До самого дна (СИ)

Глава восьмая Дуракам везет

— Так значит, ты не видишь его?

— Нет, но зато отлично чувствую. Я будто стою рядом с высоковольтной линией, волосы даже наэлектризовались. А ты видишь?

— Да.

— Прикольно тебе. Шагнешь первым?

— Ладно. Меня-то по-любому должно пропустить, — он шагнул сквозь поле, немного постоял там, анализируя что-то, и вернулся на прежнее место.

— Что-нибудь чувствуешь?

— Нет. Теперь ты.

— Ладно. Вот сейчас и проверим, насколько точным оказался аппарат охотников.

Я вытянула руку по направлению к защитному полю и начала медленно двигаться в его сторону. Поле никак на меня не отреагировало, свободно пропуская сквозь себя, будто оно и не должно бить электрическим разрядом любого постороннего мага. Так я попала внутрь.

— Получилось? Получилось! Ханс, смотри! — для закрепления результата я начала прыгать сквозь поле.

— Ага. В машину садись, пока не навернулась. Хватит с тебя ледяной стены. Поле проверили, поле не опасно. Можно ехать.

Мы оба вернулись в теплый автомобиль и направились в город.

— Ха-анс.

— Что?

— Когда у тебя день рождения?

— Хочешь сделать подарок? Хорошим подарком было бы дожить до него.

— Намек понят, лезть в дебри и бомжатники не буду. Так когда?

— Декабрь, двадцать второе.

— Ух ты, совсем скоро. А мой уже прошел. Правда, мы тогда еще знакомы не были.

Город ничем не выдавал своих захватчиков. Фонари не перестали гореть, круглосуточные магазины все еще работали, не было ни горящих зданий, ни потрескавшегося от взрывов асфальта. Город не превратился в подобие Мордора.

— Алиса, вот я у тебя спросить хочу. Как мы собираемся искать Варвару в таком большом городе? Вряд ли каждый второй знает, что их город захвачен.

— Походим, посмотрим. Попристаем к магам, невинных чародеев там точно нет, они бы их выгнали или убили. Следовательно, любой маг, на которого мы наткнемся, входит в состав армии Вари.

— А ты до сих пор чувствуешь магов?

— Ну, да, я думаю. Силы-то вроде никуда не делись, просто я теперь в режиме невидимки. Это они меня не чувствуют, хотя я в этом не уверена. Возможно, просто временное явление. О, смотри, отель-ресторан, — я показала пальцем в сторону кирпичного здания.

Ханс увел машину на парковку, и мы, проверяя улицу на наличие камер, коих на ней не оказалось, пошли в сторону отеля.

— Эй! — окликнули нас со спины.

Голос был дружелюбным и незнакомым, и я сначала подумала, что это не нам, и решила не оборачиваться, но Ханс обернулся мгновенно. Рукой он отодвинул меня себе за спину, и мне оставалось только выглядывать из-за его плеча. Однако, взору моему не предстало ничего угрожающего. Миниатюрная девушка махала нам рукой. Она подбежала к нам, а Ханс положил руку на оружие, готовый выхватить его в любой момент.

— Ханс, не думаю, что это необхо…

— Не вмешивайся и не верь ей. Она из МСЛ.

— Привет, — сказала девушка запыхавшись. Казалось, она совсем не замечала, что немец не рад ее видеть.

— Что тебе нужно? — бросил он ей.

— Ну… Не то чтобы нужно. Просто хотела поздороваться, раз уж мы теперь все в бега подались.

— А ты-то с какого перепугу? — он явно ей не верил.

— Да меня Вернер такой послал за тобой, я кое-как преодолела десять километров по твоим следам, по всяким оврагам, болотам… Это было ужасно. Выбрал, блин, самый ужасный путь!

— Я просто следовал за ней, — он показал себе за спину, на меня.

— Как ты вообще так быстро передвигаешься по пересеченной местности?..

— Да ты на его ноги глянь, — мы с незнакомкой были гномами по сравнению с ним.

— Да уж… Так вот. А потом мне надоело. Просто сам подумай, зачем мне продолжать на них работать, если сбежал ты? Ну на тебя там типа все надежды возлагали, а тут бац… Ну ты понял.

Он понял. И детектор лжи в его голове пока что молчал. Девушка перевела свое внимание на меня и помахала, а потом, будто до нее вдруг добралось великое знание, глянула сначала на Ханса, потом снова на меня, закрыла руками широкую улыбку, готовая запищать, но только замахала руками перед самым лицом.

— Теперь ясно, почему ты свалил, — выдала она тоном, будто знала моего спутника как облупленного. — Скажи мне, это была любовь с первого взгляда?..

— Мы не встречаемся, — я вылезла из-за спины немца, который только сейчас убрал руку с пистолета.

— А когда начнете?

— Что ты здесь делаешь? — похоже, что-то все же не давало ему покоя.

— Лизка сказала, здесь классное кафе. Понимаешь, там продают пончики, которые политы не только глазурью, они могут быть обсыпаны маленькими вафельками, шоколадками, орешками, карамельками или даже мармеладками. Ты можешь себе такое представить?!

— Ли… — Ханс хотел что-то сказать, но я его перебила.

— Это где такое?

— Вон там, — она радостно показала пальцем в сторону вывески кафе на другой стороне дороги. Та гласила, что кафе именовалось «Черным Котом» и оповещало о скидках по воскресеньям.

— Пошли?

Он посмотрел на меня, потом на девушку.

— То есть к тебе подходит незнакомый человек, я говорю, что этот человек — охотник, а ты просто собираешься пойти с ней в кафе? А если это ловушка? Об этом ты подумала?

— Да какая разница, ты же со мной.

— Я, конечно, польщен, что ты так уверена во мне, но не лучше бы было сначала хорошенько подумать?

Я задумалась.

— Хм. А ты ведь действительно прав!

— Хвала небесам…

— Как тебя зовут?

— Соня.

— Я Алиса, — мы пожали руки. — Готово, теперь мы знакомы. Мы можем идти в кафе?

