Дочки-матери

Глава 2

Вечером в университете почти не было людей. Занятия давно закончились, в разгаре были экзамены, но и те проходили по утрам, а вечером университетские коридоры видели лишь редких преподавателей да залетных студентов, которые приходили на личные консультации. Увидеть Яну Никита и вовсе не ожидал. Она была из тех студентов, что всегда идут на экзамены и зачеты первыми и почти никогда не ходят на пересдачи. Что ей делать в такое время в университете?

– Яна! – окликнул он ее прежде, чем успел себя остановить. Надо было позволить ей свернуть на лестницу, даже шаг замедлить, чтобы совершенно точно не столкнуться с ней.

Яна обернулась и тут же расплылась в улыбке.

– Никита Андреевич, здравствуйте! – Потом быстро огляделась по сторонам, убедилась, что они одни, и добавила: – Я думала, ты давно ушел.

Он приблизился к ней, чтобы не повышать голос.

– Я на работе, а рабочий день закончился недавно. А вот что ты здесь делаешь? Только не говори, что что-то не сдала.

– А вот сейчас было обидно! – притворно нахмурилась Яна и тут же рассмеялась. – Я сегодня последний экзамен сдавала и на радостях забыла блокнот на подоконнике, вот, приходила забрать.

Никита открыл дверь, пропуская ее вперед на лестничную площадку, и сам направился следом.

– Как всегда, все на отлично? – поинтересовался он, хотя прекрасно знал ответ.

– Конечно! – заверила Яна. – Я в следующем году хочу снять квартиру, не жить в общаге, повышенная стипендия мне не помешает.

– Какие планы на лето?

– Обширные! В июле еду на пару недель к бабушке с дедушкой в Питер, несколько лет их уже не видела, потом в августе Саша на море зовет, но когда и куда – еще не определились. Думаю, будет видно ближе к делу, кто знает, куда будут пускать.

– Море под боком, – напомнил Никита.

– Саша хочет другое, – пожала плечами Яна, и Никита проглотил вопрос, а что хочет она. Ему не должно быть до этого дела.

– Демон себя не проявляет? – вместо этого спросил он, еще раз убедившись, что они одни на лестнице и никто не услышит их разговора.

– Не-а, – качнула головой Яна. – Кстати, как думаешь, если я отвезу браслет и медальон к папе и спрячу в своих вещах, не стану брать в Питер и на море, ничего не случится?

– Не думаю. Главное, чтобы никто не надел их вместо тебя. Так что, если ты уверена, что никто не станет рыться в твоих вещах, оставляй.

– Не станет, – уверенно сказала Яна. – Папа в моих вещах не рылся, даже когда я была подростком и выкидывала те еще фортели, а Элиза и вовсе не имеет такой привычки.

– Фортели?.. – не удержался Никита, хотя это был опасный путь. Зачем ему лезть в ее жизнь и узнавать подробности из детства? Но они уже спустились на первый этаж, до выхода оставалось совсем чуть-чуть, а значит, много рассказать она не успеет.

– О да! – Яна рассмеялась. – Я по ночам сбегала через окно к друзьям, ходила с ними на ритуалы по вызову дьявола, а мой парень оказался убийцей.

Никита даже замер на мгновение, ошарашенно глядя на нее. Яна тоже остановилась, обернулась к нему и хитро улыбнулась.

– Как-нибудь я тебе расскажу.

И больше всего его удивили даже не странные факты из биографии Яны, в конце концов, кто не творил глупостей в подростковом возрасте, а то, с какой раскованностью она сейчас это сказала, хотя ранее молчала, даже когда они разговаривали на тему сверхъестественного, обсуждали его прошлое или вместе расследовали убийства. То есть, на взгляд Никиты, когда время было гораздо более подходящее для таких признаний.

Что это? Простая радость от предстоящих ярких каникул или же влияние демона, которого он так боится? За два прошедших месяца Никита изучил уже достаточно информации на эту тему и сделал вывод, что присутствие рядом такой сущности может повлиять на характер человека, может сделать его слишком самоуверенным, даже безбашенным, подталкивать к отчаянным поступкам. Ведь когда на подсознательном уровне ты уверен, что сможешь исправить любую ошибку, какая сила может удержать тебя от экспериментов? Пока Яна не совершила ничего странного, пугающего, но до этого она всегда вела себя скованно в его присутствии. Никита еще помнил, как сильно она смутилась, когда нечаянно назвала его Ником. Будто предпочла бы и дальше называть Никитой Андреевичем и не сокращать дистанцию. Все чаще он думал, что им действительно не следовало сближаться, но по совсем другим причинам.

