Дива

Глава 12

Я приехала в свое уже, наверное, бывшее жилище только в одиннадцать вечера, донельзя вымотанная, довольная и притом чрезвычайно ошарашенная. Когда мне пришло в голову попросить Маруа побыть моим личным шофером я рассчитывала только на то, что павлин только станет возить меня, и вовсе не предполагала, что ему захочется ходить следом за мной, задавать каверзные вопросы риэлторам, сновал по углам отмечая то и это, обговаривал какие-то условия, о которых я бы и упоминать не стала.

А еще оказалось, что имея состоятельного поручителя, будущий арендатор выглядит куда более привлекательно. Словом, выяснилось, что все-таки я не настолько приспособлена к автономному плаванию по бурным волнам жизни, а взять с собой Филиппа было верным решением, с какой стороны ни посмотри. В итоге удалось выбрать наиболее приемлемый вариант недалеко от работы, что было важно, учитывая отсутствие у меня прав и желание их получать. Можно было проделывать путь от дома до посольства пешком.

— Ну, вот мы все и решили, — довольно улыбнулся Маруа, когда предварительный договор я уже подписала. Осталось только завтра подъехать в офис, подписать договор аренды и перевести деньги. — Я завтра вам помогу перебраться.

Это было не предложение, а фактически ультиматум: месье Маруа намеревался до последнего помогать мне с переездом, словно бы чувствовал ответственность за мое благополучие. Такая забота изрядно смущала и даже ставила в неловкое положение. В галантность, проявляемую без далеко идущих намерений я не верила ни на йоту. Нет, если бы так вокруг носились наши мальчики, Фелтоны, к примеру, то и вопросов бы не было, они поступали так из сильной дружеской привязанности, считая меня едва не сестрой. Обычно же мужчины так угождали женщине только в том случае, если хотели ее уложить в постель или уже уложили, но намеревались там удержать надолго. В зависимости от душевных свойств и наличия ума, мужчина осознает, что помогает не по доброте душевной или не осознает, однако сути это не меняет.

— Буду премного вам благодарна, — улыбнулась я, мысленно махнув на все рукой.

В самом деле, Дин дал мне дельный совет, и если придется применить этот совет на практике — так тому и быть, опыт уж точно будет интересный, если не больше.

Маруа буквально расцвел от довольства и повел меня назад, к своему автомобилю. Стало ясно, что и довезут меня в квартиру Арджуна (я уже старалась не думать об это месте как о нашем общем доме) без дополнительных просьб. Словом, в машину своего то ли друга, то ли уже нет, с предвкушением грядущего отдыха. Ну, и разговора с Солнышком. Финального, так сказать.

— Этим вы доставите мне огромную радость, мой нежный друг, — буквально промурлыкал он и посмотрел тем долгим, чуть кокетливым взглядом, который мужчины себе практически не позволяли.

Обращение «мой нежный друг» слегка царапнуло и добавило тревоги и странного предвкушения. Раньше я была просто «мой друг», теперь эволюционировала уже до нежного, и это что-то, да значила. И вполне можно было предположить, что именно.

— И все-таки вы чересчур милый, Филипп, — не удержалась я от замечания. — Это порой слишком смущает.

Галатиец посмотрел на меня с некоторой озадаченностью и выехал с парковки.

— Иногда вам приходят в голову такие глупости, Аннабель.

Паковать свои вещи я начала еще до ухода ко сну, не намереваясь особенно прятаться от Арджуна. Попытки скрыть что-то рассматриваются или как подлость, или как слабость, тут уж зависит от обстоятельств и фантазии наблюдающего.

— Ты хотя бы квартиру подобрала? — со вздохом спросил Солнышко, привалившись к косяку двери в мою комнату. Я неотступно чувствовала на себе взгляд Большого брата, пока ходила от шкафа к комоду и обратно.

— Уже подобрала, — ответила я, упорно продолжая сновать по комнате с видом крайней занятости.

