Дух экстаза

Глава 15 Киднеппинг

а— Баз, паршивец ты этакий! Паршивец, каких свет не видывал! Если не понял, повторю по буквам. T-h-e b-a-s-t-a-r-d!

Отис метался по своему кабинету в «Бивуаке». Я же, развалившись в широком мягком кресле, наслаждался отличным виски из очень необычного сосуда. Он был бутилирован в двухфутовую фарфоровую модель старинного поезда. Каждый вагон, а также паровоз с тендером хранили отдельный вид первосортного пойла. Мне достался из почтового вагона. Пока генерал вопил, как в задницу раненый олень, я все гадал, не набраться ли мне нахальства и не попросить ли налить из цистерны. А вдруг там самый лучший на свете напиток? Или лучше выбрать пассажирский вагон первого класса?

«Надо и мне такую вещицу заиметь. Я впервые не хочу разбавлять виски апельсиновым соком».

Я почесал зудевший шрам на руке, которую мне заштопал один мексиканец-ветеринар из Эль-Пасо. Он практиковался на овцах и так навострился, что шов вышел на загляденье ровным.

— Ты понимаешь, что наделал? — не унимался Отис. — Я уже думал: все! Разошлись наши пути-дорожки. Отделался от тебя и больше не увижу твою наглую рожу. А ты возьми, да и нагрузи меня новым долгом. И что теперь мне, прикажешь, делать?

— Папаша! Не надрывайтесь вы так. Еще пупок лопнет, а мне отвечай перед миссис Чандлер.

Гаррисон зашипел, но в бутылку не полез.

— Сейчас я познакомлю тебя с одним человеком.

Он громко кликнул дворецкого (у него и такой слуга был, хотя корчил из себя рубаху-парня).

— Позови Уилла.

В кабинет бочком протиснулся крепкий боровичок в сером. Усатый и с близко посаженными глазами. Кроме этой детали больше ничего в его внешности и наряде не бросалось в глаза. Руку был готов дать на отсечение, что сейчас мне представят детектива.

— Частный сыщик Уильям Джи Бернс, — подтвердил мою догадку генерал. — Четыре последних года занимался расследованием волны взрывов на металлургических заводах по всей стране. Не удивительно, что господин мэр Александер уже 2-го октября нанял его, чтобы найти виновников бомбической атаки на издательство «Лос-Анджелес Таймз» и мой дом. Расскажи ему, пожалуйста, свою новость.

Я слово в слово пересказал все услышанное в вагон-салоне для курящих экспресса «Голдлен Стейт». Бернс засыпал меня вопросами. Разобрал чуть не по буковкам все нюансы моего перевода беседы.

— Откуда вы знаете русский, мистер Найнс?

— Я британский подданный русского происхождения, — тут выдал ему легальную версию.

— Ты русский⁈ — удивился не на шутку Отис. — Небось, в Маньчжурии воевал? Что же ты допустил, что вам джапы наваляли?

— Меня там не было, — спокойно ответил я. — На другой войне довелось побывать. Да не на одной.

— С бурами что ли? — принялся гадать генерал. — Тогда понятно, откуда у тебя все твои навыки.

Я неопределённо пожал плечами. Знал бы Отис правду, вот бы его переколбасило!

— Коли ты русский, свожу-ка я тебя на ежегодную встречу на Русской реке, а? Слышал про такую? Там важные шишки собираются. Я тебе так скажу: всегда будь в хорошей компании или не будь ни в какой.

— Перебьюсь! Не по душе мне такое сборище.

Еще бы мне не знать о встречах Богемского клуба! О нем какие только небылицы не рассказывают в бульварных газетах! Там, в роще, давшей название двухнедельному слету всех важнейших шишек Америки, неподалеку от местечка Монте-Рио, творилась американская политика и не только. Был бы я правильным попаданцем из топовых книжек, пришел бы в полный восторг. Но я Вася Девяткин, простой парень из будущего, звезд с неба не хватающий. Мне на фиг не сдались все эти игрища с церемонией «сожжения забот» и прочими масонскими ритуалами. Что мне там делать? Пафосно дуть щеки и замогильным шепотом изрекать пророчества? Скоро-скоро начнется великая война — пора покупать акции пороховых заводов! Передайте мистеру Джону Джейкобу Астору, чтобы не вздумал подниматься на борт «Титаника»! Ага-ага, меня быстренько определят в дом шерифа Хилла.[1]

— Ну и дурак! — в сердцах сплюнул генерал.

