ГЛАВА 30

Когда Грайанна Омсфорд добралась до края Сланцевой Долины по версии Запрета, Века Дарт исчез. Убежал от страха, решила она, слишком сильно испугался, как только появился Чародей—Владыка. Но она все равно потратила время, чтобы поискать его, думая, что он мог спрятаться в скалах, закрыв руками свое лицо. Однако, его нигде не было.

Он вернется, сказала она сама себе. Что бы ни случилось, он вернется.

Она удивилась, откуда у нее такая уверенность в этом, и решила, хотя и с неохотой, что отчасти, по крайней мере, это исходило из того, что она находила некий комфорт от его присутствия. В лучшем мире, таком, из которого она явилась сюда, она бы вообще не стала его терпеть. Здесь же, ей приходилось принимать любую дружбу, которую она сможет найти.

Она начала спускаться по горному склону. Тишина, окружавшая ее, вызывала какое–то странное чувство после исчезновения призраков, которые мучили ее по пути сюда. Они все испарились, затянутые обратно в преисподнюю вместе с Чародеем—Владыкой. Но память о них не давала покоя, их шепчущие голоса слышались в глубине ее сознания, она непроизвольно вздрогнула, вспомнив как их влажные пальцы слегка касались ее обнаженной кожи.

Вставало солнце, окрасив восточный горизонт в цвет пепла, добавив серость по сравнению с чернотой ночи. Еще один день низких туч и грозового неба. Еще один день бесцветного мрака. Она чувствовала себя разбитой после встречи с призраками. Она хотела уйти из этого несчастного места, из этого мира жестокости и отчаяния. Она задумалась над словами призрака Броны. Мальчик идет. Эти слова смущали ее, и она часто повторяла их в своей голове. Какой мальчик? Почему на первом месте этот мальчик? Для нее это не имело никакого смысла, и она продолжала считать, что это какой–то ребус, какая–то загадка, которую она должна разгадать. Всем известно, что призраки говорили загадками, дразнили полуправдой.

Наверное, и здесь было нечто подобное.

Она на миг остановилась и закрыла свои глаза, почувствовав головокружение и слабость. Ее встреча с призраком Чародея—Владыки заметно потрепала ее душу и тело, она ощущала, как ее пошатывало. Ноющая боль чувствовалась не только в мышцах и суставах, но также и в ее сердце. Было невыносимо просто стоять в присутствии этого призрака. Его ядом были пропитаны воздух, которым она дышала, и земля, по которой она шла. Яд пропитал всю долину, хотя она до сих пор не подозревала этого. Зло — в его самой необузданной, самой смертоносной форме, — заразило ее. Несмотря на то, что она сопротивлялась предложению Чародея—Владыки принять его, оно все равно проникло в нее. От этого она не умрет, подумала она, но пройдет немало времени, прежде чем избавится от последствий.

Головокружение прошло, и она пошла дальше. Мальчик, продолжала думать она. И она должна дождаться его. С этой стороны она ничего не могла сделать, ничего, что бы ее освободило. Она этому не верила; в любой ситуации всегда есть что–то, что ты можешь сделать, чтобы помочь себе. Всегда есть не один способ войти и выйти из любого места, даже из такого. Ей только нужно выяснить, что это за способ. Но даже говоря себе так, она нашла причину сомневаться в этих словах. Никто — до сих пор, — никогда не находил выхода из Запрета в течение всех этих тысяч лет. Никто никогда не находил входа, как только была воздвигнута эта стена магии. Здесь была тюрьма, из которой нельзя сбежать.

Уже стало светло, когда она добралась до подножия гор: такой же закоптелый серый свет, как и каждый день, тучи, висящие низко над землей, перемешивающиеся с туманом и грозившие пролиться дождем. Века Дарт сидел на камне у тропы, уткнув в руки свой подбородок и глядя на равнины на юге, но тут же вскочил на ноги, услышав ее приближение, и с нетерпением ждал, когда она подойдет к нему.

