Девятнадцать сорок восемь

Глава 9

Слыша приглушенный голос отца, ощущение было, словно я нахожусь под водой, а он пытается докричаться до меня с поверхности.

— Ты не мой отец? — спросил я, глядя на человека, рядом с которым прожил всю свою жизнь.

Я не был готов к такой информации. То, что он мне сообщил, просто выбило меня из колеи и заставило погрузиться в свои мысли. Смотрю на него, он рот открывает, что-то говорит, а у меня картина мира рушится перед глазами. Как он меня водить учил, как мы с ним в гараже на его работе ковырялись. Я-то, понятное дело, просто ключи подавал, когда у него срочный ремонт был, но все же.

Как это, ты не мой отец? Это шутка такая?

Не смешно ни разу.

Что-то внутри пусто… пусто как-то.

Сердце колотится, в груди стало тесно, а на душе пусто. Захотелось открыть окно для свежего воздуха, но я не был уверен, что вообще смогу до него дойти. В ногах слабость. В голове ветер. В ушах вода. Хорошо, хоть изначально я уже сидел на стуле…

Чувствую, что со мной не так что-то. Отец руку протянул к плечу, тряхнул меня, и я вздрогнул от ощущения, что меня ударило током.

— Кто мой отец? — спрашиваю.

Отец снова что-то говорит. Я его губы вижу — шевелятся. Взгляд прячет, а слов не слышу. И главное ни волнения, ни страха. Словно так и надо.

Сердце колотит так, что я жилку на шее чувствую. В груди тесно, а внутри словно пусто.

— Почему… он нас бросил? Чем я ему не угодил? — спрашиваю, словно пытаюсь понять, что произошло. В голове мысли мечутся — мол, слабый. Дара нет. Поэтому?

Отец… Мужчина, что был всю мою сознательную жизнь отцом, опять что-то отвечает с виноватым видом, а я ничего понять не могу. Вода в ушах вроде бы отступает, и я слышу его голос, но разобрать ничего не могу.

— Ты его знал? — спрашиваю.

В ответ опять бубнеж из под воды, среди которого выцепляю осознанно:

— … она устроила просмотр моих навыков.

— Почему… мама не хочет мне об этом говорить? Почему она не сказала раньше?

Вода еще немного отступает, и я уже более менее разборчиво слышу голос отца:

— … тебя оставили в живых, есть еще и юридическая сторона. Твоя мать подписала кучу бумаг… — тут мой… отчим вздохнул и произнес: — … потом почитаешь, но суть сводится к тому, что ты не имеешь прав на имущество и статус рода Вешкиных.…ты для них никто. Чужой человек… для них не значит ничего.

Обрывками, но я понял основную мысль отца. Вода из ушей начала отступать, ветер в голове утих, и я просил:

— То есть… от меня… отреклись?

— Да. Отреклись и оставили в живых, — устало произнес отец. — И последнее, что они хотят слышать — это то, что их кровь гуляет среди простолюдинов. Это тоже прописано в договоре. Ты не имеешь право распространять эту информацию.

Я растерянно кивнул и поднялся. Ноги вроде бы отошли. От растерянности, я не знал, что сказать отчиму. Поэтому я просто еще раз кивнул и ушел.

Вроде бы отошел и ногами шевелить могу.

Но сердце так и колотит. Вроде как в груди тесно, но на душе пусто.

— Н-н-н-да, — протянул отец, поняв, что только что сказал. — Ты ведь не поверишь, что это оговорка?

— Ты не мой отец? — уточнил парень, с растерянным выражением лица.

— Понимаешь, мы с твоей матерью подумали, что тебе лучше… Лучше быть не в курсе произошедшего, — начал подбирать слова мужчина. — И тут дело не только в том, что мы так решили. На нас лежат определенные обязательства, понимаешь?

Парень сидел с совершенно растерянным выражением лица. После нескольких секунд попытки осознать, что ему сейчас говорят, он так и не произнес ни слова, словно не слышал, что ему говорят.

— Слушай, может… Может поговорим об этом с твоей матерью? Фирс? Ты меня слышишь? Фи-и-и-ирс?

