Дитя ярости

Глава 10 Элиана

Каждый раз, когда Элиана наряжалась для того, чтобы пойти на очередную вечеринку к лорду Аркелиону, она всегда невольно вспоминала своего отца.

Почти все годы ее детства Джозеф Ферракора провел, сражаясь на восточном фронте против войск Империи, которые пытались подавить последние очаги сопротивления в Вентере.

«Его с нами нет, но каждую ночь в нашем окне будет гореть свеча, чтобы он скорей нашел путь домой», – говорила мать. В те благословенные времена, до того, как пал Орлин, до появления Реми на свет, война, идущая на окраинах, была не более реальна для Элианы, чем истории о привидениях.

– Но как ему помогут эти огоньки? – спрашивала Элиана.

– Их осеняет Солнечная Королева, – объясняла Розен. – Она поможет твоему отцу вернуться к нам живым и здоровым.

Поэтому каждую ночь перед сном маленькая Элиана зажигала свечу на своем окне и возносила молитву Солнечной Королеве: Пусть свет Королевы приведет его домой.

По мере того как она взрослела, редкие появления отца стали ее пугать – они становились все менее продолжительными, и радость от встречи омрачалась тем, что, в конце концов, он всегда уходил. Но ее сердце не переставало радостно биться в предвкушении праздника летнего солнцестояния, во время которого Джозеф всегда появлялся, чтобы участвовать в ежегодном праздновании – и самое главное, ритуале чествования Солнечной Королевы.

До Великого Падения, до гибели Кровавой Королевы Риэль, приведшей к катастрофическим последствиям для человечества, мир был полон магии. Так говорили легенды, и в детстве Элиана верила в них всей душой. В них рассказывалось об обитателях Старого мира, которые использовали щиты и мечи, чтобы призывать ветер и огонь. Они почитали могущественных Святых, которые изгнали расу ангелов со своей земли, низвергнув их в бездну, и верили, что когда-нибудь Солнечная Королева спасет мир от зла. Ее называли Солнечная Королева, потому что ей суждено было принести свет во тьму.

Даже сейчас, когда прошло столько времени после того, как Старый мир прекратил свое существование, и стало понятно, что ангелы и магия не существуют и никогда не существовали, а все воспоминания о прежних временах – всего лишь легенды, – многие люди все равно ходили в храмы и молились Святым, а миф о Солнечной Королеве продолжал будоражить их воображение.

Каждое лето Джозеф Ферракора возвращался домой к дочери, принося ей какое-нибудь новое украшение к ее наряду – изящную позолоченную заколку для волос из Ринтоса, шкурку белой норки, контрабандой провезенную из Аставара.

Элиана и ее родители всей семьей шли на торжественное шествие, которое проходило по всему городу. Дети с намазанными золотой пудрой щеками залезали на полуразрушенную статую святой Кейтелл – повелительницы солнечного света, и вешали гирлянды из белых цветов геммы ей на шею. Музыканты били в барабаны и перебирали струны арф. Сказители в белых одеяниях в лицах изображали долгожданное пришествие Солнечной Королевы.

Шествие заканчивалось на высоком берегу на излучине реки, в самой восточной части холмов, где возвышалась статуя Одрика Светоносного. Он восседал на крылатом коне и суровым взглядом смотрел в сторону восточного горизонта. Это была самая любимая статуя Элианы во всем городе – лицо обреченного короля выглядело одновременно решительным и бесконечно усталым. Когда она смотрела на него, ее сердце сжималось от жалости.

– Прости меня, Светоносный, – прошептала она ему в тот последний год. Она поцеловала его облупленный каменный сапог, сжимая кулон с изрядно потертым изображением, странным образом напоминающим статую. Как обычно, она пыталась рассмотреть лицо короля на кулоне, но если крылатый конь более или менее сохранился, то потемневшее лицо всадника было скрыто следами времени, как бы Элиана ни старалась его отчистить.

– Он смотрит в сторону горизонта в ожидании Солнечной Королевы, – прошептала Розен своей дочери, держа в руках маленького Реми. – Ты ее видишь? Ты видишь Солнечную Королеву?

– Она придет в этом году, папа? – спросила восьмилетняя Элиана, чье радостное возбуждение не проходило даже после долгих ночных бдений.

– Смотри во все глаза, милая, – ответил Джозеф, и девочка почувствовала, как дрожит обнимающая ее рука. – Жди, когда придет свет.

На следующий день он снова уехал на войну и больше никогда не возвращался.

