Диверсанты Фардара

Глава 6. Легенда о Фардаре

Уютная каюта в носу архаичного грузо — пассажирского звездолёта «Корсар», была искусственно затемнена. Бледные силуэты мужчин, застывшие в высоких креслах, похожи на притаившихся призраков. В окутывающей их полутьме таинственно звучал хриплый осевший голос старого «космического волка», изредка прерываемый осторожными репликами трёх молодых спутников. Они с почтением внимали интригующему шёпоту бывалого звёздного штурмана, который часто умолкал посреди рассказа и подолгу всматривался в бесконечную даль, будто черпал из её пучины романтические истории, до краёв наполненные удивительными приключениями и нераскрытыми тайнами.

Слушая старого штурмана, парни мысленно переносились в забытую древность. Буйное воображение ярко рисовало: давно исчезнувшие миры, знаменитых негодяев и великих героев. Может быть, всего этого и не существовало никогда, ибо в древних легендах уже невозможно отличить реальность от вымысла, но порой так хочется верить в красивую сказку. И молодые не отказывали себе в таком удовольствии — они верили.

«Корсар» прекратил пожирать пространство и время, осторожно приступив к торможению.

Впереди ярко полыхнула светом звезда. Она росла, плавными переливами изменяла своё свечение, раскаляясь до нестерпимо — белого, режущего глаз цвета.

Золотыми искрами вспыхнули и растворились во мраке россыпи астероидов.

Из Царства Тьмы величественно выплыл, подсвеченный светилом, серебряный полумесяц. Постепенно он наливался красками, становился всё больше и больше, преграждая путь кораблю.

Старый штурман ткнул пальцем в сторону планеты и с какой — то затаённой грустью произнёс:

— Фардар. Единственная планета системы.

— Конечный пункт нашего путешествия, — устремил взгляд вперёд Мастер.

— Конечный пункт, — тяжело вздохнув, задумчиво повторил штурман. — Подходящее выражение для путешествия на Фардар.

— Что, и у этой планеты есть своя интригующая история? — оживился Том.

— Своя история есть у каждой планеты. — Старик хитро прищурил глаз и окинул притихших слушателей пытливым взглядом. — Не за разгадкой ли тайны Фардара вы сюда прилетели?

— Нет, но, возможно, они как — то связаны, — пожал плечами Мастер.

— Знаю — знаю, вы же говорили, что ищете пропавшую экспедицию. А чем те парни, по — вашему, занимались на Фардаре? — старик искоса глянул на мальчишек и криво усмехнулся.

— Искали ценные промышленные минералы, — выдал официальную версию Ли.

— Минералы? — покачав головой, недоверчиво переспросил штурман и сухо рассмеялся: — Хе — хе — хе. Как бы ни так. Клад Фардара они искали! Вы хоть знаете, на каком корабле летите?

— «Корсар» — принадлежит компании «Китико», обслуживающей заселённые колонистами дикие планеты, — передразнивая компьютерный автоответчик, металлическим басом отчеканил Скиталец.

— А того, пацаны, не знаете, что до «Китико» корабль долго скитался космическим пиратом, пока его не захватил звёздный патруль. Вы хотите узнать: «Причём здесь пираты?» — увлекаясь собственным красноречием, язвительно спросил старик. Теперь его было уже не остановить, он взял разбег, и новая, полная жутких тайн и кровавых событий, история обрушилась на притихших слушателей.

Друзья сидели в молчаливом окружении мерцающих звёзд, только глухой рокот старческого голоса наполнял бездонное пространство, перенося их в давным — давно ушедшие века. То были времена великих войн и открытий. Ещё не существовало «Космического Союза Миров». По всей Галактике бушевали захватнические войны. О том проклятом веке осталось множество мифов и легенд. Одну из таких древних сказок и предстояло услышать молодым людям.

В те времена появился на звёздных трассах неуловимый пират Фардар. Бывший боевой офицер, опытный космолётчик, он не желал оставаться в тени истории и задумал создать своё королевство. Но на это, как известно, нужны денежки, а богатое наследство ему не светило. Вот и решил дерзкий смельчак немного облегчить толстые кошельки состоятельных пижонов. Толстосумы, правда, не очень — то спешили расстаться с нелёгкой ношей, за ними нужно было ещё побегать, да хорошенько поупрашивать. Однако Фардара подобного рода хлопоты не пугали, он разработал отличную методику вытряхивания звонких монет из скупердяев. В средствах достижения цели парень не стеснялся, главное — результат.

Фардар собрал экипаж из солдат удачи, хорошо знающих своё ремесло, и совершил дерзкий налёт на военно — космическую базу самого сильного звёздного королевства. Многие из его людей не вырвались из кровавой мясорубки, но те, кто уцелел, остались довольны — один из самых быстроходных фрегатов галактики принадлежал теперь им.

Правитель королевства назначил огромное вознаграждение за сведения о пирате Фардаре, корабле и его людях. Но они словно канули в чёрной бездне вселенских глубин. Никто и никогда больше их не видел, а кто встречал, вероятно, уже не мог поделиться с другими радостными впечатлениями. Фардар не появлялся ни в одном из известных пиратских притонов. Он творил тёмные дела в гордом одиночестве. Что и как он делал — тайна.

Решением этой загадки и занялся знаменитый Звёздный Шрух, признанный авторитет в распутывании подобных головоломок. Правда, сначала его не интересовал Фардар. Но в процессе работы, он вплотную подобрался именно к нему.

Шрух был весьма известной фигурой, к нему обращались только очень состоятельные и влиятельные личности. Имя он получил за сходство с вечно голодным хищником своей родной планеты — кровожадным шрухом (зверь являл собой смесь гиены с крысой, и не только по виду). Шрух унаследовал все лучшие душевные качества своего тёзки: иезуитскую хитрость, беспредельное коварство и дьявольскую изворотливость — о худших можете догадаться сами, да — да, у зверька — симпатяги ещё имелся длинный список мерзких наклонностей.

Шрух получил заказ от дюжины аристократических семей, на поиск уведённых у них из-под самого носа миллиардов. Ни одно частное бюро расследований не могло разыскать похитителей, а официальные власти вообще отказывались возбуждать уголовное дело по факту кражи. Во всех случаях речь шла о пропавшем наследстве. Законный владелец миллиардов погибал в открытом космосе — пассажирский корабль наскакивал на блуждающую космическую мину, каких много разбросала тогда война по галактическим трассам. И пока родственники соблюдали траур — грызлись за наследство — их денежки исчезали. Притом грабили их вполне официально и очень — очень быстро. В банках появлялись доверенные лица законного владельца и со всех счетов выгребали звонкие монеты. Разъярённые наследники утверждали, что кто — то заранее подготовил фальшивые документы (хотя, надо сказать, эксперты не могли их отличить от подлинников), затем ухлопал богатого дядю и шустро умыкнул сокровища. Но это всё были лишь домыслы, никаких улик.

Однако Шрух не прослыл махровым бюрократом, когда он чуял наживу, то долго уговаривать его не надо. В этом же деле пахло большим гонораром, и он рьяно бросился по следу миллиардов.

Хотя в полиции взрывы кораблей продолжали упорно классифицировать как несчастные случаи, любому дураку ясно — блуждающие мины на то и блуждающие, чтобы взрываться, где попало, а не исключительно под корпусами фешенебельных лайнеров.

Шрух энергично тряс всех ему известных аферистов, однако безрезультатно. Произошло ещё несколько подобных инцидентов. Корабли не успевали даже крякнуть в эфир, что исключало обычное нападение пиратов. Причём примечателен факт: за то время, пока Шрух узнавал о новых взрывах, наводил справки о богатых пассажирах, посылал уведомление о возможных аферах их родственникам (и, поверьте, делал он всё очень оперативно), кто — то уже успевал «законно» прихватить кругленькую сумму и укатить с глаз долой.

Поражала наглость и мастерство жуликов. В «высшем обществе» судачили исключительно о жертвах космического маньяка, а потенциальных жертв было много, очень — очень много. Естественно, Шрух не мог предотвратить очередное «случайное» столкновение с блуждающей миной. Но он мог организовать запланированное столкновение, ибо уже заметил общее во всех предыдущих случаях — гибли лайнеры солидных фирм, соблюдающих жёсткий график движения. Их корабли легко обнаружить на межзвёздных трассах, а поживиться там всегда найдётся чем. Преступникам лишь следовало перед стартом изучить список пассажиров и приготовиться к изъятию денежек с их счетов. Хотя оставалось непостижимым, как эти жулики столь быстро и ловко изготавливали документы, ведь имелась целая система секретных кодов, известная только хозяину счёта и узкому кругу доверенных лиц.

Шрух понимал, что если в космопорту на корабле мины ещё нет — факт неоднократно проверенный — значит, кто — то подсовывает её по ходу движения. Вот этого паршивца и следовало изловить. А раз дело происходило в глубинах космоса, да ещё всё время в разных местах, то диверсантом мог быть только космический корабль, маленький и очень быстроходный.

Для того чтобы заманить таинственного незнакомца в ловушку, пришлось внести сумятицу в график движения пассажирских лайнеров и разрекламировать ограниченное число элитарных звездолётов, следующих всегда точно по расписанию. На них летали настоящие «принцы крови» — солидная наживка.

Шрух был хитёр. Если у террористов свои люди в космопортах, а такие наверняка имелись, и даже если эти шпионы путешествовали теми же рейсами, они не замечали ничего подозрительного. В открытом межзвёздном пространстве не спрятать «хвост», поэтому корабли шли, как обычно, без эскорта. На них не ставили дополнительного вооружения, не сажали толпу спецагентов, и, естественно, пассажиры были настоящие, с туго набитыми кошельками. С виду — всё как всегда, если, конечно, смотреть: из космопорта, из салона корабля или из притаившегося в астероидном рое спутника. Лишь пассажир — самоубийца, высунувший во время полёта голову за борт, смог бы заметить, что корпус корабля покрылся странными металлическими бородавками. Ощетинившиеся орудийными стволами, лёгкие истребители обладали небольшим запасом хода и применялись исключительно в ближнем бою, но по скорости им нет равных.

О существовании этой эскадрильи знали лишь несколько членов экипажа. Только дежурившие на вахте могли видеть, как подлетает стайка истребителей и цепляется за борт корабля, а потом, чуть не дотянув до конечного пункта путешествия, отваливает в сторону.

Когда из глубин космоса вынырнет шустрый кораблик, его сразу же окружат истребители, не дав опять шмыгнуть во тьму. Взяв за жабры мелкую рыбёшку да быстренько распотрошив её, можно будет подать сигнал целой звёздной флотилии, та уж в два счёта разнесёт в пух и прах пиратское логово. Шрух старательно расставил капканчики и сети, он очень рассчитывал на успех.

Но злодейка — судьба — дама капризная, всё норовит перекроить на свой лад, и, разумеется, получилось не так, как планировал стратег. Из мрака вечной ночи выплыла не безобидная мелкая рыбёшка, а громадная зубастая барракуда. Утыканный смертоносными клыками орудий скоростной фрегат своё появление предварил мощным ядерным взрывом по курсу корабля. И хотя никто не пострадал, на локаторах пассажирский лайнер уже больше не существовал. Мощный электромагнитный импульс от взрыва, очень странной мины, вывел из строя всю аппаратуру связи на корабле и истребителях. В пространстве повисло плотное облако радиоактивной пыли, заслонившее корабли от следящих лучей. Со стороны складывалось впечатление, будто корабль уже налетел на блуждающую мину и рассыпался на миллионы осколков. Пиратам оставалось только вломиться в пассажирский салон, выволочь оттуда несколько толстосумов, заложить под брюхо лайнера заряд и быстренько уносить ноги. Следовало всё проделать до того, как рассеется радиоактивное облако, тогда настоящий взрыв будет скрыт его пеленой.

Обычно, сразу после захвата «денежных мешков» их начинали основательно «трясти». Пытки — слишком длительный и утомительный процесс. Скорее всего, они применялись лишь на первой стадии «уговоров», а когда клиент «созревал», его заставляли с помощью психотропных препаратов или гипноза вспомнить секретные коды и хитроумные шифры. Добытую информацию передавали жуликам, которые уже толпились у дверей нужных банков. Истинный хозяин всегда может закрыть свой счёт, а о прискорбном факте, что клиент числится уже в покойниках, в тот момент не знал даже сам «покойник». Операция, надо отдать должное, была проработана до мелочей, и до сих пор осечек не случалось.

Но на этот раз, не у одного Шруха рушились планы. Фардар тоже получил очаровательный сюрприз — эскадрилью свирепых космических пираний. Милашки радостно ринулись ему навстречу и завели весёлый хоровод. Конечно, мелюзга не могла закусать до смерти фрегат, да не очень — то и стремилась. Вся компания роилась у главных хвостовых двигателей корабля, пытаясь вывести их из строя.

Фардар мог передушить истребители, как назойливых клопов, однако посчитал мудро — вони много. Попав в западню, фрегат не собирался надолго в ней задерживаться. Нужно успеть «слинять» до подхода охотников. А от кусачих псов можно быстро отделаться одним старым, хорошо испытанным способом — быстрее их перебирать лапами, в одном направлении и не оглядываясь. Так Фардар и сделал. Запас хода у разъярённой своры был невелик, и она вскоре отстала, хотя к тому времени так расчесала хвост фрегату, что он, образно говоря, еле перебирал копытами.

И всё же, кажется, пиратам опять подфартило — они чудом успели выдернуть куцый хвост из пасти зубастого капкана. Пираты, затаив дыхание, следили, как проходят между двумя зубьями, в виде пары звёздных эсминцев. По инерции те проскочили мимо. Пустой капкан противно лязгнул сталью и огнём. В корпус корабля врезался внушительных размеров сгусток плазмы. Получив пинок под зад, пиратский фрегат не сменил курс, а, лишь ещё чуть сбавив ход, мелкой рысью затрусил по звёздной пыли дальше, в бездонную тьму. Вскоре он юркнул под чёрное покрывало вечной ночи и был таков.

Опять Шрух остался с носом. Так считал Фардар, да так и было на самом деле. Только уж очень длинным оказался тот нос.

Фардар привёл фрегат на дикую необитаемую планету, где располагалась его секретная база. Экипаж корабля весёлой гурьбой вывалился из распахнувшегося люка и пустился в пляс. Гремела музыка, орали лужёные глотки, притопывали в такт армейские ботинки. Из железного трюма выкатили бочку бодрящего рома, толпа встретила её рёвом энтузиазма. Одним словом, праздник разгорался.

Вроде бы, к тому и повод был — счастливое спасение. Однако если уж смотреть правде в глаза, то спасение фрегата от верной гибели вряд ли можно назвать счастливым, ибо оно, оказывается, было вовсе не случайным, поэтому даже спасением его называть кощунственно. Те два эсминца, что расступились, пропуская между собой пиратский фрегат, сделали это по приказу Звёздного Шруха. Фрегат уже не мог идти на «всех парах», он так и не сумел оторваться от следующих за ним, на очень почтительном расстоянии, эсминцев. Военные шли по локатору, почти на ощупь, на грани помехи. Такое не удалось бы провернуть, будь у них только один корабль, но их было двое, проблем с пеленгом не возникало. Одинокий Фардар, естественно, их не заметил и привёл прямо в своё логово.

Праздник был в самом разгаре, когда с неба свалилась туча вражеских кораблей. Шрух стянул все засадные полки и единым мощным ударом обрушил их на голову «счастливчиков». С голубых небес упала лавина огня. В один миг все технические объекты пиратов превратились в булькающие котлы. Фрегат Фардара окутал раскалённый шар, мигнула ослепительно — белая вспышка, и корабль рассыпался фейерверком искр. От земли взметнулись ввысь столбы чёрного дыма. Зловещие тени вестников смерти затмили светило.

Флот угрюмо завис над кострами пожарищ. Звёздный Шрух предложил Фардару и его банде сложить оружие — сдаться на милость победителя.

Фардар с кучкой, оставшихся в живых, притаился в разрушенных подвалах базы. Он, разумеется, прекрасно знал о «милосердии» Шруха и не хотел попадать к нему в лапы. Поэтому пираты пригрозили, что если их не оставят в покое, то они уничтожат всех заложников. Оказывается, богатых дядюшек не истребили, а припрятали на «чёрный» день. Этот день настал.

Шрух очень расстроился, ведь теперь его клиенты — наследнички, останутся у разбитого корыта. Они хоть и не дотянулись до денежных счетов в банках, но крепко ухватились за всю недвижимость дядюшек. И вряд ли клиенты будут щедры к частному сыщику, который лишит их долгожданного, уже полученного, наследства. Живые дядюшки казались явно лишними на празднике жизни. Пусть остаются покойниками. Шрух приказал высадить десант и силой отбить заложников, тем самым подписав им смертный приговор.

Десантная бригада плюхнулась оземь и стала расползаться по дымящимся руинам, словно чернильная клякса по скомканной бумаге.

Вдруг, обугленная земля вздыбилась и рванулась безобразными клочьями в стороны, выпустив из своих недр ослепительно — белый шар. Грохнул взрыв! Через миг над воронкой завис огненный гриб, с клубящейся чёрной шляпкой. Фардар взорвал базу вместе с собой, своими людьми, заложниками и… десантной бригадой.

Шрух был взбешён, но не до такой степени, чтобы стать доверчивым. Он сам прохвост и других подозревал в том же. Фардар мог спрятаться где — нибудь в надёжном бункере глубоко под базой. Шрух приказал, на всякий случай, выжечь этот участок планеты.

Флот выполнил приказ. В фокусе огня плавилась и испарялась материя. На месте базы пиратов образовалась, глубоко утопленная в поверхность планеты, гладкая круглая долина. С исчезновением Фардара, канула во тьму и тайна его несметных сокровищ.

С тех пор эту безымянную планету называют именем кровожадного пирата — Фардар.

Старый штурман закончил свой рассказ и развалился в мягком кресле, безмятежно взирая на выплывающий из тьмы зелёно — голубой шарик.

— А почему её не назвали в честь Звёздного Шруха? — почесал затылок Том. — В вашем рассказе чаще упоминалось его имя.

Старик поморщился, словно от зубной боли, и зло выдавил:

— Потому, что Шрух — подонок, хмырь и… бюрократ, — последнее было сказано с особым омерзением.

— Кровожадные пираты вам милее, — усмехнулся Мастер.

— Они отличные парни! — взорвался старик, а затем, слегка остыв, признался: — Конечно, я на их стороне. А что вы хотели? Сами понимаете — положение обязывает.

— То есть?

— Своя рубашка ближе к телу. — Старик озорно подмигнул. — Мы летим на славном «Корсаре». Не думаете же вы, что я буду охаивать свой корабль и его былые заслуги. Я искренне горжусь, что летаю на настоящем пиратском корабле. И, скажу вам по секрету, чувствую себя на нём эдаким бывалым пиратищем. От одной этой мысли я молодею лет на двадцать.

— Ну, с вами всё ясно, дедуля, — махнул на него рукой Том. — Но планету — то назвали не вы, а далёкие предки. Неужели и им симпатичнее показался пират?

— Низость и подлость оценивалась одинаково во все времена.

— Не понял, — удивился Том. — Вы же…

— Да я не про Фардара, я про Шруха говорю, — недовольно прервал Тома старик. — Та операция стала последней для Шруха. Мерзавца лишили всех наград и сослали в глухую колонию.

— Вот это поворот?! — недоумённо переглянулись слушатели.

— Шрух думал услужить клиентам, что ж, ему это удалось. Те были очень довольны ликвидацией дядюшек. Но ведь сокровищ Шрух не вернул, а его наняли именно для этого. Наследникам же следовало изобразить скорбь и горечь по невинно убиенным родственничкам. Ну и, разумеется, на кого — то возложить вину за их смерть и глупую гибель десантной бригады. Военный трибунал постановил — Шрух виновен. А теперь скажите: чьим именем люди будут называть планету?

— Образ храброго таинственного пирата симпатичнее, — склонил голову Мастер.

Неожиданно, в распахнувшуюся дверь ворвался яркий свет, и на пороге появилась фигура капитана «Корсара». Он услышал последние слова Мастера и скорчил гримасу неудовольствия.

— Что, опять пираты? Опять, дед, байки травишь! — строго прикрикнул на него капитан. — Забыл, за что тебе компания деньги платит, старый пень? А ну живо в рубку! Посадка на носу, а ты ещё компьютер не щупал.

— За то и платят, что я могу твою жестянку и с закрытыми глазами в любую дыру впихнуть, — сердито пробурчал старый штурман и, глубоко засунув руки в карманы, нехотя поплёлся вон из каюты.

— Вообще — то, он и вправду может, — доверительным шёпотом признался капитан, когда старик вышел. — Говорят, однажды он посадил подбитый корабль на крохотный астероид. Сажал вслепую, основываясь лишь на баллистике.

— Это как? — подался вперёд Скиталец.

— Он знал свои координаты и по карте рассчитал траекторию движения к летящему астероиду. Тот мог незаметно унести их подальше от поля боя.

— И что же, он совсем не видел астероид, его горы и кратеры?

— Почему же? — улыбнулся капитан. — Один солдат в скафандре болтался на привязи за бортом и по радио истошно вопил о приближающейся кончине. Вообще, старик на своём веку совершил немало славных подвигов. Он у нас гигант по этой части. Одно в нём плохо — уж очень трепаться любит, не всему стоит верить, что он вам тут наплёл. Вы рты — то закройте. Приехали!

Грубый окрик капитана вернул замечтавшихся друзей в реальность, и они торопливо бросились собирать свои скудные пожитки.

Глава 7. В стане врага

«Корсар» с трудом уместился на маленьком недостроенном космодроме, вплотную прижавшись к высоченному каменному утёсу.

Друзья вышли наружу и окинули взглядом окрестности. Корабль стоял на краю идеально круглой долины, а то, что вначале показалось нависающим каменным утёсом, круто уходило вправо и влево сужающейся серой лентой, смыкающейся в кольцо у далёкого горизонта. Создавалось впечатление, будто неведомая сила аккуратно вынула огромный участок грунта, а затем старательно подравняла края выкопанной ямки. На плоском дне этой «ямки» сумели без лишнего стеснения разместиться: местный космодром; небольшой аэродром, со стройными рядами летательных аппаратов, издали казавшихся игрушечными; а также, крепко вросший в центр долины, угрюмый посёлок колонистов, походивший на единый угловатый монолит. Остальное свободное пространство захватил зелёный хаос разросшихся брошенных садов.

— Похоже, сказка старого штурмана обретает реальность, — озираясь по сторонам, отметил Мастер.

— Красивая легенда, и только, — скептически хмыкнул Скиталец.

— А я верю — это работа звёздной эскадры Шруха, — как обычно, не согласился с ним Боец. — Смотри, насколько точно обработаны края долины. Камень, определённо, кромсали бластерами.

— Его кромсали дожди и ветра. Эрозия, коррозия там всякая, — отмахнулся неверующий Том. — У хилых предков мощи бы не хватило так накуролесить. Шутка ли — долину из камня выплавить.

Парочка уже была готова с удовольствием сцепиться в бескомпромиссном споре, но Мастер вовремя заметил подлетающий странный аппарат.

— Неизвестно, когда её копали и какой боезапас несли тогда корабли. Отложите разборки до лучших времён, историки доморощенные, — задушил он распрю в зародыше.

