Довлатов. Сонный лекарь 2 (СИ)

Глава 8 Дом где нет надежды

20 июня 2026 года

Спустя несколько дней после вступительных экзаменов в Академию Куб, Академию Рыцарского Духа и другие вузы для одарённых.

Остров Аран, госпиталь Св. Джакоби, крыло для неизлечимо больных.

Ночь — время для тайных проникновений. На койке лежал мужчина средних лет с пустым взглядом и недельной щетиной. Худой… точнее, невероятно тощий. Болезнь Кри пожирает его мышцы и лишь вопрос времени, когда сердце даст последний бой. «Неизлечимо» гласит надпись на больничной карте, прикреплённой к стенке койки Йозефа Морозова.

В палате госпиталя правит темнота кромешной ночи. Мерно пищит медицинская аппаратура для искусственного дыхания. Самостоятельно Йозеф дышать уже не может. Даже просто поднять руку и отцепить капельницу с морфином, дабы окончить свои мучения, у мужчины нету сил. Но сейчас Морозов проснулся, почуяв приближение смерти. Не холодной, ни колючей и не мерзкой. Нет, скорее выжидающе спокойной. Ей стоит подождать немного и она возьмет своё. Будь проклят бог! Йозеф сам отдастся ей в руки. Всё ради того, чтобы прервать мучения.

Кое-как мужчина повернул голову, желая рассмотреть облик Смерти.

— Забавно, не правда ли? — молодой парнишка, весь в белом, стоял у койки. Его глаза неотрывно смотрели на лицо Йозефа. — В любом мире и любой эпохе есть места, за которыми не следят слуги порядка. Где нет камер видеонаблюдения, охранник если и есть, то гордым храпом встречает приходящих в это заведение гостей. Двери здесь не запирают даже ночью… Окна тоже… Вы не знали, Йозеф?

Парнишка выждал секунду, продолжая смотреть не моргая.

— Не знали, значит⁈ Врачи так поступают на случай, если пациент решится встретить свой конец не здесь. Кто-то кутаясь в больничную робу, запнувшись, упадёт идя вдоль магистрали к родному дому. Им потом не хватит сил подняться. Холод гальки, роса у ног и скорая остановка сердца. Другие, чуя приближающийся конец, идут ночью встречать рассвет. Желательно у моря, там вид получше. Холм или край крыши? Вариантов много.

Всё так же неотрывно глядя в глаза Йозефа, парнишка махнул на угол комнаты.

— Видите тот стеклянный шкаф в углу? Он не заперт, Йозеф. Там даже есть уже готовый шприцы с лекарством. Вколите один и боль уйдёт… на время. А если два, то вы сразу встретите свой конец. Во всех палатах сего крыла госпиталя так же.

Смерть в облике парнишки приблизилась к лицу Йозефа так, что он услышал его отрывистое дыхание.

— Несправедливо, правда? Тот ублюдок на небесах даровал вам смерть в мучениях. В полнейшем одиночестве, в им же забытом месте! В темноте, в холоде, где окутывает лишь чувство безнадёги и тоски. Вас-с-с, человека, дожившего до своих отнюдь не юных лет, лишают вашего же права на продолжение жизни… Существования, если быть точнее. Ведь грань между жизнью и смертью так тонка… А порой и вовсе не заметна. Вы… да-да, вы, Йозеф, живы ли сейчас, прикованный к кровати? Н-н-нет. А теперь посмотрите на меня.

Парнишка дыхнул в лицо Йозева и тот почувствовал его тёплое дыхание…. В местах, где кислородная маска не прикрывала кожу.

— Живой, но мёртвый, — ночной гость счастливо улыбнулся и закатил глаза. — Сегодня на завтрак в отеле мне подали цыплёнка под соусом бешамель, а потом и десерт. Чувство вкуса немного притупилось, но ласкающее нёбо фруктовое пюре ощущается до сих пор. Я мёртв, Йозеф…

Смерть в облике парнишки несколько секунд неотрывно смотрела в глаза Морозова.

— … Больше. Сотни. Лет! Смерть не всегда значит конец. Если ваша воля сильна, дух может продолжить находиться в теле и после остановки сердца. А сама плоть начать развиваться… по-другому. Особенно у таких как вы, в ком дремлет сила. Стоит ей проснуться, как вернётся сила рук, обоняние и вкусовые ощущения…

Парень повёл носом и, предвкушая нечто, улыбнулся.

