Дитя Пророчества

ГЛАВА 1

Несколько недель, проведенных ими в Салданэсселаре, показались Канни самыми спокойными за всю ее жизнь. Несмотря на масштабные восстановительные работы, активно проводившиеся по всему городу, друзья, также принимая в них самое деятельное участие, тем не менее, наслаждались давно заслуженным отдыхом.

Гаррик, проводивший все свое свободное время в дворцовой библиотеке, в конце концов привлек своей деятельностью внимание любопытного тифлинга. Увидев первые листы рукописи скальда, Хаэр’Далис немедленно подключился к творческому процессу, привнося в текст юноши свой уникальный стиль рассказчика и дерзкий юмор. Двое бардов допоздна засиживались в библиотеке, советуясь и шутя за стаканом-другим легкого эльфийского вина.

Никого более не удивляли долгие прогулки наедине, совершаемые Аноменом и Налией. Когда же молодые люди без излишнего шума отбыли в Аскатлу на аудиенцию Прелата Ордена, друзья лишь проводили их понимающими улыбками. Земли Д’Арнис обрели, наконец, нового правителя. Рыцарь вернулся спустя дней десять, слегка смущенно объявив своим соратникам, что Леди Делрин не сумеет более сопровождать их в связи с ожиданием наследника. Сестры с искренним воодушевлением поздравляли Аномена, посмеиваясь над лицами бардов, краснеющими от сдерживаемого смеха и, вероятно, не вполне уместных шуточек, рвущихся на волю.

Недели, проведенные в покое вместе, также помогли Канни и Имоен по-настоящему сдружиться, на что им, очевидно, не хватило всей совместно проведенной юности. Дочери Баала коротали время за долгими беседами, желая как можно больше времени провести с Юми, ибо понимали, что недалек час расставания. Генерал Совалидаас, напротив, из всех сил старался избегать даже случайных встреч с дочерью своей пропавшей сестры.

Однако, предаваясь отдыху и скромным увеселениям, Канни никогда не забывала о данном ею слове. Юми, будучи одновременно жрицей Кореллона и могущественной волшебницей, задействовала все имевшиеся в ее распоряжении средства, чтобы отыскать обратный путь в Планы и позволить сестре снова увидеться с Саревоком, однако результаты ее поисков не обнадеживали. В конце концов, ознакомившись со всеми возможными книгами и ресурсами, Юми предложила последнюю оставшуюся им возможность. Три сестры покинули Салданэсселар и направились в священную эльфийскую рощу испросить совета у древних духов леса.

Путь занял несколько часов, три девушки осторожно двигались сквозь лесную чащу, готовые к любым неожиданностям. В рощу они вступили на закате и остановились, завороженные открывшимся им зрелищем. Ранняя осень уже тронула багрянцем кроны статных деревьев, окружающих небольшую округлую площадку. Капли легкого теплого дождика мерцали и переливались как драгоценные каменья на лицах исполинских мраморных статуй, стоявших в центре рощицы. Глаза же идолов сияли мягким голубоватым светом.

— Приветствую, Духи Леса. — с легкой робостью поклонилась Канни, приблизившись к идолам. — Мы пришли почерпнуть мудрости Древних и испросить совета.

В этот же миг глаза центральной, самой огромной статуи полыхнули огнем, и хотя губы идола не двинулись, сестры услышали гулкий голос, раскатом прогремевший над рощей.

— Колесо пророчества повернулось. — произнес он. — Его дитя пришло к нам на перекресток прошлого, настоящего и будущего. Так было предначертано. Прошлое не кануло в забвение, Фукуро, дочь Владыки Убийства, война движется на Королевства и бог, что был встарь, может вернуться на свой Кровавый Трон. Реки покраснеют от крови, души Детей вернутся к источнику.

Сестры потрясенно смотрели друг на друга.

— Баал… вернется? — недоверчиво прошептала Имоен, однако идолы безмолвствовали.

— Пророчество говорит о Войне Крови. — поморщившись, мрачно пояснила Юми. — После того, как мы, дети Баала, собственноручно сведем ряды нашего дружного семейства до минимума, части его сущности, заключенные в наших душах, вернутся к источнику, и он может возродиться. Только вот отмечать это «чудесное» событие мало кому из нас придется. Об этом только что и поведали нам идолы…

Договорив, эльфийка с потерянным видом уставилась в умолкшую статую.

— Однако ответов на свои вопросы я так и не получила. — с раздражением буркнула Канни.

— Боги Селдарина! — вздрогнув, прошипела жрица. — В Королевствах скоро начнется такое, что мало никому не покажется! А ты только и можешь думать о своих делах?!

— Я дала слово! — огрызнулась головорез, когда Имоен внезапно схватила обеих сестер за плечи.

— Ш-ш-ш! — зашептала она. — Вы слышали? Здесь есть кто-то еще. И вряд ли это друг, раз прячется.

Канни медленно опустила руку, и в ней со слабым мерцанием возник посох.

— Кто бы ты ни был, выходи! — громко сказала она, отступая от идолов. — Мы не причиним тебе зла, если это то, чего ты опасаешься.

— Мне нечего здесь опасаться. — донесся в ответ надменный голос, и из-за деревьев сестрам навстречу ступила высокая эльфийская воительница.

— Илласэра? — изумленно воскликнула Юми, также делая шаг вперед. — Не далековато ли от Калимпорта тебя занесло? Что ты здесь потеряла?

— Вас, разумеется. — с насмешкой отозвалась эльфийка.

Канни и Имоен переглянулись, отчетливо чувствуя исходящую от незнакомки угрозу.

— Ты ее знаешь? — негромко осведомилась Имоен, и Юми удивленно кивнула.

— Мы встретились несколько лет назад, когда я искала в Королевстве Серебряной Луны информацию о пророчестве. Как ни странно, ее интересовало то же самое. — иронично улыбнулась жрица, затем перевела тяжелый взгляд на воительницу. — Мне интересно другое. Для чего было приложено столько усилий, и кто любезно согласился предоставить информацию о нашем местонахождении? — в ее голосе металлически звенели нетерпеливые гневные нотки.

— Вам достаточно знать то, что мне выпала честь забрать ваши жизни. — с неизменной улыбкой отозвалась Илласэра, вынимая из-за пояса жезл. — Что же до источника… Скажем так, он был чрезвычайно несговорчивым…

— Ты кому-то рассказывала о наших последних делах? — нервно шепнула Канни своей младшей сестре. — Кому-то из своих друзей?

— Только… о, боги, Джахейра! — с ужасом произнесла Имоен, и противница издевательски склонила голову в знак согласия.

— С Арфистами совершенно невозможно договориться. — пожаловалась она.

— Ты… ее убила?! — звенящим от гнева и горя голосом закричала девушка, срывая с плеча свой лук.

Илласэра, не удостоив Имоен ответом, в упор смотрела в золотые глаза Канни.

— Почему ты пришла за нами? — почти равнодушно спросила головорез.

— Время пророчества настало. — с пафосом ответствовала эльфийка. — Великие дела свершатся. Твоим же вкладом в общее дело будет смерть… сестра. — ее собственные глаза так же вспыхнули, а из магического жезла в сторону противниц полыхнула ослепительная молния.

Девушки мгновенно расступились, и заклинание лишь оставило в земле глубокую выжженную воронку у ног одного из идолов. Канни бросилась вперед, нанеся сокрушительный удар, который Илласэре удалось лишь частично отразить кортиком. В этот же момент Юми бросила в воительницу рассеивающее магические барьеры заклинание, вслед за которым из рук обезумевшей от горя Имоен вырвался огромный Огненный Шар, сметая и испепеляя все на своем пути.

В роще снова воцарилась тишина, которую вдруг нарушил удивленный возглас Канни. Выпустив посох, девушка пораженно рассматривала свои руки, охваченные голубоватым сиянием.

— Что это? — недоуменно обратилась она к жрице. — Я становлюсь аватаром?

— Нет… не думаю. — обеспокоенно осмотрев сестру, ответила подбежавшая Юми. — Твое тело не меняется.

— Мир меняется вокруг нас! — ахнула Имоен.

Несколько мгновений сестры смотрели на окружающий их мирный пейзаж словно сквозь толщу воды, по которой то и дело пробегала рябь, затем все потемнело.

Когда мрак рассеялся, три девушки обнаружили себя стоящими на каменных испещренных рунами плитах парящего в Бездне Карманного Плана.

— Время пророчества настало. — передразнивая мертвую воительницу, с наигранным пафосом прошептала Юми. — Вероятно, кровь сестрицы Илласэры поспособствовала тому, что сущность Баала, заключенная в твоей душе, притащила нас в этот Карманный План. И теперь он, видимо, принадлежит тебе… Но… Для чего весь этот спектакль? — она растерянно обвела взглядом большой каменный зал, украшенный пугающими статуями, стоящими на страже у огромных резных дверей, ведущих в непроглядный мрак за пределы Плана. — С декорациями…

Канни только недоуменно дернула плечами, продолжая крутиться на месте.

— И что нам тут дальше делать? — она умолкла на полуслове, заметив голубоватое свечение, все ярче разгорающееся у входа в План.

Менее чем через минуту сияние стало нестерпимо ярким, последовала вспышка, и девушки увидели медленно приближающийся к ним призрачный силуэт.

— Наконец ты пришла. Я ждал. — услышали они гулкий голос, заставивший Имоен в испуге отпрянуть.

Канни радостно засмеялась.

— Саревок! — головорез шагнула вперед, протягивая руки. — Я искала тебя.

— Ты не забыла о нашем уговоре, сестра? — чуть насмешливо осведомился воин, останавливаясь перед ней. — Ты давала слово освободить меня.

— Разумеется, не забыла. — кивнула Канни. — Просто совсем нелегко было найти сюда дорогу. Теперь же я готова сдержать свое слово, только… Саревок, как мне это сделать? Как я могу освободить тебя?

— Часть твоей души, часть принадлежащей тебе сущности Баала, отданная по доброй воле, способна возродить мою плоть и вернуть к жизни. Но согласна ли ты отдать часть себя? — желтые глаза призрака испытующе всматривались в лицо девушки.

— Канни, нет! Не… — начала было Имоен, но Юми тотчас сжала ее руку, предостерегающе качая головой.

— Согласна. — ответила Канни с твердостью. — Я желаю вернуть твою жизнь. — властно скомандовала она.

Остальные дочери Баала безмолвно наблюдали за тем, как сияние охватывает фигуры стоящих лицом к лицу брата и сестры. Когда свет померк, Канни, чувствуя наваливающуюся усталость, тяжело оперлась на посох. Силуэт стоящего перед ней воина сначала мерцал, лучась магической энергией, затем призрак замер на месте, обретая физическую оболочку. Перед сестрами оказался огромного роста мужчина с бронзовой кожей, золотыми глазами и причудливым узором из татуировок, нанесенных на его гладкий череп. Одет воин был лишь в парчовую тунику, панталоны и высокие сапоги.

— Я… жив! — загремел под сводами Плана ликующий голос Саревока. — Я снова живу!

— Знаешь, брат… — вдруг рассмеялась Канни. — А ведь я никогда не видела тебя без шлема, и до сих пор не имела понятия о том, как ты, собственно, выглядишь.

— Верно. — улыбнулся воин в ответ. — Мои доспехи не вернулись. Ну что ж, обойдемся без них.

— И что… что ты намерен делать дальше? — с легким страхом в голосе поинтересовалась Имоен.

Юми молчала, внимательно наблюдая за всеми участниками этой удивительной сцены.

— Я имею все основания полагать, что Канни потребуется моя помощь. — серьезно ответил Саревок, с симпатией оглядывая сверху вниз всех своих сестер. — Надвигается война.

— Об этом мы, к сожалению, слышали. — осторожно заметила Юми. — Все же, позволь задать тебе один маленький нескромный вопрос. Зачем тебе помогать нам?

— А это не очевидно? — хохотнул воин. — Мы говорим о Войне Крови, где одно дитя Баала поднимется против другого. Противником Канни я уже был, не в моих интересах окончить жизнь тем же способом, что и прежде. И не в моих принципах скрываться от тех родичей, что придут за мной, и с кем я, возможно, не сумею справиться в одиночку.

Канни удовлетворенно кивнула.

— В юности я считал, что древнее пророчество говорит обо мне самом. — продолжал Саревок. — Я многое о нем почерпнул из книг и рассказов не слишком-то расположенных откровенничать служителей культа Кирика, убийцы нашего отца и узурпатора его Портфолио.

— Тогда ты знаешь, что нам делать дальше? — тут же спросила головорез, с сомнением поглядывая на каменную дверь. — Я даже еще не знаю, как выбраться с этого Плана.

— Карманный План принадлежал некогда нашему отцу. — начал рассказывать воин. — После смерти я очутился в Бездне, в вечном пламени испепеляющей ярости и ненависти нашего господина. Ты же, впервые попав в Планы, не была мертва, и темная сущность твоей души подчинила себе этот мини-План. Я был вызван сюда, потому что аватар знал о твоих сомнениях относительно нашего с тобой противостояния. Хотел ли он помучить тебя, вынудив убить меня вновь, или предлагал шанс исправить то, что вызывало твои сожаления — трудно сказать.

— Но… почему аватар установил свою власть над Карманным Планом? — не удержавшись, прервала брата Имоен.

— Полагаю, чтобы защитить Канни от ее собственной силы. — спокойно отозвался Саревок. — Ее мощь безмерна, однако разум пока не в силах в полной мере осознать это. Она не готова к такому могуществу. Карманный План существует, пока он нужен, и служит пророчеству. Именно он создает портал, и, проходя сквозь него, мы окажемся не там, где пожелали, но там, где мы должны быть. Время пророчества пришло, Побережье Мечей будет омыто кровью детей Баала. Главное же противостояние произойдет на юге Тетира, в городе-крепости Сарадуш. Мы должны будем отправиться туда, и тогда мы увидим, какая именно роль уготована тебе в этом пророчестве.

— Мы должны вернуться в Салданэсселар. — возразила Канни. — Я не отправлюсь в путь без своих компаньонов, тебе же требуется посетить оружейника.

— Мы не можем терять время. — заметил воин. — Пройдя сквозь каменные врата, прикажи Плану вернуть тебя туда, откуда он вас забрал. Но мы должны как можно скорее вернуться сюда. Не сомневаюсь, аватар приготовит нам какое-то испытание, и, пройдя его, мы сумеем открыть портал в Сарадуш. В наше будущее, что бы оно нам ни готовило.

Через несколько мгновений дети Баала вновь оказались стоящими посреди древней эльфийской рощи.

Путь до Салданэсселара прошел без каких-либо неожиданностей. Когда они вступили в город, была уже глубокая ночь, и остальные компаньоны с легкой тревогой ожидали Канни и ее сестер в элегантной и просторной гостиной небольшого дворца, который они занимали как почетные гости правительницы города.

Хаэр’Далис, сидевший на краю небольшого стола, обернулся на звук открывающейся двери и с улыбкой кивнул, встретившись взглядом с вошедшей Канни.

— Канни, где тебя… — вместо тифлинга, не пожелавшего разыгрывать перед всеми эмоциональную сцену, возмутился было Гаррик, однако запнулся на полуслове, разглядев за спиной девушки могучую фигуру Саревока.

Аномен также вскочил с места, не зная, сулит ли угрозу появление столь неожиданного гостя.

— Моя сестра всего лишь сдержала данное ею слово. — спокойно проговорил Саревок. — И у нас нет времени предаваться воспоминаниям о былом. — иронично добавил он, поглядывая на молот, выхваченный рыцарем.

— Надвигается война, друзья мои. — тревожно сообщила головорез. — На меня опять ведется охота, и нам следует без промедления покинуть город, дабы не подвергать новому риску его жителей.

