Дорога за грань (925г. ии)

Глава 47

Венки:

Жизнь перестроилась под новое расписание: каждое утро Морок старательно выжимала из меня все силы. Её любимым методом обучения было утомить физически и морально так, чтобы навык вставал напрямую на подсознательную реакцию. Кроме занятий она расспрашивала о моих методах, подкидывала мне разные книги и просто много разговаривала об Ар.

Через день после обеда у меня появлялся Данко. Как и во всём остальном, в изучении Ар он оказался на редкость упорным. У него не было даже элементарных знаний по ботанике. Как он сказал сам, учитель побоялся поставить ему неудовлетворительно. Но мне понадобилось всего пятнадцать минут? чтобы убедить его просто взять этот учебник в библиотеке и изучить его самостоятельно.

Намного труднее трав давалась психология. Пока я не пытался объяснять ничего сложного, только основы, то, что можно было бы объяснить 14-летней неолетанке: умение читать между фраз, понимать недосказанное:

- Вслушайся в его слова.

- Да я уже раз пять их прослушал. Он идиот!

- Ты готов поставить этот диагноз каждому второму. Найди слабое место в его утверждениях.

- Ну, он просто упёрся в этом своём "надо охранять". Он просто дерево!

Я выдохнул.

- Открывай тетрадку на уроке за понедельник. Ищи.

Он некоторое время рылся в записях, потом поднял голову, слегка покусывая губы:

- "Кому надо?" У него нет источника принятия решения! Я забыл про эту фигную!

Заниматься с мальчишкой мне нравилось. Это позволяло систематизировать собственные знания. Кроме того, мы, наконец, хоть в чём-то начали с ним нормально общаться. Он был, в принципе, неглупым, с собственным мнением по любому вопросу, с взрывной реакцией типа "покричать и помахать кулаками", с юношеским максимализмом и с вызывающим уважение упрямством. Короче, именно таким, каким должен быть мальчишка-даккарец в 14 лет.

В штабе я старался появляться как можно меньше. Отчёты проверял письменно, с покупателями разговаривал из дома или прямо из школы Ар, где полностью оккупировал одну из веранд-классов. Проблемы с Экомом постепенно затирались, и, даже натыкаясь на него, я реагировал уже вполне спокойно.

Эком:

Шёл второй месяц моего возвращения в ряды Даккара. Всё вернулось на старые рельсы. Я снова приходил на работу в шесть утра и до позднего вечера возился с бумагами. Ближе к ночи козвращался домой, а с рассветом снова был на службе. Три раза в неделю отвлекался на тренировки с Данко и Кэро и раз в три дня появлялся на поляне, где даккарцы устраивали ринги. Как я и предсказывал, бить меня Торесу быстро надоело. А Онисеру, пытавшемуся продолжить традицию, я оказался не по зубам. На этом и успокоились. Я просто приходил на поляну и смотрел бои. Со мной никто не разговаривал, разве что среди зрителей оказывалась Палма. Я снова был с одной стороны частью отряда, с другой - презираем и игнорируем им.

Веникем меня тоже игнорировал. В штабе он теперь практически не появлялся. Отчёты требовал высылать по почте, распоряжения отписывал ответным письмом. А если мы с ним всё-таки сталкивались, то он был предельно холоден и сдержан со мной.

Какое-то время я думал, что его отстранённость временна. Я понимал брезгливость Анжея или Тореса по отношению ко мне и даже ни в чём их не винил, но про Веникема я точно знал, что ему до всех моих грехов нет никакого дела. Если бы он хотел, он легко бы общался со мной. С точки зрения его моральных принципов, я не лжец и не маньяк... Тогда почему он не разговаривает со мной?

Я пытался найти что-то, что могло бы его заинтерисовать. Мне казалось, что стоит мне явить какую-нибудь жутко привлекательную для него информацию, и его отношение изменится. Что он просто скучает. Что это не пренебрежение, как у остальных.

Пару дней назад мне удалось раскопать в отчётах кукол как раз такие данные. В одном из портов появился корабль с конфигурацией, похожей на тот корабль, что мы упустили во время боя за Ар-пушки.

