Михаил Сенин ДОРОГА К ВРАТАМ

Автор благодарит:

Ирину Смирнову за предоставленные материалы,

Светлану Прокопчик за ценные замечания,

Нину Доценко за моральную поддержку и несколько ценных советов,

Анну Фонареву за жёсткую критику и неоценимую помощь при написании,

Наталию Ипатову за моральную поддержку в трудное время,

Инк Кхираред за добрый совет,

Веющего ворона и Ящерку за критику.

Маятник в левую — правую сторону

Каждому брату достанется поровну

Каждому Гаю будет по Бруту,

Всем великанам по лилипуту.

Башня Rowan

Первая смерть.

Даже не помню, в каком году это случилось. Незабвенный Ильич уже канул в лету, но советская власть ещё процветала. Был обычный зимний трудовой день. Допросы, поиски свидетелей, выезды, осмотры места преступления… Может, для обычной женщины это и тяжело, но не для меня. Я так считаю: раз надела форму, значит надела и то, что с этой формой связано, нечего жаловаться. Но этот денёк выдался особенно тяжёлым. Домой приехала вся издёрганная: сижу и чувствую, как постепенно начинает мне всё это осточертевать. В общем, не выдержала я и пошла погулять в лес, благо недалеко. От моего дома в Гольяново дойти до Лосино-Островского заповедника — просто пересечь пару улиц. По дороге ко мне пёс какой-то дворовый привязался, видать, по людям соскучился. А мне-то что? Пусть идёт, если хочет, всё веселее. Пришли в лес — хорошо: вечер, деревья в инее все, луна их в какой-то необыкновенный цвет красит, снег блестит таинственно, и вообще, как в сказку попала. И тут откуда-то из-за кустов высунулся пьяный мужик, схватил меня за руку, да потащил за собой. Я заорала от неожиданности, да как врезала ему! А этот урод нож достал. Тут-то я опомнилась, только нацелилась ему руку сломать, чтоб неповадно, да пёс приблудный помешал, вцепился козлу этому в рукав, и рычит, бедолага. Мужик ножом его и ударил, в брюхо. Упал пёс, лежит, скулит, кровь из него ручьём течёт, а меня от этого такая злость сразу взяла, про всё напрочь забыла и давай молотить эту мразь пьяную, да так, что самой потом стало страшно, когда вспомнила. Тут на помощь ему ещё шестеро таких же уродов выскочило. Глянула я на них и поняла — не справлюсь. На снегу, да в шубе, да против шестерых, хоть и пьяных. Так бы я их рядком уложила, а тут… Только бегом изматывать. Развернулась, и бежать, куда глаза глядят. Бегу, смотрю, впереди вспышки, слышу, люди кричат. Я туда, глядишь, помогут, а нет, так пьянь эта испугается, да не полезет. Ну и выбежала на поляну, из огня да в пекло! Чёрт его знает, что такое: бегают мужики с пистолетами, стреляют друг в друга молниями — сущий ад! И я тут, как дура, посреди поляны, ни черта не понимаю, упала на всякий случай. Смотрю, нож в руке зажат, весь в крови, и когда выхватить успела? Метнула его в кусты, откуда выбежала да замерла, попала в кого или нет, не знаю. И тут ударило меня молнией, я и вырубилась. Очнулась не то в больнице, не то в лазарете, на кровати. Не одна, на соседних койках тоже люди лежат. Вроде дышат, значит, живые. Вот и хорошо, теперь надо выбираться отсюда. Джинсы со свитером на стуле висят, а шубы нет. Поискала, нашла в шкафу, на плечи набросила, и пошла выход наружу искать. Коридор весь не то пластиком блестящим обделан, не то металлом, сразу не понять. Пол тёмный, стены светло-серые, ребристые, потолок такой же. Свет с потолка из панелей плоских льётся, слегка красноватый, неприятный. На стенах лючки какие-то, наверное, проводка под ними идёт, баллоны синие висят. Огнетушители, что ли? Синие почему? Чёрт, да куда я вообще попала? Что это за секретные коридоры в подмосковном лесу? Оборонка какая-то? Ладно, разберёмся ещё. Главное, когда выберусь, пса найти, который со мной гулял — вдруг да спасу, чем чёрт не шутит, когда Бог спит. Брожу по коридорам как последняя идиотка, совсем заблудилась, никакого выхода, окон — и тех нет. Только двери закрытые, надписи на неизвестном языке. На каком, кстати? На иероглифы китайские на похоже, на арабские червячки — тоже. Набор палочек, иначе не сказать. Набралась смелости, спросила у встречного человека, где тут выход. А он посмотрел на меня и закаркал что-то. Глянула я, мать моя мамочка! У него в глазах зрачки вертикальные, как у кошки! Глаза, да надписи, да карканье, да непонятные коридоры… Чёрт возьми, меня что, на корабль пришельцев занесло? Если так, думаю, конец тебе, Иришка, настал. Вот сейчас сведут тебя в лабораторию, разрежут на части, сошьют, а потом родишь ты инопланетянчика маленького, двухголового. Страшно мне стало, по-настоящему страшно, как поняла я, где нахожусь. А пришелец что-то прокаркал в переговорник на правой руке, выслушал ответ, снова каркнул, взял меня за руку и повёл. Пошла за ним, а какая теперь разница, куда-нибудь да приведет. Подошли к двери, он так, ручкой, заходи, мол. Зашла. Сидят двое. Первый — нормальный мужик, даже глаза обычные, серые, холодные, как стальные лезвия. Одет в светло-серый с белым мундир. Над левым карманом — три жёлтые четырех лучевые звёздочки в круге. Стрижен коротко, смугловатый, чем-то на птицу похож, видимо, тем, что нос у него слегка книзу загнут, и брови пышные, в разлёт, как орлиные крылья. Красивый мужчина. Но не так красив, как эстрадный звездило, раскрашенный под шлюху, а какая-то в нём особенная красота, мужская. Как увидела я его… эх… Вот прямо так и уткнулась бы мордой в грудь, да разревелась бы, как девчонка. Сама не знаю, как устояла. А второй… Не человек был второй. Если только не бывает людей с двумя рогами, торчащими из висков вперёд и с одним загнутым назад, начинающимся чуть выше лба. Хотя, правду сказать, рога выглядели ухоженными, даже как будто слегка отполированными. Более того, на них было надето что-то вроде симпатичных таких золотых наконечников. Но в целом впечатление жутковатое. И сидел он как каменный гость, не моргал и не шевелился, с таким надменным видом, будто он герцог Бэкингэм и кардинал де Ришелье в одном лице. Одет, в отличие от первого, в тёмно-синий мундир с багровой отделкой, над карманом — такие же звёздочки. Честно говоря, это меня удивило, уж больно разных людей повстречала. Рогатый, обычный, и эти, кошкоглазые. Многовато для одного места. Быстренько осмотрелась вокруг. Очень неприятный кабинет: сплошной пластик и металл всё светло-серое и белое, вместо окна экран тёмный на стене. Мне почему-то показалось, что этот кабинет похож на комнату для допросов. Да, и ещё в углу сидели два молодца-одинаковы-с-лица, нижние чины, надо полагать. Сидели спокойно, не глядя по сторонам, с виду расслабившись, но только с виду, как и положено хорошо обученным конвоирам.

— Садитесь, пожалуйста, — произнёс первый по-английски. Всё чудесатее и чудесатее… Говорил он с каким-то странным акцентом. К счастью, я владею английским довольно неплохо, и смогла разобрать слова, несмотря на произношение.

— Благодарю вас. Позвольте, я сниму шубу? Здесь для неё жарковато… — сказала я скромно.

— Да, конечно. Вы можете положить её на соседнее кресло, — ответил красавец.

— Спасибо. — Я бросила шубу и уселась, закинув ногу за ногу. — А вы можете говорить по-русски?

— Нет, — ответил он. — Я говорю только на этом языке, который считается международным на вашей планете. Кстати, позвольте представиться: командир отряда специального корпуса галактической полиции капитан Рино Т’Фаарзи. Командир крейсера специального корпуса галактической полиции «Неустрашимый» капитан Ко’Бун Т’Та-Корн, третий храм. (Рогатый величественно кивнул.) Можете называть нас Рино и Ко’Бун. С кем имею честь разговаривать?

