Думсдэй: Пацаны

Глава 70

Сколько я уже тут находился… время — понятие относительное. Мне казалось, что вечность, наполненную бесконечными вопросами, на которых у меня просто не было ответов.

Оперской кабинет с толстой железной дверью был закрыт на ключ. Глухие шторы на маленьком окне плотно задвинуты. И повторяющееся раз за разом…

— Куда ты дел тело?

Опер, который держал мою голову, деловито подключал электрод к мочке уха.

— Я никого не убивал, — упрямо повторил я, тут же получив удар по лицу.

Голова дернулась в сторону, губы расползлись от боли, но я лишь сплюнул кровавый сгусток прямо ему на форму.

— Херово работаете… Оборотни, блять, в погонах… — прохрипел я, облизывая разбитую губу. — Медицинское освидетельствование всё покажет. Сами себе статью шьёте.

— Ах ты, сука… — высокий мужчина с перекошенным лицом в очередной занёс дубинку.

— Эй, хорош! Провода не порви, дебил! — возмущённо вскрикнул его напарник, возясь с автомобильным акумулятором, который достал из шкафа.

— Да, извини, — с хмурым видом ответил второй, убирая дубинку в сторону.

Но мне уже было плевать. Я жадно ловил воздух, чувствуя, как кожа на лице горит от ударов. Если в начале они осторожничали, и надетый на голову старый противогаз, удары по почкам через свернутое полотенце еще не оставляли следов, то сейчас… на что они рассчитывают. Первое процессуальное действие, и я буду настаивать на медицинской экспертизе. Надежды на нее мало, но хоть огласка… Главное, это дождаться нормального адвоката…

— Вам реально кажется, что я под пытками скажу то, чего не знаю? — угрюмо спросил я, переводя взгляд с одного лица на другое. — А если это действительно не я? Вы понимаете, что просто пытаете такого же полицейского, как и вы? Я не смогу рассказать то, чего не…

— Ты у нас всё скажешь, урод, — ухмыльнулся опер, поднося провода к клеммам. — Все рано или поздно говорят…

— Куда ты дел труп?

— Я не знаю…

— Как ты её убил?

— Я не убивал…

— Ну, сука, ты сам напросился… — зло сплюнул плюгавый, вновь поднимая дубинку. — Неси вазелин.

— Что? — в голове будто взорвалась сверхновая. — Мрази…

Гнев вскипел мгновенно, как будто внутри меня взорвалась бомба. Я рванулся так, что стул затрещал подо мной, но наручники выдерживали и не такое.

— Что, уже готов говорить? — заржал первый. — А поздно. Давай-ка приспустим штанцы…

— Пидорасы… Сука!!! — глаза затмила пелена ярости, мышцы напряглись до предела, а стул вдруг разлетелся на куски, а лицо самого говорливого удивленно вытянулось, прежде чем мой кулак встретился с его носом…

Звон стекла… боль…

БАХ!

Я очнулся от грохота, когда лампочка над головой вдруг взорвалась, осыпая комнату мелкими осколками стекла.

Резкий запах озона наполнил воздух.

Я моргнул. Взгляд уцепился за сидящего напротив доктора. Он улыбался, как ни в чём не бывало.

Сознание путалось.

Я попытался встать, но с удивлением понял, что просто не могу. Я сидел на кресле. Справа и слева от него были большие колёса. Но почему я не могу встать…

— Где я? Что произошло?!

— Опять эти ваши провалы в памяти, мистер Думнов, — вздохнул лысеющий мужчина в очках. — Что вы помните последнее?

— Я… — хотел было сказать я, но в голове смешались какие-то рваные обрывки. — Я не знаю.

Доктор кивнул, как будто ожидал этого ответа.

