Драконы Света и Тьмы

Глава 1 Начало

— Ну и дела! — только и сказал я.

— Теперь мне надо будет вытащить профессора из замка викингов с помощью моих двадцати трёх драконов, — проговорила Ульяна, уже пришедшая в себя после потрясения.

— А у него самого сколько драконов?

— Недавно я пересчитывала: было сто девяносто три.

— О, круто!

— Ты мне поможешь?

— Конечно!

— Ты хочешь разводить драконов?

Мне показалось, что от моего ответа зависит если не всё, то очень многое. Поэтому я думал секунд пять, прежде чем твёрдо ответить самым что ни есть взрослым голосом:

— Да!

Хоть это и не было сказано так уж громко, моя интонация была явно восклицательной.

— Отлично, — сказала Ульяна. — Тогда я дам тебе некоторые инструкции, доступные только посвящённым. Тебе нужно заполнить заявление и отослать в Министерство драконоводства нашей Федерации. Тогда тебе пришлют драконофон, удостоверение и начальный капитал. Кстати, не забудь вложить в письмо свою фотографию три на четыре, чтобы удостоверение смотрелось прилично. Начальный капитал необходим для покупки самых первых драконов и вещей, потом фермы становятся самоокупаемыми.

— Это как понимать?

— Посетители кидают деньги драконам плюс ещё платят за вход. По сути, фермы — это особые зоопарки, но мы любим говорить несведущим, что драконы — это роботы, поэтому их нельзя трогать, кормить и фотографировать. Мы не хотим, чтобы о существовании драконов знали все.

— Конспирация? Оберегаете свой мир от «маглов»?

— Что-то вроде этого.

— А капитал большой?

— Двадцать тысяч Д-монет и пятьдесят рубинов.

— А сколько стоит рубин в Д-монетах?

— Подожди секундочку. — Она взяла драконофон и начала водить пальцем по экрану. — На сегодня курс таков: один рубин равен сорока семи целым двадцати трём сотым монеты.

— Ясненько.

— Поэтому не сори камешками зря.

— Вас понял. А когда мы начнём действовать?

— Немедленно!

— А что нужно делать? — спросил я, когда мы вышли на улицу и зашагали в направлении, указанном моей спутницей.

— Для начала — расчистить место, — ответила она.

Дождь уже кончился, но тучи ещё не расходились. Мы шлёпали по грязи, образовавшейся за последние полчаса, и мои кроссовки моментально пришли в негодность. Надо было всё-таки надеть мои бессмертные зимние ботинки.

Минут через пять мы вышли на поляну — не ту, на которой стояли дома, а пустую. Она заросла тёмно-зелёной травой и была немного больше, чем та, на которой жила Ульяна.

— Сначала надо отмерить шестьсот двадцать пять квадратных метров, а потом сделать траву на этом участке светло-зелёного цвета, чтобы драконы её не ели, — сказала Ульяна и достала из кармана рулетку.

В центре поляны она начертила квадрат со стороной в двадцать пять метров, отметила его вершины, нашла центр, выудила из другого кармана шприц с мутно-зелёной жидкостью и впрыснула её в землю. Трава постепенно посветлела, будто бы выцвела.

— Теперь пошли обратно: будем писать заявление, — сказала Ульяна, рассовала всё по карманам, и мы потопали к ней в домик.

Под её диктовку я нацарапал на листе бумаги:

— Отлично, — сказала Ульяна и положила лист в большой конверт из жёлтой бумаги, написала адрес, надела электрические ролики, засунула конверт в сумку и покатила на ближайшую почту — отправлять письмо.

Она уехала, а я остался сидеть в её гостиной.

Внезапно на мой мобильник пришло сообщение от Ульяны, которую я сегодня узнал в совершенно новом качестве. Она писала: «Можешь порыться у меня на втором этаже (там много дисков с фильмами и музыкой) и в подвале, где у меня находится библиотека. Вообще можешь заселять кремовый дом: там всё равно никто не живёт. Знаю, что ты не можешь там быть постоянно: ты проживаешь с семьёй на даче, правильно? Но наведываться можешь в любое время. Скоро вернусь. Ульяна».

Рублей десять, наверное, потратила на такую телеграмму. Но я мысленно сказал ей «спасибо» за отличную идею.

