Добро пожаловать на Аврору!

Глава 1

— Хотите кофе? — спросила хозяйка квартиры. — Настоящий, я его с Айхерб заказываю, по три недели приходится иногда доставку ждать.

— Нет, спасибо, предпочитаю чай. Да я уже, собственно, и работу закончил. Только светодиоды на окне и в подъезде проверю.

— Ох, молодежь! Не понимаете, от чего отказываетесь. В виртуале такого удовольствия нет, а тут один глоток — и живым себя чувствуешь.

Она бросила на меня участливый, почти материнский взгляд.

— Умеете убеждать, — улыбнулся я, — с сахаром и молоком тогда, если можно.

— Все вам хочется разбавить да подсластить. — Хозяйка прошла на кухню и зашуршала пакетами.

Я выглянул в окно — уже начинало темнеть, и вид с девятого этажа открывался просто замечательный. Сигнальная подсветка почти на всех окнах была зеленой, лишь кое-где мерцали красные огоньки. Технополис Новый Берлин — европейский центр инноваций — жил своей жизнью.

Пронеслась машина скорой помощи в сопровождении полиции — с мигалками, но без сирены. Час пик миновал, пробки рассосались — почти все взрослые жители уже дома, в игровых капсулах. У подъезда переговаривались два технокурьера из конкурирующих фирм: один в желтом комбинезоне, второй в зеленом, как у меня. Несколько детей что-то обсуждали, почти не глядя друг на друга; каждый был увлечен своим коммуникатором. Мимо окна пролетел дрон доставки, сканируя внешние датчики квартир.

С сигнализацией все было в порядке. Как только я уйду, милейшая хозяйка, которой лет пятьдесят на вид, погрузится в виртуальную капсулу, став главой боевого крыла не самого последнего клана, а лампочки над ее окном и входной дверью загорятся тусклым зеленым светом. Если вдруг с ней что-то случится, свет сменится на красный и через несколько минут приедет бригада скорой помощи. Ни того, ни другого я уже не увижу — выпью кофе, соберу инструменты, отключу диагностику, сотру все следы посторонних программ, а со следующего ее заказа через Айхерб (или через другую подобную фигню) два процента от суммы спишутся на один из моих счетов.

— Все готово. Датчики проверены, никотиновый блок обновлен. Протеин, глюкоза — питательный блок под завязку, — сообщил я, а мысленно договорил: «Червь в системе».

Хозяйка протянула мне кружку:

— Осторожно, горячо.

Она улыбалась так дружелюбно, что захотелось сделать ей что-нибудь приятное.

— Может, вам блокировку рекламы поставить? Мод безопасный, производителем одобрен. Много не даст, но загрузка в игру станет на пару минут быстрее.

— Ой, спасибо, не надо. Люблю рекламу — каждый раз либо куплю что-нибудь, либо помедитирую, чтобы перестроиться на игру.

Мне же лучше — чем больше она будет тратить, тем больше заработаю я. А чем больше я заработаю, тем быстрее расплачусь со своей крышей и куплю нормальные документы. А может, вообще свалю нафиг из города.

Кофе действительно бодрил — горячо пощекотал небо, чуть обжег язык и растолкал ленивые под вечер мысли. Чертовски вкусно, одновременно и сладко, и горько. В виртуале так нельзя, там либо одно, либо другое. Я поблагодарил за угощение и уже стал прощаться, когда запиликал коммуникатор. Номер не определился, похоже на Руслана — он был единственным из моих знакомых, кто заморачивался такой конспирацией, считая себя крутым гангстером. Впрочем, бандитом он действительно был, причем не виртуальным, а вполне настоящим.

— Руслан?

— Бегом в берлогу, срочно помощь нужна. — Он говорил торопливо, чуть задыхаясь, будто сделал несколько затяжек. — Ты ведь на выезде сейчас? На Губерштрассе?

Мне стало интересно, откуда он знает, где я. Спросить, однако, я не успел.

— У нас тут жопа, — сказал Руслан. — Девочка в капсуле застряла.

Он отключился, не вдаваясь в дальнейшие пояснения.