Михаил Сергеевич потряс сына за плечо, после чего тот вздрогнул и спросил:

— Кто мой отец?

— Слушай, это не самое главное. Главное, что мы тебя очень любим, а твой отец… Ну, он просто рассматривал тебя как запасной вариант, который ему не пригодился. Мы с твоей матерью… мы очень дружили. Еще до того, как ты появился на свет. А когда это произошло, меня наняли присматривать за ней и охранять. Затем… Затем все было сложно, но я остался с твоей мамой. Мы любим друг друга и тебя. Это самое главное. И моя должность у Орловых — целиком ее заслуга. Она смогла договориться о моем просмотре. А тогда… нам было тяжело. И финансово, да и вообще. Давили со всех сторон. Сильно. Если бы не Орловы, то…

— Почему… он нас бросил? Чем я ему не угодил?

— Послушай, Фирс, ты тут не причем. Просто… просто так сложилось. Он аристократ, ты бастард. У него не было детей, и он хотел подстраховаться на всякий случай. Ситуация у них тогда была сложная, вот он и решил прикрыть тылы на всякий случай. А случай… не произошел. В общем…

— Ты его знал? — спросил парень, казалось, совершенно не слушая рассказ отца.

— Знал. Он покупал мою контрабанду и был настоящим ценителем кофе. Я возил для него товар. Только рано или поздно, я бы попался. Как и другие контрабандисты. С каждой ходкой это становилось все сложнее. Пограничникам помогали Шолоховы. И меня бы постигла участь моих «коллег», если бы не твоя мать. Это она устроила просмотр моих навыков.

— Почему… мама не хочет мне об этом говорить? Почему она не сказала раньше?

— Понимаешь, помимо того, что тебя оставили в живых, есть еще и юридическая сторона. Твоя мать подписала кучу бумаг, чтобы твой отец отстал от нее и тебя, — со вздохом произнес мужчина. — Если хочешь, потом почитаешь, но суть сводится к тому, что ты не имеешь прав на имущество и статус рода Вешкиных. По сути ты для них никто. Чужой человек и то, что в твоей крови есть толика их генов, для них не значит ничего.

— То есть… от меня… отреклись? — растерянно спросил парень.

— Да. Отреклись и оставили в живых, — устало произнес отец. — И последнее, что они хотят слышать — это то, что их кровь гуляет среди простолюдинов. Это тоже прописано в договоре. Ты не имеешь право распространять эту информацию.

Парень растерянно кивнул, но промолчал.

Мужчина проводил его тяжелым взглядом, вздохнул и протянул руку за телефоном. Взяв его, он набрал номер под записью «Солнышко» и с печальным вздохом, стал ожидать ответа. Когда в трубке раздался женский голос, он произнес:

— Привет, солнце… Нет, ничего не случилось… В смысле, случилось, но не со мной.

После нескольких секунд быстрых вопросов от супруги, он потер лоб кулаком и произнес:

— Слушай, помнишь мы с тобой говорили по поводу Фирса и его отца? — спросил он. — Ну, то что ему надо рассказать?

— Только не говори, что ты ему все рассказал! — послышался строгий голос из трубки.

— Он все равно бы рано или поздно узнал. Я считаю правильным не тянуть. Или по твоему лучше, чтобы ему это сказал кто-то другой? Пусть… пусть лучше мы ему скажем, чем он спросит нас правда ли это.

Голос в трубке что-то тихо сказал, отчего мужчина слегка поник.

— Знаю. Знаю и понимаю, но он уже взрослый мальчик. Он не будет делать глупостей…

После разговора с отцом, вышел из палаты на ватных ногах. Вся эта информация до сих пор не укладывалась в голове.

Мой настоящий отец аристократ? Но почему… почему всё так? Нет, я нисколько не жалею, что меня растил и воспитывал мой… получается отчим. Он один из самых достойнейших людей и я безмерно люблю его и благодарен за всё. Но… получается, я никогда в своей жизни даже не видел своего настоящего отца.

Пройдя через весь коридор, сел на скамейку и продолжил размышлять.

