До полуночи

Айя Линг

До полуночи

Оригинальное название: Till Midnight (Reversed Retellings #1) by Aya Ling

Айя Линг — «До полуночи» (Пере-сказки № 1)

Переводчик: Наталья Б.

Редактор: Татьяна Л., Таисия С., Eustacia Peverell

Обложка: Александра В.

Перевод группы: vk.com/lovelit

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Глава 1

— Боюсь, воротник слишком дерзкий для моего возраста.

— Мадам, вы выглядите так же молодо, как ваша дочь. — Аликс указала на зеркало. — А с такой великолепной фигурой, как у вас, нет ничего слишком дерзкого. Доверьтесь мне. Ваш муж будет очарован.

Леди Магдалена провела пальцем по глубокому вырезу и нахмурилась:

— Но это для торжественного случая. Мой муж будет недоволен, если я надену платье с низким декольте и предстану пред гостями мужского пола.

— Это можно легко исправить. — Аликс схватила тонкую шаль цвета желтых лютиков, сотканную из полупрозрачного шелка, и накинула ее на плечи Магдалены.

— Посмотрите, как дополнительная ткань оставляет пространство для воображения в течение дня, но, когда поздно вечером гости разойдутся по домам, — она с размаху сняла шаль, — ни один мужчина не сможет устоять перед вами.

Краем глаза Аликс заметила, как ее друг Фабио поднял вверх большой палец. Магдалена слегка нахмурилась, но, не желая сдаваться без борьбы, сорвала шелковистую розу со своего плеча.

— Цветы в моем возрасте считаются легкомысленными.

— О, нет-нет… розы никогда не бывают легкомысленными, мадам — Аликс была потрясена, будто Магдалена произнесла ругательство. — Я видела, как леди де Ла Мотт украшала свои волосы розами, а она старше вас. И, кроме того, у вас такой же прекрасный цвет лица, как у любой молодой девушки. Посмотрите, как цвет роз подчеркивает молочную белизну вашей кожи.

— О, не говори ерунды, — сказала Магдалена, но в уголках ее губ, накрашенных розовой помадой, заиграла предательская улыбка.

Аликс знала, что она одержала победу. В конце концов Магдалена заказала не только платье, но и шаль, плащ, головной убор и даже пару туфель из мягкой кожи, окрашенных в золотой цвет. Когда дама вышла из лавки, ее слуга, шатавшийся от огромной кучи пакетов, бросил на Аликс злобный взгляд. Девушка едва это заметила. Она напевала какую-то мелодию, пряча расписку и монеты в карман. Она должна была отдать деньги до того, как хозяйка отдаст ей свою долю, но, клянусь магами, было приятно прикоснуться к блестящему твердому металлу и услышать звон монет.

— Поразительно, Аликс. — Фабио с восхищением посмотрел на нее, будто она только что одним ударом сразила мускулистого воина. — Это, должно быть, самый большой заказ на сегодняшний день. Как тебе удалось убедить эту нерешительную леди? Ты сладкоречивый дьявол?

— Мне не пришлось многое сделать. Она была готова на эту покупку, но нуждалась в дальнейших заверениях. Тем более что она замужем и больше не красавица при дворе, — усмехнулась Аликс.

— Но шаль и аксессуары — это не то, что она изначально планировала купить. — Фабио отрезал кусок шелка от платья, которое шил. — Если бы она не вышла замуж за герцога Лабонского, мне было бы жаль ее пустой кошелек.

Внезапно выражение его лица изменилось.

— О нет, это леди Петронилла. Молитесь, чтобы никто из посетителей не вошел, когда она здесь, ее голос заглушает любую возможность завязать разговор.

Портнихи выпрямились, когда молодая леди пронеслась через вход, ее начищенные сапоги зловеще стучали по полу. Леди Петронилла была приемной дочерью канцлера Ле Гриса, но совсем не походила на своего приемного отца. В то время как Ле Грис был известен своей учтивостью, даже елейностью, Петронилла была шумной, высокомерной и требовательной. Она обращалась с портнихами так, словно была императрицей, а они — подданными. И, что еще хуже, Петронилла не была хорошенькой.

Аликс подумала, что она с ее длинным лицом, крючковатым носом и жесткими черными волосами похожа на ворону. Все ухищрения Аликс ушли на то, чтобы улыбнуться и солгать сквозь зубы: «Да, это платье затмит королеву. Нет, этот пояс не сделает вашу талию толстой. Да, эта мантия подчеркнет цвет ваших глаз».

— Мне нужно новое платье, — рявкнула Петронилла, подходя к Фабио, который заметно поник и начал запинаться.

— О… конечно, моя госпожа. Ч-что бы вы хотели?

— Позвольте мне помочь вам, — предложила Аликс, делая шаг вперед со своей лучшей «для трудных клиентов» улыбкой. — В последнее время Фабио завален заказами, леди, и, возможно, не сможет закончить в нужное вам время.

— Я тебя не спрашивала, подмастерье, — презрительно фыркнула Петронилла, сделав ударение на последнем слове. — Я хочу новое платье для дня рождения, и я не позволю всякому неопытному и зеленому испортить его.

Аликс вспыхнула, уязвленная ее словами, но она не могла отрицать тот факт, что ей действительно не хватало опыта. Она стала ученицей портнихи всего два года назад. Раньше Аликс работала башмачницей, что было профессией ее отца, но сапожничество было низким ремеслом, которое плохо оплачивалось. Если бы ей удалось продержаться несколько лет и заслужить статус официальной портнихи, она могла бы зарабатывать втрое, нет, даже вчетверо больше, чем сейчас.

— Аликс прекрасно разбирается в деталях и цвете, — сказала Жанетт, одна из других портних.

Аликс послала коллеге благодарный взгляд, хотя и знала, что Жанетт вступилась за нее, потому что, как и все, ненавидела Петрониллу.

Петронилла сверкнула глазами.

— Ты хоть представляешь, насколько важна эта вечеринка? Я должна выглядеть как можно лучше для принца Тео. Если что-то пойдет не так с моим платьем, — она тряхнула головой, — я куплю этот магазин, и ты окажешься на улице.

— Я смогу его сшить, — поспешно сказал Фабио. — Как насчет того, чтобы начать с обсуждения материала, который вы предпочитаете?

Аликс вернулась на табурет и занялась кружевами, а Фабио сопровождал леди Петрониллу, мужественно терпя ее пронзительный тон. Она осмотрела кусок сосново-зеленой парчи и пожаловалась, что торговцы тканями похожи на разбойников с большой дороги, которые берут деньги за такой грубый материал.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Петронилла наконец успокоилась.

— Я хочу, чтобы это платье было готово через неделю, — сказала она, постукивая сапогом, пока Фабио заполнял ее заказ.

— Но, леди, нас ждут и другие клиенты…

— Я заплачу тебе дополнительно за срочную работу, — надменно сказала она. — Вечеринка на следующей неделе. Я не могу позволить себе терять время.

Жанетт подала знак Фабио и произнесла:

— Я сделаю рукава. — Она произнесла эти слова одними губами, потому что невозможно было сделать полный комплект (туника, пояс, кушак и т. д.) за неделю.

И все же леди Петронилла была не из тех клиентов, которых они могли позволить себе потерять.

— Эта девка напускает на себя такой вид, будто она уже королева, — пробормотала Жаннин, другая портниха, когда леди Петронилла удалилась в вихре из парчовых юбок и шелковых сапог. — Она считает, что с помощью денег можно решить любую проблему.

— На самом деле деньги могут решить все, — сказал Фабио, записывая пером требования Петрониллы. — Она могла бы купить амулет красоты.

— Амулет! Попомните мои слова, с лицом, как у лошади, никакое обаяние не улучшит этого, — насмешливо фыркнула Жаннин.

— А как насчет любовного зелья?

— Не будь смешным, Фабио, — сказала Жаннин. — Любовные зелья запрещены.

Фабио пожал плечами.

— Она выглядит достаточно энергичной, чтобы прибегнуть к решительным мерам. И у нее есть богатство, чтобы купить дорогое заклинание у Арксара.

— Каким бы дорогим ни было заклинание, оно не может длиться вечно, — решительно заявила Жанетт. — Поверь, если бы все было так просто, она бы уже давно попыталась это сделать.

Магия была достаточно распространена в Сейвони, но большинство людей могли позволить себе купить только маленькие простые амулеты, которые лишь усиливали, а не изменяли. Аликс иногда покупала обогревательные амулеты, чтобы зимой огонь горел дольше. Сыворотка правды, любовные снадобья, таблетки от потери памяти…

Магия, воздействующая на разум, была объявлена вне закона, хотя недобросовестные торговцы все еще находили способы нажиться с помощью нее на черном рынке. Самой страшной магией из всех считались проклятия, но никто, кроме мага, не мог наложить их.

— Если она действительно планирует использовать магию, — заметила Аликс, — ей не нужно бы было предъявлять так много требований к платью.

— Правда, — рассмеялась Жанетт. — Слава небесам. Я точно не хочу видеть эту женщину на троне, даже если Тео неприятный тип.

— Он вовсе не неприятный, — быстро сказал Фабио, будучи большим поклонником кронпринца. — У него просто серьезный характер.

— Он тебе просто нравится, потому что красивый.

— О, мне нравятся все красивые мужчины. Но если внешний вид — единственный критерий, то принц Джеральд должен быть награжден титулом самого красивого человека, который когда-либо украшал наше королевство. — Фабио положил руку на сердце и сделал влюбленное лицо, будто Джеральд внезапно материализовался в магазине. — О нет, я уверен, что упаду в обморок, если он хоть раз посмотрит на меня…

Разговоры стихли, когда их хозяйка, Анна-Мария де Монфорт, вошла в лавку.

— Аликс, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас.

Очень немногие люди не слушались Анну-Марию. Как одна из самых престижных портних Сейвони, она обладала определенной властью. Она была редкой женщиной, чья профессия не состояла в том, чтобы помогать мужу или вести домашнее хозяйство.

Аликс встала и стряхнула с фартука обрывки хлопчатобумажной нити. По бесстрастному выражению лица Анны-Марии она не могла понять, что за разговор имела в виду пожилая женщина. Она последовала за хозяйкой в кабинет в задней части магазина, рядом с бухгалтерией. Де Монфорт села за стол, велела девушке закрыть дверь и жестом пригласила ее сесть на табурет.

— Сегодня утром я получила письмо от мадам Эммануэль, хозяйки Императорского гардероба. Они нуждаются в большем количестве персонала. — Анна-Мария сложила руки на столе. — Я собираюсь рекомендовать тебя и Фабио. Он уже согласился. Не хочешь ли ты пойти с ним?

Аликс дважды моргнула. Она понимала, почему Анне-Марии захотелось послать Фабио — лучшего портного в магазине. Но она была всего лишь ученицей и могла что-то вышить или сшить несколько деталей, но определенно не весь ансамбль.

— Мадам, вы хотите сказать, что я буду работать портнихой?

— Нет, они могут дать тебе работу, связанную с шитьем, но я посылаю тебя, потому что им нужно больше сапожников.

Была еще одна вещь, которую она не могла понять. Наверняка у них в замке достаточно сапожников.

— Но почему? — наконец спросила она.

— Понятия не имею, — ответила Анна-Мария. — Но поскольку в письме об этом говорится, а вы близки с Фабио, я решила, что не помешает послать тебя с ним.

Аликс колебалась. Работа в замке означала, что она не сможет получать комиссионные от таких богатых клиентов, как Магдалена. Конечно, Анне-Марии требовалось отдать приличную долю (в конце концов, девушка была всего лишь ученицей), но это, вероятно, было лучше, чем в замке. Ученикам редко платили деньги, некоторым даже приходилось платить ученическую плату своим мастерам.

Анна-Мария была исключением. У нее хватило ума понять, что ученики будут работать усерднее, если смогут получать процент от комиссионных, как бы низок он ни был.

— Как долго, мадам?

— Контракт рассчитан на год, но его можно продлить, если ваша работа будет удовлетворительной. Проживание и питание, разумеется, оплачиваются, и вам будут платить тридцать дукатов в месяц.

Тридцать дукатов! Она получила только пять из заказа Магдалены. Возможно, Анна-Мария вовсе не была столь великодушна, как утверждала.

— Конечно, — поспешно ответила Аликс. — Если вы можете обойтись без меня, мадам.

Анна-Мария кивнула. Очевидно, она знала, что Аликс согласится.

— Очень хорошо. Вы оба должны явиться в замок через три дня. Я ожидаю, что вы будете вести себя подобающим образом, иначе я откажусь признать вас своими протеже.

— Да, мадам.

— И не спускай глаз с Фабио, ладно? У него отличные навыки, но, если замок узнает о его наклонностях, они могут расторгнуть контракт с ним.

Аликс почувствовала легкое сочувствие к другу. Хотя для мужчин не было преступлением отдавать предпочтение другим мужчинам, к тем, кто это делал, относились с недоверием и даже ненавистью. Анна-Мария была слишком практична, чтобы запретить Фабио работать на нее, но в замке, где правила были более строгими, он, скорее всего, пострадает от дискриминации.

— Я сделаю все, что в моих силах, мадам.

* * *

Несколько часов спустя Аликс поднялась по шаткой лестнице в маленькую квартирку, которую делила с тетей. Она устала, работая весь день, спина болела, пальцы затекли, но физическая боль сейчас не имела абсолютно никакого значения. Тридцать дукатов в месяц в замке, включая комнату и питание… это означало, что они могли бы экономить по крайней мере десять дукатов в месяц. Они могли бы купить больше вещей. Новая лампа была бы кстати: глаза тети Жаклин слабели. Или новая печь: старая иногда не работала, и ей требовался хороший пинок, чтобы разжечь огонь.

Ее мечты о покупках рассеялись, когда справа открылась дверь и выглянула коренастая женщина. Это была хозяйка — миссис Куинси. Также известная как проклятие существования Аликс.

— Арендная плата за прошлый месяц, — проворчала миссис Куинси. — Ты опоздала на день. Снова.

По ее тону можно было подумать, что Аликс совершила измену короне. К счастью, с сегодняшними заказами от Магдалены и Петрониллы у Аликс в кошельке было достаточно денег.

