ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Зеленый лист в багровом пламени костра,

В войне горит гражданской эльфийская страна.

Но канцлер Мори принял ответственности власть

И Древу королевства не дал в огне пропасть.

Земли Клана Зеленого Листа горели в пламени лихой гражданской войны. Случилось немыслимое: внутри одного клана эльф пошел против эльфа. Конечно, подобные вещи случались и в прошлом, но официальная эльфийская история всегда отрицала подобное. Остроухие, для придания такой ситуации некоторого подобия благообразности, придумали стандартный сюжетный ход. Спустя сотню лет после конфликта объявлялось, что на самом деле прошла не очередная братоубийственная война, а случился почти плановый, практически ритуальный, один из многочисленных конфликтов между двумя различными кланами. Правильному освещению вопроса весьма мешало то обстоятельство, что данная раса отличалась повышенным долгожительством, но, как известно, время лечит все. Просто требовалось чуть больше времени, а потом приходили другие проблемы и прошлое проваливалось на второй план. В это время листы летописей ударными темпами переписывались заново.

Когда-то будучи единым народом, эльфы Ванахейма делились на части столько времени, сколько продолжались боевые действия. Этот деструктивный процесс у них пошел практически с первых дней вторжения и продолжился с дополнительным ускорением после ухода от дел асов, пригласивших повоевать из мира Льесальфахейма остроухих любителей зеленых лесов. Сначала отпочковались Заморские эльфы, воевавшие на другом материке. Сейчас у них там прошло два деления: сначала на Рассветных и Закатных, затем эти кланы развалились на еще более мелкие непрерывно воюющие между собой феодальные группы и фракции.

На нашем же гигантском Лесном материке, где лес занимал практически три четверти его, исключая побережья, скалы и дикие страны юга и севера, а особенно не желал расти на западных холмах, у эльфов ковалась совсем другая история. Здесь так и не успели вырезать всех ванов до начала охлаждения накала борьбы. Да, эльфы полностью окружили и локализовали нынешних бывших хозяев этого мира, трансформировавшихся в духов леса, но окончательно Дикий лес подчинить себе не смогли. Вместо войны на уничтожение, начался процесс симбиоза двух абсолютно разных рас по окраинам так и непокоренного Дикого леса. Эльфы предоставляли защиту и подпитку маной — ваны обеспечивали их "живой водой" и некоторыми полезными минералами. В общем, наладили взаимовыгодный обмен. Другие расы, оказавшись не дурнее перворожденных, тоже ухитрились установить с ванами контакт и обозначить общие точки обоюдного сотрудничества столь разных цивилизаций. Сквозь земли диких ванов ходили торговые караваны с контрабандой, расплачиваясь жизнями рабов. В Диком Лесу также совершенно спокойно основывали свои деревеньки оборотни. Жизнь — она многогранна и всегда ищет компромисс.

Так вот, эльфы Лесного континента еще задолго до окончания активной фазы войны, выродившейся в многосотлетнее противостояние, развалились на Темных и Светлых, где Темные ушли под землю, а сразу после затухания войны эти два клана уже распались на более мелкие. Светлые организовали семь независимых королевств, расположенных коруг Дикого леса. Еще на карте существовал Колючий лес, примыкающий к Дикому с юго-востока, богатый железными рудами и не подходящий из-за этого как для взрастания в нем эльфийских мэллорнов, так и для комфортного существования ванов. Если бы не грызня эльфов друг с другом, война с ванами кончилась бы через сотню лет после вторжения, положившего начало этой тысячелетней резне, причины которой нынешние участники уже и не знали. Видимо, воздух Ванахейма способствовал пробуждению индивидуального самосознания и разрушению первоначальных эльфийских ценностей. Вполне вероятно, что асы, посмотрев на все эти междусобойчики, именно поэтому завершили свой проект вторжения в Ванахейм, просто устав от улаживания бесконечных споров и конфликтов между длинноухими спесивыми созданиями. Ведь одно дело — это чистое искусство войны и благородный адреналин вприкуску, и совсем другое — мелочные свары, обманы, скандалы и подставы, а заодно и яд в бокале взапивон от "бла-а-агородных" эльфов. Асы плюнули и ушли, хлопнув за собой дверью. Эльфы остались.

Нынешняя обстановка в землях Клана Зеленого Листа, королевстве Исилмир, вполне отражала ситуацию во всем Ванахейме. Каждый был сейчас сам за себя и примыкал к тому или иному лагерю исходя из личной выгоды. Страну разорвало на три части. В столице королевства, летающем городе Ондовиста, заседал канцлер-регент. Всю полноту власти до возвращения законного наследника на трон ему торжественно вручил Государственный Совет, будучи, правда, при этом в более чем уполовиненном составе. Вряд ли стоит тут говорить, что канцлер-регент возложил на себя добровольные обязательства по поиску такого наследника, так как прямая линия королей в связи с кончиной венценосной особы от рук собственной дочери трагически оборвалась. С поиском дееспособных наследников мужского пола дело обстояло весьма непросто, так как канцлер за прошедший век, используя помощь своего деда, мага Истармилме, практически извел под корень весь кадровый резерв царствующих фамилий на этом континенте. Казалось, описываемое сейчас — это что-то из ряда вон, но достаточно вспомнить историю Франции с Людовика XIII по Людовика XIV, с тотальным травлением, как крыс, всех представителей семьи царствующей династии, и становится понятно, что у эльфов все еще обстояло более-менее, как высказалась как-то одна представительница слабого пола, вступив на трон после трагической смерти предшественника, охарактеризовав происходящее словом "пристойно". Ведь правильно, остроухие травили только мужчин. К нынешнему дню, для того чтобы не сбылось пророчество, начертанное в катренах, невыгодное этой троице: бывшему королю, канцлеру и магу — так получилось, что у всех соседних королевств, принадлежащих к Светлым, к власти пришли эльфийки. Жестокий матриархат мелочных и весьма злопамятных матрон прервал более-менее постоянный мир между семью королевствами, ввергнув континент в череду мелких и непрекращающихся пограничных конфликтов. Кровь лилась не переставая. Если мужчины, в процессе драки проявив достаточную волю к победе, дав друг другу в глаз и выбив пару зубов, начинают друг друга, в конце концов, хотя бы как достойного противника, уважать, то у женщин вырисовывается совершенно иная картина. У них нет понятия "накопить резервы", отсутствует понимание выгод "блицкрига", тотально нарушается правило разделения сфер тактики и стратегии и присутствует неприятие методов этнической зачистки. Ведь это дело прирожденных убийц — мужчин. Только мужчины могут придумать и претворить в жизнь понятие тотальной войны, ввести практику выжженной земли, объявить одну расу неполноценней другой. Женщины — нет, такое они придумать и тем более исполнить просто не в состоянии. Они не мясники и не маньяки, но именно женщины придумали, что котов можно кастрировать…

Не считаясь с логикой, логистикой и просто здравым смыслом, облеченные властью остроухие стервы вели непрекращающуюся борьбу со своими соседями, которая несколько затихала только тогда, когда им попадался достаточно искусный и выносливый любовник. И водоворот страстей любовных полностью затмевал все остальное. На время, конечно, очень короткое время. Так как власть развращает и требует постоянного подтверждения своего доминирования или, перевернув понятия, заставляет искать чрезмерного собственного унижения, это предъявляло к постельным избранникам весьма специфические требования. Причем эльфы-мужчины никак подобным спецификациям соответствовать не могли по ряду причин, которые я здесь озвучивать не буду. Книга все-таки не про вопросы сексологии у извращенных долгожителей. Поэтому в спальни эльфийских правительниц зачастили не только люди, но даже мелкие гоблины и огромные орки… Что-то мы ушли опять от темы про королевство Исилмир. В общем, канцлер-регент Мори имел сейчас все шансы основать собственную династию — соперники отсутствовали как класс, а передавать трон непрямым родственницам ушедших королей — подобная практика привлечения "варягов" у эльфов не приветствовалась.