— Я думал, что ты не вернешься, стракен, — заявил он, даже не стараясь скрыть облегчение в своем голосе. — Этот призрак, такой ужасный, такой грозный! Он не захотел тебя?

Она покачала головой:

— И тебя тоже, так что тебе не было нужды убегать.

Он взорвался от негодования:

— Я не убежал! Я решил подождать тебя здесь! — Его хитрое лицо сжималось, когда он собирался лгать. — Я понял, что не стоит тебя беспокоить, когда ты призываешь духов, и решил вернуться сюда, чтобы следить… за всем, что могло бы тебе помешать. — Он сплюнул. — И это сработало, так ведь? Тебя ничто не беспокоило? Ха! Я так и думал!

Она чуть не рассмеялась. В болотном улке не было ни капли правды, но она не смогла ни рассердиться, ни даже расстроиться. Это было просто в его характере, и не было смысла надеяться на что–то иное. Откровенность не была тем качеством, которое ей хотелось найти побольше в Веке Дарте.

— Если бы я думал, что тебе может понадобиться защита от того призрака, если бы я не верил, что ты стракен с очень большой силой и опытом, я бы остался убедиться, что ты будешь в безопасности! — торопливо продолжил он, уже не зная, когда остановиться. — Но так как причин для беспокойства не было, я пришел сюда, где, как я понимал, от меня будет больше пользы. Расскажи мне. Что это был за призрак, с которым ты разговаривала?

Она вздохнула:

— Чародей огромнейшей силы.

— Но его силы были не больше твоих, иначе бы ты не решилась вызвать его. Что он сказал тебе?

Она присела рядом с ним:

— Он сказал мне, что я должна вернуться туда, где ты нашел меня.

В то же мгновение его поведение изменилось.

— Нет, нет! — сразу воскликнул он. — Ты не должна туда возвращаться!

Она с изумлением посмотрела на него. На его лице отразилось отчаяние, лоб прорезали глубокие морщины, губы сжались.

Казалось, он понял, что погорячился:

— Я имею в виду, что ты и так едва избежала Драчи. Что за причина заставляет тебя рисковать еще раз с ним встретиться? Я думал, что мы решили идти… я думал… — Он замолчал. — Так что же мы решили? Зачем мы пришли сюда? Ты никогда об этом не говорила.

Она кивнула, ее позабавило его замешательство так же, как и его страдания:

— Мы пришли сюда для того, чтобы я смогла поговорить с этим призраком, Века Дарт. У меня не было выбора, с кем говорить.

Болотный улк понимающе кивнул:

— Но ты с ним говорила. Что ты спросила у него? Почему он сказал тебе вернуться туда, откуда ты пришла? Какая для этого причина? Должно быть, он пытался обмануть тебя, может, даже навредить тебе!

Она тщательно обдумала свой ответ:

— Не думаю, что он хотел мне навредить. Не таким способом, как ты думаешь. Я спросила его о том, как мне снова попасть домой.

Века Дарт соскочил с камня и встал прямо перед ней:

— Но ты не найдешь оттуда в свой дом! Ты уже заблудилась, когда я нашел тебя! В любом случае, то место слишком опасное! Там повсюду драконы, и некоторые из них гораздо хуже того драчи, с которым ты повстречалась!

Он чуть ли не прыгал вверх и вниз, сжимая свои кулаки:

— Почему ты должна вернуться туда, чтобы найти дорогу домой? Разве ее нельзя найти откуда–нибудь еще?

Она покачала головой, внимательно наблюдая за ним:

— Нет, нельзя. Почему тебя это так расстраивает? Ты боишься за себя? Если так, то не ходи со мной. Я могу сама найти дорогу. Иди на запад, куда ты направлялся, когда встретил меня.

— Я не хочу идти на запад! — Он практически выкрикивал эти слова. — Я хочу остаться с тобой!

— Ну, если ты хочешь остаться со мной, то тебе придется вернуться туда, где ты меня нашел. Да что с тобой происходит? Ты боишься, что я не смогу тебя защитить от тех, кто охотится за тобой? Именно из–за этого?

