Диссидент

Глава 21

Мы шли убивать.

Причем не фигурально. Никифор поговорил с колонистами, а те дали добро, потому что их тоже достали Шахтеры, черт знает что о себе возомнившие. Зет куда-то запропастился, сказав, что у него задание, но мы уже не думали ни о ком, кроме Зои. Были ещё какие-то договоренности, но Никифор сказал, что мы все равно поговорим об этом вечером. Конечно, это я сейчас по воспоминаниям вижу, тогда перед глазами стояла пелена, мне было плевать на «можно» и «нельзя». Мне вообще на все плевать было. На все и на всех. Я хотел только вернуть свою сестру и закончить все эти издевательства.

С того момента мы не прятались, не вели все это подпольно, боясь количества Шахтеров. Этот ублюдок хотел, чтобы мы взяли вину на себя? О, конечно, сейчас. Дело было даже не в ультиматуме, попроси он станцевать польку — никто бы не стал. Всех этих мразей нужно было уничтожить. Показать им кто главный в Чреве. И отомстить. Я тогда буквально грезил о том, как своими руками буду вспарывать жирное брюхо, наматывая на локти кишки.

Мы вышли наверх, обходя Чрево по улице. Зачем мы вообще в тот раз пытались пролезть изнутри, глупцы. Хотя сейчас я и понимаю, что заходить с тыла разведкой нельзя, но тогда я жалел, что мы зря потратили время. Неизвестно, что за это время делали с Зоей. Он этого внизу все холодело, а в груди появлялся жар — жажда отмщения. Обойдя достаточно, мы безбоязненно спустились, встречая прямо около ступенек первых тварей, и я вовсе не о мутантах. Их было человек двадцать против шестерых нас. И головорезы, наверное, моего настоящего возраста, только усмехнулись при нашем приближении.

— Что это за визит? — спросил один из них таким тоном, словно говорил с новорожденным. — Ути боже, какие мы грозные!

Лука открыл огонь без команды, но Никифор не возражал, присоединяясь. Может бугаи и хотели как-то ответить нам, но просто не успели, не ожидая открытия огня с порога. Я же и не думал о всякой философской чуши, мол, они нас недооценили. Я думал, что каждый из них мог приложить руку к моей сестре. И одна эта мысль распаляла во мне желание убивать.

Расстрелять всех не получилось, половина среагировала, ныряя в повороты. Это была их территория. Но и у нас было припасено парочка козырей в рукаве. Снежок достал свето-шумовую гранату, бросая её за поворот.

Я же часто вдыхал воздух, моля бога, чтобы орущие там ублюдки не умирали безболезненно. В общем хаосе мы открыли огонь вновь, теперь просто расстреливая бегущие тела.

Рассредоточиваясь по помещению, мы теперь сами прятались за поворотами, ожидая, когда противник не выдержит и выйдет. Я считал трупы, заметив всего двадцать семь человек. Нас не ждали от слова вообще, даже странно, что жирдяй не предположил такой исход. Неужто они полагали, что мы испугаемся прийти и переубивать их всех? О, нет. Теперь Шахтеры расплачиваются за дела своего босса.

Но больше ждать было нечего, Шахты перестали выглядывать в коридор, так что мы продолжили наступление. Снежок с гранатами продвигался вперед, а потом его нагоняли мы. Я не знал почему, но с этими ребятами мы были единым живым организмом, двигающимся уверенно и четко. Никто из нас, кроме Луки, не был гением в своей сфере. Я так вообще держал оружие почти неуверенно. Но нас вела вперед ненависть и боль. Шахтеры сделали огромную ошибку, посягнув на святое. И они получали за это ответ.

Проблемой стало то, что мы никак не могли найти Зою. Её систему глушили, а жирдяя, несмотря на нескончаемый поток его людей, самого нигде не было. Поэтому было решено взять кого-то живым. Но силы сдавали, в Снежка попали, — чирканули по икре. Лука словил пулю в плечо, правда, он сам уверял нас, что задета только кожа. Мне снова здорово прилетело по голове, так что я иной раз пропускал какие-то звуки из-за нескончаемого писка. Но никто не хотел отступать. Мы обязаны были спасти Зою. И без неё уходить не собирались.

