Дом скорби (СИ)

1

— Как в старые добрые времена, — сказала Диана, прикрывая свою обнаженную грудь одеялом и закуривая сигарету.

— Мне было хорошо, — выдохнул я, лежа рядом в кровати. — Хотя я прекрасно знаю, что из этого ничего не получится.

— В какой раз мы сходимся? В третий? — спросила она.

— В четвертый, — ответил я и тоже закурил.

— Царек и Писькина снова вместе! — Диана засмеялась — Помнишь? Так нас обзывала Фукина Люда.

— Конечно, помню. А ты дала ей кличку Фублякина.

Диана рассмеялась до слез.

Я всегда любил ее чистый, звонкий смех, в нем было что-то притягательно непорочное, в отличие от его хозяйки.

— Ром, помнишь то беззаботное время, когда мы жили по соседству, в одном доме?

— Конечно, наши родители постоянно нас сватали. Нам было тогда…

— По тринадцать лет, — она обняла меня и поцеловала в щеку.

— Мы встречались почти год. Все целомудренно, по-детски. Но каждый раз, когда ты целовала меня в губы, я сходил с ума. Сердце вспыхивало тысячью огней, и я взлетал в небеса, словно обрел ангельские крылья…

— Ром, ты, как всегда, поэтичен. Именно это мне в тебе всегда нравилось. Ты интересный человек и с тобой…

— Интересно дружить, — закончил я с улыбкой. — Но ты меня бросила ради того прыщавого одиннадцатиклассника, который уводил по ночам папину машину.

— Сережка, — небрежно произнесла она, — он был такой дурачок! Да и я была не умней, раз повелась на его тачку. Тебе было больно?

— Ну… — протянул я, — скажем, неприятно.

— А потом на стене школы завистницы написали белой краской — «Кискина — шлюха» и Сережка устроил мне скандал. Я всегда знала, что надпись ту намалевала Фукина Люда с подружками, но эта сучка так и не призналась.

Я поцеловал Диану в носик и спросил:

— И Сергей тебя после это бросил?

— Нет, — все также небрежно отвечала моя первая настоящая любовь, — меня никто никогда не бросал. Этот мудачок развыебывался и я его отшила. Потом он пару месяцев за мной бегал, как собачонка, пытался вернуть. Мой двоюродный брат обещал его поколотить, если он от меня не отстанет.

— Я помню, ты тогда еще с парнем из другой школы начала мутить.

— Ну, да. Давай сменим пластинку?

— Давай. Тем более, мне уже пора домой. Кстати, а чем сейчас занимается Андрей? Ну твой брат? Как там его фамилия? Соловьев?

— Певцов. В ментовке работает, следаком. Уголовные дела расследует. Серьезный человек, хорошие бабки имеет.

— Все понятно.

Я встал, натянул трусы и потянулся за джинсами, стараясь не смотреть на Диану. Она встала рядом и прижалась ко мне своим горячим, обнаженным телом.

— Завтра зайдешь? — спросила та, кого я любил всю жизнь.

— Зайду, — ответил тот, кто шестнадцать лет назад, от обиды и со слезами на глазах написал на стене школы белой краской — «Кискина шлюха».

Я зашел в свою квартиру, включил свет и по привычке пробубнил:

— София, я дома.

— Я уже поняла, — внезапно ответила мертвая молодая женщина, выходя на свет.

— Так ты что? Не пропала?

— Почему я должна была пропасть?

— Ну, так Анна Капотина, которая тебя прокляла, копыта отбросила.

— Ты ее и вправду убил? — София улыбнулась.

— Эээ, неее. Я тебе сейчас расскажу, и ты просто охренеешь! Я в такое дерьмо вляпался: думал — все, мне пиздец! Эта тупая марамойка, как меня увидела, начала орать, дескать, я приходил к ней во сне, хотел убить. Деньги требовал…

И тут я осекся. Деньги! Я их забыл у Дианы.

— Ладно, потом расскажешь, — перебила мои мысли София. — У нас тут новая проблемка нарисовалась.

— Ты что несешь!? Я тебе говорю, что Капотина сдохла! Она выпрыгнула из окна и все, пиздец, ее штыри пробили! Ты меня понимаешь?