— … А вот о самочках придётся позабыть. Мысли о продлении рода и тягу к противоположному полу нам навевает сама живая природа. Но это уйдёт, — в глазах парня загорелся зловещий зелёный огонёк. — На место одних утраченных инстинктов придут другие. Жажда власти! Желание доминировать над ходячими кусками плоти и лютая ненависть к истинно верующим святошам! Ко всем тем ублюдкам, что верят в замысел божий, в котором всем кускам плоти уготован лишь один конец… — последние слова парнишка зло цедил, будто плюясь ими. — Ваш выбор, Йозеф! Вот что важно. Сдаться на потеху богу, судьбе или злому року, — ночной гость сжал кулаки до хруста. — Или же вырваться из оков, что сковывают ваше право на существование! Я дам вам семя своей силы. Поделюсь тем, что сам имею и вы сможете встать с этой богом проклятой постели. Уже через неделю вы сможете насладиться вкусом мяса… м-м-м… сочного! И в вас пробудится сила пневмы. Зачатки одарённости в вас точно есть. Они взойдут… о да, взойдут! Вы начнёте обретать силу, постепенно вырываясь из оков, навязанных циклом жизни. Но уже не как человек, а как нечто стоящее над ним!

Йозеф попытался поднять руку…Сил нет, но вестник смерти его прекрасно понял без всяких слов. Он сам взял руку смертельно больного пациента. Морозов впервые за долгое время почувствовал тепло тела другого человека.

— Не бесплатно, — парнишка насмешливо фыркнул. — И нет, мне плевать на вашу душу. Демонам оставьте сей торг. Ваша будущая не-жизнь и не-смерть отныне будет принадлежать мне. Станете вы рыцарем, апостолом, воителем или изберёте иной путь… то будет ваш выбор. Служение Смерти приобретает самые разные обличия.

Гость коварно улыбнулся.

— Всё верно, Морозов. Я буду волен забрать то, что дал, тогда когда мне это будет угодно. Ах, да! Зовите меня Адонай. С этого момента вы часть моей семьи в посмертии.

…

20 июня 2026 года

Остров Аран, Подводная тюрьма «Глотка»

Крыло для заключённых, ожидающих последней проверки

Не зря говорят: «Ожидание смерти хуже самой смерти.» Судебная система Арана, как и большинства развитых стран, устроена весьма логично. До тех пор, пока не будет доказана вина заключённого в тяжких злодеяниях, его будут держать в «серой зоне». Запускается дополнительная следственная проверка. Из серой зоны есть три пути: свобода, перевод в крыло тюрьмы, где содержатся обычные заключённые, либо смертный приговор. Чаще всего третье. Ментаты свой хлеб не зря едят.

Комнаты для переговоров как таковой в этом крыле Глотки не имелось. Каморка три на три метра с двумя дверьми. Одна вела в общее здание тюрьмы. Другая, в коридор, из которого заключённые обычно не возвращались.

Слева из окна-иллюминатора светит тусклый свет. Там, над водой, сейчас начался новый день. Кто-то кому-то признаётся в любви, матери рожают деток, а их счастливые отцы собираются на работу. Пасторальная картина! Счастливая, полная ярких эмоций жизнь… о которой люди в тюрьмах быстро забывают.

Свет из окна попал на символ креста, висящего на стене. Большой, словно горилла, заключённый, глядя на него всё же перекрестился. Право исповедаться в последний раз, как и последний ужин, это возможность вновь почувствовать себя человеком… Пусть и перед смертной казнью.

Помолиться, покаяться в грехах, передать письма на свободу. Вот собственно и всё. Конец бесславной жизни Хуана Пабло Гарсия-Рамиреса. Сожалел ли он о том, что три недели назад убил пятерых матросов обычной вилкой в пьяной драке? Ни капли. Либо ты, либо тебя — в тот раз… да и предыдущие, события всегда походили друг на друга. Хуан уже не мог вспомнить, сколько всего людей убил пока плавал по морям. Двадцать или тридцать… кажется. Хуана ранили, он зверел и становился чуточку быстрее и сильнее остальных.

Заключённый в очередной раз взглянул на крест, висевший на стене, и лишь в этот момент заметил, что находится в каморке переговорной не один.

