Другая обычная магия

«Впустите нас!»

13 октября

' Наконец-то нас выпустили! Мы свободны! Свободны, свободны, свободны!

Вокруг была тьма. Мы так тосковали. Нам было холодно. Голодно. Голодно. Очень голодно.

Печать рухнула. Злая печать, жгучая. Рухнула! И мы летим, летим, летим. Через то, что растёт. Через то, что строят. Туда, к еде. Нам так голодно!

И холодно. Пустите нас! Пустите, пустите, пустите!

Мы летим, мы хотим, мы ищем.

Где вы, вкусные, обиженные, злые? Мы уже близко. Вы нужны нам. Очень нужны. Так нужны!

Нам так холодно! Мы войдём в ваши сердца и будем есть вас медленно-медленно, долго-долго. Вам не будет страшно. Не надо бояться. Пустите нас. Пустите, пустит, пустите!'

На крышу блочной пятиэтажки опустились тревожно мерцающие болотно-зелёным вихри. Просочились сквозь бетон и потекли по перекрытиям внутри дома. Они то и дело замирали и перемигивались: годится? Нет, не годится. Надо искать дальше.

Один из вихрей просочился на очередную кухню — и засиял так, что другие вихри тут же устремились к нему, растекаясь мутными узорами на стенах, дверях и окнах.

На кухне, облюбованной вихрем, сердитая женщина мыла посуду, швыряя вилки и ножи на сушилку. Злое лицо. Нервные жесты. Тёмные мысли.

В соседней комнате нетрезвый мужчина раздражённо переключал каналы, матерясь сквозь зубы. Перекошенное лицо. Резкие движения. Тёмные мысли.

В детской обозлённая на весь свет девочка выкручивала руку кукле, повторяя папины ругательства. Заплаканные глаза. Дрожащие губы. Тёмные мысли.

Рядом заливался плачем младенец.

— Да уймите его кто-нибудь! — рявкнул отец. — Покоя нет! Провалитесь вы все!

— Сам уймись, — прошептала дочка. — Сам провались!

— Чтоб ты сдох, алкаш несчастный! — прошипела себе под нос женщина и с размаху бросила в раковину ложку.

' Мы нашли вас! Нашли, нашли, нашли!

Пустите, пустите, пустите — нам холодно. Мы хотим есть.

Пустите нас — и вы будете сыты, счастливы и довольны. Всегда, всегда, всегда. До самого конца. До последнего вздоха.

Пустите нас… пустите…

Нам так холодно. Так одиноко! Станьте нашей семьёй. Пустите, нас…

Будьте с нами. Будьте нами…'

…Соседи Владимиру никогда не нравились. Вечно ссорились, орали друг на друга. Немножко жалко было девчонку, на которую то мать вопила, то папаша. А вот соседский младенец сам вопил на всех, особенно по ночам, не давая ни спать, ни готовиться к семинарам.

Иногда Владимиру хотелось, чтобы соседи переехали куда-нибудь в другой город. Или даже ушли и не вернулись, например. Лишь бы перестали шуметь, ругаться и швырять вещи.

Вот и сегодня они весь вечер кричали и гремели посудой. От очередного вопля он вздрогнул и порезал палец, пока готовил бутерброды. Чтоб соседям пусто было!

Удивительно, но ночью было тихо. И утром тоже.

К вечеру Владимир насторожился: а не поубивали ли они там друг друга?

А на следующий день он встретил соседей на лестничной клетке. Все на месте: потрёпанный мужик, его измотанная жена с младенцем на руках и пугливая дочка. Сегодня они, правда, выглядели иначе: спокойные, аккуратные, приветливые. Дружно поздоровались, впервые за то время, что он их знал. И также дружно проводили Владимира взглядами, как в каком-нибудь криповом сериале.

Внезапная вежливость его озадачила: он пробубнил «добрый день» в ответ и поспешил вниз. Что-то показалось ему странным — ну, кроме взявшейся откуда-то воспитанности, но он никак не мог сообразить, что именно.

Уже дойдя до магазина, он вдруг понял, в чём дело. Внимательные взгляды папаши с мамашей и даже девчонки можно было бы списать на… ну хотя бы на то, что они его, Вовку, подозревают в наркомании или ещё в чём. Но вот как объяснить столь же пристальный взгляд младенца, Владимир не представлял.

