Дома Исзма

Глава 9

Наступило утро. Порыв мохавского ветра дунул в лицо, принеся запах шалфея и пустырника, и мерцали звезды, тускнея на востоке. На верхней площадке трапа Фарр машинально посмотрел вверх, разыскивая Кси Ауругью.

Вон там — Капелла, а вон там, самая яркая, — Кси Ауругью, и вокруг нее вращается Исзм. Фарр спустился по трапу и ступил на Землю. В голове неожиданно и быстро вспыхнула странная мысль:

«Конечно же, — подумал он, — мне нужно повидать этого человека…

К.Пенче».

Завтра. Сначала в отель «Император». Ванна. Сто галлонов горячей воды. И сто галлонов скотча — «ночной полный». И в постель.

Подошел Омен Безхд.

— Было приятно с вами познакомиться, Фарр-сайах. Еще раз советую вам — будьте осторожны. Я боюсь, что вы по-прежнему в большой опасности.

Он поклонился и отошел.

Фарр проводил его взглядом. У него не возникло желания смеяться над предостережением.

Он быстро оформил выезд и отправил багаж в «Император». Обогнув ряд гелимобилей, Фарр вошел под свод общественного туннеля.

Под ногами появился диск (он всегда вызывал вибрацию в шахте, и всегда возникала мысль: «А что, если диск не появится?»). Диск медленно остановился. Фарр заплатил за проезд на одноместной машине, сел, набрал код места назначения и развалился на сиденье. Он не мог разобраться с мыслями. В памяти оживали картины: районы космоса, Исзм, Джесциано, многостручковое дерево-Дом; на борту «Яхайэ» он шел к атоллу Тинери, вновь испытывал ужас набега на поля Зиде Патаоза, падение в комнату-темницу в корне дерева, заключение в паре с теордом… жуткое посещение экспериментального островка Зиде Патаоза… Картины сменяли одна другую, и они были отчетливы, хотя Исзм лежал далеко, во многих световых годах отсюда.

Гудение машины убаюкивало, веки отяжелели, и он задремал.

На Земле ему мог помочь только один человек — К.Пенче. Земной агент по продаже Домов Исзма; человек, которому Омен Безхд вез плохие новости.

Машина вздрагивала, ревела и неслась по главному Туннелю к океану.

Дважды она разворачивалась в лабиринте местных туннелей и наконец остановилась.

Дверца распахнулась, и служитель в форме помог ему выйти. Фарр зарегистрировался в будке со стереоэкранами, лифт поднял его на двести футов к поверхности, затем еще пятьсот футов до этажа, на котором находилась его комната. Он оказался в длинном уютном зале, где преобладали оливково-зеленый, соломенный, красновато-коричневый и белый тона. Одна стена была из стекла, и отсюда открывался вид на Санта Кенику, холмы Беверли и океан. Фарр довольно вздохнул. Дома Исзма во многих отношениях более замечательны, но они никогда не могли заменить ему отель «Император».

Фарр принял ванну, плавая в горячей воде, приятно пахнущей глиной.

Ритмично выбрасывались струи холодного душа, массируя ноги, спину, ребра, плечи. Он едва не заснул, но дно мягко поднялось, поворачиваясь вертикально, и поставило его на ноги. Потоки воздуха высушили кожу, лучи солнечной лампы придали ей приятный загар.

Он вышел из ванны и нашел высокий сосуд скотча с содовой — не сто галлонов, но достаточно. Стоя у окна, Фарр потягивал виски и наслаждался чувством крайней усталости.

Солнце взошло. Его свет, словно прилив, затопил огромные просторы города. Где-то там, где находился прежде сигнальный холм, а теперь размещался богатый район, жил К.Пенче. Фарр вдруг почувствовал замешательство.

«Странно, — подумал он, — почему Пенче должен представить мне решение всех проблем?»

Ладно, в этом он разберется, когда увидит этого человека.

