Дом интриг

Глава шестая

Восстановить прежние отношения с Джефом оказалось совсем нетрудно, и, по мере того как вечер подходил к концу, между нами все больше укреплялось наше чувство.

Когда мы возвращались домой, Джеф упомянул о Саре и о ходящих по городу разговорах, что она скоро покинет Ирландию и уедет жить со мной в Лондон. Мне ничего не оставалось делать, как рассказать ему о своих безуспешных попытках выманить ее с фермы и о том, что я решила помочь ей материально. Его лицо вдруг приняло озабоченное выражение, и он начал резко возражать.

— Неужели ты не понимаешь, что те фермеры, которым она в свое время продала землю, не захотят теперь с этой землей расстаться, — сказал он горячо.

— Она считает, что как раз с этим проблем не будет и за хорошую цену они на все согласятся.

Я была настроена решительно и считала, что Джефу при всем его рационализме не удастся поколебать мою уверенность.

— Но тридцать тысяч фунтов! Подумать только! Разве была необходимость давать ей так много и сразу? Тебе следовало бы сначала спросить хорошего совета.

— Я говорила об этом с Тимом Паратоном.

— Много он знает о фермерстве! Мне кажется, что тебе нужно было встретиться…

— Прошу тебя, Джеф, — взмолилась я. — Давай не будем портить ветер бесплодными спорами. Я хочу, чтобы Сара получила эти деньги, и никакие твои возражения не заставят меня изменить решение.

— Хорошо, Дженни. Остается только надеяться, что она сумеет найти им достойное применение.

— Меня эта жертва не разорит, а Сара, возможно, вновь сумеет зажить как люди, восстановить чувство собственного достоинства. Я считаю, что, если это произойдет, она сможет без страха смотреть в будущее.

Понимая, что не убедила его, я не стала рассказывать ему о завещании.

Когда он остановил машину около фермы, разговор был уже забыт. Наступила тишина, которая тянулась, казалось, вечно. Я затаила дыхание и прислушивалась к счастью, которое бурлило у меня в душе.

Счастье не отпускало меня всю неделю, пролетевшую незаметно. С веселым сердцем я прожила и следующую неделю. Я проводила много времени с Джефом, и все было бы хорошо, если бы между ним и Сарой наладились отношения. Хотя бы заочные. Но этого не было. После того вечера Джеф ни разу не критиковал Сару, но я чувствовала, что он по-прежнему недолюбливает ее. Я не могла его упрекать за это; когда о нем заходила речь на ферме, Сара тут же напрягалась и становилась подчеркнуто официальной. Постепенно я поняла, что она также недолюбливает Джефа и не доверяет ему, это можно было понять из ее уклончивых ответов и намеков.

Она тепло относилась к Кевину и так же, как и он, полагала, что Джеф помолвлен с Рейчел. Я подозревала, в глубине души Сара беспокоится, что Джефа больше интересуют мои деньги, а не я сама. Я ни на минуту не сомневалась в том, что она печется только о моем благе, чем и склонна была объяснять ее сдержанное отношение к Джефу. Несколько раз я украдкой подмечала в ее глазах выражение крайней озабоченности. Странно, но это был единственный тип эмоций, проявляемых по отношению ко мне Сарой, который казался мне искренним. Я сильно сомневалась в том, что ее доброе отношение ко мне было натуральным. Впрочем, даже ее отношение к Джефу не могло испортить мне счастья.

В конце второй недели я случайно наткнулась в Балликейвене на Рейчел. На ней было синее пальто с капюшоном. Выглядела она, как всегда, очаровательной и холодной. Злость, которую я питала к ней за ее гадкий поступок, давно утихла в моей душе. Если я испытывала теперь по отношению к ней какое-то чувство, то это была жалость. Я знала, что она любит Джефа, и понимала, как ей тяжело сейчас приходится.

Когда мы поравнялись, я улыбнулась ей. Холодно пожав мне руку, она сразу установила между нами приличную дистанцию. Лицо ее было спокойным, когда она заговорила:

— Кажется, я должна извиниться перед вами, Дженни, за тот свой поступок… Вы, конечно, не поверите мне, но знайте, что я пошла на это ради вашего же блага.

