Друг, оборотень и рыжая (СИ)

Глава 21

— Какого черта?! — слышала я бормотание, пока меня утаскивали прочь с праздника в неизвестном направлении, — какого долбаного…

Тут вдалеке раздался чей-то радостный визг, что заглушил дальнейшие слова Ричарда. И хорошо — что-то подсказывало мне, что ничего приличного он не произносил.

Мы удалились в тень высоких деревьев, когда меня резко дернули, и прижали к стволу самого близкого к нам дуба. Я ахнула, но тут же замолчала под взглядом бешенных глаз.

— Какого, мать его, черта, а, рыжая?! — прорычали мне в лицо, заставив тело сжаться.

Таким разгневанный я Ричарда еще не видела. Он как будто решил отпустить весь свой самоконтроль погулять, и эмоции сейчас выплескивались наверх, накладываясь одна на другую. Пока вперед выходила злость, но я видела где-то за ней неверие, разочарование, и что-то еще… Мне ужасно захотелось узнать, что там промелькнуло в карих глазах. Быстро, мимолетно, и тут же исчезло, уступая место бешенству.

— Ричард… Послушай, я не хотела, — начала я, но тут же замолкла, так как оборотень до боли сжал мое запястье.

— Нет уж, ты послушай! — он буквально выплюнул мне это в лицо, даже не пытаясь взять себя в руки, — я задрался бегать и давать тебе время! Сдерживаться, контролировать, позволяя тебе выбирать, когда хотелось просто взять за шкирку твою строптивую фигуру и разложить на любой удобной поверхности! Думаешь, ты бы после этого смогла от меня уйти, а?! Сколько я должен смотреть, как тебя трогают чужие руки, и не иметь возможность сказать всем, кому ты принадлежишь на самом деле!!! Или ты считаешь, я не сломал себя десяток раз, наблюдая за твоим поцелуем вчера ночью?! А, рыжая?!!!

Я даже дышать забыла, когда как Ричард шумно и глубоко впускал, и выпускал воздух, раскаливая расстояние между нами еще сильнее. Во мне бушевали эмоции — странные, необъяснимые, на грани абсурда! Я не хотела, всем своим существом не желала слушать эти слова! А он вдруг перестал терзать мою руку, выпустил, а потом осторожно приблизил лицо к моему.

— Думаешь, мне не больно, а, рыжая? — тихо и хрипло выдавил оборотень, и опустил голову, упираясь лбом мне в грудь.

Сердце резануло. С кровью оттуда плеснулась волна негодования от того, что сильный, смелый, всегда сдержанный парень вдруг вот так… В этом было что-то поистине стоящее. И я отбросила все посторонние мысли, когда обхватила его шею обеими руками, вынуждая посмотреть на меня.

— Не хочу делать тебе больно, — шепнула, неосознанно притягиваясь к его телу, давая и забирая тепло, — не надо… Я… Я твоя, Ричард.

Не давая себе и ему опомниться, быстро скользнула руками на его затылок, и сама прижалась к приоткрытым губам. Ричард замер, будто пытаясь осознать, что произошло, а затем набросился на мой рот, истязая и подчиняя, лаская и с неожиданной силой вдавливая мое тело в себя. Мои ноги оторвались от земли, сами собой обвивая его крепкую талию, а руки оборотня с жаром сжали спину и ягодицы. Губы не отрывались ни на минуту, даруя желанную страсть и искореняя все сомнения — это то, как должно быть. В моей реальности лишь такие крышесносящие поцелуи достойны признания и повиновения.

Ричард куда-то шел. Я осознала это спустя несколько минут наших поцелуев, но забивать голову этой информацией не стала. Зачем, если мой живот сводило в ожидании более смелых ласк, а внутри было так жарко и влажно… Черт, донесли бы меня уже!!!

— Ты скажешь ему?! — требовательный вопрос, разорвавший наши губы, категорично не хотел складываться в моей голову. Я знала лишь одно — хочу его сейчас и всего! Полностью! А вот чтоб его рот был занят болтовней — в другой раз.

— Нет! — рыкнул оборотень, когда я языком провела по его верхней губе, — ответь мне! Ты скажешь своему другу, что выбор сделан?!

На этот раз смысл сказанного я уловила. И даже немного удивилась — у него еще остались сомнения?!

— Скажу, сразу, как вернемся, — шепнула я, вновь целуя своего ревнивого парня.

— И в чью пользу выбор? — просипел он, оттого, как мои губы переключились на его уши.

— О, черт, Ричард! Да твоя я, что за глупые вопросы… Где твои обещания про «разложить меня здесь и сейчас…»?!

— Спасибо, огненная, — услышала я тихий шепот у своего лица, — а теперь держись.

