Джилл. Часть 2

Глава 8

Играли они так несколько часов. Прекратили только тогда, кода уже буквально стали падать от усталости. В отведённые им комнаты супруги Харрис вернулись уже под утро. Обессиленные, но счастливые, они тут же провалились в сон.

Проснулись они только к полудню. Большинство гостей к этому времени уже разъехалось. Мистер и миссис Харрис тоже решили не задерживаться. Приказали слугам собрать их вещи и подготовить машину к отъезду.

Во дворе около дома, когда автомобиль уже подали и Виктор с женой уже были готовы грузиться в транспортное средство, попрощаться с гостями пришли лорд-мэр с супругой. На Марине сегодня красное с белым пышное платье из достаточно лёгкой ткани. Фасон соблазнительный, свободный, рукава и юбка расклешенные. Зона декольте открыта. Волосы собраны в замысловатую розетку на затылке. И как ей не холодно? Ведь на улице сейчас не более пяти градусов тепла.

Марина шла с мужем под руку и улыбалась широкой улыбкой.

— Уже покидаете нас? — обратилась она к Виктору. — Очень, очень жаль! Мы ведь и не успели с вами как следует пообщаться.

— Мы с вами весь вчерашний вечер разговаривали, — ответила Джилл своим коронным холодным тоном.

— Именно! — подхватила Марина, продолжая улыбаться и игнорируя лёд, — С вами так интересно, что никакого вечера не хватит! Дорогой, — обратилась она к мужу, — пусть господа Харрисы ещё к нам приедут! Прошу тебя!

— Я вовсе не против, — одобрительно развёл руками мэр, — мы рады гостям.

— Вот и отлично! — радостно воскликнула Марина. — Виктор, леди Джильда, вы же приедете?

— Обязательно! — так же радостно подхватила Джилл. — Интерактивная игра у вас, мистер Стрим, просто потрясающая! Я с таким удовольствием вчера погрузилась в виртуальную реальность, такое наслаждение испытала! Если вы приглашаете, мы обязательно ещё приедем. Очень хочется ещё поиграть. Вы же не против?

— Играйте на здоровье! — улыбнулся мэр. — Эту штуку и дети мои обожают. В виртуальном пространстве чуть ли не сутками пропадают. И жена тоже любит интерактивное действо включить… Только, мистер Харрис, если леди Джильде так нравится виртуальная реальность, почему вы в своём замке не оборудуете подобную комнату? Да, на Холли подробные устройства весьма энерго затратны, но вам ли об этом беспокоиться? У кого, у кого, а у вас Голубой руды предостаточно.

— Подобные вещи запрещает устанавливать дама Веста, — ответила за Виктора Марина. — А мистер Харрис уважает мнение кормилицы. Так что…

Закончить она не успела. Мистер Стрим резко что-то вспомнил и попросил Виктора пройти за ним. Дамы остались одни.

— Ну что, — спросила Джилл на имперском, — ловушка провалилась?

— О чем ты? — на прекрасном лице Марины играло недоумение.

— Ночь, маты на полу, двое уединились в тёмной комнате… — медленно отчеканила Джилл. — Отличный план. Почти сработал, почти… Ты совсем капельку посчиталась. Капелюшечку. Нужно было ещё игру из зала убрать — тогда бы точно сработало.

— Это просто досадная случайность. Мистер Миллер уже всё всем объяснил. Или ты ему не веришь?

— Ему-то я верю.

— Намекаешь, что виновата я?

— Не намекаю, прямо обвиняю. Слишком много странных совпадений.

— Вот значит как… И это после того, как я так радушно тебя приняла и столько всего рассказала? Поделилась сокровенным… Впрочем… Думай, что хочешь. Только вот у меня нет никакого мотива портить тебе жизнь. Жива ты или мертва — мне без разницы. У тебя имеется реальный враг под боком, а ты возводишь напраслину на совершенно незаинтересованного человека.