В итоге Шиферу удалось взять одного Шахта живым и… относительно целым. Тот и так корчился от боли, а Антон совал пальцы ему в раны, растягивая их и брызжа в лицо слюной:

— Отвечай, мразь! — орал он. — Где Зоя?! Где Клеймен?!

Я знал, что пытает Шифер хорошо, но смотреть на это было тяжело. Нет, я не сочувствовал Шахту, я просто вспоминал маленькую хрупкую сестру, глядящую в камеру с мольбой. Я сам налетел на едва живого Шахта, хотя меня успели перехватить Никифор и Ким. Но, видно, это напугало его, отчего мужик все же сказал, что их босс занял колонию. Мы не стали даже рассчитывать, что ему не успели доложить, поэтому просто направились дальше, убивая на своем пути как можно больше народу.

Я заметил, что у них почти не было огнестрелов, иначе бы нас на раз-два перестреляли из темноты. Повезло, что жирный ублюдок загребал себе все деньги, оставляя своих людей безоружными. Да и на самом деле прямо бойцов то они и не держали, только узкий круг охраны Клеймена, или как его там. Остальные просто работали на банду, выполняли миссии, грузили и таскали. Так что не было ничего удивительного в том, что оружия у них было чуть больше пяти пистолетов на жилые комнаты.

Да, мы были маленькой группировкой, но с нами приходилось считаться. Потому что все мы знали на что идем. И каждый был готов биться и рвать противника голыми руками. Но эти люди… большинство из них не то, что не ждали нас, они даже не были в курсе, что их начальство кого-то похитило. Было ли мне жаль убивать этих людей? — о, нет. Я был искренне рад, что мы «плохие» в этой истории. Мы группа вооруженных убийц, не жалеющих никого на своем пути. Хотя, вру. Я видела как тот же Никифор несколько раз отводил пистолет, не стреляя в женщин и детей. Поэтому он и лидер. Ник задавал нам темп, правила, но не словами, а делом.

В колонию мы ворвались так же бездумно. Но в нас тут же нацелили сразу около тридцати дул со всех сторон. В центре всех стрелков стоял сам жирдяй, а на полу, прямо у его ног, лежала Зоя. Вот кто на самом деле нас ждал. По мерзкой морде было видно, что это его искусный план, на который мы повелись. Было ли это продуманной тактикой, или жирдяй импровизировал — нам было неважно. Мы в любом случае пришли бы за Зоей, а значит — мы её заберем.

— Как наивно было с вашей стороны, — процедил урод, пиная Зою и глядя на нашу реакцию.

Я дернулся вперед, но меня остановил Снежок. Этот безумец улыбался.

Улыбался, пока не стал заливисто хохотать, складываясь напополам.

— Что с ним? — зло спросил Никифора Клеймен, но наш лидер и бровью не повел.

Зато ему ответил сам Снежок:

— Ты же двумя ногами в могиле, идиот! — сквозь хохот, сказал безумец. — Мы перестреляли всех твоих людей, а ты не успел сбежать!

— Сбежать?! — рыкнул боров, сжимая кулаки. — Да с чего бы мне бежать, щенок?! Думаешь, убил губернатора в Питере, так тебя тут кто-то боится?!

— Ты же боишься, — склонил голову набок Снежок, улыбаясь. — Но слишком поздно.

Я был готов в этот момент буквально ко всему. Что огромный червь выпрыгнет из-под земли и сожрет Шахтов. Что инопланетяне, по велению Снежка, влетят со ступенек, лазером расстреливая противника. Но к произошедшему готовы были все, кроме меня. Это сейчас я понимаю, что у остальных было и других переживаний полно, хотя тогда какое-то время я, конечно, дулся, что меня не предупредили.

А все дело было в мутации Снежка. Оказалось, он может создавать вокруг себя небольшой щит, но совсем ненадолго. Ребята положили руки на него, из-за чего щит окружил нас со всех сторон. Лука просто схватил меня за запястье в последний момент, когда Шахты открыли стрельбу. Но мы побежали вперед, сокращая расстояние и атакуя противников уже без выстрелов. Из-за щита невозможно было стрелять, он просто отразил бы пули обратно в нас. Но времени действия защиты нам хватило на то, чтобы человек пятнадцать повалить, после чего парни взялись за огнестрелы.

