Друг

Глава вторая. О новом взгляде на знакомые вещи

— Ты прости меня, — девушка заглянула ему в глаза.

— Ничего, всё в порядке, — успокоил её Ллио.

Выплакавшись, он действительно почувствовал себя лучше. Хотя и был смущён из-за того, что разревелся перед незнакомой человеческой девицей. Нет, горе никуда не ушло, да и обида, но недавние мысли о самоубийстве показались глупыми и неуместными. Почти предательскими. Потому что Ллан определённо заслуживает того, чтобы он наказал этого… подонка. Человеческое слово неожиданно показалось Ллио слишком слабым, но более крепких и подходящих выражений он не мог припомнить, а все эльфийские были недостаточно сильны.

После этого они снова довольно долго шли молча. Начинало холодать, а подъём становился всё круче, на скалах вокруг местами лежал снег, почти пропала трава.

— Ллио, — позвала его девушка. Нет, конечно, это было не настоящее эльфийское Llïo, мелодичное, плавное, с полноценной двойной «элле», но и не что-то вроде «Лиа», как произносили остальные люди.

Юноша посмотрел на спутницу и обнаружил, что она, закусив губу и нахмурившись, глядит вперёд и вверх. Он проследил за её взглядом и так же мрачно уставился на серое облачко, зацепившееся пушистым краем за вершину одной из скал.

— Это плохо?

— Моя интуиция, а она, зараза, в таких случаях не ошибается, подсказывает, что на перевале мы попадём под снег. Это плохо. Идти обратно обидно, потому что снег здесь — это надолго. Пока стает и так далее… потеряем много времени. И потом, — она покосилась на Ллио, — ты только не смейся, но я обратно мимо них не хочу идти.

— Я не смеюсь, — ответил юноша. — Пошли вперёд?

— Ну, если ты думаешь, что так будет лучше, то я согласна! — выпалила эта нахалка и горной козочкой поскакала вверх по тропе.

Ллио хмыкнул и неожиданно чуть улыбнулся. «С ней спокойно и как-то… чувствуешь поддержку… только бы не начала приставать!» — запаниковал эльф. Любвеобильные, изголодавшиеся по мужской красоте человеческие девушки вводили его в ступор, а ещё чаще вызывали раздражение. Ну да, по их меркам самый захудалый эльф — красавец невероятный, но нельзя же так бесстыдно вешаться на шею, шаря блудными ручонками… Эльфа передёрнуло. Сейчас его не смогла бы соблазнить даже самая прелестная эльфийская принцесса, сердце принадлежало Ллан, а всё остальное Ллио никогда не отделял от сердца. Близость возможна, только если есть любовь. Более старшие и опытные товарищи пару раз пытались «просветить» его, но Ллио удалось избежать подобных просветлений. Поэтому, если эта человеческая девушка тоже… будет очень обидно.

Девушка ждала его наверху и любовалась видом, демонстративно повернувшись спиной к подозрительной тучке.

— Ллио, а твоя еда, она очень далеко? — осторожно поинтересовалась она, когда эльф подошёл к ней.

Ллио мысленно хлопнул себя по лбу, ведь собирался покормить её добрых полдня назад!

— Ну, смотря что, сыр, хлеб и ветчина сверху, свиная ножка глубже. У меня там ещё овощи, фрукты, печенье, есть немного крупы, кажется, конфеты где-то завалялись…

— Ллио, — простонала в блаженстве девушка, растягивая начальную согласную его имени на добрых пять, — давай устроим привал!

«Чего это она?! Начинается??», — перепугался эльф, увидев умоляющий взгляд. Но девушка тут же разрешила его сомнения:

— Такое изобилие надо есть со вкусом и расстановкой…

— Ты давно не ела? — дошло до него.

Девушка смутилась.

— Ну, сегодня утром я ела, просто мало… и вчера вечером, и вчера в обед… хотя нет, вчера в обед я решила заменить этот самый обед обозрением пейзажа, иначе бы на завтрак вообще ничего не осталось…

— Как же ты пошла без еды на перевал? — удивился эльф.

