Домик в деревне 2022

Запись номер Три

Больше в начале лета ничего примечательного не произошло. Мы с Настей так же жили в одной квартире. И даже иногда разговаривали. Но обычно о том, что купить в магазине и кто должен платить за свет.

Июнь выдался сухим и жарким. Комета разминулась с землей. Астрофизический конец света был отложен на двадцать пять лет.

Но социально-геополитический вполне еще мог случиться.

Я сидел перед ноутбуком, даже не заметив, как вошла она. Как всегда грациозная как лань. Я узнал зеленое платье, в котором она была в наш первый вечер. От нее пахло духами, запах которых я тоже не мог не узнать. Ее фигура уже имела намек на ее статус, состояние… в общем, на то, что было у нее внутри, но это ее совсем не портило. Она была такой же красивой, объективно. Даже чем-то привлекательнее. Я сам не худой и тростинок никогда не любил.

Куда-то уходит? Кого-то нашла себе? Или просто хочет меня помучить?

Ни то, ни другое. Нет у нее никого, по глазам вижу. А душатся они, женщины… бабы, как сказал бы Вася – в основном для себя.

Что ж, помучить меня ей хорошо удалось.

– Хочу пройтись. А ты чем занимаешься, золотце? – яда в ее голосе не прибавилось, но и не убавилось. Никакого примирения не было видно на горизонте.

- А? – я оторвался от экрана компа, на котором наш бессменный Гарант процветания рассказывал, как поднимается наша экономика, как крепнет порядок, и с каким блеском мы проведем Чемпионат.

Чемпионат по чему? Да не знаю, мне профессиональный спорт до лампочки – ну никогда я не признаю национальными героями тех, кто только красиво бегает и прыгает. Кому это что дает, кроме картинки? Даже в русском кино больше смысла. Врач, пожарный, да хоть спецназовец, который террориста останавливает – вот те герои. Но не тот, кто за бешенные бабки из бюджета ставит бесполезные рекорды, гробя свое здоровье к тридцати годам. С таким же успехом они могут за эти деньги и за другую страну выступать. И такое теперь сплошь и рядом – вон, половина футболистов ─ из Африки. И не могут пока импортозаместить. Против ЗОЖ и любительского спорта я ничего не имею, но профспортсмен – это чаще всего нечто среднее между актером, клоуном и лабораторной мышью, на которой мировая фарминдустрия пределы человеческого тела изучает.

А я смотрел дальше новостные подкасты. У меня было открыто два десятка вкладок. И чего там только не было.

Вы будете смеяться, но умный человек не только из сети, но даже из зомбоящика может извлечь полезную информацию. По недомолвкам, по оговоркам этих «говорящих голов» и толстопузых чинуш можно кое-что понять.

Но основную информацию я черпал, конечно, не из ТВ и не из официальных СМИ, а из того сегмента сети, где еще остались независимо мыслящие люди… даже если по половине из них плакала дурка.

Там было настоящее раздолье. Масса фактов и еще больше мнений. Много умных людей, но еще больше субъектов с Фимозом Головного Мозга в терминальной стадии. Трудно было отфильтровывать зерна от шелухи. Я предпочитал делать выводы сам, а не слушать аналитиков. Мне нужны были только цифры. Следил за динамикой тысячи показателей. От стоимости основных валют и барреля нефти до динамики импорта продуктов питания и урожая зерновых в Канаде и сахарного тростника в Бразилии.

– Так чем ты занимаешься, любимый? – градус сарказма в ее тоне не стал выше. И это был лучший показатель отчуждения. Даже злобы не было. Чем человек дальше, тем тяжелее его полноценно ненавидеть.

- Фигней, - вздохнул я. – Ну, что еще я должен? Вынести мусор? Вряд ли ты зовешь меня, чтоб я побыл с тобой.

Я почти угадал. Надо было съездить в супермаркет за покупками.