Я же бросился к Зое, вернее, к борову, что ею прикрывался. Он стрелял из-за неё, но я понимал, что ему очень неудобно это делать. Ему не только приходилось целиться в маленького меня, в сравнении с ним, так ещё и поддерживать брыкающуюся Зою. Пистолет я тоже использовал, правда, ударив его рукоятью в нос Клеймена. Тот выронил Зою, которой я помог подняться, передавая в руки подлетевшего Никифора. Конечно, я хотел осмотреть сестру, оказать ей помощь и поддержку после случившегося, но я был эгоистом. Мне хотелось первым делом утолить свою боль. Хотя наверняка Зоя хотела бы того же.

В момент второго удара в морду борова, я почувствовал себя Снежком. Все стояли, глядя на то, как я с упоением избиваю урода, нанесшего вред нашей милой Зое. Кровь окрасила мои руки почти так же, как когда я зажимал рану Лиса. Повсюду летели брызги, а у меня энергии только прибавлялось. Я смотрел на это месиво, вдруг содрогаясь внутри от осознания, что могу убить Клеймена. Он не должен так легко отделаться!

Достав нож, я вспорол рубашку жирдяя, желая показать ему, что чувствовала Зоя, когда в неё сунули нож. Но урод не шевелился, если не умер, так точно отключился. Мне пришлось сдаться, вставая и утирая то ли пот, то ли слезы. А может и слюни, бежавшие, пока я орал. Тогда я даже не отдавал себе в этом отчета, но просматривать воспоминания было жутковато. Выровнявшись, я рванул к Зое, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу.

Она вырвалась из рук Никифора, обнимая меня и плача. Стоять сестра могла с трудом, на всем её теле виднелись множественные кровоподтеки, а на голове не хватало части… боже, столько времени прошло, а я до сих пор не могу это сказать. Волосы ей вырвали вместе с кожей, причем довольно крупным пятном. Мне было очень больно смотреть на сестру, одетую в куртку Никифора. Тоненькие окровавленные ножки, поломанные ногти, подбитый глаз.

Прижимая к себе Зою, я оглянулся на борова, которого окружили ребята. Они проверили его пульс, связали руки, ноги и, положив на одеяла, поволокли по земле. Мы с Зоей и Никифором пошли через улицу, чтобы поскорее оказаться в конуре. Остальные же пошли через Чрево, потому что по улице у них бы не вышло волочить нового пленника. Лидер без стеснения спросил Зою, когда мы остались втроем, как она себя чувствует, нужна ли ей скорая или хватит Нины. Сестра ответила, что ей ещё медсестра Шахтеров наложила швы, причем немало, иначе Зоя бы просто не дожила до обмена.

Так что, несмотря на всю пережитую боль, она была жива и не сломлена. Казалось, Зоя просто была очень сильно рада тому, что я рядом. Я помнил, что за свою жизнь этой девочке пришлось пережить не мало насилия, но никто не может привыкнуть к такому. С момента её спасения, я уже стал задумываться, как сделать так, чтобы прекратить эту череду ужаса в жизни сестры. И я даже придумал, но об этом позже.

В конуре все было нормально: Лис в стабильно-скверном состоянии, Нина, нервно ожидавшая нашего возвращения и приготовившая еду на всех. Она тут же ринулась оказывать Зое помощь, пока мы просто отмывались от крови. Я не ел, просто стоял часовым около медкабинета, старался не подслушивать разговоры. Но девушки почти и не говорили, Зоя только периодически ойкала и шипела, а Нина просила потерпеть. Я принес Зое халат, полотенце, её тапочки для душа. В общем, я не знал куда себя деть, отчего просто ждал её возвращения. Пока Нина её лечила, пока Зоя мылась, пока она одевалась.

Потом медсестра при нас предупредила Зою, что сидеть ей нельзя, но сестра, что удивительно, даже не язвила. Остальных мы ждали, болтая о всяком, хотя Никифор подумывал помочь ребятам, которым приходилось прокапывать вход. Но в итоге решили никуда не идти. Оставлять Зою беззащитной не хотелось, а один в поле не воин. Парням понадобилось немало часов, прежде, чем они прокопали арку и втащили внутрь борова. Зато уже через час с их прихода, мы все ели в удивительной тишине. Было слышно только как капает вода с волос Луки, попавшего в душ последним, потому что ему тоже понадобилась медицинская помощь.

— Скоро приедут колонисты, — прервал тишину Никифор, отодвигая от себя полную тарелку. — Так что мы должны кое-что сделать.