Я не успела понять, как оказалась за спиной парня. Лишь ощутила, как быстро и бережно меня перекинули, и надежно зафиксировали мои руки на крепкой шее. А затем все вокруг превратилось в одно размытое пятно — и вот мы уже у комнаты Ричарда, порог которой он переступил нарочито медленно, и так же не спеша закрыл за нами дверь.

— Как давно я ждал эти слова, — снимая слегка очумелую от такой скорости меня со спины, и целуя уже на своих руках, — моя строптивая, маленькая, огненная девочка… Я докажу сейчас, что твой выбор был самый верный из всех.

— С каких это пор ты стал так много болтать? — слегка задыхаясь от его губ и от близости, нарочно поддела я.

Ричард, казалось, ничуть не обиделся моим словам. Он уложил меня на постель, будто нарочно касаясь руками всех возможных выпуклостей на теле, а затем отклонился, разглядывая результат.

— А ведь я выбирал самое скромное платье из твоего гардероба, — прерывисто дыша, и лаская тело одним взглядом, пробормотал он.

— Да? — моя игривость решила выйти наружу, убивая напрочь несвойственную мне стеснительность, и задвигая мысли о том, что правильно. Я села на кровати, будто рассеянно оглядывая себя с головы до ног, — а белье это ты тоже по шкале скромности выбирал?

С этими словами я стянула платье с плеч, оголяя грудь, едва прикрытую кружевным бесстыдством. Один из лучших моих комплектов — и оказался в чемодане!

— Проклятье! — его рык, казалось, сотряс стены, — я просто схватил первое попавшееся…

— Очень удачно схватил, — становясь на коленки на кровати, я неспешно продолжила стягивать платье, зная, что будет внизу, — жаль, трусики от комплекта тебе под руку не попались…

Глаза, в которые я смотрела, на секунду опустились ниже, и тут же вернулись назад. Тот огонь, что вспыхнул в глубине черных зрачков, вдруг разом сбил с меня всю игривость, и заставил шумно вздохнуть.

Он откликался. Мой огонь откликался на Ричарда.

Медленно, словно во сне, я сняла полностью платье, оставаясь лишь в чулках, что только добавляли огня в глаза оборотня. Ричард сделал шаг вперед, и разом очутился передо мной, вглядываясь, словно не мог поверить, кто перед ним. Я чувствовала себя сейчас наиболее уязвимо — полуобнаженная, разгоряченная, готовая отдаться, и с пониманием — передо мной — мой единственный. Назад дороги для меня быть не могло. И теперь я сомневалась — но не в выборе или в себе, а в Ричарде. А он? Насколько глубоко ко мне его чувства? Это уже не шутки…

— Рыжая, хватит, — черт, забыла о его суперспособности, — я уже вижу, что ты кое-что поняла. Позволь теперь и мне… Дать тебе понять.

Он плавно и грациозно, приблизился, обхватывая мои щеки, и впиваясь в губы. Жадный язык скользнул внутрь, вынуждая меня тихо застонать. Его тело мгновенно вжало мое в постель, только одежда на нем мешала мне полностью. Насладиться моментом. Я нетерпеливо рванула его рубашку — не поддалась. Тогда, стараясь сдерживаться, призвала огонь — и без труда заставила пуговицы обуглиться и самим выпасть, обнажая совершенную грудь.

— Мы не сгорим, моя прелесть? — мурлыкнул оборотень, явно обескураженный моим поведением.

— Ничего не могу обещать, — зашептала я, внутри волнуясь.

Как же это будет? А вдруг Ричард не справиться?! Я же подвергаю парня опасности!

— Я повторять не буду, Стефи. Хватит, — рыкнули мне в губы, а затем его жадные пальцы сжали голые бедра.

На секунду, в ласке, отрываясь и проходя чувственными движениями по животу, спине, груди… Я уже и думать забыла о своей силе. Лишь выгнулась, в безуспешной попытке догнать ягодицами его руки. Вот черт, вернись, я хочу тебя там!

— Потерпи, огненная, дай и мне насладиться, — тихий шепот в ответ на мои просящие движения заставил затихнуть, и лишь гладить шею Ричарда, когда он склонился, отодвигая бюстгальтер в сторону.

Его пальцы сжали грудь, следом обвели сосок, и потянули, отчего я вновь выгнулась, послушно следуя за ловкими пальцами. Рука, что поддерживала мою поясницу, поползла вверх и одним движением щелкнула застежку лифа. С рычанием оборотень откинул его в сторону, припадая к жаждущей ласки груди уже губами. Я заскулила, и с остервенением нащупала бугор на штанах.

Штаны?! На нем все еще есть одежда?!

— Сожгу! — хрипло выговорила я на ухо Ричарду, чем заставила того хмыкнуть.