— Подожди секундочку…

— Какой «подожди»? Там такое случилось, я думал, кирпичей от страха в штаны наложу! Но все обошлось. Я надеюсь, меня никто не видел…

— Успокойся, Ром.

— Да ты что тормозишь? Я тебе объясняю…

И тут я все увидел.

— Я же говорю — проблемка у нас есть небольшая, — говорила София, пока две мертвые женщины с кровавыми порезами на шее выходили на свет прихожей.

— Ебать-колотить, кто все эти…

Из тени вышел толстый мужчина. У него были выколоты глаза, и создавалось ощущение, что он плачет кровью.

— Софа, — заскулил я и попятился к двери, — ты скажи мне, пожалуйста, что это за хуйня творится?

Я прислонился к входной двери и отскочил, словно обжегся горячим, когда в нее постучали.

— Ромка, ты у меня пакет забыл! — послышалось из подъезда.

— Это кто? Кискина? — спросила София.

— Ромка, тут деньги, — не унималась Диана, — думаю, нормальная, такая, сумма.

— Если вся эта мертвечина не пришла меня сожрать, то я, пожалуй, выйду в подъезд, заберу бабки и вернусь. Никуда не уходите!

— Не волнуйся, — сказал мужчина с выколотыми глазами, — иди, у нас еще будет время поговорить. Мы пришли к тебе надолго.

Маньяк, которого местная пресса прозвала «Культурным убийцей», появился в нашем городе три года назад. «Культурный» он вовсе не потому, что, перерезая горло жертвам, он говорил: «Не соблаговолите ли вы пойти под мой нож?» или читал стихи Мандельштама, одновременно отвешивая поклоны. «Культурным» он стал, потому что убивал женщин, работающих в сфере культуры.

Первой жертвой три года назад стала тридцатилетняя Лилия Чудина, вокалистка и руководитель студии народного вокала в Центре культуры города Морга. Об этом гудели все местные СМИ и ругали полицию из-за отсутствия подозреваемых. Толстые боссы в погонах извинялись, обещали схватить убийцу в ближайшее время, но ни черта у них не вышло.

Труп моей нынешней соседки по квартире, Софии Опариной, два года назад нашли родственники, на том месте, где сегодня у меня стоит телевизор. В свои двадцать семь она работала хореографом в доме культуры «Звезда», где год назад и я начал работать. Весть о маньяке раструбили уже и за пределами нашего региона. Резонанс был, толку от полиции не было.

И вот, буквально с год назад, Культурный убийца перерезал горло Есении Стариковой — второму хореографу в доме культуры «Звезда». Стариковой было ровно двадцать шесть. Шумиха была неебическая — на Первом канале показали репортаж о держащем в страхе целую республику маньяке, а журналисты НТВ сняли часовую программу с феерически пиздецким названием — «Культурный убийца из Морга»; в голове простого обывателя название подходило к любому фильму кинокомпании «The Asylum», например: «Трехголовая акула птеродактиль из ада».

Всю эту историю я знал, но не мог представить, что она каким-то боком будет связана со мной, и уж тем более, что в этом деле я буду ключевой фигурой.

И вот я сижу в кресле, рядом со мной призрак Софии Опариной, а перед нами три мертвяка — Лилия Чудина, Есения Старикова и какой-то мужик с выколотыми глазами.

— Простите, а вы кто? — спросил я у незнакомца. — Вот этих девиц я знаю. Чудина. Старикова. Жертвы маньяка. А кто же вы?

— Меня зовут Сергей Михалок, я фрилансер, известный видеооператор в нашем городе, самые дорогие свадьбы и модные вечеринки не обходятся без меня. Я всегда там, где красиво и дорого.

— У меня назрел вопрос, — какого хуя вы делаете здесь? Тут не красиво и не дорого. Тут, блядь…

И я замолчал, пытаясь понять, что же происходит. Голова гудела.

— Сейчас я все объясню, — начала после неловкой паузы Чудина, — Короче… Каждого из нас убили, но ни один из нас не помнит — кто это сделал, и как это все произошло. Предположительно, нас зарезал Культурный убийца.

— А меня кто-то другой, — вставил безглазый Сергей Михалок.

— Может, да, а может, нет, — продолжила Чудина, — Все мы шлялись по городу, пока не увидели свет.

— Свет был слабый, — вставила Есения Старикова, — Но мы его видели все. Он вел нас, как маячок.