Ее лицемерие вызвало у меня раздражение. Я резко проговорила:

— Слава Богу, все обошлось, никому не причинив вреда. Я понимаю, что вам, как репортеру, нужно искать интересный материал. Так что не надо изобретать надуманных оправданий, и давайте не будем об этом.

Она тяжело вздохнула.

— Ну хорошо, думайте что хотите, Дженни, только я ведь знаю Джефа гораздо лучше вас.

— При чем здесь Джеф? — спросила я, не смягчая тона.

— Вы знакомы с ним всего три недели, а я — несколько лет. Я знаю его слабости, знаю, что он не может пройти мимо миленького личика. Особенно в том случае, если у этой девушки водятся денежки. Вы вообще хорошая приманка для мужчин.

Мое раздражение превратилось в ярость. В ту минуту мне казалось, что еще немного — и я ударю се. Однако, понимая ее достойное сожаления положение, я подавила колкость, уже готовую было сорваться с моих губ.

— Вы сами знаете, что ваши измышления не соответствуют действительности. Вам больно, и вы хотите, чтобы мне тоже было больно.

— Да, мне обидно, но то, что я говорю, не имеет к моей обиде ни малейшего отношения. То, что я говорю, — истинная правда. И говорю ее вам ради вашего же блага, повторяю. Тем вечером, когда мы все обедали, я сразу поняла, почему вдруг Джеф к вам так приклеился. Он имеет привычку втираться в доверие к людям, обладающим деньгами.

— Да что вы говорите! — воскликнула я в притворном изумлении, не веря ни единому ее слову.

— Да, таков Джеф, — продолжала она. — Лично я готова принимать его таким, какой он есть. Так что я пошла на тот неблаговидный поступок не только из чисто профессиональных интересов.

— Да что вы говорите! — повторила я тем же тоном.

— Именно. Я хотела посеять между вами ссору в надежде, что после этого вы не захотите иметь с ним ничего общего. Я сделала это ради вас и ради себя тоже. Джеф нужен мне, а что касается вас… Я знала, что вам будет очень больно, когда вы наконец узнаете правду. Вы не похожи на тех женщин — а такие, безусловно, есть, — которые продолжают держать возле себя мужчин, зная, что им хочется не их самих, а их денег. Вы слишком чувствительны и не стали бы с этим мириться. С другой стороны, лично я реально смотрю на вещи и не жду от мужчины очень многого. Я готова к тем обидам и разочарованиям, которые неизбежны в совместной жизни с Джефом. Поверьте мне, Дженни, я специально разыграла эту историю для того, чтобы вы поверили, что это он раскрыл ваш маленький секрет. Это было сделано из лучших побуждений.

Ее небольшая речь вызвала у меня приступ гнева, который душил меня, не давая вздохнуть. Однако, когда я наконец заговорила, у меня хватило воли придать голосу невозмутимость.

— По-видимому, ложь — часть профессиональной квалификации журналистов, которой, вы овладели в совершенстве.

— Это не ложь, а правда. Когда он в конце концов вернется ко мне, я все ему прощу.

— Он никогда не делал вам предложения, Рейчел, так что не знаю, что вы собираетесь ему прощать.

Рейчел печально покачала головой:

— Значит, он сказал вам, что никогда не делал мне предложения? Да, я его недооценивала. Не думала, что он станет отрицать и это.

— Я верю ему. Если бы он делал вам предложение, вы давно уже были бы мужем и женой. А вы не были даже помолвлены.

— Были. Правда, неофициально.

— Вы выдаете желаемое за действительное.

Она вздохнула:

— Вижу, разговор продолжать бессмысленно. Ладно, Дженни, дерзайте. Вам под силу разрушить свою жизнь и жизнь еще двух людей. Но знайте, что Джеф никогда не будет счастлив с вами, как и вы никогда не будете счастливы с ним. Ему только кажется, что неплохо было бы жениться на богатенькой наследнице.

— Когда мы познакомились на борту корабля, он не знал ничего о моем наследстве.

— Ой, только не надо, Дженни! Много вы видели девушек, у которых, подобно вам, есть крокодиловая сумочка и шубка из белого леопарда? — В голосе ее и в прищуре глаз чувствовалась злая ирония.