Такое попрание интересов женщин весьма не понравилось местным передовым представителям феминистических движений — королевам соседних стран: Желтого Бутона с северо-запада и Голубого Лепестка с северо-востока. Что привело к энергичной интервенции в приграничные области Исилмира, которые, по правде говоря, им же раньше и принадлежали. Король Двеньямир в свое время весьма деятельно, не сидел сложа руки, а по мере сил увеличивал пределы своего лена, откусывая при случае от каждого из соседей по кусочку, пользуясь превосходством вышколенной, опытной и преданной армии. "Наглый коварный мужчина", одним словом, как его характеризовали венценосные соседки. Их изрядно бесило, что мастерство женской интриги и высота визга истерики, играючи бьющей бокалы в сервантах, пасовали перед силой мечей и меткостью стрел военной элиты Клана Зеленого листа. И теперь они отыгрывались на теле, как теперь считалось, мертвого льва, позвав на этот шакалий пир остальных четырех товарок. которые не преминули воспользоваться возможностью безнаказанно пограбить и взять богатую добычу. Исилмир затянуло дымом от пожаров в разоренных городах и поселениях.

Против вторжения, не приняв власть канцлера, поднялся восток охваченной огнем войны страны. Его возглавил молодой, но очень уверенный в себе бывший мечник королевской гвардии Тирнуалэль. Действуя решительно и смело, организовав несколько партизанских отрядов, этот юный полководец перехватывал обозы, захватывал склады, устраивал засады и уничтожал вражеские мелкие отряды. Силы интервентов в лице войск Голубого Лепестка и Синего Стебля полностью потеряли контроль над, как они тщетно надеялись, возращенными землями. В охваченных восстанием провинциях царили, собирая богатую жатву, война, ужас, огонь и месть. Юный Тирнуаэль не забывал давать прикурить и Узурпатору, как сейчас называли канцлера Мори его противники.

Но кроме внутренних областей королевства, контролируемого канцлером и его наемниками, востока страны с партизанящим там Тирнуаэлем, существовал еще один центр силы, сейчас успешно отбивающийся как от четырех экспедиционных корпусов соседних королевств, так и от армии законного регента.

Вы будете смеяться, но это была армия короля Двеньямира, как ни странно, под командованием его самого. Король выжил после того, как в него попали две счастливых пули Влада и одна тяжелая стрела из станкового арбалета. Мощные артефакты защитили жизнь венценосной особы, но не смогли спасти внешность. Двеньямир, страшно изуродованный и оттого полыхающий огнем злобы и ненависти ко всему живому, мстил всем и сразу. Хитрый и прожженный интриган канцлер объявил правителя мертвым, отравленным собственной дочерью, а так как существование короля никак игнорировать не получалось, затем он был окрещен талантливым самозванцем, успеху чего немало поспособствовало необратимое изменение внешности.

Вот такой вот сейчас, конечно, вкратце, расклад существовал по королевству Исилмир, родовым землям клана Зеленого Листа, самому северному эльфийскому государству на Лесном континенте.

Канцлер-регент Мори сидел за столом в своем привычном за столетия, украшенном янтарем кабинете в королевском дворце и раздумывал уже над тактическими деталями той стратегической ситуации, что мы сейчас накидали парой мазков на холсте мира Ванахейм.

Королевские покои правителя государства мудрый канцлер не спешил обживать, справедливо полагая, что скромность не только украшает, но и не дает лишних поводов для злопыхателей. В длинных и изящных музыкальных эльфийских пальцах государственный деятель держал за искусно вырезанный из кости мамонта стан обычную шахматную фигуру. В данный момент герцог Мори не тратил время на развивающие игры, а занимался планированием очередной блокирующей продвижение противников операции, прикидывая маневр отдельной конной группой тяжеловооруженных наемников. На огромной расстеленной на столе карте королевства, приправленной магией кое-где для создания более рельефного эффекта, разворачивалось поле масштабного сражения за королевство Исилмир. Несчастное государство атаковали со всех сторон — с востока бордовые партизаны и два экспедиционных корпуса соседей, обозначаемых голубой и синей расцветкой. С севера на королевство облизывались гоблины, орки и некоторые из недальновидных людских правителей, желавших поскорее свести счеты с попавшими в темную полосу бывшими владыками этой части континента. Самая сложная ситуация сейчас заваривалась на западе. Там находились войска законного короля и четыре экспедиционных корпуса, желающих урвать и себе долю на этом пиру, слетевшихся, как стервятники, из соседних государств. Даже гномы и темные эльфы постарались влезть в эту заварушку. Отдельные их отряды наглыми рейдерскими вылазками доходили чуть ли не до "линии Мори", оборонительного фортификационного комплекса, созданного канцлером вокруг столицы. Единственным спокойным направлением сейчас значился только юг королевства, который выходил на Дикий лес. Дикие ваны были слишком медлительными существами, неспособными к быстрой мобилизации в случае возникновения предпосылок к активной атакующей деятельности. Не хватало им стратегической мысли и мобильности. Несмотря на пестрящую разноцветными фигурами карту, канцлер сохранял оптимистическое настроение. Врагов было слишком много, причем настолько, что мешали друг другу. Между грабежами городов и святилищ страны они даже ухитрялись сражаться между собой, пытаясь уничтожить конкурентов в бесконечных мелких лесных стычках. Задача канцлера состояла в том, чтобы просто удержать до наступления осени свои позиции и, когда дожди размоют дороги и тропы, разбить остающихся к тому времени врагов по частям. На данный момент его силы, не вступая в крупные сражения, держали активную оборону по вытянутой овалом окружающей столицу линии, состоящей из сильно укрепленной системы крепостей и естественных преград. Он удерживал в своих руках центральную, северную и южную часть страны, все время заставляя противников маневрировать между крепостями и соперниками. Отряды врагов не могли проникнуть слишком далеко вглубь страны, проигнорировав гарнизоны — это означало удар с тыла в самый неудобный момент, в осаду крепости канцлера тоже резона брать не было — добычи с гулькин нос, а потери неоправданно высокие. Самая вкусный кусочек королевства — столица, летающий город Ондовиста, вообще недостижим как военная цель, потому что просто-напросто висит в воздухе, высоко над землей. Десант тоже не высадишь — на стенах стоят многочисленные лучники с зачарованными стрелами, а воздух столицы прикрывают два десятка боевых драконов. Королевство, при текущем состоянии дел, таким образом не могло подвергнуться полному завоеванию, но зато могло быть основательно разорено.

