Драконье гнездо

7

После этих слов бронированный котяра отступил. Мол, разбирайтесь сами.

Дрейвен же как-то раздражённо задёргал плечом. Я сообразила, что он хочет сбросить свой мятый плащ.

— Я сниму, — предупредила я.

Он застыл. С опаской поглядывая на кота, я быстро подошла к уиверну со спины и стащила с него плащ, стараясь держаться подальше от существа, которое хрипело и время от времени дёргалось в его руках в тщетных попытках вырваться. Но плащ, естественно, полностью снять не удалось. Он повис рукавами на руках Дрейвена, потому те были заняты страшным существом. Хорошо ещё, оно изменяться перестало.

— Могу помочь, — сказала я. — Чем?

— В правом кармане плаща ампула для инъекций. Её надо достать, разбить и вылить ей в рот.

Он подставил мне бедро с карманом, а когда я вынула ампулу, маленькую, с мой мизинец, прижал к себе существо и задрал ему голову. Заставив раскрыть зажатые челюсти. Я нерешительно отбила кончик серой ампулы и посмотрела на мутанта.

— Лей. Медлить нельзя, — нетерпеливо сказал уиверн. Он заставил существо хорошенько раскрыть рот, и я с опаской, постоянно ожидая, что мутант вот-вот дёрнется, вылила в оскаленный острыми зубами рот содержимое ампулы.

Наверное, прошло минуты две, прежде чем напряжённо вслушивающийся в существо в своих руках Дрейвен осторожно опустил его на пол. Ещё минута — и на земляном полу скорчилась неимоверно тощая женская фигурка. И до того она выглядела несчастной, что я, забыв о том, что её надо бояться, машинально подобрала всё-таки сброшенный плащ уиверна и укрыла её — чтобы только не видеть торчащих рёбер. Он её не кормит, что ли?

— Может, положить её на что-нибудь мягкое?

— Там, в углу, есть старый матрас. Сможешь расправить его? — оживился Дрейвен и нагнулся к женщине поднять её.

Я быстро разложила матрас — точнее, остатки былой роскоши под названием матрас, и Дрейвен перенёс несчастное существо (вместе с цепями на нём) уложить на истлевшие тряпки. Женщина, позвякивая цепями, вяло свернулась в клубочек, наверное, даже не заметив, что рядом кто-то ещё есть, и я снова укрыла её — на этот раз не плащом, а какой-то толстой, почти истлевшей тряпкой, взятой со стороны, из самого угла. К вони я уже притерпелась, так что сразу же спросила:

— А чем можно покормить её?

— Ничем.

— Не поняла.

— Она не может есть. Сразу тошнит. — И, помолчав, добавил: — Она умирает.

Некоторое время я смотрела на него в полном ступоре, а потом смогла спросить:

— А разве эти лекарства не помогают? Ну, например, то, которое ты ей сейчас принёс?

— Это не помощь, — безразлично сказал Дрейвен. — Когда всё это началось и Келли ещё могла соображать, она попросила меня… Она хочет умереть человеком, а не мутантом. А этот препарат возвращает в человеческую форму.

— Это Келли? — с ужасом спросила я.

— Да, это она. Пошли на кухню, там осталось немного кофе. Поговорим.

Пока шли через всю комнату на кухню, я про себя поклялась ничего тут не есть и не пить. Слишком… грязно вокруг. Но когда мы добрались до тесной комнатушки, где с трудом умещались узкий стол, что-то вроде скамьи перед ним и лежанка, на которой Дрейвен явно спал, я огляделась и признала, что предложенный кофе здесь могу и выпить. Чисто. Довольно уютно. Если забыть про умирающую женщину в комнате.

Дрейвен нашарил в висячем шкафу термос и поставил на стол. Быстро вынул две банки с отогнутыми и плотно пришпиленными к самой банке краями — пить из них можно, не опасаясь порезать губы. Я украдкой заглянула в «кружки». Кажется, и впрямь чисто. Я не слишком брезглива, несмотря на обретённое богатство, так что выпью спокойно… Главное — начать разговор.

— Начнём? — словно подслушал меня Дрейвен. — Так с какой стати ты хочешь убить меня, в котором узнала какого-то Дрейвена?

Я понюхала налитый в «кружку» напиток, выигрывая время на раздумья и на ответ.