Фарр поляризовал окно, и свет в комнате погас. Он установил часы, чтобы встать в полдень, упал в кровать и заснул…

…Окно деполяризовалось, и свет дня залил комнату. Фарр сел в кровати, поискал меню. Потом заказал кофе, грейпфрут, бекон и яйца, соскочил с кровати и подошел к окну. Самый величайший город мира простирался насколько хватало глаз. Белые шпили пронзали городскую дымку, повсюду дрожала и вибрировала торговля и жизнь.

Стена вытолкнула стол с завтраком. Фарр отвернулся от окна, уселся есть и смотреть новости по стереоэкрану. Через минуту он позабыл о своих заботах. За долгое время отсутствия он лишен был возможности следить за происходящим. События, которые год назад его не интересовали, теперь казались значительными. Он почувствовал упоение. Это было хорошо — находиться дома, на Земле.

Голос с экрана сказал:

— А теперь сообщение из открытого космоса. Только что стало известно, что на борту пакетбота из серии «Красный мир» — «Андрей Саймак» — двое пассажиров, выдававших себя за миссионеров, возвращающихся со службы в созвездии Катрэм…

Фарр смотрел, забыв о завтраке. Упоение исчезло безвозвратно.

Голос излагал суть происшествия. Экран смоделировал «Андрея Саймака»: сначала внешний вид корабля, затем камера пробралась внутрь и направилась прямо к «каюте смерти». Как мил и непосредственен был комментатор! Каким второстепенным, незначительным выглядело событие в его изложении!

— …обе жертвы и убийца принадлежали, как установлено, к преступной корпорации «Плохая погода». Очевидно, они посетили Исзм, третью планету Кси Ауругью, с целью похитить женскую особь Дома…

Голос прервался. Появилось изображение супругов Эндервью и Пола Бенгстона.

Фарр выключил экран и убрал столик обратно в стену. Он встал и вновь подошел к окну взглянуть на город. Это было очень срочно. Нужно было встретиться с К.Пенче.

Из стенного шкафа он извлек белье, бледно-голубой волокнистый костюм, новые сандалии. Одеваясь, он намечал, как проведет этот день. Прежде всего, конечно, Пенче… Фарр призадумался, застегивая сандалии. Что он должен сказать Пенче? И вообще, какое отношение К.Пенче может иметь к его заботам? Что К.Пенче может сделать? Его монополия зависит от исциков — он вряд ли рискнет противодействовать им.

Фарр вздохнул и отбросил раздражение вместе с размышлениями. Идти было нелогично, но наверняка совершенно правильно. Он был уверен в этом; он чувствовал это всем своим существом.

Он закончил одеваться, подошел к стереоэкрану и набрал номер офиса К.

Пенче. Появилась эмблема Пенче — обычный импортный Дом Исзма, с вертикальными полосами стандартных букв: «К.Пенче — Дома». Фарр не стал нажимать кнопку, которая включила бы его изображение на экране К.Пенче, — инстинктивно, на всякий случай.

Женский голос произнес:

— Предприятия К.Пенче.

— Это… — Фарр помедлил и решил не называть имени. — Соедините меня с К.Пенче.

— Кто говорит?

— Мое имя — тайна.

— Какое у вас дело?

— Тайна.

— Я соединяю вас с секретарем К.Пенче.

Появилось изображение секретаря. Это была молодая, томная, обаятельная женщина. Она взглянула на экран.

— Дайте, пожалуйста, свое изображение.

— Нет. Соедините меня с К.Пенче. Я буду говорить непосредственно с ним.

— Боюсь, это невозможно. Совершенно противоречит правилам нашего учреждения.

— Сообщите мистеру Пенче, что я только что прибыл с Исзма на борту «Андрея Саймака».

Секретарь отвернулась и заговорила в микрофон. Через секунду ее лицо расплылось и на экране появилось лицо К.Пенче. Это было крупное, властное лицо. Выражение не было ни приятным, ни неприятным. В глубоких прямоугольных впадинах пылали глаза, бугры мускулов обрамляли рот, брови изгибались в сардонические дуги.

— Кто говорит? — спросил он.