Везёт же мне! Пошла прогуляться по лесу и наткнулась на космических ментов. А в лотерею хоть раз выиграть, чтоб да, так нет. Но, тем не менее, мне здорово полегчало: по крайней мере, можно не опасаться вивисекции и вынашивания маленьких двухголовых инопланетянчиков, вряд ли такие вещи входят в сферу деятельности космической полиции. Попробовать раскрыть карты? Я почему-то решила, что сразу этого делать не стоит. Мало ли что? Ментом назваться нетрудно, документы я у них проверить не могу, языкам не обучена, а если это межзвёздная мафия? Нет уж, лучше сперва разнюхаем, что к чему, а пока притворимся дурочкой.

— Да я так, погулять вышла по лесу. Местная я, Ирина Смирнова. А вы к нам как, преступников, да, ловить прилетели? А что здесь, космические пираты хотят Землю захватить? — при этих словах я состроила самую глупую физиономию, на какую только была способна.

Как только я назвала своё имя, Ко’Бун опять величественно кивнул. Я сперва подумала, что он знает английский, но заметила тонкий проводок, идущий к его уху. Видимо, синхронный перевод. Рино недовольно поморщился.

— Нет, не пираты. Но давайте договоримся, что вопросы буду задавать я. Где вы живёте?

— Тут, неподалёку, — я назвала свой домашний адрес.

Очень хорошо, — Рино что-то набрал на какой-то клавиатуре, — Продолжаем разговор. С какой целью вы проникли на борт «Неустрашимого»?

Ну вот, теперь мне не нужно стало прикидываться дурой. Так натурально уронить на пол челюсть могла только законченная идиотка! Подняв её и установив на место, я кое-как выдавила из себя буквально следующее:

— Да? А, простите, с чего это вы взяли? То есть, что я с целью проникла?

— Я не думаю, что вы сюда пролезли просто так, от нечего делать. Вы кого-то представляете собой кого-то, кому интересен этот корабль. Так зачем вы сюда проникли?

— Честное слово, случайно. Я шла по лесу…

— Ладно, пусть случайно. Откуда вы узнали о том, что мы проводим на Земле операцию?

— Да ниоткуда, чёрт возьми! Я просто…

— Шла по лесу, и напоролась на космический корабль, — закончил за меня Рино. — Жаль. Придётся говорить по-другому. — Он протянул мне лежавший на столе широкий металлический обруч с двумя дисками по краям. Себе взял лежащий там же ящичек с экраном, — Почему бы вам не надеть вот это?

И правда, почему? Я надела обруч на голову и особо не удивилась оттого, что диски пришлись точнёхонько на мои виски, да и сам обруч был впору. Никаких особенных ощущений или эмоций я не испытала. Ну обруч на голове, что с того? Почему бы ему не быть царской короной, например? Или проще — экзотическим вариантом детектора лжи, чем он, кстати, и оказался. Вот только интересно, что у него на экранчике высвечивается? Я вытянула шею, но ничего не увидела. Слегка обидевшись, я вернула голову на место.

— Я повторяю свой вопрос, — снова произнёс Рино,— с какой целью вы проникли на борт «Неустрашимого»?

— Ни с какой, — сказала я голосом Штирлица, в сотый раз твердящего Мюллеру что-то насчёт пальчиков русской пианистки, — я уже говорила об этом.

— И ничего не знали о нашем пребывании на вашей планете? — спросил Рино, глядя в невидимый мне экран своего прибора.

— Я же вам сказала — ничегошеньки! Послушайте, вы же пришли со звёзд, у вас должна быть хоть какая-то аппаратура для чтения мыслей! — продолжала я строить дурочку, — проверьте меня на ней!

— Уже проверили. Кстати, можете снять эту штуку, — сказал Рино. Он казался мне слегка удивлённым. — Вы и правда попали сюда чисто случайно. И что теперь с вами делать?

— Отпустить, — я аккуратно положила обруч на стол

— Неплохая идея. Но неосуществимая, к нашему обоюдному сожалению.

Тут мне слегка поплохело.

— Это почему же неосуществимая? Я что, не могу отправиться домой?

— Именно. Мы не можем допустить разглашения информации о нашем здесь пребывании. Это может поставить под удар… Неважно что. Вы и так слишком много узнали.

Н-да. Как говорится — меньше знаешь, дольше живёшь. Но мне-то что делать?

— Послушайте, Рино. Даже если я кому-нибудь расскажу о вас, кто мне поверит? Мало ли идиотов по телевизору рассказывают о подобных вещах? Вы даже не представляете, какую чушь иной раз приходится выслушивать!

— Почему, же. Отлично представляю. Мне приходилось видеть ваши телепередачи. Но я действительно не могу вас отпустить.

— Но почему? Я же обещаю молчать…Чёрт! Да сотрите мне память, в конце концов!

— Не имеем права. Закон запрещает иметь подобную аппаратуру на полицейских кораблях. И тот же закон запрещает оставлять какие-либо либо следы пребывания на планете, не входящей в Галактический Союз. Сожалею, но ваша судьба уже не принадлежит ни вам, ни мне. Я понимаю, что вам хочется домой, что все ваши планы полетели к чёрту, но помочь ни чем не могу. Смиритесь. У меня тоже буду неприятности из-за вас, и весьма крупные.

— Неприятности у вас. Не иначе выговор схлопочете, а то и замечание, — пробурчала я. — А мне каково? Если я домой вернусь и буду сидеть тихонечко и смирненько, что, союз ваш развалится? Да на хрен кому такой союз нужен, если одна единственная женщина может ему повредить? — Я уже была здорово рассержена. Два-молодца-одинаковы-с-лица дёрнулись, но Рино жестом их посадил их на место.

— Успокойтесь. — Он хлопнул ладонью по столу, и я сочла за лучшее замолчать. — Закон есть закон, и нарушать его никому не позволено.

— Это глупый закон, — сказала я с вызовом, — и плевать мне на него. Я не гражданка этого вашего, как там его…

— Неважно, гражданка вы или нет, но вы останетесь здесь. — В голосе Рино звенел металл. — Ваш статус — временно задержанная, как свидетель.

— Ого! Вы и свидетелей задерживаете? До такого… — Я уже кипела, как озверевший электрочайник.

— Тихо. Я ещё не всё сказал. — Почему-то я сразу заткнулась. — Согласно программе защиты свидетелей вам будет предоставлено новое имя, новое лицо, новый дом, новая работа. Вы получите необходимое обучение.

— Спасибо, — как можно более ядовито ответила я. — Мне старое моё лицо как-то больше нравится. И всё остальное тоже.

— Ещё есть вопросы?

— Да. Как я сюда попала и зачем?

— Вы угодили под разряд парализатора. Дурацкая случайность. Мы не могли оставить вас на снегу. Вы бы замёрзли, и к тому же ваши преследователи… Нет, нельзя было оставить вас на верную смерть. Это незаконно.

Я промолчала. Всё было предельно ясно.

— Разговор окончен. Сейчас вас проведут в вашу камеру. Там вы найдёте одежду и всё необходимое. Еду вам принесут.