Он в ярости набросился на нее, но успел удержать себя, развернувшись, затем с силой топнул ногами о землю, так что она заволновалась, не сломал ли он себе ноги.

— Ты меня не слушаешь? — прокричал он ей. — Ты мне не веришь? Ты не можешь туда вернуться!

Она встала на ноги, готовая к еще одной атаке:

— Так ты идешь со мной или нет? Решайся, наконец.

Он зашипел на нее, как змея, его лицо превратилось в какую–то гротескную маску, а пальцы расширились и стали похожи на когти. Она была настолько поражена этой трансформацией, что на миг подумала, не стоит ли призвать магию и обездвижить его, прежде чем он потеряет над собой контроль. Но потом он понемногу овладел собой, внезапно успокоившись настолько, что замер в своей причудливо агрессивной позе. Он глубоко вдохнул, затем выдохнул, оторвал свой горящий взгляд от нее и направил его на равнины.

— Делай, что хочешь, Грайанна глупого сердца! — спокойно произнес он. — Иди туда, где тебя ожидает погибель, иди к своей судьбе. Но я не попадусь в эти сети. Нет, я не пойду с тобой.

Больше ничего не говоря, он гордо удалился, двигаясь в быстром темпе, уже не кидаясь из стороны в сторону, как он делал всю дорогу сюда, а направляясь прямо вперед, на юг, в Пашанон. Она недоверчиво смотрела ему вслед, не до конца веря, что он так легко сдался, уверенная, что он развернется и возвратится после того, как удалится на достаточное расстояние, чтобы продемонстрировать свою точку зрения.

Но он не обернулся и не вернулся. Он продолжал идти, и она смотрела на него до тех пор, пока он не исчез из вида.

* * *

Она нашла ручей, водой которого утолила жажду, а потом направилась на запад. Она была почти истощена своей встречей с призраком Броны, но не думала спать, пока не доберется до менее открытой местности. К тому же она испытывала голод, но, как обычно, никакой пищи она не обнаружила. Она подумала, что сможет найти какие–нибудь корешки, когда дойдет до леса, однако ни в чем не была уверена. С неохотой она признала, что присутствие Веки Дарта решило бы эту проблему, однако болотный улк просто не стоил такого беспокойства. Конечно, это была не совсем его вина. Он не мог понять, что она старалась сделать, и это его расстраивало. Поэтому даже лучше, что он ушел, пусть она и осталась голодной.

Тем не менее, ей не давало покоя его крайнее нежелание возвращаться туда, где он ее нашел. Он был тверд в своем желании избегать этого места, и она подумала, что здесь было гораздо больше, чем страх встретиться со своими соплеменниками, от которых он бежал. Было что–то еще, то, что он хранил в себе. Если бы она захотела, то могла воспользоваться своей магией, чтобы заставить его раскрыть свою тайну, но она больше не занималась такими вещами только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Такое решение проблем подходило Ведьме Ильзе, а она тщательно удерживала это в прошлом.

Дорога, хотя и по открытой, ровной земле, быстро утомила ее и к середине дня у нее начались проблемы с концентрацией внимания. Гнетущая серость окружала ее густой мглой, и она едва могла отследить солнце сквозь плотную завесу туч. Иногда вообще невозможно было сказать, где оно находилось, и ей приходилось лишь предполагать о его передвижении по небу. Иногда, ей казалось, что солнца нет вообще.

Эта тюрьма, в которую ее отправили, изнуряла ее. Она рушила ее уверенность и решимость. Это разрушение было неторопливым, но она чувствовала, как оно действует. Даже перспектива своего спасения казалась очень далекой и не давала ей никакой реальной поддержки. Слишком многое зависело от случайности и от усилий других людей. Ей такое не нравилось. Она никогда ни на кого не полагалась.