Слова стали подниматься из глубины мозга, как пузыри со дна темной цистерны. Это были слова, которые он никогда не собирался произносить:

— Я прилетел с Исзма. Я достал… — Фарр слушал себя с изумлением, — …я прилетел с Исзма…

Он изо всех сил стиснул зубы. Звуки прорывались сквозь барьер.

— Кто это? Где вы?

Фарр откинулся, выключил экран и бессильно рухнул в кресло. Что это было? Он ничего общего не имел с Пенче. Он ничего не имел для Пенче.

«Ничего», естественно, означало женскую особь Дома. Фарр мог быть наивен, но не до такой же степени. У него не было ни дерева, ни саженца, ни побегов, ни семени, ни черенка…

Зачем ему было необходимо увидеть Пенче? Пенче не может помочь ему.

Голос из другой части мозга говорил: «Пенче известны все нити, он даст добрый совет». Ну что ж, вяло подумал Фарр, это вполне может оказаться так. Фарр расслабился. Да, конечно, это могло быть его мотивом, но, с другой стороны, Пенче — бизнесмен, зависящий от Исзма. Если Фарру и следовало к кому-нибудь обращаться, то лишь в полицию, в специальную бригаду.

Он сидел, почесывая подбородок. Конечно, ничего страшного не случится, если он повидает К.Пенче… и гора с плеч.

Фарр вскочил с возмущением. Это было бессмысленно. Зачем нужно видеть Пенче? Хоть бы одну логичную причину… Причин не было вообще. Он принял окончательное решение: он ничего не сообщит никому и не будет иметь с Пенче ничего общего.

Он покинул комнату, прошел в главный коридор «Императора» и подошел к стойке, чтобы получить деньги по банковскому купону. Изображение отправили в банк; ждать было нужно всего лишь несколько секунд. Фарр барабанил пальцами по углу стойки. Рядом с ним дородный мужчина с лягушечьим лицом говорил с клерком. Мужчина хотел передать постояльцу сообщение, к чему клерк относился скептически. Клерк стоял за стеклянным бастионом; чопорный, привередливый, он качал головой, уверенный в своих силах, защищенный правилами и инструкциями. Он наслаждался.

— Если вы не знаете имени, то откуда вы знаете, что он в «Императоре»?

— Я знаю, что он здесь, — ответил мужчина. — Это очень важно, чтобы он получил мое сообщение.

— Очень странно, — размышлял клерк. — Вы не знаете, как он выглядит, вы не знаете его имени… Вы легко можете свое сообщение передать не по адресу!

— Это мое дело!

Клерк с улыбкой покачал головой:

— Очевидно, все, что вы знаете, это лишь то, что он прибыл в пять утра. В это время у нас остановилось несколько гостей.

Фарр подсчитывал деньги. Беседа вторглась в сознание. Он замер с раскрытым бумажником в руке.

— Этот человек прибыл из космоса. Он только что высадился с «Андрея Саймака». Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

Фарр тихо отошел. Он совершенно ясно представлял, что случилось.

Пенче выяснил, откуда пришел вызов, — для него это было важно. Он послал человека в «Император», чтобы установить контакт. Из дальнего угла комнаты он наблюдал, как крупный мужчина в ярости отошел от стойки. Фарр знал, что тот не остановится. Кто-нибудь из слуг или горничных информирует его за деньги.

Фарр шагнул к двери и оглянулся. Женщина с невыразительной внешностью шла вслед за ним. Он встретился с ней взглядом, она отвела глаза. В походке ее случилась едва заметная заминка, но и без того подозрения Фарра уже возросли до предела. Женщина быстро прошла мимо, ступила на ленту у выхода и, миновав парк с орхидеями около отеля, выехала на Бульвар Заката.

Фарр направился следом, стараясь не потерять ее из виду в толпе. Он поравнялся с транспортным навесом и свернул налево — к стоянке гелитакси.

Ближайший экипаж, стоявший под навесом, был пуст.

Фарр вскочил и сказал наугад:

— Лагуна Бич.