Объединившись, враги, конечно бы, взяли город — мир Ванахейма все-таки знал такую вещь, как магия, да и колдуньи в остальных королевствах считались не дурней исилмировских. Драконов тоже у врагов хватало и, если их свести в один отряд, получилось бы впятеро поболее численности истребительно-бомбардировочной столичной эскадрильи в распоряжении канцлера. Но это объединение не могло произойти по ряду весьма веских причин. В подобном случае абсолютно правильно поминают бабушку, которой не хватает одного важного органа, чтобы стать дедушкой. Поэтому интервенты безжалостно грабили и разоряли страну, периодически даже перенимая друг у друга обозы с рабами, зная, что все равно им рано или поздно укажут на дверь. Это в свою очередь приводило к яростному партизанскому движению сопротивления.

Основной головной болью герцога оставался чудом выживший король. Только он и прорыв его сверхмобильных отрядов к столице могли положить конец правлению канцлера. В этом случае король имел возможность наглядно доказать свои права на престол обитателям столицы, и тогда жизнь канцлера не будет стоить и ломаной монетки. Именно против остатков войск короля, после их разгрома у Зеленой могилы, в деревне Смитгардовка, канцлер Мори направил основные, лично преданные ему войска, большая часть из которых состояла из наемников-людей. Люди как тактики и стратеги показали себя непревзойденными мастерами, и единственное, что закрывало им путь на высшие должности королевства — это их низкое происхождение, принадлежность к расе рабов. Канцлер планировал, наобещав золотые горы военачальникам, как и делалось в подобных случаях сотни раз — перебить своих прислужников сразу после победы. Люди, как и сотни раз до этого, верили эльфам на слово, рассчитывая на их здравый смысл. Действительно, зачем уничтожать верных слуг, готовых всегда положить свою жизнь за величественных и благородных хозяев? Но эльфы недаром славились мудростью — они знали, что если начать выдавать свободу, пусть по капле, рано или поздно, но бывшие рабы встанут вровень со своими господами, и тогда с ними придется говорить на равных. А если запустить процесс — так вообще сядут на шею, а затем и загеноцидят, чисто в отместку, как одна более динамично развивающаяся раса прижмет походя другую, менее динамично развивающуюся.

Некоторые эльфийские философы утверждали, что, применив управляемую интеграцию низших рас, под чутким управлением перворожденных, люди из положения разумных животных потихоньку подтянутся до уровня эльфов, будут писать и говорить только стихами, рисовать только красивейшие картины, станут благородными и прекрасными и наступит рай единения одухотворенного человека и высококультурного эльфа. Это, мягко говоря, не так. У людей существует своя собственная культура. И сплав культур невозможен, реальна только ситуация, когда одна культура поглощает другую, пусть и оставляя некоторые элементы недопереваренными, низводя их до рудиментарного. Наблюдаемый же в реальности Закон исторических последовательностей говорит о том, что бесконфликтное существование почти не способных к скрещиванию рас недостижимо. Одна раса — одна планета, один мир. Это условие — единственный залог выживания и существования всех рас девяти миров. Иначе рано или поздно, но возникает конфликт.

Итак, встретив изрядно поредевшую армию изуродованного короля на реке, блокирующие все переправы отряды канцлера принудили того, после пары кровопролитных столкновений на бродах, искать другой путь к столице. Король считался самым опытным и искусным военачальником на всем континенте, но ему противостояли, пусть и менее одаренные полководцы, но зато с гораздо более многочисленными подчиненными. Отряд короля, совершив еще одну неудачную попытку форсировать водную преграду на плотах, откатился обратно на юг королевства, а затем ушел в протяженный марш-бросок, рассчитывая глубоким маневром обойти блокирующие силы. Это ему почти удалось, но канцлер в последний момент успел перебросить свои наемные батальоны, воспользовавшись тем, что Ондовиста служила не только столицей, но и центральным транспортным узлом, перекрестком всех важных дорог королевства. У небольшого городка Ленринайти произошло кровопролитное сражение. Поначалу Двеньямир, применив глубокий фланговый обход отрядом лучников, добился определенного успеха, но завяз в уличных боях. Исход боя решил подоспевший в последний момент отряд тяжеловооруженной конницы герцога в заговоренных от стрел кольчугах, и прикрытых заклинанием "полога тишины". Рыцари ударили в тыл не ожидавшим такого поворота лучникам Двеньямира, рассеяли их и затем рассекли строй пехоты. Двеньямир перегруппировался и бросил против вражеской конницы остатки своих конных отрядов. Ему удалось избежать разгрома, но все прибывающие подкрепления герцогских войск, пусть и перемалываемые его профессионалами, медленно, но верно вытесняли королевскую армию обратно в западные леса государства. За время непрекращающегося двухдневного боя непобедимые ранее войска короля изрядно устали и несли все увеличивающиеся потери. Для герцога Мори такая конверсия — три-пять наемников в взамен на эльфа из войска короля — был очень выгодным курсом. Даже раненый мечник осложнял жизнь своим товарищам, так как тыловые службы у короля отсутствовали, а за его спиной уже орудовали отряды из авангарда полчищ клана Желтого Бутона. Жизнь же своих подчиненных канцлер не слишком высоко оценивал, бросая их в бой против профессионалов Двеньямира. Он считал, что раз выплачен задаток, то смысла платить наемникам больше нет, и все, что от него теперь требуется, это использовать их максимально эффективно до следующей выплаты жалования. Два дня шло это ожесточенное сражение. Эльфы Двеньямира успешно сражались против хирда гномов, завязшего в пригородном лесу, бесшабашно рубились с могучими орками, утыкивая их стрелами, как подушечки для булавок, смело сходились со своими белыми и темными собратьями на лесных полянах, отчаянно прорывались сквозь порядки людской пехоты, активно пытающейся зайти во фланг. Но стрелы иссякали, мечи ломались, артефакты выходили из строя, и силы законного короля таяли, как снег в мае. В своей отчаянной попытке вернуть трон король потерпел неудачу, пробиться к столице Двеньямир не смог. Короля буквально силой утащили с поля боя его приближенные. После этого боя, пусть и перемолов львиную долю наемных отрядов канцлера, король сам остался практически без войска.

Двеньямир отступил в западные чащи и попытался дать жалким остаткам своего некогда непобедимого войска три дня на восстановление, планируя затем совершить марш на север, где в удаленных крепостях могли оказаться верные королю гарнизоны. Канцлер не мог перекрыть все пути на север, тем более что бывший король не собирался миндальничать и сохранять экстерриториальность границ, планируя свой марш через земли соседнего клана Желтого Бутона, избегая явно превосходящих сил канцлера. Терять ему было уже нечего.

Но и тут его опередили, клан Желтого Бутона, земли которого граничили на западе с Зеленым Листом, начал активную интервенцию, а так как наученная горьким опытом предыдущих разгромов правительница клана решила перестраховаться, то она позвала подруг, воззвав к их женской солидарности в войне против грубиянов из клана Зеленого Листа. Те, тоже имевшие свои счеты с самым северным эльфийским королевством, не замедлили прислать свои экспедиционные силы. Вторгнувшиеся войска отсекли бывшего правителя от возможности прорыва на спасительный север.

Так в западных областях страны началась своя часть гигантской партии "эльфийских шахмат", где король Двеньямир получил полнокровную возможность еще раз доказать наличие у себя непревзойденного военного гения, действуя в заведомо проигрышных условиях.