— Ну вот, на самом интересном месте… — обиженно зашипел на него Том, однако тут же заткнулся и подозрительно уставился на летающий драндулет.

Назвать планетолётом эту покорёженную, начисто лишённую крыши и стёкол, обгорелую уродину как — то язык не поворачивался. Жуткий технический объект производил впечатление только что вырытого из могилы полуистлевшего призрака без мотора. Однако эта штука летала и, по — видимому, даже собиралась подвезти их до посёлка. Машина плюхнулась прямо у их ног. Вопреки своему хрупкому виду, старушка ещё неплохо умела держать форму, что показали тщетные усилия Скитальца открыть заднюю дверцу. Только после нескольких безуспешных попыток, он сумел по достоинству оценить отсутствие крыши и, витиевато выругавшись, влез на заднее сиденье.

Ржавое железное корыто, громко кряхтя, тяжело оторвало дно от земли и, поскрипывая под напором упругих воздушных струй, с неожиданной прытью понесло друзей к посёлку.

На месте пилота восседал молодой паренёк в насквозь прожжённом замусоленном комбинезоне техника-ремонтника. Он с показной небрежностью откинулся на рваную спинку кресла, упорно не желая замечать убийственного скрежета летающего катафалка. Владельцы подобных колымаг, в отличие от тех, кому действительно есть чем прихвастнуть, почему — то, очень любят брать попутчиков. Парень, хотя и бросил в адрес старушки пару нелестных выражений, чрезвычайно гордился своей развалюхой.

Скиталец покрутил головой, осматриваясь, и заступился за старушку:

— Ну, вам грех жаловаться. Машина только с виду рухлядь, а так… — он похлопал ладонью по заклинившей дверце, — ещё крепкая, отлично держит форму.

Так как жест ускользнул от внимания водителя, он принял шутку Скитальца за чистую монету.

— Скажете тоже, — смутился парень и попытался выжать большее из вот — вот готового развалиться агрегата, но внутри лишь что — то надсадно завыло, так и не прибавив скорости. — Мы тут стараемся сидеть потише. Лишнего не просим. Вот и приходится латать всякую рухлядь, — сконфуженно извинился он.

— И за такой транспорт спасибо. А то, я вижу, такси у вас не дождёшься.

— Эт точно, — крякнул парень. — Его у нас вообще нет.

— Хм — м–м, а как же прибывшие гости добираются до посёлка? Пешком что ли? — удивился Скиталец.

— Нет, у нас с этим строго, гостей всегда встречают… — парень осёкся и как — то странно дёрнулся, словно с разгона ударился лбом о невидимую стену.

— А непрошеных гостей у вас не бывает? — не видя с заднего сиденья побелевшего лица водителя, беспечно брякнул Том.

— Не — е–т, — выпучив глаза, выдавил из себя паренёк.

Он вкалывал всю ночь напролёт и к утру, наконец, закончил свой шедевр. Сколько труда и времени вложено в это чудо техники. Ему так сильно хотелось немедленно испытать машину, ну и, разумеется, немного прихвастнуть, что он не сумел удержаться перед искушением и посадил первых попавшихся попутчиков. Чужаки были большой редкостью в этих краях. И надо же именно на них нарваться.

Его мальчишеский поступок грубейшим образом нарушал местные инструкции и грозил серьёзными последствиями. Только сейчас, почувствовав приступ животного страха, парень всё до конца осознал и попытался выправить ситуацию. Он резко бросил машину вниз и завис над заросшей лужайкой, не дотянув до окраины посёлка.

— Извините, но мне налево, — с каменным выражением лица, сухо известил он, ткнув пальцем в еле заметную тропинку, вьющуюся среди редколесья. — Через километр — служебный вход в посёлок.

— Вот и чудненько. Спасибо, дружище, — как ни в чём не бывало, хлопнул его по плечу Том и, присвистнув, оглянулся назад. — Даль — то какая, аж не верится, что мы это всё ножками протопали.

Парень понял намёк, сразу расслабился и, благодарно улыбнувшись на прощание, круто взял вверх. Машина, набирая скорость, скрылась за кронами деревьев.

— Вот так: непрошеных гостей здесь подвозить не принято, — развёл руками Скиталец.

— Если это всё, что ты можешь сказать, — саркастически заметил Мастер, недовольный поведением Тома, — то тебе лучше помолчать.

Однако Скитальца он не смутил. Том обвёл хозяйским взглядом вокруг и недовольно поморщился.

— На плантациях, если можно, вообще, так назвать эти буйные заросли, полно сорняков.

— Да, похоже, к ним давно никто не притрагивался, — кивнул Мастер.

— Интересно, чем же таким важным заняты обитатели сей благодатной долины? — подозрительно осмотрелся Боец.

С того места, где они стояли, был плохо виден посёлок — мешали разросшиеся кроны деревьев. Пришлось взобраться на самое высокое из них.

Обозрев серую громаду посёлка, друзья поняли, что его недавно перестроили.

— Ух ты! Почти законченная военная база, — с интересом всматриваясь в строгие контуры сооружения, вынес вердикт, как эксперт, Боец.

— Почти? — хмыкнул Мастер.

— Не хватает лишь деталей.

— Каких?

— Ну, во — первых, вооружения. — Боец заслонил ладонью глаза от света и внимательней присмотрелся к центральным блокам посёлка. — Да, вот ещё что — не достроена стационарная станция глобального слежения.

— Дороговастенькая игрушка, — прищурив один глаз, присвистнул Скиталец.

— Это тебя смущает?

Том сделал глубокомысленную паузу, в течение которой старательно мял пятернёй «спину», пониже пояса, а затем изрёк:

— Естественно. Ибо мой деформированный зад ещё не успел принять первозданную округлость форм, после недавней трёпки в ужасно дешёвом тарантасе. Убогость и шик — странное сочетание.

Мастер потёр руки, предвкушая горяченькое дельце.

— Похоже, мы прибыли в самый раз, чтобы омрачить местным жуликам новоселье. Однако пока будем следовать выбранной легенде: молодые выпускники технического вуза прилетели на Фардар подзаработать. Мы простые обыватели и нас интересуют лишь деньги и дикая экзотика. Того и другого здесь должно быть в избытке.

— Да, я обожаю диких обезьян, — сразу вошёл в роль Скиталец. — Добрые дядечки, пустите нас побродить по девственным джунглям.

— Сначала заставят в посёлке компьютерную пыль глотать, — поморщился Ли. — Ох, удружила нам Конкордия с поддельными дипломами.

— Другой вакансии на работу не было, — защищал знакомую шпионку Мастер. — Зато, местная компания оплатила дорогу. И следы пропавшей экспедиции обрываются в этом загадочном крае.

Друзья спустились с дерева, подхватили лёгкую поклажу и по узкой извилистой тропке, иногда буквально продираясь сквозь заросли, пробились к посёлку.

На опушке парни столкнулись с поджидавшим их пожилым коренастым мужчиной. Его свободного покроя пёстрый гражданский костюм совершенно не сочетался с военной выправкой. Вырубленная словно из замшелого камня коротко стриженая голова крепко вросла в мускулистую шею. Стальные глаза жёстко кололись. Увидев гостей, мужчина широко развёл руки, открыто улыбнулся и густым басом принёс извинения за досадную неувязочку:

— Вы уж простите того деревенского увальня, что выбросил вас посреди джунглей. Дураки всюду есть. Жизнь без них была бы скучна и неинтересна.

— Что вы, мы ему даже благодарны. Хоть чуть — чуть расслабились на лоне дивной природы, а то зачахли в тесных пластиковых каморках, — улыбнулся в ответ Мастер.

— Вы, я вижу, тоже «дикие», — понимающе кивнул незнакомец и доверительно признался: — Честно говоря, я сам испытываю огромное удовольствие, гуляя по брошенным плантациям. Бывшие хозяева разорились и вылетели с Фардара, вот сад и превращается в настоящие джунгли. — Мужчина виновато пожал плечами и сделал комичный жест рукой, как бы приглашая осмотреть его наряд. — Да и я тоже чахну в железобетонных объятиях цивилизации. Вы только гляньте, во что меня обрядили, — он смешно оттянул край костюма. — Как ушёл в отставку, совсем житья не стало. Всю жизнь летал на боевых кораблях, а теперь вот потихоньку превращаюсь в гражданского пижона.

— А на каких кораблях вы летали? — сразу оживился Том.

— Да на каких только кораблях я не летал, — шутливо уклонился от ответа незнакомец. — Меня здесь все так и зовут — Капитан. А вас — то как называть?

— Иван.

— Том.

— Ли.

Без особого энтузиазма, поочерёдно представились гости. Они инстинктивно почувствовали фальшь в этом, довольно — таки симпатичном, незнакомце. Может он и в самом деле бывший звёздный капитан, но только уж очень странно переплетались в нём солдатская прямота и открытость с дьявольским коварством опытного дипломата. Наверняка, он не был простой пешкой в чужой игре.

— Ну что ж, прошу посетить наш сказочный дворец. — Капитан широким жестом пригласил следовать за ним.

После того, как все, низко наклонясь, прошли мимо массивной металлической двери в маленькую промежуточную комнату, Капитан вежливо предупредил:

— Вам сейчас предстоит пройти одну неприятную процедуру, она не займёт много времени.

— И что же это за процеду — у–ра? — лениво зевнул Скиталец и стрельнул глазами по углам.

Мужчина помолчал, дожидаясь, когда автоматика закроет дверь, и тяжело выдохнул:

— Обыск.

— Дяденька, а у меня ничего нет, — с глуповатым выражением лица, виновато признался Том и задрал рубашку на животе.

Они стояли в тесной квадратной комнате, тускло освещённой и душной, пока над второй дверью не вспыхнул зелёный свет.

— Странно, — почесал подбородок Капитан. — Обычно все норовят протащить в потайных карманах какую — нибудь гадость.

— О — о–о, нас всегда ставили в пример окружающим, — гордо выпятив грудь, похвастался Том и осветил мрачное сырое помещение знаменитой лучезарной улыбкой.

— Хм-м, а ты мне нравишься парень, — глядя в упор на беспечно скалившегося наглеца, признался Капитан.

— Смею вас заверить, и вы лучший человек на этой планете, — отвесил ответный комплимент Том, но тут же ядовито добавил: — Правда, мы ещё не знакомы с вашими конкурентами по конкурсу красоты, сравнивать особо не с кем. Нам по пути попался лишь один представитель местного бомонда. Кстати, он хоть долетел?

Капитан дёрнулся, словно получил токовый разряд. Вероятно, он совершенно оказался не готов к такому вопросу и растерялся, выдав:

— Разбился при посадке. — Затем, оправившись от неожиданности, внимательно вгляделся в простоватое лицо Тома и медленно, почти по слогам, произнёс: — Дьявольски нравишься, парень.

— Я и сам себе нравлюсь, иногда, — честно покаялся Том.

Смерть водителя была для друзей неприятным сюрпризом. Стало ясно, что, как и в древние времена кровожадных пиратов, ошибок на Фардаре не прощают. Серьёзные ребята, надо полагать, облюбовали эту планетку. Неудивительно, что здесь исчезают экспедиции. Значит, на помощь местных властей рассчитывать нечего. Неужели им суждено драться троим против нескольких тысяч колонистов Фардара? Впрочем, не может быть, чтобы не отыскался хоть какой — то союзник. Должны же существовать противники деспотического режима. Но вот как их отыскать?

Тяжёлые мысли и сомнения одолевали друзей, пока они послушно следовали за Капитаном. Он молча вёл их по длинным, узким, мрачным коридорам. Кажется, двигались в направлении центра подземной цитадели. По пути никто не встречался. Создавалось впечатление, будто все вымерли или, что более вероятнее, прячутся при их приближении — иногда слышался подозрительный шорох в извилистых боковых проходах.

Дойдя до шахты лифта, Капитан остановился и поочерёдно пригвоздил работничков колючим взглядом:

— Здоровяки, вы совсем не похожи на задохликов — программистов. Ваши дипломы — фуфло, — было не понятно спрашивает он или утверждает.

— Да и вы, уважаемый, хиляком не выглядите, — упрекнул в ответ умника Мастер.

— Может, не будем терять зря время и прямо сейчас отправимся в информационный центр — проверим ваши способности.

— Мы за этим сюда и прибыли. Только как вы будете расплачиваться за наше творчество?

— Ну, всё будет зависеть от объёма и качества работы. Я думаю, вы останетесь довольны нашим сотрудничеством. — Капитан загадочно улыбнулся.

— Мы постараемся не разочаровать ваших надежд, — выдержав паузу, многозначительно заверил Мастер.

Все вошли в тесную кабину лифта и, сопровождаемые противным скрипом, двинулись вглубь подземелья. Мимо прозрачной двери уныло проплывали слабо освещённые подземные этажи, надолго сменяемые каменными глыбами мощных перекрытий. Но вот движение прекратилось.

Дверь тяжело ушла в сторону, и в лица гостей упёрся тупой угрожающий взгляд здоровенного лысого детины. Его волосатая рука покоилась на рукоятке зловеще сверкающего бластера. Оружие было недвусмысленно вытянуто на половину из чёрной глянцевой кобуры, прикреплённой к широкому кожаному ремню, опоясывающему необъятный живот колосса. Капитан шагнул к жуткому типу и любовно похлопал гиганта по плечу.

— Знакомьтесь — мой ангелохранитель. Правда, симпатичный?

— Очень, очень милый ангелочек. — Том медленно обошёл вокруг исполина, с интересом заглянул, встав на цыпочки, в его пустые глаза, где безнадёжно застыло отражение серого потолка, затем сделал ещё круг, неторопливо осматривая экспонат со всех сторон, и, наконец, вперив взгляд в свирепую физиономию злобного идола, восхищённо прошептал: — Потрясающе. Клянусь богом, ничего подобного мне видеть не приходилось. И откуда вы такого «ангелочка» выкопали? Это же сущее исчадие ада!

— Эх, вот если бы вы видели рядом обоих близнецов, — довольный произведённым на гостей впечатлением, похвастался Капитан.

— Так у вас ещё есть? Давайте посмотрим! — заинтересовался ценитель изящного. Том решил прикинуться бывалым завсегдатаем разного рода кунсткамер.

— К сожалению, его брат погиб, — опустив голову, с неподдельной горечью признался Капитан.

— Опять какая — нибудь… транспортная авария, — ехидно ухмыльнулся Том.

— Нет. Его укусила змея, — неохотно ответил Капитан и, увидев недоверие на лицах гостей, раздражённо бросил: — Да, да, маленькая, зелёная, очень ядовитая.

— Как зовут вашего телохранителя? — стремясь разрядить обстановку, спросил Мастер.

— О — о–о, имя, как нельзя лучше, соответствует его телосложению — Громада!

— Хозяин, там всё готово, — задрав вверх квадратный подбородок, грохочущим басом отрапортовал Громада.

— Прошу следовать за мной, — вежливо пригласил Капитан и направился вглубь коридора.

Гости, подпираемые сзади угрюмым великаном, послушно последовали за хозяином здешних мест. Коридор окончился массивной металлической дверью, охраняющей электронный мозг базы.

Некогда просторное помещение было буквально забито разнообразной аппаратурой. Тусклые компьютеры, устало перемигиваясь лампочками, смущённо сгрудились в бесформенную кучу. Старички робко жужжали, с опаской посматривая на спящих молоденьких монстров. Могучие чужаки бесстрастно взирали на мир, потухшими глазами серых экранов, безжизненно свесив вниз разноцветные щупальца проводов.

— Как видите, это своеобразный музей. Здесь собраны действующие экспонаты всех времён и народов. Вы уже имели возможность оценить убогий уровень нашего технического оснащения. Тащим всякое барахло, ремонтируем и пускаем в дело. Вот так и живём…

— Хм-м, неплохой, однако, вкус у здешнего барахольщика, — проворчал Мастер, рассматривая странную технику.

Несмотря на то, что Мастер уже считал себя человеком, неплохо осведомлённым в технических новинках, он был в явном замешательстве.

— Вы уверены, что мы это потянем?

— Можете отказаться, но тогда на Фардаре вам больше нечего делать, — с угрозой в голосе известил Капитан. — Вся техника уже проверена. Старый центр управления в отличном состоянии. Нужно только запрограммировать новые системы и состыковать их с уже действующими. Необходимый инструмент и подробная документация к вашим услугам.

Капитан кивнул на подготовленное к работе специализированное оборудование, аккуратно разложенное на ремонтном стеллаже.

— А почему бы тогда местным инженерам самим не закончить наладочные работы? — резонно спросил Боец.

— У местных ребят квалификации не хватает. На Фардаре парни простые — спецы по другой части, — развёл руками Капитан. — Вот и приходится привлекать для одноразовых работ специалистов — теоретиков.

Боец и Скиталец посмотрели на Мастера. Решение было за ним. Иван тянул драматическую паузу, размышляя: «На счёт сиротской бедности капитан зря распинался. Технику накупили суперсовременную. Специалистам по наладке подобных систем на периферии работы немного. А для сохранения секретности, таких умников из логова мафии выпускать — резона нет. Похоже, трёх одноразовых спецов уже вписали в расходную статью. Но, пока нужны, мозги будут выжимать досуха. Время потрепыхаться у нас ещё есть. Во всяком случае, нельзя упускать возможность покопаться в центральном блоке памяти и выудить полезную информацию».

Вслух же Мастер сказал:

— Нам такая сложная работа тоже в новинку, но постараемся разобраться.

— Надеюсь, брака не будет? — насторожился Капитан.

Скитальцу надоело переминаться с ноги на ногу и он, передразнивая Громаду, зло рявкнул:

— Обижаешь, хозяин!

— Имейте в виду, у нас есть особые контрольные программы, и, по окончании наладочных работ, будет проведено всестороннее тестирование, как отдельных узлов, так и всей системы в целом.

Скиталец понял так, что его пугают, а вот этого бы делать не следовало, этого он ой как не любил. Забияку вынудили ответить тем же. Сначала Том презрительно окинул взглядом робко притаившиеся компьютеры, а затем развязно брякнул:

— Ну, это конечно, если к концу нашей работы будет что тестировать.

— Не понял? — глаза Капитана беспокойно забегали.

Довольный полученным эффектом, Том лениво сознался:

— Шучу я, хозяин, шучу. Вы уж не переоценивайте наши скромные возможности.

Вероятно, чтобы сократить опасный потенциал, Капитан приставил к чужакам надзирателя.

— Оставляю вам моего лучшего слугу. Громада урегулирует все бытовые вопросы, а при необходимости обеспечит связь со мной. Желаю удачи!

Как только дверь за Капитаном закрылась, Том, войдя во вкус, продолжил запугивание местного персонала — пусть знают своё место. А место волосатого урода находилось явно за дверью.

Том вразвалку приблизился и попытался сдвинуть грозного надзирателя гипнотическим взглядом. Однако вскоре понял — тонкими материями статую не прошибить. Пришлось пустить в ход более осязаемое оружие, то есть, образно говоря, на всю длину вывалить язык и острым словцом «отбрить» истукана. Начал Том издалека.

— Большую работу всегда надо начинать с маленького перекура, — вспомнил он древнюю пословицу.

— Чего-о? — не понял народную мудрость туповатый Громада.

— Отдохнуть с дороги надо, вот чего, балбес. И перекусить тоже не мешало бы. Мы тут тебе не рабы на плантации. У — у–у, рожа! — Скиталец сделал пальцами «козу» и стал, словно тяжёлый танк на гусеничном ходу, накатывать на потрясённого невиданной наглостью Громаду.

У идола от удивления отвисла нижняя челюсть. Великан оторопело попятился, сбитый с толку употреблёнными Томом терминами и жестами. Совершенно не понимая смысла происходящего, Громада, наконец, решил как — то урезонить агрессора. Он лязгнул квадратной челюстью и растерянно промямлил:

— Покушать можно в соседней комнате. И отдохнуть тоже.

— И это весь сервис?! — не унимался грозный Скиталец.

Он медленно напирал на Громаду, который, беспомощно разведя руки, продолжал отступать к двери. Неординарное поведение гостя поставило его в тупик. Однако страж не привык долго над чем — либо задумываться. Громада всегда был абсолютно уверен: его видная персона должна внушать всем уж если не страх, то, по крайней мере, глубокое уважение. И теперь он посчитал просто досадным недоразумением, что какой — то плюгавый человечишка с чёрной наглой рожей набрался хамства ему дерзить.

Громада решил утихомирить расшалившегося придурка старым, надёжным, многократно проверенным способом. Великан шагнул вперёд и с силой двинул своим кулачищем наглеца по черепу, но… рука, со свистом, врезалась в пустоту.

Скиталец слегка отодвинулся в сторону и резко дёрнул, на мгновение повисшую в воздухе, волосатую лапу.

Громада споткнулся о заботливо подставленную ножку, по инерции пролетел несколько метров и ещё проехался на пузе по гладкому полу. Глухо стукнув лысой пустотой башкой о стену, разъярённый великан, словно резиновый мяч, оттолкнулся от препятствия и с разбегу прыгнул на обидчика.

Том, видимо, предполагал такую бурную реакцию, ибо тело исполина, не без сторонней помощи, конечно, развернулось в воздухе и, уже спиной, смачно впечаталось в гулко ухнувшую бронированную дверь. Издав тяжёлый стон, Громада медленно сполз по холодной стали на пол. Его мутные глаза печально уставились на пыльные ботинки Скитальца.

Надо отдать должное могучему организму Громады, он сумел быстро прийти в себя после таких потрясений. Встряска пошла Громаде даже на пользу, в его непробиваемой башке появились явные проблески мыслительного процесса. Мохнатая рука стала ощупывать до сих пор бездельничавший бластер — последний козырь.

— Уважаю веские аргументы, Пупсик, — ехидно хихикнул Скиталец, выглядывая из — за горки компьютеров. — Только вот, мне кажется, хозяин не одобрит твоих диверсионных действий по развалу ценной аппаратуры. Тебя же её приставили охранять, юный стрелок.

Громада яростно сжал зубы, они заскрипели как жернова, поднялся на ноги и вышел, громко хлопнув тяжёлой дверью.

— Зачем урода обидел? Всё равно будет из угла шпионить, — недовольно проворчал Ли.

— А чего они нас стращать начали?! — оправдал хулиганство Том.

— Не горячись, Том, Ли просто тебе завидует. А толстопуза ты правильно за дверь выставил. Здесь и без колобка тесно. Хоть под ногами не будет путаться, — осмотрел поле деятельности Иван. — Пора, друзья, браться за дело.

И потекли томительные дни напряжённой работы. После решительного отпора уже больше никто не смел ни пугать специалистов, ни открыто надзирать за их работой. Они получили полную свободу, разумеется, в пределах своей темницы. Нынешнее положение неофициальных узников их очень даже устраивало. Получив доступ к огромным залежам информации, заключённые с утра до ночи перетряхивали «пыльное» содержимое электронного мозга. Ох, и много же накопилось всякого хлама: старые колонисты напихали туда разрозненные данные о планете, о видах на урожай, о количестве и качестве необходимых удобрений; а новые хозяева добавили в эту кашу густую мешанину из денежных накладных, архитектурных чертежей, расчётов и ещё уйму всяких бытовых мелочей, бесспорно, нужных в повседневной жизни, но совершенно бесполезных для шпионов.

