Дневник Тринадцатого императора -7

(Конец беспокойного 1870 года).

СэрТомас Блейк Гловер родился в Шотландии, в городке Фрейзбург, в 1838 году, в семье офицера королевского флота. Он был одним из первых гайдзинов, обосновавшихся в Японии в 1857 году. Томас Блейк Гловер имел офис в Нагасаки и поначалу занимался продажей чая, приторговывал опиумом, а также занимался нелегальной продажей западного оружия и боеприпасов бойцам анти-сёгунской коалиции.

Не имея серьёзного образования, в конце 60-х годов 19 века, Томас Гловер основал свою собственную компанию в Нагасаки — Glover Trading Company, приобрел первый паровоз для Японии и построил в Шотландии боевой корабль «Ry?j? Maru» для частного флота клана Кумамото, а затем передал его Императорскому флоту Японии.

Позднее, Томас Блейк Гловер построил первые в Японии угольные шахты и первый сухой док, основал судостроительную компанию, которая позже стала Mitsubishi Corporation. Помог создать в Японии пивоваренную компания, которая впоследствии стала всемирно известной фирмой Kirin.

Выполняя «деликатные поручения» правительства Её величества, Гловер сформировал тесные связи с самурайскими кланами Сацума и Тесю, и сыграл важную роль в отправке сыновей из этих кланов в Великобританию на учебу в 1862 году, среди них был Хиробуми Ито, позже ставший первым премьер-министром Японии.

Благодарные японцы наградили этого шотландца — орденом Восходящего солнца. Гловер в конечном итоге стал самым известным иностранцем в Японии, он тихо скончался в Токио 13 декабря 1911 года, в возрасте 73 лет. Прах его был похоронен на Международом кладбище в Нагасаки.

У Гловера был сын, Томас Альберт Гловер. В те времена японка, вышедшая замуж за иностранца, автоматически теряла японское гражданство. Поэтому маленький Томас тоже считался гайдзином. Позже он получил японское гражданство и превратился в Томисабуро Авадзи Кураба. Сыну знаменитого гайдзина и богача светило большое будущее. Но, началась Вторая мировая война, японская полиция обвинила Томисабуро как английского шпиона, а компания Мицубиси отобрала дом его отца в Нагасаки.

Томисабуро пережил под домашним арестом войну и атомную бомбежку янки, дождавшись прихода американских солдат-освободителей, которые снова посадили его под домашний арест, уже как японского шпиона. В итоге, Томисабуро покончил с собой.

Франсуа Леонс Верни родился второго декабря 1837 года во Франции. В 1858 году получил звание инженера, закончив политехникум. После до 1862 года работал в Шанхае, а в 1864 году получил задание возглавить французскую группу инженеров в Японии.

С 1865 по 1876 год французские инженеры под руководством Франсуа — Леонса Верни (Francois-Leonce Verny) превратили пустынный берег у Йокосуки в превосходно оснащенный морской арсенал, построили несколько кораблей и отремонтировали около 300 судов, а также подготовили из числа местных весь персонал, который впоследствии взял на себя работу и управление арсеналом{151}.

Когда японцы, вскоре после войны Франции с Китаем в 1884 году, принялись за осуществление кораблестроительной программы, они купили у Армстронга два крейсера. Япония рассматривалась тогда кораблестроителями мира как перспективный покупатель. С самого начала французские дипломаты, парижские банки и оружейный синдикат предприняли меры, чтобы отбить клиента у англичан.

В 1886 году японцы предложили молодому и талантливому морскому инженеруЭмилю Бертэнупринять на себя руоводство верфями Йокосуки и организовать на них постройку стальных кораблей. За время этого процесса он реорганизовал практически всю матчасть японского флота, и большая часть японского флота, одержавшего победу вбитве при Ялу в 1894 годубыла построена по его проекту.

Некоторые корабли были построены на французских верфях, в том числе — и два весьма необычных бронепалубных крейсера, вооруженных чудовищным 66-тонным 12.6-дюймовым орудием Кане каждый.

Другие или собирались в Японии из изготовленных во Франции частей, или же, как два крейсера, однотипных с упомянутыми, были полностью построены в Японии — по французским чертежам{152}.

До возвращения в 1890 году Бертэна во Францию, французы, несмотря на различные неприятности — такие, например, кактаинственная гибель построенного во Франции бронепалубного крейсера «Юнеби» в 1887году, были, по сути, законодателями мод для японского флота.

В конце концов, после японо-китайской войны 1894-95 годов основным поставщиком кораблей для японского флота стала Англия. Причиной этого отчасти была позиция, занятая в отношении Японии французскими дипломатами, отчасти — условие, выдвинутое британскими банкирами, что заем, предоставляемый ими Китаю для выплаты контрибуции Японии, должен пойти на заказ кораблей в Англии {153}.

Именем французского инженера 19 века Франсуа Леонса Верни,назван парк рядом с Токио и множество кораблей Японии. Леонс Верни умер в 1908 году.

ПриливыБеринговаморя.

Приливные явления Берингова моря в значительной мере индуцированы приливной волной Тихого океана, которая распространяется с юго-востока на северо-запад. Тихоокеанская приливная волна определяет сложный характер и величину приливных колебаний уровня моря. При подходе к Командоро-Алеутской гряде с глубины более чем 5000 м, встречая на своем пути резкое уменьшение глубины до 100 м и менее, приливная волна резко возрастает по высоте. Максимальные приливные течения наблюдаются в нешироких и мелководных проливах Алеутских островов, где скорости приливных течений достигают 6 узлов в центральной части гряды и 10 узлов — в восточной.

Максимальные приливные течения наблюдаются в нешироких и мелководных проливах Алеутских островов, где скорости приливных течений достигают 6 узлов в центральной части гряды и 10 узлов — в восточной. По характеру колебаний уровня в море наблюдаются все типы приливов: полусуточные, неправильные полусуточные, неправильные суточные и суточные. На большей части акватории преобладают неправильные суточные приливы. Суммарные величины колебаний уровня моря в среднем составляют около 1.7-2.5 м, наибольшие — наблюдаются в Бристольском заливе (более 8 м), наименьшие — на севере, в районе Берингова пролива (около 0.5 м).

Двести семнадцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Кэптэн Натаниэль Боуден-Смит ожидал своего коллегу по ремеслу, коммандера Артура Уилсона, будучи в прескверном настроении. Нет, он не проклинал адмирала Даркеса и был вполне удовлетворён данным ему поручением. В случае успеха, по возвращению в метрополию «старый корсар» обещал ему очередное звание, орден и заманчивые перспективы на будущее. Причиной испортившей его настроение оказался напиток, который был подан под названием пиво.

Из-за жаркого климата пивовар был вынужден добавить в напиток чрезмерное количество хмеля, это и придало ему тошнотворный вкус. Выплюнув поданную ему жидкость прямо под ноги хозяина заведения, сэр Натаниэль потребовал принести каламанси, хотя этот сок из местного лимона и заставлял зубы скрипеть после употребления, но он хорошо утолял жажду.

Остров Миндао, который был выбран как точка рандеву с Уилсоном и его шлюпами отлично подходил для целей задуманной операции. Единственное его крупное поселение Давао, основанное испанцами более двадцати лет назад на месте нескольких туземных деревень лежало на берегу удобной бухты глубоко врезавшейся в побережье. Крупные торговые суда сюда почти не заглядывали, а мелкие торговцы дальше своих островов, которых насчитывалось более семи тысяч, никуда не заплывали.

Фрегаты, на удобной якорной стоянке в десятке кабельтовых от берега были единственными объектами, радовавшими глаз кэптэна. К этой почти идиллической картине прибавилось ещё несколько шлюпок, которые доставили на берег свободных от вахты британских моряков. Чёрт, но где же шлюпы Уилсона?

Коммандер Артур Уилсон и два его броненосных шлюпа «Research» и «Enterprise», появились в бухте уже на следующий день, что кэптэн Натаниэль Боуден-Смит, посчитал хорошим признаком. Действительно, обогнуть чуть не половину экватора, подремонтироваться на Цейлоне, и прибыть в точку встречи с разницей в несколько суток, на это способны только моряки флота Её величества!

До того как приступить к заключительной части этой экспедиции оба капитана, после того как бурно отметили встречу кораблей эскадры, решили поговорить на берегу. Никому из экипажей совершенно не надо знать, кто давал задание капитанам и уж точно будет лишним знание о деталях предстоящей операции.

Уточнить предстояло многое. Корабли эскадры только на бумаге выглядели однотипными. На традиционных гонках британских броненосцев «Research» неизменно финишировал последним, и, даже соревнуясь со своим собратом «Enterprise», за шесть часов хода отставал от него на тридцать кабельтовых.

Различия были и у обоих фрегатов. «Favorite» получил броневой пояс, хотя ниже ватерлинии пояс опускался лишь на три фута, уже при незначительной качке броня выходила из воды, делая подводную часть корпуса практически беззащитной. Но главное «Favorite» сохранил свой первоначальный форштевень и для проверки воздействия шпирона не годился.

Единственное судно эскадры броненосный фрегат «Pallas» хотя и был деревянным, но навешанные на него 600 тонн брони и почти тринадцати футовый железный шпирон в сочетании с приличными маневренными и мореходными качествами делали его пригодным для решения поставленной задачи. Правда и здесь не было всё гладко. Погонное орудие могло стрелять только на стоянке, так как на ходу заливалось огромным буруном от тарана, а четыре 203-мм дульнозарядных нарезных орудия в батарее-ящике, имели очень ограниченные углы обстрела в нос и корму.

Два профессионала, которыми бесспорно являлись кэптэн Натаниэль Боуден-Смит и коммандер Артур Уилсон, быстро нашли приемлемое решение. Оба шлюпа и безшпиронный фрегат держатся мористее и в таранных ударах не участвуют. Эту часть задачи решает броненосный фрегат «Pallas», который, обладая самой большой скоростью на эскадре, солирует и поражает всех, кто попадает ему по пути.

Обстрел Эдо (То-Кё) тоже будет задачей Боуден-Смта. При подходе к Уналашке и высадке десанта «Pallas», будет выполнять функции корабля охранения и артиллерийской поддержки.

Пришедшее одновременно в голову обоим капитанам, а потому можно считать совместное предложение, «осмотреть» другие поселения дикарей, решили окончательно обсудить, уже после выполнения основного задания адмирала….

Впрочем, об основном задании знал только сэр Боуден-Смит, в случае его гибели, Артур Уилсон должен был ограничиться бомбардировкой Эдо и вернуться в метрополию. Кэптэн ещё раз вспомнил и в лицах, проговорил про себя, всё что поведал ему «старый корсар».

— Мы с французами почти одновременно обратили внимание на эти острова. От Наполеона III, туда была направлена группа инженеров под руководством Франсуа-ЛеонсаВерни. Прибыли они в 1865 году и по договорённости с сёгуном на пустынном берегу Йокосуки развернули строительство морского арсенала, причалов порта, построили несколько малых кораблей, а также начали подготовку персонала, который сможет взять на себя работу по управлению арсеналом.

Разговор с адмиралом Даркесом только условно можно было назвать беседой. Кэптэну, однозначно была определена роль слушателя.

— Со стороны Британии в Нагасаки ещё в 1857 году, по нашему поручению, появился Томас Блейк Гловер, к сожалению, он не имеет инженерного образования, зато обладает отменным деловым чутьём. Его офис в Нагасаки занимается продажей чая, приторговывает опиумом, и нелегальной продажей британского оружия и боеприпасов сторонникам императора. — Как видите, зоны наших интересов определились сразу. Мы помогаем императору, французы сёгуну.

На этом месте своего повествования, «старый корсар» сделал паузу, словно хотел перейти к беседе более доверительной, но потом видимо передумал. Менторским тоном Первый морской лорд, просто продолжил излагать факты.

— Вдруг, пока неизвестно почему, подданные Шарля Луи, резко поменяли свою точку зрения. К сожалению, нам это стало понятно слишком поздно. Посланная в 1868 году в Японию британская морская миссия во главе с капитаном Трейси попала в одно из сражений гражданской войны и почти вся погибла. Мы до сих пор не можем выяснить подробности этого дела.

Натаниэль Боуден-Смит вспомнил, как именно в этот момент он весьма неудачно придал своему лицу скорбное выражение, которое больше походило на оскал известного морского хищника.

— Последнее морское сражение между силами императора и сёгуна в 1869 году продемонстрировало подавляющее участие в нём кораблей французской постройки. На момент вашего прибытия вероятнее всего Императорский Флот Японии будет иметь в своём составе броненосный таран «Котецу», канлодки «Чиодогата», корвет «Иошун», четыре колесных и четыре парусных корабля. — Возможно, к ним присоединился броненосный корвет «Рюдзо», построенный в Шотландии для флота американских южных штатов и купленный японским принцем Хидзеном. Достоверно это не известно. — Имейте в виду, что схватка с перечисленными японскими кораблями не ваша задача. — Их флот базируется в Йокосуке, это на сорок миль южнее Эдо. — У вас будет около четырёх часов для безответной бомбардировки города, пока японские корабли смогут прийти на помощь своей столице. — Эти жёлтые макаки должны понять, что только Британские корабли могут защитить их от неприятностей с моря! Заставьте их почувствовать на что способны ваши орудия. Не забывайте, что вас ещё ждут русские поселения на островах, которые обязательно надо навестить. — После выполнения всех задач, возвращайтесь на Цейлон, там вы сможете отремонтировать корабли и там же получите дальнейшие инструкции.

Воспоминания закончены пора приступать к выполнению задания

Через неделю странная эскадра, без государственного флага, а только под брейд-вымпелом Натаниэль Боуден-Смита, была уже в Восточно-Китайском море. Благоприятный ветер западного направления позволял не разводить пары и двигаться под парусами.

Ещё через несколько дней «Pallas», смог опробовать свой шпирон на одном из многочисленных китайских судов сновавших в море. К сожалению, деревянное двух мачтовое судно очень быстро затонуло, после того как получило пробоину в подводной части корпуса. Это вызвало определённое разочарование среди экипажа, так как многие надеялись «ознакомиться» с его грузом. Кэптэн упокоил команду словами, что подобных кораблей на их пути будет ещё много.

Следующей жертвой броненосного фрегата стала большая джонка, которую догнали и раздавили уже под вечер. Кроме проклятий и гортанных выкриков с поверженного корабля, ветер донёс ещё и специфический запах рыболова, который сразу отбил у охотников желание знакомиться с его грузом.

В течение десяти дней, несколько раз пересекая сто сороковой меридиан, корабли приблизились к одной из целей своего плавания.

