Дневник ангела-хранителя

12. Темнеющий океан

Кое-что требует объяснения: когда вы становитесь ангелом-хранителем — а ими становятся не все, — для вас появляется совершенно новая категория воздушных путешествий. Забудьте про бизнес-класс. Первый класс — для неженок. Испытайте ангел-класс. Он включает в себя пребывание на носу самолета или, если вы хотите немного размяться, прогулки на крыле.

Вы можете предположить, что это дает вам только широкий обзор облаков и закатов. Не дайте себя одурачить. Это не хваленое место у окна.

Сидя на том самолете и пролетая над Гренландией, а потом над Новой Шотландией, я видела не только облака. Я видела ангела Юпитера, такого большого, что его крылья — они были из ветра, а не из воды — охватывали громадную планету, то и дело откидывая метеориты, направлявшиеся к Земле. Глядя вниз, я видела ангелов стратосферы, которые парили над Землей, слушали молитвы и вмешивались, чтобы помочь ангелам-хранителям. Я видела тропы молитв и траектории решений людей, разматывавших свой путь, которые напоминали мне гигантские шоссе. Я видела ангелов в городах и пустынях, они сияли, словно увиденные с Луны ночные изображения на Земле: перевернутая груша Африки, освещенная свечами Кейптауна и Йоханнесбурга; собачья голова Австралии, окаймленная золотистым пламенем; ведьма на метле — Ирландия, — подбрасывающая вверх новенькие сверкающие пенни из Дублина, Корка, Дерри и Белфаста. Только то были не городские огни, а огни ангелов.

Марго отправилась в Нью-Йорк с убеждением, что летит туда только на лето. То, что сотворил с ней Сет, не ограничивалось потерей ребенка, не ограничивалось унижением, которое она чувствовала, когда сиделки в больнице цокали языками насчет еще одной беременной девочки-подростка и выполняли абразию,[17] не обращая внимания ни на самолюбие Марго, ни на ее болезненное облегчение. Не ограничивалось оно и саднящим горем и чувством, что ее предали, которое поселилось в ней, как только она осознала, что сотворил Сет. Нет, он не любил ее.

Каждому человеку ведома истина, и никто из них никогда полностью ее не усваивает. Люди должны снова и снова получать одни и те же уроки, совершать одни и те же ошибки, пока до них наконец не дойдет. В случае с Марго истиной являлась ее неспособность разглядеть разницу между любовью и ненавистью. Мне казалось, что Нью-Йорк — то место, где все это объединяется и где все это разваливается на части.

Но порой со мной происходило нечто странное. В тот день, когда мы покинули аэропорт, я заметила, что на моем платье появилось серебристое сияние. Я решила, что это отражение другого цвета. На пути в Нью-Йорк цвет изменился и стал сиреневым. Он стал меняться так быстро, что прошел спектр фиолетовых оттенков, потом небесно-голубых, а к тому времени, как мы приземлились в аэропорту Кеннеди и я, ошеломленная, шла через багажную секцию, подбирая полы платья, оно стало бирюзовым.

Когда я огляделась по сторонам, то испытала самое большое потрясение в жизни. Похоже, я приобрела иной способ зрения — духовный мир наконец-то явился мне безо всяких теней. Как будто отдернули занавеску и два мира — человеческий и духовный — оказались рядом. Сотни, нет, тысячи ангелов. Как говорится в Библии? Сонмы, вот как. Сонмы, легионы — все они были там в красочном тумане. Ангелы собирались вокруг семей, которые встречали своих родных у ворот или помогали брюхастым бизнесменам выдернуть тяжелый багаж из «карусели».[18]

Призраки — я не шучу — время от времени появлялись в самых странных местах, сбитые с толку, потерянные, и с ними были их ангелы, терпеливо ожидающие того дня, когда те поймут, что они мертвы и настало время уходить.

И наконец, демоны.

Позвольте не рисовать картину, которая намекает на непринужденное сосуществование демонов и ангелов. Теперь, ясно разглядев духовный мир, я видела, что демоны живут среди нас, как крысы в амбаре: замышляя ухватить все объедки смертного мира, какие удастся. И если не помешать их замыслам, они способны причинить ужасающий вред.