— Мне очень жаль. — Аликс улыбнулась. — Моя хозяйка не платила мне до сегодняшнего дня.

Хозяйка тщательно пересчитала дукаты, взвесила их на ладони и прищурилась, словно боясь ошибиться в цифрах, выгравированных на монетах. Аликс прислонилась к стене и постучала ногой, стараясь сдержать нетерпение. В конце концов, у большинства жителей Сейвони были проблемы с арифметикой.

Наконец, миссис Куинси с ворчанием сунула деньги в карман фартука.

— В третий раз за этот год ты опаздываешь с оплатой аренды. Если снова опоздаете, вы с тетей можете начать искать другое место. Я не занимаюсь благотворительностью.

— Не беспокойтесь об этом, миссис Куинси. Мне предложили работу в замке — платят там гораздо лучше, чем в магазине одежды.

Миссис Куинси прищурилась.

— Зачем ты понадобился замку? У тебя нет никаких навыков, кроме как вилять своим никчемным языком.

— О, но это не так. Если вы не верите, спросите Фабио. Мы идем в замок вместе.

— Мне все равно, куда ты пойдешь, лишь бы не пропускала арендную плату.

Миссис Куинси с грохотом захлопнула дверь. Аликс огляделась — поблизости никого не было. Она сделала грубый жест в сторону двери и поплелась вверх по лестнице.

* * *

Тетя Жаклин сидела у окна и шила, наслаждаясь заходящим солнцем. Она работала швеей — обычное умение, которым владела каждая женщина в Савонии. пришивала пуговицы и штопала рваные места. У нее не было навыков, необходимых для того, чтобы работать портнихой, что включало в себя создание дизайна, изготовление моделей и все остальное производство. Поскольку ученичество Аликс не оплачивалось стипендией, они выживали за счет шитья Жаклин и тех денег, которые Аликс получала от комиссий за заказы. Но шитье плохо оплачивалось, и комиссионные менялись от месяца к месяцу.

Арендная плата резко возросла с тех пор, как рынок переехал на большую площадь рядом с их домом, но они категорически отказывались переезжать. Бедные кварталы были небезопасны, требовали больше времени для доставки шитья и находились дальше от магазина Анны-Марии.

Аликс с нетерпением ждала того дня, когда закончит свое ученичество, поступит в Гильдию портных и будет работать независимой портнихой. Возможно, она даже скопит достаточно денег, чтобы купить маленькую квартирку и навсегда избавиться от миссис Куинси.

— Тетушка, вам не следует работать в такой час, — уперев руки в бока, упрекнула ее Аликс. — А что мы будем делать, если у тебя глаза откажут?

— Я уже собиралась остановиться, когда ты вошла. — Жалкин сняла очки и потерла глаза.

— Нет, не собиралась, — строго сказала Аликс. — Если я застану вас за работой после захода солнца, то конфискую вашу работу и отнесу ее в магазин.

— Аликс, нам нужна еда на столе.

— С этим больше не будет проблем. — Упав на потертый матрас, Аликс рассказала тете о предложении работы. — Представь себе, они платят мне стипендию! Тридцать дукатов в месяц! Я уже чувствую себя богатой.

К ее большому удивлению Жаклин нахмурилась.

— Почему вы не рады этому, тетя? Подумайте о преимуществах работы в замке. Я легко смогу заплатить за месяц аренды.

— Я рада, что ты получила это предложение, но до меня дошли кое-какие слухи о принцах.

Она не понимала, какое отношение принцы имеют к ней, но любопытство Аликс было превыше всего.

— Что за слухи?

— Помнишь мою подругу Матильду, которая когда-то работала прачкой в замке? Она сказала, что принцы странным образом исчезают ночью и появляются на следующий день с синяками и порезами.

— Может быть, они занимались серьезной боевой подготовкой?

— Зачем им это делать, если наши отношения с Арксаром исключительно мирные? И никто никогда не видел, как они тренируются. Может, они занимаются запрещенной магией вроде кровавого ритуала.

— Ну, во-первых, они должны быть достаточно умны, чтобы практиковать магию, — заметила Аликс.

В конце концов, жители Савонии больше увлекались едой и модой, чем заклинаниями. Правда, аристократы, скорее всего, были искусны в создании заклинаний, поскольку у них имелись средства и досуг, чтобы играть с магическими ингредиентами, но она все еще находила невероятным тот факт, что принцы, возможно. занимались магией.

— Тетушка, вспомните: говорят, что запрещенная магия влечет за собой ужасные последствия. Вы слышали историю о человеке, который хотел получить фунт золота? Он получил его, но ему пришлось заплатить за это фунтом мяса. Принцы не могут быть настолько глупы, чтобы рисковать. И вообще, я буду работать в императорской гардеробной. Я даже не встречусь с ними, не говоря уже о сложном кровавом ритуале.

— Твоя мать научила тебя здравому смыслу, даже если временами ты упряма, как мул. Ну, думаю, что никакого реального вреда нет, хотя ты должна признать, что они странная компания. Сколько лет Тео? — Жаклин погладила ее по голове.

— Двадцать пять?

— Двадцать шесть, и никаких перспектив на женитьбу не предвидится. То же самое относится и к его братьям. Мы слышали о нескольких интрижках, но ни один из них не был помолвлен и не проявлял никакого интереса к подходящим молодым леди.

Или, может быть, Тео интересовался мужчинами. Фабио был бы на седьмом небе, если бы узнал, что наследный принц предпочитал его пол. Не говоря уже о невероятности того, что принц будет развлекаться с портнихой.

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что будешь работать и держать ухо в остро.

Аликс пообещала Жаклин, хотя втайне считала, что она слишком волнуется. Матильда сплетничала обо всем на свете. Скорее всего, слухи о принцах были сильно преувеличены. Что плохого в том, чтобы работать в замке простой башмачницей?

Глава 2

Аликс скрутила кончики своих орехово-каштановых волос и хорошенько их отжала, позволив дождевой воде растекаться по булыжной мостовой. Рядом другие люди делали то же самое — выжимали воду из шляп, снимали обувь, вытирали лица влажными носовыми платками.

По дороге на рынок пошел дождь. В другой день она могла бы подождать, пока дождь перестанет лить, но сегодня у нее было мало времени. Платье леди Петрониллы должно было быть доставлено завтра, и оказалось, что у них кончился фиолетовый шелк.

— А ты не можешь использовать другой цвет? — спросила Жаннин.

— Я уже закончил левую руку, — с несчастным видом сказал Фабио, держа в руках изящно сшитую вещь. — Я же не могу использовать другой цвет для правой руки. Они должны соответствовать друг другу. И я все еще не закончил подгибку подола.

— Я принесу шелк, — сказала Аликс. — Мне все равно сегодня нужно на рынок. Анна-Мария хочет сделать заказ у Пепе.

Пепе был торговцем тканями. Ходили слухи, что он ухаживал за Анной-Марией двадцать лет назад, но обе стороны яростно отрицали это. Случилось это или нет, но факт оставался фактом: он был их лучшим поставщиком, продавал им высококачественные материалы по цене ниже, чем другие торговцы, и этого было достаточно.

Из-за дождя в магазине было не так людно, как обычно. Аликс обнаружила торговца, сидящим за столом и сосредоточенно изучающим гроссбух (бухгалтерская книга. — Прим. ред.), неторопливо потягивая имбирный эль.

— Аликс, — он вставил закладку в гроссбух и улыбнулся ей, — что привело тебя сегодня утром?

— Моя госпожа хочет сделать заказ. — Алекс протянула ему конверт. — Тридцать рулонов первоклассного малинового бархата. И, кстати, еще мне нужен рулон самого лучшего фиолетового шелка.

Она протянула ему маленький кусочек шелка, который Фабио отрезал от манжеты.

— У нас сейчас нет ткани такого цвета, — нахмурился Пепе. — Этот цвет необычен, не говоря уже о том, что первоклассный шелк в последнее время особенно редкий. Другая ткань слишком тяжелая для такой погоды.

У Аликс упало сердце.

— Вы можете поискать, вдруг там что-то осталось? Нам не нужно много, чтобы сделать рукав. Это для одного из наших лучших клиентов. — Она объяснила ситуацию с Петрониллой, и Пепе нахмурился еще сильнее.

— Поскольку это платье так важно, Фабио не должен был выбирать необычный цвет.

— Леди хотела, чтобы платье было особенным, — вздохнула Аликс.

Она вспомнила, как Анна-Мария строго говорила с Фабио о том, что ему не следовало использовать труднодоступные ткани, хотя Петронилла была такой требовательной покупательницей.

— У Фабио было достаточно материала, но она была очень разборчива в деталях, поэтому пришлось переделывать работу дважды. Она платит за это, так что моя госпожа не смеет ничего сказать против нее.

Пепе позвал помощников и велел им обыскать кладовые.

— Можно мне пойти с ними? — спросила Аликс.

— Иди, — ответил он и махнул ей рукой.

Час спустя Аликс вышла из кладовки, пот струился по ее шее, а фартук был покрыт пылью. Пепе отрезал потрепанные концы куска плотного дамаста довольно странными ножницами. Лезвия были черными, и, если бы не свет, мерцающий на лезвиях, она могла бы подумать, что Пепе не заботится о своих ножницах.

Он поднял голову.

— Не повезло?

— Мы осмотрели каждую коробку. — Аликс захотелось свернуть Фабио шею.

— Сожалею. Неужели Фабио не может сделать новую манжету? У нас есть немного сосново-зеленого шелка, который пришел вчера, и качество выдающееся.

— Зеленый цвет не подходит к платью, и у нас нет времени, чтобы начать новое. — Аликс взглянула на часы. — Но спасибо, что позволили обыскать кладовые. Я попробую в другом месте.

— Удачи!

Хорошо одетый покупатель вошел в магазин, оценивающе оглядываясь по сторонам. Пепе встал. Его рукав задел ножницы, которыми он пользовался, и они упали на пол.

Аликс наклонилась, чтобы поднять их, но торговец схватил ножницы, прежде чем она протянула руку.

— Я подниму, — хрипло сказал он.

Быстрым движением он выдвинул ящик стола, бросил туда ножницы и захлопнул его. Щелчок означал, что ключ повернулся.

Выходя из магазина тканей, Аликс удивилась, почему Пепе так бережно относится к обычным ножницам. Ну, не совсем обычные. Она только что увидела ножницы с блестящими черными лезвиями, но все же одержимость Пепе казалась не в его характере. Может быть, в них была какая-то сентиментальная ценность? Может, ножницы были подарком Анны-Марии, и он хранил их как священную память?

Аликс покачала головой, подходя к другому магазину тканей. У нее не было времени размышлять о тайне ножниц. Если леди Петронилле не доставят платье вовремя, их магазину грозят большие неприятности.

Но почему-то во всех других магазинах не было этого неуловимого фиолетового шелка.

— Красивый кусок шелка, но у нас его нет. Можем ли мы заинтересовать вас этим аметистовым шелком? Оттенок только немного темнее, но ткань превосходная.

— Фиолетовый? В наши дни никто не носит фиолетового, девочка. Скажите своей покровительнице, что кремовый — это современная мода.

Обойдя все суконные лавки на рынке, Аликс прислонилась к стене и сняла платок. Кусок фиолетового шелка теперь был засаленным и грязным, после того как его подержала по меньшей мере дюжина рук. Она даже ходила в одно место, где хозяин однажды продал ее госпоже рулон шелка за двойную рыночную цену. Анна-Мария предупредила ее, чтобы она никогда больше не появлялась в этом магазине.

В животе заурчало. Уже давно прошло время ланча. Она не могла вернуться в мастерскую, не упав, поэтому Аликс направилась к продуктовым прилавкам на другом конце рынка. Она миновала магазины, торгующие заклинаниями из северного Арксара — Арксаны, которые были известны своими привередливыми личностями. Поэтому их заклинания продавались по более высоким ценам, чем те, что создавались местными Сейвонами: бамбуковые и лаковые шкатулки из империи Лулан — цены были непомерными, так как их приходилось перевозить через обширную пустыню; десерты в стиле Масаро, выставленные красочными стопками. Жители Масаро были одержимы всем, что содержало сахар. Говорили, что Масаро может обойтись без нормальной еды, но никогда-никогда он не откажется от десерта.

Аликс подавила искушение купить кусочек шоколадного орехового торта с вишней сверху. В конце концов, замок будет платить ей тридцать дукатов в месяц, но десерты могут вызвать привыкание. Она повернулась спиной к десертам и направилась к ларьку, где продавались сырные слойки. Они были горячими и вкусными, но сухими, поэтому она купила еще кружку ледяного лимонада.

Она искала тихое местечко, где можно было бы поесть, не опасаясь, что уличный мальчишка украдет ее сумку. Завернув за угол, Аликс столкнулась с горбатой старухой.

Завернутые в бумагу свертки упали на землю. Аликс быстро подняла один из них, который скатилась в канаву. Увидев, что пакеты испачканы грязью, она вытерла их о фартук, прежде чем вернуть старухе.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Вы не ударились?

Старуха хмыкнула. Она выглядела вполне заурядно, если не считать родинки под левым глазом.

— Надо было смотреть, куда идешь, девчонка, — фыркнула она. — В этом пакете сыр? Можешь поделиться со мной, если тебе действительно жаль. Я весь день ничего не ела, кроме заплесневелого хлеба.

Аликс была поражена дерзостью женщины. Она уже собиралась уйти, но старуха напомнила ей тетю, которая тоже была горбатой. Она представила себе Жаклин, идущую по рынку, согнувшись пополам с узелками, и проглотила возмущенные слова, застрявшие у нее в горле.

— Конечно. — Аликс положила на сморщенную ладонь старухи две сырные палочки, еще теплые от сковородки. — Съешьте это и наберитесь сил. Они понадобится вам до конца дня.

В глазах старухи мелькнуло удивление. Она откусила кусочек и скорчила гримасу.

— Слишком сухой. Ты ведь не откажешься выпить со мной?

«Глубокий вдох. Спокойствие».

— Есть что-нибудь для лимонада?

Старуха достала пустой кожаный сосуд.

Когда они закончили трапезу, воцарилось неловкое молчание. Аликс не могла дождаться момента, чтобы уйти, но внезапно старуха схватила ее за локоть.

