Дождливая осень

— Моро поднял брови как бы в удивлении.

— Велики твои познания Меер.

— Куда уж мне до тебя. Ну и кто ты, мастер или кушгин?

— Проводник, люди кушгинами стать не могут.

— Проводник значит, с того на этот свет, а с этого на тот. Доиграетесь вы в своём Каэрхоне (единственный город Ларгуса) как мы в своё время в бору Конама, ох доиграетесь.

Моро пожал плечами.

— Ты же сам сказал, куда вам до нас, да и не той дорогой мы идём, что вы когда-то.

— А чем ваша лучше? Вы, я имею ввиду людей, считаете куш (куш в переводе с общего языка не сотворённых рас означает змеи) чуть ил не святыми, даже не понимая, что это за твари. Дорогу-то они вам указывают, а змеиная дорога извилиста, где на светлую сторону заползёт, а где и на тёмную. Спроси Альфов, если не веришь. (Альфы, первая не сотворённая раса)

— Кушгины не змеи. — В голосе Моро послышались нотки раздражения.

— Ага! Всё-таки удалось им подсадить в вашу так называемую душу своего червячка!

— Замолчи Меер. Ты и сотой доли всего не знаешь. — Видно было, что Моро сердится.

— Куда уж мне неучу, только предупреждаю, держи подальше свои руки от Рута сенешаль, не капай ему в уши яд, который тебе в Каэрхоне накапали.

— Этот яд даже для тебя смертелен будет, не говоря уже о прочих так, что не переживай, гробить последнего Ханэдава я не собираюсь, я всё таки сам Хон.

— Вот и договорились.

В залу спустился обескураженный балар.

— Завтра едем в Баттербит. — Сказал он и одним махом осушил стакан вина.

— Никак дела на поправку пошли? — Спросил Сандр.

— Ещё как пошли, сейчас Рут вместе с Бизоном во всю бараний бок с гречневой кашей наворачивают…, как ни в чём не бывало. — Борхус схватился за голову. — Ничего не понимаю.

— Да ладно тебе переживать. — Успокоил Сандр балара. — Значит не такой уж и сильный яд был. — Борхус поднял глаза на цверга.

— Ещё час назад он был всё равно, что покойник. Так быстро поправиться не возможно.

Уже выходя с постоялого двора Моро сказал Сандру.

- Оставлю вам тридцать шесть бойцов из своей охраны, старшим у них Кибан Рум, будут вас охранять.

— Все Хоны, полагаю?

— Все, и сам понимаешь, они жизнь положат, что бы довести Ханэдава до места, так, что можешь им доверять как себе.

— Разберёмся. — Буркнул Сандр.

— Зря ты так, я не злодей, какой. Моро проводник от Моро Вейха ничем не отличается.

— А чего ты сам с нами не поедешь?

— Постараюсь вам дорожку расчистить. — Вейху подвели коня. — Если в дороге вас обложат, что вполне вероятно, сунься вы в Баттер, тогда пробивайтесь в замок Гемей, это в марвелле Барн, он расположен сразу за Сигулом. Замок принадлежит Савру, сыну одного хонского вождя из рода Кен. Там вы можете отсидеться и дождаться подмоги.

— Какой подмоги? Откуда?

— Весь Хон похож на проснувшийся вулкан и неужели ты считаешь, что у нас не найдётся пары сотен отчаянных голов, способных прийти вам на выручку?

— Если вооружённые Хонские отряды вторгнутся в Барн, то это будет считаться восстанием.

— А всё и так к этому идёт. Последние годы наши вожди лишь создавали видимость подчинения нома Тавасской короне. — Конь всхрапнул и пошёл боком, Моро пришлось его успокаивать.

— Интересно, — протянул Сандр — а Кемет управляет чем-нибудь кроме своих марвелл, и способны ли ещё марвелины объединиться против общего врага?

— Марвелины, в том числе и Кемет, коего ни один Хон не считает королём, железной рукой держат свои территории, а на счёт объединения, то пока наиболее вероятен союз Комуников и Рунатов. В этом случае Вармуты могут стать нашими союзниками, если они поверят в нашу силу, а пока, за своей вознёй, они не особо нас замечают.

— Однако Рута они заметили.

— Ханэдав очень деятельный молодой человек, его трудно не заметить, и ещё надо учесть, что за его семьёй всё-таки присматривали. Знаете, как я узнал, что кто-то из Ханэдавов решил объявиться?

— Как?

— Мой человек в Дорине сообщил о гибели семейства Ханди, всех Ханди, если быть точным, и пропал, я срочно послал туда людей, но только они успели уехать, как приходит ещё одна весть, которая потрясает весь Хон. Оказывается, потомок легендарного вождя существовал и даже участвовал в обороне крепости Бреги, где героически погиб в неравном бою с корном, последователем Норея, утащив последнего под землю вместе со всей крепостью. В этой смерти я уже усомнился, а через несколько дней мои люди перехватили письмо известного вам барона Делвина, где он сообщает, что разделался с семейством Ханди.

— Кому сообщает?

— Самому Энхею Комунику, марвелину Чиметена и родному брату короля.

— Во как! Но он знал, что Рут жив.

— Это и меня удивило, ведь было ещё одно письмо от того же самого барона написанное лично Сапсу Рунату, где говорится, что последний из рода Ханэдавов пал при обороне Бреги.

— А в этот раз он не мог знать, что Рут погиб…

— Однако Делвин усиленно старается выставить Рута покойником, он его что, защищает?

— Нет. — Усмехнулся Сандр. — Он просто мечтает выведать у Рута о сокровищах Ханэдавов. Когда в Бреги он попал к нам в плен, то даже при допросе пытался это выяснить.

— Чего!? — Не поверил Моро, Сандр лишь развёл руками. — Рут говорил что-то такое, но неужели ты считаешь, что какой-то барон врёт двум самым влиятельным людям в Таваско, ради каких-то мифических сокровищ?!

— Ну почему же мифических. — Сандр вытащил из кармана куб, который отобрал у Бизона в провалившемся под землю донжоне.

— Что это?

— Ключ, осмотри его внимательно. — Моро повертел в руках не понятную вещицу и вернул обратно.

— Единственное что я могу сказать, что это работа твоих сородичей.

— Ты прав, только сработали они это не для себя. — Он повернул куб несколько раз вокруг собственной оси, раздвинул и он превратился в брус. — А теперь посмотри вот сюда. — Сандр указал на торец ключа.

— Лось?

— Известный тебе родовой знак Ханэдавов, это Рут нашёл в Бреги, не спрашивай, как этот ключ туда попал, но могу сказать, такие ключи цверги делают только для сокровищниц.

— И Делвин знал об этом ключе?

— Нет, конечно, но ему определённо что-то известно.

— Ради такого можно соврать, но почему мне об этом ничего не известно?

— Да тут много чего не понятного, Рут полагает, что Марвин Вармут что-то может знать.

— Тогда вам определённо нужно заехать в Баттербит, хотя это и опасно. — Моро отъехал на пару шагов но, остановив коня, сказал. — Насколько мне известно, у первого марвелина никогда больших сокровищ не было, казну, после его гибели захватили Вармуты, если только у королевы Намаи что-то было припрятано? Ну да ладно, жду вас в Хоне, в замке Гуамата. — Он тронул коня и выехал со двора. Сандр постояв немного на крыльце, вернулся в трактир.

— Бык, пора нам повидаться с Моргелом.

— И задать ему парочку вопросов. — Отозвался Буй-Бык. — Надеюсь, ты не считаешь, что клоачник, которого прирезал Рут, случайно оказался в том кабаке, где мы встречались с нашим старым другом?

— Ну, Рут там оказался и в правду случайно, он немного расстроился после встречи с Моро.

— Всё-таки дезар кровожадный тип, расстроился, и тут же кого-то прирезал.

— Не кого-то, а клоачника, и как тут не расстроится, когда ты считаешь себя чуть ли не королём Таваско, но вдруг приходит какой-то дядя и говорит тебе, парень, ты не прихватил с собой старого барахла своих предков, потому тебе ни шиша не светит.

— Ну да, а что на счёт Моргела?

— Я думаю, что наш старый друг если и не повязан с клоакой, то имеет с ними кое какие делишки.

— Хм. — Буй-Бык весело посмотрел на Сандра. — Не будем огорчать дезара?

— Не будем.

— Тогда не забудь свой «шкандец».

Через пять минут они бодренько топали по узким улочкам Коврака, двух, редко трёх этажные здания изысками архитектуры не блистали, впрочем, для провинциального захолустья, здесь было очень уютно. Каждая куча мусора лежала на своём месте, мох и дикий плющ надёжно и живописно облепили стены домов из необработанного камня, а с крыш местами опасно свисала черепица. Одна такая плитка грохнулась в трёх шагах от старых друзей.

— Во! Вспомнил, Мугда, наш трактирщик на днях рассказал. Их улицу, ну где трактир стоит, патрулирует сержант Кеер, конечно делает это, сей доблестный страж, не в одиночку, а с двумя такими же охламонами как и он сам, те правда званием пониже. Так вот, на патрулировавшись до положения риз, эти три Чудака, собрав остатки своего долга, решились на последний заход. Приняв для храбрости, или ещё по какой причине, по последней бутылке местного пойла, вышли на эту самую улицу и, нарезая вензеля, строевым шагом, давай во всю бдеть. Бдели они надо сказать весьма громко, я бы даже сказал, душераздирающе, наверно пели что-нибудь такое…, ободряющее. Правда выходило у них не очень, и со стороны скорее походило на звуки изнасилования, ограбления и драки в одном лице, да и грохот от их падений стоял невероятный. В общем, когда Кеер взял самую высокую ноту на которую был способен, а поговариваю, что он горазд варежку разевать, сержант как-никак, сверху, прямо на его незащищённую голову, прилетела вот такая черепица, и естественно раскровила ему его дурную башку. Сначала он замолчал, соображая, что всё-таки произошло но, увидев кровь, завопил так, как до этого никогда ещё не вопил, а его подчинённые, не поняв трагичности момента, подхватили рёв своего командира во всю мощь своих лужёных глоток.

Получилось просто ужасно, люди так орать не умеют.

Естественно на эти дикие вопли прибежали их не трезвые собратья по оружию, из соседнего квартала и, увидев окровавленного Кеера, и двух самозабвенно поющих в обнимку стражников, подумали, что на них напала как минимум могущественная колдунья, и лишила стражников их первичных половых признаков.

— Это почему?

— Слишком высокую ноту взяли.

— А-а, и что дальше?

— Да ничего, дали дёру но, правда, молча. Им бы остановиться, разобраться, что к чему, но ребята решили умом не блестеть, и ломанулись прямо к капитану стражи.

— У них, что не было дежурного офицера?

— Был, Кеер.

— Не повезло капитану.

— Что, правда, то, правда, в беднягу сержанта кинули ночным горшком, что бы, не орал как сволочь, а двух его помощников накрыло волной черепицы, которую вызвали летучие мыши, до этого мирно дремавшие на чердаке этого дома.

— И чем всё кончилось?

— Ну чем это может кончиться? Сбежавшие стражники своим невнятным мычанием так перепугали капитана, что тот примчался на место происшествия в одном исподнем, правда с мечём и в шлеме.

— Опыт.

— А то. Бедный Кеер увидев в предрассветных сумерках нечто белое, размахивающее оружием, собрал остатки своего мужества, и запустил в капитана тем, чем одарил его ночной горшок, а затем и сам бросился в атаку. Хорошо, что у него оружия не было, потерял. Сержанта конечно скрутили и продержали три дня в камере, а хозяину дома с хреновой крышей выкатили такой штраф, что тот слинял из города в неизвестном направлении.

— Во как! Всегда говорил, что люди не умеют строить.

— Ну, это как пить дать. — Кивнул Буй-Бык и огляделся. — Кажется, мы пришли. — Перед ними на цепях болталась вывеска кабака.

— Ты немного задержись на улице, оглядись, а затем подгребай к нам. — Сказал Сандр и вошёл внутрь.

— Хорошо.

Внутри кабак ничем не отличался от сотен ему подобных дешёвых заведений по всему Таваско. Те же лавки отполированные задами завсегдатаев, те же исцарапанные столы, закопчённые потолки от вечно чадящих ламп, вонь пива, пережаренного лука, и плохо прокопченной рыбы.

Сандр осмотрелся в поисках Моргела, посетителей было не очень много, и каждый почти не обратил внимания на только что вошедшего цверга.

- Здорово Гомба! — Раздалось у него за спиной. — Принёс?

— Здорово Моргел, а ты принёс?

— Я привёл. — Сказал он многозначительно.

— Кого?

— Того кто купит всё и сразу, как ты и хотел.

— Я хотел, что бы ты купил, мне светиться лишний раз не с руки.

— А я тебе ещё в прошлый раз сказал, что у меня столько золота в наличие нет, всё в деле.

— Вот же ты упёртый.

— Тем и живём, давай присядем, подождём, а где Бычара?

— Живот прихватило, сейчас подойдёт.

— Э-э, узнаю старого сотника. — Покачал он головой. — Всё стережёшься.

— А как не стеречься? В прошлый раз, не вокруг тебя ли клоачники вились?

— Ты о том психе, который подрезал одного из посетителей?

— Я как раз о подрезанном, ты его хорошо знаешь?

— Ну, видел пару раз, а что?

— И это видел? — Сандр кинул на стол пояс убитого с наклёпанными шакальими бляхами.

— Ты так не шути Сандр, местных клоачников я хорошо знаю. — Он швырнул пояс под соседний стол.

— Да какие уж тут шутки Моргел, и насколько ты хорошо знаешь местную клоаку?

— Достаточно что бы с ними не связываться.

— Очень на это надеюсь.

— Постой-ка, — протянул Моргел — тот парень, что человека подрезал, случайно не с вами был? — Он уставился в чёрные глаза цверга. — С вами! Веркель меня подери, вы, во что с Быком ввязались? — Понизил он голос.

— Да так, тебе знать не обязательно. Где твой купец?

— Ох, Сандр. — Видно было, что Моргел сильно расстроен. — Да должен уже подойти.

В дверях показался Буй-Бык.

— Что так долго? — Спросил у него цверг.

— Трое торчат за кабаком, и ещё двое недалеко от входа. — Ткнул он себе за спину.

— Эй, в чём дело? — Напрягся Моргел. — О, вот и купец. — Из подсобки вышел высокий, светловолосый мужик лет сорока, облачённый в посеребрённую кольчугу с наклёпанными на неё пластинами металла отливающие синим цветом. В посеребрённый островерхий шлем, и с двуручным топором на плече. Топорик был явно цвергскрой работы, и стоил как маленький замок.

— Вот мы и встретились цверг, но, кажется, тут не хватает щенка Ханди, неужели всё-таки сдох от яда? — Он смерил взглядом Хомпу Даала. — Жаль, если так.

— Хельмут. — Догадался последний.

— Собственной персоной. — Улыбнулся Невежа. Вот где природа расщедрилась, оба были высокие, мощные, быстрые, и смертельно опасные. В общем, достойные противники.