Да что там не видел… я и не догадывался о его существовании.

Конечно же, это ничего не меняет, и раз отец не появлялся в моей жизни и никак в ней не участвовал, значит, для него так было нужно. Но почему всё-таки мама так и не решилась рассказать мне правду? Неужели отец настолько… ужасен?

Несколько мимо проходящих людей почему-то отшатнулись от меня и поспешили удалиться.

Я же в это время почувствовал, как уши снова начало закладывать, а голова кружиться. Мне стало тяжело дышать, и я сделал несколько глубоких вдохов. После этого почувствовал странную дрожь на бедре. Спустя несколько секунд сообразил, что зазвонил мой телефон. Посмотрев на экран, я невольно улыбнулся.

Кабанов…

— За руль значит? — Экран моего телефона слегка подрагивал. Я сначала даже и не понял, что это трясется моя рука.

Да уж, сейчас я нахожусь не в лучшем состоянии. Однако… проблема денег никуда не делалась. А значит, мне следует собраться и взять себя в руки. Я не могу упускать работу. Только не сейчас.

— Алло — машинально ответил.

— Так, пацан, — услышал привычное сопение из трубки. — Нет времени на разговоры. Живо дуй за машиной и за работу. Один из моих таксистов сломал ногу. Идиот! — Выругался он, подождал пару секунд, глубоко затягиваясь сигаретой и продолжил. — Жду тебя через тридцать минут, не позже! Понял⁈

— Ага. — Ответил я, но осознал, что звонок уже сброшен, а телефон даже успел установиться на блокировку. Наверное, я случайно зажал кнопку и не заметил этого.

Когда я вышел из больницы не обратил внимания, сколько было времени. Хотя это и не столь важно. Бежать сломя голову сейчас точно не собирался. Вместо этого я размеренно шел, продолжая размышлять о своём. Мыслей в голове было слишком много, и я не знал, как их упорядочить.

Столкнувшись плечом с каким-то прохожим, не сразу понял это и не стал разворачиваться, услышав за спиной недовольные выкрики. После чего сел в первый попавшийся автобус и лишь спустя две остановки понял, что оказался не на том маршруте.

— Да что ж такое-то? — Произнес, выходя из автобуса.

Хотя я знал что такое. Вопрос скорее риторический, но это не отменяет того факта, что мне необходимо взять себя в руки. Сев на скамейку под остановкой я закрыл глаза и принялся делать глубокие вдохи. Мне ещё повезло, что я успел вовремя понять, что еду не туда. Не придется возвращаться назад. Потому что с этой остановки я так же мог уехать, но на другом автобусе.

— Он чего там, медитирует?

— Странный какой…

Слышал я некоторые перешептывания от прохожих, но не стал обращать на подобное внимание. А когда открыл глаза, все резко отвернулись и сделали вид, что меня просто нет…

В итоге я немного опоздал, но когда прибыл в контору, даже не стал заходить к шефу и просто направился принимать свою машину.

— Ты в порядке? Фирс. — Обратился ко мне Толик.

— А?

— Говорю, нормально всё? Может, пропустишь смену?

— Всё отлично — вымученно улыбнулся я. — Передай шефу, что я уже за рулем. Не хочу тратить время на его отчитывания.

— Но…

Дослушивать я не стал и просто сел за руль. Толик передал мне рабочий телефон и открыл ворота. Перед выездом с парковки он махнул мне рукой, останавливая машину, и попросил открыть окно.

— Давай аккуратнее за рулем. Это не шутки. Что-то ты неважно выглядишь сегодня. Точно всё нормально?

— Ага — ответил я и, пробуксовывая, резко тронулся.

Первый заказ поступил уже минут через двадцать. И хорошо, что мне просто прислали сообщение на телефон со всей необходимой информацией. Иначе я мог бы просто чего-нибудь пропустить мимо ушей.

От меня требовалось забрать молодую девушку с улицы Строителей и отвезти в торговый комплекс, неподалеку от вокзала.