Нельзя было давать шансов для душевной беседы, иначе Арджун может и уговорит остаться. Зубы он всегда умел заговаривать неплохо.

— Ты точно все хорошо проверила? — уточнил Большой брат и снова вздохнул, не раздраженно а просто расстроено.

Кажется, он весьма сильно сомневался в том, что я способна справиться с арендой квартиры самостоятельно… И на самом деле я с долей стыда про себя признавала, что друг не так уж и не прав. Одна бы я наделала ошибок и до последнего не понял бы этого.

— Филипп проверил, — ответила я вполголоса, не зная, чего хочу на самом деле, взбесить Солнышко упоминанием Маруа, или, напротив, успокоить.

Друг только усмехнулся.

— Ну, хотя бы у него хватило совести позаботиться о тебе, — процедил Солнышко, который, очевидно, упорно продолжал верить, что я стала жертвой чужого тлетворного влияния и только поэтому и начала свой бунт. Как будто я настолько безвольная, что не способна сама принимать решение и нести за них ответственность! От мысли об этом меня охватило раздражение достаточно сильное, чтобы вещи в чемодан я начала бросать с каким-то остервенением.

Видимо моя жизнь проходила до этого момента как-то уже совершенно бестолково, если у самых близких сложилось такое впечатление. Пора было точно брать свою судьбу за шкирку и как следует встряхнуть. И судьбу, и саму себя.

— Перестань обвинять во всех грехах Маруа, он ни к чему не подталкивал меня… Да и даже если бы и подтолкнул, то это только пойдет на благо всем, Арджун. Как минимум, ты смотришь свободно приводить к себе женщин без долгих объяснений, почему с тобой уже живу я.

Подобные неловкие ситуации уже не раз возникали, причем как в отношении пассий Солнышка, так и в отношении моих ухажеров. Если мужчина и женщина, не будучи родственниками, живут под одной крышей, всегда воспринимаются только в одном-единственном ключе.

— Ты еще скажи, что работать со мной не станешь больше, — проворчал Арджун, и что-то в словах Бхатии заставило меня начать волноваться. Не по конкретной причине беспокоиться, просто появилось какой-то дурное предчувствие, что с Большого брата станется что-то учудить.

— Ну, почему же вдруг не стану? — переспросила я с некоторым удивлением. — Разумеется, это не на всю жизнь.

Вряд ли я продолжу работать после замужества, как-то само собой подразумевалось, что после посещения церкви мне предстоит стать светской львицей и хозяйкой дома. Не из-за того, что родителям хотелось чего-то подобного, мама моя, напротив, всю жизнь отработала целителем, в итоге возглавила крупнейшую столичную больницу и не собиралась покидать пост, подозреваю, до гробовой доски. Просто сама я, наверное, больше тяготела именно к тому, чтобы по итогу посвятить себя семье и благотворительности, как, к примеру, сделала это тетя Эшли Фелтон.

Правда, Арджун мою оговорку про «не на всю жизнь» расценил совершенно иначе, в самом неприятном для себя ключе.

— То есть ты еще и планируешь оставить место моего личного помощника? — напустился явно раздосадованный и обиженный сверх всякой меры Большой брат. — И что? Тебя Маруа куда-то решил устроить, верно? Если уж использовать новые связи, то полностью?

Разговор очевидно зашел в тупик…

Я беззвучно выругалась, повернулась и заставила себя посмотреть в глаза Солнышку.

— Хватит уже во все подряд вмешивать Маруа. Все, что случилось, произошло в первую очередь между тобой и мной, и третий был совершенно не нужен, чтобы испортить отношения. Или скажешь, будто и Брендон от тебя отдалился только потому, что его блесточное высочество через море вмешалось?

Арджун сник и словно бы чуть побледнел, глазами он уж точно сверкать недовольно перестал. Отношения с Брендоном так и не вернулись в прежней доверительности после того, как вскрылось, что Солнышку пришло в голову манипулировать лучшим другом, причем в весьма некрасивой форме. И неуверенное «это же только всем на пользу» из уст Арджуна звучало на удивление неубедительно.