Предлагать подвезти ее до общежития Никита не стал. На улице было светло, тепло, а общежитие находится всего в паре автобусных остановок. Не нужно в очередной раз давать повод для сплетен университетскому миру. Это в коридоре они никого не встретили, а из окна наверняка кто-то увидит, как студентка и преподаватель садятся в одну машину. И самому не следует поддаваться слабостям, и так ведь решил, что зря сближались. Впереди два месяца, за которые они не увидятся, отличное время, чтобы разобраться в себе.

Но эти два месяца Яна останется без его присмотра, а значит, нужно наконец рассказать о своих опасениях Саше Сатинову.

Никита сел в машину и вместо того, чтобы завести двигатель, вытащил телефон и написал сообщение: «Нужно поговорить, можем сегодня встретиться?»

Палец завис над кнопкой отправки. Несколько секунд Никита думал, а затем быстро стер сообщение и открыл другой контакт. Так будет правильно. По крайней мере, на ближайший месяц.

Даша с экзаменами уже рассчиталась и накануне уехала в гости к подружке в соседний город на неделю, поэтому квартира встретила его почти полной тишиной: лишь на кухне едва слышно бормотало радио. Ужинать одному не хотелось, да и жара на улице не располагала к принятию пищи, поэтому Никита заварил большую кружку чая, бросил в нее кружок лимона и несколько кусочков льда, насыпал в вазочку печенья и устроился за обеденным столом вместе со старой толстой папкой.

Несколько дней назад Петр Михайлович Воронов – следователь, с которым Никите уже не раз доводилось работать и который когда-то знал его отца, – наконец достал для него папку с делом об убийстве его матери. Но в разгаре были экзамены, и, как бы Никита ни желал все бросить и начать изучать материалы, он не мог этого сделать. Пролистать же все мельком ему казалось неправильным. Так он может упустить что-то важное, а упускать не хотелось.

Двадцать лет его не интересовали те события. Точнее, он не испытывал желания узнать, что именно и как происходило в ту ночь. Хватало собственных воспоминаний. Все изменилось несколько месяцев назад, когда ему удалось поучаствовать в расследовании убийства известной певицы. Они столкнулись с демоном, исполняющим желания человека, владеющего браслетом и кулоном, но, похоже, так или иначе сводящим обладателя этих предметов с ума. И Никита вспомнил, что нечто похожее было в их доме в ту страшную ночь, поэтому ему захотелось ознакомиться с материалами дела, узнать, что увидели эксперты, оказавшиеся на месте преступления, что рассказали свидетели.

Он успел прочитать всего несколько страниц и выпить полкружки чая, как во входную дверь аккуратно постучали. Никита оторвался от пожелтевших страниц и поднял голову. Наверняка это Лера. Если бы был кто-то посторонний, то сначала позвонил бы в домофон, соседи предпочитали пользоваться звонком, и только Лера всегда стучит. Как и он в ее дверь. Как-то так повелось с самого начала почти одиннадцать лет назад, и никто из них не захотел менять привычку.

Бросать чтение ему не хотелось, и Никита был уверен, что Лера не знает, дома ли он. Он искренне любил свою соседку, а она никогда не злоупотребляла его гостеприимством, так что за одиннадцать лет знакомства он мог вспомнить всего несколько случаев, когда возникало желание не открывать ей дверь, и обычно это бывало поздно вечером, когда Лера заходила, чтобы предложить выпить вина и посмотреть кино, а ему завтра предстоял ранний подъем. Едва ли она станет предлагать подобное в семь часов. Значит, у нее что-то либо очень строчное, и не открыть он не имеет морального права, либо очень быстрое, с чем он сможет быстро разобраться.

Не став закрывать папку, Никита поднялся и вышел в прихожую.

– Рада, что ты дома, – дежурно сказала Лера, – можешь зайти?

Она выглядела одновременно встревоженной и неуверенной, будто у нее произошло что-то важное, во что она до конца не верит.

– Что случилось? – спросил Никита, засовывая ноги в домашние тапочки, которыми пользовался лишь тогда, когда нужно было сделать несколько шагов по общему коридору в соседскую квартиру.