Он мысленно расщепил меня на атомы, махнул рукой, мол, черт с вами, и мы двинулись ко входу.

Никакой засады тут не было. Ханс хорошо знал это, но, видимо, ему не давало покоя, что с нами сидит человек, который знал его по службе. Или которого знал он.

— Так значит, ты гастрономный маньяк?

— О, да. Слабо сказано. Мешаю мороженое с жареным картофелем и ем.

— У-у, — я отшатнулась, мне она определенно начинала нравиться, — подруга, да ты гастрономическая извращенка.

— Да, — она кивнула с видом, будто я угадала ее профессию.

— Что еще здесь есть интересного?

— Ну, чайный домик неплохой. Там есть довольно редкий сорт… А, еще здесь вкусное мороженое на другом конце города. Ну, вроде пока больше ничего не нашла. А вы чем занимаетесь?

— Пытаемся выследить и убить мою подругу детства.

— Да, полезное занятие. И как, получается?

— Не знаю, если честно. Надеюсь, что да.

— Вы с ней что, одинаковые платья на выпускной надели?

— Не, — улыбнулась я, — она всего лишь пыталась меня убить. Думаю, я больше не должна называть ее своей подругой.

— Это точно, друзья так не поступают, да, Ханс?

Он дернулся, словно от электрического разряда.

— Да, — угрюмо подтвердил он, — не поступают.

— Как давно вы ходили в кино? — Соня резко перевела тему, а я сделала заметку в голове, раскопать эту ситуацию поглубже.

— Лет пять назад.

— А я вообще ходил?..

— Ну ребя-ят. Не надо так. Неужели никто не нашел времени сходить в кино?

— Нет. Я была в бегах.

— А я догонял.

Было бы забавно, если бы мы с невозмутимым видом дали друг другу пять, особенно, в темных солнцезащитных очках, но мы этого, конечно же, не сделали.

— Deal with it, — похоже, мы думали об одном и том же. — Действительно. А представьте, если бы вы такие сделали бы паузу тогда, и пошли бы в кино? И вам бы достались места рядом.

— Я бы умер.

— Он бы умер, — согласилась я, — от того количества попкорна, что я ем, утонул бы весь зал. Если не от попкорна, то от комментариев точно бы умер.

— В основном от комментариев.

Я отгородилась от него рукой и нарочито громко, так, чтобы Ханс тоже слышал, прошептала девушке:

— Умер бы от смеха.

Он громко выдохнул воздух через нос.

— Кто-то еще из нашего отдела подался в бега, кроме нас?

— Не-а, — она принялась за второй пончик, запивая чаем, — ну или сбежали, но уже после меня. Я этого не знаю, ни с кем не говорила.

— А Елизавета?

— Лизка? А что она? Ее теперь повысили, ей хорошо. Точнее не очень. Она теперь следующая, кого пошлют за тобой. Удовольствие так себе, как по мне. Вернер, собака, ее загоняет… Может, она даже скинет пару кило, ей не помешает, — Соня хихикнула. — Но мне не кажется, что она долго продержится… Вернер ей не очень-то и доверяет.

— Она ценна из-за своих способностей к перемещениям, не думаю, что он просто так ее выкинет.

— Как знать…

— Но если будет предлог — запросто.

Она молча кивнула, дожевывая еду.

— И все же… Почему из всех городов России, ты двинулась именно сюда?

— Говорю же, из-за понч…

— Город под куполом. Где-то здесь расхаживает Варвара, у всех на виду, а ты просто так случайно здесь оказалась?

— Ну, все мы знаем мою «удачу» — из сотни вариантов выбираю единственно неверный…

— Серьезно? — он продолжал давить.

— Слушай, я не могла бы тебя отследить, я потеряла твой след, ясно? Нет следа — нет выполненного задания. Нет выполненного задания — нет меня. Да, логика может и не сильная моя сторона, но такую простую цепочку я составить могу. Ты молодец, скрылся, а меня бы турнули, если бы я вернулась ни с чем, причем не из организации, а на тот свет…

Я молча разломила свой второй пончик, до которого так и не добралась, на две части, и отдала одну Соне, а другую — Хансу.

— Мирить людей — не моя стезя… — было начала я, но меня перебили.

— Уезжай из города, — больше приказал, нежели дружески посоветовал немец.

— Не поняла?

— Уезжай. Мы устраиваем охоту на ведьм. Попадешь под раздачу — пеняй на себя. Я тебя предупредил.

— Так на меня же техника не среагирует.

Нечто нехорошее сверкнуло в его глазах. Я наблюдала со стороны, и мне не очень было это видно, но все же достаточно заметно. Он наклонился поближе к девушке через стол и медленно и тихо проговорил:

— Если понадобится сровнять город с землей — я это сделаю. Со всеми, кто тут есть.

Он вернулся в свое исходное положение и отпил чаю. Ханс произвел неизгладимое впечатление на Соню: та сидела с широко открытыми глазами и явно забыла о части пончика в своей руке.

— Н-да, мужик, тебе только допрашиваемых пугать…

— Издержки профессии.

Она наконец пришла в себя и расправилась с оставшейся едой.

— Я подумаю над твоим предложением, — наконец заявила она, будто ничего этого не происходило.

Ханс не ответил. Вскоре девушка воскликнула: «О! Сколько время, мне пора! Еще увидимся!». После она выбежала из кафе и умчалась в неизвестном направлении. Потом она вернулась, потому что забыла свой шарф, и снова ушла.

— Я объелась, — заявила я и откинулась на спинку стула.

— Ты съела меньше кого-либо из нас, — ответили мне. — Может, тебе все же купить что-нибудь еще, раз мы здесь? — тон его был таким непривычно мягким после того, приказного. Возможно даже, он знает, что я задумала его расспрашивать о прошлом, и пытается меня от этого дела отвлечь, поддерживая любую мою болтовню и предлагая любые варианты. Только вот у него ничего не получится. Но для начала, поддержим его старания. Отвлечем и настигнем в самый неподходящий момент, когда бы он еще не успел подготовиться и продумать ответ, решив, что ничего отвечать не придется.