Снежок все ещё был против, но большинство проголосовало «за». Мы ждали родителей Лиса, чтобы передать его им. Как бы тяжело ему с ними не было, мы были уверены, что наш техник найдет способ вернуться. И только мы встали, решив привести прихожую в порядок, как снова врубили детский плач. Сжимая голову, чтобы не слышать визгов, я пнул кресло. Черт! Зое нужен отдых и здоровый сон! Но вообще это создало подходящий антураж под приезд родителей Лиса.

Их встречал я, проводя их и ещё одну бригаду медиков внутрь конуры. Мама Лиса была уже немолодой женщиной, со впалыми щеками и большими зелеными глазами. Папа брюнет, с орлиным профилем и очень усталым взглядом. Они замерли около кровати сына, пока не пропуская внутрь медиков. Я протиснулся к ним, указывая на шкаф и стол:

— Здесь часть его вещей, остальные в мастерской, я не был уверен, что это имеет значение. — Думаю, они ещё понадобятся ему.

Женщина повернулась ко мне и… кивнула. По её лицу бежали слезы.

— Я не видела его столько лет, — хрипло сказала она, касаясь кончиками пальцев лица Лиса. — Неужели мы не заслужили его прощения?

— Из-за вас ему пришлось убить человека, — сухо бросил я, складывая в картонные коробки одежду нашего техника. Да, больно было его отпускать.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — рыкнул в мою сторону отец Лиса, тут же выдыхая и извиняясь. Он помассировал виски, пропуская медиков, чтобы поскорее со всем покончить. — В каждой семье свои секреты, — нравоучительно сказал мужчина. — Ты поймешь, когда у тебя будет своя.

Как же сильно мне хотелось сказать этому недоноску, что две мои девочки ни в чем никогда не нуждались. Единственные секреты семьи которые у нас были — это цены вещей и подарки в виде сюрпризов! Родители Лиса были холодными, строгими и пустыми.

Я отошел в сторону, пропуская их. Мужчина взял коробку, а женщина, проходя мимо меня, вдруг замерла, нахмурив лоб.

— Постой, ты ведь тот парень из новостей. Похищенный инспектор!

— Был им когда-то, — устало ответил я, подталкивая женщину в спину. — Ваш сын показал мне цену настоящей свободы, так что я сам выбираю здесь находиться. Как и он.

Мать Лиса покачала головой, нагоняя мужа и мед бригаду. Проводив их взглядами, мы ещё какое-то время молчали, не представляя, что теперь делать. Мне хотелось спать, просто лечь и вытянуть ноги, чтобы все волнения ушли. Даже стало как-то плевать на визг, наушники Лиса лежали нетронутыми на столе, так что я собирался нагло их присвоить.

Но вскоре мне напомнили, что это не все. У нас были ещё одни гости.

Артем с Глебом пришли не одни, из-за чего мы как-то даже притихли. Нина так и вовсе не показывала носа. Так что пришлось хозяйничать нам, кому-то же нужно было угостить самого Гурамова чаем. Тот не брезговал обстановкой, даже сделал нам пару комплиментов. Узнав, что это я участвовал в убийстве Власовой — вообще долго хохотал. Гурамов оказался приятным мужчиной, не только внешне и манерой разговора, но и как человек. Он не лукавил, общался открыто, старался уделить вниманием всем, чтобы не выглядело, словно он говорит только с лидером и колонистами.

Я вообще сначала не понимал, зачем они пришли, пока не кончилась вступительная речь. Только опрокинув рюмку, Гурамов, под направлением Глеба, все же вспомнил, зачем они здесь:

— Скоро все станет ещё хуже, — предупредил он, показывая пальцем в потолок и намекая на звук. — Как я понимаю, в Чреве сейчас очень много трупов и очень мало людей, верно?

— Пока мы рыли арку — видели как минимум несколько тысяч, — устало вздохнул Лука. — Это я про живых. Мертвых забрала земля, точнее, они под завалами.

— Разве что колония пуста, — согласился Артем, тяжело вздыхая. — Так что система не отступит.

— Плохо, — наморщил лоб Гурамов, протягивая рюмочку для повторного наполнения. — Стекольников не остановится, пока тут не будет гулять ветер.

— Чего он вообще ополчился? — спросил Ким, что как раз встал на разлив. — Зачем ему это?