Я специально подгадал время, чтобы рассказать об этом Веникему лично. Я ожидал увидеть в нём азарт, авантюризм, что он сорвётся и бросится сам разбираться с этим кораблём или устроит расследование. Ничего не произошло! Он даже не заинтересовался, сухо отчитал меня по поводу того, что такую информацию нужно нести паукам, а также посоветовал мне передать Анжею тот канал с отчётами от кукол, из которого я всё это выловил.

Я сидел на холмике в секторе школы Ар, незаметно наблюдая за тропинкой, по которой должен был спуститься Веникем. Я хорошо знал, чем он занимается, когда не бывает в штабе. Данко мне все уши прожужжал про эти занятия Ар здесь в школе: сиреневая веранда сразу за рощей деревьев с красными листьями.

Я собирался поговорить с ним. Здесь, как можно дальше от штаба. Может, это что-нибудь изменит? Скорее всего, нет! Чего я жду? Что он будет мне другом? Возьмёт напарником в путешествие? Станет обсуждать со мной расследования? Увлёчёт какими-то другими интересными поисками? Глупость! В этом нет никакой логики! Но её и раньше не было. И раньше это отсутствие логики не мешало ему со мной общаться.

Я чувствовал себя обманутым. Мне как будто приподнесли главный приз, на деле лишив этим призом чего-то более важного. Чего? Друга? Ну, не совсем друга... но он, по крайней мере, не презирал меня, не считал маньяком, уродом. Ему было интересно со мной общаться... Ему было интересно тебя ломать, Эком!

Недалеко от меня, справа, под холмом, слышались писки и визги. Там было большое озеро, водная горка, и ученицы Суани как дети носились мимо меня по тропинке, чтобы забраться на самый верх этой горки, а потом с визгами скатиться вниз. Дети!

Вот бежит очередная, кстати, знакомая мне Акма. Её, видимо, наконец-то окончательно выписали из клиники. Улыбаясь во весь рот, она помахала мне. Ребёнок!

- Привет, Эком, а ты чего тут один сидишь?

Что я тут сижу? Жду Веникема, хочу в очередной раз понять, что ничего не понимаю.

- Хочу кое с чем разобраться.

- Это связано с неолетанками? Я могу чем-нибудь помочь. Учителя говорят, что я умею видеть души.

Это связано с неолетанками? Ну... если учитывать, что кое-кто периодически ведёт себя как неолетанка... А в этом может быть смысл! Он ведь часто ведёт себя как неолетанка! Хотя бы взглянуть на проблему с этой стороны не повредит:

- Мне нужно понять причины одной ситуации... - я усмехнулся. - Скажем так: у ами был любовник, то есть мужчина, который с ней не жил, но иногда спал. Они вместе вели дела. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Потом обстоятельства сложились так, что трахаться друг с другом им больше нельзя.

Акма усмехнулась:

- И она перестала ему доверять!?

- Доверять? Почему? Он не был виновен в том, что случилось.

Акма пожала плечами:

- Это неважно. Неолетанки лучше всего доверяют тем, с кем спят. Мы так устроены. А если он к тому же умнее её, то, потеряв секс с ним, она тут же потеряла и возможность ему доверять.

Я смотрел на неё удивлённо. Он не доверяет мне? Причина в недоверии. Это не следствие, это причина?

- И что можно сделать?

- Ничего. Найти другую ами, с которой можно спать и сотрудничать с ней.

- А если ни с кем не трахаться?

- Неолетанки так устроены, мы по-настоящему доверяем только нашим любовникам. Мы видим их мысли, чувства, мотивы. Для этого даже Ар не нужен, секс снимает с человека щиты, мужчина как будто распахнут. Нам становятся слышны его тайные желания, причём сам он при этом может думать, что рассказывает о том, как вёл маленький отряд пилотов через астероидный пояс. Это на лице, в глазах. Мы часто не обладаем острым умом и не знаем многих вещей о войне и устройстве мира, но секс позволяет нам сливаться с другим человеком и доверять ему как себе.