— С чего вдруг такой тон?

— Какой тон?

Я смотрела в пустую тарелку, игнорируя его пристальный взгляд, старающийся проникнуть в мои мысли через самое уязвимое в человеке — через глаза.

— Ну, в сравнении, конечно… Я имею в виду, что это так странно. И непривычно.

— Извини, не хотел тебя напугать.

Я рассмеялась.

— Нет-нет, ничего, ты не напугал, просто забавно… Подожди, а почему это ты меня напугать не хотел?

— Ну мы же сотрудничаем. Помогаем друг другу. Не вижу смысла еще и пугать тебя.

Вот блин. А может, в моих мыслях мы уже поженились?! Ну, нет, конечно, брак — это слишком… Но все же дела это не меняет, я считала нас друзьями. Не близкими, но, черт побери, друзьями. А он… «Сотрудничаем». Ну да, конечно, что же еще-то.

Он, видя, что я погрузилась в активный мыслительный процесс, что-то заподозрил.

— Ты в порядке?

— Ага. Что там у тебя в прошлом за случай с другом тяжелый был?

Он сглотнул.

— Ты о чем?

— Ханс, твою дивизию, Дюрер! Ты только посмотри на себя. Ты — ходячий детектор лжи, а сам врать не умеешь. Тебе не стыдно?

— С чего вдруг мне должно быть стыдно? — он нахмурился. Я только покачала головой и молча уставилась перед собой, бездумным взглядом упершись в сиреневую клеенчатую скатерть. Он, как и прежде, не сводил с меня внимательного взгляда. Возможно, там даже были какие-то эмоции, вроде злости или обеспокоенности, но периферией многого не увидишь.

— Я должен был убить своего друга.

Я повернула голову к нему, ожидая продолжения.

— Отец не хотел, чтобы у меня были близкие люди. Потому что от всех рано или поздно необходимо избавляться. Это его точка зрения, не моя. Мне было пятнадцать, и…

Он временно умолк, подбирая слова.

— Ты убил его?

— Его брата. Они были близнецами, и, признаться, с его братом мы не ладили. Но я никогда не думал о его убийстве… Но у меня получилось, отец счел это удовлетворительным результатом. И об этом случае знают все, кто работал со мной в отделе. Наверное, он даже был по-своему горд мной. Сыном, который убил лучшего друга, потому что так сказал ему отец. Я в глаза своему другу глядеть не мог, даже несмотря на то, что он не знал, что это был я. В итоге наше общение сошло на нет. И я этому искренне рад. Потому что на второй раз я бы точно его убил.

Ханс замолчал, погруженный в мрачные мысли. Я пододвинула свой стул ближе к нему и обняла немца сбоку.

— Что ты делаешь? — по-прежнему мрачно поинтересовался он.

— Пытаюсь оторвать от тебя кусок, — сказала я и впилась зубами ему в руку через ткань джемпера и рубашки. Кусаемый дернулся и ошарашенно посмотрел на меня. Но самое главное — от мрачности не осталось и следа.

— Ты… Ты серьезно сделала это…

— Никогда, слышишь? Никогда не смей недооценивать уровень моего безумия.

Он не прекращал удивленно таращиться на меня, и я расхохоталась.

— Сразу видно, человека никогда не кусали. Мне уже начинать шутить про «в первый раз всегда больно» или подождать, пока ты оклемаешься?

— Что это было?..

— Шоковая терапия. Не торопись, хорошенько обдумай происходящее…

— Нет, зачем ты это сделала?

— Не могу смотреть на то, как твои темные мысли поглощают тебя изнутри. Это в прошлом, этого не изменить. Забей. Помни, но забей и живи с этим. Из меня хреновый утешатель, особенно, когда я начинаю говорить как гопник, но я просто хочу, чтобы ты понял — это не твоя вина. И все. Это вина твоего отца.

Мне не ответили, и я не знала, внемли моим словам или нет. Однако, пора было собираться и идти в гостиницу. Мы оделись и вышли, поглядывая на всякий случай наверх. Мало ли мы не заметили какую-нибудь из камер. Или за это время здесь их везде понатыкали, например. Наконец, мы вошли в холл. К слову, рестораном это можно было назвать с натяжкой, так, забегаловка, располагающаяся на первом этаже. Хорошо, что мы поели в кафешке напротив.

— И надолго мы здесь?

— Пока заплати за три дня. Если задержимся — доплатим.

Пока он занимался оформлением документов, я рассматривала листовки. «СОХРАНИМ НАШ ГОРОД ЗЕЛЕНЫМ!» — вещала одна. Следующая была про парикмахерскую, еще была про суши-бар и… Листовка о выборах мэра города. Все было бы хорошо, но среди кандидатов я еле признала лицо Варвары. Она выглядела старше своего истинного возраста. Имя тоже было другое. И судя по дате, выборы должны были пройти чуть больше месяца назад. Что ж, кажется, найти ее будет немного проще, чем я думала изначально. Колоссальное везение.

— Извините, — спросила я у милой девушки на ресепшене, — а кто сейчас мэр города?

— Мэр… О, ну, эта… Женщина такая…

— Наталья Белозерая? — подсказала я имя с листовки.

— Да-да, она, — обрадовалась девушка. — Ужас какой, уже имена забываю… Мне так стыдно…

— Хм, — я свернула листовку и сунула в карман.

Ханс посмотрел на меня с явным вопросом.

— Какой номер?

— Тринадцатый, — он сверился с биркой на ключах.

— О, счастливое число. Хороший знак, однако.

Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору до упора и вошли в комнату. «Две кровати», — зачем-то отметила я про себя. Также прекрасным дополнением было наличие старого телевизора, душевой и туалета в номере. Я развернула листовку и протянула Хансу. Он взял листик и непонимающе посмотрел на меня. Точно, он вряд ли знает, как она выглядит…

— Третья фотография. Варвара.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Я ожидал, она будет несколько моложе.