— Я лесом шла, а не от города, а ночью какая-то тварь разворошила мои запасы, порвала сумку и сожрала мясо… и сыр. Так что у меня остались только сухари, соль и мёд. А ещё парочка орехов. И неприкосновенный запас на чёрный день — галеты, гадость жуткая, зато очень сытно… Сидела я там на дереве и любовалась на то, как эта скотина мою сумку портит и запасы жрёт… так ты не против привала?

— Совсем нет.

— Чудесно!

Несмотря на голод, девушка ещё добрых полтора часа искала подходящее место, так что Ллио и сам успел проголодаться. Наконец была найдена полянка с удобными валунами, один из которых заменил стол, два других — стулья. Ллио только собрался сесть, как девушка воскликнула:

— Стой!

Эльф покосился на валун в поисках змеи или чего-либо подобного, что могло её напугать, а девушка продолжила:

— Не садись, а то дырки на попе будут! Подстели что-нибудь, горы — коварная штука, я как-то хорошие штаны на таком камешке испортила. Или ещё отморозишь себе что-нибудь!

— Да ладно, — не поверил эльф, садясь, — что я, ёрзать на нём буду? И штаны у меня толстые.

— Как хочешь, — многообещающе хмыкнула девушка. Эльф посомневался минутку, и уже совсем было собрался последовать совету, как девушка послала его за сумками с едой.

Через час она с разнесчастным видом сидела, привалившись к скале, и грустно констатировала:

— Я обожралась. Всегда знала, что чревоугодие — это грех, но сейчас чувствую это в полной мере. Ооо! Как же я обожралась!

Эльф молча слушал её сетования и поглядывал на дорогу. Оставалось ещё много времени до заката, и надо было идти дальше.

— Ты уже ходила этим перевалом?

— Да, четыре раза, то есть этот четвёртый, в смысле туда и обратно, — уверенная, что эльф разобрался, девушка закрыла глаза, и Ллио уже испугался, что она собирается немного вздремнуть, но она продолжила: — Мы к вечеру будем наверху, потом ещё полный день пешочком по камням, потом полдня до реки, по её течению до вечера, там ещё денёк и мы внизу.

— То есть всего три дня, — подсчитал Ллио.

— Это если мы успеем убраться с перевала до снегопада, — поправила его девушка. — По снегу идти ужасно трудно, чтобы не сказать, опасно, я в прошлый раз… ой, кажется, меня сейчас стошнит… ручей бы хоть какой-нибудь, — простонала она.

— Если это исправит положение, — с тревогой посмотрел на неё Ллио, — то ручей есть немного дальше по тропе, справа…

Девушка вскочила и понеслась в указанном направлении. До Ллио донёсся стук камней, потом неразборчивые слова, которые он по тону отнёс к ругательствам, потом всё стихло. Он уже начал беспокоиться, когда послышались шаги, и из-за поворота выглянула повеселевшая девушка.

— А ты тоже здесь ходил? — она стала собирать остатки обеда.

— Нет, — Ллио тоже стал собираться. — У меня Дар такой — я нахожу воду.

— Повезло вам, эльфам, с вашими Дарами, — завистливо вздохнула девушка. — Я вот сколько ходила, даже не подозревала, что там есть ручей! Тебя хорошо назвали, Ллио-Ручей!

Ллио чуть усмехнулся довольно.

— А что значит Ллан?

— Песня, — тихо ответил Ллио.

— А Ми…эээ, ой, прости, я забыла, как зовут твою маму!

— Миреллин, — так же тихо ответил Ллио. — Это значит Светлая печаль. Она была последним ребёнком в семье, и её мать умерла родами, поэтому отец, то есть мой дедушка, её так назвал.

— Лучше ничего не мог придумать! — неожиданно возмутилась девушка. — Чтобы ребёнок всю жизнь помнил, что стал причиной смерти своей горячо любимой отцом матери?

Ллио от удивления чуть не промахнулся, закидывая сумки на круп лошади. А ведь и правда… Вот почему у мамы такие натянутые отношения с дедушкой!