Шлюпы и «Favorite», получили команду держаться мористее острова Хонсю, а флагман эскадры, пользуясь преимуществом в скорости, постоянно маневрируя из-за противного ветра, двинулся на восток для проведения разведки.

Ситуация благоприятствовала. На столичном рейде ни оказалось, ни одного военного корабля, а береговая оборона японской столицы ещё находилась, только в стадии строительства. Более часа два 203-мм дульнозарядных нарезных орудия вели огонь по Токио.

В Эдо, (То-Кё, Токио) почти все дома спланированы одинаково — каменный фундамент, приподнятый пол, а дальше только дерево — для несущих опор, балок каркаса, стен, потолка и крыши. Облицовка бамбук и камыш, в сочетании со специальной покрытой лаком бумагой. Ну и ещё всевозможные внутренние ширмы, ширмочки и бумажные, красочно с любовью и старанием разрисованные экраны.

Причина понятна, частые землетрясения. Вот и придумали такую конструкцию. С этой стороны хорошо, но главный бич подобных построек — пожары….

Двускатные крыши из соломы весело занялись огнём сразу же после первых залпов «Pallas». Ветер раздувал искры, которые летели на соседние дома. Через час пальбы, полыхало уже пол видимой части города.

— Прекратить огонь!

Донеслась команда с мостика корабля. Выбрали якоря. Развернулись. Через три часа соединились с кораблями эскадры и двинулись на Северо-восток. Надо выполнить задание адмирала полностью….

Попутный ветер, позволил сто восьмидесятый меридиан пересечь уже через неделю. Движемся в сторону сто шестидесятого меридиана, но уже Западной долготы, такого далёкого от нас Гринвича.

Миновали сороковую параллель. Скоро конечная цель нашего «путешествия». Воспользовавшись хорошей погодой, провели тренировку, по посадке десанта в шлюпки. Я удовлетворён. Надеюсь, что противодействия со стороны русских не будет, по плану мы высаживаемся на восточной оконечности острова, Уналашка, где нас никто не ждёт, и нет укреплений….

Мы почти у цели. Пересекли сорок восьмую параллель. Бог мой, какое разительное отличие. Координаты: 48®52?00? это широта Парижа. Сейчас август, но август там и август здесь?! Я приказал ввести зимнюю форму одежды на кораблях. Нам везёт, океан относительно споен. Куда только делась голубизна и привлекательность его вод?! Вокруг преобладают серые цвета, которые свежий ветер снабжает белыми барашками волн. Низкая облачность, рваные облака свинцового цвета. Иногда попадаем в полосы плотного тумана. Всё вокруг стало седым и неприветливым. Уже несколько дней не видели солнца. В этих краях могут жить только дикари. Вскоре, мы избавим их от этой нелёгкой обязанности….

— Корабль прямо по курсу.

Голос вперед смотрящего сигнальщика, как всегда неожиданно, внёс так долго ожидаемое разнообразие в нашу жизнь.

— Дать семафор на шлюпы коммандеру Артуру Уилсону. — «Переходим к варианту два».

Это означает, что корабли эскадры продолжают движение прежним курсом, а «Палас» начинает сближение с обнаруженным судном. Возможно, снова опробуем шпирон. Не завидую нашим противникам. Это не Восточно-Китайское море, здесь температура воды около восьми градусов. Десять, пятнадцать минут, и будь ты хоть отличным пловцов, хоть посредственным, всё равно покойник. ХОЛОДНО!!!

— Штурман, дистанцию до неизвестного корабля.

Пока дальномер совмещает свои зеркала, наблюдаю вероятного противника через подзорную трубу. Судя по такелажной оснастке, по-моему, такой же фрегат, как и мы. Корпус корабля ещё не виден. Ну-ну, подойдём ближе посмотрим.

— Ну, что там с дистанцией?

— Более двадцати миль, сэр. Зеркала запотели, протрем, постараемся уточнить.

— Идиоты, я и без ваших приборов вижу что более двадцати миль. Если только рангоут корабля виден. — Пошевеливайтесь, если не хотите….

Что я с ними могу сделать, они хорошо знают, потому мечутся вокруг своих приборов и зеркал как угорелые, но резкое изменение влажности и температуры воздуха, сделали своё дело. Чёрт с ними.

— Подготовить к стрельбе орудия левого борта.

— Есть подготовить к стрельбе орудия левого борта.

Может добавить парусов? Нет, лучше развести пары. В предстоящей встрече паровая машина наверняка может оказаться гораздо более полезной, чем паруса. Ветер в этом районе отличается редким непостоянством и порывистостью.

— Механик! Поднять пары, готовность через час.

— Есть поднять пары, готовность через час.

Интересно, что предпримет чужой фрегат?! Они тоже должны были нас обнаружить. В это беспокойное время, в глухих районах Мирового океана, корабли нередко исчезали не только от природных явлений. Очень часто причинами их гибели становились встречи с судами не очень дружественных государств. Так было всегда и так будет всегда! Уверен, что несущие Юнион Джек на своих мачтах, будут возвращаться домой чаще, чем другие! Так должно быть на флоте «Владычицы морей», другим флагам просто меньше везёт при таких встречах.

— Неизвестный корабль поднимает пары.

Это снова возглас вперёд смотрящего. Молодец, я и в трубу не сразу разглядел дымок над чужим фрегатом. Чувствую, будет драчка. Это хорошо, борта «Паласа» защищены четырьмя дюймами железной брони, а наш противник, похоже, безбронный крейсерок, либо посыльный, либо разведчик. Интересно, какая у него скорость?

— Дистанция до неизвестного судна девяносто кабельтовых.

— Хорошо штурман. Докладывать изменение дистанции, через каждые пять кабельтовых.

Если цель будет маневрировать, чтобы поймать нужный ветер, то мы сможем достать её и орудиями правого борта. Пусть их тоже готовят к стрельбе.

— Подготовить к стрельбе орудия правого борта.

— Есть подготовить к стрельбе орудия правого борта.

Жаль, из-за шпирона нельзя ввести погонное орудие. Ну, да чёрт с ним, достанем и так. Наши нарезные дульнозарядные орудия могут уверенно бить противника уже с двадцати кабельтовых.

— Дистанция до цели восемьдесят кабельтовых.

Наверное, я пропустил предыдущий доклад, дьявол их забери.

— Эй, в машине, когда сможете дать ход?

— Через четверть часа будем иметь полное давление пара.

Этот тупой шотландец всегда говорит мне о давлении. Ладно, пусть будет давление, только пусть пошевеливается побыстрее. Через четверть, так через четверть. Значит через три четверти часа, мы сможем открыть огонь! Что там, на артиллерийской палубе? Запросить их что — ли? Словно в ответ на мои размышления последовал доклад.

— Орудия к стрельбе готовы, сэр.

Ну, вот и хорошо, будет, чем развлечься.

— Чаю на мостик.

Артиллеристский офицер говорил, что при определённом угле возвышения может послать снаряд на двадцать кабельтовых. Может, стоит пугнуть посыльного?

— Господин капитан, это русский фрегат, сигнальщик разглядел его флаг.

— Дистанция?

— Тридцать кабельтовых.

В окуляре моей подзорной трубы хорошо виден русский фрегат, который совершенно безбоязненно движется в нашу сторону. Интересное судно, таких силуэтов, я ещё не видел. Чем-то напоминает чайный клипер. Высокий надводный борт, явно не бронированный. Орудия расположены в двух башнях, находящихся в диаметральной плоскости. Хорошее решение, при своих четырёх пушках он сможет вести огонь на оба борта. Да, не на всех курсовых углах, но артиллерия «Паласа» такими свойствами вообще не обладает. Сделаем пометку в журнале, пока ещё не отправили этого красавца на дно.

— Русский фрегат начал поворот на Запад, он уваливается под ветер.

Видимо заметили бурун от шпирона и поняли, что их ждёт. Ничего достанем их орудиями. Калибр восемь дюймов от изделий Уильяма Джорджа Армстронга, для небронированной цели смертелен!

— Держать курс на сближение! — Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать пять кабельтовых, сэр.

Я слышал доклад констапеля лейтенанту артиллерийского дека о готовности. Вот сейчас и проверим, как они приготовились. На максимальном возвышении орудия снаряд может достать противника на двадцати кабельтовых.

— Давление пара в котлах в норме, сэр. Можем увеличить ход.

— Машина! Держать самый полный ход.

— Есть держать самый полный ход.

Кэптэн Боуден-Смит, буквально физически чувствовал, как обеспечиваемая четырьмя котлами, судовая машина стала вращать четырехлопастный винт Манжина с максимальными 78 оборотами, которые были показаны ещё на мерной миле, когда «Паллас» развил скорость в 12,62 узла.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать пять кабельтовых, сэр.

Ладно, сейчас судно разовьет полный ход, и дистанция начнёт сокращаться. Надо немного успокоиться и подождать. Нельзя показывать экипажу своё нетерпение. Сейчас мы сблизимся, утопим, этот фрегат и будем обеспечивать высадку десанта. Сколько прошло времени? Четверть часа, хорошо. Повторим команду.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать пять кабельтовых, сэр.

Чёрт, по плану «два» коммандер Артур Уилсон должен начать высадку десанта на Восточной оконечности острова Уналашка, сразу как войдёт в пролив Акутан. Сейчас в погоне за русским фрегатом мы удаляемся на Запад.

При высадке «Палас», должен страховать десантные средства и обеспечивать артиллерийское усиление десанта, часть его людей участвующих в высадке, уже на кораблях Уилсона. Похоже, что начинать коммандеру придётся без нас, план «два», это допускает. Ничего справятся, Артур хороший командир! Тем более что русского мы увели далеко в сторону.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать три кабельтова, сэр.

Ух, словно гора с плеч свалилась. А то уже «Летучим Голландцем» попахивать стало. Ещё немного потерпим, а потом……, с каким удовольствием я отправлю на дно этого франта.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать кабельтовых, сэр.

— Огонь правым бортом!

— Есть огонь правым бортом, сэр!

Несколько секунд ожидания и на водной поверхности обозначились два больших всплеска. НЕДОЛЁТ.

— Недолёт около кабельтова, сэр.

Это я и сам хорошо вижу. Надо подтолкнуть нашего шотландца. Интересно, а почему этот крейсер не стреляет в ответ? Странно, хотя наверно орудия у него просто слабоваты.

— Машина держать самый полный ход!

— Есть держать самый полный.

Обводы у вражеского фрегата явно выгодней, у него нет шпирона, и он легко режет океанскую волну, не создавая огромный бурун впереди корпуса. В подводной части, его носовой оконечности какая-то напоминающая шпирон конструкция, но это не таран. Возможно, с ним и связано отсутствие буруна, что и даёт прибавку к скорости. Ничего достанем, стоит только попасть в него один раз восьми дюймовым гостинцем и вся его резвость пропадёт.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать кабельтовых, сэр.

После получения семафора с «Паласа» коммандер Артур Уилсон, даже обрадовался. До острова с дикарским названием Седанка осталось около пяти миль. Его восточная оконечность крохотный мысок с тем же названием, а сразу после него глубоко врезающаяся в сушу удобная бухта самого острова Уналашка. Там суда эскадры лягут в дрейф, спустят на воду десантные средства и завтра, послезавтра можно будет идти на Цейлон. Там вблизи кораблей эскадры гораздо спокойней и теплее.

— Неопознанная цель прямо по курсу.

Возглас вперед смотрящего сигнальщика, был странно неуверенным. Что это значит неопознанная цель?! Всыпать бы ему как следует, сразу всё будет опознано. Наведя трубу в сторону указанную сигнальщиком, Уилсон ничего не разглядел.

— Смотреть внимательней.

— Я снова вижу её, сэр. Чуть справа и выше.

Коммандер ловко подхватил зрительную трубу и быстро навёл её в указанном направлении. Действительно, странное изображение, похожее на корпус перевёрнутого корабля попало в объектив, но тут же скрылось под покровом низко летящих облаков. Чёрт, миражей в таких широтах не бывает. Но с другой стороны, что же это могло быть?

— Сигнальщикам смотреть внимательней. Первому кто доложит о противнике, обещаю премию в пять фунтов!

Теперь они будут и под землю смотреть минимум на пол метра, хохотнул про себя Уилсон довольный быстрым решением проблемы. Ещё час хода и мы будем на месте. Впереди пролив Акутан….

— Мы в створе бухты Уналашка, сэр.

Через полтора часа все три корабля вошли в удобную бухту, держась на расстоянии трёх, четырёх кабельтовых от её берегов.

— Передать на суда эскадры. — Стать на якоря. — Подготовить к спуску на воду средства десантирования.

Коммандер с удовольствием наблюдал, как быстро были убраны паруса, отданы якоря и матросы стали готовить к спуску шлюпки, баркасы и паровой катер десанта.

— Четыре малоразмерные цели справа по борту. — Дистанция до целей тридцать кабельтовых.

Интересно, это ещё что такое? Что за малоразмерные цели? Индейские пироги или местные каяки? Уилсон развернулся в указанном сигнальщиком направлении и снова взял в руки трубу. Прямо со стороны пролива Акутан, выскочили из-за мыса и двигались к месту стоянки его кораблей четыре паровых катера странной раскраски, с Андреевскими флагами. Впрочем, других флагов, здесь и быть не могло.

Но даже не появление самих катеров в этом Богом забытом месте поразило коммандера. Катера явно паровые, но без труб и без привычных клубов дыма над ними. Судёнышки ходко шли в водах бухты, легко преодолевая слабое волнение.

— На фрегате приготовить к стрельбе орудия правого борта, огонь по готовности.

Сигнал на оба шлюпа.

— Приготовиться к стрельбе по катерам, огонь по готовности орудий. — Дистанцию до катеров докладывать непрерывно.

Броненосный корвет «Фаворит» оказался замыкающим, он стал на якорь мористее обоих шлюпов из-за своей более высокой осадки. Цели с него были видны лучше. Появление этих судёнышек, водоизмещение которых не намного превышало водоизмещение десантных баркасов, подготавливаемых к спуску на фрегате, внесло некоторое оживление. Уилсон даже услыхал фразу сигнальщика, первого увидевшего русские военные катера обращённую к своему приятелю.

— Слышишь Джон, теперь мы с тобой на пять фунтов, обязательно заглянем в тот бар на Цейлоне, где нарисована…..

Что там было нарисовано, коммандер уже не прислушивался. Его возмутил доклад штурмана.

— Дистанция до целей четыре кабельтова.

Как четыре, если ещё три минуты назад было двадцать? Бросив взгляд в сторону возмутителей спокойствия, Артур Уилсон, далеко не новичок в своём деле, увидел совершенно невозможную картину. Катера как будто прыгнули вперёд сразу на два десятка кабельтовых.

