Дневники Энн

Глава восьмая Откровения

На улице было холодно. Ветер был сильным и ледяным. Это мне только помогло. Я старалась не плакать, в этом не было смысла. Зачем плакать по тому, кто никогда не был с тобой и не будет? Это бред. Но люди почему-то плачут. Из моих глаз полились глухие слёзы.

Я смотрела на огни своего города, чужого мне города. Он так и не стал мне родным спустя даже шесть лет, в нём мне родным была только Алисия и Молли. И даже, несмотря на появление новых друзей, и нового дорого мне человека — все эти огни оставались мне чужими. Я должна уехать, уехать от своих чувств, но как? Мне нужно было подумать, всё осмыслить, но когда? Пока не было такой возможности.

Холодный ветер в мгновение сушил слёзы, бессмысленно капавшие с лица. И что же мне делать с этой любовью? Он не будет со мной. Я могла бы быть с Риком, но как только я к нему приближаюсь, то осознаю, что мне нужен лишь Эван. Мои чувства к нему лишены смысла. Просто это была любовь с первого взгляда.

Я услышала, как кто-то выходит из здания кинотеатра, я не придала этому большого значения, мало ли кто это? Я быстро утёрла слёзы и продолжила стоять на холодном ветру, надеясь, что он развеет мою любовь и заморозит мои чувства. Бессмысленно надеялась.

Я почувствовала, как мне на продрогшие плечи опускается тёплая ткань. Я обернулась, позади меня стоял Эван, он накинул на меня свою куртку. Я отвернулась, к глазам опять подступили слёзы. Я опустила голову и крепко зажмурила глаза. Не единая слезинка не должна упасть. Эван положил мне на плечи свои руки, я скинула их. Парень издал тяжелый вдох.

— Что же делать? — спросил Эван, не то ли себя, не то ли меня, не то ли какие-то высшие силы. Я не знала, к чему относился этот вопрос, но он соответствовал моему состоянию. Что же делать? Как избавиться от чувств? Как снова зажить беззаботно?

— Моя мама, наверно, как и все мамы, всегда мне говорила, слушай своё сердце — оно всегда подскажет верный путь, — сказала я. От воспоминаний о маме у меня закололо сердце.

— А моя мама говорила, ты тот, кто ты есть, и ничто и никто этого никогда не изменит, — горько прошептал Эван. Я почувствовала, как его руки дрожат.

— Ты замёрз? — спросила я, поворачиваясь к нему. Он опустил глаза, кажется, на них были слёзы. Я испугалась.

— Эван? — мой голос звучал слишком напугано. Мне стало невыносимо больно, когда я увидела в его глазах муку. Его руки дрожали, он весь дрожал. Вдруг, он упал на колени. Я чуть не закричала. Моё сердце пронзила адская боль. Пошёл дождь. Я тоже опустилась на колени рядом с ним. Мои руки дрожали от страха и неопределённости.

— Эван!? — повторяла я его имя, тряся его за поникшие плечи. Он мне не отвечал, его голова лишь поворачивалась то влево, то вправо, как будто бы он что-то отрицал. Он почти плакал. Я не могла этого вынести.

— Эван! Умоляю, посмотри на меня! — взмолилась я, обхватывая его лицо ладонями.

— Нет, уходи! Уезжай! — кричал он. Из моих глаз хлынули слёзы. Почему он меня гонит? Я сняла его куртку и накинула ему на плечи. Меня трясло, я заикалась, я вся промокла под дождём. Боль наполнила каждую клеточку моего тела.

— Почему? — спросила я, приглаживая его мокрые волосы. Я вздрагивала от рыданий, рвущихся наружу. Моё тело разрывалось на части, моя душа погибала, моё сердце просто не могло стучать. Мой мысленный щит стал рушиться. Каждый голос, который я могла услышать, звучал в сто раз сильнее обычного.

Я отпустила Эвана и обхватила свою голову руками. Голоса растаскивали мою личность на части, постепенно от меня стала оставаться любовь, безнадёжная любовь к Эвану. И даже когда я сойду с ума от мыслей всех людей, останется любовь. Меня начало трясти ещё сильнее, это рыдания больше походили на крики, вздрагивания — на припадок. Но я продолжала смотреть на Эвана. Он, наконец, поднял голову, и я смогла увидеть его наполненные болью глаза. Мне стало просто невыносимо, я не могла видеть его таким.