Берлогой мы называли его квартиру, где он или сам отсиживался или прятал кого-нибудь от полиции. В свое время и я прожил там несколько месяцев. Дом на границе спального района, дальше только гетто. Два подъезда, тридцать этажей.

Сейчас почти над всеми дверями на этаже горел тускло-зеленый свет.

— Сколько ждать можно? — Руслан стоял у дальней двери, курил и нетерпеливо махал рукой. — Там коротнуло что-то, а ты медляшку включаешь.

От него резко пахло протеиновым клубничным коктейлем, зрачки были расширены. Он впихнул меня в квартиру, больно ударив плечом о дверной косяк и вынудив перепрыгнуть через валявшийся на полу мусор. Пустые коробки от пиццы, жестяные банки, обломки какой-то старой техники — весь пол от потертого кожаного дивана до огромной плазмы был захламлен. Имелось только два чистых островка — журнальный столик с кальяном и виртуальная капсула.

С этой капсулы когда-то я сам начинал погружаться в вирт. Даже на душе потеплело, когда ее увидел. Белая с двумя красными полосками по борту. «Эдиссон 2057» — не самая топовая модель, но лучшая по соотношению цена-качество. В чем-то сильно устарела, но старушку любили, и я в том числе. На полу перед капсулой сидел Борман, один из подручных Руслана.

— Не врубаюсь, что с этой бабой. Выпили, покурили, она в вирт попросилась, — едва глянув в мою сторону, сказал Борман и пересел на край дивана, чтобы я мог подойти к капсуле. — Почини ее. Датчики все норм вроде, а крышка не открывается.

— Кого чинить? Кто там у вас вообще?

Борман переглянулся с Русланом.

— Из ваших она, три дня назад побег организовали…

Он не успел договорить, лишь матюкнулся, когда из трещины в корпусе (Борман явно пытался вскрыть капсулу силой, хоть и должен был знать, что это бесполезно) просочилась тонкая струйка крови. Все зависли, наблюдая, как алая полоска ползет по белоснежному пластику.

Везет, блин, как всегда. Сколько раз себе говорил, что с Русланом пора прекращать контакты. То одна подстава, то другая…

Я присел перед капсулой — покликал по зависшей инфопанели, показания которой были в норме. Выдохнул, сорвал печать и открутил заглушку блока управления — если кто узнает, что я вскрыл капсулу, то два года условно мне обеспечены. Хотя, может, отделаюсь штрафом — это при условии, что поддельные документы Руслан мне качественные сделал.

Блин, не о том думаю. У Руслана тут, куда ни плюнь, в реальный срок угодить можно…

Я вынул сигнальный модуль, толку от которого все равно не было, и воткнул провод, соединив смартфон с капсулой, — пошла диагностика, а вместе с ней и получение доступа к системе.

— На фига вы неподготовленного человека пустили без калибровки в капсулу?

— Она же не в игру типа Эфира, а просто в клубный симулятор попросилась, — сказал Борман. — Что в этом такого?

— Для тебя или для меня — ничего, а вот для человека, который даже коммуникатор, скорее всего, в руках не держал… Да еще с этой убитой капсулой… Ладно Руслан, этот переросток, но ты-то должен был знать?

Я смотрел на экран смартфона и слегка прифигевал от количества дополнительных модулей и их назначения. Многое Руслан добавил за последние несколько лет. Трансформер-тренажер какой-то для тех, кто только из тюрьмы вышел и дорвался до радостей жизни. Даже у меня в свое время такого не было. Помимо стандартных усилителей реальности — питательный блок с расширенным фильтром, чтобы вместо правильных веществ заливать явно незаконные, дополнительный кондиционер и ароматайзер. Еще добавили секс-стимуляторы и ряд незнакомых мне приложений.

И, судя по физическим показателям, владелица капсулы сейчас под кайфом трахается где-то на лыжном курорте. Точнее, уже затрахалась, но система почему-то не рассматривает ситуацию как экстренную и не дает команды на открытие капсулы и вызов аварийных служб. А без разрешения владельца капсулу не вскрыть — хоть ломом бей, хоть ковыряй. Право на неприкосновенность таких устройств с недавних пор прописано в конституции.