Присмотревшись, он понял, что вражеские суда двигались с совершенно чудовищной, невообразимой скоростью. За каждым их них на расстоянии примерно с четверть кабельтова вставал огромный бурун, что подтверждало огромную мощность машин, но ни над одним из них не было видно дыма.

— Штурман, уточнить дистанцию.

Вместо сообщения о дистанции коммандер услышал совершенно другие слова и не от штурмана, а всё от того же сигнальщика.

— От целей отделились какие-то предметы. Движутся в нашу сторону. — Катера легли в разворот.

Уилсон был грамотным офицером, он слышал о самодвижущихся минах разработанных австрийцем британского происхождения, но то в Европе, а не в этом глухом углу. Каким образом и откуда это оружие попало сюда?! Как оказалось, времени для рассуждений уже не было.

Несколько мощных взрывов и на месте британских военных кораблей осталась лишь куча обломков и несколько десятков, быстро замерзающих в ледяной воде людей пытающихся ещё спастись.

Шесть глухих разрывов донесённые ветром до ушей команды броненосного фрегата «Палас» могли означать, только одно. Высадка десанта началась. Как жаль, что нельзя узнать, как идут дела у Артура. Ну, да разберёмся с разведчиком и сами всё увидим.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Двадцать кабельтовых, сэр.

Кэптэн Натаниэль Боуден-Смит, решил пока больше не стрелять. Зачем зря тратить снаряды. Надо сократить дистанцию и бить противника наверняка.

— Русский фрегат увеличил ход, сэр.

Командир «Паласа» и сам это видел, более того он видел, что на новых курсовых углах, его орудия не смогут стрелять по противнику. Если начать маневрирование, то потеряем скорость, и дистанция ещё более возрастёт. Что этот чёртов шотландец, себе думает?

— Машина! Я приказал держать самый полный ход.

— Держим самый полный ход, сэр.

— Штурман, бросить лаг.

— Есть бросить лаг, сэр.

Пока Боуден-Смит, придумывал про себя, кары небесные, которым стоило бы подвергнуть этого упрямого шотландца, да и за одно всех шотландцев вместе взятых. Закончили замер скорости.

— На лаге тринадцать узлов, сэр.

Это величина была выше скорости, показанной фрегатом на мерной миле. Чёрт, какая жалость, так просто механика не в чем обвинить. Ничего позже что-то придумаю.

— Штурман, дистанция до русского фрегата?!

— Девятнадцать кабельтовых, сэр.

— Рассчитать манёвр с поворотом на двадцать градусов влево.

— Есть рассчитать манёр поворота на двадцать градусов, сэр.

Вызвав с артиллерийской палубы лейтенанта правого плутонга, кэптэн объяснил ему замысел предстоящего манёвра.

— Всё зависит от вашего взаимодействия и слаженности. — Как только русский окажется в прицелах орудий, открывайте огонь без команды. — Вам всё понятно?

— Да, сэр. Открываем огонь, без команды, как только позволят углы обстрела орудий.

Инструктаж прервался криком сигнальщика.

— Семафор с русского фрегата, сэр.

— Читайте, чёрт вас возьми. — Ну, что вы там копаетесь.

Видимо окрик командира, превысил допустимое нервное напряжение человека, который принимал семафор с чужого корабля и он начал говорить:

— Предлагаю, заглушить машину и лечь в дрейф. В случае продолжения маневрирования открываем огонь на поражение. На этих условиях гарантируем жизнь экипажу. Иначе будем вынуждены пустить вас на дно. Капитан клипера «Разбойник». Веселов!

Сучьи дети эти русские. Сейчас мы им покажем.

— Приготовиться к повороту на двадцать градусов.

— Есть приготовиться к повороту на двадцать градусов.

Когда «Палас» начал коварно запланированный разворот, на русском фрегате обе башни открыли беглый огонь. С дистанции двадцати кабельтовых в течение шести минут они умудрились выпустить более сотни шестидюймовых снарядов, из которых не менее десятка попали в цель. Самое ужасное, отпечатавшееся в мозгу кэптэна Боуден-Смита, было то, что четыре дюйма железной брони не являются надёжной защитой от русских шестидюймовок. Вторым отпечатком стала переборка штурманской выгородки, которая вдруг бросилась ему в лицо. Мгновением позже он потерял сознание.

Капитан-лейтенант БирилёвАлексейАлексеевич, сидя на берегу бухты, недалеко от флагманского ТК, бросившего якорь прямо на месте событий, выслушивал шутливые претензии со стороны казаков бывших ещё недавно на берегу в обороне.

— Ваше благородие, а можно у этих ТОРПЕДОВ заряд послабше делать? А то нехорошо выходит, утопили супостатов, а трофеев то и нет совсем.

— Будут вам трофеи есаул, обязательно будут. Завтра придёт «Каракатица», организуем, подъём тех частей, что в хозяйстве пригодятся.

— Да вы и сами скоро кое-что увидите. Вражины видимо забыли, что суточный прилив в бухте достигает двух метров. Вошли в неё при полной воде. Подождите ещё немного, скоро можно будет рассмотреть их останки. При отливе, уровень воды упадёт очень сильно.

— Ваше благородие, так мы с вашего позволения пойдем, посмотрим, вдруг что путное попадётся. А то жёна спросит, где неделю болтался, а ей и показать нечё будет.

— Идите, смотрите, только людей не погуби, есаул, вода-то холодная.

— Управимся Ваше благородие, не извольте беспокоиться, невпервой!

Весёлая ватага казаков, в которых ещё бурлил адреналин, направилась к берегу, куда уже был подогнан рыбачий карбас с противной стороны острова….

— Алексей Алексеевич, Алексей Алексеевич!

Донёсся до Бирилёва голос радиотелеграфиста с катера.

— С дирижабля разведчика передали, из Владика депеша получена. Выражают своё удовлетворение и требуют подробного отчёта для отправки Е.И.В. в Питер.

Развернувшись в сторону кричавшего, 23-х летний капитан-лейтенант, сложив руки рупором, таким же способом ответил своему подчинённому:

— Дай подтверждение приёма и сообщи, что отчёт будет позднее, по прибытию на базу Веселова.

— Будет исполнено, ваше благородие.

Донёсся весёлый крик с катера.

Бирилёв встал, с прибрежного камня, слегка отряхнул мундир, посмотрел на гомонящих, на берегу казаков и неожиданно для своих катерников дал команду возвращаться на базу без него. Три катера запустили двигатели и на малых оборотах пошли на родную базу.

Старшему лейтенанту Петру Веселову, — капитану «Разбойника» и его команде повезло значительно меньше, чем экипажам торпедных катеров приписанных к Уналашке. Им пришлось четверо суток дрейфовать в сплошном тумане, а потом ещё двое суток искать злополучный фрегат или следы его утопления. Последние, несмотря на помощь дирижабля разведчика так и не были найдены.

Только двумя месяцами позже, уже почти в конце октября, рыбаки у северной оконечности острова Хонсю, обнаружили полузатопленный остов судна, дрейфующий к Югу. Корабль был без экипажа. Куда пропали его моряки, и какие события разыгрались на нём, мы уже никогда не узнаем.

Прибывшие для осмотра японские чиновники из администрации императора Мэйдзи, изъяли все документы обнаруженные на корабле, а наш консул, одному ему ведомыми путями, добился разрешения снять копии с некоторых из них.

Почему Хиробуми Ито, так и не стал первым премьер-министром Японии, вы сами уже, наверное, догадались.

(Конец беспокойного 1870 года).

….. Генерал Монкевиц уверяет, что приказ такого же содержания он читал в 1905 году в Красноярске, изданный советом депутатов 3-го железнодорожного батальона{33}. Несомненно приказ этот — штамп социалистической мысли, не поднявшейся до понимания законов бытия армии или, вернее, наоборот — сознательно ниспровергавшей их.

Редактирование приказа приписывают присяжному поверенному Н. Д. Соколову, который извлек, якобы, образец его из своего архива, как бывший защитник по делу совета 1905 года.

Генерал Потапов называет имена составителей приказа N 2, дополнявшего первый, в предположении, что та же комиссия редактировала и N 1{34}.

Милюков упоминает о том, будто 4 марта решено было расклеить заявление Керенского и Чхеидзе, что приказ N 1 не исходит от Совета рабочих и солдатских депутатов.

Результаты приказа N 1 отлично были поняты вождями революционной демократии. Говорят, что Керенский впоследствии патетически заявлял, что отдал бы десять лет жизни, чтобы приказ не был подписан…

Произведенное военными властями расследование «не обнаружило» авторов его. Чхеидзе и прочие столпы Совета рабочих и солдатских депутатов впоследствии отвергали участие свое личное и членов комитета в редактировании приказа.

(Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Париж, 1921.)

По воспоминаниям последнего военного министра Временного правительства А. И. Верховского, «Приказ вышел в девяти миллионах экземпляров».

Двести во семнадцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Где-то я уже давал основания считать меня скрягой, но когда узнают, что я ещё придумал, не удивлюсь, если обзовут помазанника Божьего ещё и похуже….

В силу определённых причин, о них я уже упоминал, возникло у меня желание разместить наших русофилов поближе к Зимнему дворцу. С моей точки зрения идеальным местом было бы разместить их в Шепелевском доме, прямо на третьем этаже, а на четвёртом сделать квартиру-музей Жуковского. Отличная мысль, но запоздалая. Дом-то уже снесён, а на его месте парадный вход в Николаевский Новый Эрмитаж.

Вот так всегда, не дают развернуться фантазии императора, но я же не совсем «настоящий» сын своего отца. Потому были изготовлены железобетонные сваи, фермы и панели перекрытий, которые возможно несколько «исказили» первоначальный проект баварского архитектора Лео фон Кленце, но зато над его двумя этажами вознеслись ещё два, с весьма похожим архитектурным рисунком. Наверное, местно-временные юмористы уже сочинили, свои меткие памфлеты на эту тему, но мне на них, …аж с четвёртого этажа указанного строения….

Четвёртый этаж, музей Василия Андреевича, дополнился пятой комнатой, точнее большим залом, здесь присуждают ежегодную премию имени Жуковского за лучшие литературные переводы! Другие комнаты, включая и ту к которой обратились: «Свинья, как же ты-то смела, не сгореть!» превратили в музей.

Ну, да это всё присказка.

Идёт обычный мужской трёп с участием Е.И.В., по поводу реакции наших «заклятых друзей» на денонсацию статей Парижского договора. Развлекаемся тем, что в лицах зачитываем наиболее одиозные отрывки из статей британских и австрийских писак, сдобренных цитатами из высказываний их министров, царедворцев и лиц пожелавших остаться неизвестными.

У Игнатьева очень хорошо получаются шаржи на турецкий диван. Все присутствующие единодушно подмечают что, хотя тональности выступлений грозного свойства, но на рожон никто из политиков лезть не хочет. По пугать, по кричать, но лезть в драку — дураков нет. Пусть по шумят, «Собака лает — караван идёт». Вот и мы будем этим принципом руководствоваться.

— Ну, что господа, все собрались?

— Да, Ваше Императорское Величество, кроме больных и откомандированных, все здесь.

— Тогда начнем, пожалуй.

Сейчас я на третьем этаже реконструированного здания, сижу в обществе ярых русофилов, и обсуждаем какую кару лучше выбрать для злыдней ранее схваченных. С большей частью из них уже разобрались. Те, кто не брезгует газетами знают, что почти во всех губернских городах, кроме самых удалённых, состоялись публичные казни через повешение. Каждого висельника снабдили плакатом, на котором крупными буквами были перечислены его «художества», а внизу сумма ИТОГО, сколько он украл и у кого.

Опасения некоторых, о том что это создаст напряжённость в стране, оказались беспочвенными. Скажу по секрету, в газетах этого нет естественно, «Народная Воля» в лице Инюшина почти стопроцентно поддержала эти решения. На недостающие до ста процентов доли, у них просто не было данных.

Крестьянство и рабочий люд, — эта подавляющая часть населения Российской империи, с восторгом восприняли экзекуцию. Особенно когда вешали бандитов, убийц и насильников. Да и зажравшихся чиновников разных рангов, провожали в последний путь совсем не грустными глазами. Видимо всем уже изрядно надоела эта категория лиц.

Самое большое недовольство выказали, кто бы вы думали? Зарубежные писаки. Сколько помоев они вылили, сколько желчи перевели, трудно себе вообразить. Даже дипломаты включились в эту игру. Без них, без этих сволочей иммунитетом обладающих, ничего не обходиться. Многие из вопивших, активно финансировали пострадавших, а теперь вложенные денежки, фюйть и пропали. Как же уж тут не кричать об отсутствии, на одной шестой части суши, ну сами знаете чего….

Спросите, что тогда Е.И.В, обсуждать собрался? Осталась категория преступников, имеющая воинское звание. Вот этот вопрос уже битый час муссируется собравшимися. Тут и военный министр с помощниками, и заслуженные генералы, и Игнатьев от службы безопасности.

Однако решение схожее выбрали. Почти по Суворову получилось, только места для экзекуций уже не на рыночных площадях решили использовать, а прямо в частях воинских, под барабанный бой….

Спустя несколько дней, господину Милютину был вручён указ, в котором предписывалось всех интендантов спустя три года службы на одном месте переводить в другие воинские части, дабы не подвергались искушениям. Проявил себя достойно, перевод с повышением, нет, просто по горизонтали в другой гарнизон на туже должность, где ещё знакомцев не завёл. Ну а тем, кто раньше попался, прямая дорожка на строительство железных дорог или на эшафот…. Тоже соответственно заслугам.

Эта система появилась во Франции в 20-м веке после войны, и показала себя весьма хорошо. Стала она давать сбои уже позже, когда возникли новые виды связи, которые вначале было трудно отслеживать. Ну да потом и с этой бедой справились. Теперь и у нас в Управлении Тыла Военного министерства также будет.

В обеих столицах и ещё десятке крупных городов, обыватели с интересом наблюдают за молодыми людьми, которые столбы на улицах устанавливают, и провода по ним тянут. Газеты писали, что это реализуется проект сети радиовещания. В модных магазинах уже и репродукторы в продаже появились. Есть с украшениями из ценных пород древесины, а есть попроще, круглые с диффузором из чёрной бумаги. В парках, скверах и площадях на специальных опорах диковинные цветы распустились. Это внешние громкоговорители, как же без них, скоро сеть в строй введут.

В канун этого замечательного события у меня в кабинете интересный разговор состоялся, по поводу новых средств массового воздействия.

— Ваше Величество, вы так внимательно следите за этой программой по радиофикации. С чем это связанно?

