Добро из зла

Глава 8. Черное облачко

Стальной борт задрожал чуть сильнее, когда транспорт пошел на снижение, а странное, почти неприятное чувство легкости во всем теле заставило вцепиться в поручень.

— Мы почти на месте. Готовьтесь к высадке, — прохрипел старенький динамик над ее головой.

Вздохнув, она покосилась на большой походный рюкзак, прислоненный к контейнеру рядом с ней. Повесив трость на поручень, она еще раз мысленно пробежала последовательность действий и решительно шагнула к проклятой штуковине. Убедившись, что твердо стоит на ногах, она подняла рюкзак за ручку правой рукой и аккуратно перекинула лямку через левое плечо. Добавленный вес на раненную ногу заставил покачнуться и лишь ухватившись здоровой рукой за край контейнера она смогла устоять. Сняв трость с поручня и получив дополнительную опору, быстро просунула в лямку правую руку и облегченно выдохнула, когда стало понятно, что падать на этот раз не собирается.

Янг обернулась, даже не пытаясь скрыть гордую улыбку… и старательно игнорируя тихий голос внутри ее головы: «С каких пор надеть рюкзак самостоятельно стало для тебя победой?»

В жопу эти пораженческие мысли.

Плюшевый стоял рядом с крохотным иллюминатором, привалившись плечом к борту и делал вид, что не следил за каждым ее движением, готовый подхватить, если она облажается. Его собственный рюкзак, раза в два больше и тяжелее ее собственного, уже висел за спиной.

— Еще раз, скажи мне, почему мы не можем просто прилететь в город? — проворчала она, дохромав до иллюминатора.

— Меньше следов, — дернул плечом фавн. — Наш перевозчик развернется и полетит в другой город, километров на сто южнее, а мы как-нибудь сами пешком доползем, тут недалеко. Одно дело идти по следу и совсем другое — когда преследуемые просто пропадают в одном месте и появляются в другом.

«Это тебе недалеко» — скривилась Янг, но ничего не сказала. В конце концов, там, на земле, по занесенной снегом равнине, Браун будет тащить ее на своем горбу.

Вместо этого она просто прижалась к его плечу и вместе с ним уставилась в иллюминатор. Транспорт был уже достаточно низко, чтобы разглядеть бело-черное лесное море под ногами.

— Ты сможешь спрыгнуть сама? — тихо спросил Плюшевый, не глядя на нее.

— Да.

Янг крепче сжала трость, готовясь спорить, защищать свою самостоятельность, доказать ему, что способна позаботится о себе, но…

— Хорошо.

Задрав голову, она заглянула ему в лицо.

— Что? — улыбнулся он. — Сказала справишься, значит — справишься.

Внезапно она уже не была так уверена.

— Но я спрыгну первым. Мало ли, вдруг там… — он замолчал на мгновение и неловко закончил. — Не знаю… камень твердый.

Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его куда смогла дотянуться — в подбородок.

— Спасибо.

Янг даже не знала, почему она сомневалась. В конце концов, именно так он вел себя с ее… ограниченностью. Безропотно позволял делать все самой, терпеливо ждал, сколько бы времени и усилий ей не потребовалось, но всегда был рядом, готовый помочь, если она не справится, подхватить, если оступится.

В такие моменты она каждый раз пыталась представить, как действовали бы вокруг нее отец, дядя, Руби… смогли бы они вот так спокойно и без жалости смотреть на нее, сквозь хромоту и шрамы?

Она прикоснулась к нему — своей здоровой рукой к его стальной. Было ли это из-за того, что он и сам прошел через тоже самое? В те времена помогать себе он позволял только Блейк — все прочие удостаивались лишь тяжелого взгляда и тихого предупреждающего рычания.

Вновь вернув свое внимание на равнину, Янг наконец разглядела цель их маленького воздушного путешествия — массивную скалу, вызывающе торчащую посреди равнины.

— Как эта штука вообще здесь оказалась?

Плюшевый пожал плечами:

— В последний раз, когда мы были здесь, Блейк сказала, что ее притащил ледник.

— Серьезно? Она же… ну, здоровенная.

— Местные утверждают, что ее запулили сюда Боги-Близнецы тысячи лет назад, когда сражались друг с другом за власть над миром, — он хмыкнул. — Так что одно из двух.