— А как же Юми? — подала голос Имоен. — Она отправится с нами?

Взгляды всех присутствующих обратились к жрице.

— Мое место здесь. — подумав, покачала головой эльфийка. — Если сюда нагрянут другие поклонники Канни… и прочие злоумышленники, мое присутствие пойдет городу на пользу. В свою очередь, мне пойдет на пользу присутствие в Салданэсселаре — он как никто другой сможет защитить меня. Так что обо мне вам незачем волноваться.

Канни понимающе кивнула.

— Что-то подсказывает мне, что мы еще обязательно увидимся. — проговорила она, кладя руку на плечо сестры. — Теперь же… Аномен, я прошу тебя разбудить королевского оружейника, моему брату требуется полная экипировка. Мы не можем ждать до утра.

Рыцарь поднялся, отводя взгляд.

— Это… создание… — пробормотал он. — Твой брат не живой, не мертвый, он даже не нежить. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Саревок лишь пренебрежительно хмыкнул, затем перевел взгляд на бардов.

— Как занятно. — насмешливо протянул он. — Ты ушла уже так далеко от храма, в котором оборвалась моя жизнь. И из всех соратников, что были с тобой в ту ночь, сохранила лишь одного. Того самого, который нанес мне смертельный удар.

Тяжелая рука воителя опустилась на плечо Гаррика, заставив юношу вздрогнуть всем телом. Хаэр’Далис сделал шаг вперед, предостерегающе глядя Саревоку в глаза, и воитель с усмешкой убрал руку. Канни же потрясенно вглядывалась в лицо скальда.

— Я… этого не знала. — тихо пробормотала она.

— А я не знал, стоит ли тебе говорить. — пояснил Гаррик немного нервно. — Я ведь видел, какой ценой далось тебе то сражение.

— В любом случае, это все в прошлом. — собравшись с мыслями, заключила Канни. — Теперь же мы все на одной стороне. И нам пора собираться в путь.

— Когда будешь готова, сконцентрируйся, призывая Карманный План. — подсказал Саревок. — И он призовет тебя и твоих спутников.

Подготовившись к походу с максимально возможной скоростью, друзья очутились в сердце Карманного Плана всего несколько часов спустя. Однако знакомиться с их новым временным жилищем было не время: едва ступив в просторный зал, все сразу ощутили надвигающуюся угрозу. Они были не одни.

— Ты… одна из нас? Дитя Баала, да? — из глубоких теней, в которых терялись дальние очертания зала, медленно вышел незнакомый человек.

Канни молчала, напряженно рассматривая его внешность, облик самого обычного горожанина. С золотыми глазами.

— Меня зовут Гавид. — продолжал он тусклым голосом. — И я мертв. Я никто. Я даже не знал, кто я на самом деле, пока они не пришли за мной. Но я чувствовал. Чувствовал, что отличаюсь. Я слышал зов крови, как и ты. Но ты… ты сопротивляешься ему. Почему? В конце концов, единственное, чего нам следует опасаться… это возмездие… .

По мере того, как Гавид говорил, его тело становилось все прозрачнее. Последние же слова были лишь шепотом призрака, подхваченным легким ветерком, гулявшим по Плану. Видение исчезло, и внезапно компаньоны оказались окружены целой толпой вооруженных людей. Завязалась жестокая схватка. Нападение было неожиданным, и противник явно превосходил их числом, а новые враги все прибывали и прибывали, словно из ниоткуда. Поверженные же противники исчезали, стоило их телам коснуться плит пола.

— Они пытаются измотать нас! — задыхаясь, выкрикнул Хаэр’Далис, размашистыми ударами расчищая себе путь к окруженной со всех сторон Имоен. — Массовые заклинания, живо!

— Ложный Рассвет! — скомандовал Аномен, временно ослепляя всех участников сражения.

В зале началась неразбериха. Раненая Имоен в испуге цеплялась за тифлинга, мешая ему колдовать. Гаррик, закрыв глаза, сосредоточенно читал сложнейшее заклинание, оставив заботу о собственной жизни на попечение Саревока. Аномен, выронив молот, схватился за древко копья, угодившего в спину Канни. Несколько мгновений друзьям казалось, что исход битвы недалек и весьма неутешителен, когда неожиданно гигантская стена пламени промчалась по всему Плану, испепеляя врагов.

— Огненный… Шторм… — выдохнул Гаррик, в изнеможении сползая по неровной каменистой стене на пол.

Все было кончено.

— Что это было? — вяло спросила Канни, также усаживаясь на залитый кровью пол и выпуская из рук посох.

— Возмездие. — перед лицом девушки снова возник полупрозрачный силуэт Гавида. — Странно, не правда ли? Чем дольше ты проживешь, тем больше и больше крови будет у тебя на руках. И возмездию нет конца…

— Полагаю, Карманный План готовит тебя, к исполнению твоей роли в пророчестве. — задумчиво проговорил Саревок. — Ты должна быть готова к своей силе, а значит, сначала тебе требовалось познать свои пределы.

У друзей ушло немало времени на то, чтобы прийти в себя после этого испытания и подготовиться к новым, которые, несомненно, ожидали их в следующем пункте назначения, городе-крепости Сарадуше. Пройдя сквозь портал, они обнаружили себя стоящими на небольшой площади в самом центре крепости. Вокруг сновали закованные в латы воители, и со всех сторон угрожающе доносились крики и лязг оружия. Город был в осаде.

Не имея заранее заготовленного плана действий, компаньоны зашли в небольшую таверну и присели у барной стойки, прислушиваясь к разговорам напуганных горожан и угрюмых городских стражников. Внезапно Канни почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и, обернувшись, встретилась взглядом с немолодой уже, но красивой и величественной женщиной в мантии волшебницы.

— Приветствую, Канни. — мягко проговорила незнакомка. — Я Мэлиссан. Друг.

— Откуда ты знаешь мое имя? — настороженно осведомилась головорез, а ее друзья немедленно сгруппировались вокруг обеих женщин.

— Я наблюдала за ходом твоей жизни, как, впрочем, и за деятельностью других твоих братьев и сестер. За последние недели я видела смерть слишком многих из них…

Мэлиссан грустно покачала головой, но Канни продолжала хмуриться, с недоверием разглядывая волшебницу.

— Можешь рассматривать меня как… защитницу для детей Баала. — продолжала она, не дождавшись ответа. — Мне известны слова пророчества, и, принимая участие в судьбах его отпрысков, я стремлюсь предотвратить возвращение Баала в пантеон Королевств.

В этот момент все небольшое здание до основания потряс мощный взрыв, прозвучавший где-то снаружи. Под звон разлетающейся на куски посуды и грохот падающей мебели друзья едва удержались на ногах, хватаясь за стойку и друг за друга.

— Город в осаде. — снова заговорила Мэлиссан. — И я виню в случившемся себя. Я привела сюда генерала Громнира, одного из Детей, с его людьми. Он должен был защищать крепость. Сюда начали стекаться другие ваши братья и сестры, ища убежища от гонений. А следом подошла армия Яго-Шуры, чтобы сровнять город с землей. Но Громнир безумен, он забаррикадировался во дворце, бросив всех на произвол судьбы. Его наемники захватили город и творят бесчинства. Нам придется одолеть внутреннего врага, прежде чем появится хотя бы шанс прекратить осаду, и мне очень нужна ваша помощь.

— Значит, требуется попасть во дворец, в надежде урезонить генерала? — заметила Канни. — И каким образом мы это сделаем?

— Боюсь, он не станет вас даже слушать. — развела руками волшебница. — Но вы должны хотя бы попытаться, это единственный шанс для всего города пережить осаду! Боевые маги генерала запечатали ворота дворца, придется искать другой путь внутрь. Молюсь богам, что такой путь существует. Я же нужна на городских стенах. Люди страдают, и я делаю все что могу, чтобы помочь. Прошу вас, поспешите, и пусть боги улыбаются вам.

— По пути сюда мы миновали небольшой храм. — заговорил Аномен, когда волшебница ушла. — Я могу попытаться выяснить у клериков, есть ли другой способ попасть во дворец.

Совсем скоро рыцарь вернулся с обнадеживающими вестями.

— Здесь, неподалеку от городской стены… — начал он свой рассказ, разворачивая на столе наспех набросанную карту крепости. — Есть небольшая дверь, ведущая в давно заброшенную подземную тюрьму, каким-то образом соединяющуюся с подвалами дворца. Больше местному священнику ничего неизвестно, однако нам этого должно быть достаточно для начала. Вход в катакомбы магически запечатан, но я полагаю, что смогу рассеять такое заклинание.

— Если понадобились заклинания клериков, чтобы запереть эту дверь, внутри нас, думаю, ожидает нечто не из мира живых. — тут же заметил Хаэр’Далис, и его товарищи озабоченно переглянулись.

Затхлое подземелье, кишащее нежитью, ничем особенно не смогло удивить закаленных странствиями авантюристов. Осторожно продвигаясь по коридорам вслед за Аноменом, читающим одно заклинание за другим, компаньоны даже с некоторой скукой обезвреживали ловушки и глазели по сторонам. Саревок же не сводил задумчивого взгляда со своей сестры.

— Почему ты все-таки позволила мне присоединиться к твоей группе? — наконец проговорил он негромко. — У тебя нет оснований доверять мне.

— Пожалуй, нет. — беззаботно усмехнулась в ответ Канни. — Однако я тебя не боюсь, да и глупцом не считаю. К чему тебе повторять уже совершенные ошибки? Твоя судьба теперь зависит от тебя одного.

— Интересная точка зрения… — ошеломленно пробормотал воин, однако развить тему дальше ему не дал тифлинг, очевидно, не разделяющий его мнение на этот счет.

— Что случилось, когда ты умер? — без всякого перехода ввернул Хаэр’Далис.

— Я… попал в Бездну. — с удивлением отозвался Саревок. — Во владения Баала, который, лишившись вместе с жизнью своего могущества, сохранил, тем не менее, всю присущую ему ярость и ненависть.

— И что было дальше? — не унимался бард, а его юный коллега даже натолкнулся на спину Канни, боясь пропустить хоть слово из столь занимательной беседы.

— Страдание, тифлинг. — глухо ответил воин. — Ослепляющая боль, и каждая пытка страшнее и мучительнее предыдущей… Я… я не желаю вспоминать все это тебе на потеху! — закончил он, испепеляя любопытных собеседников гневным взглядом.

— Ох, жалость! — осклабился Хаэр’Далис. — Если передумаешь, у меня может в итоге получиться отличная поэма.

— Но ты ведь сам бывал в Бездне. Один раз даже со мной. — поспешила вмешаться Канни, чувствуя нарастающее раздражение брата.

— Ну, так я родом оттуда. — небрежно заметил тифлинг. — Что там меня может удивить? Другое дело — ад глазами смертного. Из этого можно состряпать недурную трагедию. Или сатиру, как уж повезет.

— Сатиру?! — зарычал Саревок, однако, к счастью, опасному разговору продолжаться было не суждено.

Извилистый коридор, наконец, закончился, и друзья очутились, к своему удивлению, в темном и заброшенном подвале замка. Вероятно, не зная о существовании старой тюрьмы, Громнир даже не потрудился поставить в подвале караул. С все возрастающим изумлением они поднялись на первый этаж дворца, так и не встретив ни единой души. Однако стоило им приблизиться к винтовой лестнице, ведущей на следующий этаж, все сразу услышали доносящиеся сверху громкие голоса. Поспешно поднявшись по лестнице, компаньоны оказались посреди целой разношерстной толпы. Воители, авантюристы, маги стояли полукругом, слушая огромного закованного в латы полуорка, возвышавшегося в самом центре просторного зала.

Сразу заметив появление Канни и ее соратников, Громнир мгновенно умолк и направился к ним, пренебрежительно расталкивая своих подручных.

— А вот и наемные убийцы, посланные Яго-Шурой за моей головой! — хриплым насмешливым голосом возвестил генерал, снимая с плеча алебарду.

— Ты — болван. — громыхнул Саревок в тон полуорку. — Найми нас Яго-Шура, мы бы и торчали с ним вместе под стенами города.

— Мы не враги, генерал, и пришли поговорить. — вступила Канни, однако ответа не последовало, а щит Аномена еле выдержал первый удар зачарованной алебарды.

Толпившиеся вокруг воины как по команде набросились на компаньонов со всех сторон.

ГЛАВА 2

Когда Мэлиссан, прыгая через ступеньки, взлетела на второй этаж замка, от увиденного в зале из ее груди вырвался горестный вопль. Весь мраморный пол был залит кровью детей Баала и усеян их безжизненными телами. Саревок стоял, небрежно опираясь на огромный двуручный меч и разглядывая поверженного им Громнира. Канни и Имоен сновали по помещению, собирая оружие павших, в то время как барды с удовольствием копались в книжных шкафах, шурша магическими свитками. Только Аномен заметил вошедшую волшебницу и отвесил ей несколько ироничный поклон.

— Громнир не дал мне даже шанса поговорить с ним. — без тени смущения заговорила Канни, увидев Мэлиссан и подходя к ней ближе.

— Я все же надеялась. — горько покачала головой волшебница. — Хотя и понимала, что он вряд ли послушает вас. Теперь мы все обречены, ведь мы заперты в осажденной крепости с весьма немногочисленным гарнизоном. Даже ваших сил не хватит выстоять против войска.

— У всякого войска есть голова. — философски заметил Хаэр’Далис, присоединяясь к собеседницам. — Что если нам удастся разобраться непосредственно с Яго-Шурой? Это могло бы повлиять на исход осады.

— Ну конечно! — громко воскликнула Мэлиссан. — Если вы сумели будто из ниоткуда попасть в город, разумеется, вы сможете и выбраться из него! Об этом я даже не подумала! Но… вы не можете просто бежать, даже если удастся вывести вместе с собой всех, кто находится сейчас в этой смертельной ловушке. Яго-Шура будет охотиться за нами, а если не он, так его не менее могучие союзники.

— Мы ни от кого не бегаем. — надменно прервала ее Канни. — Так что сосредоточимся на нашей первоочередной цели. Что тебе известно о Яго-Шуре?

— Справиться с ним будет непросто. — подумав, покачала головой волшебница. — Для начала, он — могущественный огненный великан.

— Какая мерзость! — вскрикнула вдруг Имоен, заставив всех дружно обернуться в ее сторону. — Не хочу даже представлять себе встречу Баала с его матушкой!

Канни и Хаэр’Далис покатились со смеху, искоса поглядывая на багрово покрасневших Гаррика и Аномена.

— А чем он больший монстр, чем тифлинг? — начала было Мэлиссан, вызвав этим еще более громкий взрыв хохота.

— Который тифлинг? — выдохнул Хаэр’Далис, держась за бока. — Из нас ведь всего двое здесь — люди.

Имоен уязвленно переглянулась с Саревоком.

— Я имела в виду, что Баал был злом во плоти, так что любое его творение можно рассматривать как чудовище. — с легкой досадой объяснила волшебница. — Я не знаю, какие врожденные способности у каждого из вас, однако мне кое-что известно о даре Яго-Шуры. — она сделала паузу, оценивая эффект, произведенный ее словами, и на этот раз Гаррик не удержался от смеха.

— Театрально. — тихонько откомментировал юноша, толкнув локтем Хаэр’Далиса. — И несвоевременно.

— Великан полностью неуязвим, против него бессильно любое оружие и заклинания. — с раздражением продолжала Мэлиссан. — Однако есть вероятность, что он не родился с этим даром, а приобрел его в юности, когда обучался в древнем храме Баала, скрытом в лесах Тетира. Все, что я могу посоветовать, это разыскать этот храм и надеяться, что в нем и скрывается разгадка тайны Яго-Шуры. Только после этого было бы разумно искать встречи с ним самим.