Подъехав к указанному адресу, девушка уже ожидала у подъезда. Оторвавшись от своего телефона, она быстро бросила взгляд на машину и номера, после чего села в салон. Всю дорогу она точно так же не отлипала от своего телефона и вечно хихикала. Девушка была настолько увлечена, что по завершению заказа, чуть ли не вышла из машины, не расплатившись. Наверное, просто задумалась. Но когда я окрикнул её и попросил заплатить, она как-то укоризненно посмотрела на меня, после чего показательно вздернула подбородок, протягивая мне пятьсот рублей.

— Сдачи не надо. Хамло!

— Эм. Чего? — Взяв деньги, уставился ей в спину. Но девушка не оглянувшись, хлопнула дверью и ушла.

Возможно, я немного был резковат, но причем тут хамство? Это она вообще-то пыталась проехать забесплатно! Ну и ладно. Сейчас мне явно не до чувств высокомерных баб.

Следующие тридцать минут для меня пролетели просто незаметно. Я снова погрузился в свои мысли, а когда звонок телефона отвлек меня от размышлений, я чуть ли не поперхнулся.

— Ого! Ничего себе! Как быстро пролетело время.

Очередной заказ был из богатого коттеджного поселка за окраиной города. Подъехав на место, я прождал клиентов пятнадцать минут, забыв включить счетчик. Я был настолько растерян и невнимателен, что даже не тренировался в магии. Хотя и без того, моя голова трещала так, словно в любую секунду готова была взорваться.

Спустя время, к моей машине подошли двое молодых аристократов. Это становилось понятно сразу же. По их одежде, манере речи, а так же надменным взглядам. Сев в машину, один из них поморщился, словно не хотел находиться в таком салоне.

— Ты слышишь⁈ — Выкрикнул второй аристократ. — Я говорю, к бару Пьяный Кальмар нас вези.

— А. Да. Незачем так орать — ответил я.

— Чё сказал?

— Да забей — вмешался первый. — Эти таксисты совсем уже страх потеряли.

— Идиот… — еле слышно пробормотал аристократ. — Поехали уже!

Во время движения я старался не слушать их и концентрировался на дороге. Но время от времени до моего разума добирались некоторые их фразы. Ощущение было, словно я слышу их с запозданием. Но смысл этих слов не мог пройти мимо меня…

— Ага! Аха-ха-ха! Прикинь, этот дерьмокапатель и Алиса.

— Пффф — прыснул один из аристократов, — вот умора. Ну и дура же она. Только представь, какое это пятно на репутации её рода!

— Да уж. Насколько надо быть отбитой на голову, чтобы общаться с такими отбросами⁈

С каждым их словом, во мне всё больше начинала закипать ярость. Я почувствовал хруст руля под моим натиском. В какой-то момент мне стало невероятно жарко, и я учащенно задышал, при этом быстро набирая скорость.

— А представь, как от него воняет? — Продолжали они.

— Ну, Алисе, по всей видимости, не привыкать к запаху дерьма! Не зря о них те слухи ходили…

Я стиснул зубы и в какой-то момент в моих глазах начало темнеть.

— Вот мрази — прошипел я.

— А-а? — удивленно протянул аристократ. — Он что-то вякнул?

— Да не, ты чего? Показалось, наверное… Так вот, ты прикинь. Они же не просто так за ручку ходили. В курсе же что Мэри говорила?..

Я понимал, ещё буквально секунда, и я больше не смогу управлять своим гневом. Мои руки уже начали трястись, и мне кое-как удавалось сдержаться от самой большой глупости в своей жизни…

В это время аристократы, после очередной убогой шутки, вместе рассмеялись во всё горло, а я резко ударил по тормозам. Машина завизжала. Я почувствовал, как в мою спинку кресла что-то стукнуло. Видимо это была безмозглая голова аристократа. Как только мы остановились, в воздухе возникла двухсекундная гробовая тишина. А потом один из аристократов буквально взорвался.

— Ты чё сука! Совсем охерел⁈ Да я тебя…

Я резко развернулся и рыкнул:

— Закрой пасть!

— Чего? — непонимающе переглянулись аристократы.