— Давай уточним. Мне нужно найти уиверна по имени Дрейвен Ши Ро и вернуть его на его планету. Это моя основная задача. А насчёт «убить» я пошутила. Образное выражение. Ну, типа: не мешай, а то убью.

— Странные у тебя образные выражения, — пробормотал он, совершенно безразлично отпивая кофе, «кружку» с которым держал обеими руками. — А зачем его возвращать?

— Он… родовитый, — медленно сказала я. — И должен сделать кое-что. Из обязанностей своего рода.

— Это может подождать?

— В смысле?

— Я не могу улететь с Керы, пока жива Келли.

Вот так просто он согласился лететь со мной? Невероятная удача. Казалось бы. Но почему мне кажется, что эта простота совсем не простая? Может, всё дело именно в его фразе насчёт Келли?

— Но это будет неизвестно когда, — неуверенно сказала я и, смутившись собственной жестокости, добавила: — Может, её взять с собой? И попробовать вылечить?

— Она умрёт сегодня. Возможно, через пару минут. Возможно, через несколько часов, — спокойно сказал Дрейвен. — Как только умрёт и я её похороню, мы можем улететь с Керы. Если ты уверена, что я настоящий Дрейвен и ни с кем меня не перепутала.

— А… Откуда ты знаешь? — Я чувствовала, что мне всё трудней разговаривать с ним.

— Я немного чувствую живых, — пожал плечами Дрейвен. — Мне сказали, это называется эмпат. Так вот… Я чувствую, что Келли умрёт. А кто ты?

— Я… — Да, а кто я? Как сказать ему, чтобы он не отказался лететь со мной на Уиверн? — Я одна из твоего рода.

— Родственница, — он улыбнулся одними уголками губ. — Приятно осознавать, что не один на свете.

Всё-таки с ним очень тяжело разговаривать. Особенно, если вспомнить, что я представляла его себе совсем другим — неистовым, бешеным зверем, а разговариваю, по ощущениям — с очень отстранённым человеком, который сосредоточен на какой-то мысли, из-за чего выглядит отдалённым от всех.

— Как тебя зовут, родственница?

— Лианна.

— Чем я тебе не угодил, Лианна, если, увидев моё лицо ещё там, наверху, ты схватилась за оружие?

Дьяволы!.. Он умеет задавать конкретные вопросы.

— Давным-давно мы с тобой здорово поцапались и так и не помирились.

Он кивнул, словно рассеянно воспринимая информацию. И только после этого кивка я внезапно сообразила, почему он такой отстранённый: он прислушивается к оставленной на подстилке Келли! И поспешно спросила, боясь, как бы он не задал ещё какого-нибудь неудобного вопроса:

— Ты так легко согласился поехать со мной. Тебе не жаль оставлять Керу?

— Я всегда чувствовал себя здесь чужим, — напряжённо ответил он и вдруг глубоко вздохнул. — Но теперь… Теперь… когда Келли умерла…

Меня обдало холодом. Секунды я сидела неподвижно — из-за шока. Затем вскочила и выбежала из кухни. Келли лежала так, как мы её оставили: скорчившись, укрытая той же самой тряпкой, тихая, словно уснувшая. Здесь же лежал бронированный кот, который даже не оглянулся на мои шаги — настолько был сосредоточен на созерцании жалкого тельца, еле прикрытого рваньём. Зато оглянулся на шаги Дрейвена. И даже приветственно мурлыкнул… Я осторожно обошла кота и отогнула край тряпки… Не дышит.

— Можно мне будет забрать с собой Мисти?

Дрейвен стоял на пороге кухни, безразлично «глядя» на тело женщины.

— Может, сначала решим вопрос её похорон? — сухо спросила я. Его безразличие начинало раздражать.

Он молча прошёл вперёд, опустился на колени рядом с мёртвой женщиной и осторожно освободил её от цепей. Подтащил тело, закутанное в тряпку, к себе, обнял. Снова замер незрячими глазами на мне, баюкая её, словно она спала.

— Ты правда мне родственница? Близкий человек?

— Правда.