Теперь тихие соседи казались намного хуже прежних, громких. Раньше пусть и орали, и ругались, и дрались, но по-человечески. А не вот так.

Владимир стал нарочно прислушиваться к звукам из соседней квартиры, но не услышал ничего. Соседи не смотрели телевизор, не разговаривали, не гремели посудой. Он представил, как они молча и сосредоточенно сидят на кухне или в спальне, смотрят друг на друга и… Что они делают? Соседи в его воображении медленно повернулись в его сторону и не мигая уставились на «зрителя».

Жуть какая! Пора завязывать ужастики смотреть.

На всякий случай он приоткрыл все двери в квартире. Никак не мог избавиться от ощущения, что если дверь закрыта, то за ней кто-то сидит.

Через день он снова встретил семейство на лестнице у почтовых ящиков. Они смотрели на него не мигая. Владимиру казалось, что у всех них мёртвые глаза. Они внимательно следили за ним, и Владимир покрылся липким потом, пока дошёл до своей квартиры. Ночью он не мог уснуть. В темноте мерещилось, что соседи стоят за дверью и ждут, когда он заснёт. Тогда они войдут в квартиру, и… Дальше даже думать не хотелось.

Часов в шесть он встал, разбитый и уставший.

С этим надо что-то делать. Так продолжаться не может. Или с соседями что-то не так, или с ним самим. Нужен какой-нибудь специалист по сверхъестественному.

Он позвонил одногруппнику, который часто то ли жаловался, то ли хвастался, что его тётка всерьёз увлекается эзотерикой. Тот скинул номер и велел звонить: мол, на сообщения тётушка не отвечает.

Он позвонил.

— Добрый день, кто это?

— Здравствуйте, меня зовут Владимир. Мне ваш номер Игорь дал. Мы вместе учимся.

— А, Игорёк — племянник разлюбезный! И что вам надо, молодой человек Владимир?

— Кхм, мне… мне нужен человек, который может изгнать одержимых. Ну, не самих одержимых, а то, что их одержало… если вы понимаете, о чём я.

Он понимал, что это звучит странно и глупо. И опасался, что тётка скажет: псих! — вот и весь разговор.

Но тётка сказала:

— А, видящий нужен! Такой, чтобы злых тварей гонял… погоди-ка… где-то у меня номер был записан… Ольга Викторовна же говорила мне об отличном специалисте… как же его… имя такое интересное, как в сериале… Рагнар? Нет, не то… Харальд? Тоже нет… А, Бьёрн! Сейчас найду номер. Где-то в записной книжке… нет, не в этой… и не тут… в общем подождите, молодой человек, я перезвоню.

Через пять минут женщина перезвонила и продиктовала номер.

Что ж, теперь надо звонить загадочному Бьёрну.

— Слушаю, — ответил строгий мужской голос.

— Кхм, здрасьте, мне ваш номер дала тётя… ну, не важно в общем. У меня тут, кажется, в соседей что-то вселилось…

— Ползают по потолку и жутко воют?

Владимир поёжился: неужели и так бывает?

Вслух сказал:

— Нет, но они изменились. Тихие стали и жуткие. И смотрят одинаково. Все, включая младенца, — не удержался и добавил. — Очень страшно.

— Хм, интересно. Говорите адрес — скоро будем. Посмотрим на соседей бесплатно, очень уж любопытный случай. А вот если там изгонять надо будет, то тут цену на месте обсудим.

Владимир согласился тут же. Деньги у него были: копил на новый ноут. Но ноут он и потом купит, а эта жуть с соседями добром не кончится.

Он назвал адрес и приготовился ждать. Скорей бы приехал этот Бьёрн.

Почти через три часа приехали двое. Оба в кожаных куртках, с рюкзаками. Внимательные взгляды. Точные движения.

Один постарше, лет тридцати, высокий, рослый, коротко стриженный, — Бьёрн. Владимир представлял себе златокудрого викинга, но «экзорцист» оказался темноглазым и черноволосым. Второй — на вид студент, как и сам Владимир, настороженный, кареглазый шатен в ярко-жёлтой футболке под курткой. Представился Русланом.

' Тревожно. Страшно. Пришли злые. Злые, злые, злые.

Хотят убрать нас, загнать во тьму. В холод. Голод. Одиночество.

Мы не хотим, нет-нет-нет. Не хотим!