Но брюки он все же расстегнул, одной рукой и не отрывая губ от ноющих сосков, и сдернул с себя лишний предмет гардероба. Я прижалась к обнаженному, нестерпимо горячему телу и восторженно ахнула. С моим огнем мне все казались слегка прохладными, и лишь с Ричардом я поняла, что и мне может стать жарко — рядом с ним, воспламеняясь в ласках и до боли приятных движениях губ.

Когда его рот, чуть покусывая, спустился по животу, воздух вокруг ощутимо нагрелся. Я вздрогнула, и вновь начала бояться своего пламени, когда Ричард укусил особенно чувствительно, и его пальцы резко нащупали мой центр удовольствия.

— Ах! — выгнулась я, понимая, что снова забываю обо всех страхах.

— Тише, огненная моя… Все будет хорошо. Обещаю.

Его глаза вдруг оказались напротив, и снова его рот впился в мои губы. Тут же, повторяя движения своего языка, он шевельнул пальцами, и я стиснула бедра. Зубы Ричарда слегка царапали мои губы, и тут же посасывали, заставляя улетать разум куда-то за пределы тела. Моя рука, барабаня едва пальчиками по мускулистому животу, наконец нащупала то, что давно хотела, и Ричард на миг замер. Затем, вновь зарычав быстрее задвигал рукой, попутно проникая в меня одним пальцем.

Мало. Мне чертовски мало, поэтому я сама прижимаюсь телом к своему оборотню, насаживаюсь, и руками пытаюсь ускорить наше соединение.

— А с тобой медлить нельзя, да, рыжая? — ласково и сипло выдохнул Ричард, рывком опрокидывая мое тело на кровать, и наваливаясь сверху.

— Много болтаешь, оборотень, я уже говорила, — прошептала я, и сжала ладонь, добывая из парня стон удовольствия.

— Ну, тогда держись.

Ричард приподнялся, не отрывая взгляда от моего тела, затем осторожно приподнял мои бедра, и вновь провел пальцами, лаская. Я прикрыла глаза, когда он приблизился, сдерживаясь, но уже готовый быть со мной. А я была готова, кажется, еще когда услышала его голос на празднике.

— Рыжая, ты только ничего не бойся, — стиснув зубы, повторился Ричард, и одним плавным движением соединил наши тела.

Я будто пропала. Судорожно обхватила шею парня, что сейчас не двигался, прижимаясь ко мне, я чувствовала внутри себя сладкую, яркую, такую нужную наполненность и вместе с тем шумно дышала, растягиваясь под своим хищником, держась за него, чтобы не упасть, хотя под моей спиной была мягкая опора.

Искры моей магии, что приняла Ричарда, охватывали нас, мягко пощипывая, и даря ощущение рая. Я не знала, не понимала, как такое возможно, но Ричард просто замер, держа нас, не давая сгореть в том, что сейчас выпорхнуло из моего тела, соединяя меня с дарованным судьбой мужчиной. Мой единственный, неповторимый, храбрый, готовый выдержать все и не отпускать меня — это то, что сейчас вспышками проносилось в сознании, отдаваясь в сердце и мыслях, и жгутом скручивая удовольствие внутри, хотя Ричард все еще не шевелился.

Я приоткрыла глаза, натыкаясь на чужой взгляд в глубине зрачков Ричарда. Там был его волк — он сам — только в своем зверином оголенном восприятии, хотя тело было человека. Смотрел и откликался на меня — как мой огонь на хищника, так и его зверь на мое пламя. Поджигая, освобождая и подчиняя. Навсегда.

Я выгнулась, обхватывая ногами бедра Ричарда, не в силах больше терпеть самую сладкую боль от понимая всего в своей жизни. Он нужен мне. Наше единение не завершено, и мне до крика хотелось его закрепить.

Ричард тут же откликнулся на мои движение, двигаясь пока мягко, но все быстрее и сильнее, заставляя меня отдаваться без остатка, вскрикивая на каждый толчок, задыхаясь и паря одновременно. Он вколачивался в мое податливое тело, уже не оборачиваясь на страх причинить боль, а я хотела и кричала еще и еще, дальше и больше, пока на пике не вцепилась зубами и ногтями в плечи оборотня, сжимая и распадаясь вокруг своего совершенного мужчины.

Это было потрясающе. Незабываемо. Физически неосуществимо, и в то же время совершено и закончено, как должно быть. Я не знала, что когда-нибудь смогу испытать нечто подобное, что оргазм может нести в себе столько крышесносящего удовольствия!

Мое тело еще не пришло в себя, когда оборотень обессиленно обмяк на мне, придавливая своим весом, но не причиняя дискомфорта. Наоборот, мне нужно было укрыться его тяжелым жаром — хотя бы, чтобы спастись от своего жара внутри.

— Котенок, ты как? — хрипло прошептал Ричард, целуя мою мокрую шею.