— Хорошего же покупателя ты нашёл Моргел — Произнёс Сандр.

— Да…, я…, чё происходить-то!?

— Глава Лунных Волков, собственной персоной. — Пояснил цверг. — Я так понимаю, денег ты не принёс.

— А зачем они покойнику?

— А ты свои силы не переоцениваешь? Тебя одного может на нас и не хватить.

- Я не один, со мной мои лучшие бойцы.

В кабак вломился Рут, выглядел он, краше в гроб кладут, весь бледный как полотно, под глазами залегли тени, больше похожие на синяки, и светились глаза нездоровым лихорадочно-мутным блеском.

— Вот чёрт! Снова этот псих! — Вырвалось у Моргела от неожиданности.

— Нет твоих лучших бойцов шакал! В сторону! — Крикнул он остальным и бросился в атаку. Хельмут легко ушёл в сторону, пропуская противника, и ударив вдогонку, не достал. А Рут уже начал новую атаку с левого фланга надеясь, что правша Хельмут не выдержит натиска, но неожиданно нарвался на встречную атаку, да такую, которую мог провести только природный левша. Первый раз, избегая удара, он нырнул под летящий топор, при втором упал на колено, и укатился подальше от третьего. Хельмут играючи крутил в руках огромное оружие, кое каким ухваткам вполне мог и Сандр позавидовать. Рут пытался атаковать с разных позиций но ничего не помогало, а войти в скоростной режим ни как не получалось, Невежа при своих габаритах двигался до обидного быстро. Оба взвинтили скорость до предела, сталь непрерывно звенела в их руках, никто не хотел уступать, и тут Рут вогнал свой меч в пол, и бросился врукопашную. Схватив Хельмута под голени он рванул его на себя, Невежа взмахнув руками грохнулся на спину и тут же поймал лицом локоть Рута. Отмахнулся, сунул кулаком наугад, поднялся на четвереньки и получил новый удар кулаком под ухо. В голове зашумело.

— За брата. — Рут свернул ему шею. Невежа сразу обмяк и завалился набок, неестественно вывернув голову.

— Да дезар, даже я тебя иногда боюсь. — Долетел откуда-то голос Быка. Рут поднялся.

— По…, почему? — Пытался он отдышаться.

— Так не объяснить, надо было вас со стороны видеть. Хельмут тебя на полторы головы выше, на треть тяжелее, немного быстрее и если доверять своему опыту, то это он должен был тебе шею свернуть. — Буй-Бык почему-то вздохнул.

— Ты вообще как себя чувствуешь? — Спросил Сандр.

— Удовлетворенья я не испытал, если ты об этом.

— Да к веркелю твоё удовлетворение! Ты сам как!?

— А что?

— Просто ты весь зелёный дезар, как помидор.

— Всё-таки дурацкие у тебя сравнения Хомпа. — Рут вогнал меч в ножны.

— А когда это ты успел разделаться с его людьми? — Спросил Сандр.

— А чего разбираться, их у входа всего двое и было.

— А те, что с чёрного хода стояли?

— А там кто-то был?

— Эй. — Встрял Моргел. — Вам отсюда, если по-хорошему, валить надо, а вы тут лясы точите. Я уж так и быть, в честь нашей старой дружбы, поговорю с кабатчиком, да завсегдатаям проставу организую, что бы они вашего юного маньяка не опознали, но вы уж будьте любезны, свалите поскорее.

— По правилам обобрать бы Хельмута надо, — сказал Буй-Бык — один пояс с золотыми бляхами эргов на пятьсот тянет.

— Топор так вообще тысяч на пять. — Согласился Сандр. — А ты Рут, не хочешь на память что-нибудь взять? — Ханэдав глянул на поверженного врага.

— И кольчуга, и поножи с наручами впору только Быку будут, забирай, если не брезгуешь. А то ты после Бомрского плена совсем обносился.

— Когда это я брезговал? — Хомпа споро принялся раздевать Хельмута. — Тем более таким поясом.

— Ша! Пояс не тронь, у нас и так денег нет. — Запротестовал Сандр. — Моргел, может, купишь?

— Да идите вы на хрен! Валите скорее! Совсем уже ополоумели. — Сандр подхватил топор и направился к выходу. — Да куда ты пошёл!? Давай через задний ход.

— Всё, всё, не ори, уже уходим.

На пустом дворе никаких клоачников не было.

— Удивительно — огляделся Буй-Бык — чего это они своего босса бросили?

— А тут вообще был кто-нибудь? — Спросил Сандр.

— Конечно, был.

— Ай, ладно. — Отмахнулся цверг. — Нам нужно до вечера успеть загнать бляхи и уехать отсюда.

— Зачем, ведь Моргел всё уладит? — не понял Рут.

— Ха! Краквин уладит? Он с роду не умел договариваться, он же упёртый как сто ослов. — Обнадёжил Буй-Бык.

Сандр тем временем ободрал бляхи с пояса, и зашвырнул его подальше.

— Сейчас вы тихо и мирно, никого не трогая, идёте в трактир и ждёте меня.

— А ты?

— А я разберусь с золотишком…

— Надеюсь, ты не будешь их вот прямо в таком виде продавать, все знают чьё это… — Начал было Рут.

— Ты кого учить вздумал младший? — Перебил его цверг.

— Да я так…, я, конечно, понимаю, что нам деньги нужны, но не стоит из-за этого голову подставлять.

— Это ты мастак башку свою глупую под всё рубящее и колющее совать, как не нужный рудимент какой.

— Ого! Рудимент! Слово-то… — Начал, было, Буй-Бык.

— Заткнись …тесь! Вы оба.

— Да чего ты Сандр?

— Ты Рут ведёшь себя как пацан какой…

— А он и есть па…, дезар, дезар. — Хомпа захлопнул варежку и отвалил в сторону.

— Навязал нам кучу баб с детями на шею, когда за нами половина Таваско охотится. — Ворчал Сандр.

— Каких баб?

— Верейку, и этих двух, риэль (леди) Хемилу тэйварину Боро, её служанку и юным отпрыском самого Боро.

— Ты хочешь сказать, что клоачники обнаглели на столько, что похитили ребёнка тэйвара?

— И не просто тэйвара, — пояснил Буй-бык отойдя — у вас, Джезари, тэйваров, что у нас графьёв, а у самого первого советника Пикелея Вармута.

— Правильно говорить Джезам.

— Рут, тут ключевые слова были не про баб, а про то, что за нами половина Таваско охотится, хотя…, и про баб тоже, ума не приложу, что с ними делать. — Пытался достучаться до Рута Сандр.

— Что-то я пока никаких охотников не вижу, хотя Моро говорил что-то.

— А Хельмут?

— Хельмут тут из-за риэль Хемилы.

— Это он тебе сам сказал, да?

— Раскинь мозгами Сандр, Хельмут работает на Делвина, а Делвин на Рунатов, или… Комуников, но это скорее заказ Рунатов. Потому что им сейчас очень выгодно давить на старого марвелина, хотя бы и через его первого советника.

— Хотя бы, это знаешь, не хотя бы, это очень мощный рычаг, но всё равно стоит быть осторожным. Марвелины пронюхали о твоём существовании, хотя Делвин и убеждал их в обратном.

— Делвин!?

— Из-за сокровищ.

— Ну, надо же быть таким пронырой и дураком одновременно. Сокровища, я вообще сомневаюсь, что они существуют.

— Существуют. — Сандр во второй раз за сегодняшний день достал куб.

— А-а это та штука, что мы с Бизоном в донжоне откапали.

— Это ключ от сокровищницы Рут, на котором выгравирован ваш родовой знак.

— Да ну. — Рут взял куб в руки, повертел, потряс, поколупал ногтём, но так и не понял, что с ним можно сделать. — И куда это…, вставлять?

— Поверни грани против, друг друга, раздвинь, затем поверни обратно, снова раздвинь, а за тем ещё раз. — Рут проделал все сложные манипуляции и чуть не выронил цилиндр, когда увидел, как торцевая пластина провернулась, явив миру искусно выгравированного лося.

— Ух, ты! — По-детски не сдержал радостного вскрика Рут. — Никогда я к вашим цвергским штучкам не привыкну, сколько бы мне их не попадалось. — Видел Хомпа — похвалился он Быку, тот лишь криво усмехнулся мол, и не такое видали — а обратно его так же скручивать? Хотя это не важно, важно другое, куда его вставлять.

— Если бы я знал.

— Слушай, а может сокровищница в Бреги?

— Понятия не имею, верните куб и идите в трактир.

— Пойдём Хомпа. — Они вышли на узкую улочку. — Сандр не хочет нас в свои дела посвящать, секреты какие-то.

— Да какие уж тут секреты, пошёл к кому-нибудь из своих сородичей, или к другим каким не людям, наконечники толкать.

— А чего тогда он раньше этого не сделал?

— Так они цену собьют, чуть ли не вдвое. Может, зайдём горло промочить? — Кивнул он в сторону таверны.

— Пойдём, у меня как раз осталась пара талеров, на приличную выпивку с закуской хватит. — В таверне Рут заказал хлеба, жареного поросёнка, пахучего сыра с зеленью, к нему прибавил четыре бутылки красного вина с непонятным названием «хемер», и когда всё это притащили на здоровенном деревянном подносе, с удовольствием потёр руки. Первые минут пять, молча ели и пили, вернее, ел один Рут, Буй-Бык в основном пил.

— Жрёшь как не в себя. — Заметил он.

— Ага. Ты не поверишь, аппетит зверский, всего пару часов назад пол котелка каши с бараниной съел, и вот, опять проголодался.

— Ну что сказать, аппетит ты нагулять успел.

— Не порть настроение Хомпа, и так тошно.

— С чего бы это? С врагом поквитался, счёт, так сказать, закрыл.

— Не делай из меня монстра, не я первый начал.

— Значит не тебе и заканчивать.

— А я и не напрашиваюсь, только меня в покое не оставят.

— Да уж, — философски заметил Буй-Бык — тронули камушек, понесся камнепад.

— Вот только пока неизвестно кого этот камнепад накроет.

— При всех известных, это и в самом деле не известно.

— Чего-то ты какой-то не такой, может, случилось что?

— Случилось? Да нет вроде, хотя…. Что ты думаешь на счёт Верейки?

— Верейки? А чего тут думать, доберёмся до Баттербита и сдадим девчонку её родичам. — Рут глянул на Хомпу. — Или я чего-то не знаю?

— Не знаешь. Я, вроде как, жениться собрался.

— На ком?

— На Верейке.

— Да-а-а?

— Ага.

— Это…, вот как. — Рут отложил свиной окорок в сторону, вытер руки хлебом, встал и пожал руку Быку. — Поздравляю.

— С чем?

— Ты где там летаешь? Со свадьбой.

— А, — отмахнулся Хомпа — это мы потом.

— Когда только успели, а тебя разница в возрасте не смущает?

— С чего бы это? Она молода, конечно, но это только к лучшему, вот одна вещь меня и правда смущает. Она хочет, что бы ты разрешение ей дал на брак, официально как бы, что ли?

— А я-то тут причём!? — Надо сказать, что Руту было немного обидно. Тогда с братом было понятно, а сейчас почему?! Второй раз и снова мимо.

— Я не знаю, вернёмся в трактир, там и поговорите.

— Этого ещё не хватало. — Пробурчал под нос Рут, и снова было принялся за еду, но кусок в горло не полез.

Подойдя к трактиру Рут и Буй-Бык наткнулись на целый отряд Хонов. С первого взгляды было видно, что воины подобрались опытные, хотя далеко ещё не старые. Почти все были облачены в кольчуги по верх которых были надеты пластинчатые доспехи, у каждого помимо коня и копья со щитом, имелся меч или топор, а у некоторых на сёдлах висели арбалеты. Один из воинов, годами постарше остальных, с полуторным тесаком на поясе, завидев Рута, встал с крыльца и направился к нему.

— Тэррхон Ханэдав? — Спросил он подойдя. (Тэррхон — вождь клана у Хонов)

— На счёт тэррхона не знаю, есть ли у меня клан, а так, да, Ханэдав.

— Разрешите представиться, Кибан Рум, капитан вашей охраны, во всяком случае, пока не доедем до северного Морта, а на счёт клана, было бы странно, если бы клан перестал существовать. Вон те три парня Хур, Ганир и Вонум, все они из вашего клана.

Рут внимательно оглядел собравшихся перед ним воинов, и чёрт его знает, что он хотел в них увидеть, но почему-то встреча с Хонами ему представлялась несколько по-другому. Он конечно не ждал, что они подобострастно падут ниц, такое у Хонов не в заводе, и вряд ли надеялся, что они начнут ловить каждое его слово, в надежде услышать крупицы истины, но всё же. Взгляды воинов скорее были оценивающими, рост, сложение, доспех, оружие, да! Вот на мече их взгляды задержались, и как показалось, даже глаза немного посветлели.

— Что ж, я рад. — Рут не знал, что дальше сказать, а уйти было как-то неудобно.

— Скажи что-нибудь. — Шепнул ему на ухо Буй-Бык.

— Что? — Краем рта спросил Рут.

— Ну, что-нибудь.

— Что-нибудь…, «твою мать Хомпа», что-нибудь ещё хотите? — Рут готов был сквозь землю провалиться.

— Э-э, нет тэррхон, вот это господин Моро велел передать. — Кибан вложил в руку Рута увесистый кошель.

— О, ещё раз благодарю капитан. Моро уже уехал?

— Ещё с утра тэррхон.

— Понятно. Вот, что, — Рут взял горсть монет из кошеля и отдал их Руму — купите десяток лошадей, повозку ну и провизии в дорогу на…, всех. Возможно, сегодня вечером мы отправимся в Баттербит. Вы, кстати, где разместились?

— Уже нигде, утром съехали из «Скакуна».

— Тогда до вечера побудьте здесь, а там видно будет, если что, обращайтесь прямо ко мне. — Рут сунул кошель в руки Быку. — Ах, да, разрешите представить вам Хомпу Даала, по прозвищу Буй-Бык, один из немногих уцелевших вольных бойцов из отряда Серых Сов. Мой друг.

— Отряд Хамонта? — Протянул Быку руку Кибан.

— Да. — Важно ответил Хомпа.

— Мой дядя погиб в битве сторуких, его Керваном звали. — Буй-Бык пожал плечами.

— Столько лет прошло, разве всех упомнишь.

— Зато я помню. — Раздался от ворот голос цверга. — Керван Рум был десятником у Ното.

— Точно. — Кивнул Кибан.

— М-да. А это Сандр Меер, друг моего отца, мой друг и учитель.

— Рад знакомству.

— Когда выезжаем? — Спросил Рут, видя, что Сандр сильно озабочен.

— Как можно скорее, стража зашевелилась, похоже, Моргел не смог договориться.

— А я что говорил? — Влез Буй-Бык.

— Действуйте капитан. — Кивнул Рут Кибану. Рум отошёл к своим парням отдать распоряжения.