— А ты, «дорого и богато», тоже видел? — спросил я.

— И я, конечно. тоже. То, что ты видишь — это лишь «отпечаток» наших бренных тел, типа, фотография. Мы — это энергия, способная слышать, видеть, различать запахи и чувствовать другую энергию. Мы помним свое прошлое и иногда способны заглянуть немного вперед, в будущее… Этот свет, который мы видели, этот маячок нас объединял, но мы не знали — почему.

— И этим «светом» был я? — я встал с кресла и начал ходить по комнате.

— Нет, — влезла Старикова, — этим светом, этой энергией, была твоя пятилетняя дочь.

— Вот это новости! — взвизгнула моя первая мертвая подруга София, — У тебя есть дочь?

— Ну, типа того, — попытался я перевести тему, — там неприятная история, как-нибудь расскажу. Ребят, продолжайте.

— Мы жили несколько дней рядом с твоей дочерью, там и познакомились между собой, — продолжила Чудина, — но ничего не происходило. Зато узнали немного о тебе и поняли, что ты именно тот человек, кто нам нужен. Покопались, так сказать, в твоем грязном бельишке. Мать твоей дочери тебя бросила из-за того, что у тебя не было денег. Она считала тебя лохопедом и неудачником. Ты, дебил — как она тебя называет, взял в кредит квартиру, в которой «бабу распотрошили», и питаешься одними «бич-пакетами». Короче, не мужик, а ушлепок. А потом мы увидели новый всплеск энергии — маячок из будущего, человека, с которым ты должен скоро увидеться.

— Это вы про кого? — спросил я.

— Это мы про Анну Капотину, — ответила Чудина, — немного неудачный наш опыт общения с миром живых.

— Так это вы виноваты в ее долбанутости? — разозлился я.

— Есть такой грешок, — ответила Чудина, — мы толком и не поняли, как эта хрень произошла, но наша энергия как-то смогла повлиять на ее душевное состояние…

— Каждый нес свою информацию, — перебил Сергей Михалок, — В ее голове все перепуталось: она ощущала смерть, она чувствовала, что ты скоро придешь, и что тебе нужны бабки. Сложив все воедино, она подумала, что тебе надо отдать все свои сбережения, прежде чем ты ее убьешь.

— Звиздец! — вскрикнул я, — Да вы долбанные убийцы! Из-за вас умерла ни в чем не повинная женщина! Не удивлюсь, если и она ко мне в гости придет…

— Нам жаль, — сказал Михалок, — мои знакомые еще не успели толком научиться управлять своей энергией. Я немного могу, а они нет. Вот путаница из-за них и произошла.

— Скидываешь с себя ответственность? — я был взбешен.

— Нет, я, правда, кое-что умею. Я мертвец с неплохим стажем, поэтому успел потренироваться. Например, я могу двигать легкие предметы — книги, коробочки, поскрипеть дверью, вырубить на время электричество, выкрутить кран на кухне, чтоб вода капала…

— Ну, это охуенно! Что я могу еще сказать? И вам бы, блядь, в цирке выступать! Людей на хрена вы убиваете? И ко мне зачем пришли?!

— Мы проследили за тобой, — объяснила Старикова. — От тебя шел самый яркий свет, энергия. Мы подумали, что ты сможешь найти нашего убийцу или освободить наши души, и мы отправимся куда-то в другое место. В рай, например.

Старикова улыбнулась, сказав последнее.

— Все понятно! — вдруг меня осенило, и я посмотрел на Софию Опарину. — Мне снится каждую ночь один и тот же сон, и, похоже, это из-за тебя!

София виновато пожала плечами.

2

Диана Кискина поцеловала меня в губы. Сегодня мы кончили одновременно.

Мы лежали голые на кровати и, как всегда, курили.

— Царек и Писькина снова вместе! — Диана засмеялась.

— Я всегда считал своих одноклассников дебилами, — пробубнил я, — Почему, если Романов, то погоняло — Царь? Царек? Романовы же императорами были.

— Эх, Ромка, Ромка. Историю ты плохо учил! Они и царями были, и императорами, великими князьями Финляндии и Литвы, а еще магистрами Мальтийского ордена. Не парься, Ром, меня вообще Писькиной обзывали.

И она засмеялась еще сильнее.

