Древнее китайское проклятие

Глава пятьдесят первая. СОН ГЕРМАНА В ОСЕННЮЮ НОЧЬ

Гермес

От осознания того факта, что Герман сам загнал себя в кабалу к этой, с позволения сказать, женщине, легче мне не становилось. Я считал Германа своим другом, одним из немногих среди смертных, возможно единственным, и мне совсем не нравилось то, что с ним происходило.

На приход нового пантеона мне было уже плевать. Ну, поможет он им, все равно долго им у власти не удержаться. А вот Герман может потерять куда больше. Потерять себя.

Он был в плену у своих иллюзий, одурманен этой кошкой, но даже в такой ситуации существуют способы, чтобы связаться с ним. С чистым и незамутненным.

Правда, для этого потребуется помощь семьи.

– Приветствую тебя, Морфей.

– Здравствуй и ты, Гермес. По делу или потрепаться зашел?

– По делу. Надо, чтобы ты обнял кое-кого.

– Без проблем. Кого?

– Одного мага.

– В чем суть проблемы?

– Мне надо с ним поговорить.

– А нормально пообщаться вы не можете? В смысле, в реале?

– В реале абонент временно недоступен. Короче, рисую ситуацию…

– ….м-да. На чужой территории играть опасно. Да еще в самом логове противника.

– Шлем дам. Дядин. Только помоги.

– Очень надо, Гермий?

– Очень, Морфей. И благодарность моя не будет иметь границ.

– Чего она стоит, твоя благодарность? Нищий нищему мешок золота не одолжит. Но я тебе помогу в память о былых временах. Мы, бывшие, должны держаться вместе.

Дело провернули ночью. Сами понимаете, если бы Герман заснул днем, это вызвало бы у его стражников определенные подозрения, а ночью, да еще после того, как он вдоволь наигрался со своей временной хозяйкой…

Морфей прикоснулся к его сознанию и привел ко мне, пока тело продолжало крепко спать и даже похрапывать.

Я сидел в кресле и разливал вино из амфоры по кубкам.

– Где мы? – спросил Герман.

– В астрале, – сказал я.

– Не похоже на астрал, – сказал Герман.

– Потому что это не астрал смертных, – сказал я. – Это наш астрал, астрал богов. И ты в нем едва ли не первый чужеродный гость.

– Я вас оставлю, – сказал тактичный Морфей. – Наговоритесь, позовете меня. Обратно провожу.

– Спасибо, – сказали мы хором, и Морфей удалился.

– Ты не представляешь себе, как я рад тебя видеть, Гермес, – начал Герман.

– Представляю. Даже очень хорошо представляю.

– Здесь хорошо. Здесь я – снова я, а там… бррр… – Его передернуло. – Ты можешь помочь мне там, Гермес? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Там ты можешь помочь себе сам. Только ты. А я могу помочь тебе здесь. Хочешь о чем-нибудь поговорить?

– Ага, – сказал он, отпивая вино. – Хочу. Хочу припасть к источнику твоей мудрости, Гермий.

– Ты льстишь старому богу, причем делаешь это безбожно, прости за каламбур. О чем будем беседовать?

– О мрачном. О богоубийстве.

– Ты прав, не самая веселая тема.

– Хочу посоветоваться с тобой как с экспертом. Это возможно?

– В принципе ничего невозможного в мире нет. Многие боги провозглашали себя бессмертными, но на самом деле все это ложь и происки пропаганды – бессмертных богов нет. Скандинавские боги друг друга поубивали, отмечались ребята в индуистской, шумерской, персидской и египетской мифологиях. Да и у нас, греков, пара случаев была, правда, до убийства дело все-таки не дошло.

– Это игры богов. Меня интересует другое. Может ли смертный убить бога?

– Может. Геракл оглашенный чуть моего братца Аполлона в Дельфах насмерть не зашиб, хорошо, папа вмешался вовремя, по углам растащил. Во время троянской заварушки многих наших поранили, мы и самоустранились. В принципе смертный может. Есть способы. Их два. Один медленный, но верный. Надо подорвать веру в мешающего тебе бога, и сила его будет уменьшаться, пока не исчезнет совсем, что с нами со всеми и происходит. Правда, способ этот требует много времени, фактически продолжительности жизни нескольких поколений. И лично ты итога своих стараний можешь и не увидеть.

– А второй способ?

– Второй способ быстрый. Но, как и всякие быстрые способы, он очень рискованный. Я говорю о непосредственном убийстве. Убийстве самой божественной сущности.

– И что для этого требуется?

– Да то же самое, что требуется для рождения бога. Вера. Ты должен верить, что способен убить своего врага, и тогда ты сможешь это сделать. Вера твоя должна быть сильна и неколебима, она должна быть не менее крепка, чем вера других людей в этого бога. И тогда будет неважно, какое оружие ты изберешь. Меч, лук, топор или пистолет. Хоть из рогатки стреляй.

– Такие случаи имели место?

– Имели. Многие пантеоны исчезли бесследно в результате того, то люди сами убивали своих богов. Разочаровавшись в них, завидуя им или просто разозлившись. О тех богах не осталось даже мифов, только мы, бывшие, и помним, что они существовали когда-то. С неоперившимися богами, типа ваших, это даже попроще. Но, понимаешь, друг, это очень опасно. Это палка о двух концах.

– Никогда не видел палку, у которой был только один.

– Если ты будешь верить в то, что ты способен убить бога, одновременно это будет означать и то, что ты веришь в этого бога, и тогда он может убить тебя. Пока ты не веришь, ты в безопасности, но…

– Я понимаю, – сказал Герман. Но вряд ли он понимал.

– Ты ничего не добьешься, – продолжил я. – Ты можешь уничтожить материальное воплощение, но сама идея останется и призовет новое воплощение. Все, что ты можешь выиграть, это немного времени.

– Возможно, это как раз то, что нам всем нужно. Немного времени. Глядишь, оно пройдет, а там и идея изменится.

Я покачал головой. Идеи живучи.

– Ты на самом деле хочешь сделать это?

– Я помогаю им прийти в этот мир, – сказал он. – Но я этого не хочу. Я хочу убрать их из него.

– Они обретают силу, – возразил я, – во многом и благодаря твоим стараниям. Если ты хочешь что-то делать, надо делать это быстро.

– Ты можешь промыть мне мозги? – спросил он. – В реальном мире.

– Ты сам их себе промыл, – ответил я. – Тут я бессилен.

– Это сон. И в этом сне я прежний. А когда я проснусь, я снова буду… ты видел это? Он покраснел даже в астрале.

– Видел, – сказал я. – Поэтому мы с тобой сейчас и разговариваем.

– Как мне вернуть себя?

– Ты сделаешь это. Ты найдешь способы.

– Очень хотелось бы верить. – Он сразу как-то помрачнел. – Мне, наверное, пора. Чем раньше начну, тем раньше закончу.

– Удачи, – пожелал я. – Она тебе понадобится.

– Знаю. – Он поднялся со стула. Морфей уже ждал чуть поодаль. – Гермес… ты знаешь, я только сейчас кое-что понял о нас с тобой и хочу, чтобы ты это знал, независимо от того, как там у меня сложится. Я… Никогда не думал, что скажу такое богу. Я верю в тебя, Гермес. Я в тебя верю.