— А я вам говорил: приём таблеток обязателен, — он выставил на стол колбочку с синими капсулами. — Без них ваши когнитивные способности…

— Я не буду ничего принимать, пока вы не расскажете, что происходит! — отрезал я, отчаянно пытаясь вспомнить, как здесь оказался. Воспоминания превратились в невнятную кашу из вспышек, боли, отчаянья и убийств… Но этот лысеющий седой мужик мне определенно был знаком.

Доктор тяжело вздохнул, потёр переносицу.

— Хорошо, давайте по порядку, — наконец произнёс он. — Вы капитан полиции Александр Думнов. Были направлены на принудительное лечение в наше заведение после того, как выпрыгнули из окна отделения полиции, перед этим с особой жестокостью убив двух сотрудников. Это вы помните?

Память услужливо подставила картины расправы над двумя уродами… Внутри всё сжалось. Это сделал я?

— Да… Кажется… — я по цепочке начал вспоминать события. — Но это была самооборона! Они пытали меня, пытаясь выбить признание в убийстве! Я ни в чём не виноват!

Доктор лишь покачал головой.

— Да, конечно, — устало подтвердил он. — Я уже это слышал. К сожалению, я не могу в это поверить. Согласно анамнезу, у вас прогрессирующее диссоциативное расстройство идентичности, отрицание реальности, а также склонность к суициду. А ещё… вы не убивали собственного сына, и…

— Причём здесь мой сын?! — я потерял нить событий. Кажется… они что-то спрашивали, но я не знал… Память вновь подсунула картинку висящего на веревке ребенка. Бред. — У меня нет никакого сына!

Доктор посмотрел на меня с осуждением.

— Забыть собственного ребёнка… — покачал он головой. — Алексей Думнов. Убит вами в приступе…

— Но я здесь за убийство полицейских, нет?! — зацепившись за несоответствие, спросил я этого «врача». Внутри начала загораться новая волна ярости, а голова вдруг затрещала от переполняющих ее слайдов. Полицейские… Серега… Девочка… Похожая на эту больница, чертовы суперы из сериала, как живые…

Я вновь дернулся, почувствовав боль в позвоночнике. Эта боль только подстегивала мое желание встать. Если болит, значит я могу попробовать.

Доктор прищурился.

— Полицейских? — удивлённо переспросил он. — Вы имеете в виду вашего напарника Сергея, которого вы застрелили, когда…

— Хватит пудрить мне мозг! — рявкнул я, пытаясь подняться, но тело снизу пояса чувствовалось ватным. Хотя мне казалось, что ещё чуть-чуть…

Доктор резко нажал на кнопку громкоговорителя.

— Санитаров, срочно! У пациента снова приступ.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались два широкоплечих санитара со смутно знакомыми лицами. Они загнули мне руки, начали стягивать смирительную рубашку.

— Никакая это не деменция, лживая ты тварь!!! — я дёрнулся, но руки сжали меня железной хваткой.

Доктор вздохнул с явным сожалением.

— А ведь я говорил, что нужно принять таблетку… Впрочем, такое бывает после химиотерапии, — пробормотал он с доброй улыбкой. — Сейчас вам сделают укольчик, и всё наладится…

— Бах! Бах! Бах! — один за другим звучали выстрелы. В низине, покрытой следами взрывов, а также голыми трупами, двое отбивались от целой толпы несущихся к ним голых людей. Звучали разрывы гранат. И если одетый в не раз пробитое пальто бородатый мужчина, сверкающий желтыми глазами, пытался просто вырубать зомбированных телепатом гражданских, то вот второй…

— Патроны, сука, — скривился Солдатик, насквозь пробивая череп какому-то бедолаге в очках. — Покажись, ублюдок! Я так могу продолжать весь день!

— Пиздец… — Бучер все еще пытался обезвредить людей, но с каждым разом случайных жертв становилось только больше. К тому же, заготовленные телепатом заранее вооруженные люди не стеснялись кидать гранаты и стрелять, не разбирая цели.

Но после слов супера, набегающая волна противников словно по команде остановилась.

