Другим путём

Глава 2

Тем же днём. г. Москва. Кремль. Четыре часа пополудни

Андропов снял трубку ведомственного телефона и набрал номер Зайцева.

— Здравствуй, Геннадий Николаевич.

— Здравия желаю, Юрий Владимирович.

— Мне помощь твоя нужна. Слышал я, что при операции в Кабуле у тебя хороший человек пострадал.

— Так точно. Чижов Василий Иванович — позывной «Чиж». Чуть выше ступней как корова языком слизала.

— Отдай мне его.

— Юрий Владимирович, да с превеликим удовольствием! Он же теперь не у дел, вот и мается душой. А так хоть при каком-то деле будет.

— Мы поставим его тренером для нашего подрастающего поколения чекистов.

— Так он же без ног!

— Титановые протезы, думаю, нивелируют эту утрату.

— Подождите… я слышал, что в Калачеевской области наладили выпуск таких протезов…

— Да-да-да… именно туда я его и пошлю. Конкретно — в Рябиновск. Там это производство и организовали. Так что получит их в первых рядах, а на месте подтянут и отрегулируют.

— Когда отправлять? А то надо бы помочь впихнуть в вагон его коляску.

— Не нужно коляски. Сообщи номер поезда и вагона — его встретят и сразу снабдят протезами. Ехать часов пять, не больше, так что пусть в дорогу особо на жидкости не налегает. Потом на месте покушает и попьёт вволю.

— Понял. Тогда завтра с утра и оповещу его.

— Сегодня, Геннадий Николаевич. Ты пойми, человек и так настрадался. Пусть за ночь соберёт пожитки… кстати, а жена у него есть?

— Была, Юрий Владимирович, да сплыла. Ей калека оказался не нужен, вот они с дочкой и выпихнули его на дачу, которую оставила ему жена при разводе.

— Вот сволочи…

— Не то слово! Мы, как можем, поддерживаем Иваныча, но он последнее время всё в сторону бутылки посматривает.

— Значит, эта должность будет для него как нельзя кстати. Всё, начинай действовать.

Тем же вечером. г. Рябиновск

Пока была свободная минута, Иванов заскочил в амбулаторию на Старой площадке, где сейчас лечился генерал Рокотов. То, что Степан Ильич не заподозрил подмену прототипа на него — Костю из другого мира, говорило об идеальной инфильтрации. А теперь, с возникшими в будущем проблемами глобального уровня, о его бывшем мире вообще можно забыть.

В комнате, где поместили Рокотова, присутствовало много народа. Помимо трёх медиков, среди которых была Ермакова, как старшая амбулатории, вокруг кровати удобно расположились на стульях его супруга, внуки и Громов. Костя как раз застал разговор Анжелы и прадеда.

— Дед, мне вчера паспорт оформили, и мы с Родиком… в общем, мы решили пожениться. Приглашаем тебя и бабушку на свадьбу. Вот.

— Анжелочка, а как же остальная родня? — Людмила Васильевна удивлённо посмотрела на неё.

— Ну, дедушка же сказал, что поговорит с начальством? Я ж не настаиваю, чтобы всё случилось завтра, но хотя бы в ближайшую субботу.

— А откуда можно позвонить? — засуетилась прабабушка.

— Добрый вечер, — кивнул всем Костя. — Как состояние больного?

— Степан Ильич прошёл первый сеанс, — сообщила Ермакова. — Сейчас отдыхает.

— Общее состояние как?

— Не знал я, Костя, что у тебя такие способности есть, — генерал покачал головой. — Ты какой-то волшебник… гений… У меня сейчас такая лёгкость во всём теле, как будто килограмм двадцать сбросил. И спина уже не болит…

— Степан Ильич, пока это кажущееся облегчение. Чтобы оно окончательно наступило, необходимо провести минимум пять сеансов.

— А мою Люду сможешь тоже подлечить?

— А почему нет? — Константин повернулся к Ермаковой. — Татьяна Александровна, распорядитесь поставить вторую кровать рядом. И пока есть время, начинайте точно такой же сеанс, только мощность сбавьте на тридцать процентов — здесь всё-таки не острый приступ, а…

— Конечно-конечно, Константин Сергеевич, — кивнула та. — Девочки! Давайте вторую кровать принесём!

— Женщинам тяжести таскать противопоказано, — заявил Родион и кивнул Юрию, — пошли, поможем перетащить сюда кровать.

— Хороший у тебя муж будет, Анжелочка, — усмехнулась Людмила Васильевна. — Совестливый и душевный молодой человек.