А она ушла первой. Хлопнула дверь, щелкнул замок. Машины у нее не было, водить она не умела. Наверно, пойдет к подруге, та недалеко живет. Или просто погуляет в парке. Ей это сейчас нужно.

Через пару минут вышел и я. Во дворе мы разошлись в противоположные стороны, словно шпионы или преступники.

Перед супермаркетом «Семафор», где я поставил на стоянке свой «Фольксваген», кредит за который был давно выплачен, уже царило вавилонское столпотворение. Такого я еще не видел. Люди скапливались у дверей и затекали внутрь сплошным потоком.

Что за ажиотаж?

И тут я вспомнил, что месяца два не был в более-менее крупных магазинах, только покупал мелочевку в лавочке на углу. В магазин ходила Настя. И она скупо говорила, что ассортимент стал беднее.

Но я не ожидал, что настолько.

«Семафор» - отнюдь не магазин премиум-класса. И размещение товаров тут очень колхозное, и никаких красот внутри. Но зато еще дешевле, чем в «Пятерочке», хоть качество иногда и оставляет желать лучшего, и трансжиры с пальмовым маслом и экстрактом плодов рожкового дерева неплохо разнообразят состав продуктов. Но зато доступно.

Ах, да. Вчера на заводах нашего градообразующего концерна зарплату выдали. Поэтому и наплыв.

Все-таки человек стадная скотина, и я решил не отставать. И тут, когда я просочился внутрь, я увидел, что многие полки уже зияют пустотой.

Макароны «ракушки» из мягких сортов пшеницы. Алтай. 5 кг.

Не более 6 шт. в одни руки!

Такое висело на видном месте у кассы объявление.

Вот те раз… Никогда такого не было и вот опять, как говорил Черномырдин. С каких это пор магазины заинтересованы в том, что ограничивать покупателей? Странно. И кому нужна эта дрянь, которая разваривается и склеивается как клейстер? Да, дешево. Но это же нельзя есть!

Вопреки ожиданиям народ разбирал эту лапшу на ура. Как раз по шесть упаковок.

И другие суррогаты люди брали тоже. Была бы консервированная ежатина – и ее бы покупали.

Нагружали полные тележки. И не фруктами и шампанским к Дню города. Окорочками, тушенкой, сгущенкой и макаронами.

Да, в такие магазины в основном ходит довольно бедная публика. Мы в него ходим потому что он удобно расположен. А еще потому, что любим экономить.

Передо мной везли на кассу десятки килограмм груза не только старушки, помнившие пустые полки времен позднего СССР и взбесившиеся цены Гайдаровской «шоковой терапии». Вполне нормальные люди моих лет словно с цепи сорвались.

И я поддался этому соблазну. И тоже опустошал полки, наполняя тележку всем, что было нужно и чего оставалось мало.

«Что я делаю? Не может быть никакого дефицита. Просто проблема с поставщиками. Она решится через пару дней. А в городе есть и другие торговые сети. Надо заглянуть и туда. Вдруг там та же проблема?».

Я оказался прав. В других сетях тот же ассортимент товаров или отсутствовал или уже подходил к концу, как ни пытались работники торговых залов изобразить изобилие, креативно расставляя оставшиеся банки и упаковки.

Домой я вернулся на час позже. Чтоб не засорять память месседжами, превентивно отключил телефон в какой-то момент. Хотя Настя сейчас мне редко писала.

Я старательно делал вид, что мне не больно, нося маску равнодушия. На самом деле каждый день этой холодной войны убавлял желание просыпаться утром. Или хотя бы повышал желание напиться вусмерть. Хорошо, что я знал, что это не поможет.

Если бы не моя цель, я давно бы уже сломался. Но я понимал: кто, если не я?

В гипермаркете «Полоса», где на первом этаже находился ряд арендаторов, продававших непродовольственные товары, меня неприятно поразили несколько пустых залов. Помещения явно были освобождены совсем недавно. Даже вывески еще оставались.

Проходя к выходу, я мимоходом взглянул на несколько отделов одежды.