Канцлер-регент Мори, конечно же, неослабеваемой железной хваткой, держал руку на пульсе всех важных событий, рдеющих окалиной войны на окраинах королевства. Несмотря на то, что все пошло совершенно не так, как планировалось, но ситуация все равно оставалась стабильной, и он сохранял все шансы на победу. Анализ будущих событий показывал, что вторгнувшиеся экспедиционные корпуса, хорошенько придавив партизан, займутся дележкой награбленной добычи. Кланы Желтого Бутона и Синего Стебля весьма неосмотрительно пригласили к разделу наследства умершего, как они посчитали, короля, остальные четыре королевства. Ведь тем из непосредственных соседей, кто планировал захватить некоторые провинции для себя, абсолютно выжженные и разграбленные земли тоже не больно-то устраивали. Зато "гости" ни в чем себе не отказывали, идя по будущим землям "союзников" метущей все подчистую метлой. В богатые центральные области их никто не собирался пускать и поэтому между интервентами уже сейчас начались споры из-за скудной добычи и редких захваченных рабов. Серьезной мотивацией для крупного кровопролитного сражения, с целью прорыва "линии Мори", оправдывающего возможные потери, войска интервентов не могли похвастаться. Состоящие в армии эльфы не сильно спешили расстаться с бессмертной жизнью ради скудной награды.

Единственный серьезный противник канцлера — бывший король, объявленный самозванцем, с горсткой выживших, сейчас крутился юлой, зажатый между сразу пятью мощными армиями, всякий раз чудом ускользая от ищущих его врагов.

Канцлер-регент, несмотря на ход боевых действий, ухитрялся держаться еще и в курсе событий на Заморском континенте, ведя там деятельную и энергичную разведку. Также он, не отрываясь от объективной реальности, постоянно контролировал работу своей мощнейшей шпионской организации, раскидавшей свои щупальца по всему Лесному континенту. Эта разведывательная сеть была выткана за последнюю сотню лет, и денег на нее создание не жалелось. На личных докладах королю существование огромной статьи расходов на содержание внешней разведки оправдывалось тайным планом по предотвращению исполнения старинного предсказания, в котором говорилось о том, что властолюбивая Эльгар-аль-Элендиель и ее меч объединит континент, а затем всех эльфов в мире. С помощью своей развитой шпионской организации канцлер устранял всех возможных женихов этой экспрессивной особы. Он и не думал докладывать королю, что сеть давным-давно вышла на самоокупаемость и даже стала приносить некислую прибыль. Постоялые дворы, гостиницы, организация скачек и тотализаторов, дома VIP-проституции — все это приносило не только текущие оттуда ручейками секреты, но и полноводные реки серебра чистой прибыли. На эти деньги канцлер, совершенно официально, и организовал наемный корпус, преданный лично ему, который не колеблясь ни секунды пустил на захват власти в решающий момент переворота. Затем он отработал грамотно подготовленную схему найма наемников, начавших прибывать в королевство с самого первого дня переворота, высосав тем самым, как пылесосом, эти возможные к мобилизации силы из соседних королевств и поставив их под свое знамя.

За те-же деньги, он мог нанять вдвое быстрее и втрое больше войск в Прибрежных Баронствах, и на землях прочих неэльфийских государств, но хитрый Канцлер преследовал не только финансовую выгоду — канцлер недаром слыл в кулуарах самым мудрым эльфом Ванахейма.

Решившиеся на интервенцию эльфийские королевы неожиданно обнаружили, что у них практически отсутствуют практически всегда свободные к найму войска наемников. Их не было и в соседних эльфийских государствах. Пришлось пускать в дело коронные войска, состоящие из эльфов, выходцев не из самых низших слоев общества и совершенно не горевших желанием сложить голову на чужбине в драке за пару-другую увечных рабов-людей. Жадным до денег королевам теперь и в голову не могло прийти начинать найм каких-то наемников, раз и так уже идет расход на трехкратное жалование участвующим в боевых действиях высокооплачиваемым эльфам.

Герцог перестраховался с десятикратным запасом прочности — как раз войска, нанятые в Прибрежных баронствах, составили второй эшелон, развертываемый сейчас на севере. Он мог очистить все свое королевство за три недели, но не стал этого делать, так как планировал не просто освобождение одного государства, Исилмира, а захват всех остальных земель шести светлоэльфийских кланов. Для этого ему нужен был мертвый король, причем погибший не от его рук, и перессорившиеся в результате дележа скудной добычи венценосные стервочки-эльфийки.

Умничка канцлер полностью переиграл всех своих оппонентов еще до начала схватки, предрешив свою победу решительными действиями в первые три дня переворота, действуя по заранее проработанному плану "Валькирия".

Герцог встал с кресла, и отошел от расстеленной на столе гигантской карты королевства в другой конец комнаты, где стоял шахматный и десертный столик. Канцлер Мори легко подхватил бокал с красным вином, выпил одним махом рубиновую жидкость и, отставив обратно, тяжело, обеими руками облокотился на массивный шахматный стол. Заглянем канцлеру через плечо, и, о Маниту, что мы там увидим?! Не может быть! Детальную карту Колючего леса и прилегающих окрестностей!

Канцлер последнее время очень пристально следил за всем происходящим там, он первым узнавал все новости, которые скудно поступали оттуда. Он вновь стал перебирать события, пытаясь сложить эту пеструю мозаику в единую четкую картину.

Самая первая новость, которая его заинтересовала, это весть о появлении почти два месяца назад в этом богами проклятом лесу человека, носящего на поясе перекованный меч Эльгар-эль-Элендиэль. Шелуху слухов о принце Нюкаэле, обладающем одним из Лезвий Судьбы и держащем путь к Торхольму, он пропустил мимо ушей — отлаженная система сбора информации о любом наследнике звездных престолов эльфийских кланов, мягко говоря, уже была не актуальна, в связи с выбытием основного фигуранта — миледи Эльгар-эль-Элендиэль. Но, тем не менее, разведывательная сеть исправно продолжала снабжать канцлера сведениями — как грамотный стратег от разведки, тот не спешил обрубать каналы информации. Интерес герцога подогрел еще и разговор со своим дедом, магом Истармилме. Канцлер как сейчас помнил этот разговор, но все равно постарался восстановить каждую его деталь. Интуиция пыталась прошептать, что он что-то явно упустил.

Этот разговор произошел шесть недель назад. Посох связи, до сих пор мирно пылившийся в углу, замерцал багровым светом и исторг из себя завывание северного ветра, потихоньку обретающего форму чей-то далекой речи. Посох подал тот самый знак, на который требовалось отвечать немедленно, независимо от времени суток и обстоятельств. Герцог вскочил с кровати, недовольно зыркнул на половину не зашторенного окна, откуда на него холодно и безразлично взглянула ясными глазами звезд тьма весенней ночи. Призыв посреди часа Волка не способствовал хорошему настроению вырванного из сладких объятий сна канцлера. Он подбежал к посоху и сдавил кристаллы по бокам внутрь корпуса, подтверждая, что именно он собственной персоной стоит перед устройством связи. Над посохом показалось изображение головы древнего седобородого старца.

— Руки твои постарели, мой внук. Не так быстр ты теперь, как раньше, молодой Морик, — противно заскрипел старец. Канцлер, который по любым раскладам со своим восьмисотлетним возрастом считался в эльфийском обществе весьма пожилым, не стал вступать со своим дедом в спор. Для двухтысячелетнего старца он действительно навсегда остался подростком, хотя дед при каждом свидании пускал шпильку то в сторону новых морщин, то, как сегодня, высохших от старости рук своего внука.

