запах сырости и сладковатый дух разложения — в углу лежало выпитое кровососами тело. Клановую принадлежность его уже нельзя было выяснить. Меня передернуло — я подумал, что увидел труп учителя. Приблизившись, я заметил, что на сталкере видны грязные обрывки комбинезона. Немного потерев их, можно было понять — комбинезон «Свободы». Хвала Зоне — не учитель! Странно, я прекрасно понимал, что Охотника не вернуть, разве что в моих снах, а все равно — не хотел видеть его останки. Это давало некоторую, пусть и призрачную, надежду на чудо.

Серж же, увидев жертву мутантов, передернул плечами от омерзения. На меня, после того, как я понял, что передо мной не Охотник, зрелище не производило никакого впечатления: мне уже не один раз приходилось видеть, что становится с человеком, слишком близко познакомившегося с кровососом.

Мы принялись планомерно обследовать подвал, ища тайник, где Охотник спрятал ключ ко многим тайнам Зоны. На сей раз повезло Сержу: он наткнулся на кирпич в стене, шатающийся как гнилой зуб. Мы осторожно извлекли его и в нише обнаружили флешку, оставленную тут Охотником. Я бережно принял ее, протер и вставил в ПДА. Экран засветился, после чего выскочило окошко, предлагающее ввести код. Я набрал слово, оставленное мне в наследство учителем. Вслед за этим на экране появился текст, описывающий, каким образом можно добраться до «Радара», минуя вредоносное излучение. К тексту прилагалась карта, на которой были указаны ключевые точки. Я поглядел на нее и присвистнул от увиденного. Получалось, чтобы проникнуть на территорию «Радара» нам надо было сначала заглянуть в Припять. Причем, не абы куда, а на территорию завода «Юпитер», расположенного на юго-западе города. Ну, что ж, значит — судьба. Теперь сомнений у меня не осталось — пришла пора отдавать долги.

Над нами мелькнула тень. Тут же заголосил ПДА, фиксируя опасную близость мутанта. Мы с Сержем развернулись к выходу и успели заметить, как матерый кровосос спрыгнул в подвал. Он не дал нам времени опомниться: Серж еще только поднимал ВАЛ, когда рука мутанта с характерной отметиной возле локтя обхватила голову сталкера и, будто морковку из грядки, дернула его вверх. Представьте, какой силищей должна обладать эта тварь, если ей удалось спокойно поднять и откинуть сталкера во всем снаряжении! Подвал — не очень удобное место для акробатических этюдов: Серж пролетел несколько метров, ударился головой о стену и медленно сполз на землю.

Все эти действия немного задержали мутанта. Я успел вскинуть «Грозу» и выстрелил очередью мутанту в грудь. Убить, конечно, она его не убила, но даже эта гора перекрученных жил и мышц не смогла удержаться на ногах после такого теплого приема. Кровосос упал и проехал на пятой точке до той стены, где недвижно лежал Серж. После подобного попадания любое живое существо уже издохло бы. Но с мутанта это только немного сбило боевой настрой. Зато, придя в себя буквально через полсекунды, кровосос воспылал жаждой мести. Я, кстати, тоже, ибо узнал эту зверюгу. Именно по шраму на руке. Это была моя отметина. Ну, здравствуй, сволочь радиоактивная! Вот мы и встретились! Ты и тогда уже был здоровый и умный, а теперь еще больше заматерел и поумнел! Смотри-ка: сам не полез в драку с псевдогигантом, молодых вперед пустил! Умен, ничего не скажешь! Ну, зараза, у меня к тебе солидный счет — за себя и за Охотника. Вот и первый из долгов, который мне необходимо вернуть Зоне. Начнем!

Отлетевший к стене кровосос встряхнул головой, после чего вскочил на ноги, заверещал, и пропал — перешел в режим невидимки. Ну, я-то к этому был готов, и у меня имелось, чем кровососа огорошить. Как говорил один юморист: «у нас с собой было»! Как только кровосос начал мерцать, я включил систему активного камуфляжа. Так что в воздухе мы растворились с мутантом одновременно. Только, у меня теперь преимущество — он меня видеть не мог, и ему приходилось опираться на другие органы чувств, а я его — запросто. Ну, «запросто», конечно, с натяжкой, но лучше, чем он меня. На экране тепловизора кровосос выделялся светлым контуром, на несколько градусов теплее окружающего воздуха. Не идеал, конечно, но удобнее, чем пытаться зафиксировать невидимку невооруженным глазом.