— Она может незначительно менять свою внешность. Так что удивляться нечему, — я не раздеваясь плюхнулась на кровать лицом в подушку.

— Стоит начать планировать убийство? Нужно посмотреть территорию. У мэров хорошая охрана.

— Ну тебе-то не впервой убивать политиков, так ведь?

— Никто из них не был магом.

— Да, это, безусловно, проблема. Но, будем надеяться, у нас получится.

— Идешь в душ?

— Не, я утром. А сейчас мне хочется впасть в летаргию и ничего не чувствовать. Будто город все силы вытягивает.

— Как хочешь, — он скрылся за дверью.

Я еле пересилила себя и поднялась с кровати, чтобы снять верхнюю одежду. Голова еще немного кружилась, а глаза норовили закрыться на вечность-другую. Когда я пыталась стянуть с себя штаны, у меня даже появилась отдышка. Что-то странное на меня влияет, ненормально это. Надо поспать, к полудню должно пройти. Наконец, укрывшись одеялом я подумала, что, даже если бы здесь были постельные клопы, я бы не поднялась, вот насколько мне было все равно.

Среди бесчисленных картинок в подсознании я вычленила одну, и вновь встретилась с Хайдом лицом к лицу.

— Вот, вот зачем я тебе нужен, понимаешь?

— Да, — признала я. — Врезаться в лед, даже появившийся там за одно мгновение до столкновения, это совсем как-то глупо.

— И я о том же. Так что, соглашаешься?

— Да. Можешь вмешиваться в поток моих мыслей. Все равно там уже достаточно долгое время нет ничего стоящего.

— А, я еще хотел попросить… — он не договорил, от удара рассыпавшись пеплом вместе с комнатой, в которой мы находились.

Удар повторился. Снова. И снова. Удары учащались и усиливались, и в один момент таким ударом меня выкинуло в совершенно другое место.

Это был зал, как в старых усадьбах. Пол был деревянным, вокруг на стенах были развешаны картины в позолоченных рамках, в основном пейзажи, а справа, я видела его периферийным зрением, находился книжный шкаф. Я стояла лицом к камину и смотрела в огонь. Вдруг за спиной скрипнула дверь. Я обернулась и увидела Варвару. Такой, как на фотографии с листовки, но блузку она сменила на платье.

— Ничего не говори, я наслышана о твоем провале, — высокомерно заявила она.

— Если бы мне не пришлось до этого выполнять то бессмысленное задание, я бы…

— Я бы то, я бы это. Меня не интересует, что было бы. Меня интересует реальный результат. Если я сказала тебе, значит, ты обязана смириться и выполнить приказ. Это так трудно, уничтожить девчонку, у которой даже защитных способностей нормальных нет? Я уже не говорю об атакующих. А тебе, величайшему воину моей армии, она каким-то загадочным образом ранит руку.

Мой взгляд упал на загипсованную конечность. Перелом кости даже сильные лекари могут вылечить где-то за неделю, даже больше.

— С ней был маг и кто-то еще…

— «Кто-то еще»? Почему мне об этом не доложили?

— Я не знаю, почему тебе ни о чем кроме моих провалов не докладывают, но он не был волшебником, однако использовал магию.

— А, вот как, — она улыбнулась. В комнату вошли еще двое боевых магов, их поле чуть не вынесло меня из головы Марии. Явно сильные противники. — Избавьтесь от нее, она мне больше не нужна.

Мария, не дожидаясь пока те двое исполнят приказ, обратилась молнией и на невообразимой скорости рванулась прочь из комнаты через окно. Я все-таки не удержалась в ее голове и выпала. Скорость во снах — особое ощущение. Как и падение. Такое ощущение способно моментально вывести человека из состояния сна.

Вскочив с кровати, уже в номере отеля, и завидев Ханса в куртке, я поспешила ему сообщить, чтобы куртку он не снимал.

— Хорошо. Мы куда-то идем?

— Варвара приказала убить Марию. Мы идем ее спасать.

— Но я надеюсь, ты хотя бы оденешься, — он показал рукой на мои ноги.

Я посмотрела вниз и поняла, что все это время стояла перед ним в трусах и футболке, которая, хоть и была мне велика, совсем не скрывала то, что было бы неплохо скрыть. К своему счастью я была слишком увлечена мыслью о спасении Марии, чтобы растеряться. Кровь к голове, конечно, прилила, но ощущалось это совсем по-другому.

— Да, ты прав, было бы неплохо, — я принялась одеваться. — А ты куда-то уходил?

— Твой биомех взбунтовался. Начал метаться по салону и включил сигнализацию.

— Выспался, значит.

Я бегом направилась к выходу, на ходу надевая тканевую маску на нижнюю половину лица. Только о камерах не хватало волноваться. Ханс шел за мной.

— Куда мы идем?

— Понятия не имею. Но, знаешь ли, молнию ночью только совсем уж слепой не заметит.

Мы выбежали из здания и как последние идиоты принялись вглядываться в затянутое тучами темное небо. Вспышки действительно были видны достаточно близко. Молния промчалась над соседней улицей по направлению к выезду из города. Судя по траектории, она все-таки упала.

Мы побежали по подворотням между домов и, выбежав на пустую дорогу, направились прямо к троим магам, одному из которых точно нужна была помощь. Нападавшие нас заметили, решительно двинулись нам навстречу и резко замерли. Замер Ханс, замерла Мария — замер весь мир. Точнее, так лишь показалось. Если присмотреться, то они по-прежнему двигались, но намного медленней. Я взяла Ханса под руку, и он, «оттаяв» продолжил идти, а затем остановился.

— Что произошло?

— Просто обойдем их. Только руку не отпускай, а то тоже застынешь, я думаю.

Мы подошли к Марии, которая зажмурилась от боли, держась за поврежденную руку. Я присела на корточки и уж было хотела дотронуться до ее плеча, как она открыла глаза. Двое боевых магов тоже сдвинулись с места. Ханс развернулся и выставил защитное поле вокруг нас.