Ли и Том работали в паре, хотя нельзя сказать, что они одинаково самоотверженно вкалывали на поприще шпионажа. Бездельник и хитрован Том, пользуясь тем, что он лучше Ли разбирался во всяких житейских мелочах и легко очищал ядро информации от побочной шелухи, сразу же возглавил отдел разведки. Теперь он, как бессменный глава, восседал в мягком кресле, беспечно закинув ноги на стол, а Ли горбатился рядом, согнувшись над компьютером и кропотливо перебирая столбцы инфы. Лишь когда попадалось «вкусненькое», Том лениво поворачивался, бесцеремонно отпихивал локтем от экрана отчаянно упирающегося Ли и снимал пенки. Затем, казалось, он опять надолго терял интерес к работе, но его прищуренный глаз продолжал контролировать бегущие по экрану строчки, не давая Ли проскочить мимо важных мест.

Из всех троих только Иван занимался выполнением основной работы. Для начала он разобрался с необычной аппаратурой, запомнил все оригинальные технические решения в её конструкции и, только после удовлетворения профессионального любопытства, принялся за заказ. Наверное, следящие за Мастером местные инженеры были просто обескуражены его методами работы. Ведь он всего лишь раз заглянул в логическую схему доморощенных программистов и больше к ней не притрагивался. Поняв, что новая информационная система куда мощнее обычной, и использовать её следовало соответственно, Мастер создал свою, модифицированную, схему управления и особую программу. Увлёкшись работой, он совсем забывал, что перед ним всего лишь бездушная железяка и обращался к ней тёплым одушевлённым словом — Малышка.

После того, как Мастер закончил свою возню с компьютером, друзья ознакомили его с результатами «раскопок». Оказывается, с Фардара выжили всех старых колонистов, а планету заселили весьма подозрительным сбродом. Теперь вольнонаёмные «труженики» с тёмным прошлым ускоренно перестраивают посёлок в замаскированную военную базу. Существовала и другая трудовая колонна — принудительно сосланные сюда со всех концов Галактики преступники. Про них кое — что указывалось в официальных актах неоднократных полицейских проверок, типа: «Преступники помещены в усиленно охраняемую зону, где они, не покладая рук, трудятся на благо народа и во имя процветания великих идей гуманизма.» Что скрывается за столь туманной и расплывчатой формулировкой продажной комиссии, предстояло выяснить, но и сейчас уже ясно — где — то создаётся ещё одна нелегальная военная база. В компьютере точных координат о её местонахождении нет, что позволяет предполагать наличие второго, секретного, центра управления. Капитан знал, что подсовывать шпионам. Они могли теперь только догадываться о творящемся на Фардаре беззаконии. Даже если бы умники и сумели как — то передать свои домыслы космической полиции, та вряд ли закрыла бы планету. Но, конечно, надеяться на то, что хозяева позволят гостям почесать языки, не приходилось. Комплексом различных мероприятий, властям успешно удалось избежать огласки происходящих на Фардаре изменений. Похоже, они и в дальнейшем не намерены афишировать свои достижения. Примечателен факт: за последнее время не продано ни одного билета на вылет с Фардара.

Нашли спасатели и упоминание о научной экспедиции профессора Мага. По документам, он и шесть его товарищей вылетели с первой волной беженцев — всё гладко, не подкопаться. Пока оставалось неизвестно, какие у местных хозяев дальнейшие планы по использованию таких квалифицированных работников. А то, что у противника имелись обширные планы — бесспорно. На Фардаре умели использовать ценных людей. Несомненно, кто — то умный и хитрый уже давно вписал и троих новичков в свой дьявольский план. Они, похоже, являются пешками в чьей — то большой и азартной игре. Где та рука, которая перемещает их по чёрно — белым клеткам жизни и смерти? Кто носит королевскую корону в Царстве Тьмы? Если друзья в ближайшее время не сумеют найти ответы на эти вопросы, то неминуемо запутаются и погибнут в хитросплетённой невидимым врагом липкой паутине лжи и коварства.

В информационном центре делать было уже нечего. Мастер позвал Громаду, как обычно караулившего за дверью, и известил:

— Работа окончена. Зови Капитана.

— Хозяин знает. Хозяин сам придёт, — грозно прорычал, имеющий большой зуб на пришельцев, Громада.

— Я же говорил, — вспомнил Ли давний спор с Томом, — он за нами всё время из вон того тёмного угла пялился.

— А подсматривать нехорошо, карапуз, — нравоучительно погрозил указательным пальцем Том и двинулся на Громаду.

Но тот, на всякий случай, опустил волосатую лапищу на рукоятку бластера. Впрочем, и это движение не ускользнуло от критики. Том ухмыльнулся и едко заметил:

— Однако со времени нашей последней встречи, твои скудные мозговые запасы явно пополнились. Налицо благотворное влияние здоровой среды, — Скиталец обнял за плечи друзей и продолжил издеваться: — Вижу, проведённое в нашем обществе время для тебя даром не пропало…

Воспитательную речь Скитальца прервало внезапное появление Капитана. Он стремительно прошёл в центр комнаты и остановился у нетерпеливо мигающего разноцветными огоньками нового компьютера.

— Молодцы! Такой прыти даже я от вас не ждал, — похлопал он ладонью по верхней панели.

— А вот это, с вашей стороны, весьма опрометчиво. От нас всего можно ждать, — шкодливо хихикнул Том.

Капитан задрал край цветастой рубахи, вытащил из кармана широких брюк горстку кристаллов с тестовыми программами и все разом пихнул в компьютер.

— Ну, как, Иван? Переварит все сразу? — ухмыльнулся он, явно сомневаясь в способностях машины.

— Без проблем, — Мастер любовно погладил пальцами серебристую панель огромного дисплея. — Малышка способна на большее.

Компьютер выдал подтверждение по всем тестам.

— Но ведь вы… — Капитан поперхнулся, — вы не собрали заданной схемы.

— Да. Я создал свою. Впрочем, если это не устраивает местных мудрецов, они могут всё переделать по — своему.

— Нет, — сразу отверг абсурдное предложение Капитан и, извиняясь, признался: — Наши олухи донесли, что вы морочите нам голову, беспорядочно стыкуя несовместимые схемы и узлы. Лично меня, честно признаться, смутил малый срок окончания работ. Вот я и прибежал делать вам головомойку. Но эта тварь, — он восхищённо и, в то же время как — то с опаской, глянул на машину, — разом сожрала все контрольные программы и не подавилась. Потрясающе! — Капитан осторожно потрогал рукой электронное чудо. — Работает! Но каковы же теперь её возможности?!

— У меня не было времени это просчитать. — Мастер неопределённо пожал плечами. — Во всяком случае, я абсолютно уверен: заданные вами параметры Малышка перекрывает. А проявить все свои способности ей ещё возможность представится. И я очень надеюсь на то, что вы когда — нибудь сумеете оценить её по достоинству.

— Раз вы у меня такие работящие, подкину — ка я вам ещё дельце. — Капитан довольно потёр руки.

— Э-э, сначала рассчитайтесь, — заметил немаловажную коммерческую деталь Скиталец. — Я уже тут втолковывал вашему подручному, что мы не рабы на плантациях, не хотелось бы повторяться.

— Окончательный расчёт с вами будет произведён позже, по завершению всех работ. Разочарованы не будете, — загадочно улыбнувшись, пообещал Капитан. — Держите правильный курс, и удача сама приплывёт вам в руки.

— Что ж, поверьте на слово, мы уж сумеем получить по всем просроченным счетам, и даже с процентами, — заверил работодателя мрачный Боец и подозрительно прищурился: — Какое дельце на горизонте?

— Нужно подремонтировать компьютерную сеть на нашей второй базе. Там, в джунглях, — Капитан неопределённо махнул рукой в сторону и хитро подмигнул: — Вы, наверняка, мечтали побывать в тех краях.

— Хм-м, если вы так заботитесь о наших интересах, то я не вижу повода отказываться от взаимовыгодного сотрудничества, — переглянувшись с друзьями, поставил точку в разговоре Мастер.

Глава 8. Лесная Берлога

На следующее утро спасатели понуро сидели в своей комнате — камере, терпеливо дожидаясь Капитана. Друзья давно поняли: их секретная миссия ни для кого не является тайной. С самого начала всё пошло не так, где — то они засветились. Скорее всего, их сразу раскусили из — за того, что явились самотёком. Теперь — то они уже знают — туристы и добровольцы на Фардар не летают.

А ведь Ли на пути к Фардару предлагал вооружиться до зубов и инкогнито вторгнуться на планету, но Иван и Том отвергли его крутой план, как неуместный. План действительно не подходил для поиска пропавшей экспедиции, когда надо не торопясь расспрашивать свидетелей, копаться в архивах, втираться в доверие к властям.

Теперь, из — за провала, друзья стали пешками в чужих руках. Их двигали туда, куда хотели, давали посмотреть то, что можно. После того, как игра окончится, их, в лучшем случае, вышибут с Фардара пинком под зад, а в худшем, если они сумеют за что — то крепко ухватиться, — постараются закопать в недрах планеты.

Пока первый ход в смертельной игре был за противником, гостям приходилось лишь подыгрывать. Но они терпеливо ждали удобного момента, готовясь спутать планы местных шулеров и начать игру, по собственным правилам.

В комнату без стука ввалился Громада и тоном, не терпящим возражений, гаркнул:

— За мной!

На этот раз Том не стал его задирать, и друзья без приключений проследовали к выходу из посёлка. Там их встретил бодрый, как всегда приветливо улыбающийся, Капитан. Он поздоровался с каждым за руку и пригласил пройти на автостоянку. Когда вся компания разместилась в салоне роскошного планетолёта, Капитан легонько хлопнул по плечу Громаду, занявшего место водителя.

Машина мелодично заурчала, оторвалась от серого бетона и вспорхнула ввысь. Её сверкающий в утренних лучах света серебристый корпус круто врезался в голубой свод небес и, оставляя за собой пенный след, стремительно помчался над ярко — зелёным царством джунглей к убегающему горизонту.

— Интересно, как называется местечко, куда мы так спешим? — вглядываясь в расстилающийся внизу бескрайний зелёный ковёр, спросил Том.

— Лесная Берлога.

— Хм-м, берлога? Это дыра такая, да?

— В общем, похоже на то.

— И надолго мы туда?

— Тебя это сильно беспокоит? — глянул Скитальцу в глаза Капитан.

— Не люблю темноту и сырость, — честно признался Том и расплылся в улыбке.

— Всё будет зависеть от кудесника, — Капитан кивнул на Мастера.

— Вы ещё не поставили конкретной задачи, — напомнил тот ему.

— Уверен, Мастеру, там надолго работы не хватит. Нужно лишь устранить кое — какие дефекты, не внося, на этот раз, никаких своих корректив в программы компьютеров.

— Опасаетесь? — ехидно ухмыльнулся Том, скрывая разочарование, что местным известны их прозвища, ведь на Фардаре они не светились. В случайную оговорку пройдохи Том не верил.

— Нет. Просто не доверяем, — открыто улыбнулся ему в ответ Капитан.

— Хм-м, тогда зачем вам иметь с нами дело?

— Ну-у, до определённого момента, мы — как бы лучше выразиться? — являемся союзниками, что ли. Сейчас вы получаете, что хотите, а я — что мне нужно. Пока все довольны. Разве я не прав?

— Пока… — Скиталец сделал долгую паузу, — что?

— Пока ваши желания не вступят в противоречие с нашими нуждами, — разоткровенничался Капитан.

— А вы уверены, что знаете все наши желания? — Скиталец загадочно улыбнулся.

— Мне достаточно знать главное — вы ищите экспедицию профессора Мага. И я тоже очень хотел бы знать, где эти ребята. Работайте, друзья, наройте мне инфу — отблагодарю.

Спасателей обескуражило последнее заявление. Они никак не ожидали услышать такие откровения из уст единственного зримого противника. Получается, Капитан чуть ли не самый лучший их друг. Тогда кто же враг? Или, может быть, это очередной коварный ход? Парни не понимали странное поведение Капитана и, на всякий случай, решили не спешить с ответными признаниями. Они быстро переглянулись между собой и, скорчив глупые рожи, стали пороть всякую чушь. Смысл речей сводился к одному: «С чего вы это взяли, дяденька, что мы такие нехорошие бяки?»

Бессмысленный разговор быстро зашёл в тупик, и тут, как нельзя кстати, подошло к концу короткое путешествие. Машина радостно вздрогнула, завидя уютную гавань в безбрежном море зелени, и круто пошла на снижение. Погрузившись в прохладную тень лесных исполинов, планетолёт мягко шлёпнулся в густую высокую траву на краю небольшой лесной лужайки. Стеклянный купол раскрылся, и пассажиры с наслаждением вдохнули аромат диких трав.

Выйдя из салона, гости осмотрелись: рядом с местом посадки, под маскировочными сетками, скрывались новенькие боевые машины; чуть поодаль притаились зенитные комплексы; а вокруг сплошной стеной дремучий лес.

Из — за деревьев появилась зелёно — пятнистая фигура и заторопилась им навстречу. Когда человек приблизился, гости смогли рассмотреть его получше. Рослый упитанный парень, на одутловатом молочно — белом лице ярким румянцем алели пухлые щёки. Одет в новенькую военную форму, тщательно подогнанную под перекормленное тело. Знаков отличия на форме не наблюдалось, но всем своим видом парень стремился показать, что не последний здесь человек. Немного не добежав до Капитана, он перешёл на строевой шаг и отдал, неожиданно писклявым голосом, рапорт. Капитан отвёл парня в сторону, о чём — то пошептался, удовлетворённо кивнул и махнул гостям идти следом.

Углубившись в чащу, друзья увидели поросшую кустарником скалу. Обойдя её, оказались у замаскированного входа в подземелье. Им предложили туда спуститься.

Гости сразу заметили стремление местного гарнизона поддерживать дисциплину на высоком уровне, хотя и довольно примитивными средствами. Первое, что попалось на глаза — исполосованная ремнём солдатская задница. В тесном коридорчике двое вспотевших здоровяков крепко зажали низенького толстяка и лишь на время прервали воспитательную работу, пропуская мимо начальство и чужаков.

Гости вошли в лабиринт узких коридоров и, скрывшись за поворотом, услышали ритмичные вскрики, красноречиво говорящие о возобновлении экзекуции.

— За что это жирного так лупцуют? — поморщился Скиталец, он ужасно не любил столь вульгарные методы воспитания.

— За нарушения устава, — самодовольно осклабился сопровождающий и, прогнувшись, доверительно добавил: — Я, вероятно, прикажу ему всыпать ещё. У нас отлично умеют вправлять мозги идиотам.

Вообще — то, он скоро горько пожалел о своих словах. Скиталец не терпел хвастливых дураков. У Тома жутко зачесались кулаки, но пускать веские аргументы в ход было неуместно, поэтому Том применил своё убийственное красноречие:

— Хм-м, странно, а я всегда считал, что мозги находятся в голове, — задумчиво промычал Том и, бросив косой взгляд в лицо самодовольного толстяка, недвусмысленно добавил: — Хотя, глядя на бравых вояк местного гарнизона, мне, вероятно, придётся признать, что у идиотов извилины располагаются в другом месте.

Толстомордый со скрипом стиснул зубы и покрылся багровым румянцем. Его пухлые щёки раздулись, дыхание перешло в тяжёлое сопение через нервно вздрагивающие волосатые ноздри, но присутствие высокого начальства заставляло сдерживать пенящуюся внутри ярость. Капитан же, погружённый в свои мысли, пропустил едкое замечание Тома мимо ушей.

Скиталец, воодушевлённый красочными переменами на лице противника, продолжил словесное избиение жертвы.

— Извините пожалуйста, за назойливость, уважаемый, но то не вашего ли родственничка учили ремешком? Что, нет? Ну, извините, обознался. Да и немудрёно между прочим, уж очень вы сейчас стали похожи на того жирного бедняжку. — Том впился взглядом в багровое лицо, хитро прищурился, как бы сравнивая образы, и уверенно констатировал: — Поразительное сходство — те же округлые формы, тот же изящный овал. Ну, просто вылитая копия. Вот только меня смущает одно обстоятельство, я успел рассмотреть лишь половину вашего двойника — ту, которая расположена ниже спины.

Капитан очнулся от тяжёлых раздумий и вмешался в словесную баталию.

— Старший офицер Клир, не воспринимайте всерьёз этого человека. Вы не первый, кого он жалит своими остротами. Скиталец у нас шутник, эдакий безобидный шалунишка. А, впрочем, таким, как вы, лучше держаться от него подальше. Не вздумайте выяснять с ним отношения врукопашную, — предостерёг Клира Капитан, увидев, как тот яростно сжал пухлые кулаки. — Он из вас мочалку сделает.

— Когда дело касается чести, я предпочитаю стреляться, — брызжа слюной, прошипел Клир.

— И не жаль новенькой армейской формы?

Клир непонимающе моргнул свиными глазками. Капитан же, явно недолюбливавший своего тупого помощника, весело пояснил:

— Скиталец из вас решето сделает.

Клир ничего не ответил, лишь ещё больше побагровел и ожесточённей засопел носом. Так что, если не считать издаваемых им хрюкающих звуков, дальнейшее путешествие по кривым лабиринтам серых коридоров проходило в абсолютной тишине. Кто — то невидимый открывал и закрывал двери, опускал на нужный этаж лифт, словом, заботливо вёл их странную компанию по своим мрачным владениям. Этого невидимку гости смогли увидеть, лишь когда вошли в круглый зал с множеством маленьких телеэкранов, отображающих внутренности исполинского каменного спрута, во все стороны раскинувшего полые щупальца сырых шахт и тёмных коридоров.

В мягком вращающемся кресле сидел мрачный мужчина в военной форме. Он был толст, медлителен в движениях, но в грузном теле угадывалась скрытая мощь и агрессивность. На лице навсегда застыла маска недовольства жизнью, густые мохнатые брови сдвинулись к толстой переносице и образовали сплошную кривую. Прищуренные злые глаза буравили вошедших.

— Это и есть твои гении, Капитан? — ткнул он волосатым пальцем в сторону гостей. — Однако мне что — то не нравятся их хитрые рожи.

— Тебе, старина, вообще ничего не нравится. Проснись, вояка! Мы в деле, а это уже немало. Пробьёт наш звёздный час, мы ещё докажем молодым бюрократам, что рано сбрасывать ветеранов со счёта.

— Не верю я в эту авантюру. Блеф всё, — отмахнулся лапищей хозяин.

Капитан повернулся к гостям и представил им ворчуна:

— Знакомьтесь — бывший гроза Великого Космоса, по прозвищу Свирепый. Но не будем терять время на официальные церемонии. Приступим к делу. А ну — ка, освободи пространство, старый хрыч.

Капитан лёгкой походкой подошёл к пульту управления, вытолкал из мягкого кресла недовольно пыхтящего хозяина и пробежался ловкими пальцами по оцифрованным кнопкам.

Через некоторое время зал заполнили инженеры и техники. По пасмурным физиономиям было видно, что они не ждут ничего хорошего от подобных вызовов к «горячо любимому» начальству. Капитан всех внимательно осмотрел, а затем, ни на ком особо не задержав взгляда, устало вздохнул и повернулся к Свирепому.

— Ты лучше знаешь своих оболтусов. Выбери из этой тупой своры девятерых наиболее толковых.

Свирепый тут же выкрикнул девять имён, после чего остальные, повеселевшие, гурьбой выкатились вон.

Капитан сделал зловещую паузу, дабы подчеркнуть важность ставящейся задачи, и уверенно сказал:

— Знаю — мозгов у вас немного. Поэтому прошу собрать их скудные остатки и направить на контроль за работой трёх моих ребят.

— Если что — то проморгаете, я из вас дух вышибу! — твёрдо обнадёжил вздрогнувший строй Свирепый.

После столь краткого, но внушительного инструктажа, ощутив всю остроту ситуации, персонал намертво приклеился к чужакам, следя за каждым движением. Впрочем, их тупая назойливость не смогла помешать пришельцам. К вечеру работа была закончена, все дефекты устранены. К этому же времени друзья поняли: в «Лесной берлоге» их больше ничего не задерживает. Это всего лишь казарма, где готовят персонал для строящейся центральной базы. Сосланных на Фардар преступников обучают военному делу и формируют из них боевые подразделения.

— Программа выполнена. Они устранили дефекты, — услужливо прошептал на ухо Капитану один из контролёров.

— Вот и отлично. Пора возвращаться, — громко известил тот, резко встав с кресла.

— А когда за работу расплачиваться будете? — недовольно напомнил Скиталец.

— Для вас лучше было бы оттянуть этот знаменательный момент. Я постараюсь найти ещё работёнку, ибо как говорили древние: «Если человек мыслит — значит, он живёт».

— Мы живём, пока мыслим, — перефразировал Мастер.

— Вот именно. Удивительно тонко подчёркнута глубина смысла жизни. Не будем оспаривать мудрость древних и поторопимся в обратный путь.

Гостям ничего не оставалось делать, как послушно проследовать за Капитаном по сырым каменным коридорам наружу. Там их ждал чёрный лес и усыпанное бриллиантами звёзд небо.

Когда они уже подходили к планетолёту, их догнал запыхавшийся Клир.

— Стойте, Капитан! — возбуждённо крикнул он из темноты.

— В чём дело? — повернулся к нему Капитан.

— Вас срочно требует шеф… Он на связи… Ждёт.

— Какого дьявола! Сейчас мы сами к нему прилетим. Пусть потерпит.

Капитан хотел продолжить движение, но Клир, приблизившись, торопливо схватил его за рукав и начал угрожающе шептать:

— Он очень зол и приказывает…

— Врёшь! — оборвал его Капитан и, рывком высвободив руку, оттолкнул Клира в сторону. — Ублюдок не смеет мне приказывать!

— Извините за неточность, Капитан, но он очень настойчиво просит разговора с вами. Это очень важно.

Капитан ещё некоторое время колебался, но затем всё — таки решил переговорить с таинственным Шефом. Он повернулся к парням и внимательно, словно прощаясь навсегда, посмотрел каждому в глаза. Затем тихо сказал:

— Сидите в машине, и без моей команды ничего не предпринимайте. В нужный момент Громада известит вас о моём решении.

Он хлопнул Скитальца по плечу, ещё раз глянул на Мастера и не спеша ушёл в темноту. Зловещий мрак, царивший в глубине леса, моментально поглотил удаляющуюся фигуру.

Капитан, спотыкаясь и чертыхаясь, неохотно брёл за, с трудом различимым во мраке, серым силуэтом Клира, второпях забывшего взять с собой фонарь. Как горько сознавать, что тебя окружают такие болваны, а ведь приходилось ещё и командовать этими дебилами, возомнившими себя суперменами. Да, ему бы сейчас дюжину таких парней, как те трое чужаков, и все проблемы растаяли бы словно дым. Однако такие в «шестёрки» не пойдут. Что ж, придётся идти к намеченной цели без них. Идти?! Нет, ползти на карачках, используя коварство, низость и подлость.