«Ликвидация отдела!! Скидки 75%!!» – ударила мне в глаза надпись.

И народ, в основном женщины, бодро разбирал тряпки, в которых даже мой взгляд узнавал «новинки» десятилетней давности.

Ага. Все ясно. Кто-то из буржуев пытается сбросить бесполезные активы. Уйти в кэш. А с кэшем или свалить… или купить на него то, что больше пригодится в грядущей ситуации.

Когда я случайно заглянул туда через пару дней, там сиротливо висела едва ли треть ассортимента – платья, сарафаны, и какие-то костюмы пижамного типа. Всё.

Когда я прошел мимо через неделю, целенаправленно, чтоб проверить мою теорию – отдел уже закрылся, остались только голые стены. А с ним и четыре соседних, которые тоже распродали свой ширпотреб с бешеными скидками. На всем этаже остался только основной зал «Полосы». У них товара было много, очень много. Но и там я заметил на полках зияющие просветы, как следы от вырванных зубов, как проплешины от выпавших волос.

Она встретила меня в дверях, чего не делала давно.

- Где тебя носило? С ума сошел? Я волновалась.

- Телефон разрядился.

- А зачем ты столько накупил?

Она посмотрела на мои покупки и расхохоталась. Я набрал раза в три больше, чем должен был. А ведь это было еще далеко не все.

Я никогда не говорил ей про свой «стабфонд», куда я уже год стабильно откладывал десять процентов своих доходов от фрилансерства. Теперь я спустил его за один день. Зато в нашем гараже лежало нескоропорта на целый год. На меня очень косо смотрели на кассе. Некоторые косо, а некоторые – понимающе.

Пока полежит, а там видно будет. За два приема увезу на дачу. Машина у меня не вездеход и не пикап, но справится с этой задачей.

И вот именно тогда я почувствовал, что времени осталось мало.

Я не пытался никого убедить. У меня не было таких друзей, с которыми и в огонь и в ледяную воду. Бог не дал. А те товарищи, которые были… они бы мне сказали про шапочку из фольги, а может, посоветовали обратиться к врачу. Да я и рад был бы ошибиться. Я допускал вероятность ошибки. Даже оценивал ее не меньше пятидесяти процентов. У меня не было ничего кроме бредней параноиков, некоторых цифр и собственной интуиции. Чувства жопы, так сказать.

Но я понял, что надо сделать все, чтобы – если подозрения сбудутся – спасти свою семью. Даже такую, рассыпающуюся и еле живую. Что это мой долг.

На следующий день я решил подсуетиться в сторону получения лицензии, пока государство не спохватилось, что армия вооруженных даже гладкоствольным оружием гражданских может строго спросить с него за все.

Пока получить ее было еще возможно, хотя новые сложности обещали в скором времени.

– И зачем программисту ружье? – спросил меня пожилой психиатр, прежде чем поставить свою подпись. – Восстания роботов боишься?

- Нет, людей. Они иногда не понимают простых вещей. Так до них будет лучше доходить. Шутка, – я улыбнулся, прежде чем он подумал, что я хочу устроить шутинг, – На самом деле белочек пострелять. Нервы успокаивает.

– Страшный вы человек, - усмехнулся пожилой мужик в белом халате, но справку выдал. Вот и все освидетельствование в платной поликлинике. Дорого, но быстро.

А вот если бы я рассказал ему правду - про конец света, разруху, голод и мор – то даже здесь меня бы завернули. И не видать бы мне лицензии на гладкоствол как своих ушей.

А ведь мне еще идти в Госгвардию. За лицензирование отвечают уже несколько лет именно нацгвардейцы. Не говоря о том, что надо будет привезти домой участкового и показать ему мой сейф. Тот я купил заранее. Патроны тоже надо будет купить. Побольше.

Правда, я уже тогда подозревал, что в сейфе мое ружье лежать будет далеко не всегда. Нет, я не собирался никого убивать. Просто думал о том, что придется валить из города.