Кровосос был метрах в пяти от меня, озираясь и пытаясь понять, куда делся его противник. Я стоял и не шевелился, сознавая, что стоит мне двинуться, как мутант меня рассекретит. Наконец, какая-то мысль пришла кровососу в голову, и он, раскинув руки, двинулся на меня. Мне ничего не оставалось делать, как поднять автомат и начать стрелять. Как только я шевельнулся, мутант это заметил и кинулся в мою сторону. Вторая половина рожка «Грозы», прошившая моего противника, сильно ухудшила его настроение и самочувствие. Мутант вторично отлетел к стене, замерцал и материализовался на полу. Он тяжело дышал: состояние невидимки требует много энергии, которая кровососу сейчас нужнее для регенерации. Все-таки, две очереди в упор, даже для кровососа многовато.

Я перезарядил «Грозу». В ответ на мои действия мутант вскочил, и попытался меня атаковать, но получил третью очередь, после которой вновь вернулся к стене и уже не делал больше попыток подняться. Я приблизился к кровососу. Тот сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Грудь его была разворочена в кашу, и из нескольких ран толчками вытекала густая черная кровь. Мутант поднял глаза, точнее — один глаз. Второго он только что лишился, и на его месте зияла воронка, заполненная черными комками уже свернувшейся крови.

Регенерация у мутанта шла безумными темпами, недоступными пониманию человека. Я всего-то несколько секунд разглядывал поверженного врага, а глазница уже начала затягиваться, да и раны на груди выглядели не так ужасно. Я прекрасно понимал, что оставь мутанта еще на несколько минут, то мне потом вновь придется иметь дело с грозным противником. Пусть и ослабленным, но не менее опасным.

Я отключил камуфляж и взглянул, с безопасного расстояния, в единственный глаз мутанту. Однако, кроме ненависти, всколыхнувшейся в его глубине, ничего прочесть не смог. Вспомнил меня кровосос или нет, не это сейчас главное. Самое главное, что я его узнал. Я поднял автомат и одной длинной очередью прекратил существование мутанта на Проклятой Земле. Долги надо отдавать…

После этого я подошел к Сержу. Тот был без сознания, но дышал ровно, хотя и тяжело. Я снял с него шлем и увидел, что лицо напарника было в крови. Источник кровотечения нашелся сразу — рассеченная бровь. Ничего странного, до свадьбы заживет! Однозначно!

Я положил Сежа на пол, встал на колени возле раненого, отложил автомат и вынул из подсумка аптечку, намереваясь привести напарника в чувство.

Одиночный выстрел раздался неожиданно, откуда-то сверху. Голова Сержа разлетелась множеством мелких брызг. Я инстинктивно откатился в сторону и прицелился в проем люка. Однако, выстрелить мне не пришлось: в люке, наставив «Калаш» на меня, виднелся Кузя. Мы так и застыли, держа друг друга на мушке. Чистый пат. И у меня и у Кузи рефлексы неплохие, так что, кто раньше успеет нажать на курок — вопрос гадательный. Так продолжалось довольно долго.

— Ничья? — первым заговорил Кузя. — Опустим оружие?

— Ага, как же, опустим!

— Ну, давай так посидим, поговорим, — охотно согласился сталкер. — Нам есть, что обсудить.

— Нечего нам с тобой обсуждать! — я вскипел. — Ты моего напарника только что убил!

— Ну, — Кузя пожал плечами, но автомата не опустил. — Ты-то жив. Если бы я хотел, то вас бы в этом подвале и похоронили. Пары гранат достаточно. «И никто не узнает, где могилка моя», — это про сталкеров, между прочим.

Я усилием воли заставил гнев, клубившийся внутри и застилавший глаза, отступить на второй план. В самом деле, почему Кузя, убив Сержа, оставил в живых меня?

— Опусти оружие, поговорим! — внес я свое предложение.

— Вот еще! Я автомат положу, а ты меня пристрелишь!