Вообще, не стоило бить по больному… Но удержаться было просто невозможно.

— Сама будешь потом просить принять назад, — прошипел Бхатия и вылетел из комнаты, которую я уже перестала считать своей.

Вот после такого заявления я поняла, что никогда и ни за что не стану снова жить вместе с Большим братом. И пусть думает, что пожелает.

Спустя сутки я уже сидела на собственной кухне в квартире, которую арендовала сама и наслаждалась свободой. И одиночеством. В доме царила идеальная тишина, которую нарушала только я сама. Никогда бы не подумала, что отсутствие каких бы то ни было посторонних звуков будет так сильно угнетать, как и ощущение, что я действительно одна и рядом ни единой живой души.

В итоге я не выдержала и включила телевизор на первом попавшемся канале, только чтобы слышать чужую речь, так стало куда лучше, куда спокойней. Наверное, есть в этом что-то ненормальное — так сильно зависеть от присутствия рядом другого человека. Прежде даже не предполагала, насколько я на самом деле несамодостаточная.

Кошку что ли завести? Надо будет проверить, что там в договоре на счет домашних животных. Или просто почаще приглашать… кого? Друзей? Ну, с ними у меня проблем в Галатии нет, обросла вполне приличным количеством, причем, как ни парадоксально, если дома у меня было больше поклонников, чем подруг, то здесь как-то так сложилось, что приятельниц завелось с избытком, а вот поклонники как-то не спешили падать к моим ногам, а даже те мужчины, которые явно тяготели к моему обществу, не спешили начинать ухаживать, словно бы я для них стала каким-то чудом существом бесполым. Правда, пару раз приходили приглашения от месье Лефевра на ланч, но я каждый раз отговаривалась, мне банально было неудобно в обществе очередного министра без прикрытия в виде Арджуна. Просто потому, что получить вот такого поклонника… А если интерес месье Лефевра вызван не романтическим интересом, пожалуй, все еще хуже. Нет уж, в этом смысле Филипп для меня куда предпочтительней, с какой стороны ни посмотри.

Чемоданы я бросила у порога и в первый момент из-за беспричинной тоски даже не стала их разбирать. Идти за продуктами тоже не совершенно не хотелось, так что в знак протеста против всех прежних установлений в своей жизни я заказала пиццу, намереваясь слопать ее в одиночку.

Однако, моя жизнь любила рушить все мои планы, и вот спустя пять минут после того, как я закрыла дверь за курьером службы доставки, снова позвонили. Признаться, немного струхнула, что меня выследил Арджун или что-то в этом роде. Потому что кто еще мог явиться по мою душу? Адрес знал только Маруа, но я заметила, что павлину было несвойственно настолько сильно нарушать чужие границы.

В общем, к двери подходила с закономерной опаской и едва не на цыпочках. Посмотрела в глазок и с некоторым изумлением узрела своих галатийских приятельниц, которых явилось целых пятеро! Не только Адель, Эвелин и Диана, но и Мари Жено и Софи Руа, с ними я не сошлась настолько близко, но тоже считала приятным обществом.

Но как?..

Открыв дверь, я даже раньше, чем поздоровалась, спросила, как именно девушкам удалось узнать, где меня искать. Впрочем, тут же и сама поняла, насколько глуп вопрос. Никто кроме Маруа не мог «сдать» меня, ведь он единственный, кто знал мой новый адрес. Я сообразила, что пока не назвала его даже Арджуну!

— Разумеется, Филипп поделился с нами новостями, — протянула многозначительно Эвелин и подняла руки, демонстрируя, что в каждой пакет из супермаркета. Что было в пакетах я так сразу не сообразила, но догадалась по многозначительному позвякиванию, праздновать смену моего места жительства планировалось по всем неписанным правилам. Пакеты были у всех пятерых девушек, так что голодать точно не будем, а, скорее всего, я еще смогу не задумываться о продуктах еще пару дней минимум.