Акма помахала мне рукой и умчалась к своей горке. А я остался сидеть в полной растерянности. Из этого простого, по-неолетански лишённого логики объяснения мне стали вдруг понятны две вещи. Во-первых, почему Веникем настолько мог доверять мне раньше. Как он сумел переплавить врага в друга. Во-вторых, почему этого никогда больше не будет.

При всех своих даккарских качествах он по-настоящему был чёртовой неолетанкой.

На праздник даккарцы меня, конечно, не позвали. Меня и в Клинках редко звали на попойки, а уж теперь и подавно. Я пришёл сам. Кроме Тореса: "О, Экоми, синяки зажили? Пришёл за новой партией?" - никто на меня никак не отреагировал.

Веникем был пьян. Абсолютно пьян. До такой степени, что ржал над тупыми шутками Паймеда и пытался петь вместе с Аденианом. Я просто сидел в углу с одной бутылкой пива в руках и наблюдал за ним. Он ни разу за весь вечер не посмотрел в мою сторону.

Я бесшумно шёл за ним по тропинке. Зачем я это делаю? Бред!

Веникем поскользнулся и с хрустом начал заваливаться в ближайшие кусты, я подскочил, подхватывая его:

- Командир, что-то ты совсем дороги не разбираешь. Давай-ка я тебя доведу, пока ты тут дополнительное шоссе не проложил.

Мы проходили мимо штаба. Я решительно потянул Веникема внутрь:

- Ты же не надеешься, что я тебя аж до дома потащу?

Мы поднялись на один пролёт, свернули на дополнительную лестницу, поворот, ещё один, и где-то у меня был ключ.

Я привалил Веникема к стене, он, хмыкнув, сполз на пол. Наверное, я зря волнуюсь, он пьян настолько, что способен только уснуть. Я присел, снимая с мажора испачканную одежду. Он тихо сидел, глядя на меня с какой-то задумчивой улыбкой и позволяя себя раздевать.

До кровати его тоже пришлось тащить. Юбля, тяжеленный, сволочь. Впрочем, засыпать сразу он явно не собирался. Устроившись на кровати, он снова приосанился и принялся меня рассматривать. В этом был вызов или приглашение. Я протянул руку аккуратно касаясь его груди. Он усмехнулся и перехватил моё запястье, целуя костяшки пальцев.

Я опешил. Нужно было вскакивать и бежать отсюда, пьяный мажор явно не соображал, что делает. Только что-то заставляло меня оставаться на месте.

Веникем потянулся, запуская руку под мою футболку. От его рук веяло магией. Знакомый сладковатый запах мелькал на грани ощутимого. Каждое прикосновение как будто дарило облегчение, близость, нужность. Я расслабился, позволяя этим рукам притянуть меня ближе, стянуть, наконец, эту самую футболку и уронить на кровать. Что-то во мне вопило о том, что я делаю ошибку, убиваю всё, что получил обратно с таким трудом, но что-то ещё более сильное шептало, что я больше проиграл, чем получил с этими орденами. Я просто млел от этих прикосновений, и секс тут был абсолютно ни при чём. Я просто не чувствовал себя изгоем, когда меня вот так вот касались чужие руки. Ясно-понятно, что Веникем вкладывал в эти прикосновения совсем другое. Но какая к чёрту разница! Не умеют неолетанки дружить, не трахаясь! А он - чёртова неолетанка во всём.

Губы, отдающие магией, опаляющие, как огнём, спустились до ремня, его рука легла на мой пах и замерла:

- Ну, эльфёныш, чего же ты хочешь?

Я дернулся. Насколько бы было проще, если бы он просто расстегнул этот ремень, содрал с меня штаны и вошёл. Резко, без подготовки, заглушая своей магией болезненное ощущение особой чёткости реальности. Нет ведь, он остановился и спросил. Слегка сжимает мой член через ткань штанов и ждёт.

Я молчал. Веникем, усмехнувшись, убрал руку и, слегка пошатываясь, встал. Он собирается уйти? Юбля! Я что, его ещё и упрашивать должен?!