— Может быть хватит уже? — монотонным голосом произнес возникнувший на пригорке Хьюи. Он был явно измотан. Зрачки были расширены, а взгляд был пустой, хоть и смотрел прямо на Солдатика. — Оставь меня в покое!!! Это не я!!!

Голос Хьюи сорвался на крик, при этом его глаза все также оставались пустыми.

— Не, Дэнни! — с усмешкой произнес Солдатик, красными от крови руками вытаскивая самокрутку и поджигая ее от бензиновой зажигалки. — Хватит прятаться, я все равно тебя найду. Сколько бы мне не пришлось убить…

— А ты? — обернулся Хьюи к мрачно смотрящему на него Бучеру. — На что ты готов?

Бучер промолчал, хотя в душе у него бушевала буря. Те, кого он убил сегодня были просто людьми. Обычными, которым не повезло встрять в замес между супергероями. К тому же Хьюи…

— Знаешь, а я ведь могу его отпустить, — словно прочитав его мысли произнес парень. — Как и того упрямого русского… В памяти Хьюи много о тебе. Он доверился…

— Хорош болтать, — произнес Солдатик, выдыхая дым. — Паренек уже не пределе, долго набирать тебе новое мясо не сможет. А ты должен быть где-то рядом, верно?

— Да, — на миг задумавшись, произнес телепат устами Хьюи. — Ты прав.

А затем исчез с громким хлопком… И на пригорке вдруг появился маленький мальчик.

БАХ!

Резкая боль в голове выдернула меня из забытья. Я осознал, что с размаху бился лбом о стену, обтянутую войлоком. В одном месте мягкая обивка уже провалилась внутрь — я вбивал себя в эту стену, словно гвоздь.

— Какого… — я отстранился, откатываясь на чёртовой коляске в центр комнаты. В голове всё путалось. По виску стекала кровь, липкими струями стекая на подбородок. Даже мягкие стены не спасают, если колотиться об них с достаточной яростью.

На полу рассыпанными валялись несколько таблеток. На стенах виднелись какие-то стёртые надписи. А одна, свежая, выведенная чем-то тёмным, бросалась в глаза: «Роскомнадз…»

— Саша…

Я не заметил, как в палату вошёл доктор. Он держал в руке колбочку с этими чертовыми синими таблетками. В который раз… Почему-то ему было важно, чтобы я сам их принял. Уколы стирали память на время, вынуждая с каждым разом мучительно восстанавливать разум по кусочкам.

Куда проще было бы вынести себе мозги… Но даже так, с каждым разом этот промежуток становился все меньше.

— Ты опять разбил голову… Что на этот раз? Роскомнадз.? — пробормотал он, прищуриваясь, — Что это?

И тут я понял. Я понял, что это. И вспомнил, как уже сотни раз этот седой лысеющий ублюдок заходил в палату, раз за разом вкачивая в меня что-то, мешающее мыслить трезво. Как пытался уговорить принять таблетку. Как пытался стереть мои воспоминания, меня…

Но у него ничего не получалось. Каждый раз, даже не осознавая, что это нереально, я все равно знал — где выход. И это делало меня сильнее.

Я облизнул губы, ощущая привкус крови, и посмотрел ему прямо в глаза.

— Это… — я чуть ухмыльнулся, а затем медленно вытянул язык, показывая его доктору и двум санитаром, замершим у двери.

— Рошкомнадшор…

И резко сжал челюсти.

Глухой хруст сдавленных зубов. Жгучая боль взорвалась во рту. Сырой, кровоточащий кусок мяса плюхнулся прямо на смирительную рубашку, заливая белую ткань красной кровью.

Доктор побледнел.

— Нет! Держите его! — заорал он, бросаясь ко мне вместе с санитаром.

Они схватили меня, пытаясь разжать челюсти, но с таким же успехом могли попробовать разжать пасть крокодила. Я вспомнил, что именно может позволить мне перезагрузиться… Сознание ушло куда-то в фиолетовый водоворот…

БАХ!