Как и ангелы, демоны имели различную внешность. Я видела, что их обличье — была ли то чернильно-черная тень, или густой туман, или лицо, висящее в воздухе, или существо, подобное Грогору, полностью одетое, с человеческим лицом, — сильно связано с аурой человека, за которым они следовали. Я наблюдала, как молодой человек в джинсах и обтягивающей белой футболке пересек терминал аэропорта, волоча чемодан, жуя жевательную резинку, мускулистый и веселый. При виде его вы не подумали бы, что он как-то связан не с одним, а даже с двумя демонами, которые шли с ним бок о бок, целеустремленные, как доберманы. Потом я увидела ауру молодого человека — багрово-черную, будто баклажан. И что бы этот юноша ни сделал в жизни, у него не было совести: свет, который у большинства людей имеется вокруг темечка, исчез. Без следа.

Марго забрала с «карусели» свой багаж — единственную сумку — и огляделась, ошеломленная обилием людей, снующих туда-сюда. Она не знала, что делать дальше. У нее имелся телефонный номер друга ее друга, который собирался приютить ее, пока она не встанет на ноги.

Я ясно помнила это — друг друга владел книжным магазином и беспечно эксплуатировал желание Марго работать бесплатно в обмен на маленькую комнатку на верхнем этаже. В комнатке имелся странный, колышущийся черный коврик, который на самом деле был скопищем тараканов.

Итак, я подтолкнула ангела, стоявшего у выхода, и попросила его содействия. К моему восторгу, он заговорил с чистейшим бронкским акцентом. Он сказал, что должен переговорить со своим «парнем», и я поняла, что он имеет в виду своего Подопечного. Его «парень» оказался таксистом. Я направила Марго к нему.

Таксист знал место, где Марго могла бы получить работу и место для ночлега, как раз в центре города. У этого места был еще тот плюс, что оно находилось недалеко от маленького, типично американского кафе, лучшего в городе. Там подавали потрясающие итальянские омлеты. Такая удача просто воспламенила Марго. К тому времени, как таксист подкатил к ее остановке, она сияла, будто хеллоуинская тыква. Я же не могла поверить своей удаче. Хотите угадать, где мы очутились? Давайте попробуйте. Это несложно.

«Баббингтон букс» имел несчастье напоминать скорее ломбард, чем книжный магазин. Боб Баббингтон — ленивый, жующий табак, так называемый собственник, эксплуататор — унаследовал дело своего отца. Его решение было связано не столько с книгами — он читал только инструкции по эксплуатации техники, — не столько с желанием носить мантию книготорговца третьего поколения семейства Баббингтон, сколько с любовью к свободному от арендной платы помещению и к работе, позволявшей почти целый день сидеть себе да покуривать.

Можно сказать, что душа Боба и на десять миль не приближалась к этому заведению. Выкрашенный черной краской, с ящиками для растений, которые украшали засохшие сорняки и банки из-под пива, снаружи магазин выглядел не более привлекательным, чем открытая могила. Внутри было еще хуже.

Не обескураженная видом этого заведения, Марго открыла дверь и позвала:

— Эй!

Так входили сюда большинство покупателей, не уверенные, не вторгаются ли они без приглашения в чужой дом. В дальнем углу магазина Марго разглядела маленькую копну черных волос и длинные, закрученные вверх усы. Над ними витало облачко дыма, а ниже маячила широченная белозубая улыбка, которая на поверку оказалась брюхом Боба, свисающим из-под его футболки.

Боб бросил один взгляд на светловолосую королеву цыганок в шотландке, появившуюся в его дверях, и подумал о наручниках. Ого!

Однако, верный своему слову, Боб дал Марго комнату наверху в обмен на ее «помощь» в магазине внизу. Поэтому я скрипела зубами, следуя за ними повсюду, пиная Пирата — слепого, лишайного кота Боба — и посылая маленькие вспышки света, чтобы рассеять тараканов и крыс.

Марго забралась между покрытыми пятнами простынями на диван-кровати, думая о том, как сильно она уже скучает по Грэму, и плакала, пока не уснула.