— Ба, он мне и по работе большие тяжести не разрешает носить… а в первую ночь, когда мы прибыли, уступил свой номер в гостинице… А сам на завод ночевать поехал.

— Однако, — мотнул головой генерал. — За такого и вправду стоит держаться. Ну, Костя, сможешь организовать мне телефон?

— Я-то смогу, но сначала нужно пообщаться на эту тему с полковником Остаповым и самим Владимиром Александровичем. Без их санкции никак, — развёл руками Иванов.

— А где они сейчас? — спросил Юрий, проходя вместе с Родионом внутрь помещения и неся вторую кровать.

— Думаю, что в Управлении или ЦСБ, а потом главный чекист у меня переночует. Гостиница же переполнена, и никакого контроля нельзя организовать. Не выгонять же беженцев?

— Я вас на время покину, — сообщил Рокотов-младший. — Константин, могу одолжить машину?

— Без проблем, вот ключи — протянул тот связку. — Кстати, Людмила Васильевна, мы втроём сейчас выйдем, а вы переодевайтесь и ложитесь на процедуры.

— Прямо сейчас? — опешила она.

— Люда, не тяни резину, — сердито посмотрел на неё супруг. — Или забыла, что такое военная дисциплина?

— Я почти сорок лет ею и живу, — усмехнулась та.

Через полчаса вернулся Юрий. Передав обратно ключи от машины, он присел на стул.

— Ну, что сказало начальство? — поинтересовался генерал.

— Сказало, что не возражает, раз такое торжество намечается. Но сразу заострило вопрос о соблюдении режимности. Что будем говорить… э-э-э… дяде Олегу? — смутился он.

Рокотов-старший ничего не успел ответить, как в комнату зашёл Остапов. Он оглядел собравшихся и задал тот же самый вопрос генералу.

— На какой уровень секретности вы планируете вывести своих родственников?

— Полковник, я, конечно, понимаю, твои опасения, но тут не только торжество намечается. Они, — Степан Ильич кивнул на Анжелу с Родионом, стоящих в обнимку, — собрались кое-кому утереть нос с автомобилем новой конструкции. А Зина — невестка моя, работает в КБ АЗЛК главным конструктором. И я хочу, чтобы она помогла им в этом нужном деле. Олег служит в ВГУ[7], так что всю кухню знает не понаслышке.

— Без Владимира Александровича я не могу решить такой вопрос, — мотнул головой полковник.

— А где он? — спросил Степан Ильич, но Крючков, войдя в помещение, сам ответил на него.

— Я так понимаю, Рокотовы решили аккумулировать своих родственников в Рябиновске?

— Владимир Александрович, помимо свадьбы, нужна помощь моей невестки — Родион и Анжела решили создать новый автомобиль.

— Чёрт, за всеми этими проблемами забыл проинформировать, что ВАЗ, несмотря на мой звонок им, категорически не желает делиться материалами. Мотивировка — потратили много валюты на покупку патентов. Пусть, дескать, ваш конструктор сначала предъявит модель их КБ, а уже тогда после экспертизы, можно будет говорить дальше.

— Ну да! А потом либо ототрут от проекта, либо засунут его под сукно. Знаем, проходили! — недовольно пробурчал Громов.

— Вот видишь, Владимир Александрович, как дело поворачивается? — усмехнулся Рокотов-старший. — Да и смысл на них давить? Хотят и дальше копаться в дерьме, пусть, как свиньи, копаются. А после компетентные органы спросят за каждый потраченный зря рубль, когда вот эта парочка выдаст новый автомобиль. И если моя невестка подсуетится, все детали можно будет заказать через АЗЛК. И на испытания пригласить ВАЗовцев, как гостей. А уж потом взыскать с них по полной программе.

— Да, Степан Ильич, ты ещё тот интриган, — усмехнулся Крючков. — Но такая постановка вопроса меня устраивает. Олег, если не ошибаюсь, в ВГУ работает?

— Так точно, — кивнул тот.

— Тогда пусть он и курирует это направление. Приеду в Москву, переведу его на этот проект. Осталось только вашу невестку проинструктировать.

— Не волнуйтесь, Владимир Александрович, Зина уже имеет подписку по второму уровню. Олег тогда одно дело у них расследовал на заводе. Пришлось и с неё брать такую подписку о неразглашении. Они ведь так и познакомились.

— Тогда не вижу проблем. Залегендируем этих двоих, как родственников из глубинки, спроектировавших очень удачную модель автомобиля.