— Чем могу служить тебе, о великий Истармилме? — внук подобострастно поклонился. Старый маг, который последнюю тысячу лет осваивал путь к познанию силы высших астральных сфер, в любой момент мог стать молодым эльфийским богом. С такими родственничками лучше вести себя максимально предупредительно, опять же непотизм никто не отменял.

— Я хочу, чтоб ты нашел мою любимую ученицу — Ванессу Авгнас. Она постигала секреты искусства перевоплощения в центре Дикого леса, отправившись туда после задания в Маткмарке!

Война с ванами для Истармилме так и не кончилась. Он постоянно засылал в никому сейчас не нужный Дикий лес своих лучших шпионов и соглядатаев.

— От нее пришло донесение, что новый бог, имя которому Маниту, покорил души волков-оборотней. Их силой меча и колдовства привел к новой вере Вальдур Арвенстарский.

— Вальдур Арвенстарский? — ахнул канцлер. Воспоминания о дне, когда он зажег факел государственного переворота, вновь калейдоскопом завертелись перед глазами. Именно этот человек, согласно донесениям мага Танена, наблюдавшего за казнью миледи, вселившись духом в тело орла, и отрубил ей голову. "Как курице", — с содроганием припомнил детали этого святотатства канцлер Мори.


— Не перебивай меня! Мал еще! — взвизгнуло изображение старца. — Учись почтению к старшим!

— Простите нижайше! — склонился в поклоне всемогущий канцлер-регент. Его настоящие мысли лучше нам не озвучивать. Но что делать? Капризный и крикливый маг довольно часто помогал Мори в осуществлении его тайных планов, охотно делился секретами и снабжал серебром. Скрягой маг не был, а Мори являлся последним его родственником, который не гнушался гнуть спину перед могущественным колдуном. Мори просто знал, кто перебил большую часть своих родичей, которые, как старому дедушке казалось, проявляли недостаточное уважение своему пожилому родственнику.

— О чем я? Глупый внук, сбил с мудрой мысли! — пробрюзжал, тряся по-козлиному бородой, щупленький, но очень волевой старикашка. — Ах да! Этот новый бог, Маниту — последнее время я наблюдаю некоторые перестройки на низших и средних планах астральных сил. Он все больше набирает могущества, хотя даже визуального образа никакого нет. Это все пока не слишком опасно, но начинает вызывать вопросы.

Маг предусмотрительно умолчал, что Маниту уже стал перекрывать ему самому дорогу к могуществу. Пока новая непонятная божественная сущность не претендовала на высокие энергии высших богов, но уже потихоньку перетягивала на себя одеяло на более низких слоях, откуда черпал силы наш старый маг, а в перспективе юное божество. Соперники Истармилме были не нужны, возня тоже не устраивала, так как высшие сущности великих эльфийских богов, царствующие в богосфере Ванахейма, могли все понять неправильно, вернее, абсолютно правильно просчитать намерения хитрого старца. Конкуренция, етить ее налево.

— Он прилетел на летающем острове откуда-то далеко с востока. Ванесса Авгнас отправила мне донесение, что на скрытой от ведьм реки лодке отправляется исследовать место, откуда прилетел этот конунг. Больше от нее вестей не приходило. Я подозреваю, что она прошла реку, переплыла Межгорное море и пропала где-то посреди красных холмов на западе континента. Ты должен снарядить экспедицию за ней, а еще лучше поймать этого Вальдура. Живым! Пошли на эти поиски два отряда драконьих всадников.

— Но у меня нет сил сейчас на это! Королевство в огне гражданской войны. Вот-вот вторгнутся экспедиционные корпуса от соседей-интервентов, — возопил канцлер.

— Опять ты какими-то дурацкими играми маешься! — обрушился на внука старец. — Все наиграться не можешь! Речь идет о том, чтобы получить всемогущество, поставить себе под контроль силы, равные богам! Управлять жизнью и судьбой любого существа в этом мире, а ты мне опять про свои детские забавы рассказываешь! Какие к етунхеймским дьяволам корпуса? Когда я получу всю силу богов — я молниями буду способен выжигать армии и страны!

Дедушку в его мечтах понесло в небесные сини. Жажда абсолютной власти зашкаливала. Герцог был такой же, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает, но плавал в своих амбициях по захвату мира, в сравнении с дедом, пока довольно мелко.

— Хорошо, — согласился дед, восприняв как данность неполноценность единственного внука. — Хотя бы найди их самих, или их следы. И я пришлю своего ученика — всадника драконов Асгара и напарником к нему сестру Ванессы. Они все сделают сами.

Найти Ванессу Авгнас было в интересах самого Мори: та довольно часто приходила на помощь в сложных операциях. На ее счету числились три самых головоломных устранения противников канцлера. Последнее ее задание было связано с отравлением семьи герцогов Маткмаркских, из-за перстня бога войны, которым они как-то завладели. Мори хотел его получить для себя, но был умело соблазнен коварной агентессой, и в качестве расплаты потерял право на артефакт, который ушел в руки старого мага. Герцог подозревал, что его просто использовали, а затем проверили, будет ли он слушаться и отдаст ли добычу добровольно. Но воспоминания о горячих объятиях коварной обольстительницы остались в памяти сладким послевкусием, которое он не без удовольствия вспоминал. Канцлер честно признавал, что готовить агентов такого класса он пока не умел.

Так закончился тот шестинедельной давности разговор. Канцлеру в ту ночь пришлось убить свою постельную усладу, которая на свою беду проснулась и невольно подслушала весь разговор, зарывшись под одеяло. Старый интриган не стал заморачиваться с вытряхиванием из подушек алькова нежелательной свидетельницы, а снял со стены копье и одним ударом прервал жизненный путь человеческой наложницы. Труп он велел выкинуть с края города вниз. Но канцлер, погрузившись с головой в нарастающие, как снежный ком, проблемы, совсем забыл, что в магическом мире даже мертвые могут говорить…

Вновь имя Вальдура Арвенстарского неожиданно прозвучало из донесений совсем забытого агента, отвечающего за информирование о происшествиях в Колючем лесу. Замки четырех баронов в скоротечной войне покорились силе меча "Майка Тари Элдарон"- "Клинка королевы эльфов" и человеку, который держал в руках этот меч — Вальдуру Арвенстарскому. Он командовал войском, которое нанял некий светлоэльфийский принц Нюкаэль.

Канцлер, получив эту новость, немедленно отреагировал, стянув в Колючий лес всех лучших полевых агентов, находящихся в сигнализировавшем регионе. Но результатов концентрация не дала — резидент-координатор погиб при штурме Ногта, а все засланные в войско принца лазутчики после захвата замка также перестали слать свои донесения. Лишь вторая волна шпионов сумела внятно прояснить состояние дел и разузнать, что же произошло с резидентом и лучшими агентами канцлера.

А все объяснялось просто — именно то, что они были лучшими, их и погубило. Один стал лейтенантом, второй ухитрился заделаться целым майором в гвардейском полку Делаваров. Оба вполне могли войти и в спецназ, но чересчур рассудительно посчитали его слишком опасным, предназначенным для экстренного затыкания дыр в бою и нахождения на самом острие атаки.

В чем-то они, конечно, оказались правы.

Полк Делавар потерял при штурме замка Ногт пять шестых своего состава. Оба агента геройски погибли на поле боя во славу принца Нюкаэля, честно отрабатывая плату наемника.