Янг смерила взглядом огромную глыбу камня, оглянулась на второй иллюминатор за спиной — горы Вейл виднелись на горизонте далекой черной громадой… и деланно вздохнула:

— Такой сложный выбор… Скучный ледник или эпичный махач двух богоподобных чуваков? Я определенно за второй вариант!

Плюшевый тихо засмеялся, уткнувшись носом в ее макушку.

— Я не сомневался в тебе ни мгновения!

Момент прервал надсадный, скрежещущий лязг открывающейся рампы и ледяной ветер, ударивший в лицо из открытого люка. Поежившись, Янг натянула шапку поглубже — зима в этих широтах была куда холоднее, чем дома, на острове, и с завистью покосилась на фавна — непрошибаемый Плюшевый даже шапку не надел, не говоря уже о перчатках.

— Ладно, встретимся внизу, — кивнул Браун. — Будь осторожна.

Несколько раз тяжело вздохнув, Янг подошла к краю рампы и выглянула наружу. Плюшевый уже стоял внизу, сбросив рюкзак в снег и старался делать вид, что не собирается ловить ее.

Почти год назад, на инициации, ее сбросили с обрыва, без парашюта или любых средств спасения, кроме собственных навыков и оружия. Янг справилась с этим шутя. Сейчас она не была уверена в том, что способна спрыгнуть с трех гребанных метров, не плюхнувшись позорно на задницу.

Так было со всем, что она делала: ходила, спускалась и поднималась по лестнице, надевала и снимала рюкзак, завязывала шнурки… или даже пользовалась ножом и вилкой — всему надо было учиться заново. Видимо, так и бывает, когда тебе подчиняется только половина конечностей.

«Половина» — слово, которым она описывала себя последние два месяца. Половина человека. Половина Охотника. Половина Янг Сяо Лонг.

Яркое пламя вспыхнуло вокруг. Теплые, ласковые потоки огня танцевали, ластились и терлись о ноги, как большие оранжевые кошки.

…И половина Осенней Девы.

«Хей, Эмбер!»

Ей стало лучше за последние месяцы — в точности как предсказывал директор. Оставленные паразитом раны, согретые душой Янг, зарубцевались, боль, которую испытывала разорванная напополам Эмбер медленно утихала… но ничто из этого не могло вернуть Деву назад. Она даже личностью не была — просто полуразумный сгусток эмоций, большую часть из которых составляла боль.

«Все будет хорошо. Мы соберем тебя обратно, я обещаю»

В ответ ее окатило волной недоверия и отчаяния.

«Мы почти справились в прошлый раз»

Она заставила себя вспомнить тот миг, когда победа была почти у них в руках — когда столкнулись два ослепительно-белых потока пламени и тот, что вырывался из ее рук, начал теснить другой. Как Фолл пришлось отпрыгнуть, спасаясь от жара, как расширились в неверии золотые глаза… свой собственный оскал и понимание того, что она — сильнее.

«Знаешь, почему это происходит, тварь? — крикнула она тогда. — Ты мучаешь ее и отбираешь силу, а мне Эмбер помогает добровольно. Поэтому я сильнее тебя. Давай, Эмбер, покажи этой суке, что ей не сломать нас!»

Она вспомнила, как вздрогнуло это чудовище в женском обличье, как пошатнулась, едва не упав…

«А еще… — с издевкой продолжила Янг. — Это не поединок, это — двое на одного!»

Следом пришло другое воспоминание — смазанное, нечеткое. Это была память Эмбер, больше составленная из эмоций, не картинки.

Двойная ярость, двойное торжество — в тот миг одинаковые чувства и общая цель сделали их одним целым: чем-то большим, чем просто человек. Опыт и навыки Янг — чистая мощь и напор — сплавились с тонким мастерством Эмбер, силу Девы не надо было просить, она стала частью их единой сути.

И женщина в алом платье, женщина, которую они обе ненавидели всей душой, лежала у их ног, поверженная и раздавленная. Янг подняла руку — и сверкнувшая молния впилась в тело Синдер Фолл, заставив кричать и корчиться от боли.