— Живо вышли из машины! — Продолжил я, понимая, что мои глаза застлала ярость. Ещё одно мгновение и я просто готов был бы убить их.

Я тяжело дышал и не сводил своего взгляда с более наглого аристократа. Тот молчал. Внутри машины стало невероятно жарко. Или это только для меня? Я не понял… Но вулкан внутри меня готов был взорваться.

— Слышь, ты чего? — Заговорил второй. — Мы же отсюда даже машину не поймаем.

— Я сказал, выметайтесь!

В этот момент лампочка в салоне над пассажирами сама по себе начала мерцать. Они оба уставились на неё, а спустя секунду наглый аристократ заговорил:

— Хах. Этот отброс пытается запугать нас такой ущербной магией? — Он нервно рассмеялся, но этот смех скорее был защитным, чтобы скрыть свой страх. — И чё ты нам сделаешь, своей ущербной силой⁈

Прошло ещё буквально пару секунд, и лампочка над пассажирами неожиданно разлетелась вдребезги. Оба аристократа вздрогнули и снова замолчали. Один из них схватился за ручку двери и замер, боясь даже пошевелиться.

— Пошли на х… из моей машины! — Прохрипел я, тяжело дыша.

Им понадобилось не больше секунды. Спустя мгновение они оба вылетели из салона так, что только пятки сверкали.

— Ублюдки… — проговорил я, и развернулся обратно.

Взявшись обеими руками за руль, я уткнулся в него лицом.

— Какого хрена? — подумал я про разбитый плафон. — Запугать магией? Я же ничего не делал…

Эмоции.

Чертовы эмоции. И на этих эмоциях я решил поехать к отцу… К своему настоящему отцу. Прямо сейчас. Прямо на машине. Я просто взял и ни стого ни с сего решил сделать это.

Чего я хотел?

Не знаю. Но я был невероятно зол.

Когда я ехал к особняку Вешкиных, моя ярость лишь разгоралась. Во мне все бурлило, кипело, жгло так, что останови меня патрульный имперской безопасности, я бы на него наорал. А может и чего похуже…

Но я доехал. Доехал с пылающим вулканом в груди и внезапно, как только оказался за воротами, понял. Понял, что я понятия не имею, что я тут делаю.

Зачем я, спрашивается, приперся сюда?

Да, хотелось выместить злобу. Ненависть к двуличным аристократам что улыбались в лицо, а за спиной поливали дерьмом по поводу и без. Обиду за то, что меня отрезали от общества, не потому, что я плохой или в чем-то провинился. Просто за то, что я есть. Хотелось в глаза ему посмотреть и спросить: «Почему? За что?».

Но стоило мне оказаться на финишной прямой, вся эта злость куда-то делась.

А чего я собственно ожидал от связи аристократа и простолюдинки? Что такого ребенка будут воспринимать как равного?

Ага, как же!

Думаю «грязнокровка» будет самым безобидным прозвищем.

А отец? Он прекрасно знал о моем существовании, раз обложил мою мать договорами. Встретит меня объятиями и с вопросом: «Ну, как ты, сынок?».

А я вообще смогу этого человека назвать «папа»? Или хотя бы «отец»?

И как мне тогда называть того человека, что до вчерашнего дня для меня был отцом?

Отчим?

Михаил Сергеевич?

Все эти мысли в голове жутко нервировали, и весь мой запал от моего глупого поступка куда-то делся. Внутри поселилась растерянность и какое-то чувство, жутко напоминающее страх.

Ну, не убьют же меня за один разговор?

Ну и пропустили, значит могу рассчитывать на встречу.

А почему тогда страх?

Или это не страх?

Все это я гонял у себя в голове, пройдя к дому. Это же гонял у себя в голове, когда меня обыскали охранники. Таким же растерянным я вошел в кабинет «биологического отца».

Сел в кресло, уставился на незнакомого мужчину, и растерялся окончательно.

Я ведь даже не знал, что ему скажу.