— Вполне возможно, — не стал лукавить я.

— Так что делать будем? — Кузя, казалось, готов был нажать на курок, но что-то его сдерживало. Может, воспоминания, как мы отбивались от снорков?

— Разговаривать будем! — голос донесся из-за спины сталкера. Хотя говоривший, пока мной не видимый, был в шлеме, но тембр и интонации, даже искаженные мембраной, с недавних пор я мог узнать всегда. Ледокол!

Как только раздался голос третьего участника переговоров, Кузя вздрогнул и обернулся на звук. Я тут же ушел с линии огня. Не знаю, что происходило сверху, но через секунду мой противник положил автомат на пол и поднял руки над головой.

— Крохаль, ты как? — Ледокол был всерьез озабочен моим здоровьем. — Цел?

— А то! — откликнулся я. — Что мне сделается?

— Ты! — Леха обратился к Кузе. — Прыгай в подвал! Крохаль, страхуй!

— Можно! — разрешил я маневр противнику.

Кузя послушно спрыгнул вниз и встал у стенки. Вслед за ним показался Ледокол с «Абаканом» наизготовку. На сталкере был надет не обычный комбинезон «Долга», а боевой скафандр, похожий на броню спецназа, только полегче. Такие «Долг» делает сам, и никому не продает. Я знаю это, потому что пытался его купить однажды. Но мне сказали: «вступишь в клан, получишь бесплатно». Связывать свою судьбу с «Долгом» мне не хотелось, и я отказался, оставшись без скафандра.

Леха подцепил кузин «Калаш» ногой и скинул его вниз, поближе ко мне. После этого «Долговец» спустился сам и встал рядом со мной. Теперь Кузю держали на прицеле двое. Сталкер прекрасно понимал, что в данной ситуации он полностью проиграл.

— Спасибо! — я чуть качнулся и дружески подтолкнул Леху плечом. — С меня причитается!

— А, пустое! Ты мне уже столько задолжал, что я поневоле обязан оберегать свои вложения! — ответил Леха, потом добавил, после паузы: — Сержа жалко! Правильный сталкер был. За что он его?

— Не знаю, — ответил я. — Сам спросить хотел.

— Так, Кузя! — Ледокол взял инициативу в свои руки. — Что тебе Серж сделал?

— Ничего он мне не сделал, — хмуро ответил Кузя, глядя на стволы. — На него контракт есть. И на тебя, Крохаль, тоже.

— И ты на это подписался?! — ярость, наконец, вырвалась наружу, и я чуть было не ударил Кузю автоматом, но Ледокол меня удержал. — А я тебя на себе тащил, тварь продажная!

— За то, что ты меня из подвала вытащил тогда, я с тобой с лихвой расплатился! — ответил мне Кузя, а потом перешел на визг: — А что мне оставалось делать?! На меня бармен насел! Против барыги не попрешь! Сам понимать должен!

— Граф открыл на нас с Сержем контракт?! — от удивления я даже забыл все бранные слова, которыми поминал своего бывшего друга.

— Да-а-а-а! — протяжно вступил в разговор Леха, и хлопнул себя ладонью по тому месту, где под шлемом помещался лоб, не выпуская, однако, оружие из второй руки. — Ты же не знаешь ничего! Графа больше нет! Он умер на следующий день, как вы с Сержем в рейд ушли. Вернее — ночью. Наш доктор говорит — что-то с сердцем. Так что, сейчас в баре заправляет Бублик. Теперь его называют барменом.

— И что? — спросил я у Кузи. — Как ты мог на такое подписаться?

— Меня Бублик прижал. Сказал, что если я не соглашусь, то он всем расскажет, что я мутант.

От услышанного мы с Ледоколом онемели и опустили автоматы. Если бы у Кузи было желание, он запросто мог бы с нами расправиться. Только, похоже, сталкер-мутант сам уже устал от двойной жизни и мечтал только, что бы все поскорее закончилось. Я его отлично понимал, ибо по себе знал, как это выматывает — двойная жизнь.

— В чем проявляется твое… э-э-э… твоя ненормальность? — Леха первым справился с эмоциями. — И как ты это заработал?