С тех пор прошло десять лет. Элиана сидела перед зеркалом в своей спальне, в то время как Реми заканчивал укладывать ее волнистые темные волосы в причудливый пучок на затылке. Ее щеки – не такие бледные, как у Реми, а скорее нежно-оливковые, как у матери, – блестели от золотой пудры. Глаза были подведены темной краской, в ушах сверкали бриллиантовые серьги.

Она закончила накладывать ярко-красную помаду на губы и улыбнулась своему отражению.

– Я отлично сегодня выгляжу, – заявила она.

Реми закатил глаза.

– Ты всегда отлично выглядишь.

– Конечно, но сегодня это нечто особенное, и нечего закатывать глаза.

– Я буду закатывать глаза, пока ты не перестанешь хвастаться.

Она усмехнулась, глядя на его отражение.

– Итак, скажи мне еще раз, что ты должен делать.

Реми сидел с надутым видом у нее на постели.

– Предполагается, что я при любых обстоятельствах остаюсь с Харканом и делаю все, что он мне говорит, и не должен задавать тебе вопросы по поводу того, что ты замышляешь сегодня ночью. Что бы ни происходило.

Элиана поднялась, и платье винного цвета, то самое, которое прислал ей лорд Аркелион, сверкающими мягкими складками окутало ее ноги.

– А если что-нибудь случится с Харканом?

– Я буду ждать тебя у восточного моста, у статуи Адмирала.

– Но с Харканом ничего не случится, – произнес он сам, входя в спальню. На нем были высокие коричневые сапоги, темные брюки, длинная кожаная куртка, облегающая его стройный торс, и плащ с капюшоном. Он поставил на пол небольшую сумку с необходимыми вещами и потрепал Реми по голове, взъерошив волосы. – Харкан слишком крут для этого.

Обычно Реми закатил бы глаза и выдал бы Харкану какую-нибудь колкость, заявив, например, что все, что в нем есть крутого, это привычка рыгать, напившись пива, как старый пьяница.

Но на сей раз мальчик сидел молча с бледным лицом, кусая губы, которые и без того потрескались. Со времени исчезновения матери они ни разу не видели его плачущим, он даже пытался отвечать на шутки Элианы, но она-то знала, что творится у него на душе.

Если что-то пойдет не так, если что-то произойдет с ним или Харканом из-за сделки, которую она заключила с Саймоном…

Она надела кулон, чувствуя его шершавое прикосновение к коже, и постаралась придать лицу невозмутимое выражение, превращая его в блистательную маску.

– Реми, – сказал Харкан. – Почему бы тебе не пойти собрать вещи?

– Не надо считать меня дураком, – пробормотал Реми. – Просто попросите меня выйти, потому что вам надо посекретничать.

– Хорошо. Выйди, пожалуйста, нам надо посекретничать.

Когда Реми вышел, Харкан взял Элиану за руку.

– Скажи мне, что мы не совершаем ужасную ошибку, доверяя этому человеку, – тихо произнес он.

Ее охватило внезапное беспокойство при виде его серьезного лица.

– Ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать.

– Вот и отлично. Потому что тогда я бы знал, что ты мне врешь.

Она невольно улыбнулась, и когда Харкан наконец улыбнулся в ответ, сжала его лицо ладонями и наклонила его голову для поцелуя. Чувствуя его руки на своей обнаженной спине, Элиана чуть было не поверила, что это обычная ночь и они просто собираются с Харканом на вечеринку – потанцевать, выпить и получить задание.

– Мы ее непременно найдем, Эл, – Харкан поцеловал ее в висок и отпустил, глядя ей в лицо нежным взглядом. – Но сначала…

– Сначала, – она попыталась улыбнуться, – мы отправимся повеселиться.

Вечерний бальный зал освещало лишь несколько свечей, в их колеблющемся свете на полу кружились танцоры. Большие окна были открыты, впуская свежий ветерок, дующий с реки, медленно катившей свои воды прямо под стенами замка.

Элиана делала вид, что потягивает вино из бокала, а между тем изучала помещение, считая неподвижные фигуры адатроксов, стоящих по периметру. Она насчитала двадцать человек.

Элиана задумчиво поджала губы. В обычный вечер чуть больше пятисот солдат патрулировали огромный дворец и прилежащие территории. Но сегодня их почти тысяча.

Она продолжала считать. Тридцать. Тридцать пять. В основном мужчины, хотя есть и несколько женщин. Темнокожие и белые. Одетые в серую униформу и черные плащи, с ничего не выражающим взглядом, который в любой момент мог стать свирепым.