Рино что-то прокаркал, нижние чины встали справа и слева от меня и меня повели в камеру. По дороге я ещё кое-как держалась, идти было недалеко. Но в камере я уже не выдержала, повалилась на койку и заревела от полного бессилия. А вы что думали? Солдат знает, что вернётся домой через два года, да ещё и отпуск будет. Уголовник в тюрьме знает свой срок и надеется на амнистию. Раб в древности имел шанс выкупится, у крепостного была надежда заслужить вольную. А что было у меня? Ничего, только полная неизвестность. Я готова была стереть в порошок всё! И корабль этот, и Рино, красавца писаного, и себя, дуру, что в лес попёрлась, нервы лечить. Вылечила на свою голову, спасибо. И пса загубила, овца. Лежит под деревом, умирает, бедняга. Как представлю себе его глаза стекленеющие, снежинки, которые на его шкуре не тают… Господи, если ты есть, сделай так, чтоб он хоть мучался недолго! И чтоб пьянь эту при старте сожгло! Стоп. При каком старте? С чего я взяла, что их крейсер сейчас на Земле стоит? Да, не видела я его, и что? Замаскировали. Вон, ПВО его не засекло, а уж в подмосковье охрана — птица без визы не пролетит. Разве что «Сессна». А ведь крейсер — не «Сессна», он побольше. Между прочим, как-то меня сюда занесли, верно? Не по воздуху же я прилетела? А, попав на крейсер, я движения не чувствовала, значит, он мог стоять на месте. А должна ли я была его чувствовать? Наверное. Гул двигателей, виражи всякие, да перегрузки при старте. Хотя последние были необязательны. Как бы ни выглядело противоперегрузочное кресло, койка моя не была на него похожа. Может быть, перегрузки этому крейсеру не положены? Да ну, чушь какая-то, он что, не от мира сего? После ряда таких беспочвенных рассуждений, я пришла к выводу, что надо бежать. Если крейсер на Земле. А если нет? Чёрт с ним, попытка — не пытка, и что я теряю, в конце-то концов? Успокоилась, вытерла слёзы, незаметно осмотрелась. Камера была маленькая, в полтора раза больше купе железнодорожного вагона в ширину и немного длиннее. Цветаевскими «Пять в длину и три поперёк» тут не пахло. Две койки. Санузел за перегородкой. Какое-то устройство с экраном. Телевизор? Какая разница. Ага, две видеокамеры на стене, замаскированы. Дверь задвигается внутрь стены, замка не видно. Значит, разобрать его — никаких шансов. Ну что ж, раз я не смогу открыть дверь, пусть её откроет кто-нибудь другой. Например, те, кто принесёт обещанную мне еду. Пришлось немного подождать, но вскоре моё терпение было вознаграждено: дверь открылась, и два вертухая внесли обед. Я резко сорвалась с места, одним движением забросила их в камеру, другим захлопнула дверь. Снаружи. Бегом направо по коридору. Когда меня вели в комнату допросов, я заметила дверь, возле которой торчал охранник. Именно к ней я и бежала, решив, что там есть что-то важное — или выход, или командный центр. Какая разница? В первом случае вопрос решён, во втором — захвачу заложников как-нибудь. И заставлю высадить меня возле дома. А если Рино и его рогатому другу не понравится такой расклад — пусть подают на меня в суд. Московский городской, а не в галактический. Бегу. На пути два мордоворота. Не сбавляя скорости, я прыгаю, целясь сапогами им в грудь. Отскочили. Пусть живут, бегу дальше. Мордоворотов стало больше, плевать. Кулак в одну рожу, локоть в другую, каблук в третью. За поворотом лестница. Лечу по ней, как разгневанная фурия. Топот за спиной, треск. Выстрелы? Дверь, охранник с пушкой. Качусь по полу, сбиваю его с ног. Вскакиваю, дёргаю дверь. Топот ближе. Дверь не подалась, чёрт! Бью по кнопке возле двери. Топот ближе. На панельке — ладонь. Чёртова дактилоскопия! Хватаю руку охранника и к картинке. Лёгкий писк, дверь открывается. Резко втискиваюсь. Кто-то дёргает дверь снаружи. Последним усилием захлопываю, осматриваюсь. Я в небольшом тамбуре. Слава богу, вторая дверь открывается нормальной кнопкой, без этих выкрутасов. Судя по всему, открытая вторая дверь блокирует первую. Вот и хорошо, отдышимся, пока можно. За ней — не командный центр и не выход наружу. Всего лишь ангар, разбитый на боксы, в каждом из которых находился истребитель. Ну что за непруха такая! А с другой стороны, чем чёрт не шутит, раз есть эти истребители, так и дверь для них должна быть, не музей же, в конце концов! Один из них стоял с открытой кабиной. Не раздумывая, я в него прыгнула и захлопнула крышку. Тот факт, что управлять этой инопланетной техникой я не умела, меня не очень смущал. Подумаешь! У меня и на машину-то прав нет, так что теперь, и за руль не сесть? В конце — концов, единственное, что мне надо, так это эффектно вылететь и приземлиться… Хоть об дерево затормозить, хоть об дом! Лишь бы не всмятку! И я принялась изучать пульт. Рукоятка слева сомнений не вызвала. По аналогии с кабиной спортивного самолёта я сочла её сектором газа. Небольшой рычажок с кнопками мог быть штурвалом. Рукоятку под креслом я сочла катапультой, уж больно мне этого хотелось. Вопросы возникли только с зажиганием. Большая зелёная клавиша возле рычажка или большая красная рядом с ней? Сообразив, что зелёный цвет означает движение, я резко даванула зелёную клавишу. Ага, щаз… Ответом было какое-то карканье. Выругавшись, я ударила по красной. Снова что-то прокаркало, но уже по другому. Раздался тихий свист, почти сразу же стихший, медленно открылись ворота ангара, и я поняла, что никуда я не полечу… Господи, ну до чего же она прекрасна, наша Земля, если смотреть с орбиты! Прямо передо мной проплывала Америка, причём часть её попала на ночную сторону… Огни городов, рассыпанные во тьме ночной стороны, дневная половина, нависшая сверху огромной голубой чашей, покрытой инеем… Я любовалась открывшейся мне картиной, но, увы, ничего уже не могла сделать… По газам и вперёд? А дальше? Или перехватят и вернут, или сгорю в атмосфере. Может и не сгорю, может и приземлюсь на Брайтоне, ну и что? Ситуация — капитан московской милиции садится в Америке на украденном у инопланетных ментов космическом корабле. С одной стороны неплохо, Америка — тоже человечество, но шансов-то долететь нет. Вылезти наружу? А смогу ли я задержать дыхание настолько, чтобы спокойно дойти до шлюза в космическом вакууме? Вряд ли. Так я и сидела, опустив ручки и слушая ритмичный шорох систем вентиляции и писк какого-то индикатора, пока не потеряла сознание.

Очнулась опять на койке, в лазарете, под капельницей. Рядом сидела женщина в халате цвета соломы — врач или фельдшер, не знаю. Она улыбнулась и прокаркала что-то в свой переговорник. Неужели и мне до конца жизни придётся слушать это карканье, да ещё и говорить на нём? Полежав какое-то время, я отрубилась. Когда очнулась, капельницы уже не было, зато у кровати сидели два мордоворота. Не без удовольствия отметила фингалы на их бесстрастных лицах.

— Что, несладко пришлось, зайчики? — промурлыкала я, не надеясь на ответ. Они промолчали. Один из них протянул мне мою одежду, как ни странно, выстиранную и выглаженную. «Интересно, — подумала я, — Техника стирки у них на высоте, или я очень долго была в отключке?» Поскольку просить отвернуться этих парней было бесполезно, я решила над ними поиздеваться и устроила им что-то вроде стриптиза наоборот. Лица у них остались бесстрастными, но в глазах загорелась злость. Мне это понравилось, и я даже решила, что раз не удалось убежать, то хоть жизнь им подпорчу. Придумаю на будущее что-нибудь вроде такого побега, чтобы им служба мёдом не казалась. Когда я оделась, они повели меня с собой ни больше ни меньше, как в каюту самого Рино. Небольшая такая каюта, раза в 2 больше моей камеры. Откидная койка, встроенный шкафчик не то с кассетами, не то с книгами. Письменный стол, экран на стене, здоровый такой, кухонные какие-то прибамбасы вроде микроволновок-тостеров или как там они называются. В общем, походное жилище холостяка, причём по-холостяцки запущенное. Мне даже стало его чуть-чуть жаль, и почти захотелось усыновить.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он меня.

— Спасибо, ничего. — Я нагло уселась в ближайшее кресло. — А что со мной было?

— Да сущий пустяк. Просто вы забыли перед вылетом проверить запас воздуха на истребителе, что и сказалось впоследствии на вашем самочувствии.

— Вот как? Ну что ж, в следующий раз я исправлю эту оплошность. — Я эффектно закинула ногу за ногу.

— Следующего раза не будет. Мы приняли меры. Кстати, не хотите ли выпить? — он протянул мне высокий и красивый стакан.

— Благодарю вас. Это наркотик правды или просто обыкновенный яд?

— Нет, просто алкогольный напиток, не вредящий вашему метаболизму. Врач сказал, что вам это будет полезно.

— Отлично. — Я сделала глоток, напиток по вкусу напоминал плохой бренди. Но он привёл меня в порядок, надо отдать ему должное.

— Скажите, Ирина, а на что вы рассчитывали? Нет, мне понравилось. Вы ловко притворились беспомощной дурочкой, грамотно использовали фактор неожиданности, решительно действовали. Но, как вы сами видите… — и он развёл руками.

Я тяжело вздохнула. Чего теперь было скрывать? Убежать я уже не могу, так что надо как-то вживаться. И начать лучше с правды.

— Найти или выход и убежать или центр управления и захватить заложника. А затем диктовать вам свои требования.

Рино широко улыбнулся.

— Люк просто так не открыть. Только специальной командой с пульта в боевой рубке и только по моему приказу. Это для того, чтобы посторонние не проникли на корабль.

— Полезная мера, — я глотнула ещё этого напитка. — И как, помогает?

— К сожалению, не всегда. Был один случай, буквально недавно.