— Что случилось на этот раз? Отдать мое платье? — огрызнулась Аликс.

— Ну, я бы выглядела в нем лучше, чем ты, будь я на пятьдесят лет моложе. — Старуха усмехнулась, обнажив кривые зубы. — Не будь такой колючей, девчонка. Я просто проверяла тебя.

— Отпустите меня. У меня много дел.

Старуха отпустила ее, но показала Аликс большой коричневый бумажный пакет. Угольно-серая шерсть выглядывала из дырки в краю.

— За еду.

— Спасибо, но мне это не нужно, — сказала Аликс, пытаясь вернуть пакет старухе.

Один взгляд сказал ей, что шерсть была грубой, и она все равно не любила темные цвета.

— Это шерстяной плащ, — сказала женщина, будто шерстяной плащ был так же драгоценен, как королевская корона. — Ты думаешь, сейчас тепло, но скоро осень. Тебе понадобится плащ, чтобы не замерзнуть.

Она сделала последний рывок и двинулась прочь на удивление быстрым шагом. Аликс поспешила за ней, но, когда она завернула за угол, старухи уже не было. Там были продуктовые ларьки с редкими покупателями, однако не было и следа горбуньи.

«Невозможно. Как могла эта женщина исчезнуть так внезапно?»

Аликс огляделась вокруг, но старуха словно растворилась в воздухе. С таким же успехом она могла бы вообразить себе весь этот инцидент, если бы не шерстяной плащ под мышкой.

— Аликс! — Сын Пепе Гаспар подбежал к ней и протянул сверкающий шелк великолепного фиолетового оттенка. — Это то, что вы искали?

— Да! — переполненная радостью, Аликс обняла его. — Не могу поверить, что ты его нашел!

— Я нашел это в комнате бухгалтера. Похоже, кто-то забыл положить его обратно в кладовку.

— О, я так рада, что этот человек забыл об этом, — выдохнула Аликс. — Скажи Пепе, пусть внесет это в счет. Мне нужно поскорее вернуться и отдать это Фабио.

— Передай ему от меня привет, ладно? — Гаспар почесал затылок — он восхищался мастерством Фабио в пошиве одежды.

Выкинув все мысли о старухе, Аликс бросилась обратно в магазин. После того как она вручила Фабио фиолетовый шелк, он спросил ее о пакете, который она несла.

— Какая-то старуха не захотела это и отдала мне. — Аликс открыла пакет и достала довольно страшный плащ. — А ты не думаешь, что мы сможем это продать?

Фабио отпрянул, будто плащ был гадюкой, поднявшей голову. Он не мог выносить ничего уродливого.

— Если уговоришь любого покупателя купить этот плащ, то сможешь продать и все, что угодно.

Глава 3

Жизненно важное платье леди Петрониллы было закончено всего за четверть часа до того, как ее зловещие шаги послышались у магазина.

— Где мое платье? — Ее голос прозвучал так громко, что, казалось, его услышит вся улица.

Аликс закатила глаза и вскочила со стула. Жанетт и Жаннин подозрительно быстро удалились, оставив ее и Фабио наедине с тирашей Петрониллой.

Первая сказала, что у нее болит живот, а вторая заявила, что ей нужно бежать по делам. Даже Анна-Мария заглянула к ним и сообщила, что у нее важный ланч с несколькими портнихами из Гильдии.

Трусы.

— Сюда, леди. — Аликс изобразила самую яркую улыбку, на какую была способна, и присела в низком реверансе. — Вы не будете разочарованы.

Петронилла посмотрела на нее сверху вниз, презрительно нахмурившись, отчего ее длинное лицо стало еще длиннее.

— Только не ты, ученица. Мне нужна настоящая портниха.

— Сейчас у Фабио болит голова. Извините. Он не спал всю ночь, шил и подшивал, чтобы убедиться, что ваше платье идеально. Я почти все время была рядом с ним, и поверьте, хотя я и не шила это платье, я знаю каждую деталь от макушки до пят.

Фабио услужливо зевнул. Он не спал всю ночь, но тем не менее был измотан от перенапряжения.

— Кроме того, леди, Фабио — полный идиот, когда дело касается цифр. Уверена, вы не хотите никаких просчетов в оплате.

— Если бы я была твоей покровительницей, то заставила бы попридержать дерзкий язык. — Петронилла сверкнула глазами. — Покажи мне платье.

— Прошу прощения, если обидела вас, — Аликс изо всех сил старалась выглядеть раскаявшейся, — но я уверена, что платье поможет вам почувствовать себя лучше. Прошу сюда, пожалуйста.

Настроение Петрониллы изменилось, когда Аликс принесла платье, и оно предстал во всем своем сверкающем великолепии — настоящее море кружев и оборок, изысканно вышитых, отделанных и подшитых. Вся комната, казалось, сверкала из-за платья.

— Даже у королевы не может быть такого прекрасного платья, — сказала Аликс, пока Петронилла разглядывала себя в зеркале. По крайней мере, у леди была превосходная фигура, хотя ее лицо и характер находились на противоположной чаше весов. — А вы, моя госпожа, заслуживаете самого лучшего.

Петронилла усмехнулась, но не придралась ни к платью, ни к аксессуарам, которые предложила Аликс. Фабио превзошел самого себя, а Жаннин и Жанетт сделали свое дело в тех областях, которые требовали меньшего мастерства.

Несмотря на прищуренные глаза и поджатые губы, она даже не запротестовала, когда Аликс назвала возмутительную цену — самую высокую цену, которую любая леди платила за платье в магазине Анны-Марии, — за ансамбль. Очевидно, что она была полна решимости сделать все возможное, чтобы привлечь внимание принца Тео.

— Ты должна взять меня в ученики, Аликс, — сказал Фабио, когда Петронилла ушла. — Научи меня лгать и льстить. Меня чуть не стошнило, когда ты сказала ей, что она прекрасна, как заходящее солнце.

Аликс рассмеялась, взвешивая золото в руках. Если бы все это принадлежало ей, она могла бы купить хорошую квартиру для себя и тети Жаклин. И больше никакой ворчливой миссис Куинси.

— В любом случае, — Фабио встал и раскинул руки: его лицо было поднято вверх, а на губах сияла блаженная улыбка, — я не могу дождаться, когда мы отправимся в замок. Подумай об этом! Нет больше Петрониллы, и мы будем жить с двенадцатью прекрасными принцами!

Они точно не собирались жить с принцами. Они, возможно, даже не увидят ни одного, но Аликс не стала портить фантазии парня. Она также испытывала облегчение, наслаждаясь предвкушением предстоящих свободных от стрессов дней, когда не будет Петрониллы, выдвигающей необоснованные требования, или миссис Куинси, угрожающей выгнать их на улицу.

* * *

Тетя Жаклин придерживалась иного мнения. Она оставалась задумчивой, когда Аликс собирала свои скудные пожитки.

— Будь осторожна, дитя мое. Если ты когда-нибудь увидишь или услышишь что-нибудь странное, сразу возвращайся домой. Я не хочу, чтобы ты впутывалась в зловещую магию.

— В Сейвони нет никакой зловещей магии, — рассмеялась Аликс. Она спрятала чистый, залатанный фартук в сумку и завязала ее крепким узлом. — Во всяком случае, не в замке. Тебе следовало бы знать, что лучше не верить сплетням Матильды. В прошлый раз она сказала, что в Арксаре есть женщина, которая может заставить огонь выйти из ее рта.

— Возможно, она происходит от драконов.

— Драконов не существует. Они просто герои для историй. Как тролли. — Аликс закатила глаза.

* * *

Фабио был в хорошем настроении по дороге в замок. Он напевал какую-то мелодию, пока повозка тряслась по дороге, и фантазировал о принцах, пока Аликс не ущипнула его за руку с предупреждающим взглядом в глазах.

С ними ехало еще несколько человек, и один из них поднял брови, когда Фабио обратил внимание на цветочную красоту принца Джеральда.

Часовой осмотрел письмо от мадам Эммануэль. Подъемный мост был опущен с оглушительным грохотом, и они пересекли ров, направляясь к замку. К счастью, подъемный мост был достаточно широк, чтобы по нему могли проехать бок о бок две кареты, потому что от мрачной глубины рва Аликс бросало в дрожь.

Территория замка была огромной. Двор был заполнен экипажами и паланкинами, по обеим сторонам тянулись ярко-зеленые сады, а за двором возвышались высокие здания, каждое из которых было выше предыдущего.

Приехав из многолюдной части города, где некоторые переулки были слишком узкими, чтобы пропустить повозку с ослом. Все это сбивало с толку. Аликс испытывала безумное желание порезвиться, как игривая собака.

— Куда же нам идти?

— Императорская гардеробная находится на третьем этаже западной башни. — Аликс проверила письмо.

— Какой именно? Мне они все кажутся одинаковыми. — Фабио был гением в пошиве одежды, но он был младенцем, когда дело касалось всего остального.

— Давай спросим кого-нибудь. — Алекс подавила зевок.

Она не хотела терять время, и они не произведут хорошего впечатления, если опоздают.

Пока она говорила, мимо них широкими быстрыми шагами прошла высокая фигура. Тонкая шелковая ткань его туники указывала на то, что он не слуга, но Аликс было все равно. Ей нужны были указания, и немедленно.

— Простите, сир, — крикнула она, подбегая к нему.

Включив свою самую блаженную улыбку, предназначенную для трудных клиентов, она посмотрела на него сквозь ресницы.

Непослушные черные волосы обрамляли резко очерченные черты лица с самыми холодными голубыми глазами, которые она когда-либо видела.

— Мне очень жаль беспокоить вас, но не могли бы вы сказать мне, где находится западная башня? — Ее улыбка слегка дрогнула.

Он едва замедлил шаг и даже не взглянул на нее, а просто дернул большим пальцем. Что было совершенно бесполезно, потому что там, куда он указывал, было несколько зданий.

— Не могли бы вы быть немного конкретнее?

— Я занят, — огрызнулся он, даже не остановившись.

Неужели все дворяне в замке такие же грубые, как он? Она раздумывала: продолжать ли приставать к нему или сдаться, когда другой голос эхом разнесся по двору.

— Вот ты где, Тео.

Появился коренастый мужчина средних лет. Он выглядел бы обыкновенно, если бы не его дорогая туника из пурпурного дамаста и огромная золотая цепь, висящая на шее.

Аликс застыла. Тео? Этот бесцеремонный человек был старшим принцем и будущим королем Сейвони? Взгляд на Фабио, который отчаянно кивал и отчаянно жестикулировал, подтвердил ее подозрения.

Что ж. Это объясняло его поведение. Тео определенно оправдывал репутацию самого неприятного принца из всех, что когда-либо были у Сейвони.

— С кем ты разговариваешь?

Кряжистый человек обследовал их любопытными глазами. Глаза у него были маленькие, как бусинки, но все равно пронзительные.

— Не имею понятия. — Тео выглядел раздраженным. — Ле Грис, не надо было меня искать. Я как раз собирался появиться.

Ле Грис. А это означало, что коренастый человек с золотой цепью, должно быть, и есть канцлер. С тех пор как королева впала в глубокую депрессию после смерти короля, Ле Грис фактически стал правителем Сейвони.

— Прошу прощения, сир. — Сейчас или никогда. — Мы новые портные, которые должны явиться к мадам Эммануэль в западную башню. Не будете ли вы так добры указать нужное здание?

На этот раз ее умоляющее выражение широко раскрытых глаз сработало. В то время как Тео оставался безынициативным, Ле Грис был достаточно терпелив, чтобы дать им конкретные указания.

Когда кронпринц и канцлер ушли, Фабио схватил Аликс за руку.

— Послушай, Аликс, — у него перехватило дыхание, — ты можешь в это поверить? Это Тео! Клянусь волхвами, в жизни он выглядит еще лучше.

Аликс закатила глаза.

— Ты запомнил дорогу к западной башне?

— Нет.

Без сомнения, он пялился на Тео. В принципе, ппринц был хорош собой, если не обращать внимания на его обаяние. Аликс вздохнула и указала пальцем.

— Туда.

* * *

Мадам Эммануэль была высокой и статной: волосы идеально уложены, а на тунике не было ни единой складки. Ее пояс э изящно сшит из крученого шелка нескольких мерцающих цветов.

Даже Фабио смотрел на нее оценивающим взглядом, а он обычно приберегал свою признательность для молодых и красивых мужчин. Хотя, надо сказать, в его взгляде не было ничего, кроме профессионального восхищения модисткой.

— Оставьте свои вещи в кабинете. Вы можете забрать их после того, как закончите сегодняшнюю работу.

Фабио обменялся недоверчивым взглядом с Аликс, и его нахмуренные брови, казалось, говорили: «У нас есть работа в самый первый день?»

— Вымойте лицо и руки. На столе стоит таз с водой. — Фабио выглядел так, словно она спасла ему жизнь, поскольку был очень щепетилен в вопросах гигиены. — Вы оба покрыты пылью с улиц, а мы не можем допустить этого в замке. Всегда держите себя в чистоте и опрятности.

Когда они умылись и вытерли руки льняными полотенцами, Эммануэль повернулась к Фабио.

— Вы, должно быть, тот сапожник, о котором говорила Анна-Мария.

— О нет, мадам. Я портной. — Фабио указал на Аликс. — Она сапожник.

Тщательно выщипанные брови Эммануэль сошлись на переносице.

— Девушка, которая чинит обувь?

Аликс кивнула и произнесла:

— Мой отец научил меня этому ремеслу перед смертью, мадам.

— Что ж… — Эммануэль взглянула на руки Аликс и, казалось, осталась довольна. — У тебя будет много работы, потому что принцы часто изнашивают свои сапоги. Я жду, что ты будешь усердно работать и не жаловаться, или я найду тебе замену.

Аликс присела в реверансе и заверила женщину, что способна работать много часов подряд.

— Вы можете доверять моей госпоже, когда она порекомендовала ее, мадам, — с готовностью добавил Фабио.

Аликс улыбнулась ему, радуясь, что он рядом. Она не была застенчивой или робкой по натуре, но это всегда успокаивало, когда она переезжала в новое место.