— Энн? — прошептал он. Мои губы дрожали, тело не слушалось, голова раскалывалась на тысячи осколков. Голоса тянули меня во тьму, я чувствовала, как мои мысли смешиваются с тысячами других. Парень обхватил моё лицо дрожащими руками. Он стал убирать с моего лба мокрые растрёпанные волосы, гладить мои щёки. Я стала плакать сильнее. Зачем он так близко!? Почему!?

— Голоса, — только и повторяла я, — Голоса, — это слово звучало как приговор.

— Энн, борись с ними! — кричал Эван, — Борись! — в его голосе было столько надежды на меня.

— Я так устала бороться за то, что мне не нужно! — сказала я.

— Что ты говоришь!? — парень был в шоке. Я хотела бы ему сказать, как его люблю, что мне просто незачем бороться за своё собственное я, если оно никогда не будет принадлежать ему. Всецело принадлежать, обоюдно принадлежать. Я уже давно принадлежала ему, только он меня не принимал. Так какой смысл в моей личности, которая никому не нужна?

Я резко оторвала от себя, его руки, он поник. У меня кружилась голова. Ноги не слушались, тело болело. Но я встала и побежала прочь, забыв про куртку и Рика, оставленных в кинотеатре.

Я бежала по сырому тротуару замерзшая и обессиленная. Босоножки стали стеснять мои движения, но я не могла останавливаться. Мне нужно только бежать прочь, от всех своих проблем, прочь! Я завернула за угол и остановилась. Я прижалась к стене и начала глубоко дышать. Слёзы всё не останавливались, тело дрожало. Голоса продолжали давить, но я всё ещё была собой. Это показалось мне странным.

Я стала стаскивать босоножки. Глупый замок, я сняла правую, с левой возникли проблемы. Дрожащие руки как будто бы сопротивлялись моей попытке. Я потеряла равновесие и упала. Мои колени были разбиты, из них немного текла кровь. Я почувствовала физическую боль, но она не шла не в какое сравнение с болью, которая была внутри, бессмысленной болью.

Улицы были пусты, это было мне на руку. Что можно подумать о девушке, лежащей посреди тротуара? Но тогда мне было всё равно. Я чувствовала несправедливость? Почему всё так? "Почему? Почему? Почему?" — повторяла и повторяла я, стуча кулаками по камню тротуара. Мне было просто невыносимо больно, но я всё продолжала долбить камень.

Я надеялась, что физическая боль заглушит душевную. Но две боли воссоединились в одну и ударили двойной силой. К боли присоединились голоса. Меня начало неимоверно трясти, я легла на мокрый грязный тротуар — мне было всё равно, пускай все думают, что хотят. Оказалось, что я забежала на переулок, в конце которого был тупик, поэтому меня никто не видел. Меня никто не мог найти, телефон был выключен. Никто, кроме него. Я услышала, как тяжелые ботинки шлёпают по лужам — Эван. Я закрыла глаза, надеясь, что именно сейчас моя личность канет в небытиё голосов. Этого не случилось.

— Энн! — прокричал Эван с таким страданием в голосе, что я снова начала биться в истерике с прежней, даже ещё большей силой. Я не знаю, что я тогда кричала, но это были бессмысленные слова.

Эван с лёгкостью поднял меня дрожащими руками. Я закрыла глаза и продолжала рыдать, пытаясь подавить вздрагивания и всхлипывания. Но боль уже полностью захватила меня. Я почувствовала, что Эван побежал. Он бежал ровно, и я почти не чувствовала толчков. Я находилась в каком-то безутешном состоянии. Я была в сознании, но не могла всё воспринимать в полной мере. Он неожиданно остановился, его тело напряглось. У меня не было сил открыть глаза и посмотреть в чём дело, не было желания.

— Отдай её мне! — четко отчеканил безупречный ледяной голос, похожий на звук раскалывающегося льда. Это был Энд, но что он здесь делает и зачем ему нужна я? Страх охватил меня. Он подавил боль и страдания. Щит стал восстанавливаться, и я уже не тонула в голосах, я знала, что мне нужна защита.

