Девушка с золотистыми волосами. Часть 1.

- Мне почти ничего не надо... я не трачу... почти не трачу деньги, разве что на еду... я отдам, несколько месяцев и я все отдам...

- Опять ты тараторишь, твою мать! - Джо кинул недокуренную сигарету в Кая и она ударила его по лицу, - где твоя воспитанность, придурок, или чё, тебя не учила твоя мамаша держать хлебальник закрытым?!

Кай опять замолчал.

- Можно продолжать? Разрешаешь мне, твою мать? - Джо встал со стола и погасил тлевшую на полу сигарету ногой. - Вылез из леса, сразу видно! Ладно, хер с тобой, не мне тебя учить! - заговорил он уже тише. - Я о чем хотел поговорить... Ты говоришь несколько месяцев. Но ведь я уже и так ждал больше десяти лет. Ты хочешь, чтобы я еще ждал? Ведь инфляция, мужик... инфляция. Деньги теряют свою, так сказать, инвестиционную ценность...

- Но... - начал было Кай, но тут же осекся и замолчал.

- Времени у меня теперь нет. И!.. - Джо повысил голос, поднимая вверх свою руку, давая таким жестом понять Каю, чтобы тот не смел открывать рот, пока он не закончит... - И я человек гуманный, так сказать, человек все понимающий, и я понимаю, что тебе с твоими мозгами придется всю жизнь работать, чтобы все это отдать. И... у меня для тебя есть предложение, работка, так сказать.

Кай удивленно посмотрел на Джо, но увидев его недружелюбный взгляд, снова уставился в точку перед собой.

- Работка не пыльная, но требующая ответственности. Сложного ничего нет. Надо лишь делать то, что я тебе скажу и держать язык за зубами. Выполнишь ее и больше мне ничего не должен. Справишься за пару часов. Согласен?

- Я... я согласен. Что мне надо будет сделать?

- Ты не такой придурок, каким кажешься, - Джо оскалился своими черными гнилыми зубами. - Что касается работы... Да это и работой сложно назвать. Так, скорее подработка. Надо просто будет забрать кое-что, кое-откуда и отдать мне, когда я дам знать.

Кай решительным образом не понял ничего из того, что ему надо было сделать, но сразу согласился. Желание сделать для этого человека все, что он хочет, лишь бы навсегда отвязаться от него, пересиливало в нем все другие чувства.

- Ну и хорошо! Да ты сиди, куда ты? - проговорил он, смотря как Кай зачем-то встал с кровати. - В ногах правды нет. Ты послушай сначала, что тебе надо сделать, потом будешь суетиться.

- Хорошо, - проговорил Кай, снова опускаясь на кровать.

Джо взял стул от стола и поставил его напротив Кая. Не спеша он сел на него и закурил новую сигарету.

- Ты ведь лесной человек?

- Что?..

- Из леса пришел, говорю?

- Да...

- Умеешь, наверное, неплохо по этим лесам ползать, научился за много лет? В общем, работа для тебя будет не сложной. За тридцать первым километром - почти там, где тебя этот дебил отыскал, есть грунтовая еле заметная дорога, которая уходит влево. Влево если от города ехать... - добавил Джо, припоминая маршрут, - так вот, тебе надо будет на эту дорогу свернуть и пойти по ней. Она там петляет, потом метров через двести заканчивается поляной, небольшой такой. В свое время там пилили лес или торф добывали, но это не важно! В общем эту площадку делали как парковку для техники. Сейчас там ничего нет; изредка там появляются любовники из города, чтобы... ну ты понял, да?! - он громко загоготал и Каю невольно бросились в глаза черты его тучного брата. - Так вот, за этой поляной, если стоять спиной к дороге, начинается тропинка. По началу она достаточно широкая и заметная, но, если идти по ней долго, несколько километров, она становится почти незаметной и в конце концов упирается в небольшую реку. Не знаю ее название, если оно у нее вообще есть... так, ручей небольшой... но это не важно, и так найдешь!

Кай утвердительно кивнул головой.

- Да не кивай ты, ведь не понял же нихера! Слушай сначала! В общем, тебе надо будет по этой тропе выйти к реке и двинуться влево, вниз по течению. Там троп уже никаких нет - дерьмо всякое под ногами - камни, деревья поваленные, гниль, ветки. В общем, надо будет пройти с километр, до того место, где начинаются пороги и река поворачивает вправо. Понял?

Кай снова кивнул головой.

- Что понял, расскажи.

- На лесной дороге, за... за тридцать... тридцать... - Кай начал усиленно вспоминать, но Джо прервал его:

- Да не важно за тридцать каким, до этого места я тебе довезу. Что дальше?

- ... Там будет грунтованная...

- Грунтовая!

- Грунтовая дорога. Мне надо будет повернуть на эту... на эту дорогу и двинуться до поляны. За поляной будет тропинка, по которой надо долго идти и она, эта тропинка, выйдет к речке.