— А если в храме мы ничего не узнаем? — посерьезнев, спросила Канни.

— Тогда мы все погибнем. — отвела взгляд Мэлиссан. — Увы, больше мне о нем ничего не известно. Однако пока у нас есть этот шанс, я молю вас поспешить. Город может пасть в любую минуту, силы его защитников на исходе.

Отдохнув несколько часов в Карманном Плане, друзья снова прошли сквозь портал и обнаружили себя стоящими посреди густого леса.

— Ну, разумеется. — саркастически хмыкнула Канни. — Портал туда, где мы должны быть. Верно. Жаль только, Карманный План забыл поставить указатель, в какую сторону идти до этого храма. Мы в этой глуши можем неделю проплутать.

— Я могу влезть на дерево и поискать какие-нибудь ориентиры. — не очень уверенно предложила Имоен.

— Если ты свалишься вниз и убьешься, ваш священник не сможет тебя воскресить. — неожиданно донесся до компаньонов голос откуда-то со стороны. — А тех из вас, кого можно возвращать к жизни, не выдержат верхние ветви.

Канни уронила посох и комично вытаращила глаза.

— Киван?! — только и удалось ей выговорить.

Гаррик тоже изумленно повернулся на знакомый голос, Саревок негромко хмыкнул, кивая головой, остальные же, ранее не встречав этого эльфа, с любопытством рассматривали его неординарную внешность.

— Меня ваше присутствие здесь должно удивлять больше, чем вас — мое. — своим мрачноватым голосом заметил следопыт, подходя ближе. — Разве я не упоминал, что охраняю и забочусь о лесах Тетира? Но как сюда попали вы? Да еще и в таком… обществе. — он с недоверием разглядывал Саревока.

— Мы разыскиваем древний храм Баала, расположенный где-то в этом районе. — спокойно ответил Гаррик, однако Киван продолжал переводить вопросительный взгляд с Канни на Саревока и обратно.

— Саревок возвратился в мир живых не с целью продолжать то дело, из-за которого мы выступили против него в прошлом. — нахмурившись, объяснила головорез. — Мы совместно боремся против тех, кто ценой сотен или даже тысяч жизней вознамерился возродить Баала. Это не твоя война, я лишь прошу поделиться интересующими нас сведениями, если таковые у тебя имеются.

— И не тревожься. — с ухмылкой добавил Саревок. — Тазока ты отделал так, что его к жизни вернуть не смог бы и сам Баал.

— Древний храм находится в двух дневных переходах отсюда. — помолчав, угрюмо заговорил следопыт. — Он полон призраков и нежити, ведь когда Баал погиб, он забрал с собой большинство своих последователей. То, чем они стали после этого, подстерегает вас в руинах. Я не стану сопровождать вас в это проклятое место, однако помечу его на вашей карте.

— А он не изменился. — с улыбкой заметил Гаррик, вглядываясь в лесную чащу, где, не трудясь прощаться, скрылся Киван.

— Глупо с моей стороны было думать, что долгие странствия и вместе пережитые невзгоды сплотили нас с ним, делая друзьями. — с легкой грустью и раздражением бросила Канни. — Он получил желаемое, сразив Тазока, и больше нас ничего не объединяет.

— Среди нас тебе не к кому питать недоверие. — разгадав невеселые мысли девушки, засмеялся Хаэр’Далис. — Мне от тебя уже не убежать, моя птица. — он игриво дернул ее за ухо, и Канни против воли хихикнула. — Твои брат и сестра более чем кто-либо заинтересованы в прекращении Войны Крови. А Гаррик и Аномен давно должны были заслужить твое доверие, ведь вы вместе прошли как испытания, так и вполне мирные времена, когда у них, будь на то желание, были все возможности и право пойти своим путем.

Канни согласно кивнула, с благодарностью и большой привязанностью оглядывая своих соратников.

До древнего храма группа добралась к вечеру следующего дня. Сгущались сумерки, однако останавливаться на отдых в подобном месте было бы неразумно. Лес постепенно поредел, и друзья зашагали по неровной каменистой дорожке, ведущей к темному провалу едва различимой в угасающем свете зловещей арки, очевидно, главного входа в некогда величественное строение.

Краем глаза заметив в тенях у входа какое-то движение, Хаэр’Далис замедлил шаг и негромко произнес всего два слова: «Каменная Кожа». Гаррик и Имоен немедленно последовали его примеру.

— Ты думаешь, это тебе поможет? — тотчас донесся до них голос, услышав который, Канни даже споткнулась от неожиданности.

— О… отец? — пораженно ахнула Имоен, вглядываясь в темную фигуру, возникшую в проеме арки.

— Горайон?! — подхватила Канни.

Саревок внезапно схватил обеих сестер за плечи, не позволяя им приближаться к призраку.

— Да, это я. — пожилой маг степенно вышел из разрушенного храма, не сводя гневного взгляда со своих приемных дочерей. — Как могли вы забыть все, чему я учил вас? Как могли забыть меня?

— Что? — совершенно опешила головорез, делая шаг назад.

— Ты идешь по Фаэруну, оставляя за собой моря крови! — обрушился на нее Горайон. — Убивая тех, кого любишь. Сестру свою ты превратила в приспешницу зла. Воскресила и приняла в свои соратники это… животное! — он презрительно кивнул в сторону Саревока.

— Отец, не говори так! — со слезами в голосе воскликнула Имоен.

Саревок молчал, кусая губы. Канни лишь недоверчиво качала головой. Повинуясь безотчетному инстинкту, Хаэр’Далис переключился на инфразрение. От увиденного тифлинг шарахнулся назад, со звоном врезавшись своими латами в щит стоявшего позади Аномена.

— Фукуро, это не Горайон! — крикнул он резко. — Это демон-тень!

Стоявшие впереди всех сестры моментально рванулись в разные стороны, оставляя монстра лицом к лицу с Саревоком. Не потеряв на раздумья ни мгновения, воин нанес чудовищный удар своим двуручным мечом. Перед пораженными взорами всех компаньонов, Горайона внезапно окутала сияющая огненная сфера, когда же свет померк, от призрака не осталось и следа.

— Это… это был просто монстр, который принял знакомый нам облик, чтобы подобраться поближе? — подавленно пробормотала Имоен, однако Хаэр’Далис смущенно отвел взгляд.

— Это действительно был Горайон. — медленно и тяжело заговорил Саревок. — То, во что он превратился после смерти…

— Как такое могло приключиться? — недоуменно вопросила Канни, в то время как ее сестренка закрыла лицо руками, не в силах сдержать слезы.

— Ты до сих пор не знаешь, какой врожденный дар тебе преподнесла сущность Баала. — неохотно заговорил воин, обращаясь к Имоен. — Ты — аватар. — продолжал он, взглянув на Канни. — О своем же даре я узнал еще в юности. Я — Несущий Смерть. Удар, которым я сразил Горайона, отправил его душу не просто в царство мертвых, в этом случае он попал бы под покровительство божества, которому служил. Я отправил его во владения Баала, и это то, чем его сделал наш отец. Обратил в демоническую тень и заключил в этом храме, где она будет поджидать любого смертного путника, чтобы поглотить его душу. Этим же ударом я сразил его теперь, но в скором времени он вернется. Его темная сущность привязана к этим руинам. Нам следует поспешить.

— Ты чудовище! — сквозь слезы воскликнула Имоен.

— Мы можем как-то помочь ему? — спокойно спросила Канни, но Аномен отрицательно мотнул головой.

— Чтобы исправить такое свершение, надо быть самим Баалом. — сумрачно, но без раскаяния заявил Саревок.

— А… почему ты одним-двумя такими ударами не разделался со всей моей группой при нашей первой встрече? — задумчиво поинтересовалась головорез, с уважением глядя на брата.

— Удар, Несущий Смерть, требует огромных сил и предельной концентрации. Ведь и ты не ходишь на базар в образе Убийцы. — с легкой насмешкой отозвался воин. — На момент нашего с тобой противостояния я глупо израсходовал почти все свои силы. Я был тогда слишком самонадеян, рассчитывая легко справиться с твоими союзниками и без божественной помощи.

— Однако для душевных бесед вы выбрали неподходящее место. — шепотом подал голос Гаррик. — Я слышу чьи-то шаги в руинах!

Все компаньоны мгновенно замерли, чутко прислушиваясь, однако приближавшееся существо, очевидно, не думало таиться. Из темной арки медленно вышла древняя старуха, тяжело ступая и опираясь на узловатый посох.

— Вы пришли! — скрипучим голосом возвестила она. — Наконец, пришли могучие сыны и дочери Господина. Я знала, что этот день придет, знала!

— Это не призрак. — тихо шепнул тифлинг своей подруге.

— Ты живешь здесь? Среди мертвых? — настороженно спросила Канни, и старуха негромко рассмеялась.

— Сколько вопросов у вас! Я отвечу на все. Меня называют ведьмой этих лесов. И я знаю, зачем вы здесь, знаю! Из-за моего мальчика, не так ли? Моего Яго-Шуры, глупца, предателя! Вы хотите мести? Я тоже! Лесная ведьма поможет детям Господина! — женщина безумно расхохоталась.

— Ты хочешь отомстить Яго-Шуре? — головорез немного нервно отступила назад. — За что?

— Когда-то великой священницей Баала была я. — уже спокойнее заговорила ведьма. — Но он погиб, и мне пришлось учиться выживать. Я украла одного из его детей и вырастила в этом самом храме. Нового Владыку Убийства хотела я воспитать! Старая глупая женщина! — она с досадой хлопнула себя по лбу, отчего седые космы упали на ее морщинистое лицо, заслоняя безумный блеск глаз. — Разве не растила я его как родного? Разве не учила его древним ритуалам? А он бросил меня здесь гнить! Я научила моего мальчика, как извлечь из груди собственное сердце, и он усвоил мои уроки, о да! Его сердце омывает магический огонь, и пока оно бьется, мальчик неуязвим. Мальчик бессмертен! Пронзи его сердце, Дитя Пророчества, и чары спадут. Ох, как удивится он! Смертельно удивится! Лесная ведьма почувствует. Почувствует вкус мести!

— А… где мне искать его сердце? — осторожно поинтересовалась Канни, с опаской озирая безумную колдунью.

— О, мой Яго-Шура ведь сын бога. — осклабилась старуха. — Другие великаны поклоняются ему самому как божеству. Они воздвигли в его честь целый храм в горах. Надо думать, сердце хранится там, под охраной его последователей. Иди же, дитя, пролей кровь моего вероломного мальчика!

Девушка с любезным поклоном попятилась прочь от ведьмы, словно опасаясь заразиться безумием. Остальные столь же осторожно подались назад. Старуха смотрела им вслед, продолжая смеяться.

Обнаружить местоположение горной крепости великанов оказалось проще, чем друзья ожидали. Как только группа выбралась к полудню следующего дня из дремучих чащ Тетирского леса и оказалась у подножия гор, им немедленно встретился патруль великанов. Четыре неуклюжих и уродливых монстра, каждому из которых даже Саревок, самый высокий из компаньонов, доходил разве что до пояса. Огненные великаны, самые крупные и могучие среди представителей этой расы, однако же, были не разумнее гоблинов, вдобавок, крайне грузны и неповоротливы. Помимо всего, рассчитывая на свою невероятную силу, чудовища не считали нужным носить доспехи, и друзьям, пусть и не сразу, удалось без особенных затруднений справиться со столь непривычным противником. Оставалось лишь двигаться на голоса и шум, производимый другими великанами, коими эта местность просто кишела, и к раннему вечеру компаньоны увидели перед собой исполинские ворота храма, врезанные прямо в гору. Не без оснований полагая, что свои основные силы Яго-Шура стянул под стены Сарадуша, друзья открыто вступили в цитадель. На входе их встретили всего двое караульных, и Канни с изумлением отметила, что даже вооружены они были простыми дубинками.

— Самонадеянность Яго-Шуры приведет его к бесславной гибели. — насмешливо откомментировал Хаэр’Далис, покосившись на Саревока. — Он считает, что его крепость неприступна или ее невозможно найти?

— А если это ловушка? — озабоченно ответил Аномен, зорко оглядывая просторный, но совершенно пустой зал, в дальнем конце которого уходила вверх гигантская лестница.

— Я думаю, у нас это семейное. — со смехом вмешалась Канни. — Я в юности пошла одна и без доспехов против анкега.

— Может быть, дети Баала и обуяны гордыней, однако вряд ли они глупы. — высказался в свою очередь Гаррик. — Если здесь хранится залог его бессмертия, Яго-Шура просто не мог оставить его без надежной охраны. Я предлагаю нам тщательно разведать обстановку.

— Поднимемся наверх. — решил тифлинг. — Но не разделяться. Всем держаться вокруг Канни, если это ловушка, она одна может вытащить нас, перенеся в Карманный План.

Со всеми предосторожностями поднявшись на второй этаж твердыни, друзья обнаружили себя в столь огромной галерее, что ее дальние углы едва можно было разглядеть. Помещение было вырублено в скале и не имело ни единого окна, освещаясь лишь чадящими факелами на стенах. Они осторожно двинулись вперед, высматривая возможную опасность, однако вокруг стояла гулкая тишина, и нигде не было заметно ни малейшего движения. Дойдя почти до конца галереи, Хаэр’Далис подал всем знак остановиться. Компаньоны оказались перед огромными дверями, из-за которых отчетливо доносились грубые голоса огненных великанов. Одна из дверных створок была приоткрыта менее чем на ширину ладони, однако для того, чтобы быстро оценить ситуацию внутри, большего не требовалось.

— Их там примерно десяток. — шепотом сообщил тифлинг остальным. — Охраняют нечто, напоминающее алтарь. Полагаю, именно это мы и искали. Сложности здесь я вижу две. Дверь эта сделана великанами, не уверен, что мы вообще сумеем ее открыть, тем более с целью внезапной атаки. А второе — в таком количестве эти существа нас могут попросту затоптать. Впрочем, учитывая уровень их интеллекта, мы можем поднять шум и, скорее всего, выманим большинство из них сюда, где попросторнее.

— Согласна. — подключилась Канни. — Они сами откроют нам дверь, и пока остальные их отвлекают, кто-то из нас проберется внутрь и если сердце действительно там, просто пригвоздит его мечом или кинжалом.

— А если это ловушка, и никакого сердца вообще нет? — неуверенно поежилась Имоен, и Гаррик, с безмятежной улыбкой пожав плечами, ответил ей всего двумя словами.

— Огненный Шар!

Эффект от этого маневра превзошел все ожидания. Взрыв шара, казалось, сотряс всю гору, в недрах которой они находились. Аномен от неожиданности оглушительно уронил щит, а остальные авантюристы разбежались во все стороны, с громкой бранью встряхивая полами дымящихся плащей. Тяжелые двери немедленно распахнулись, и в галерею посыпались всполошившиеся стражники. Завязалось действо, напоминающее больше некое шутовство, нежели организованное сражение. Легкие сестры вместе с Гарриком вихрем носились по галерее, сбивая с толку своих неповоротливых противников. Закованные в латы Саревок и Аномен вдвоем загоняли в какой-нибудь угол отбившегося от сотоварищей великана и быстро приканчивали. Хаэр’Далис же в одиночку бросился в зал с алтарем, не раздумывая о ловушках, которые могли его там поджидать.

На первый взгляд могло показаться, что обстоятельства складываются весьма удачно. Услышав шум, поднятый друзьями, все стражники поспешили наружу. У алтаря остался лишь один, невероятных размеров чудовище, очевидно, предводитель. Однако, увидев стремительно приближающегося к нему тифлинга, великан неожиданно поднял руки, сплетая в воздухе глиф заклинания.

— А вы даже так можете? — саркастично бросил Хаэр’Далис, не снижая хода.