Жаль, если наивные храбрые мальчишки умрут. Парням бы понять, что игры кончились, и смерть уже притаилась за спиной, терпеливо готовясь к роковому прыжку. Ох, не надо им было лезть в пекло…

Вдруг сзади хрустнула ветка. Капитан вздрогнул и повернул голову. Уже привыкшие к темноте глаза безошибочно различили замерший силуэт Громады. Он, оказывается, всё время шёл за хозяином, не приближаясь, но и не отдаляясь ни на шаг. Увидев надёжного телохранителя, Капитан сразу успокоился и похвалил увальня за сообразительность. Бредя в кромешном мраке, как — то уютнее себя чувствуешь, когда неподкупный страж охраняет твою спину.

Ну вот, наконец, и вход в бункер. Теперь десяток ступеней вниз и будет маленькая комната.

Из — за светомаскировки, вход и лестница не освещены. Отблески света вырываются лишь снизу, мимо приоткрытой двери. Клир и Капитан вошли в тесную комнату, всю обстановку которой составляли: металлический стол, пара табуретов да вмонтированный в бетонную стену экран.

— Рад приветствовать вас, Капитан, — вкрадчиво промурлыкал мужской голос из — за чёрного экрана.

— Не испытываю ответного восторга. И вообще, мог бы высветить свою мерзкую физиономию, Шеф, здесь все свои. — Капитан кивнул на вытянувшегося в струнку Клира и украдкой глянул на приоткрытую дверь. Со света нельзя было различить, есть ли там кто, хотя он точно знал, что Громада за дверью — имеется у него такая полезная привычка.

— Я вижу, ты чем — то расстроен, Капитан.

— Хватит кривляться. Говори прямо. Что нужно?

— Надо немедленно убить чужаков. Они слишком опасны.

— Для тебя да, а для дела они незаменимы.

— Я настаиваю на их смерти.

— А я хочу, чтобы они вылетели отсюда живыми, — твёрдо сказал Капитан и громко добавил: — Ты понял меня? Это приказ! — За дверью еле слышно прошуршали шаги.

— Зачем кричать? Я всё равно убью их.

— Один раз у тебя уже сорвалось, — ухмыльнулся Капитан.

— В космопорте всё испортил глупый мальчишка. Кто мог предположить, что этот дурень, в нарушении всех инструкций, решит их подвезти?

— Да, он испортил твой хитрый план, но зачем же его убивать?

— Потому что он совершил роковую ошибку, предупредив вначале тебя о своей оплошности. Заброшенные плантации были тоже неплохим местом для расправы, но тут уже вмешался ты, Капитан.

— И, надо сказать, вовремя. Смотри, сколько пользы я из этого извлёк. Нам бы ещё пришлось долго ждать специалистов такого класса, а сроки поджимают. Я их не отдам. Они мои.

— Ошибаешься. Контракт с ними не подписан. Это сейчас ничьи люди.

— Я просто не успел…

— Это твои проблемы, — грубо оборвал его оправдания Шеф. — Клир, убей их!

— С удовольствием, Шеф, — Клир шагнул к выходу.

— Стоять! — крикнул Капитан и рывком отбросил Клира от двери.

— Капитан, ты играешь с огнём! — пригрозил чёрный экран.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Свирепый, он был вне себя от ярости.

— Проклятое двоевластие! — взревел он в бешенстве. — Сначала разберитесь между собой, начальнички! Кто здесь, в конце — то концов, главный?!

— Что произошло? — встревожился Шеф.

— Я целый день готовил изысканную казнь, а …

— Короче!

— Они удрали!!!

— На чём? — спокойно осведомился Шеф.

— На планетолёте Капитана, — покосившись на того, буркнул Свирепый.

— Ну что ж, я предусмотрел и такой вариант. С твоей стороны, Капитан, всегда можно ждать какой — либо измены.

— Нет уж, Шеф, по части пакостей тебе нет равных.

— Может, ты и прав. Хи — хи — хи…

Чёрный экран ослепительно мигнул, стекло залило мутным мертвенно — серым цветом.

Капитан тяжело поднялся по крутой бетонной лесенке наверх и устало шагнул в глухую ночь.

Глава 9. Пропущенный удар

Под чёрным покрывалом небосвода тревожно спали джунгли. Призрачный свет далёких звёзд не проникал в их глубины, там царствовал мрак. То и дело тревожную тишину дремлющего леса прорезали жуткие вопли ночных тварей: холодящие кровь свирепые завывания хищников или предсмертные, полные отчаяния и ужаса, крики их жертв. Дикий мир жил по своим древним законам. Какое ему дело до притаившихся в чаще людей? Да и им, похоже, сейчас было не до его угроз и кошмаров.

Охраняемые прочным корпусом планетолёта, люди лихорадочно терзали чрево машины. Ли торопливо выдёргивал электронные блоки управления, а Иван и Том искали в них отклонения от фирменного исполнения. Ну вот, наконец, они нашли подозрительный и, облегчённо вздохнув, стали вставлять остальные назад. Самодельный блок мог быть всего лишь безобидным сторожевым маячком, а мог оказаться и частью устройства для дистанционного взрыва. В любом случае, он явно неуместен в машине, стремящейся затеряться в дебрях Фардара. Блок без сожаления швырнули за борт.

После того, как Громада передал гостям приказ Капитана поскорее уносить ноги, они, недолго думая, вскочили в планетолёт и растворились в ночи. Что думать по поводу столь неожиданного бегства — друзья не знали. Может, им решили подстроить несчастный случай? Чтобы, если за их спиной стоит мощная полицейская организация, она не имела прямых доказательств убийства резидентов.

Похоже, пробил час решительных действий, притом для обеих враждующих сторон.

— Надо брать инициативу в свои руки, — лениво развалился в кресле пилота Скиталец.

— Для начала, ленивец, возьми в руки штурвал и постарайся поскорее убраться с засвеченного места, — дал дельный совет Мастер.

— Согласен. Валим отсюда, ребята.

В следующий миг машина, ломая ветки, ринулась вверх. Вырвавшись из объятий джунглей, она круто развернулась и, почти цепляясь за кроны деревьев, стремительно понеслась по направлению к посёлку.

Через несколько минут полёта Боец, деловито обшаривающий эфир бортовым радиолокатором, встрепенулся и тронул Скитальца за плечо.

— А ну — ка, Том, стой! Разворачивай — ка назад свою калошу.

— Много ты понимаешь в технике, варвар, — огрызнулся Том, круто разворачиваясь.

— Что случилось? — насторожился Мастер.

— Наш костолом почуял хорошую потасовку. И не хочет пропустить первый раунд, — съехидничал Том.

— Мы, кажется, проскочили через остронаправленную радиоволну, — не обращая внимания на колкости Тома, серьёзно ответил Ли.

Скиталец повёл машину на малой скорости обратным курсом, пока Боец не поднял руку.

— Стоп! Вот она! — обрадовался он, вновь нащупав волну, которая шла перпендикулярно их курсу.

В кабину ворвался чужой голос:

— Лабиринт. Лабиринт. Я Круглый. Попал в аварию. Даю пеленг… — дальше из динамика сыпалась россыпь цифр, и всё повторялось заново.

— Странно. В том направлении, куда идёт сигнал, ничего нет, — удивился Боец.

— Это мы так думаем, что нет, — поправил его Мастер.

— Может, рванём, посмотрим? — азартно потёр ладони Скиталец.

— Всему своё время, — задумчиво почесал подбородок Мастер. — А пока давайте узнаем, кто там из леса кукарекает.

— Эт мы мигом! — радостно воскликнул Том и повёл машину по радиолучу.

— Иван, а вдруг там ловушка? — насторожился Боец.

— Вряд ли. Это редкая удача, что ты, на такой скорости проходя сквозь луч, сумел его засечь.

Ли улыбнулся, довольный скупой похвалой.

Они уже были у самой цели, когда таинственный Лабиринт отозвался недовольным заспанным голосом.

— Круглый. Круглый. Я Лабиринт. Приказываю заткнуться. Сейчас твой район для полётов закрыт. Терпи до утра.

— О нет! К утру эти зелёные бестии меня сожрут, — жалобно взмолился Круглый.

— В сложившейся ситуации — неплохой выход для тебя. Хи — хи — хи, — противно засмеялся Лабиринт. — Мы тебя засекли и позаботимся о бренных останках. Береги груз, гадёныш. Без него ты точно — труп.

— Пожалуйста, быстрее…

— Заткнись, дерьмо! Сам во всём виноват. Сейчас доложу начальству. Местоположение не менять. Сиди, жди и не вякай, урод!

Связь оборвалась, радиолуч исчез. Однако спасатели по координатам без труда точно вышли на замолчавший объект.

Скиталец аккуратно посадил машину на заросший густым кустарником пятачок, со всех сторон окружённый чёрной стеной леса, казалось, вросшего шелестящей кроной во мрак небес. Лишь слабый свет звёзд тщетно пытался рассеять сгустившуюся жуткую темь.

Мастер нажал кнопку, и прозрачный купол из армированного бронестекла бесшумно вполз в борта машины. В салон проник тревожный шорох леса.

— Том, оставайся в машине, а мы с Ли пошатаемся по окрестности, — сказал Иван и полез наружу.

— Я поднимусь над кустами и пошарю по сторонам фарой, — крикнул вдогонку друзьям Скиталец.

— Хорошо, Том. Не думаю, что они начнут палить в своих спасителей, — специально громко ответил Мастер, исчезая в кустарнике.

Скиталец плавно поднял машину на несколько метров вверх и завис. Ослепительно ярким столбом света вспыхнула носовая фара, свирепо вырывая из тела ночи клок молчаливого пространства. Белый луч, безжалостно разрезая тьму, медленно пополз влево. Совершив полукруг, световое пятно упёрлось в сверкающий предмет на краю леса. Крохотный одноместный планетолётик беспомощно уткнулся развороченным носом в могучие корни лесного исполина.

Мастер и Боец описали широкую дугу, осторожно подкрадываясь к разбитой машине. Такая предосторожность оказалась не лишней, рядом притаился стрелок. Он стоял в тени деревьев и целился из бластера в источник света.

Мастер положил руку на плечо Ли. Тот бесшумно скользнул в траву и проворно пополз к притаившейся тени.

Вдруг над головой Мастера что — то зашипело. Фара их машины ослепительно вспыхнула адским пламенем, на мгновение заполнила нестерпимым светом весь мир и … исчезла. Раздался оглушительный взрыв, упругая горячая волна воздуха властно толкнула Мастера в грудь. Он качнулся, но устоял на ногах. В голове промелькнула паническая мысль: «Засада!!!». Почти ослепший и оглохший Мастер почувствовал, как чьи — то сильные руки рванули его за ноги, он кулём свалился наземь. Не успел он начать сопротивляться, новый огненный шар озарил джунгли, и второй обжигающий смерч пронёсся над головой. Мастер не увидел место взрыва. Но когда миллионы алых искр взметнули раскалённый фонтан в чёрные небеса, а затем опали шипящим дождём вниз, до его сознания дошло — взлетела на воздух вторая машина. Тогда, выходит, первой была их…

— Том!!! — в отчаянии закричал он, но противное злобное шипение разъярённого огня заглушило крик.

Белые молнии шипящими змеями падали с небес и расползались по земле булькающей лавой.

Кто — то невидимый парил в вышине, среди холодных звёзд, и оттуда щедро поливал огнём. Из — за густого сплетения крон, пропускавших лишь яркие вспышки бластерных очередей, снизу было невозможно определить, сколько в небе машин противника.

Мастер пришёл в себя от лёгкой контузии после взрыва и покрутил головой по сторонам. У ног притаился Боец, с кинжалом в руке. На отточенных гранях клинка яростно плясали кровавые блики пожара. Поляна была охвачена огнём. Там, где пролегли рубцы от плазменных лучей, почва вздыбилась и оплавилась. Место, на котором лежали друзья, хорошо освещалось, пришлось отползти вглубь леса и спрятаться в колючем кустарнике. Но и тут оказалось небезопасно, когда на поляну свалились три бронемашины, и из люков горохом посыпалась пехота. Друзья ушли ещё дальше, в спасительные дебри джунглей. Это был не самый лучший вариант, ибо, надёжно спрятавшись от врага, они полностью теряли над ним контроль. Но потерпев поражение, они не хотели зря рисковать. За перемещениями же Скитальца, по талисману можно было следить с любого места, конечно в том случае, если он ещё жив.

А Том, как ни странно, был жив. Его спасло то, что в момент нападения над головой не нависал бронированный купол. Когда машина взорвалась, тело, как щепку, швырнуло воздушной волной вверх и в сторону, на густой кустарник, самортизировавший удар.

Грубый солдатский ботинок пнул его в бок, сбросив с помятых ветвей.

Том застонал.

Солдат наклонился и хотел приложить ухо к груди, послушать биение сердца, но передумал. Да и немудрёно, кому же нравится прикасаться голой кожей к дымящимся остаткам одежды, а можно сказать, и останкам человека. Солдат повернулся и стал высматривать кого — то среди рыщущих по пожарищу чёрных силуэтов. Ну вот, он заметил рослую упитанную фигуру начальника и, помахав ему рукой, крикнул:

— Я нашёл труп! Он ещё дышит!

Начальник подошёл и зло процедил сквозь зубы:

— Труп не может дышать, болван.

— Виноват… — только и успел сказать солдат, прежде чем получил в скулу.

— Заткнись, скотина! При нём ничего не было?

— Никак нет, — тяжело поднимаясь с земли, ответил тот.

Командир подозрительно глянул на съёжившегося солдата, который, ожидая нового удара, втянул голову в плечи. Удара не последовало, командир довольно оскалился. Пляшущие отсветы лесного пожара придали кривой улыбке особо зловещее, кровожадное выражение.

— Тащи падаль в машину, — скомандовал он.

— Есть, — коротко ответил солдат и с омерзением взвалил на плечи обгорелое тело, оно ещё дымилось.

Солдаты с какими — то приборами прочесали всю поляну, сунулись было в лес, но сразу же отступили. Крайние деревья уже занялись пламенем, скоро тут будет настоящее пекло.

— Уходим! — наконец, разнеслась во все стороны долгожданная команда, и солдатские ботинки, поднимая в воздух тучки горячего пепла, заторопились к машинам.

Обгорелое тело Скитальца грубо швырнули на холодный металлический пол. Машины взмыли в небо, мгновенно растворившись во мраке, будто призраки.

Лес огненным кольцом охватил чёрную, выжженную, исковерканную поляну, словно стремясь дымом и пламенем вытравить дух пришельцев. Вскоре объятые пламенем деревья, со страшным треском, рухнули, навсегда погребя под собой обломки взорванных машин.

В отсветах разгоравшегося пожара, из глубины джунглей показалось два человека. Один, тот, что повыше, расстегнул рубашку и снял с шеи плоский камень на цепочке. Он положил его на ладонь и наклонился. Там, в глубине камня, прямо в центре, слабо пульсировал зелёный огонёк жизни. Другой, светящийся ровным светом, медленно прошёл по краю камня и замер, указывая направление, в котором улетало сейчас тело Скитальца.

— Он на грани жизни и смерти, — тихо сказал Мастер, наблюдая за пульсирующим огоньком.

— Эти гады везут его в Лесную Берлогу, — глянув на замерший второй огонёк, стиснув зубы, зло прошипел Боец.

— Значит, всё заранее подстроено? — озираясь по сторонам, горько вздохнул Иван.

— Да нет, что — то они здесь перемудрили, — не согласился с ним Ли. — Засаду так не делают. Мы — то пока на свободе.

— Может так и планировалось? — Иван помолчал, раздумывая, и грустно признал: — А сыщики из нас хреновые. По — моему, мы играем не в ту игру. Как ты считаешь, Ли?

— Чему нас не учили, так это коварству, лжи и лицемерию. Если мы будем пытаться перехитрить местных профессионалов по этой части, то обречены на новые поражения. Давай делать то, что у нас лучше всего получалось раньше.

— Морды бить, — криво усмехнулся Иван.

— А хотя бы и так! Зато это будет игра уже по нашим правилам. — Ли ожесточённо рубанул рукой воздух.

— Ну что ж, дело не хитрое, да и вряд ли ими запланированное. Но одним нам не справиться. Я пойду в посёлок и попытаюсь добраться до центра управления или, на худой конец, какой — либо станции космической связи, чтобы вызвать подкрепление. А ты иди в Лесную Берлогу спасать Тома. Думаю, даже если ты его там не найдёшь, то уж подземное логово разворотишь основательно.

— Накажу! — коротко и зло прошипел Ли.

Несмотря на поражение, друзья вдруг почувствовали невиданный прилив сил. Это произошло не из — за разбуженной ярости, способной толкнуть человека на безрассудный шаг, просто, наконец — то, перед ними встала конкретная задача — крушить всё на своём пути. Пусть знают все — на Фардар пришли дикие варвары. Спокойная, безмятежная жизнь на этой планетке закончилась. Гори всё огнём!!!

Друзья крепко обнялись на прощание и разошлись в противоположные стороны.

Джунгли поглотили одиноких путников, смыкаясь за их спинами зелёной, всё утолщающейся, стеной.

Глава 10. Пленник зелёных карликов

Три бронированные машины, выстроившись правильным треугольником, свирепо топтали звёздную ночь. Их путь лежал в Лесную Берлогу. В головной машине, глубоко затягиваясь сизым сигаретным дымом, сидел мрачный Клир. Дела обстояли хуже некуда, и он не решался доложить об этом Шефу. Но бесконечно оттягивать неприятный разговор нельзя. Клир вяло поднял руку и вдавил кнопку.

— Я слушаю, Клир, — в ту же секунду отозвался пустой экран.

— Шеф, видите ли, в чём дело… — Клир замялся.

— Не понял! В чём дело?! — рявкнул экран.

— Не знаю, как так получилось, ну, в общем, мы, наверное, поразили не совсем ту цель, что вы нам…

— Хватит мямлить! Короче!

— Мы взорвали сразу две машины. В одной из них находился чёрный чужак.

— Кто ещё?

— Никого. Клянусь мамой, Шеф, больше там никого не было. Мы работали бластерами по площади, уйти из огненного кольца никому бы не удалось.

— Ты упустил их, идиот!

— Шеф, я…

— Молчать! Зачем ты открыл стрельбу?

— Вы же сами приказали убить мужика в угнанной машине, — сконфуженно оправдывался Клир.

— Но ведь ты его не убил, он сейчас преспокойненько топает по джунглям к посёлку. И я не уверен, что этот болван дойдёт, а у него ценный груз.

— Ошибочка вышла, — виновато шмыгнул носом Клир. — Зато я нашёл чужаков.

— Зато ты подарил им жизнь, тупица! Зато ты, самодовольный кретин, уничтожил заминированную машину Капитана, которая при подлёте к посёлку сама бы рухнула вниз. А теперь мне придётся ловить разбежавшихся клопов по всему Фардару. Кстати, чужак хоть мёртв?

— Пока нет, но он сильно обгорел и стал, хе — хе — хе… — залился злорадным смехом Клир, — абсолютно чёрным. Вряд ли палёный доходяга выживет.

— Меня не интересуют твои оптимистические прогнозы. Утопи немедленно труп в болоте и забудь то место. Скажи своим людям: если будут распускать языки, то их придётся отрезать, возможно, вместе с головой. Ты меня понял?

— Будьте спокойны, Капитан ничего не узнает.

— Не умничай! Сделай всё чисто, без помарок. Всё.

Клир расслабился, отключил связь и облегчённо прошептал:

— Кажись, пронесло. — Повернулся к водителю и скомандовал: — Ищи болото, скотина!

— Болотистая местность лежит слева от нашего курса, — осторожно заметил тот. — Разрешите свернуть?

— Валяй, — махнул рукой Клир, — и передай остальным приказ: «Курса не менять. Идти на базу».

Изменив под прямым углом направление полёта, машина снизилась и, словно что — то вынюхивая, медленно поползла над лесом. Пришлось довольно долго рыскать в ночи, прежде чем на пути попалось маленькое болотце. Клир предпочёл бы что — нибудь посолиднее, но, изрядно устав за сумасшедшую ночь, довольствовался и этой лужей. Он приказал снизиться и открыть нижний люк.

Пустота гадко дохнула болотной вонью и смрадом. Клир развернулся в кресле и сильно пнул ногой распростёртое на металлическом полу безжизненное тело.

— Просыпайся, придурок, приехали! Вот здесь тебе самое место, падаль, — зло прошипел Клир и не поленился лично вышвырнуть Скитальца вон.

В мёртвой тишине отчётливо отпечатался хлюпающий звук удара тела о жирную грязь.

— Когда утопленники идут ко дну, то, обычно, слышны бульбушки, — заметил худосочный желтолицый старик — десантник, по — видимому, знавший толк в «мокрых» делах.

Клир подозрительно прислушался — мёртвая тишина.

— А ну — ка, посвети вниз, — приказал он.

И когда высунул в люк голову, то в белом круге света увидел чёрное тело. Скиталец, раскинув руки, лежал на мохнатой болотной кочке. Его изувеченное лицо было обращено вверх. Клиру на мгновение показалось, будто страшная маска улыбнулась ему. Клир вздрогнул. Но нет, то всего лишь игра теней. Однако почему — то стало очень неуютно в этом жутком, кошмарном месте. Рука Клира непроизвольно потянулась к бластеру, но на полпути замерла. Ему в голову пришла замечательная идея.

— Знаешь, умник, я тоже люблю шутить. Тебе самое место в вонючей грязи, чёрная рожа. Вот и застывай горкой дерьма в этой клоаке. Можешь особо не торопиться — растягивай удовольствие. Ха — ха — ха, — закатился зловещим хохотом довольный собой юморист.

Ответом ему была всё та же, леденящая кровь, тишина. Клир поёжился и торопливо захлопнул бронированный люк.

— Возвращаемся на базу!

Машина, словно желая поскорее спрятаться в небесах от подстерегающих её внизу болотных кошмаров, стремительно рванулась вверх.

Фардар не имел спутников, и распростёртое тело освещал лишь холодный свет мерцающих звёзд. Жутко и тихо было внизу. Всё вокруг сковал ночной мрак.

Лишь к утру мрак стал неохотно отступать в дебри непроходимых джунглей, где будет вынужден отсиживаться пока его исконный враг — небесное светило, вновь не спрячется за горизонт. И так всю жизнь — нет мира между тьмой и светом, как нет его между добром и злом. Эти силы обречены на вечную борьбу.

Свет побеждал. Светило величественно заняло голубой трон и окинуло сияющим взором дремучие леса. Ласковые лучи коснулись обожжённого лица Скитальца, он приоткрыл тяжёлые веки.

Окружающая обстановка показалась, мягко говоря, несколько мрачноватой. Он лежал в самом центре небольшого лесного болота, окружённый со всех сторон коричневой, дурно пахнущей, грязью. Кое — где из неё выступали мохнатые кочки да ещё не сгнившие остатки упавших деревьев. Болото опоясывало плотное кольцо вековечного леса, казалось, сросшегося в сплошной тёмно — зелёный забор.

— Могло бы быть и хуже, — постарался утешить себя Том, но тут же передумал, заметив вспучившуюся невдалеке грязь.

Из мрачных глубин определённо что — то всплыло и, пуская бульбушки, медленно приближалось к нему.

