Дракон, ты не узнаешь о доченьке!

Глава 41

– Во сне, правда, – вздохнула Бесс, когда я уже открыла рот, чтобы высказать все, что я думаю о моральных качествах подруги и кобелиной сущности Рааманта. Слова чуть не сорвались с моих губ, а Бесс усмехнулась.

– Нет, главное, я вызывала по старинной семейной книге сон про Дариуса, а мне почему-то ректор снился. Даже старые заклинания дают сбой!

Я выдохнула, а сердце все еще заходилос в груди от негодования.

– Пора в башню, – вздохнула Бессана. – А то еще кто-то придет на крики!

– Мя-я-я-я! – орала мантикора, сплевывая солому.

– И пора объяснить ребенку, что есть животные – хищники, а есть – травоядные, – вздохнула я. – И мантикора – хищник!

– Ну тут бы я усомнилась. Гляди, как наяривает солому, – усмехнулас Бесс.

Я и сама понимала, что пора бы сматываться.

– Мия, пойдем домой. Кошечка уже сытая, – позвала я дочь.

– … по самое горло сытая! – хохотнула Бесс. – Нет, дочка у тебя просто отменная! А какая из нее чародейка получится! Загляденье! Дерзкая, смелая и, судя по всему, дракон. Что большая редкость… Девочка – дракон – это исключение из правил!

– Редкость? В смысле? От дракона что? Ежики должны рождаться? – спросила я. Я втайне надеялась, что даже если тайна раскроется, то тут сыграет роль пол ребенка. Обычно девочками аристократы не любили заморачиваться. Это за ней следить надо, чтобы какой-то хитрый мужик – комарик не раскатал свой хоботок на чужие богатства. Это нужно выводить ее в свет, собирать приданное. Поэтому если за мальчиков шла настоящая война, то за девочек особо не боролись.

– Женщины – драконы, – пояснила Бесс. – Огромная редкость! Они сильнее мужчины – дракона. И рождаются раз в столетие. Или в два столетия. И драконы трясутся над каждой девочкой. Короче, у них все наоборот. Если люди трясутся за наследника, то у драконов – девочки – сокровища!

Я чуть не завыла, понимая, что теперь пол ребенка не спасет. Наоборот! И, словно в подтверждение моих слов, Бессана вздохнула.

– Так что если он о ней узнает, то однозначно отберет, – выдохнула она.

Мия подбежала ко мне и взяла за руку. Настроение у дочки было отличным. Сама она пребывала в диком восторге от кисоньки. Кисонька восторгов не разделяла.

– Мы еще придем! – сказала вежливая дочка, обернувшись на кисоньку.

Даже мы с Бессаной обернулись, слыша, как кисоньку хватил удар.

– А говорили, что мантикоры тупые, – заметила она. – Ошибаются. Хоть диссертацию пиши!

Мы осторожно вошли в Академию. Бессана шла впереди, просматривая каждый коридор.

– Чисто! – заметила она. – Можем идти. Ненавижу тебя, Альма. Из-за тебя у меня ножки болят. Вместо того, чтобы как все нормальные чародеи пользоваться порталами, мы идем по лестнице.

– Здоровее будешь, – парировала я, видя, как Мия ловко скачет по ступеням.

Дойдя до комнаты, мы распрощались с Бесс.

– Ну все, теперь спать! – выдохнула я.

– Я боюсь, – прошептаал Мия. – Тут привидения…

Я осмотрела комнату, не видя в ней никакой потусторонней активности. Потусторонняя пассивность тоже не наблюдалась.

– Мама будет отгонять привидений, – улыбнулась я, поглядывая на зеркало. Ну до чего же хотелось бы сейчас одним глазком взглянуть, что там делает Раамант? Если есть такая возможность, то почему бы и нет?

Мия улеглась спать, а я переоделась в ночную рубашку и лежала рядом, взглядом гипнотизируя зеркало и прислушиваясь к дыханию Мии. Сейчас она уснет, и я посмотрю.

Внезапно послышался стук, словно в кабинете что-то упало. В гулкой тишине звук показался очень громким.

– Сниф Снифыч? Это ты? – спросила я, приглядываясь к двери. – А ну быстро прекратил шуметь! Тоже мне, разбушевался. Ты чем это там тыкдыки устраиваешь? У тебя даже лап нет!

Вроде бы все притихло, а я с чувством хорошо выполненного воспитательного долга, снова придремала. Завтра посмотрю, когда Мия будет завтракать в кабинете.

Только ко мне подкрался сон, как вдруг снова послышался странный звук из кабинета.

– Я кому сказала! – строго произнесла я.

– Сниф, – послышался не то писк, не то шелест рядом. На кровати возле подушки Мии лежал Сниф Снифыч.

Вот теперь настало время моим волосам шевелиться и не только на голове.

– Так, а вот это мне уже не нравится, – выдохнула я, зажигая в руках заклинание и направляясь в сторону двери. Мягким движением я положила руку на ручку, нажала на нее и приоткрыла дверь.

Никого!

Я собралась было уходить, как вдруг увидела на столе бумажку, сложенную вдвое.

– Так, это что у нас? – взяла я ее в руки, надеясь, что это какой-то мой рецепт, который вытащила Мия из книги. Или шпаргалка по ядовитым корешкам.

Но это был не рецепт и не шпаргалка. Это была записка.

– Я был бы рад, – прочитала я, удивленно поднимая брови. – Если бы ты пришла завтра в полночь к старому порталу. Надеюсь на встречу.

И все! Ни подписи, ни инициалов! Даже букву, которая давала бы мне шанс опознать отправителя, не поставил!

Я шумно втянула воздух, глядя на почерк. Надо попробовать опознать его.

Мне было стыдно. Уши горели. Запуталась в мужиках! Если это записка от Дариуса, то Бесс меня убьет. Но если это записка от Рааманта?

– Ты кто? – спросила я у записки. Но она, разумеется, мне не ответила.

Так, надо бы выяснить, прежде чем идти! Я полезла вспоминать, где у меня могли заваляться образцы почерков, но такого у меня нет. Есть просто роспись ректора. Но она настолько сложная, что трезвым повторить ее мог только обладатель. И по ней сложно судить, кто автор этого приглашения!

– Завтра разберусь, – пообещала я себе, пряча записку и идя в кровать. – У меня будет на это целый день!

Конечно, можно было бы поступить проще, как в детстве. Прийти раньше, затаиться и посмотреть, кто придет. Но этот вариант я, пожалуй, приберегу на будущее.

Я улеглась в теплые альковы кровати, обняла дочь и уснула.

Проснулась я от странного звука, словно кто-то чем-то стучит. Да так раздражающе, что захотелось прибить этого “стукача”. Я открыла глаза, как вдруг почувствовала зябкую прохладу.

Окно в спальне было настежь открыто, а Мии в постели не было!