— Опять имперский! — грозно процедил вернувшийся мистер Стрим.

— О! Это я начала… — перетянула одеяло на себя Джилл. — Я решила, что наши с Мариной женские шпильки никому не нужно знать. — откровенно заявила она. Однако, заметя, что мэр по-прежнему недоволен, добавила: — Простите меня, я впредь обещаю не использовать имперский в вашем доме. — она учтиво поклонилась.

Мэр снисходительно кивнул и, ещё раз произнеся положенные по случаю слова прощания, чета Стрим удалилась.

Харрисы со свитой уже почти погрузились в машины и уже хотели ехать, как появился мистер Миллер. Он подбежал к Виктору и его жене когда те уже садились в автомобиль.

— Мистер Харрис, леди Джильда, — блондин учтиво поклонился, — я так жаждал попрощаться с вами лично. Хорошо, что успел.

— Что вы хотели? — безразличным тоном поинтересовался Виктор.

— Ну как же! Поблагодарить за самою невероятную ночь в моей жизни! Ваша жена — самая чудесная женщина из всех, что я когда-либо встречал! — радостно заявил блондин. И, видя зарождение гнева на лице Виктора, быстро продолжил: — О! Не подумайте дурного! Во-первых, если бы у нас была связь интимного характера, я никогда не стал бы встречаться с мужем моей пассии. Во-вторых, ваша жена не тот человек, который станет изменять. Поверьте, я знаю. Опыт с дамами у меня большой! Каждую вижу насквозь! — хвастливо заявил он, похоже, совершенно потеряв нить своего повествования.

— С чем вас и поздравляю! — порадовался на него Виктор.

— Так вот, — продолжил Миллер, — и дело тут даже не в красоте, хотя, конечно, леди Джильда вполне ничего, а в характере. С такой женщиной и на охоту можно, и в поход, и на казни с собой брать, и пытки новые придумывать вместе…

— Не! — замотала головой Джилл. — Пытки я не люблю. По мне — так сыворотка правды лучше всяких физических воздействий.

— Сыворотку правды можно обмануть. — с видом знатока заявил Виктор.

— Это не совсем так, — уверено ответила Джилл. — Папа рассказывал, что противостоять сыворотке может ничтожно малый процент людей. Из тысячи лишь один способен на это. И то, подобного результата этот один сможет достичь после не менее пяти лет упорных тренировок. Шанс, что на Холли тебе попадётся именно такой человек, равен нулю.

— Вот! — радостно воскликнул Миллер. — Вот это я и имел в виду! С леди Джильдой можно общаться на любые темы! С ней интересно! Вам очень повезло, мистер Харрис.

— Я знаю. — спокойной сказал Виктор, но по его лицу Джилл поняла, что мужу нравится, что его женой восхищаются другие.

— В общем, — продолжил блондин, — очень рад столь близкому знакомству. И, мистер Харрис, если вам когда-нибудь надоест ваша жена… Дайте знать. Заберу. — так прямо и сказал.

— Всенепременно! — заверил его Виктор и чета Харрисов наконец-то села в машину.

Обратный путь протекал также живо, как и дорога сюда. Джилл и Виктор всё время общались, делились мыслями, смеялись. Как будто заново открывали друг друга.

Следующие дни дома потекли совсем по другому руслу. Удивительно, но Виктор как будто вспомнил, что у него есть жена. И теперь он несколько часов в день уделял на общение с супругой. Вроде и обязанности у него те же, и проблемы правителя никуда не делись, только вот время на Джилл непонятным образом нашлось.

Теперь они много гуляли — погода наладилась, в том смысле, что уже не было того убийственного холода и снег кое-где сошёл. Они прохаживались по верхней площадке, расположенной на главной оборонительной крепостной стене. Иногда посещали близлежащие поселения. Виктор туда ездил по своим делам, но теперь брал жену с собой. Также муж показывал Джилл полюбившиеся ему места в горах. А вот в лес, который находился не так уж и далеко от крепости, они не ходили. Виктор не любил это место и не объяснял почему. А Джилл и не спрашивала. Они проводили теперь много времени вместе — больше ей ничего и не нужно.