— Видел, какая у нас теперь охрана? — Рут немного рисовался, впрочем, Сандр это понял.

— Как знать, может и не охрана вовсе, а конвой. Куда это, кстати, ты их отправил?

— За конями и провизией.

— Да брось ты Сандр, разве конвоиры такими деньгами швыряются? — Буй-Бык подбросил на ладони кошель, который Сандр тут же перехватил.

— Ого, должно быть тысяч пять эргов, богат, однако твой сенешаль.

— Чей сенешаль? — Не понял Рут.

— Моро сенешаль Гуамата, твоего родового замка.

— Странно, он мне ничего не сказал, и почему тогда охрана не из…, капитан!

— Тэррхон? — Подошёл Рум.

— Ваши бойцы, они все Хоны, так?

— Так.

— А Моро сенешаль Гуамата?

— Да. Вашего замка, на сколько я знаю.

— Тогда почему тут только трое из моего клана? Откуда взялись вы, и остальные люди?

— Моро не простой человек, он пользуется уважением во всех кланах, и проезжая через Двин, это пограничная крепость между Хоном и Хусом, захватил наш отряд с собой. В пограничных крепостях несут службу воины всех кланов.

— Он настолько большой человек, что может забрать целый отряд из пограничной крепости?

— Моро Вейх большой человек, и старейшины с вождями ему доверяют, правда, официально должности он никогда не имел, и никогда не пользовался своим положением в личных целях. И если он сказал, нужны воины, значит, они действительно нужны.

— А нам он сказал, что простой сенешаль.

— У Моро есть ещё одно достоинство, — понимающе улыбнулся Кибан — он очень скромный человек.

— Ну, прямо душка. — Сандр проверил на прочность монету из кошеля.

— Спасибо капитан, и извините за такой…, допрос. — Капитан кивнул и отошёл в сторону. — Ну, а как твои успехи? — Спросил он у Сандра.

— Неважно. Продал почти всё что было. Оставил, правда, один наконечник про запас, мало ли.

— Ну?

— Что ну?

— Выручил сколько? — Пришёл на помощь Руту Буй-Бык.

— Да. — Досадливо махнул рукой цверг. — Всего семь тысяч.

— Всего!? — Изумился Хомпа.

— А ты что хотел!? — Почти с угрозой спросил Сандр, видно нервов он потратил не мало, пытаясь сбагрить шкарбендовые наконечники.

— Ну, ты хотя бы поторговался немного, товар-то ходовой.

— Для цвергов не такой уж и ходовой.

— Не спорьте, денег вполне достаточно. — Попытался замять конфликт Рут.

— Денег никогда не бывает достаточно. Запомни это.

Рут вздохнул и направился в трактир, там, за одним из столов сидел Борхус и лениво ковырял что-то деревянной тарелке. Рут присмотрелся к блюду и снова вздохнул.

— Вы, балары, совсем мясо не едите?

— Почему это, едим.

— А чего ты тогда мучаешься?

— Это мой личный выбор. — Усмехнулся Борхус. — А если честно, для некоторых практик мясоедение противопоказано.

— Кстати о практиках, сегодня я сошёлся в поединке с одним очень плохим человеком, но как выяснилось очень хорошим бойцом, я не смог одолеть его на мечах, а войти в аммал не получилось.

— Как не получилось? Это как дышать, один раз вошёл, заново учиться не надо.

— Не смог, вроде вот-вот, ещё чуть-чуть, но…, никак. В груди жечь начинает.

— Странно, хотя постой. — Балар порылся в своей котомке, с которой никогда не расставался и достал оттуда какую-то дощечку. — Вот, плюнь сюда.

— Чего?

— Просто плюнь на неё.

— Ладно. — Рут плюнул. Борхус растёр плевок по дощечке какой-то косточкой, помахал ей в воздухе и, взглянув на неё, печально сказал: — Веркель, как же я сразу не догадался.

— Что такое?

— Видишь зелёный цвет, ты отравлен.

— Я в обще-то в курсе.

— Нет, ты не понял, ты до сих пор отравлен. Яд никуда не вышел, он до сих пор тебя травит, понемногу, по чуть-чуть, и боюсь рано или поздно он сожрёт тебя.

— То есть, как это сожрёт?

— До конца, Рут. — Борхус отодвинул тарелку с едой.

— А противоядие? Ведь есть же какое-нибудь противоядие! — Рут чуть не сел мимо лавки.

— Есть, но достать его почти не реально. — Борхус задумался, а Рут, ещё мгновение назад считавший, что его хрен чем возьмёшь, если уж его яд клоачников не убил, вдруг осознал, что в самое ближайшее время может встретиться с отцом и братьями по которым скучал.

— Что, прямо совсем никак? — Спросил он с надеждой.

— Посмотрим, мне надо ехать. — Борхус решительно встал.

— Куда? Я с тобой! Хотя…

— Нет Рут, тебе двигаться абсолютно противопоказано, любое твоё движение отнимает жизненные силы.

Ханэдав закрыл глаза пытаясь собрать разбегающиеся в панике мысли.

— Никто не должен знать, что яд убивает меня. А…, куда ты собрался?

— В лес Гемура.

— Ты же знаешь, люди там нежеланные гости.

— Знаю, но другое место, где можно найти весёлку мне не известно.

— Весёлку? Ну и название. Может у каких-нибудь травников или знахарей поспрашивать?

— Спросить можно, потому как он наверняка у кого-нибудь есть, вот только тебе его ни за какие деньги не продадут.

— Даже за десять тысяч эргов?

— даже за сто тысяч.

— Почему он такой дорогой.

— Дело не в цене Рут, он бесценен, потому что встречается исключительно редко. Этот гриб панацея от всех ядов, от всех болезней, он отодвигает старость, придаёт сил, да много чего ещё. В лесах Гемура им питаются единороги и живут тысячу лет, потому так и ценны их рога. Никто и никогда его не продаст. — Закончил он уверенно.

— Тогда…, что? Всё? — Рут сам не поверил в то, что только что сказал. Позади них кто-то всхлипнул, и стукнула входная дверь. — Верейка?

— Да вроде.

— Не долго, наша тайна оставалась тайной. Хороший подарочек на свадьбу я ей припас.

— Тебе сейчас не о тайнах думать надо, лучше достань мне трёх коней и провизии на две недели, а сам ляг в постель и постарайся даже до ветра не ходить.

— За две недели ты не обернёшься.

— Проблема не в сроках, проблема в том, смогу ли я вообще его достать.

— Хорошо. — Поднялся Рут. — Сейчас распоряжусь. — Дверь распахнулась, и в трактир решительно вошли Сандр с Быком, капитаном и Верейкой.

— Это кому тут грибов захотелось? — С порога спросил цверг.

— Ну, всё. — Рут укоризненно посмотрел на Верейку. — Объясни им Борхус, а то у меня терпения не хватит.

Балар описал ситуацию.

— Ну, что, коней достанете? — Закончил он.

— Коней, это само собой, а вот грибы, на держи, надеюсь этого хватит. — Он поставил на стол маленькую коробочку. Борхус осторожно взял её, открыл и, разинул рот от удивления.

— Это же…, невероятно. — Все сгрудились вокруг него, желая посмотреть, что это за чудо гриб такой.

— М-да.

— Хм. — Раздались неоднозначные возгласы.

— Бескрайний Лес, срам-то какой. — Это уже Верейка. Потерянному Ханэдаву сидевшему на лавке тоже стало любопытно.

— Дайте и мне посмотреть что ли. — Буй-Бык радостно хлопнул его по спине и уступил место. Рут увидел в коробочке несколько сморщенных сереньких стручков, очень сильно напоминающих мужские половые органы. — Это и есть гриб весёлка?

— Он. — Радостно сказал Балар. — Фаллюс импудикус.

— Откуда они у тебя Сандр? — Горло перехватило от волнения.

— Ну, если коротко, у Волтоя позаимствовал. Он считает, что это один из ингредиентов стомого мёда.

— Украл что ли? — Спросил Буй-Бык.

— Зачем воровать, так забрал, они ему всё равно не нужны, ошибся он с ингредиентом.

— Сандр…, дружище. — Рут попытался обнять необъятного цверга, но рук хватило лишь обхватить его плечи.

— Ну, будет, будет. — Немного смущённый цверг отстранил не верящего в своё везение Рута. — Долго ты противоядие будешь готовить? — Спросил он у Борхуса.

— Это не противоядие…

— Избавь меня от подробностей балар, просто скажи, сколько тебе потребуется времени.

— Пару часов.

— Пойдёт.

— А что собственно тут произошло? — Тихо спросил капитан Рум у Даала.

— Да Рута на днях клоачники отравленным кинжалом попотчевали, — начал объяснять Буй-Бык, указывая глазами Ханэдаву на Верейку, мол, пора поговорить — так яд такой зловредный оказался, что он чуть к праотцам не отправился.

— А где были вы, и почему клоака на него охотится?

— Это долгая история капитан, но если ты возьмёшь пару бутылочек красного и выйдешь во двор, то я тебе всё подробно расскажу.

Рут лишь покачал головой. Балар ушёл наверх готовить снадобье, а Сандр куда-то исчез.

— О чём ты хотела поговорить Верейка?

— Господин Ханди, ой, господин Ханэдав, я понимаю, что вам сейчас совсем не до меня…

— Я знаю, что Хомпа сделал тебе предложение, но никак в толк не возьму, что ты от меня хочешь? — Вопрос прозвучал несколько грубо, но в принципе по существу. Да и до этого ли ему сейчас было?

— Я хотела узнать, что за человек Хомпа Даал.

— В смысле?

— Ну, можно ли ему доверять, не обманщик ли он? Отец всегда говорил, что…

— Буй-Бык отличный воин, а каков из него муж или семьянин, понятия не имею. Тебе с этим вопросом лучше к Сандру обратится, они сто лет знакомы.

— Я спрашивала. — Опустила глаза Верейка.

— И что?

— Господин Сандр расхохотался так, что икать начал.

— Почему?

— Я не знаю. — Рут вздохнул.

— Ладно, я могу поговорить и с Сандром, но ты сама что думаешь?

— Я не знаю, мне нравится Хомпа, он сильный и смелый, вот только его ремесло…

— Что его ремесло? А, — кивнул Рут — наёмник конечно не кузнец, работёнка раз в сто опасней будет. Ну что сказать, решать всё равно тебе, можешь дать отставку Хомпе, ты молода, успеешь ещё выйти замуж.

— В том-то и дело, что не успею.

— Это ещё почему?

— Стоит только мне попасть в Баттербит, к моему дяде, как о замужестве можно будет забыть, там я очень быстро из племянницы превращусь в служанку. Я же сирота, без денег, без приданого, будет он на меня деньги тратить и замуж выдавать? Это вряд ли.

— Что же он тебе, враг что ли?

— Не враг конечно, но жизнь у ремесленников тяжёлая, и без отца, или мужа я у них навеки в приживалках останусь. Не я первая, дорожка давно проторена.

— Так скажи об этом Хомпе.

— Что бы он меня из жалости взял? Нет уж господин Ханэдав, я хоть и сирота, но всё же из ремесленных, гордость имею. — Рут вдруг ясно осознал, что в голове у него завёлся кусочек шкарбенда, и он вот-вот взорвётся.

— Так, стоп! — Ты хочешь выйти замуж за Хомпу. Но неуверенна, любит ли он тебя, так?

— Не совсем так, то есть… так, но…

— Да что не так-то? — Рут еле сдержался.

— А если он пообещает, но не жениться!? Ведь свадьбу-то он отодвинул до тех пор, пока с вашим делом не разберётся, у него, видите ли, контракт! — Рут с усилием потёр лоб

— Так это выходит, я виноват? Во как. — Он устало сел за стол.

— Девушка не виноватых ищет, а мужчину способного стать опорой в дальнейшей жизни ей и её детям. — Раздался с лестницы женский голос. Рут поднял глаза и, увидев риэль Хемилу чуть не разинул рот от удивления, таких красивых и величественных женщин он в своей жизни ещё не видел. Высокая, стройная, с гордой осанкой и черными, как смоль волосами до пояса, она неспешно спускалась со второго этажа этого зачуханого трактира, будто королева в своём замке. Где раньше были его глаза? Впрочем, что бы это изменило?

— Риэль Боро. — Рут встал, так как сидеть в присутствии такой женщины действительно оказалось трудно. Верейка, глядя на неё, завистливо вздохнула.

— Не нужно такой официальности господин Рут, или может быть тэррхон? — Улыбнулась она. — Я никогда не встречала человека, к которому обращались с таким древним титулом. У вас, Хонов, всё по старинке, а у нас сплошные тэйвары, тиррены, да марвелины, скучно.

— Вы как-то уж очень в курсе относительно моей персоны. — Немного стушевался Рут.

— Я жена тэйвара, это обязывает, да и ваш Бизон совсем не прочь посекретничать. — Риэль Хемила нисколько не смущаясь, села за общий стол, обшарпанный, грязный, с крошками и пролитым вином. — Веря, детка, кликни подавальщицу, пусть немедленно уберёт это безобразие и принесёт что-нибудь съедобное.

— Сию минуту госпожа Боро. — Дочь кузница неловко присела в книксене и убежала выполнять…, просьбу? Так сразу и не поймёшь.

— Не лучше ли вам риэль отобедать в своей комнате? Всё-таки это место не совсем соответствует вашему высокому положению. — Рут указал на дальнюю часть зала, где разинув рты, сидело несколько горожан и пара военных.

-Ах, господин Рут, в моей жизни так мало развлечений, и так много обязанностей, что сейчас, находясь здесь, я испытываю настоящее наслаждение. — Рут оглядел обшарпанные стены, грязный пол и удручающую обстановку. — Хочу поблагодарить вас Рут, позвольте мне вас так называть, за то, что спасли меня и моего сына. Вы не поверите, какую огромную услугу вы оказали тэйвару Боро, а заодно и марвелину Пикелею Вармуту.

— Поверьте риэль, с абсолютным уважением к вам, я меньше всего хочу угодить какому-либо марвелину.

— Я знаю, кто вы Рут, и знаю, что разразится настоящая война, доберись вы до Хона. Но я так же знаю, что вы никогда не воспользуетесь моим положением, что бы оказывать давление на моего деда. На такую подлость способны лишь Рунаты.

— Ваш дед Пикелей Вармут?

— Вы разве не знали?

— Нет.

— Может быть, вы так же не знаете, что мой отец Марвин Вармут?

— Нет.

— Поразительно. — Риэль Хемила в удивлении подняла бровь. — Понимаю, как вы отреагируете на мой вопрос, но всё же задам его. Мой отец вас точно не просил меня спасать? — Рут усмехнулся.

— Нет риэль Хемила, я его даже никогда не видел.

— Странно. Какие должны быть у вас претензии к клоаке, что бы пойти на такое.

— Большие. — Уклонился Рут.

— Ну что ж, если не хотите об этом говорить, давайте не будем. Так что вы решили на счёт Верейки?