Святой отец Эдди — щуплый, белокурый и голубоглазый, в чёрной церковной сутане, вошёл внутрь переговорной. За его спиной почему-то не скрипнула дверь, бесшумно провернулся ключ охранника и даже хлипкий стул он сдвинул в аномальной тишине.

На лице Эдди показалась жёсткая улыбка.

— Хочешь покаяться перед смертью, Хуан?

— Да, отче, — заключённый ответил на автомате, сделав полушаг назад.

Инстинкты матёрого убийцы взвыли от ощущения, что совсем рядом находится смертельно опасный древний супер-хищник.

— Покаяться? — Эдди криво усмехнулся. — В тебе нет ни грамма раскаяния, сын мой. Нет даже тени сомнений в правильности совершённых действий. Виноват ли фермер в том, что убил кинувшихся на него бешеных собак? Или добил паршивую овцу в стаде? Ты убийца, Хуан. Прирождённый чистильщик со дна людского рода. Само твое тело подобно незавершённому произведению искусства! Ты же помнишь, как кровь в тебе кипела во время боя? Как само твоё нутро дрожало в момент, когда ты отнимал чью-то жизнь.

Мгновенно вспотевший Хуан ощутил знакомую дрожь в районе сердца. Ту самую, что ощущается в момент смерти человека рядом. Но сейчас близко находился лишь святого отец. Эдди будто тоже уловил это чувство.

— Вот оно! — святой отец совсем уж безумно улыбнулся. — Чувствуешь, Хуан? Такова твоя природа. Тебе не хватило каких-то жалких крох эманаций смерти, чтобы пробудиться.

— Отче… мне страшно, — взмолился Хуан, делая ещё полшага назад.

Звякнули наручники на руках и ногах Гарсия.

— Нет-нет, не бойся, — Эдди сделал шаг на встречу, кладя свою ладонь на грудь заключённого. — Почувствуй наконец себя, Хуан. Ту глубинную тьму, что жила в тебе с самого рождения. Та, кто оберегала тебя в бою и грела по ночам, когда никого не оставалось рядом. В-о-о-т… Да… Дай ей растечься внутри своего тела.

Эдди с торжествующей улыбкой сделал шаг назад, убирая руку от Хуана. Мышцы заключённого вдруг вздулись, стали едва уловимо меняться, заиграв под кожей. Но главное — это лёгкая чёрная дымка, исходящая от тела… видимая лишь одарённым. И Гарсия её видел и чувствовал, как обретённая сила меняет его разум.

— Ты. Не. Плохой. Хуан Гарсия, — Эдди зло хохотнул, отбрасывая томик Библии на стул. — Чувствуешь? Порой только сбросив с себя шелуху цивилизованного мира можно стать самим собой. Родись ты в другом мире и эпохе, где правят адепты смерти, тебя бы почитали как героя. Но не здесь… не на этой чёртовой Земле! Но времена меняются…

И Эдди рассказал Хуану то, что навсегда изменило уже не юного мексиканца. Всё было очевидно едва ли не с эпохи первого человека. Есть жизнь, культура, наука и люди, выстраивающие свои города и страны. А есть культ смерти — некро-цивилизация, строящаяся поверх других цивилизаций.

Архиличи, рыцари-бастионы, десницы Смерти — они переходят из мира в мир во время Сопряжений. Так случилось и на Земле. Немёртвые — это не одна особь, а целая каста разумных мёртвых. Сейчас идёт захват власти… но культурный. Продление жизни богатым старикам, чахлой знати и людям, способным быть полезным культу.

— Мы заберём всё, что ваша цивилизация уже списала со счетов, — с фанатичным блеском в глазах произнёс Эдди. — Больных, приговорённых к смерти и тех, кто знает, что век его будет недолгим. Очистим от эманаций смерти кладбища и скотобойни, морги и места былых сражений. Трущобы и верха от тех, кто недостоин власти. Этот мир, сам того не замечая, падет к ногам великой госпожи.

В глазах Хуана разгорелся огонёк веры. Приговорённому к смерти заключённому больше и не надо. Теперь мексиканец точно знает — казнь пройдёт, минуют сутки и он откроет глаза вновь… как не-мёртвый.