— Хватит, Рейчел. Все ваши слова не достигают цели. Я вам не верю. Просто вы хотите поссорить нас. Но на этот раз у вас ничего не выйдет.

Подняв воротник твидового пальто, я смерила ее короткой, лишенной выражения улыбкой — кажется, мне удалось это сделать — и пошла своей дорогой.

Разумеется, я не поверила ни единому ее слову. Просто она любит Джефа и стремится разрушить нашу любовь. Она злобна и отказывается посмотреть в лицо правде, отказывается смириться с тем, что Джеф не любит ее и никогда не полюбит. Он знаком с нею уже не первый год. Здравый смысл подсказывал мне, что если бы он чувствовал к ней что-нибудь, то давно уже женился бы на ней.

И все же после этого разговора у меня на душе остался неприятный осадок. Я не могла в ту минуту не вспомнить о том, что подобные же вещи, только намеками, высказывала мне Сара, у которой вроде бы не было, как у Рейчел, прямого интереса в этом деле. Зачем ей-то препятствовать развитию моих отношений с Джефом? Собственно, она и не препятствовала. Только предупреждала, что мне следует быть осторожной, и намекала на то, что мужчины вообще падки на девушек с деньгами. Кстати, Кевин также без восторга смотрел на нашу с Джефом любовь.

Вдали показалась ферма, но возвращаться туда еще не хотелось, поэтому я свернула на тропинку, которая вела к дороге, тянувшейся вдоль самой кромки побережья. Я миновала рыбачий поселок. Маленькие белые коттеджи ютились на крохотном клочке земли.

Море было диким, живым и таило в себе измену.

Да, измену.

«Море сегодня похоже на Рейчел», — подумала я автоматически.

Оно искрилось и извивалось, будто гигантская змея, совершало стремительные броски на скалы, обдавая меня потоками холодных брызг.

Ферма осталась далеко за моей спиной. Я бесцельно шла по тропинке, ведущей между утесами к мысу Хедленд-Пойнт. Тропинка делала крутой поворот, за которым я заметила стоящий в отдалении коттедж. Джеф как-то показывал мне его из машины, и я знала, что здесь живет Рейчел вместе со своим отцом.

«Рейчел… — произнесла я про себя. — Почему я все время думаю о ней? Джеф любит меня, я в этом уверена. Чтобы я позволила ей испортить своими инсинуациями мое счастье?! Это будет с моей стороны вопиющей глупостью».

У меня было такое ощущение, что она ни перед чем не остановится для достижения своей цели. Ложь, обман, воровство — все эти средства были в ее активном арсенале. Верить ей? Ни за что! Я понимала также, что с моей стороны было бы глупо доверяться словам Кевина и Сары. Кевин сам признался в том, что неравнодушен ко мне, так что его стремление разрушить мою дружбу с Джефом легко понять.

Что же касается Сары, то тут сложнее. Она загадочная женщина. Преследуемая трагическим прошлым и презираемая своими соседями в настоящем, живущая полуотшельницей… Пожалуй, ее тоже можно понять. Человек, ведущий ее образ жизни, неизбежно будет относиться с подозрением к людям.

Я решила наконец вернуться. Не хотелось приближаться к дому Рейчел.

Я уже повернула назад, как вдруг порыв ветра с моря сорвал у меня с головы платок и кинул его вниз, на скалы. Я осторожно спустилась и уже нагнулась, чтобы поднять платок, как вдруг новый порыв ветра сорвал его со скалы и он стал медленно падать в море.

Я отчаянно взмахнула рукой, пытаясь дотянуться до него, но у меня ничего не получилось. Нога моя соскользнула с поверхности камня, и, потеряв равновесие, я упала вниз.

Было такое ощущение, будто не я ударилась о воду, а вода ударила по мне своей ледяной поверхностью. Этот удар вышиб из меня дыхание. Мысли были парализованы, я чувствовала только свое быстро холодеющее тело. Рывком я прекратила погружение и, устремившись вверх, вынырнула. Не успев отдышаться, я увидела, как передо мной поднимается грозная волна. Через несколько секунд она обрушилась на меня своей громадиной, и я во второй раз погрузилась в темную ледяную глубину. Меня крутило из стороны в сторону, как поплавок, и все дальше относило от берега. Когда я вновь всплыла, в уши ворвался дикий рев моря. Я изо всех сил стала грести к берегу, но течение было сильнее меня, к тому же мешала тяжелая одежда.

