Добрым словом и пистолетом

Ретроспектива

1485 год, Испания, Сарагоса

Крыша нагрелась под Агатой, и ведьма поймала себя на том, что глаза слипаются, а голова так и норовит улечься на сложенные руки.

Она не спала по-настоящему уже четвертые сутки. Не возвращалась домой. Не появлялась в тавернах и людных местах. Передвигалась только ночами, заодно воруя еду в лавках.

Не верила колдуну.

Слишком сладко пел Ивор про бескорыстное желание помочь людям. Непохож он на доброго дедушку, как ни старается выглядеть таковым. А вот на большого хитреца очень даже похож. Вон как ловко обложил ведьму! Той и деваться некуда было, только радостно согласиться на союз. Но искренни ли его посулы уничтожить кинжал повелителей? Проверять честность колдуна Агата не собиралась.

Ведьма осторожно потянулась, разгоняя застоявшуюся кровь. Замерла. Инквизитор вышел из дома, постоял немного во внутреннем дворике, словно раздумывая, стоит ли куда-нибудь идти. И вернулся в дом. Агата шепотом помянула всех духов плодородия.

Недавно кто-то пустил по Сарагосе слух, будто бы на отца Арбуэ хотят напасть в отместку за притеснения инквизиции. Если по чести, так и было за что! По новому кодексу Торквемады инквизиторам вменялось налагать штрафы на обвиняемых и арестовывать имущество осужденных. В Арагоне, где существовал древний закон, запрещавший конфискацию имущества, недавно изданный кодекс вызвал особое возмущение. Арагонские дворяне обратились к королю и папе с просьбой урезонить инквизицию, но никакого результата это не дало. Поговаривали, что королевская чета имеет с конфискованного имущества немалый профит. Вот и решили гордецы припугнуть попов. Только кто-то из заговорщиков оказался не в меру болтливым, и теперь Петр Арбуэ, которому отвели роль показательной жертвы, постоянно был настороже.

С одной стороны, Агате стало проще следить за инквизитором, но с другой – у Теодора не было возможности напасть на Арбуэ. Станет ли он дожидаться удобного момента или, в конце концов, решит удовлетвориться другой жертвой? В Сарагосе было еще несколько сильных магов, но до уровня Арбуэ они даже все вместе недотягивали.

Агата упрямо продолжала следить за инквизитором.

Но очень уж хотелось спать!

К вечеру сонливость окончательно одолела ведьму, но, когда в тишине скрипнула дверь, Агата немедленно вскинулась, будто сторожевая собака. Инквизитор все-таки покинул дом.

Агата поспешила за ним, прикрывшись завесой невидимости.

Нервно озирающийся по сторонам инквизитор шагал быстро, почти бежал, и до церкви они добрались минут за десять. Никто так и не попытался напасть на отца Арбуэ, никто, как решила Агата, даже не следил за ним. Возможно, слухи о предстоящем покушении основывались всего лишь на чьих-то выдумках. Ведьма поднялась по ступеням церковного крыльца вслед за инквизитором, но у дверей остановилась. Здание окутывало сложное мощное колдовство. Агата даже не смогла определить всего, что было намешано в заклинаниях, накладывавшихся одно на другое, словно капустные листы. Ясно было только, что самой колдовать в таком месте лучше и не пытаться – неизвестно, какое из церковных заклинаний и как отреагирует на это. Ведьме пришлось снять даже завесу невидимости.

Скромно прижимая к груди шляпу и прихрамывая, сеньор Прайя вошел в церковь. Почему бы благочестивому идальго не посетить церковь, пусть даже и ночь на дворе?

Можно было обойтись и без лицедейства. В церкви никого не было, кроме Петра Арбуэ. Инквизитор же так погрузился в молитву, что не услышал шагов Агаты. Ведьма поспешила укрыться в глубокой тени за колоннами. Арбуэ был сейчас один и совершенно беспомощен, словно поросенок, которого охотники привязывали к пальме, выманивая крокодила на берег. Если Теодор вообще собирался объявиться, то лучшее место и время трудно было представить.