Через несколько секунд с подползающего бугорка гадкими соплями скатилась жидкая, жирная болотная слизь, и Скиталец сумел рассмотреть отвратительные черты мерзкого незнакомца. Медленно подгребая когтистыми перепончатыми лапами, осторожно приближалось мохнатое, зубастое, с чрезвычайно длинным хвостом, чудище. Его маленькие злые глазки алчно блестели кровожадным огнём, а из раскрытой пасти сочилась липкая, ядовито — жёлтого цвета, слюна.

У изувеченного Скитальца не было ни сил, ни средств для борьбы с этим исчадием ада. Оставалось надеяться только на изысканный вкус болотного гада: вдруг он не ест мертвечины. Хотя, с такой колоритной внешностью, паразит вряд ли чем брезгует. И всё же Том рискнул прикинуться протухшим мертвяком, тем более что для исполнения роли трупа ему совсем не нужно гримироваться, видик у него был очень неаппетитный.

Томительно тянулись секунды. Всё ближе и ближе подкрадывалась к Скитальцу смердящая волосатая морда. Вот она уже неподвижно застыла у его ног и, шевеля ноздрями, обнюхала оплавленные ботинки. Некоторое время чудище шумно втягивало в себя воздух, стараясь по запаху определить вкусовые качества Скитальца. Но, по — видимому, жжёный пластик быстро испортил разыгравшийся аппетит. Монстр недовольно поморщился, раздражённо фыркнул и, брезгливо отвернувшись от Скитальца, лениво уполз в глубину болота. Наверное, он был гурманом и посчитал блюдо сильно подгоревшим, а кроме того, чересчур напичканным специями — вонючей синтетикой.

Скиталец проводил взглядом мерзкого хозяина чавкающей пучины: «Я бы, на твоём месте, не стал так опрометчиво судить о человеке лишь по запаху его слегка подгоревших старых носков. Но я не обидчивый, плыви с миром, болотный симпатяга. Желаю тебе поймать на завтрак самую жирную пиявку. — Том помедлил, размышляя над тем, что бы ещё такого полезного пожелать, и уверенно закончил: — И что б ты ей подавился, паразит!»

Это маленькое происшествие было единственным событием длинного, тягучего дня вынужденного безделья.

Свет слабел. Серые тени постепенно набирали чёрную силу и, словно ядовитые змеи, выползали из тёмных закутков дремучего леса, неотвратимо заполняя собой весь поднебесный мир. Безликое марево затопило всё вокруг, сгустилось, превратившись в непроглядный ночной мрак. Тьма окутала мир.

Над головой таинственно замигали призрачные звёзды. На болото опустилось давящее покрывало мёртвой тишины, изредка прорезаемой предсмертным воплем очередной жертвы зла и мрака.

Однако произошедшие в мире превращения не касались Скитальца. Он ушёл от всех мирских страхов и страстей в иной, волшебный, мир — страну грёз. Там, в сказочном крае, он повстречал добрых гномов из далёкого милого детства. Старички, озабоченно покачав белоснежными бородами, принялись его лечить. Они вдруг сделались маленькими — маленькими и весёлой гурьбой вошли в его тело. Том отчётливо ощущал: как торопливо стучат деревянные башмачки в артериях, как острые ножички соскребают гниль и плесень, а ловкие ручонки проворно штопают дыры. Том наблюдал за суетой крошечных человечков и на душе у него сразу стало спокойно и радостно. Только к утру старички угомонились и собрались в тесный кружок. Том их спросил: «Откуда вы пришли, добрые человечки?» Те озорно захихикали и хором ответили: «Ниоткуда. Мы всегда с тобой. Мы живём в каждом. Людей часто удивляет, почему иногда одни, смертельно раненые, вопреки всем прогнозам, выживают, а другие — умирают от пустяков. А ответ тут прост — надо знать наш язык, и тогда мы, услышав зов хозяина, быстро придём на помощь».

Вдруг, сочившийся сквозь ткани организма, нежный розовый свет усилился, гномы начали расплываться и таять. Том понял, что открывает глаза. Однако прежде чем окончательно вернуться из волшебной страны, он сделал отчаянное усилие, пытаясь ещё раз взглянуть в себя и отыскать симпатичных чудотворцев, но там уже никого не было. Лишь странное эхо донесло звонкие голоса: «Помни — мы живём в каждом. Сумей только позвать, и мы придё — о–о-м…»

Ещё мгновение, и Том окончательно проснулся. Он поднял тяжёлые веки, мир джунглей заглянул в глаза. Огромные резные листья нежно окрасил рассвет. Листья слегка покачивались, солнечный свет причудливо переливался на перламутрово — зелёных чешуйках лесных гигантов. Джунгли сияли многообразным великолепием красок. Проснувшийся мир наполнился чудесными трелями птиц. Том глубоко вдохнул свежий утренний воздух, напоённый пьянящим ароматом цветов. На сверкающей глади редких зеркал воды сияли огромные белоснежные лилии, а в лесной чаще вспыхнули разноцветные маячки.

«И как это я вчера не заметил такую красоту? — удивился Том. — Наверное, было дурное настроение. А чтобы его опять не испортили местные клоуны, надо побыстрее отсюда убираться, тем более что и у обитателей болота я не пользуюсь особой популярностью». Скиталец тихо рассмеялся, вспомнив, какую кислую мину сморщил вчерашний замухрышка: «Сам урод, а всё туда же… Впрочем, зря я его так. Припёрся в чужие владения, залез на любимую обеденную кочку грязными ботинками, сунул их под нос хозяину, у которого от одного только запаха аппетит пропал. — Том сокрушённо покачал головой. — Нехорошо. Бедное животное, мне тебя искренне жаль, но придётся немного потерпеть. Видишь ли, я и сам рад бы свалить отсюда, но пока ещё нетранспортабелен. Кстати, как моё внутреннее состояние?»

Том прислушался к себе. Да, цирковые фокусы пригодились. Том решил, что треснувшие рёбра за ночь срослись, и уже можно попробовать подняться. Он осторожно опёрся на локоть, кряхтя, слегка приподнял корпус и осмотрелся. То, что он увидел, заставило его рывком сесть.

Профессиональный взгляд Скитальца мгновенно выхватил из обшей картины самое важное. На краю болота, в кустах, прятался маленький зелёный человечек. Он следил за Томом. Однако всё внимание Тома привлекал другой, менее заметный субъект. Замаскировавшись липкой грязью, вчерашний хищный монстр тихо крался к наблюдателю, который явно не замечал угрозу.

Том махнул рукой, пытаясь указать на ползущую тварь, и что было сил захрипел пересохшим горлом, ибо ничего более членораздельного оно выдавить не смогло.

Человек встрепенулся, глянул в глаза подкрадывающейся смерти. Дико заорав, он рванулся назад и, проломив тонкую завесу кустарника, уже хотел припустить в чащу леса.

Но чрезвычайно длинный хвост чудовища со свистом рассёк воздух и сшиб человечка с ног. Гибкий кончик хвоста обвил его лодыжку и потащил брыкающееся тело прямо в страшную разинутую пасть.

Жертва отчаянно сопротивлялась. Человек ухватился обеими руками за тонкий ствол молодого деревца, пытаясь пересилить мерзкое чудище.

Ствол круто изогнулся и готов был вот — вот переломиться. Положение казалось безнадёжным, хищник побеждал в схватке.

Маленький человечек, упорно цепляясь за спасительную соломинку, напрягся, и остаток сил вложил в громкий отчаянный призыв:

— Танг! Т — а–а…

Вдруг, из глубины джунглей, вырвался ослепительно — белый луч и перерубил хвост чудовищу.

В тот же миг освободившееся от смертельной хватки тело человека взлетело в воздух, запущенное, словно катапультой, распрямившимся стволом дерева.

Болотное чудовище жутко взвыло и прыгнуло вперёд. Мощные челюсти сомкнулись на том месте, где только что цеплялась за жизнь жертва. Под натиском острых зубов, с треском разлетелись в разные стороны щепки от тонкого ствола. Разъярённый хищник не признал поражения и желал добить ускользающую жертву. Он был ещё вправе рассчитывать на сытный завтрак. Человек неудачно упал и лежал теперь без чувств, всего в пяти метрах от страшной зубастой пасти. Расправившись с молодым деревцем, которое, как он считал, оторвало ему кончик хвоста, зверь рванулся к беспомощной жертве.

Вновь вспыхнул белый безжалостный луч и срезал чудовищу полчерепа, обнажив скудный мозг.

Мохнатое тело конвульсивно дёрнулось, протянуло вперёд когтистые лапы и навсегда застыло.

Из тени джунглей вышел, насторожённо озираясь по сторонам, зелёный человечек. Он очень напоминал нашкодившего ребёнка, не только из — за маленького роста и щуплого телосложения, но и из — за смешных крадущихся движений. Непрерывно вращая головёнкой, то и дело вставая на цыпочки, он то ли осматривал, то ли обнюхивал всё вокруг. Только окончательно уверившись в том, что нигде не притаилась засада, разведчик махнул кому — то рукой.

Из чащи леса гурьбой высыпали умело прятавшиеся соплеменники. Их оказалось десятка два, таких же маленьких и зелёных. Из вертлявой, безликой толпы лишь один выделялся солидной внешностью. На голову выше всех остальных, шёл гордо и смело, сжимая в руке современный боевой бластер. Вождь зелёного племени вразвалку приблизился к кошмарному монстру, демонстративно поставил ногу на труп и, картинно подбоченясь, величественным движением вложил оружие в чёрную кобуру, висевшую на перекинутой через плечо широкой перевязи. Затем, властно жестикулируя рукой, начал на непонятном языке отдавать распоряжения.

Скиталец осторожно опустился на влажный мох и стал терпеливо ждать, предоставив всю инициативу неведомым пришельцам.

Человечки засуетились. Малыши быстро рубили маленькими топориками длинные гибкие стебли, густо растущего вокруг болота кустарника, и ловко увязывали их в пучки, собирая плавучую дорожку. К полудню подобрались вплотную к болотной кочке, на которой невозмутимо возлежал Скиталец.

Ну вот, наконец, к ногам «живого трупа» брошена последняя вязанка, и вождь смог подойти на него полюбоваться. Колючие глаза вождя сурово вперились в Скитальца. Повисло тягостное молчание.

— Привет, малышня, — с трудом прохрипел Том и широко улыбнулся, о чём сразу же пожалел, заметив, как от отвращения и страха вздрогнули стоящие за спиной вождя люди. Лишь каменное выражение лика их предводителя не изменило холодно — суровые черты.

Вид Скитальца был ужасен: чёрная обугленная кожа, с налипшими на неё каплями расплавленного пластика, уже начала отслаиваться, заменяясь новой, и теперь свисала отвратительными лохмотьями. Из — за чего тело выглядело так, будто его сначала похоронили в этом грязном вонючем болоте, а затем, уже полуистлевшее, извлекли наружу и вдохнули в труп жизнь.

Том решил больше ничего не предпринимать, полностью положась на судьбу, авось не подведёт, злодейка. И стал с интересом рассматривать нежданных спасителей: ростом они были вдвое меньше его; кожа гладкая, с ярко выраженным зелёным отливом; на голове копна чёрных нечёсаных волос. Исключение составлял вождь: его голый, без единого волоса, череп пересекал безобразный тёмно — зелёный шрам; кожа на лице по — старчески морщилась, испещряя его сетью неподвижных складок, придающих вождю особо суровое выражение. Но считать его глубоким стариком мешали быстрые, по — юношески ловкие, движения тренированного атлетически развитого тела. Присмотревшись, Скиталец понял, что ещё смущало во внешнем облике этого странного человека — у него отсутствовала кисть левой руки, конец обрубка стягивала паутина рубцов.

Одевались маленькие человечки в короткие домотканые, маскировочно — зелёного цвета, шорты. На поясах висели остро отточенные топорики с яркими перламутровыми рукоятками, штуки явно заводского исполнения. Только вождь гордо сжимал, непомерно большую для его узкой ладони, рукоятку современного бластера.

Вождь что — то сказал толпившимся позади людям, кивнув на Скитальца. По интонации было трудно определить смысл приказа. Зелёные человечки с опаской подошли к Скитальцу и бережно взяли на руки. Том расслабился, если бы его задумали швырнуть в трясину, действовали гораздо грубее.

Осторожно перенеся чужака на берег, напоили родниковой водицей от души. Воины умело сплели из тонких палок и длинных гибких стеблей лёгкие носилки. Положили в них Скитальца и крепко привязали, наверно, чтобы он случайно не вывалился по дороге. У Тома, правда, появилось странное чувство, что не только для этого.

Восемь человек подняли на плечи носилки и, ритмично покачивая, понесли вглубь леса. Через несколько секунд Скитальца со всех сторон окружили царапающиеся джунгли. Чтобы протащить негабаритное тело сквозь отчаянно упирающуюся бесконечную зелёную завесу, приходилось прорубать настоящий тоннель.

Но, несмотря ни на какие препятствия и трудности, малявки терпеливо тащили свою ношу к намеченной цели. Да, они, мягко говоря, мелковаты, но зато чертовски упорны и выносливы. Том прикинул: обычные парни, на их месте, раз несколько бы сделали привал, а эти «мини-тракторы» тащат его без единой остановки — нехилые ребятки.

К вечеру отряд прибыл в лесной посёлок. Крохотные шалаши из веток, крытых листьями, незаметно притаились у подножия гигантских деревьев. Из — за густой кроны лесных исполинов, внизу почти совсем отсутствовала молодая поросль, получалось что — то вроде полянки, если, конечно, сравнивать с окружавшими её зарослями.

В затерявшемся в дебрях диковинного леса посёлке было сыро и темно, редкий лучик света достигал земли.

Том грустно окинул взглядом хлипкие строения и печально вздохнул. Естественно, в стандартный шалаш он не вместится, и ночь придётся опять провести на свежем воздухе. Однако его пессимизм не оправдался. Вождь заранее послал в лагерь гонца, и для гостя успели соорудить высокую просторную хижину.

Скитальца очень обидело то обстоятельство, что на такой цирк не высыпало поглазеть местное население. Это означало, что либо здесь железная дисциплина, и вождь приказал обывателям не высовывать носа из шалашей; либо посёлок пуст.

Маленькие носильщики внесли Скитальца внутрь новенькой хижины и положили у дальней стенки, забыв отвязать от носилок. Хотя водой попоили.

— Э-э, братцы, а если мне по нужде приспичит? — спросил их на межьязыке Том и беспокойно заворочался под крепкими путами.

Но зелёные парни, никак не отреагировав на реплику, молча удалились.

— Изверги! — возмутился им вслед Том.

«Да-а, похоже, я опять куда — то вляпался, — озабоченно покрутил по сторонам головой Скиталец. — Почётным гостем я здесь, точно, не являюсь».

Том лежал у стены, основу которой составляли скрещённые и крепко связанные между собой лианами длинные палки, толщиной в руку. Зелёные человечки, по — видимому, опасаясь, что болотный монстр развалит их хибарку, старались на совесть. На внешней стороне плетёной из толстых жердин двери был навешен мощный засов странной конструкции. Однако Том не стал ломать голову над принципом действия, ему, скорее всего, открывашкой пользоваться не дадут. Главное — отлежаться несколько деньков, а там он уж проверит на прочность эту халабуду.

Том загрустил и решил развлечься, но, не придумав никакой доступной альтернативы сну, закрыл глаза и побрёл в страну грёз. Шорох шагов за стеной заставил с полдороги повернуть назад, в жестокую реальность.

В хижину важно вошёл вождь зелёного племени и, скрестив ноги, сел на земляной пол у изголовья пленника. Следом бесшумно проскользнули малыши с дровеняками, сгрудились тесным кружком в центре хижины. Застучало примитивное огниво, затрещал сухой хворост, потянуло дымком. За спиной вождя взметнулись алчные языки пламени, лишние люди тихо удалились. Вождь и пленник остались наедине.

Пламя гоняло по углам причудливые танцующие тени. Костёр потрескивал. Вождь молчал. Скиталец думал. Ему было о чём пораскинуть мозгами. Он понимал, что от предстоящего разговора зависит его судьба. Том до сих пор не мог разобрать, кем его здесь считают: ценным заложником, которого можно очень даже выгодно поменять, например, на мыло; или тут его просто воспринимают как некое болотное недоразумение, с которым следует по — свойски разобраться. Но Тому скоро надоел безрезультатный мыслительный процесс, он решил действовать. В сложившейся ситуации, следовало бы сначала пустить в ход руки, а потом быстро — быстро «делать ноги», но увы — бег трусцой приходилось отложить до лучших времён, здоровье не то, да и с носилками за плечами не очень — то порезвишься.

Том, для солидности, насколько мог, затянул паузу, но всё же первым заговорил с каменным изваянием:

— Многоуважаемый, знаете ли вы межязык?

Свет костра падал из — за спины вождя в глаза пленнику, Том не видел лица собеседника — прямо как на настоящем допросе. Но чёрное изваяние согласно качнуло головой. Том посчитал ответ утвердительным.

— Вот и чудненько! — обрадовался он и попытался сразу «взять быка за рога»: — Кто вы?

В ответ — тишина.

— На чьей стороне сражаетесь? — сделал ещё одну неуклюжую попытку Том.

Ответ тот же — изваяние даже не шелохнулось.

— Хорошо. Я понял — вы желали бы сначала послушать меня, — догадался Том.

Вождь кивнул, а Том грустно подумал: «Будет очень интересный номер, если я ему всё выложу, а этот немой сыч встанет и уйдёт». Однако выбирать в его положении не приходилось. В любом случае, враги ничего нового для себя не почерпнут. Том кратко рассказал об истинной цели прибытия на Фардар и о тех приключениях, что здесь с ним произошли. Когда он закончил, вождь ожил:

— Как ты сумел подружиться с болотным чванго?

Он говорил звонким молодым голосом, на чистейшем межязыке.

— А ты отлично болтаешь по — нашему, дружище! Честно говоря, не ожидал, — похвалил дикаря чрезвычайно удивлённый Том, и, будь у него развязаны руки, он бы даже хлопнул старикана по плечу. — Только вот я не понял — кто такой этот чванго, о котором ты упомянул?

Том лихо перешёл на ты не из — за врождённого хамства, просто вождь первым начал.

— Так местные называют болотного хищника. Ты натравил его на моего разведчика.

— Я натр — р–равил? — поперхнулся от возмущения Том. — Да я же, наоборот, показывал рукой на крадущуюся к нему тварь.

— Тогда почему чванго не съел тебя? — наклонил голову недоверчивый вождь. — Вообще — то, он людей кушает.

— Ну — у–у, мужик, этот вопрос надо было задать той жуткой твари. Очевидно, я оказался не в её вкусе. После обнюхивания моих, извиняюсь, потных носков, болотный паразит брезгливо уполз, даже надкусывать не стал, зараза. Вот уж никогда бы не подумал, что у меня из — за этого будут неприятности.

— Х — м–м, очевидно, чванго когда — то уже ел чёрного человека — ему не понравилось, — нашёл весьма логичное объяснение вождь. — Хорошо, я верю тебе. Ты друг.

Вождь подсел ближе к Скитальцу и, выхватив из — за спины топорик, перерубил стягивающие Тома путы.

— Танг, — церемонно склонив голову, назвался вождь.

— Так — то оно лучше, — облегчённо вздохнул Скиталец и сел. Он согнул ноги, снова их распрямил, подёргал в разные стороны руками, удовлетворённо крякнул: — Ляпота.

За прошедший день Том далеко продвинулся к здоровой норме. Можно было бы двинуть старику по кумполу и рискнуть совершить вечернюю пробежку, но, по — видимому, необходимость в беговых упражнениях уже отпала. Он, пожалуй, немного тут погостит, у симпатичных малышей с топориками.

Некоторое время новые друзья сидели молча, наблюдая за игрой алых лепестков пламени, жадно обгладывающих рубленые остатки дерева. Том решил, что теперь пришло его время задавать вопросы.

— Почему ты назвал меня другом, вождь? Ведь из того, что один человек не натравливает на другого мерзкого чванго, не следует делать поспешных выводов.

— Конечно, чванго не главное. Прости, чужеземец, но жизнь научила меня осторожности.

— Всё — таки, почему? — Том, на будущее, хотел устранить все недоразумения.

— Торопыга, ты всё поймёшь, услышав грустную историю моей жизни. Слушай и не перебивай.

Вождь закрыл глаза и надолго задумался, извлекая из глубин сознания горькие воспоминания о прошлом.

Скиталец больше не торопил. Он лишь ближе подсел к огню, тлеющей головешкой переворошил угли костра, и они таинственно замигали алыми красками светомузыки в печальном полумраке хижины.

Глава 11. История Танга

Племя зелёных человечков счастливо и беззаботно жило в вековечном лесу, на берегу мелкой извилистой речки. Племя никогда не покидало границ владений знакомых хищников. Организм аборигенов за тысячелетия эволюции развил в себе удивительную способность — вырабатывать защитный яд. Хищник нападал на зелёный народ только раз, а потом, помаявшись животом, даже не смотрел в сторону ядовитых гадёнышей. После такой пробы, и обученное премудростям охоты потомство уже не представляло опасности для зелёного народа.

Один малец — лучший пловец племени — на совершеннолетие получил имя священного духа воды — Танга. С самого рождения он заглядывался на чистую, удивительно прозрачную хрустальную воду. Прохладный, звонко журчащий, поток весело струился между беспорядочно разбросанными по всему руслу валунами и убегал в скрытую дремучим лесом неведомую даль.

Шло время, размеренно текла река жизни.

Но вот однажды, спокойствие племени нарушило чрезвычайное событие. Из глубины неба плавно спустилась чудесная лодка. Заиграла тихая мелодичная музыка, и из накрытой прозрачным куполом летающей лодки вышли очень высокие белые люди.

Всё племя, кроме храбреца Танга, вождя и побледневшего шамана, с диким визгом бросилось наутёк.

Когда стих шум улепётывающих трусишек, вождь шагнул вперёд и спросил, что нужно странным существам.

Небесные странники с помощью волшебного ящичка коряво объяснились на ломаном языке.

Это была экспедиция профессора Мага. Всего их прилетело семеро, добрых больших мужчин. Они подарили нам каждому по металлическому топорику, очень острому, с красивой перламутровой рукояткой.

Гости остались жить в посёлке. Вскоре Танг сдружился с самым высоким из пришельцев, чем сильно гордился перед соплеменниками. Большой друг изучал мир джунглей, и звали его Джанг. Парочка неделями бродила под сводами удивительного зелёного мира, забираясь в самые глухие уголки дремучего леса. Джанг часто брал Танга в летающую лодку, и малышонок, затаив дыхание, смотрел с высоты птичьего полёта на зелёное безбрежное море. Джунгли всюду, и нет им конца. Мудрый Джанг мог заглядывать даже за убегающую черту горизонта. Загадочно улыбаясь, он показывал в квадратное, светящееся изнутри, волшебное окошко далёкие глубины мира. Танг заворожено глядел на неведомые края: величественные горы, поросшие странным лесом; искрящееся голубое море, с притаившимся в её тёмных глубинах подводным царством. Танг парил над землёй, ощущая себя неотъемлемой частицей прекрасного зелёного мира. Джанг говорил: «Лесной народ слит воедино с девственной природой. Вы живёте в диком первозданном мире, не уничтожая его и не погибая в нём. Вы уникальные человечки!»