— Сами виноваты, — сказала я как можно более равнодушно. — Вы бы ещё в парке Горького операцию провели, в день пограничника. Посмотрела бы я, во что зелёные шапки ваш крейсер превратили бы. По телевизору посмотрела бы, дома на диване.

— Ну не настолько же мы идиоты, — произнёс Рино спокойным тоном, но я поняла, что его явно беспокоит такая возможность. — Да и не так беззащитны. А насчёт захвата командного центра… Вам повезло, что вы его не там искали.

— Да? — невинно спросила я. — А где же?

— Где-то в другом месте. Скажите, кем вы были на Земле?

— Вашим коллегой. — Я тяжело вздохнула. — Капитан Смирнова, оперуполномоченный мвд. Имею чёрный пояс по айкидо, несколько спортивных разрядов… Только вот истребители водить не умею.

Рино посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. Кажется, мои шансы прибрать его к рукам резко возросли.

— Однако! А по виду не скажешь. Слушайте, а ведь у вас есть неплохие шансы… Нет, об этом позже. Сперва вам нужно дожить до вечера. Собственно, именно для этого я вас сюда и вызвал.

— А что помешает мне дожить до вечера?

— Ко’Бун. Вам ведь не известно, кто он?

— Абсолютно. Наёмный убийца? — бросила я абсолютно равнодушно.

— Хуже. Дело вот в чём. В Галактический Союз входят много рас, специализирующихся в какой-то определённой области. Некоторые из них — воины, некоторые — исследователи. Раса Та-Корн, к которой принадлежит Ко’Бун — звездолётчики. Но необычные. Многие расы специализируются на этом, но только у Та-Корн звёздоплавание стало религией.

— Ух ты! Они что, молятся своим кораблям?

— Почти. Их божество — Великий Космос. Для них полёт — служба ему, а корабль — храм. Нет большего долга для Та-Корн, чем привести корабль к месту назначения в срок. Нет большего позора, чем нарушить договор. И нет большего счастья, чем погибнуть в космосе. Звучит парадоксально, не так ли?

— Да, не то слово. Вам не страшно с ним летать? Вдруг он нарочно разобьёт корабль, ради высшего счастья? — Не скрою, такая перспектива вызвала у меня беспокойство.

— Не разобьёт. У них долг превалирует над счастьем. Если что-нибудь случится с кораблём, он первый займётся его ремонтом. И доставит его к цели, даже если остаток пути придётся тащить корабль за собой на верёвочке. Вы можете представить себе священника, ломающего церковь, чтобы попасть в рай? Кроме того, ни один Та-Корн не станет связываться с делами, которые покажутся ему недостойными полёта. Но работу на благородное дело они могут делать почти бесплатно. А служба в Галактической полиции кажется им благородным занятием. Так уж сложилось.

— То есть, иначе говоря, Та-Корн — самые надёжные и дешёвые звездолётчики. Ну и что? Это основание для моей смерти? — моё беспокойство возросло. Почему? Я не видела причин.

— Нет, конечно. Но вспомните: корабль — храм. Священный храм. И управлять им может только посвящённый человек. А вы пытались управлять истребителем. Это тоже корабль, хоть и небольшой. Среди наших лётчиков нет никого, кто не был бы низшим из посвящённых, даже если они не Та’Корн. А Ко’Бун принадлежит к третьему храму. На земле это соответствует епископу.

— Круто. И что, служащий галактической полиции убьёт меня за попытку вождения без прав? — я вложила в эту фразу ровно столько сарказма, сколько у меня было.

— Не знаю. Но до сих пор в полиции таких претендентов не было. А не в полиции — оканчивались печально. Предки Ко’Буна, например, могли накормить святотатца его же печенью.

Я поперхнулась напитком. Миленькая перспективочка! Чтобы слегка успокоиться, я снова глотнула этого «бренди».

— Ну ни фига себе! И что мне сейчас делать?

— Готовиться к обряду очищения, что же ещё. И надеяться, что вам повезёт.

— Да уж… Повезёт… — Я допила стакан одним махом. — Позвольте, я пойду в камеру?

— Да, идите. Дорогу знаете, или конвой дать?

— Лучше дайте, а то заблужусь. Кстати, конвой, надеюсь, не настолько же религиозен?

— Нет, тут всё в порядке. Большинство вас уважает, остальных — забудьте.

— И на том спасибо. Можно я возьму с собой бутылочку с этим напитком? Понаслаждаюсь жизнью, пока у меня есть печень.

— Пожалуйста, но не злоупотребляйте. Обряд через час, вам лучше быть трезвой. Да, и не бойтесь особенно. Ко’Бун не так ортодоксален, как его современники, он даже считается чересчур эмоциональным и легкомысленным. Возможно, он ограничится чем-нибудь менее важным. Пальцем, или там ухом.

— Вы с ума сошли. Как я буду жить без уха? Или там, носа? И как мне его разжалобить? Спеть «В лесу родилась ёлочка» или устроить стриптиз?

— Попробуйте. Может быть, это сработает. А если нет, уповайте на медицину. Мы вас положим в анабиоз, а затем, в клинике вам восстановят печень, как новенькую. Между прочим, без всех болячек.

— Издеваетесь? Ещё и в клинику! — клянусь, я уже была готова выцарапать ему глаза! С трудом удержавшись от этого, я, схватив бутылку, резко выбежала из каюты и направилась в свою камеру. Конвой топал на пару шагов сзади меня, пытаясь догнать. На полдороге я вспомнила, что не знаю куда идти, остановилась, и жестом предложила конвою идти передо мной. Оба парня слегка поклонились, затем пошли в противоположную сторону. Хмыкнув, я последовала за ними. В своей камере я, прежде всего, хорошенько напилась. Чёрт с ним, с очищением и с Ко’Буном! К тому же, мне явно понадобится обезболивающее, а как раз его-то в бутылке и было более чем достаточно.

В дверь раздался стук.

— Войдите! — Крикнула я. Вошёл Рино. Он осуждающе посмотрел на меня и вытащил из кармана маленький пузырёк.

— Выпейте это. — В его голосе звучал металл.

— С какой стати? — надеюсь, в моём тоже.

— Во-первых, это вам не повредит, во вторых, потому что иначе вас заставят это выпить, причём вы не сможете сопротивляться в таком состоянии. Думаю, для вас это будет унизительно. И не пытайтесь выбить пузырёк у меня из рук.

— Ха! Что вы знаете о моём состоянии! Да я сейчас сама могу оторвать от вашего Кабана что угодно! И незачем мне пить вашу дрянь!

— Оторвать можете. А выпить пузырёк — нет.

Ах, нет?! — схватив пузырёк, я мигом его выпила. Меня передёрнуло, и тут же, к ужасу моему, я обнаружила, что стала трезва, как холодильник.

— Скотина, — сказала я, честно пытаясь испепелить Рино взглядом. Похоже, он был сделан из асбеста.

— Благодарю, — сказал он. — Вы поймёте, что это было необходимо. А теперь я выйду, вы быстренько приведёте себя в порядок, и мы с вами направимся в рубку. Пожалуйста, не заставляйте тащить себя силой.

— Не волнуйся, красавчик, уж этой-то радости я тебе не доставлю. — Сказала я, как можно нахальнее. Рино остолбенел, к моей величайшему удовольствию. Ничего не сказав, он вышел.

И вот я в рубке. Не сказать, чтобы огромный зал, но очень большая комната. Тёмно-синие стены, более светлый потолок и почти чёрный пол. Вдоль стен стоят серебристо— голубые пульты, увешанные разноцветными экранами и огоньками, за пультами соплеменники Ко’Буна, видимо, вахтенные офицеры. Или правильнее назвать, жрецы? А посредине комнаты на полу — жёлтая восьмиконечная звезда. Всё это выглядело настолько необычно, что я даже забыла, зачем я здесь.

Постепенно стало темнеть, одновременно заиграла странная музыка, величественная и печальная. Она звучала всё громче, темнело, и я заметила, что вокруг меня зажигаются звёзды. Не только сверху, со всех сторон, снизу, вокруг меня! Я висела внутри бесконечной сферы, наполненной звёздами! Не существовало вокруг ничего, кроме меня, звёзд и Млечного Пути, лежащего далеко внизу подо мной. Казалось, что меня окружает бесконечная пустота, заполненная то ли драгоценными камнями, то ли искрами костра, неподвижно висящими в воздухе. Удивительное ощущение. Никакого страха, никаких волнений, только покой, как будто я вернулась домой из долгого путешествия. И ещё какое-то странное ощущение свободы от всего, что меня сковывало.