— С новосельем, дорогая, — воскликнула Диана, попыталась повиснуть у меня на шее, позабыв о пакетах, но вовремя остановилась, не зашибив своей неподъемной ношей.

— Спасибо, но право не сто… — попыталась я ответить по всем правилам вежливости, но в итоге подруги просто впихнули меня в квартиру, махнув рукой на все эти «реверансы».

— Стоило-стоило, — пофыркала Адель и решительно двинулась на кухню, как кошка, решившая захватить новую территорию. И я не знала, радует ли такое вторжение на личную территорию или все-таки возмущает. По всему выходило, что все-таки радовало, по крайней мере, я не сидела наедине с телевизором, размышляя о целесообразности своего маленького бунта.

Остальные девушки пошли за Гриотто, явно намереваясь не просто поболтать там.

Посиделки проходили в совершенно неформальной обстановке, кухня была неприспособленна для такого количества гостей, все-таки я предпочла обосноваться в небольшой квартире. Не любила слишком уж большие помещения, в них я себя чувствовала неуютно. Не хватило стульев, пришлось подтаскивать в гостиной журнальный столик к дивану, чтобы хоть как-то разместить нежданных, однако несмотря на это желанных гостей.

Расходились уже после полуночи, и я как радушная хозяйка посчитала необходимым проводить девушек до такси. Они предусмотрительно решили добираться не на собственных автомобилях. Мало кому в радость смотреть как пьют другие, утешаясь мантрой «я за рулем»,

— Ты неплохо устроилась, — уже в лифте подвела итог Адель. — Филипп помогал подобрать вариант?

Я кивнула, на став отрицать очевидное. Сама бы я, конечно, совсем без жилья не осталась, однако могла бы остановиться на куда менее подходящей квартире.

— Да, он был очень мил и выручил меня, — с улыбкой ответила я, вспоминая вчерашние мытарства, которые с подачи Маруа стали легким приключением.

Девушки покивали и подтвердили, что это вполне в духе павлина — решать проблемы своих друзей. Не ради корысти, просто потому что может.

И вот когда мы уже вышли из вестибюля моего нового дома и принялись озираться в поисках вызванных такси, как произошло то, чего я не ожидала и к чему готова точно не была.

Рядом возник мужчина в темном. Нет, умом я понимала, что он просто стремительно вынырнул из ближайшего проулка, где располагались мусорные баки, но все равно показалось, что незнакомец просто материализовался прямо из тьмы. Сверкнул нож в тусклом свете фонаря.

Один удар, доставшийся Диане.

Девушка охнула, отшатнулась… Прижала руки к животу. Пальцы тут же окрасились алым…

Напавший отскочил и как будто растворился в воздухе.

Кто-то из девушек закричал… Я слышала крик, однако никак не удавалось понять, какая именно. И одна ли?

Следовало что-то сделать… Срочно следовало что-то сделать…

Я нашарила в кармане пиджака телефон и набрала номер службы спасения, правда, ответить внятно на ответы оператора уже не вышло, галатийский, на котором я прежде говорила как на родном, внезапно выветрился из головы. В итоге мобильный у меня буквально вырвала из рук Эвелин, и именно она объяснила, кто мы, где мы и что стряслось.

В итоге на приехавших такси поехали все, в том числе, и я, не пожелавшая оставаться дома, когда одну из моих подруг госпитализировали с ножевым ранением. В машине скорой вместе с Дианой поехала Эвелин, чье самообладание не поколебало произошедшее. Вообще, удивительной силы духа девушка…

В такси со мной ехала Адель, и рыдали мы с ней хором с жалобными подвываниями, чем до безумия пугали пожилого водителя, который постоянно смотрел на нас в зеркало заднего вида и нервно ежился. Гриотто путано объясняла таксисту, какая беда случилась с нами, но постоянно сбивалась, и слезы из ее глаз катились еще обильней.

Я почти не сомневалась, что мужчина вообще ничего не понял и истово молился о том, чтобы быстрей доехать до места назначения. Что ж, мы молились примерно о том же, ну еще о здоровье Дианы.