— Мне надо сказать тому, кто мне близок… Ты поймёшь. Знаешь, что самое страшное на свете? Это когда умирает тот, кто спас тебя, а ты не мог раньше сообразить, что есть средство от этой смерти. Я ношу лекарства остальным, чтобы они не мутировали, как Келли, только благодаря ей. Когда она заболела, пришлось напрячь память и вспомнить многое. Помогла вирт-связь. Я стащил прибор у одного типа… И узнал, что фармакологи Керы давно и неплохо изучили феномен таких вот изменений организма, что есть средства, чтобы остановить процесс… Но с Келли я опоздал. У неё процесс мутации зашёл слишком далеко.

Он замолчал, гладя мёртвую женщину по всклокоченным волосам.

— Наверное, для тебя всё это сумбурно. Подожди меня здесь. Не уйдёшь?

— Я буду на кухне, — поспешно сказала я, поднимаясь с корточек.

… Он вернулся через полчаса. Один раз я осторожно, украдкой выглянула в комнату: ни его, ни женщины там нет. Наверное, унёс куда-то — похоронить.

Он вернулся и сел за стол, положив на него большие руки. Лицо какое-то освобождённое. Но морщины у носа не разгладились. Тем не менее я спросила:

— Ты так быстро доверился мне, когда я сказала, что твоя родственница. А если ты ошибаешься? Если я кто-то другой? Не боишься вот так доверять незнакомому?

Он поднял на меня пустые серые глаза. Лицо не дрогнуло, когда он ответил:

— У меня был случай, когда хотели влезть в доверие. Но меня отталкивало от этого человека, и, как выяснилось, я был прав. К тебе меня тянет… Как тянуло к Келли.

Отталкивало, тянет… Кажется, он не только эмпат. Он чувствует не только испытываемые чувства, но и невидимую энергию человека? Сама я в этом не очень разбираюсь, но слышала, что есть такие… Но почему его тянет ко мне — его ненавидящей? Почему он не чувствует этой ненависти?

— Келли нашла меня в какой-то норе. Человек мог в неё протиснуться, «паук» — нет. Но тот «паук» пытался не втиснуться, а кого-то достать рукой и никак не мог дотянуться. Она пристрелила «паука», сама залезла в дыру и там нашла меня. Она сказала, я был избит так, будто меня какой-то великан бил, держа за ноги, об стену. Она позвала жителей нашего района, и меня принесли к ней. Она выхаживала меня недолго. Сказала, что раны заживали быстро. Почти сами по себе.

Я снова взглянула на Дрейвена. Он даже не поинтересовался за эти три года, у какой расы процесс заживления ран и порезов идёт очень быстро?

— А потом Келли научила меня жизни в нижних ярусах Керы, а Руди (это тот, который снял с меня жилет с препаратом) научил, как проникать на верхние. И приносить лекарства. Их приносил один из знающих, где можно раздобыть препараты. Та комната, где ты меня нашла, была местом встречи. Теперь придётся искать другую.

— А почему посылали тебя? Ты же слепой?

— Слепому всё равно, надо ли слушать темноту или свет.

— А как ты ослеп?

— Всегда такой был, — немного удивлённо сказал он. — Или нет?

— Нет. Не всегда, — хмуро сказала я. — Но ты точно пойдёшь со мной?

— Сейчас соберусь… Мне бы переодеться. Эта одежда до сих пор в крови «пауков».

Он говорил всё медленней, и его движения становились всё плавней, и я никак не могла понять, что с ним происходит. Такое впечатление, что ему очень не хочется уезжать с Керы. Может, я всё-таки его напугала? Или он всё-таки сомневается, что он Дрейвен?.. Нисколько не удивилась, когда он повернулся к тому же висячему шкафу. Открылись дверцы. Он вынул с верхней полки стопку одежды, положил на лежанку.

Честно, у меня рот открылся, когда он сбросил заскорузлую от крови рубаху, стоя ко мне спиной. Буквально секунд пять пришлось созерцать его спину, пока он не накинул такую же, только чистую рубаху. Места живого нет!.. Он сказал со слов Келли, что им били об стену? И за три года следы не стёрлись! Да его будто перепахали!.. Я содрогнулась — он обернулся, застёгивая пуговицы.

— Что?

— Всё нормально, — хмуро сказала я. Услышал? Что изменилось моё настроение?.. Мысли пошли по другому руслу. Я поймала себя на том, что не соотношу этого уиверна с тем Дрейвеном, который надругался надо мной. Может, это не Дрейвен? Просто похож?