— А почему я должен что-то решать? Впрочем, я свалю это на Хомпу, и… на вас.

— Меня!?

— А чем вы меня хуже? Вы, в конце концов, женщина и в этой ситуации разберётесь куда лучше.

— Не сомневайтесь. Но вы уж больно странно себя ведёте Рут. А! Поняла! — Хемила подалась вперёд и прошептала. — Она вам нравится, да? — От ответа Рута спас приход подавальщицы, за которую он спрятался, когда густо покраснел, вернее, побледнел, яд давал о себе знать. Расставив горшки с луковой похлёбкой и тушёным мясом, девушка с поклоном удалилась. — Что это вы так побледнели?

— Я, кхм, немного не здоров риэль.

— Ах да, вас же ранили. Но это хорошо, а то я уже было подумала, что вы в неё смертельно влюблены.

— Вот ещё. — Буркнул Рут.

— Присоединяйтесь мой спаситель. — Указала она на стол.

— Благодарю. — Рут сел и принялся за еду. Риэль Хемила во время трапезы насмешливо поглядывала на него, но помалкивала. Наконец с похлёбкой было покончено.

— А вы знаете Рут, что мы с вами были помолвлены? — Ханэдав так и застыл с куском мяса во рту.

— Пвафтите фто? Тьфу ты! Что, простите?

— Да-да. Наши отцы крепко дружили одно время, и у них даже родился план, как спрятать Ханэдавов настолько надёжно, что вас никто и никогда не сможет отыскать.

— Стать Вармутами. — Кивнул Рут.

— А вы не глупы. — Прищурилась риэль Хемила.

— Так значит, у вас есть сёстры?

— Нет, почему?

— Просто у меня есть, то есть были два старших брата, их наверно нужно было женить на ком-то из вашей родни, для полной убедительности, так сказать.

— Скажу честно, я не знаю подробностей этой помолвки, отец совсем недавно рассказал мне о вашей семье, и о том, что я была обещана вам. — Хемила нахмурилась, и глубокая складка пролегла между её красивых бровей. — Он очень сдал за последние пол года, что-то гложет его.

— А много ли ещё Вармутов знает о том, что Ханэдавы существуют?

— Когда отец мне рассказал о вашей семье, он взял с меня слово, что я никогда и никому не расскажу о вас. Хотя, не думаю, что это сейчас так важно, вы уже достаточно натворили дел, что бы о вас узнало всё Таваско.

— Так уж и всё.

— Нет, вы видно и вправду не понимаете что натворили, объявив себя.

— И что же?

— Пока рано говорить, но точно знаю, королевство всколыхнется, когда вожди Хонов признают вас.

— О Небо, с того момента как я покинул Бреги и месяца не прошло, откуда…

— А, — беспечно махнула рукой риэль Хемила — Такие вести как град в солнечный день. Неожиданно, странно и страшно.

— Чего же тут страшного? — Хемила удивлённо посмотрела на Рута.

— А зря я вас назвала сообразительным. Все боятся войны, голода, разорения, неужели вы не понимаете?

— Отчего же, понимаю, только вот война уже идёт.

— Ну, это ещё цветочки.

— Вам может и цветочки, а простым людям совсем нет. Видели бы вы боулекскую малвеллу, ни одного целого селения, всё разграблено.

— Это пока одна марвелла, а если все будут такими?

— Нам пора ехать. — Крикнул от двери Сандр. — Где этот чёртов балар?

— Я тут. — Ответил с лестницы Борхус. — У меня всё готово.

— Тогда зови Бизона, мы отъезжаем. Вам риэль, мы приготовили возок. Не мягкий экипаж конечно, но до Баттербита доедите. — Сказал он Хемиле Боро.

— Спасибо сударь. — Хемила встала. — Анэй! — На лестнице появилась служанка. — Едем.

Глава 6.

Не большой возок, под завязку заваленный провизией, выехал из ворот городка перед самым их закрытием, его тут же окружили более сорока всадников, выехавших следом за ним. Стражи у ворот не рискнули их остановить, и отряд канул в тёмную ночь, растворившись в просторах срединного Таваско.

А тремястами виррами севернее, несколько крупных Хонских отрядов держали свой путь на юг. Они шли быстрым маршем, останавливаясь лишь на короткие ночёвки ввиду городов и селений, наводя на них непонятный страх. Местные власти даже не пытались препятствовать их движению, полагая, что и без них есть, кому разобраться с Хонами. Но марвелины и тэйвары, бароны и графы, никак на Хонов не реагировали, им нужно было резать друг друга. Дорин, Боулек, Минтав и даже северная часть столичного Форна постепенно погружались в стылую воду гражданской войны. На дорогах грабили, в селениях мародёрствовали, в городах собирали полки из необученных Тавасцев, которых плохо вооружили и ещё хуже кормили. В результате из северных номов и марвелл на юг потянулись обозы беженцев, среди которых было немало Хонских семей, в своё время переселившихся на север.

На следующий день, после неудачного застолья у наёмников, полковник Фотий забрёл к своему старому приятелю Гальзэю Морку. Этот отставной капитан содержал гостевой двор в самом центре Боулека и по слухам весьма не плохо на нём зарабатывал. Около состоятельного отставника всегда крутились его менее удачливые собратья, которым он, в память об армейской службе, ссужал деньги или находил работу.

С первого взгляда было заметно, что дело процветало. Трёх этажное каменное здание полигональной кладки, с обширным подворьем, указывало на работу цвергов, что само по себе дешёвым быть не может. Дорогущие цветные витражи из марбандского стекла, огромные резные двери из крепчайшего кранга, и пара бывалых вояк у дверей, всё это говорило о состоятельности хозяина.

Войдя в здание, Фотий столкнулся с самим Морком, добродушным и подвижным толстяком среднего роста. Гальзей так изменился, что полковник его сразу и не признал.

— Вот это встреча! — Взмахнул руками обрадованный хозяин. — Да ты старина никак решил в люди выбиться?! А ну повернись, — он крутанул Фотия — хорош, сияешь прямо как новенький эрг. Как же это ты сподобился? А, хотя слышал, слышал, и про Бреги, и про Вейдина, и про Гема тоже.

— Всё-то ты знаешь.

— Когда среди людей живёшь, многое услышать можно. Если держать уши открытыми. Позволь спросить старый друг, каким ветром тебя занесло на мой убогий двор?

— Чтоб я так жил! Убогий! Ты, Гальзэй, всегда горазд был прибедняться. — Фотий ткнул наугад и попал в одну из дорогущих люстр из горного хрусталя, в обилии понатыканных в расписной потолок.

— Это скромность Фотий, всего лишь скромность.

— Хороша скромность. — Обвёл глазами богатую обстановку бывший капитан, даже в своём нынешнем звании он здесь чувствовал себя не в своей тарелке. — Слушай Гальзэй, а не могли бы мы поговорить с глазу на глаз в более подходящем месте?

— А чем тебе это не нравится?

— Очень нравится, очень, просто хочется куда-нибудь приткнуть свой зад, и распить бутылочку другую вина.

— Конечно, можем, пойдём в мой кабинет, я даже по такому случаю выставлю бутылочку фалерна.

— О!

Кабинет естественно горным хрусталём не блистал, он всего лишь скромно освещался масляными лампами из самого Зейлита, стоимостью в тысячу эргов каждая.

— Да, ты и в правду богат приятель.

— Что есть деньги, лишь средство к достижению спокойствия.

— Философ, как только тебя клоака на мзду не раскрутила.

— Не по зубам я клоаке, да ты присаживайся. — Толкнул он Фотия в мягкое кресло из чёрного орхуса и, достав обещанную бутылку, разлил по серебряным чашам густое, рубиновое вино. По кабинету разнёсся терпкий дух красного солнца.

— Аромат просто божественный.

— Ну, рассказывай, как там было в Бреги.

— Да ты сам всё знаешь, чего рассказывать. У меня теперь другая заноза, марвелин приказал набрать две тысячи бойцов и желательно опытных. Возможно ли в городе, после всех этих ополчений и, регулярных наборов, собрать такое количество людей?

— Ты что думаешь, я с каждым отставником в Боулеке знаком?

— Нет, конечно, с рядовой пехотой я и сам разберусь, но около тебя наверняка найдётся десяток бывших старшин и отставных офицеров.

— Может кто и найдётся, но ты сам понимаешь, большая их часть, заслышав о наборах, тут же бросилась к родным казармам. А разве ты из Бреги никого не вывел?

- Вывел, но это лишь горсточка по сравнению с тем, что мне предстоит набрать. — Фотий усмехнулся. — Я даже к вольным удочки забрасывал, но сам понимаешь.

— Да уж. А сколько тебе на это отсыпали средств?

— Пять тысяч эргов.

— Не слабо. Похоже, Буторка конкретно припёрло, если он такими деньгами швыряется.

— Я тоже это заметил.

— Так, на два паланга (паланг — тысяча) тебе нужны два капитана и несколько старшин.

— Да мне хотя бы одного капитана осилить.

— Гефер Сэйрин, знаешь такого?

— Погоди, — нахмурился Фотий — это не тот ли, что в Мегиде командовал?

— Нет, вернее, да, только не тот, что крепость сдал, его ещё до осады сняли.

— Ага, по подозрению в связях с бунтовщиками Чирка.

— А ты сам, по какому подозрению сидел?

— Ну…, да, в общем.

— Тогда чем ты не доволен?

Фотий вздохнул.

— А другого нет?

— Нет.

— Ладно, дай мне с ним потолковать, там и решу. А на счёт старшин?

— Тут выбор богаче, Кидан, Беклен, Мормок, Кобус, Хинеро…

— Хинеро Хон? Тогда не надо, с ними сейчас одни проблемы, я ещё в Бреги от них хлебнул.

— Ну, ладно. Тогда Гебс, Тивей, Хаскли, м. м… кто же ещё?

— Достаточно.

— Погоди…, а! Вспомнил! Гунн Хирбран, его сам полковник Вокир на капитана представлял, но, увы, рылом мужик не вышел.

— Это как?

— Страшен как верп. Его Вейдин разок увидел, так потом два дня икал с перепугу.

— Не повезло.

— Кому?

— А. — Махнул рукой Фотий.

— Ты чего такой? Не пьёшь, не ешь, да и радости на твоём лице как-то маловато, для новоиспечённого полковника.

— Да сам не знаю, чую подвох, но где не пойму.

— Что тебя так напрягает?

— Мой неожиданный карьерный рост, после вполне ожидаемого краха.

— Ты о казематах Гема Вармута?

— И о них тоже.

— А чего тут такого? Посидел немного и вышел. — Фотий отрицательно покачал головой.

— Многих ты знаешь, кто вот так как я вышел?

— Ну, знаю некоторых.

— Я тоже, знаю…, некоторых. Они, как правило, делятся на две категории, первые сплошь калеки, вторые способны родную мать на ножи поставить по первому слову Гема. Ах да, есть ещё те, кого оттуда вынесли.

— Что-то ты уж…

— Да ладно, брось. И ты, и я, оба мы про это знаем. — В кабинете повисла тишина, и стало не уютно. Гальзэй немного повозился на кресле, достал трубку и начал её набивать.

— Слушай, а может тебе не собирать никакого полка, а? — Он искоса глянул на Фотия, полковник ответил ему точно таким же взглядом. — Возьми деньги и исчезни. Я даже помогу.

— И будут меня как Чирка по всем марвеллам гонять, но он хотя бы власть ненавидит, а я, выходит, просто вором окажусь.

— Дело твоё, поступай как знаешь, — почему-то обиделся Гальзэй — но сомневаюсь я, что Вармуты оставят тебя в месте с твоим полком без присмотра.

— А я в этом даже не сомневаюсь. — Фотий поднялся, залпом допил вино и поправил кирасу. — Ну ладно, мне пора, завтра зайду поговорить с твоими протеже.

— Бывай.

Выйдя от Гальзэя, Фотий направился к своей бывшей тюрьме. У ворот хмурого здания его встретил часовой и, не смотря на полковничий чин, долго не хотел пропускать. Наконец Фотию это надоело и он пообещал оторвать служивому башку, если тот немедленно не вызовет дежурного. Часовой скрылся за воротами, и почти тут же вернулся с каким-то «крючком» с чернильницей на поясе.

— Полковник Фотий? — Спросил «крючок».

— Трёхсотый раз да! Что бы вам всем тут передохнуть, тюремные вы крысы! Какого веркеля я должен мокнуть на улице, если мне назначено!?

— Пройдёмте господин полковник, с вами хочет поговорить тэйвар Гем. — «Крючок» проигнорировав тираду, и шагнул за ворота. Фотий последовал за ним. Они пересекли двор, зашли в одну не приметную дверь и, поднявшись на второй этаж, оказались в плохо освещённой комнате без окон.

— Подождите здесь. — Сказал писец.

— Хм, а я думал это тюрьма. — Фотий оглядел стены увешанные разнообразным оружием. «Крючок» ничего не ответив, вышел.

— Тут всего помаленьку. — Сказал кто-то из темноты.

— Тэйвар Гем?

— Я, полковник. — Гем вошёл в поле света небольшого канделябра стоящего на столике. Фотий поклонился.

— А почему тут нет окон, если это не тюрьма?

— Я же сказал, тут всего помаленьку. Подвалы для камер, первый этаж для казарм, второй для чиновников, третий для иных целей. Мы называем это здание лодинум.

— Слышал я о лодинумах, но это вроде Нойтское изобретение для тренировки личных дружин.

— А мы его немного усовершенствовали.

— Понятно.

— А по-моему нет.

— Прости те тэйвар? — Гем уселся на край столика и уставился на Фотия.

— По-моему вы не поняли полковник, какое ответственное задание вы получили.

— Ещё раз простите тэйвар, но я не понимаю о чём вы.

— Какого веркеля вы вчера попёрлись к наёмникам, а сегодня к Гальзэю Морку?

— А что в этом такого?

— Отвечайте на вопрос полковник. — Повысил голос Гем. — Не забывайте, кто перед вами находится. — Фотий застыл. — Или вы думаете заступничество рархоса делает вас неуязвимым?

— Я ничего такого… — Гем рассмеялся.

— Вейдин простодушный дурак, способный командовать такими же дураками как он сам. Не переоценивайте его возможностей, а заодно и своих. — Гем встал.

— Я знаю своё место тэйвар Гем.

— Вот и славно. И так, зачем вы посещали кэпа Беса, и этого шныря Морка?

— Искал бойцов для полка.

— Среди наёмников? — не поверил Гем.

— По-моему я вправе искать бойцов там, где сочту нужным. В конце концов это приказ мар…

— Чёрта с два! — Ты — Гем ткнул пальцем в грудь Фотия — вообще ни на что права не имеешь. Понял!?

— Да йёр. — Квадратное лицо Фотия стало красным.

— В одно мгновение ты можешь снова оказаться в этих казематах, и поверь мне на слово, ты очень быстро пожалеешь, что родился на свет. Я доходчиво объясняю?

— Да йёр.