— Эван, — хрипло начала я, — не отдавай меня ему, умоляю! — взмолилась я. Мне немного удалось приоткрыть глаза, я увидела напряженное лицо Эвана. Он как будто бы думал. О чём же здесь думать?

— Эван, умоляю, — прохрипела я, теряя силы. Я схватила парня за ворот рубашки, — Я хочу остаться с тобой, — последнее, что я могла сказать. Мне стало очень плохо. Боль и рыдания окончательно меня ослабили, и я погрузилось в состояние, которое было похоже на сон. Я слышала, что говорят Энд и Эван, но не могла понять смысл их слов. Я как будто бы забыла язык, на котором говорю.

— Нет, отдай её мне! — жестко приказал Энд.

— Я клянусь, что ничего с ней не сделаю! — умолял его Эван, — Забудем о наших миссиях, пока она в опасности, которая не связана не с одним из наших кланов! — говорил мой любимый, но я не понимала смысла его слов, я не понимала самих слов. Наступила пауза.

— Ради неё! — снова взмолился Эван.

— Иди, но за этот поступок и я и ты поплатимся! — грозно предупредил Энд, и я услышала, как он пошагал прочь.

Эван немного расслабился, но затем, снова побежал. Я не знаю, сколько он бежал, мне было всё равно. Дождь и ветер не мешали мне наслаждаться его тёплыми руками и его ароматом. Я услышала мотор машины, отварилась дверь. Я почувствовала, что больше не нахожусь под дождём и ветром. Внутри слабоосвещённого помещения было сухо, но сверху на меня всё-таки капала вода. Когда раздался звук мотора, я поняла, что нахожусь в машине. Я попыталась открыть глаза, но не вышло, капли летящие сверху раздражали мою кожу. Я начала приподниматься, но меня остановили чьи-то ледяные руки, присутствие которых я не замечала раньше.

— Тише, — прошептал Эван и поцеловал меня в лоб. Я почувствовала, как тепло начало расходится по моему телу, но вместе с ним шла и боль. Я вздрогнула.

Эван и я находились на заднем сидении, за рулём которого был какой-то человек. Моё туловище было на коленях у Эвана, он держал меня как ребёнка. Моя голова лежала на его руке, ноги были на сидении. Мне было очень удобно и больно. Я всё ещё была в полубессознательном состоянии.

— Скорее, — приказал Эван водителю, поглаживая мои мокрые волосы. Мой щит окончательно восстановился, возможно, благодаря Энду.

— Что же ты делаешь!? — укоризненно спросила девушка. Я узнала в её звенящем голоске Элизару. Разве она умеет водить? Смысл слов по-прежнему до меня не доходил, моя память лишь записывала этот разговор, но не распознавала его смысла.

— Я сам не знаю, наверное, слушаю своё сердце, — сказал Эван.

— У тебя, его ведь нет! — горько смеясь, сказала Элизара.

— Теперь я в этом не уверен! — сказал Эван и прижался губами к моему лбу. В таком положении мы ехали остаток пути.

Машина остановилась. Эван снова взял меня на руки, снова пошёл дождь, но это длилось всего несколько секунд. Хлопнула дверь. Мы были в доме. Я даже и не знала, что думать! Что же я скажу Алисии!? Я впала в ужас.

— Её нужно переодеть! — скомандовал Эван.

— Идём, — сказала Элизара. Я почувствовала, что Эван идёт по ступенькам.

— Только прошу, осторожнее. — сказал парень и провёл рукой по моей щеке.

— Какой смысл беречь её сейчас, если потом всё равно придётся…. — начала Элизара, но остановилась.

— Тихо, она может быть в сознании, — сказал Эван, — Если хоть волос…

— Всё будет хорошо, — сказала Элизара. Я услышала, как хлопнула дверь.

— Да, всё будет хорошо, если конечно Куртис не узнает о произошедшем! — сетовала Элизара. Я почувствовала, как она начала меня раздевать. Мне стало неловко. Когда девушка добралась до пуговиц на моей промокшей до нитки рубашке, я приложила усилия, что бы выйти из этого полубессознательного состояния. У меня получилось. Я была обессилена, но теперь я всё отчетливо воспринимала. Правда все слова, которые я слышала, будучи в полубессознательном состоянии смешались в один большой поток. Я решила, что разбор этого потока можно отложить на потом. Элизара выпрямилась и улыбнулась мне.