— Корифей, — святой отец вытащил из сутаны свой белый ворот. — Зови меня Корифей, брат мой по посмертию. Теперь ты часть моей семьи и заслуживаешь право на семя духа. Ведь ты не абы кто! А будущий рыцарь Смерти.

Корифей в этот день переговорил со всеми приговорёнными к смерти заключёнными. Его коллега, Адонай, нашёл реестр лишённых сана священников. Другие проходили по трущобам. Никто из землян до сих пор не знает, сколько на самом деле не-мёртвых уже бродит среди них.

Особенно в Аране — святой земле для одарённых.

…

2 сентября, 19:05 (спустя полтора месяца)

Остров Аран, ресторан «Три Короля»

Прихожу в ожидании весёлой студенческой вечеринки и… тьфу! Скука. Большой зал ресторана, парни и девушки сидят за столами. Никто не занял танцпол и сцену. Никто не шепчется в уголках и не зовёт в курилку.

Найдя знакомую компанию студенток-отличниц, сразу представляюсь.

— Дамы! — кивком приветствую семь милых мордашек. — А где ведущий вечеринки? Какой-нибудь джазист или певица?

— Вот-вот! Я тоже возмущена, что никого нет, — Реджина Сон мило надула щёчки. — Мы тут уже минут пятнадцать скучаем…

Переводя с женского языка на общепонятный: «К девушкам никто не подошёл.» И потому им скучно.

Оглядываю зал. Бледнолицый Лефей о чём-то шепчется с парнями в уголке. Там собрались гиганты мысли! Мастодонты, видевшие голых девушек лишь на картинке. В голове кладезь теории как подкатить и что сказать. В общем… таких только первая любовь исправит.

Взглядом прохожусь по другим столам. Хельга Койц, дочь прусского графа, собрала вокруг себя клубок из змей. Девушки уже сцепились языками, стреляя глазками на весь остальной зал. Тот случай, когда к ним можно подходить только заранее выпив сорокаградусное противоядие. Стоит признать: стервы хороши! Не одно мужское сердце разобьют за следующие четыре года в Академии.

— Уважаемый! — ловлю пробегающего мимо официанта. — А можно мы сюда своих музыкантов позовём?

Быстро выясняется, что нужно переговорить с менеджером ресторана. Тот хоть и недоволен заданным вопросом, но всё же разрешает делать всё, что мы хотим. Весь второй этаж и сцена сегодня в нашем распоряжении.

— Благодарю! — сую в карман менеджера купюру в сотню баксов. На его лицо тут же наползает довольная улыбка. — И буду благодарен снова, если позовёте своего специалиста по работе со звуком. Музыканты скоро будут.

Тут же нахожу в своём телефоне номер посредника Жан Пьера.

— Вечер добрый, Пьер. Да, по делу… Ресторан «Три Короля», второй этаж. Нужна группа музыкантов для процветающей аранской молодёжи. Плачу тысячу баксов тем, кто будет здесь в течение часа. Ой, да ладно! Ты владелец бара. У тебя таких знакомых… Оу? Квартет из стриптизёрш… Ручаешься за них?… Тогда их надо одеть поприличнее… Да, отправляй к нам на такси…

Положив трубку, вижу как на сцене под присмотром улыбающегося менеджера уже суетится звукорежиссёр. На любом серьёзном мероприятии специалист по звуку отвечает за колонки, пульты и микрофоны. Ресторан на вид серьёзный! Так что они вполне могли позволить себе такого спеца держать в штате на полставки. В общем, ставка на менеджера оправдалась. Но вечеринка для первокурсников всё ещё на грани превращения в тухлый овощ. Пора брать ситуацию под свой контроль.

Менеджер ушёл со сцены, показывая мне знак «ок». Проходя мимо затюканного звукорежиссёра, сую ему в карман чаевые.

— В течение часа приедут музыканты.

Парнишка тоже радостно заулыбался и метнулся в свою подсобку. Мне, тем временем, пришлось выйти на сцену. Нужно выиграть время, пока не приедут те, кто будет развлекать народ.

Беру в руки микрофон и поднимаю над собой вторую руку.

— Дамы и господа! Приветствую вас на вечеринке знакомств первокурсников Академии Куб. Здесь пока сегодня собрались только студенты с целительского факультета. Но, судя по шуму, народ с третьего этажа к нам тоже скоро присоединиться.