— Кстати, откуда у тебя этот пакет с деньгами?

— Это мои сбережения на черный день. Лежали в банке. Забрал, потому что кредит за квартиру платить нечем.

— Сколько там? Тысяч сто?

— Нет, там восемьдесят штук, — ответил я, хотя на самом деле там было около ста сорока.

— Сколько тебе осталось платить за кредит, Ром?

— Много. Триста, — выдохнул я, будто бы с досадой, хотя вместе с деньгами Софии Опариной в моем шкафу было уже триста сорок тысяч, можно покрыть кредит за раз.

— Ничего Ром, за год — два расплатишься. Немного осталось.

— Ну, да.

— Может, еще разок перепихнемся? — спросила любовь всей моей жизни, залезая на меня.

Я, стесняясь, улыбнулся в ответ. Это было красноречивей сотни «да».

3

В прокуренном кабаке сидит, выпивает компания молодых людей. К ним подходит пожилой мужчина и говорит:

— Молодые люди, не желаете ли увидеть кое-что необычное?

— Ну, давай, — ухмыляясь, согласилась молодежь.

— Я могу, — улыбнулся мужичок, — пропердеть мелодию песню Димы Билана — «Невозможное возможно» за сто баксов!

— Да ты гонишь! — развеселилась молодежь.

— Спорим?

— Ну, давай!

И мужичок, повернувшись задом и воняя в лица довольных молодых людей, пропердел припев обещанной песни.

— Ни хера себе, — удивились молодые люди, — бери сто баксов, заслужил! Слышь, а сможешь пропердеть «Рюмку водки на столе» Лепса?

— Смогу, — ответил мужичок, — но только за двести баксов.

— А что так дорого?

— Мелодия сложная, там, в двух местах обосраться придется, — ответил мужичок.

Этот анекдот в полной мере раскрывает суть моей работы:

1. В провинции на хуй никому не сдалось нормальное творчество.

2. Работники культуры страдают хуйней и зарабатывают, выставляя себя клоунами.

3. Со временем ты привыкаешь без угрызения совести торговать собой.

Я работаю в доме культуры «Звезда». Официально у меня полторы ставки — ставка киномеханика и пол-ставки дворника. На самом деле я занимаюсь видеосъемкой и монтажом видео роликов, видеооформлением сцены (это когда певец поет, а позади него на экране цветочки кружатся), дизайном афиш и другой печатной продукции, фотографирую мероприятия (начальство просит фотоотчеты), веду станицы дома культуры в социальных сетях, пишу сценарии к мероприятиям. А так же, как и другие мужчины ДК, совмещаю, когда надо, работу грузчика, дворника и хуй-пойми-еще-кого. И получаю за все это — пятнадцать косарей, которыми я благополучно гашу кредит за квартиру. Естественно, мне приходится подрабатывать, снимая и монтируя утренники в детских садах, концерты провинциальных звезд, дни рождения и другую мелочевку, иначе нельзя будет платить за коммунальные услуги, изредка покупать одежду и еду. Иногда влезаю в долги, кручусь-верчусь, но умудряюсь держаться на плаву. Бывшая жена Оля не подала на алименты, сказав, что «с нищеброда можно поиметь лишь вшей», но я все равно умудряюсь помогать дочери Машеньке деньгами. Только деньгами. Бывшая не дает нам видеться, и моя дочурка считает папой другого, более богатого, успешного, интересного, презентабельного мужчину, который, на мой взгляд, выглядит как «сладкий заднеприводный глиномес». Вообще против голубков я ничего не имею, такова их природа, но хахаля моей бывшей жены ненавижу всем сердцем.

Что касаемо гей-сообщества города Морга, его существование вскрылось лет десять назад, когда открылось громкое дело о жестоком убийстве двух мужчин: первого изрезали ножницами, второго — ножом. По этому делу в качестве подозреваемых проходила знатная компания «слабых на задок»: семь работников культуры, два токаря, майор милиции в отставке, замдиректора молочного завода, лесничий и даже мастер спорта по тяжелой атлетике. В итоге выяснилось, что убийцей был майор милиции в отставке, первая жертва — его любовник, второй был любовником его любовника. Короче, «Санта Барбара» заднепроходных трубочистов.

Культурный убийца стал вторым маньяком в нашем городе за всю его историю.