Разряд тока пронзил голову, вырывая меня из темноты. Тело затряслось в судорогах, пальцы сжались, ногти впились в ладони. Я дёрнулся, воздух резанул лёгкие, и в глаза ударил яркий свет.

Стены снова были белыми. Я увидел своё отражение в стекле напротив. И понял — я снова в чёртовой больнице.

Дёрганье в обвивающих меня ремнях ничего не дало. Память оживала урывками, вспыхивая кусками ужасающих воспоминаний. Кошмары, которыми меня кормили раз за разом, наконец начали складываться в единую картину. Только вот…

Я попытался двинуть челюстью — и не смог. Рот был надёжно заткнут кляпом, плотно перевязанным сзади головы.

— М… м… — замычал я, и вдруг из громкоговорителя раздался знакомый голос.

— Пациент, в связи с вашими попытками навредить себе вы связаны. Сохраняйте спокойствие. После процедуры вы будете возвращены в камеру.

Я не слушал. Голос грёбаного доктора, узнанный даже из динамика, породил только ярость. Пытки я уже проходил. Тело дёрнулось в безумном порыве, ремни врезались в кожу. Электрошок лишь подстегнул меня, раздувая внутри нестерпимый гнев.

— Это бесполезно, — увещевал голос.

Но я знал, что это не так. Каждая смерть, даже тут — делала меня сильнее. Ремни лопнули, как старые швы. Свобода! Я рухнул на пол, едва успев подставить руки. Ноги до конца не слушались, но я пополз на руках. К тёмному стеклу.

Глухой удар. Ещё один. Стекло задрожало и треснуло.

За ним, в тусклом свете кабинета, я увидел напуганного доктора. Он бил по кнопке вызова охраны. Но не приближался. Он боялся меня. Боялся того, что я могу сделать… ведь он все еще был тут, у меня в голове.

Я пополз к нему. Дверь распахнулась, двое санитаров возникли на пороге. В руках у них была знакомая смирительная рубашка.

Не-е-ет… Только не опять.

— Держите его!

Доктор был вне моей досягаемости. Но вот стекло — нет.

Я схватил рукой крупный осколок. Санитары бросились ко мне. Я усмехнулся.

И перерезал себе горло острым концом, вбивая его как можно глубже.

БАХ!

Степлер пробил пачку документов. Я моргнул.

— Сань, ты в порядке? — спросил знакомый голос.

Я медленно повернул голову. Передо мной сидел бывший коллега. Офисный стол. Листы бумаги, столбы только что напечатанного дела. Старая дрель и мотки ниток, чтобы сшивать кипы никому ненужных листов. Запах кофе и прокуренного помещения.

Я выдохнул, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Да… Знаешь, в полном, — ухмыльнулся я.

— Хорош спать. Нам ещё материалы в прокуратуру нести… Заполни карточки, а я… Ты чего делаешь?

Он насторожился, когда я взял дрель и нажал кнопку включения. Жужжание. Сверло завертелось.

— Да так… — я рассмеялся, поднося её к виску.

Коллега замер.

— Передай этому ублюдку, что кошмары про работу уже не работают, — усмехнулся я.

И направил сверло прямо в глаз.

— Сука… — прошептал Бучер, смотря на быстро растущую толпу детей. Разных возрастов и размеров, они не делали ничего просто стояли… и продолжали прибывать. Хьюи, занятый монотонной работой уже был похож больше на русского после восстановления. Щеки впали, он изрядно скинул в весе, только глаза все продолжали оставаться пустыми…— Нет! Хватит!!!

Он взревел в бессильной ярости, понимая, что задумал телепат и дернулся вперед…

— Нет-нет-нет… — произнес Хьюи, внезапно остановившись. А вышедшие из-за холма автоматчики нацелились прямо на него… — Вот тебе выбор, Бучер. Либо ты убираешь Солдатика, либо они все умрут.