«Дурак, не дурак, а мозги у меня на месте», — так и хотелось ответить, но я лишь развел руками: не серчай, барин — дураком жил, дураком и помру.

— Нет, нет, мистер Отис, — тут же вмешался Бернс, решивший, что «папаша» и впрямь усомнился в моих умственных способностях. — Информация мистера Найнса на вес золота. Уверен, он сэкономил мне несколько месяцев расследования. Подумать только: ниточки ведут в Детройт. Впрочем, я и сам уже склонялся к этой версии. Самый радикально-анархистски-агрессивный профсоюз — это «Ай-Дабл-ю», мостовики.

Мне его версии ни о чем не говорили. Поэтому я встал, отсалютовал бокалом генералу и громогласно объявил:

— Рад был помочь, дедуля!

— Паршивец! — вновь закудахтал Отис.

… История имела продолжение. После Рождества, которое чуть меня не убило. И виноваты в этом оказались не наши женатые приятели, всем сердцем полюбившие холостяцкие вечеринки в «Берлоге», а наши драгоценнейшие мексиканочки, подлинная жемчужина нашего поместья. Вечно улыбчиво-доброжелательные, они неожиданно подняли бунт.

— Сеньор Найнс, вы такой добрый! — весь ноябрь шептали мне в постели на ушко Кармелиты, Марианны и Изауры. — Не ломайте нам традицию. Рождество в Мексике принято отмечать с 16 декабря и заканчивать на Крещение. Этот праздник зовётся «Ла Посада».

Посада так посада. Погнали!

Ну и «запосадили»! Пропал декабрь. Текила овер зе гланды, томалес с сыром халапеньо, атоле на запивку и… Очнулся под пальмой, привезенной из пустыни Колорадо для моего сада в составе партии, что высадили на Сансет-стрип (жалко, что не банановая — вот бы Ося душу отвел!) Хорошо погуляли три недели. Только зуб слегка шатался. Припомнил, что виновата не драка, а «пирог Трех Королей».[2] Мексиканочки постарались. По ихней зверской традиции в этот пирог запихивали маленькую глиняную фигурку Христа, и каждому должно было достаться от нее по кусочку. Вот и мне тоже досталось — теперь зуб шевелился, если тронуть его языком.

— Ося! — воззвал я к небесам и к игольчатым пальмам. — Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу! — отозвалось откуда-то сбоку.

— Ты точно Ося? — усомнился я, не имея ровным счетом никакого желания крутить головой.

— Я Джо Блюм! — гордо ответила неизвестность. — Испытай меня, раз не веришь!

— Где мы должны быть 15 января? — задал я вопрос с подковыркой. НеОся точно провалился бы.

— На подписании нового контракта с мистером Фордом и на ежегодной встрече с дилерами завода.

— Ты точно Ося! — радостно откликнулся я. Странная жизнь, в которой многое смешалось в не менее странную кучу, вдруг обрела небольшой свет в конце тоннеля.

— А кто интересуется? — спросил Ося, разрушив мою веру в силу молодого поколения противостоять крепким алкогольным напиткам.

— Это же я — великий покровитель братьев Блюм и надежда кинопрокатчиков Калифорнии.

— О, Босс, вы наконец-то нашлись! А вам тут письмецо принесли.

— Хорош придуриваться! Что за письмецо?

— От генерала Отиса.

— Дай сюда!

Письмо содержало просьбу оказать содействие детективу Бернсу по прибытии в Детройт. Что-то этот проныра нарыл.

Помочь Гаррисону? Почему бы и не да? Пусть копится его должок передо мной. Что он там мычал про «хорошую компанию»? Вот пусть и будет в моей свадебным генералом, ха-ха. Клёвый старикан, если глубоко покопаться.