В углу бального зала возвышалась статуя Императора. Бросив взгляд на изваяние, Элиана вознесла молитву святой Тамерин из Старого мира – легендарной повелительнице теней и покровительнице Аставара. Империя может сносить их храмы с лица земли и уничтожать их памятники, но враги не могут запретить им молиться про себя.

Укрой меня, Тамерин, – молилась она, – покровительница проворства и незаконных деяний. Если ты, конечно, действительно существовала.

Тут донесся бой часов на башне на центральной площади – они пробили полночь.

Элиана выждала пять минут, прежде чем пересечь зал, улыбаясь и с извинениями отклоняя приглашения на танец. Ей пришлось пройти через лабиринт залитых светом свечей гостиных, прилегающих к бальному залу, не забывая отслеживать адатроксов, патрулирующих коридоры. Затем она незаметно скользнула в узкий коридорчик, предназначенный для прислуги, и спустилась по каменной винтовой лестнице на самый нижний уровень замка, где располагались лазарет, помещения для прислуги и кухни.

Слуги, попадавшиеся ей на пути, знали ее слишком хорошо и, едва завидев, отворачивались.

Завернув за угол в коридоре, заставленном корзинами с овощами и мешками муки, она почувствовала, как по позвоночнику пополз леденящий холодок.

Если это какая-то изощренная ловушка Саймона, если он предал ее в последнюю минуту и бросил Реми и Харкана на верную смерть… что ж, она умрет, но заберет его с собой на тот свет.

Она остановилась, прислушалась к шуму, доносящемуся с кухни, чтобы удостовериться, что никто не идет в ее сторону, а затем открыла тяжелую дверь, ведущую в небольшое хозяйственное помещение.

Саймон тоже проскользнул туда. Он был одет в униформу адатрокса, которую Элиана украла для него. В узкой серой накидке с эмблемой Империи – крылатым щитом на груди – он запросто мог сойти за одного из безмолвных солдат, выдавали его только внимательные глаза, горевшие холодных огнем, и уверенный шаг. Стройный и гибкий, он двигался с изяществом, без малейшего намека на скованность.

– Ну, наконец-то, – сухо произнес он. – А я уже начал беспокоиться.

– Вот уж не поверю. – Она захлопнула дверь и проскользнула мимо него, отмечая с мстительным удовольствием, что он не преминул окинуть взглядом ее фигуру. Что ж, это можно будет использовать позже. – Надо спешить.

Она провела его по тесным коридорам для прислуги на третий этаж, где они перешли в основное здание дворца. Пушистые ковры смягчали их шаги. Через открытые окна, выходящие на раскинувшиеся внизу роскошные сады, доносилась музыка.

В северном крыле дворца стены были красного цвета, их украшала причудливая лепнина. В усеянных драгоценными камнями плафонах горели газовые светильники, в воздухе витали ароматы благовоний. Заговорщики свернули за угол и попали в галерею, на стенах которой висели портреты имперских военачальников с пронзительно-черными глазами. В конце одного из коридоров они увидели портрет самого Императора.

Сердце Элианы бешено колотилось. Раньше ей никогда не приходилось бывать в северном крыле замка наместника. Она никак не могла отделаться от детского страха – ей казалось, что угольно-черные глаза Императора следят за каждым ее шагом.

– Ну вот, – произнесла она. – Мы пришли. Теперь твой черед.

Саймон проскользнул мимо нее.

– Смотри и учись, малышка Ужас.

– Еще раз назовешь меня малышкой, и я разобью тебе нос.

На его губах промелькнула улыбка.

– Ты знаешь, чем меня искусить.

– Ты забыл? Я умею бить больно.

– Как я мог такое забыть? Напротив, я лелею эти воспоминания.

Она зло посмотрела на него, но тут они подошли к деревянным дверям с вырезанным на них изображением обнаженной женщины с лицом, скрытым за завесой длинных волос, и Элиана остановилась как вкопанная.

– Женские покои? – Она бросила удивленный взгляд на Саймона. В этой башне жили наложницы лорда, а юноши для плотских утех обитали в южном крыле.

– Тут есть одна девушка, – объяснил Саймон, беря Элиану за руку. – Прикрой меня, пока я не вытащу ее отсюда. Постарайся остаться целой. Мне не нужно, чтобы ты замедляла наш отход, если тебя ранят.

Элиана ощетинилась. Можно подумать, у него есть шанс пробраться через весь замок назад без ее помощи.

– Следуй за мной, – приказал Саймон, постучав в дверь.

Элиана кивнула, готовая мгновенно выхватить из разреза платья Арабет, прикрепленный к ноге.