— Следуйте за мной.

Она вывела их из кабинета, провела по коридору, украшенному картинами, и открыла дверь в комнату с высоким потолком и навесными окнами.

Это была большая комната, но она казалась тесной и переполненной из-за большого количества людей, работающих в ней. Столы разных размеров — круглые, прямоугольные, даже восьмиугольные — были расставлены беспорядочно со стульями и табуретками.

Портные, швеи и портнихи склонились над работой — шили, мерили, кололи, вышивали. Воздух гудел от щелканья ножниц, шелеста шелка и хлопка, падающих на землю, и гула болтовни, который затих, когда Эммануэль открыла дверь.

— Внимание, это Аликс и Фабио. Они пришли из мастерской Анны-Марии. Аликс будет помогать с починкой туфель, — несколько голов повернулись и уставились на Аликс с легким недоумением, — а Фабио займется пошивом одежды. Надеюсь, вы все поможете им устроиться как можно скорее. Луиза, отодвинь те стулья в углу. — Мадам Эммануэль повернулась к ним. — Ты можешь сесть с Луизой. Вы будете работать с восьми утра до шести вечера, с перерывом на обед на час и получасом на чай днем. Ванная комната расположена на первом этаже, а общие спальни — в задней части здания. Если у вас есть какие-либо вопросы…

В этот момент в комнату вошли несколько мужчин и женщин с большими плетеными корзинами. Они пыхтели и сопели, явно уставшие от того, что тащат их на третий этаж. Один из мужчин поставил перед Эммануэль корзину, наполненную грязными ботинками.

— Сапоги принцев, мадам. Принц Тео хочет, чтобы к завтрашнему дню их все починили и заштопали.

На лице Эммануэль промелькнуло волнение, но она лишь коротко сказала:

— Отнесите их в угол у окна. Девушка в синем позаботится о них.

Аликс много работала, но это была утомительная работа. Сапоги принцев были в ужасном состоянии: у некоторых отваливались подошвы, а у других были такие большие прорехи, что их можно было разорвать рукой.

Что делали принцы? И почему они хотят, чтобы сапоги были готовы к завтрашнему дню? Предупреждение Жаклин о темной магии пришло ей в голову, но она отмахнулась от него. Может, принцы просто были слишком грубы со своими сапогами.

Только Фабио был в приподнятом настроении.

— Как думаешь, кому это принадлежит? — Он поднял тунику цвета индиго, расшитую серебром. — Держу пари, что это вещь Тео: синий подходит к его глазам.

— Это Фердинанда, — сказала Луиза.

— Неужели? Он похож на Тео?

— Нет. — В глазах Луизы промелькнуло нечто похожее на подозрение. — Почему они тебя так интересуют, парень?

— Если ты будешь продолжать болтать, то никогда ничего не сделаешь. — Аликс проследила за этим предупреждающим взглядом. — Хочешь, чтобы тебя вышвырнули из замка? — Она ткнула его в бок.

— Эти принцы… — заговорила раздраженным тоном еще одна портниха. — Этот рукав пришили всего два дня назад, и вот они снова портят мою работу.

Конечно, не было ничего необычного в том, что их одежда была испачкана и порвана, как и их ботинки.

— Аликс, — прошептал Фабио, — как ты думаешь, как Тео будет выглядеть с этим поясом?

Она не обратила на него внимания.

Глава 4

Тео прошел через обеденный зал. Выражение его лица было строгим и неприступным. Горничная с корзиной рубашек и туник поспешно убралась с его пути — так поспешно, что несколько предметов одежды упали на землю. Она испуганно ахнула, потому что грязь на земле означала, что одежду придется снова стирать, но Тео продолжал идти, не обращая внимания на то, что произошло. Он бы даже не заметил, если бы горничная гарцевала перед ним полуголая.

— Тео, — пропел чей-то голос, и светловолосый парень помахал перед его носом ароматной куриной ножкой. Это был Итан, его младший брат и постоянная помеха в его существовании. — Почему ты не садишься? Нас ждет пир.

— Где Джеральд?

— Нашей прекрасной принцессы Джеральд здесь нет, — сказал Энцо, который всегда любил подшучивать над женственной внешностью старшего брата. Энцо был близнецом Итана, и никто, даже мать, не мог отличить их друг от друга. — Держу пари, он заперся в своей комнате. Он любит книги больше, чем нас.

— Ужинал ли он вообще?

— Сельма принесет ему поесть, если он проголодается.

— Очень хорошо. — Тео резко развернулся на каблуках, затем остановился. — Смотрите, не объедайтесь и не пейте слишком много вина. Вы знаете о последствиях, если вас выберут завтра вечером.

Озорные улыбки исчезли с лиц близнецов. Его кольнуло чувство вины, но он не позволил себе почувствовать угрызения совести. Лучше сделать строгое предупреждение и дать им подготовиться, чем ничего не говорить и подвергать их риску.

Комната Джеральда находилась в дальнем конце первого этажа Северной башни. Она больше походила на комнату ученого, чем на комнату типичного принца: три стены э уставлены скрипучими книжными шкафами, четвертую занимала кровать. Перед камином стоял круглый стол, заваленный книгами, и второй по старшинству принц, широко известный как самый красивый мужчина в Сейвони, с видом ученого, погруженного в изучение и не заботящегося о внешнем мире, сосредоточенно изучал толстую книгу.

На носу у него красовались очки, но Джеральд не был близорук. С тех пор как он вышел из детского возраста и мужчины, и женщины падали в обморок от его внешности, поэтому Тео предложил его брату носить очки. Но даже так Джеральд все еще выглядел ошеломляюще, без сомнения, но все меньше людей ахали и вздыхали, когда он проходил мимо. Но чего большинство людей не замечало, так это его ум и усердие. Из всех принцев он был единственным, кто смог создать приличное и надежное заклинание. Если бы не он, то им пришлось бы гораздо тяжелее. Они не смогли бы выжить без магии.

Джеральд был так поглощен книгой, что Тео пришлось покашлять.

— Что читаешь?

Джеральд поднял голову. Он потянулся, снял очки и протер стекла носовым платком.

— Заклинание, которое позволит человеку бежать так же быстро, как олень.

— И как же ты этого добиваешься?

— Зачаровав пару сапог. Семимильные сапоги — это миф, но вполне разумно заколдовать обувь так, чтобы ее обладатель мог прыгать высоко и далеко.

Тео опустился в кресло напротив брата.

— А заклинание долго будет действовать?

— Согласно гримуару, нескольких часов должно хватить.

— И как долго будет длиться заклинание?

— Зависит от цены заклинания. Самого дорогого хватит на год.

— Отлично. Сделай всем по паре, начиная с Роланда.

Джеральд колебался.

— Тео, сколько у нас осталось сбережений?

У Тео упало сердце. Он должен был знать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Цена — деньги, а не время?

— Нам нужны три основных ингредиента для заклинания: обрезанный хвост зайца, древесина от пораженного молнией дерева и глаз лосося. Все это стоит недешево. — Джеральд вытащил блокнот и быстро подсчитал. — Если мы умножим ингредиенты на двенадцать, то мне понадобится около двухсот дукатов.

Тео выругался: у него было только пятьдесят, горсть серебра и кучка медяков. Ничтожная сумма для принца, но он потратил все свое содержание на магию. Деньги были последней вещью, о которой он должен был беспокоиться. Без магии его братья — особенно младшие — подвергались бы значительному риску. Защита его братьев и сестер была самой важной из всех. Он жил бы в лохмотьях, если бы это было необходимо для приобретения магии.

— Я попрошу у мамы ее подпись.

— Она сделает тебе одолжение? — Джеральд скептически посмотрел на него. — Ты же знаешь, как она выглядела, когда ты попросил аванс в прошлом году.

— Ей придется, — мрачно сказал Тео. — На карту поставлены наши жизни. Я продам фамильные драгоценности, если не будет другого выхода.

Некоторое время они обсуждали бюджет, пока Джеральд не встал.

— Тебе лучше отдохнуть, брат. — Он положил руку на плечо Тео. — Есть еще кое-что, что я должен тебе сказать. Леди Петронилла была сегодня в замке и спрашивала у всех, где ты. Она хотела знать, получил ли ты ее приглашение на день рождения.

Тео ткнул большим пальцем в сторону мусорной корзины. Джеральд подавил улыбку, но вскоре выражение его лица снова стало серьезным.

— Иногда лучше всего не обращать на нее внимания, но для такой решительной молодой леди, как Петронилла, лучше встретиться с ней лично. Скажи, что, хотя ты ценишь ее привязанность, в настоящее время ты не заинтересован в помолвке.

Тео выглядел раздосадованным. Конфронтация с женщиной, особенно с пылкой, обожающей женщиной, которая видит в нем только корону (иначе зачем женщине интересоваться таким вспыльчивым мужчиной, как он?), была раздражающей.

— Тео, если ты не откажешь ей прямо сейчас, кто знает, как долго она будет пытаться привлечь твое внимание? Откажи ей. Оскорби ее, если надо, но дай ей понять, что ты не можешь принять ее. Женская гордость помешает ей продолжать преследовать тебя.

Тео видел леди Петрониллу всего один раз (одного раза, по его мнению, было достаточно), и из всех дам, которые пытались привлечь его внимание, она была худшей. Возможно, было бы лучше, если бы она была хорошенькой, но даже ее голос был таким же неприятным, как и внешность. Он ненавидел саму мысль о том, чтобы найти ее и отвергнуть, но если это заставит ее остановиться…

— Хорошо.

Глава 5

Рано утром на следующий день Тео поднялся и без промедления направился в покои королевы.

Когда он шел по коридору, встречавшиеся ему слуги либо кланялись, либо приседали в реверансе так быстро, как только могли, с оттенком страха в глазах, и спешили дальше.

На прошлой неделе молодая горничная спросила его, все ли с ним в порядке (он был раздражен после ссоры с младшим братом Джулианом), и он огрызнулся на нее, сказав, чтобы она продолжала работать и перестала беспокоить его. Голос эхом разнесся по коридору, донеся его слова до каждого, кто стоял в дюжине футов от него. Служанка извинилась и убежала, шмыгая носом.

При этом воспоминании в его сознании вспыхнул укол раскаяния. Горничная, должно быть, недавно приехала в замок, иначе она бы не стала его беспокоить. Он приложил немало усилий, чтобы стать колючим, как дикобраз. Чем меньше людей будут пытаться приблизиться к нему, тем лучше. Эмоциональная связь была роскошью, которую он не мог себе позволить, пока не освободит себя и братьев от проклятия. И он даже не был уверен, сможет ли сломать его при жизни. Его отец, дед и предки пытались это сделать.

Подняв кулак, он постучал в дверь.

— Войдите.

Как только он вошел, до него донесся сильный запах камфорного чая. Тео поморщился: он никогда не любил чай, и его неприязнь усиливалась тем, что мать свято верила в гадание по чайным листьям.

В просторной комнате королева Маргарита развалилась на шелковом диване, ее длинные волосы были распущены и развевались (замужняя леди должна была заколоть волосы, и даже многие незамужние женщины предпочитали заплетать их в косы для удобства), ее платье было сшито из ткани, шокирующено сочетания ярко-фиолетового и зеленого. Что за идиотская портниха придумала это ужасное платье? Она больше походила на рациональную женщину, чем на правительницу королевства.

— Тео, дорогой мой, — промурлыкала она, не отрывая взгляда от большой фарфоровой чашки, которую держала обеими руками. — Мне было так грустно, что ты не пришел навестить меня, но звезды сказали, что ты занят и не появишься до сегодняшнего дня.

Поскольку он знал, что она не в своем уме, Тео сделал все возможное, чтобы подавить разочарование.

— Тогда, я полагаю, звезды сообщили вам о цели моего визита.

— Они рассказывают мне о твоих делах, но не о твоих мыслях. — Она театрально вздохнула.

Не нужно ходить вокруг да около.

— Мне нужна ваша подпись. — Тео положил кусок пергамента на низкий столик, стоявший перед диваном. — Нужно забрать мешок золота из казны.

Она прижала руку к груди и ахнула.

— Зачем тебе столько денег?

— Неужели вы думаете, что я попросил бы об этом, если бы сильно не нуждался в этом?

— Судьбой предначертано. — Маргарита посмотрела на чашку. — Не волнуйся, Тео, дорогой, в конце концов все будет хорошо.

— Ты говоришь это с самого рождения Роланда. Прошло почти двенадцать лет, почти настала его очередь, а ты все еще не беспокоишься за него?

— Я молюсь каждый день, — надулась она. На самом деле она вела себя скорее, как ребенок, нежели мать. — И раз за разом чайные листья сообщали, что проклятие в итоге будет снято.

Он взорвался.

— Так вы подпишите или нет?

Она съежилась, будто он ударил ее.

— Ты не должен кричать на свою бедную старую мать. Ну-ну, если тебе от этого станет легче… — Она схватила перо и расписалась. — Тео, дорогой, тебе действительно нужно научиться успокаиваться. Это нехорошо, что ты продолжаешь впадать в ярость. На днях Жюльетта сказала, что ты довел до слез служанку. Подожди, дорогой, не стоит торопиться. Как насчет того, чтобы позвонить и попросить чашку чая?

Тео захлопнул за собой дверь. Звук принес ему удовлетворение, но только на секунду.

— Ай-яй-яй, Ваше Высочество. — Ле Грис погрозил толстым пальцем. — Что сделала эта несчастная дверь, чтобы заслужить твой гнев?

Тео просто бросил на него свой фирменный взгляд. На большинстве людей его взгляд мог бы прожечь дыру, но у Ле Гриса было стальное лицо.

— Много тратим, не так ли?

Раздосадованный Тео свернул пергамент и сунул его в карман. Торопясь покинуть комнату, он совершил ошибку, сжимая пергамент с подписью королевы, обращенной наружу.

— Ожидать ли нам сегодня вашего общества в тронном зале? Количество петиций возросло. — Ле Грис был тошнотворно вежлив, но в ушах Тео канцлер говорил: «Ты собираешься исполнить свой долг как будущий король, поскольку твоя мать явно неспособна управлять королевством?»

К сожалению, он не смог сразу ответить утвердительно.