Часом позже

Но если глава КГБ поехал отдыхать от насыщенного дня на Лесную, 21, то для генерала Рокотова и полковника Остапова всё только начиналось.

Сначала подтянули телефон из соседнего кабинета амбулатории, после чего Степан Ильич сделал один телефонный звонок:

— Здравствуй, сынок.

— Привет, пап. Как вы там с мамой? Нормально добрались?

— Добрались нормально, но потом немного почки прихватило. Сейчас, вот лечусь.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Здесь лечат обстоятельно, на совесть. Я что звоню, мне ваша с Зиной помощь нужна. Сможешь собраться и приехать вместе с ней в Рябиновск к субботе?

— Это связано с твоим здоровьем?

— Нет, но меня тут заверили, что вызов тебе оформят. Может быть даже завтра. Осталось уговорить начальство Зинаиды.

— Ну, ты вообще… как будто не работал в нашем ведомстве ни дня… Кто ж меня отпустит?

— Владимир Александрович.

— Что?

— Не мне тебе объяснять такие вопросы.

— Охренеть…

— Но Зина тоже нужна, как воздух. Так что звоните её руководству и просите отгулы или дни в счёт отпуска… любым способом ты должен выдернуть её вместе с собой. Это приказ, Олег. И даже не мой.

— А чей?

— ЕГО. Или тебе нужен персональный разговор? Могу организовать, но только завтра.

— Ладно, а как быть с детьми? Настя и Виктор ещё учатся… раз Зина тоже нужна, а вас дома нет, кто за детьми приглядит?

— А бери с собой! В дела посвящать их не будем, но дополнительные каникулы мои внуки заслужили. Они как четверть заканчивают?

— Пока нет претензий — без троек.

— Ну вот и славно. Что не успеют освоить в этой четверти, нагонят в следующей.

— Выходит, нужно ехать на своей машине… А остановиться есть где? Гостиница, там или у хороших людей?

— Найдём.

— Ладно, сейчас будем решать возникшие трудности. Всё, до завтра.

— До завтра.

— Дед, а Настя и Виктор — это дети дяди Олега, да? — заволновалась Анжела.

— Да, а что? — удивился тот.

— Анжела, ты тоже вспомнила? — взволнованным голосом спросил её брат.

— Да, Юрочка, да… — девушка вдруг заплакала.

— Что? Что случилось, внучка? — опешил генерал.

— Дед, Настю нельзя потом отпускать домой… она… она погибнет этой зимой… машина её собьёт… — заплакала та.

— Да что ты такое говоришь? — слёзы из глаз Людмилы Васильевны ринулись потоком.

— Я завтра побеседую с Владимиром Александровичем, — с комком в горле сказал Степан Ильич. — Попробуем что-то предпринять. Девочка, кстати, пошла по стопам своей матери. Нравится ей с чертежами машин возиться. Олег всё шутит, что перестарались они с Зиной — пацан должен был быть, а не девчонка.

— Дед, а если она здесь останется? Мы с Родиком за ней присмотрим! — она перевела взгляд на жениха. — Ведь правда, Родь?

— При таких обстоятельствах могла бы вообще не спрашивать. Послушай, Анжел… я кажется, понимаю, что ты хочешь сделать… ты её через шлем хочешь провести, да?

— Ага! — кивнула та. — Не только школьный курс знаний дадим, но и… — она мечтательно улыбнулась, вытирая слёзы.

— Какой шлем, вы о чём? — не понял Рокотов-старший.

— Кстати, дед, тебе предстоит тоже через него пройти, но чуть позже… когда почки подлечат. Да и бабуле не мешало бы…

— Анжела, это будет решать руководство, — заметил Юрий.

— А мы завтра поговорим с Владимиром Александровичем. Попросим его в виду таких обстоятельств.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что это за шлем такой? — Степан Ильич начинал хмуриться всё больше и больше.

— Завтра приедет руководство и даст полную информацию, — заметила Ермакова. — А пока давайте соблюдать режим: на сегодня посещение стационара амбулатории закончено.

* * *

Александр Петрович поехал к себе в Управление, чтобы доложить в устной форме итоги сегодняшнего дня. Об этом его попросил Крючков. Не без волнения он набрал номер САМОГО.

— Добрый вечер. Это «Двенадцатый».

— Добрый. Докладывай, как там у вас дела?

— По всем позициям товарищ «Второй» высказал одобрение. Велел мне поинтересоваться специалистом по военному комплексу — боится, что не успеет пообщаться с ним в Рябиновске.