- Ну? - спросил Джо, замечая, что Кай замолк, усиленно начиная вспоминать.

- Надо выйти к этой речке и начать двигаться по ней в... влево...

- Ну! Правильно! И докуда?

- До... до порога...

- Порогов! Знаешь, что такое пороги?

- Да... это камни на воде...

- Да, - Джо кивнул. - Дойдешь до этих камней и садись жди.

- Чего? - осторожно спросил Кай.

- Друзей.

- Друзей?

- Да, твоих друзей из космоса, твою мать! Слушай и не перебивай! Вскоре, через несколько минут, ну может десять, может двадцать, зависит от того, как быстро ты доберешься, ты услышишь звук самолета. Знаешь, что такое самолет? Летающая такая херня! Вууууууу, твою мать! Такой звук, понял?

Кай кивнул головой.

- Когда услышишь звук самолета, встань и осмотрись - внимательно посмотри, один ли ты.

- А... а кто еще должен быть?

- Никто! Не важно кого ты там увидишь, суть в том, что ты не должен видеть никого, понимаешь? Там ты должен быть совершенно один. Тебе надо убедиться в этом, понял?

- Да.

- Так вот, когда убедишься, что один, закуришь сигарету.

- Но я не курю...

- Насрать на это! Куришь, не куришь - не важно. Важно то, что те, кто будут в самолете, должны видеть дым. Как ты будешь курить, всем похер. Сигареты, зажигалку я тебе дам. Понял?

Кай кивнул головой.

- В общем самолет сделает пару кругов над тобой и круга через три пролетит прямо над твоей головой. Дальше смотри внимательно! С самолета будет брошен парашют с пластмассовой канистрой. Понял? Так вот тебе надо будет взять эту канистру. В воду они не должны сбросить, но если туда улетит, надо будет лезть в воду. Понял? Плавать умеешь?

Кай неуверенно пожал плечами.

- Да это не важно. Там река-то ничего, яйца не скроет, так что не утонешь. В общем, подберешь эту канистру с парашютом и двигайся обратно. А! Забыл сказать главное. Обязательно открепи от канистры парашют, скомкай его и засунь под какой-нибудь камень, их там херова туча. Только смотри, чтобы не торчал оттуда, а то... И насчет самолета. Не вздумай махать им руками или что-нибудь подобное. Для них это сигнал. Махай руками, только если увидишь кого-нибудь рядом, кого там быть не должно. А быть там не должно никого, кроме тебя. Понятно?

- Да... Все понятно.

- Ну и точно так же двигаешься обратно - сначала вдоль реки, потом доходишь до того места, где вышел. Не забудь где вышел, а то будешь блуждать там пол дня... В общем, доходишь до туда, выходишь на тропинку и начинаешь медленно двигаться по ней к дороге. Потом будет поляна, потом уже дорога. Весь путь туда и обратно, вместе с самолетом и прочей херней, займет у тебя часа четыре. Туда я отвезу тебя к шести утра. К десяти приеду за тобой на это же место. Только, - Джо наклонился вперед и его раскрасневшееся в морщинах лицо придвинулось совсем близко к лицу Кая. - Не вздумай с этой гребаной канистрой по асфальтированной дороге шастать. Машин там почти не ездит, но время от времени бывает. Сиди где-нибудь в лесу, в кустах неподалеку. Как увидишь мою машину, можешь вылезать. Понял меня?!

- Да, хорошо. А... а что этой в канистре? - робко спросил Кай.

- Не твое дело! Не суй свой, твою мать, нос туда куда не надо! Это тебе совет на будущее и на сейчас. Все, что тебе надо знать, так это то, что она красного цвета! Все остальное - не твоего ума дела. И, упаси тебя бог где-то упомянуть про эту гребанную канистру кому-то из этих твоих дружков! Откручу башку тебе и им, понял меня? Если кто будет спрашивать, мол где был утром, куда ходил и все такое, говори ездил к Анне помогать чинить дверь в подвале. Именно поэтому Джо за тобой рано утром и приезжал. Понял? Все, что было там, у реки, об этом должны знать только ты и я... ты и я, услышал?! И все и больше никого. Все ясно?!

- Да, - подтвердил Кай.

- Хорошо. Завтра без пятнадцати шесть жди. Увидишь мою машину у дома, спускайся вниз. - Джо затушил сигарету о край стола и бросил окурок в стоявшую рядом кружку с недопитым в ней чаем. Затем он достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, бросил их на стол, повернулся и направился в сторону двери. Дойдя до нее, он остановился и повернулся.