— Я скоро буду там.

К тому времени, как он добрался до сада позади Северной башни, настроение его ухудшилось (хотя и поначалу было достаточно скверным). Он послал Петронилле записку с просьбой встретиться там. Все его братья были заняты, и лишь немногие слуги, кроме уборщиков, осмеливались заходить в Северную башню, так что он мог спокойно поговорить с Петрониллой.

Он полез в карман за носовым платком. Если Петронилла начнет реветь, он бросит ей платок и уйдет.

— Доброе утро, Тео! — Петронилла одарила его широкой улыбкой.

Как приемная дочь Ле Гриса, она не была «чистокровной» для аристократов, но и не вызывала возражений. Если бы только он не был проклят… нет. Он никогда не будет рассматривать ее в качестве будущей партнерши, будь он проклят или нет.

— Я так обрадовалась, получив вчера ваше послание! Я тут подумала. Когда вы придете на мою вечеринку по стрельбе, вы сможете…

— Леди. — Тео поднял руку, чтобы остановить поток ее слов. — Позвольте мне быть откровенным.

Ее глаза расширились, но едва ли произвели впечатление, так как были маленькими и блестящими.

— Вы хотите сказать, что на этот раз не сможете приехать? Не беспокойтесь. Я могу устроить еще одну, когда у вас будет…

— Довольно, — прорычал он. — Я согласился встретиться с вами только потому, что хотел сказать: прекратите этот вздор. Я никогда не увижу в вас ту, кем вы желаете быть.

Она сделала шаг вперёд, а он машинально отступил на шаг.

— Тео! Но мы почти не проводили времени вместе. Вы плохо меня знаете. Если бы вы только дали мне шанс…

— Если вы придете в нашу башню и спросите меня или моих братьев, я попрошу стражу вывести вас из замка. Да, я совершенно серьезен. Никогда больше не беспокойтесь меня.

Леди Петронилла пристально посмотрела на него. Честно говоря, ее гнев был более терпимым, чем когда она была сладкой, как сироп.

— Тео, вы не можете так думать. Вы не можете быть таким жестоким.

— Если бы вы знали меня, то поняли бы, что я проявляю снисходительность.

— Я не могу в это поверить! — Ее голос поднялся до крика. — Что вы делаете каждый день, что даже не можете выкроить время, чтобы прийти на мою вечеринку? Почему бы вам даже не подумать о том, чтобы найти кого-нибудь и остепениться? Почему вы должны быть таким… таким бессердечным?

Он и так потратил на нее слишком много времени. Ле Грис уже принимал прошения в тронном зале, и ему еще предстояло получить мешок золота из казны.

— Всего хорошего.

И он оставил ее стоять в саду, кричащей о том, как отвратительно кронпринц обращается с леди таким грубым образом.

Глава 6

Пронзительный крик пронесся по рабочей комнате. Все повернули головы. Немало швей и портних выглядели испуганными.

Аликс на секунду оцепенела, потом отвела взгляд. Ей действительно следовало бы пожалеть Фабио, но зрелище было комичным: его челюсть отвисла, глаза вылезли из орбит, одна рука застыла в воздухе, а в другой он держал большую иглу, торчавшую из ноги.

Они работали в замке уже две недели. До сих пор все шло хорошо. Конечно, они много работали, но Аликс привыкла к тяжелой работе. Починка ботинок принцев вызвала боль в запястьях и спине, но, учитывая, что она регулярно получала приличное жалование, она не возражала.

Дверь распахнулась, и появилась мадам Эммануэль.

— Что это за крик?

— Фабио… случайно уколол себя, мадам. Своей же иглой.

Глаза Эммануэль сузились.

— И это все? Звучало так, словно кого-то убили.

Фабио выглядел возмущенным, а другие вздохнули с облегчением. Несколько молодых портних даже захихикали.

— Отведите его к целителю. Залатайте этот укол и возвращайтесь, — приказала Эммануэль.

Она бросила на Фабио презрительный взгляд, словно укоряя его за то, что он потревожил ее прекрасный сон.

— Ой! — Фабио схватился за колено, когда они выходили из рабочей комнаты. — Помедленнее, Аликс. Эти шаги убивают мое колено.

Аликс закатила глаза, но все же замедлила шаг.

— Ты действительно уколол себя иглой, когда Луиза рассказала историю о том, как Джеральд случайно упал в ров, когда ему было восемнадцать?

Он бросил на нее угрюмый взгляд.

— Как я мог не отвлечься? Представь себе, как Джеральд вылезает из рва, с его волос капает вода, а одежда прилипает к телу.…

— Вообще-то, ты видел, какой мутный и заросший бурьяном ров? Скорее всего, принц был весь в грязи, одна или две лягушки спрыгнули с его плеча, и он вонял так сильно, что все должны были держаться от него подальше, пока он не примет ванну.

— Аликс, ты такая злая, — пожаловался он. — Неужели не можешь дать мне спокойно помечтать?

* * *

Палата целителя находилась всего в двух шагах от Северной башни. Это было небольшое компактное двухэтажное здание, по стенам которого вились жимолость и плющ. За домом был огороженный сад и деревянный сарай. Запах уксуса и трав достиг их еще до того, как они вошли в главную комнату, где вдоль стен тянулись ряды аккуратно застеленных кроватей. Там никого не было, если не считать пожилого человека, разбиравшего кучу странных растений пурпурно-зеленого цвета. Луиза упоминала, что палатой целителя управляли старик Одеон и его дочь.

— Здравствуйте. — Аликс усадила Фабио на табурет и подошла к старику. — Простите меня, мастер Одеон, но мой друг ранен. Он проткнул себя иглой, кровотечение не слишком сильное, но лучше всего, если рану обработают, и вы убедитесь, что нет инфекции.

Одеон бросил взгляд в сторону Фабио, затем повернул голову и заорал на дверь.

— Беатрис! Здесь человек, который нуждается во внимании.

Из соседней комнаты послышались легкие шаги, и вошла девушка лет восемнадцати. Она была отнюдь не сногсшибательна, но очень хорошенькая: волосы цвета воронова крыла, аккуратно заплетенные голубыми лентами, румяные щеки и яркие черные глаза, напоминающие глаза канарейки. Но ее руки были шершавыми от мозолей, а темные круги под глазами указывали на то, что она давно не высыпалась.

Увидев Фабио, она жестом пригласила его сесть

— Моя дочь немая, — сказал Одеон, не поднимая глаз. — Она напишет, если ты ее не поймешь.

Беатрис улыбнулась небольшой, извиняющейся улыбкой. Она разрезала ткань вокруг раны, достала бутылку с ближайшей полки, налила жидкость на носовой платок и осторожно прижала его к колену Фабио.

— О-о-о-о-о!

Даже Одеон взглянул на Фабио, который пожал плечами и одними губами сказал Аликс: «Щиплет!»

— Беатрис должна промыть твою рану, мальчик, — сказал Одеон. — На случай, если она начнет гноиться.

Беатрис ловко и аккуратно наложила на колено Фабио чистую белую повязку

— Как долго ему придется носить ее? — спросила Аликс, гадая, сколько времени потребуется Фабио, чтобы прийти в норму.

Его театральность, когда он был ранен, действовала ей на нервы. Беатрис подняла вверх три пальца. Через секунду она показала пять пальцев.

— Она имеет в виду, что это займет от трех до пяти дней, — сказал Одеон.

— О, хорошо, — пробормотал Фабио. — Я буду выглядеть ужасно, ковыляя, как калека.

Послышались шаги за пределами палаты. В комнату вошел молодой человек, на полголовы ниже Тео.

— Принц Фердинанд. — Одеон встал.

Глаза Фабио расширились. Беатрис присела в реверансе, не отрывая глаз от пола, но румянец разлился по ее щекам. Аликс тоже присела в реверансе, но не смогла удержаться от любопытного взгляда на принца.

У него были глаза Тео, но не их холодность. На самом деле, он выглядел смущенным, когда подошел к целителям и протянул руку.

— Боюсь, я снова ушиб локоть, мастер Одеон. — Его взгляд метнулся в сторону Беатрис. — Слой целебного бальзама и полоска чистой ткани были бы очень кстати.

Аликс вздрогнула — Фабио ахнул. Рукав, прикрывавший локоть принца, был разорван в клочья, открывая отвратительный черно-фиолетовый синяк с пятнами крови. Беатрис шагнула вперед, но Одеон положил руку ей на плечо.

— Я позабочусь о вашей ране, Ваше Высочество. Беатрис, почему бы тебе не сбегать в контору курьера и не забрать почту?

На лице Беатрис отразилось разочарование, но она послушно отвернулась. Ее шаги затихли на лестнице. Принц Фердинанд смотрел ей вслед с задумчивым выражением. Не было ли в его глазах тоски?

— Нам тоже лучше уйти, — прошептала Аликс, ущипнув Фабио за руку.

Он смотрел на Фердинанда так, словно принц был центром его вселенной. Фабио вздрогнул, потом неохотно поднялся.

— Принц Фердинанд влюблен в Беатрис, — объявил Фабио, когда они возвращались в западную башню.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что Одеон сказал ей уйти как раз в тот момент, когда она собиралась лечить рану Фердинанда, — сказал Фабио. — Он сказал это нарочно. И я увидел, как Беатрис и Фердинанд переглянулись. Держу пари на десять дукатов, что они тоскуют друг по другу.

Если Фабио был прав, а она верила в интуицию своего друга в любовных делах, то ей было жаль Беатрис и Фердинанда. Дочь целителя вряд ли найдет счастливый конец с принцем. Но когда они вернулись в Императорскую гардеробную, Аликс вспомнила о локте Фердинанда, покрытом синяками и кровью.

«Боюсь, я опять ушиб локоть».

Ни Одеон, ни Беатрис, казалось, не удивились тому, что Фердинанд получил еще одну травму. Она не знала, что тревожило ее больше — ужасная рана на локте Фердинанда или равнодушие целителей к ране.

Глава 7

— Что это?

Тео уставился на груду кожи и гвоздей на столе. Цвет был знаком, но форма… нет. Он недоумевал, почему Джеральд показывает ему кучу, которая, очевидно, принадлежит мусорному ведру.

— Ботинки Энцо. — Увидев потрясенное выражение лица Тео, Джеральд пожал плечами. — Должно быть, заклинание оказалось слишком сильным для его сапог. Или, скорее всего, Энцо вчера потратил слишком много энергии.

— Он не долго использовал его.

— К счастью, так и было, — сказал Джеральд, пристально глядя на жалкую груду кусков перед собой.

С этими неотразимо прекрасными, одухотворенными глазами он вполне мог бы стать поэтом.

— Я должен купить ему новую пару. — Тео хотел было сгрести куски к себе на колени, но Джеральд положил руку ему на плечо.

— Стой! Ты не можешь выбросить его старые ботинки, какими бы сломанными они ни были. Они нужны Энцо на случай, если будет следующий раз.

— Их уже не починить.

— Тео, заклинание не может быть перенесено. Если ты купишь ему новую пару, мне нужно будет купить заклинание для нее. Новые сапоги — новое заклинание. И у нас совсем не осталось золота.

Тео недоверчиво посмотрел на него.

— Хочешь сказать, что эти сапоги надо починить?

— В замке есть несколько сапожников. Конечно, один из них сможет починить сапоги.

Тео бросил еще один взгляд на груду. Он не был профессионалом, но, если бы Джеральд не сказал ему, что эти предметы когда-то принадлежали ботинкам Энцо, он бы и сам не поверил.

— Просто дай им попробовать. Если сапоги действительно не подлежат восстановлению, мы можем изготовить новую пару. Но не раньше. Мы должны сохранить как можно больше, пока заклинание точности на наших мечах не начало исчезать.

Тео кивнул. Как только решение было принято, он захотел двигаться дальше.

— Попроси Сельму передать эти… сапоги в Императорскую гардеробную. Скажи им, что сапоги стоят целое состояние и их надо починить любой ценой.

— Ни в коем случае, — напомнил ему Джеральд. — Если ты предложишь сапожнику золото, то с таким же успехом можешь купить новое заклинание. Давай подождем. В гардеробе должен быть какой-нибудь чрезвычайно искусный мастер.

Тео позвонил Сельме и отдал распоряжения, когда она пришла. Экономка и глазом не моргнула, услышав его необычную просьбу. Она служила у них уже двадцать лет, и ей можно было полностью доверять.

Через несколько секунд после ухода Сельмы на пороге комнаты Тео появилась невысокая женщина лет сорока — сестра королевы, герцогиня Клаудия, которая рано овдовела, но отказалась снова выйти замуж, заявив, что теперь наслаждается своей свободой.

Она была большой любительницей лошадей и ничего так не любила, как скакать галопом по окрестностям, бродить по полям и лугам. Она вела себя не так по-детски, как Маргарита, но ее необузданный дух делал ее больше похожей на старшую сестру, чем на почтенную тетку.

— Тетя Клаудия! Когда вы вернулись?

— Только сегодня.

Клаудия устало плюхнулась на стул. Под глазами виднелись темно-фиолетовые пятна.

— Вы нашли какую-нибудь зацепку о том, где находится магиня? — спросил Тео с надеждой в глазах, но не осмелился позволить себе ожидать слишком многого.

Клаудия сдула с глаз прядь волос.

— Я навела справки и выяснила, что магиня связана с королевской семьей Арксана. На самом деле, магиня присутствовала, когда королева Арксана рожала.

— Мы никогда не слышали, чтобы при рождении принцессы Илианы присутствовала магиня.

— Я говорю не о принцессе Илиане. Я говорю о ее старшем брате.

Тео нахмурился. Первый ребенок короля Арксана погиб в огне, когда ему было два года.

— Так как же нам найти эту магиню?

— У меня есть идея. — Клаудия поставила локти на стол. — Пошли приглашение в Арксар и пригласи Илиану в гости. Скажи, что это осенний праздник и мы будем польщены, если прекрасная добрая принцесса будет присутствовать.

У Тео был такой вид, словно она предложила ему прыгнуть в ров.

— Я отказываюсь.

Клаудия цокнула языком и раздраженно погрозила ему пальцем, напомнив Ле Гриса.