— Как ты? — спросила она. Я приложила все свои оставшиеся силы для ответа.

— Все хорошо, мне нужно домой, — я начала подниматься, но Элизара, с недовольным выражением лица аккуратно опустила меня обратно на кровать.

— Ты же не можешь идти в таком состоянии домой! Переночуешь у нас! Прими горячий душ, переоденься в сухую одежду. А затем позвони Рику и Алисии. Скажи тете, что переночуешь у меня! — пояснила мне Элизара скорее командным тоном.

— Это не вежливо…

— И это не подлежит обсуждению! — скомандовала девушка и протянула мне полотенце, — вот, иди в душ, одежду я тебе приготовила, — сказала девушка и вышла из комнаты.

Я стала рассматривать помещение. Комната была большой и просторной, выполненной в коричневых тонах. Мебели было не очень много. У окна, занавешенного атласными шторами, стояло два стула, обитые тёмно-красной тканью, деревянный комод и письменный стол, а также кровать, на которой я лежала. Передо мной была дверь, вероятно ведущая в ванную комнату.

Я начала потихоньку подниматься. Сил почти не осталось, но я всё же сумела подняться и добраться до ванной комнаты, которая выглядела обычно. Я посмотрела в зеркало и чуть не упала в обморок. От моего макияжа остались лишь тёмные круги под глазами, волосы были мокрыми и торчали в разные стороны. Я взглянула на свои ноги — они были все грязные, но крови почти не было, новая юбка была в темных пятнах, рубашка была более или менее чистой. Я увидела на туалетном столике мужской шампунь и гель для душа. Чья же это комната? Я вошла обратно в комнату и вдохнула чудесный аромат — это была комната Эвана. Мне стало не по себе. Я зашла обратно в ванную и приняла горячий душ. Меня всё ещё трясло, когда я, закутавшись в полотенце, вышла из ванной чистой.

Манеры победило любопытство. Я подошла к комоду и открыла верхний ящик — там лежали рубашки Эвана. Так, ничего интересного. Я подошла к шкафу и открыла верхние дверки — там стояли книги. Так, названия. "Ромео и Джульетта", "Король", "В поисках Атлантиды", "Театр"…неплохие книги! Тут я наткнулась на какую-то странную книгу. Она стояла самой последней, с боку у неё не было заголовка.

Книга была чёрная, по ней шли золотые узоры. Я достала её и стала рассматривать обложку. На ней тоже не было ничего написано, был нарисован лишь странный знак, который я где-то уже видела. Знак представлял собой золотое кольцо внутри, которого был нарисован крест с расширенными краями, а внутри креста было нарисовано сердце. Этот знак я точно где-то видела. Вспомнила! Эван часто от нечего делать рисует его на уроках! Хм…интересно, что же внутри!? Я начала открывать обложку, но вдруг в дверь постучались. От неожиданности я вздрогнула и чуть не уронила книгу на пол. Я быстро и как можно тише поставила книгу на место и закрыла шкаф.

— Да? — как можно обыденнее спросила я.

— Энн, можно? — услышала я голос Эвана, у меня что-то кольнуло в груди. Я уже хотела подлететь к двери и открыть её, но вспомнила, что я стою закутанная в полотенце. Я вздохнула и начала метаться по комнате в поисках одежды, которую приготовила мне Элизара, а вот она, на стуле у окна. Я на секунду взглянула в окно, из него хорошо был виден мой дом и окно моей спальни.

— Минуту, — сказала я, рассматривая, что же приготовила мне Элизара. Платье? Ох, нет! И что теперь делать!? Выбора нет, придётся надевать платье. Я стала натягивать платье тёмно-синего цвета с бирюзовой вышивкой и рукавами-фонариками, которое едва доходило мне до колен. У меня даже не было времени взглянуть на себя в зеркало. Я быстро сняла с волос полотенце и, немного их, подсушив, распределила их руками. Я быстро свернула полотенце и, не глядя, забросила их на туалетный столик в ванной. У меня было чувство странного волнения.

— Входи, — сказала я Эвану, как странно, я разрешаю ему войти в его же собственную комнату! Я немного рассмеялась. Сейчас мне было не так больно.