Резидент же умер при очень загадочных обстоятельствах. Он служил личным скороходом старого барона Ногта и был в курсе всех политических пертурбаций этого региона. Последнее его донесение, изъятое из капсулы, зарытой в уголке подвала донжона, рассказало о том, что сразу после того, как агент закопал в узкой кишке скрытого тупичка этот отчет, ввиду полной невозможности подать канцлеру весточку, скорохода отправили за стену с письмами о помощи местным баронам, зашитыми в подкладку кафтана. Причем в скрытом послании прямо говорилось о том, что барон отказался от идеи использовать подземный ход, боясь вскрыть его месторасположение, и что гонцу придется спускаться на канате со стены, а потом преодолевать двойной тын.

Как мы знаем, этот гонец был случайно застрелен патрулем уже за линией осадных сооружений, что заставило сделать Влада вывод о существовании подземного хода. Изъятая суспензия из рукавов, принятая за пыль от стен галереи, ведущей за пределы стен, оказалась частичками земли, которые туда забились при экстренном закапывании капсулы в узком ответвлении подземных помещений замка. А кто ищет — тот всегда найдет. Ученые планеты открывали — дважды ошибившись, и ничего, так чем конунг Вальдур был хуже?

Канцлер читал поступающие из Колючего леса донесения и с каждым последующим приходил во все большее изумление и смятение духа.

Магия, к которой прибегал загадочный конунг, поражала своей грубостью и разрушительной силой. Герцог не сильно ей интересовался, справедливо полагая, что те несколько трюков, которыми обладал Вальдур, кончились по ходу войны, так как Ногт он уже брал, абсолютно не применяя магии. Даже зажигательные снаряды тот не сумел сделать, что красноречиво сказало герцогу об уровне ведьм в войске фигуранта. Видимо, было несколько артефактов, но полностью истратил в процессе лесных стычек.

Новая религия, пусть о ней и упоминалось в каждом донесении, тоже не сильно привлекла внимание Мори.

Даже предупреждение своего деда он воспринял как фон к исчезновению умницы-красавицы шпионки. По мнению герцога, тот брюзжал слюной явно по поводу утраты постельной утехи.

"Может, та просто сбежала от старого козла", — мстительно подумал сам немолодой уже интриган. В его понимании ничто не могло потрясти вечные устои подзвездных престолов эльфийских бого-королей. Не было в Ванахейме столько маны, чтобы даже просто заставить их хоть вздрогнуть. Канцлер ничего не знал про кумулятивные контуры, изобретенные Натальей, это весьма бы пошатнуло бы его мировоззрение и расстроило предпосылками к возможному краху многовекового владычества кровавых эльфийских богов.

Вместо всего этого, его, кичащегося своей эрудицией, весьма напрягали новые емкие слова и вещи, им соответствовавшие. "Погонами" и "значками" назывались новые знаки отличия, надо сказать, весьма эффективные. "Блокпост" — укрепленный пункт на перекрестке дорог. Не крепость, не секрет, а блокпост! Катапульты нового типа, которые этот загадочный конунг пару раз назвал "синхрофазатронами". Это слово, откровенно говоря, весьма озадачило многомудрого канцлера.

Манве с этими новыми словами, от понимания канцлера — и это его просто начинало бесить — ускользал сам смысл появления этого загадочного Вальдура Арвенстарского и тех личностей, от чьего имени он брал крепости. Кто такой этот Нюкаэль? Откуда у него Хекс? Канцлеру пришлось дать распоряжение тщательно разглядеть родовой перстень эльфа, выдающего себя за высокого вельможу, но лазутчик с этим заданием не смог достаточно близко подобраться к тщательно охраняемой персоне таинственного принца и абсолютно точно сказать, принадлежит ли Нюкаэль Синему Стеблю или Голубому Лепестку, определив лишь примерно цвет маленького перстенечка. В принципе, оба этих королевства находились рядом с Колючим лесом.

Появление темноэльфийского принца Трейва, и причины, побудившие его присоединиться к войску светлоэльфийского бастарда, так и принятие веры Маниту, вообще поставило канцлера в глухой тупик. Личность этого дроу разведка герцога однозначно сумела идентифицировать и подтвердить перекрывающими друг друга сведениями из различных источников: наличия подлинного родового перстня, сличением с описанием из надежных агентурных баз данных, а так же полным соответствием персонажа с портретами из альбомов высокопоставленных дроу хранящихся в архивах разведки.

Окончательный когнитивный диссонанс наступил, когда пришла новость, что одна из ведьм-жен конунга оказалась на самом деле его дочерью, а командир "синхрофазатрона" — Наследным герцогом Алехандро. И далее, эти двое теперь собирались пожениться.

"Ванесса Авгнас не довела дело до конца, раз принц выжил", — пришла мысль в голову канцлера. — "И, испугавшись строгого наказания, когда это открылось, вместо того чтобы униженно просить прощения, ублажая старого козла, решила убежать, обставив все как загадочное исчезновение".

Это было вполне логичной версией, укладывающейся в рамки поведения всех задействованных персонажей.

Канцлеру даже в голову не могло прийти, что в этом театре, который устроил непредсказуемый на сумасшедшие выдумки новоявленный конунг, единственным более-менее правдивым персонажем оказался лишь принц-дроу Трейв.

По справедливости отметим, что Влад любил сложную к анализу ситуацию, любую неразбериху, стараясь в глазах врагов доводить до полного абсурда.

Согласно следующему донесению, Вальдур намеревался двинуться к Торхольму, имея под знаменами трехтысячную наемную армию. Согласно озвученным планам, он затем собирался отбить Маткмарку и посадить на трон там Алехандро, предварительно женив его на своей дочери Марине Арвенстарской, действуя при этом под флагом Нюкаэля. Ситуация с точки зрения претензий — не подкопаешься. Выходило, что все эти попытки выставить загадочного принца Нюкаэля главным действующим лицом не стоят выеденного яйца.

Но окончательно канцлер запутался, когда пришло совершенно секретное и сверхсрочное сообщение. Оно стало предпоследним среди полученных из этого региона. Текст его уместился в пару строчек, но произвел эффект разорвавшейся бомбы: принц Трейв по последним агентурным данным вступил в половую связь с принцем Нюкаэлем. Сам светлый откровенно отвечает на знаки внимания дроу, что говорит о его второй роли в этом марьяже. У канцлера потемнело в глазах. Это был страшный удар по всей светлоэльфийской чести как высшей расы. Светлый принц добровольно лег под темного! Такого позора не знала история девяти миров. Получается, что вся операция — дело рук дроу и те хотят, воспользовавшись заварухой на поверхности, завоевать несколько плацдармов в стратегических местах, а затем провести полномасштабное вторжение…

Последнее же донесение, пришедшее с вопиющим нарушением всех наставлений, открытым текстом, даже не зашифрованное в стихоплетной форме, от самой перспективной лазутчицы заставило канцлера вспотеть: "Сеть раскрыта. Всех наших отвели в лес и, похоже, принесли там в жертву Маниту. Скоро вычислят и меня. Остался последний лечебный заряд в амулете. Больше нет сил и возможности работать в борделе. Прощайте, хозяин. Прошу считать меня эльфийкой клана Зеленого Листа! Слава великому канцлеру Мори!"