— К Гальзэю Морку зачем ходил?

— Я просил его подыскать надёжных командиров для своего полка.

— Ты снова не понял Фотий, не твоего полка, не твоего. Уясни это раз и навсегда. — Гем снял перчатки из тонкой кожи расшитые серебряной нитью, бросил их на стол и достал два пергамента. — Вот патент Фотий, подписывай.

— Я не понимаю тэйвар.

— А чего тут не понятного, у тебя будет полк, но ты не будешь им командовать.

— Значит, мне и в расположении не обязательно появляться, так йёр?

— Не так Фотий, ты будешь находиться при нём неотлучно. Ты будешь ширмой, будешь громогласно отдавать НАШИ приказы, делать сердитое лицо, вот как сейчас, а командовать будут мои люди. И не дай небо тебе хоть раз сделать что-нибудь не так.

— А кто будет набирать людей?

— Никто, полк уже набран.

— даже боюсь спросить, для чего второй пергамент.

— А ты прочти. — Фотий склонился над бумагой, в которой он, Синега Фотий, будучи комендантом крепости Бреги, по ранее осуществлённому сговору, сдал вышеупомянутую крепость бунтовщикам. В чём добровольно и без принуждения признаётся. Всё было написано с такими подробностями, что стало понятно, писали со слов человека бывшего в осаде. Да ещё с огромным количеством свидетелей, якобы видевших преступный сговор и даже сам момент сдачи крепости. Фотий усмехнулся.

— Вот тут неверно тэйвар. — Он указал на строчку в пергаменте.

— Что не верно? — Подошёл Гем.

— Мой старшина не мог видеть, как я брал деньги от бунтовщиков, он к тому времени был уже мёртв.

— Не порядок. — Гем взял пергамент в руки, а Фотий взял его за шкирку, и со всей силы приложил тэйвара столик. Канделябр грохнулся на пол и свет потух.

— Фотий тоже рухнул и услышал как запоздало щёлкнули арбалеты.

Отряд Беса, поделённый на три части, шёл в боевом охранении соединённых сил вольных бойцов. Дальнюю разведку не высылали, так как не ожидали встретить здесь крупные отряды чьих-либо сил, зато мелких банд хватало с избытком. Впервые сутки похода, сотня Увраха шедшая первой, два раза угодила в засаду, и это притом, что у него были лучшие разведчики во всём отряде, не считая следопытов Дика, конечно. Особого урона засады не нанесли, но где это видано что бы мелкие разбойничьи шайки так нагло атаковали наёмников? Это всё равно, что дворовые псы начнут матёрых волков рвать.

— Оборзели. — Сделал вывод Уврах.

— Странно это. — Не согласился Бес, на время обосновавшийся в передовой сотне.

— Да ничего не странно, их тут никто не трогает, вот они и потеряли всякий страх.

— Может и так. — Бес почесал бороду. — Но как твои парни прозевали такое, непонятно.

— Больше не прозевают, и так семь человек потерял, не самых последних. — Посуровел сотник.

— Посмотрим. — Бес сощурился, разглядывая что-то впереди. — Это что, башня? — Из-за окружавшего их леса было плохо видно. — Я её ещё утром видел и вот снова она. Мы вокруг неё целый день кружим что ли?

— Почитай что так кэп. — Отозвался один из бойцов Увраха. — Призорная башня, так её у нас называют. Стоит она на высоком холме и ежели засесть на ней, на все сорок вирр вокруг всё видать будет.

— Ты из местных?

— Почти кэп, я из Сортаса, это небольшое селение к югу отсюда.

— Ну и как думаешь, сидит сейчас там кто-нибудь?

— Это как пить дать.

— Вот тебе раз. — Почесал затылок Уврах. — Может наведаться туда, а кэп?

— Не вижу смысла, если кто-то хотел нас срисовать, то давно уже это сделал.

— Ну а если это люди Сигутепа или Делвина?

— Пусть трепещут. — Процедил уже подумавший об этом Бес, и направил коня назад, к Мутрабу. — Вышли дальнюю разведку, и следи за всем вокруг в десятеро против прежнего.

Наска и кэп Банард со своими сотнями составляли левое крыло боевого охранения и шли в вире от Увраха и двух от основных сил наёмников.

Про сотни, это конечно сильно сказано, у каждого из них в отрядах было не больше шестидесяти человек, но не это сейчас беспокоило сотницу. Она в который раз вспоминала осаду Бреги, смерть её друга Барлата, и почему-то юного Росса, этот, по сути, мальчишка, всё никак не шёл у неё из головы, хотя она и старалась гнать эти мысли.

Рядом с ней ехал долговязый кода, он с беспокойством вертел башкой во все стороны, словно искал чего-то.

— Чего вертишься Золотой? — Спросил у него один из бойцов.

— А ты, с какой целью интересуешься Шишкан?

— А ты как думаешь? Если чуешь чего, так и скажи.

— Что-то и в правду чую, сотница выслала бы ты разведчиков.

— Чего? — Очнулась Наска.

— Я говорю, не ладное что-то тут происходит, вышли разведку. — Наска огляделась, впереди спокойно пылила сотня Банарда, рядом с ней шли её люди.

— Чего всполошился Золотой, вроде всё тихо.

— Печёнкой чувствую, что тишина эта временная, вышли разведку.

— Хрен с тобой кода. Сэйт, Ингул, берите коней и двигайтесь в полувирре впереди нас, Гавер и Хорк, вам тоже самое, только слева. — Разведка умчалась, и какое-то время все ехали молча. — Ну что, успокоился?

— Как бы не так. — Золотой резко натянул поводья, и прямо таки впился глазами в лесок стоящий на пути отряда.

— Я тебя не узнаю, старый. — Усмехнулась Наска, и сама посмотрела на лесок, на большое поле слева и на рощу мимо которой только что прошли. — Дёргаешься как припадочный.

— Прикажи всем готовиться к бою, — почти прошипел кода — нас сейчас атакуют. — А сам, пришпорив коня, бросился к Банарду.

— Чего? — Протянула Наска.

— Так что делать-то будем? — Спросил растерянный Шишкан. Сотница упрямо выдвинула подбородок и нахмурилась.

— Как шли, так и идите. — Ответила она.

— А я бы послушал Марудля. — Подошёл к Наске полусотник Гирдан. Золотой тем временем подскакал к Банарду и что-то сказав, повернул назад. Кэп тут же дал сигнал к боевому построению. — Ну, так что? — Снова спросил полусотник.

— Стройтесь.

— К бою! — Заорал Гирдан. От Банарда прилетело «прикрывать тыл передовой сотне», «двигаться следом».

Золотой, подскакав, резко осадил коня и спрыгнул, словно ему было не за шестьдесят, а всего лет двадцать.

— Что за хрень кода? — Строго спросила Наска.

— Сейчас увидишь. — Ответил Марудль, занимая место во второй линии бойцов.

Где-то ещё с минуту оба отряда свободно двигались, прикрывая спины друг другу по дороге в сторону леса. Кое-кто уже стал сомневаться в чутье старого коды, но когда увидели, как их леса вывалили люди и тут же создали стену из чёрных щитов с изображением рыси, поняли, как вовремя всполошился старик.

— Вегилы. — Пронеслось по рядам. (Вегилы — одно из племён Джезам, контролируемое Рунатами)

— Неужели Рунаты решились? — Не верил своим глазам Банард. — Понимаете вы или нет, но это война парни. — Около него оказалась Наска, благо теперь расстояние между отрядами не составляло и десяти шагов.

— Сколько их? — Спросила она.

— Две сотни. Как у тебя?

— Пока не видать.

— Скоро появятся. Золотой нас просто спас, вот чутьё у старика. Плотнее щиты, вашу мать! — Прикрикнул он на бойцов. — Копья они мечут не хуже вашего! — И тихо добавил, обратившись только к Наске. — Хотя строй держат не очень.

— Пять минут назад я послала разведчиков, никто не вернулся.

— Лучше было придержать парней. — Наска закусив губу, промолчала. — Пока нам в спину не ударили, нужно опрокинуть этих драных котов и уйти в лесок, кто знает, может тут у них и конница где-нибудь бродит.

— Можно попробовать. — Кивнула Наска.

— Обе сотни в одно каре арш! Бегом арш, арш! — Два раза рявкнула труба, задавая темп бега, и плотно сбитый прямоугольник понёсся на врага. Вегилы остановились, подровнялись, и встали плотнее. Когда до них осталось не более тридцати шагов из центра каре полетели лёгкие копья, и отряд прибавил ходу. При столкновении раздался такой треск, словно огромной доской врезали по такой же огромной доске, стену пробили враз. Упавших кололи те, кто шёл в середине построения, замыкающим всего-то и дел было, не споткнуться. Не сбавляя хода, каре прошло половину пути до леса и остановилось.

— Ты чего? — Не поняла Наска.

— Дадим им ещё разок, а то они, похоже, не поняли. — Вегилы развернули строй и не шибко спеша стали преследовать наёмников, изредка меча копья.

Вторая сшибка получилась не столь успешной, удалось лишь немного продавить центр, но фланги Вегтлов сумели охватить каре. Тяжело стало когда к ним подошло ещё две сотни Рунатских бойцов, и давление на фланги усилилось.

— Ещё немного и они разорвут строй! — Крикнула Наска Банарду.

— Ничего! Все назад, щиты в дол, второй ярус строй! — Бойцы сбились в плотный квадрат, прикрывшись щитами в два яруса. Вегилы навалились с удвоенной силой, им казалось, что ещё чуть-чуть и наёмники побегут.

— Каре! Вперёд шаг, шаг! Щиты в дол, Бей! — Квадрат дружно поднялся, двинулся вперёд, опрокидывая врага, встал, и десятки мечей хищными рыбами скользнули вперёд между приоткрывшимися щитами и многие себе нашли поживу. — Шаг! Бей! Шаг, шаг! Бей! Щиты в дол! Раненые, кому не в мочь, в центр. Атака влево, шаг, шаг, шаг, бей!

— Ху! Ху! Ху! — Отзывались бойцы на каждый шаг. — Ха! — орали на команду «БЕЙ».

— Отходим к лесу! Строй держать! — Но отойти так просто им не дали. Разозлённые большими потерями рунатские воины как тигры бросались на каре с разных сторон, будь они чуть более организованы и опытны, наёмники не отделались бы тремя десятками убитых.

Когда вестовой от Банарда прискакал с докладом к Мутрабу, тот только крякнул.

— Взяли Хувру слёту, мать их. Волчара! Двигай со своими парнями к Банарду, иди лучше в обход, а то мало ли. Бес, оттяни свои сотни и вышли разведку.

— Полагаешь Вегилов там больше? — Спросил кэп.

— Я вообще думаю, что это лишь передовые силы, наверняка Рунаты всей своей мощью сюда двинули. Доигрались мля.

— Будем драться? — И по взглядам других сотников и кэпов понял, что многих этот вопрос очень даже интересовал. Бить разбойника Сигутепа это одно, а ввязываться в неравную сечу со всем войском марвелина, это совсем другое.

— Я что, белены объелся что ли!? Нам платят за Хувру, вот её и возьмём. Гонца к марвелину Буторку!

Гем Вармут на следующий день после случая с Фотием, выехал с посольством к графу Мавею в Каври. Настроение у него было совсем не радужное, трещала ушибленная голова, под глазом которой расплылся приличных размеров синяк, а скулы сводило от бессильной злобы. Этот выкормыш веркеля мало того, что нанёс урон чести и здоровью тэйвара, так ещё и ограбил его. Дикий случай, небывалый, да к тому же в его же собственном лодинуме, доверху полном первоклассными бойцами. Теперь Гема раздражало абсолютно всё, яркий свет первого погожего дня за последние недели, ровная поступь коня, которая всё же отдавалась в травмированной голове чугунным барабаном, и конечно ухмылка Хамая, предвкушавшего приличный барыш от переговоров. Буторк отвалил на это дело сорок тысяч эргов! Казана стремительно тает, но брат прав, скупиться сейчас не время. А вот с Фотием он просчитался. Когда Гем доложил о случившемся марвелину, тот конечно во всём обвинил его, своего брата. Буторк знал, как Гем вёл свои дела, чего уж там, может и правда не стоило таким образом давить на старого вояку, но такого тэйвар никак не ожидал. Надо было сразу его в бараний рог согнуть, но тогда Буторк не выделил бы деньги для полка Фотия, которые Гем собрался прикарманить себе, они ему ох как нужны. Содержание и обучение лодинитов стоило дорого, но плюя на тавтологию, они того стоили. Зато сейчас тысячная охрана посольства состоит только из его бойцов, не считая полусотни охраны Хамая, каждый из которых в отличном доспехе, при хорошем оружие и коне. Это конечно не латная кавалерия, но вряд ли хуже, ведь он их обучал как Хонов, бить стрелами на полном скаку, держаться ровным строем при копейной атаке, как нойтская конница, и много чего ещё. Оставшиеся две тысячи лодинитов всю ночь переворачивали Боулек в поисках полковника, эта чёрт ещё и патент уволок. Зачем он ему теперь?

К Гему подъехал Хамай.

— Что-то вы не рады тэйвар, такое важное дело начинаем, а вы мрачнее тучи, или вам нездоровится? — Спросил купец.

— Неудачная тренировка.

— Ого! — Воскликнул купец, всмотревшись в напудренное лицо Гема. — Надеюсь, виновный наказан? — Тэйвар покосился на купца, ему показалось, что проныра всё знает.

— За что мне бить своего воина? За то, что он хорошо владеет мечём? Так я ради этого их и обучаю.

— Это конечно верно тэйвар, но надо соразмерять силы, когда дерёшься с таким высокородным человеком.

В этот момент конь немного оступился, и в висок вонзилась раскалённая игла, Гем еле подавил стон, а купец всё не затыкался, нравоучения так и сыпались из его пасти, как горох из порванной торбы. «Слуга должен, слуга не должен»

— У меня воины, а не слуги, я пойду, прилягу в возок. — Перебил Хамая Гем.

— Конечно, конечно.

К вечеру второго дня посольство вошло на территорию подконтрольную графу Мавею, в конец расхворавшийся тэйвар велел увеличить боевое охранение и удвоить число разведчиков. Однако ни в селениях, ни на дорогах, они не смогли найти ни одной живой души, марвелла как будто вымерла. Тэйвар нервничал и, не смотря на своё плохое самочувствие, сам не раз выезжал с разведчиками далеко вперёд медленно идущего отряда с обозом, но даже такие вылазки ни к чему не приводили, людей нигде не было.

— Почему Мавей не выслал нам встречающих йёр? — Как-то на привале спросил у него сотник Арвир. — По всем правилам переговоров он должен был это сделать.

— А может быть граф ничего и не знает о нашем посольстве? — Ответил сотнику тысячник Сахрар, любимец Гема и верный его слуга.

— С ним сносились через Хамая, должен знать. — Как-то неуверенно ответил тэйвар.

— Ха! И кто поверил этой брехливой помеси собаки и шакала?