— Будут двое специалистов. Один по озвученному вопросу, второй — по обучению молодёжи. Кстати, сориентируй своих людей, чтобы завтра к обеду встретили его на вокзале в Калачеевске. И обязательно захватили с собой протезы для ног.

— Сделаем, товарищ «Первый». Ещё «Второй» попросил вашего одобрения на поездку полковника Рокотова и его супруги к нам.

— Для чего?

— Свадьба правнучки и консультации по намечающему созданию нового автомобиля.

— А Волжский завод отказал?

— Так точно, даже самому товарищу «Второму».

— Ладно, разберёмся с ними. Хорошо, оформишь подписку с обоих. Легенду придумали?

— Так точно. Дальние родственники оказались толковыми автомеханиками-конструкторами, причём самоучками.

— Отличная легенда. Всё, завтра с утра ожидайте информацию о номере поезда и вагона.

Положив трубку, Остапов с минуту размышлял, а потом снял трубку обычного телефона.

— Князева, не спишь ещё?

— Никак нет, товарищ полковник.

— Завтра с утра оставишь за старшего кого-то из звеньевых, а сама возьмёшь двоих парней покрепче и поедешь в Калачеевск. Машину с шофёром я дам. Ты железнодорожном вокзале должна будешь встретить человека… он без ног, но к моменту выезда у тебя будут протезы для него… Задача ясна?

— Так точно.

— На всякий случай возьми с собой удостоверение… и вот ещё что… езжайте-ка вы в форме. Чтобы линейный отдел милиции ненароком не докопался до вас.

— Так точно, поняла.

27 октября 1982 года. г. Калачеевск. Железнодорожный вокзал. 14 часов 45 минут

Чёрная «Волга» чуть замешкалась, ища свободное место у тротуара перед железнодорожным вокзалом. Как только она припарковалась, из неё выскочило трое молодых людей в камуфляже и алых беретах. Старшей оказалась девушка, сразу сориентировавшая двух крепких молодых парней старшего школьного возраста на путь к перрону.

Линейный наряд милиции, заметивший необычную троицу, не успел ничего предпринять, потому как молодые люди резво припустили к одному из вагонов останавливающегося поезда.

Проводница, едва открывшая дверь, так же увидела непривычно одетую молодёжь.

— Это шестой вагон? — поинтересовалась девушка.

— А вы кого-то встречаете? — ответила вопросом на вопрос проводница.

— Нам нужно попасть в вагон… к нам человек приехал… он без ног.

— А! Это во втором купе отсюда. Только как вы его транспортировать будете?

— Есть способ, — усмехнулась Князева и скомандовала парням. — За мной!

Вся троица быстро прошла в вагон, сопровождаемая недоверчивыми взглядами проводницы. Нина рывком распахнула дверь купе и увидела мужчину под пятьдесят, сидящего на левой нижней полке. На правой стояла большая туристическая сумка.

— Чижов Василий Иванович? — поинтересовалась Нина у незнакомца.

— Он и есть, а вы кто, товарищ военная? — усмехнулся тот.

— Старший лейтенант Князева. «Алые береты», — козырнула Нина. — Нам поручено встретить вас.

— Что поручено, это хорошо, только как я из поезда выйду? — он с горькой усмешкой указал на штанины без стоп.

— Валера! — девушка махнула рукой, и сейчас же один из парней передал ей рюкзак. — Сами сможете или нам помочь? — она протянула инвалиду поклажу.

— От помощи не откажусь.

— Валер, Миш, помогите товарищу Чижову.

Парни вышли вперёд, поочерёдно достали каждый по протезу, визуально сличили, какой куда и, наклонившись к мужчине, аккуратно закатали ему штанины. Проводница наблюдала за всем этим действом через небольшое пространство двери купе. Как только ветерану группы «Альфа» надели на культи протезы, он сам нагнулся вперёд и пару минут регулировал застёжки. Потом также самостоятельно обул поданные ботинки, попросил отойти парней и попытался встать.

— Ну, ребятки… не чаял я опять на ноги встать… — с комком в горле сказал он.

— Божечки… какие же вы молодцы… — всхлипнула проводница. — Как уважили инвалида… а где ж такие делают? — кивнула она на протезы.

— В городе Рябиновске, — пояснила Нина. — Василий Иванович, давайте я вам помогу дойти, а мои люди возьмут вашу поклажу.

— Там, под правой полкой ещё чемодан… это всё, что у меня осталось от прошлой жизни.

— Ничего, перевернули страницу, и надо жить дальше, — ответила девушка.