Джанг научил дружка стрелять из бластера, часто восхищаясь меткостью выстрелов, но никогда не заставляя стрелять в живое. Маленький народ не умел и не хотел убивать.

Прошло полгода. Джанг скитался по джунглям, а Маг с ребятами пропадал в страшных каменных пещерах, наверченных духами гор в огромной серой скале, откуда брала начало лесная речка.

Каменные пещеры — проклятое место, там не селилось ни одно живое существо, даже всюду копошащиеся чрезвычайно живучие траны и те не водились в этих жутких пещерах. Маг и пятеро его товарищей, прежде чем спуститься в опасные разинутые чёрные пасти, всегда натягивали серебристую искусственную кожу и прозрачные шарообразные шлемы.

Однажды они не вернулись в посёлок. Джанг ждал сутки и хотел уже отправиться их искать, но прилетели другие большие люди, очень жадные и злые. Грубо схватили Джанга и насильно увезли в тёмно — пятнистой летающей машине, десантировав десятерых негодяев. Подонки сразу же потребовали, чтобы все ползали перед ними на коленях, почитая их как всемогущих богов.

Вождь начал было объяснять неразумным:

— Извините, но вы не боги. Вы люди с другой планеты. У вас сильная техника, но и она не всё может. Вы не боги…

— Ошибаешься, урод! — грозно прервал бандит и бластерным лучом снёс вождю голову.

— Правильно, Гоппа, так ему! Плюгавый карлик слишком задирал свою пустую башку! — изверги одобрительно заржали.

Тогда вперёд вышел древний сгорбленный шаман и, воздев к ним руки, призвал:

— Большие люди, остановитесь! Нельзя убивать!

— Вот и твоя доля плазмы, старая зелёная образина! — Плюнул в его сторону Гоппа и противно шипящим огненным лучом разрезал тело шамана надвое.

Жестокость пришельцев ужасала. Племя сковал страх. Потеряв своих предводителей, люди безропотно покорились гнусным поработителям. Жизнь ещё не научила маленький народ противостоять злу.

Началась нескончаемая череда зверств и унижений. Злые люди выгнали голопузую малышню подальше в дикие джунгли, в зубы и когти незнакомых хищников. Враги выбрали самых никчёмных людей племени, вооружили топорами и поставили их надсмотрщиками. Каждый день враги кололи их железными иглами, после чего предатели зверели и безжалостно избивали соплеменников. Очень быстро подонки научились убивать. Враги перестали заниматься покорённым народом, полностью поручив племя презренным изменникам, готовым за дурманящий укол грязной иглы измываться над братьями и сёстрами.

Самых крепких мужчин племени силой загнали в пещеры. Дали в руки топорики и приказали искать маленькие искрящиеся точки на камнях. Кто приносил мало выбитых крошек — не получал пищи. Томительно потянулось тяжёлое время тупой безысходности. Целыми днями рабы ползали по скользким камням, выискивая проклятые крапинки.

Обычно никто не спускался вглубь подземелья. Там узкие коридоры разветвлялись. Отчаянные храбрецы, пытавшиеся убежать, навсегда исчезали в пустом чреве горы. Потом многие утверждали, будто слышали странное эхо и стук за каменными стенами. Возможно, это бродили в темноте по запутанным лабиринтам обречённые на голодную смерть беглецы, а может, то шумели жуткие подземные твари. После ряда неудачных попыток, пленники перестали думать о побеге.

Однажды всех рабов, как стадо скота, согнали в жалкую, мелко дрожащую от страха, кучу. В дальнем углу, залитого холодным светом прожекторов мрачного каменного зала, покоилась огромная каменная плита. В плоскую отполированную поверхность вделаны четыре железных кольца. У подножия плиты пылал костёр.

Из тёмного прохода стражники выволокли неудачливого беглеца и привязали за конечности к кольцам. Началась показательная казнь. Палачи, ухмыляясь, вытащили из костра раскалённые добела крючковатые клещи и принялись безжалостно рвать вопящее извивающееся тело на куски. Палачи работали умело, не спеша, как бы ставя ударение на каждом вопле жертвы.

Наконец, предсмертный стон гулко прокатился под высокими сводами пещеры и, несколько раз отразившись затухающим эхом от каменных стен, навсегда умолк.

Повисла мёртвая тишина.

Неожиданно громко прозвучали размеренно цокающие металлом по камню шаги. Из темноты вышел холёный господин, властелин жизни и смерти — Гоппа, тот самый грязный убийца, так жестоко расправившийся с вождём и шаманом племени. Теперь изверг стал всевластным повелителем Лабиринта, так называли это проклятое место.

Хозяин важно вышел в центр зала и, повернувшись лицом к рабам, ткнул пальцем в сторону трупа.

— Это ждёт каждого, кто попытается бежать! — сказал он на межязыке.

Осторожно подкравшийся на полусогнутых ногах, щупленький предатель-переводчик, гнусавя и заикаясь, повторил сказанное на языке зелёного народа.

Танг отлично понимал межязык. В своё время, большие друзья обучили всех желающих. Но для этого использовали волшебные говорящие шапочки, а храбрецов надевать их находилось мало.

Гоппа повернулся к вечно пьяному помощнику и, небрежно махнув дланью, разрешил продолжить аттракцион:

— Приступай к кольцеванию малышей. А потом тащи сюда одного из упрямцев.

— Какого из шестерых… волочь? — покачиваясь из стороны в сторону, икнул помощничек.

— Длинного. Эта бестолочь всё равно не разбирается в камнях, а остальным умникам урок будет.

Помощник кивнул и вяло поплёлся к выходу. А охранники пинками погнали вереницу рабов к странному автомату. Пленники просовывали в узкое окошко левую руку. Внутри что — то щёлкало, и запястье окольцовывал металлический браслет. Когда уже все озабоченно рассматривали таинственное украшение, Гоппа взошёл лакированными туфлями на кровавый алтарь.

— Рабы, сейчас каждый из вас получил собственного стража. Знайте, что где бы вы ни были — ваша жизнь в моих руках. Стоит мне лишь шевельнуть пальцем, и вы будете корчиться в предсмертных муках от укуса ядовитого браслета. И умрёте не сразу. Ваша смерть будет намного мучительнее этой, — владыка смачно плюнул на скрюченное тельце жертвы. — Трепещите же, несчастные, ибо только покорность и смирение спасут вас от ада огненного!

Ещё не успело стихнуть эхо жутких угроз, а на дребезжащие от напряжения нервы малышат обрушилось новое испытание.

Два здоровенных стражника внесли на плечах завязанный пластиковый мешок и грубо швырнули его на камень пыток. Палачи, успевшие тут же, во время вынужденного перерыва, позавтракать, отхлебнули по последнему разу из прозрачных фляг и, засучив рукава защитных комбинезонов, принялись за дело. Сначала сбросили на пол зелёного мертвеца, затем разрезали мешок, извлекли окровавленное тело и привязали к железным кольцам.

Новой жертвой оказался большой белый друг — Джанг. Лучший сын далёкого звёздного народа, человек, незнающий страха смерти и не боящийся пыток.

Даже многое повидавшие на своём веку палачи поражались его стойкости. Они остервенело рвали тело на куски, но ни один звук не сорвался с каменных губ, лишь тренированные рельефные мышцы резко вздрагивали и непослушно вздымались крутыми буграми при каждом прикосновении раскалённого железа.

— Да вырвите вы, наконец, хоть слово из этого урода! — брызжа слюной, бешено заорал на палачей потерявший терпение Гоппа.

— Нет, ваше благородие, — утирая со лба пот, устало махнул клешнёй главный палач. — Наше искусство здесь бессильно. Типичный фанатик. Мы можем разорвать на куски тело, но заставить говорить… — он отрицательно покачал головой.

— Тогда это придётся сделать мне. — Гоппа подошёл к изуродованному телу и протянул руку с какой — то коробочкой к губам Джанга: — Ты знаешь, что умрёшь. Скажи прощальное слово Магу. Обещаю — он услышит его.

— Не сдавайся, Маг, — прошептали потрескавшиеся губы Джанга.

— Ну, вот и чудненько, — загадочно улыбнулся Гоппа и весело крикнул в сторону дрожащих рабов: — Эй, мелкота зелёная, унесите упрямого паршивца в его келью. Может, завтра ещё на что сгодится, если, конечно, не сдохнет.

Радостно насвистывая бодрый мотивчик, пижон удалился.

Танг первым бросился к изуродованному Джангу. Пока палачи отвязывали тело от вбитых колец, малыш склонился и, заглянув в широко открытые глаза, тихо спросил на языке зелёного народа:

— Узнаёшь меня, друг?

— Танг…

Джанг чувствовал, как жизнь неудержимо покидает его и, как с каждой секундой он всё ближе подходит к вратам смерти.

— Что ты хочешь, скажи, и я исполню? — капля горькой слезы окропила лоб умирающего друга.

— Ты помнишь наши походы, Танг? — превозмогая адскую боль, глухо прошептали разбитые губы. — Так вот, эти люди — хищники. Их надо убивать… Защити свой народ от зверья… Доберись до нашего поселения и скажи, что здесь пираты… Иди на закат солнца. Ты найдёшь, Танг… Всё время… на Запад.

В следующий момент Джанга приподняли, собираясь переложить на носилки, он застонал и, уже навеки, сомкнул окровавленные губы. Так погиб лучший друг зелёных человечков.

На следующее утро они снова услышали его голос. Он многократно усиливался громкоговорителями и транслировался вглубь подземелья. Это были слова: «Не сдавайся, Маг». Затем тянулась томительная пауза, которую неожиданно разрывали жуткие вопли замученного вчера маленького беглеца. А через некоторое время, звучал хриплый голос Гоппы:

— У нас ещё много твоих друзей, Маг. Если будешь упрямиться, то тебе придётся пересчитать их голоса. Ха — ха — ха…

Дьявольский смех стихал, опять звучала комбинированная запись, и всё повторялось вновь.

Психическая атака врагов удалась. Танг сам видел, как стражники вели худого, оборванного Мага. Он понуро брёл, тяжело переставляя кровоточащие босые ступни, а когда от слабости истощённое тело падало в каменную пыль, стражники грубо ставили его опять на ноги и толкали вперёд.

Оказывается, большие друзья всё время находились рядом. Они решительно отказывались работать на пиратов, которые очень нуждались в их знаниях и старались голодом да побоями сломить их упорство. Магу удалось бежать и затеряться в подземном лабиринте. После неудачных поисков, пираты придумали, как заставить его сдаться. Дьявольский план удался.

Танг ещё несколько раз видел Мага и остальных, но поговорить с ними так и не довелось. Пока он искал контакты с большими людьми, сын вождя, Пин, развил бурную деятельность. Он рассылал разведчиков по всем направлениям подземного лабиринта, стараясь найти выход. По пути, чтобы не заблудиться, они делали отметины на камне, в виде стрелок. Теперь можно было не опасаясь бродить по обследованным ходам, но на длительные рейды пока никто не отваживался. Люди боялись не смерти, а жутких мук. Если во время внезапной проверки кто — то отсутствовал, то его считали беглецом и уничтожали. Душераздирающие вопли в глубине пещеры красноречиво говорили об ужасной участи таких неудачников.

Как — то раз Танг с Пином, уединившись в глухой, заброшенной пещере, завели разговор о творящихся с ними страшных превращениях: сначала выпали все волосы, а затем начала стареть и морщиться кожа.

— Пин, мы медленно умираем, — уменьшив яркость переносного электрического фонаря, прислонился к холодной стене Танг.

— Ага, — грустно вздохнул Пин. — Я недавно испугался собственного отражения в воде. Из глубины лужи на меня глянула лысая смерть.

— Я много думал: почему это происходит с нами?

— Мы не видим солнца, не дышим свежим воздухом, нас кормят противной искусственной пастой.

— Есть ещё одна причина — главная.

— Какая, Танг?

— В Лабиринте живёт дух смерти, и защитить от него может только вторая, искусственная, кожа.

— Да, большие люди почти всё время ходят в защитных костюмах. Они даже на голову одевают стеклянные шары.

— А ещё, ты знаешь, что пригнали пополнение рабов?

— Но новеньких на работу пока не выводят.

— Это наша смена, Пин.

— Значит, нас скоро убьют?

— Зачем? Мы сами вымрем.

— Лабиринт медленно убьёт нас, — с ужасом прошептал Пин. — Нам надо бежать. Бежать, пока мы окончательно не одряхлели.

— За этим я тебя сюда и позвал. Смотри, — Танг отошёл к стене, откинул присыпанную пылью тряпку и показал Пину снаряжение для побега, — здесь есть всё необходимое: топорики, электрический фонарь, две фляги воды, пищевые брикеты…

— А порошок для присыпки ран?

— Да. Надо решаться.

— У нас нет выбора. Бежим! — без колебаний согласился Пин.

Отбросив все сомнения, друзья направились вглубь Лабиринта, куда редко кто отваживался забредать. Помеченные стрелками ходы быстро кончились — беглецы вошли в неразведанный район. По пути они тоже обозначали стрелками каждый поворот, вдруг кто — либо решится воспользоваться тропой.

На исходе суток, шедший сзади Пин неожиданно вскрикнул и упал. Танг обернулся на крик и осветил друга слабым светом фонаря. То, что он увидел, было ужасно: Пин, до крови закусив губу, бился в судорогах. Создавалось впечатление, будто невидимая сила безжалостно ломала и скрючивала отчаянно упиравшееся тело. Некоторое время Танг просто стоял, остолбенело смотрел на его мучения, ничего не понимая и не предпринимая. Пин заметил его замешательство и, харкая кровью, выдавил из себя:

— Брасле — е–т…

Танг понял: бегство обнаружено, вскоре враги доберутся и до него.

— Умри прежде, чем это испытаешь, Танг! — брызжа кровью, закричал, извивающийся от адской боли, Пин. — Но сначала — убей меня… Убей! Убе — е–й!!!

Танг в ужасе отшатнулся, но когда увидел, как Пин беспомощно шарит рукой по поясу, пытаясь вытащить запутавшийся рукояткой в мотке верёвки топорик, то решительно шагнул и разом оборвал страдания друга.

Несколько секунд блуждающий взор Танга переходил с окровавленного лезвия топора на тускло мерцающий стальной браслет на своей руке и обратно на лезвие, пока в затуманенный мозг не ворвалась мысль о неисполненном долге.

— Мне нельзя умирать. Нельзя! — заорал он во всё горло и хотел со всего размаха рубануть топориком по проклятому браслету — убийце, но внезапно остановился, сообразив, что делает не так.

Откуда — то из глубины сознания выплыло понимание, действия стали быстрыми и чёткими. Стремительно бросившись к лежавшей на полу походной сумке, вытряхнул на камни пожитки и обрубил прочные длинные заплечные ремни. Одним из них туго — натуго перетянул левое предплечье у самого края стального браслета. Затем развязал маленький мешочек с лекарственным порошком и бросил к ногам. Опустившись на колени, положил левую кисть на гладкий камень, взял в правую руку топорик и, тщательно прицелившись, с громким криком рубанул…

Последнее, что Танг увидел — зловеще сверкнувшее лезвие, серебряной молнией промелькнувшее перед глазами, а после — тьма.

Сколько он пролежал без сознания на холодном каменном полу проклятого Лабиринта? Очнулся от острой боли, выворачивающей наизнанку левую кисть. Открыл глаза: прямо перед носом, в багрово — коричневой луже запёкшейся крови, лежала сжатая ядовитым браслетом мёртвая кисть руки. Сквозь край разорванной ткани было видно, что из браслета внутрь торчат, впившиеся в уже мёртвый кусок плоти, отравленные гранёные шипы.

Боль нестерпимо жгла рану. Танг дотянулся до развязанного мешочка и вытряхнул лекарство на стянутый ремнём кровавый обрубок. Белый искрящийся порошок выпорхнул на рану и ласково зашипел, холодя и убаюкивая. Танг вновь потерял сознание…

Спал долго, слишком долго. Когда очнулся, боль стихла, но он — ослеп!!!

Тьма, чёрная тьма кругом.

Лихорадочно шаря здоровой рукой, нащупал фонарь, тронул рычажок переключателя. Всё это время фонарь был включён — его заряд иссяк! Хозяева специально ограничивали запас энергии. Танг совершил роковую ошибку, обрёкшую на беспомощную слепоту, а это в запутанном и коварном Лабиринте — смертный приговор. В отчаянии он стал кричать проклятья в темноту.

Эхо ответило истерическим хохотом и замолкло.

Повисла мёртвая тишина, как в склепе.

— Джанг! — плача, в мольбе призвал малыш.

И после этого крика, внутри проснулась дикая злоба. Душу, буквально, захлестнула волна ненависти к подлым пришельцам, заставившим убить храброго Пина и изувечить своё тело. Они замучили Джанга, запугали и поработили мирный зелёный народ. Они считают себя богами!

В памяти всплыла отвратительная картина мерзкого убийства: сочная зелёная трава, а по ней катится срезанная огненным лучом голова гордого вождя. Что он тогда им сказал? «Вы не боги», — вот его слова.

— Но и людьми вас считать нельзя! — закричал Танг в чёрную пустоту и, немного остыв, добавил: — Вас убивать можно. И клянусь — я буду убивать. Никто и ничто не в силах остановить месть. Джанг!!!

— Джа — а–анг… — проглотил клятву каменный Лабиринт.

Танг твёрдо решил выбраться из бездонной пучины Лабиринта, найти посёлок больших людей на Западе, а если не получит там поддержку, то в одиночку вступит в борьбу с поработителями. Отныне его боевой клич — Джанг! Имя погибшего друга будет означать для врагов — смерть. Враг щедро посеял в душу семена злобы и теперь соберёт богатый урожай — зёрна зла проросли, дав воистину исполинские всходы.

Крепко стиснув зубы, Танг перебинтовал обрубок левой руки чистой материей. Обработанная чудодейственным порошком рана уже не кровоточила, однако при каждом прикосновении волна боли прокатывалась по всему телу. Голова кружилась, в висках нудно стучало. Танг медленно побрёл вперёд, опираясь здоровой рукой о шершавую стену. Сначала старался идти, держась всё время правой стены бесконечного чёрного хода, но, после нескольких падений в расщелины, потерял последний ориентир и теперь брёл наугад, неизвестно в какую сторону. Время остановилось, превратившись в однообразное шуршание разодранных о камни ног, уже не чувствующих боли, ибо толкающий их вперёд разум и сам давно перестал что — либо воспринимать. Кто знает — сколько так кружил по бесконечному Лабиринту. Может, день? Неделю? Странствие казалось вечностью. Окончательно обессилев, Танг без чувств свалился в объятия холодного мрака, терпеливо поджидавшего слепую беспомощную жертву…

Отчаяние и безысходность душили последнюю искру надежды. Узник вдруг остро осознал, что если сейчас не произойдёт чуда, то белым костям суждено навсегда упокоиться в этом бескрайнем склепе. Ждать чуда — всё, что ещё оставалось. И малыш ждал… Долго лежал, запрокинув голову, ловя ртом падающие из пустоты капли, пока до умирающего сознания не дошло — это и есть знамение.

Вода — вот кто спаситель! С потолка пещеры падало множество капель, их дробь раздавалась со всех сторон. Танг принялся лихорадочно шарить ладонью по полу. Да, так и есть, вот она — путеводная нить. Дрожащие пальцы нащупали крохотную канавку, пробитую водой. Тысячелетия капли трудились над ней, круша и подтачивая каменную твердь, чтобы затем, слив воедино хрупкие тельца, прокладывать дорогу вперёд, к свету. Дух воды, Танг, послал тёзке спасение. Малыш верил и упорно полз вперёд, боясь потерять тонкую нить жизни. Со стен стекали новые струйки воды, канавка становилась глубже и вскоре привела к водоёму.

Танг ощупал его края — колодец. Выхода нет.

Но надежда уже взяла верх над отчаяньем, беглец не желал отступать. Ручейки без перерыва шлёпались в колодец, однако ведь должен существовать сток.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Танг нырнул…

Это был горизонтальный ход, только доверху заполненный водой. Обследовав на ощупь стены подводного туннеля, Танг вынырнул и усиленно дышал, пока голова не закружилась от избытка воздуха. Ещё раз глубоко вдохнул и… бросился в расступившуюся бездну.

Пленник из последних сил молотил воду руками и ногами, но, казалось, завис в плотном холодном студне. Продвижение давалось неимоверными усилиями. Тело становилось всё тяжелее, вода плотнее, а над головой рука в очередной раз наталкивалась на мёртвый камень. Скала, сплошная скала и никакого просвета. Лабиринт упорно не желал выпускать трепыхающегося между жизнью и смертью человечка из холодных щупальцев.

Всё же, бездушному спруту пришлось уступить упрямцу. Неожиданно ладонь свободно ушла вверх — над головой пустота!

Вынырнув, Танг судорожно ухватился здоровой рукой за, больно ударивший в левое предплечье, каменный выступ и только часто дышал, ничего не соображая от усталости и боли в потревоженной ране. Когда немного отдышался, и в голове прояснилось, то с ужасом заметил давящий со всех сторон ненавистный мрак подземелья. Неужели он снова пленник одной из бесчисленных пещер коварного Лабиринта? Неужели мерзкому пустотелому червю нет конца?! Хотя, было здесь что — то не так, что — то необычное витало вокруг. Но что? Танг напряг все чувства, пытаясь распознать отличие окружавшего глухого мрака от чёрного близнеца, преследовавшего его по ту сторону водоёма. Так же темно и тихо, но…

Воздух! Здесь был другой, свежий, воздух! Разве можно спутать запах жизни с тем противным привкусом смерти, целую вечность душившим беглеца в подземелье.

Вперёд, к свободе! Танг торопливо переплыл маленькое озеро и выбрался на гладкий каменный берег. Сделал несколько неуверенных шагов в темноту и тут же спохватился: «Эге-е, если я побреду наугад, то сверну себе шею или опять заплутаю в кромешной тьме. Так не пойдёт. Надо искать поводыря». Перебирая босыми ногами по кромке камня, нащупал бесшумно струящуюся водную дорожку и, не спеша, шлёпая голыми ступнями по мокрой скользкой тропе, осторожно двинулся по запутанному Лабиринту.

Впереди послышался неясный шум, появился призрачный свет. Ещё пара крутых поворотов, и Танг заворожено замер на пороге пещеры. Мрак и безмолвие остались позади, за поворотом расстилался огромный светлый и шумный мир.

Выскочив за угол, беглец в начале ничего не увидел: ослепительная белая вспышка заставила резко зажмурить глаза. Пришлось ждать, пока привыкнут к дневному свету. Только после этого, смог осмотреться. Сбоку и чуть ниже, с камня скатывались мощные звенящие струи воды. Отвесно падая вниз, они, грохоча, разбивались о скальные выступы, разлетались во все стороны слепящим хрусталём брызг, а затем, вновь перемешавшись, бурлили и пенились у подножия горы. Дальше голубой сверкающий поток нырял под ворсистое покрывало джунглей, исчезая в шевелящихся ветром зелёных складках.

Сумасшедший восторг охватил душу в счастливый миг. Только испытавший неволю поймёт, как чувствует себя человек, вновь обретший свободу. Выбравшись из душного пыльного склепа, Танг жадно глотал свежий воздух, напитанный ароматом леса. А как чудесно пахнут цветы! Даже забыл, что на свете есть цветы. Узник подземелья пожирал слезящимися глазами: ярко — зелёные джунгли, искрящуюся хрустальную воду, бескрайнее голубое небо и не мог налюбоваться на сказочную красоту. После тесного мрака Лабиринта мир поражал бескрайним размахом.