— Марвелин.

— Ой-ё. — Покачал головой темнолицый Сахрар, уроженец каких-то далёких восточных земель. — Нашёл кому верить.

— Ладно, хватит попусту языками молоть. Поднимай людей Арвир, выдвинемся ещё на два вира, может, повстречаем кого. — Гем тяжело поднялся и посмотрел на небо затянутое низко висящими тучами. Дождь зарядивший с самого утра и не думал кончаться.

— Лучше поехали бы к обозу тэйвар, ты совсем плохо выглядишь. — Сказал ему Сахрар. — Там, в тёплом возке ты ляжешь на мягкие шкуры, и выпьешь горячего вина…

— Хватит Сахрар.

— Зелёный как ящерица, а хочет лететь как птица. — Сказал на своём языке тысячник и вскочил в седло.

— Я прекрасно всё понял.

— Э-э! Если бы понял, сделал, как я говорю.

К Арвиру подскакал воин.

— Там всадники йёр, много.

— Где?

— В полувирре от нас.

— Сколько их, какой у них штандарт?

— Около двухсот, а штандарта я не видел.

— Они тебя заметили?

— Не думаю йёр.

— Отходим? — Спросил Сахрар у Гема.

— Надо посмотреть, кто там, может это люди графа.

— Дозволь мне тэйвар? — Вызвался тысячник.

— Поедем вместе. Арвир, ты с полусотней парней останешься здесь, в случае чего, прикроешь нас.

— Понял тэйвар.

Гем отправился вперёд и, достигнув не большой рощи, подозвал разведчика.

— Где ты их видел?

— Вон там, под пригорком.

— Поехали. — Гем тронул коня и, проехав не больше тридцати стамов, увидел всадников, они похоже собирались остановиться на привал, но заметив лодинитов, быстро уселись на коней и тронулись в их сторону. Гем остановился, его заинтересовал вымпел, развивающийся на копье одного из воинов.

— Это что там, на флажке намалёвано? — Спросил он.

— Птичка какая-то йёр.

— Какая ещё птичка?

— Шегин! Это Чирок тэйвар! Это он!

— А-А! Веркелева отрыжка! — Вдруг обрадовался Гем. — Ну, теперь-то я до него доберусь. — Полусотня в клинки, за мной! — И лавина всадников рванула на повстанцев.

— Одумайся тэйвар! Их больше! — Но тщетны были крики Сахрара, он дал шпор коню и, нагнав одного из бойцов, проорал тому в ухо. — Молнией за Арвиром!

— Понял!

Всадники сшиблись, заржали кони, сразу несколько человек пало с обеих сторон, однако подлетевший тысячник быстро навёл среди своих бойцов порядок.

— Первый десяток, второй, арбалеты, остальные оттеснить врага от тэйвара!

— Нет! Стоять! — Орал Гем. Чирок вместе с двумя людьми прорвал строй лодинитов, и кинулся на Гема.

— Тэйвар! — Сахрар вонзил шпоры в коня и через мгновение оказался рядом. Одного из повстанцев сшибли стрелой из арбалета, со вторым схлестнулся тысячник, а Чирок сошёлся с Гемом. У тэйвара и так перед глазами от напряжения точки плавали, а тут ещё такой мастер как Чирок насел на него, он только и успевал поворачивать коня да подставлять щит под тяжёлую палицу своего заклятого врага. После четвёртого удара рука отнялась и сама по себе отпустила щит, Гем рванул клинок, пытаясь достать горло Чирка, но тот завалился на заднюю луку седла и меч, зацепив наплечник, прошёл мимо.

— Чёрт! — Прорычал Гем пытаясь выпрямиться, но Чирок ударил ему щитом чуть выше наруча, заставив его ещё больше склониться, и со всего маху опустил палицу на задник шлема. Тэйвар кулём свалился на землю.

— А-а! — Взревели обрадованные повстанцы и в минуту опрокинули два десятка лодинитов.

— Первый десяток в клинки! Второй к тэйвару! — Крикнул Сахрар, а сам, разогнав коня, налетел с боку на Чирка, опрокинув того на землю. Разбойник сориентировался быстро, махом соскочив с падающей лошади, он метнул щит в морду коня Сахрара, и сам бросился на него. Конь взвился от боли, чуть не выронив своего седока, и тут с обеих сторон налетели всадники. Завязалась страшная рубка, клевцы, перначи, мечи, копыта, оскаленные лошадиные морды, вопящие от страха и ярости люди, всё смешалось. Одно мгновение казалось, что в этом железном смерче выжить просто не возможно, но Сахрар каким-то чудом сумел вытащить оттуда бесчувственного тэйвара, взвалить его на коня и увезти прочь.

Лодиниты дрогнули, налетевшая полусотня Арвира на какое-то время сумела подвинуть повстанцев, но Чирок, снова севший на коня, зарубил сотника и рассеял хвалёных бойцов тэйвара Гема. Лодиниты, те, что выжили, разлетелись в разные стороны.

— Нет, не может быть. — Чирок сам обходил место недавней свалки в поисках того, кого ненавидел чуть меньше чем марвелина. — Неужели вытащили?

— Его увезли йёр, тот темнорожий в позолоченном шлеме. — Сказал один из бойцов.

— Куда!?

— Да кто его знает? В Боулек наверно.

— Я спрашиваю в какую сторону дубина!

— А, обратно в лес.

— Все по коням, нужно раздавить эту змею, пока мы ещё можем это сделать.

— Успокойся Чирок, — сказал ему подъехавший воин с бляхой сотника на груди — нам нужно собрать раненых и похоронить убитых.

— Поверь Дирча, это важно. — Не согласился Чирок. — Если мы упустим Гема, нам этого многие не простят, или ты забыл, скольких наших братьев он замучил в своих застенках?

— Нет, брат, не забыл, но нужно дождаться подхода основных сил, Гем наверняка ехал на переговоры к Мавею, а значит, вёл с собой не одну сотню бойцов.

— Да, и дерутся они как верпы, вон, сколько наших положили. — Поддержал сотника Конгелд, десятник личной охраны Чирка. Предводитель вздохнул, если бы он не научился подчинять свои желания делу, то давно бы болтался в петле на главной площади Боулека.

— Тогда вышли разведку, нам нельзя упускать такого шанса.

— А если Мавей будет не доволен?

— А что мне Мавей? Или ты думаешь, я дал бы ему сговориться с Буторком?

— Не думаю, что граф пошёл бы на сговор, не поговорив предварительно с тобой, но уничтожить послов, это…

— Это не послы Дирча, это кровопийца Хамай и изверг Гем идут покупать нашего союзника.

Фотий сидел в одном из кабаков расположенных близь казарм городского ополчения, и так как тут в любое время толклось немало вооружённого народу, то отыскать его здесь было весьма проблематично. Скрепя сердце он стащил с себя полковничью кирасу с таким же шлемом, который заменил купленной в бронном ряду простой капеллиной. А вот новенькую кольчугу двойного плетения с длинными рукавами, снимать не стал, слишком дорогая была вещь, и теперь на фоне кожаных панцирей ополченцев, он был всё равно, что селезень среди серых уточек.

Ополченцы, почуяв в нём человека не простого, с разговорами не лезли, и старались держаться подальше.

Фотий вздохнул, налил в кружку вина, за последние двое суток ему пришлось сменить шесть кабаков, и выпить столько, сколько он за неделю не выпивал. А как не пить, сидя среди пьющей солдатни? Оп поскрёб бакенбард, вздохнул, опрокинул очередной стакан и скривился, вино уже не лезло. Давно можно было придумать, куда податься, но рухнувший в одно мгновение привычный мир, никак не хотел собираться из осколков старого, и полковник находился в самом настоящем ступоре. То, как он приложил тэйвара о стол, поставило жирную точку в устоявшемся укладе его жизни, и Фотию стало до того обидно за те тридцать с лишком лет отданные армии, за бессчетные раны, за лишения и невзгоды, что одновременно хотелось и зарубить кого-нибудь и повеситься.

Полковник опустил голову на руки и, закрыв глаза, потёр лоб, виски, а когда открыл их, то увидел перед собой какого-то неприятного типа, в тонкой кожаной куртке без рукавов одетую на шерстяную рубаху.

— Здорово Фотий. — Улыбнулся тип и потянулся за вином.

— И тебе не хворать. — Полковник отставил бутылку подальше.

— Да-а. — Сочувственно протянул тип не переставая улыбаться. — Эк тебя сердешного без казармы-то плющит. Тяжко небось без приказов жить? — Фотий уперевшись в этого неприятного человека тяжёлым взглядом, молчал. Что-то в его ухмылке показалось знакомым, и когда тип не выдержав взгляда дёрнул шеей, узнал.

— Никак Гидэрн Лот, собственной персоной. Скажи мне бывший старшина, почему тебя ещё не вздёрнули?

— Наверное, потому, почему и тебя, бывший полковник.

— Допустим полковник я настоящий. — Похлопал он по сумке лежащей у его ног. — И ты не ответил на мой вопрос.

— Дело прошлое, зачем его ворошить? Надо о будущем думать, не так ли? — И с интересом уставился на Фотия.

— Ты что-то имеешь предложить?

— Да вот думаю, стоит ли? Может сразу пойти и сдать тебя людям Гема? — На эти слова Фотий только усмехнулся.

— Что бы я, Тавасский офицер, имел дело с клоакой? Да лучше я тебе язык откушу и ноги выдерну.

— Вот я и говорю, бесполезный ты человек Фотий, как был дуболомом, так им и остался, а ведь я имел к тебе шикарное предложение.

— Даже слушать не буду.

— Зря, с Гемом тебе вряд ли лучше будет, чем с нами. — Поднялся Гидэрн.

— Меня ещё поймать надо.

— Тэйвар за твою голову тысячу эргов награды назначил, так что поймать тебя, дело времени.

— Уж не ты ли ловить собрался?

— Что мне какая-то тысяча? — Усмехнулся напоследок Лот и вышел.

— Так я тебе и поверил мразота. — Буркнул Фотий. — Только вот не пойму, какого веркеля ты приходил? — Он допил остатки вина и, собрав вещи, вышел. Полковник не сомневался, что Лот будет за ним охотиться. — Куда же податься? — Он оглядел узкую улицу уходящую к речному порту, и направился туда. Там, в доках, полно постоялых дворов, выспаться нужно во что бы то не стало, а утром…. Слева мелькнула тень, и на поле не застёгнутой капеллины опустилась дубина, она слетела и, грохоча, покатилась по булыжной мостовой. Дезориентированный этим грохотом нападавший высунулся из темноты и тут же получив от Фотия хороший удар в морду, улетел обратно, взмахнув на прощание сапогами.

— Вот! Как раз то, что нужно! — Полковник стряхнул с себя оцепенение последних дней вместе с вещами, огляделся, достал короткий меч и топор с клевцом на обухе. — Ну! Выползай крысятня из подворотни, убивать буду! — Сразу две тени, как по команде, метнулись к нему, а он не дожидаясь пока они приблизятся, сам шагнул навстречу, и незаметным движением всадил топор во внутреннюю сторону бедра нападавшего, куда-то совсем близко к паху. Клоачник подскочил и заорал. — Что орёшь падла!? — Прямо в лицо закричал ему Фотий и дёрнул топор на себя. Второго он просто смахнул мечём, как паутину какую, а оглядевшись неожиданно обрадовался, увидев ещё несколько теней приближающихся к нему. — Ты здесь Лот? Надеюсь, что да. — Он схлестнулся сразу с двумя противниками и, прикрываясь одним из них, достал второго. — Ты зачем приходил, а? Неужели и в правду думал, что я соглашусь работать на тебя? — Фотий закружил одного из клоачников, выбил у него оружие и, притиснув к стене, воткнул меч ему в живот. — Молчишь? Ну, молчи, молчи, падла. — Он с разворота ударил себе за спину и не встретил никакого сопротивления, но неожиданно почувствовал жуткую боль в бедре. — Ахх сссукаа! — Прошипел он сквозь зубы, опустил топор на тёмное пятно возле своих ног и тут же получил удар в правы бок. Удар был сильный, но кольчуга двойного плетения спасла от кинжала. Фотий рубанул мечём снизу вверх, и темнота приобретя плоть разразилась криком. — Что же вы падлы какие места всё тёмные выбираете? — Он тяжело осел у стены, срезал у сумки ремень и, перетянув ногу, попытался стать. При подъёме его качнуло вперёд и он налетел на чей-то меч, неожиданно возникший из темноты.

— Эй! Кто там!? — Раздалось со стороны кабака. — Слышь парни, похоже режут кого-то.

Фотий перехватил руку с мечём, взял на болевой и, заломив ее отобрал оружие противника. — Это ты Лот? — Но схваченный лишь попытался лягнул Фотия в ответ. — Ты. — Кивнул половник и всадил меч клоачнику между лопаток.

Прибежали ополченцы с факелами и, осветив проулок, увидели несколько трупов и мужика прижавшегося к стене здания.

— И чего ты с ними не поделил? — Спросил один из них.

— Кольчугу небось зажал. — Догадался второй.

- Хорош базлать братва, — вступил третий — Не видите, ранен человек. — Фотий кинул им два эрга.

— Мне бы тихую комнату, да врача, шкуру залатать.

— А нахрена тебе врач бро? Я сын лекаря, сам и заштопаю, не в первой чей. — Сказал первый и, подобрав монеты, добавил. — Ого! Да за такие деньги я тебе ещё чего-нибудь присабачить могу!

— Дам ещё столько же, если без экспериментов обойдёшься. — Сын лекаря бегло осмотрел раны.

— Так, нога, бочина, дырка в брюхе, ничего страшного, через неделю как новенький будешь. А ну подхватили его парни, двинем к Бахе, там его никто не найдёт.

— Да я сам.

— Далеко ты на одной ноге упрыгаешь? Цепляйся давай.

После боя с передовым отрядом Вегилов, Мутраб увёл своих бойцов на север, ближе к Валару. Там, по берегам этой большой реки стояли дремучие леса и пространство не то, что до Хувры, до самого Минтава было свободным. Правда, по пути пришлось бы обходить Мегид, пожалуй, самую серьёзную крепость марвеллы, но лесами это сделать было проще. Другое дело топать буреломами ещё та прогулка, хотя и тут был один плюс, можно было, не скрываясь идти днём. Помогло ещё то, что наёмники не взяли с собой обоз, и стали более свободны в манёвре, зато появились проблемы с едой, к концу четвёртого дня пути её осталось ровно на сутки. В общем, сплошные минусы на плюсах.

Вечером кэпы собрались на совет.

— Чёрт возьми, если бы не эти Вегилы, нам не пришлось бы сутки топать до Валара, и мы были бы уже возле Хувры. — Пыхтел от злости Волчара.

— Сутки что, меня другое интересует, сколько своих бойцов сюда послал Сапс Рунат. — Задумчиво спросил Мутраб.

— Сколько бы ни послал, для нас всё равно много будет. — Ответил ему Вескиль.