— Знаешь, а ты права, старлей. Ладно, пошли на выход, а то поезд скоро тронется.

— Вы не волнуйтесь, я сейчас на всякий случай начальника поезда предупрежу, чтобы без моей отмашки не трогались, — поспешила заверить проводница.

— А вот за это спасибо! — поблагодарил её Чижов.

Нина и Василий Иванович пропустили вперёд парней и двинулись за ними. Как только Чижов сделал первый шаг по перрону, около вагона нарисовался наряд линейной милиции.

— Старший лейтенант Завгородний, — козырнул старший наряда. — Прошу предъявить документы!

— Старший лейтенант КГБ Князева, группа «Алые береты», — представилась Нина и показала свою красную корочку.

— Майор Чижов, КГБ, группа «Альфа» — Василий Иванович показал свою.

Старлей Завгородний, испуганно и только для вида, пробежался глазами по удостоверениям и поспешно козырнул.

— Прощу прощения, служба.

— Ничего, старлей, мы ж понимаем, — миролюбиво ответил Чижов.

— Вам помощь требуется? — участливо поинтересовался милиционер.

— Благодарю, но у меня уже есть поддержка, — усмехнулся майор. — Куда идём, коллега? — подмигнул он Князевой.

— У вокзала стоит чёрная «Волга». Вам ничего прикупить в городе не нужно?

— Из вещей всё есть, а вот покушать я бы не отказался, да и до ветра сходить нужно.

— Филиппов, помоги товарищу майору дойти до туалета, — попросила Нина. — Валер, ещё посмотри, чтобы всякие тёмные личности рядом не ошивались.

— Мы, если что, рядом побудем, — проинформировал её Завгородний.

Через десять минут майор наконец-то добрался до машины. Пока в багажник ставили вещи, он залез на заднее сидение и с наслаждением потянулся. Через пару минут по обеим сторонам от него сели оба парня, а старлей Князева оккупировала пассажирское сидение спереди.

— Товарищ майор…

— Для своих — Василий Иванович, — поправил он девушку. — Пафос оставим начальству.

— Хорошо. Василий Иванович, есть мысль, пообедать на окраине города. Когда мы ехали сюда, я заметила кафе. Ещё подумала, что на обратном пути хорошо бы там остановиться.

— Дельно, — кивнул он, — давай, командуй.

Обед в кафе окончательно привёл Чижова в хорошее расположение духа. Пока он ел, решил понаблюдать за будущими учениками. Вчера вечером его старый друг и соратник — Геннадий Зайцев, рассказал о новом задании, к которому «Чиж» отнёсся скептически. Без ног преподавать основы антидиверсионной работы и учить молодёжь броскам и приёмам? Но теперь он понял всю таинственность фразы, что Чижова поставят на ноги. С такими протезами горы свернуть можно. Да и командир «Алых беретов» с мозгами и выдержкой — не спасовала перед милицией и оказалась наблюдательной: заметила кафе, где можно перекусить личному составу. Да и квитанции сразу прибрала в карман — ей же потом отчитываться за казённые деньги.

Дальнейшая дорога вывела их на почти пустынную трассу — в тот день шёл мокрый снег, а временами с дождём, и охотников покататься по такой дороге почти не было: редкие грузовые машины, спешащие по своим делам, были не в счёт. Когда до Рябиновска оставалось каких-нибудь двадцать километров, они нагнали чёрные «Жигули» третьей модели. «Люкс» шёл неуверенно, временами сбавляя скорость на опасных участках трассы. Валера Филиппов, сидящий за водителем, чуть подался вперёд и всмотрелся в силуэт впереди идущей машины.

— Блин, это батя мой… ведь говорил же ему, что резину пора поменять…

Между тем, шоссе впереди «Жигулей» спускалось в низину, где собравшаяся вода не успела уйти в слив — ей мешала шуга[8], а потому машина с разгона влетела в лужу, и произошло аквапланирование.[9] «Люкс» закружило, водитель сгоряча попытался вывернуть руль в обратную сторону, как при заносе, но это лишь добавило проблем. Машину вынесло к бордюру, но это низкое сооружение вряд ли смогло бы остановить уже вращающийся автомобиль. «Тройку» от удара перевернуло и выбросило в достаточно глубокий кювет.

— Тормози! — приказала Нина водителю в запале от увиденного, но тот уже сам выполнил этот манёвр и аккуратно припарковал машину на гравийной обочине.

Валера кинулся вниз и в несколько прыжков очутился у разбитой машины. Боковое стекло было разбито, поэтому парень сразу ухватился за плечи отца и попытался выдернуть его оттуда.