Она приближалась к холмистой местности, где они повстречали фурий два дня назад. Теперь она решила снова повернуть на север к горам. Ее воспоминания о смерти того огра были еще слишком свежи, чтобы игнорировать их, и она подумала, что если будет оставаться вблизи подошвы гор, то ей может повезти и ее не заметят. Она не так много знала о фуриях, чтобы иметь четкое представление о том, как избежать их, но понимала, что оставаться на открытом пространстве точно не было хорошей идеей. Лучше воспользоваться шансом найти укрытие, если в этом возникнет необходимость.

Ее выбор принес неожиданную пользу. Она нашла свежую воду и странное дерево с оранжевыми и желтыми круглыми плодами, которые, несмотря на горечь, оказались съедобными. Она ели эти плоды, сидя у ручья в тени дерева и смотрела на отравленный пейзаж. Она снова ощутила легкое головокружение и тяжесть век, состояние, которое она объяснила недостатком отдыха. Следующим утром она будет чувствовать себя лучше. По крайней мере, напомнила она себе, она все еще жива.

Кто–нибудь из тех, кто остался там, верили, что она жива? Или они уже считали ее мертвой?

На минуту она представила картину того, что случилось, когда она пропала. Тагвен и Кермадек были бы в отчаянии, но они ничего не могли сделать. Никто ничего не мог сделать, включая друидов. Лишь горстка их знала, что на самом деле произошло, те, кто срежиссировал ее заключение здесь. Однако, насколько хорошо они понимали то, что сделали? Скорее всего, не так много, как они думали. Призрак Чародея—Владыки назвал их пешками. Ими управляло существо из Запрета.

Существо огромной силы и коварства, враг, возможно, еще более опасный, чем Моргавр, оно нашло способ пробраться через барьер Запрета и переманить хотя бы одного друида на свою сторону. Оно обманом убедило этого друида помочь ему сделать возможным обмен Ард Рис на монстра. Возможно, она сама была частью этого процесса. Наверное, ее путешествие в руины Королевства Черепа с Кермадеком было вызвано необходимостью этой твари связаться с ней. Скорее всего, ее заманили туда, чтобы все и произошло. Она смогла вспомнить тот злобный, мрачный взгляд, когда эта тварь показала себя. Она все еще могла ощущать то зло, которое исходило от нее. Не трудно поверить, что именно с той единственной короткой встречи эта тварь получила власть над ней.

Что же оно намеревалось делать в Четырех Землях, выйдя из Запрета впервые за тысячи лет? Одного побега отсюда недостаточно. Оно явно хотело чего–то еще.

Перед тем, как снова отправиться в путь, она воспользовалась магией, чтобы исследовать окружающую ее местность. Это была всего лишь мера предосторожности, не более того. Она весь день не заметила никакого движения, даже в небе. Она оказалась совсем одинокой в этом мире, и эта мысль крайне удручала, потому что так оно и было на самом деле. Никакой разницы не будет от того, кого или что она повстречает; самое лучшее, кого она могла надеяться встретить, был бы еще один Века Дарт. Все, что находилось внутри Запрета, было потенциально враждебным, и этого было не изменить.

Без происшествий она прошагала всю оставшуюся часть дня, и у нее немного поднялось настроение. Возможно, она надет выход из этой ситуации, несмотря на все свои сомнения. Может, действительно, кто–нибудь придет ее спасти.

Уже приближались сумерки, когда она услышала странный металлический писк, который напомнил ей птичье пение. Ее так удивил этот звук, что она замерла на месте и прислушалась, пока снова не услышала его, потом, обуреваемая любопытством, пошла в том направлении, откуда этот звук исходил. Она подошла к роще шершавых, поросших мхом деревьев, когда в третий раз услышала этот звук и заметила вспышку чего–то ярко–красного среди теней. Она не обратила внимания на болезненный цвет корявых стволов, черный и серый, будто опаленные огнем, или на то, как мох рваным покровом лежал на ветвях, но этот звук и эта вспышка красного были настолько интригующими, что их невозможно было игнорировать.