Двери открылись, и они увидели двух адатроксов.

Солдаты нахмурили брови при виде Саймона. Парень втолкнул Элиану в прихожую. Она смотрела в пол, изображая покорность, но сердце ее готово было выскочить из груди.

– Это еще что такое? – спросил один из солдат.

– Вот, доставил по особому заказу его светлости, – невозмутимо ответил Саймон, вытаскивая меч из ножен, и уложил их одного за другим молниеносным ударом в живот. Тела со стуком упали на пол. Саймон ногой захлопнул дверь за собой.

Проходящая по залу девушка, едва прикрытая прозрачными шелковыми одеяниями, испугано закричала и кинулась от них вглубь покоев.

Из-за угла появились еще несколько солдат. Саймон бросился на них, Элиана последовала за ним. Он сбил одного с ног ударом кулака, а потом пустил в ход меч.

Элиана молнией налетела на другого. Адатрокс сделал выпад и попытался достать ее мечом. Она ловко увернулась, сделав шаг в сторону, и молниеносно воткнула кинжал ему в горло. Он с грохотом рухнул на пол, захлебываясь кровью. А затем на его лицо словно упала тень – оно потемнело, черты заострились.

Элиана почувствовала приступ тошноты.

Она пошатнулась, теряя равновесие. На мгновение ей показалось, что кто-то за ней наблюдает. Словно в окружавших ее тенях прятались незримые глаза, которые сейчас проснулись и пристально смотрят на нее…

Адатрокс, истекающий кровью, затих, его взгляд стал пустым и бессмысленным. Тьма, которая на мгновение коснулась его глаз, ушла. А может, ей все это почудилось?

Она повернулась и понеслась вслед за Саймоном, направляясь в конец широкого коридора, задрапированного расшитыми золотом тканями, откуда доносился звон клинков. Она обнаружила его в залитой мягким светом купальне, благоухающей жасмином и розами. Его окружили три адатрокса.

Она занялась одним из них, вспоров ему горло, затем увернулась от мощных кулаков другого, подставив ему подножку и ударив по голове острым каблуком расшитой бисером туфельки. Мимо нее пронеслась девушка, за которой гнался окровавленный адатрокс, она выбежала из двери, прижимая разноцветную вуаль к груди и оставляя цепочку кровавых следов.

В другом углу комнаты Саймон сражался еще с одним солдатом. В углу купальни жалась группка перепуганных женщин, которым сражающиеся отрезали путь к спасительному выходу. Одна из них отчаянно рыдала.

Элиана всматривалась в лицо каждой из девушек. Кого из них намеревался спасти Саймон? И зачем? По какой причине понадобилась наложница лорда-наместника второму по значимости предводителю Красной Короны?

Элиана почувствовала, что за ее спиной возник адатрокс, еще до того, как увидела его на пороге, и еле успела увернуться от его клинка. Она поскользнулась в луже воды на полу и упала, сильно ударив колено.

Прежде чем она успела вскочить на ноги, адатрокс занес над ней свой меч – но внезапно покачнулся и откинулся назад, схватившись за горло, вокруг которого обвилась нить из сапфиров и бриллиантов. Тот, кто стоял за его спиной, рванул за бусы, и солдат, задыхаясь, выронил меч.

Элиана быстро подхватила его оружие и пронзила ему сердце. Солдат свалился к ее ногам.

Наемница подняла голову и увидела девушку, держащую в руке окровавленное ожерелье, на конце которого качался огромный опал. На ее смуглом лице, обрамленном черными волосами, светились глаза орехового цвета. Несмотря на то что на ней была лишь запятнанная кровью повязка вокруг бедер и золотые знаки на запястьях, говорящие о ее статусе наложницы, осанка у нее была поистине королевская.

– Всегда к вашим услугам, – сказала девушка срывающимся голосом.

К ним подскочил Саймон.

– Вижу, вы уже познакомились. Вот и хорошо, – произнес он, хватая девушку за руку и ведя к двери. – Уходим.

Элиана сунула Арабет в ножны и поспешила за ними.

– Меня зовут Нави, – представилась девушка, обернувшись с улыбкой, в то время как Саймон подталкивал ее к двери.

Но Элиана не успела ответить, потому что, бросив взгляд на открытые окна купальни, увидела темную фигуру, спрыгнувшую с крыши на внешнюю террасу.

Мужчина был высокий и худощавый, с молочно-белой кожей и серебристыми волосами, стянутыми в длинный хвост. Одет он был во все черное за исключением кроваво-красного длинного плаща, волочившегося по полу.

Это был Валентин.