Экипаж взлетел. Фарр смотрел в иллюминатор. В сотне ярдов от них поднялся еще один экипаж.

— Сверни к Риверсайд, — велел Фарр водителю.

Экипаж позади тоже повернул.

— Опусти меня здесь, — обратился Фарр к водителю.

— Южные Ворота? — спросил водитель у Фарра, подозревая, что у того не все дома.

«Южные Ворота. Не очень далеко от офиса Пенче, — подумал Фарр. — Совпадение».

Экипаж опустился. Фарр заметил, что преследователи отстали. Он не испытывал особых опасений: отделаться от «хвоста» — дело крайне простое, это может легко сделать даже ребенок, который смотрит стерео.

Белая стрелка указывала вход в подземку. Фарр вошел в шахту. Диск подхватил его в мягко закачавшиеся объятия и, немного проехав, остановился. Подземку сделали будто специально для того, чтобы можно было избавиться от «хвоста». Он набрал место назначения и удобно уселся в кресле.

Машина разгонялась, гудела, тормозила, покачивалась. Наконец дверца открылась. Фарр вылез и на лифте поднялся на поверхность.

Спустя минуту Фарр замер. Что он делает? Это же Сигнальный Холм, когда-то утыканный нефтяными вышками, а теперь потерявшийся под валами экзотической зелени — десять миллионов деревьев и кустарников, окутавших особняки и дворцы. Здесь были бассейны, и водопады, и тщательно ухоженные клумбы с цветами: алый гибискус, пламенно-желтый флажок, гортензии цвета сапфира. Висячие сады Вавилона были перед этим ничто. Бель-Эйр был помойкой, а Топанга — выскочкой.

К.Пенче в общей сложности владел двенадцатью акрами Сигнального Холма. Свои земли он расчистил, не обращая внимания на протесты и вежливые просьбы и побеждая на судебных процессах. Ныне Сигнальный Холм был переполнен Домами-деревьями с Исзма: шестьюдесятью разновидностями четырех основных типов — тех, которые было позволено продавать.

Фарр медленно брел вдоль тенистой аркады, которая прежде была Атлантик-Авеню. Интересно, подумал он, что совпадение все же привело его сюда. Что ж, он ведь был рядом, и, возможно, повидать Пенче — неплохая идея…

«Нет!» — упрямо подумал Фарр.

Он принял решение, и никакое иррациональное побуждение не заставит его передумать. Странное дело: невзирая на огромную величину Лос-Анджелеса, он оказался почти у дверей К.Пенче. Слишком странно, слишком… Видимо, тут сработало подсознание.

Он оглянулся. Возможно, никто за ним не следил, но минуту или две он вглядывался в проходивших мимо людей: молодых и старых, всех форм, цветов и величин. По неуловимым признакам он выделил стройного человека в сером костюме: тот создавал странное впечатление. Фарр изменил направление, бросился в лабиринт открытых магазинов и киосков под аркадой, подошел к кафетерию, утонувшему в тени пальмовых листьев, и спрятался за стеной зелени.

Прошла минута. Наконец появился человек в сером костюме: он спешил.

Фарр вышел и тяжелым, усталым взглядом уставился в холодное напомаженное лицо.

— Не меня ли вы ищете, мистер?

— Чего ради? — сказал человек в сером костюме. — Я вас никогда в жизни не видел.

— Надеюсь, я вас тоже не увижу.

Фарр направился к ближайшей шахте и сел в машину. Подумав минуту, он набрал Альтадену. Машина загудела, Фарр поудобнее сел на краешке сиденья.

Как они сумели его выследить? В туннеле? Немыслимо.

На всякий случай он снял Альтадену и набрал Кэмоду.

Через пять минут он бесцельно брел по Бульвару Долины. Еще через пять минут он засек «хвост» — молодого рабочего с пустым лицом.

«Я сошел с ума? — спросил себя Фарр. — Или у меня развилась мания преследования?..»