Уже в госпитале удалось узнать, что пострадавшую подругу уже увезли в операционную у дверей которой собрались все девушки и бледный как полотно Маруа. И почему-то его появление меня ни капли не удивило, как и вообще никого, словно бы все жили с полной уверенностью, что Филипп просто обязан появиться рядом с нами в случае беды.

— Как она? — почему спросила я именно у павлина, сама не зная почему. Логичней было бы расспросить Эвелин, которая стояла рядом с дверями операционной, невозмутимая как гвардеец на посту у королевского дворца.

— Будет жить, — тихо и непривычно скорбно произнес Маруа и досадливо закусил губу.

Никогда еще не приходилось раньше видеть его настолько серьезным и настолько расстроенным.

— Вы разглядели нападавшего? — спросил мужчина, осторожно приобнимая меня за плечи.

Соблазн оказался слишком велик, и я просто уткнулась в плечо Филиппа, намереваясь разрыдаться в его объятиях. Впрочем, не я одна хотела получить подобную поддержку: второе плечо павлина поступило в полное владение Адель.

— Нет, — пробормотала я сдавлено. — Просто… Просто мужчина… Там было очень темно… и он сам был в темном. Как вообще такое могло случиться? Так ужасно!

Когда я училась в университете, там тоже происходили кошмарные вещи, но те времена давно миновали, все стерлось из памяти. Да и доставалось тогда вовсе не мне, а друзьям.

— Ужасно, — подтвердил угрюмо Маруа. И он словно бы… озирался по сторонам. — И довольно-таки странно. Ваш новый район один из самых безопасных в городе, сюда практически никогда не рискуют соваться преступники. Слишком много патрулей и камер, о чем известно едва ли не каждой собаке. Кто мог настолько легко обойти все меры безопасности?

Тут я застыла на несколько секунд, просто пытаясь уложить в голове все то, что сейчас поведали мне. Получается, Филипп Маруа контролировал вообще все аспекты моего переезда, позаботившись, чтобы я поселилась не просто в приличной квартире с ответственным и дружелюбным домовладельцем, но и выбрал максимально безопасный район… Мне оказалось приятно это новое знание, вот только и жутко самую малость становилось, я снова ощутила, что меня окутывают мягкой шелковой сетью контроля, такого уютного. Или же после того, как удалось оторвать от себя ниточки, за которые Арджун дергал меня как марионетку на кукольном представлении.

Быть может, паранойя Солнышка, которую он в последнее время проявлял в отношении нового приятеля не настолько беспочвенны, как бы мне того хотелось?

Но сейчас, рядом с дверью операционной, явно не следует развивать какие бы то ни было теории относительно того, как именно Маруа влияет на жизнь своих друзей.

— И метили не в Аннабель, что странно вдвойне, — обронила Эвелин, покосившись то ли на меня, то ли на Адель, то ли на Маруа.

Подобное словно бы необъяснимое самообладание ставило в тупик, как и то, что по мнению Фурнье я куда больше подходила на роль жертвы. Эвелин при знакомстве сообщила, что она светская львица в самом прямом смысле этого слова и не пятнает своих изящно ручкой работой. Родовое состояние позволяло вести настолько праздный образ жизни, правда, мне почему подумалось, что хотела бы посетить те приемы и вечеринки, на которых подруга научилась настолько хорошо держать себя в руках.

— А почему должны были метить именно в меня? — все-таки уточнила я, совершенно растерянная, в том числе и тем, что кроме меня слова Эвелин как будто никого больше не удивили.

— Простой инстинкт, — вполголоса произнес Маруа так, что услышать его могли разве что я и Адель. — При прочих равных на светлых магов нападают чаще, чем на светлых. Вы воспринимаетесь более… уязвимыми.