Хлопья пены непрерывно окатывали лицо, ослепляя и заполняя рот соленой водой.

Задыхаясь, я попыталась закричать, хотя и понимала, что из-за рева морских волн и гама чаек мой голос едва слышен на берегу. Я старалась не впадать в панику, но тщетность моих криков о помощи подавляла и наполняла меня ужасом. Рядом никого не было, а небо уже стало сереть надвигалась ночь.

Море, которое очаровывало и пугало Сару, заявило свои права на меня, ее дочь. Я не хотела умирать. У меня было в жизни так много надежд!..

— Джеф!.. Джеф!.. Джеф!.. — отчаянно кричала я, еле слыша свой собственный голос.

Соленые слезы мешались с соленой морской водой. Значит, я его больше никогда не увижу!

Вдруг я увидела в нескольких ярдах от себя скалу, возвышающуюся над поверхностью моря. Я приказала себе не впадать в отчаяние и не паниковать. Я должна сохранить остаток сил и позволить волнам нести меня в открытое море. Когда я окажусь вблизи от скалы, то зацеплюсь за нее. В этом мой единственный шанс на спасение.

Каким-то чудом мне удалось избавиться от тяжелого твидового пальто, которое, намокнув, неудержимо тянуло вниз. Скала была уже совсем близко, и меня несло прямо на нее. Очередная большая волна подхватила меня, как щепку, и с дикой силой обрушила на неровную поверхность скалы. Удар был настолько силен, что на какое-то время меня полностью парализовало. Я уже не думала о мучительной боли, волной прокатившейся по всему телу.

Обезумев от ужаса, я изо всех сил вдавилась в скользкую поверхность скалы, но она куда-то уползала от меня. Очередная волна вновь ударила меня о скалу. Я отчаянно шарила мокрыми руками по скользкой поверхности камня в поисках хоть каких-нибудь трещинок или впадинок, за которые можно было бы ухватиться. Наконец я вцепилась в густой пучок водорослей, которые росли в середине скалы. Оставалось надеяться на то, что они не сорвутся под моей тяжестью. К счастью, вскоре я нащупала правой ногой какой-то небольшой уступ и, напрягши все силы, рванулась вверх из воды.

Я лежала на вершине скалы, раскинув руки и ноги и ничего не соображая. Намокшая одежда прилипала, будто вторая кожа. Ног я не чувствовала.

Открыв через некоторое время глаза, я посмотрела в сторону берега. Он находился совсем близко, но был недостижим. Вдруг, к своему величайшему облегчению, я увидела одинокий силуэт человека, стоявшего на прибрежной дороге. Фигура была четко очерчена на фоне сумрачного вечернего неба.

Стояла женщина. И хотя я не могла различить черты ее лица, она определенно смотрела в мою сторону, и я знала, кто это. На какую-то секунду море вдруг успокоилось. Я воспользовалась этим и изо всех сил закричала:

— Помогите! Помогите! Помогите!..

Я вслушивалась, надеясь на то, что она крикнет мне в ответ какие-нибудь слова ободрения. Но, если она и кричала, ее голос тонул в шуме моря, которое опять взбунтовалось. Когда она повернулась ко мне спиной, я четко увидела на ней пальто с капюшоном.

Она быстро зашагала в сторону Балликейвена.

Я с испугом и недоумением смотрела ей вслед. Почему она не побежала к коттеджу на мысе Хедленд-Пойнт? Оттуда она могла бы по телефону вызвать помощь. И тогда я решила, что она, должно быть, побежала в рыбачий поселок, мимо которого я проходила полчаса назад. Она прожила в этих местах всю жизнь и лучше меня знает, где быстрее можно найти помощь.

У меня от холода зуб на зуб не попадал. Тело охватила страшная усталость. Я ждала. Через несколько минут вокруг скалы, на которой я нашла себе убежище, сгустились сумерки. Время шло быстро.