— Я предлагаю это не потому, что хочу тебя разозлить, а потому, что ты должен использовать этот шанс, чтобы встретиться с Илианой. Спроси ее, знает ли она что-нибудь о магине.

Тео скрестил руки на груди.

— Почему бы нам просто не послать ей письмо?

— Потому что тебе нужно будет объяснить, почему ты вынужден искать мага, а ты не можешь ничего рассказать о проклятии, даже в письменной форме. Эту тайную магиню Арксара не видели уже почти двадцать лет. Есть веская причина, по которой она предпочла остаться в укрытии. Если ты не сможешь объяснить, почему так важно найти ее, принцесса и ее родители не дадут нам информацию.

— Не понимаю, почему я должен устраивать праздник в честь принцессы, и все ради того, чтобы спросить ее об этом. В любом случае, она может не поддаться.

— Нет, если будет разговаривать с тобой, я полагаю, потому что ты вызываешь неприязнь у всех, кого встречаешь. Но у тебя есть и другие братья, которые могут очаровать ее. — Клаудия ткнула большим пальцем в сторону Джеральда. — Илиане шестнадцать. Как и любая девушка ее возраста, она вряд ли скажет «нет» такому лицу, как у него. Или спроси у близнецов. Зная, как строго ты относишься к их поведению, думаю, что они будут готовы флиртовать с девушкой с бородавкой на носу, не говоря уже о молодой красивой принцессе.

— Тетя Клаудия, — мягко произнес Джеральд. — Я понимаю, что это шанс узнать, где находится магиня. Но разве нет лучшего способа приблизиться к Илиане? Устроить праздник — это огромные расходы.

Он объяснил, сколько они потратили на зачаровывание обуви.

— Хм. — Клаудия хлопнула в ладоши. — Я поговорю с Маргаритой о цене. Это вызовет дыру в сокровищнице, но, если мы сможем получить хоть какую-то зацепку на магиню, цена того стоит. И есть еще одна причина для этого. Ты, мальчик. — Она ткнула указательным пальцем в его сторону. — Не притворяйся, что ничего не знаешь о своей репутации среди людей. Они все больше расстраиваются из-за того, что вы часто пропускаете судебные заседания. Ле Грис — фактический правитель, и мы все знаем, что Маргарита бесполезна. Я знаю, у вас есть очень веская причина не появляться при дворе, так что это приглашение может дать понять, что вы начинаете серьезно относиться к своим обязанностям. Пусть думают, что ты подумываешь о женитьбе. Илиана — хороший выбор.

— Ты не можешь просить меня об этом, — прорычал Тео. — Я поклялся, что не женюсь, пока это проклятие не будет снято.

— Тогда притворись! Ты же не хочешь, чтобы люди отвернулись от тебя. Уже поговаривают, что ты занимаешься черной магией.

Тео стиснул зубы. Если бы только они знали правду.

— Пойдем, Тео. — Джеральд, казалось, почувствовал облегчение, когда Клаудия упомянула, что деньги не проблема. — Это не помешает устроить банкет, а младшие заслуживают немного праздничного веселья.

Тео смягчился. Он всегда питал слабость к младшим братьям.

— Ладно. Я напишу письмо, но танцевать с ней не буду.

Клаудия усмехнулась:

— Учитывая, что ты немногим лучше болвана, я бы тоже не советовала этого делать, хотя, поскольку ты наследный принц, предлагаю тебе все же немного попрактиковаться на всякий случай. Теперь я должна идти, чтобы увидеть мою дорогую сестру. Кстати, кого выбрали вчера вечером?

— Энцо. Ботинки позволили ему быстро закончить работу, но они разваливались из-за количества потребляемой энергии.

Клаудия кивнула.

— Тогда почините сапоги. Вам понадобится вся защита, которую вы сможете получить, прежде чем магиня будет найдена.

Глава 8

Одна неделя. Еще неделя, и она будет дома. Хотя жизнь в замке имела свои преимущества, Аликс скучала по тете. Она неплохо ладила с Луизой и другими служащими Императорской гардеробной, но настоящих друзей ей найти не удалось.

Аликс сдула с глаз прядь волос, борясь с желанием выбросить носки, которые она штопала, в окно. Нужно было не только починить обувь. Эммануэль видела, что у нее много работы. Если не было обуви, всегда была бесконечная куча шитья, штопки и подшивания.

Фабио, сидевший рядом с ней, был поглощен вышиванием рукава для одеяния королевы. Королева, несмотря на свой возраст, питала страсть к ярким узорам и цветам. Луиза сказала им, что королева любит одеваться, как молодая девушка, что безмерно раздражало ее сыновей. Фабио не возражал. Королева благоволила к его работе, и он раскрылся, работая в замке, вдали от своей семьи.

Пара мягких кожаных туфель появилась перед Аликс, когда она склонила голову над носками, которые штопала. Туфли были светло-голубые, с загнутыми носками и изящной вышивкой. Кто-то с хорошим глазом на моду искал ее.

— Дитя. — Эммануэль, похоже, намеренно игнорировала тот факт, что Аликс уже почти двадцать лет и она уже давно не заплетает волосы в косички. — Отложи в сторону все, над чем работаешь. Принц Тео хочет, чтобы все было улажено как можно скорее.

Хозяйка Императорской гардеробной протянула ей сумку. Быстрый просмотр содержимого внутри сказал ей, что работа была неразумной.

— Прошу прощения, мадам. Что мне делать с кучей кожи?

— Первоначально это была пара сапог, — быстро сказала Эммануэль. — Тео специально приказал, что сапоги надо починить. Проследи, чтобы ты сделала то, что приказал принц.

— Но, мадам…

Эммануэль направилась к портному, который дремал в кресле. У нее была привычка уходить всякий раз, когда кто-то не соглашался с ней.

— Я в это не верю. — Аликс подняла неровный кусок воловьей кожи в форме треугольника. — Ты можешь сказать, какая это вообще была часть ботинка?

— Ты сможешь все исправить, Аликс. Твой отец был отличным сапожником, и он научил тебя всему.

— Даже самый лучший сапожник в королевстве не сможет восстановить эти «руины». — Аликс перебирала кусочки кожи и оборванные нити.

— Во имя волхвов, почему он не может просто заказать новую пару? Даже если я смогу собрать это обратно, ты можешь себе представить, как будут выглядеть сапоги?

— Просто сделай все, что в твоих силах. — Фабио пожал плечами.

Это было странно. И снова Аликс вспомнила, как ее тетя говорила о странном поведении принцев. Какая разрушительная деятельность была проделана с этими сапогами, что привела их в такое жалкое состояние?

Вздохнув, Аликс потянулась за молотками, шилами и кольями.

Это была самая трудная работа, которую она когда-либо делала. Через час у Аликс заболели руки, и в довершение всего она ударила молотком по большому пальцу, пытаясь прибить кусок кожи к подошве. Она прикусила нижнюю губу, когда жгучая боль пронзила палец. Она продолжала работать, но держать подошву только четырьмя пальцами было труднее.

— Аликс, ты должна остановиться. — Фабио выглядел встревоженным. — У тебя большой палец покраснел и распух.

— Лучше сходи в палату целителя, — сказала Луиза, не поднимая глаз.

— Я пойду с тобой, — сказал Фабио.

— Нет, ты должен остаться и закончить платье для королевы. Я же не была ранена в ногу.

Фабио виновато улыбнулся. Они оба вспомнили, как неделю назад он случайно проткнул себя иглой.

Аликс отправилась в путь, отметив, как серо и облачно было на улице. Низкий гул в небе означал, что скоро пойдет дождь. Она ускорила шаг, а затем побежала.

Сильный запах уксуса окружил ее, когда она вошла в палату целителя. Беатрис промокала щеку молодого человека влажной белой тряпкой, в то время как другой молодой человек стоял рядом, наблюдая за ними. У обоих мужчин были светлые волосы и голубые глаза, и они выглядели совершенно одинаково. Но ее внимание привлекла рана на щеке мужчины. Она была похожа на кровавый отпечаток когтистой руки — слишком большой для кошачьей лапы. Что за чудовищное существо нанесло такую рану?

Беатрис отрезала кусочек чистой ткани и приклеила его к щеке молодого человека.

— Как думаешь, это повлияет на мою внешность? — спросил он жалобным тоном.

Девушка улыбнулась и покачала головой.

— Беатрис имела в виду, что изначально ты выглядел очень жалко, и рана ничего не изменит.

— Если я жалко выгляжу, ты, как мой близнец, выглядишь точно так же жалко.

— Как будто это имеет какое-то значение, тупая ты башка. Вокруг нет ни одной хорошенькой горничной, которая бы нас оценила.

— Ты забываешь, что одна из них прямо перед тобой.

— Да, но сердце Беатрис уже принадлежит нашему дорогому брату. Я имел в виду другую девушку, с которой можно флиртовать.

В этот момент Беатрис случайно подняла голову. Ее глаза расширились, когда она встретилась взглядом с Аликс. Близнецы проследили за ним и тот, кто был невредим, расплылся в улыбке.

— Ну разве это не прекрасное совпадение? Ты жалуешься, что нет горничной, и вот она. Попробую в следующий раз пожаловаться на нехватку денег и посмотреть, появится ли фунт золота.

Раненый близнец проигнорировал брата и повернулся к Аликс с сияющей улыбкой.

— Я Энцо, а это мой брат-близнец Итан. Как тебя зовут, милая? Не поверю, что мы не видели вас здесь.

Итан и Энцо. Фабио упомянул (с придыханием, как он обычно делал, когда говорил о принцах) «золотую пару» среди принцев. Теперь она могла понять восхищение Фабио. Их волосы блестели, как полированное золото, глаза у них были голубые, как ясное безоблачное небо, а зубы такие безупречные и жемчужно-белые, что, казалось, будто они пользовались волшебным зубным порошком.

— Меня зовут Аликс, Ваше Высочество и Ваше Высочество, — сказала она с коротким реверансом. — Я здесь новенькая и работаю в Императорской гардеробной.

— Аликс, Аликс, Аликс, — Энцо положил руку на подбородок. — Это сокращение от Александр?

Это мужское имя, идиот. — Итан толкнул его локтем.

Энцо смутился.

— Ах да, прости, дорогая. Может быть, Александра?

«У тебя что-нибудь болит?» — Беатрис написала это на листке бумаги и показала его Аликс.

— Моя рука, — Аликс объяснила, как ударила себя молотком.

— Бедняжка, — сказал Итан. — Дай мне свою руку. Поцелуй уймет боль.

Беатрис закатила глаза и написала: «Не пытайся. Тео будет в бешенстве».

Она подошла к шкафу, достала старую перчатку, намочила ее в полынной воде и обернула вокруг пальца Аликс.

«Не снимай ее до обеда», — написала она. — «Завтра сможешь вернуться к работе».

Когда они вышли из палаты, раздался раскат грома, за которым тут же последовал ливень. Аликс отпрянула, испуганная шумом. Она не могла вернуться в Императорскую гардеробную и продолжить работу над сапогами, пока не была способна правильно держать иголку. А дождь означал, что она не сможет даже прогуляться по саду.

— Скажите, у вас есть зонтик? — спросил Энцо.

— Нет.

— Я спрошу Беатрис, — сказал Итан, поворачиваясь и быстро поднимаясь по лестнице.

Он вернулся с двумя большими черными зонтами и сунул один Энцо, который прищурился.

— Что это за взгляд? Я сопровождаю прекрасную Аликс.

— У меня травма. — Энцо указал на свою повязку. — Ты должен предоставить мне эту привилегию.

— Если поделишься с ней, то дождь попадет на твою рану и сделает ее еще хуже.

— Это очень любезно с вашей стороны, но я могу подождать, пока дождь перестанет, — сказал Аликс, забавляясь, но не желая быть причиной ссоры близнецов.

— Я не могу сегодня вернуться на работу с этим пальцем, так что у меня полно времени.

Близнецы просияли.

— Фантастика! В таком случае, почему бы тебе не провести день с нами?

— Присоединяйся к нам за ланчем, дорогая Аликс. — Итан одарил ее ослепительной улыбкой, которая сделала бы Фабио безумным. — Наш девиз — служить прекрасной девушке в беде и проявлять гостеприимство по отношению к новому гостю.

Она не была ни красавицей, ни гостьей, но не собиралась спорить, когда оба были в хорошем настроении.

Еще один раскат грома. Похоже, дождь собирался идти еще долго. Аликс колебалась. Ее так и подмывало присоединиться к ним вместо того, чтобы прокрасться на кухню за объедками, но…

— Я всего лишь прислуга.

— Это никого не волнует. Мы тебя приглашаем, — фыркнул Итан.

— Пойдем, милая. — Энцо протянул руку. — Я умираю с голоду. Хочу ростбиф и луковый суп.

Глава 9

Она боялась есть с близнецами, но, когда они пришли в столовую, было уже почти время обеда и большинство придворных уже закончили трапезу. Некоторые из них бросали на нее любопытные взгляды, но ни один не высказал вопросов. Ле Грис, который пил вино из кубка, поднял бровь, однако ничего не сказал.

Преодолев смущение, она с удовольствием принялась за еду. Это был первый раз, когда она ела ростбиф. Мясо было сочным и слегка приправленным специями и травами — доказательство славы Сейвонской еды. Жители Сейвони не были известны тем, что создавали приличные заклинания, но они, по словам известного писателя, который много путешествовал, могли приготовить «настоящую еду».

Сидя по обе стороны от нее, близнецы поддерживали светскую беседу, расспрашивая ее, чем она занималась до приезда в замок и как ей нравится работать в Императорской гардеробной. Аликс отвечала с готовностью, но в глубине души ее терзали сомнения. Внимание, которое они уделяли ей, заставляло ее чувствовать себя принцессой. Почему они так жаждут общества бедной сапожницы? Только потому, что она была молодой и женственной? Может быть, Тео не хотел, чтобы его братья женились раньше него. Нет, это абсурд. Тео мог бы жениться в восемнадцать, если бы захотел. Было много дам, которые были бы рады стать будущей королевой.

Дождь прекратился, когда они закончили есть.

— Я могу вернуть зонтики Беатрис, — сказала Аликс. — Спасибо, что пригласили меня на ланч, Ваше Высочество. — Она улыбнулась, одновременно выражая вежливость и благодарность.