Будто он не знает… Хотя, было ли это так же для него, как для меня? Казалось, что да, но…

— Лучше, чем это вообще можно описать, — выдохнула я.

С этого момента — лишь правда. Выбор моего пламени не заслуживает лжи. Никогда.

— Ох, родная, я так же, только еще намного круче.

Он скатился с моего тело, впрочем, увлекая меня за собой, чтобы расположить на себе. Я благодарно вытянулась — отрываться от своего оборотня пока не хотелось ни на миг.

— Ну что, теперь ты понимаешь, что по-другому и быть не могло? — после некоторого времени молчания, когда мы восстанавливали дыхание, спросил он.

— Я-то да, — хмыкнула, приподнимая голову, и устраивая подбородок на широкой груди. Ричард смотрел мне в глаза с неприкрытым обожанием, что смущало и радовало одновременно.

— Ну, о чем ты опять переживаешь, рыжая? — ласково спросил меня Ричард, чувствуя мое настроение, и проснувшиеся мысли.

— Ну, мне хоть и радостно от того, что я нашла своего единственного… — я запнулась, так как глаза Ричарда чуть сузились, — но немного страшно. Пойми, я ведь теперь не смогу без тебя, Рик… А ты можешь когда-нибудь и перестать хотеть быть со мной…

Вот чего я не ожидала на свои робко высказанные страхи, так это того, что Ричард рассмеется! При чем самым наглым образом! Он хохотал, обнажив идеально ровные зубы, его грудь тряслась вместе с моим подбородком на ней, а я просто растерялась, не зная, как реагировать!

Лишь когда в душе волной стала подниматься вселенская обида, оборотень захлопнул рот, и сжал мои плечи.

— Не смей. Я запрещаю тебе думать, так как ты расстраиваешься от этого, отныне и навеки вечные! — он улыбнулся, показывая, что это шутка, — а если серьезно… Рыжая, послушай, перестань опускать глаза… Если серьезно, то я уже после нашего первого соревнования на поле осознал, что ты избранная. Истинная. Моя пара, та, с кем мне предстоит провести остаток жизни… Весьма интересной жизни, судя по всему.

Я подскочила, скатившись на простыни, и тут же усаживаясь, во все глаза смотря на довольного произведенным эффектом оборотня. Он что, сумасшедший?..

— Почему ты раньше не сказал?! — выдохнула, отбрасывая руку Ричарда, что хотел переплести наши пальцы.

— Остынь, радость моя, — он прищурился, и я заставила себя унять дрожь, — ты сама-то не догадываешься, почему? Какова была бы реакция, если я решился бы признаться, что нам суждено быть вместе? Тогда, когда ты на любое мое слово выдавала раздражение, не хотела выслушать и была более расположена к своему другу… Нет уж, Стефи, мне нужно было нечто другое. Чтобы ты сама поняла, что я нужен тебе, именно я, а не истинность нашей пары. Чтобы ты не заставляла себя быть со мной, не сопротивлялась неизбежному — а добровольно скользнула во мои объятия, не давая мне усомниться в твоих чувствах. Знаешь, я все-таки считаю, что заслужил, чтобы меня любили… Просто, как человека, а не того, кого преподнесла судьба…

Я с широко раскрытыми глазами смотрела на чуть поникшего парня, осознавая — он прав. В каждом слове, действии и решении — это была продуманная стратегия, которой я всеми силами пыталась сопротивляться. Зачем? Может, у меня в крови все делать наперекор? Не знаю. Главное, что я понимала сейчас — мой Ричард сделал все верно и наиболее комфортно для меня. Хотя нет… Для нас.

Я осторожно улеглась на свое горячее местечко, и провела рукой по четко очерченной скуле. Невероятно. И как я раньше могла устоять и не прикасаться к нему?

— Ричард… Спасибо.

Он усмехнулся.

— Благодаришь? Не эти слова я хотел услышать, но всему свое время… Рыжая, как ты себя чувствуешь?

— Что? Ну… Отлично. А почему ты спрашиваешь?

Свой вопрос я задавала, ощущая, как его палец осторожно проник под резинку чулка. Ведь на мне остались лишь они… Вот ведь бесстыдство.

— Ты прекрасна, — шепнул он, аккуратно целуя распухшие губы, — но давай снимем это… Я хочу целовать тебя всю, а чулки будут лишь мешаться…

Я охнула, когда вновь оказалась под оборотнем. А потом еще и еще, когда его губы отправились в долгожданное путешествие, исследуя каждую клеточку тела, ища все новые точки для доставления удовольствия, и унося меня в мир, где думать просто воспрещалось. И я была безумно рада, отдаваясь горячим рукам, счастлива, что впереди целая ночь, и мне не нужно никуда идти.