Он задал «тени» суровую задачу, обходя кварталы, словно искал какой-то конкретный дом. Молодой рабочий не отставал.

Фарр зашел в ресторан и вызвал по стереоэкрану специальную бригаду.

Он попросил, чтобы его соединили с детективом-инспектором Кирди.

Кирди вежливо приветствовал Фарра. Он отрицал, что приставил к нему человека. Похоже, что инспектор заинтересовался.

— Подождите немного, — сказал он. — Я свяжусь с другими департаментами.

Прошли три или четыре минуты. Фарр увидел, что безликий молодой человек вошел в ресторан, занял местечко поукромнее и заказал кофе.

Кирди вернулся.

— Мы не имеем к этому отношения, — сообщил он. — Возможно, частное агентство…

Фарр выглядел разочарованным.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Вам досаждают все это время?

— Нет.

— Мы ничего не можем сделать. Опуститесь в туннель, стряхните его.

— Я спускался в туннель дважды — они не отстают.

Кирди был в замешательстве:

— Надеюсь, они скажут мне, как этого добились. Мы, например, более не следим за подозреваемым: слишком уж легко нас смахивают.

— Я попытаюсь еще раз. А затем будет фейерверк…

Он вышел из ресторана.

Молодой человек допил кофе и быстро вышел следом за ним.

Фарр спустился в туннель. Он ждал, но молодой человек не появился.

Это было уже слишком. Он вызвал машину и оглянулся вокруг. Молодого человека не было по-прежнему. Вообще никого не было поблизости. Фарр сел и набрал Венчур. Машина тронулась. Разумного способа, каким его выследили в туннелях, не существовало.

В Венчуре его «тенью» оказалась привлекательная молодая домохозяйка, якобы вышедшая за покупками.

Фарр забрался в шахту и отправился на Лонг Бич. Там оказался стройный человек в сером костюме, который впервые привлек его внимание на Сигнальном Холме. Он был непробиваем и, когда Фарр узнал его, безучастно пожал плечами, словно хотел сказать: «А чего ты ожидал?»

Сигнальный Холм опять оказался неподалеку, в какой-нибудь миле-двух.

Может быть, это все же хорошая мысль — в конце концов заглянуть к Пенче.

Нет!..

Фарр зашел в кафе внутри аркады, сел на виду у «хвоста» и заказал сэндвич. Человек в опрятном сером костюме сел за столик неподалеку и запасся чаем со льдом. Фарру очень захотелось выколотить правду из этой ухоженной физиономии. Не стоит — можно кончить тюрьмой. Кто устроил эту слежку? Пенче? Фарр сразу же отбросил эту мысль. Человек Пенче появился в гостинице, когда он уходил, и ему тогда удалось уклониться от встречи.

Кто же тогда? Омен Безхд?

Фарр рассмеялся чистым, пронзительным смехом. Люди удивленно оглядывались. Человек в сером бросил на него осторожный оценивающий взгляд. Фарр продолжал сотрясаться от хохота, сбросив нервное напряжение.

Ведь все было ясно и просто!

Он посмотрел на потолок аркады, представив себе небо за ним. Где-то там, в пяти или десяти милях, висел аэробот. В аэроботе сидел исцик с чувствительным зрительным прибором и радио. Куда бы не направился Фарр, радиант в левом плече посылал сигнал. В экране-лорнете Фарр был так же отчетлив, как ходячий маяк.

Он подошел к стереоэкрану и вызвал Кирди.

Кирди был крайне удивлен:

— Я слышал об этом способе. Очевидно, он работает.

— Да, — сказал Фарр, — работает. Как бы мне от них избавиться?

— Одну минуту. — Прошло пять минут. Кирди вернулся на экран. — Оставайтесь на месте, я пришлю к вам человека с сообщением.

Посыльный вскоре прибыл. Фарр прошел в туалет и быстро перевязал плечо и грудь плетеной металлической тесьмой.

— Ну, а теперь, — зловеще сказал Фарр, — теперь посмотрим…

Стройный человек в сером костюме беззаботно проводил его до туннеля.

