По эту сторону. Дом с секретом

Глава 10. Совсем-совсем чужой

Скорость вылета Димы из подъезда была близка к сверхзвуковой. По крайней мере, он уже покинул негостеприимный для него дом, а его вопль ещё оставался в этих стенах…

– Нет, ну надо же, как он бегает! Нет, честно-честно, быстрее, чем замглавкрыс из соседней помойки!

– Замглавкрыс? – Таня покосилась на норушь, решив, что как-то мало она знает об окружающем мире – надо восполнять пробелы!

– Ой, это такой побегушечный крыс в подчинении у главы стаи. Не волнуйся, в норушный дом они нипочём не сунутся – закон такой, но знать я их, конечно, знаю.

– И Дима бегает быстрее?

– Однозначно! Поверь моему опыту! – фыркнула норушь. – О! Смотри! Мимо машины своей пробежал, интересно, когда сообразит, что он её забыл? Интересненько, а имущество он куда дел?

Шушана юркнула в угол и через пару секунд показалась оттуда, волоча за собой коробку с тортом.

– Помоги, а? Тяжёлый такой!

– Зачем ты его притащила? – удивилась Таня, машинально всматриваясь в абсолютно гладкую стену за спиной у норуши.

– Как зачем? Это добыча! Между прочим, законная! Я торт и цветуи тому чудику честно отдала, но если ему это всё не надо… кто я такая, чтобы с ним спорить? Бросил? Ну и ладно – в хорошем доме приличная добыча всегда пригодится!

Следующим рейсом норушь приволокла букетище роз и строго велела Тане носом не крутить!

– Я давно розы не нюхала! А ещё от них лепестки хорошо высушить… Короче, пригодятся! Пригодится…

– Добыча? – Таня развеселилась такой хозяйственности.

– Конечно! Как подарок я всё это выкинула, а как добычу – вкинула обратно! Ибо смысл другой!

– Аааа, ну если смысл… – уважительно протянула Таня.

– Короче, сейчас будем добычей любоваться и есть! То есть цветуями любоваться, в торт вгрызаться!

– Ээээ, а норушам торты можно? – озаботилась ветеринар Таня.

– Можно! – уверенно кивнула Шушана. – Точно-точно!

Таня нарезала торт, а норушь никак не могла усидеть на месте – всё время перебиралась на подоконник и выглядывала на улицу.

– Да что ты там высматриваешь?

– Не что, а кого! Настырника, конечно! А! Вон он… к машине крадётся.

– Почему крадётся?

– Потому как не понял, что это с ним было, и на всякий случай боится! – тоном опытного специалиста по настырникам отозвалась Шушана.

Дима действительно шёл к машине очень опасливо. Нет, когда он вырвался из того непонятного и страшного места, он мчался, не разбирая дороги, перепрыгивая через несколько ступенек и едва не унеся за собой тяжёлую подъездную дверь. Он промчался мимо деревьев и кустов палисадника, надёжно укрывающих этот дом от чужих взглядов, мимо припаркованных машин, даже мимо своего драгоценного авто, про которое он вспоминал обычно почаще, чем о своей жене.

Только промчавшись по узкому переулку до многолюдной дороги с активным движением, он притормозил, а потом припомнил, что вроде как приехал на чём-то…

«Машина!» – осенила Диму с трудом догнавшая его мысль.

По дороге обратно он судорожно пытался как-то утрясти произошедшее с ним в рамки реальности и нормальных жизненных реалий…

Получалось как-то не очень.

«Мне что? Померещилось? Я бежал и бежал по тому проклятому коридору… Да я столько бежал, что коридор должен был быть длиной, как… как оттуда и до этой улицы! А потом, я же никуда не сворачивал, там же не было ни одного поворота или боковой двери! Так что это совершенно невозможно в реальности. То есть или меня загипнотизировали, или я был под каким-то средством».

Если бы это случилось после визита к Тане и он бы что-то поел или выпил у жены, то не колеблясь обвинил бы её в том, что она ему подмешала какое-то средство – она вет, а это значит, есть доступ ко всяким препаратам. Но он же ничего не ел и не пил, да и вообще Татьяну не видел.

И тут его осенило!

– Ну конечно! Как я не догадался сразу! Розы! Я ж купил их много, а они могли быть чем-то обработаны, ну, чтобы не портились подольше, а я прямо у лица их держал – букет-то здоровенный!

Он решил было поехать и поругаться в цветочный магазин, но для того, чтобы их обвинить, надо было забрать проклятый веник из роз, а несмотря на успокоительно-научный вывод, заходить в тот дом как-то не хотелось. Почему-то…

– И вообще, может, это и не какое-то этакое средство, а просто аллергия у меня такая, с потерей ориентации в пространстве и глюками.