— Не сметь! — проорал Чижов. — А если у него шея повреждена? Ты же убьёшь его!

— Что же делать… — парень в отчаянии опустил руки.

— Выламываем дверь и осматриваем водителя! — велел Василий Иванович.

Общими усилиями дверь удалось открыть, после чего майор сам протиснулся внутрь и осмотрел человека.

— Видимых переломов нет, но кто его знает, как обстоит дело с внутренними… — резюмировал он. — Вот что… давайте его аккуратно вытащим и осторожно перенесём в нашу машину. Жаль, что связи нет…

— Минуту, — попросила Нина и, порывшись в кармане, достала миниатюрную гарнитуру с коробочкой не больше портативного фонарика. Потом включила какой-то тумблер и вставила в ухо наушник по типу берушей, одновременно с этим пододвигая микрофон ко рту. — Я «Ноль-один», вызываю ЦСБ, приём.

Это фразу она повторила три раза, только после этого ей ответила Анфиса.

— «Ноль-первый» это ЦСБ, на связи Анфиса. Тебя плохо слышно. Что случилось?

— Автомобильная авария примерно в двадцати километрах от Рябиновска.

— А по прямой значительно меньше, иначе я бы тебя вообще не услышала. Какая помощь требуется?

— Пострадавший — директор химзавода. Есть подозрение на повреждение шейного отдела. Нужна срочная эвакуация в ЦРБ.

— Я тебя поняла. Сейчас доложу руководству. Будь на связи.

Перед дежурившим в ЦСБ Колывановым на экране сразу пошла информация: высветилась фотография Нины, и в правой боковой колонке появился её рапорт. Сергей мгновенно снял трубку телефона и набрал номер управления.

— Это Колыванов. Мне срочно нужно передать полковнику Остапову, что у нас ЧП в двадцати километрах от города.

Через пять минут перезвонил Александр Петрович. Выслушал доклад и пообещал срочно решить проблему.

* * *

Неприятная новость застала Остапова в тот момент, когда они с Крючковым осматривали производственные цеха Старой площадки радиозавода. К нему подбежал человек из охраны и второпях попросил подойти к телефону. А там уже Юрченко передал доклад Колыванова. Полковник скрипнул зубами и попросил некоторое время. Уже на выходе из помещения его перехватил глава КГБ.

— Что случилось?

— Недалеко от города ЧП — автоавария. Пострадал директор химзавода, на который теперь много чего завязано. Предполагаю, что ему нужна срочная операция… а как светить новое оборудование…

— Вызывай бригаду хирургов сюда, в амбулаторию. В крайнем случае, возьмёшь с них подписку. Они же всё равно в городе останутся? Ну вот… днём раньше или днём позже…

— Лучше взять персонал, а оперировать попросить Ермакову.

— Тоже вариант, — кивнул тот. — Пошли, на месте определимся.

Ермакову они застали за завершением процедур над Степаном Ильичём. Та сразу срисовала угрюмое лицо полковника и не преминула поинтересоваться об этом.

— Татьяна Александровна, нам нужна ваша помощь.

— Чем, как говорится, смогу, — улыбнулась она.

По мере рассказа Остапова, её лицо суровело.

— Тогда так — мне нужны три операционные медсестры и большой хирургический набор. Он очень тяжёлый, поэтому пошлите за ним обязательно мужчину. Медики будут из местной больницы?

— У нас пока нет такого персонала.

— А как же с секретностью?

— Придётся брать с них подписки.

— Хорошо, тогда везите пациента сразу сюда, а я начну готовить другое помещение под операционную. Пока есть время, сделаю кварцевание и дезинфекцию.

Едва Остапов позвонил главврачу местной ЦРБ и сообщил об аварии, тот засуетился.

— Судя по вашей информации, нам предстоит операция, но как же быть… У меня всего два молодых хирурга… они не имеют такого опыта…

— Семён Савельич, нам нужен большой хирургический набор и операционные медсёстры.

— У вас есть хирург? Но кто он? Почему я ничего не знаю о нём?

— Товарищ Пивоваров! Я не обязан отчитываться перед вами!

— Бога ради, простите меня, Александр Петрович, просто дело очень серьёзное… Старички на заслуженный отдых ушли, а молодёжь… Так кто же будет оперировать?

— Вам знакома фамилия «Ермакова»?

— Подождите… я знаю очень известного нейрохирурга… Ермакову Татьяну Александровну…

— Она и есть, — усмехнулся в трубку полковник.