Он ещё немного постоял, прислушиваясь ко мне, а потом снова принялся за сборы. Он обыскал всю кухню, вытаскивая из самых немыслимых мест оружие, а я помогала ему этим оружием экипироваться. И меня всё больше раздражало, что он вялый и какой-то занудно тягучий.

— У тебя есть предположение, как мы должны выбираться с нижних ярусов?

— Надо вернуться к твоей комнате, — задумчиво сказала я. До сих пор я как-то не задумывалась о пути назад. Мне казалось, что главное — это согласие Дрейвена вернуться. А уж там… Как-нибудь да выберемся.

Он будто нехотя пробежался ладонями по всем тайникам с оружием на себе, вздохнул и негромко спросил:

— А как ты прилетела сюда? Кто с тобой был, кроме тех, кого застрелили рядом с моей комнатой?

Значит, телохранители погибли. Не верить тончайшему, паранормальному чутью Дрейвена смысла нет. Наверное…

— Если выйдем на поверхность, на верхние ярусы, я позвоню по вирт-связи Адэру Кейдну — это начальник службы безопасности нашего дома. Если к тебе вернётся память, ты его узнаешь. Он один из организаторов поездки сюда. И он должен быть здесь.

— На Кере не всегда можно быть в чём-то уверенным, — пробормотал Дрейвен. — А ещё меньше надо быть уверенным, что нужный человек именно там, где ты его ждёшь.

Мне показалось, я сообразила, почему медлит Дрейвен. Причём чем дальше, тем неохотней он собирается. Кажется, он жалеет о собственном решении покинуть Керу. До сих пор эта планета была для него надёжным убежищем — с момента, как он очнулся и ему рассказали, где он находится.

Меня даже встревожило, как бы он не передумал улетать отсюда.

А тут ещё… Он стал даже не столько вялым, сколько даже задумывающимся. Он делал движение поднять руку и забывал об этом, когда приподнятая рука уже нелепо провисала в воздухе. Он снова шагал к висячему шкафу и замирал перед ним, будто забывал, для чего именно приближался к нему.

Одновременно я испытывала насторожённость: а вдруг с ним всё-таки что-то не так? Может, влияние нижних ярусов на его психику всё-таки тоже произошло? И эта насторожённость постепенно смешивалось с раздражением, близким уже к бешенству: да побыстрей же ты двигайся!

Но пока я терпела.

Хотя руку осторожно, стараясь не делать лишних движений, снова сунула под куртку обхватить рукоять ПП. Так стало легче…

Вот он от шкафа повернулся ко мне — и снова впал в состояние, близкое к забытью… Жаль, глаза слепые: не разглядишь хоть по ним, что с ним происходит. Поднял руку подхватить пальцами капюшон — наверное, накинуть на голову. Зачем? Здесь, на нижних ярусах, на улицах, и так темно, что лица не разглядишь… Снова застыл.

Но лицо… Из расслабленного оно вдруг мгновенно стало жёстким… И это меня напугало. Теперь затаилась я.

А если он постоянно мне врал? И зверь, который скрывается до поры до времени внутри него, тот зверь, который был спущен рассудком на волю однажды, сейчас вот-вот будет спущен с психического волевого поводка снова?.. Я уже додумалась до самых диких предположений, пока смотрела, как его лицо буквально худеет от напряжения: а если Келли умерла не сама, а была им доведена до такого состояния? И тут появилась я — и он моими руками убил её? И не утешало уже даже воспоминание, как радостно нас встретили люди, защищавшие этот район яруса от мутантов; как они спрятали нас за свои спины; с какими счастливыми улыбками смотрели, как с Дрейвена снимают жилет с драгоценным для них лекарством…

И последняя — оборванная на высшей точке ужаса мысль: а если он сейчас почуял мои не самые лучшие эмоции, направленные на него? Почуял мой страх? Не заставит это ли Дрейвена сорваться из шаткого покоя, чтобы накинуться именно на меня?!

Пронзительный, сквозь голову свист. Сумасшедше стремительным движением Дрейвен ударил ладонью по стене — и слабый свет на кухне померк. Он ещё мерк — как мне причудилось, а длинное тело уиверна камнем перелетело через стол, ко мне. Удар по губам, зажавший мне рот, я свалилась в сторону — придержанная его руками, на него. А потом уиверн перекатился (поразительно: как он это сделал в узком, тесном пространстве?!), и я оказалась под ним.