Если бы норушь знала, что её обозвали глюком, опрометчивый Дима и машину свою бы долго искал – как-никак стояла она очень недалеко от дома, а норушь имеет возможность действовать везде, куда дотягиваются корни деревьев, дом окружающие…

Но Шушана была занята тортом и розами, которые вовсе ничем не были опрысканы, а просто радостно пахли, обнаружив, что их перестали наконец-то трясти и швырять и поместили в воду, так что крадущийся тигром Дима нырком поместил себя в машину и благополучно отчалил домой, к сожалению, не оставив идею вернуть себе «старую» и удобную, как разношенные ботинки, жену.

«Только я сам туда больше не пойду… только с ней вдвоём! – решил Дмитрий, уверенный в том, что Таня его всё равно простит и позовёт к себе или поедет с ним в его квартиру. – Завтра надо наведаться к ней на работу!»

Сказано – сделано! Дима, решив проявить заботу и продемонстрировать себя с лучшей стороны, припомнил, что чуть больше года назад Таньке нравился сорт кофе, который он как-то пару раз ей купил.

«Так за чем же дело?» – Дима купил пару кофе, пакетик с булочками и отправился к Татьяне на работу, специально сделав приличный крюк, чтобы не проезжать мимо того самого дома, где он так странно… надышался розами.

– Танюша, милая, доброе утро! – он окликнул жену, которая торопилась на работу с огромной дамской сумкой, бережно придерживая её рукой. – Танечка, а я тебе кофе принёс.

– Я не пью кофе с абсолютно чужими и неприятными для меня людьми! – отрезала Татьяна, проходя мимо.

– Тань, прекрати… как это я чужой?

Глупо стоять перед закрытой дверью ветеринарки с двумя высокими стаканчиками кофе и бумажным пакетиком с выпечкой, поэтому Дима решительно распахнул дверь и…

Был вынесен на улицу чёрным лабром и спаниелем, которые были в стационаре и которых Таня вывела погулять.

Псы чувствовали себя гораздо лучше, радовались этому, а тут какое-то препятствие…

Облитый очень горячим напитком и слегка приложенный спиной к фонарному столбу, Дима решил, что кроме роз ему и кофе тоже противопоказан…

Утро было бурным, после проверки самочувствия пациентов в стационаре, стоило только Тане дойти до своего кабинета, как примчался брутальный тип, который волок на руках пса, который проглотил слишком маленький для него мяч, напрочь застрявший в горле.

– Спааасииите! Он почти не дышит! – мужчина снёс Валентину, которая упорно пыталась заполнить какие-то бумажки, и рванул к Тане, вышедшей на шум.

Тут и норушь не потребовалась, да и вообще ничего не потребовалось, кроме воспоминания о том самом сельском ветеринаре Джеймсе Хэрриоте, который расчудесно описал средство спасения в таких случаях.

– Завести большие пальцы рук под нижнюю челюсть и надавить, выталкивая мяч из горла, – пробормотала Таня, проделав именно то, что сказала.

Мяч вылетел из пасти пса, и тот судорожно вдохнул воздух.

Хозяин рухнул перед псом на пол, пытаясь его обнять, отмахиваясь от Валентины, которая всё уточняла, как зовут пса, потом схватил за рукав Таню:

– Девушка, миленькая, вы ж гений! Вы его спасли! Девушка, я вам так обязан…

Только-только Таня успокоила и человека, и собаку, отправив их обоих к мрачной Валентине, как в клинику влетела очень субтильная дама с переноской, а за ней очень упитанный мужчина.

– Спасите! Кот умирает!

Валентина вцепилась в упитанного мужчину, а дама прорвалась к Тане.

– Помогите! Он сошёл с ума, бегал, орал, а потом упал и не встаёт!

Первым из переноски вышел запах…

– Ээээ, а почему от кота так пахнет настоем валерьяны?

– Что? – дама принюхалась, а потом пожаловалась: – Я ничего не чувствую, после гриппа обоняние так и не восстановилось.

Таня извлекла крепко спящего кота из переноски, выложила на смотровой стол, над которым повисло прямо-таки облако густого запаха.

– Ой, кажется, чем-то слегка пахнет, таким… травяным, да? – осведомилась клиентка.

– Ну да, можно и так сказать, – Таня шагнула к окну и открыла его, стараясь избавиться от амбре…

– Так… секундочку, то есть он не умирает, а налакался валерьянки? – дошло до клиентки.

– Именно так. Я не могу сказать, что для здоровья кота это полезно, но он точно не умирает. Выспится, и всё будет хорошо!

– Так… с ним, может, и будет хорошо, а вот мужу я сейчас всё скажу! – клиентка сгребла спящего кота и рванула обратно – разбираться с виновником её волнений.