И монах не заставил себя долго ждать. В отдалении послышался бой часов на ратуше – одиннадцать часов вечера. С ударами колокола смешался топот ног, тревожно разносясь под сводами. Четыре тени двигались по проходу слишком целеустремленно для обычных горожан, пришедших в церковь за утешением или наставлением. Агата почувствовала движение теней вокруг инквизитора. Петр Арбуэ поднялся с колен и ждал убийц, равнодушно скрестив на груди руки.

«Так и есть! – удовлетворенно подумала Агата. – Ловушка! Поросеночек-то оказался клыкастый».

Невозмутимость инквизитора смутила нападавших. Они остановились и завертели головами, видимо, как и Агата, подумав о ловушке. Но из-за колонн не спешили выскочить стражники, и заговорщики успокоились. Сгустившиеся вокруг Арбуэ тени они, похоже, не видели. Правда, один из заговорщиков остался стоять на месте, когда остальные двинулись к инквизитору. Теодор или нет? По фигуре вроде подходит – высокий и тощий. А больше ничего не разобрать – по самые глаза закутался в плащ и глубоко надвинул шляпу.

Агата опустилась на четвереньки и тихонько поползла к проходу, прячась за скамейками. Ведьма, правда, совершенно не представляла, что будет делать. Собираясь на охоту, она не думала, что схватка с Теодором может случиться в стенах церкви, под прицелом охранных заклинаний. Оставалось надеяться, что и монах побоится использовать здесь колдовство. Агата не сомневалась, что в обычной драке легко справится с Теодором, – непохоже, что он много времени уделял физическим упражнениям.

Ведьма осторожно выглянула из-за скамьи. Трое заговорщиков стояли теперь в паре шагов от Арбуэ. Инквизитор оставался спокоен, лишь тонкие серые губы скривились в презрительной гримасе.

– Вы осмелились прийти с греховными помыслами в дом Божий! – насмешливо произнес Арбуэ. – Напасть на меня?! Здесь?! Воистину, если Бог хочет человека наказать, он лишает его разума!

– Взять его!

Агата узнала холодный спокойный голос. Она больше не сомневалась – перед ней Теодор.

Заговорщики стали окружать инквизитора. Один вытащил из ножен шпагу, второй – мавританскую саблю. Третий подготовил веревку. Инквизитора, похоже, собирались не убить на месте, а взять в плен. Агата знала почему, а вот Арбуэ удивленно вздернул бровь и покачал головой, мол, вы даже глупее, чем казались поначалу. Потом небрежно взмахнул рукой, и шпага покатилась по полу, а ее хозяин рухнул на колени. По мгновенно поглупевшему лицу покатились слезы раскаяния.

– Дева Мария, прости меня, несчастного слепца…

– Шевелитесь, идиоты!

Крик Теодора вывел из ступора второго заговорщика, и он рубанул инквизитора саблей. Металл мерзко заскрежетал о металл. Арбуэ пошатнулся, распоротая ряса сползла с плеча, обнажив кирасу. Заговорщик выругался и замахнулся вновь, целя в голову. Инквизитор выбросил вперед руки, словно для защиты. Агата колдовским зрением увидела, как с рук хлынул поток теней, буквально сбивший двоих заговорщиков с ног. Но Теодор устоял. Более того, со стремительностью кобры метнулся к инквизитору, преодолевая теневой поток, коротко взмахнул рукой, и Арбуэ схватился обеими руками за горло. Тени вокруг него мгновенно растаяли.

– Проклятье… – проворчал Теодор, глядя на сочащуюся между пальцев инквизитора кровь. – Как нехорошо…

Ведьме оставалось преодолеть всего несколько шагов. Короткая дубинка сама скользнула в руку. Монах стоял к ней спиной. Арбуэ рухнул на колени и потянул к монаху окровавленную руку.