Она осторожно вошла в рощу и почти тут же заметила птичку, этот огненно–алый всплеск во мраке. Что она здесь делала? Птичка была крошечная, слишком маленькая, чтобы представлять какую–нибудь опасность, но она из своего опыта знала, что ничего нельзя принимать на веру. Она немного продвинулась, исследуя магией скрытую опасность. Птичка снова запела на высокой ноте, которая была такой чистой и точной, что она чуть не заплакала от этого звука.

Она оказалась прямо под ней, всматриваясь на ветки, когда земля пропала из–под ее ног, а вокруг ее молотящих воздух рук и ног обвилась сеть и резко подняла ее наверх, отчего у нее перехватило дыхание.

Она боролась, чтобы освободиться, разрывая сетку, крича от ярости и отчаяния. Но почти мгновенно в ее ноздри и рот проник какой–то дымок, густой, токсичный и дурманящий.

Последней ее мыслью перед тем, как потерять сознание, было какой же глупой она оказалась.

* * *

Она очнулась от качки и тряски, что дергали ее взад и вперед на цепях, которыми были прикованы ее руки и ноги к деревянным стенкам и железным решеткам. Эти цепи позволяли ей только поворачиваться с боку на бок. Их длины было недостаточно, чтобы она могла дотянуться до своей головы или тела. Она покоилась на ложе из соломы внутри колесной деревянной клетки, которую тащила пара огромных, с широкой спиной, рогатых животных, немного напоминавших быков, но очевидно ими не являвшиеся. Вторая клетка двигалась впереди, а третья тряслась позади. Их могло быть и больше; она просто не могла их видеть.

У нее болели суставы и стучало в голове. Когда она попыталась прочистить рот из–за сухости, то обнаружила, что он надежно заткнут кляпом.

Она закрыла глаза, собираясь с силами, пытаясь вспомнить, как же она к этому пришла. Птичье пение. Затем сама птичка. Приманка, поняла она сейчас, ловкая и соблазнительная. Она позволила поймать себя одним из самых старых трюков в мире. Ее магии не удалось обнаружить эту ловушку. Это показалось странным, но не невозможным. Ловушка была изощренной. Тот, кто ее установил, приложил немалые усилия, чтобы скрыть эту ловушку. А это предполагало, что ловец ожидал, что его жертва будет использовать магию, отсюда вытекало, что этот ловец искал кого–то, как она.

Она открыла глаза и осмотрелась. Пейзаж оказался размытым и серым от мглы, а в воздухе пахло сухой древесиной и старой землей. Сквозь решетку она смогла увидеть группу волчьих фигур, молча идущих в серости дневного света, мощные четвероногие звери с мохнатыми загривками. Они высунули из пастей языки, а от их дыхания поднимался пар несмотря на то, что день был теплым. Когда один из них заметил ее взгляд, то бросился на нее, вгрызаясь в железную решетку и рыча в бешенстве от того, что не смог добраться до нее.

Задрожав, она снова легла на спину в середине клетки. У нее не было ни оружия, ни магии, чтобы защитить себя или освободиться. Она должна дождаться подходящего момента. До тех пор, пока у нее изо рта не удалят кляп, она будет находиться во власти того, кто ее схватил. А вот тогда будет все совсем по–другому.

Неожиданно сбоку клетки появилось высокое, костлявое существо, одетое в кожаные шорты и тунику, и посмотрело на нее. Жесткие черные волосы были стянуты в пучок на почти заостренной голове, а заросшее бородой лицо было таким же вытянутым, как на детском рисунке гнома–паука. Он затараторил с ней высокими звуками, что смутно напомнило ей говор Веки Дарта. Но этот язык был другим. Она молча смотрела на него, а существо на нее. Потом оно пропало.

Она огляделась вокруг, пытаясь найти какие–нибудь ориентиры. К ее ужасу, она увидела, как позади во мраке и тумане исчезает Драконий Предел. Она направлялась на юг, удаляясь от своего первоначального места назначения.

Удаляясь от таинственного мальчика, который идет ее спасать.

Загрузка...