Солдатик нахмурился, искоса взглянув на Мясника. Он также пока что не предпринимал никаких действий.

— Ты гребаный психопат!!! — взревел мужчина. — Это же дети!

— Я не психопат! — неожиданно зло ответил телепат устами парня. — Я просто хочу жить! Убей Солдатика, или уходите оба, и никто больше не пострадает…

— Не слушай его, — произнес супер с железной уверенностью. — Их уже не спасти. Он все равно их убьет.

— Это дети, мать твою… — потрясенно произнес Мясник, поворачиваясь к Солдатику сверкающим желтым огнем взглядом. — Как ты можешь так говорить?!

Солдатик не отводил взгляда.

— Их. Не. Спасти. — упрямо произнес тот. — Я думал ты в курсе. Нельзя вести переговоры с террористами.

— Я же все равно не смогу его убить, — словно бы оправдываясь, Мясник отчаянно взглянул на Хьюи. В голове его стоял хаос. Солдатик был ему нужен, чтобы убить Хоумлэндера, спасти всех…, но эта цена. Она была просто неподьемна.

— Я тебе помогу… — из-за спин взрослых и детей вышел немного покачивающийся седой старик с невероятно расширенными глазами, которые напоминали бездонный омут.

— Блять! — Бучер поспешно отвернулся, но с удивлением понял, что он все еще не под гипнозом. Или это и был гипноз, и он уже в своей голове…

— Ха, — усмехнулся Солдатик, также глядя в глаза старику. — Что, Дэн, перенапрягся?!

Затем он вдруг запнулся, и схватился за голову.

— Убей его…— прошипел старик, которого поддерживали тонкие руки. — Быстрее… пока он не выберется…

— БАХ!

Хлопнула дверь.

— Извини, я вынужден тебе сказать, что твоих родителей… — начал доктор в белом халате. Но я уже знал что будет дальше.

— Родителей решил приплести, сука… — гнев застил глаза, и я медленно попер на отступающего доктора. — Я давно их оплакал…

— Охрана! — взвизгнул тот, а я рывком ускорился, едва не достав до его белого халата

— Что за… — Хьюи вдруг недоуменно моргнул, обводя осознанным взглядом побоище, затем очутился рядом с Бучером. — Что происходит?!

— Видишь… я держу слово… Убей его… — прохрипел телепат, все еще удерживая Солдатика на одном месте. — Лазер… глаза…

Но Бучер просто стоял, не решаясь сделать выбор…

— Мясник? — шокированно произнес Хьюи. — Что происходит?!

— Пиздец происходит, Хьюи, — зло посмотрел на парня Бучер, который наконец решился. — Пиздец…

Он медленно двинулся к Солдатику, а свет его глаз стал ярче.

— Да!!! — торжествующе закричал старик.

— Сынок… — с усилением смотрела на меня мама, когда я открыл глаза. — Ты живой!!!

— Мам… — я не мог говорить, на глаза навернулись слезы.

— Ну и напугал ты нас! — произнес отец, улыбнувшись. — Я же говорил, этот твое увлечение сериалами до добра…

— Ну хватит! — укоризненно посмотрела на него мама. — Подумаешь, решил, что супергерой… главное, больше не прыгай по гаражам, ладно?

— Пациенту нужен покой, — с улыбкой вошёл в палату доктор. — А также принять таблетки, чтобы быстрее поправится.

— Я… — растерянно посмотрел я на родителей, осознав, что они кажутся мне такими молодыми… Да и я сам был намного меньше, чем это было в страшном сне. Картина, которая мне открылась была настолько желанной, как ожившая мечта… я был убить сотни раз, чтобы задержать это мгновение хоть на секунду.

— Ну что Саша, чтобы выздороветь тебе нужно принять таблеточки, они сладкие, попробуй! — вытащил он небольшую склянку с синей пилюлей. Но почему-то не спешил подходить.