— Танг вырвался из Страны Смерти! Танг жив и свободен! — ошалел малыш от счастья.

Несколько последующих дней он залечивал раны, а затем двинулся в дальнюю дорогу. К этому времени рука уже почти не беспокоила. Страшная рана, вовремя обработанная чудодейственным порошком, затянулась паутиной шрамов и лишь изредка ныла.

Путь пролегал по незнакомой местности. Приходилось часто обходить множество болот, хитро раскинувших, в ожидании очередной жертвы, топкие сети трясин. Густые заросли всегда таили смертельную опасность и буквально кишели неведомыми злобными тварями. Знакомых хищников в этих местах у малыша не было, от каждого он спасался бегством или отсиживался на дереве. Любой, кто сильнее, норовил укусить, а то и заглотить целиком, одинокого беззащитного путника. Но постепенно абориген приспособился к жестокому, кусающемуся миру и уже не обижался на мелкие недоразумения с дикой фауной. Танга окружал лес — родина зелёного народа, и он был почти счастлив.

День проходил за днём, Танг всё шёл и шёл на Запад, пока не достиг заветной цели.

Путник стоял на границе дикого леса. Впереди расстилалась величественная круглая долина, утопленная в царстве джунглей. В середине долины возвышался город, неимоверных размеров. Дома, смыкаясь между собой, образовывали рукотворную гору.

Сильны и могущественны большие люди. Пусть трепещет враг.

— Я дошёл, Джанг! — свежий ветер подхватил радостный крик и унёс в волшебную страну.

Спустившись по поросшему кустарником и лианами крутому, почти отвесному, каменному склону, Танг проник в страну белых людей. Затем долго шёл по чудесному лесу. Там деревья росли ровными рядами, а ветви сгибались под грузом сочных плодов. Только к вечеру добрался до взметнувшейся к небу громаде города. Светило уже скрылось за его зубчатой крышей, и он не сразу заметил копошащихся в тени людей. Мрачное выражение их лиц заставило остановиться в отдалении.

Женщины плакали, угрюмые мужчины грубо швыряли какие — то вещи в летающие машины, стараясь при этом не смотреть друг другу в глаза. Большие люди спешно покидали город. Никто не повернул головы в сторону странного пришельца.

Лишь один человек обратил внимание на экзотического незнакомца. Мужчина стоял несколько в стороне от основной группы и лениво наблюдал, как грузили свои пожитки отъезжающие. Приветливо улыбнувшись, он поманил малышонка пальцем.

Танг, настороженно озираясь, приблизился. Стоило отдалиться от кромки кустарника, как за его спиной появился огромный человек, очень свирепого вида, отрезав путь к бегству. Танг замер, не зная на что решиться: то ли попытаться прошмыгнуть мимо великана и скрыться в кустах, то ли продолжить движение к улыбающемуся незнакомцу.

Тот заметил замешательство и подошёл сам.

— Ты из какой сказки, зелёный гном? — ласково спросил он.

— Я Танг — друг большого Джанга, — гордо ответил абориген, пытаясь по глазам определить намерения незнакомца. Он был уже в летах, но ещё нестарый. Держался просто и естественно, хотя в движениях и взгляде чувствовалась властность, выдающая высокое положение в обществе.

— Я не знаю Джанга. Кто это?

— Он из этого города.

— У нас много людей. Всех трудно упомнить, — извиняясь, развёл мужчина руками. — Назови его приметы. А лучше, чем он занимается.

— Он учёный биолог, работал в экспедиции Мага.

— А-а, помню, был такой. Но его, к сожалению, здесь уже нет. Экспедиция Мага закончила работу на Фардаре и давно вылетела домой.

— Нет, не вылетела.

— Мне точно известно.

— Они на Фардаре, — упрямо твердил Танг.

— Что?! — незнакомец изменился в лице: брови сурово сдвинулись, улыбка слетела с плотно сжавшихся губ. — На Фардаре?!

Танг молчал, не зная, разыгрывает ли он комедию, или действительно удивлён.

— Говори, малыш, — мужчина положил на плечо руку и, низко наклонившись, заглянул в глаза. — Говори, где ты их видел?

— Их захватили пираты и держат в каменных пещерах Лабиринта.

— Ты ничего не напутал?

— Так сказал Джанг. Они пытали его огнём и железом.

— Ла — би — ри-нт, — задумчиво произнёс незнакомец. — Где это?

— Там, — малыш махнул рукой на Восток.

— Нет, так не годится. Пойдём со мной, покажешь на карте.

Танг, под конвоем великана, последовал за хозяином внутрь здания. В коридоре столкнулись с верзилой, как две капли воды похожим на конвоира.

— Громада, вот кстати! — обрадовался его появлению незнакомец. — Беги в ангар, готовь разведмашину к вылету.

— Слушаюсь, хозяин! — гаркнул верзила и, гулко топоча, бросился выполнять приказ.

Немного покружив по коридорам, процессия зашла в комнату, заставленную вдоль стен металлическими шкафами. Хозяин повернулся к маленькому гостю и ласково положил руку на плечо.

— Я не хочу, чтобы тебя кое — кто видел. Жди меня здесь, — и, поймав его затравленный взгляд, добавил: — Ничего не бойся. Я оставлю с тобой Громилу, телохранителя.

— Не волнуйся, малявка, ни один волос не упадёт с твоей головы, — заверил великан, насмешливо глянув на лысый череп карлика.

— Ну вот, видишь, — улыбнулся плоской шутке хозяин и исчез за дверью.

В комнате повисло тягостное молчание. В душу аборигена закралось подозрение: «А вдруг хозяин как — то связан с пиратами? Он же говорил, что экспедиция улетела, а она сейчас на Фардаре. Да и город кажется вымершим. Почему его так торопятся покинуть последние жители? И телохранитель всё время настороже — вон как меня глазами буравит». После подземного рабства, Танг не переносил замкнутого пространства. Серые стены душили. Слишком свежи были воспоминания о тесном каменном склепе Лабиринта.

Однако Танг уже не тот деревенский олух — парня теперь голыми руками не взять. Нет, злыдням придётся изрядно повозиться. Воин сбросил с плеча плетёную сумку и, присев на корточки, принялся озабоченно копаться в её содержимом.

Великан искоса лениво наблюдал за суетливой вознёй однорукого подопечного.

На самом дне, пальцы Танга осторожно нащупали тщательно завёрнутые в гибкую древесную кору шипы. Три ядовитых Шипа Смерти. Малыш развернул их и крепко зажал в кулаке между пальцев, по — прежнему усердно копошась в сумке.

Металлическая дверь бесшумно отворилась, на пороге появился невысокий щупленький человек, в идеально подогнанном под фигуру костюмчике. Хитрые бегающие глазки обыскали комнату.

Тангу он сразу не понравился. Чувствовалась какая — то фальшь. Он улыбнулся, но от белозубого оскала подозрение только усилилось. Предыдущий мужчина улыбался открыто и от души, а у щеголеватого засранца за приветливо растянутыми губами скрывалось зло.

— Здравствуй, ма — а–ленький. И как тебя в эдакую даль занесло? Ты, видать, здорово вымотался, бедняжка, — сочувственно покачал головой вошедший и повернулся к великану, — Громила, проводи крошку на покой — он заслужил отдых.

— Но, Шеф, Капитан сказал ожидать его здесь.

— Капитан сказал, а я приказал. Чуешь разницу, дебил? — зашипел на бестолочь незнакомец.

— Да, да конечно. Где его…

Великан не договорил, так как пленник, почувствовав неладное, бросился к выходу. На пути стоял Шеф. Он не ожидал от мальца такой прыти, получив удар головой ниже пояса, он дико взвыл и завалился на бок.

Танг уже почти прошмыгнул в открытую дверь, но две волосатые лапы, словно стальные клещи, схватили беглеца за плечи и, развернув в воздухе, швырнули в противоположный угол.

Пролетев наискось всю комнату, Танг с оглушительным треском врезался в металлический шкаф. Подниматься на ноги после кувырка не стал. Не то чтобы у малыша отказали ноги или закружилась голова — хотя она, конечно, изрядно гудела от удара, — нет, просто, он решил перехитрить врагов и, затаившись, ожидал удобного случая для решающего поединка с великаном. Собственно говоря, коварный абориген не собирался с ним долго возиться — Тангу лишь бы его подманить поближе да воткнуть в жирную тушу все три ядовитых шипа разом, для верности.

Танг чувствовал, как пульсирует в виске кровь, вытекая из разодранной раны, но не шевелился. Горячая струйка крови заливали глаза, ограничивая и без того узкий обзор, в пределах которого противно мельтешили разноцветные расплывчатые круги.

— Громила, убей зелёного гадёныша. Ух — х–х… Убей его, — хватая ртом воздух, прохрипел Шеф и на полусогнутых ногах потащился вон из комнаты.

Великан немного постоял, безразлично рассматривая застывшее окровавленное тельце и, сплюнув на пол тягучую слюну, процедил сквозь зубы непонятное ругательство.

Медленные тяжёлые шаги гулко забухали по бетону.

— Пока придёт Капитан, твои крохотные мозги уже вытекут на пол и застынут там кучкой зелёного дерьма, — убеждая самого себя, пробубнил злодей, неотвратимо приближаясь.

Танг покрепче сжал между пальцев смертоносные шипы и напрягся. Голова шла кругом, сердце предательски стучало молотком в груди, но боец сдерживал вздох.

Враг подходил всё ближе и ближе. Вот он остановился прямо над окровавленным уродцем. Наклонился. Схватил волосатой лапой за шею и поднял малыша в воздух.

— Ну что — сдох? — великан, держа обмякшее тельце на весу, приложил ухо к замершей груди.

В следующий миг три ядовитых шипа вонзились в толстую шею монстра.

Он по — поросячьи взвизгнул, инстинктивно дёрнулся назад и, уже мёртвым, рухнул спиной на пол.

Некоторое время Танг, с бешено колотящимся в груди сердцем, лежал на поверженном гиганте, жадно хватая ртом воздух. Затем соскользнул с трупа, подполз к выроненной походной сумке, где хранилось эффективное природное средство от ран. Быстренько обработал и перевязал рваную рану на голове, удар прошёл вскользь, лишь разодрав кожу.

Прежде чем покинуть поле боя, Танг снял с телохранителя ремень с глянцевой кобурой, из неё выглядывала внушительная рукоятка бластера. Он не смог подогнать ремень под чересчур тонкую талию, пришлось перекинуть через левое плечо, а кобуру пристроить на правом бедре.

Почувствовав себя гораздо уверенней с оружием на боку, зелёный воин смело шагнул в лабиринт коридоров. К счастью, он сумел без помех добраться до двери, через которую сюда заманили. Выстрел из бластера открыл хитроумный запор. Побег из логова улыбающихся лжецов удался.

Оказавшись снаружи, абориген скрылся в сгущающихся сумерках. Город представлял смертельную ловушку. Танг плюнул в его сторону и двинулся в обратный путь. Дорога проторена и более не казалась ни длинной, ни опасной. Так оно и вышло. Назад, оказалось, идти намного легче. Особенно помог бластер, позволяя без проблем решать все споры с хищными тварями. Они, такие зубастые и ядовитые, превратились вдруг в жалкие и беспомощные мишени. Танг старался без особой нужды не лишать зверюшек жизни, но когда они становились особенно несносны, рука не давала промаха. Для зелёного народа наступила новая эра. Отныне племя будет защищать жизнь и свободу с оружием в руках.

Враги выгнали племя из старого, обжитого посёлка. Теперь оно ютилось на опушке леса, со всех сторон задавленной стеной сырых джунглей. В кое — как собранных домиках жили только представители власти, одурманенные наркотиками отбросы. Все остальные спали прямо под открытым небом.

Когда Танг нашёл новое поселение, уже опустилась непроглядная завеса ночи. Надвигалась гроза. На небе ни звёздочки. Лишь злобные зигзаги молний изредка прорезали кромешную тьму.

В отсветах надвигающейся грозы колыхались дрожащие сгорбленные тени вокруг трепещущих на ветру костров. Люди сидели молча, отрешённо уставившись потухшими взорами на бешено пляшущие алые языки пламени.

Танг покружил вокруг лагеря, пока не заметил друзей детства. Он бесшумно подкрался к их костерку со стороны леса и тихо позвал, сам оставаясь в темноте.

— Нан. Туки. Бодх.

Они встрепенулись, разом повернули головы на зов и насторожённо прислушались.

— Это я — Танг.

— Мы не видим тебя. Подойди ближе, — напряжённо всматриваясь в темноту, приподнялся Бодх.

Воин вступил на размытую границу круга света.

— Танг? — выкатив глаза, удивился поражённый Нан.

— Да, я Танг. Я пришёл из Лабиринта Смерти, чтобы забрать верных друзей с собой и начать священную войну, — прошептал подсвеченный силуэт и, призывно махнув рукой, отступил в ночную тьму.

На мгновение друзья окаменели, а затем вдруг повскакивали с мест и дико заорали:

— Танг! Пришёл мёртвый Танг! Дух смерти зовёт нас в бездну! А — а–а!!!

Нан и Бодх бросились в стороны, а Туки, высоко подпрыгнув, перемахнул через костёр и, жутко завывая, метнулся прямо к хижинам управителей. Не помня себя от страха, он с разгона влетел внутрь. Через пару секунд Туки, с треском проломив лёгкую оконную раму, выпорхнул наружу.

На пороге хижины показался известный силач и лентяй Вер. Его заплывшие жиром маленькие глазки тупо уставились на распростёртое под окном тело Туки.

— Чего орёшь, труп? — цинично плюнул в его сторону негодяй.

— Я Туки, — робко возразил тот.

— Был Тукиком — станешь трупиком. Га — га — га… — заржал изверг.

В руках Вера грозно сверкнуло отточенное лезвие топора. Из соседних хижин высыпали наружу разбуженные криками управители. Показалось около двух десятков этих подонков, все сжимали в руках отполированные рукоятки топоров. Никто не вмешивался в происходящее. По — видимому, убийство здесь давно уже в порядке вещей, хотя всё ещё продолжало щекотать нервы. С разных сторон раздавались азартные выкрики:

— Дай, дай ему по мозгам, могучий Вер!

— Топором по башке, и делу конец!

— Нет! Не спеши. По частям руби, по частям!

— Не учи учёного. Разделаю как надо, — шагая вразвалку к робко отползающей жертве, грубо бросил в толпу Вер.

— Стой, Вер! — прилетевшие из темноты слова разом заткнули глотку орущей толпе и пригвоздили на месте похолодевшего от страха Вера.

— Танг?

Мертвец подошёл ближе. Дрожащие отсветы костров отделили зыбкую тень от ночи.

Да, жуткую картину увидели трусливые убийцы перед смертью — настоящий кошмар: из густого мрака выплывает эдакий урод, с отрубленной рукой, на лысом черепе огромный отвратительный шрам, а на сморщенном старческом лице зловещая улыбка смерти.

Вер первым оправился от потрясения и, пересилив страх, заорал:

— Убирайся прочь, старый урод! Не мешай нам развлекаться, а не то и тебя зашибём под горячую руку.

Злой дух не двинулся с места.

Тогда Вер взбесился. Он уже привык к беспрекословному повиновению рабов. Потная ладонь крепче сжала топор.

— Эгей, ребята! Рубите этого гада!

Воодушевляющие призывы подействовали возбуждающе на пьяных убийц, и они, дрожащей толпой, потянулись вслед за предводителем.

Призрак, улыбаясь, спокойно поджидал стадо.

Первым подошёл Вер и замахнулся топориком.

В руке мстителя ослепительно блеснул карающий луч… тело врага распалось надвое.

Неожиданно полыхнувшая бело — голубая молния криво разорвала чёрное небо, высветив ужасную картину: призрак смерти, с мрачной усмешкой на губах, стоит невредим и терпеливо поджидает остальных грешников, а свирепый силач валяется кровавыми бесформенными кусками у его ног.

Страшной силы громовой раскат привёл истуканов в чувство. Они в ужасе бросились кто куда.

Прямой луч смерти беспощадно рубанул врагов.

Жалкие фигурки предателей пытались скрыться в густом кустарнике, но белый свет настигал их, он разрезал всё на своём пути: мрак ночи, гибкие стебли кустов, мечущиеся среди них обезумевшие тела. Чёрные силуэты показывались в проёмах дверей и тут же вспыхивали вместе с сухими хижинами. Другие, как ядовитые гады, заползали в тёмные ямы, но и там не могли скрыться от неотвратимо приближающегося ужасного призрака, не ведающего жалости к врагам.

Предсмертные вопли, треск горящих построек, раскаты грома, бластерное и небесное пламя — всё смешалось в миг праведной мести. Казалось, сама природа восстала против предателей, карая их за измену.

Крики смолкли. Повисла мёртвая тишина…

Вдруг купол небосвода расколола огромная извивающаяся огненная молния. Воздух сотряс оглушительный громовой раскат. Всемогущие духи разом ударили в волшебные барабаны и обрушили на землю водяной шквал, дабы смыл священный ливень позор и скверну с заблудшего племени.

Танг повернулся к людям и громко крикнул:

— Отныне мы не рабы! Зелёный народ снова свободен! И свободу мы будем защищать с оружием в руках. Пусть трепещут наши враги. Джанг!

Одинокий голос смолк, но слова не утонули в шуме бушующего ливня. Они многократно повторялись, усиливались сотнями голосов и разносились во все стороны. Через стену дождя, юный вождь слышал, как чавкая босыми ногами по бурлящим лужам, приближалось разбуженное племя. Вот движение замерло, голоса стихли.

Танг выждал момент, когда очередная молния озарит ночь, и под оглушительный аккомпанемент грома бросил победный боевой клич:

— Джанг!!!

— Джанг! Джанг! Джа — а–а-нг… — пророкотало, вторя затихающим раскатам грома, свободное племя.

* * *

Танг замолчал. Печально вздохнув, он грустно глянул на пепел погасшего костра и встал, собираясь выйти из хижины, но Том остановил его.

— Вождь, а что было дальше?

— Дальше, — Танг опять сел и неохотно продолжил: — Я увёл племя в безопасный район, взял сотню храбрецов и попытался напасть на Лабиринт.

— Ну и как? — нетерпеливо заёрзал Скиталец.

— Мы проиграли бой, даже не начав его.

— Не понял.

— Когда мы подкрадывались к Проклятому Лабиринту, намереваясь застать врагов врасплох, то натолкнулись на сторожевых демонов.

— На кого? — удивлённо вскинул брови Том.

— Демонов, — повторил, сильно смутившись, вождь. — Понимаешь, они появились внезапно, почти у самой границы вражеского лагеря. Я не знаю, как их называют большие люди. Демоны очень сильны и свирепы.

Том попытался себе представить этих самых — свирепых демонов, но, вместо непонятных тёмных сил, перед мысленным взором запрыгали весёлые пьяные черти.

— Танг, опиши подробнее злых демонов. Какие они?

— Я не видел их лиц, они скрывались под землёй.

— Лица? — совсем растерялся Том.

— Нет, демоны.

— Так может то вовсе и не демоны были?

— Демоны, — заупрямился вождь.

Том, разумеется, понимал, что таковых в природе нет, но как ему узнать, с чем это таким, таинственным и страшным, столкнулись наивные зелёные малышата.

— Слушай, Танг, давай всё по порядку.

— Хорошо, — покорно кивнул вождь. — Дело было так. — Он закрыл глаза, по — видимому, вспоминая страшный эпизод во всех ужасающих подробностях. — Отряд шёл лесом. Ничто не предвещало смерть. Вдруг, из-под ног первых рядов воинов, взметнулись столбы огня и дыма. С оглушительным грохотом вздыбилась земля, и огромные чёрные тени рванулись к небу. Таинственная сила разорвала почву и накинулась на людей. Демоны ада остервенело кусали и крошили тела на части, разбрасывая далеко по сторонам дымящиеся куски плоти. Зелёные листья густо окрасила алая кровь, — вождь немного помолчал и сокрушённо вздохнул: — Мы обошли лагерь врагов со стороны скалы, но и там сторожевые демоны не дремали.

— Ха, я знаком с такой породой демонов, — рассмеявшись, обнадёжил вождя Том, поняв, что отряд напоролся на минные поля вокруг вражеского лагеря. — С этими злобными тварями мы как — нибудь справимся. Ты лучше проинформируй меня о ходе боевых действий.

— Да не было никаких боёв, — нервно буркнул вождь.

— Ой ли? — Том недоверчиво улыбнулся.

— Ну, я несколько раз обстреливал из бластера их позиции, пару раз стрелял в разведгруппы, — смущённо признался зелёный человечек, — но бластер никакого вреда им не причинил, они были в защитных костюмах.

— А по летающим машинам ты стрелял? — хитро прищурился Том.

— Регулярно, — Танг уныло кивнул. — Только, что им от моих выстрелов? Летят себе дальше, как ни в чём не бывало.

— Я бы так не сказал, — ухмыльнулся Том. — Слышал я тут недавно, как один пилот закатывал истерику по поводу кровожадных зелёных карликов.

— Так они боятся нас?! — удивлённо воскликнул Танг.

— Ещё бы им не бояться. На днях ты пропорол брюхо одной из их машин. Я сам видел эту рухлядь, она недалеко улетела.

— Да, за день до того, как тебя нашли на болоте, я стрелял в одну, очень уж низко пролетающую. Она как — то странно кралась по самым макушкам деревьев, словно пряталась от кого. Ну, я и пальнул в неё разок, особо не целясь.

— Дружище, когда будешь в следующий раз стрелять по врагам, то покрепче зажмуривайся, — Том бесцеремонно хлопнул вождя по плечу и весело захохотал.

— Так значит — я сбил летающую машину? — всё ещё не верил такой удаче Танг.

— Вряд ли в этой глуши есть другие стрелки по летающим мишеням, — сквозь смех, выдавил Том и заржал уже во всё горло.

— Мне надо немедленно сообщить о первой победе моим воинам, — засуетился маленький вождь и, отбросив напускную чопорность, словно обычный мальчуган, опрометью бросился наружу.

Под сводами дремлющих джунглей разнёсся радостный победный клич:

— Джанг!

— Джанг! Джанг! Джанг! — вторили ему голоса воинов.

Через мгновение весь лагерь ошалело орал и плясал. Чтобы отпраздновать, буквально свалившуюся с неба, победу, решено было закатить настоящий пир.

Ночь кончилась. Наступал новый день.

Глава 12. Компаньоны

После прощания с Ли, Иван отошёл на безопасное расстояние от пожара и затаился до рассвета. Сырые джунгли не пустили огонь вглубь. Пламя дотла сожрало росшие на поляне кусты, обглодало крайние деревья и к утру, пуская в небо сизые клубы дыма, тяжко шипя, умирало на пороге лесной чащи.