Руслан торопил меня, а Борман вышел в коридор, собираясь подогнать машину для поездки в больницу. Я завершил диагностику, параллельно взломав коды доступа (плюс еще три года тюрьмы). Впрочем, если я сотру следы диагноста, а Руслан не будет палить капсулу, то фиг меня отследят…

Просчитывая все это в голове, я отключал работу модулей по одному. Сразу все не вырубить — может система сдохнуть.

В питательном блоке вышел из строя фильтр-ограничитель, и девушка явно схватила передозировку. Я отключил кондиционер, и температура тела стала повышаться. Глядя на корректно заработавшие датчики, Руслан сказал, что у нас максимум пять минут, потом уже сердце остановится. Уточнять, откуда у него такие познания, я не стал — кровь текла по стенке все быстрее.

Долгожданный щелчок замка мы услышали одновременно с воплем сигнализации. Крышка капсулы открылась, панель замигала красными огоньками, как взбесившаяся новогодняя елка.

Я так и не понял, почему пострадала девушка. Кровь у нее текла из носа, а еще из-за уха, куда обычно вживляют информационные чипы. Что-то, видимо, повредило чип и заблокировало данные контроля самочувствия. Откуда-то возникла преграда между центром контроля здоровья игрока и системой экстренного оповещения. Системе в итоге не удалось распознать передозировку.

Руслан оттеснил меня, аккуратно перенес безжизненное тело девушки на диван, и начал реанимацию. Убедился, что она дышит, взял шприц и, бормоча себе под нос, что-то ей вколол.

Молодая, симпатичная, хоть и не в моем вкусе, стройная блондинка с короткими волосами. Аккуратная грудь, длинные ноги. Глаза закрыты, на лице кровь. Из особых примет — только маленькая татуировка на предплечье. Очень знакомая татуировка: вид сверху на схему мозга с черточками пропусками в виде лабиринта — знак Академии Таламус. И если девушка недавно оттуда, то понятно, откуда такая страсть к экспериментам и новым ощущениям.

Гребаные фанатики! Живи мы лет триста назад, они бы шли в бой за царство небесное, а сейчас воюют за реал. Собирают сирот и потерянных, увозят в свой интернат подальше от благ цивилизации и начинают ковать из них орудие офлайна. Вырваться можно только двумя способами: или побег, или назначение на службу во внешнем мире. Но даже это сложно назвать полноценным освобождением. Я, например, два года расплачивался с Русланом, который вывез меня из секты. Подготовка, документы, транспорт, убежище — дешево это не стоило, и одна несвобода сменилась другой. Долг был с адскими процентами, но я все же его выплачивал, а попутно даже подружился с Русланом.

Помню, как впервые после побега погрузился в виртуальную реальность. В тот раз я, предварительно взломав ограничитель, играл тридцать шесть часов без остановки. Сильно об этом пожалел, но обошлось, конечно, без таких сложностей, как с этой девчонкой. Потом тоже экспериментировал с модами и уровнями ощущений, только без секс-игрушек и наркотиков.

Каждый справляется по-своему — она ушла в отрыв, а я, как только освоился, перебил татуировку. Залил поверх ненавистного круга большой черный крест, ярко прописав внутри название своего греха. Была когда-то давно секта фанатиков в игре Far Cry — писали на теле собственные грехи, а потом вырывали кожу, вытравливая их из себя. Сам я вытравливать ничего не собирался, а вот грешить я только начинал. Мой грех — гордыня, как у Джордано Бруно, по крайней мере, как я себе это представляю.

— Руслан, как она? — Что-то меня смущало. — У нее какой-то имплант, но «академики» не ставят ничего подобно…

Договорить я не успел. Сначала от удара извне распахнулась входная дверь, и в комнату влетел металлический цилиндр, звонко скакнув по столику и скрывшись в мусоре на полу. В коридоре мелькнула голова в тактическом шлеме, кто-то крикнул на английском «вспышка», и тут же ударило по ушам и глазам.