Злые, коварные. Сидят за стеной. Готовят ловушку.

Мы не хотим опять голодать. Нет!

Надо их обмануть. Надо первыми их убрать, загнать в темноту.

Скорее, скорее, скорее!'

В дверь постучали. Владимир вздрогнул и с трудом отвёл взгляд от «экзорцистов», которые чертили в воздухе что-то невидимое. Знать бы, что они делают. Или о таких вещах лучше не знать?

Снова постучали, и Владимир пошёл открывать.

— Кого-то ждёте? — поинтересовался Бьёрн.

— Это, наверное, уборщица. Ну, ей надо подпись получить, что она убралась в подъезде.

За дверью однако оказалась не уборщица, а соседская девочка в платьице и почему-то с портфелем. Она пристально посмотрела на Владимира и сказала:

— Мама просила взять соль. Или перец. Или муку. У вас есть?

Очень странная просьба, но как бы и не откажешь. Владимир пробормотал:

— Ну, соль точно есть…

— Дайте.

— Э, ну ладно, заходи.

Из комнаты выглянул Руслан. Девочка тут же рассмеялась каким-то кукольным смехом и вприпрыжку поскакала к нему.

— А что вы тут делаете, дяденьки?

' Страшный, злой. Один глаз тусклый, чужой. Второй яркий, тёплый. Может, он наш? Может, он поймёт?

Другой совсем чужой. Злой, злой, злой!

Съесть нельзя — убить.

Ближе, ближе, надо подобраться ближе.

Смеяться и прыгать. Смеяться и прыгать. Смеяться и прыгать.

Мимо того, что с разными глазами. Ближе к большому, злому. Ещё ближе, ещё, ещё!'

Владимир взял на кухне пакет с солью — пусть всё берёт! — и пошёл обратно, к входной двери.

Девочкин голос донёсся из гостиной:

— Дяденька, а посмотрите на мою домашнюю работу!

Владимир заглянул в комнату и увидел, как маленькая соседка сунула руку в портфель и выхватила длинный узкий нож. Размахнулась, метя в Бьёрна, но тот легко увернулся. Ударил девчонку по руке, выбив нож, и схватил её. Поднял, крепко стиснув, и крикнул:

— Давай!

Руслан подскочил к напарнику, прижал к телу девчонки какой-то изрисованный тетрадный лист и замахнулся ножом.

Владимир в ужасе кинулся к сумасшедшим «экзорцистам», но Руслан не стал резать ребёнка. Начертил в воздухе что-то непонятное. Девчонка обмякла на руках у Бьёрна, но тот продолжал крепко держать её. Тогда она оскалилась и начала бешено извиваться и дёргаться.

Бьёрн выругался. Руслан сосредоточенно чертил ещё что-то.

Владимир почувствовал, что сходит с ума.

'Б ольно! Больно! Больно! Жгут, жалят! Злые.

Выгоняют из тела. Из убежища, из дома, из еды. В холод. В голод!

Нет!

Вывернуться, выдраться, убежать!

Пустить кровь. Хоть каплю. Каплю! Тогда войдём в него, спрячемся, затаимся!'

Девчонка как безумная вертелась и, кажется, пыталась укусить Бьёрна. Тот встряхивал её, не давая вцепиться. Наверное, будь она совсем монстром, Бьёрн врезал бы ей как следует или об стену приложил, а с ребёнком что делать? Только и остаётся, что трясти и вертеть.

— Готово! — Руслан опустил нож.

Девчонка повисла на Бьёрне, дико вращая глазами.

Он положил ребёнка на пол и сказал:

— Хорошо, давай изгнание, ученик!

«Экзорцисты» начали одинаково водить ножами по воздуху. Владимир решил, что больше никогда не сможет спокойно смотреть на плавающих или танцующих синхронистов. Никогда, никогда, никогда!

— Девочка выживет? — спросил Руслан.

Владимир уставился на ребёнка. Вот только трупа, особенно детского, ему тут не хватало! О нет! Нет-нет!

— Медики разберутся. Видишь, тварь утекает⁈ Живо к соседям!

«Экзорцисты», оставив ребёнка на полу, понеслись в подъезд. Владимир с содроганием слушал, как они ломают старую деревянную дверь соседей, и гадал, надо ли трогать девочку? Решил не рисковать. Внимательно присмотрелся: вроде бы дышит.