Но страх и растерянность просто растворились, когда он произнес:

— Ну, чего молчишь? Денег просить будешь? Сразу говорю — не получишь. Угрожать собрался? Тоже мимо. Документов, что подписала твоя мать, достаточно, чтобы посадить ее после твоего визита. На ней висят серьезные обязательства. Да и после ее смерти, уж извини, ты ни на что не имеешь права. Так что… денег ты тут не получишь. Это точно.

Тут то меня и отпустило.

Весь страх и растерянность как рукой сняло.

Охрана обыскала меня внизу, чтобы я отца своего не убил. Мало ли, что у меня в голове? Да и сам он пропустил меня внутрь только для того, чтобы обозначить границы и показать мне еще раз кто я и где мое место.

Когда же он добавил:

— Надо было внимательнее читать то, что твоя мать подписала.

Меня совершенно отпустило. Отпустило, и я заговорил. Не знаю, чем я это сделал, но я начал рассказывать. Расказывать о том, что я планирую. Что мне для этого нужно и что для меня очень важна Алиса.

— Влюбился. — заметил тогда он, а я впервые по честному попытался признаться сам себе.

Знакомы то мы давно, да только я… Рисовал сердечки в своем дневнике, бегал по подработкам, а сам себе признаться и произнести это не мог.

Я рассказал ему все, и внезапно оказался… оказался…

Довольным?

Нет. Не то слово.

Удовлетворенным?

Тоже не так.

Сытым?

Да. Я почувствовал себя морально сытым.

Сытым от того, что видел и, как мне показалось, понимал того, кто сидел передо мной.

Ну, а он…

Он начал угрожать.

По началу аккуратно, словно боялся спугнуть, вуалируя все семьей и четкими механизмами, но это было всего лишь начало.

Затем он перешел для меня к прямым угрозам, пообещав мне при малейших проблемах с моим происхождением, упрятать мать за решетку, а если до меня не дойдет, то и публично казнить.

Не то, чтобы я не поверил его угрозам, просто слова про мою маму меня действительно зацепили.

Я все прекрасно понял.

И кто я для него как личность.

И кто я для его рода.

И его отношение к ошибке, допущенной в молодости.

Знаете, что не отнять у моего отца? Единственное, что мне в нем понравилось?

Он умеет заканчивать разговор. Заканчивать так, чтобы можно было поставить точку. Жирную. Наглядную. Такую, после которой никакие слова уже не будут иметь значения.

Фирс с хмурым выражением лица подошел к воротам и взглянул на охранника, что тут же вышел из каморки.

— Вы к кому? — спросил он, оглядывая парня с ног до головы.

— Я к Вешкину, — ответил тот, и добавил: — Евгению Михайловичу.

Здоровенный дядька, с лысой головой недовольно засопел, но все же потянулся к рации, куда что-то невнятно проворчал. Ожидая ответа, он хмурясь спросил:

— Вам назначено?

— Нет, — качнул головой парень, тут же растеряв свой пыл и раздражение, наконец поняв что он делает. Быстро сориентировавшись, он добавил: — Я его сын.

Теперь раздражение на лице охранника сменилось волнением. Он снова взял рацию и что-то в нее проворчал, не сводя с посетителя взгляда. Спустя несколько секунд, из рации ему пришел ответ.

— Проходи. Тебя встретят, — кивнул охранник, приоткрыв калитку.

— А машина… — кивнул было Фирс на автомобиль такси, что оставил чуть в стороне, на дороге.

— Тут камеры. Мы присмотрим, — кивнул мужчина.

Парень прошел внутрь и замер. Уверенность и злость, что была совсем недавно в груди и жгли не хуже раскаленного железа, куда-то делись. Внутри появилась тревога, растерянность и желание отыграть все назад. Однако, он был уже на территории поместья.

— В самое большое здание. Сбоку там крыльцо дежурное есть. Там тебя встретят, — прокомментировал охранник.

— Спасибо, — буркнул Фирс и пошел к главному корпусу.

По тротуарам и аккуратным дорожкам он прошел к зданию, всей кожей ощущая как его прожигают взглядом. Слегка повертев головой, он не заметил посторонних, но сразу засек пяток камер, что были искусно спрятаны как в саду, так и на здании, к которому он направлялся.