— Ну, если повстречать их в чистом поле, то да. — Сказал Бес. — Но сидя в крепости, например, такой как Мегид, и целой армии мало будет, что бы нас оттуда выковыряли.

— Ха! Мегид. — Заржал Волчара и хлопнул себя по ляжкам. — Вот уж губу раскатал.

— А что? Я ещё с утра послал бойцов на разведку и вот кого они привели. Эй, парни, давайте сюда этого борова! — Двое бойцов Беса подвели к костру толстого десятника и какого-то молодого парня. — Вот, полюбуйтесь.

— Что нам с него проку? — Угрюмо спросил Вескиль, с первого взгляда было видно, что десятник тёртый калач, и язык такому развязать не удастся.

— Вздёрнуть его. — Приказал Мутраб. Один из его людей перекинул верёвку через сук дерева и соорудил петлю.

— Ну вы и суки. — Усмехнулся десятник. — Жаль вы мне раньше не попались, шакалье отродье, уж я б из вас жилы-то потянул…

— Заткните его. — Кто-то из бойцов сунул кулаком в рожу толстяку, затем десятника сбили с ног и поволокли к виселице.

— Слышь, Нокви, они всё равно тебя кончат! — Крикнул десятник молодому парню. — Так что лучше умри как мужчина, не трепи языком. — Ему ловко накинули верёвку на шею, трое бойцов потянули за её конец. Десятник брыкался не долго.

— Где ты их надыбал? — Спросил Мутраб у Беса.

— Этот из фуражиров Мегида, взяли их в одном селении неподалёку отсюда. — Кэпы, как ни в чём не бывало, расселись у костра, совсем позабыв о Нокви. — С пузатым пришлось повозиться, чуть Гирдана, моего полусотника на тот свет не отправил, козлина.

— А этот? — Кивнул Вескиль на парня. Нокви, стоящего в полном одиночестве заметно потряхивало.

— Да я и сам не пойму кто он, одет как ополченец, только без оружия, хотя был с Вегилами.

— Я не сними йёр! — Срывающимся голосом крикнул Нокви. — Я Сэйрин, сын бывшего коменданта крепости, капитана Гефера Сэйрина.

— А ну-ка, подойди сюда сынок. — Позвал его Волчара. Нокви подошёл к костру. — Присядь с нами. — Кэпы безразлично уставились на парня. — Значит, ты из наших будешь? — Парень сначала кивнул, а затем быстро спросил.

— Из чьих, из ваших?

— Во даёт! По-моему твой отец Вармутам служил, не так ли?

— Да.

— Ну, так и мы им служим, а вот почему ты с Вегилами был, нам совсем не понятно. Как-то это знаешь, не по чести будет, братец.

— Я… я случайно в крепости остался…, отец оставил. Его арестовали и увезли в Боулек, а мы остались, у нас там дом, куда нам деваться? А потом крепость сдали Сигутепу с Делвином, нас не тронули, вот я и…

— Понятно. — Кивнул Волчара. — Его не тронули, а он и рад стараться. Плохо тебя отец воспитал Нокви, боюсь, придётся ему печальную весть сообщить.

— Ка…, какую весть?

— Но ты же знаешь, что с предателями делают парень?

— Я не предатель, я просто с ними за фуражом напросился, дома мать, сестра. Совсем есть нечего.

— Что же тебя, твои новые хозяева не кормили? Или в Мегиде не осталось припасов?

— В Мегиде полно припасов, только Вегилы нас не кормили, я им не служил.

— Сколько в крепости воинов? — Спросил Бес.

— Три сотни барона Сигутепа и столько же Вегилов Руната.

— А Делвин?

— Он ещё неделю назад в месте со своими людьми ушёл в Минтав.

— По-моему у Сигутепа было больше бойцов.

— Остальные в Хувре, йёр.

— А почему в крепости так мало воинов? — Спросил Вескиль.

— Я не знаю йёр, они постоянно, то приходят, то уходят. На прошлой неделе там стояло почти пять тысяч человек.

— Кто ими командовал? — Этот вопрос задал Мутраб.

— Тэйвар Аро Рунат, со своим дядей рархосом Собергором. — Бес присвистнул, кто не знал Собергора Руната, великого рархоса Таваско? Его знали все, лучший полководец королевства, и конечно главнокомандующий Тавасской армией. — Я-то думал он в Форне, а он вон где.

— Выходит Сапс пошёл в открытую, как говорится, все карты на стол. И я так думаю, вряд ли с ним всего лишь пять тысяч человек. — Почесал голову Мутраб.

— Это как пить дать. — Поскучнел Волчара. — У меня вопрос кэпы, нам всё ещё нужна Хувра? — Вопрос повис в воздухе.

— Ты это о чём? — Спросил у него Вескиль.

— Да сдаётся мне, не за ту команду мы играть начали.

— Рано ты Вармутов хоронишь. — Неодобрительно сказал Мутраб.

— Да я не хороню, контракт есть контракт, и мы его выполним, просто из Хувры они нас в два счёта выкинут.

— По этому нам нужен Мегид. — Выдал Бес.

— Хреновы шутки, эту крепость нам ни за что не взять.

— А пусть нам Нокви поможет, он же сын коменданта и, наверное знает как в неё не заметно пробраться. — Все повернулись к парню, а он отрицательно покачал головой.

— Не хочешь помогать?

— Хочу, но незаметно никак не подобраться. Вы разве не знаете, что крепость выстроена на острове среди большого озера в два вира шириной?

— Знаем, но я слышал, что озеро это рукотворное.

— Да, в давние времена на реке поставили дамбу, отсюда и появилось озеро, но даже если вы спустите его, то по дну вам всё равно не пройти, там ила на пол стама. А при такой погоде он и за три месяца не высохнет.

— А что если нам поднять уровень воды, а?

— Как это поднять? Тогда единственный подход к крепости, свайный мост, зальёт к чертям собачьим.

— Ну и пусть, мы закроем шлюзы, там ведь есть шлюзы? — Спросил Бес у Нокви, тот кивнул.

— Тогда насколько уровень воды может подняться и за какое время?

— Стама на три точно, а по времени, — Нокви пожал плечами — с такими-то дождями очень быстро, за несколько часов.

— И что нам это даст? — С сомнением спросил Волчара. — Каких-то три стама, но стены намного выше.

— А мы сделаем так.

Шлюзы наёмники перекрыли в полночь, сильно удивившись, что их никто не охранял, и уже к утру, вода поднялась на стам, и стала заливать внутренний двор крепости. Мало того, с утра дождь грянул с удвоенной силой, и так как после любого дождя все реки становятся полноводней, то и Гида питавшая озеро, не стала исключением. В крепости подняли тревогу, вода озера, добравшись до казарм, стала заливать подвалы, где хранился весь припас на случай осады. Барон Сигутеп отдал приказ, что бы всё сносили в башни, но вода всё равно прибывала, и когда она поднялась на целый стам от уровня внутреннего двора, он таки решил проверить шлюзы.

— Позовите Ликана. — Приказал он, глядя хмурым взглядом на озеро внутри крепости. — Дикость какая-то.

— Звали ваша милость?

— Звал. — Кивнул барон и оглядел одного из своих немногих ветеранов. Сигутеп вообще не любил кого-либо отличать, или хвалить все, что он приказывал, должно было быть сделано немедленно и именно так, как он сказал. Так что поощрять кого-то за правильно исполненный приказ, по его мнению, было глупо. Но тех, кто был с ним с самого начала, кто прошёл с ним огонь и воду, при этом показав себя умным и преданным слугой, он уважал. Хотя многим было не понятно, как это вообще можно уважать собственных слуг. Однако это уважение у барона проявлялось своеобразно, все самые сложные и ответственные поручения, особенно те, где можно было с лёгкостью сложить голову, он поручал именно тем, кого ценил. — Видишь? — Кивнул он на двор, в центр которого только что вплыли две пустые бочки.

— Вижу ваша милость.

— Мы хотя бы на стены забрались, а наши кони?

— Развели по башням ваша милость.

— Вон как, а я думал, это вы ржете в коридоре. — Сказал без всякой улыбки барон.

— Ваша милость, надо что-то делать. — Немного помолчав, сказал сотник.

— Что? Сгонять по-быстрому на дамбу? О, я уверен, нас там как раз ждут, и ждут с большим нетерпением. — Сигутеп подошёл к бойнице и глянул на небо. — Проклятый дождь, мало того, что он топит нас, так из-за него ни черта не видно. — Кивнул он на север, в сторону дамбы.

— Там и в ясную погоду ничего не разглядишь ваша милость.

— То-то и оно Ликан, пятьдесят стамов, это как раз то расстояние, на которое мы можем что-то разглядеть. — Зачем-то сказал барон. — А ты представь себе, что прямо сейчас к крепости приближается где-нибудь около сотни лодок, или плотов, с лестницами, с крюками, со всем, чем положено, и в каждой такой посудине сидит человек по двадцать, а?

— Тогда зачем им нужно было нас топить?

— Вот! Правильно мыслишь Ликан, они хотят нас выманить из крепости, но мы же не дураки, зачем нам отсюда уходить? Вода рано или поздно достигнет того уровня, когда просто перехлестнёт дамбу, и выше уже не поднимется. Вряд ли её уровень будет выше наших стен.

— Точно так ваша милость, но кто это они?

— А какая разница?

— Мне, никакой, но может, отошлём почтового голубя тэйвару Аро?

— Отошлём, но ты всё же пошли разведчиков к дамбе.

— Хорошо ваша милость.

Полторы сотни наёмников ещё с ночи наращивали дамбу с помощью частокола из брёвен в несколько рядов, между которыми засыпали глину и землю. Работа была не самая лёгкая, да чего уж там, адская была работёнка. Вымокшие до нитки воины валили лес, вбивали брёвна, таскали землю и глину, утрамбовывали её, ставили упоры под каждый ряд частокола, и всё это по колено в грязи, под дождём, но к полудню всё же сумели её нарастить на целых три стама. Основательного преимущества над стенами крепости это не давало, но по расчётам Беса выходило, что вода не достанет до края стен, каких-нибудь два, три стама. А уж перебраться с плотов, которые уже строили на южном берегу озера, на такую не высокую «изгородь», не составит никакого труда.

А ещё, один из сотников Вескиля, придумал связать между собою плоты, что бы наступать, как он выразился, широким фронтом. Дельная мысль, построив несколько таких длинных плотов, можно было охватить крепость по всему периметру.

Когда работа над новой дамбой была окончена, Бес решил осмотреть творение рук своих бойцов, дамба держала воду, не идеально, но совсем неплохо. Он оглядел распадок, в котором был когда-то построен шлюз.

— Если поставить дамбу вровень с холмами, то крепость совсем можно утопить.

— При всём моём уважении кэп, — сказал перепачканный с ног до головы глиной Банард — люди и так уже вымотались.

— Да это я так, к примеру сказал. Вы, с Наской и Визигой отлично потрудились, а потому в штурме участвовать не будете.

— И на том спасибо. — Вздохнул Банард.

— Ну! Выше нос кэп! Считай Мегид уже наш, а уж после взятия марвелин нас завалит золотом. — Он хлопнул Банарда по плечу и, чертыхнувшись, вытер руку о штаны. — Вы только особо тут не расслабляйтесь, а то вдруг из крепости гости пожалуют, да по недоразумению поломают наше гениальное творение.

— Это само собой.

— Да, ещё вот что. Если пройти по берегу озера где-то с вирр на восток, то наткнёшься на старое русло Гиды, его ещё в древние времена засыпали, высота той насыпи примерно вровень с нашей постройкой, и если там хорошенько покопаться, то озеро можно спустить, что нам пока не нужно. Пошли кого-нибудь из своих, пусть приглядят. — Банард кивнул. — Ах да, ещё одно.

— Э — э.

— Как только мы возьмём крепость, ты разрушишь нашу дамбу, но перед этим обязательно поставь затворы в прежнее положение, а потом заклинь их так, что бы ни туда, ни сюда не шелохнулись.

— Понял кэп. Всё?

— Ага, ну, бывай.

— Удачи.

Бес сел на коня и отправился к южной стороне озера.

— Наска, Визига, идите сюда, новый приказ от Беса.

— Неужели снова копать? — Спросила сотница.

— Нет, на этот раз совсем наоборот, не дать копать другим.

— Вон что! Теперь не копать. — Усмехнулся Визига. — Этот приказ мне больше нравится.

— Вы чем-то не довольны сотники?

— Да ну, что ты Банард, мы же ребята от сохи, можем копать, а можем и не копать, так Визига?

— Абсолютно.

— Ладно, ладно. — Примирительно поднял руки кэп. — Слушай сотница, берёшь своих парней и топаешь во-он в ту сторону. Где-то там, в вире отсюда, проходило старое русло Гиды, его, конечно, давным-давно засыпали, но чем веркель не шутит, вдруг Сигутеп решит его раскопать.

— Поняла, Сигутепу копать нельзя.

— Молодец, топай.

— Вот так Визига, своим хоть помри на лопате, а всяким там баронам, ни-ни ваша милость. — Банард только вздохнул.

— Ваша милость. — На пороге покоев барона появился слуга.

— Да?

— Там капитан Вурно пришёл.

— Я его не звал.

— Чёрт возьми барон! — Донёсся из коридора голос вегилского капитана. — Я ведь могу и отсюда проорать всё, что думаю!

— Вот веркель! Ладно, входите! — В покои стремительно вошёл человек среднего роста с пышными усами пшеничного цвета. Острый взгляд и резкость в движениях выдавали в нём натуру весьма решительную и независимую, что для простого капитана было слегка через край. Сигутеп был уверен, Аро нарочно оставил тут эту занозу.

— Ну, в чём дело? — Спросил он.

— Вода всё ещё поднимается ваша милость. — Решил сбавить обороты капитан.

— И что вы от меня хотите?

— Что бы вы, чёрт возьми, начали что-нибудь предпринимать! Вода поднялась уже на три стама, этак она нас совсем затопит!

— Не затопит, капитан, не переживайте. Дамба намного ниже наших стен.

— Да! Что-то как-то не похоже.

— Я знаю, о чём говорю. — Повысил голос Сигутеп, хотя сам уже в этом не был так уверен. — Вы отослали голубя тэйвару? — Решил он сменить тему после короткой паузы.

— Отослал, но до начала штурма помощь не успеет подойти.

— Вы боитесь штурма? — Усмехнулся барон. Вурно покраснел. — Вряд ли он будет.

— Я не боюсь штурма, даже в таком незавидном положении, мы способны отразить любую атаку. Но с чего вы взяли, что штурма не будет?

— Ну, это же очень просто капитан, они не стали бы нас топить, если бы были уверены, что и так возьмут крепость. Их цель выдавить нас отсюда, а уж там, за стенами крепости, спокойно разобраться с нами.

— Возможно. — Немного подумав, согласился Вурно. — Но вода прибывает.

— Опять вы за своё.

— Ликан ваша милость. — Доложил слуга.