– Это сложно объяснить, – туманно ответила Лера, – да я и не смогу пересказать. Лучше тебе услышать из первых уст.

Заинтригованный, Никита вошел вслед за Лерой в ее квартиру и обнаружил в гостиной еще одну молодую женщину. Ее лицо показалось знакомым, но вспомнить, где видел ее, Никита не успел, Лера представила ее первой:

– Это Карина, моя троюродная сестра. Вы встречались на дне рождения моей матушки. Вика – ее родная сестра.

Точно, именно там он ее и видел! Только сейчас, в джинсах и футболке вместо вечернего платья, с обычным «хвостом» вместо замысловатых кудрей, без макияжа, при свете угасающего дня, он ее не узнал.

– Примите мои соболезнования, – вежливо сказал Никита, опускаясь в свободное кресло у окна. Очевидно, ему придется выслушать какой-то рассказ, а стоя это делать не так уж удобно.

Лера села на диван рядом с Кариной и погладила ее по плечу, одновременно успокаивая и приглашая к рассказу. Никита знал, насколько нетипичны для соседки такие жесты. Саркастичных слов и циничных выражений в ней на целый глоссарий, а вот оказывать сочувствие и признательность она не умеет. Значит, рассказ должен быть крайне необычным.

– Повтори Нику все, что рассказала мне, – попросила Лера. – Боюсь, я не запомнила всех деталей.

Карина подняла на Никиту взгляд, собираясь с мыслями, а затем тихо сказала:

– Мне кажется, на моей семье лежит какое-то проклятие. У нас умирают женщины. Я видела, как в ресторане вы взяли Вику за руку и что-то рассказывали, расспросила тетю Свету, она и сказала, что вы экстрасенс. И я хочу попросить у вас помощи, потому что не знаю, куда мне еще бежать, где на меня не посмотрят, как на дуру.

Никита бросил взгляд на Леру, и та лишь пожала плечами, мол, я тут ни при чем. Никита, в общем-то, никогда не делал тайны из своих способностей, особенно когда был чуть моложе и еще не работал в университете. Лерина мама о них точно знала, потому и не обрадовалась, когда он пришел на юбилей с ее дочерью. Верила или считала сумасшедшим – уже не столь важно.

– Расскажите подробнее, – попросил Никита. – В какой момент вы заметили это, почему только женщины, разве мужчины не умирают?

– За последний год это уже третьи похороны в нашей семье, и все женщины. Сначала двоюродная сестра, затем родная, теперь вот еще одна родная.

– Как именно они умерли? Болели?

– Нет, – Карина качнула головой, – в том-то и дело: убийство, несчастный случай.

– Давайте начнем с первой смерти. Как умерла ваша двоюродная сестра?

– Это случилось в прошлом октябре, ее убил парень, почти муж. Они жили вместе уже несколько лет, собирались пожениться этим летом. Он утопил ее в ванной.

– Причины?

– Я не знаю, – Карина пожала плечами. – Мы не были близки с Лизой, встречались только на общих семейных праздниках. Знаю только, что ее парень все отрицает, говорит, что не убивал, но суд уже был, его признали виновным. Потом умерла Юлька. В феврале этого года не справилась с управлением, машина слетела с моста и упала в реку. Она была с двумя подругами, те выбрались, а Юлька не смогла. А теперь вот и… Вика.

Карина всхлипнула, но не расплакалась. Закрыла глаза, задержала дыхание, справляясь со слезами. Никита и Лера молчали, давая ей время. Наконец она шумно выдохнула и снова посмотрела на них.

– Из всех сестер осталась только я. И мне страшно.

Никита понимал ее, хоть и пока сомневался, что это именно проклятие. Люди умирают постоянно и без проклятий. Единственное, что его смущало, так это то, что все девушки так или иначе утонули. И если о смертях Лизы и Юли он пока ничего не знал, то смерть Вики показалась ему странной с самого начала. Она утонула в раковине с водой, отчаянно при этом сопротивляясь. Но кто держал ее, Никита так и не смог понять.

– Другие родственники не умирали? Допустим, в течение не последнего года, а двух-трех? – спросил он.

– Нет, – Карина сказала уверенно, и стало понятно, что перед тем, как прийти к ним, она думала об этом. – Точнее, еще тетя умерла в прошлом сентябре, незадолго до того, как убили Лизу, но она тяжело болела, потом подхватила «корону» и уже не оправилась. А до этого я вообще никогда в жизни не была на похоронах.