— Вы к господину Вешкину? — встретил его на крыльце слегка седой дворецкий.

— Да, я…

— Прошу вас внутрь, — открыл перед ним дверь тот, не дожидаясь ответа.

Парень прошел внутрь и столкнулся нос к носу с двумя вооруженными людьми.

— Небольшая формальность, — буркнул тот, что был пониже и указал на журнальный столик у входа. — Будьте добры, выложите все металлические предметы на столик.

Фирс не стал спорить и спокойно выложил все содержимое карманов и взглянул на охранника. Тот достал небольшую палку, которой поводил вдоль тела, рук и ног, а затем взглянул на ее небольшой дисплей.

— Благодарю за сотрудничество, — буркнул он и отошел в сторону.

— Прошу за мной, — обратился к нему дворецкий и зашагал по довольно обычному коридору.

Никакой лепнины, золота или украшательств. Простые серые стены.

Поднявшись на третий этаж главного корпуса особняка, они оказались перед большой шикарной дверью из красного дерева. За ней оказался еще один коридор, но уже в полном соответствии со статусом Вешкиных. Тут тебе и отделка красным бархатом, и золотые бортики на стенах, и дорогие картины на стенах.

Однако, самого Фирса это интересовало мало. Он все больше чувствовал себя не в своей тарелке и откровенно начал поддаваться растерянности и панике.

Дворецкий же подошел к двери, постучал в нее и после ответа приоткрыл, сделав приглашающий жест для парня.

Войдя в кабинет, Фирс обнаружил сидящего за столом мужчину. Полноватого, но не толстого. На голове волосы русые. Жиденькие, явно прикрывающие подбирающуюся лысину, но пока выглядят вполне сносно. Никаких выразительных черт лица, разве что ямочка на подбородке. Такая же как у него.

В этот момент, парень почему-то вспомнил своего отца, у которого этой ямочки не было.

— Садись, — кивнул на кресло перед столом мужчина, даже не поздоровавшись.

Парень прошел и сел в кресло с интересом разглядывая собеседника. Тот, в свою очередь разглядывал его, но не с интересом, а скорее с раздражением.

— Зачем пришел? — в итоге начал разговор Вешкин.

Фирс смутился. Там, в машине, он думал как придет к нему и выскажет все, что он о нем думает. Как выплеснет раздражение, злость и обиду, что бушевала внутри, но тут…

Перед ним сидел совершенно незнакомый мужчина.

Не отец.

А если и отец, то только биологический.

— Поговорить хотел, — не своим голосом отозвался парень.

— Говори, — хмыкнул тот и откинулся в кресле.

Фирс растерянно умолк.

— Ну, чего молчишь? Денег просить будешь? Сразу говорю — не получишь. Угрожать собрался? Тоже мимо. Документов, что подписала твоя мать достаточно, чтобы посадить ее после твоего визита. На ней висят серьезные обязательства. Да и после ее смерти, уж извини, ты ни на что не имеешь права. Так что… денег ты тут не получишь. Это точно.

Фирс нахмурился, а мужчина за столом хмыкнул и добавил:

— Надо было внимательнее читать то, что твоя мать подписала.

— Знаешь… — парень немного расслабился, откинулся на спинку кресла и произнес: — Я ведь просто хотел поговорить. Я узнал, что человек, что растил меня и был настоящим отцом, мне на самом деле никто — сегодня. Растерялся…

Евгений Михайлович хмыкнул.

— Во многих знаниях — многие печали.

— Да… возможно. Просто… — растерянность и паника ушла на второй план. Парень успокоился и почувствовал какую-то отрешенность. — Знаешь, я тут магом решил стать. Настоящим. Университет закончить.

— С твоим то даром?

— Согласен, он у меня совсем никчемный, — кивнул Фирс. — Но я тренируюсь. Готовлюсь к первому возвышению. Дорого, сто пятьдесят тысяч, но мне удалось своими руками… и головой, собрать пятнадцать.

— Впечатляющий результат, — хмыкнул Вешкин с явным сарказмом.