И тем не менее, заглянув ей в глаза, Янг не увидела ни страха, ни смирения — лишь злая ухмылка портила прекрасное лицо:

«Знаешь, почему мое Проявление — управление стеклом, девочка? — просипела Синдер. — Я опаснее, когда разбита»

В тот же миг ей в спину ударили острые осколки стекла — так много, что они превратились в один сверкающий звенящий поток.

Аура защитила ее от первого удара. Но не от второго.

Янг вздрогнула — настолько ярким было воспоминание и такой реальной была боль от десятков разрезов, изуродовавших тело. Эмбер не нужно было говорить, чтобы донести мысль: «Мы не справились с ней, когда были вдвое сильнее. Не справимся и сейчас».

Боль и отчаяние, горький песок поражения, скрипящий на зубах — эмоции Эмбер без труда находили отклик в ее собственной душе, чувство беспомощности и собственной ущербности вновь затопило с головой, силясь вернуть в ту пучину апатичной депрессии последних двух месяцев.

Это могло бы сработать пару недель назад. Сейчас она была сыта этим по горло.

«Да черта с два! — чувствуя, как сжимаются зубы, ответила Янг. — Я не знаю как, я не знаю когда, но Синдер Фолл поплатится за то, что сделала с нами»

— Эй, желтая! — надсадно прохрипел старенький динамик над ее головой. — Давай реще, пока не подпалила мне товар.

Янг вздрогнула, осознав, что опять зависла в мысленном диалоге. Тряхнув головой, она показала динамику средний палец, повесила трость на специальную петельку, пришитую к рюкзаку и шагнула в пустоту, в царство ветров и снега.

Она не могла летать, как полноценная Дева, но замедлить падение было в ее силах. Когда до земли оставалось меньше метра, огонь, десятком потоков танцующий вокруг, бросился к ступням и ладоням — четыре потока пламени ударили в снег, поднимая вокруг плотную завесу горячего пара… камень ударил в ботинки: в разы слабее, чем должен был, но достаточно, чтобы она пошатнулась, а поврежденное колено стрельнуло болью.

Когда туман рассеялся, Янг гордо улыбнулась Плюшевому, непринужденно опираясь на трость и стараясь не показывать, как мучает ее потревоженное колено.

— Сказала же — справлюсь!

Браун на это только улыбнулся. Подойдя ближе, он коротко взглянул на ее колено (Янг убедилась, что дрожь была достаточно мелкой, чтобы спрятаться под толстыми шерстяными штанами), но вслух сказал явно не то, о чем думал:

— Я никогда не сомневался.

— Да ну, — фыркнула она.

— Ну да. Плюхнуться на задницу, это все еще приземлиться.

— Я бы огрела тебя по башке тростью, если бы не боялась упасть.

Рассмеявшись, Браун потрепал ее по голове:

— Искусство войны: Янг — бей тогда, когда противник не может ответить.

Девушка недовольно тряхнула головой, сбрасывая его руку:

— Вот и получишь молнию в зад после душа.

Браун ничего не ответил. Подняв взгляд, Янг заглянула ему в глаза… что-то было не так — голос был расслабленным и веселым, но застывшее в напряженном ожидании лицо и тяжелый взгляд карих глаз, смотрящих куда-то поверх ее головы, выдавал неладное. Сейчас он больше был похож на Фавна-из-стали, не на привычного, неуклюже мягкого и тайно заботливого Плюшевого.

Рывком обернувшись, Янг быстро огляделась, но единственное, что могло привлечь его внимание в этом унылом бело-черном пейзаже, был быстро удаляющийся транспорт.

Она догадалась за мгновение до того, как яркая вспышка поглотила маленькую черную точку. Секунду она просто смотрела, как пламенные обломки падают на землю: где-то среди них, должно быть, было и обугленное тело пилота — ворчливого и угрюмого контрабандиста, что всего за три дня пути успел довести ее до белого каления своими сальными взглядами.

Она вздрогнула, когда приглушенный расстоянием грохот взрыва докатился до скалы.

— Он… — прошептала Янг. — Не сделал нам ничего плохого.

Все вокруг будто упало в темноту — это Браун встал рядом, загородив солнце. Янг повернула голову: фавн возвышался над ней, огромный и угрюмый. Она впервые за долгое время вспомнила, что тот Плюшевый, что выхаживал ее два долгих месяца, носил на руках, будто величайшую драгоценность в мире — лишь половина мужчины, в которого она влюбилась. Что эта ласковая улыбка умеет превращаться в жестокий оскал, а руки, что расчесывали ей волосы по утрам, с равной легкостью могут рвать на части и плоть, и металл.