— Дорогой граф. Это не просто программа, это одно из самых мощных средств, управления населением Империи! Я бы даже сравнил его с оружием массового поражения. Ну, в крайнем случае, не поражения, а воздействия.

— Я внимательно прочитал все данные мне материалы, но с механизмом так и не разобрался, уж больно терминология там мудрёная.

— Вы правы Николай Павлович, у каждой науки свой язык, а психология одна из них. Для себя я просто вычленил основную догму. — Если ежедневно скармливать группе людей ИНФОРМАЦИЮ смешанную из правды, полуправды и явной лжи, но излагать эту смесь ежедневно и целенаправленно, то слушающие этот винегрет через некоторое время уже не смогут разделить вымысел и реальность. После этого, используя лишь инстинкты ими можно управлять, почти как простейшими. Называется этот метод воздействия ПРОПАГАНДА! Наши «друзья» поняли это давно, а мы как всегда отстаём, хотя это такое же оружие, как и всё то, что стреляет!

— Этот фрагмент из человеческой психологии, мне тоже понятен. Но как лучше организовать противодействие? Вот в чем вопрос!

— Одним из элементов нашей контрпропаганды будут программы ежедневной радиотрансляции. В них будут излагаться новости, интересные события и комментарии к ним. Все передачи будут направлены на развитие у нашего народа гордости за державу и формирование патриотизма. Вот, почему я так внимательно слежу за её реализацией.

— Это «чудо-пропаганды», конечно, наши друзья придумали?

— О, нет. Изобретено это воздействие было ещё древними иудеями, в те далёкие времена, когда Египтом правил Рамсес второй. По-моему, это ещё ко времени, 19-й династии относится.

— Ваше, Величество, чрезвычайно интересно. Если вас не затруднит, расскажите, пожалуйста.

— Коротко это выглядит так. — В битве при Кадеше головная часть войска египтян потерпела тяжёлое поражение от войск хеттского правителя Муваталли. Тому было несколько причин. Технологическое превосходство в обработке металлов, хетты уже умели обрабатывать сталь, удачный манёвр при переправе, ошибки египетской разведки, ну да это, в конце концов, не так важно. — Вероятно, египетская армия была бы полностью уничтожена, если бы в этот момент на выручку ей не подоспел отдельный полк, который двигался к Кадешу с другой стороны и, в свою очередь, застал врасплох хеттов, разорявших лагерь. — Благодаря этой счастливой случайности египетский царь спас остатки своей армии.

Граф с интересом слушал мой рассказ. Ещё бы, письменность Хеттов расшифруют только в начале 20-го века, а тут такой фрагмент из уст самого помазанника Божьего.

— Вот тут-то на сцену, пожалуй, впервые в человеческой истории вступает «пропаганда». Благодаря её применению Великий фараон сумел представить своим подданным битву с хеттами великой победой …. — Ну, а что делать дальше? — Здесь снова помогли советники. К царю хеттов Муваталли, тайно были направлены послы с богатыми подарками. Дары поднесли не только царю, но его полководцам и сановникам. Этим дарили уже неявно, тихонько без фанфар. — В результате, царь вскоре умер. Его сын был смещён дядей, который узурпировал власть под именем Хаттусили III и заключил мир с Египтом. Одного не учёл родственник Муваталли, на что собственно и рассчитывали советники фараона! Его неправедные действия привели к ГРАЖДАНСКОЙ войне в царстве. — Закат империи хеттов так стремителен, что только в библии о ней осталось несколько строк.

Здорово сработано. Вы говорите, это ещё до Рождества Христова произошло?

— Да граф, хотя и давно, но чисто исполнено. — Всё получилось, так как и предсказали прагматичные иудеи из окружения Рамсеса II, за что, позже, правда и поплатились. Уже не помню точно, но, по-моему, после этого эпизода какой-то фараон 19 династии изгнал их из своей державы. Наверное, правильно оценив и испугавшись за возможные последствия подобных воздействий для Египетского царства, где тоже хватало недовольных. Мудрый был человек, не даром сидел на троне!

В кабинете наступила тишина. Похоже, граф планировал, как организовать службу пропаганды или контр пропаганды, хотя это не принципиально, а я вспомнил эпизод, произошедший в реальной истории в том времени.

Интересно, почему на меня тоже накатило воспоминание? Лондон, сентябрь далёкого 1971 года.

В зале после выступлений кого-то из посольства с нашей стороны и кого-то со стороны Соединённого королевства наконец-то установилась спокойная непринуждённая атмосфера. Начали разносить напитки. Моё внимание привлекла аккуратная энергичная старушка, которая жестом фокусника, ловко подставила официанту свой опустевший бокал, чтобы он повторно налил ей вина. В то время нам ещё не была известна Шапокляк, но это была именно та, с которой можно было её рисовать, только не в чёрном, а в тёмно синем с голубым и без знаменитой Лариски. Это оказалась Вера Гучкова, да, да, дочь того самого военного и морского министра Временного правительства.

Что-то действительно интересное с позиций очевидца, поведать о тех событиях она не могла. Из России её вывезли ещё подростком, но вот один из кусочков её рассказов мне запомнился.

За несколько лет до начала Второй мировой войны, она гостила у отца в Париже. К Александру Ивановичу приезжала родственница (фамилии её, я естественно не помню) они долго обсуждали в кабинете экс министра события тех дней, действия Керенского и Приказ номер один Временного правительства.

Прошло несколько лет, я уже и забыл об этой встрече, но как-то в самолёте пролистывая многостраничное издание «За рубежом» попалась на глаза интересная заметка глубоко в недрах этой газеты. Суть сообщения, — в Соединённых штатах одна из дам носящая княжеский титул Российской империи, прилюдно дала (по морде) пощёчину Александру Фёдоровичу Керенскому, который прочитав лекцию «О событиях 1917 года в России» привычно кланялся своей куцей аудитории.

Свои недемократичные действия в попытках достать подлеца рукой ещё раз-другой, она сопровождала гневными словами по поводу его участия в издании и распространении Приказа номер один. На той же странице описывался и эпизод почти сорокалетней данности, где события разворачивались аналогично, тут-то и я сразу вспомнил рассказ Веры Гучковой.

Почти как в кино, в один момент у меня в голове и сложилась та головоломка или как говорят, сформировалось своё личное мнение:

— У России только два союзника Армия и Флот!

— Приказ Номер один фактически распускал и флот и армию!

— Премьер удрал из страны через Американское посольство.

— Сдох он тоже в том полушарии, сюда в Европу, даже в Западную носа не казал, видать побаивался.

Историки могут мне возразить. Данный приказ подписан Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. На это могу ответить словами Антона Ивановича Деникина, «…Произведенное военными властями расследование «не обнаружило» авторов его». Упрекнуть одного из лидеров Белого движения в любви к большевикам, а именно им принадлежало большинство в Петроградском Совете, думаю, никто не сможет. Значит авторство РСДРП(б) в тексте приказа под большим вопросом.

Второе, командующий фронтом, добирался в ставку ШЕСТЬ суток. Приказ, подписанный первого марта 17 года, в Петрограде, каким-то образом оказался в войсках второго и третьего марта. Не правда-ли, есть о чём задуматься.

И, наконец, последнее в моем блиц расследовании. Тираж. Огромный тираж. Девять миллионов экземпляров. Такое количество и в более поздние времена не просто отпечатать и разослать строго по адресатам. Да ещё сразу на все на фронты, и базы флота, куда ограничен доступ, да и с транспортом всегда проблемы.

Пока граф Игнатьев сидел, обдумывая свои планы, я сделал зарубку на память. Этот злополучный приказ без мощной, тщательно спланированной поддержки, государственного ресурса не мог появиться, а уж тем более не попал бы своевременно по месту назначения.

Естественно, не я один такой умный. Да и слухи по Питеру наверняка поползли, тираж уж больно велик был. Очень жаль, только, что с таким большим опозданием. Потому-то и старались дамы из высшего света хоть чуть-чуть, а достать своей ручкой истинного участника этой провокации. Большего, к сожалению, они ничего и не могли сделать, не обучены были.

Здесь нас и вас, господа из жандармского управления того времени, чужие дяди из англо-говорящей разведки переиграли по-полной.

Обо всём этом говорить руководителю СБ Империи я сейчас не буду. Но и забывать об этом подвиге борцов с царизмом не следует! Обязательно оставлю вопрос на контроле, тем более, что карта раздела России того периода подозрительно напоминает ту, что я раньше Игнатьеву показывал.

Её Величества Почтеннейший Тайный Совет (англ. Her Majesty's Most Honourable Privy Council) — орган советников британской королевы. Одно из самых могущественных учреждений Британской империи.

Властные Суверены часто использовали этот орган для обхода судов и парламента. Например, один из комитетов Совета (ставший позже Cудом звёздной палаты) имел разрешение в XIV веке налагать любое наказание (кроме смертной казни), не стесняясь правилами относительно доказательств или улик.

Главными офицерами органа являются лорд председатель Совета (четвёртый из Великих офицеров государства, член Кабинета, и обычно также представитель кабинета в Палате лордов или Палате общин).

Другое важное должностное лицо — Клерк, подпись которого стоит на всех приказах, сделанных Советом. Членов совета называют тайными советниками.

Английскийбанк — частный Банк Англии — сам в свою очередь порождение крупнейших финансовых дельцов лондонского Сити. Так назывался этот район финансистов, принадлежавших семействам, Бэрингов, Хамбро и Ротшильдов, — управлял крупнейшим в мире золотым запасом, рассчитывая свои действия так, чтобы при желании можно было безжалостно утопить любой конкурирующий рынок в потоке английского экспорта. Бесспорное господство Британии в международном банковском деле после 1815 года стало вторым столпом ее имперского могущества.

Паника 1857 года была результатом массового отзыва зарубежных вкладов из международных золотых запасов Банка Англии. Эти требования о немедленной выплате привели к краху банковской кредитной системы в Сити и по всей стране. В ответ на кризис английские власти разработали ряд мер, которые привели к простой, но опасной перестройке практики центрального банка.

Контролируемый в то время не правительством, а финансовыми кругами Сити, Банк Англии просчитал, что, хотя торговые партнеры в любой момент могут осушить британские золотые резервы, утечка золота прекратится, стоит лишь ему централизованно поднять свои процентные ставки на более высокий уровень по отношению к ставкам конкурентов. Если ставки будут достаточно высоки, то золото потечет обратно в банки лондонского Сити из Берлина, из Нью-Йорка, из Парижа, из Санкт-Петербурга.

Но последствия этой новой политики Банка Англии (регулирование процентных ставок) мстительно вернулись сторицей назад в лице Великой депрессии, которая началась в Британии в 1873 году и продолжалась до 1896-го.

Финансовый кризис английской банковской системы последовал за обвалом пирамиды зарубежного кредитования строительства железнодорожных путей в обеих Америках, Северной и Южной. Вместе с ним Британская империя вступила в затяжную депрессию, которая потом была названа Великой.

Отражая возрастающую безработицу и банкротства производителей, падал незыблемый фунт стерлингов, который за период с 1873 по 1896 год в непрерывном падении потерял 50 % номинальной стоимости. Безработица стала повсеместной.

Томас-ДжоржБеринг (род. 1800 г.), брат первого лорда Норсбрука, занимался крупными коммерческими предприятиями, которым все семейство обязано своим значением. В парламенте он примыкал к консерваторам; был директором и много раз управляющим Английского банка и президентом лондонского Ллойда. Главойторговогодомаоноставалсядосвоейсмертив 1873. — Дом Б. и К® принимает деятельное участие во всех важнейших торговых оборотах, в государственных военных займах и в вексельных и денежных операциях.

B XIX веке братьев Беринг даже называли шестой великой державой (после Англии, Франции, Австрии, Пруссии и России).

Репутация банка «Barings» была столь высока, что он был упомянут в произведениях таких писателей, как Чарльз Диккенс, Жюль Верн и Александр Дюма. Последний, кстати, поместил сокровища графа Монте-Кристо в банк «Barings».

Карл Йоахим Хэмбро родился 22 ноября 1807 года в Копенгагене. Успешный датский еврей, торговец и банкир. Основал в 1839 году Банк в Лондоне, получивший название «Хэмбро и сын» (C. J. HambroSon). В течение 50-х годов 19 века, он был ответственным за внедрение государственных программ, способствующих процветанию банка. В 1851 году высочайшим указом ему было даровано баронство. Умер в 1877 году. Банковское дело продолжил его сын Джозеф Хэмбро.

Двести девятна дцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

(Предместье Лондона, Замок Бэринг, осень 1870 года)

…Встреча состоялась в баронском имении Бэрингов. Йоанн Бэринг, основатель финансовой династии, был удостоен звания барона в 1793 году Георгом III, за денежную помощь, оказанную им государству во время Американской войны. Присутствовали Йоахим Хэмбро, Томас-Джорж Беринг и доверенный секретарь Ротшильда, носящий туже фамилию. Сам глава клана Ротшильдов был болен.

Обсуждалось два вопроса: первый — назревающий финансовый кризис и второй — как поступить с прибывшими в Лондон русскими заговорщиками.

С первым вопросом всё было обговорено ранее, поэтому решили поднять свои процентные ставки на более высокий уровень по отношению к ставкам конкурентов. Весь расчёт был на то, что золото потечет обратно в банки лондонского Сити из банков Берлина, Нью-Йорка, Парижа и возможно Санкт-Петербурга.

Второй вопрос, что делать с русским графом Шуваловым? Бывший генерал-губернатор, так некстати, оказавшийся на территории соединённого королевства и своим присутствием создававший серьёзные неудобства.

Бруннов уже несколько раз «чисто по дружески» уведомлял, собравшихся, что правительство России требует его выдачи, по обвинению в государственной измене.

Последовало бурное обсуждение, краткое содержание которого можно представить так:

— Правительство Британской империи отказало в его выдаче, но что делать дальше? Из-за этого «визитёра» мы несём финансовые потери.

— Ситуация в отношениях с Россией и так достаточно напряжённая. «Большая Игра» в самом разгаре. Непонятная ситуация в Персии, сложная ситуация в Афганистане, какое-то шевеление сикхов в Кашмире. В самой России практически полностью ликвидирована вся сеть британских источников информации.

— Заговор против нынешнего Российского Императора полностью провалился, он оказался прозорливее своего прадеда Павла. В силу этого его реакция на британские торговые предложения и соглашения по Средней Азии между нами и Россией, трудно предсказуема. — Добавить к этому успешное сотрудничество России с Пруссией и Францией, всё это может причинить значительный ущерб нашим экономическим интересам. Такое положение совершенно не допустимо!