Стиснув зубы, я поднялся с кровати. Чёрт, и как я должен просить об этом?! Лично у меня член уже стоял, магия Веникема действовала безотказно. Сам он тоже был слегка возбуждён. Слегка...

Я сделал шаг к нему и опустился на колени, торопливо расстёгивая его штаны, стягивая до колена и вбирая в рот. Это было проще, чем говорить. Это был способ вообще обойтись без слов. Терпеливо и аккуратно возбудить его, потом вдруг прерваться, подняться на ноги, рывком расстегнуть собственный ремень и скинуть штаны вместе с трусами на пол, не глядя в глаза, опуститься на кровать, уткнуться носом в подушку и замереть.

Мажор хмыкнул, рывком перевернул меня на спину, а потом вдруг впился в губы, узурпируя их своим ртом. Его руки разбежались по моему телу, касаясь всего и сразу, обладая... это было самое точное слово. Его магия владела мной. Захватывала разум, огнём растекалась по телу. Я был знаком с этой магией, я принимал её как старого друга, с уважением к её воле и силе. Я сам раздвинул ноги и потянул Веникема к себе. Мне уже было всё равно, я хотел быть ближе, хотел чувствовать его крепкие объятья, хотел кричать, растворяясь в ощущениях единства. Он вошёл в меня одним тягучим движением и остановился:

- Юбля! - Его глаза были зажмурены, и на губах играла улыбка удовольствия.

Он слегка качнулся, двигаясь во мне, одним своим движением подчиняя и принимая во владение. Набирая обороты, вбивая меня в кровать, и в то же время прижимая к себе. Я кончил от одного вида его губ, распахивающихся на пике оргазма.

А потом он ещё долго сжимал меня, обнимая.

Вот за это ощущение его объятий, единства и покоя я мог отдать всё, что угодно. За это дыхание над ухом и за фразу на выдохе:

- Юбля, эльфёныш, как же я соскучился!

Венки:

Я проснулся в штабе в той самой тайной комнате под лестницей. Голова раскалывалась. А у стенки, как всегда почти впечатанный в неё, дрых Эком.

Я поднялся:

- Что ты здесь делаешь?

Он молча открыл один глаз. Я не выдержал и сдёрнул с него одеяло. Из одежды на нём были только носки, а по следам на простынях можно было судить, что раздевали его не просто так. Юбля, какого чёрта?! Я сам его сюда притащил? Память любезно предоставила несколько фрагментов вчерашнего вечера:

- Эком, ты меня соблазнял?! Юбля! Ты сам притащил меня сюда и... Я какого хрена тебе ордена вернул?

Он встал, молча спрыгнул с дивана.

- Ордена? Это тебя спросить надо. Теоретически они должны быть мерилом чести воина, а у меня чести нет. Её вернуть нельзя. Так что ты мог с тем же успехом шлёпнуть их на женщину или собаку.

Он подобрал свою одежду и утопал в ванную. Что-то в его движениях, тоне голоса напомнило мне Айси, когда мне нужно было готовиться к последним экзаменам, а он думал только о том, чтобы в постель ко мне залезть. Знал, что через неделю я, вздохнув с облегчением, покину стены колледжа и никогда туда больше не вернусь, перетрахаю в мамином доме всех женщин, кто дастся, и забуду о нём. Только Айси был селеновским мальчиком 18 лет, никогда не знавшим женщин. Он умело красился, наряжался для меня во всякие кружавчики, короче, особо парнем и не был. И уж точно был далёк от расчётливого генерала-паука, который так легко, не задумываясь, прирезал одного и подставился под пулю второго. Хотя... Я ведь никогда не видел Айсена потом. Возможно, без меня он и не пытался так походить на девчонку...

Я не успел додумать мысль. Эком вернулся уже одетый, волосы аккуратно собраны в хвост. Он протянул мне бутылку пива, а сам принялся подбирать вещи с пола. Там был полный бедлам. Скорее всего потому, что именно там начинали трахаться.