Фарр набрал Санта Монику.

На станции Суни-Авеню он вышел из туннеля на поверхность, прошел вперед по Бульвару Вильмир, назад, в направлении Беверли Хилл, и убедился, что он был один. Он использовал все уловки, которые знал. Никто не следил за ним. Он прошел в клуб Единорога — просторный, пользующийся дурной репутацией салон с приятным старомодным запахом опилок, воска и пива. Там подошел к стереоэкрану и вызвал отель «Император». Да, для него было сообщение. Клерк включил запись, и в следующую секунду Фарр глядел в массивное сардоническое лицо Пенче. Густой хриплый голос звучал примирительно: слова были тщательно подобраны и взвешены.

— Я хотел бы повидать вас при ближайшей возможности или удобном для вас случае, мистер Фарр. Мы оба понимаем, что необходимо благоразумие. Я уверен, ваш визит принесет выгоду вам и мне — нам обоим. Я буду ждать вашего вызова…

Запись кончилась, появился клерк:

— Должен ли я стереть или зарегистрировать сообщение, мистер Фарр?

— Стереть, — приказал Фарр.

Он покинул кабину и направился в дальний конец бара. Бармен задал традиционный вопрос:

— Что тебе, брат?

— «Бена Штадбрау».

Бармен повернулся, крутанул номер на колесе, разрисованном виноградной лозой и пестром от этикеток. Сто двадцать положений колеса соответствовали ста двадцати бакам. Он поставил глиняную кружку, и в нее ударила струя темной жидкости. Бармен выжал грушу до конца и поставил кружку перед Фарром.

Фарр сделал большой глоток и расслабился. Потом потер лоб.

Он был в замешательстве. Происходило что-то очень странное. Пенче выглядел достаточно благоразумным. «В конце концов, возможно, это неплохая идея», — снова пришло в голову Фарра, и он вяло отбросил назойливую мысль.

Удивительно, как много масок находит это побуждение. Трудно оградить себя от них. Прежде всего нужно объявить для себя вето на любую деятельность, которая включает визит к Пенче. Во избежание компромисса — оцепенение, контрпобуждение, которое оденет оковы на свободу подсознательной деятельности. Кутерьма. Как может человек думать ясно, если подсознательный толчок не отличается от сознательных чувств?!

Фарр заказал еще пива. Бармен повиновался. Это был маленький коротышка со щеками-яблоками и тонкими усиками. Фарр вернулся к своим мыслям. Интересная психологическая проблема… при других обстоятельствах Фарр занялся бы ею с удовольствием.

Он попытался хоть что-то объяснить себе:

«Что толку мне видеть Пенче? Пенче гонится за выгодой. И он уверен, что у меня есть то, что ему нужно… Это может быть только женская особь дерева…»

У Фарра не было женской особи дерева. Следовательно, ему не было никакого смысла встречаться с Пенче.

Но Фарр не был удовлетворен. Он понимал, что все упрощает. Исцики тоже замешаны в дело, и они тоже уверены, что у него есть женская особь Дома. Пока они следили за ним, их не интересовало, где он должен скрывать гипотетическую особь. Пенче, естественно, не хочет, чтобы они это узнали.

Если исцики узнают, что Пенче участвует в деле, первое, что они сделают, — разорвут договор. Или даже убьют его.

К.Пенче играет на высокие ставки. Во-первых, он мог бы выращивать собственные Дома. Они стоили бы ему долларов двадцать-тридцать, а продавал бы он их в любом количестве по две тысячи за штуку. Он бы стал богатейшим человеком во Вселенной. Богатейшим человеком в истории Земли. Моголы древней Индии, магнаты викторианской эпохи, нефтяные бароны Пан-Евроазиатских синдикатов — в сравнении с ним они бы выглядели нищими!

Это было во-первых. Во-вторых, Пенче, что вполне возможно, мог лишиться монополии. Фарр вспомнил его лицо: хрящеватый нос, глаза, словно заключенные в стеклянные окошки в стенке доменной печи. Фарр инстинктивно понял позицию Пенче.