В покои герцога решительно и мощно постучали. Канцлер, полностью уйдя в раздумья о будущем расы, в которой даже единственный чудом оставшийся в живых принц, оказался нетрадиционной ориентации, и находясь под влиянием последней щифровки, открытом текстом говорящем о полном вторичном провале всей эльфийской агентурной сети, никак не мог прийти в себя.

— Вырождаемся, мы вырождаемся, о всемудрый Манве! — горько и скорбно качал он головой, не обращая внимания на барабанящий стук в дверь. Канцлер, как и все великие люди, умел концентрироваться, причем осмысление проблем отличалось широким своим спектром — от отравления конкурента до дум тяжелых о судьбах нации.

Элегантно, с истинно эльфийской грацией, хлопнув еще одну рюмашку красного он пошел открывать двери непрошеному посетителю, который, судя по стуку, явно не был секретарем канцлера или положенного регенту адъютантом. Те стучали бы тихо, а лица при этом имели грустные и кислые, как у настоящих помощников гения пера и интриги. Открыв створку незапертой двери, канцлер удивленно узрел довольную лоснящуюся мордашку, у которой один подбородок не успевал выглядывать из под другого. На пороге стоял старый знакомый канцлера — маг-воплощатель Танен, его лучший осведомитель, а теперь еще и по совместительству Президент Академии Магии и почетный вице-президент Университета Колдуний. Первая должность, несмотря на озвученный высокий ранг, означала лишь то, что он является начальником для трех десятков таких же почти бесполезных оболтусов, постоянно занятых тем, что они вместо неустанного практикования в магии, строчили кипами друг на друга доносы. А вот второе титулование, несмотря на полную фиктивность должности, давала право ее обладателю сидеть на заседаниях Университета Колдуний и иногда даже что-то там шелестеть, тщетно пытаясь перекричать бесконечно громко галдящих ведьм. Канцлер, конечно, имел своих высокопоставленных осведомительниц среди колдуний, но совершенно справедливо не доверял женщинам, и поэтому пропихнул на эту синекуру свои "глаза и уши". Бедный, бедный Танен! Вынужденный терпеть сводящий с ума треп, в который ему по роду вмененной деятельности вдобавок нужно было еще и пытаться вслушиваться, во всю эту невозможную женскую трескотню, в итоге он крепко подсел на легкие наркотики. Мало того, каждый раз он возвращался с этих заседаний оплеванный, в самом неприятном смысле слова — вредные ведьмочки, радушно и обольстительно улыбаясь вечно потному толстячку в лицо, искусно и незаметно харчили ему на спину при любом возможном удобном случае.

Женщины, что с них взять.

— Сир! — торжественно провозгласил толстяк. — Я пришел пригласить вас на особо важное заседание Университета Колдуний.

— Тебя, Танен, о великий Манве, сколько раз просить, — неожиданно разорался прямо на пороге взвинченный канцлер, не забывая о высоком слоге. — Не смей так больше называть!

Толстячок, виноватенько потупив маленькие глазки, съежившись, практически как-то перевоплотившись в серенькую, но страдающую серьезным ожирением мышь, проскользнул мимо канцлера в его личные покои. Там, эта реинкарнация грызуна, нагло просеменила в направлении десертного столика. Канцлер, увидев как в бездонной глотке недомага исчезают пирожные по серебряной монетке за штучку, жадно запиваемые сверхдефицитным и элитарным вином, привезенного аж с Заморского континента, стоимость бутылки которого равнялась цене покупки торгового корабля, его оттуда привезшего, слабо махнул рукой. На все Престолов Вечных воля. Если "глаза и уши" хотят есть, то отчего их не подкормить. Еда — бренна, власть — навсегда.

— Ну, что ты мне расскажешь? Какую песенку споешь? — по-мужски сумрачно, но по-женски ехидно, поинтересовался канцлер, когда все находящееся на столе было сметено, точнее сожрано и выхлебано. Он поначалу думал, что маг специально ведет себя так вызывающе, но за время длительного общения с ним пришел к выводу, что это просто такая несовершенная, вероятнее всего из-за недостаточного воспитания, модель поведения в обществе: хамовато идеально-потребительская.

— Сир, у ведьм сейчас начнется заседание, посвященное исследованиям свойств того самого неработающего фальшивого посоха, — воскликнул маг. — Я пришел вас пригласить на него, это может быть довольно интересно!

— Напомни мне, о славный маг, чем ты речь вообще толкуешь? — проявляя нотки недовольства, немного истерично задал вопрос канцлер. Он посчитал, что его отвлекли от действительно важных дел какой-то мелочевкой.

Неожиданно шустро, толстячок Танен подскочил к огромной карте королевства, лежащей на большом столе. И ничто в мире не смогло бы и не успело его удержать от святотатственного поступка — он схватил обоими руками по изящной шахматной фигуре, и поставил их на самый южный край королевства, для верности припечатав карту пятерней утверждающим жестом. На безумно дорогой ткани, остался жирный и грязный отпечаток его ладони.

— Здесь! — торжествующий вопль потряс пламя зажженных канделябров, с магически усиленным свечением.

— Что — здесь? — стараясь удержать себя в руках, злобно, как гадюка, прошипел набирающий ярость канцлер.

— Здесь, это — могила королевского войска, а вот тут, тут, тут и тут, — маг не вняв ни визуальному ни звуковому предупреждению о состоянии теряющего терпения канцлера, хватал со стола тщательно размещенные фигурки, обозначающие дислокацию войск, и буквально вбивал их в ткань карты на юге королевства.

— Так, мне не хватает карты, подвинем же ее! — продолжал кричать явно сошедший с ума маг. И канцлер даже ничего не успел предпринять, как обезумевший толстяк дернул карту за угол с западного края, затащив на стол ранее свисающий восточную окраину, вмещающую начало земель соседствующего там клана Голубого Лепестка.

— Пардо-о-он! — сопроводил он треск падающих на ковер фигурок олицетворяющих западные экспедиционные корпуса и силы короля Двеньямира. — Но ведь ничего не разбилось? — Со слабо замотивированной надеждой в голосе он попытался оправдаться. Тут же раздался хруст — неуклюжий толстяк растоптал две миниатюрные высокохудожественные статуэтки, закатившихся в результате падения ему под ноги. Не обращая внимания на нанесенный ушерб, превративший драгоценные символы игры в порошок, он выставил еще несколько пешек на территорию соседнего королевства.

Канцлер уже стал потихоньку прикидывать, каким образом он сейчас убьет этого косолапого тупого урода, только что разломавшего пару фигур из его любимого шахматного набора.

— Вот! Исчезнувшие деревни! Дома остались — людишек, представьте себе — нет! А здесь и здесь, в двух местах — воронки в земле, как будто те тоже улетели, вместе с куском земли. Вместо деревень — огромные выжженные провалы в земле. Я сам летал — все видел собственными глазами. Зоркими глазами орла, то есть!

— И что? — вяло поинтересовался канцлер, у которого деструктивная энергия внезапно сменилась накатившей волной апатией.

— Мне бы опять пополнение, для маны, истратился весь, в пыль, — неожиданно начал канючить и не подозревающий, как давно и далеко зашел за последний край холодного и взвешенного казалось бы безграничного канцлеровкого терпения тупой как пробка и надоедливый как муха маг-толстячок.