… В Детройте, в отличие от Калифорнии, было зверски холодно. Пришлось прихватить с собой старое пальто с мехом выдры, пролежавшее без дела несколько лет в закромах на радость моли, на горе — Марианне, ответственной за мой гардероб. Хорошо хоть в зале, где собрались представители фордовских агентств, жарко натопили и отсутствовали сквозняки. Нам с Осей, уже отвыкшим от настоящей зимы, пришлось привыкать заново к такой знакомой, казалось бы, разнице температур между улицей и внутренними помещениями.

— А теперь, прежде чем мы приступим к приятной процедуре подписания новых контрактов, я бы хотел, чтобы лучший агент нашей компании, мистер Найнс, поделился с нами своим опытом, — Форд был непривычно многословен. — Уверен, нас ждет впечатляющий и поучительный рассказ — столь же яркий, как и продажи «форда Т» в Лос-Анджелесе. Никогда не забывайте: человек, который перестает учиться, стареет, будь ему двадцать или восемьдесят!

Я вышел вперед на всеобщее обозрение, неожиданно засмущавшись как красная девица.

— Друзья, признаюсь, я небольшой охотник толкать речи перед залом. Колледжей я не кончал, чему-то специально не учился…

— Да тут все такие, Баз! — выкрикнул кто-то из зала. — Толкай ручку газа на полную!

Ха, знали бы вы ребята, откуда все мои познания! Из курилки. Да-да, из курилки при дилерском автосалоне, в котором мне в моем прошлом-будущем довелось поработать в шиномонтаже. В перерывах трепался с менеджерами торгового зала. Они делились смешными и забавными случаями из своей практики. Припомнив эти рассказы, я и выстроил некую продажную систему, которую воплощал на практике.

— Ну, хорошо. Заранее, извиняюсь за некий сумбур. Мистер Форд меня, конечно, предупредил о докладе, и я кое-что себе набросал… Сейчас я вас всех удивлю непростым словцом. Лояльность! Мы создали целую программу лояльности, чтобы заставить клиента приходить к нам снова и снова. Наш босс, — я указал рукой на Генри, — хочет пересадить на «форд Т» всю Америку. А это значит, что мы должны каждого, кто хоть раз купит «тешку», заставить возвращаться к нам снова и снова. И каждый в Лос-Анджелесе знает, что мы выкупим у него старую машину, — в зале оживленно загомонили. — Чего вы всполошились? Забрали старую машину как часть оплаты, привели ее в божеский вид с помощью собственного гаража, авторемонтной мастерской, и продали почти как новую. Работает!

— Необычный опыт и очень важный, — резюмировал Форд. — Продолжайте, Баз.

— Вы все знаете, что клиенты любят скидки, а мы, торговцы, их ненавидим. Но ведь можно их избежать, если дарить клиентам подарки. Подарки люди любят не меньше скидок. Разумеется, тут все индивидуально, и за иной «подарок» можно получить кое-какие денежки. Мы назвали такие подарки «дополнительная опция» или сокращенно допник. Многое уже предлагает наш завод — спидометр, часы, цепи для шин, пожарные аксессуары, амортизаторы на переднюю ось и многое другое. Но кто нам мешает напрячь извилины и изобрести что-то еще? Вот мы и изобрели. Например, вот такие штуки, которые мы разложили с моим партнером Джо на столе. После можно подойти и подержать в руках. Здесь вы найдете зеркало заднего вида, резиновые накладки на педали, кожаную оплетку на руль, раздвижную шторку, позволяющая превратить правую подножку в дополнительное место для багажа. Последнее — это изобретение Джозефа Блюма, прошу любить и жаловать.

Ося, красный как рак, поднялся со своего места и раскланялся перед залом. Его поприветствовали дружными хлопками.

— Мелочи — но они позволяют нашим клиентам подчеркнуть свою индивидуальность. В общем, как вы поняли, — продолжил я свою речь, — мы дарим клиентам возможность купить эти доп опции.