Как-то ночью Джилл удобно расположилась рядом с Виктором на его шикарной кровати с балдахином. У них возник некоторый перерыв и они отдыхали, восстанавливали силы. Её голова покоилась на его груди. Он же нежно перебирал пряди её рыжих волос.

— Знаешь, — начал муж, — я так рад, что мы с тобой тогда, в доме мэра, сыграли в эту виртуальную игру. Вышло здорово! А я ведь и забыл, какая ты замечательная, как с тобой хорошо…

— Ага, — отозвалась она, — бросил меня на два месяца одну скучать в замке.

— Ну прости, — он чмокнул её в макушку, — был не прав. Знаешь, я ведь так боялся, что ты начнёшь лезть в политику. Империанки часто такие. Вы вечно хотите всё сделать по-своему, лезете, настаиваете…

— Что за чушь! — возмутилась она. — И кто это тебе такое сказал? Хотя можешь не отвечать. Я и так знаю, кто.

— Я же говорю, был не прав. Сейчас я это понимаю. Мы теперь много с тобой беседуем, я часто рассказываю тебе о своих делах. Но ты вовсе не диктуешь свою волю, не достаёшь советами. Просто выслушиваешь и это мне приятно. Ты совсем не лезешь в политику.

— Конечно не лезу! Я же говорила тебе раньше, мне она совершенно не интересна. Да, послушать рассказы о ней я люблю, но чтобы вмешиваться… Нет! Я желаю совершенно другого! Мне хочется летать! Скажи, Вить, ну неужели нельзя с этим что-то сделать? Может хоть на каких-то летательных аппаратах можно попрактиковаться?

— Есть у меня одна идея. — заговорчески ухмыльнулся он. — Подожди ещё несколько дней. Скоро всё будет!

— А что это? — ей стало любопытно и она повернулась к нему лицом.

— Сюрприз. Скоро. Уже скоро.

Она хотела ещё что-то спросить, но он не дал. Крепко её схватил и… В общем, ночью есть дела поважнее, чем просто разговоры.

Следующие несколько дней прошли без изменений и происшествий. Джилл уже было начала забывать об их ночной беседе, как вдруг…

За завтраком к столу подошёл лакей. Что-то шепнул Виктору на ухо.

— Дорогая, — обратился мистер Харрис к Джилл, — мой сюрприз готов. Уверен, ты не захочешь ждать окончания завтрака. Так что пошли.

Он встал из-за стола, протянул руку жене и они отправились в одну из гостиных. Дама Веста при этом провожала Джилл таким взглядом, будто придумывала для неё особо изощренную казнь со снятием скальпа и выкалыванием глаз.

В гостиной Харрисов ждали какие-то коробки внушительных размеров. С одобрительного кивка мужа Джилл взялась за распаковку и…

— Аэроскейт? — держала она в руках полутораметровую гладкую бежевую доску.

— Верно. — ответил Виктор. — Здесь два скейта и несколько защитных костюмов. Это особые модели. Видишь, доски короче, чем обычно. Не такие быстрые и не столь маневренные, но зато они летают. Да, эти штуки способны функционировать на Холли. Есть, конечно, несколько заморочек в управлении, но я уверен, ты справишься.

— Оба аэроскейта мне? — она не верила своему счастью.

— Зачем тебе два? Один. Второй — для меня. У меня ведь раньше тоже был скейт. Но потом я забросил это дело. Сейчас же хотел бы снова начать кататься. Вместе с тобой.

— О Виктор! Это невероятно! Ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете!

Джилл бросилась на шею мужа и, не стесняясь ни слуг, ни подошедшей любопытной Весты, принялись осыпать любимого поцелуями.

Однако нежности длились недолго. Джилл не терпелось начать тренировку. Они с Виктором быстро переоделись в защитные костюмы и вышли на воздух.