Передо мной откуда-то возник Ко’Бун, похожий на слиток света. Сейчас он не казался мне напыщенным и уродливым, как в первую встречу. И эти его рога, гордо устремлённые в пространство, они уже не были чем-то угрожающим. Он молча протянул мне руку, держа за лезвие хрустальный нож. Я вспомнила, что от меня что-то требуется, взяла нож, и не долго думая, отхватила прядь волос и протянула её Ко’Буну. Он принял её, положил на висящий в пространстве алтарь, и моя прядка вспыхнула и тут же сгорела. Алтарь исчез. Музыка резко изменилась. Теперь казалось, что это не просто музыка, а песня вселенной, всех её звёзд и галактик! Внезапно я почувствовала, что меня нет. Я подняла руку к лицу и не увидела её. Мне стало страшно, но вдруг я поняла, что я есть, просто я растворилась во вселенной. Я сама стала ею, каждой звёздочкой, каждой галактикой, пылинкой, планетой, всем сразу! Я чувствовала всё, что происходило во вселенной, вспышки новых, угасание умерших звёзд, вихри энергии вокруг чёрных дыр, медленное урчание миллионов солнц, приливные волны на мириадах планет, всё это было мной, и я была всем этим! Не знаю, с чем это сравнить, я никогда не испытывала ничего подобного, ни до, ни после.

Когда всё закончилось, в рубке осталась только я и Ко’Бун, по-прежнему величественный, но какой-то свой, почти родной. В неподвижных его глазах я увидела затаенную улыбку, приветливую, как весеннее солнце. Он молчал, но я и так его понимала, без слов. Зачем слова тем, кто только что были самой вселенной? Я поцеловала его и вышла за дверь. Там был уже до боли знакомый серый коридор. Сказка кончилась.

На следующее утро Рино пригласил меня к себе.

— Не хотите ли выпить чатры? — предложил он мне.

— Спасибо, не откажусь. — Я уселась за стол, взяла кружку и с удовольствием отхлебнула этот приятный напиток. Больше всего он был похож на очень странный кофе с лёгкой примесью чего-то тонизирующего, и почти без кофеина. Вдобавок Рино был столь щедр, что предложил мне блюдце с местными булочками. Конечно, это не совсем булочки, потому что сделаны не из муки, но надо же как-то их назвать. Тем более что они такие мягкие и вкусные!

— Расскажите мне о вчерашнем обряде, — попросил он. — Я вижу, что вы целы и находитесь в добром здравии

— Нет, Рино. Я ничего вам не могу рассказать, — ответила я.

— Почему? Вы ничего не помните?

— Помню, но рассказать не могу. Извините, Рино.

— Вот так всегда. Та-Корн или стирают память или блокируют её, чтобы прошедший обряд не мог ничего рассказать. А если попробовать добиться от вас рассказа, то вы всё забудете, не так ли? Обычная предосторожность Та-Корн.

Я не ответила. Это было неправдой. В любой момент можно было рассказать обо всём, только зачем? Вместо этого я ещё раз отхлебнула из кружки.

— А сами вы не проходили этот обряд?

— Нет. Сан курсантам они присваивают проще. Так что вам повезло поучаствовать в полной версии обряда. Хотел бы я знать, зачем это ему понадобилось.

Я знала. Ко’бун не только присвоил мне сан. Я получила дар безмолвной речи Та’Корн. Это не речь в обычном смысле, и не телепатия. Это что-то другое… Просто вы узнаёте то, что ваш собеседник хочет вам сообщить. А он узнаёт ваш ответ. Я знала, зачем и почему он это сделал. Но я не стала говорить об этом Рино.

— Ну хорошо. Собственно, я вызвал вас вот по какому поводу: как вы относитесь к тому, чтобы стать сотрудником Галактической Полиции?

— Забавно. И какую должность вы можете мне предложить? Вашего заместителя по нерешённым вопросам?

— Бросьте, Ирина. Сарказм неуместен. Всё, что у вас было на Земле, вы потеряли. Но кое-что я вам сейчас могу вернуть — вашу профессию. Что вам светит на Земле? Майорская звезда, генеральская, ну пусть маршальская. И что? А я вам даю всю галактику! Вы можете себе это представить?

— А может, всё-таки вернёте меня домой? Послушайте, Рино, ну зачем мне вся галактика и что я с ней буду делать? Нет у меня столько места, да и не нужна она мне. Правда, верните? — честно говоря, умоляла я его почти по привычке. Знала, что без толку, но вдруг… Надежда умирает последней.

— Да ну, Ирина, зачем вам домой? Ну придёте на работу, будете ловить алиментщика какого-нибудь, или Пеку-Чмыря, грозу уличных фонарей… Мелочи это всё. А тут… Галактический патруль, межпланетные конфликты, инопланетяне! А сколько человек на Земле мечтали бы оказаться сейчас на вашем месте, а?

Зачем мне домой… Память услужливо подсунула мне мою прежнюю жизнь: любимую работу, награды за успешно закрытые дела, друзья, которые меня любили, клиенты, которые меня ненавидели, дом, любимый человек, чёрт, да просто сама возможность поговорить на русском языке! Что, ну что может дать мне этот красавчик в обмен на всё это, потерянное навсегда?

— По мне так Пека-Чмырь привычнее, — усмехнулась я, — И какая у меня всё-таки должность будет?

— Да что должность. Должность-то как раз небольшая — курсант. Но выучитесь, получите такую, какую заслужите. Тут всё от вас будет зависеть.

— Звучит приятно, но почему курсант? А что-нибудь повыше никак?

— Никак. Сами посудите, у вас же опыта никакого.

— Как это? А работа моя, что, не в счёт?

— Она вам зачтётся при поступлении в училище. В остальном же ваш опыт ничего не значит. Вам ещё учится и учится. Ирина, ну вы что, правда думаете, что вашего опыта будет достаточно для чего-то серьёзного?

— Конечно, а что? Или вы думаете, что моя работа была несерьёзной?

— Послушайте… То чем вы раньше занимались, это всё не то. Вы имеете представление о межзвёздной дипломатии? О психологии инопланетян? Вы назвали Ко’Буна рогоносцем, а они, между прочим, считают, что рога символизируют ракету, пронзающую пространство? Вы ему этим польстили. А если бы пожелали долгой жизни — оскорбили бы смертельно. А что до вашего айкидо и разрядов, то махать руками и ногами — много ума не надо. В отличие от работы с техникой. Вы ведь не умеете обращаться с детектором лжи?

— Нет, но до сих пор я и без него как-то обходилась, и представьте, успешно.

— И насколько успешно? Сколько бы времени вам было бы нужно, чтобы расколоть меня, окажись вы тогда на моём месте, а я на вашем? Час, два, день? И насколько надёжным был бы результат? Вы поймите, может быть на уровне вашей цивилизации вы классный специалист, ну и что? Для нас ваш уровень даже не минимален, его просто нет! И в тоже время наверняка вы умеете что-то, что может оказаться полезным для нас, что мы раньше умели, а теперь глубоко забыли! Не исключено, что это поможет вам достичь многого!

— Всё. Вы меня убедили. — Грустно признаться, но он был прав. В его мире я была нулём. Пустым, как бутылка из-под водки в доме закоренелого алкаша. Правда, меня слегка утешала мысль, о том, что попади он в наш мир, он был бы таким же нулём. С другой стороны, чем я ещё могла заниматься теперь? А тут хоть какая, а всё-таки зацепка. — А теперь я должна написать заявление о приёме? — снова я уселась за стол, и продолжила уничтожение чатры с булочками.

— Нет. Всё уже сделано. Сегодня ночью я послал запрос в учебную базу на Текри, получил положительный ответ, теперь вам нужно только удостоверить свою личность отпечатком пальца и сетчатки глаза. Добро пожаловать в органы, дочка!

Я грустно усмехнулась.

— Так чего ты мне морочил голову, папаша? Всё у него готово, а он меня уговаривает! Ну давай, показывай, куда глаз совать?