Это была интересная борьба. Пенче, возможно, недоучел проницательность мозга исциков, фанатическое усердие, с которым они защищают свое добро. Исцики, в свою очередь, недооценили могучего богатства Пенче и гениальности земных технологов. Древний парадокс: неистощимая сила и несокрушимый объект.

«И я, — подумал Фарр, — я между ними. Если я не выскочу, меня, очень может быть, раздавят…»

Он задумчиво приложился к пивной кружке.

«Если бы я знал точно, что происходит! Если бы я знал, как ухитрился сюда впутаться, и если бы нашел способ выскочить! Еще бы, — я обладаю такой силой! Или это лишь кажется?»

Фарр опять потребовал пива. Внезапно он резко обернулся и оглядел бар. Никто не пришел, чтобы следить за ним. Фарр взял кружку и отправился к столику в темном углу.

Ситуация (по крайней мере — вовлеченность Фарра) начала проявляться с момента набега теордов на Тинери. Фарр возбуждал подозрения исциков — они арестовали его. Он делил заключение с выжившим из ума теордом. Но по полости корня исцики пустили гипнотический газ. И наверняка изучили его вдоль и поперек: изнутри и снаружи, разум и тело. Если бы он был соучастником, они бы узнали это. Если бы он прятал при себе побеги или семя, они бы узнали это.

Что они сделали на самом деле? Его освободили, ему облегчили возвращение на Землю. Он был приманкой, живцом.

А на борту «Андрея Саймака», — что это все значило? Предположим, что Эндервью были агентами Пенче. Предположим, они поняли опасность, которую представляет Фарр, и решили убить его? А как насчет Пола Бенгстона?

Возможно, его функции заключались в том, что он шпионил за ними обоими. Он убил Эндервью, защищая интересы Пенче, либо чтобы завладеть большим куском добычи. Он провалился. Теперь он под охраной специальной бригады.

Выстроившаяся картина была умозрительной, но приводила к логическому заключению: К.Пенче организовал налет на Тинери. Пенче принадлежал металлический крот, который на глубине тысячи ста футов разрушила затем металлическая оса. Налет едва не увенчался успехом. У исциков, должно быть, тряслись поджилки. Они теперь без передышки будут вылавливать организаторов налета. Несколько смертей не значат ничего. Деньги не значат ничего. Эйли Фарр не значит ничего…

Легкий холодок пробежал по спине.

Очаровательная блондинка в сером наряде из блестящей кожи и рассыпанными по плечам волосами задержалась возле столика.

— Эй, Чарли! Ты что такой унылый? — Она упала в кресло рядом с ним.

Мысли Фарра забрели на беспокойную территорию, а появление девушки его просто испугало. Он смотрел на нее, и ни единый мускул на его лице не пошевелился. Прошло пять, затем десять секунд.

Она заставила себя рассмеяться и поежилась в кресле:

— Ты выглядишь так, словно таскаешь с собой в голове все беды мира.

Фарр осторожно поставил пиво на стол.

— Пытаюсь выбрать лошадь… — сказал он.

— В такой духоте? — Воткнув в рот сигарету, она вытянула к нему губы.

— Дайте огоньку.

Фарр зажег сигарету, рассматривая девушку из-под век, обдумывая каждую деталь ее внешности, стараясь поймать на фальши, на нетипичной реакции. Он не заметил, как она вошла, и он не видел, чтобы где-нибудь на столе остался ее недопитый бокал.

— Со мной можно разговаривать за выпивку, — беззаботно прощебетала она.

— А что будет после того, как я куплю тебе выпивку?

Она смотрела в сторону, избегая встретиться с ним глазами.

— Я думаю… я думаю, что это тебе решать.

Резким движением сделав глоток, Фарр еще более резким тоном осведомился у нее:

— Сколько?

Она покраснела, все еще глядя в противоположную стену бара, затем заволновалась:

— Я думаю, что ты ошибся. Я думаю, и я ошиблась… я думала, ты будешь так добр — выставишь выпивку…

Фарр весело спросил:

— Ты работаешь на бар? На должности?