В игровых шутерах такое частенько со мной случалось — экран затягивает белая пелена, все звенит, гудит, отдается эхом, но звук при этом как будто идет сквозь вату. В реальности, однако, все оказалось намного хуже. Почудилось, что я получил кастетом по лбу, а в глаза прыснули перцовым баллончиком. Я упал на колени, с трудом понимая, что происходит. В комнату вбегали какие-то силуэты в бронежилетах и касках. Мимо меня, кажется, пролетело тело стокилограммового Бормана, кто-то бил прикладом Руслана, меня кто-то тащил куда-то, и все кричали.

Когда я более-менее пришел в себя и, пересилив боль, огляделся. Оказалось, что мы с Борманом и Русланом сидим на полу, а яркий свет нескольких фонариков бьет в глаза. На границе света и тени я, проморгавшись, разглядел сквозь слезную пленку чьи-то армейские ботинки.

В сторону Руслана метнулась тень, перекрыв один из лучей. Это был человек, одетый в черную форму какого-то частного охранного предприятия. Руслан получил удар открытой ладонью — звонко, с размаху. Голова у него дернулась, и он завалился в сторону лежащего без сознания Бормана.

— Что ты ей вколол? — крикнул человек в черном и поднял Руслана рывком, схватив за воротник куртки.

— Вы кто, черти? — невнятно сказал Руслан, сплевывая кровь. — Вы знаете, куда вы вломились? Вам всем пи…

Боец не стал дослушивать и снова ударил, потом еще и еще. После каждого удара он повторял: «Что ты ей вколол?» И бил до тех пор, пока Руслан не простонал что-то похожее на «налоксон ультра».

— Хороший мальчик, — сказал мужчина и бросил избитого на пол. — Все мордой в пол, и чтоб ни звука.

Команду я сразу выполнил. Я ведь не Руслан, чтобы борзеть под дулом автомата. За мной не стоит ни десяток перекачанных Борманов, ни дядя, генерал полиции. За меня даже отомстить некому. Похоже, нам еще повезет, если эти уроды просто сдадут нас в полицию. Руслан притих — что-то наверняка задумал. Может, ждал пока очухается Борман.

В комнате продолжалась суета, слышался топот. В потемках кто-то споткнулся о пивную банку, валявшуюся на полу. Девчонку унесли. Потом послышался цокот каблуков, и на границе света появилась черная лакированная туфля на шпильке, загорелая щиколотка и край черных брюк. Женщина что-то негромко сказала охранникам, и меня схватили за волосы, развернув лицом к свету.

Я расслышал, как какому-то Алексу приказали стеречь нас до приезда полиции. Опять застучали каблуки, но уже прочь из квартиры. Погас свет — остался только один фонарик, луч которого нервно перемещался по комнате. С матом застонал Борман.

Когда луч сдвинулся в мою сторону, Руслан закричал, дав сигнал Борману. Тот рванулся, как в американском футболе, плечом сбивая охранника в сторону двери. Удар вышел не столь эффектным, но достаточным для того, чтобы охранник отшатнулся. Борман ударил еще несколько раз, вытолкнув бойца за порог, и запер дверь. Руслан заорал: «Валим, быстро!»

В берлоге имелся потайной выход— дыра в стене, прикрытая плазменным экраном. И вот теперь Руслан с Борманом варварски отодрали этот экран, открыв проход в соседнюю квартиру. Я метнулся к капсуле, чтобы забрать свой коммуникатор, но его там не было — либо завалился куда-то, либо унесли нападавшие. Искать было некогда, Руслан с Борманом уже ждали меня с другой стороны пролома. Мебели в смежной квартире не было, лишь здоровенный шкаф, которым сразу завалили дыру, когда я в нее пролез. Было слышно, как преследователи пытаются выбить дверь в оставленной комнате.

Квартира, куда мы перебрались, находилась в другом подъезде, и это дало нам шанс. Мы бросились к выходу, оставляя следы на пыльном полу. Лифт ждал нас, я сам его программировал на такие случаи. Мы доехали до второго этажа и вошли еще в одну квартиру Руслана, где быстро переоделись и смыли кровь. Вылезли через балкон, пробрались по крышам каких-то технических построек и разбежались в вечернем сумраке, каждый в свою сторону. Руслан обещал разобраться и позвонить.