Что же касается меня, то я расхаживала по поскрипывающему полу, наблюдая, как мое платье снова меняет цвет, словно океан, голубизна которого темнеет при наступлении сумерек. Я ждала Нан — та обычно показывалась, когда в моем мире что-нибудь менялось, — но она не появилась. Поэтому я сама попыталась разобраться, что к чему.

Мне не пришлось думать слишком усердно. Можно сказать, у меня имелось несколько подсказок. Всего несколько часов назад мне открыл двери духовный мир, а теперь и обычный мир. Когда я посмотрела на улицу внизу, то увидела то, что сначала показалось мне облаками пыли, висящими в семи футах над тротуаром. Потом я поняла, что эти «облака» кишат болезнями, и в них входят ничего не подозревающие мужчины и женщины. Я сидела и с ужасом наблюдала, как мужчина прошел сквозь облако и получил саркому Капоши,[19] которая тут же добралась до его десен и кожи на коленях, напоминавших разбитые бильярдные шары, а потом женщина быстро прошла там же и забрала с собой сувенир в виде оспы столетней давности.

Я дала знать об этом ангелам-хранителям этих людей, и ответы ангелов прозвучали в моей голове, четкие, как автоответчик: «Смотри внимательней, новенькая. В каждом вирусе есть урок».

У меня ушло много, много времени, чтобы научиться смотреть внимательнее.

Как вы можете вообразить, спальня Марго была для микробов просто отелем «Калифорния». Я проводила ночи, защищая ее легкие от влажных спор, висящих в воздухе, и от вирусов очень сильных форм гриппа, живущих в наволочке подушки, вокруг которой сворачивалась Марго. Но это было довольно скучным занятием в сравнении с моей последней заботой. Как в игре в шахматы, я проводила остаток ночи, сшибая дорожные метки, оставленные для Марго тремя демонами, чьи лица я не могла разглядеть.

Позвольте вам объяснить.

Как мне удалось узнать, демоны не прибегают к нашептыванию намеков и подталкиванию локтями. Они профи в отношении человеческих слабостей. Они будут поощрять родственные души вступить в брак и в то же время станут искать малейшие трещинки в этом союзе и целыми годами уничтожать его. До тех пор, пока, рано или поздно, развод не просто растерзает эти родственные души, но и их детей тоже, и их внуков, и так далее — и трещина пробежит через жизни целых поколений.

Демоны заблаговременно намечают свои мишени. Они охотятся стаями. Трое из них провели большую часть той ночи, осуществляя план, который готовили годами: уговорить Марго вести самостоятельную жизнь.

Я заметила метки, как только шагнула в книжный магазин. Первой меткой был Боб. Он увидел Марго и подумал о наручниках. В его мозгу промелькнула еще одна мысль, как короткометражный фильм: он будет держать ее в той комнате наверху недели, месяцы, может, даже годы. Она сможет готовить, мыть, а он будет снабжать ее всей травкой, какая понадобится, чтобы отбить у нее любые мысли о побеге. Его хилое чувство гуманности отогнало эту мысль, но она все время продолжала возвращаться. Я и десять других ангелов собрались вокруг постели Боба и наполнили его сны воспоминаниями о его матери. Когда свет вокруг головы Боба стал ярче, появились три другие силы в этом доме.

И в тот миг я узнала, что в мире ангелов есть ранги: четверо находящихся среди нас ангелов вынули мечи. Исходящие ослепительным светом клинки мечей — если присмотреться повнимательней — казались сделанными из кварца. Но из чего бы ни были они сделаны, это работало. Демоны ушли, и их план развалился.

Но я не хотела рисковать. Я провела всю ночь, вместе с другими ангелами разрабатывая новое направление для Марго. Они ушли, чтобы сделать то, что требовалось сделать. К утру мое платье стало индигово-синим, и я была сбита с толку, испугана и взволнована. По какой-то причине мое платье стало менять цвет как раз тогда, когда я в конце концов сорвала занавеску с духовного мира. Если бы я знала, насколько увеличился груз ответственности на моих плечах, насколько сильнее теперь требуется защищать Марго, то, наверное, оставила бы занавеску на месте.

Но было уже слишком поздно.