— Волна недовольства Британией в бывших Северо-Американских Штатах. Наши финансовые специалисты, даже те, кто работает у Рокфеллера, сообщают, что янки крайне недовольны нашей позицией в их недавно закончившейся гражданской войне. Кто-то постоянно подбрасывает новые «жареные» факты!? Газеты, заинтересованные в увеличении своих тиражей их печатают. Пора положить этому конец!

— Джентльмены, джентльмены мне кажется, что мы несколько отклонились от обсуждаемой темы. Международные события можно обсуждать бесконечно. Предлагаю говорить строго по теме! Что делать с прибывшими русскими?

Эти слова бывшего датчанина, вернули разговор в протокольное русло.

— Предлагаю его основательно опросить, по всем интересующим нас пунктам. Уверен, что его секретари дополнят опросные листы, конкретными фамилиями и адресами. Эта информация будет нам весьма полезна.

Прагмат и конструктивист барон Бэринг тут же задал вопрос:

— Кто займётся опросом перебежчиков?

— О! У нас есть очень квалифицированные специалисты в Тайном совете.

— Для этого необходимо решение лорда Председателя.

— Это формальность. Все документы и приказы подписывает Клерк.

— Чем он будет заинтересован? Процесс длительный может занять несколько месяцев.

— Ну, во-первых, те материалы, которые будут нам неинтересны, останутся в архивах совета. Во-вторых, у этого должностного лица дочь на выданье. Успех в этом ритуале, зависит, в том числе и от размера приданного.

— Предложение одобряю, ну а что с этими русскими делать в дальнейшем?

— Ну, когда они будут уже выжаты, простите, опрошены, в газетах будут опубликованы их интервью об ужасах творящихся в России, и нужда в их услугах отпадёт, есть масса вариантов. — Граф может сильно простудиться и «заболеть». — Может заразиться малярией и скоропостижно скончаться.

Молодой Ротшильд решил лёгкой шуткой подыграть маститым коллегам и добавил:

— А секретари зачахнуть от горя.

Третий собеседник нетерпеливо хмыкнул и в том же ключе произнёс.

— Или подавиться яблочным пирогом. — Очень интересный вариант.

Не согласен! Этими словами Бэринг перехватил инициативу у Хэмбро и направил разговор к более приземлённым и отработанным решениям.

— Джентльмены, гости могут утонуть в реке во время пикника. Он стал тонуть, они бросились его спасать. Нет трупов, нет расследования. Как говорили римские императоры, нет человека, нет проблемы!

Томас-Джорж Беринг, тяжело вздохнул и скрипучим старческим голосом продолжил вещать. Как жаль, что Эдмунд Лайонс уже покинул этот мир. Надо поручить нашим адмиралам, повторить его славные деяния. Эти варвары, начали активно шевелиться на своём Северо-западе. Думаю, что всем нам было бы спокойнее, если Кольский полуостров по-прежнему будет мало обитаем.

— Сэр, что конкретно вы рекомендуете поручить адмиралам?

— Надо повторить вояж подобный тому что совершил корвет «Миранда» в 1854 году.

— Но тогда была война!?

— Ну и что! Эта война, та война, они никогда и не прекращались. Меняли свои формы, и только. Если после обстрела высадить десант и хорошенько очистить этот район, то там ещё несколько десятилетий никто не будет селиться. Это далеко не райский уголок. Ветер. Холод. Полярная ночь. Вьюги, метели и зима, которая длиться шесть-семь месяцев.

— Бр, это почище, чем на Севере, в Шотландии.

— Да мой юный друг, там уже гораздо слабее чувствуется тёплое течение, климат холоднее и восстановить поселение будет трудно.

— Я понял сэр! Мы перережем один из путей связывающих русских со Скандинавией.

— Не только со Скандинавией, со всей Европой, даже со странами других континентов. Таковы наши постоянные интересы. Будем их придерживаться.

— Уважаемые джентльмены, а вы не забыли о недавнем приобретении полуострова Варангер? На месте старого рыбачьего посёлка они строят ещё один город-порт, назвали «Поморск».

Эта фраза Карла Йоахима Хэмбро, прервала диалог Бэринга с молодым человеком с фамилией Ротшильд. Хэмбро бы моложе Бэринга и всегда давал ему высказаться первым.

— Дорогой Карл, а я не думаю, что строящийся дом горит хуже дома уже построенного. К тому же нашим морякам всё это будет по пути.

— Ты страшный человек Томас-Джордж. Гореть тебе в аду.

— Я уже давно не человек, а финансист, а гореть мы там все будем. Так-то, джентльмены.

После этих слов Бэринга наступила долгая пауза. Казалось и сам финансист задумался о возможном ответе перед Всевышним. Но вот он ещё что-то вспомнил и обратился к секретарю Ротшильда.

— Вам молодой человек, наверное, не известно, что в самом конце 17 века Шведы, на их допотопных по нынешним временам кораблях, добрались до Белого моря и полностью разорили Кемскую волость. После этого там лет пятьдесят стояли одни развалины. Только в середине 18 века усилиями служителей Соловецкого монастыря на бывшем пепелище соорудили острог.

— Да сэр, такие подробности мне были неизвестны, но я помню, что русские в конце той войны со Шведами были готовы к бомбардировке Стокгольма.

— Ну, вот, вспомнили. Когда это было?

— Неважно! Не так давно когда мы имели над ними явное превосходство на Чёрном море, припомните судьбу нашей экспедиции на Камчатке. Да и на Соловках стоимость, только впустую сожжённого пороха кораблями «Бриск» и «Миранда», не сопоставима с нанесённым ущербом. Я весьма внимательно изучал финансовые отчёты того периода, цифры не в нашу пользу.

— Что вы хотите этим сказать?

— Думаю, что не стоит недооценивать этих варваров и лучше учитывать экономическую целесообразность. Зачем-то они приобрели у нас «Грейт-Истерн». Строят город-верфь, совсем рядом с Архангельском. Наши агенты в Швеции, сообщают о странном безрангоутном крейсере, проходящем испытания на Балтике. Конфликт в тех краях будет очень не дёшев, а выгоды не принесёт.

— У вас есть конкретное предложение?

— Я предлагаю подождать результатов экспедиции на Тихом океане.

— Пожалуй, я буду с ним согласен, дорогой Бэринг.

Эти слова поддержки Хэмбро положили конец дискуссии. По негласному правилу, предложения принимались большим количеством вкладов, этому Томас-Джордж, противопоставить уже ничего не мог!

Таким образом, новое конструктивное предложение барона Бэринга пока не прошло, но его мысли попали на благодатную почву.

Зато по второму вопросу все присутствующие согласились единогласно.

Ещё через четверть часа в имении барона Бэринга, кроме специфичного запаха, уже ничего не напоминало о визите самых уважаемых и влиятельных в Британии людей.

Лишь в сторону Лондонского Сити, двигался одинокий курьер, с устным посланием к Клерку Её Величества Почтеннейшему Тайному Совету.

(Гатчина, Большой дворец, вечер осень 1870 года)

Поздний не запланированный визит Николая Павловича Игнатьева по его просьбе.

— Добрый вечер, Ваше Величество.

— Рад вас видеть граф, проходите и располагайтесь. — Что привело вас в такую пору? Неужто есть хорошие новости?

— Есть, Ваше Величество, причём сразу две и обе неплохие.

— Излагайте, внимательно слушаю. Хорошие новости сейчас редкость.

Игнатьев подошёл к столу и достав документы, осторожно стал устраиваться в кресле. Раздался странный писк. Он привстал, внимательно посмотрел и, улыбнувшись, взял в руку детскую игрушку, которую дочь видимо там оставила, когда забегала сказать «спокойной ночи».

— Чуть не сломал. Извините, Ваше Величество.

— Ничего, только следующий раз будьте внимательнее. Современные дети могут не только гуттаперчевого лягушонка забыть. У них и деревянные и металлические игрушки в арсенале имеются. — Ну да не тяните душу, докладывайте, граф!

— Через новую систему экспериментальной радиосвязи, получили сообщение, о ликвидации угрозы в районе Уналашки. Система связи ещё не вышла из стадии экспериментов, поэтому сообщение передано открытым текстом и более чем лаконично. Всего три слова: «Угроза успешно ликвидирована». Фраза была передана несколько раз, вместо обычного цифрового набора.

— Интересно. Вы считаете, что определением «Угроза» могут быть обозначены силы из сообщения «крестника»?

— Да, более того, уверен в этом. Думаю, что через несколько часов, получим уже шифрованное сообщение с подробным описанием произошедшего по каналам телеграфа.

— Спасибо, это отличная новость. Возможность уничтожения основной базы снабжения, наших территорий на Тихом океане, как заноза не давала мне покоя. Теперь, когда по Северо-восточному пути туда переброшены дополнительные силы и вооружения, наши американские территории будут чувствовать себя уверенно. — Ну а вторая новость, о чём?

— Ваше Императорское Величество, прошу разрешения на начало операции по «экстрадиции» графа Шувалова. — «Связисты» доложили о своей готовности.

— Не понимаю, Николай Павлович. Какое ещё разрешение вам надо? Судебный вердикт о его виновности в заговоре имеется? Имеется.

Начальник СБ Российской империи после такой моей словесной отповеди, спокойно и без эмоций стал излагать возможные трудности по акции «экстрадиция».

— Как в любой операции такого масштаба, могут быть сбои, накладки, ошибки, в конце концов. В этом случае неизбежен международный скандал. С учётом этого фактора и прошу подтвердить добро на начало операции.

— Операция прикрытия проработана?

— Да, ребят вытащим, даже если пошуметь придётся. Маршруты экстренной эвакуации подготовлены.

— Тогда начинайте. Только помните, ни грана информации «нашему посольству», Бруннова в будущем году и всех его сотрудников менять будем.

— Благодарю за доверие, Ваше Величество. Досвидания.

— Желаю Удачи! Это не только вам, но и всем вашим сотрудникам! «Сверлите отверстия в мундирах»!

— Тьфу, тьфу, тьфу, Ваше Величество!

(Лондон, середина осени 1870 года)

Главное строение компании «Русский телефон», развилка Треднидл Стрит и Корнхилл.

Четвёрка мастеровых, во всяком случае, так они были одеты, сгрудились у большого стола, на котором была установлена детская игрушка. Да, да самая настоящая детская игрушка. Называлась она кукольный домик.

Другое определение, а именно компакт-макет для диверсионной операции никому бы и в голову не пришло, пока Иванов первый не начал разбирать строение поэтажно и давать пояснения своим коллегам. После краткого рассказа прозвучал вопрос:

— По устройству и планировке здания, всё ли понятно, господа?

— А его никто за это время никто не перестраивал?

— Возможно, вносились незначительные изменения, но таких сведений у архитектора нет.

— Есть ещё вопросы?

Не дождавшись вопросов Первый (мы так и будем, пока его дальше называть) продолжил излагать план операции, которому мудрые вышестоящие начальники, дали название «Посылка». Вроде бы ничего особенного, посылок из полутора миллионного Лондона каждый день уходит великое множество. Вот только содержимое этого отправления было необычное. Причём даже сами «отправители» ещё точно не знали, количество мест для отправки. Именно этот вопрос Иванов первый, задал Иванову второму.

— Тебе удалось выяснить, сколько человек может находиться в доме?

— Точно ещё нет, но у них «испортился» телефон и завтра утром, я надеюсь определиться окончательно.

— Хорошо. Только старайся не показывать хорошее знание планировки имения. Там профессионалы, если они что-то почувствуют, операция может сорваться.

— Это понятно, буду работать, как учили в «театре».

Оглядев участников, Первый не допускающим возражений голосом, продолжил распределение ролей.

— Четвёртый, ты сидишь на телефонной станции и внимательно слушаешь все разговоры по наблюдаемым объектам. Особенно будь внимателен, после обеда, когда Второй включит телефон имения.

— Ну, вот все при деле, а я опять телефоны слушать.

— Не бурчи, ты языков знаешь больше всех и лучше нас всех, вместе взятых. Такая твоя планида.

— Есть слушать телефоны. Особое внимание, на телефон имения после обеда.

— Всё правильно.

— Чтобы не было скучно, потренируй мозги, продумай, как лучше сымитировать, традиционную встречу со сменщиками. Их алиби мы обязаны обеспечить.

— Есть продумать имитацию встречи.

Секундой позже страдающим, плачущим голосом второй вопросил, закатив глаза ввысь.

— А почему только имитацию, я с Петровыми за столом не встречался уже и не помню сколько месяцев. Их второй, мне штоф Шустова должен! Он же выдохнется. Каждый раз всё имитация да имитация.

— Разговорчики! Шустов только выдержанней станет, дорисуешь ему ещё одну звездочку!

— Будет исполнено.

Четвёртый, голосом непризнанного гения почти неслышно пробурчал.

— А звёздочек у него и так пять.

Не обращая внимание на капризный шепоток Четвёртого, Первый продолжил инструктировать соратников.

— Теперь по поводу упаковки и отправки. Третий, эта часть полностью на тебе.

— Понял, завтра же свяжусь с другом.

Другом Иванов-третий называл Джуал Кхула. Он был тем человеком, который так своевременно вспомнил о Мордаунте, что позволило спасти махараджу из Кашмира. Позже, уже на французском берегу Ранбир Сингх дал Третьему «заветные слова» к своему приверженцу. Кроме того, этот Иванов, был единственным, кто знал Кхула в лицо.

— Господа, на подготовку время крайне ограничено, в пятницу прибывают сменщики, прошу не расслабляться. Крайне важно своими действиями не вызвать никаких подозрений. Никому в том районе лишний раз не показываться. — Вопросы есть? Нет вопросов, хорошо. Сейчас всем спать.

Ранним утром Третий уже был в районе доков, где находилось транспортное агентство, со странным названием «Большой Кули». Специализировалось оно на перевозке, мусора, фекальных отходов и некоторых других грузов, которые британские кампании старались избегать. Не могу утверждать, что работали в этом агентстве только китайцы или индусы, возможно и другие народности, вот только островитян там точно не было. Слишком грязная и непрестижная работа, да и запашок соответствующий.

Фирма, тем не менее, не бедствовала, большой город производит много фекалий, а уж о мусоре и говорить не стоит. Она даже могла позволить себе установить не один, а два телефонных аппарата один из которых накануне описываемых событий «взял и испортился». Расцветка комбинезонов работников «Русского телефона», бросалась в глаза сразу и часто служила пропуском даже для входа в банки Сити. Что уж тут говорить о компании мусоровозе. Тем не менее, Иванова третьего вежливо проводили к месту установки неработающего аппарата и двое индусов-охранников вперились своими взглядами в его спину.