Успокоился я только в метро, несколько раз проверив, что за мной не следят. Наверное, я спас девушке жизнь, это было приятно. С другой стороны, мой коммуникатор потерян, а вместе с ним может стать бесполезным софт для нелегального входа в капсулы. Если они, конечно, смогут взломать мой гаджет, на что у них есть десять часов. Потом, если не ввести специальный код, система ребутнется и сотрет все данные на смартфоне. Так что вопрос открытый, получится ли у них.

В худшем для меня случае спалят червя, передадут его в DRUGA, чтобы там обновили антивирус и запустили техническое обновление с патчем, который отрубит мою программу на всех устройствах. Возможно, выйдут на мои счета и заблокируют, но меня самого не выследят. Найдут лишь хлебные крошки, которые приведут их в Россию, подтверждая легенду о русских хакерах.

Россия — единственная страна, которая не поддерживает резолюцию ООН о свободе данных, в корне ломая постулат: «Весь мир один большой сервер, ну, кроме Китая, но это неточно».

Ладно, на меня не выйдут, просто все нужно будет создавать заново. А для начала надо продержаться несколько дней, собрать ежемесячные платежи, чтобы сбежать уже окончательно. Может, даже вернуться в Россию. Там странно, конечно, с их вечно живым виртуальным президентом, но зато стабильно, если власть не ругать. А Руслан пусть сам разбирается с загадочной блондинкой и мутными чоповцами. Поплачется дяде, подтянет братву, разыщет нападавших, пробьет пару черепушек и реабилитирует оскорбленную гордость.

Напротив меня в полупустом вагоне метро сидели парень с девушкой. Они держались за руки, но на обоих были виртуальные шлемы. Та еще романтика, но, может, хоть в виртуальном мире общаются, а не играют. С момента, когда все игровые гаджеты научились майнить, вообще ничего реального не осталось. Мечта школьников-геймеров осуществилась — играешь и зарабатываешь. Виртуальные капсулы, консоли, планшеты и смартфоны — все теперь приносило деньги.

Кроссплатформенный аттракцион длиной в жизнь — вот что мы получили. До двадцати одного ты играешь с коммуникатором, а потом разрешено полное погружение. Покупай капсулу помощнее, включай голову, проявляй в виртуале активность — и потечет ручеек эфириума или другой валюты, смотря в какую игру играешь. Почти всеобщее равенство, не везет только бедным и глупым…

Вот и сейчас мне очень хотелось войти в игру хотя бы со смартфона, поглазеть на процесс крафтинга, перебрать предметы в инвентаре. Но гаджета со мной не было — и руки аж зачесались, не ощущая привычной тяжести. Я встал и под еле ощутимое покачивание прошелся по вагону к рекламной инфопанели. Порылся в настройках и вышел в свободный интернет. Полез на игровой форум читать новости.

Скоро обновление, мировое событие — Эфир обновляется раз в десять лет. Как говорится, редко, но метко. Появится новый материк и куча игрового контента. В чем угодно можно обвинять компанию DRUGA, но по качеству проработки игрового мира она сразу же обошла все игры. Все ждут, все готовятся, и что главное — будет вайп.

С момента, как из виртуальных капсул сделали майнинг-фермы и в игре появились деньги (точнее, игра сама стала деньгами), DRUGA ввела ряд жестких ограничений, чтобы не ломать игровой процесс. Ходить в Эфир, как на работу, при еще не самых умных НПС — это напрочь убило бы всю фантастическую составляющую игры. Поэтому каждый, кто хочет майнить в Эфире, должен максимально отыгрывать свою роль. В итоге — один персонаж на аккаунт. Кого выбрал в самом начале, тем и живи всю свою виртуальную жизнь. Сменить расу или класс можно лишь после окончательной смерти своего персонажа, во время редкого тематического ивента — или во время вайпа.

Каждое обновление добавляло в игру огромный пласт контента, разрешало вайп и тем самым предоставляло возможность изменить не только себя, но и политическую расстановку сил в мире игры. Вайп происходил на уровне альфа-теста, новая земля заселялась обнуленными первооткрывателями. В течение нескольких месяцев до официального выхода обновления люди могли изолированно прокачаться и освоиться без присутствия сильных игроков, устоявшихся лидеров. На стадии бета-теста новая земля открывалась для всех, но добираться до нее приходилось на кораблях, а не через порталы. Полный доступ открывался только после релиза.