Паника охватила меня, когда я увидела, что вода начала подниматься. Я поняла, что, если помощь не подоспеет через полчаса, скала полностью погрузится в волны. Только бы не опоздали! Я вновь подумала о Джефе, и меня стали душить надсадные рыдания, которые раздирали горло.

Где они? Почему не торопятся? Сколько же надо времени, чтобы найти помощь? Почему она не крикнула мне что-нибудь в ответ? Хотя бы для ободрения?

Ужас ледяными щупальцами охватил мое сердце. Может ли быть, что она пошла вовсе не за помощью? В это невозможно было поверить… Рейчел зловредна, она недолюбливает меня по вполне понятным причинам, но не могла же она и впрямь бросить меня погибать здесь?

Время шло, и я стала понимать, что нет смысла больше себя обманывать. Она желала моей смерти. Она бросила меня здесь на волю волн. Она не подняла тревоги, не пошла за помощью.

Я окончательно упала духом. Какой-то туман начал подниматься у меня в голове, и я поняла, что вот-вот потеряю сознание. Я почти не сопротивлялась. Во мне не осталось духа борьбы. Если уж придется принять смерть, то лучше принять ее в бессознательном состоянии. Даже мысль о том, что я больше никогда не увижу Джефа, перестала пробуждать во мне волю к борьбе. Я была уже не в силах бороться. Холод окружил плотной оболочкой мое тело и мое сознание.

Медленно погружаясь в беспамятство, я вдруг услышала лай собаки. Этот звук поначалу не вызвал во мне никаких чувств, я уже готова была полностью отдаться наползающей на сознание тьме небытия.

Но вдруг резкий свист донесся до меня, словно срикошетировав от воды. За ним последовал звук мужского голоса:

— Ко мне, Роб!

Искра оживления пробежала по телу, и я каким-то чудом вернулась к жизни, вернее, к желанию жить. Набрав воздух в рот, что отозвалось во мне болью, я крикнула:

— На помощь! На помощь! Помогите!

Я сама едва расслышала звук собственного голоса и не была уверена, что меня услышали на берегу.

— Эй! Там кто-то есть?

Мое тело было парализовано, но сердце радостно заколотилось в груди.

— Помогите! Пожалуйста, помогите! Я на скале! Через несколько минут ее накроет водой!

— О, Боже! — вскричал мужчина, стоявший на берегу. — Бедняжка! Держись!..

Гигантская волна накатила на скалу и покрыла меня брызгами соленой воды. Я уже ничего не видела и не слышала, только знала, что этот человек спасет меня… если, конечно, еще не слишком поздно.

Он услышал меня. Почему же не услышала Рейчел?.. Рейчел хотела, чтобы я погибла, — таков был единственно возможный ответ.

Я стала молиться. Я знала, что даже сейчас, когда меня услышали, у меня очень мало шансов на жизнь, что, возможно, помощь уже безнадежно запоздала. Когда волны накатывали на скалу, где я лежала, меня уже не просто осыпало солеными брызгами. Волны стали заметно выше, сильнее и готовились смыть меня отсюда.

Через несколько минут я увидела лучик фонаря, шаривший по темной воде с берега.

— Эй? Ты все еще там? — расслышала я заглушаемый шумом беснующегося моря мужской голос.

— Да!

— Держись, мы сейчас!

До пляжа было рукой подать. В спокойный летний день я без всякого труда преодолела бы это расстояние вплавь. Я знала, что на лодке они доберутся до меня за одну минуту. Неужели судьба настолько жестока, что лишит меня надежды сейчас, когда помощь так близка?

Где-то в темноте затарахтел и тут же затих мотор. Его завели снова, и на этот раз он заработал. Из темноты стал медленно проявляться приземистый силуэт… В следующую секунду мне в лицо ударил мощный пучок света.

— Вон она! — крикнул кто-то.

Сощурив глаза, я различила две темные фигуры. Свет был выключен, и вокруг меня вновь сгустилась тьма.

В следующее мгновение на скалу обрушилась особенно мощная волна, и я закричала от отчаяния. На секунду возникло ощущение полета, а потом меня вновь кинуло в ледяную морскую пучину, сорвав со спасительной скалы…