У меня чуть сердце не оборвалось!..

Очухалась быстро. Но… Вытаскивать оружие — при этой его бешеной скорости?! Дьяволы, что сейчас со мной будет?!

Я только напряглась сопротивляться, как вздрогнула от резких выстрелов, звериного воя и рычания и отчаянных криков людей, раздавшихся настолько близко, словно — вот оно, прямо за стеной.

Кто-то прыгнул к нам, в закуток между столом и стеной. На прогнувшееся под тяжестью прыжка плечо Дрейвена. Я дёрнулась, ничего не понимающая, но ужаснувшаяся до предела. Прямо в ухо, касаясь его губами, мне прошептали:

— Это Мисти. Не кричи, ладно?

Меня успокоили не столько шёпот или информация, сколько выдохнутое Дрейвеном тепло, мягко обвеявшее моё ухо. Я обмякла. И только сейчас почувствовала, что ладонь уиверна снова защищает мою голову от любого удара. А потом услышала, как кот проскользнул между нашими телами и сел — задними лапами на пол, передними — мне на плечо. Мне даже показалось — я слышу, как он сопит.

И теперь я тоже напрягалась в старании понять, что происходит: отчего этот страшный звуковой бедлам, который словно тем самым жутким туманом, уже ранее виденным мной, накрыл недавно спокойное место. А услышала совсем другое — наверное, именно то, к чему только что прислушивался Дрейвен: дверь в пустую комнату, где раньше была Келли, открылась, затем — чьи-то мягкие, знакомо мягкие шаги будто бы двух человек. Шаги людей, которые вроде шли вразнобой, а на деле — топот одного существа на четырёх конечностях. «Паук».

Пытаясь дышать как можно незаметней, я прислушивалась к вкрадчивым шагам мутанта, когда почувствовала, как кот положил морду на моё плечо — пригибаясь ещё сильней, даже вжимаясь в меня. И услышала даже сквозь грохочущие вокруг вопли и выстрелы: мягкие шаги буквально втекают в комнату! Сколько же их, этих «пауков»?!

Даже шелеста одежды не слышала, когда уиверн скользнул надо мной, освобождая моё тело от его защищающей тяжести. Резкая пулемётная очередь — и оглушительный крик многих рычащих глоток!

Кот отпрянул от меня, словно выпуская. Я вскочила. Не вижу! Ничего не вижу! Как стрелять в такой тьме?! Я не Дрейвен, но помочь-то ему надо!!

Но, как выяснилось, не видели и «пауки»!

Один из них, проломив своим тяжеленным телом кухонный стол, рухнул на меня, прижав к стене. Дрейвен отстреливался, вертясь уже посреди комнаты, и, вероятно, не заметил, как одна зверюга проскользнула на кухню.

Мисти не удрал — зашипел на «паука». Тот, ещё не понявший, что упал на человека, заметил главную угрозу — в лице отскочившего бронированного кота — и замахнулся чудовищно громадной конечностью… Прибьёт ведь, как муху! Обозлённая, с застрявшим фиг знает где (между собственным телом и обломками рухнувшего под тяжестью «паука» стола) пулемётом, я вдруг сама превратилась в разъярённую кошку и, зашипев не слабее Мисти, ударила мутанта — не кулаком, а растопыренными пальцами, метя в шею!

Выстрелившие из пальцев когти располосовали мягкую, всё ещё человеческую кожу «паука» — к сожалению, лишь на плече. Мутант от боли взревел и дёрнул головой кверху. Кошачья лапа ударила снова — по открывшемуся, незащищённому горлу! Теперь я видела силуэт «паука» на фоне сумеречной комнаты, куда шёл свет с улицы, и промахнуться не могла!

Кровь брызнула на меня, а я всё втискивала и втискивала когти в мягкую, влажную плоть, сжимая пальцы в кулак и лишь изредка встречая сопротивление связок и костей. Другой рукой я отталкивала чудовищные руки, беспорядочно молотящие перед моим лицом, а мутант задыхался, пока я не прервала его агонию — сжала, наконец, кулак до конца и сломала ему шейные позвонки.