Вайп всегда ждали. Изменений жаждали многие — неудачники, изгои, слабые кланы, утратившие позиции, сильные кланы, желающие расширить влияние, и авантюристы. Но пускали не всех — продавали инвайты, собирали заявки, устраивали лотереи и конкурсы. Я участвовать не планировал. Было бы интересно, конечно, но не хотелось бросать то, что я строил несколько лет.

Альфа-тест начнется через месяц, новый материк назовут Авророй в честь римской богини утренней зари. Брать названия из древней мифологии — это уже традиция. Теллус — первый континент, с которого стартовала игра, Веспер — второй. Есть еще архипелаг Аквилон, с крутым ивентом в виде нашествия северных варваров. Уже сейчас на старых материках появятся сюжетные квесты по изучению истории Авроры.

Помимо радости, обновление принесет и ряд печалей для тех, кто решил навсегда уйти в виртуальность. Учитывая экономику игры, полный перенос сознания в Эфир станет платным. Нет физического носителя — значит, не можешь майнить и, соответственно, платить за пользование игрой. По сути, в глазах DRUGA ты халявщик, а таких они никогда не любили. И теперь первый взнос для оцифрованных увеличили втрое. А если не можешь заплатить или переход произошел неожиданно в момент реальной смерти (такое тоже случалось), то придется отрабатывать в роли НПС. Все ради игрового процесса! И мы, скорее всего, получим толпу еще бо́льших дебилов, тянущих лямку в этой неблагодарной роли.

На форуме между тем опять развернулся тред про самый крупный заказ самого сильного персонажа. Уокер — глава Орды, которая безраздельно хозяйничает на островах, — оцифровался и стал легендой, еще когда я только начал играть. Сейчас у него четыреста сорок седьмой уровень, притом что остальные топы сильнейших кланов едва достигали трехсотого. Обогнать его нереально, можно только понизить или отправить на полное перерождение, убивая раз за разом.

По слухам, есть секретная формула, чтобы высчитать, сколько раз и с каким интервалом должен погибать персонаж, чтобы навсегда покинуть игру. Но формула эта — один из секретов DRUGA. Удалось лишь установить, что в среднем каждая двадцатая смерть может оказаться последней. Хотя кто-то отправлялся на полное перерождение с первого раза, а кто-то и после сотни прекрасно себя чувствовал, только опыт терял. Много было противников этой механики, но на практике стало лучше. Исчезли бессмертные дурачки, игроки стали больше думать, меньше рисковать.

Но если даже формула и была, проверить ее на Уокере не удалось пока никому. Каждый год объявляется награда за его голову — заказчик сохраняет инкогнито, но сумма всегда такая, что целые кланы лезут на Аквилон, где их и перемалывает Орда. За последние десять лет награду за Уокера выдали всего один раз, ее получил ассасин по прозвищу Клик. Радовался и гулял он неделю, а потом от Орды пришла ответка. Завалили не только ассасина, но десяток хайлевелов Темного Братства, разрушили алтари, убежища и два замка, попутно уничтожив несколько береговых кланов Теллуса, которые не хотели пускать Уокера через свои владения. Братство принесло публичные извинения, после чего сами прикончили и изгнали Клика, а Уокер поднялся еще на два уровня. Все знали эту историю, но обещанная награда была настолько соблазнительной, что попытки безбашенных одиночек и лихих кланов не прекращались. И вот опять объявили награду, равную десятилетнему заработку целого клана из ТОП-50.

На форумах предположили, что Уокера хотят тормознуть в походе на Аврору. А в том, что он предпримет такой поход, мало кто сомневался. На Аквилоне ему делать уже было нечего. Там он успел захватить четыре из семи королевств, прежде чем DRUGA в срочном порядке выпустила патч и добавила древних стражей — неписей пятисотого уровня, вставших на защиту еще оставшихся независимыми островных королевств. Впрочем, и на Теллусе, где уже давно закончились интересные квесты и артефакты, Уокеру было бы скучно, а на Веспере Орда при всей своей крутости пока еще могла и по наглым орочьим мордам получить. Так что остается Аврора, такая желанная для всех.