— Что? Вы меня не разыгрываете? Да что ж это такое! Такое светило нейрохирургии у нас в городе, а я ничего не знаю об этом! Ладно! Вы хоть камень у меня с души сняли! Но почему вы не хотите оперировать у нас в больнице?

— Потому что есть некий список экспериментального медицинского оборудования, которое, возможно, будет задействовано при этой операции. Но пока оно секретное настолько, что наверху не хотят его обнародовать. Более того, все ваши сотрудники будут допущены только после режимной подписки.

— Даже так? Ладно… спорить больше не буду — на счету каждая минута. Тогда я отправляю «Скорую» на место аварии, а другая машина срочно идёт на радиозавод, в амбулаторию. Мои хирурги возьмут все необходимые инструменты.

Через полчаса машина «Скорой помощи» доставила пострадавшего к амбулатории радиозавода на Старой площадке. К этому моменту вся бригада медиков распаковала хирургические инструменты и занялась больным. Валера Филиппов проводил отца до дверей импровизированной операционной и уныло побрёл на выход.

— Валер, ты как? — участливо поинтересовалась Князева.

— Да нормально, просто за отца переживаю… Пока ехали в «Скорой», врачиха сказала, что он может остаться инвалидом… а у меня же кроме него никого нет.

— А мама?

— Мама умерла три года назад от рака. Сейчас у нас в доме живёт мачеха, — скривился он. — Такую врагу не пожелаешь…

— Валер, давай я тебя до дома подброшу? — предложила Нина. — Мне по пути — всё равно ехать к руководству.

— Ага, не откажусь…

Спустя десяток минут парень уже шагал по улице к многоквартирному дому. Он специально попросил остановиться поодаль, чтобы было время всё обдумать. Да, в тринадцать он частично осиротел, лишившись матери. Но через год отец привёл другую женщину — Геннадий Николаевич надеялся, что она по-доброму впишется в семью Филипповых. Однако этого не произошло. Наверное, именно из-за неприязненных отношений сына и его новой женщины Филиппов тянул с регистрацией нового брака. А что теперь делать Валере…

Парень поднялся на третий этаж, не спеша открыл ключом дверь и вошёл внутрь. Увиденное поразило его: повсюду стояли сумки и «авоськи» с проглядывавшими в них женскими вещами. На шум в прихожей выглянула мачеха.

— Что, папаша твой на грани? — ухмыльнулась она. — У меня знакомая на «Скорой» работает, вот и позвонила мне.

— Папа останется жив, — с нажимом произнёс Валера.

— Да кто ж спорит? Только мне инвалиды не нужны, я привыкла к комфорту, а он теперь будет доживать свои дни в инвалидном кресле. А значит, что? Значит, такого достатка больше не будет. Кто я ему? Никто, а вот ты — сын, значит, заботиться об инвалиде обязан.

— Ну и катись отсюда! — парень вошёл в зал и опешил — резная шкатулка матери, до этого стоявшая на видном месте, сейчас отсутствовала.

— Где мамины вещи? — процедил он сквозь зубы.

— А что, я даром, что ли, на вас столько лет ишачила?

— Верни мамины вещи или пожалеешь.

— И что ты сделаешь? — ухмыльнулась она. — В милицию позвонишь?

— Хуже — сам проведу задержание и доставлю в компетентные органы.

— Это куда? — удивилась она.

— В КГБ, я ж теперь служу в одном из подразделений, — с этими словами он вернулся в прихожую, надел алый берет и снова появился в зале.

Мачеха удивлённо посмотрела на него, а потом с гримасой злости стала выхватывать из сумок вещи, ранее бывшие мамиными.

— На! Забирай, комитетчик хренов! Подавись своими вещами! Одно радует, что скоро ваши рожи больше не увижу! Сейчас такси подойдёт, и я навсегда уеду из этого зачуханного Рябиновска.

— Скатертью дорога, — проронил металлическим голосом Валера. — Ещё раз увижу в нашей квартире, спущу с лестницы.

* * *

Ермакова давно так не волновалась: персонал больницы был ей незнаком, инструменты представляли собой старый вариант хирургического набора, а потом ещё и эти приборы… Хорошо, что она догадалась припахать дочь — Катюша уже неплохо освоилась с новым оборудованием. Теперь же девочка стояла рядом с ней, облачённая в операционный костюм и с повязкой на лице.