Когда всё было сделано, встал вопрос о моём имени. Дело в том, что в галактическом союзе принято в качестве имени использовать какую-то часть полного имени существа и название его расы. На первый взгляд, такое обнародование пятого пункта кажется нарушением прав разумных существ, но на самом деле значительно облегчает общение. В самом деле, из-за разницы народных обычаев множества населяющих галактику существ легко попасть впросак, не зная национальности собеседника. Да и полные имена бывают разные. Скажем, у Каргов из системы Квинце считается зазорным иметь имя менее чем из 50 слогов, но против краткого имени плюс т’Карг они ничего не имеют, по крайней мере, в рамках межзвёздного общения. А на своей планете каждый волен именоваться, как ему нравится. Рино предложил мне называться Айрин Т’Хуман, но я отказалась. Пусть уж буду, как в Москве, Ириной. Да и родной язык всегда звучит приятнее. Вот с тех пор и зовут меня Ирина Т’Человек. И когда Земля вступит в Галактический Союз, все жители земли будут именоваться Такой-то Т’Человек, с моей лёгкой руки.

Сразу же после того как был решён вопрос с моим зачислением на учебную базу, Рино перевёл меня из камеры в каюту. Каюта оказалась очень даже неплохой: просторной, как каюта самого Рино, хотя и беднее обставленной. Затем мне выдали новенькую форму, и я с удовольствием переоделась. Самое удивительное, она пришлась мне впору, вопреки старой поговорке, что форменная одежда бывает двух размеров — слишком большой и слишком маленький. После этого Рино счёл нужным дать мне первое задание.

— Ну как вы себя чувствуете в новом качестве, курсант? — спросил он меня.

— Отлично, мой командир! — лихо выпалила я.

— Тогда получите первое задание.

— Слушаю.

— В связи с окончанием срока патрулирования «Неустрашимый» направляется на Зееэкс, в штаб-квартиру корпуса. В местном отделении полиции получите все полагающиеся вам документы. Полёт продлится две недели. За это время вам надлежит изучить как можно лучше стандартный галактический язык. После чего, рейсовым лайнером вы направитесь на учебную базу планеты Текри-2а. Вопросы?

— А учебник дадут? — спросила я голосом избалованной школьницы.

— Нет, но у вас будет помощник. Кстати, тоже свежеиспечённый курсант, хотя и с опытом службы. Идёмте, я вас проведу к ней в каюту. Она уже в курсе. Должен предупредить вас, это не гуманоид и выглядит несколько… необычно для вас. Так что советую приготовиться к сюрпризу.

— Вот как? А что, кроме неё никого нет?

— Нет. Вам повезло, что на этом корабле есть хотя бы одно существо, знакомое с вашим родным языком.

Боже! Здесь есть кто-то, с кем можно говорить по-русски! Да будь он хоть кто, я просто расцелую его за это! А кстати…

— Рино, а этот помощник… То есть помощница… Надеюсь, это не… трёхметровый паук? — спросила я с замиранием сердца.

— Нет, этого можете не боятся. Их раса вымерла несколько миллионов лет назад, по неизвестной причине. Остались только непонятные артефакты, заброшенные станции и сильно мутировавшие потомки на разных планетах. И на вашей тоже.

— Что? Вы хотите сказать, что пауки, живущие на нашей планете, это… — Почему-то я вспомнила симпатичного крестовика, жившего у бабушки на даче.

— Именно. Кстати, мы пришли, заходите.

Я думала, что больше мне удивляться нечему, но это! Каюту занимало огромное чудовище. Больше всего оно было похоже на тварь из фильма «Чужой». Оно преспокойно лежало на каком-то коврике и с явным интересом смотрело что-то на видео. Нас оно явно не замечало. Первая же мысль — бежать! Я бы и рада, да ноги отнялись. Спасительная мысль — я сплю или сошла с ума — не сработала. Рино что-то прокаркал. Чудовище каким-то невероятно изящным движением поднялось, развернулось в нашу сторону и что-то прокаркало в ответ. Всё это время мне хотелось только одного — не знаю, как, но чтобы всего этого не было! Чудовище повернуло свою молотообразную голову, посмотрело на меня, открыло свою пасть и прошипело по-русски:

— Здрассствуйте, Ирина Т’Человек… Я Хисс т’Скуошшш… рада познакомится…

Придя в себя от того факта, что «воно ще розмовляе», я с трудом выдавила из себя какое-то вежливое приветствие. До сих пор не могу вспомнить, какое. И то, как я удержалась от падения в обморок, тоже не помню. А жаль. Рино произнёс что-то касательно несанкционированного контакта с людьми и вреде от него. Не могу сказать, что именно, от страха я слышала только одно слово из трёх. Что-то насчёт того, что на Землю каким-то чудом попали сведения о скуош, которые были использованы в дурацком фильме, и теперь вдрызг напуганное человечество не сможет встретить этот народ хлебом-солью, если состоится контакт. Кажется, так.

— А… Да, конечно… понимаю…— Я с трудом могла прийти в себя от омерзения. Эта жуткая тёмно-серая туша, вся покрытая костяными пластинками, молотообразный череп, лес щупалец, увитых роговыми кольцами, да ещё громадные лапы с наманикюренными когтями, всё это вызывало ужас! И меньше всего на свете мне хотелось оставаться с этим один на один.

— Ну вот, девочки. Занимайтесь учёбой, а у меня свои дела. Я ещё должен командовать этой ордой бездельников. — С этими словами Рино развернулся и вышел. Я с трудом удержалась от того, чтобы выйти вслед за ним.

— Ирина, садитесссь, пожалуйссста, — произнесла Хисс. — Вам не кажется нелепым, что два ссссвежеиспечённых курсанта разговаривают на вы? Может, перейдём на более подходящщщее обращщщение?

На всякий случай я решила не возражать.

— Отлично! — сказала Хисс, — а что ессссли мы начнём обучение языку с посещщщения столовой?

Вот с этим я была согласна на все сто. Кроме того, я уже пришла в себя. Когда я попадаю в подобные ситуации, я стараюсь как можно скорее прийти в себя. Это здорово облегчает жизнь.

— Не возражаю, — ответила я. — Это будет наверняка очень поучительно и приятно. Двинем прямо сейчас?

— Да, только, есссли ты не против, я ссслегка подкрашшшусь.

Именно так. Ну и что? Подумаешь, «чужая» красоту наводит, так что с того? Я вот тоже с собой всегда косметичку таскаю, это же вас не удивляет?

Сразу после обеда мы с Хисс уединились в её каюте, занялись обучением меня языку, а параллельно болтали о своём, о женском. Хисс уютно разлеглась на своём коврике, я попыталась устроиться на откидной койке, но лежать, а тем более сидеть, глядя на неё сверху вниз было очень неудобно. В конце-концов, Хисс выделила мне другой коврик, поменьше, и я не менее удобно разлеглась на нём с кружкой чатры.

— Послушай, Хисс, — спросила я, — а как ты попала в курсанты?

— Это мой долг. Я принадлежу …гильдии… Нет, как лучше сссказать? Сосссловию… да, военному сословию, оно направило меня в полицию. А посссскольку я показала хорошие результаты, глава соссссловия рекомендовал мне учится на офицера. Я, правда, подумывала, о том, чтобы ссссменить… деятельность, но не думаю, что сейчас это разумно.

— Вот как? Слушай, а сколько у вас сословий? — мне стало очень интересно.

— Пять. Воинов, инженеров, учёных, чиновников, ссслужащих. Я пошла в воины, потому что это самый простой путь побывать на многих мирах и изучить их.

— А что, вы часто воюете? — это мне не понравилось, не хочу воевать.

— Мы не воюем. Просто воины сссслужат в полиции, а у неё очень шшшширокое поле деятельности. Сссссегодня мы патрулируем около Земли, завтра в районе Лиакуку… Где ещё можно попутешествовать бесплатно?

— Логично. А потом ты перейдёшь в сословие учёных?

— Ты угадала. Но сейчассс это не было бы чесссстью, должно пройти своё время. И тогда я напишшшу свою книгу о различных мирах галактики, а пока буду сссобирать материал. Книга Хисс Аш Шуад, хорошо звучит? — спросила она самодовольно.

— Класс! А про меня напишешь?

— Обязательно, — ответила Хисс, — И про тебя, и про твой мир. Только ответь на один вопроссс.

— Какой? — я напряглась, не нравится мне, когда так говорят.

— Зачем ты пыталась бежать?

— Да как тебе сказать… Ненавижу, когда что-то обо мне решают помимо меня. А ты бы не побежала?

— Не знаю. Может, побежала бы, по той же причине. Рино, конечно, по-ссссвински ссс тобой поступил, но его можно понять.

— Да? Как? — Я слегка напряглась, готовясь высказать всё, что думаю про Рино.

— Видишь ли, фаарзи отличаются одной осссссобенностью — они до предела законопоссслушшшны. Вернув тебя, он нарушшшил бы два закона, не вернув — один. Для него это тоже недопустимо, но в меньшшшей мере… Но я бы на твоём месте не огорчалассссь бы.