— Нападать не пробуй, не прокатит, — заверила я Марию. — Пойдешь с нами?

— У меня не такой широкий диапазон вариантов.

— Ну, ты можешь остаться здесь. И тогда они тебя убьют. А теперь ответь «да» или «нет». Пойдешь с нами?

— Да.

— Отлично, — я помогла ей подняться на ноги. — Ханс, она наша.

— Это, конечно, хорошо, но нам не дадут уйти так просто.

К двоим боевым магам прибавилось народа. Теперь их было не меньше дюжины.

Что-то сверкнуло в десятке метров от нас и упало на землю. Присмотревшись, я разглядела в этом «чем-то» нож. «Он просто упал с неба и воткнулся в землю, — пронеслось в голове, — разве не чудесно?» Вдруг мои ноги подкосились, я потеряла равновесие. На мгновение мне показалось, что началось землетрясение. Сердце начало колотиться так, будто качало не мою кровь, а воду по трубам всей страны. Когда вся эта тряска прекратилась, я подняла голову и увидела, как с неба идет дождь из ножей. Они врезались в плоть магов, отлетали в стороны от их защитных заклинаний, падали на асфальт, втыкались в него или ломались о твердую поверхность, отскакивали от поля Ханса. Немец помог мне подняться. «Разве не чудесно?» — повторил голос в голове. Да. Неплохо.

— Ханс, возьми ее за руку.

Когда он выполнил просьбу, я тоже взяла его за руку, подкинула монетку достоинством в пять рублей и поймала ее. Так мы вновь оказались в Подполе.

Выкинуло нас на главную площадь. Причем, выкинуло в прямом смысле — нас буквально раскидало в разные стороны. И если Ханс удержался на ногах, я еле поднялась, а Мария и вовсе не смогла встать самостоятельно.

— Ей нужно в медпункт…

Немец не отвечая поднял женщину на руки, и мы побежали в сторону отделения лазарета. Уже на месте я держала дверь, пока друг мой заносил Марию, которой стало еще хуже, и она потеряла сознание.

— Эй! — закричала я на все отделение. — Кто дежурит?!

Из-за угла высунулась невысокая девушка с коротким каре черных волос.

— Алиса?

— Как хорошо, что это ты. Нам помощь нужна. И побыстрее.

Она подбежала к Марии, которая уже лежала на больничной койке, и притронулась ко лбу.

— У нее был такой масштабный расход энергии… Полнедели на восстановление одних сил уйдет. Еще и перелом. Я, конечно, боль убрала на время, но все равно. Кто это? И что с ней произошло?

— О, это Марья Моревская. Да-да, та самая. И если с самого начала, то я случайно сломала ей руку, когда она пыталась меня убить. А потом ее пытались убить ее друзья, и мы ее сюда притащили. В общем, теперь она будет жить в моей комнате. Я все равно ей не пользуюсь.

— Не в комнате, а в лазарете. Не выйдет отсюда, пока не вылечится. И… Ой… Здравствуйте… — весь пыл Валерии угас, когда она увидела Ханса. Человеку уже четверть века, а она противоположного пола как огня боится.

— Лер, это Ханс. Его можно не бояться, он только с виду такой страшный и с зачесом. Внутри он добрый и лохматый. Ханс, это Валерия. Первоклассный хиллер, хоть и скромный.

— Привет.

— П-приятно познакомиться.

— Ты не знаешь, Бэзил у себя?

— Понятия не имею.

— Это что, нам своим ходом возвращаться придется что ли… Ладно, ничего. Пойдем, друг мой. Лера, ты знаешь, что делать. А мы ушли, пока.

— Да… До встречи…

Дверь лазарета бесшумно закрылась за нашими спинами. Я посмотрела на часы, и увиденное меня совсем не порадовало.

— Без десяти пять?! — не сдержалась я. — Я просплю весь день.

— Я не буду будить.

— Спасибо. Ханс, ты такой хороший. Ты не храпишь, не будишь меня громким топотом, не пыхтишь как паровоз, когда не можешь найти второй носок… Ты не теряешь второй носок, в конце концов! Иногда мне кажется, что ты плод моего больного воображения, который я создала от безысходности и невозможности смириться с тем, что подруга детства хочет меня убить. Извини, наболело. Долгое время жила в одной комнате с родителями. Все детство, фактически. Мой отец — это нечто, конечно. Он храпит с громкостью шестьдесят акустических децибел. Честно говоря, ты лучший, с кем мне приходилось спать. В одной комнате, в смысле. Хотя мы же и в одной кровати спали… Так, все, мне лучше помолчать.

— О, что я слышу. Ты решила замолчать? Нет, продолжай, теперь мне интересно. Чем я еще успел отличиться?

— Ты не тупишь и знаешь свое дело. И это я не только про убийство людей, хотя не без этого. Ты надежен, инициативен… Была бы я твоим боссом, ты бы уже был повышен. Так, подожди… Я сейчас подумала… Удивительно, да? Так вот, я подумала. Нас что, выкинет там же, где и в прошлый раз?

— Скорее всего. Да там немного. Километра четыре. Может, чуть больше.

— Это мы что, в шесть придем? Я быстро идти не смогу. Я не уверена, что вообще столько пройду.

— Вас подбросить? — раздалось сверху.

Мы подняли головы и увидели нагло улыбающегося Бэзила, облокотившегося на поручень.

— Бэзил, мать твою, Браун! Собственной персоной, в Подполе, кто бы мог подумать!

— Ну ладно, ладно, — он переместился к нам, на площадь. — Я решил все же заняться делами Подпола.

— О, что тебя сподвигло?

— Так вам помочь или нет?

— Да. В Новосибирск. К нашей гостинице. Точнее, к гостинице, в которой мы остановились. В общем, я просто сконцентрируюсь на этом месте, идет?