Все заржали, как кони. Идея подарка в виде возможности купить, а не понести расходы народу откровенно зашла.

— Нет-нет, не подумайте, что я такой жадный, что всегда заставляю людей платить за подарки. Иногда и дарю бесплатно, — зал продолжал веселиться. — Есть «жирные» клиенты, которых нужно облизывать с ног до головы. Таким мы дарим красивые бокалы. Одну штуку из комплекта. Только представьте: приходит он домой и показывает такой бокал жене. А та в ответ: «Шикарно, но где пять остальных?» Он — ко мне. «Продайте!» «Нет — говорю — дружок. Купи еще машину и получишь еще. Или приведи нового клиента». И что же вы думаете? Он начинает шустрить и приводит ко мне пять новых покупателей. Все счастливы, — я резко посерьезнел. — Нельзя недооценивать роль посредника. Его нужно холить и лелеять. И даже делиться с ним нашей дилерской скидкой.

Зал зааплодировал. Я раскланялся, довольный общей реакцией.

— Тут все свои, а посему позволю себе некоторую откровенность. Не стесняйтесь предлагать комиссионные заказчикам от правительственных учреждений.

Мистер Форд закашлялся и сделал страшные глаза. Я изобразил, что отныне нем, как рыба, и… продолжил в том же духе.

Многое рассказал из нашей уже серьёзной торговой практики. И некоторые вещи для дилеров стали откровением. И прочие аспекты создания лояльности, и корпоративные скидки, и курсы по обучению покупателей самостоятельному авторемонту («скоро наши клиенты будут знать куда лучше планетарную коробку, чем планетарную систему нашей вселенной»), и даже идея использовать «тешку» не как автомобиль, а совсем в ином качестве.

— В заключение, расскажу вам поучительную историю. У нас неожиданно образовался избыток машин на продажу. Вы все должны помнить этот момент, когда в прошлом году мистер Форд принудил нас взять дополнительные объемы, — зал тут же отозвался недовольным гулом. — Взяли, куда деваться.

— Гони деньги и помалкивай! Так получается? — вскрикнул кто-то из-за спины коллег.

— А что вы хотели? Лояльность — ведь это дорога в двух направлениях… Короче, машинами забит склад, куда их девать — не знаем. А тут у меня на нефтеперегонном заводе заканчивается монтаж оборудования. Пришло время расчётов. Я говорю монтажникам: или деньгами через полгода, или машинами, но прямо сейчас. Они посопротивлялись для виду, но все же взяли автомобилями. И смогли меня удивить. «Мы, — говорят, — превратим „тешки“ в технички и в передвижной мотор для нашего оборудования». «Как?» «Все просто. Задерем на козлы задний мост, снимем колесо и накинем на посадочное гнездо ременную передачу». Доверяйте своему клиенту и любите его, господа!

На этих словах я закончил выступление. Вроде, получилось неплохо, судя по отбитым плечам желавшими выразить мне свою признательность.

После подписания контрактов Форд позвал меня в свой кабинет. Вручил подарок — маленькое мозаичное панно с бегущими лошадьми. Копию точно такого же, которое висело у него на стене.

— Первый толчок, который вывел меня на мой путь, на путь ведущего инженера, я получил от этого панно. Мне подарил его умирающий старик, предсказав, что эти полированные камешки, собранные в единое целое, станут для меня не источником вдохновения, но стимулом не останавливаться. Не останавливайся, Баз, у тебя все выходит отлично!

— Спасибо, мистер Форд. Как раз хотел поговорить насчет «двигаться дальше». Вы прекрасно знаете, что главная наша проблема — это не скрипы и постоянные поломки. Это шины, которые живут не больше года.

— Продолжай, — поощрительно кивнул головой мистер Генри.

— У меня есть идея, как их укрепить. Знаю необходимый компонент для каучуковой массы. Но нету нужного специалиста, который смог бы эту идею воплотить. Попытался заинтересовать производителей и неожиданно понял: им не нужна долговечная шина. Им выгоднее, чтобы люди чаще меняли покрышки.