— Да чего там, «ненормальность»! — Кузя обреченно взмахнул рукой и устало сел возле стены. — Ты же хотел сказать «уродство»? Так и говори в следующий раз. Называй вещи своими именами.

— Дожил! — Леха в притворном умилении всплеснул руками, в одной из которых все еще был зажат автомат. — Мутант меня учит жизни! Сказать кому в «Долге» — засмеют.

— Так чем ты ненормален? — прервал я лехино глумление. — Расскажи. Может, мы поймем.

— Ты точно поймешь, Крохаль! — Кузя заглянул мне глубоко в глаза. — Ты не такой, как все сталкеры. Ты Зону пытаешься постичь.

Сказав это, сталкер замолк, обдумывая продолжение разговора. Но мне показалось, что Кузя хотел сказать не то, что было произнесено. Что именно, я понял только через несколько секунд. Меня как ударило: Кузя знал о моих видениях! Наверняка знал! Иначе бы никогда не заговорил бы подобным образом. Я понял одиночество затравленного существа, скрывающего тайну, считающуюся в его обществе постыдной. Мне было проще — я не слишком заострял свое внимание на видениях. Естественно, не афишировал этот дар, но и комплексов по поводу галлюцинаций не испытывал. Кузя так не мог: у него был иной склад характера. Он пытался затеряться среди сталкеров. Теперь мне стало понятно гипертрофированное желание Кузи влезть в какую-нибудь заварушку, чтобы никто, даже самый законченный параноик, не признал в Кузе чужака. Понять — значит простить. Эта истина только теперь полностью раскрылась для меня. Я уже не желал кузиной смерти. Я его жалел. Но, в то же время, я хотел отомстить за Сержа, и эти чувства боролись во мне как два тигра. И какой из тигров выйдет победителем, никто предположить не мог. Даже я.

— А как тебя Бублик подцепил? — поинтересовался Ледокол.

— Не знаю. Про то, что я не такой как все, только ваш доктор в курсе был. Не мог же он сказать, в самом деле!

Леха ничего не ответил, а только пожал плечами. Видно было, что упоминание лекаря «Долга» ему неприятно. Да и меня самого передернуло, когда я вспомнил об этом человеке. Пусть он — профессионал, достойный уважения, но мое внутренне чувство подсказывало, что нам еще предстоит встреча на неширокой дороге.

— Так в чем же проявляются твои странности? — спросил я у Кузи.

— Понимаешь, Крохаль, — сталкер вновь взглянул на меня своими погрустневшими глазами, — я предвижу Выброс. Могу точно сказать часов за десять-пятнадцать. Часа за три могу определить его примерную силу. Ты хоть раз видел, чтобы я в укрытие впопыхах являлся? Никогда такого не было. Всегда — заранее. И еще: я некоторые аномалии без детектора чую. «Изнанку», например.

— А когда это началось?

— Когда возле Периметра под Выброс попал. — Кузя ухмыльнулся. — Года полтора, наверное.

— Так тебе же цены нет! — сказал Леха. — Иди на Янтарь. Метеорологом будешь!

— Ага, «иди». Ты, Леха, лучше моего знаешь, как люди относятся к мутантам, путь и в человеческом обличии. Я как прокаженный буду. Мне никто руки не подаст. Нафига такая жизнь?

— Так уходил бы из Зоны. — сказал я.

— А ты почему не уйдешь? Или он? — Кузя показал на «Долговца». — Или друге сталкеры? Почему никто не уходит?

Честно признаться, я не нашел, что ответить на этот вопрос.

— Ладно, — подытожил Леха наш разговор и кивнул в сторону Кузи. — Что с этим делать будем?

— Пусть Зона решит. — сказал я, ибо тигры во мне договорились.

— Это как? — Кузя ожил, чувствуя, что у него появился шанс уйти с минимальными потерями.

— Просто! — ответил я. — Отсюда до бара — километра три. Мы оставим тебе нож, пистолет и ПДА. Доберешься до «Ростока» — твое счастье. Не сможешь — извини. И еще, «алярм» в сеть не кидай. Увижу — все узнают, что ты «мокрый» контракт принял. Если встретишь по пути группу товарищей, считай, что повезло. Нет — не обессудь — сам виноват.