— Давай, сынок, ну и уже поедем домой, — улыбнулся отец.

— Да, да конечно… — я счастливо улыбнулся, заторможено протягивая тонкую руку вперёд.

— Вот и славно… — приблизился доктор, вкладывая в мою руку баночку, а затем…

— Попался, сука!

— Нет! — взвизгнул доктор, когда моя рука с неожиданной для детского тела силой сжалась на его хилом запястье.

— Саша, что ты делаешь?! — бросился нас разнимать отец. — Ты что с ума сошел…

— Извини, мама… — с сожалением взглянул я на испуганное лицо молодой женщины.

— Пап…

Я притянул отчаянно сопротивляющегося мужчину, сдавливая его голову своими руками. А затем с наслаждением вонзил большие пальцы в его расширенные глаза.

Мир вокруг поплыл, меняясь каждую секунду, стирая лица родителей в чёрно-белом водовороте. Я ощущал что лечу… Но только сильнее вонзал пальцы в податливую плоть и все сильнее сдавливал руки, а затем…

— Я тоже знаю, как играть в эту веселую игру, — садистки улыбнулся я в постоянно восстанавливающийся испуганно расширенный глаз.

— А-а-а-а!!! — вдруг заверещал торжествующе улыбающийся псионик, а из его глаз неожиданно потекли кровавые слезы. Он сжал голову руками. — НЕ НАДО!!! Я ОТПУЩУ ТЕБЯ, ОТПУЩУ!!!

— Какого хуя?!!! — вскрикнул Хьюи, который даже не помнил, что происходило. Он лишь взглянул в черные глаза старика, и очнулся уже вокруг кучи голых тел.

— Это ты?! — Бучер с изумлением посмотрел на также очухавшегося Солдатика.

— Нет, — коротко ответил тот, на мгновение задержав взгляд на все еще горящих глазах Мясника, а затем устремившись к воющему, раздирающему лицо руками телепату. Он уже хрипел, а не выл, конвульсивно изгибаясь и ломая себе кости. Глаза лопнули, обнажая зияющие кровавые дыры.

Солдатик не добежал всего пару метров, когда внезапно замерший старик вдруг быстро обхватил свою голову руками, с отчетливым хрустом сворачивая ее назад.

А все дети и взрослые вдруг повалились на траву.

— Блять! — со злостью произнес Солдатик, смотря на упавшее тело.

— Это что это… — Хьюи шокировано уставился на изодранное до мяса лицо телепата, на котором вопреки всем застыла умиротворенная улыбка. Он был явно рад смерти. — Как он…

— Ебать, — с чувством произнес Бучер. — Я так и знал, что он ебучий псих…, но настолько…

А Хьюи только сейчас понял, кто именно заставил телепата убить себя.

— Он был мой! Я хотел… впрочем, неважно. Ненавижу, блять, русских, — закурил Солдатик на этот раз обычную сигарету, хмуро поворачиваясь к Бучеру. — Ладно, твоя взяла, Бучер. Остался только Нуар и твоя цель… и держу пари, чертов ниггер присосался к другому члену. Настало время закрыть все должки, а?

Не дожидаясь ответа, мужчина повернулся к Бучеру спиной и устремившись куда-то в сторону машины.

— Да, настало, — облегченно произнес Мясник, ухмыльнувшись. Он не знал, видел или слышал ли тот его последний шаг. Впрочем, это было вряд ли.

— Что здесь произошло? — спросил Хьюи, переводя взгляд на толпу голых людей, которые еще не пришли в себя.

— Тебе лучше об этом не знать, парень, — мрачно посмотрел на него Мясник.

— Это я их…

— Не спрашивай, — повторил тот. — Сваливаем, пока они не очнулись. Нам нужно ещё русского найти. Хотя сейчас я даже не знаю, хорошая ли это, блять, идея...