Надо посмотреть, что там с соседями. Надо.

Он укрыл девочку пледом, сдёрнутым с дивана, и осторожно пошёл в соседнюю квартиру.

' Нашли! Окружили! Хотят загнать в темноту! Нет-нет-нет!

Не хотим голодать. Не хотим мёрзнуть! Хотим остаться в людях, во вкусных людях!'

Как странно: все межкомнатные двери сняты с петель, даже в туалете. Нет двери и на шкафу в прихожей.

Владимир сунулся на кухню. Дверцы на шкафах тут тоже отсутствовали, но разглядывать содержимое шкафов он не стал.

У стола, прижавшись друг к другу, стояли соседи.

Женщина сказала:

— Убьём тела. Младенца. Женщину. Мужчину. Будем бить об стол, о стены. Не успеешь остановить. Нет, нет, нет. Уходи. И мы уйдём. Оставим тела. Улетим. Не хотим в темноту.

Владимир с ужасом заметил, что губы соседа и младенца шевелятся в такт словам женщины. Лютая крипота!

— Убивайте, — пожал плечами Бьёрн. — Вас это не спасёт, даже задержит.

Владимир покосился на «экзорциста»: надо же, какой злой! Тот смотрел на одержимых спокойно и недобро. Стоящий рядом с ним Руслан выглядел напряжённым и внимательно следил за одержимым семейством.

«Экзорцисты» начали вычерчивать свои невидимые заклинания.

Женщина сделала шаг навстречу Владимиру и вдруг упала. Следом рухнул муж, навалившись на младенца.

Руслан кинулся к телам и отодвинул тело мужчины, доставая малыша.

— Живой.

— Звони давай, — кивнул Бьёрн, продолжая что-то рисовать в воздухе блестящим лезвием.

Парень аккуратно положил младенца на пол у стола, вытащил телефон, пару раз коснулся экрана и сказал:

— Летят!

А Бьёрн, поигрывая ножом, повернулся к Владимиру.

— А ну стоять, дорогой клиент!

Ох как страшно! Очень страшно. Очень-очень-очень. Он злой. Злой, злой. Он хочет убить. Загнать во тьму. Сделать голодным!

Он спятил! Господи, этот мужик спятил! Надо бежать!

Владимир развернулся, но «экзорцист» одним точным движением настиг его, повалил на пол и усмехнулся:

— Не бойся!

Лезвие ножа сверкнуло ослепительным блеском, и Владимир, забывший от ужаса, как дышать, мог бы поклясться, что видел, как сияние металла оставляет искрящиеся следы в воздухе. Следы складывались в странные знаки и немилосердно обжигали.

Он попытался позвать на помощь, но сумел выдавить из себя только тихое сипение. Поискал глазами второго «экзорциста». Тот подошёл ближе и посмотрел на Владимира разными глазами: правый карий, левый светящийся тем же бело-голубым светом, что и знаки, нарисованные в воздухе.

Какой кошмар, господи! Они же убьют его, убьют, убьют!

А потом из него будто бы вытянули что-то тонкое, длинное, вёрткое и совершенно чужеродное. Владимир моргнул — и никаких знаков в воздухе не увидел. И глаза у Руслана были самые обычные.

Бьёрн помог Владимиру подняться и сказал:

— Вас задел монстр. С соседями всё будет нормально — медиков мы вызвали.

Владимир кивнул, потом откашлялся и спросил:

— А что за монстр? Что это было?

— Где-то старая печать рухнула, дверца открылась, — и вот вам лунарисы. Жуткие твари, вечно голодные и мёрзнущие. Вселяются в людей и выжирают жизненную силу.

— А почему в моих соседей?

— Им нужны обозлённые люди, желающие кому-то смерти или ещё какой беды. Наверное, соседи ссорились, когда лунарисы пришли. А вы, видимо, злились, что они ссорятся.

Владимир кивнул.

У Руслана тренькнул телефон. Он глянул на экран и сказал, обращаясь к Бьёрну:

— Готово. «Спецы» их изловили. Везут к себе.

— Вот и славно!

Вскоре появились медики и взялись грузить семейство на носилки.

— В соседней квартире ещё девочка, — напомнил Руслан.

Медики забрали и девочку.

Ошарашенный Владимир без вопросов перевёл «экзорцистам» нужную сумму и подумал, что никогда не будет завидовать героям сериалов.