— Пусть войдёт, сейчас мы узнаем капитан. — В покои вошёл сотник. — Что разведали твои ребята? — Тут же спросил Сигутеп, даже не дав ему поклониться.

— Дело плохо ваша милость.

— Интересное заявление, а если подробней.

— Мы осаждены крупным отрядом наёмников под командованием пармана Мутраба.

— Вот как. Не ожидал их тут увидеть. — Барон уселся за стол, нахмурил бровь и спросил. — Сколько у него бойцов?

— Не могу сказать ваша милость, язык, которого мы взяли, говорить наотрез отказался, мы естественно поднажали, но малость перестарались.

— Что удалось выяснить помимо того, что мы в осаде? — Почему-то усмехнулся Сигутеп.

— Они нарастили дамбу, и вода вскоре ещё поднимется.

— Как? — протянул в полном непонимании барон.

— Оказалось очень просто, частокол в несколько рядов, а промеж них глина.

— На много?

— Где-то три стама.

— О чёрт! Значит и вода поднимется на три стама. — Барон нахмурил вторую бровь. — И что у нас остаётся в запасе?

— Три, а местами и два стама стен. — Ответил вместо Ликана Вурно.

— Но выше они не смогут поднять плотину?

— Нет, ваша милость, та насыпь, что перекрывает старое русло Гиды, этого не позволит, вода перехлестнёт через неё.

— Это уже не плохо.

— Что не плохо господин барон?! — Снова встрял Вурно. — Они на две трети понизили высоту наших стен, и теперь я не поверю, что они не собирались нас штурмовать. Каких-то три стама, переплюнуть можно, а когда они возьмут Мегид, то просто спустят воду и всё! Крепость их!

— Спустить воду. — Задумался на секунду Сигутеп. — А что, это идея. Ликан, они кого-то оставили охранять дамбу?

— Да ваша милость и, похоже, это как раз те люди, с которыми мы дрались в Бреги, я узнал их сотника, это Бес.

— Интересно. Много их там?

— Где-то около сотни возле шлюзов и до полусотни у насыпи, что на стром русле.

— Всего?

— Да ваша милость.

- Это странно Ликан, у Беса, по моим подсчётам, должно было быть сотен пять бойцов.

— Остальные где-нибудь в другом месте, потому что там больше воинов нет.

— Вышли ещё разведчиков, пусть обшарят все берега, но найдут мне наёмников.

— Понял…

— Это не всё. Сам возьми двести бойцов, окружи тех, что засели на старом русле и перебей их всех до единого, а затем разрушь насыпь. Я думаю при таком количестве воды это не составит труда.

— У нас всего три лодки ваша милость, больше шести десятков мы за раз не перевезём.

— Значит, сделаешь несколько ходок! Насыпь должна быть разрушена как можно скорее. Боюсь прав наш капитан, — глянул он в сторону Вурно — штурм вот-вот начнётся.

Наска расположила свой отряд за насыпью, что бы огни костров не заметили из крепости. Люди после тяжёлой работы отдыхали, варили похлёбку в котлах, дремали. Дымок от костров из-за дождя стелился по земле и, опускаясь в низину, смешивался там с туманом. Солнце почти село.

— Дозорных выставил? — Спросила Наска у Гирдана устало присев на бревно.

— Только что ходил, проверял, пока всё тихо. Скоро наши начнут? А то вода уже совсем близко.

— Должно быть ближе к полуночи, а где Золотой?

— У Банарда остался.

— Понятно. — Наска встала, огляделась и решила снова подняться наверх насыпи. Её сильно удивляло, что на этом огромном валу ничего кроме редкой травы не росло, она ковырнула пяткой землю, так и есть, под тонким слоем наносной земли была глина. — Понятно. — Она посмотрела на далёкие огоньки крепости, на озеро туман опустится ближе к утру, вот бы когда начать штурм. Наска заметила двух бойцов у края насыпи возле кустов. Дозор. — Цыба?

— Я. — Отозвался наёмник.

— Смотри в оба. — Она глянула на затянутое тучами почти уже ночное небо и, развернувшись, направилась в другую сторону.

— Да уж понятно. — Отозвался дозорный и снова улёгся под кустом. Как только сотница отошла, из-под деревьев к наёмникам метнулось несколько теней.

Воины Сигутепа скатились с насыпи совсем неожиданно, буквально за секунды до их появления с левого края насыпи кто-то проорал «тревога», но крик тут же оборвался. Вольные повскакали с земли, на мгновение застыли, и буквально в паре десятков шагов от себя увидели вражеских дружинников.

— В строй! — Закричал Гирдан, но было поздно.

На небе так грянуло, что многим показалось, будто закачалась земля, и тут же рванул ливень, да такой силы, что в стаме ничего не было видно.

Дружинники Сигутепа с разгону опрокинули наёмников и начали их сечь, лишь несколько человек смогло устоять под их натиском, к ним присоединились те, кто выжил в первую минуту боя. Сражение разбилось на несколько очагов, но если дерутся трое против семи, или пятеро против двенадцати, то исход всегда один.

Ливень быстро смочил почву, а сапоги бойцов содрали её ещё быстрей, обнажив скользкую глину. На склоне, где происходило сражение, не то, что драться, стоять стало не возможно, но люди дрались стоя на коленях, впившись руками в холодную глину.

Одну кучку сопротивлявшихся возглавил Гирдан, он вбил пятку глубоко в глину и, упорно сражаясь, потихоньку перемалывал баронских дружинников, видя это, к нему начали пробиваться остальные наёмники. Бой шёл уже минут десять, воины падали, поднимались, нанести хороший удар на таком глиняном катке удавалось редко, бойцы просто вцеплялись друг в друга мёртвой хваткой, кололи кинжалами, засапожниками и, не разжав смертельных объятий, умирали.

Полусотник, перекинув через себя сильно разогнавшегося дружинника, распрямился и огляделся. Позади него, стоя на скользком склоне, билось всего восемь человек, а врагов было гораздо больше, да и с левого фланга замаячили тени ещё одного вражеского отряда.

— Отходим! — Прокричал Гирдан, сшибив ещё одного дружинника. — Где Наска!? — Спросил он у Журавля, долговязого десятника, что бился по правую руку от него.

— Перед самым нападением туда ушла! — Кивнул тот на холм, откуда лезли дружинники.

— Эх ма! Отводи парней, я следом. — Десятник снова кивнул и, подсунув под задницу щит, съехал на нём как на санках. Бойцы Сигутепа, ежесекундно оскальзываясь на глине, падая и матерясь, бросились в погоню. Гирдан остался стоять на своём пятачке.

Но внизу наёмникам не повезло, там они напоролись на ещё один отряд Сигутепа, который до поры скрывался в кустах на дне лощины. Кто-то из вольных бойцов сразу бросился бежать, кто-то, прижавшись к спине друга, решил биться, но ни тем, ни другим прорваться не удалось, пали все, до единого. Дождь умывал их перепачканные глиной лица, смывал кровь, очищал смертельные раны, а потом он неожиданно утих, как бы осознав всю бесполезность своего занятия. Из лощины снова начал наползать туман.

— Потери? — Спросил Ликан у подошедшего бойца.

— Пока что около сорока, чёртова глина. — Стряхивая её с разбухших от влаги сапог, проворчал дружинник. — Надо было их в стрелы.

— В дождь?

— Ничего, арбалеты бы справились.

— Не ворчи Дирмей, лучше за дело принимайся. — Дружинник спросил.

— Откуда начнём?

— Да вот прямо отсюда. — Топнул ногой сотник. — Копайте ров в рост человека и шириной в два стама, а когда до озера останется стама полтора, прокопайте канаву и запустите воду. Остальное, я думаю, она сама доделает. А я пока доложу барону.

Ливень застал Золотого на полдороги от Банарда к Наске. Он спрятался под разлапистую ёлку, нагрёб под себя побольше осыпавшейся хвои и решил вздремнуть, но что-то не спалось. Тогда он достал трубку, набил её душистым табаком и, закурив, задумчиво уставился на тёмные иголки. Запахло смолой, табаком и сырым лесом. Дождь изо всех сил лупил по пушистым лапам лесных красавиц, а ветер трепал их за верхушки как будто они в чём-то провинились, но оба они, ничего не добившись, довольно быстро убрались куда подальше. Марудль встал, отряхнул хебело и вылез из своего укрытия, по тропинке, идущей вдоль берега, кто-то ковылял.

Сначала, в темноте, он слышал только чьи-то неуверенные шаги и одышливое сипение, потом на тропинке появилась неясная фигура. Золотой вытянул меч из ножен, мало ли кого в такую погоду по дорогам носит. Фигура тем временем упёрлась в землю своей длиннющей рукой и, похоже, попыталась сплюнуть, но закашлявшись, рухнула на колени.

— Вот чёрт! — Золотой подпрыгнул на месте как ужаленный и бросился к человеку, он уже догадывался кто это, а откинув грязные волосы с разбитого лица, убедился. — Наска.

— Марр… — Прохрипела сотница. — И опустила меч, который он принял впотьмах за длинную руку. — Золотой…, - снова заговорила она с придыханием. Старый кода быстро оглядел её. Шлема нет, голова разбита, наплечник с кирасы вместе с самой кирасой отсутствовал, оторван рукав кольчуги. В боку дыра и сама рана пузырится, значит пробито лёгкое, но самое поганое, нехорошая рана внизу живота, тёмная кровь из неё так и бьёт толчками. Как вообще сюда дошла?

— Тихо-тихо дочка. — Он не больно осторожно уложил её в траву, вытащил длинный ремень из своей котомки и, прижав колени сотницы к груди, прихватил их ремнём через спину, а затем покрепче затянул. Наска не стонала, а лишь зажмурив глаза, тихонько скулила. — Терпи девка, терпи. — Он захлестнул ремень её под колени и, поднатужившись, взвалил её на спину. Крякнул, и побежал обратно.

— Тяжело же. — Сумела выдавить Наска и, собрав все силы, что у неё остались, добавила. — Они роют, спустят воду.

— Да понял я всё, ты только помалкивай.

К шлюзам он прибежал на уже подгибающихся ногах, по ходу дела переполошив дозорных, из последних сил он сел на землю и аккуратно уложил сотницу, тут же прибежал лекарь, столпились бойцы, посыпались вопросы. Золотой, тяжело дыша, только отмахивался, появился Банард.

— Что такое?

— Беда кэп, сотню Наски перебили, теперь они раскапывают насыпь, хотят спустить воду.

— Да уж, дела. — Кивнул Банард. — Если они пророют насыпь, а наши как раз на штурм пойдут, то плоты снесёт к херам собачьим и вряд ли без утопленников обойдётся.

— Да уж, озеро так рванёт! — Сказал кто-то.

— А сколько их знаешь? — Спросил Банард у коды.

— Нет, но никак не меньше сотни.

— Скорее даже больше. — Он оглядел своих бойцов их, и сотни не набиралось. — Слушайте парни. Понимаю, вы устали, но если они сковырнут насыпь у старого русла, то многие из наших братьев потонут, и Мегид мы уже не возьмём. Ведь к Сигутепу наверняка помощь идёт, а значит, второго шанса не будет. Решайте.

— Да о чём тут говорить!? — Крикнул один из бойцов. — Они наших парней посекли!

— Врежем им!

— Посекём вражину!

— Они нас из Бреги выкинули, а мы их из Мегида!

— Ещё не известно сколько Наска до нас добиралась. — Раздался голос Визиги. — Может они уже докопались? — Все как один повернули головы к озеру и, в этот момент от крепости долетел многоголосый крик.

— Начали!

— Пошли на штурм!

— Тогда парни и нам надо поторапливаться.

Бойцы Мутраба, Волчары и Вескиля за сутки изготовили больше ста двадцати плотов, которые потом на воде увязывали по двадцать штук вряд так, что вышло шесть вполне приличных размеров платформ. Парман был доволен, это же такая силища, что никакая крепость не устоит, даже грозный Мегид. Он даже слегка пожалел о том, что послушал Беса и связался со всей этой хренью вроде плотин и шлюзов, но с другой стороны стены стали ниже, теперь перемахнуть через них дело совсем плёвое, одно жалко, не удалось барончика из крепости выманить, хитёр, собачий сын.

Плоты, загрузившись бойцами стали расползаться по глади озера и, управлять ими без шестов, было очень не просто, однако с помощью вёсел медлительные платформы мало по малу приближались к крепости. В идеале все плоты должны были одновременно подойти к стенам и, окружив крепость, начать штурм, но на практике, то есть в темноте, это было куда как труднее. Единственным маяком, на который могли ориентироваться гребцы, были огни Мегида, но выгрести на извивающейся как змеи платформах в нужное место, ни у кого не вышло. Короче, как получилось, так получилось.

— Сотник Ликан, ваша милость. — Который раз за эти сутки доложил слуга.

— Чего это он зачастил? — Сам себе задал вопрос Сигутеп.

— Не могу знать ва…

— Зови.

— Ваша милость, — начал с порога Ликан — минуту назад получил донесение от разведчиков с южного берега озера, штурм вот-вот начнётся.

— А как насыпь?

— Роем, но там работы…. — Ликан развёл руками.

— Не успеете?

— Простите ваша милость, но это смотря на что ориентироваться.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я просто не знаю, что произойдёт раньше, крепость падёт или мы дороемся. С южного берега уже отчалили плоты, наёмники соорудили из них такие длинные платформы, которыми они спокойно могут взять крепость в кольцо.

— Неужели весь периметр?

— Нет, конечно, но простреливать они смогут всё пространство так, что ускользнуть будет не просто.

— А, вон ты о чём. — Догадался Сигутеп. — Об отступлении пока рано говорить, но над твоим предложением, возможно, стоит подумать. — Эй! Кто там есть!? — Крикнул он в коридор. — Несите доспехи и оружие! — В покои вбежали три оруженосца, стащили с болвана баронские доспехи и принялись облачать своего господина. — Мы, пожалуй, прогуляемся с тобой по стенам, навестим Вурно, посмотрим, как он подготовился к штурму.

— Но там, на берегу, мои люди ваша милость.

— Да ничего с ними не случится, к тому же там Сатор так, что можешь быть спокоен, сотник за ними приглядит. — Тем временем оруженосцы затянули последние ремни доспеха и подали барону шлем, Сигутеп отмахнулся от него и взял перевязь с мечём. — Значит, Ликан, ты не веришь, что мы выстоим, так? — Как бы, между прочим, спросил барон, поправляя меч.

— Нет ваша милость, их слишком много.

— Сколько? Теперь на этот вопрос ты можешь ответить?

— Число атакующих будет не меньше двух тысяч, хотя, это лишь моё предположение, я просто посчитал количество плотов и прибавил к ним число людей, которые могут уместиться на каждый.

— Пусть так, но это пять к одному, вполне нормальное соотношение сил при осаде.

— Но стены ваша милость.

— Ах да, я об этом почти забыл. — Они тем временем вышли на галерею между башнями, которые составляли центральное укрепление крепости. Сигутеп посмотрел вниз.