— Почему это?

— Все мы рождаемся, живём и умираем. Сссмерть и рожденье — это только спосссоб пройти через врата. Тебе повезло, ты нашла другой способ и пройдёшшшь через врата на один раз больше.

— Не поняла. Какие врата? И почему на один раз больше? Больше, чем что?

— Врата, отделяющщщщие один отрезок Пути от другого. Недавно ты перешшшла через них первый раз. И умерла.

— Погоди, как умерла? Я же вот, живая.

— Да, ты живая, но кто ты? Капитан Сссмирнова? Она умерла. Курсссант Ирина Т’Человек? Она не родиласссь.

— Интересная мысль… — протянула я, задумчиво накручивая волосы на палец. — И кто же я, по-твоему?

— Тебе ещё предссстоит узнать ответ на этот вопрос. Вссся наша жизнь — поиск этого ответа. Но найти его можно только перед сссследующими вратами. Или за ними.

— Понятно. Давай лучше поговорим о чём-нибудь более приземлённом, — предложила я. — Например, зачем Рино мне рассказывал, что Ко’Бун может мне мою печень скормить?

— А ты вспомни доссссловно, что он тебе сссказал.

— Сейчас… Как же это… Вот! «Предки Ко’Буна могли скормить святотатцу его печень», кажется, так. — С трудом вспомнила я.

— Ну вот видишшшь… То предки, а то сам Ко’Бун. У Та’Корн действительно несссколько ссссот лет назад практиковалось такое наказание за изнасссилование.

— Надо же! Мои предки обходились с насильниками не менее сурово.

— Верно. Но ты же не делаешшшь как они?

— Нет, конечно. Понятно. Рино не врал, а честно заблуждался, спутав изнасилование с угоном истребителя. С него станется. В конце-концов, он же не эксперт в обычаях Та’Корн. Слушай, а не может быть такого, что он меня для себя берёг? Ну, ты понимаешь… Организмы у нас вроде похожие… — спросила я с тайным интересом.

— Размечталась. Рино сейчас заканчивает мужссскую фазу и скоро перейдёт в женссскую. Осссторожно! ( Я закашлялась и пролила чатру.) Ну вот, чуть ковер не исссспачкала…

— Извини, я сейчас подотру. У тебя не найдётся тряпочки? — я была просто ошеломлена такими словами.

— Держи. — Хисс протянула мне что-то вроде полотенца.

— Спасибо, — я тщательно вытерла ковёр. — Так что ты там про женскую фазу? Он что, гермафродит?

— Да нет, конечно, сссейчас он нормальный мужчина. Просто пол фаарзи меняется раз в полгода. И как раз сссейчассс Рино переходит в женскую фазу. А потом он ссстанет нормальной женщиной. Вряд ли ты ему будешь нужна это время. Хотя если ты подождёшшшь полгодика…

— Спасибо, не хочется. А когда он перейдёт?

— К концу полёта ты сссможешь назвать его подругой.

Шли дни. «Неустрашимый» неуклонно двигался к своей цели, я прилежно изучала язык, параллельно стараясь узнать всё, что можно о галактическом союзе и населяющих расах, а заодно и о том, откуда обитателям союза известны земные языки и что делал крейсер на Земле. С последним оказалось всё просто. С тех пор, как Земля попала в поле зрения союза, возле неё постоянно дежурят два полицейских крейсера. Цель — не допустить информационную контрабанду и похищение местных жителей. Не будет большой беды, если люди завладеют технологией, принадлежащей союзу, но второго казуса, аналогичного истории со Скуош, допустить нельзя. Рано или поздно человечество подойдёт к тому, чтобы встретится с жителями других миров, так пусть же оно сумеет разглядеть друзей за их нечеловеческим обликом, порой очень неприятным. Что касается языков, то… В общем, я была не первым человеком, попавшим к инопланетянам. Задолго до образования галактического союза некоторые расы похищали людей с целью изучения. Некоторых возвращали на Землю, если было что возвращать. Разумеется, галактический союз прекратил эту позорную практику в отношении независимых миров. Так что все сообщения о похищении людей инопланетянами за последние триста с лишним лет — полная лажа. Но результаты исследований, разумеется, остались и ими активно пользуются. Хисс считает человеческую расу очень эмоциональной и беспечной, относя это на счёт нашей молодости, а искусство людей очень увлекательным, поэтому она изучила много земных языков. У неё вообще удивительные способности к языкам, даже для скуош, с их невероятно развитым мозгом. Между прочим, самыми интересными она считает поэзию России, древней Индии и древней Японии. Кстати, она даже кое-что переводила на стандартный и на скуош. О качестве перевода трудно судить, поскольку скуош я не знаю, а стандартный язык очень примитивен и не может передать некоторые оттенки русской речи, но мне понравилось. Что касается союза, то со слов Хисс и исторических фильмов удалось узнать следующее: примерно лет триста назад в галактике разразилась страшная война. Она началась с мелких стычек, но потом в дело вмешалась древняя раса, называемая Грон. В переводе со стандартного это означает враг. Что это за раса, неизвестно. Откуда они пришли — тоже. За время войны никого из них не удалось взять в плен живыми, как и не удалось захватить ни одного корабля целиком. Много планет ими было уничтожено. Именно планет, на мелочи они не разменивались. Некоторые расы вымерли полностью, некоторые были порабощены, и в конце-концов, тоже уничтожены. Тогда-то и объединились скуош, фаарзи, та’корн и кирны (люди, входящие в отряд Рино, те самые, с вертикальными зрачками) для борьбы с врагом. Скуош создали мощные боевые корабли и заняли на них места в качестве десантников. Та’корн стали пилотами этих кораблей и истребителей. Позже в союз с ними вошли фаарзи и кирны как отважные воины. Никто не верил в то, что они могут победить, но после того, как их объединённые силы нанесли несколько поражений гронам, другие расы тоже предпочли объединиться с ними для борьбы. Так и возник Галактический Союз и галактический патруль. Гроны ушли из области, контролируемой Союзом, но были ли они разбиты, или просто решили накопить силы, никто не знает. По крайней мере, последние триста лет о них никто не слышал. Галактический патруль был преобразован в галактическую полицию, но сохранил свой боевой опыт. Сейчас в Союз входят около полусотни рас, причём не только те, кого эта война затронула. Кстати, сам по себе Союз — не государство, а скорее, межзвёздная организация, что-то вроде ООН или НАТО. Единственное условие для вступления расы в него — централизованное управление планетой. Технологии и государственный строй значения не имеют. Между прочим, знаете, что было самым сложным при просмотре исторических хроник? Убедить себя в том, что смотришь именно ИСТОРИЧЕСКИЕ хроники, а не фантастику, типа «Звёздных войн».

Настал конец полёта. Рино предложил, нет, теперь предложила, продать ей шубу. Посоветовавшись с Хисс, я так и сделала. На Текри-2а, по её словам, шуба мне не понадобится, а деньги лишними не бывают. Кстати, Рино превратился в этакую симпатичную, хотя и мужиковатую бабёнку, даже узнать трудно. Только шрам от прежнего облика и остался, да ещё роскошные брови. Впрочем, со слов Хисс я знала, что метаморфоз продлится ещё две недели и со временем Рино избавится от этой мужиковатости и станет вполне приличной женщиной. Может даже и забеременеет.

И вот я стою на совершенно чужом, до безобразия инопланетном космодроме. Маленький шаг одного человека… о котором никогда не узнает всё человечество. Но как же здорово выйти из корабля наружу! Две недели ни солнца, ни неба, ни воздуха нормального, ничего. Ну какой на корабле воздух, там же технологические запахи сплошь, пластик, химия разная, тела экипажа, бр-р-р… А тут! Вдохнула полной грудью, лицо солнцу подставила, хорошо! И плевать, что небо здесь зелёное, а солнце изрядно в оранжевый отдаёт, зато это настоящее небо и настоящее солнце!

Нам нужно было идти в штаб-квартиру полиции, Хисс торопила меня, но я не спешила. Должна же я осмотреть крейсер снаружи, чёрт побери! Как-никак, это первый космический корабль, на котором мне довелось полетать! Разумеется, я видела схематические чертежи «Неустрашимого», мне их Рино показал, но одно дело чертежи, а другое — он сам, живьём. Я была просто потрясена! Корабль был огромен, казался очень громоздким, но при этом он не был лишён некоторого изящества. Больше всего он напоминал именно корабль, в смысле — морской корабль, только очень широкий, плоский и низкий. Цвет его был зеленым, а вдоль корпуса шла широкая серая полоса. Наверху угадывались надстройки, но увидеть их было невозможно, а по бокам виднелись люки ангара. Я улыбнулась, вспомнив свой неудачный побег, и попробовала поискать «свой» люк, но не нашла. Ну и ладно.