Едва рассвело, Мастер обошёл вокруг пепелища и обнаружил чужой след. Он начинался у кромки пожарища. Мастер наклонился, внимательно осмотрел отпечатки и предположил, что наследила та «тень», к которой они с Ли подкрадывались вчера. Значит, сразу после взрыва, незнакомец резво припустил в чащу. Цепочка следов тянулась на Запад, направление подходящее. Мастер рассчитывал к полудню догнать незадачливого путника. Сразу видно — впереди непрофессионал. Беглец ломился сквозь джунгли как трактор, путь отмечали беспорядочные кучи срезанных плазменным ножом веток.

Как Мастер и ожидал, в полдень нагнал изнурённого путника. Тучный мужик спал, устало привалившись потной спиной к стволу дерева на краю болота. Мастер начал тихо подкрадываться. Но лишь на половину сократил расстояние, как незнакомец резко вскочил на ноги и, беспорядочно паля во все стороны из бластера, размахивая ножом и дико улюлюкая, бросился напрямик через болото.

Ушёл он недалеко. Неуклюже скача по кочкам, попрыгунчик, в конце концов, поскользнулся и смачно шлёпнулся в жирную чавкающую грязь. В ореоле лопающихся пузырьков, грузное тело медленно пошло ко дну.

— Сдаю — ю–сь! Я зде — е–сь… — хлебая коричневую жижу, сначала завизжал, а потом уже захрипел неудачник.

Спустя пару секунд сильные руки Мастера схватили несостоявшегося утопленника за шиворот и выволокли на поросшую мхом кочку.

— Ух, маленький, а такой тяжёлый, — недовольно фыркнул, изрядно вывалившись в грязи, Мастер.

— Это из — за багажа, — обиженно возразил толстяк и хлопнул ладошкой по привязанному к животу плоскому чемоданчику.

— Да ты и без него — не худенький, — стирая платком с лица грязь, заметил Мастер.

— Ну, честно говоря, есть немножко, — неохотно признал неоспоримый факт упитанный незнакомец и пятернёй размазал грязь по своей довольно улыбающейся круглой физиономии. — Слава богу, вы не из тех зелёных ублюдков, которые рубят честных людей топориками.

— И много их здесь? — озираясь по сторонам, насторожился Мастер.

— Честных людей? — съехидничал толстяк. — Нет. А вот негодяев полон лес. Просто уйма, — и уже шёпотом известил: — Они меня всю дорогу преследовали, а только что, нагло так, влезли даже в мой сон. Представляете, вот дремлю я и слышу, как эти гады со всех сторон шуршат, ко мне ползут. Ух, жуть какая! — передёрнул плечами толстяк. — Меня как пружиной с места подбросило. Очнулся, уже когда вокруг бульбушки пошли. Если бы не вы, то…

— Ладно, хватит болтать, — остановил разговорчивого утопленника Мастер. — Давай выберемся на сушу да почистимся.

Иван сразу почувствовал, что последнее предложение, почему — то, пришлось незнакомцу не по вкусу. Но тот, по — видимому, не собирался сопротивляться. Вооружение он только что утопил в болоте, а на свои пухленькие кулаки, вероятно, не очень — то надеялся.

Оба выбрались на берег и умылись. Тут Иван понял, почему незнакомец старался посильнее размазать грязь на лице и очень неохотно её смывал.

— Вот так встреча! — ахнул Мастер. Да и было чему удивляться: перед ним сидел старый знакомый — Толстяк Херри, собственной персоной.

— Что, не признал, гладиатор? — глядя исподлобья, насторожённо пробурчал Толстяк. — А я сразу усёк, чья клешня меня из болота тащит.

— Не узнал, — честно сознался Мастер и вспомнил старинную примету: — Богатым будешь.

Последнее замечание не очень обнадёжило Толстяка. Он подхватил с земли оставленный без присмотра чемоданчик и инстинктивно попятился опять в грязь.

Мастер раньше видел менеджера клуба исключительно в пижонском фраке, и его развеселила разительная перемена костюмчика. Толстяк Херри был втиснут в форменную чёрную рубашку с короткими рукавами и множеством кармашков. Казалось, материя вот — вот треснет на его обширном животе, свешивавшимся через ремень жирной складкой на помятые шорты. «Парашюты» были свободного покроя, до колен; Толстяк мог совершить не одно телодвижение внутри них, прежде чем эта, ну очень свободная, конструкция отражала его перемещение в пространстве. Пухлые ножки оплетали пластиковые ремешки сандалий. При этом, надо заметить, что грязь была стёрта лишь с круглого лысого черепа и одутловатого лица, а с остального немытого объёма медленно сползала тягучими коричневыми соплями.

— Ну, ты, Херри, и чучело! — громко рассмеялся Мастер.

— На себя посмотри, — огрызнулся Толстяк, успокоенный добродушным смехом гладиатора. В таком настроении грабить и топить в болоте не будет даже дикий варвар.

— Эх, старина, оба мы сейчас… — Мастер тяжело вздохнул и махнул рукой, — по уши в дерьме.

— Ну, я то знаю, как в него вляпался, — Херри окинул цепким въедливым взглядом маленьких свиных глазок собрата по несчастью и осторожно осведомился: — А вы с дружками, вроде бы, в наёмники подались. Как здесь очутились? На кого работаете?

— А ты на кого? — в упор посмотрел на Толстяка Мастер.

— Не буду скрывать, — поставил к ногам чемоданчик и безропотно поднял вверх руки Толстяк, — на мафию.

— Там, на Орико, тоже?

— Всегда, — всеобъемлюще ответил Херри и, хитро прищурившись, логично предположил: — А тебя, наверное, завербовала та девчонка из контрразведки. Хорошо мы тогда побуянили в бойцовском клубе, правда?

— О моём прошлом забудь, — пригрозил Мастер.

— Уже, уже забыл, — торопливо замахал лапками Толстяк и, мгновенно оценив ситуацию, ловко перешёл с вульгарного ты на очень уважительное вы. — Вы меня не узнали — значит, ловите не Толстяка Херри. И правильно, я всего лишь пешка в чужой игре. Меня самого облапошили, как мальчишку, эти жулики, эти ворюги, хапуги…

— Стоп, — властно поднял ладонь Мастер. — Давай по порядку. Как здесь очутился?

— Вот я и говорю, что меня надули эти…

— Без эмоций.

— Хорошо. Начну с самого начала.

Толстяк сел на трухлявый пенёк, поёрзал, устраиваясь поудобнее, плотнее прижал к животу ценный чемоданчик, деловито прокашлялся и, закатив к небу ангельски невинные глазки, поведал Мастеру свою историю:

— После того, как некие лица, о которых не следует упоминать, — Толстяк недвусмысленно покосился на Мастера, — разгромили бойцовский клуб, я был вынужден сменить место работы. Нас с Гоппой перебросили в багажном отсеке на Фардар.

— Разве Гоппой не заинтересовалась полиция? Его не посадили?

— Полиция, почему — то, стремилась замять скандал. Клуб закрыли за финансовые нарушения. Главный виновник, Гиндебург, сбежал. Остальным выдали предписание убраться с Орико в кратчайшие сроки.

— Почему ты выбрал Фардар?

— Меня никто не спрашивал, — огрызнулся Толстяк. — Знал бы, что опять с вашей троицей здесь встречусь, упёрся бы копытами.

— Чем это мы тебе насолили?

— Раз вы здесь — каюк бизнесу, — безнадёжно махнул рукой Херри. — У вас карма несчастливая. Теперь лишь бы живым ноги с Фардара унести.

— Да, советую поторопиться, — мрачно пригрозил Мастер, вспомнив про Скитальца. — И лучше под рукой не суетись — зашибу!

— Я хороший, — съёжился Толстяк. — Я ещё пригожусь.

— Ладно, посмотрим на твоё поведение, — пообещал сразу не калечить пройдоху Мастер. — Давай дальше по существу.

— А если по существу, то меня, просто — напросто, бессовестно облапошили фардарские жулики. Они поставили меня, профессионала, вровень с придурками, по своей глупости попавшими в лапы полиции за мелкие, недостойные делишки. Я поначалу возмутился: мол, есть подписанный контракт; мол, за работу гонорар положен. Так эти мерзкие рожи дали мне в морду и сказали, чтоб заткнулся, а не то вообще уроют. Ну, я, понятное дело, не стал связываться с дебилами. Затаился на время, а как собрал из всякого хлама, что в гараже пылился, сносный летательный аппаратик, так сразу и дал тягу из Лабиринта, кстати, название той вонючей дыры.

— Прихватив чемоданчик.

— И правильно сделал, — нагло заявил Толстяк. — Я на лживых скотов целый год пахал. Будем считать — это мой гонорар.

— Что там внутри? — покосился на заляпанный грязью чемоданчик Мастер.

— Ценные бумаги, которые в умелых руках могут превратиться в денежки, — покрепче прижав к животу своё сокровище, шёпотом признался Толстяк и, увидев сомнение в глазах Мастера, торопливо продолжил: — А тяжёлый, так он бронирован — вот и тяжёлый. Говорю бумаги там, бумаги…

— Открой, — ткнул пальцем Мастер.

— Я же сказал — бронирован. Так просто внутрь не влезешь. Можно бы из бластера стрельнуть вот в эту щёлку, — Толстяк стёр грязь с узкой прорези для магнитной карточки, — но, гляжу, оружия у тебя тоже нет.

— Ладно, не дрожи за сейф. Твоя ноша — ты и тащи, — успокоил жулика Мастер. — Лучше скажи, как на поляне оказался и зачем о помощи слёзно просил, коль своих же обворовал.

— Да не везёт мне последнее время, — с горьким вздохом пригорюнился Толстяк. — Не успел я упорхнуть из Лабиринта, как какой — то паразит мне «крылышки подрезал». А уж когда я в джунглях очутился, да без транспорта, то решил: лучше сдаться своим ребятам и набрехать «с три короба», чем попасть в лапы к зелёным бестиям. Им «лапшу» на уши не повесишь — языка я их не знаю. Эти из меня самого лапшу нарежут.

— Значит, здесь тебя Круглым зовут?

— Да всё этот ублюдок Гоппа — это он мне новую кликуху приклеил. Представляешь, целый год тупые скоты меня обзывали. Теперь можешь понять, как мне тяжко и гадко было жить на Фардаре. Никто тебя не ценит, не уважает, ты для всех Круглый идиот…

— А кто находился в тех машинах, что нас атаковали? — прервал стенания обиженного судьбой пирата Мастер.

— Ну, ты и вопросики задаёшь, начальник, — возмутился Толстяк. — Откуда же мне знать. Они на боевых рассекали, у нас на базе таких машин отродясь не было, только гражданские легковушки без вооружения. Это вы хвост притащили. Вашу тачку первой разнесли в клочья…

— Довольно ныть. — Мастер решительно встал. — Ты как — со мной пойдёшь или, может, предпочитаешь путешествовать в гордом одиночестве? — в глазах Мастера мелькнул лукавый огонёк.

— Нет, нет, — торопливо подпрыгнул с места Толстяк. — Я не гордый. Я очень компанейский парень, весёлый, разговорчивый. Да и вообще, когда со мной по — хорошему, то и я всей душой.

Толстяк сразу смекнул, что Мастеру сейчас не до него, а раз так, то лучше пройти сквозь джунгли вместе с ним, чем сгинуть в непроходимых дебрях одному.

Мастер кинул грустный взгляд на вытянувшегося по стойке смирно покладистого мафиози, лёгким кивком разрешив следовать за собой. Не бросать же человека на произвол судьбы. Волею случая они стали союзниками в борьбе с местным режимом. Почему — то Мастер поверил Толстяку, хотя ошибка могла дорого обойтись.

Между тем, Толстяк Херри оказался крутым парнем. Мастер очень удивился, когда к закату всё ещё чувствовал за спиной натужное сопение компаньона. На ночь путники сделали привал, развели маленький костёр, и Толстяк смог излить душу. Бывалый мафиози обрушил на молчаливого слушателя лавину жутких историй из личной жизни. Выяснилось, что он потомственный пират: отец, дед и даже прадед занимались этим, по его словам, чрезвычайно почётным и, что не менее важно, прибыльным ремеслом.

Толстяк буквально расцвёл на глазах. Он взахлёб рассказывал о своих удивительных похождениях, и, хотя изрядно привирал, из весьма компетентных суждений вытекал однозначный вывод — он настоящий профессионал. В кругленьком Толстяке странно переплетались иезуитская хитрость с весёлым открытым нравом, а решительный характер с животной трусостью.

Мастер очень позабавился мгновенному превращению Толстяка из былинного героя, каким он только что себя представлял, повествуя о кровавых битвах, в трясущегося за свою шкуру хлюпика, лишь стоило из темноты высунуться волосатой звериной морде, привлечённой светом костра. От истошных воплей Толстяка, бедное животное так резво рвануло в темноту, что казалось ему для ускорения дали мощного пинка под зад.

— Ну, ты гигант, — восхитился Мастер, когда герой, озираясь по сторонам, поднялся с земли. — Одного твоего хищного рыка достаточно, чтобы повергнуть грозного противника в бегство.

— Вместо того чтобы скалить зубы и подтрунивать надо мною, лучше бы взял палку да расправился с лесным уродом. Этот гад непременно вернётся и, как только мы уснём, обязательно уволочёт в чащобу моё бездыханное тело, — обиженно прошипел припозоренный герой.

Толстяк имел одно очень уязвимое место — изнеженное тело. Все достоинства его широкой души сразу улетучивались, как только возникала малейшая угроза тщательно взлелеянной плоти. Он не мог решиться подвергнуть риску драгоценную розовенькую шкурку. Это обстоятельство делало его слабым противником в открытой схватке. Но суровая жизнь научила Толстяка особому способу борьбы: он без жалости давил слабых, а сильных — обманывал и предавал. Согласитесь, против таких приёмов бесполезны стальные мускулы и железная воля. Благодаря хитрости и изворотливости, Толстяк отправил на тот свет немало врагов, чем чрезвычайно гордился. Мастера удивила та откровенность, с какой мафиози раскрывал свои тайны. На что Толстяк, всё так же прямо, ответил:

— Ты много чего услышал, Мастер, но не сможешь использовать против меня ничего. Королей былых трагедий давно уж нет, а оставшиеся пешки в свидетели не годятся. Сам же ты можешь представить в суд лишь пару собственных ушей, которые вряд ли можно считать весомым аргументом против моего честного слова. — Толстяк противно хихикнул. — Но, я думаю, у тебя в голове не опилки и не стоит опасаться глупостей. На данный момент мы компаньоны. У нас общий враг — жулики Фардара, общая цель — выбраться из заварушки живыми. Так что, парень, нам с тобой делить нечего. И ещё, я скажу, Толстяк Херри не держит на тебя зла. Не ты причина моих бед, а фардарские жулики. Они засадили меня в эту дыру. Толстяку Херри часто приходится дурить других, но он не прощает, когда водят за нос его. Я буду не я, если в ответ на чужую подлость не сделаю ещё большую гадость. Клянусь, что эти скользкие гады содрогнутся от мести Толстяка. Они узнают, как измываться…

Толстяк ещё с полчаса потрясал ночную тишину угрозами и проклятиями, при этом он яростно бил пухлыми кулаками воздух и корчил свирепые рожи.

Мастер прислонился спиной к широкому стволу дерева и, под грозное урчание, уснул.

Оратор же не на шутку разошёлся и, не заметив хамской выходки единственного слушателя, изливал теперь булькающую в нём ярость изредка вскрикивающей ночи, пока не перебрал все мыслимые ругательства и угрозы. Затем, злобно сопя, он лёг рядом с Мастером, отвязал от живота плоский чемоданчик, бережно положил под голову и, крепко обхватив обеими руками, отключился до утра.

Проснулся Толстяк от приятно щекотавшего ноздри дивного запаха. Открыв глаза, он восхищённо ойкнул и потянулся к, жарившемуся на медленном огне, розовому тельцу.

— Горазд же ты спать, компаньон, — добродушно усмехнулся Мастер, убирая из-под носа Толстяка дымящегося на вертеле, нежного, с подрумяненной кожицей, цыплёнка.

Толстяк сглотнул набежавшую слюну и, не отводя от цыплёнка заворожённых глаз, осторожно заметил:

— А вдруг он ядовитый? Давай я продегустирую. Сдохну — никто плакать не будет, а вот, если что с тобой случится, я умру от горя. Друг, не рискуй зря, дай подозрительную птичку мне. — Толстяк всем телом подался вперёд и вожделенно протянул обе ручки, даже на время забыв о сокровенном чемоданчике.

— Терпение, Херри. Он же не синтетический, дай мясу остыть.

Не в силах смотреть на мучения голодного Толстяка, Мастер сжалился и, ловко разломив птицу на две части, передал половинку вздрагивающему от нетерпения компаньону.

Тот жадно схватил дымящийся ещё кусок и с животным урчанием, обжигаясь, принялся запихивать в рот. Через несколько мгновений перед ним на земле лежали аккуратно сложенные косточки, а распалённые глаза недвусмысленно уставились на остывающий завтрак Мастера.

— Ну и могучий же ты едок, Толстый. Вероятно, чтобы тебя насытить, мне придётся самому голодать. Так что, если ты не согласен волочь моё измождённое тело на горбу, то довольствуйся малым.

— Да, но от такой скромной пищи могу протянуть ноги я, — резонно заметил Толстяк и опять жадно уставился на полцыплёнка.

— Думаю, ты крепче, чем кажешься с виду. Мы вчера сделали хороший рывок, теперь можем несколько сбавить темп и идти с остановками. Найдём время и пожевать чего — нибудь.

— Э — э–э, но попадутся ли нам на пути жареные цыплята? — почесал урчащий живот Толстяк.

— Перебьёшься сырыми фруктами! — приструнил обжору Мастер.

Толстяк тяжело вздохнул и, превозмогая себя, с трудом отвернулся от завтрака Мастера.

Ещё много дней и ночей провели вместе столь несхожие компаньоны. Мастер прокладывал дорогу, находил пищу и спасал жизнь Толстяку; тот же истошно орал, когда ему за шиворот заползало щекотное насекомое, с аппетитом уплетал добытую Мастером пищу и, не переставая, ныл, проклиная коварных врагов, дремучий лес и горемычную судьбу.

Однажды, когда уже начало смеркаться, а Мастер, невзирая на недовольство арьергарда, всё не делал привал, тёмно — зелёная стена леса провалилась, и путники застыли на краю обрыва.

Перед ними лежала сверкающая вечерними огнями долина. Светило почти скрылось за далёким горизонтом, и, по мере наступления темноты, внизу, словно новые звёзды, вспыхивали мириады радужных огней. Величественно возвышаясь в центре долины, хмурый посёлок подкрашен закатными красками, отчего острые стеклянные грани переливались зловеще — кровавыми отсветами умирающего дня.

— Так, быстро вниз, — махнул рукой Мастер и, ухватившись за одну из лиан, свисающих сплошным зелёным занавесом до самого низа, скрылся из вида.

— Эй, стой! — в панике завопил Толстяк.

— Чего ещё? — вынырнуло из — за края обрыва недовольное лицо Мастера.

— А я боюсь, — заложив руки за спину, проинформировал Толстяк. Вразвалочку подошёл к краю обрыва, глянул вниз. — У меня от высоты — голова кружится.

— Ха, ну ты, Толстяк, даёшь! Не пудри мне мозги, я твою тушу на горбу тащить не собираюсь, уж больно у тебя аппетит большой. А если ты и впрямь боишься высоты, то советую немного подождать. Скоро окончательно стемнеет, и ты вряд ли сможешь увидеть, не то что дно пропасти, а даже собственные пятки. Спускаться вниз будет совсем не страшно.

Мастер жестоко ухмыльнулся и зашуршал лианами.

Толстяк беспокойно глянул на багровый закат и решил, что лучше не дожидаться темноты. Несмотря на свою комплекцию, он оказался удивительно проворным. Толстяк, фыркая и недовольно сопя, спустился вниз, где его уже поджидал прощальный ужин из фруктов.

Перекусив, союзники собрали великий совет.

— Ну, что думаешь делать дальше? — добродушно рыгнув, осведомился Толстяк.

— Мне нужно пробраться к аппарату космической связи и подать сигнал. А если не удастся, то хотя бы к любому компьютеру, на территории бывшего посёлка колонистов.

— Э — э–э, есть кое — что получше. Незачем совать голову в подземный гадюшник. Ты помог мне выбраться из кошмарного леса, теперь я помогу тебе без лишних проблем убраться с этой жуткой планетёнки.

— Нет, бегство в мои планы не входит, — стукнул кулаком в ладонь Мастер.

— Как знаешь, дело твоё. А что скажешь насчёт космического телефончика?

— У тебя здесь собственная секретная база? — удивлённо вскинул брови Мастер.

— Вообще — то, пока это секретный объект жуликов Фардара, но с помощью маленького чемоданчика, — Толстяк ласково погладил бесценную ношу, — мы этот секрет умыкнём. Ты видел космодром?

— Да. Он расположен там, на краю долины, — Мастер махнул рукой в сторону искрящихся пучков света.

— Так вот, — Толстяк придвинулся ближе и шёпотом поведал тайну: — там, в скале, есть замаскированный ангар, а в нём томится маленький космический кораблик. Он неплохо вооружён и всегда готов к взлёту.

— Мы его что — на абордаж будем брать? — тоже шёпотом, спросил Мастер.

— Ага, — кивнул Толстяк и расплылся в идиотской улыбке.

— А конкретнее?

— Думаешь, зря я на пузе тяжеленный сейф таскаю? Он теперь станет нашим тараном. Поверь знатоку, его содержимым можно сломить даже самое упорное сопротивление самого неподкупного экипажа.

— Надеешься подкупить команду корабля?

— Да за такие деньги, не то что команду — сам корабль с потрохами купить можно.

— А тебе не дадут этим чемоданом по башке? — недоверчиво прищурился Мастер.

— Нет, там живут джентльмены, своего рода. Всё же не забывай — я Толстяк Херри, а это имя, между прочим, пользуется в определённых кругах большим авторитетом. Думаю, проблем у нас не возникнет. Ты науськаешь по рации полицейских псов на логово скользких вонючек, а я, как раз под шумок, смоюсь. Ну что — идёт?

— Ладно, уговорил, языкатый, — хлопнул по плечу прохиндея Мастер.

Компаньоны встали и, осторожно пробираясь сквозь заросли, направились к космодрому. Они благополучно миновали густые дебри кустарника и остановились у края бетонного поля.

Дальше шло открытое место.

Мастер долго стоял, напряжённо прислушиваясь, прежде чем всё же решился двинуться вперёд. Он не мог понять, что его насторожило. Кругом густой безмолвный мрак, нигде ничего подозрительного, а ощущение опасности не исчезало. Но топтаться на месте казалось тоже глупо. Мастер шагнул на гладкое поле космодрома.

Компаньоны не прошли и десятка метров, как из черноты небес вывалилось пять летающих машин. Белые лучи мощных прожекторов выхватили из мрака две крошечные фигурки. Отступать назад было уже поздно, да им и не дали сделать лишнего движения. Воздух наполнило противное жужжание стационарных парализаторов, и два скорчившихся в судороге тела замерли в круге холодного света.

Из плавно опустившейся машины неторопливо вышли четверо одинаково одетых парней, профессионально упаковали беспомощных пленников в прозрачные тюремные мешки и внесли внутрь.

Свет погас. Раздался тихий шелест удаляющихся машин. Над чёрным полем вновь воцарилась мёртвая тишина.