Долго и несчастливо

Глава 6. Новости

В себя прихожу через какое-то время. В моём теле царствует неимоверная слабость, вялость и лень. Уже вечереет, лучи солнца, танцующие на стене, приобрели красноватый оттенок. Я обнажена, лежу на кровати. Под грудью меня чуть обнимает широкая рука с ярко выраженной мускулатурой. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с ореховыми глазами Александра Павловича:

— Очнулась?

— Да, — выдыхаю я и резким движением кидаюсь на его шею.

Мой рот наполняется пьянящей сладостью с лёгким послевкусием соли. Первая отрицательная — моя любимая. Александр Павлович не сопротивляется так же, как и я. В его прекрасно крупном теле этого напитка чуть больше, чем в более мелких вариантах. И несмотря на его игрища, мне много не нужно.

Должна признаться, умертвить нас не так уж и просто. И у моего донора ничего бы не вышло, не позволь я ему это. Чеснок, осиновый кол и святая вода еже с ними. Всё это полная чушь! Хотя пуля с начинкой из жидкого серебра вполне прибьёт, как, собственно, и вас тоже. Всё дело в необычной реакции нашей крови с этим металлом, она моментально сворачивается. От всех других ран мы способны восстановиться за считаные секунды.

Проходит несколько минут, и я вынимаю клыки из артерии и, лизнув шею, останавливаю кровотечение слюной. От такой потери крови он даже не испытывает слабость. Скорее наоборот, моё естественное обезболивающее сейчас наполняет его воодушевлением. Чуть полежав, чувствую что-то на шее. Ощупав, хмыкаю, обнаружив что-то похожее на ошейник.

— Может, посмотрим кино? — предлагает он.

— Давай, — соглашаюсь я и встаю.

На прикроватном столике зияет пустая кружка кофе.

— О! Прикольная футболка! — восклицаю я, вытянув из нутра шкафа чёрную с рисунком черепа на груди, длиною мне до колен, одеваю её и сажусь за комп.

— Значит, мой адрес ты не помнишь, а пароль от компьютера, помнишь? — подаёт голос Александр Павлович.

— И от карточки, — усмехаюсь я. — И твой CVC от неё.

— Ясно, — улыбается он и тянется к пульту от экрана проектора. — Только давай не перелистывай без конца, а выбирай.

— Ок.

Со стороны мы, может, похожи на влюблённую парочку с некоторыми странностями, но не стоит заблуждаться. Кот! Большой чёрный кот. Иногда его тошнит шерстью, временами он обижается и срёт, где не положено, дерёт мебель и стены, но вы всё равно не выгоняете своего питомца из дома за его шалости и норов потому, что он красивый и порой ласков. Вот моё истинное отношение к Александру Павловичу. Не могу сказать столь однозначно за него. Его чувства в отношении меня чем-то напоминают ощущения Михаила.

— Стой! — мой слух уловил нечто странное, чему я не придала сначала значение, и лишь с запозданием осознав, что услышала: — Верни, где было! — командую я.

— Что? — бессмысленно переспрашивает он, до этого бездумно переключающий каналы телевизора.

Я кидаюсь к нему, выхватывая пульт, и начинаю быстро щёлкать.

— В другую сторону, — уточняет он, озадачено глядя на меня.

Вот! Это были новости: «…У городской службы отлова животных ответ простой: есть закон о защите животных, и все ведут себя согласно этому закону. В питомник попадает лишь малая часть бездомных собак. Такие питомники чаще всего существуют на пожертвования, и содержать большое количество диких животных иногда просто нет возможности. Тогда собаки вновь оказываются на улице. Привитые, но всё так же агрессивные. Напоминаем, что в нашем регионе усыплять бездомных собак отказываются, а это уже третье нападение собак в нашем городе, закончившееся летальным исходом. Екатерина Паршина специально для РенТВ.»

— Ты понял, где это было?

— Что тебя так зацепило? — бормочет он, но перехватив мой серьёзный взгляд, быстро добавляет: — Нет. Я не обратил внимания.

Я перепрыгиваю обратно за комп. Стремительный бег пальцев по клавиатуре и экран выдаёт мне нужный адрес.

— Одевайся, поехали.

— Куда?

— На Комсомольскую, 52.

— Да что с этими собаками не так?! — возмущается он, но следует моим указаниям.

— Разберёмся на месте.