– Не бойся, сейчас боль закончится, – почти ласково произнес Теодор, доставая из-под плаща небольшую флягу. – Что ж… из-за твоего упрямства все придется делать наспех…

Агата зачарованно смотрела, как монах поливает Арбуэ из фляги густой жидкостью. В нос ударил мерзостный запах, возвращая ведьму на столетия назад – в храм. Теодор принялся нараспев читать заклинание, сжимая в руках кинжал повелителей. Глаза инквизитора вылезли из орбит, он повалился навзничь.

Падение тела вернуло Агату к реальности. Одним большим прыжком она покрыла расстояние до Теодора и опустила дубинку на его затылок. Монах в последнее мгновение что-то почуял и успел отшатнуться – дубинка ударила по плечу. Теодор взвыл от боли, но кинжал не выпустил. С неожиданной ловкостью он отскочил, уходя от второго удара, и развернулся, едва не зацепив Агату лезвием. Ведьма вовремя отклонилась, и противники замерли, разглядывая друг друга. Монах недоуменно нахмурился при виде незнакомца, потом вгляделся в выбеленное лицо Агаты и прошипел изумленно:

– Ведьма?! Откуда ты здесь?!

– Да так, – небрежно поигрывая дубинкой, ответила Агата. – Гналась за одним трусливым воришкой. И, я вижу, догнала.

Теодор мельком взглянул на кинжал и ухмыльнулся:

– Я знал, что ты недостаточно умна, чтобы оценить этот артефакт. Иначе не морила бы его голодом. И не осмелилась бы прийти ко мне.

– Я знаю, что такое Испивающий Тень. Когда-то давно я воспользовалась его силой. Один-единственный раз.

На лице Теодора появилось недоумение.

– Воспользовалась? И потом засунула его в тайник – бесполезно ржаветь?! Ты лжешь! Ни один человек не откажется от такой возможности!

– Не суди всех по себе, – процедила Агата сквозь зубы. – Впрочем, ты все равно не поймешь. Отдай кинжал – и останешься жив.

– Что? – Теодор рассмеялся. – Ты безумна! Что ты можешь сделать против хозяина Испивающего Тень?

– Ты не осмелишься колдовать здесь! – Агата быстро огляделась. Колебания теневой силы растревожили защитные заклинания. По стенам и колоннам церкви пробегали быстрые струйки теней, над головами колебалось и пульсировало серое полотно, готовое обрушиться в любой миг. – Нас обоих разотрет в пыль!

– Еще как осмелюсь. – Теодор пошел на нее, одной рукой продолжая угрожать ведьме кинжалом, а другой совершая какие-то пассы. – Меня в любом случае убережет сила Испивающего. Даже хорошо, что ты явилась. А то этот упрямец, кажется, не доживет до ритуала.

Агата мягко скользнула в сторону и выбросила вперед руку с дубинкой. Монах легко отвел удар кинжалом и попытался контратаковать, но, похоже, фехтование не было его сильной стороной. Кинжал бесполезно пропорол воздух, ведьма же качнулась вправо и ударила Теодора дубинкой по левой руке. Монах затряс ушибленной кистью, потерял концентрацию, и почти готовое заклинание рассеялось.

– Ну что? – издевательским тоном поинтересовалась Агата. – Сильно тебе Испивающий помог? Ты слаб, колдун. Слабак даже с кинжалом остается слабаком.

– Ведьма! – прорычал Теодор.

– Она самая. Сдавайся, Теодор. Клянусь, я отпущу тебя.

На лице монаха появилось странное удовлетворенное выражение. Агата метнулась в сторону, но из-за фальшивой хромоты запнулась. Левую голень обожгло болью. Один из заговорщиков, тот, что был с саблей, пришел в себя и сумел полоснуть ведьму по ноге. Второй удар он нанести не успел, Агата достала противника дубинкой в висок, но самой ведьме пришлось тут же отступить, защищаясь от бросившегося в атаку Теодора. Теперь она хромала не только из-за разных ботинок.