— Нет, так работать совершенно не возможно. Вам, что больше заняться нечем?

Тщательно изображая негодование возмутился Третий. Возмущался он достаточно долго, переходя иногда на Русский, а главное громко. Настолько громко, что через минуту, другую открылась дверь управляющего, на пороге которой стоял Джуал Кхул.

Не подав вида, что они знакомы он на хорошем английском пригласил мастера в офис. Были, использованы слова пароля или нет неважно, всё равно приводить их в записках неразумно. Главное, что были достигнуты необходимые договорённости по перевозке тяжёлого груза из точки «А» в «Ист-Энде» в точку «Б» в «Вэст-Энде». Причём для этих целей были определены целых два экипажа, с проверенными, надёжными людьми, оба запряжённые четвёркой тяжеловозов. В официальной заявке значилась перевозка груза из доков «Собачьего острова» в престижный район на развилке Треднидл Стрит и Корнхилла.

Была оформлена и вторая заявка на перевозку восьми больших упаковочных ящиков на склад временного хранения транспортной фирмы. Вот только в книгу, большую, толстую амбарную книгу, её не вписали.

По существовавшему уже тогда в Лондоне законодательству, тяжёлые грузовые фуры, запряжённые лошадьми, имели право перемещаться в Сити исключительно в ночное время. Это мудрое решение позволяющее разгрузить улицы полутора миллионного города от неповоротливого транспорта было на руку друзьям из телефонной компании. Включив (исправив) телефон и получив росчерк, в бланке заявке, наш герой удалился.

Встреча Иванова-второго с персоналом из здания стилизованного под «средневековый замок» прошла гораздо менее приятно. Сначала его вообще не хотели пускать не то что в дом, но и во двор. Если двором можно назвать парк, английский газон с подстриженными кустами площадью несколько десятин и пруд на фасаде замка. Позже разобравшись, заставили проехать назад и свернуть в боковую улочку, где оказался «чёрный ход» в такое недружелюбное домовладение.

Чтобы быть откровенным напишу, что дружбе также не способствовало внезапное падение одного их охранников встретившего Иванова-второго, у «чёрного входа», который неожиданно запутался в бухте телефонных проводов соскользнувших с плеча маэстро «Русского телефона». Нет, наш человек, конечно же, протянул руку, чтобы помочь встать упавшему, но что он сделал за секунду до того, пострадавший явно был заметить не в состоянии.

Поковырявшись с телефоном с полчаса, Второй аккуратно прощупал каждый сантиметр проводки. Для этого даже пришлось по приставной лестнице, мимо окон второго этажа, лезть на крышу здания, ввиду того, что провод, со столба подходивший к телефонной коробке в мансарде «перетёрся» и его пришлось менять.

Последним поводом воспрепятствовавшим, восстановлению дружественных отношений стал отказ охраны расписаться в бланке заявки о выполнении работ. Пришлось вспомнить, чему их учили в «театре» и устроить «маленький геволт», как говорил один из преподавателей. В конце концов, после долгих и шумных препирательств, старший из охранников поднялся на второй этаж и принёс кем-то подписанный бланк, только после этого мастер, убедившись, что всё заполнено правильно, покинул негостеприимный дом.

Чем в эти часы занимался Иванов-первый? Вы заинтригованы, вам интересно? Ни за что не догадаетесь. Облачившись в костюм соответствующего цвета и придав лицу постное выражение, Первый посетил несколько заведений, которые оказывают Лондонцам услуги особого свойства.

По английскому обычаю людей редко хоронят в могилах, обычно их вместе с гробами сжигают, и пепел развеивают по ветру. Это поверье англиканской церкви, но чтобы это осуществить, человек при жизни составляет завещание, в котором он должен указать, каким образом и где его должны похоронить или где развеять пепел. Цветы приносят на саму церемонию похорон, которая назначается спустя 9 дней после смерти согласно канонам англиканской церкви. В этот день собираются все родственники, которые десятилетиями не видели друг друга и уже забыли об их существовании, а также знакомые и соседи.

Впрочем заказанным Первым атрибутам, скорее всего не гореть в крематории. Уже через несколько часов обёрнутые в рогожку гробы, из разных ритуальных мастерских, стали поступать на склад временного хранения транспортной компании Кхула. Для таких деликатных упаковок там был специальный отсек. Спецы, от конспирации видимо решили подстраховаться, хотя определить по внешнему виду большого рогожного куля, что находиться внутри было невозможно.

Вечером все Ивановы снова собрались на «посиделки». Иванов-четвёртый попросил слова вне очереди. При этом он рассадил друзей на стульях у стены и их глазам предстал стол, уставленный закусками и бутылками. Одно НО! И бутылки и закуски имели только два измерения, — высоту и длину. Ширины у них не было. Зато под каждой картонкой, вырезанной из рекламного буклета, была круглая подставка, обеспечивающая её устойчивость.

Садисту — Четвёртому и этого показалось мало. Подав знак сохранять молчание, он щёлкнул переключателем. Магнитная проволока, попав на протяжные валики, побежала между считывающих магнитных головок, сигнал попал на усилители низкой частоты, с них на динамики и помещение наполнилось шумом вечеринки. Закольцованная через специальные блоки такая проволочная конструкция, могла вращаться, пока на её моторы подавался электрический ток.

— Вы чувствуете, господа, какого специалиста декоратора потеряла Маринка?

— Почему, только Маринка, а Гранд-Опера или Ласкала.

— Согласен маэстро, согласен, даже спорить не буду. Молодец! Сейчас всё аккуратно разобрать и спрятать.

— Есть разобрать и спрятать.

— С гальваническими игрушками вы всегда отличались дорогой друг, а ключик по оттиску, полученному от Иванова-второго, вы сделали?

— Так точно! На всякий случай даже в двух экземплярах.

— Отлично! Благодарю за службу!

Выслушав остальных, обсудив проделанное накануне и наметив задачи следующего дня, Иванов-первый дал команду всем спать.

Сухогруз «Кухулин», мало напоминал прославленного богатыря, хотя и носил это имя. Водоизмещением не менее полутора тысяч тонн, он обеспечивал грузоперевозки в морях омывающих Ирландию и Британские острова. Перевозил всё, что грузили в его трюма, включая и то, что прятали в специальных выгородках, куда с удовольствием заглянула бы пограничная стража, если бы проведала об их наличии. Видимо эта его особенность и удерживала судовладельца от того чтобы сдать судно на слом.

Такое впечатление произвёл он и на Иванова-первого, который, поднявшись по узкому трапу на палубу, попросил доложить о нём капитану. Когда дверь за сопровождавшим его матросом закрылась, были произнесены нужные слова, капитан корабля на чистейшем русском языке произнёс ответ и крепким рукопожатием поприветствовал своего сухопутного коллегу.

— Мы готовы принять ваш груз, господин Смыслов.

— Здесь я известен, как Иванов, поэтому давайте на время забудем о наших настоящих именах.

— Как прикажете, ваше высокоблагородие.

— И титуловать так, тоже не надо. Просто господин Иванов, этого будет вполне достаточно.

— Понял, господин Иванов. — Мы практически закончили погрузку, и с завтрашнего дня будем готовы к выходу в море. Ждём только вашей команды.

— Господин капитан, а это судно не развалиться, когда выйдет в море? У нас очень важный груз. Когда я шёл по причалу, мне показалось, что ржавчина уже проела его борта насквозь.

— Ах, вот вы о чём.

Шкипер, широко улыбнулся и пояснил.

— Не волнуйтесь ваше вы…, простите, господин Иванов. Несколько талантливых художников специально так раскрасили наши борта, чтобы судно выглядело старой развалюхой. При нужде, мы сможем выдержать хороший шторм и даже убежать при острой необходимости, от слишком любопытных кораблей пограничной стражи. Дать им сдачи, к сожалению, нечем, судно не вооружено, единственное наше преимущество, это скорость.

— Хорошо, ждите груз в ночь с субботы на воскресенье. Все, судовые и таможенные документы оформите накануне. Ваш грузовой катер должен будет принять нас, уже после отхода. На выходе из дока «Вест — Индии» есть узкий канал через него перекинут мост «Охи док роад». Наши люди будут под мостом. Сигнал, подадут, синим огнём.

— Хорошо известное и весьма противное место с сильным течением.

— Другого удобного для незаметной подачи груза, к сожалению нет.

— Да, вы правы. Сколько мест займёт груз.

— Мест не скажу, вашей специфики не знаю. Это будут ящики. Весом по семь, восемь пудов каждый.

Размерами, семь футов, на фут и на два фута. Груз хрупкий, кидать его не стоит.

— Вы очень специфический грузоотправитель господин Иванов. Сколько будет таких ящиков?

— Этого я вам точно не скажу, сам пока не знаю. От трёх до восьми.

— Восемь это много. Придётся делать катером две ходки.

— Сколько это может занять времени?

— Не менее полу часа, если ничего не помешает.

— Постарайтесь ускорить погрузку, время будет работать против нас. Желаю удачи! До свидания!

— Спасибо! До встречи, господин Иванов!

Смена Петровых прибыла без приключений и вовремя. Это радовало и внушало оптимизм. По неформальной традиции, в субботу, в жилой части офиса компании по поводу пересменки был устроен товарищеский ужин, после которого одни покидали остров и ехали на отдых домой, а другие заступали на двух месячную вахту.

Так было и в этот раз. Вечер начался в пять после полудня, к полуночи гостей и «девиц», кэбы развезли по домам, а сменные мастера «Русского телефона», опять же по традиции, остались «дома», допивать….

Ещё через несколько часов, тяжёлый гужевой транспорт — мусоровоз, почти бесшумно (Ещё один закон большого Лондона. Ночной транспорт обязан иметь колёса на «резиновом ходу», чтобы не беспокоить жителей.), только под мерный перестук копыт, коней — тяжеловозов, въехал на боковую улочку, на которую выходил «чёрный ход» искомого строения.

Чуть слышно «квакнуло» масло в масленке, из которой был обильно смазан дверной замок. Несколько теней мелькнули у входа, дверь открылась и тут же была аккуратно прикрыта. Тишину «Вэст-Энда» больше не нарушил ни один посторонний звук.

«Мой дом — моя крепость» это кредо британских домовладений сейчас снова работало на неизвестных, которые таким странным способом проникли внутрь здания. Толстые стены, двойная дубовая дверь не пропускали наружу посторонних звуков. Впрочем, их почти и не было. Охранник в холле, на первом этаже даже окончательно не успел проснуться, когда ему вкололи два миллилитра сильно действующего препарата.

Второй «боди гард», после того как хозяева отошли ко сну, привычно на старошотландском помянул проклятых англичан, принял несколько сот миллилитров из своей фляжки и блаженно засопел. Его просто связали, вставив кляп, прямо на рабочем месте, и освободив от громоздких оружейных приспособлений.

Описывать как «паковали» остальных жильцов совершенно не интересно, поскольку все они, кроме одного, хорошо и крепко спали в своих кроватях.

Граф Пётр Андреевич Шувалов сквозь беспокойный сон слышал какую-то возню в коридоре но, живя в замке не первый месяц, он к этому времени уже знал, что один из охранников часто прикладывается к спиртному, а потому не желал просыпаться и обращать на это шотландское животноё своё сиятельное внимание. — Завтра пожалуюсь на этого дикаря, а сейчас спать.

Не возжелал граф просыпаться и после того, как его весьма не деликатно подняли с кровати, правда сначала ему показалось, что всё это происходит во сне.

— Какого чёрта, вы тут делаете? Вон из моей комнаты, быдло….

Граф, спросони забыв, что он не дома говорил по Русски и пытался нащупать что-нибудь тяжёлое, чтобы запустить в источник разбудившего его шума. Это эмоциональное высказывание внезапно прервалось, странными звуками напоминающими хруканье. Возможно что при этой попытке Пётр Андреевич, впервые в жизни испытал состояние невесомости, прерванное, правда, у самого пола.

Только после такой, полужёсткой посадки он окончательно проснулся. Да и было от чего. Три тёмные фигуры, споро спеленав его руки и ноги, стали надевать на него какую-то упряжь, пропустив её лямки и ремни вокруг торса графа, ни чуть не предохраняя интимные места сиятельства, находившиеся в ночном убранстве. Всё ещё плохо соображая, Шувалов попытался отдавать приказания своей дворне.

— К..о м..н.е! На помо….

Последняя фраза оказалась прерванной из-за того, что в рот ему вставили кляп, после чего его способность издавать звуки резко снизилась. Невнятное глухое мычание это было всё, на что теперь был способен бывший генерал — губернатор Эстляндии и Курляндии.

Попытки извиваться всем телом прекратились, когда «упакованная тушка» была перемещена на первый этаж. Совсем не потому что были оставлены попытки освободиться….

Сиятельство в колеблющемся свете свечей в канделябрах холла первого этажа, увидело гроб, в который упаковывали его секретаря. Мгновением позже он услыхал, команду:

— Давайте следующего.

Видимо следующим был он….

Приподняв сразу потяжелевшее и обмякшее тело человека потерявшего сознание, его уложили, в ритуальную конструкцию пристегнули ремнями, закрыли крышку и через «чёрный ход» вынесли на улицу. Там погрузили в телегу для вывоза мусора и не обычное путешествие, — возвращение на родину графа Пётра Андреевича Шувалова, началось….

На последок, несколько негромких слов Первого, раздалось в опустевшем замке.

— Документы, письма, протоколы опросов, карты, рисунки, всё собрали?

— Так точно. Все бумаги отдельно упаковали в водонепроницаемые мешки. Пуда три господа бумаги извели.

— Ладно, разберёмся. Ничего не разбили, не сломали? Всё зачистили? Порядок в доме навели?

— Так точно. Все цело, все следы затёрты. Даже лошадиный навоз убран.

— Молодцы! Хорошо. Пока всё по плану господа. Начинаем вторую часть акции.

Налог на камины ещё ввести не успели. Возможно поэтому, беспрепятственной транспортировке «мусора» по улицам Лондона способствовал лёгкий смог. Он, правда, мог помешать встрече с «Кухулином», но небольшое пространство, определённое для встречи и хорошее знание местности, сделали своё дело. Встреча благополучно состоялась.

Перегрузка больших, обёрнутых дерюгой ящиков под мостом «Охи док роад», на катер и доставка их на борт каботажника не заняла много времени. Попрощавшись и пожелав удачи, все участники встречи бесследно растворились в ночной клоаке большого Лондона. Следующий этап продолжения путешествия этого необычного груза должен был начаться уже в Северном море….