— Товарищи! Начинаем операцию. Сразу прошу не отвлекаться на все эти мигающие приборы. Если что-то пойдёт не так, я найду возможность задействовать их, — она перевела взгляд на дочь, и та кивнула, подтверждая готовность помочь.

— Итак, визуальных повреждений нет, но я гарантирую, что есть внутренние.

— Мам, может запустить томограф? — предложила Катя. — Я его уже включала, он выдаёт трёхмерное изображение пациента и, как написано в инструкции, показывает красным цветом поврежденные органы.

— Хорошо, давай попробуем.

Пациента осторожно переместили на «дорожку» томографа, и, после непродолжительных манипуляций с ноутбуком, Катюша отправила его в недра диагностического аппарата. Филиппов попал, как кур в ощип: помимо двух переломов рёбер, у него был смещён один шейный позвонок, но без разрыва нервных стволов. По указанию матери девочка то и дело открывала в дополнительных окнах повреждённые участки, пока Татьяна Александровна не запомнила все проблемные места.

— Ну что, начинаем? — она обвела взглядом помощников, и те закивали. — Значит, моя задача устранить проблемы в шейном отделе, на вас — рёбра. Начали!

Трёхчасовая операция завершилась успешно. Порядком уставшая, Ермакова подошла к дочери и ласково обняла девочку.

— Ты моя помощница, — женщина ласково погладила дочь по голове.

— Ну, мам, разве это не чудо — такое оборудование?

— Вы правы, — заметил молодой хирург. — Это какая-то сказка… Все повреждения видны как на ладони. Татьяна Александровна, я так понимаю, что без вашей квалификации нейрохирурга у пациента не было бы ни единого шанса?

— Вполне возможно, — устало улыбнулась она. — Но без вот этого прибора наша операция стала бы рискованной и закончилась намного позже. А это, сами знаете, дало бы серьёзные послеоперационные осложнения — кровоток шейного отдела и так был нарушен, а дальнейшее сдавливание привело бы к… — она многозначительно посмотрела на него.

— Да понятно! — махнул рукой другой хирург. — Но соглашусь с коллегой — при таком оборудовании оперировать одно удовольствие. Скажите, Татьяна Александровна, а мы можем использовать его, — кивнул он на томограф, — для обычных пациентов?

— Не сразу, но думаю, да. Просто рядом с Рябиновском планируется строительство крупного санатория. Поэтому и я здесь.

Увидев, что пациента увезли, внутрь зашёл полковник Остапов. Он присел за столик рядом с девочкой и разложил перед собой несколько бланков.

— Итак, товарищи, сейчас мы дружно подпишем обязательство о неразглашении информации по секретному экспериментальному оборудованию, и можете быть свободными.

— Что, даже Семёну Савельичу нельзя похвалиться? — усмехнулся один из молодых хирургов.

— Ни в коей мере. Сразу турма, — ухмыльнулся Остапов, выговаривая последнее слово в шуточной форме.

— Жаль…

— Тогда Семён Савельевич станет постоянным гостем нашей амбулатории, — улыбнулась Ермакова.

— Да тут вся ЦРБ будет дневать и ночевать, — поддержал её полковник. — Потерпите, скоро такую технику начнут изготавливать на местном радиозаводе. А это лишь экспериментальный образец.

— А как же девочка так заправски управляется с таким сложным оборудованием? — удивилась одна из операционных медсестёр.

— Она прошла курс обучения, — ответила за дочь Ермакова. — Катюша — очень способный ребёнок.

— После того, что я увидел, не сомневаюсь, — согласился с ней второй хирург. — Она тоже собирается поступать в медицинский?

— Не-а. Мне нравится кибернетика, — усмехнулась сама Катюша. — Так нравится, что я с удовольствием помогаю вам. А ведь я ещё не окончила полный курс.

— Представляю, на что вы будете способны после его окончания, — уважительно проговорил тот. — Да, это аппаратура будущего… сколько же жизней можно будет спасти с её помощью.

-----------------------------------------------------------------------------

7 Второе Главное Управление КГБ СССР — контрразведка.

8 Мелкий рыхлый лёд или плотный снег, вперемешку с водой.

9 Возникновение гидродинамического клина в пятне контакта шины — то есть полная или частичная потеря сцепления, вызванная присутствием водяного слоя, отделяющего шины движущегося транспортного средства от дорожной поверхности. При этом транспортное средство практически неуправляемо. Возникает, когда скорость достигает критического значения, при котором колесо не успевает удалять воду из пятна контакта. Чем больше водная плёнка на поверхности дороги и меньше остаточная глубина протектора шины, тем выше риск аквапланирования.