Вздохнув, Браун закрыл глаза и пару секунд просто молчал. Янг уже было хотела подать голос, но ее прервало слабое сияние, вспыхнувшее вокруг фавна: темно-серый стальной покров на мгновение покрыл тело, а затем угас, так же быстро, как появился.

«Он отключил Проявление, — поняла Янг. — И убрал ауру».

Это значило, что сейчас достаточно протянуть руку — и она успеет испепелить его прежде, чем он вернет защиту.

— Не сделал, — тихо ответил Браун, не открывая глаз.

Его Проявление было из тех, что активны постоянно и требуют сознательных усилий для отключения: фавн говорил медленнее, чем обычно, тяжело роняя слова с заметными паузами.

— Но он след, Янг. В его работе не принято болтать, но всегда есть бары и выпивка, всегда есть шанс, что кто-то из наших врагов будет искать нас… и я сомневаюсь, что во всех Темных Землях найдется еще одна пара из фавна-медведя моей комплекции и раненной красивой девушки, путешествующих зимой.

— Атлас не будет нас искать, — возразила Янг, сама не зная зачем. Все равно уже ничего не исправишь… — Ты сам говорил, что, кажется, генерал придерживается условий.

— Айронвуд не единственный мой враг. И он не тот, кого я боюсь.

Эмбер внутри нее вздрогнула, а перед глазами, будто это были ее собственные воспоминания, всплыли золотые глаза, медленно разгорающиеся сиянием Осенней девы, тонкие красивые губы, скривившиеся в ухмылке, полной злого торжества… Стрела в спине, вывернутые в захвате руки, черный паразит, ударивший в лицо, забравшийся внутрь через рот и ноздри, вцепившийся гнилыми зубами в само ее естество, медленно переживающий душу…

В этот момент Янг могла только радоваться, что Плюшевый не видел короткую вспышку страха на ее лице и кровь, отхлынувшую от щек.

— Я мог оборвать эту ниточку в двух местах, — глухо продолжил Браун. — Здесь… и там, откуда мы стартовали.

Ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, что это значит.

— Станция?! — вскрикнула она. — Там четыре десятка человек! Дети!

— Поэтому — здесь, а не там. Мы просто улетели куда-то, никто точно не знает куда. А транспорт пропал по дороге — такое случается.

Трость захрустела в ее хватке. С трудом отведя взгляд от Брауна, она вновь посмотрела туда, где еще минуту назад был транспорт с живым человеком внутри. Только медленно тающее в сухом морозном воздухе облако черного дыма напоминало о произошедшем.

— Ты убил человека, Браун. Убил просто потому, что был небольшой риск, что это выйдет нам боком.

Ей пришлось сощуриться, чтобы защитить глаза от яркого молочно-белого света, которым вспыхнули волосы.

— Я говорил вам.

Он развернулся к ней лицом. Карие глаза смотрели в упор, стальная аура вспыхивала и гасла, придавленная его волей. Янг пыталась разглядеть в нем какое-то сожаление или колебание — напрасно.

— Я говорил вам, — повторил он. — Говорил вновь и вновь, снова и снова, но вы не слушали. Отмахивались, игнорировали — предпочитали видеть лучшее, отворачиваясь от худшего. Может, только Блейк понимала, что когда я называю себя преступником и террористом, когда говорю, что плохой человек — я не лгу и не пытаюсь оттолкнуть вас, а просто хочу, чтобы вы знали правду. Да, я убил его. Ты… мы, слишком важны, чтобы рисковать. Я делал это раньше. Я сделаю это снова.

Янг снова посмотрела на черное облако — разогнанное холодными зимними ветрами, его уже едва было видно. Еще минута — и все свидетельства маленькой трагедии исчезнут с лица земли, будто и не было никогда человека.

Была ли у него семья? Будет ли переживать о нем мать, ждать долгими зимними ночами жена, вырастет ли без отца ребенок?

Ее мама, настоящая, любимая мама, погибла точно также. Саммер ушла на миссию и пропала без следа. Она просто исчезла, где-то там, на Темных Землях — Янг осталась наедине с убитым горем отцом, вынужденная объяснять маленькой Руби, почему их мама больше никогда не вернется домой.