– А тетя – это мать Лизы?

– Нет. У моей мамы есть брат и сестра. Лиза – дочь брата. А умерла сестра.

– А брат жив?

– Да.

– А его жена?

– Она скончалась при родах, еще до моего рождения: Лиза была на пять лет старше. Больше он не женился, Лизу растила бабушка по линии матери.

– А бабушка, мама вашей мамы, ее сестры и брата, жива?

– Да.

– У тети, которая умерла в сентябре, были дети?

– Нет. Она и замужем никогда не была.

Никита поднялся, подошел к окну, отодвинул штору, выглядывая на улицу. Уже смеркалось, но из приоткрытой форточки все еще тянуло жаром. Лерины окна выходили на лесополосу, и там сейчас было полно детей и «шашлычников». Никакие запреты на разведение огня в черте города на них никогда не действовали.

Да, все эти смерти выглядели странно на первый взгляд, но проклятия встречаются гораздо реже, чем такие ужасные совпадения. И тем не менее впереди два месяца отпуска, чем-то занять голову ему нужно. Так почему бы не попробовать разобраться в этом деле? Если никакого проклятия нет, он все равно сможет помочь Карине: как минимум успокоить. Люди, живущие в ожидании смерти, крайне несчастны.

Карина, конечно, этому страшно обрадовалась, и улыбка девушки, недавно потерявшей двух сестер, уже стоила этого обещания. Никита подробно записал данные всех погибших, собираясь выяснить недостающие подробности.

Когда Карина ушла, Лера позвала его на кухню выпить кофе и заодно выяснить, что Никита думает о произошедшем.

– Пока трудно сказать, – честно признался он. – Да, совпадения выглядят пугающе, но это может быть лишь стечение обстоятельств. Если же Карина права и над ее родом действительно висит какое-то проклятие, то нужно покопаться глубже, выяснить, когда и с кого все началось. Мы ведь дошли только до ее бабушки, дальше она ничего не знает. Напомни, как вы с ней связаны?

– Как раз ее бабушка и мой дедушка, отец моей матери, – родные брат и сестра. У нас, выходит, общая прабабка. Но предупреждая твой вопрос: она умерла давным-давно, я ее не помню и причины смерти не знаю.

– Твой дедушка жив?

– Тоже давно в могиле.

– А бабушка, его жена?

– Мы в ее квартире сейчас.

Бабушку Леры Никита даже смутно помнил. Она жила по соседству, когда они были еще маленькими. Затем их увезли отсюда на долгих десять лет, во время которых соседка и скончалась.

– От чего она умерла?

– Инсульт.

– Тогда у меня три варианта: либо все началось ниже по генеалогическому древу, и ваши бабушки еще не были подвержены проклятию, либо оно идет по крови, и тогда женщины, ставшие женами вашим родственникам, не страдают.

– А третий вариант?

Никита усмехнулся.

– Нет никакого проклятия. Но пока я не готов склоняться ни к одному из вариантов, нужно собрать больше сведений. А заодно выяснить что-то о вашей прабабушке. Потому что если вдруг все началось с нее или еще выше, то ты, твоя сестра и мать тоже в опасности.

Лера настороженно посмотрела на него.

– Но в нашей семье не было никаких странных смертей.

– Может быть – пока.

– А ты умеешь успокоить, Кремнев!

– Так у меня и не было намерения тебя успокоить, – развел руками Никита. – Мне же нужен помощник.

– А как же Яна? – напомнила Лера. – Обычно она у тебя в помощницах.

– У нее с завтрашнего дня каникулы, она уезжает к отцу за город. Не думаю, что портить ей каникулы – хорошая идея.

– Думаешь, это испортит ей каникулы? – приподняла бровь Лера, но Никита был непреклонен.

– Да и жить ей негде, разве что опять у тебя. А тебе, как я понимаю, сейчас соседи вовсе ни к чему. Толку от нее за городом тоже мало. Так что не отвертишься, с проклятиями собственной семьи придется разбираться.

Лера скорчила многозначительную гримасу, давая понять, что она об этом думает, но Никита знал, что, безусловно, она в деле. Придется привлечь еще и Лешу, поскольку им нужна информация от полиции, а вот Яну он трогать не хотел. Ему нужны были эти два месяца подальше от нее.