"На кол", — однозначно решил герцог. — "Достаточно мучительно, довольно долго и избыточно унизительно. Решено, на кол!"

Маг, ошибочно воспринявший молчание за интерес к оценке ситуации, продолжил, путаясь и повторяясь:

— Тут исчезли целые деревни. Испарилось население. Дома остались, а людей нет. В двух местах — глубокие воронки. То есть не осталось ни людей ни домов и очень похоже на то же самое, что произошло с деревней Смитгардовка. В том районе исчезло пять наших разведывательных патрулей, по слухам, у Тирнуриэля, а также у отрядов Голубого Лепестка и Синего Стебля тоже в этом районе стали исчезать солдаты. Вот!

Канцлер не долго думал над этим сухопутным вариантом "Марии Целесты" по-ванахеймски:

— Идиот! И ты с этим пришел ко мне канючить очередную партию рабов? Где ты там очередную тайну увидел? Так там война идет уже полтора месяца! В этих лесах каждый день сейчас убивают перворожденных — причем как свои, так и чужие. Я тебя на войну вышлю, маг недоделанный, на восточный фронт! — закричал, потрясая кулаками взбешенный канцлер, откинув высокую рифму. — "Пустые дома…". А какой скудоумный кретин мне сообщил что собственными глазами видел, как король убит? Интересно, кто бы это мог быть?

— Тык, убит король, — смешался сбитый с толку маг. — Вы же сами объявили, что подло застрелен в спину, вероятно отравленной стрелой, собственной дочерью. И там тут же объявился ставленник темных эльфов — самозванец, прикрывшийся личиной убитого. — Озвучил Танен общепринятую официальную версию.

— Тебе голову зачем при рождении дали? Чтобы ты в нее ел? Ну сам подумай, как могла эта юная плюгавка натянуть боевой лук? Или, допустим фантастическое, сумела натянуть и выстрелить, но попасть в юркого Двеньямира? Пробить его артефакты? Одной стрелой? — канцлер неожиданно для самого себя почти вскрылся. Проклятая усталость, больше психологическая чем физическая, держала его в постоянном перенапряжении. Но он взял в себя в руки и тут же отыграл обратно. Все-таки канцлерами не становятся люди лишенные изворотливости и высоких навыков дипломата, первое и главное из которых — умение красиво лгать и не попадаться на вранье. — Но против фактов не попрешь. Грохнула папеньку, связавшись с Дроу. Те ее тоже потом кончили, а вместо короля посадили загримированную куклу, если это вообще не сам король, ставший зомби…

— Никогда не полезу в политику, — торжественно подняв заплывшую жиром лапку поклялся впечатленный маг. — Клянусь, нафиг-нафиг.

— Хорошо, — стал подводить черту к разговору канцлер, который срочно вспомнил о паре важных и срочных дел. — У тебя все?

— Так, а Совет? Там сейчас допрос закончился этого религиозного сектанта, Крони. Надо сказать — очень опасная личность: фанатически верит в своего Маниту, и флюидами своей одержимости заражает слушающую аудиторию. А бабы на него из-за этого вешаются — гроздьями. Мы его с эльфийки сняли, которая тихо-мирно приехала проведать рабов в свое имение, и попала под его чары.

— Вопиющий случай! — лицемерно согласился канцлер, которому каждую третью ночь приводили девушку-блондинку из племени людей. — Мы, высшая раса, основа подзведных престолов, не должны унижать себя связью с неполноценными!

— Вот-вот! — тоже согласился с этим популистским лозунгом маг, который нарушал его практически каждый день, да не по одному разу. — Мы лучшая, светлейшая из рас всех девяти миров!

— Изъяли еще и посох связи у этого шарлатана, как и ожидали, он оказался фальшивый, — продолжил доклад Танен.

Канцлер отрепетированным за столетия перед зеркалом, красивым и отточенным движением приподнял левую бровь, изображая удивление, приправленное долей легкого изумления.

— Фальшивый посох связи? Однако, оригинально! Обладая этим аксессуаром, наверняка элегантно запудривал мозги, что он тайный посланник. Может быть, ха-ха, самого канцлера!

Танен быстро-быстро зачастил, уговаривая патрона проявить внимание к делу которым он занимался:

— Сир, так пойдемте же поскорее! Сектант, кроме: "На все воля Маниту, всемогущего и милосердного", ничего больше и не сказал. Настоящий фанатик, удивительно, редчайший случай — невосприимчив оказался к пыткам, умер от крика, надорвался выкрикивать свою фразу. Память мозга, представьте себе, некромаг не смог достать! Сам после этого час повторял как попугай: "на все воля Маниту, Маниту", пока отпаивали в реанимации. А ведьм очень заинтересовал посох, они его там сейчас исследовать будут. Сканирование аур выдало, что это одно из "Лезвий Судьбы". Надо его вам себе сразу забрать, если посох — это сильная наведенная иллюзия…

— Как это "умер от крика"? — заинтересовался канцлер, перебив скороговорку соглядатая. — Я сам не помню такого, чтобы от наших мастеров по пыткам, кто-то уходил в небытие, предварительно все не рассказав. Мы же эльфы, в конце концов.

— Пытаемый перешел на какой-то запретный морготский диалект, — поделился изнанкой этой мерзкой кухни маг. — "Иффаать васс всех, ссукины дэти, верхтел я вас всехх на хэлэне. Наше дело праффое, мы победим, с нами Маниту!", — попытался по памяти воспроизвести маг последние слова старого Крони произнесенные частично на русском командном.

За окном сверкнула вспышка, словно шарахнула молния. Оба собеседника сильно вздрогнули.

— Не смей произносить морготскую речь в моих покоях НИКОГДА БОЛЬШЕ! — страшно заорал покрывшийся потом канцлер. В подтверждение силы жуткого проклятия здание подпрыгнуло, а обоих спорящих швырнуло на пол. Из окон посыпались стекла. Раздался оглушительный грохот как от сотни сразу ударивших в землю молний. Торжествующий ветер сначала взвыл, занеся тяжелые портьеры в комнату, а затем вынеся их вместе с карнизом на улицу, выдрав его крепления с мясом из стены. Здание затрясло, ломая на куски балки перекрытий. Трещины побежали по полу, потолкам и стенам. По всему дворцу выламывало двери, вылетали оконные проемы, бились на вдребезги об паркет бесценные элементы декора и дворцового убранства, собираемые здесь в течение тысячелетий. Вопли испуганных обитателей распространились вдоль по коридорам и залам чудом устоявшего сооружения. Герцог пробрался к окну и взглянул на панораму потрясенного города.

Некогда увенчанное белым куполом здание Университета Ведьм, обрамленное многочисленными колоннами, теперь стояло совершенно черное от копоти. Часть крыши отсутствовала, а из недр развалин наружу вырывались багровые языки жадного пламени. Ничто не могло выжить в этом аду. Канцлер понял, что пятнадцать секунд назад у него практически на глазах кончились, с таким трудом перетянутые на его сторону, почти все ведьмы Исилмира. Кто-то одним махом сшиб с его стороны игровой доски фактически треть фигур, отказавшись от изощренных правил эльфийских шахмат, и вероломно сделав ответный ход "по-чапаевски".

Канцлер громко заорал, от ненависти к виновнику этого разгрома и затем погрозил небесам сухим кулачком. Он только что, самонадеянно, в гордыне своей, бросил вызов богу, имя которому было Маниту.

Загрузка...