Огненная Стрела гулко просвистела над его головой, в ответ бард выпустил перед собой Ледяной Конус, заставив оппонента с ревом попятиться. И все же великан по-прежнему заслонял собой алтарь.

— Испепелить меня не сумел и дракон. — тифлинг остановился перед монстром, оценивая расклад сил. — Так что опасность ты, переросток, представляешь разве что если на меня сядешь.

— Беренн съесть эльфа с ушами живьем! — угрожающе пророкотал великан, делая шаг вперед.

Выигрывая время, Хаэр’Далис бросил в него еще один Ледяной Конус, и замешкавшийся буквально на мгновение оппонент дал ему необходимую для перевоплощения отсрочку.

Увидев перед собой пепельную статую с багровыми глазами, Беренн в шоке отшатнулся, но все-таки сохранил достаточно самообладания, чтобы выпустить в нее молнию. Демон ответил лишь жутковатым хохотом. Его огромные крылья мощным взмахом отразили заклинание, направив его в стену, где осталась дымящаяся дыра.

— Хаэр’Далис, скорее! — не своим голосом крикнула Канни, пробегая мимо распахнутых дверей. — К ним идет подкрепление!

Голос девушки на момент отвлек Беренна. Пользуясь этим, тифлинг взмыл в воздух над головой великана и, приземлившись точно на алтарь, с размаху вонзил стальные когти в огромное живое сердце, трепетавшее там в языках магического пламени. Огонь моментально потух, и, убедившись, что сердце неподвижно, Хаэр’Далис легко соскочил с алтаря и всем телом врезался в Беренна, пытаясь если и не сбить его с ног, то хотя бы оттолкнуть с дороги. Однако, падая, грузное чудовище увлекло его за собой.

— Канни, План! — взревел демон, хлопая крыльями и наугад нанося удары когтями в попытке высвободиться из медвежьих объятий великана.

— Все сюда! — услышал он над собой властный крик Саревока, а затем голова Беренна покатилась к входу в зал, отделенная от тела одним могучим ударом меча воителя.

Имоен впорхнула в помещение как испуганная птичка и спряталась за спиной брата.

— Их там уже штук тридцать! — сообщила она.

Вслед за ней в зал вбежал растерзанный храмовник, без щита, шлема и в залитых кровью доспехах.

— Наступают! — выпалил он, тяжело переводя дух.

— Канни! Гаррик! — Хаэр’Далис бросился к выходу, однако в этот момент ему навстречу в комнату стрелой влетел аватар Баала, держа в охапке невредимого, но весьма напряженного такого рода заботой скальда.

— Карманный План! — возопил Убийца, и очертания крепости великанов к всеобщему облегчению тотчас исчезли.

ГЛАВА 3

— Мы не можем терять времени. — Хаэр’Далис, уже в своем привычном облике, нетерпеливо прохаживался по Карманному Плану, дожидаясь, пока его союзники вылечатся и заменят поврежденные части экипировки. — Да, великаны глупы, но о таком происшествии даже они догадаются донести Яго-Шуре. А нам полезно будет их опередить. Значит, мы возвращаемся в образ смертных… — он намеренно наступил на хвост аватара, и монстр тихонько беззлобно заворчал. — … и выступаем! Полагаю, портал опять отправит нас в Тетирский лес, так нам еще до осадного лагеря дорогу искать.

Вновь очутившись в чащах Тетирского леса, друзья сразу с тревогой поняли, что искать обратную дорогу к осажденному Сарадушу им не придется. Над лесами явственно разносились звуки далекого сражения, а со стороны побережья в чистое небо поднимались клубы густого зловещего дыма. За несколько часов почти бегом преодолев лес, они в ужасе остановились на небольшом пригорке, озирая поле недавнего боя. Сарадуш был буквально стерт с лица Фаэруна. Захватчики не оставили от крепостных стен и строений камня на камне, и вся площадь некогда могучей твердыни, а ныне жутких руин, была усеяна обезображенными телами. Порой среди развалин можно было заметить легкое движение, но то были лишь мародерствующие наемники. В некотором же отдалении вверх по реке зоркие глаза тифлинга усмотрели очертания походных шатров. Очевидно, головной отряд войска еще не снялся с места.

Компаньоны с содроганием покинули еще дымящиеся руины и стали со всей осторожностью подбираться к лагерю. Несмотря на всю напряженность ситуации, Канни порой с улыбкой переглядывалась с Гарриком, вспоминая их давнее внедрение в бандитский лагерь на Побережье Мечей.

По счастью, армия Яго-Шуры не состояла исключительно из ему подобных. Множество наемников самого обычного роста и вида сновало среди шатров, приводя в порядок оружие после боя и подсчитывая трофеи. Друзья скользили сквозь вражеские ряды, не привлекая ничьего особенного внимания. Их выбор пал на самый огромный шатер, установленный немного поодаль от основного лагеря. На мгновение остановившись у его входа, Имоен шепотом произнесла несколько слов, затем компаньоны одновременно рванулись внутрь.

Он был там. Невероятных размеров даже для великана, рыжеволосый исполин в золоченых доспехах сидел за походным столом, читая пергамент. Резко подняв голову и встретившись взглядом с золотыми глазами Канни, Яго-Шура вскочил, отбросив в сторону стол.

— Как я был разочарован, не найдя вас в этом жалком городишке! — утробно прорычал он. — Меня не удовлетворило убийство всех остальных слабаков, отродий Баала! Но вы… вы сами пришли ко мне!

Не утруждая себя ответом, Канни со зловещей усмешкой метнула кинжал, со звоном вонзившийся в скрепление лат на плече великана. На лице Яго-Шуры отразилось неописуемое удивление, граничащее с ужасом.

— Как… как это возможно?! — вскричал он. — Я… ранен?! Яго-Шура непобедим! Стража!

Воцарилась мертвая тишина, и тут великан внезапно осознал, что больше не слышит из-за тонких стен шатра обычных звуков окружающего его военного лагеря. До его слуха донесся лишь тихий смешок.

— Сфера Тишины. — довольно пояснила Имоен. — Чтобы никто не помешал нам… побеседовать…

Канни и Хаэр’Далис удовлетворенно обменялись улыбками, а Саревок одобрительно хлопнул сестренку по спине, едва не сбив ее с ног.

— Вы сговорились с проклятой ведьмой! — взревел великан. — Я вас уничтожу!

Яго-Шура выступил в центр шатра, легко поигрывая гигантским боевым молотом. Компаньоны тут же тесным кольцом окружили его, лишь Имоен подалась назад, натягивая тетиву лука. Словно по незримой команде, все одновременно пошли в атаку. Чудовищный удар молота великана был нацелен в сторону хрупкой Канни, однако головорез с легкостью увернулась, и молот, скрестившись с клинком Саревока, внезапно оглушительно взорвался. Саревока, все же удержавшего меч, отбросило назад, но и Яго-Шура едва удержался на ногах. Пользуясь его замешательством, Аномен и Канни одновременно ударили противника в грудь, и хотя это не нанесло ему существенного вреда, отвлекающий маневр вполне удался. Три Ледяных Конуса, прочитанных чародеями с разных сторон, буквально растерзали тело великана градом ледяных осколков.

Несколько мгновений друзья стояли, переводя дыхание, затем Канни просто подошла к выходу из шатра и отдернула полог. Все наемники, оказавшиеся в поле зрения и сами имеющие возможность видеть, что произошло в главном шатре, замерли на своих местах, не издавая ни звука. В торжественном молчании вся группа прошествовала сквозь осадный лагерь, и ни один бывший враг не попытался встать на их пути.

Спустя примерно четверть часа, друзья снова оказались на развалинах Сарадуша, где разбрелись по полю боя в поисках выживших. Через некоторое время, впрочем, стало очевидно, что эта затея обречена. Уже поворачиваясь, чтобы покинуть это зловещее место, Канни вдруг увидела одинокую фигуру, бредущую к ним со стороны леса. Разглядев знакомый облик, головорез поспешила навстречу, крикнув Аномену следовать за ней. Мэлиссан выглядела плачевно. Ее мантия практически превратилась в лохмотья и была пропитана кровью, слипшиеся волосы упали на осунувшееся лицо. Увидев Канни, волшебница устало улыбнулась, тяжело опираясь на свой посох.

— Вы живы! — воскликнула она, радостно оглядывая Канни и ее друзей, пока Аномен читал Наложение Рук. — Я… еле выбралась. Яго-Шура уничтожил всех детей Баала, одного за другим. Думаю, он удвоил усилия, штурмуя город, когда счел, что вы тоже внутри.

— Яго-Шура только что скончался. — буднично сообщила головорез.

— Гори он в аду за то, что тут учинил. — горестно заметила Мэлиссан. — Но город? Разрушен до основания. Дети Баала мертвы…

— Что до Войны Крови? — чуждый сострадания Саревок не желал откладывать разговоры о главном в угоду эмоциям.

— У Яго-Шуры были союзники. — подумав, заговорила волшебница. — Даже если вы с ними — последние оставшиеся в живых дети Баала, они станут охотиться за вами, пока не добьются своего.

— Но чего именно они добиваются? — нахмурившись, поинтересовалась Канни, однако Мэлиссан лишь развела руками.

— Может быть, собрать всю сущность Владыки Убийства, чтобы возродить его, либо занять его место. В любом случае это сулит лишь смерть и разрушения. Их нужно остановить!

— Пожалуй. — о чем-то сосредоточенно размышляя, вступил в разговор Хаэр’Далис. — Тебе известно, сколько их? Имена?

— Я знаю о троих. — с благодарностью ответила Мэлиссан. — Илласэра и Сэндай — эльфы. И еще один их союзник, Абазигал. Мне не удалось выяснить, кто он такой, только то, что его жилище находится где-то в горах.

— Илласэра уже погибла. — кивнул головой тифлинг. — Где же искать остальных двоих?

С минуту волшебница молчала, что-то вспоминая, затем ее лицо словно осветилось.

— Я знаю, кто может дать вам точные указания! — с воодушевлением проговорила она. — До этого момента я предпочитала не втягивать его в ситуацию с детьми Баала, но теперь выбор у нас невелик. Его зовут Бальтазар, и он глава монастыря, расположенного в небольшой деревушке на самом краю пустыни Калим. Там вы сможете, при необходимости, найти убежище, и от Бальтазара же узнать, где скрываются Сэндай и Абазигал. Деревня называется Амкетран, и я предлагаю нам всем отправиться туда как можно скорее.

— И зачем ты опять притащил нас в Карманный План? — несколько ворчливо обратился Аномен к тифлингу. — Мы только недавно отсюда.

— Напомни мне, с какой целью мы прошли сквозь портал в последний раз. — насмешливо отозвался Хаэр’Далис, продолжая с интересом изучать уже, казалось бы, всем хорошо знакомый пейзаж.

— Ну конечно! — ответила за священника Имоен. — Убийство Громнира сопровождалось испытанием Ордой. Сейчас от нашей руки пал еще один сын Баала, значит, в Карманном Плане могло что-то снова измениться.

— Новый аспект судьбы Канни. — добавил Гаррик. — Пророчество движется к свершению.

— Не может быть окончания, без начала. — неожиданно произнес Саревок, поворачиваясь к сестре. — Что тебе известно о твоем прошлом? О начале пути?

Девушка ошеломленно уставилась на воителя.

— Моя мать была путешественницей. — неуверенно заговорила она. — Когда она погибла, Горайон, ее старый друг, взял меня к себе. Однако мне неизвестно, ни как она встретилась с Баалом, ни как умерла. Ты ведь об этом меня спрашиваешь?

Саревок опустил голову и гулко зловеще расхохотался.

— Баал провел среди смертных не один год. — начал рассказывать он. — Я родился раньше тебя. Я был там.

— Был где? — с неожиданным страхом выговорила Канни, бессознательно цепляясь за Хаэр’Далиса в поисках поддержки.

— Твоя мать была одной из верховных жриц Баала. — продолжал воин. — Она и многие другие его священницы родили ему сыновей и дочерей, чтобы в ночь его гибели провести ритуал. Принести в жертву всех его детей, тем самым возвращая его к жизни. Таков был его план. Но группе Арфистов во главе с Горайоном удалось сорвать жертвоприношение, истребив большинство жриц. Многие из детей погибли в ту ночь. Немало и выжило. Горайон забрал тебя, бросив меня на гибель, как удалось выжить Имоен, я не знаю. Я смог бежать, найти убежище в Железном Троне, и с самой юности я не терял из виду ни тебя, ни его. Поэтому, когда пробил час, я отправил Горайона в Бездну.

— Прекрасная и добрая эльфийская священница… — севшим голосом пробормотала Канни, глядя в побелевшее лицо Имоен. — Теперь я вижу корни твоей ненависти к Горайону, да и ко мне в прошлом. — повернулась она к Саревоку.

— А… если бы судьба распорядилась иначе? — вдруг спросил Хаэр’Далис. — Если бы твой брат вырос среди Арфистов, а твоим уделом стал бы Железный Трон, Фукуро? Повторила бы ты его судьбу?

Повисло напряженное молчание. В тревожной задумчивости Канни переводила взгляд с Имоен на Саревока и обратно.

— Да… — наконец, выдохнула она. — Мы вполне могли занять места друг друга. Я… в долгу перед братом, принявшим на себя удары пророчества.

Едва лишь прозвучали последние слова, портал Карманного Плана вспыхнул нестерпимо ярким багровым светом, а воздух вокруг словно пошел мелкой рябью.

— Держаться вместе! — крикнул тифлинг, хватая одной рукой свою подругу, а второй, не сильно утруждаясь учтивостью, Гаррика за шиворот.

На мгновение весь План погрузился в кромешный мрак, затем, постепенно, свет вернулся, и друзья обнаружили себя посреди диковинного оазиса. Почти лишившись дара речи, Канни смотрела на стоящую к ней лицом к лицу воительницу. Ее точную копию.

— Смотри на меня, Фукуро. — с гневом и презрением произнес клон, одетый в доспехи, точь-в-точь похожие на старые латы Саревока. — Смотри, какой ты могла стать, если бы не малейший поворот судьбы. Смотри и знай, что я презираю тебя, столь щедро одаренную судьбой. Тебя, кому не пришлось биться за каждую малость, идти путем страданий и лишений. Само твое существование оскорбляет меня! — она подалась вперед, занося двуручный меч, и вслед за ней из тени выступили фигуры, до сих пор безмолвно стоявшие поодаль.

Пренебрежительно скользнув взглядом по двойникам Анджело, Тазока и незнакомого мага, в прошлом зарезанного Кораном, Канни с усмешкой повернулась к Саревоку.

— Вот тебе отличный шанс вернуться на момент в прошлое и, наконец, исполнить свое желание. Убить «меня». — девушка запнулась, увидев, как меняется лицо воителя при виде стремительно нападающей на них Тамоко.

— Сосредоточься! — проскочив между братом и сестрой, Аномен громко стукнул щитом по латам Саревока. — Это даже не призраки. Они — иллюзии, созданные Планом!

Бой закончился быстро, и, подтверждая правоту рыцаря, на полу не осталось ни единого тела. Однако Саревок оставался в мрачной задумчивости.

Карманный План вновь обрел свой привычный вид, и компаньоны стали устраиваться на отдых посреди большого зала, подальше от портала. Немного поколебавшись, Канни направилась к своему брату, угрюмо сидевшему в стороне от всех.

— Саревок… — тщательно подбирая слова, заговорила девушка. — Нам не дано изменить судьбу или исправить прошлое, но…

— Когда-то я думал, что пророчество говорит обо мне. — перебил ее воитель. — Мы и сейчас не можем до конца быть уверены, что его центр — ты. Но все же… Война Крови движется к завершению. Да, мы не властны над своим прошлым. А в чьих руках наше будущее? Мое будущее? — он поднял голову, в упор глядя в глаза сестры.