Я села на кровать, дверь начала отворяться. Эван неуверенно вошёл в комнату, он был одет в немного потёртые джинсы и лёгкий свитер. В его глазах была тревога, но затем она сменилась на что-то другое. Эван вдруг повернулся ко мне спиной, мне показалось, что он собрался уйти. Но вдруг он резко повернулся и глубоко вдохнув, подошёл ко мне.

— Привет, — сказал он, улыбнувшись. Как странно.

— Здравствуй, — сказала я. Парень неуверенно сел на самый край кровати и наклонил голову. Я не смогла сдержаться и пододвинулась к нему ближе.

— Ты что-нибудь слышала, когда я нёс тебя? — спросил он. В его голосе было беспокойство, неужели я пропустила что-то важное?

— Нет, — соврала я с большой неохотой. Я слышала всё, что происходило вокруг, но я могла понять лишь интонацию произношения, слова же где-то далеко затерялись у меня в голове. Я вспомню, я обязательно их вспомню.

— Хорошо, — пробормотал Эван, скорее сам себе. Я пододвинулась ближе. Боже, и я ещё на что-то надеюсь!? Глупая, как я могу ещё иметь надежду, когда он меня прогонял!?

— Почему ты меня прогонял? — спросила я глупо. Если он так сделал, значит, были причины. А его поцелуй на моём лбу, скорее всего, был лишь сладким сном. Глаза парня наполнились болью.

— Так будет лучше, — сказал он, — Я думал, что справлюсь, думал, что смогу, но нет, — сказал он и обхватил голову руками. О чём он? О том, что он так и не смог относиться ко мне больше чем как к другу? Но разве он знает о моих чувствах? О, Нет! Мня начало трясти, щит пошатнулся. Я потерла вески пальцами.

— Что с тобой? — напугано, спросил Эван, схватив меня за запястья. Я открыла глаза. Его лицо было совсем близко. Нет, так нельзя! Я отвернулась и опустила руки, он меня отпустил и принял прежнее положение.

— Голоса, — начала я, в его глазах промелькнула боль. — Просто мне иногда сложно с ними справляться.

— Ты бы хотела избавиться от этого дара? — спросил Эван неожиданно, взглянув мне в глаза. В них было столько надежд, которые я сейчас разрушу.

— Нет, — ответила твёрдо я, хотя раньше я об этом не задумывалась. Мне, конечно, было тяжело быть носителем этой способности. Но сколько ещё таким меленьким девочкам как юная семилетняя Алисия я могу помочь не убежать из дома? Эван поник.

— Почему ты спросил об этом?

— Это уже не важно! — сказал он и повернулся ко мне спиной.

— А что, если бы я сказала, что хочу избавиться от этого дара? То тогда? — продолжала настаивать я.

— Но ты дала другой ответ, теперь это неважно.

Наступила тишина. Она давила на мою сущность. Я встала с кровати и пошла за своими вещами в ванную.

— Выйди, — сказала я Эвану, — Мне нужно переодеться.

— Куда ты? — спросил он пораженно.

— Домой, нет смысла больше оставаться здесь! — сказала я. Его глаза округлились и наполнились болью. Я отвернулась, зная, как его глаза могут повлиять на моё решение. Он встал с кровати и, подойдя ко мне, вырвал у меня из рук вещи.

— Что ты делаешь? — спросила я. Какая наглость!

— Позвони Алисии и этому Рику. — имя парня он назвал с большим отвращением, — и объясни всю ситуацию! — приказал Эван. Я его не боялась.

— Объяснить ситуацию говоришь? — переспросила я, — хорошо. Привет, Алисия, сейчас я у Митчеллов в плену, ты не волнуйся, несмотря на то, что я здесь против своей воли, всё будет хорошо! Так ты прикажешь ей объяснить! — наорала я на него. Он стоял и смотрел на меня непонятным взглядом.

— Как хочешь, — сказал он, отворачиваясь. Я просто не могла его разочаровать! Я собрала свои вещи и пошла в ванную. Включив телефон, позвонила Рику.

— Да. Энн, ты где? С тобой всё хорошо? — бормотал Рик.

— Привет, всё хорошо, прости меня пожалуйста. Просто мне стало вдруг плохо, и Эван любезно предложил отвести меня домой, прости, что не предупредила! — как можно более виновато пояснила я. Рик глубоко вздохнул.

— Ну, ничего, сейчас всё хорошо?

— Да, спасибо! Ещё раз прости.