Таня проводила её взглядом и тут же услышала новое восклицание:

– Ой, скорее! Котёнок проглотил таблетки!

Только разобралась с котиком и таблетками, как новая звуковая волна оповестила о следующей проблеме!

К вечеру Татьяна достигла дзена… Никакие вопли и крики, с которыми клиенты как на подбор шли косяком, её уже не волновали.

– Бывают такие дни – видимо, какое-то обострение… – прошептала она в сторону огромной сумищи, которую принесла на работу и установила в тумбочку своего стола – поближе к себе.

– Бывают, конечно! – подтвердили из сумищи.

– Ой, ой, – новый писк из приёмной Таню вообще никак не заинтересовал – пищала одна из практиканток, которую пригласил Степаныч.

– Там же сам Соколовский!

– Да хоть целая киностудия! – пробормотала Таня. – Плевать!

У неё возникло короткое затишье, и Таня решила, что нипочём не потратит это время на то, чтобы хороводы водить вокруг владельца клиники.

В конце-то концов, она кто? Ветеринар! Сидит на своём рабочем месте – работает, что показательно – заполняет журнал приёма, просьба не кантовать!

Но наши желания и реальность – это две очень большие разницы. Собственно, это касалось не только Тани, но и Валентины.

Валентина-то как раз мечтала, чтобы знаменитый актёр подзадержался около неё! Она выскочила из-за конторки, начала что-то рассказывать, предлагать чай или кофе, да вообще всё что угодно!

«Я тут, значит, вокруг прыгаю, а он? А он как мимо пустого места прошёл, глянул только, спросил, кто сейчас принимает, и зашагал вперёд! И куда? К Таньке!» – от Валентины летели искры ярости и крайнего раздражения, щедро приправленные дурным характером, гневом и завистливой ревностью.

Её рабочий день закончился, но уйти, пока тут находится Соколовский, было выше её сил.

Нет, на самом-то деле, Филипп сначала заглянул к Ивану Степановичу, правда, проходя мимо кабинета, где принимала Таня, притормозил, повёл головой, словно прислушиваясь, заулыбался, а потом отправился кое-что обсудить с заведующим клиникой.

К Татьяне в кабинет он действительно пришёл, причём было понятно, что не заглянуть проформы ради, полюбопытствовать, как тут ему деньги зарабатывают, а для разговора…

Таня изумлённо подняла голову, когда к ней в кабинет довольно бесцеремонно ввалился киношный красавец.

– Добрый вечер! – она очень надеялась, что это не прозвучало как: «Пошёл вон, и не смею вас задерживать».

– И вам того же! – Соколовский широко улыбнулся и уселся напротив Тани. – Я смотрю, вы взяли половину ночных дежурств в стационаре?

– Да, а что?

– Хотел полюбопытствовать, зачем вам это? Молодая девушка, и вдруг ночами в клинике… да ещё с такими чудесными результатами! Ой, не скромничайте только, мне ваш заведующий сейчас такие хвалебные оды о вас декламировал.

– Я просто выполняю свою работу, – отозвалась Таня. Она здорово устала… даже не от работы – тут всё было привычно, никаких трагедий, обычная рутина, которая даже заканчивалась сегодня благополучно, а от шума и повышенно-энергичных эмоций.

– А стационар-то зачем взяли? – Соколовский взглянул Тане в лицо, а потом перевёл взгляд на её стол, причём Тане показалось, что он смотрит на…

«Ну, этого точно быть не может – она сидит тихо, а видеть через мебель даже звезда экрана не умеет!» – одёрнула она себя.

А вслух сказала:

– Нужны деньги, вот и взяла подработку.

– Простите за любопытство, а зачем вам вдруг понадобились деньги?

– Извините, но это моё личное дело! – Таня не собиралась рассказывать Соколовскому о своей жизни. Ещё чего не хватало! Да и вообще, этот разговор её напрягал чем дальше, тем больше.

– А с норушью вы как познакомились? – cо светской улыбкой уточнил Соколовский, и Таня чуть в обморок не упала, уставившись на актёра с выражением крайнего изумления, потихоньку вытесняемого ужасом.

Она машинально закрыла рукой тумбочку, где стояла сумка, и Соколовский оценил этот жест.

«Защищает…»

Он усмехнулся.

– Не надо бояться, я никогда в жизни ни при каких обстоятельствах не обидел ни одну норушь.

– Вы так говорите, словно видели их очень много, – машинально ответила Таня.

– Видел. А сейчас хотел бы поговорить с той, которая сидит в вашем столе. Уважаемая, а вы не могли бы показаться? Меня зовут Филипп Соколовский, и, возможно, у нас есть общие знакомые.

Настойчивый шорох из сумки возвестил Тане, что норушь не только не испугалась, но и активно выбирается, чтобы пообщаться.