— Да, для простолюдина, без какой-либо поддержки, — кивнул парень. — Поначалу я руками работал. Все пытался на подработках собрать денег, но жизнь показала, что работать головой выгоднее.

Глава рода Вешкиных, тяжело вздохнул, откинулся в кресле и сплел пальцы в замок на животе, недовольно рассматривая молодого человека перед собой.

— А еще мне очень одна девушка нравится. Очень. Она из благородных и не простых. А я… а я простолюдин. Я же из-за нее по сути всю эту возню с магией затеял. Иной раз тошнит или голова болит от тренировок, а вот поди же ты. Даже получаться начинает что-то.

— Влюбился. — спокойно произнес мужчина.

Фирс умолк на несколько секунд. Его брови поползли к переносице от такой мысли, но спустя время он кинул.

— Возможно. Я пока сам не сильно понимаю, почему. Недавно, кстати, я был на подработке с сантехником в поместье Трошкиных. Чистил канализационную трубу от засора. Мэри Трошкина меня тогда еще и сфотографировать умудрилась. Может видел…

— Видел, — хмыкнул мужчина.

Фирс же умолк, внимательно рассматривая собеседника, который с безразличным видом пялился на него.

— Все сказал? — спросил он.

— Вроде бы — да, — кивнул Фирс.

— Полегчало?

Парень вздохнул и кивнул головой.

— Да.

— Тогда теперь послушай меня, — подался вперед Вешкин. — Семья Вешкиных достаточно обширна и могущественна, чтобы не считаться с репутационными потерями от того, чтобы от их рук публично и крайне грязно умрет обычный простолюдин. Это не произошло потому, что это лично мое решение. Ни закон, ни наша репутация, ни другие аристократы тут не причем. Только я. Лично. Благодаря мне ты до сих пор дышишь. Это понятно?

— Да.

— Дальше. Любой род — это система. Это слаженный механизм, который работает на общее благо всех его членов. Очень важно поддерживать в нем порядок и не допускать расколов. Это КРАЙНЕ вредит делу. Понимаешь?

— Вроде бы, — спокойно кивнул Фирс.

— Ты же, юридически нам никто, однако, твое участие в делах и даже присутствие в этом кабинете, может внести нестабильность в жизни нашей семьи. Ты та самая песчинка, в часовом механизме, что может испортить сложный и продуманный инструмент. Остановить у тебя его не получится, а вот внести нестабильность — да. Тут ты можешь надеяться на успех.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что песчинку в часовом механизме разотрет в пыль. Проще говоря — еще одно подобное свидание, и я спущу всех своих адвокатов. Я упеку твою мать за решетку, а потом выпотрошу всю вашу семью, оставив вас в долгах по уши на улице. Если до тебя и подобное не дойдет, я просто публично тебя казню, на глазах твоей матери и отца.

Фрис смутился и по другому взглянул на мужчину.

— Не волнуйся, Орловых я тоже позову посмотреть на это шоу, — максимально серьезно ответил Вешкин, глядя на парня исподлобья. — А теперь к главному. Зачем я тебе это все говорю?

— Зачем? — осторожно спросил Фирс, начав наконец понимать, что за человек перед ним.

— За тем, чтобы объяснить две вещи, — тут он показал ему два пальца. — Первая — ты для рода Вешкиных — никто. Чужой. Обычный простолюдин, каких вокруг тысячи.

Тут Евгений Михайлович загнул указательный палец, демонстрируя отпрыску средний.

— И вторая, — ледяным тоном произнес он и указал средним пальцем на дверь, через которую вошел Фирс. — Выход там!

Уважаемые читатели!

Как вы могли заметить, мы решили, что стоит попробовать расписать как выглядит сцена от третьего лица и от первого лица.

Данная ситуация для нас нова и как прием для нас интересна исключительно в исследовательских целях.

Мы оба учимся.

Учимся работать вместе. Учимся сплетать наши мысли в один текст. Учимся и пробуем новые приемы. И нам очень важна обратная связь.

Мы будем рады вашему мнению, которое вы выразите в комментариях!

И не стоит забывать про лайки (не те что собаки). Тем самым вы очень нам поможете в продвижение книги.