Я походил по её дому и нашёл интересными тридцать семь фильмов, двадцать три диска с музыкой и семьдесят три книги фантастики. Потом сложил всё это добро в одну кучу и по частям перетащил в соседнее здание.

Планировка домика цвета неполучившегося торта в точности повторяла расположение комнат и мебели в жилище моей знакомой. Но только одно меня не устраивало.

Я свалил все диски и книги в комнате с правой стороны коридора, перетащил оттуда кровать на второй этаж и поставил у окна. А затем пошёл вниз и разложил взятое взаймы по стопкам, кое-что перенеся в свою гостиную.

Ульяна, по-видимому, готовила себе еду наверху, потому что на первом этаже кухни не было. Она оказалась рядом с моей новой спальней.

На кухне стояли плита, стол, буфет и холодильник; чайник располагался на столе. В холодильнике на каждой полке был свой уровень мороза: снизу — чуть холоднее, чем в комнате, на средней полке — около нуля, сверху — примерно как в Антарктиде летом.

Холодильник был пуст, а мне нужно было его заполнить.

Она прилетела обратно как будто на розовых крыльях (прошу прощения за древнюю метафору). «Крылья» были почти настоящие: когда она на полной скорости ехала на роликах к моему дому, каковое действие я видел через окно, у неё за спиной развевались полы её светло-розовой куртки; так что сравнение получилось очень точным.

У самой двери она затормозила и сняла ролики. Потом ворвалась ко мне в гостиную.

— Жди электронного сообщения в ближайшие три часа. Если ответ будет положительным, завтра тебе пришлют большую посылку…

Выглянуло солнце.

Мы вместе вышли из моего нового дома. Она отправилась к себе, а я — на одно маленькое, но очень важное дело.

Ветер устало шевелил зелёные верхушки деревьев, в то время как я не очень быстро, но и не слишком медленно приближался к даче.

Зайдя внутрь, я снял ветровку, потому что уже было достаточно тепло. Бесшумно прокрался к кухне и приоткрыл дверь.

Дело плохо: там был мой брат. Я незаметно отошёл назад и спрятался в туалете. По счастью, он-то был пуст. Я подождал минут пять. Брат доел всё, что хотел, и пошёл на второй этаж; я слышал его шаги по лестнице. Наконец, воцарилась тишина.

Я вышел из убежища и уверенно пробрался на кухню. Воровато огляделся, достал откуда-то пакет из шуршащего полиэтилена с эмблемой какого-то городского гастронома, раскрыл пошире неплотно прикрытые дверцы буфета и стал быстро перекладывать еду с полок в пакет.

Когда я почувствовал, что, во-первых, мешок сейчас лопнет, а во-вторых, украденной еды хватит дня на три, я закрыл пакет и опустил его за окно.

Потом вернулся в туалет, оторвал кусок бумаги, пришёл обратно на кухню и оставил записку: «Привет и пока! Я был здесь и взял немного еды. Я иду в небольшой поход, если это так можно назвать. Когда вернусь назад, не знаю. Не звонить! Не искать! Если что-то случится, я отправлю вам экстренное сообщение с моими координатами. Не скучать! Вы-Знаете-Кто».

Затем я вылез в окно, подхватил пакет и побежал к своему лесному домику.

Вечером того дня я сидел в подвале кремового дома, ел печенье, наряду со всем прочим украденное с дачи, глядел на экран компьютера, подключённого к Сети, и чувствовал себя, как в бункере, то есть в полной безопасности. Но это было моё обычное состояние: давно мне уже не грозила какая-либо опасность. В общем, всё было хорошо.

Послание из Министерства запаздывало: Ульяна отправила письмо уже шесть часов назад. Видимо, я переоценивал быстроту российской почты, пускай даже конца тридцатых годов двадцать первого века.

Я смотрел увлекательный фантастический фильм, как вдруг в девятнадцать четырнадцать по местному времени компьютер возвестил, что пришло письмо на мой электронный адрес, и автоматически поставил просмотр на паузу.

Послание было составлено довольно лаконично:

Видно было, что чиновник изо всех сил старался сократить письмо.

Я улыбнулся, закрыл электронный почтовый ящик и вернулся к фильму. Скоро должен был наступить кульминационный момент…