Вот как? Простой инстинкт…

— Значит, напасть хотели именно на Диану. Но… — пробормотала Гриотто и смолкла, прижавшись к Маруа так, словно надеялась слиться с ним в одно целое. — У бедняжки просто нет врагов! Она за всю свою жизнь, кажется, никого не обидела!

На мгновение мне показалось, будто рука Филиппа, что лежала на моих плечах, буквально окаменела. Я подняла глаза и посмотрела на лицо галатийца, однако оно осталось прежним, спокойным с легким оттенком скорби.

— У Дианы врагов, быть может, и нет… — произнес задумчиво Маруа и замолк на полуслове.

«…а у кое-кого другого есть». Так, вероятно, мог закончить свою фразу павлин, но предпочел не делать этого… Однако я догадалась, что Филипп предположил, будто на бедняжке отыгрались из-за неприязни к другому человеку. Вот только к какому? К самому Маруа? Да нет, сущие глупости! Или… Но за соблазнение чужих жен мстят в совершенно другой манере!

— Сейчас нам нужно просто ждать. Ждать и ничего больше, — произнесла Эвелин. — В остальном мы бессильны.

Операция длилась часа два или три, я не смотрела на часы, то расхаживая из стороны в сторону, то садясь на стоящую в коридоре скамью. К тому времени, когда автоматические двери операционной открылись и целители вышли наружу, мне казалось, прошла целая вечность.

— Операция прошла успешно, скоро она поправится, — сообщила нам пожилая дама в синем медицинском костюме, стягивая с темным волос шапочку. — Сейчас вашу подругу переведут в реанимацию, пока посещения запрещены. Поезжайте домой и отдохните как следует.

Именно так мы и поступили, причем Маруа тоном, не терпящим пререканий, заявил, что меня он доставит домой сам. Наверное, в этом имелись свои резоны, учитывая, что именно рядом с моим новым домом произошло кошмарное нападение, однако было откровенно неловко, что меня выделили среди прочих девушек, которым досталось не меньше.

— Но…

— Никаких «но»! — с неожиданной суровостью оборвала меня Адель, успевшая немного прийти в себя за то время, которое мы ждали конца операции. — Делай так, как сказал Филипп. А вообще, лучше будет, если ты и вовсе переночуешь у Филиппа.

А вот это была очень, очень плохая идея.

И то, то идея плохая, я повторяла себе уже в квартире Маруа, не в том огромном помпезном особняке, который я уже посещала, а в небольшом жилище, которое затерялось в одном из высотных зданий в некотором отдалении от центра.

Всего-то четыре комнаты: гостиная, три спальни — хозяйская и две гостевых, ну, еще и кухня, куда без нее. Интерьер тоже не отличался той сияющей помпезностью, которую можно было бы ожидать от места, где живет Филипп Маруа: конечно, тут нашлось место и люстрам из цветного стекла, и позолоте, и бархату, но квартира все-таки больше походило на место постоянного обитания, в отличие от того же особняка. И в ней аромат роз, кажется, пропитывал каждый предмет и даже паркетные доски.

— Входите, Аннабель, чувствуйте себя как дома. Не переживайте, завтра я сам подвезу вас до посольства.

Можно подумать, я беспокоилась исключительно о том, что не смогу нормально добраться на работу. На мою подругу напали! Ее ранили на моих глазах! Преступник сбежал…

— А в полицию… — заикнулась я, только сейчас опомнившись.

Маруа уже прошел в гостиную, небрежным щелчком включая свет, а после и музыку. Услышав классику я не удивилась вовсе, Филипп походил на человека, который любит классическую литературу, классическую музыку, да и вообще предпочитает жить в своем собственном времени. В довершении всего, и это жилище Маруа оказалось сплошь обставлено антиквариатом. Исключение месье делал только для техники и автомобилей, видимо.

— Не беспокойтесь об этом, Эвелин все решит в лучшем виде, — отозвался Маруа уже из кухни. — Вам станется только дать показания в полиции, когда с вами свяжутся.