— Сложная политика. Дело в поставках, проседает законная торговля, растет коррупция. Он чувствует, что теряет власть, но лишь сильнее ополчает людей против себя, — Гурамов снова осушил рюмку, громко ставя её на стол. — Ух. Но я не за этим здесь. С Шахтерами, я так понимаю, разбираться уже не придется?

— Да, — кивнул Никифор, скрестив руки на груди, — там ещё остались живые, в основном женщины и дети. Лучше согнать всех выживших в колонию. Эта часть Чрева повреждена взрывами.

— Так и планировал, — согласился Гурамов, стуча пальцами по столу. — Короче, вам задание. Нужно проверить пути, поезд пока стоит, где-то в вашей части обвал. Это тормозит его к другим городам.

— Незачем им самим этим заниматься, — махнул Глеб, качая ногой. Он, как мне показалось, выглядывал до этого Зою, оставаясь равнодушным к разговору. — Мы отправим людей. Нужно заканчивать, я не могу здесь находиться. Этот звук когда-нибудь выключают?

Мы только плечами пожали, вообще не понимая, что от нас хотят и хотят ли вообще. После сильного всплеска эмоций этот разговор казался просто идиотским.

— Тогда план следующий, — Гурамов наконец перешел к делу. — На днях, пока точно не скажу когда, будет большое собрание, где соберется вся верхушка мудаков, готовых разорвать Чрево на части. Стекольников, естественно, будет присутствовать. Я сообщу вам за сутки до начала, чтобы вы успели заложить в здании взрывчатку.

— Её мы дадим, — подхватил Глеб, — так же предоставим форму уборщиков и разнорабочих, чтобы вы беспрепятственно перемещались по зданию.

— И когда прогремит взрыв — вы будете уже здесь, — закончил Артем, глядя на наши хмурые лица. — Стекольников умрет, а мы притянем за это Шахтеров. Клеймен, я надеюсь, жив?

— Жив, — процедил я сквозь зубы, — что же с ним будет?

— Тогда это будет ещё проще, — улыбнулся Гурамов, вставая. — Глеб прав, невозможно долго находиться в подобной обстановке. Заберем вашего пленника уже после взрыва, так что постарайтесь его не прикончить раньше времени.

Артем тоже откланялся, побежав провожать Гурамова. Глеб задержался, неожиданно махнув мне, что хочет пройтись. Пока мы шли, я даже напомнил ему о минах, но тот лишь сказал, что о них уже позаботились. Я тогда все ещё не понимал, что от меня хотят.

— Ты мог заметить, что я хорошо знаю твою сестру, — начал колонист, глядя на меня сверху вниз.

— Да, при этом не удивился.

— Я часто встречал её в колонии, но никогда не мог понять, что Зоя там делает, — Глеб усмехнулся, придаваясь воспоминаниям. — Мне казалось, ей нравится Зет, но… она заявила, что у них чисто сексуальный интерес друг к другу.

— Слушайте, это очень интересно, — прервал я мужчину, чувствуя, что после сумасшедшей недели мне нужно сначала ещё неделю спать, прежде, чем я смогу снова вести подобные беседы. — Можно сократить? Я чертовски устал.

— Что ж… — Глеб вздернул брови, но не разозлился. — Я предлагаю ей стать частью колонии. Вы будете рядом, а мы гарантируем ей безопасность. Ей нравится подобный стиль жизни, зачем же убивать себя подобной опасностью? Сегодня вы спасли её, но сумеете ли вы сделать это завтра?

— Отличная идея, — согласился я, завершая круг и направляясь к дому. — Но я не уверен, что Зоя захочет. Она привязана ко всем нам и не любил ограничения.

— Поговори с ней, — пожал плечами колонист, останавливаясь около ступеней и отправляя мне запрос в систему. — Уже ничего не будет как раньше. Придется долго восстанавливать Чрево и бороться за власть. В этой борьбе не место девушкам.

— Что за такой интерес? — снова вспылил я. — Спрошу. Дам знать, если согласиться.

Глеб на меня не злился, только махнул на прощанье, разворачиваясь к ступеням. Я устало выдохнул, приглаживая волосы и ругая себя за эмоциональность. Это было примерно тем решением, которое придумал я, но с помощью Глеба все могло пройти ещё лучше. Может предложение от влиятельного человека соблазнит Зою податься соблазну, и нам больше не придется так за неё переживать.

Но все это потом.