Я хотела пройтись по космопорту пешком, так как отвыкла от хождения по широким площадям, но Хисс не разрешила мне это сделать. Она права, конечно, не так уж и приятно оказаться под садящимся кораблём, так что пришлось ехать «автобусом», как я окрестила этот вид транспорта. На самом деле он выглядел как низкая и широкая платформа без стенок и бортиков, но с лёгкой крышей, висящей на шестах. Очень удобно — где хочешь, там и залезай, тем более что ехал этот «автобус» достаточно медленно, так что запрыгнуть на него было не труднее, чем на эскалатор в московском метро. Забавно, но водителя я так и не заметила. Мы в этом «автобусе» были не первые, там уже столпился народ с какого-то лайнера, довольно разношёрстая толпа. Среди них я заметила пару та’корн и пожелала им на безмолвном языке скорой смерти. Они меня поблагодарили и пожелали того же. Интересно, это чувство юмора или их своеобразная вежливость? Скорее, второе, шутить на безмолвной речи, как и врать, невозможно в принципе. Да и не похожи эти надменные рогоносцы на шутников. А космопорт более всего напоминал родное Шереметьево, только вместо самолётов — космические корабли самых разнообразных форм и расцветок. В основном преобладали треугольные, но были и другие. Как мне объяснила Хисс, треугольные — это орбитальные челноки. Видимо, не все корабли могли садиться на поверхность планеты, как корабли полиции или торговцев. Последние, кстати, отдалённо напоминали крейсер, но были гораздо меньше. Очень меня поразило здание космопорта, когда мы приехали. Сплошное стекло, металл, всё это блестит, море эскалаторов, движущиеся дорожки! И везде сплошь киоски с едой, и всякой всячиной, ширпотреб, игрушки, лекарства, чёрт его разберёт что такое! Ну просто глаза разбегаются. И толпы инопланетян, — все такие разные! Больше всего мне запомнился кто-то, закованный в блестящую чёрную броню. Сзади он выглядел дьявольски внушительно. Я подошла поближе, и обнаружила, что это обыкновенный таракан, только большой и на задних лапах. За броню я приняла хитиновые надкрылья. Далеко в толпе мелькали чёрные пятна скуош, неподалёку прошла пара мохнатых слоноподобных типов, одетых в какой-то набор ремней и драгоценные камни, толпа бурлила, кипела и шумела, и выглядело это как какой-то несусветный карнавал. Постепенно мы с Хисс выбрались из этого сборища, сели в местный монорельс и отправились в город. Город не был ничем особенным — просто огромный перенаселённый мегаполис вроде Москвы, вот разве что смога не было и порядка побольше. А вот архитектура была очень необычна: круглые башни розового кирпича, окружённые огромными террасами, причём каждый следующий этаж по диаметру меньше предыдущего. И все террасы усеяны буквально садами. А на крышах — что-то вроде вертолётных площадок. Необычно и красиво, но не более того. Население, в основном, кирны. Собственно, Зееэкс — их родная планета, ничего удивительного. Но чего я не очень понимала, так это обилие колёсного транспорта. Я думала, что в инопланетном городе должны быть всякие флаеры, антигравы, на худой конец, воздушные подушки, но здесь не было ничего похожего! Электромобили, не слишком даже большие, и всё! Хисс объяснила мне, что так безопаснее и проще. В самом деле, зачем нужен антиграв, если можно не хуже проехать по нормальной дороге? Но мне всё равно не понравилось. Впрочем, меня утешило то, что городские службы (скорая помощь, пожарники, городская полиция и т. д.) всё-таки пользуются чем-то летающим, просто, чтобы не стоять в пробках…

В местном отделении галактической полиции меня встретили, как почётного гостя. Они уже знали мою историю, и собрались всем скопом, чтобы на меня поглазеть. Кирны, а их там было большинство, просили меня рассказать, как всё произошло, ахали, удивлялись, ругали красавчика Рино и законопослушность фаарзи, но в конце-концов сошлись на том, что мне необычайно повезло и что мне сопутствует великая удача. По их словам, этому было три признака: во-первых, то, что я не попала под луч парализатора во время операции, во-вторых, то, что я не погибла во время своей наивной попытки к бегству, и в-третьих, что я вообще попала на «Неустрашимый». Мало того, каждый кирн, попавшийся мне в здании местной ментовки, счёл своим долгом прикоснуться к моей одежде, чтобы получить частичку удачи. Мне не жалко, пожалуйста! Но их было слишком много, и я чувствовала себя примерно как Маргарита на балу у Воланда, принимающая гостей, с той только разницей, что мои «гости» все были порядочными людьми. По счастью, я довольно скоро получила свои документы: удостоверение, предписание прибыть на учебную базу и бронь на билет. Так стала полноправной гражданкой Галактики, к великому удовольствию Хисс, которой эта задержка не доставила особой радости.

Затем мы с Хисс, обнаружив, что времени до отлёта наших кораблей ещё много, пробежались по магазинам, прикупили себе кое-чего по мелочи. Я приобрела что-то вроде наручных часов и недорогой плеер с набором музыкальных кристаллов. Между прочим, вся аппаратура у них — это просто верх совершенства! Воспроизведение чуть ли не от нуля герц и до какого-то очень высокого ультразвука. Естественно, у каждого свой диапазон слуха, вот и угодили на всех. А уж видео! От простых плоских экранов до объёмных голографических! Вы можете представить себе театр на столе? Самый настоящий, с актёрами, размером с палец каждый. А побольше, на полкомнаты? Нет, я твёрдо решила — разбогатею, куплю себе такую игрушку, обязательно! Затем настала очередь еды, косметики и личной гигиены. Хисс научила меня покупать всё это в магазинах для инопланетян. Не удивляйтесь, у каждой расы свой метаболизм, и разная еда, как и косметика, не ко всякой расе подходит. Даже и на Земле, разве будут женские духи пахнуть на женщине так же, как и на мужике? Нет, потому, что у мужчин и женщин разная химия кожи. А между инопланетянами разница ещё больше, чем между мужчинами и женщинами. Я, как-то по незнанию, купила на крейсере в корабельной лавке крем для рук, рассчитанный на фаарзи, чем и заработала лёгкую экзему. На другой день руки прошли, а крем пришлось выкинуть. А попробовали бы вы намазаться тем, что Хисс использует в качестве лёгкого средства для ухода за её «бронёй»! Не советую, гораздо безопаснее выкупаться в цистерне с кислотой. Конечно, корабельный врач надавал мне кучу рекомендаций, как выбрать то, что мне полезно, но разобраться в этой системе маркировок без Хисс я бы не смогла, так что я ей очень благодарна. Затем просто посидели в баре, обмыли свои покупки, и отправились в космопорт. Мой корабль уходил раньше, не знаю, может это и хорошо, как-то не хотелось ждать его в одиночку. А с другой стороны, какая разница? Всё равно ведь расставаться, может и навсегда. Мы обменялись подарками на память. Я подарила ей свои старые часы. Зачем? Просто мне хотелось, чтобы во вселенной был кто-то, кто хорошо ко мне относился, когда мне было тяжело, и чтобы на лапе, нет, на руке у него тикали мои часы с самозаводом, пусть даже они были бесполезны в такой дали от Земли. Хисс подарила мне маленький камешек со своей родной планеты. Не знаю, как он называется, на Земле таких нет. Полупрозрачный, переливающийся красным цветом. Внутри него как будто мелькало что-то неуловимое. Позже я повесила его на цепочку и сейчас ношу, как кулон. Мы попрощались.

Мне было тяжело лететь одной. Впервые за последние две недели я была предоставлена самой себе. Мне ужасно не хватало Хисс, которая за недолгий срок стала моей лучшей подругой, мне не хватало хоть кого-то, с кем можно было поговорить. О чём я могла разговаривать с попутчиками? Моих знаний о новом мире хватало, в лучшем случае, на здрасьте-как-себя-чувствуете-спасибо-хорошо-досвиданья. Без преувеличения, я была самым одиноким существом во вселенной. И в тоже время я уже не была одинокой. Я знала, что лечу туда, где нужна, где меня ждут, и возможно найдутся новые друзья. В какой-то мере меня это утешало, но всё равно очень хотелось домой.

Загрузка...