— Я верю, что только мы сами в ответе за свою судьбу. — твердо ответила Канни. — Ты, как и я, будешь поступать, советуясь лишь со своей совестью, Саревок. Ты — новый человек и волен совершать те же ошибки, если прошлое тебя так ничему и не научило.

— Ты считаешь, что у меня есть выбор? — несколько иронично уточнил он, и головорез рассмеялась.

— Можешь возвращаться к прежнему себе и закончить так же, как уже было. — заметила она добродушно. — А можешь начать все сначала и попытаться исправить то, что натворил прежний ты. То, что еще возможно исправить, в память о тех, кто боролся за тебя с тобой же самим. Поступай по совести, вот и все. — просто посоветовала девушка, отходя, чтобы присоединиться к остальным.

Следующим пунктом назначения Канни и ее друзей была деревенька Амкетран, и на этот раз портал исправно перенес их буквально в самый центр маленького селения, расположенного на границе бескрайней пустыни Калим. Несколько десятков домиков ютились в тени, отбрасываемой огромной мрачной твердыней монастыря. Ветер с заунывным свистом поднимал в воздух тучи песка и пыли, и компаньонам оставалось только гадать, как вообще кто-то живет в таком негостеприимном месте.

Побродив немного по полупустой и унылой деревне, группа направилась к входу в монастырь. Привратник, рослый бритоголовый монах, встретил чужеземцев без тени дружелюбия и, не отпирая кованых ворот, отправился доложить об их прибытии главе общины. В скором времени ворота монастыря распахнулись, и навстречу друзьям выступил высокий могучий человек в довольно роскошном для монаха облачении.

— Полагаю, вы та группа, о которой меня предупреждала Мэлиссан. — отрывисто заговорил он, оглядывая собравшихся перед ним авантюристов. — Я ожидал вас.

— Приветствую, Бальтазар. — спокойно ответила Канни. — Мэлиссан еще в Амкетране?

— Она уже покинула наше общество, и не упоминала, куда отправляется. — покачал головой монах. — Однако перед уходом Мэлиссан просила меня передать вам карты, на которых отмечены убежища двоих, что вы разыскиваете. От себя же могу добавить совет. По моим сведениям, они собирают вокруг себя союзников. Если вы промедлите, подобраться к ним станет намного сложнее. Еще. Поскольку Мэлиссан поручилась за вашу группу, вы, по необходимости, можете укрыться в моем монастыре. Если никто из вас не вздумает совать нос в мои дела, разумеется.

— Благодарю. — в тон Бальтазару процедила Канни. — Но мы не нуждаемся в убежище.

— Желаю вам удачи. — коротко распрощался монах, направляясь обратно к входу в обитель.

Кованые ворота снова захлопнулись, оставив друзей в одиночестве посреди пыльной улицы.

— Какой… очаровательный. — слегка неприязненно заметила Имоен, однако ее сестра не улыбнулась, встревожено глядя в задумчивое лицо Хаэр’Далиса.

— Бальтазар — тифлинг. — наконец, негромко сообщил бард. — Хотя и отлично скрывает свою природу. Нам неизвестно, какие цели он преследует, а потому, насколько можно доверять полученным от него сведениям.

Компаньоны в замешательстве переглянулись.

— Конечно, за него поручилась Мэлиссан. — осторожно добавил Гаррик. — Но что мы знаем о ней самой?

— В любом случае, пока у нас нет других вариантов. — подумав, решила Канни, просматривая карту. — Не думаю, что будет разумно вообще заходить в монастырь, но проверить расположенный неподалеку подземный комплекс нам точно не помешает.

— Подземный? — озабоченно переспросил Хаэр’Далис, забирая у подруги пергамент. — Даже самые злые и порочные эльфы не строят подземелий, а значит, Сэндай…

— Дроу! — закончил за него Гаррик.

— Темные эльфы сильны в магии и чрезвычайно коварны. — серьезно проговорил Аномен, и Канни с любопытством обернулась к храмовнику.

— Рыцари Ордена уже сталкивались с ними? — поинтересовалась она.

Аномен грустно покачал головой.

— Столкновений было немало. — пояснил он. — И некоторые заканчивались плачевно для тех, кто недооценил этих необычных противников. Однако же, следует иметь в виду их некоторые особенности. В жизненном укладе темных эльфов царит жесткий матриархат. Воины-дроу всегда действуют по приказу, следовательно, нейтрализовав жриц, мы можем избежать лишнего кровопролития.

— То есть, нам всего-то нужно скрытно пробраться в комплекс, и после нашей… встречи… с Сэндай, ее союзники просто разойдутся по домам? — хихикнула Имоен.

— Некоторые — да. — тоже усмехнулся тифлинг. — Но не стоит забывать об излюбленных питомцах дроу. Пауках, медвежуках, миконидах…

— Миконидах? — нахмурился Гаррик, силясь что-то вспомнить. — На что они похожи?

— На ходячие плотоядные грибы ростом с человека. — беззаботно ответил Хаэр’Далис, и Канни покатилась со смеху, вообразив себе подобного противника.

Согласно карте, вход в подземный комплекс загадочной Сэндай располагался всего в нескольких часах ходу от Амкетрана, в недрах небольшой рощи на окраине Тетира. Разглядев между деревьями нечто, напоминающее арку, друзья стали осторожно подбираться ближе, стараясь ступать как можно незаметнее. У входа в комплекс, щурясь от непривычного для них дневного света, скучали двое часовых-дроу.

— Как нам миновать их? — зашептала Канни на ухо Хаэр’Далису. — Неважно, убьем мы их или только обезоружим, это так и так выдаст Сэндай наше присутствие, и она успеет подготовить нам западню.

— Магический сон? — не совсем уверенно предложил Гаррик.

Тифлинг отрицательно покачал головой.

— На темных эльфов магия почти не действует. — заметил он. — Тогда они успеют поднять тревогу, и нам, возможно, придется прорываться через целое войско.

— А если попытаться их отвлечь? — подал голос Аномен. — Дроу редко бывают на поверхности и могут не понять, было ли какое-то явление подстроено или это нормально для погоды в данной местности.

— Подходит. — подумав, согласился Хаэр’Далис. — Заклинания лишь не должны быть направлены непосредственно на кого-то из них.

— Закройте глаза. — с улыбкой посоветовал рыцарь, затем негромко и отчетливо скомандовал. — Ложный Рассвет!

На несколько мгновений вся рощица утонула в ослепительном золотистом сиянии. До друзей тут же явственно донеслись стоны и проклятия стражников, закрывающих глаза руками.

— Быстрее! — подал знак тифлинг, и вся группа почти вслепую бросилась бежать к темному провалу арки.

Торопливо спустившись по довольно длинной лестнице, они остановились с оружием наготове, пытаясь приучить глаза к тусклому освещению. Вокруг стояла тревожная тишина, компаньоны стояли в довольно грубо выкопанном тоннеле с неровными стенами и низким потолком.

Пройдя немного вперед, они явственно услышали приближающиеся голоса и звуки шагов довольно большого отряда. Совершенно не желая устраивать побоище у самого входа, и в месте, где Саревок и Аномен не могли даже выпрямиться в полный рост, друзья стали судорожно озираться в поисках укрытия.

Голоса доносились из-за поворота тоннеля впереди. В стороны же уходили два небольших ответвления, заканчивавшихся дверями.

— Сюда! — не раздумывая, скомандовал Хаэр’Далис, и вся группа в последний момент скрылась за ближайшей дверью.

Они оказались в абсолютно темном узком коридоре, буквально гудящем странными и угрожающими звуками.

— Инфразрение, живо! — тревожно крикнула Канни.

— Огненный Шар! — в ужасе закричала Имоен, разглядев лежавшее перед ними пространство.

Тоннель оказался совершенно запружен гигантскими ядовитыми пауками. Мерзкие твари размером с добрую овцу ползали по полу, загораживая и без того узкий проход, облепляли стены, капали ядом с потолка, щелкая ужасными жвалами. Саревок, которому и без подобных препятствий пришлось бы преодолевать коридор, согнувшись в три погибели, разразился отборной бранью. Аномен двинулся вперед, держа перед собой щит. Еще один Огненный Шар, брошенный Гарриком, принес, однако, результатов гораздо меньше, чем требовалось.

— Стена Пламени! — скомандовал Хаэр’Далис, затем досадливо пожал плечами. — У наших заклинаний недостаточная дальность. — пожаловался он. — Мы расчищаем коридор на несколько шагов вперед, а из всех щелей его тут же заполняют новые твари.

— Дыхание Дракона! — произнес в этот момент Аномен, и гигантский язык пламени пронесся по тоннелю, сметая всю живность на своем пути.

— Бежим! — крикнула Канни. — Я вижу выход!

Захлопнув за собой дверь, отделявшую паучье гнездо от остальных помещений комплекса, друзья остановились, переводя дыхание и с изумлением рассматривая место, в котором очутились. Их взорам представился просторный зал, заставленный причудливыми приспособлениями и… клетками в человеческий рост.

— О, мой Баал… — пробормотала Канни. — Это же…

— Лаборатория Айреникуса! — ахнула Имоен, дрожа всем телом.

— Айреникуса не вернуть никаким сверхъестественным силам. — попытался успокоить сестер Хаэр’Далис. — Это просто лаборатория архимага. Что, впрочем, и так не сулит нам ничего хорошего. — добавил он с легким беспокойством.

— Я ощущаю присутствие. — напряженно заговорил Аномен. — Это не архимаг. Нежить, сохранившая после смерти разум и способность колдовать. Это логово лича!

— Лич?! — выдохнул Гаррик. — Нужно убираться отсюда!

— Как? — насмешливо перебил юношу Саревок. — Обратно к паукам? Здесь должен быть другой выход и его придется поискать.

Воин спустился на несколько ступенек и осторожно зашагал вдоль стены, углубляясь в лабораторию и подав знак остальным ждать его на месте. Омерзительная полуразложившаяся тварь в выцветшей мантии поджидала его у окованной железом двери в самом конце продолговатого помещения.

— Какой приятный сюрприз! — замогильным голосом зашипел лич. — Сын Баала навестил мою скромную обитель! Заточить Смертную Душу! — произнес он магический призыв.

Ничего не произошло.

— Я не совсем живой. — насмешливо пояснил Саревок, нанося ответный удар.

Последовала огненная вспышка, и глухой взрыв потряс лабораторию. Лич исчез.

— Теперь уж наше присутствие ни для кого не секрет. — философски заметила Канни, вместе с остальными присоединяясь к воителю. — Что ж, часть пути мы одолеть успели.

Покинув лабораторию лича и миновав короткий коридор, компаньоны очутились у подножия небольшой лестницы, на верхних ступенях которой их уже ожидала стройная фигура жрицы-дроу.

— Я знаю, кто вы. — с сильным акцентом заговорила женщина, глядя прямо в глаза Канни. — Ты сильна, дочь Баала, но ты не дроу. По воле Сэндай ты умрешь здесь.

— Давали бы мне монетку каждый раз, когда я такое слышу. — язвительно отозвалась головорез.

Гневно сверкнув глазами, жрица развернулась и исчезла за дверью, которой заканчивалась лестница.

— Вот и наша западня! — возвестил Гаррик, скрывая волнение за шутливым тоном.

Готовясь ко всему, друзья поднялись по ступеням и последовали за противницей. Жрица ждала их по ту сторону двери в небольшой комнате, окруженная внушительными союзниками.

— Аномен, Саревок, разберитесь с демонами! — мгновенно сориентировавшись, распорядился Хаэр’Далис. — Канни, Гаррик — дроу! Имоен, в углу лучник!

В этот момент из теней позади противников медленно и зловеще выплыла по воздуху гигантская уродливая голова с множеством глаз.

— Никому не приближаться к бехолдеру! — со смесью волнения и отвращения крикнул тифлинг, выхватывая мечи.

Поднялся невообразимый шум и неразбериха. В общей свалке противники едва различали, кому наносят удары, парившая же над ними туша бехолдера поливала всех сверху градом заклинаний. Повинуясь не совсем понятному ему самому побуждению, Гаррик размашистым ударом катаны покончил со своим противником, выбрался из гущи сражения и, схватив арфу, запел боевую песнь. С изумлением остальные компаньоны почувствовали, как каждое их движение становится легче и стремительнее. Враги падали на пол один за другим. Оттолкнувшись от стены, Хаэр’Далис взмыл в воздух и вонзил оба меча в огромный центральный глаз бехолдера.

Победа была полной, и никто из друзей даже не оказался сколько-нибудь серьезно ранен. Понимая, что теперь все имеющиеся в распоряжении Сэндай силы встанут перед ними, компаньоны заторопились дальше, однако в следующей же галерее их уже поджидал большой отряд воинов-дроу.

— У нас нет на это времени! — с мучительным нетерпением вскричала Канни, замахиваясь посохом.

Согласно кивнув, тифлинг сменил обличье, и могучий удар его крыльев словно смерч разбросал во все стороны безусловно сильных, но легких и хрупких темнокожих воителей. Бегом преодолев несколько коридоров, группа очутилась в маленьком округлом помещении с единственной дверью, ведущей, судя по всему, в покои самой Сэндай. Друзья пришли к такому выводу из-за внешности стражей, замерших в ожидании у заветной двери.

Ужасные существа были ростом с самых высоких людей. Их фигуры, закутанные в мантии, также были схожи с человеческими, головы же напоминали омерзительных осьминогов, сидящих на плечах и шевелящих щупальцами.

— Все назад! — от неожиданно резкого окрика Хаэр’Далиса компаньоны шарахнулись, наталкиваясь друг на друга.

Тифлинг же, все еще в облике демона, медленно двинулся навстречу двум монстрам. Стражи, не двигаясь с места, зашевелили щупальцами, угрожающе протягивая их в сторону противника.

— Это иллитиды. — с нескрываемым ужасом зашептал Гаррик. — Пожиратели разума. Они атакуют его силой мысли!

— Боевую песнь, скорее! — сориентировалась Канни. — Мы должны помочь! Имоен, стреляй!

Головорез отступила на шаг и сосредоточилась, намереваясь тоже сменить облик, но Саревок предостерегающе схватил ее за руку.

— Попробуй отогнать их. — обратился он затем к Аномену.

— Не уверен, что они мертвые. — пожал плечами рыцарь, однако просьбу немедленно исполнил.

Неожиданно обе твари с треском взорвались, обдав онемевших от омерзения компаньонов зеленоватой жижей вместо крови. Хаэр’Далис тяжело опустился на одно колено, меняя облик на более привычный. На губах тифлинга выступила кровь.

— Чуть… мозги мне не сожрали. — тяжело дыша, но все же улыбаясь, пожаловался он.

— Значит, нашли, что у тебя сожрать. — дружелюбно заметил Аномен. — Наложение Рук!

Украшенная орнаментом дверь, которую охраняли иллитиды, оказалась не заперта. Прямо за ней друзья увидели большой едва освещенный зал, вдоль стен которого полукругом стояли диковинные статуи. Сэндай, прекрасная чернокожая эльфийка с серебряными волосами, ждала их, стоя в самом центре комнаты.

— Никто не в силах оказался остановить вас. — мелодичным голосом произнесла она. — Однако жизни моих слуг не потрачены впустую, они выиграли мне достаточно времени, чтобы подготовиться. Вы могли стать нам великими союзниками, но для этого уже слишком поздно. — за последними ее словами последовала яркая вспышка, и жрица исчезла.

— Заприте дверь. — проговорил Хаэр’Далис, осторожно выходя в центр зала. — Подкрепление ей не помешает, а нам — весьма даже.