— А что же ты хотел? В резиновой промышленности существует картельный сговор. Правда, мне удалось в 1906-м его преодолеть. Компания Firestone подписала контракт на производство шин для Ford, и только так мы смогли начать свое расширенное производство дешевого автомобиля.

— Быть может, она заинтересуются моей идеей? Даст нужного специалиста?

— Я поговорю, — серьезно кивнул мне Форд. — Харви Файерстоун мой приятель. Думаю, не откажет мне в просьбе.

Невероятно довольный собой я возвращался в свой отель.

Там меня ждал человек, прибытие которого было предсказано письмом генерала Отиса. Детектив Бернс. Этот шпик получил более чем мощный стимул, чтобы развить кипучую деятельность. Мэр Лос-Анджелеса назначил награду в размере 25 000 долларов за поимку террористов, а MM собрали ещё 50 000 долларов. Солидный куш — ради такого можно и жизнью рискнуть. И Бернс рискнул, да еще как. Проник в самое гнездо бомбистов из профсоюза мостовиков, завербовав платного агента.

— Мистер Найнс, вы сэкономили мне кучу времени. Найти Орти МакМэнигала оказалось проще простого. Более того, я тайно его сфотографировал и показал его фото в отелях Лос-Анджелеса. Его опознали как человека, спешно покинувшего отель в утро, когда прогремел взрыв в Чернильном переулке.

— А братья? Кто они такие?

— С этим тоже все оказалось достаточно просто. Некто Джон Джи Макнамара имеет младшего брата Джеймса, Джи Би. Джон секретарь-казначей Международной ассоциацией работников мостов и конструкционного железа, сокращенно IW. Согласно сведениям, полученным от моего агента, именно от него исходил приказ о взрывах в ЭлЭй.

— За чем же дело стало? За шкирку, голубчиков, и на скамью подсудимых!

— Все очень непросто, Найнс. Братья Макнамара, особенно старший, очень влиятельны в Детройте. За ними мощное рабочее движение. Нужны неопровержимые улики, иначе они выкрутятся. Мы можем даже не довезти их до Лос-Анджелеса. Чтобы вытащить отсюда Орти и Джеймса (про Джона Макнамару я пока даже не заикаюсь), разработал целую полицейскую операцию. У меня очень мало надежных людей. Не помешала бы ваша помощь. Джеймс крепкий парень — высокий и сильный. Если будет сопротивляться, не помешало бы грамотное физическое воздействие.

— Я кровно заинтересован в обезвреживании террористов. Как вы знаете, сам чуть не пострадал от их рук. Скажите мне, что делать.

— Приходите завтра утром на частную квартиру рядом с отелем «Оксфорд». Именно в этой гостинице проживают МакМэнигал и Джи Би.

… В большой комнате, где собирались участники задержания, помимо Бернса и его сына Рэймонда, присутствовали полицейские из Детройта и Чикаго. Это я выяснил, когда детектив представил всех друг другу. Во взглядах, бросаемых на меня копами, проскальзывало нескрываемое уважение. Нетрудно догадаться: Бернс растрепал о моей роли в обезвреживании одной из бомб. Он же начал инструктаж

— Джентльмены! Мы применим хитрость. Подозреваемым будет сообщено, что они обвиняются во взрыве в Чикаго, а не в Лос-Анджелесе. Поскольку у них есть алиби, особо сопротивляться не будут. Мы вывозим их в штат Иллинойс, а дальше начнем крутить. Как только кто-то решится на признание в обмен на судебный иммунитет, экстрадируем их в Лос-Анджелес.

— Вы в Чикаго с таким тухлым обвинением потащите их в полицейский участок? Да они даже здесь, в Детройте, могут отказаться сесть на поезд, — сказал один из местных копов.

— Немного давления — и они поддадутся. Присутствующий среди нас мистер Найнс — дока в таких делах, как мне рассказали. А в Чикаго мы их дожмем. Без признания вины их не осудить, — парировал Бернс. — Их адвокаты могут вывернуть дело так, что в ЭлЭй был взрыв газа, а не бомбическая атака.