Толпа сдержанно посмеялась. Их поведение подобно лодке в море. Чтобы стало весело, надо лодку раскачать. Демонстративно поглядываю на часы. Спасибо Гагариной за подарок.

— Раз уж старосты у нас нет, то веселухой сегодня заведовать буду я! Начнём со знакомства, — вежливый кивок залу. — Михаил Довлатов, ваш коллега, целитель-первокурсник. Занял седьмое место на вступительных экзаменах в Академию. Практикующий целитель и один из учредителей военного концерта «Романов и КО». Мы занимаемся зачисткой аномалий островного и подводного типа в Тихом Океане.

Р-реклама, чёрт возьми! Не просто же так мне вздумалось во всё это ввязаться. Связи, репутация, плюс некий вес в обществе студентов — раз уж выпала возможность воспользоваться банковской карточкой «представительских расходов», я буду сегодня кутить с однокурсниками по полной.

— Что ещё могу рассказать о себе? — теперь уже затравка для тех, кто после меня захочет выйти на сцену. — В четырнадцать лет я добровольно вышел из рода и сейчас вроде как свободный аристократ. Госпожа Койц!

Посылаю столу девушек воздушный поцелуй.

— Жаль, что мы тогда с вами были не знакомы. Быть может, тогда бы в Академии сейчас училось сразу два студента с фамилией Койц.

Шутка на грани, но народ её всё же оценил. Значит публика жадна до развлечений. Скучно им!

— За лето мне дважды пришлось побывать в СИЗО Арана и пережить два покушения на мою жизнь. Госпожа Сол!

Ещё один воздушный поцелуй улетает ко второму столику всполошившихся девиц.

— Реджина! Жаль, что вашего отца в те моменты не оказалось рядом. Я потом почитал о нём. Человек легенда! Получил титул за военные заслуги, а не унаследовавший его. Будь он тогда со мною рядом, всё могло бы пройти куда спокойнее.

К Реджине тут же поближе села одна из её подруг. Какой-то парень, поправив пиджак и галстук, с серьёзным видом пошёл к столу девиц. Молодцы! Лодка студенческой скуки начала раскачиваться на волнах веселья.

Так, рассказывая забавные факты о себе, попутно одариваю вниманием кого-то из однокурсников. Только с бедолагой Лефеем ничего сделать не получилось. Ей богу! Это тот безнадёжный случай, когда зацепиться не за что.

Растягивая время до прихода музыкантов, удалось вытащить на сцену сначала раскрасневшуюся Койц. Захмелевшая дочь графа поведала, что увлекается конным спортом и не против закрутить студенческих роман. Парни сразу загудели! Столь прямой запрос на мужское внимание был правильно услышан.

Потом мне повезло выманить к микрофону смущающуюся Реджину. Одна кандидатура для парней, это хорошо. Но пусть их будет больше. Потом ещё пару студентов на сцену приволок и помог им рассказать о себе. Всё же у нас тут вечеринка для знакомств. Чем лучше мы друг друга узнаем, тем легче и веселее будет обучение следующие четыре года в Аране.

— «Музыка была лучше во времена, когда разрешали петь некрасивым людям.»

Арр! Уже устал болтать и улыбаться. Музыканты запаздывают, так что мне снова пришлось травить со сцены шутки.

— «Одна подруга спросила меня, что я, целитель, буду делать, если у меня будет 10 миллионов баксов. Я ей ответил: спрошу, где все мои остальные бабки,» — тема актуальная. Любой хороший целитель третьей или четвёртой категории, обслуживающий Охотников, получает такие деньги за полгода-год. Всё же доходы с зачистки аномалий весьма солидны. Во только расти до такого уровня надо минимум десять лет.

— «Если бы составление мнения о человеке по первому впечатлению было олимпийским видом спорта, меня бы заподозрили в приёме допинга».

Народ уже открыто веселиться. Сидящие за столами парни тычут в меня пальцем. Девушки смеются. Ну да, после того как я начал рассказывать о себе, меня и впрямь можно заподозрить в допинге. Где правда, а где ложь не разберёшь. Два покушения за одно лето, это и впрямь перебор для студента-первака. Тем более, что без рода, так что непонятно какой мотив для покушения.

«Детишкам пора усвоить урок — Санта любит богатых детей больше».