— Меньше слов, больше дела! — крикнул он, влезая между нами и хватая нас двоих за плечи, чтобы при переносе нас не раскидало в разные стороны.

Вскоре нашему взору предстала комната в отеле, в которой совсем недавно я преспокойненько видела сны. С Бэзилом мы благополучно попрощались, тот удалился, и я снова рухнула на кровать. Кстати, Хайд ведь хотел что-то спросить. «Да, — вмешался его голос, — только попросить, а не спросить. Нужно было, чтобы ты позвала меня, пока находишься в сознании. Своего рода активация», — произнес он тоном знающего человека. Ясно. «Включи телевизор», — потребовал он.

Я поднялась и ткнула кнопку на старом ящике. Тот с неприятным писком стал медленно проявлять на экране меняющиеся изображения.

— Выпуск новостей, — пробубнила я в пустоту.

«Так или иначе, — вещала молодая женщина в строгом костюме, — инцидент с исчезновением трех подростков до сих пор является для всех загадкой. Итак, к другим новостям. Мужчина в возрасте сорока трех лет забил насмерть жену и маленькую шестилетнюю дочь, так как, цитирую: „заподозрил наличие в них темного дара и таким образом пытался его из них изгнать“. Из семейного архива и личного дела были изъяты некоторые фотографии,» — на экране показывали фотографии из фотоальбома семьи. На них еще молодой мужчина целует свою такую же молодую жену, они счастливы, улыбаются в камеру. Фон стандартный — старая «родительская» мебель, поцарапанное и слегка треснувшее зеркало, ковер на стене. Классика. На следующей была их дочка, видимо, на детской площадке рядом с их домом. А потом пошли те фотографии, где на полу лежат их окровавленные тела. Думаю, девочка умерла со второго, а то и с первого удара головой об угол стола. Судя по подтекам на стене, по их количеству и высоте расположения, женщину он упорно бил головой об стену.

Тем временем телеведущая продолжила рассказывать: «Церковь освободила мужчину от уголовной ответственности на третий день, как его заключили под стражу, полностью оправдав его действия», — женщина с экрана исчезла и появился ролик, записанный корреспондентом во время освобождения заключенного. «И это я должна была увидеть?» — подумала я с отвращением. «Жди», — дал он мне ответ.

Следующее объявление уже напрямую касалось меня. «Никто по-прежнему не может объяснить, что послужило причиной пропажи всех ножей в трех кварталах нашего города. Многие заявляют, что это дело рук колдунов. Спрос на освящение своей жилплощади поднялся до невиданных высот, ведь каждый хочет защитить свой дом. Поэтому некоторые считают, что это проделки самих служителей церкви с целью поднять спрос на свои услуги. Доказать или опровергнуть эти теории мы не можем, но можем смело заявить, что ножи пропали из всех квартир, частных домов, магазинов и других общественных заведений в радиусе полутора километров. Глава городского прихода отвечать на вопросы отказался», — договорила женщина, и я выключила телевизор. «Надо же, Хайд, ты телевизионный сигнал принимаешь что ли?» Он проигнорировал.

— Ну что ж, теперь ты знаменитость.

— Да. И Варя теперь точно знает, что я здесь. Ну или не я. Но здесь, в ее городе. И могу обрушить на нее дождь из ножей, — я вернулась к себе на кровать.

— Согласен, не очень хорошая попытка себя зарекомендовать. Будет опасаться нас, а это плохо.

— Было бы, наверное, разумно не светиться как Вифлеемская звезда, но уже поздно. Попытаемся залечь на дно и вести себя как можно тише. Или засветиться еще ярче и оповестить всех, кого только можно, что мы идем. А пока они думают, кто эти «мы»… Нет. Глупо. Катастрофически глупо. Можно попытаться поднять народ. Ты видел, что творится с людьми, — я показала рукой в сторону телевизора, — они собственную мать зарежут, если так скажет батюшка. Стоит доказать им, что их мэр — ведьма, так они соберут толпу, возьмут вилы, факелы… О, а исчезновение столовых приборов тоже можно списать на нее. Было бы неплохо. Вот только Варя сбежит. Что может быть проще для мага, чем сбежать от разъяренной толпы, которую никто не контролирует? Правильно. Нам нужен полководец, желательно церковник, — я многозначительно посмотрела на молчавшего Ханса.

— Я не надену рясу.

— Ну блин! Может, я только из-за этого тебя прошу? Тогда нужно будет показать, что ты по крайней мере очень близок к церкви. Ходишь на воскресные молитвы, носишь крестик, ставишь иконки на приборную панель в машине, постишься… Ну, все как у людей, в общем.

— Даже если я надену одежды священнослужителя, то с чего ты взяла, что мне поверят?

— Ну а я-то здесь на что, друг мой сердечный? Я заставлю их поверить. Я внушу им мысль, что ты — это не ты. Что тебе можно и нужно верить. А дальше ты справишься, я в этом уверена. Есть в тебе что-то такое, что вселяет в окружающих уверенность в тебе и в них, если они с тобой. К тому же, ты же бывший охотник. С их системой знаком, их тоже можно натравить на усадьбу той мадам. Тебе не надо ни о чем заботиться, я все сделаю. Тебе нужно просто вести их в нужном направлении, словно крыс под мелодию флейты.

— Ладно. С этим разобрались. Что с тобой?

— А что со мной?

— Если Варя доберется до тебя прежде, чем мы устраним ее?

— Никто не знает, где я буду. А она не настолько отчаялась, чтобы лезть в толпу людей, всем сердцем желающих ее убить.

— Она сошла с ума. И она может с ними справиться. Со всеми.

— Ты уверен? Я хоть убей не чувствую здесь настолько сильного мага, способного разнести хотя бы этот город. Я думала, я не могу найти ее из-за поля. Но мы миновали его. И да, здесь есть скопление энергии, но там нет ничего отличного от того же Подпола. Хочешь знать реальное положение дел? Пока что ее опасность состоит в том, что она собирает армию. Это и есть ее «сила, способная уничтожить мир». Остальное — лишь слухи.