— Всё отлично.

— Пока, Рик.

— Энн?

— Да? — ну что ещё!?

— Я отлично провёл время.

— Спасибо за чудесный вечер, — сказала я. Слова Рика мне были приятны.

— Пока, Энн.

— До встречи, — сказала я и повесила трубку. Теперь очередь Алисии.

— Алло?

— Привет, Алисия, — как можно более бодро произнесла я, несмотря на то, что было уже за одиннадцать.

— Привет, милая. Ты скоро домой?

— Алисия, я встретила Элизару, мистер Митчелл и Эван уехали, и она попросила меня переночевать у неё, можно?

— Да, конечно, всё равно ты тут, рядышком!

— Спасибо! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, милая.

Я выдохнула. Телефонные разговоры прошли на славу. Я сложила свою одежду и вернулась обратно в комнату. Эван всё ещё был здесь.

— Всё же решила остаться? — спросил он скептически. Я не обратила внимания на его недовольство.

— Да, к сожалению, для тебя, — ответила я в его же духе. Он на меня непонятно взглянул.

— Ты голодна? — спросил он. Аппетит у меня, похоже, пропал на долго. Я потёрла свои по мне слишком холодные руки и ответила:

— Нет.

— Тебе холодно? — с каждым словом его голос становился всё заботливее. Что ж, попытка не пытка, всё равно мне страдать!

— Да, — ответила я. Его глаза немного округлились, наверняка, он ожидал отрицательного ответа. Я немного усмехнулась.

— Ты устала, — продолжил спрашивать он. Это было странно.

— Немного, а где я буду спать?

— Здесь.

— А ты?

— Я ещё не решил, — пояснил он, свёртывая сырое и грязное покрывало, которое было постелено на кровать, перед тем, как Эван положил меня на неё.

— Спокойной ночи, — сказал он, уходя.

— Эван! — жалобно пропищала я. Мой голос сорвался.

— Что? — спросил он так, как будто бы меня ненавидел. У меня по спине пробежали мурашки.

— Нет, ничего! Если только, позови Элизару. Пожалуйста.

— Хорошо, — сказал он, открывая дверь.

— Эван?

— Что?

— Ты ещё придёшь?

— Ну, это всё-таки моя комната, — со смешком ответил он, выходя за дверь. И как же понимать его ответ? Я продолжила сидеть на кровати.

— Можно? — спросила Элизара, приоткрыв дверь.

— Разумеется, — ответила я.

— Тебе что-нибудь нужно? — заботливо спросила девушка.

— У тебя не найдётся пижамы? Ну, или старых шорт и майки? — спросила я.

— Конечно, подожди, сейчас я вернусь, — сказала девушка и вышла. Она вернулась через пару минут с атласной пижамой.

— Вот, тебе в ней будет удобно, — вежливо сказала она, протягивая мне бриджи и майку изумрудного цвета.

— А нет ничего более простого? — спросила я.

— Спокойной ночи, — улыбнувшись, сказала Элизара и вышла из комнаты. Я быстро переоделась и положила платье на стул. Вот так-то лучше. Я снова села на кровать. Я стала наблюдать за стрелками старых часов, стоящих на комоде.

— Открой, пожалуйста, дверь! — сказал Эван из-за двери. Я вздрогнула, его голос нарушил тишину очень неожиданно. Я быстро встала и открыла дверь.

— Шире, — сказал Эван. Я отворила дверь полностью. Парень вошёл в комнату с подносом полным всяческой еды.

— Ты точно не голодна? — спросил он, показывая мне поднос. Я улыбнулась и закрыла дверь. Эван поставил поднос на кровать.

— Я что-нибудь съем, если только ты тоже будешь есть, — поставила я маленький ультиматум.

— Я голодный, как волк, — сказал Эван и сел около подноса. Я присела напротив него. Мы стали молча есть.

— Эван, ты должен ответить мне на один вопрос, — сказала я.

— Какой? — парень напрягся.

— Почему у кинотеатра, ты… — я не стала употреблять слова "плакал", ведь он мужчина, — Почему у кинотеатра ты был в таком состоянии?

— Если я отвечу тебе честно, обещай, что не станешь расспрашивать глубже? — сказал он. Я подумала. Прежде чем ответить. А вдруг из этого ответа я ничего не пойму? Но мне нужно было знать…

— Обещаю.