– Тебе конец. Сдайся и умри безболезненно.

– Я еще спляшу на твоей могиле, колдун!

Агата завертела дубинкой с удвоенной силой, заставляя монаха отступить. На самом деле уверенности она больше не испытывала. Рана была серьезной, ведьма чувствовала, как в ботинке хлюпает кровь. Еще немного, и появится слабость, начнет кружиться голова, а потом проклятый монах запросто добьет ее.

– Ты слабеешь. – Теодор холодно улыбнулся. – Ты уже побледнела, скоро свалишься. Брось свою палку. Пора кончать этот нелепый спектакль.

– Действительно пора.

Спокойный, уверенный голос заставил вздрогнуть обоих противников. От одной из колонн отделился невысокий пожилой сеньор в скромном добротном костюме. За его спиной высился долговязый парень с огромными оттопыренными ушами.

– Хватит! – повторил маг. – Бросьте артефакт, святой отец. Он не по вашу душу. Я – Ивор, глава Анклава магов государства Московского. От своего имени обещаю вам жизнь и свободу, ежели немедленно сдадитесь. Или мне придется уничтожить вас. Поверьте, сил у меня на это хватит.

Теодор затравленно оглянулся на выход из церкви. Драться сразу с тремя магами ему явно совсем не хотелось.

– Теодор, я…

Ивор не успел договорить. Монах быстро произнес какое-то заклинание и, присев, хлопнул ладонью по полу. Агата невольно взвизгнула, когда вырвавшиеся из пола теневые лианы скрутили ее по рукам и ногам, оторвав от поверхности. То же самое произошло с Ивором и его учеником.

Это колдовство стало последней каплей, в тот же миг все охранные заклинания будто разом сорвались с цепи. Воздух внутри церкви содрогнулся, ломая и переворачивая скамьи. Все стало серым, закружилась вьюга из обрывков теней, терзая кожу словно песком. Теодора сбило с ног и поволокло по полу, но он так и не выпустил кинжал. Кое-как встав на ноги, монах бросился вон из церкви.

Стены и колонны задрожали, с потолка посыпалась штукатурка, и Агата уже приготовилась к смерти, но тут все разом закончилось. Теневые лианы ослабили хватку и рассыпались в черный прах у ног Агаты.

– Весьма любопытное заклинание, – произнес Ивор, стряхивая прах с камзола. – Обрати внимание, Хор. Очень изящное использование магии смерти для создания псевдожизни.

– А? – Ученик озадаченно потряс головой, отчего выдающиеся уши затрепыхались, словно флаги на ветру. – О чем вы, учитель?! Этот мерзавец уходит…

– Ушел, если точнее, – вздохнул Ивор. – Я его не чувствую. Подозреваю, он уже за несколько кварталов отсюда. И искать его по ночному городу – занятие бесполезное, уж поверь моему опыту.

– И все из-за этой… этой…

– Ну-ну, скажи-ка из-за кого? – пробормотала Агата. Голова кружилась все сильнее. – Вы ведь здесь с самого начала, да? И не вмешивались. Так кто же тогда вы сами-то?

Ученик оскорбленно запыхтел, но Ивор осадил его одним строгим взглядом и, повернувшись к Агате, виновато произнес:

– Мы сегодня все наделали ошибок, не будем тратить время, обвиняя друг друга. Давайте я перевяжу вам рану, а то, не ровен час, сомлеете от потери крови. И надо быстро уходить отсюда. Боюсь, весь этот шум привлек внимание, а мне совсем не хочется объясняться со стражниками.

– Да, надо уходить, – наконец признала правоту колдуна Агата.

– Мы отведем вас пока на постоялый двор, где сами остановились, – заканчивая перевязывать ведьме ногу, сказал Ивор. – Думаю, несколько дней вам придется полежать. Даже я не могу залечить такую рану быстро.

– А как же кинжал? Теодор наверняка утром же покинет город!

– Ничего, мы его найдем. Рано или поздно Испивающий Тень проявит себя.