— Это точно?

— Можешь поверить мне на слово.

Ханс, казалось, ушел в себя на мгновение.

— Они все не могли просто ошибиться.

— Твой отец и остальные, кто хочет заполучить силу себе?

— Да. То есть, они могли, но не в подобном… Хочу сказать, что сила есть. Возможно, не у нее, но есть.

— Ну, если и есть, то не на нашем материке. Я бы заметила.

— А Елена?

— А Елена подключена к информационному полю. Знаешь что это? Это фонд знаний нашей планеты. Люди, подключенные к фонду, часто становятся великими учеными, изобретателями. Они же его пополняют. У людей бывает такое, что они что-то знают, а откуда — не помнят. Это знание общего фонда. Все, кто знают о Варваре, уверены в ее силе. Эта уверенность «заразила» информационное поле ложным знанием. На мой взгляд, это прекрасный эксперимент, показывающий, что не всякое знание фонда — истина. Верить можно только своим чувствам, другие могут говорить что угодно. В условиях настоящего люди могут нести любую околесицу и выглядеть умнейшими мира сего.

— Хм, ладно. Обдумаем все подробнее потом. Ты вроде хотела спать, — напомнили мне.

— Да, — ответила я, — было дело.

Учитывая, что в это время я и так находилась в полусонном состоянии (построение планов для меня словно колыбельная, уж больно хорошо все каждый раз складывается, и я расслабляюсь), уснуть окончательно для меня не составило труда.

Снился какой-то бред, без Хайда, без смысла и без логики. Точнее, бред был только в самом начале, позже начиналась осмысленность. Трое детей сидели в погребе, одни, без верхней одежды, прижавшись друг к другу, и тряслись от холода. Сверху раздавалось скрипение половиц и тяжелые шаги. Меня перенесло чуть выше, и я увидела высокого худощавого старика. Он натачивал тесак. И поверьте мне, не нужно иметь хорошую интуицию, чтобы понять, что происходит. Вдруг в окно к нему влетает металлический ворон, разнося стекло на десятки осколков. Он беснуется, врезается в висящие на стене кухонные принадлежности, шелестит и хлопает блестящими крыльями. Старик ругается на него, размахивает тесаком, но каждый раз промахивается. Биомех вылетает обратно через окно, а меня выкидывает прочь.

Я вновь подскакиваю в кровати и начинаю оглядываться. В комнату снова входит Ханс.

— У меня одного дежавю?

— Не у одного. Где Мор?

— Только хотел сказать. Он улетел. Снова включил сигнализацию, а когда я открыл дверь, вылетел. Извини.

— Что? Нет-нет, все в порядке, ты не виноват, так задумано. К слову, — я поднялась с постели и продемонстрировала наличие на себе штанов, — я исправила прошлый недостаток.

— Я бы не назвал это недостатком, — он осекся, — но приятно видеть, что ты работаешь над ошибками. Куда мы идем на этот раз?

— Спасать детей.

— Каких?

— Ну, тех самых, подростков из прошлого выпуска новостей.

Мы, ничего не говоря более, снова сбежали по лестнице, но теперь направились к машине, на крыше которой уже сидел Мор и скреб когтем твердую поверхность. Птица взлетела, как только мы подошли к автомобилю.

— Он нас поведет, — я пристегнулась, и мы двинулись по шоссе в сторону старой дороги, уходящей куда-то в лес. — Я чувствую себя частью какого-то спасательного отряда быстрого реагирования из второсортного сериала.

— Того, где главные герои остаются в живых, или того, где все умирают?

— Первого.

— Хорошо. И чего детей постоянно тянет ко всяким опасным местам…

— Это весело. Я рассказывала тебе про свое детство. Мало кто сможет понять, зачем мы прыгали с гаражей. Нам просто было весело.

Ворон вел нас строго по лесной дороге, периодически садясь на деревья, чтобы мы не потеряли его из виду. А затем он вдруг свернул и поскакал по плохо протоптанной тропинке. Мы с Хансом вышли из машины и теперь быстро двигались по следам Мора, прыгающего впереди. Довольно скоро меж деревьев показался бревенчатый домишко.

— Вламываемся, забираем детей и уходим?

— Хозяин дома колдун. Думаю, ты должен это знать. Не боевой и не шибко сильный, если честно. Так что я все улажу, — я постучалась в тяжелую деревянную дверь, за которой в тот же момент раздалось громкое шарканье. Дверь приоткрылась. На меня через щель смотрел все тот же тощий старик. — Привет, — сказала я с максимальным дружелюбием. Он не смог бы закрыть передо мной дверь даже если бы следующими моими словами было «Вы не хотели бы поговорить о Боге?», правда, виной этому уже был гипноз. — Вы не хотите впустить нас?

Старик отошел от двери, пропуская нас внутрь своего жилища. Я обратила внимание на окно, в которое ранее влетела моя птица. Он успел заколотить его досками.

Сам колдун сейчас стоял в стороне, в отрешенной задумчивости, и пытался понять, зачем он нас впустил. Я буквально слышала, как мысли ворочаются у него в голове, будто ком грязной одежды в старой стиральной машине.

Единственный ковер был поднят с пола, и нашему взору предстала дверца погреба. Ханс тут же открыл ее и спустился в холодную тьму.

— Принеси куртки детей, старик.

— Не могу. Я их сжег, — сказал он будничным тоном, будто такое происходит каждый день.

— Ясно. Тогда неси свою. Вообще все теплые вещи, будьте так добры.

Он ушел куда-то, а вернулся с топором в руках.

— Так, это явно не одежда, — тихо и невероятно глупо констатировала я.

— Залезай в погреб, — прохрипел мне старик.

— Ты не охренел ли часом? — мне так захотелось рассмеяться от одного его вида, что я еле сдерживала смех. — Совсем обнаглели, Хайд, уже с топорами против нас идут. Даже боты были более оригинальными, — я криво улыбнулась и глянула на него исподлобья, убирая руку за спину, а затем возвращая ее обратно, но уже с дедовским топором. — Фокус-покус, уебок.