Пока он находился в задумчивости, девушка уже поправила сумки, закрепила, и потянула коня дальше по тропинке.

— Слушай, а как тебя зовут? — осенило Ллио.

— Тхар, — отозвалась девушка, беззаботно подставляя лицо выглянувшему из-за скал солнышку.

На эльфийский взгляд Ллио она и так была донельзя смуглой, но сама Тхар, похоже, просто нежилась под тёплыми лучами. К тому же она была так сильно накрашена, что вряд ли солнце нашло бы свободный участок на её лице, чтобы оставить на нём свой след.

— Тхар, это вроде не человеческое имя, — осторожно уточнил Ллио, присматриваясь к девушке.

Он уже успел столкнуться с нервным отношением большинства полукровок к их собственному происхождению, но девушка всё так же беззаботно пояснила:

— Это по-орочьи. Меня так один орк назвал. Мне ужасно понравилось, и я решила, что буду Тхар. Это значит «чертополох».

Солнце скрылось, девушка опустила голову, и Ллио увидел, что она погрустнела. Ну вот, наверняка тут не обошлось без романтической истории. Ллио ужасно разозлился на глупого орка, который назвал любимую девушку колючим неприглядным растением! Выбрал бы хотя бы розу, если хотел отметить её неприступность, или острый язычок, или…

— А Ллан, наверно, чудесно пела?

— Да, — машинально ответил вырванный из поэтических размышлений эльф.

— А ты умеешь? — не дала ему успеть загрустить Тхар.

— Нет, совсем не умею, — быстро сказал Ллио.

Тхар засмеялась:

— Ладно, тогда я тебе спою! — и прежде чем эльф сумел вставить «Да, пожалуйста», запела.

Через минуту Ллио непроизвольно ускорил шаг, через две пожалел, что не умеет создавать иллюзии, например, эльфа, очарованно внимающего этому… вою, через три страстно пожелал временно оглохнуть… Тут Тхар замолчала, допев местами непристойную и донельзя глупую деревенскую песенку. Только эльф возблагодарил всех богов скопом, для верности присоединив и тёмных, как девушка радостно сказала:

— Вижу, что тебе понравилось! Я тебе сейчас ещё одну спою. А можешь ты спеть, потом снова я, по очереди…

— Давай я, — испуганно выдохнул эльф, теперь проклиная богов, снова всех скопом.

Девушка вдруг хрюкнула, хихикнула, не выдержала и расхохоталась. Отсмеявшись, она так задорно и насмешливо посмотрела на эльфа, что до того наконец дошло, что его провели.

— Тхар, — эльф выдержал паузу, подбирая слова, но у него вырвалось: — Ты зараза!

Ллио тут же испугался, что она обидится, но Тхар только покачала головой, улыбаясь.

— Я Тхар, — гордо сказала она. — Я Тхар-Чертополох, красивая, колючая и… бесполезная, — закончила она, а улыбка стала чуть горькой и исчезла.

Какое-то время они шли молча, потом Ллио позвал её:

— Тхар, — и когда девушка обернулась, — он дурак.

— Да нет, — качнула она головой, отворачиваясь. — Просто два года назад я, наверно, действительно была бесполезной… Мне просто обидно, что он не захотел подождать, пока я стану полезной!

— Всё равно он дурак, — буркнул Ллио. — Ты очень полезная. Мне с тобой очень легко.

— Ууу, не всегда же я была с тобой, — фыркнула Тхар. — То есть я хочу сказать, не всегда же я была такой… ты мне так и не спел, — резко сменила она тему. — Только что-нибудь весёлое, идёт? А то нам обоим, по-моему, сейчас грустить не стоит!

Ллио спел. Что-то ненавязчивое, легкомысленное и весёлое. Потом он спел ещё раз, что-то такое же легкомысленное и немножко вольное. Потом что-то о счастливой любви, потом битых два часа уговаривал Тхар спеть нормально, но девушка отказалась наотрез, заявив, что не хочет позориться и сердить горы. Ллио понял, что к горам она относится, как к живым существам, вернее, как к одному очень большому живому существу, немного непредсказуемому, суровому и обидчивому.