— Где она? — начала, было, Канни и осеклась, заметив движение где-то в стороне.

Под удивленным взглядом девушки одна из статуй вдруг зашевелилась, принимая облик Сэндай.

— Узнал заклинание. — тут же торопливо высказался Гаррик. — Эти статуи — клоны с разными способностями, и она будет вселяться в каждую по очереди. — юноша резко прыгнул в сторону, и отравленные магические дротики вонзились в стену позади него. — Эта статуя, очевидно, маг.

— Рассыпались! — скомандовал тифлинг. — Следите за каждым клоном. Как шевельнется — бейте.

Компаньоны бросились в разные стороны, а Хаэр’Далис пошел в атаку на мага, на ходу прочитав Каменную Кожу. В роли волшебницы Сэндай оказалась очень сильна. Читая мощнейшие заклятья одно за другим, она едва не обрушила своды подземной цитадели на головы своих оппонентов. Несколько минут дроу и тифлинг обменивались магическими ударами, которые, впрочем, обоим не наносили существенного вреда. Остальные компаньоны, зная о способностях своего предводителя, держались поодаль, не рискуя оказаться испепеленными на месте. Улучшив момент, Гаррик немного приблизился к противникам и бросил в Сэндай заклинание, рассеивающее магические барьеры. В это же мгновение, не давая волшебнице опомниться, Хаэр’Далис летящим ударом отрубил статуе голову и резко развернулся, осматривая остальные статуи. Лишь на мгновение одна из фигур слабо замерцала, затем вдруг полностью исчезла.

— Головорез в тенях! — предупредила друзей Канни. — Остерегайтесь удара в спину!

Не видя противника, компаньоны замерли, пытаясь отследить ее передвижения по звуку шагов. Удар в спину, однако же, не заставил себя ожидать, и Гаррик, которого спасла только Каменная Кожа, не удержавшись на ногах, полетел на пол. Следующего удара выдавшая себя Сэндай нанести не успела. Ее меч разлетелся как хрустальный от столкновения с боевым молотом Аномена. Тотчас же в движение пришла статуя Сэндай-воительницы, а дверь в зал затрещала под напором спешивших ей на помощь союзников.

Воин-Сэндай, обладая мощью, усиленной магически в несколько раз, двумя взмахами цепа отбросила Саревока и Аномена, будто мелких гоблинов, и смерчем обрушилась на Канни. Девушке едва хватило сил парировать прямой удар, когда на ее защиту встали барды. Аномен, поднявшись с пола, не вернулся в строй, а на минуту остановился, внимательно изучая оставшиеся у стены безмолвные статуи. Времени у друзей оставалось слишком мало.

— Сокрушающий Кулак Бигсби! — воззвал рыцарь, и в воздухе, сотканная из чистой энергии, появилась невероятных размеров латная рукавица.

Несколько оставшихся клонов разлетелись на мелкие осколки от столкновения с заклинанием священника. В это же время Саревок ударом немыслимой силы впечатал Сэндай в стену. Статуя воительницы снова потускнела, возвращаясь в камень, а затем рассыпалась на куски, и в центре зала появилась настоящая Сэндай.

Все компаньоны, уже порядком измотанные приключениями в подземном комплексе, одновременно навалились на жрицу, не давая ей времени читать заклинания. Удар металлическим наконечником посоха Канни был настолько стремителен, что сумел пробить тело противницы насквозь.

— Ты… не… победила. — прошептала Сэндай, прежде чем ее тело обратилось в прах.

В дверь продолжали ломиться приспешники дроу, и измученные друзья выстроились в ряд, ожидая нового нападения. Внезапно Канни с удивлением почувствовала, будто начинает превращаться в аватара. Голубоватая дымка окутала фигуру девушки, затем неожиданно и без приказа Карманный План поглотил всю ее группу. Наконец справившись с зачарованной дверью, воины-дроу обнаружили зал совершенно пустым.

ГЛАВА 4

Открыв глаза, Канни обнаружила себя в Карманном Плане в окружении своих не менее изумленных друзей. Дымка продолжала виться вокруг ее тела, однако черты Убийцы вырисовываться не начинали. Затем голубоватое облачко покинуло девушку и замерцало, начиная слегка завихряться перед всей группой. Через несколько мгновений оно рассеялось, и перед их потрясенными взорами оказался Убийца. Аватар Баала, отдельно от его дочери.

— Чт… что происходит? — не веря своим глазам, спросила Канни, и чудовище утробно заворчало.

— Разве ты не узнаешь меня? — пророкотал аватар. — Я это ты. Я — твоя сущность.

— Но как это возможно? — продолжала недоумевать головорез.

— Я - отклик Баала. Тень, лежащая на твоей душе, Фукуро. — продолжал Убийца. — И я знаю о пророчестве то, что и тебе следует услышать. Воистину, ты — центр его. Ты несешь смерть даже тем, кому силишься помогать, кого защищаешь, кого любишь…

Канни с недоверием замотала головой, и на ее глазах выступили слезы. Хаэр’Далис успокаивающе положил руку на плечо подруги, подозрительно оглядывая Убийцу.

— Такова твоя природа. — бесстрастно продолжал аватар. — Но пророчество говорит не об этом. Дети Баала посеют хаос и зальют кровью едва ли не весь Фаэрун, это так. Но речь идет не о тебе, а о тех, кого ты убиваешь одного за другим. Твоя судьба — предотвратить исполнение пророчества, и предостерегает оно о твоей возможной неудаче, не о тебе самой.

— Это… облегчение. — медленно проговорила Канни, размышляя над услышанным.

— И ты продолжишь идти своим путем, узнав истинное положение дел? — в голосе Убийцы зазвучала угроза. — Прилагать усилия, чтобы не допустить возвращения твоего отца на Кровавый Трон?

— Баала никому не вернуть к власти. — поразмыслив, заключила головорез. — Я же не позволю его детям завладеть Троном и развлечения ради уничтожить мир, в котором я живу.

Несколько мгновений Убийца молчал, обдумывая сказанное, затем гулко и страшно расхохотался.

— Олицетворяя волю твоего отца, я не слишком-то счастлив слышать такое решение, Фукуро. — проскрежетал он, замахиваясь когтистой лапой.

Не успевая прийти в себя от всего случившегося, друзья схватились за оружие, с разных сторон обходя монстра. Несколько ударов аватар с легкостью отразил своими словно стальными когтями. Наконец, пробив защиту Убийцы, Хаэр’Далис нанес сильный удар в грудь противнику. К всеобщему смятению, лезвие Энтропии не оставило и следа на панцире демона, Канни же неожиданно выпустила из рук посох и с криком схватилась за грудь, на которой из ниоткуда появился длинный кровавый разрез. По счастью, не смертельный. Все компаньоны как по команде расступились, опуская оружие.

— Как справиться с ним, если он напрямую связан с Канни? — в испуге прошептала Имоен.

Убийца снова торжествующе захохотал. Саревок вдруг отбросил в сторону меч и медленно зашагал навстречу аватару. Его тело, окутавшись золотистой дымкой, начало менять свои очертания, и через миг лицом к лицу с Убийцей оказался еще более огромный демон, покрытый шипами, с могучим хвостом, рогами и двумя парами рук.

— Разрушитель? — перестав смеяться, только и спросил Убийца.

Два чудовища с ревом сцепились в схватке, и яркое сияние окутало их борющиеся силуэты. Еще мгновение, и все вновь выглядело как обычно. Рассеивающаяся голубая дымка дала Канни понять, что ее сущность воссоединилась с телом. И Саревок опять был человеком. Воитель стоял, неверяще разглядывая свои руки.

— Как я мог превратиться в Разрушителя? — озадаченным, но чрезвычайно довольным тоном осведомился он.

— Возможно, часть моей души, присоединившись к твоей, усилила сущность Баала в тебе? — предположила Канни. — Как бы там ни было, ты только что спас мне жизнь. — продолжала она тепло. — Спас от меня самой. Спасибо, Саревок.

Воин повернулся, задумчиво оглядывая своих сестер.

— Послушай, Канни. — заговорил он, видимо, приняв решение. — Мы вряд ли сможем вернуть Баала, даже если бы и стремились к этому. И ты не желаешь допустить на Трон других его детей, как только что сама сказала. Тогда… какие же остаются варианты?

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девушка, начиная понимать, что может быть на уме у ее брата.

— Когда Война Крови закончится, вся сущность Баала вернется к источнику. — начал объяснять Саревок. — То есть, к Кровавому Трону. Она не может просто исчезнуть. Я предлагаю тебе взойти на Трон. Впустить сущность в свою душу и завладеть ее силой. Занять место Баала, оно по праву твое.

— Но… зачем тебе-то этого желать? — искренне удивилась Канни.

— Я буду служить тебе. Вместе мы будем непобедимы! Наши армии пройдут маршем по всему Фаэруну. — казалось, в его ликующем от подобных мыслей голосе уже слышался звон металла.

— Но… я совершенно этого не хочу. — просто ответила головорез, не замечая, с каким напряженным вниманием ее остальные спутники ловят каждое слово из их разговора. — Должен быть другой выход!

— Почему? — поразился ее брат. — Как можно отказываться от всего, что само к тебе идет? Власть, могущество, подданные!

— Я не хочу никем править. — пожимая плечами, рассмеялась Канни. — Все мои соратники остаются со мной по своей воле, не из страха. Вот так вот. Пусть лучше меня любят несколько друзей, чем боятся и ненавидят тысячи незнакомых существ любой расы.

Саревок умолк, удивленно, но без гнева глядя в лицо своей сестры.

— После всего, что с тобой случалось, всего, через что тебя заставили пройти, ты продолжаешь чувствовать именно так? — спросил он, и в его голосе что-то почти незаметно изменилось.

— Ну конечно! — добродушно усмехнулась Канни. — И если ты не только послушаешь, но и услышишь меня… Я уверена, ты меня поймешь, Саревок.

— Мне… кажется, что понимаю. — медленно проговорил воитель, отступая назад.

Цитадель Абазигала расположилась в гористой местности, схожей с той, где устроили свое логово огненные великаны. Друзья осторожно поднялись по длинной лестнице и очутились перед исполинскими воротами, врезанными в толщу отвесной скалы. У входа их никто не подстерегал, однако это лишь усилило смутную пока тревогу. Внутреннее же убранство твердыми показалось компаньонам еще более диковинным. Огромные залы с настолько высокими потолками, что их было трудно даже рассмотреть, оказались вырублены в скальных породах и не имели какого-либо убранства как такового. Исследовав несколько пустынных галерей и встретив в них лишь горстку элементалей, друзья добрались до небольшого пещерообразного зала с неровными каменными стенами и несколькими странного вида бассейнами. Кроме коридора, по которому они пришли, других выходов из помещения видно не было. Компаньоны разбрелись по странному залу, исследуя каждую неровность на стенах и полу в поисках потайных дверей.

— А вот и ответ на загадку. — подал голос Хаэр’Далис, склоняясь над водой. — Здесь подводный тоннель.

— Ну, просто отлично! — с раздражением отозвалась Канни, присоединяясь к тифлингу. — Есть у нас заклинания, позволяющие дышать под водой?

Чародеи озадаченно переглянулись.

— Пожалуй, я могу исследовать этот ход. — задумчиво предложил Гаррик. — Если нырнуть всей группой, доспехи утащат всех на дно. Я же могу полагаться на Каменную Кожу, в случае засады на другом конце коридора. — продолжал он, распуская ремни кольчуги.

— А если он заканчивается тупиком? — тут же запротестовала головорез. — Этот лаз слишком узок, ты не сможешь развернуться, чтобы плыть обратно. Если на это вообще хватит воздуха.

— Я пойду с тобой. — решил Хаэр’Далис, скидывая плащ. — Остальные будут ждать здесь. — с нажимом добавил он, и Канни досадливо грохнула посохом об стену.

— А что если вы выбрали не тот тоннель? — в отчаянии проговорила она. — Здесь же есть еще несколько. Как угадать, который заканчивается тупиком, а какой слишком длинный, чтобы его переплыть?

— Придется рискнуть. — пожал плечами Гаррик.

— Мы вернемся, обещаю. — шепнул тифлинг, обнимая подругу за плечи.

Канни нервно мерила шагами пещеру, ежесекундно оборачиваясь на неспокойную поверхность воды бассейна, в котором уже добрые полчаса назад скрылись ее барды. Наконец, вода пришла в движение, поднялся фонтан брызг и отфыркивающийся тифлинг с плеском перевалился через низкий бортик и растянулся на полу, тяжело переводя дыхание и отбрасывая мокрые волосы с лица. К всеобщему облегчению, Гаррик вынырнул сразу следом за ним.

— Что-то удалось разведать? — со смесью радости от их благополучного возвращения и присущего ей любопытства тут же спросила Канни.

— Да, исследовали несколько подводных ходов. — Хаэр’Далис поднялся, жестом отстраняя от себя компаньонов. — Огненный Шар!

— Зачем?! — только и сумел обиженно выдохнуть дымящийся скальд.

— Извини. — весело осклабился тифлинг. — В следующий раз просто воткнем в землю посох Канни и повесим на него исподнее сушиться.

Канни и Имоен прыснули от смеха.

— Что вы упоминали о подводных ходах? — нетерпеливо переспросил Саревок.

— А, да. — прервал хихиканье девушек Гаррик. — Переплыв тоннель, мы оказались в большой пещере, связанной ходами с чем-то вроде складских помещений. Там, кстати, обнаружилась отличная веревка!

— И водные элементали. — добавил с усмешкой Хаэр’Далис. — Неприятные создания, но совершенно не выносят огонь.

— Веревка? Превосходно! — теряя терпение, высказался Аномен. — Теперь ничто не помешает нам повеситься.

— Хорошо. Когда закончишь, верни ее, будь добр, чтобы остальные смогли преодолеть тоннель, ведущий на нижний уровень. — не переставая улыбаться, парировал тифлинг.

— Я доплыву до другого выхода и закреплю конец веревки, чтобы те, кому доспехи не позволят плыть, смогли по ней добраться вслед за мной. — пояснил Гаррик, разряжая обстановку.

Спустя всего четверть часа, вся группа благополучно переправилась по подводному ходу в большой каменный зал.

— Только попробуй прочитать еще один Огненный Шар, и я тебя утоплю. — предостерегающе обратился Саревок к Хаэр’Далису.

Тифлинг в ответ лишь поднял руку, призывая своих спутников к тишине. Издалека до них донесся странный рокот, от которого, казалось, мелко задрожали стены и своды огромной пещеры. Тревожно переглядываясь, друзья двинулись в сторону предполагаемого источника звука. Зал, который они пересекли без каких-либо случайностей, оказался совершенно пустым, с единственной гигантской дверью, ведущей в непроглядный мрак. Стараясь ступать как можно тише, компаньоны спустились на несколько ступенек вниз и очутились в подземном гроте, освещаемом лишь тусклым светом неизвестных минералов, тут и там жилками проступавших в толще стен. Ближе к центру пещеры света было немного больше. Уловив там какое-то движение, группа рассредоточилась, подбираясь к возможному противнику с разных сторон.

Абазигал, огромного роста воин со странной голубоватой кожей, неподвижно стоял в кругу света, ожидая их.

— Добро пожаловать! — его гулкий голос прозвучал под сводами пещеры, словно мрачный колокол. — Я наблюдал за вами довольно долго. Для мелюзги, вы весьма даже… занимательная банда.

— Мелюзги? — презрительно отозвалась Канни. — Яго-Шура уже грохнулся с высоты своего самомнения.

— Ни ты, ни один из твоих… лакеев… не достоин бессмертной сущности Баала! — с гневом заметил Абазигал.

— А себя ты кем возомнил, грязный полукровка?! — рассвирепел Саревок, выхватывая меч.