Я быстро заглотил в себя спасительную жидкость. Потом некоторое время смотрел на Экома. Он ведь мог не прибирать здесь. Какая разница, где валяется это покрывало, куклы бы всё прибрали потом. Но он пришёл, принёс мне опохмелиться и прибирает... Чёрт! Как Айси... пришёл и молчит, чтобы я извинился. Чтобы сказать в ответ: "Да ладно, я не обиделся", а потом летать по колледжу, светясь, как лампочка.

Только как извиняться за такое я не знал. Я сам вернул ему ордена, вроде как воином признал, а потом, получается, сам же опять трахнул. Ну не заставлял же он меня. Ну, притащил сюда, даже, помнится, отсосать мне пытался, разделся сам, но не заставлял!

Я подошёл и обнял Экома сзади. Надеюсь, сойдёт за извинения. Ну, или хоть за попытку.

Он не вырвался, наоборот, опёрся на мою грудь. Некоторое время позволил себя тискать, а потом спокойно так:

- Командир, тебе, наверно, уже к Морок идти нужно в монастырь Ар. Давай потом.

Вывернулся из рук и ушёл. Покрывало, кстати, так и осталось валяться на полу, так что возвращался он точно не для уборки.

Чёрт! И что я буду с этим делать? Что это было?!

Я догнал Экома в коридоре, схватил за руку и вернул обратно в комнату.

- Что всё это значит?

Он пожал плечами. Выражение его лица было спокойным и умиротворённым. Я бы даже сказал, что он улыбался:

- Эком, надо поговорить! Я не понимаю тебя. Ты собираешься так просто уйти? И что мне со всем этим делать?

- Ничего.

Он развёл руками.

- Ничего?

- Конечно, это твоя личная жизнь, командир, с ней ничего не нужно делать.

- То есть, я просто иду заниматься к Морок, а ты в штаб? Ты собираешься скрыть это от всех? Сохранить в секрете?

- Да, если ты не против. Мне в жизни многое приходилось скрывать. Одним секретом больше.

- Эком!

Он вдруг усмехнулся:

- В конце концов, какая разница? Этот инцидент, командир, не роняет моей чести, у меня её просто нет. А значит, какая разница!

Я был вовсе не уверен в том, что, например, Анжей посчитает также. Скорее всего, он как-раз увидит в этом полный крах и позор для своего рода. Юбля! И хотя, если подумать, я здесь не инициатор...

Эком выдернул свою руку из моей и, ещё раз улыбнувшись, вышел. Зачем он это делает? Чему так рад? А зачем это делал Айси? Айси был просто влюблён в меня, там всё совсем другое. А настолько ли другое?

После обеда, когда я вернулся с занятий с Морок, Эком как обычно работал над бумагами. Пальцы шустро перебирали клавиши компьютера, глаза скользили по тексту на экране. Он заметил меня и улыбнулся.

- Налить тебе кофе, командир? Анжей там приволок целую папку отчётов, так что здесь тоже понадобятся твои силы.

Я не ответил. Просто ушёл к себе. И через пыть минут наблюдал у себя на столе кофе, сладкий с корицей. Эком вышел из кабинета, ничего не спаршивая, просто принёс кофе и ушёл, довольный, казалось, уже тем, что я принял чашку. И как это понимать? И что с этим делать?

А что я могу с этим сделать?! Ничего не могу! Да и вряд ли надо. Действительно, какая разница?! Ну, влюбился в меня даккарский генерал, готов ложиться под меня и ловить грудью направленные в меня пули. На всё в этом мире воля богов! То, что у меня мужчины особого энтузиазма не вызывают, никому не интересно. Я выработал в себе реакцию на него, хорошую реакцию, моё тело считает его своим. Все довольны: неолетанки тем, что я соединил две культуры; Палма тем, что её эльфик принят в ряды местных даккацев; даккарцы - что я вроде как наказал Экома по заслугам, и в тоже время потом простил, когда тот проявил свою преданность новому роду. А сам Эком тем, что вроде как получает то, что хочет, а именно мой член в свою задницу. Юбля, ну и сволочь же я!