Ни один из близнецов не заметил задумчивости, которую она скрыла в своем тоне. Это был первый и, возможно, последний шанс принять участие в великолепном пиршестве. Даже если близнецы пригласят ее во второй раз, она откажется. Ей не хотелось привлекать ненужного внимания.

— Это удовольствие для нас, — сказал Энцо. — Мы никогда не обедали с молодой леди.

Не обращая внимания на то, что ее назвали леди, Аликс моргнула.

— Но у вас наверняка было много шансов. Вы же принцы.

— Потому что мы не должны этого делать…

Итан толкнул локтем своего брата-близнеца.

— Как бы то ни было, — бодро начал Энцо, — осмелюсь предположить, что мы можем задержаться еще на несколько часов, прежде чем наш дорогой брат придет за нами. Не хочешь прогуляться по саду, прекрасная Аликс? Ты не можешь вернуться к работе, пока твой палец еще не зажил.

— Думаю, что портретная галерея — лучшая идея, — сказал Итан. — На тот случай, если снова пойдет дождь.

— Звучит неплохо. И никто не будет пялиться на нас и читать лекции, — сказал Энцо, выглядя взволнованным. — Что ты на это скажешь, прекрасная Аликс?

— Что такое галерея?

В почти пустом зале раздался смех близнецов.

— Пойдем. — Итан предложил ей руку.

Она уставилась на него. Энцо взял ее за руку и положил ее под локоть Итана.

— Давай потчевать тебя историями из далекого прошлого, прекрасная Аликс.

Ее первой мыслью было возразить, но близнецы уже вывели ее на улицу, и если она устроит сцену, то оттолкнет их. Они вывели ее из столовой, поднялись на два лестничных пролета и, сделав несколько поворотов, оказались в длинном коридоре, увешанном картинами. На каждой картине был изображен мужчина или женщина, обычно от пояса до головы, одетые в замысловатые одежды и сверкающие драгоценности. Большинство из них носили короны или диадемы. Она догадалась, что это предки королевской семьи.

— Это Антуан — основатель нашего великолепного королевства, — сказал Энцо, указывая на свирепого вида мужчину с густой бородой и такими же бровями.

В одной руке он держал копье, в другой — меч, а в зубах — кинжал. Лезвие кинжала было необычным, блестящего черного цвета, что выделяло его на фоне белизны зубов. Человек, рожденный для войны.

— Какие истории вы слышали о нем? — спросил Итан. — Нелестные, я надеюсь.

Она мало что знала о королевской семье, не говоря уже об основателе Сейвони. Конечно, портнихи сплетничали, но в основном они говорили о клиентах и модных тенденциях. Они сосредоточились на настоящем, а не на прошлом.

— Я мало о нем слышала, — призналась она. — Он выглядит чрезвычайно сильным.

Близнецы снова расхохотались.

— Слово «сильный» даже не может адекватно описать его, прекрасная Аликс, — сказал Энцо. — Антуан мог одной рукой поднять быка, а другой — лошадь.

Аликс улыбнулась. Здесь был еще один человек, который мог лгать и преувеличивать, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица.

— Антуан защитил наше королевство от вторжения, — дополнил Итан. — В то время столица была всего лишь деревней. Замок был хорошо построен, чтобы защитить от нападений.

— Например, винтовая лестница, по которой нам приходилось пыхтеть и сопеть по пути сюда, — указал Энцо, хотя к тому времени, когда они добрались до верха, он едва успел вспотеть.

Зато Аликс пыхтела и отдувалась.

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему они были построены именно так? Как думаешь, это из-за эстетического дизайна?

Аликс покачала головой и ответила:

— Я впервые пользуюсь винтовой лестницей.

— Потому что извилистая конструкция может позволить увидеть, кто поднимается по лестнице. Это дает больше шансов подготовиться ко встрече с врагом.

— Неужели враги были так ужасны?

— Устрашающие, — сказал Итан. — Легенды говорят, что они чудовищны, жестоки и бесстрашны. Нам повезло, что Антуан защищал Сейвони.

— Действительно. — Энцо почесал подбородок и тут же опустил руку, когда его пальцы коснулись повязки на щеке.

— Откуда у вас эта ужасная царапина, Ваше Высочество? — спросила Аликс.

Итан выглядел удивленным, но Энцо махнул рукой.

— О, не о чем беспокоиться, прекрасная Аликс. Просто глупое столкновение с краем грубо сделанного стола. С ангельским лечением Беатрис я буду как новенький через несколько дней.

Наглая ложь. Ни один стол не мог вызвать такую царапину в форме когтей. Дрожь пробежала по ее спине. И снова ей вспомнилось предостережение тети Жаклин насчет принцев. С ними все было не так: поношенные ботинки, локоть Фердинанда, щека Энцо и (возможно, менее странное) одинокий статус Тео в двадцать шесть лет — зрелый возраст для неженатого наследного принца.

— Довольно ужасных разговоров о битвах и ранениях, — внезапно сказал Энцо, словно почувствовав, что ее подозрения возросли. — Что думаешь об этой потрясающей леди, прекрасная Аликс?

Он указал на картину с позолоченными краями, размером примерно в половину портрета Антуана. На ней была изображена молодая женщина в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Она действительно была потрясающей, особенно с ее блестящими длинными волосами, которые каскадом ниспадали спереди. Розы и жемчуг были вплетены в пряди, и бледно-розовый цвет роз и сливочный оттенок жемчуга делали ее еще более ослепительной. Ее глаза были необычного сочетания бирюзового и голубого, нос изысканной формы, а кожа цвета слоновой кости.

— Разве она не совершенство? — Итан смотрел на портрет с безошибочной признательностью — такое же выражение было у Фабио, когда тот увидел Тео. — Это леди Сибилла де ла Роше.

— Она же не принцесса?

— Она чуть не стала королевой, — торжественно произнес Энцо. — Она нам не родственница. Она единственная дочь знатного рыцаря. В то время при дворе было мало дам, и Сибилла буквально очаровывала всех своей красотой.

Аликс уставилась на картину. Леди Сибилла, без сомнения, была самой красивой женщиной, которую она когда-либо видела, хотя при всей своей красоте, ее высокомерное выражение делало ее недоступной.

— Наш дедушка был без ума от нее. Каждый день посылал ей дюжину роз, которые она носила в волосах. Он писал о ней стихи, хотя наш учитель литературы сказал, что стихи никуда не годились. Дедушка, как и Антуан, был воином и почти не тратил времени на развитие своей… э-э-э… литературной стороны.

— Но… на портрете Сибиллы не видно, чтобы она носила корону. Она не вышла замуж за вашего деда.

— Увы, ее красота не принесла ей счастья. — Энцо покачал головой и вздохнул, будто это он ухаживал за Сибиллой.

— Когда ей исполнилось восемнадцать и она уже была достаточно взрослой, чтобы выйти замуж, с ней случилось ужасное несчастье. Однажды зимой она умерла от смертельной болезни в своем поместье, стоявшем в лесу, который граничил с Арксаром и нами. Такая трагедия для такой молодой и красивой женщины.

— Откуда вы так много знаете о женщине, которая даже не принадлежала к королевской семье?

— О, бабушка нам рассказывала. — Итан махнул рукой на другую картину, расположенную напротив Сибиллы. — Она познакомилась с дедушкой только через два года после смерти Сибиллы, но сказала, что тот отказался убрать портрет Сибиллы из своей комнаты. Иногда он все еще смотрел на ее фотографию и вздыхал. Если бы она была жива, у бабушки не было бы никаких шансов стать королевой.

— Ты не можешь говорить наверняка. — Энцо пожал плечами. — Если бы Сибилла хотела выйти замуж за дедушку, они были бы помолвлены еще до того, как ей исполнилось восемнадцать. Она могла позволить себе выбирать. У нее была сильная воля, как и у дедушки. Они бы вечно ссорились, если бы Сибилла вышла за него замуж. Кроме того, бабушка была… ну, в общем, ей было суждено выйти замуж за дедушку.

Аликс посмотрела на портрет бабушки принцев. Она была хорошенькой, и даже родинка под левым глазом почти не портила ее нежных черт, хотя она и близко не была красавицей, как Сибилла. Хотя ей не хватало надменности этой дамы. Аликс считала, что бывшая королева тоже обладала сильной волей, но хорошо это скрывала.

В ее лице тоже было что-то знакомое, но Аликс никак не могла понять, как ей удалось узнать прежнюю королеву. Только когда они расстались у входа в столовую (Энцо очень не хотелось лишаться ее восхитительного общества), девушка поняла, почему ей показалось, что она уже видела бывшую королеву раньше. Дождь прекратился, и воздух был влажным, как в тот день на рынке, когда старуха подарила ей шерстяной плащ.

Лицо той старухи напомнило ей предыдущую королеву.

Глава 10

Тео уставился на Джулиана, который опирался на Фердинанда. Джулиану было девятнадцать, и он был шестым по старшинству среди принцев. Кроме того, именно он доставлял Тео больше всего хлопот. Судя по остекленевшему взгляду Джулиана и его поникшей осанке, Тео не сомневался в том, что именно делал его брат.

— Где? — спросил он.

— Кухня. — Фердинанд сменил позу. — Пришел помощник и сказал мне, что Джулиан напивается в кладовке.

Тео выругался себе под нос.

— Прошлой ночью выбрали не его.

— Ну, по крайней мере, он не едет в центр города и не напивается в таверне.

— Не напоминай мне.

В прошлый раз, когда Джулиан пошел в таверну и напился до бесчувствия, он затеял драку с местными жителями, которые не знали, что он принц. Джулиан сломал несколько ребер, ударил кого-то по голове и даже привлек внимание городского судьи. Они должны были навести порядок. Он накричал на Джулиана, сказал ему, что он позор, и объяснил, что будет, если его ранят или выберут в следующий раз. Джулиан слушал с угрюмым выражением лица, а потом даже извинился, но вскоре вернулся к своим угрюмым и раздражительным манерам. Пока проклятие остается, его брат будет вести себя по-бунтарски.

— Попроси Беатрис заварить ему чашку имбирного чая.

Увидев блеск в глазах Фердинанда, Тео заколебался.

— Нет, отведи этого идиота наверх. Я попрошу Джеральда сходить в палату целителя.

— Пусть идет Фердинанд, — сказал Джеральд, появляясь из-за угла. — Я хотел бы поговорить с тобой.

Как только Джулиан был бесцеремонно брошен на кровать, а Фердинанд покинул Северную башню, два старших принца направились в комнату Тео.

— Не надо слишком строго относиться к его отношениям с Беатрис, — сказал Джеральд. — Они оба достаточно разумны, чтобы понимать последствия. Если Фердинанд может получить немного счастья от встречи с ней, то, думаю, пусть так и будет.

Тео выглянул в окно. В саду был крепкий парень, которому стукнуло едва пятнадцать. Он дарил букет пионов симпатичной доярке. Тео запретил себе и своим братьям любые романтические отношения с девушками. Он ненавидел себя за то, что навязал это правило, но не хотел, чтобы наследственное проклятие коснулось их детей.

— О чем ты хотел со мной поговорить?

— Я рассказал матери о твоей идее пригласить Илиану на торжество. Она ликовала.

Тео нахмурился. Он уже представлял себе, как мать широко улыбается и произносит тошнотворным девичьим голосом: «Как чудесно!»

— Она ничего не говорила о стоимости?

— Нет. На самом деле, она сказала, что хочет, чтобы все мы получили новую одежду, сшитую для этого случая.

Тео на секунду прикрыл глаза. Если бы не было определенной причины, то отец никогда бы не выбрал Маргариту в жены. Она во всех отношениях была недостойна королевского титула, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно править.

— Близнецы вернулись от целителя? Я должен рассказать им о нашей цели пригласить Илиану.

— Я их не видел. Беатрис могла пригласить их остаться на некоторое время, учитывая, насколько сильным был дождь.

Тео выглянул в окно. Дождь давно прекратился, хотя на улице все еще было облачно. Вспомнив, как Джулиан напился, он почувствовал тревогу. Вполне возможно, что близнецы попали в беду.

— Я поищу их.

Он обыскал башню. Дверь в комнату близнецов была открыта, и за ней виднелись две пустые кровати. Не прятались они и в других комнатах — иногда им нравилось дразнить младших. Как раз в тот момент, когда он раздумывал, какое наказание преподнести близнецам, когда они вернутся, на лестнице послышались громкие шаги.

Итан и Энцо, знаменитая «золотая пара», вышли в коридор, и оба в веселом настроении и оживленно разговаривали.

— …она действительно хорошенькая…

— …жаль, что она всего лишь служанка.…

— Беатрис? — Имя помощницы целителя автоматически слетело с его губ.

Ему нравилась Беатрис. Он находил ее характер спокойным, а навыки компетентными, но так как она была довольно симпатичной девушкой, то вполне вероятно, она могла привлечь и его братьев. Некоторые из них флиртовали с ней (близнецы), одному она нравилась (Этьену, но он вырос из этого), но Фердинанд был по-настоящему влюблен в нее.

— О чем ты говоришь, старина? — спросил Итан, обнимая Тео за плечи.

Он был ниже ростом и обниматься было немного неловко, но он все равно часто делал это, зная, что Тео будет раздражен.

— Только не говори, что ты собираешься заставить Беатрис уехать. Это уже достаточно плохо, что она единственная девушка, с которой мы можем общаться ежедневно.

— Это она задержала вас до полудня? Вам обоим давно следовало вернуться. Чтобы перевязать эту царапину, потребовалась бы всего минута.

— Успокойся, старина, — сказал Энцо тоном а-ля «прекрати уже быть нервным». — Мы просто использовали драгоценную возможность проявить немного гостеприимства.

— Кто же тот несчастный, кто удостоился вашего гостеприимства?

— Молодая девушка… — Итан поднял два пальца и добавил еще один. — И к тому же хорошенькая. Она соответствует каждому пункту из списка Тео «От кого держаться подальше».