Двое воителей вступили в яростный поединок. Они были примерно одного роста, оба закованы в латы и вооружены огромными двуручными мечами. Канни вызвала посох, собираясь вступить в бой, когда Хаэр’Далис, не сводивший с Абазигала странного взгляда, схватил ее за руку.

— Всем выстроиться полукругом. — отрывисто скомандовал он. — Огненные заклятья по моей команде. Самые мощные. — зловеще уточнил тифлинг, подталкивая головореза себе за спину.

И в бою один на один у Саревока было очевидное преимущество. Золоченый меч Абазигала со звоном отлетел в сторону, и воин подался вперед, намереваясь одним ударом покончить с обезоруженным оппонентом, но тот лишь жутко рассмеялся.

— Ты вообразил, что величайшего из сынов Баала столь легко одолеть? — изменившимся голосом пророкотал Абазигал, и его тело окуталось сиянием.

Невероятной силы порыв ветра отбросил Саревока назад, силуэт же его противника стал угрожающе расти. Перед друзьями медленно и величаво расправлял крылья синий дракон.

— Сейчас! — крикнул Хаэр’Далис, и весь грот потонул в чудовищном огненном смерче, со всех сторон подпитываемом всеми компаньонами, владеющими магией.

Охваченная пламенем рептилия с душераздирающим ревом выдохнула облако ядовитого газа, поглотившее Саревока. В этот миг вращающиеся диски из чистой энергии, выпущенные Аноменом, врезались Абазигалу в грудь, практически полностью отделяя огромную рогатую голову дракона от тела.

— Саревок! — в ужасе вскричала Канни, бросаясь к неподвижному телу брата, распростертому у дальней стены.

Воин не отвечал. Его золотые глаза были закрыты, а все латы скованы слоем магического льда.

— Теперь он меня утопит. — рассмеялся вдруг Хаэр’Далис, тоже склоняясь над обездвиженным компаньоном. — Огненный Шар!

От соприкосновения с магическим пламенем ледяной панцирь начал с шипением растворяться, Аномен же немедленно добавил к заклинанию тифлинга Наложение Рук, и Саревок, ворча ругательства, медленно поднялся на ноги.

— Ты использовал меня в качестве приманки? — не совсем благодушно осведомился воин.

— Поменяйся ты местами с любым из чародеев, что бы стал делать против дракона? — отмахнулся Хаэр’Далис.

— Но… как ты сумел все так… распланировать? — с восторгом полюбопытствовала Канни, устремляя на тифлинга взор, исполненный гордости за него.

— Знаешь ли… — пожал плечами бард. — Мне просто повезло с догадкой. Такой голос… Характерный запах в пещере… А на мысль, к заклинаниям какой стихии он будет восприимчив, меня навел его внешний вид. По счастью, Абазигал действительно оказался ледяным драконом. Шанс застать его врасплох во время трансформации у нас был только один.

Обыскав пустынный грот, друзья с удовлетворением обнаружили в одной из стен потайную дверь, ведущую наружу. Никому не хотелось возвращаться на поверхность через подводные тоннели. Без особого труда отыскав узкую тропинку, вившуюся среди скал, они в скором времени обогнули цитадель и вновь оказались у парадных ворот. Там компаньоны остановились, завидев одинокую фигуру, поднимавшуюся по лестнице им навстречу.

— Эльминстер? — удивленно и радостно вскричала Имоен, разглядев путника и тут же устремляясь к нему.

— Здравствуй, дитя. — тепло ответствовал девушке старик в алой мантии. — Как же давно мы виделись? — обратился он затем к Канни. — Ты сильно изменилась с тех пор.

Головорез молча склонила голову в подобии приветствия.

— Вы вообще представляете масштабы хаоса, охватившего Побережье по вине детей Баала? — продолжал Эльминстер. — Вряд ли. Впрочем, в нем повинны не вы одни. Мы же, Арфисты, с ног валимся, стремясь предотвратить массовую истерию среди мирных жителей.

— И вам за это полагается награду выдать или замолвить словечко, чтобы всех вас приняли в Орден Сияющего Сердца? — саркастически ввернул Хаэр’Далис к очевидному неудовольствию Аномена.

— Тем не менее… — без улыбки снова заговорил пожилой маг. — Ваша цель практически достигнута, не так ли?

— Вроде как… — протянула Канни, вопросительно поглядывая на собеседника. — Ты ведь нас искал, верно? Не для того же, чтобы похвастаться достижениями вашей организации?

— Очень важно поскорее закончить Войну Крови. — согласно кивнул Эльминстер. — И я полагаю, что мне может быть известно кое-что весьма для вас интересное.

Девушка медленно кивнула, давая понять, что внимательно слушает.

— Самые могущественные из Детей создали альянс много лет назад. — начал рассказывать волшебник. — Всего их было пятеро. Их целью было совместно уничтожить всех остальных детей Баала, до единого. И когда они этого добьются, в Бездне соберется достаточно божественной сущности, чтобы можно было завладеть Кровавым Троном. Они рассчитывали стать полубогами и сделать весь Фаэрун своими владениями.

— И, по их мнению, боги позволили бы осуществить этот замечательный план? — с недоверием перебил мага Аномен.

— В данный момент ни одно божество не вмешивается в ход пророчества. — возразил Эльминстер. — Так что для Пяти вы стали первоочередной мишенью.

— Отчасти они своего добились. Встречи с нами-то. И никто из них ее не пережил. — усмехнулась Канни, что-то подсчитывая в уме. — Но что же дальше?

— А то, что вы встретились еще не со всеми из Пяти! — чуть нетерпеливо повысил голос волшебник. — Кого из своих братьев и сестер ты уже убила, Гроза Побережья? Илласэру? Яго-Шуру? Возможно, Сэндай и Абазигала?

— Всех. — задумчиво ответил за сестру Саревок. — И, сдается мне, генерал Громнир не был пятым участником альянса?

— Не был. — покачал головой Эльминстер. — Как и вы, он был одной из мишеней. Кто же остается?

— Бальтазар! — одновременно догадавшись, хором произнесли барды.

— Да, Бальтазар. — подтвердил маг. — Я немного знаю его. Один из сильнейших Детей, глава монастыря. Вам понадобится скрытность, чтобы пробраться в его твердыню, не пролив при этом реки крови. Мирный маленький Амкетран в последние дни так и кишит наемниками, очевидно, в монастыре уже известно о ваших последних подвигах. Если же медлить и выжидать, все эти силы отправятся на ваши поиски.

Канни согласно кивнула, переглядываясь со своими спутниками.

— Больше мне нечего добавить. — Эльминстер слегка поклонился, приподнимая свою остроконечную шляпу. — Удачи вам. — он нараспев прочел заклинание и со вспышкой исчез.

Несколько мгновений друзья молча стояли на ступенях, обдумывая услышанное, затем Канни воззвала к Карманному Плану, намереваясь выступить в сторону Амкетрана после давно заслуженного отдыха.

На этот раз, к легкому удивлению компаньонов, Карманный План, казалось, не приготовил никаких сюрпризов к их прибытию. Настороженно обойдя несколько раз свое временное жилище, друзья устроились, наконец, на долгожданный отдых.

Несколько часов спустя, Канни проснулась от явственного ощущения, что не нее кто-то пристально смотрит. Подняв голову с плеча Хаэр’Далиса, головорез внимательно огляделась по сторонам и немедленно заметила неподалеку от портала странную фигуру в слабо мерцающих одеждах. Незнакомец, заметив устремленный на него взгляд, жестом пригласил девушку последовать за ним. Отойдя подальше от своих спящих товарищей, насколько позволяли размеры Карманного Плана, Канни остановилась перед неизвестным, в упор рассматривая его не совсем обычный облик.

— Приветствую, дочь моего давнего врага. — мелодичным и вкрадчивым голосом обратился к ней красивый незнакомец. — Пришла пора нам побеседовать. Ты уже, возможно, догадалась, с кем имеешь дело?

— Ты… ныне правящий Владыка Убийства? — с легкой тревогой догадалась головорез.

— Верно. Я — Кирик, Владыка Убийства, Обмана, Иллюзий и много чего еще. — с ноткой самодовольства ответил аватар. — И я, как ты вполне понимаешь, с особым интересом наблюдал за последними событиями, развернувшимися на лице Фаэруна. Теперь же, когда Детей осталось всего несколько, мое внимание обращено к тебе. Насколько я могу судить по твоим поступкам, ты вряд ли заинтересована в том, чтобы занять место своего покойного отца. Однако я предпочел бы услышать это от тебя самой.

— Могу тебя заверить, твои суждения совершенно верны. — спокойно ответила Канни, понизив голос. — Я не жажду ни силы моего отца, ни его Трона.

— Да-а, Кровавый Трон. — досадливо поморщился Кирик. — Кто мог предположить, что этот участок Бездны доставит мне столько забот? Я бы попытался хотя бы уничтожить его, знай я заранее, к чему приведет все это… пророчество. — последнее слово он будто выплюнул. — Впрочем, глядя на тебя сейчас, я не ожидаю всерьез, что ты попробуешь стать моим оппонентом. Даже если сил у тебя на это и хватило бы.

— Если я вызываю у тебя такого рода сомнения, почему было просто не убить меня? — осторожно осведомилась головорез. — Даже теперь я все-таки не противник богу.

— Увы, все не так просто. — отнюдь не весело рассмеялся аватар. — Если в пророчество вмешаюсь я, немедленно подключатся и мои недоброжелатели из пантеона. Мистра или тот же Келемвор. И то, что началось как никому не важные стычки между смертными, выльется в открытое противостояние среди богов. Естественно, верховному божеству, Ао, такой расклад не угоден. И потому я, великий Кирик, вынужден сдерживаться и лишь наблюдать. Нет больше справедливости среди миров! — он патетически воздел руки, однако на Канни эта речь не произвела никакого впечатления.

— Тебе нечего опасаться с моей стороны. — повторила девушка. — Я не знаю, возможно ли вообще вернуть Баала, и у меня нет ни малейшего желания занимать его место.

Несколько мгновений Кирик испытующе вглядывался в лицо Канни, затем, видимо сделав нужные выводы, развернулся и исчез в портале. Главный зал Карманного Плана снова погрузился в уютный сумрак и тишину.

— Хоть замок амбарный на портал вешай. — в сердцах пробормотала головорез, поворачиваясь, чтобы уйти. — Не План, а какой-то проходной двор, ей-Баалу.

— И смысл в этом замке, если тут и стены-то не везде есть? — насмешливо отозвался Хаэр’Далис, давно уже слушавший ее разговор с Кириком.

Канни лишь довольно усмехнулась, испытывая приятные чувства от покровительства тифлинга.

На следующий день к вечеру друзья вернулись на границу пустыни Калим. Помня о предупреждении Эльминстера, они не стали приближаться к Амкетрану, а обогнули селение по широкой дуге и на закате уже прятались за невысокой грядой холмов позади здания монастыря. Когда солнце село, группа осторожно подобралась ближе к цитадели, озирая ее неприступные каменные стены.

— Если мы пойдем к воротам, даже одного встреченного патруля будет достаточно, чтобы известить Бальтазара и всю его армию о нашем приближении. — негромко рассуждал тифлинг, скорее озвучивая свои мысли, нежели прося у остальных совета.

— А если кому-то из нас удастся вскарабкаться по стене, хотя бы до второго этажа? — предложил Гаррик, указывая на небольшой балкон, расположенный довольно высоко над землей. — Там можно закрепить веревку, чтобы смогли подняться остальные.

— Вряд ли любой из нас способен ползать по отвесным стенам. — пожал плечами Аномен. — Если бы было подходящее заклинание…

— Убийца способен! — тут же нашел выход Хаэр’Далис, подталкивая Канни.

— Думаю, ты прав. — замялась девушка. — А почему крылатому демону просто не взлететь туда? — мягко уточнила она, давая понять, что не пытается поспорить.

— С моим размахом дозорные еще решат, что к ним летит балор. Вообрази их реакцию. — тихонько рассмеялся тифлинг. — Ну же, Фукуро, изобрази ящерицу.

Шипастый монстр покорно пополз вверх по стене, впиваясь когтями в камень, словно кошка, карабкающаяся по чьему-то плащу. Через несколько минут с балкона с глухим ударом выпало тело часового, и вслед за ним свесилась прочная веревка. Поднявшись таким образом на второй этаж цитадели, друзья прошли с балкона в крытую галерею, двери в конце которой привели их в приемный покой монастыря.

Бальтазар, державший совет с несколькими своими приближенными, вскочил с места вне себя от изумления. Однако удивление на его красивом лице быстро сменилось мрачной решимостью.

— Ах, Фукуро. — с заметным сожалением произнес монах. — Твое появление здесь наглядно демонстрирует мне, как я ошибался, тратя силы на организацию своей армии.

— А ты собирал войско, чтобы бросить против меня или же устранить Сэндай и Абазигала на пути к Трону? — буднично осведомилась Канни, зорко озирая зал, чтобы оценить расстановку сил неприятеля.

— Мэлиссан распознала во мне дитя Баала. Как и в Сэндай, в тебе и остальных. Она призывала меня вступить в альянс Пятерых, суля власть и могущество, но я согласился по совершенно иным причинам. — спокойно объяснил Бальтазар, и головорез удивленно воззрилась на него.

— Мэлиссан возглавляла Пятерых? — недоверчиво переспросила она.

— Я вступил в альянс с единственной целью узнать, кто остальные участники. — кивнул монах. — Тогда я смог бы подготовить их падение.

— Похоже, мы появились очень вовремя и сделали за тебя грязную работу. — уязвлено заметила Канни.

— Полагаю, все участники альянса злоумышляли друг против друга. — возразил Бальтазар. — Чтобы не пришлось потом делиться властью. Мэлиссан же интриговала против всех сразу, преследуя свои собственные цели.

— Но какие же цели? — вмешался Хаэр’Далис. — Она не Дитя, значит, не сможет завладеть Троном, даже добившись смерти всех претендентов. В ее же версию событий, где она доблестно борется против возвращения Баала на Трон, мне что-то верится слабо.

— Ее помыслы мне неизвестны. — равнодушно отозвался монах. — Достаточно того, что нашей с ней общей цели мы достигли. Остальные участники Пятерых мертвы.

— И теперь что? — фыркнула головорез. — Ты желаешь убить нас и взойти на Кровавый Трон?

— О, нет, сестра. — с невеселой улыбкой ответил Бальтазар. — Мои планы гораздо более мирные. Я поклялся уничтожить всех до единого детей Баала, навсегда стереть с лица Фаэруна следы его мерзостной сущности. Когда же я буду уверен, что остался последним, я совершу ритуальное самоубийство. С моей смертью последнее воспоминание о Баале исчезнет из этого мира. Но прежде мне придется уничтожить вас. — он перевел пристальный взгляд с Канни на стоящего рядом с ней Саревока.

— Ты не вправе судить нас, а тем более приговаривать к смерти, Бальтазар. — решительно заговорила Имоен, вставая рядом с братом.

— Просто оглянись назад, дитя. — снисходительно заметил монах. — Сколько трупов устилает пройденный тобой путь?

— Можно подумать, у тебя их было меньше. — надулась задетая за живое волшебница.

— Ничуть. — усмехнулся Бальтазар. — Одно лишь наше присутствие несет в себе гибель всему живому. Такова наша участь, наша судьба. В том нет даже нашей вины, мы лишь орудия нашего отца, рабы крови. И с каждой минутой растет наша мощь, а с ней — масштабы разрушений и хаоса. Королевства падут, реки Фаэруна покраснеют от крови!

— Сценический экстаз. — шепнул в этот момент Гаррик Хаэр’Далису, и Канни, краем уха уловив слова юноши, не удержалась от совершенно неуместного хихиканья.