У девушек улыбки стали куда более сдержанными, парни, чуть нахохлившись, отвели глаза. Ну-ну! А то, что родители почти всех присутствующих платят от четверти миллиона долларов в год за их образование, все как-то подзабыли.

— «Одни из лучших моментов в жизни — те, о которых ты никому не можешь рассказать».

…

Слава богу музыканты наконец-то появились. Стриптизёрши от Жан Пьера одели мужские костюмы на голое тело и в таком виде вышли на сцену. Главная из них — грудастая блондинка на высоких каблуках — шепнула мне ухо.

— Простите за опоздание, господин Довлатов. Мы со смены в стрип-баре, — она смущённо поправила пиджак. Объёмная грудь в нём не помещалась. — Что нашли в гримёрке, в том и приехали.

По залу ресторана наконец-то разлеталась музыка и у меня появилась возможность уйти со сцены. Народ к этому времени уже поднялся из-за столов, держа в руках бокалы. В духе аристократических балов парни и девушки стали разбиваться по группам интересов. Меня уже хотели увлечь в одну из таких стаек, как появился здоровяк Рюхей Куроки.

Японец пришёл не один, а в компании студента в аляпистом пиджаке и полосатых брюках. Лицо незапоминающееся, взгляд тоже. Дорогие наручные часы с алмазами и кольцо-печатка одеты на левую руку. Сам не понимаю, почему взгляд зацепился за эти детали. Хотя нет, понимаю! По этикету благородных такие аксессуары обычно на правую руку надевают.

— Довлатов-сан! — японец махнул мне своей рукой-лопатой. — Тебя то я и ищу.

— Ты где полтора часа пропадал, Куроки-сан?

Меня вдруг накрыло смутным чувством тревоги. В других обстоятельствах не стал бы без причины сходу наезжать на друга.

— Дела, — Рюхей пожал плечами. — Не ты один крутишься как белка в колесе. Кстати, знакомься! Рудольф Миллер, сын барона Миллера из Пруссии. Он искал хорошего целителя среди первокурсников и я сразу подумал о тебе.

Стиляга, дежурно улыбнувшись, протянул мне руку.

— Так это вас расхваливал Рюхей?

— Куроки любит преувеличивать! — улыбаюсь, пожимаю руку и резко выдёргиваю ладонь из захвата.

— Довлатов? — Японец удивлённо приподнимает бровь.

— П-проблемы телесной трансформации, — выдумываю на ходу. — У меня дикий голод по духовным частицам. Сегодня весь день так. Кому руку не пожму, она огнём горит. Гиперчувствительность кожного покрова. Так в чём помощь-то нужна?

Миллер сдержанно улыбнулся.

— Да всё как обычно. Одной моей знакомой нужен целитель с чистым родством с пневмой. Автомобильная авария.

— Как минимум ближайшую неделю я буду занят, — инстинкты буквально кричат не связываться с этим типом. На всякий случай накидываю на себя «Фокус». Мимика возвращается в норму. — У нас в офисе проблемы. Число сотрудников удвоилось буквально за день. Есть клиника Сурчин в районе порта. У них есть три или даже четыре целителя такого типа.

— Дорого, — Миллер качает головой. — Во всяком случае для неё. Даме нужен всего один сеанс лечения. Может, я могу вас до неё подвезти до учёбы или после? Далеко отсюда живёте?

— Рудольф! — как бы шутя поднимаю руки. — Не в ближайшую неделю. Я и так сплю по шесть часов последние несколько дней.

Шутя всё же удалось спровадить странного знакомого Рюхея. Чёрт его знает, что сейчас вообще произошло! В момент рукопожатия мана в ладони будто вскипела. А когда руку отдёрнул, ощущение тут же прошло.

Учитывая количество моих знакомств в Аране и количество рукопожатий, можно смело сказать что проблема не во мне. По симптомам похоже на аллергию. В любом случае, потом у Лей Джо спрошу, на что может быть столь сильная реакция.

Уже сделав шаг в сторону стайки стреляющих глазками девиц, снова ловлю себя на приступе внезапной тревоги. Оглянувшись по сторонам, вижу Миллера! Парень, стоя у дверей ресторана, помахал мне рукой.

— Ну приехали! — спина взмокла даже под «Фокусом». — Кажется, теперь мне нужен телохранитель.