Странно, я начала подозревать, что мой галатийский друг из тех, кто любит контролировать все. Но почему-то Филипп счел возможным переложить заявление в полицию исключительно на плечи Фурнье. Конечно, сам мужчина не был с нами в момент нападения, однако

— Вы голодны?

На самом деле за время, проведенное в больнице я успела и устать, и проголодаться, однако признаваться в том было бы грехом по отношению к моей фигуре, которой и так досталось.

— Быть может, вина? — предложил гостеприимный хозяин.

— Нет-нет! Благодарю вас, я бы просто легла спать! — поспешно пресекла я попытки влить в себя еще вина. Алкоголя для меня сегодня тоже уже было достаточно, к тому же были у меня подозрения, что подле месье Маруа мне следует оставаться трезвой, учитывая, что в квартире больше никого нет.

Настаивать Филипп не стал, чего я в тайне опасалась.

— Тогда выбирайте себе спальню и ложитесь, Аннабель, — с улыбкой произнес гостеприимный хозяин, вышедший из кухни с сандвичем в руках. Видимо, месье Маруа поел эти вечером не настолько плотно как я, и ему требовалась добавка.

— Любую? — уточнила я и едва не хлопнула себя по лбу рукой с досады.

Павлин это или примет за флирт или выставит флиртом! Других вариантов у него просто быть не может! Мой галатийский приятель так настойчиво заманивал мои сети, что просто не может не использовать такую глупую оговорку.

Сандвич тут же был оставлен на журнальном столике, а сам Маруа плавно двинулся в мою сторону с мягкой улыбкой.

— Разумеется, мой нежный друг. Но я бы предпочел, чтобы вы предпочли мою спальню. Кровать там куда удобней.

Я замерла, зачарованная его взглядом, его словами, как кролик перед удавом, который вот-вот сожрет глупого зверька, что так глупо попался.

— Ну же, Бель, зачем так упорно держаться за оковы никому не нужной добродетели? — спросил галатиец, подойдя уже вплотную, просто неприлично близко. Но ни единого прикосновения он себе не позволял, следуя каким-то своим неписанным правилам, которые так усложняли жизнь.

— А вам никогда не думалось, что вы не тот мужчина, ради которого уроженка Вессекса отринет оковы добродетели? — ехидно уточнила я, понимая, что больше всего мои слова похожи… на все тот же треклятый флирт. Так получалось само, и уж не знаю, что стало тому причиной, пережитое потрясение или все-таки тщательное загнанные внутрь собственные желания. — Да и вообще, подозреваю, женщинам в вашей постели слишком тесно: вы, самомнение, зеркало — как в эту тесную компанию еще может кто-то поместиться?

Филипп еще несколько секунд гипнотизировал меня пронизывающим взглядом, словно давая шанс передумать, а после от души расхохотался, запрокинув голову. Странное дело, другой бы мог и оскорбиться после такого ответа, а павлину все повод для веселья. Настолько уверен в себе или настолько не заинтересован в результате охоты?

— Драгоценная, не переживайте так сильно, зеркало висит на потолке и нам никак не помешает, — с многозначительной улыбкой поведал мне месье Маруа, и тут уж пришел мой черед смеяться. Прыснула, хотя и пыталась удержаться до последнего.

Надо сказать, меня всегда привлекала в мужчинах самоирония и чувство юмора, так что месье Маруа получил еще одно очко в нашей игре.

А еще так и подмывало заглянуть в нему в спальню и проверить, действительно ли на потолке есть зеркало.

— Но самомнение-то никуда не делось, месье. Так что… нет. Ваше предложение мне льстит, скрывать не стану, однако же не могли бы вы мне выдать какую-нибудь пижаму, и я лягу спать. Сегодняшний день оказался на редкость утомителен, а завтра на работу.

Мужчина чуть подался вперед. Я думала, он все-таки попытается поцеловать меня, но нет, только смоляные пряди мазнули по лицу. От его волос тоже исходил навязчивый аромат роз.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой нежный друг, — произнес Филипп.

Против всех ожиданий эту ночь я провела в одиночестве.