Ещё через час на развилке Треднидл Стрит и Корнхилла, скрытые пеленой предутреннего тумана, промелькнули серые тени, которые по только им известному проходу пробрались в строгое здание «Русского телефона». Из большой комнаты внутри здания по-прежнему раздавались характерные, но не очень громкие звуки продолжающейся вечеринки.

— Четвёртый, можешь разбирать свою «музыку».

— Ну, вот, то собирай, то разбирай. А как же быть с Шустовым? Испортиться может.

— Ладно. Господа Петровы, вы не возражаете против Шустова?

— Как можно, это же почитай долго чести.

— Тогда прошу всех к столу. Четвёртый, да убери ты все эти картонки. В стенном шкафу должны были ещё сыр и фрукты остаться.

Петров второй жестом фокусника с полупоклоном вручил нашему Четвёртому большой зелёного стекла

осьмериковый штоф Шустова. Тем же шутливым жестом на одной из его граней торжественно нанесли ещё одну звёздочку.

— Господа, господа, а полтора на восемь без остатка не делиться. Что делать будем?

— Следующий раз десятириковый штоф брать будете. Так и он не делится. Ничего, Петров-второй продемонстрируйте, пожалуйста, неверующим, что ежели умеючи, то всё хорошо делиться.

Действительно в исполнении Петрова — второго правила математики были посрамлены, и содержимое квадратной бутылки равномерно распределилось по восьми пузатым бокалам.

— За успех господа, за Россию!

Бить тонкого стекла пузатую посуду бокалов и повторять не стали. Предстояло ещё собраться и передать дела сменщикам….

Ранним утром, в условленное время, заранее заказанная большая пассажирская карета подъехала к известному в Сити зданию. Наши друзья Ивановы, сопровождаемые внимательными взглядами Лондонских «бобби», отправились на очередной межвахтовый отдых….

Северное море. 54-й градус Северной широты, примерно в 80 милях от города-порта Гулль. Большинству этот город известен, как место, откуда навстречу приключениям отправился бестрепетный Робинзон Крузо (Александр Селкирк).

— АСМ-011, вызываю Кухулин

— АСМ-011, вызываю Кухулин

Вылетевшее из Лилля в эту редко посещаемую торговыми кораблями, точку встречи, специальное судно службы безопасности империи искало корабль с захваченными заговорщиками. Операция по доставке людей, которые по приговору Российского суда были осуждены, близилась к своему завершению. Оставалось только перевести их на борт дирижабля и доставить в Гатчину.

— Кухулин, слышу вас хорошо АСМ-011. Возможно, видим вас на Северо-востоке. Мешает облачность.

Примерно через минуту на Юго-западе, в туманной дымке раннего утра, сигнальщик распознал силуэт искомого судна, и в эфир полетело сообщение.

— АСМ-011, видим вас Кухулин. Ложитесь в дрейф. — Подойдём к вам через четверть часа, на высоте 50 метров. — Готовьте груз к передаче.

— Кухулин, понял вас АСМ-011. Ложимся в дрейф, готовим груз к передаче.

Упряжь из широких ремней, которая так не понравилась сотрудникам британской разведки и нашим заговорщикам, как раз и была предназначена для их погрузки на борт дирижабля. Воздушное судно, развернувшись против ветра, медленно приблизилось к лежащему в дрейфе кораблю. В днище гондолы раскрылся люк, и откуда-то из её недр выскользнуло тёмное обтекаемой формы грузило, закреплённое на конце гибкого стального троса. Видимо груз был достаточно тяжёлым, потому что лёгкий ветерок не смог раскачать эту несложную конструкцию. Через несколько минут он, благополучно миновав многочисленные растяжки и ванты такелажа, ткнулся на палубе сухогруза. После проведения такой гибкой стыковки, на палубу шлёпнулся второй трос. Который был гораздо тоньше, но и предназначался он для иного.

Как только тонкий трос смайнал на палубу из трюма был подан один из таинственных ящиков. Рогожу аккуратно обрезали, ритуальную упаковку открыли, и извлекли наружу что-то весьма дурно пахнущее. (Ещё бы, восемь часов в душном, неуютном, плохо проветриваемом ящике, без малейших соображений о дальнейшей судьбе.) Оно было странного цвета, с многочисленными пятнами, а по форме напоминало египетскую мумию.

От археологического раритета запеленатое тело отличало наличие уже упоминавшейся упряжи и некоторое её шевеление. Особенно резко возросшее по амплитуде и частоте, когда пристёгнутое карабинами к тросу его стали поднимать наверх.

Некоторым даже слышалось жалобное мычание, исходящее от предметов раскачиваемых легким ветерком. Внутрь же ритуальной упаковки, уложили солидного размера колосник, подвязали шкертиком и отправили за борт….

Таким образом, восемь странных упаковок были перегружены на борт АСМ-011. Последним, девятым отправили мешок с документами, который не издавал никаких звуков и не дёргался. Что даже послужило причиной для грубых мужских шуточек по этому поводу….

Второй причиной уже более весёлых шуток послужил лёгкий душ. Около тонны водяного балласта было сброшено с борта висящей над судном гондолы. УСБ, — устройство сброса балласта разбрызгивало воду по кругу, но лёгкий ветерок с высоты пятидесяти метров донёс несколько капель на головы моряков.

Вот они и отшутились. Не смотря на то, что балластная вода была пресная, шуточки оказались весьма и весьма «солёные»!

— АСМ-011, вызываю Кухулин. Груз принят, все упаковки в порядке. Желаем счастливого плавания.

— Кухулин, понял вас АСМ-011. Спасибо за пожелание. Вам счастливого полёта.

Собственно обмен этими репликами завершил предпоследний этап операции «Посылка». Осталось только преодолеть расстояние, отделяющее Гулль от Гатчины, за вычетом тех восьмидесяти миль, на которых от точки отсчёта сейчас находился специальный дирижабль.

Священный синод Русской православной церкви[1] (греч.??????? — «собрание», «собор») — согласно действующему уставу РПЦ[2], высший «орган управления Русской православной церкви в период между Архиерейскими соборами». В синодальный период Святейший Правительствующий Синод (см. соответствующий раздел ниже) был высшим государственным органом церковно-административной власти в Российской империи.

По упразднении Петром I (1701 год) патриаршего управления церковью, с 1721 года вплоть до августа 1917 года (номинально существовал до 1 (14) февраля 1918 года) учреждённый им Святейший Правительствующий Синод был высшим государственным органом церковно-административной власти в Российской империи. Заменявшим собой патриарха в части общецерковных функций и внешних сношений, а также соборы всех епископов поместной церкви.

Согласно Основным законам Российской империи, Синод определялся как «соборное, обладающее в русской православной церкви всеми видами высшей власти и состоящее в сношениях с заграничными православными церквами правительство, чрез которое действует в церковном управлении верховная самодержавная власть, его учредившая»[4].

В таковом качестве был признан восточными патриархами и прочими автокефальными церквами. Члены Святейшего Правительствующего Синода назначались императором. Представителем императора в Синоде был Обер-прокурор Святейшего Синода.

Граф Дмитрий Андреевич Толстой (1 [13] марта 1823, Москва — 25 апреля [7 мая] 1889, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель и историк; член Государственного совета (1866), сенатор.

Обер-прокурор Святейшего Правительствующего Синода (23 июня 1865 — 23 апреля 1880), министр народного просвещения (1866–1880),

Министр внутренних дел и шеф жандармов (1882–1889). Почётный член (1866) и президент Императорской Академии наук (с 1882), почётный член Музея имени Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича, почётный член Санкт-Петербургского минералогического общества и Императорского Московского технического училища; действительный тайный советник.

Григорий Ефимович Распутин (Новых), «Царский друг» (9 (21) января 1869 — 16 (29) декабря 1916) — крестьянин села Покровское Тобольской губернии. Приобрёл всемирную известность благодаря тому, что был другом семьи последнего российского императора Николая II. В 1900-е среди определённых кругов петербургского общества имел репутацию «старца», прозорливца и целителя. Его куратор, не с нашей стороны, офицер британской разведки Освальд Рейнер.

Родился 9 января (21 января) 1869[1] в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии в семье ямщика Ефима Вилкина и Анны Паршуковой. Обрусевший зырянин (коми).

Сведения о дате рождения Распутина крайне противоречивы. Источники сообщают различные даты рождения между 1864 и 1872 годом. БСЭ (3 издание) сообщает, что он родился в 1864–1865 году.[2]

Сам Распутин в зрелые годы не добавлял ясности, сообщая противоречивые сведения о дате рождения. По мнению биографов, он был склонен преувеличивать свой истинный возраст, чтобы более соответствовать образу «старца».

По мнению писателя Эдварда Радзинского, Распутин не мог родиться ранее 1869 года. Сохранившаяся метрика села Покровского сообщает дату рождения 10 января (по старому стилю) 1869 года. Это день Святого Григория, потому младенца так и нарекли.[3]

В молодости Распутин много болел. После паломничества в Верхотурский монастырь обратился к религии. В 1893 году Распутин странствовал по святым местам России, побывал на горе Афон в Греции, потом в Иерусалиме. Встречался и завязывал контакты со многими представителями духовенства, монахами, странниками….

Убийцы: святого старца Ф. Ф. Юсупов, В. М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, офицер британской разведки Освальд Рейнер

Константин Петрович Победоносцев (21 мая (2 июня) 1827, Москва — 10 (23) марта 1907, Санкт-Петербург) — российский государственный деятель, учёный-правовед, писатель, переводчик, историк Церкви; действительный тайный советник. В 1880-1905 годы занимал пост Обер-прокурора Святейшего Синода. Член Государственного совета (с 1872), почётный член Императорской Академии наук (1880).

Преподавал законоведение и право будущему императору Александру III и имел на него большое влияние. Константин Петрович Победоносцев родился 21 мая (2 июня) 1827 года в Москве в многодетной профессорской семье. Окончил одно из самых привилегированных учебных заведений России — училище правоведения. Затем последовали служба в Сенате, преподавательская деятельность в Московском университете, избрание в действительные члены Императорского общества российской истории и древностей.

Вместе с С. М. Соловьевым Победоносцев становится воспитателем цесаревича Николая Александровича, умершего в 1865 году; будущего императора Александра III, на которого имел большое влияние вплоть до его кончины; великих князей Владимира Александровича, Сергея Александровича и Николая Константиновича.

Сергей Михайлович Соловьёв (5 (17) мая 1820 года, Москва — 4 (16) октября 1879 года, там же) — русский историк; профессор Московского университета (с 1848), ректор Московского университета (1871–1877), ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук по отделению русского языка и словесности (1872), тайный советник. Был воспитателем цесаревича Николая Александровича умершего в 1865 году, преподавал ему курс российской истории.

Вся его жизнь протекала в Москве. Здесь он учился (в Коммерческом училище, 1-й гимназии и Университете), служил и работал. Семья (отец — священник Михаил Васильевич Соловьёв (1791–1861)) воспитала в Соловьёве глубокое религиозное чувство, сказавшееся позже в том значении, какое он придавал в исторической жизни народов религии вообще и, в применении к России, православию в частности.

Идеалом Соловьёва была твёрдая самодержавная власть в тесном союзе с лучшими силами народа.

Двести двадцатая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Некоторые из вас, наверное, улыбнуться. Сейчас я и вся держава встаём не по будильнику. Нас будит мелодия Михаила Глинки «Славься». В шесть утра из динамика репродуктора доносятся её бравурные звуки. Они одновременно разносятся по всем губерниям, входящим в часовой пояс Пулковского меридиана.

Россия поделена на часовые пояса и теперь в каждом ровно в шесть утра раздаётся знакомая мелодия. В бухте «Золотой Рог» её слышат первыми, причина проста, на островах и той стороне океана ещё нет радиосети.

Оказалось, что такой подход принёс ещё интересные результаты. В некоторых губерниях заводские гудки раздавались, мягко говоря, в произвольное время. Теперь все верят, только звукам репродукторов, а их контроль мы уже в состоянии обеспечить!

Вообще месяц хорошо начался. Успели застегнуть «Золотую пряжку» Транссиба. Князь Михаил Иванович Хилков, после мощного освещения в прессе его заслуг на железнодорожной ниве назначен Министром МПС. На строителей пролился дождь наград.

Павел Петрович Мельников произведён в должность Министра-наставника. На нашей встрече обговорили планы касательно Транссиба на ближайшее время, со средины лета 1871 года рассчитываем на плотность движения десять — двенадцать пар поездов в сутки. В перспективе с окончанием строительства второго пути и оснащения всей дороги автоматикой будет стремиться довести её до пятидесяти.

Алексей Дмитриевич Старцев — купец первой гильдии, промышленник, коммерц-советник. Сын декабриста Николая Александровича Бестужева, теперь ещё и эскадрой чайных клиперов обзавёлся. Будет свои грузы везти во Владивосток из Шанхая на быстроходных парусниках, а от туда по железке в глубь России. Думаю и другие чаеторговцы к нему присоединяться. Станет в бухте «Золотой Рог» тесно, город начнёт быстрее развиваться, да и все остальные службы с ним заодно, как на дрожжах пойдут!..

Через два с половиной месяца год заканчивается, а дел ещё не в проворот. Вот слышу знакомую мелодию и окончательно просыпаюсь….

Утренний визит Обер-прокурора Святейшего Синода не добавил мне бодрости. Нет, граф Дмитрий Андреевич Толстой, надёжный честный и добросовестный человек, вот только доклад его, меня не обрадовал, а ещё больше озадачил.

— Ваше Императорское Величество, самое тщательное расследование, проведённое по Высочайшему поручению, ничего не дало. Рождение младенца наречённого Григорием мужского пола десятого января 1869 года в селе Покровское не зафиксировано! Проведенное дополнительно тайное расследование и поиск в интервале 65–70 годов также не дало результатов.

Я украдкой заглянул в «блокнот». Там чёрным по белому, точнее зелёным на тёмном фоне висела информация: «метрика села Покровского сообщает дату рождения 10 января (по старому стилю) 1869 года». Интересно, как же так получилось?

— А ямщика этого, Ефима Вилкина, обнаружили?

— Да, таковой имеется, но в его семье младенцев мужеского пола нет, одни девчонки.

Впрочем «блокнот» фиксирует, только то что было записано на носители, хотя возможно что «Царский друг», как его позже назовут, ещё и не родился. Либо что-то изменилось и пошло не так. Подождём.

— Хорошо, Дмитрий Андреевич, по этому вопросу пока всё. Вашему доверенному человеку скрытно продолжить наблюдение за этим семейством. Будут новости, сообщите.

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество.

Вот и руководи событиями, когда британского разведчика Освальда Рейнера ещё нет на свете, молодой был шибко, а главный злодей с ним работавший оказывается, до сих пор не родился. Разберёмся, дело оставим на контроле.