— Никто не собирается тащить негодяев в полицию по прибытии в Чикаго, — хмыкнул сержант Уильям Рид. — Повезем на мою квартиру.

Донельзя мутный план захвата меня не на шутку напряг.

— Откровенно говоря, джентльмены, я плохо понимаю, чего вы хотите добиться этим задержанием? Насколько оно законно?

До этого момента детективы и копы меланхолично жевали табак, сплевывали и ждали дальнейших указаний Бернса. Мой простой, как пять копеек, вопрос, привел их в замешательство. Бернс обвел собравшихся в комнате взглядом.

— Взять с поличным мерзавцев!

— Откуда возьмутся улики?

Большинство посмотрело на меня как на несмышлёныша.

— Вы хотите превратить бомбистов в жертву полицейского насилия?

— Если вам, мистер Найнз, не знакомы методы полицейского расследования, то не стоит делать скоропалительных выводов.

— Я просто не хочу, чтобы мы подарили негодяям лазейку выскочить из петли!

— Не подарим! На этот счет не беспокойтесь.

Покачав головой, я расслабился и решил предоставить событиям течь своим чередом.

Выдвинулись в отель.

Ворвались в комнаты МакМэнигала и Джи Би Макнамары, опасных бомбистов, ожидая яростного сопротивления. А нашли кучу пустых бутылок и двух перепуганных похмельных типов.

Конкретные парни? Как бы не так — алкаши и попутавшие берега мерзавцы. Высокий, здоровый светловолосый Джи Би, от которого Бернс ждал больше всего проблем, втянул голову в плечи и попытался притвориться ветошью. Как же мне хотелось, ей-ей, втащить ему от всей своей дури. У МакМэнигала заметно задергался глаз, когда полицейские обнаружили в чемоданах динамит, капсюли и будильники.

Оба расслабились, когда им сообщили о Чикаго. Услышав дату инкриминируемого им преступления, хором закричали о своем алиби.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, господа, — усмехнулся в усы Рид. — Съездим в Чикаго. Проведем официальный допрос, и вас отпустят.

Подельники заглотили наживку.

— Мы согласны, офицеры!

Вывели их на улицу.

— Почему мы сразу отправились на вокзал? — всполошился Орти. — Разве не положено сперва оформить все бумаги?

Джи Би попытался последовать его примеру, но сразу захлопнул рот, как только детройтский коп на него шикнул:

— Веди себя тихо!

— Люди, люди! Меня похищают! — завопил на всю улицу МакМэнигал. Кишка у него оказалась покрепче, чем у Макнамары.

— Заткнись! Или я за себя не отвечаю! — зарычал я ему в лицо.

Мой зверский оскал и хорошая оплеуха нежнейше склонили Орти к сотрудничеству. Он пошел дальше тихо и покорно. Загрузка в поезд до Чикаго прошла без эксцессов.

Я помахал отъезжавшему вагону ручкой с легким ощущением неправильности произошедшего.

Моя интуиция меня не подвела. Через две недели после моего возвращения в Лос-Анджелес, в мой офис на десятом этаже Континентал-билдинг (пришлось еще до Рождества снять, чтобы готовить премьеру «Большого ограбления банка»), прибыли полицейские. Смущавшийся сержант протянул мне наручники:

— Сэр, со всем моим уважением… Вы наш кумир, но мой долг… Мне приказано вас арестовать для предъявления обвинения в похищении человека. Ваше дело будет заслушано Большим жюри.

Встал, потянулся и даже прилюдно почесал себе задницу. Протянул вперед руки.

— Делайте свое дело, офицеры!

[1] Старейший сумасшедший дом Лос-Анджелеса, закрытый еще в конце XIX века.

[2] Томалес — пирожки с начинкой; атоле — густой напиток на основе кукурузной муки; «пирог Трех Королей», «Роска дель Рейес» — традиционный рождественский мексиканский пирог. Знаменитые пальмы Голливуда и Лос-Анджелеса — чужестранцы. Были привезены в Калифорнию из пустыни Колорадо, Мексики и даже с Канарских островов.