Дракон. Второй шанс (СИ)

Точка

— Привет, — откликнулся Алияс, когда Гинтами скрылся за дверью.

— Привет. Вам нужна помощь?

— Насколько я понял, да. Вот эти мешки нужно перенести в другой блок. Пока ты будешь носить, я проверю сроки годности.

Кивнув, Шайс принялся за работу.

Диерт сдержал своё слово, пообещав, что постарается устроить им встречу. Участь пребывания в карцере тоже миновала, но сержант обнадежил, что припомнит должок, если Шайс даст повод.

И Шайс был благодарен за это. Он не боялся оказаться в заточении, но некоторые мысли, помимо воли, лезли в голову — может, для него ещё действительно не всё потеряно?

Поверить в то, что Алияс не выбрал себе партнёра и причиной тому был он сам, было сложно. Всё наверняка объяснялось гораздо проще — эта жизнь не принадлежала эльфу, о чём, конечно же, не догадывался сержант, отсюда и отсутствие интереса со стороны новоиспечённого омеги.

Танцуя с многочисленными претендентами, Алияс вёл себя безупречно вежливо, но вряд ли кому-либо кроме Шайса была очевидна вся глубина его безразличия к пустой болтовне атаковавших его альф.

И всё же, после разговора с Диертом Шайс чаще вспоминал Алияса. То, каким тот был во время танцев… Ему могло только показаться, но жрец носил точно такое же выражение на лице, присутствуя на десятках приёмов и официальных мероприятий… И Шайс был почти уверен, что эльф смотрел на Борея тем же холодным взглядом, что и на незнакомых альф тем вечером.

Закончив переносить мешки, Алияс прикрыл дверь подсобки.

— Я узнал, где находятся джипы. — На озадаченный взгляд Шайса добавил: — Машины, такие, как моя жестянка… — Алияс сбился, вспомнив, что дракон не помнит о его жизни в Тихом Омуте. — Не важно. Я знаю, на чём мы доберёмся до города. Ехать до него около семи часов, так что лучше выдвигаться ночью.

— Где этот отсек? — серьёзно спросил Шайс, и Алияс постарался объяснить на пальцах:

— Это приблизительное расположение. Мне ещё не удалось там побывать.

Шайс задумался.

— Можно попытаться пробраться туда после отбоя.

— Если не представится другой возможности, это единственный выход. Подождём ещё неделю. Я постараюсь разузнать больше.

Больше говорить было не о чем, и Алияс повернулся к двери, собираясь вернуться к обязанностям.

— У тебя всё нормально? — поспешил спросить дракон, пока Алияс не переступил порог.

— Всё хорошо. Не о чем волноваться.

Дивный аромат продолжал заполнять ноздри, позволяя Шайсу упиваться каждым мигом.

— Если возникнут проблемы. Любые, — сделал ударение дракон, — скажи.

Алияс смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Я взрослый мальчик и могу за себя постоять.

— Здесь ты лишён магии, — озвучил дракон очевидную истину.

— И? — Спокойствие и уверенность, с которыми вопрошал Алияс, вызвала раздражение.

— И каждый альфа сильнее тебя.

— Неужели? — Снисходительная насмешка едва заметно скользнула по беспристрастному лицу.

— Недооценивая ситуацию, ты рискуешь попасть в неприятности.

— Я всегда оцениваю ситуацию верно. Разве ты не заметил?

Вопрос был явно с подтекстом, но Шайс не понимал, что именно имеет в виду эльф.

— Нет.

— Увы, я не удивлён. Ты часто проходишь мимо сути.

— Послушай, — выпалил Шайс… и тут же прикусил язык.

Дракон ощущал как гнев закручивается в груди плотными кольцами. Гнев на самого себя. Гнев на то, что сломал всё своими руками.

— Я не знаю, как попросить прощение за то, что произошло между нами… Я даже не понимаю, за что именно стоит просить прощение. За то, что позволил обвести себя вокруг пальца эльфийскому посольству. За то, что не замечал… — он осёкся, сжал кулаки, — не оценил твоего отношения будучи ребёнком.

Подозревать Алияса в неприглядном интересе к матери было очень удобно, учитывая, что Шайс не разглядел достойного уважения правителя в слабом регенте, ведущим «мягкую» политику реформирования. Он хотел обвинить костяного дракона и нашёл, придумал для него грех.

— За то, что ушёл, — сглотнул Шайс, — от учителя новой истории.

На лице Алияса не отражалось никаких эмоций.

— За всё сразу. — Раскаяние звенело в голосе.

— Тебе не нужно ничего объяснять. И просить прощение. Ты ничего мне не должен. Мой Шайс умер тогда, в тронном зале. — В голубых глазах на миг отразилась боль. — А я не понял. Думал, всё можно вернуть, — звучал безжизненный голос. — У тебя то же имя, то же лицо… но ты другой. Ты это ты. И не имеешь ничего общего с тем, кто однажды появился в Тихом Омуте.

— Ты не прав! — пылко воскликнул Шайс, оказываясь вплотную к Алиясу. — Это тот же я, пусть и не помнящий прошлой жизни.

Шайсу отчаянно хотелось прикоснуться к тому, кто заполнял все его мысли. И он не смог сдержаться, коснувшись совершенного лица подушечками пальцев.

— Мы всё ещё Пара, — прошептал дракон, отчаянно ища в голубых глазах подтверждение своей единственной надежде.

Алияс отшатнулся.

— Это не имеет значения. — Жестокие слова ударили сильнее метала. — Так или иначе наши дороги разошлись. Время не повернуть вспять.

Горло сжало так сильно, что Шайс не мог проронить ни слова.

— Искать возможность вернуть себе того, кого ты никогда не знал, не имеет смысла, Шайс. Как и переживать за меня. Я сумею за себя постоять. Я уже давно не слабый эльф, нуждающийся в сильном плече. — Печальная, вымученная улыбка тронула плотно сжатые губы. — Мне больше не нужна любовь.

Алияс сделал шаг навстречу застывшему дракону и, чуть склонившись вперёд, коснулся холодными губами щеки.

— Мы должны жить дальше, Шайс, — Алияс словно пытался достучаться до чужого сознания. — Я верю, пройдёт время, сможешь и ты. Мы не завязали уз, мы справимся. Твой дракон смирится со временем и ты выберешь другого.

Светлый выпрямился, снова позволяя расстоянию в шаг раскрыть меж ними пропасть, и твердо произнёс:

— Не нужно пытаться меня опекать. Мне достаточно лет, чтобы нести за себя всю ответственность. К тому же, — холоднее добавил он, — твоё отношение говорит о неуважении. В Нагорьях нам предстоит часто оказываться бок о бок, и я бы попросил тебя вести себя соответствующе. Если твоя драконья сущность не позволяет принимать меня как равного, то я был бы благодарен, если бы ты не забывал о приличиях.

И больше ничего не добавив, вышел, оставляя Шайса в одиночестве.