Привычно откликаясь на гнев, вспыхнуло пламя: не кроткое и ласковое, как несколько минут назад, но злое и обжигающе агрессивное. Браун сощурился и чуть отвернул лицо в сторону, спасаясь от жара, но не отвел взгляда. Ему пришлось повысить голос, чтобы пробиться сквозь рев пламени:

— Вы не слушали — и я решил показать. Я ведь мог просто установить таймер минут на пять дольше, увести тебя в сторону… и ты бы никогда не узнала, что здесь произошло.

Он шагнул к ней и Янг пришлось раздвинуть пламя, давая ему пройти — у Брауна было такое лицо, что она даже не сомневалась: не поступи она так, фавн шагнул бы в огонь. Подойдя вплотную, он опустился на одно колено, чтобы оказаться с ней на одном уровне.

— Будь на твоем месте Блейк, я бы так и поступил. Я люблю ее, но у нее слишком доброе сердце для всего этого.

Она чуть наклонилась, почти коснувшись его лба своим; в карих глазах вспыхнул отблеск обжигающего света ее волос.

— А у меня? — прорычала она. — У меня — доброе сердце?

Он улыбнулся, совершенно не напуганный ее гневом. У Янг что-то сжалось в груди — именно так он смотрел на нее, когда впервые признал, что любит, на той площади на Станции, с точно таким же выражением лица будил по утрам, смотрел как она ест и смеялся над ее шутками.

— Больше, чем я могу выразить словами. Но Янг Сяо Лонг не нуждается в моей защите и ложь не приведет нас никуда. Поэтому — только правда, какой бы дерьмовой она ни была, — Браун протянул руку, коснувшись ее щеки. Жесткая, мозолистая ладонь обхватила почти всю голову, от подбородка до виска. — Это отстойный мир, Фонарик, поганая жизнь и дерьмовая судьба. Будь я в состоянии придумать какой-то иной способ, какой угодно, я бы никогда не втянул тебя в это.

Его голос дрогнул. На мгновение Янг вновь увидела в нем тень того человека, что умолял о помощи два месяца назад: отчаявшегося, смертельно уставшего, почти сломанного, почувствовала соленую влагу на щеках и губах — чужие слезы, чужая боль, которая почему-то воспринималась как своя собственная.

— Но я не смог, не справился, не придумал. И теперь это — твоя жизнь. Теперь это — решения, которые ты должна принимать.

Краем глаза Янг заметила, что огня вокруг больше нет — ее гнев растворялся, а вместе с ним в желанное небытие отступала Эмбер, забирая с собой силу Осенней Девы. Она закрыла глаза, признавая поражение, и шагнула вперед, уткнувшись носом в шею.

— Ты будешь говорить мне о таком до, а не после, — проворчала она.

— Да, — покорно согласился Браун. По интонации Янг поняла, что сейчас он согласится с чем угодно.

— Если я говорю: «нет», это значит «нет».

— Да.

— Ты очень сильно провинился передо мной, Плюшевый.

— …Да.

— И должен был рассказать мне об этом заранее.

— Я не хотел ри…

— В следующий раз ты рискнешь, — отрезала она.

— Да.

— Я не дура и знаю — даже Охотникам порой приходится убивать. И я не стеклянная, я в состоянии с этим справится.

Его огромные руки обхватили ее, закрыв почти всю, осторожно прижали к груди. Янг не могла видеть его лицо, но откуда-то точно знала — фавн улыбается:

— Да, ты не стеклянная.

— И это был мой выбор, — твердо закончила она. — Я могла отказаться.

— Нет, не могла, — тихо ответил он. — И мы оба это знаем. Янг Сяо Лонг помогает своим друзьям.

Янг не нашлась, что на это ответить.

…Перед тем, как покинуть площадку, она оглянулась в последний раз. Черное облачко исчезло. Место крушения, даже если еще не потухло, было скрыто от нее расстоянием и голыми ветвями деревьев. Ничто больше не напоминало о взрыве и смерти человека, который остался для нее безымянным. Контрабандист представлялся, но единственное, что Янг запомнила, была кличка, которую она дала ему: «Бородатик».

«Просто будь одиноким засранцем. Пожалуйста, просто… будь им».