Дождь

Глава 34

За время путешествия по лесу моя одежда пришла в состояние сильной изношенности. Заняв на границе с городом удобную позицию, я стал присматриваться к тому, что происходит в некогда родных местах. Настороженность вызвал новенький блок пост на въезде в город. Появившийся шлагбаум и парочка БТРов наводила на мысли о том, что военные уже навели здесь порядок и сейчас держали ситуацию под контролем. Веселый гогот солдат сверхсрочников был слышен издалека, так что избежать ненужных мне встреч с находящимися в дозоре патрулями удалось без особого труда.

Новообретенная маскировка к сожалению была не полной, так как скрывала только наличие энергии в моем теле. Видимые невооруженным глазом изменения тела, в виде бугрящихся мышц и пышущего здоровьем лица, скрыть без откачки праны из второго узла не получалось. Благоразумно понизив уровень энергии в груди, я добился внешней схожести с обывателями. Сотня метров, которые пришлось преодолевать на ослабевших ногах в предрассветной тишине просыпающегося города, вымотали меня больше, чем недельный забег по пересеченной местности через лес.

— Хозяйка, есть чем согреться? — ввалившись в круглосуточно открытую забегаловку недалеко от бензоколонки, я отбивал «чечетку» челюстью, не попадающей зуб на зуб из-за холода.

— Деньги вперед, — оставшись равнодушной к моему плачевному состоянию, дородная баба лузгала семечки, сплевывая их в свернутый из газеты кулек.

Обратив внимание на горящие ровным электрическим светом лампы освещения и бубнящий телевизор, я окончательно убедился, что в городе жизнь вернулась в привычное русло.

— Рубли берешь? — уточнил я, выуживая из кармана смятые купюры.

Водка оказалась теплой, противно встав поперек горла. Предложенный на закусь кусок черного хлеба с сосиской слегка выправил положение. После второго полстакана приятное тепло начало разливаться по телу. Натопленная духота, которой я не ощущал по началу в круглосуточной рюмочной, наконец то добралась до моего тела.

— Просушится есть где? Ноги все промочил, — не особо заботясь о внятности собственных слов, я обратился к продолжавшей сидеть за стойкой бабе.

— До обеда покемарить пущу, не дольше, — сплюнув в очередной раз шелуху, хозяйка обозначила тариф: — две штуки давай.

Пройдя вслед за ее здоровенной задницей, я оказался в подсобке, где притулилась засаленная тахта. На уровне глаз были натянуты провисшие веревки, несколько бельевых скрепок сбились в дальнем углу.

— Я разбужу, — обозначив взмахом руки спальное место, баба грузно развернулась, припечатав меня своим бедром к стене.

Не смотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Развесив одежду, я забрался под вытертое верблюжье одеяло и накачал энергии во «второй» узел. Боль в мышцах отступила, а выпитая водка позволила расслабиться напряженным нервам.

До обеда рюмочную посетило несколько человек, судя по доносящимся сквозь токую стену глухим голосам, трое из них оказались шоферами, а остальные не пойми кем. Ближе к двенадцати в заведении появилась сменщица бабы, ринувшаяся по прибытию сразу же в подсобку. Ее перемещения отдавались ощутимой вибрацией через пол, даже с закрытыми глазами я знал, что она весит никак не меньше, чем сотня кило.

— Вали давай, — стоило приоткрыть глаза, как я тут же был удостоен «вежливого» обращения.

На улице была настоящая весна, воробьи чирикали, солнечные лучи пригревали участки моей бледной кожи. Углубившись в переплетение улиц, я шел по тротуарам в тени домов, редкие прохожие спешили по своим делам.

На одном из перекрестков я стал свидетелем того, как из остановившийся уазика зеленого цвета высыпали солдаты под предводительством старшего по званию. Парочка людей, привлекшая внимание патруля отделалась легким испугом, предъявив свои паспорта. Документ спросили не только у мужчины, но и держащейся за его локоть пожилой женщины.

«— Надо домой зайти», — решил я, сворачивая в ближайшую подворотню.

Осматривая родную однушку, простоявшую всю зиму с выбитой дверью, я замечал многочисленные следы поиска заначек продуктов и денег. Паспорт я хранил в серванте, вместе со шкатулкой, в которой были остатки рублевых накоплений. Вырванная с мясом дверка лакированной мебели позволила убедиться в том, что на полке нет ни паспорта, ни шкатулки.

«— Баба Мана первая знала, что меня забрали, — припомнив чем закончилась последняя ночь в собственной квартире, я решил навестить ушлую старушку: — да и за должок проценты накапали».

Электричество работало, дребезжащий звук дверного звонка обозначил мое желание пообщаться с проживающей на первом этаже пенсионеркой. Общительная старушка, уверенная в поддержке от одаренных, не испытывала страха и открыла дверь, не став уточнять «кто там».

Разводить разговоры не было никакого желания. Слегка стукнув по лицу, сунувшемуся в приоткрытый проем двери, раскрытой ладонью, я лишил ее сознания. Подхватив оседающее тело, перенес ее в комнату, уложив на аккуратно заправленную кровать. Поиски паспорта не затянулись, помимо собственной ксивы, я нашел еще с десяток документов, принадлежащих бывшим соседям.

— Да ты упырица какая-то, — не выдержав, вслух высказал я свое мнение.

Подойдя к старческому телу, задумался о том, как сделать так, чтобы она никому не смогла рассказать о моем появлении в городе. Присмотревшись повнимательнее, смог обнаружить слабые проблески белого цвета, курсирующие по ее телу. Работать с энергетикой холопов мне еще не доводилось, за исключением привычного секса. Подвернувшаяся возможность экспериментировать улучшила мое настроение и я присел к кровати, придвинув колченогий табурет.

Через четверть часа изношенный организм бабы Маши не выдержал. Лишенное поддержки праной, сердце прекратило биться. Сидеть рядом с кроватью еще полчаса и ждать, пока последние всполохи мозговой активности потухнут, было лень. У бабки еще была прана, но вытянуть белые вкрапления из головы никак не удавалось. Раздумывая как поступить, я испытывал неуверенность, опасаясь, что холопка сможет каким-нибудь образом воскреснуть. Мое собственное воскрешение из мертвых на заброшенном заводе в одном из цехов наглядно демонстрировало возможность такого развития событий.

— Покойся с миром, — в последнюю минуту баба Маша неожиданно открыла глаза, но ни сказать, ни пошевелиться уже не могла.

Накрыв ее веки ладонью, я почувствовал под кожей какую-то дрожь. Отдернув руку, избавиться от неприятного ощущения так и не смог. Кожа на лице старухи натянулась, а мою ладонь что-то чесало и скребло.

— Да млять, — не выдержал я, принявшись тереть ее пальцами.

Стоило ладоням соприкоснуться, как замкнувшийся энергетический меридиан наполнился непонятно откуда взявшейся энергией. Перенаправив поток в шестой узел, я впервые ощутил, как подошел к пределам его наполнения.

«— Ну не душу же я выпил в самом деле», — не зная точно, что произошло, в мою голову лезла всякая мистика и чертовщина.

Покидая чужую квартиру, я не стал ничего брать кроме своего паспорта. Потрепанная книжица заняла привычное место во внутреннем кармане, лучи пригревающего солнца уже через десять минут выдавили из меня мрачное настроение. За сегодняшний день предстояло найти себе новое жилье, а так же озаботиться минимальным запасом провизии.