Теперь по крепости, по оборонительной стене, по близлежащим дорогам местные жители часто наблюдали двух летающих гонщиков. Один неизменно в чёрном костюме, вторая — вся в белом. Они носились на аэроскейтах, догоняя и перегоняя друг друга. Иногда летал только белый гонщик — у Виктора свободного времени меньше.

Теперь жизнь в крепости стала вполне приятной. Оказывается, тепло и хорошо может быть и на холодной планете. Виктор находился рядом, по-настоящему рядом, и Джилл наконец-то почувствовала себя счастливой. Дни уже не тянулись серой скучной массой, а пробегали незаметно ярким весёлым потоком.

Джильде было чем заняться. Она много времени проводила с мужем: постепенно они становились всё ближе и ближе друг к другу. Всё больше и больше общих тем, всё шире и шире доверие. Дошло до того, что она лишь бросив беглый взгляд сразу понимала, что на душе у мужа.

Душа Виктора… Узнав мужа получше, Джилл ужаснулась, сколько же боли он пережил и до сих пор переживает. Унижения от других лордов он воспринимал близко к сердцу. Слишком близко. Не получая поддержки от других, он лишь глубже замкнулся в себе. И тот комок переживаний, который он копил внутри, выливался в непомерную жестокость. В результате его стали бояться. Никто даже взглядом не смеет оскорбить великого лорда. Даже соседи-правители опасались лишний раз обращаться к Виктору. Собственные же вассалы трепетали и падали ниц при одном упоминании мистера Харриса. Против него не то, что заговоры не затевали, слово сказать поперёк не смели. Ведь если лорду хоть что-то не понравится, расплата приходит моментально. Казнь без разговоров — самый частый исход для провинившихся. При этом Виктор вовсе не являлся психопатом. Наказывал жестоко, но не просто так — за дело. Это тоже все знали. А также щедро награждал всех, кто ему верой и правдой служит. Интересный факт: народ своего жестокого правителя любил. И публичные казни преступников лишь добавляли Виктору популярности в массах.

Теперь же, сблизившись с женой, мистер Харрис получил возможность высказаться, проговорить свои страхи, опасения и недовольство. И ему стало легче. По крайней мере, так показалось Джилл. Виктор больше не ходил угрюмый, пропала грусть из его прекрасных чёрных глаз, он даже улыбаться прилюдно стал. Правда, редко, но это уже прогресс.

Джилл не могла нарадоваться на перемены. Им с каждым днём всё приятнее и приятнее находиться вместе!

Только вот в замке был тот, кто не радовался. У Джилл вообще сложилось впечатление, что дама Веста в принципе не способна на положительные эмоции. Кормилица вечно ходит с одним и тем же выражением лица: нависшие брови, сжатые тонкие губы. Косынка, полностью закрывающая волосы и скучное тёмное платье — неизменный дресс-код Весты. Джилл всеми силами старалась не замечать ненавистную кормилицу, не реагировать на неё. Девушка даже в перепалки с ней вступать перестала: скуку удавалось развеять другими способами. Только вот бабка на примирение не шла. Новая жена не только влезла в жизни её дорогого воспитанника без её высочайшего благословения, но и полностью прибрала мужа к рукам. Он теперь смотрит только на Джилл, разговаривает с женой, делится секретами. Бабку это бесило. Она неоднократно высказывала своё недовольство Виктору, дескать, он слишком балует свою супругу, много ей дозволяет, распустил и не воспитывает. Со слов Весты, Джилл, того и гляди, захватит власть и свергнет рохлю-мужа. Будь кормилица похитрее, она вполне бы могла забросить в душу Виктора зерно сомнения. Однако бабка настолько сгущалась краски, что лорд-правитель ни капельки ей не верил. Виктор-то знал, какие беседы он ведёт с женой и что той действительно наплевать на политику. Так что нападки Весты оставались без результата.