— Ах ты падаль!.. — закашлялся он в ответ. — А ну живо отдала топор, блядь!

— Отдать топор? — я распахнула глаза так широко, как только смогла, а оскал уже было невозможно контролировать, так что по ощущениям он тянулся от уха до уха. — Ну лови, — я метнула топор со всей яростью, которая у меня была. Или не у меня. Те трое — не единственные, кто стали его жертвами. Я точно была уверена, что до них были и другие. Многие, многие дети сгинули в стенах этого дома. Сумасшедший старик. Топор с неприятным чавком впился старику прямо в лоб, а по носу потекла небольшая струйка алой крови. Он шумно упал навзничь, и я подошла проверить, жив ли он. Пульса не было.

Со стороны погреба послышалось торопливое копошение, и я накинула на тело старика ковер, решив, что детям хватило впечатлений за эту неделю.

Из темноты по одному появлялись мальчики лет тринадцати, а может и четырнадцати, и сразу же падали на коленки. Похоже, им пока было трудно ходить из-за того, что все это время они сидели на одном квадратном метре и не двигались. Я помогла им дойти до дивана и усадила всех троих.

— Ну что, господа, — обратилась я к ним, — когда вы попадете домой, то забудете, что произошло в этой хижине. И кто вас спас тоже.

Они молча смотрели на меня, или даже сквозь меня, и впитывали каждое слово. А потом очнулись, как по щелчку, и вновь начали трястись от страха и холода. Тогда я вспомнила, что было бы неплохо все же найти теплую одежду, и выйдя в коридор, наткнулась на Ханса, который уже выгреб весь шкаф. Как он умудрился пройти бесшумно по скрипящим доскам, осталось для меня загадкой.

Одев всех троих, мы довели детей до машины (один из мальчиков привыкал к ходьбе медленнее остальных, а ждать, пока он сможет встать, времени не было, поэтому до машины его донес Ханс). Каждого спросили, где живет, и сдали на руки счастливым родителям, позаботившись о том, что о нас они никогда не вспомнят и даже не смеют подумать, что мы существуем.

— Так значит, на старика гипноз не подействовал? — спросил меня Ханс по дороге в отель. Высоко над крышами домов я еле смогла заметить летящего Мора.

— Сначала подействовал, но потом слетел. Я ожидала чего-то подобного, так что не сильно удивилась.

— Да. Я заметил.

— Нет, то было влиянием другой личности. Вряд ли я смогла бы совершить нечто подобное самостоятельно. Хотя… Даже не знаю. Если вспоминать ту старуху… То у меня появляется странная тенденция убивать старых людей.

— Ты боишься этого? — спросил он напрямую.

— Да, немного. Боюсь окончательно потерять контроль. Хотя именно это я и делаю. И по правде говоря… Мне еще и нравится. Не убивать людей, а действовать. Я не понимаю, как это происходит, но обязательно во всем разберусь и выстрою в рациональную систему, которая будет реально полезна. Просто до сего момента я действовала преимущественно чужими руками, сама я ни силой, ни ловкостью не вышла, про атакующие способности вообще молчу… А тут появляется некоторое подобие атакующей магии. Это так необычно. Хотя, кому я это говорю, ты меня в этом лучше всех поймешь.

— Угу, — согласился он. — Когда разберемся с Варей, можно будет обратиться к одному человеку, который может тебе помочь или что-нибудь посоветовать.

— Ого, здорово. Я всеми руками за.

Мы въехали на парковку, и Ханс заглушил двигатель. Я смотрела в пасмурное небо, пытаясь разглядеть птицу, но ничего не выходило. Уже в номере я подошла к окну и посмотрела на сидящего на внешнем подоконнике ворона. Пришлось открывать форточку и впускать биомеха, который в тот же момент устроился у меня на кровати.

Неожиданно зазвонил телефон. Я, не ожидая наличия сего аппарата в комнате, не с первого раза поняла, где он. Устройство находилось на тумбочке, рядом с телевизором.

— Да? — я подняла трубку.

— Алиса?

— Э-э… Мария? — я еле узнала ее тихий голос.

— Да. Это я.

— Ты связной, — догадалась я. — Неожиданно. Как ты? Ты довольно быстро очнулась.

— Могло быть хуже. Валерия сказала, что вылечит руку, а силы постепенно возвращаются.

— Хорошо. Рада, что тебе лучше. Поправляйся.

— Алиса, я звоню извиниться. За то, что напала на тебя. Обычно я такого не делала… Обычно я…

— Ничего, я уже забыла. Ханс наверняка помнит, но он правда не злой. Тебя никто не тронет.

— Я не поэтому… Я правда хочу извиниться. Это нападение противоречит всем моим принципам. Просто Варвара, она… Раньше была другой. У нас были другие цели, средства… Мы не хотели войны, это все неправильно. Она зашла слишком далеко, а никто этого не замечает.

— Да, я заметила, у нее уже целая армия. Мария, я хочу задать тебе вопрос. Какая у нее сила сейчас?

— Сейчас? Ну, внешность менять, немного социального воздействия. И атакующая.

— Атакующая? Сильная?

— Да не очень. Чуть ниже среднего, я бы сказала.

— А вообще сильные атакующие маги есть? Сильнее тебя?

— Были раньше, но закончили не очень хорошо. Мне, по сравнению с ними, повезло. Так, без лести в свою сторону могу сказать, что до сломанной руки была сильнейшей.

— Хорошо. Спасибо. Еще один момент. Кто ставил поле над городом?

— Я.

— Правда?

— Да. Сейчас его нет. Оно исчезло, когда я потеряла сознание. Но их пока что маловато чтобы открыться. Человек семьдесят, не больше. Она хотела набрать еще магов, а потом захватить город.

— Отлично. Тогда мне нужна твоя помощь, ибо город собирается захватить ее.

— Люди узнали, что она?..

— Нет, но узнают. Я об этом позабочусь.