— Это всего лишь девушка, которая чинит нам обувь… Как ее зовут? Аликс. Ну, Аликс тоже была в палате целителя. Она повредила большой палец и не могла работать, бедняжка. Поэтому мы устроили ей экскурсию по портретной галерее. Мы причинили столько горя Императорской гардеробной. Они будут охотнее работать на нас, если мы будем хорошо к ним относиться.

— Та длинная речь, которую ты произнес, была, по сути, одной фразой. Просто признай: тебе хотелось пофлиртовать с девушкой.

— Да, ладно, Тео, — сказал Итан. — Она не какая-нибудь знатная дама. Мы только сегодня с ней познакомились и, возможно, больше никогда ее не увидим.

Тео медленно вдохнул. Он понимал, что ведет себя неоправданно грубо, но с близнецами ему приходилось быть строже из-за их характеров. Он бы не волновался, будь это Джеральд или Джулиан. Джеральд был достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от пылких женщин, а Джулиан… Ну, он не мог себе представить, чтобы Джулиан ухаживал за девушкой. Не то чтобы его брат предпочитал мальчиков, но большинство девочек не стали бы мириться с грубостью Джулиана. Даже Петронилла.

— Возвращайся к тренировкам, — наконец, сказал он.

* * *

Через несколько дней Тео услышал стук в дверь. Посыльный принес конверт и сложенный листок бумаги.

— Сообщение для вас, Ваше Высочество.

Тео, который во время обеда чувствовал себя необычайно раздраженным, только хмыкнул в ответ. В конверте был ответ от принцессы Илианы. К его большому облегчению, она написала, что для нее это большая честь, и она будет рада увидеть Сейвони.

«Близнецы будут в восторге», — подумал он.

Представился шанс пообщаться с прекрасной молодой принцессой. Ему придется напомнить им, что Илиана не будет перспективным выбором, пока проклятие не снято. Смысл в том, чтобы расспросить ее о магине и молиться, чтобы это было на шаг ближе к снятию проклятия.

Второе сообщение заставило его встать и усилить гнев. Сапожник сказал, что ботинки Энцо нельзя починить.

— Тео? — Джеральд пытался его задержать. — Сядь. Ты даже не закончил есть.

Тео стряхнул его руку.

— Я иду в Императорскую гардеробную.

* * *

Шагая к Западной башне, Тео гадал, что скажет сапожнику. У них заканчивались деньги. Они едва могли позволить себе купить новые заклинания. Сапоги надо было починить.

Когда он проходил мимо фонтана, появился Ле Грис. Тео коротко кивнул ему и пошел дальше. Ему не хотелось останавливаться и разговаривать с ним. Черт возьми, даже если бы у него не было задания, он не захотел бы разговаривать с канцлером. Этот человек, с его елейным голосом и лисьей улыбкой, всегда действовал ему на нервы.

Он не хотел останавливаться, пока не дойдет до Императорской гардеробной. Мадам Эммануэль подошла поприветствовать его, но он отмахнулся от нее.

— Мне нужно поговорить с сапожником.

Она вошла в комнату. Вскоре оттуда вышла молодая девушка, невысокая и стройная. Что-то в ней показалось ему знакомым, хотя он не был уверен, когда и где мог увидеть ее. Она насмешливо посмотрела на него и присела в реверансе.

— Ваше Высочество.

— Вы тот самый сапожник? — недоверчиво спросил он.

Он не ожидал, что сапожник окажется таким молодым и женственным. Он ожидал увидеть старика.

— Да, Ваше Высочество. Вы хотели поговорить со мной? — Она посмотрела на него настороженно, но с любопытством.

— Сюда.

Они пошли по коридору. Тео не останавливался, пока не нашел пустую комнату, распахнул дверь и практически втащил ее внутрь.

— Ты послала сообщение, что не можешь починить сапоги Энцо?

— Ваше Высочество, сапоги вашего брата не подлежат ремонту. Мой отец был сапожником, и я никогда не видела, чтобы он чинил сапоги — если их можно назвать сапогами — которые были полностью разбиты. Мы клеим отвалившиеся подошвы или латаем дыры. Мы не сшиваем куски вместе, как если бы сапог был тряпичной куклой.

— Это не имеет значения.

— Даже если я смогу сшить их обратно, Энцо не будет их носить. Он заботится о своей внешности. На ботинках останутся неровные следы нитей и гвоздей.

— Это не имеет значения, — повторил он, а затем сделал паузу. — Откуда ты знаешь, что Энцо очень внимателен к своей внешности?

В ее глазах мелькнуло виноватое выражение.

— Ты та самая прислуга из Императорской гардеробной. — Он сделал шаг к ней. — Ты провела с ними день после того, как… я имею в виду три дня назад.

Она хорошенькая, вынужден был признать он. Немного худощавая, что указывало на недостаток еды, но были и другие вещи, которые любой мужчина оценил бы по достоинству. Ее глаза были ярко-зелеными с золотыми искорками, ресницы длинными и дымчатыми, а лицо свежим и лишенным румян. Тео покачал головой. Должно быть, именно его двадцатишестилетнее самоуправляемое безбрачие и вызвало такое влечение.

— Никогда больше не позволяй мне видеть тебя в их компании, — приказал он. — Даже если они пригласят тебя. Ты должна будешь отказаться.

Она кивнула, удивив его. Он не ожидал, что та сразу же согласится держаться подальше от его братьев. Может, у нее есть кавалер. Не то чтобы это его беспокоило. В приоритете были братья.

— В любом случае, — сказал он, — ты должна починить эти сапоги. Неважно, что они уродливы. Я хочу, чтобы они были сделаны как можно скорее.

— Проще купить новую пару.

— Если ты отказываешься выполнить мою просьбу, то можешь паковать чемоданы. — Тео решил, что лучше угрожать, чем спорить. — Замок не нуждается в персонале, который не может выполнить приказ.

К его большому удовлетворению, она выглядела встревоженной. Очевидно, работа имела для нее значение.

— Почините их или уходите.

Он ушел, уже зная ее ответ.

Глава 11

— Я не хочу домой, — проворчал Фабио.

В конце каждого месяца у них было два выходных дня, и большинство слуг пользовались этим случаем, чтобы вернуться домой и навестить свои семьи. Аликс, однако, не терпелось покинуть замок. Они получили месячное жалованье из казны. Позвякивая золотыми дукатами в кошельке, девушка с облегчением поняла, что сможет заплатить за квартиру. Они должны были заплатить несколько дней назад, но Жаклин могла использовать свои доходы от шитья, чтобы продержаться некоторое время.

— Ты можешь остаться у меня, — предложила она. — Если не возражаешь против нашей тесной квартирки. Тетушка будет рада тебя видеть. Или можешь остаться в замке.

— Я должен идти, иначе моя мать ворвется в замок. — Лицо Фабио было мрачным. — Она написала мне несколько дней назад. Она устраивает мне встречу с девушкой.

Он произнес слово «девушка» так, словно это был жук на его рубашке. Аликс обиделась бы, если бы не сочувствовала его затруднительному положению. Фабио происходил из семьи, принадлежавшей к верхушке среднего класса. Его отец зарабатывал приличный доход, работая адвокатом, а мать тоже была талантливой портнихой. Неудивительно, что его родители были недовольны, когда Фабио решил стать портным, и отец пригрозил отречься от него, если он не женится до двадцати пяти лет. С его навыками портного, Фабио не нужно было беспокоиться о том, чтобы зарабатывать на жизнь, но отчужденные отношения с родителями все же приносили боль.

Аликс не знала, что сказать. Однажды, когда Фабио остался дома с простудой, его мать пришла в магазин Анны-Марии и спросила Аликс, не согласится ли она позаботиться о ее сыне.

— Лучше уж ему поселиться с девушкой, которой он доверяет, чем ослушаться отца, — сказала она со слезами на глазах. — А ты не подумаешь о нем, Аликс?

Аликс умела отговорить клиента, но от этого вопроса потеряла дар речи. Она не могла солгать и заверить мать Фабио, что тот однажды придет в себя, если появится подходящая женщина. Зная Фабио много лет, она прекрасно понимала, что ее друга привлекают только мужчины.

— Может быть… — начала она, но тут ее охватила дремота, и она зевнула.

— Бедная Аликс. — Фабио похлопал ее по плечу. — Ты вчера всю ночь не спала, чинила сапоги, да?

— Я должна была это сделать, иначе Тео бы выгнал меня из Императорской гардеробной, — Аликс поморщилась. — Почему он так зациклился на этих ботинках? Они даже не принадлежат ему. Они принадлежат Энцо.

— Сентиментальная ценность? — сказал Фабио. — Может быть, это подарок отца.

Это было вполне правдоподобное объяснение. Тем не менее поведение наследного принца было экстремальным, независимо от какой-либо сентиментальной ценности. Она вспомнила, как Тео возвышался над ней, глядя так, словно мир может рухнуть, если она не сделает то, что он сказал.

— А, вот и повозка. — Фабио потянул ее за руку. — Давай быстрее, пока она не заполнилась.

* * *

На улице перед их домом было больше народу, чем обычно. Дюжина людей стояла в очереди перед большим домом, выкрашенным в зеленый и золотой цвета, через дорогу. На стенах висели вывески с надписями: «Самая свежая рыба в городе», «Пирог с заварным кремом и булочками» и «Хлеб Реми».

— Похоже на новое заведение, — сказал Фабио, когда повозка остановилась. — Жаклин могла бы ходить туда за куском пирога с заварным кремом, когда ей не хочется готовить.

— Могла бы, — сказала Аликс, выбираясь из повозки. Она положила руку на локоть Фабио. — Надеюсь, ты найдешь выход из уговора с матерью. Если я могу чем-то помочь, просто дай мне знать.

Фабио помрачнел.

— Мне придется притвориться, что девушка — это Джеральд.

Аликс несколько раз видела второго по старшинству принца на территории замка. Даже в очках он был самым красивым созданием, которое она когда-либо видела. Черты его лица были так безупречны, что их можно было бы сделать на заказ. Она слышала, что он нравится даже мужчинам, которые обычно предпочитают женщин.

— Увидимся послезавтра. — Она положила руку ему на плечо и направилась к зданию.

Мужские голоса донеслись сверху еще до того, как она вошла в квартиру. Озадаченная, Аликс ускорила шаг. Тетя Жаклин не могла принимать гостя мужского пола. К ее удивлению, дверь оказалась распахнутой настежь. Миссис Куинси, хозяйка дома, была там с мужчиной.

— А отсюда прекрасный вид на улицу, — сказала миссис Куинси, подходя к окну. — Посмотрите на людей, которые ждут у входа в новое заведение. Отсюда вы можете подождать, пока они уйдут, и проскользнуть через улицу. Нет нужды ждать вместе с ними.

Негодование поднялось в ее горле, подпитывая ее огнем. Алекс сжала кулаки и шагнула внутрь.

— Где моя тетя?

Миссис Куинси обернулась. Она не выглядела ни виноватой, ни смущенной.

— Итак, ты вернулась, девочка. Как раз вовремя, чтобы помочь тете собраться.

— Мы никуда не пойдем. — Алекс повысила голос. — Мы никогда не говорили, что покидаем это место.

Будущий жилец посмотрел на миссис Куинси.

— Это не то, что вы говорили.

— Завтра она уезжает с тетей, — твердо сказала миссис Куинси и указала пальцем на Аликс.

— Ты на неделю опоздала с арендой за прошлый месяц. Я лучше сдам это место кому-нибудь со стабильной, хорошо оплачиваемой работой, чем буду ждать, пока ты будешь платить каждый месяц. Это не благотворительное заведение.

— У меня есть арендная плата за прошлый месяц, — Аликс вытряхнула содержимое сумочки. — Я не могла уйти раньше.

Миссис Куинси уставилась на монеты.

— Арендная плата теперь составляет тридцать дукатов в месяц.

У Аликс возникло сильное желание ударить ее по лицу. Раньше арендная плата составляла двадцать дукатов.

— Вы не можете поднять арендную плату на пятьдесят процентов!

Миссис Куинси моргнула, словно пытаясь понять, точны ли расчеты Аликс. Потом она пожала плечами.

— Я здесь хозяйка. И я устанавливаю правила. — Она махнула рукой в сторону окна. — Посмотри на людей снаружи. Неужели ты не понимаешь, что живешь в одном из самых дорогих районов города? Спроси любого, кто живет в соседних зданиях. Мне давно следовало поднять арендную плату. — Она скрестила руки на груди. — Плати тридцать дукатов или проваливай.

Мужчина ничего не ответил. Он не выглядел потрясенным непомерной суммой за месяц аренды. Работая в магазине Анны-Марии, Аликс могла сказать, что материал рубашки этого человека был высокого качества.

Но она не могла просто так сдаться.

— Вы подняли арендную плату только за этот месяц. В прошлом месяце было еще двадцать.

— У меня нет времени, чтобы тратить его на тебя, девка, — прорычала миссис Куинси. — Ты не можешь позволить себе платить за квартиру в следующем месяце. Ты всего лишь ученица портнихи.

— Замок платит мне более чем достаточно, — солгала Аликс.

Миссис Куинси выглядела озадаченной. Аликс ответила ей ровным взглядом. Она вздернула подбородок и склонила голову набок с презрительным выражением в глазах, словно говоря, что работа в замке является достаточным доказательством того, что она хорошо зарабатывает. Миссис Куинси не нужно было знать, что она получает только тридцать дукатов в месяц. Если только хозяйка не пойдет в замок.

Затем на лестнице послышались шаги — медленные, но уверенные.

— Дитя? — тетя Жаклин вошла в квартиру, неся коричневый бумажный пакет. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба. — Миссис Куинси! — замешательство омрачило ее морщинистое лицо, когда она посмотрела на хозяйку. — Что привело вас сюда?

Будущий жилец повернулся к миссис Куинси.

— Думаю, мне лучше взглянуть на соседнее здание. Хорошего дня.

Миссис Куинси разочарованно фыркнула и последовала за ним, но не раньше, чем послала Аликс гневный взгляд. Жаклин положила хлеб на стол и опустилась в кресло-качалку.

— Значит, она уже показывает квартиру другим.

— Ты знала?

— Я подозревала, но не думала, что это случится сегодня. Наверное, она узнала, когда я уходила. — Жаклин вздохнула. — Мне не хочется об этом думать, но нам придется переехать.