— Дорогой граф, каковы наши успехи по созданию общегосударственного архива?

— Ваше Величество, в приёмной ожидают аудиенции ваши бывшие учителя.

— Константин Петрович Победоносцев, здесь?

— Да, и не только он, Соловьёв Сергей Михайлович тоже здесь.

Я не стал никого просить, сам поднялся и вышел в приёмную, так мне захотелось увидеть моих старых друзей знакомивших меня с перипетиями Русской истории и основами государства и права.

— Прошу вас господа, проходите, очень рад вас видеть.

Секундой позже даю команду верному Володе, который уже стоит почти в стойке охотничьей собаки.

— Володенька, сообразите нам что-нибудь, пожалуйста. Я давно не видел этих, дорогих мне людей.

Опущу детали и некоторые подробности нашей встречи. На Южном — Урале, в соляных пещерах закончена строительством первая очередь Главного Государственного Архива. Там, после архивного копирования, в безмикробном микроклимате будут теперь вечно храниться бесценные документы Российской истории. Очень надеюсь, что пропаж не будет, гниение не возможно из-за состава воздуха, а пожары исключены проектом, применением металлических конструкций, и организацией работы хранилищ.

Силовые министерства, пока держат свои «бумаги» у себя. Им определено место во второй очереди, а до её ввода ещё целая пятилетка впереди. Очень надеюсь, что к тому времени уже и новые элементарные машины учёта появятся. В проекте такая возможность заложена и место предусмотрено.

Что-то я заговорился. Не успел распрощаться со спутниками графа Толстого, как уже Горчаков в приёмной расположился. Володя его в кабинет провожает. Лицо как всегда «каменное», но вижу характерную «весёлую морщинку», что-то князюшка интересное нам представить хочет.

— Добрый день дорогой Александр Михайлович! Присаживайтесь, пожалуйста.

— Здравствуйте, Ваше Императорское Величество.

Своим размеренным с характерной хрипотцой голосом, министр мне поведал, об исполнении данного ему поручения. Впрочем, о приобретении острова Аннобон в Гвинейском заливе я уже где-то писал. Сижу вежливо слушаю, а сам прикидываю сценарий встречи трёх императоров в ближайшем будущем.

Что-то знакомое в словах канцлера мелькнуло. Испания, республика, президент, кортесы, — это их парламент так называется. Я вынырнул из своих размышлений и только тогда понял, что генерал Франко здесь не причем, а разговор идёт о первой испанской республике….

Вовремя я в разговор въехал, ух, аж легче стало. Канцлера надо слушать и слушать внимательно. «Блокнот», блокнотом, а на память полагаться полностью нельзя! Дальше князь Горчаков не преминул съязвить в адрес королевы Изабеллы II и её многочисленных любовников. Это я уже сам помнил, после войны в Испании, от наших лётчиков одно время были популярны анекдоты на эту тему. Что-то наподобие поручика Ржевского, но только с Изабеллой в главной роли.

Дальше снова пошли политические сплетни и слухи, потом разговор пошёл на тему, что правительство генерала Серрано очень нуждается в деньгах. Предлагают на продажу Ладронские острова. Ведут поиски кандидатуры на королевский трон, и похоже что представитель Савойской династии герцог Аоста Амадей дал свое согласие.

— Александр Михайлович, а можно подробнее?

Князь начал рассказывать о Савойской династии, но я его перебил.

— Нет, не о династии, а о Ладронских островах, пожалуйста.

Секунду назад, до меня дошло, что речь идёт о Марианских островах, Ладронские это их нынешнее название. Информацию о том что в 16 ноября кортесы изберут своим королём герцога, и он станет королём Испании Амадео I, «блокнот» мне сообщил. Знал я также и о «политической каше» и неразберихе в этой стране. Вновь избранный король после неудачного покушения на него, сам в спешном порядке, 11 февраля 1873 года отречётся от престола и сбежит из страны.

Меня заинтересовали острова. Из всего архипелага открытого 6 марта 1521 года моряками экспедиции Фернана Магеллана я знал только об острове Гуам с прекрасной якорной стоянкой в бухте Апра. Российскому Императорскому флоту, там будет весьма комфортно. Ещё помнил, что островов более десятка, а их площадь около тысячи кв. километров. Если выгорит, будет неплохое приобретение.

— Нашему представителю дали понять, что при поступлении официального предложения оно будет срочно рассмотрено и объявлена сумма сделки.

— На какую величину рассчитывают испанцы?

— Точное значение неизвестно, но в пересчёте на наши деньги не менее одного миллиона золотых рублей.

Мне захотелось произнести классическую фразу «заверните, я покупаю…», но пришлось ограничиться другим словесным оборотом.

— Дорогой князь, начинайте, пожалуйста, переговоры о приобретении всех островов Ладронского архипелага.

— Ваше Величество, но я не знаю сколько их.

— Ничего страшного. Члены экспедиции Магеллана наверняка определили их точное количество. Вот все и покупайте, в крайнем случае, берите только один Гуам. — Больше миллиона не давать!

— Будет исполнено Ваше Императорское Величество.

— Желаю Удачи! Александр Михайлович. О ходе переговоров держите, пожалуйста, в курсе событий Константина Николаевича. Он в этой сделке самое заинтересованное лицо.

В приёмной встретились канцлер и «главный бухгалтер». Министр финансов вежливо поклонился Горчакову, то не менее куртуазно кивнул ему и два ведущих колеса Российской политики и экономики двинулись по своим, мной задаваемым, траекториям.

Рейтерн, видимо был до сих пор под впечатлением усекновения численности своего министерства. Особенно тем фактом, что с некоторыми весьма высокопоставленными чиновниками (которые пытались заиграть Архангельских три миллиона) разобрались так решительно и бесповоротно. Нельзя сказать, чтобы он сильно испугался, но в мой кабинет входил весьма осторожно.

— Смелее, дорогой Михаил Христофорович, смелее входите и располагайтесь поудобнее. Я вас внимательно слушаю. Какие наши новости и планы бюджета на будущий год?

— Ваше Величество, бюджет выглядит весьма напряжённо, но при разумной экономии обещает быть бездефицитным.

— Ну-ну излагайте, пожалуйста. Посмотрим, где вы предлагаете экономить.

Это уже четвёртое обсуждение проекта бюджета, тем не менее, оно оказалось весьма долгим и не простым. Не простым для Рейтерна. Для меня вопрос был решённым ещё в начале царствования. Я копировал деяния Петра Аркадьевича Столыпина в земельном вопросе. Переселял людей на пустующие земли, поощрял фермерство и опосредственно разрушал общинное хозяйство.

Моими союзниками, которых не было у Столыпина, являлись: ЛИЗИНГ с/х оборудования, Крестьянский банк, Агрономическая наука и всеобщее начальное обучение в России. Поэтому когда Министерство финансов, израсходовав массу бумаги на вычисления, пришло к выводу, что емкость нашего внутреннего рынка выросла двукратно и кризис нам фактически не грозит. Для меня это не явилось откровением.

Более того, на некоторые экспортно-импортные операции, которые поощрялись в том времени, я наложил категорический запрет. Не много, но экспорт стали, марганца, никеля, ртути и ещё десятка материалов, которые в царствование Александра II, возвращались к нам в виде снарядов убивающих наших солдат, НЕДОПУСТИМ.

Расставались мы с министром весьма довольные друг другом. Министр был доволен тем, что большая объёмная работа согласована по основным показателям, а я был доволен тем, что бюджет державы действительно обещает быть практически бездефицитным.

Вот, наконец, и обеденное время подоспело, а с ним и приятная новость. Дядя, Константин Николаевич из поездки вернулся. Сразу ко мне, попал как раз к обеду, это хорошо. За столом никого из посторонних нет, можем результаты поездки обсудить и ближайшие планы наметить. Отправлял я генерал-адмирала инспектировать наши новые кораблики, что весной на Вислу перегнали. Внешне они больше на малые баржи похожи, а с направляющими в походном положении схожесть вообще поразительная.

Испытывали головной образец здесь на Ладоге, а всю серию строили в Риге и Ревеле. Потом по Балтике перегнали на Вислу. В верхнем течении, почти у впадения в неё реки Сан устроен большой затон, и слипы для подъёма на берег наши новых судов. Чтобы любопытных «заинтересовать» буксирный пароход несколько раз караван «барж» из наших корабликов составленный, вверх и вниз по течению провёл, после такого показа они уже никого не больше не интересовали.

Экипаж этих судёнышек весьма специфично выглядит. По шутливым описаниям, больше на грузчиков похожи. Тёмные комбинезоны, ни каких видимых знаков различия в глаза бросающихся, что-то крутят, вертят, переругиваются порой. Словом работают. Чтобы не интриговать вас дальше поясню, эти баржи самоходные и мелкосидящие оснащены водомётами Бурачека. Орудий на них даже профессиональный артиллерист не найдёт, просто потому что нет их там. Пакеты направляющих, которые уложены на верхней палубе, на баке и на юте, в глаза не бросается, да и неизвестна ещё такая конструкция в этом мире. Зато если в трюм заглянуть, то массу интересных изделий от Константинова Константина Ивановича, можно найти. Но трюма закрыты, а вся территория затона хорошо охраняется.

На берегу вырос небольшой посёлок, полсотни сборных щитовых домиков, там и проживают экипажи этих кораблей, там же и учатся ежедневно, только чему и как они обучаются это посторонним не ведомо. Будем надеяться, что качество учёбы от этого хуже не станет. Иногда по ночам, особенно если ночи безлунные забираются этики судёнышки по реке Сан почти под стены грозной крепости Перемышль, благо обладают осадкой в один фут, но совсем близко не суются. Раньше времени привлекать к себе внимание им не след. Больше пока ничего не расскажу. Обед заканчивается, дяде в Главный Морской Штаб ехать надо, да и мне на Котлин собираться пора….

На прощанье я рекомендовал дяде поручить командующему ТОФом адмиралу Ивану Фёдоровичу Лихачёву летом 1871года, отправить разведывательный корабль для осмотра достопримечательностей Ладронских островов. Особое внимание уделить острову Гуам.

— Никса, ты никак собрался и те края осваивать?

— Совершенно верно, дорогой Константин Николаевич. Как с австрияками разберёмся, так и отправим туда инженерную бригаду. Пусть после Транссиба отдохнут, на пляже позагорают, в океане искупаются. Заодно причальные сооружения построят в бухте Апра.

— Сколько испанцы за те острова запросили?

— Точную сумму Горчакову ещё предстоит уточнить, но я серьёзно настроен на их приобретение.

— А как их у нас отхватить флот Её величества пожелает?

— Пусть попробует. Да и от вас, дорогой дядя это во многом зависеть будет. Неужели отдадите?

— Господь с тобой! Помнишь, что твой дед Николай I говаривал: «Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен!»

— Вот, вот и я о том же. Готовьте вместе с Лихачёвым развёрнутый план отдельно по Гуаму, отдельно по остальным Марианским, тьфу Ладронским островам! Пока всё тайно делать, чтобы некоторые цену не задрали. Да надо бы привлечь купечество к их освоению. Всё-таки тропики! Там диковинки разные выращивать можно, пряности, бобы какао, возможно и гевея приживётся. На всё про всё, для разработки сроку полгода.

— Ну и быстр ты, однако племянничек.

Глянув на мое лицо, и поняв, что я не собираюсь шутить. Дядя ответил уже почти уставно:

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество!

Теперь за судьбу тех клочков суши я могу быть спокоен. Великий князь, обладает завидной работоспособностью, а в его порядочности и компетенции, я уверен. Переходим к следующей задаче.

На острове в славном Кронштадте ждёт меня новый эсминец из «головастой серии». Так их моряки окрестили за названия: «Умный», «Знающий», «Умелый», «Сообразительный», «Смышлёный», «Смелый», «Сметливый». Их иногда ласково, просто головастиками называют. Понравились кораблики!

Это почти Новики, только с тремя двухорудийными башнями калибром 130 мм, да тихоходным ДВС, в качестве двигателя экономического хода, который работает на сырой нефти. Есть ещё, как и в том времени «Дивизион плохой погоды», корабли той же серии, погодными, их просто за названия окрестили. («Смерч», «Ураган», «Тайфун», «Циклон», «Вихрь», «Шквал», «Гроза»). Как наши остряки новую серию назовут, пока никто не знает. Да и в дивизионе эсминцев сейчас по семь единиц значатся.

Уже подъехали к эллингу с дирижаблями, там и малый разъездной, который нам нужен. Смотрю рядом ещё один летающий кораблик типа АСМ, к причальной мачте ошвартован. Интересно, кто это? Пригляделся получше, у причала авто стоят, да ещё несколько штук. Узнаю машину Игнатьева. Подъезжаем совсем близко, нашу трёх машинную колонну заметили.

Особой суеты не наблюдаю, вот из-за спецавто граф показался. Увидел меня направляющегося прямо к ним, заулыбался. Дал команду «Смирна» и строевым шагом ко мне направился. Тут до меня дошло, что операция «Посылка» вошла в завершающую стадию.

— Вольно, вольно, дорогой граф. Доклад не нужен, я уже всё понял. Готовьте наградные листы и представления на премирование. Сейчас извините, не хочу на эту гадость, что вы привезли время тратить. Вы их и без нашего участия разговорите. Меня уже на Котлине ждут.

— Счастливого пути, Ваше Императорское Величество.

— Благодарю, ещё раз спасибо за подарок!

Хотел немного о новых эсминцах написать, да раздумал. Много писать пока рановато, диковинок на них изрядно, а мало писать не стоит, напишу коротко. Хорошие кораблики получились! На одном из них мы быстро к берегам Пруссии подскочили, там перешли на королевскую яхту.

На небольшом, парусно-моторном судне названным королевской яхтой, под флагом Пруссии и штандартами: Фридриха III, Наполеона III и Николая II, состоялась та, судьбоносная встреча.

Да, а вот писать, то о ней, пожалуй, ещё рановато, там секрет на секрете и секретом погоняет. Ладно, напишу что можно, всего-то несколько слов.

Фридрих не возражал против нашего желания опубликовать письмо Франца Иосифа к матери в Российских газетах.

Начальники штабов скоординировали свои планы. Для дальнейших работ мы им прямую линию организовали с телетайпными аппаратами в качестве оконечных устройств. Дорого, но никуда не деться. Надо!

Определили дату начала операции и секретную формулу. Запись типа (день «Ч» минус «Х» дней) я предложил. Почему минус? Чтобы враги наши на подготовку меньше времени имели!

Обо всех остальных договорённостях позже напишу, как только их срок секретности закончиться.