— Да ты что?! — возмутился Ледокол. — Он тебя чуть не угрохал, а ты его отпускаешь, с условием, что надо немного прогуляться?!

— Хочешь поменяться с ним местами, и самому дойти с пистолетом отсюда до бара? — я внимательно посмотрел на Ледокола. Ответить ему не удалось, ибо подал голос Кузя:

— Крохаль, да ты что?! Отсюда до бара?! Это просто изощренный способ сведения счетов!

— Могу пристрелить тебя здесь! — я демонстративно передернул затвор «Грозы». — Выбирай!

— Хорошо, хорошо, я пойду! — Кузя замахал руками, принимая условия игры. — Так хоть шанс есть.

— Удачи тебе, сталкер! — искренне сказал я.

Кузя хмуро посмотрел на меня, и демонстративно разгрузил подсумки. При себе он оставил только полюбившийся пистолет с двумя или тремя обоймами к нему, штык от «Калаша» и флягу. Остальную амуницию он сложил на полу в подвале. Мы с Лехой проводили Кузю до околицы, и некоторое время смотрели ему вслед, наблюдая, как он движется через холм, чтобы выйти на дорогу. Когда сталкер скрылся из виду, мы быстро ретировались, опасаясь, что, он может наткнуться на бойцов «Свободы» и все им рассказать.

Речь о похоронах Сержа не шла: нет времени, да и не хоронит в Зоне убитых никто. Все сталкерские могилы, с их крестами и антуражно висящими респираторами, не более чем памятники, куда друзья могут придти и отдать почести умершему. Раньше пытались закапывать тела, но они поднимались из могил и тревожили окружающих. После нескольких таких случаев, трупы стали сжигать, или уничтожать иным образом. А, зачастую, оставляли погибших заботам Зоны. И Она довольно быстро справлялась с возложенными на Нее задачами. Я решил оставить Сержа как есть. Только забрал у него жетон. Оружие и амуницию мы не тронули. Уходя, я приладил на лестнице растяжку — от любителей дармового оружия и от падальщиков.

Когда мы с Лехой вышли из дома, за холмом раздался лай и одиночные выстрелы. Потом все стихло, но я чувствовал, что бой еще не окончен. Через несколько секунд до нас долетел крик, после чего все стихло. Потом опять залаяли собаки, набежавшие с холмов. Только теперь они голосили злобно и визгливо, будто ссорились за кусок человечины. Еще через несколько секунд мне на ПДА пришел некролог, что в районе деревни близ Военных складов от клыков слепца погиб сталкер Кузя.

Я вспомнил…

Мутное марево впереди. Метрах в трех передо мной начинается молочная пелена, полностью скрывающая происходящее из глаз. Но зрение мне не нужно: я прекрасно знаю и чувствую эту выжженную землю; все камни, кусты и опасности кричат мне о себе. Как люди могут попадать в опасные места? Глаз у них нет, что ли? Хорошо, что они туда попадают, плохо, что от них ничего не остается: все забирает себе То Что В Глубине. Мне не остается ничего.

Стоп! Человек! Недалеко! Боится! Один!

Ненавижу!

Прыжок. Еще, еще, еще. Добыча ближе и ближе. Ар-р-р-р-р. Он меня почувствовал и побежал! А-р-р-р-р-м! Предстоит охота! Он не сможет от меня отбиться. Медленно я догоняю его. Уже скоро. Я чувствую его ужас и панику. Приятный запах. Он будоражит мою кровь. Я почти вижу как гормоны проступают сквозь кожу человека! Почему он убегает от меня? А-р-р-р. У него нет оружия!!! Только острая стальная пластина в руке. Что он мне ей может сделать?! Уже близко. Прыжок! Гр-м-м. Лапы легли точно на его плечи. Тщедушное тело не выдержало натиска и упало на пожухлую траву. Мельтешение рук прямо передо мной. Где же твое смехотворное оружие? Где ты его успел потерять? Что ты можешь сделать мне своими слабыми руками? Что они против моих челюстей, способных в момент перекусить кость более крупного существа, чем ты? Солено-горький привкус на языке, хруст кости, крик жертвы. Охота сегодня выда…

Зона решила так…