— Это должно прекратиться! — не обращая на них внимания, продолжал Бальтазар. — Увы, ваша смерть — лишь неизбежная необходимость. Я даже позволю уйти тем из вас, кто не несет в себе тьму.

Он оказался страшным противником. Многолетняя практика отточила навыки монаха в рукопашном бою до совершенства. Помимо этого, Бальтазар обладал невероятной для смертного силой и тигриной ловкостью. Сбив с ног показавшихся ему медлительными и неповоротливыми бойцов в латах, монах набросился на Канни с Имоен, и только не уступавшему ему в скорости и ловкости Хаэр’Далису удалось отразить страшный удар. Чувствуя себя словно под ногами дерущихся големов, девушки просто бросились наутек. Гаррик, вполне разделяя мысли сестер, испепелил одного из подручных Бальтазара и, отступив, запел боевую песнь. Сознавая, что от магии в данном бою толку будет немного, тифлинг сменил обличье, и удар его могучих крыльев отбросил противника назад, где на того тут же обрушился Саревок. Аномен атаковал издалека энергетическими лезвиями, уже зарекомендовавшими себя в бою с Абазигалом. В конце концов, им совместными усилиями удалось хотя бы слегка измотать монаха. Все его помощники давно погибли. Движения Бальтазара немного замедлились, и, улучшив момент, демон вонзил стальные когти в шею последнего сына Баала.

Увидев, как тело Бальтазара начинает обращаться в прах, Канни немедленно воззвала к Карманному Плану, не желая иметь дело с наемниками, которые могли с минуты на минуту ворваться в зал, спеша на выручку своему командиру. Оказавшись в тишине и безопасности, компаньоны просто попадали на пол от усталости.

— Величайшие из наших братьев и сестер пали. — после продолжительного молчания тихо заговорила Канни. — Почти вся сущность Баала вернулась к источнику. К Кровавому Трону. Но что дальше делать нам?

— Мы должны… искать его? Ну, Трон. — присоединилась к размышлениям сестры Имоен. — И потом уничтожить? Или кто-то должен занять его? А что тогда будет с остальными?

— Это еще не конец. — заметил Хаэр’Далис. — Слишком много вопросов осталось без ответа. В том числе, касающихся истинных намерений Мэлиссан. Что-то мне подсказывает, что она еще не сказала нам свое последнее слово.

— А тебе не терпится его услышать, полудемон? — неожиданно донесся до них издевательский ответ.

Портал Карманного Плана на мгновение ярко вспыхнул, и все увидели приближающуюся к ним женскую фигуру. Теперь Мэлиссан была одета в черные, усеянные шипами доспехи. Ее голову венчал рогатый шлем, а в руках она сжимала нечто, напоминающее чудовищный трезубец.

— Мое имя — Амэлиссан Черное Сердце. — надменно представилась женщина, остановившись лицом к лицу с Канни. — Я была Верховной Жрицей Баала, самым могущественным и доверенным его последователем. В Смутные Времена, когда Баал находился среди смертных, мне одной открыл он способ его воскрешения. И лишь у меня одной был доступ к Кровавому Трону и собирающейся вокруг него божественной сущности, чтобы я могла провести ритуал, который вернет Владыке Убийства его силу.

— Что-то ты с этим не торопишься. — иронично прервала ее головорез, однако жрица лишь метнула на нее гневный взгляд.

— Я создала альянс Пятерых. — продолжала Амэлиссан торжествующим голосом. — Натравливая этих кровожадных животных друг на друга. Я собрала всех уцелевших Детей в Сарадуше и отворила ворота города перед Яго-Шурой. А дальше вы удачно избавили меня от него самого и отправились за остальными параноидальными глупцами, пока я отвлекала их. Альянс оставался последней преградой между мной и Троном, и вы отлично потрудились. Но не для себя. Теперь я проведу ритуал и сама стану Госпожой Убийства!

— Ты предала нашего отца, поубивала братьев и сестер, манипулировала нами. Чрезвычайно… изобретательно. — тон Канни стал зловещим. — Но пока мы здесь, тебе не завладеть Кровавым Троном.

— Большая часть сущности Баала принадлежит мне, самонадеянные вы глупцы. — повысила голос жрица. — Я уже практически богиня! Посмеете ли вы встретиться со мной у подножия Трона, или придется преследовать вас по всему Побережью?

— Похоже, ты не оставляешь нам выбора. — спокойно ответил за всех Хаэр’Далис. — Что ж, тем хуже для тебя.

— Время пришло. — возвестила она высокомерно. — Когда вы в следующий раз пройдете сквозь портал, ваш мини-План исчезнет. Останется только Кровавый Трон. Где я буду ждать вас. Не заставляйте меня… ждать слишком долго! — угрожающе рассмеялась Амэлиссан, исчезая в мерцающей арке портала.

— Вот и финальный акт нашей несколько затянувшейся драмы. — вполголоса проговорил тифлинг, глядя в напряженные лица своих компаньонов.

— Но… почему она не напала на нас прямо здесь? — недоуменно подал голос Гаррик. — Зачем давать нам передышку?

— М-м… — задумался Хаэр’Далис. — Может быть, все дело в Троне? — предположил он. — Если она черпает силу из сущности Баала, то уж всяко предпочтет сразиться на своей территории.

— Значит, медлить нельзя. — заключил Аномен тревожно. — Амэлиссан будет становиться все сильнее.

Последняя ночь в Карманном Плане показалась друзьям невероятно тяжелой. Несмотря на то, насколько их измотали события последних недель и непрерывные битвы, сон ни к кому не приходил. Компаньоны сидели или лежали в разных местах Плана, поодаль друг от друга, погруженные в мрачные мысли. Имоен, вся во власти дурных предчувствий, бесцельно слонялась по залу. Даже неунывающие барды хранили угрюмое молчание. Хаэр’Далис сидел, прислонившись спиной к пьедесталу статуи у самого входа, и невнимательно перелистывал книгу заклинаний, то и дело ощущая, как нервно вздрагивает Канни, свернувшаяся рядом положив голову ему на колени. В конце концов, тифлинг отложил книгу и, сняв перчатки, погрузил тонкие пальцы в волосы девушки.

— Что гложет мою ночную птицу? — тихонько спросил он. — Вряд ли после всего, через что мы прошли, тебе не дает покоя предстоящее сражение.

— Не жду от Амэлиссан бόльших подвигов, чем уже насовершал Айреникус. — согласилась Канни, поймав его руки и прижимая их к своему лицу. — Меня страшит не исход боя, Хаэр’Далис.

— Пророчество. — задумчиво кивнул тифлинг.

— Когда Амэлиссан умрет, а иного выхода у нее нет, что будет с сущностью Баала? — в голосе Канни отчетливо слышался ужас. — Что если у меня не останется другого выбора, кроме как взойти на Кровавый Трон? По пути заодно лишив жизни Саревока и Имоен. Госпожа Убийства. — с горечью повторила она слова жрицы. — Да для меня такая участь хуже смерти!

— Какая ирония. — помолчав, невесело усмехнулся Хаэр’Далис. — Твой брат умер, добиваясь Трона. А ты готова отдать жизнь, чтобы его избежать.

Канни умолкла, напряженно уставившись на задремавшего неподалеку Саревока.

В Карманном Плане никогда не бывало смены дня и ночи. Друзья начали готовиться к вступлению в Кровавый Трон, просто когда все почувствовали, что дальнейшее ожидание становится невыносимым, и ни о каком отдыхе речь уже давно не идет. Подойдя к мерцающему зеркалу портала, Канни обернулась, в последний раз окидывая взглядом маленький План, служивший им убежищем в последние недели пути. Затем, черпая уверенность во взглядах своих верных соратников, девушка шагнула в портал, произнося про себя всего два слова: «Мы готовы».

Через мгновение компаньоны очутились на огромной мерцающей плите, беззвучно плывущей над черной бездной. Перед их взорами раскинулась пустая ровная площадка, овеваемая ветрами иных миров, в центре которой высился гигантский трон, составленный из тускло сверкающих лезвий мечей и алебард, и окутанный золотым сиянием. Амэлиссан стояла у подножия Кровавого Трона, опираясь на свой трезубец.

— Вот, наконец, вы и пришли ко мне, последние из детей Баала. — прозвенел в торжественной тишине металлический голос жрицы. — Жаль огорчать вас, но вы опоздали. Когда-то этот План принадлежал Баалу. Может быть, отчасти он был и вашим, однако теперь он только мой. Как и собравшаяся здесь сущность.

— Не стоило тебе предавать своего господина. — ровным голосом откликнулась Канни. — Только Баал мог бы спасти тебя сейчас.

— Не смеши меня, Фукуро. — презрительно фыркнула Амэлиссан в ответ. — Ты и твои подручные уже сыграли свою роль, послужив моим целям. Теперь же пора вернуть твою часть сущности моему Трону!

Охваченное сиянием тело жрицы стало меняться, однако, не будучи дочерью Баала, Амэлиссан не имела своей демонической формы. Она предстала перед своими противниками в образе огромной, дышащей мощью воительницы-великана. Канни немедленно воззвала к таившейся в ее душе темной сущности, принимая облик Убийцы. Рядом с ней пепельный демон с шумом распахнул свои огромные крылья. Саревок, вновь преобразившийся в Разрушителя, встал с сестрой плечом к плечу.

Не теряя драгоценных мгновений на раздумья, Убийца с ревом бросился в атаку. Имоен ритмично пела заклинания, силясь развеять могучую темную магию жрицы. Гаррик и Аномен же неожиданно оказались в плотном кольце отвратительных чудовищ, вызванных Амэлиссан на поле боя.

Несколько невыносимо долгих минут сражающимся казалось, будто весь План закрутило в бешеном смерче. Справившись, наконец, с младшими демонами, скальд и рыцарь с облегчением увидели, что их компаньоны, двигаясь словно молнии, сильно теснят Амэлиссан. Трезубец жрицы с настоящим ударом грома сломался пополам, и когти наседающих на нее аватаров впились в черные доспехи, раздирая их словно шелковую тунику. С гневным криком Амэлиссан удалось на мгновение вырваться из лап демонов, и она в последнем отчаянном порыве метнулась к Трону, вероятно, в попытке почерпнуть сил из коконом окутывавшей его сущности Баала. Последовала ярчайшая вспышка, и глухой взрыв до основания потряс весь План. Обугленное безжизненное тело жрицы отлетело далеко назад и замерло в неподвижности на самом краю бездны. Кровавый Трон отверг узурпатора.

Не представляя, к чему готовиться дальше, друзья осторожно выстроились перед сияющим Троном, принимая свои обычные, «смертные» облики. Несколько мгновений Трон лучился ярким золотым светом, затем сияние немного умерилось, и компаньоны увидели рядом с ним фигуру нового действующего лица.

— Юми! — приглядевшись, радостно выкрикнула Канни, подаваясь вперед. — Ты жива!

— Разумеется. — с улыбкой ответила эльфийка, приближаясь к своим оставшимся родичам. — А кого вы рассчитывали увидеть? Дайте угадаю… Деми-лича в золотых панталонах!

— Премного благодарны тебе за помощь в последнем бою за Трон. — язвительно заметил Саревок, и священница покачала головой.

— Так же немедленно следует поблагодарить меня за то, что я предпочитаю лечить раны, а не наносить их. — с холодным равнодушием парировала она, не переставая улыбаться.

— А ты представляешь, что нам делать дальше? — нетерпеливо отстраняя брата, спросила Канни. — Все оставшиеся носители сущности собрались здесь, у подножия Кровавого Трона, но… что нам с ним теперь делать?

Юми вздохнула, задумчиво отведя взгляд своих по-кошачьи сияющих глаз в сторону. Собравшись с мыслями, она продолжала:

— Тщательно собрав с ветхих пергаментов огромный слой пыли и немногочисленный пласт сведений о божественной сущности, с уверенностью могу сказать следующее… Стоя здесь, во владениях нашего отца, всем оставшимся Детям… — сделав небольшую паузу, остроухая гадость злопамятно хихикнула и перевела выразительный взгляд на Саревока. — Вовсе необязательно расставаться с жизнью, чтобы вернуть источнику свою часть сущности… Хорошая новость в том, что мы способны сделать это усилием воли! Но не спешите!

Она поспешно вскинула руки, призывая оживившихся родичей дослушать ее речь до конца. Имоен и Саревок подошли вплотную к жрице, напряженно ловя каждое ее слово. Канни же со страхом смотрела в глаза Хаэр’Далиса.

— Вся сущность Баала должна быть возвращена Трону. Эта роскошь… — эльфийка сделала неопределенный жест в сторону поблескивающего щетиной лезвий Кровавого Трона. — Не может стоять пустовать, как вы понимаете. Амэлиссан мертва, и не осталось никого, способного вернуть к жизни его законного владыку. И плохая новость в том, что один из нас обязан остаться здесь. Взойти на Кровавый Трон.

Она напряженно сглотнула и, явно чувствуя неловкость, затихла.

— А… что случится с остальными? — почти шепотом прервала напряженное молчание Имоен.

— О! — несколько оживилась, радуясь перемене темы, Юми. — Сбагрив новому Владыке Убийства свою бесценную часть божественной сущности, оставшиеся Дети станут смертными и вернутся на Фаэрун, жить… Ну… Может и не так долго, но счастливо. Естественно, будучи жрицей Селдарина, я не имею ни права, ни, тем более, желания приближаться к Трону Баала. — с заметной поспешностью отчеканила она, издав нервный смешок.

— Если бы я могла раньше избавиться от темной сущности, я бы давно это сделала. — поддержала сестру Имоен. — Я никогда не желала владеть ею!

Все взгляды одновременно обратились на бледную и молчаливую Канни. Вновь повисло неловкое молчание, головорез переводила вопросительный взгляд с одного лица на другое, и ее друзья смущенно опускали глаза. С раздражением дернув плечами, Канни шагнула к тифлингу, требовательно уставившись в его лицо.

— Новая жизнь в качестве божества? — заговорил Хаэр’Далис с несколько натянутой улыбкой. — Такой путь… не для каждого… Разумеется, я бы предпочел продолжить наш с тобой совместный путь, Фукуро. Но… не возьмусь советовать тебе в подобном вопросе.

— Тем не менее, кажется, именно это ты только что и сделал. — весело шепнул ему Гаррик, видя, как от последних слов засияли глаза девушки.

— Я… — громко и торжественно заговорила Канни, выступая вперед. — Я желаю вернуть свою часть божественной сущности Трону Баала и смиренно молю моего брата, Саревока, принять Кровавый Трон, и с ним — Портфолио Владыки Убийства.

Все присутствующие на мгновение онемели от неожиданности, и ненароком выпущенный из рук щит храмовника с грохотом упал к подножию Трона. Затем Саревок, недоверчиво сверкая золотыми глазами, медленно поднялся на несколько ступеней и уселся на Кровавый Трон. Сияние Трона стало нестерпимо ярким. Словно во сне Канни наблюдала, как голубоватый дымок окутывает ее, а затем начинает растворяться в свете божественной сущности, поглотившей силуэт ее брата. Краем глаза девушка заметила, что с ее сестрами происходит то же самое.

Наконец, все было в самом деле кончено. Пророчество свершилось. Канни и ее друзья снова обнаружили себя стоящими в мирной эльфийской Роще Древних, неподалеку от Салданэсселара.

— Теперь… все? — прошептала Канни, прижимаясь к Хаэр’Далису. — Конец путешествия?

— Путешествие никогда не заканчивается, моя Фукуро. — рассмеялся в ответ тифлинг. — Заканчивается лишь его часть, но сразу же начинается новая. Закрывается одна дверь, и открывается другая. Мы достигаем вершины, и с нее нам открывается обзор следующей, еще более высокой…