— Хорошо, — Эван поставил поднос на комод и сел рядом со мной.

— Это нелегко, — начал он, — И я сделал огромную ошибку, но давай по порядку. У кинотеатра я был в таком состоянии, потому что разрывался на две части. Энн, понимаешь, ты мне очень нужна! — сказал он, эти слова были эхом у меня в голове, — Но я просто не могу быть с тобой! И не только потому, что ты этого не хочешь, — сказал он. Я хотела возразить этому абсурду, но он приложил свой указательный палец к моим губам. — Это противоречит всему, чему меня учили и всему, что мне предназначено! Я мог бы пожертвовать всем этим ради тебя, но ты будешь в ещё большей опасности! — сказал он и низко опустил голову. Я впала в оцепенение. Неужели он что-то ко мне испытывает? Ко мне? Не могла в это поверить! Это сон! А вдруг нет? Я постаралась в это поверить. Я представила, что это не сон. Что бы я сказала, будь это на яву.

— Эван, — протяжно произнесла я.

— Ты обещала не расспрашивать, — напомнил он мне. Он выглядел измученным.

— Я и не буду, только вот скажи мне кое-что, ты меня спрашивал? Почему ты всё решил за меня, почему ты решил, что я не хочу быть с тобой? — это же было так очевидно! Эван медленно поднялся и выпрямился. В его глазах был шок. Он смотрел на меня очень пристально, как будто бы ища намёк на ложь.

— Мне не зачем тебя спрашивать! Это ведь всё равно невозможно! — сказал он и отвернулся к окну. Я пододвинулась к нему и, встав на колени за его спиной, шепнула:

— Нет ничего невозможного! — я верила в эти слова. Боже! Он что-то ко мне чувствует! Мне не терпелось его уговорить. Его глупые опасения были не к чему, если мы будем вместе, меня больше ничего не будет пугать! Я ждала, когда он, наконец, сдастся и я смогу его крепко обнять и быть с ним. Я люблю его! Люблю! Я была на высоте! Но тем временем я всё же боялась упасть…Что же ему мешает!? Нет, это после! Я уже не могла ждать, мне не обходимо было к нему прикоснуться, немедленно!

Я поднялась с кровати села на колени перед Эваном. Он низко опустил голову, обхватив её руками. Я начала гладить его по волосам.

— Энн… — взмолился он. Я продолжала. Я пододвинулась ближе и положила свою руку ему на колено. Почему если у него ко мне чувства, он ни как не решиться сделать первый шаг?

— Эван, посмотри на меня, — сказала я. Эван поднял голову и наши глаза встретились. Его — Полный муки выбора и мои — полные ожидания.

— Чёрт!!! — громко закричал он, подняв голову вверх. Я немного испугалась. Затем, он резко опустил голову и, взяв меня за запястья, начал вставать, вместе с ним поднялась и я. Я всё ещё не могла понять его решения. То ли он хотел выкинуть меня в окно, то ли обнять! Ответ был дан мне через секунду. Эван отпустил мои руки и обнял правой рукой меня за талию. Я немного вздрогнула. Он был так близко! Неужели? Мне хотелось громко закричать от счастья! Левой рукой он начал гладить мои волосы Я откинула голову немного назад. У него было тёплое дыхание, которое ласкало кожу моей щеки. Я быстро обвила его шею руками и прижалась к нему поближе, положив голову ему на грудь. Он тихо теребил мои растрёпанные волосы.

— Ах, — громко вздохнула я. Грудь Эвана немного затряслась — он смеялся.

— Что? — спросила я. Мужчины! Как же они умеют нарушать романтику!

— Ты такая…наивная! — сказал он, его левая рука соскользнула к моей спине. Он стал тихо поглаживать мне спину, я прижалась к нему сильнее.

— Эван, — произнесла я его имя. Оно было для меня чистым глотком воды.

— Что, моя глупышка? — нежно спросил он.

- Ты останешься? — с надеждой спросила я. Он глубоко вздохнул.

- Прости, — сказал он и, чмокнув меня в лоб, отстранился. Ну, вот! Только он со мной и уже уходит! Я понимающе кивнула.

— Спокойной ночи, Энни, — сказал он.

— Спокойной ночи, — прошептала я.