— Конечно, — ответила она чуть ли не агрессивно. — Это отличный способ провести вечер. Иногда встречаешь хорошего парня… Что у тебя с головой? — Она подалась вперед, вглядываясь. — Кто-нибудь стукнул?

— Если я расскажу тебе, где раздобыл этот шрам, ты назовешь меня лгуном.

— Валяй, попытайся.

— Некоторые люди на мне просто помешались. Они подвели меня к дереву и втолкнули внутрь. Я падал в корень две или три сотни футов. По пути я и расцарапал голову.

Девушка смотрела на него искоса, губы растянулись в кривую улыбку:

— А на дне ты повстречал маленьких зеленых человечков с розовыми фонариками. И большого белого пушистого кролика.

— Я же тебе говорил…

Она наклонилась к его виску:

— Тебе очень идут длинные серые волосы.

— Я их надеюсь сохранить, — сказал Фарр, спешно убирая голову.

— Успокойся! — Она холодно смотрела на него. — Ты что, спешишь? Или я должна рассказать тебе историю своей жизни?

— Одну минуточку.

Он встал, направился к бару, указал бармену на девушку:

Блондинка за моим столиком, видите ее?

Бармен взглянул:

— И что?

— Она часто здесь болтается?

— Впервые в жизни вижу.

— А разве она не работает у вас на должности?

— Брат, я же тебе сказал. Я вижу ее впервые в жизни.

— Благодарю.

Фарр вернулся к столу. Девушка молчала и барабанила пальцами по столу. Фарр пристально посмотрел на нее.

— Ну? — буркнула она.

— На кого ты работаешь?

— Я тебе сказала.

— Кто тебя ко мне подослал?

— Не говори ерунды. — Она попыталась подняться. Фарр схватил ее за запястье. — Пусти! Я закричу!

— Очень надеюсь. Я бы хотел увидеть кого-нибудь из полиции. Сиди тихо или я сам их позову.

Она медленно опустилась в кресло, затем подалась к нему, подняв лицо вверх и сложив ладони вокруг его шеи.

— Я так одинока! Честное слово. Я вчера приехала в Ситтл и не знаю здесь ни души. Поэтому не будь со мной таким. Мы могли бы понравиться друг другу… Правда?

Фарр ухмыльнулся:

— Сначала поговорим, а потом будем нравиться.

Что-то ранило его — сзади, на шее, где касались ее пальцы. Он моргнул и схватил ее за руки. Она вскочила, вырвалась, глаза ее светились радостью.

— Ну, что ты теперь будешь делать?

Он рванулся к ней; она отпрыгнула, лицо ее стало озорным. Глаза Фарра наполнились слезами, в суставах появилась слабость. Он зашатался, столик опрокинулся. Бармен заревел и вскочил из-за стойки. Фарр сделал два неверных шага вслед девушке, которая спокойно направилась к выходу.

Бармен загородил ей дорогу:

— Одну минуту!

В ушах стоял звон. Фарр услышал, как девушка чопорно произнесла:

— Пропустите меня! Он пьян. Он оскорбил меня… каких только гадостей не наговорил.

Бармен смотрел свирепо и нерешительно одновременно:

— Что-то непонятное здесь происходит…

— Тем более! Не впутывайся сам и не впутывай меня!

Колени Фарра подогнулись, сухой комок заполнил горло, рот. Он чувствовал вокруг движение, чувствовал осторожные прикосновения ладоней на своем теле и слышал громкий голос бармена:

— В чем дело, Джек? Что случилось?

Разум Фарра уже был не здесь, а за оградой из переплетенных стеклянных нитей.

Голос рвался из горла:

— Вызовите Пенче… Вызовите Пенче…

— К.Пенче, — произнес кто-то тихо. — Парень спятил.

— К.Пенче… — бормотал Фарр. — Он заплатит… Позовите его…

Скажите ему — ФАРР…