- Я бы и сам мог это сделать, для меня не проблема лишний раз двинуть жопой. Но этот чертов шторм... Весь берег реки завален деревьями, хер пройдешь. Прошлый раз я долбанулся так, что чуть хребтину себе не свернул, прыгать как козел по поваленным деревьям я уже не смогу. Тебе же будет легче, ты всю жизнь прожил в лесу, это все твое, родное! - Больше ничего не говоря, он потянул дверь и та со слабым скрипом открылась. Джо перешагнул порог и, сильно хлопнув дверью, зашагал вниз по лестнице. Кай поднялся с кровати и подошел к окну. Сквозь занавески он видел, как тощая, сгорбленная фигура Джо подошла к красному, старому Форду и залезла в нее.

Кай отвернулся от окна и, не раздеваясь, лег на кровать. Настенные часы показывали ровно 11:00. Меньше, чем через семь часов, ему уже надо было вставать.

XV.

Настроение у Фрэнка Стаймера в последнее время менялось так же часто, как непостоянная северная погода. Особо молчаливый и угрюмый поутру, к обеду он мог выглядеть уже возбужденным и в крайней степени нервозным. К ужину же, прежнее состояние могло опять смениться полной апатией. "Бедный мужик, - думал про себя Джон, украдкой бросая взгляд на сидевшего за своим столом, в другой стороне помещения, Фрэнка, - болезнь матери совсем давит на него".

- Все нормально, старина? - не выдержал, наконец, он и подошел к нему с налитым в чашку кофе. - На, выпей. Расслабься, все устроится!

- А, Джон... - будто не сразу поняв по голосу, кто это был, оторвался от каких-то бумаг Фрэнк. - Да... все нормально... все...

- Мать? - Джон сел на край стола и протянул кофе.

- Да, мать... там... есть проблемы, одним словом.

- Все будет хорошо, Фрэнки! Не переживай, все будет хорошо...

Зазвонивший в этот момент телефон заставил Фрэнка вздрогнуть так, что кофе пролилось на стол и на униформу.

- Твою за ногу! - вскрикнул он и начал усиленно счищать с синей униформы темные пятна. - Возьму, не трогай! - поспешил он, но Джон уже держал трубку телефона прижатой к уху:

- Лейтенант Симерс, слушаю. А, Анна, привет! Ну ждем тебя... как обычно, - проговорил он и положил трубку. - И чего звонит? - повернулся он уже к Фрэнку.

- Старуха? - Фрэнк улыбнулся, забыв на несколько секунд про пролитый кофе. - Когда, говоришь, она придет?

- Говорит выходит. Скоро, наверное... да и какая разница, - Джон слез со стола и пошел к своему столу.

- Подожди, Джон! - окрикнул его Фрэнк. - Послушай. Помнишь Билли О"Брайана?

- Ну... Это тот, который избил жену? Который на юге живет?

- Он самый! - Фрэнк откинулся на спинку сиденья и рукой протер вспотевший лоб. - Надо бы съездить к нему, пообщаться. Говорят, у них там опять постоянные ссоры, так и до греха может дойти.

- Хорошо, утром съезжу.

- Утром я бы хотел, чтобы ты занялся делом о мародерстве.

Джон удивленно посмотрел на Фрэнка:

- Фрэнки, там дождь проливной. Неужели О"Брайан до завтра не подождет? Несколько лет у них уже эти разборки - днем позже, днем раньше, а на сегодня у меня и здесь работы хватает.

- Джон, - начал Фрэнк голосом, означавшим "спорить со мной бесполезно", - когда через три месяца я уйду на пенсию, ты будешь сам устанавливать распорядок своего дня. Мне самому это семейство, признаюсь, порядком надоело, вот тут сидит, - Фрэнк показал пальцем себе на шею. - Но давай эти три месяца мы будем делать так, как хочу я! Если это тип опять изобьет свою жену, или, не дай бог, вовсе убьет, у нас у всех будут проблемы, а ни мне, ни тебе они сейчас не нужны!

Джон безвыходно пожал плечами:

- Только ради тебя, старина. Только ради тебя! - он подтянул ремень и застегнул кобуру пистолета.

- Без обид, Джон! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Когда-нибудь, и это будет скоро, ты будешь на этом месте, - Фрэнк ткнул пальцем в свой стол. - Тогда все решения будут за тобой. И когда-нибудь, через много лет, когда ты сам будешь уходить на пенсию, ты вспомнишь ворчливого старика и поймешь его, - Фрэнк улыбнулся, - а пока давай, О"Брайан уже ждет тебя. Передай ему от меня привет. Скажи, что в следующий раз приеду я и оставлю его без яиц.

Джон засмеялся, одел куртку, взял зонт и покинул участок. Фрэнк же, чувствуя возраставшее напряжение, начал ходить взад-вперед мимо стола. Через двадцать минут в дверь послышались сильные удары. "Анна", - подумал Фрэнк, подходя к тяжелой металлической двери и смотря в глазок. Там показались знакомые черты старухи.

- Заходи, - сухо проговорил он, открыв дверь и отходя в сторону. - Хотя подожди, стой! Все здесь? - кивком он показал на небольшую черную сумку, которую Анна сегодня принесла с собой.

- Все, что дали, все здесь, - прохрипела та. - На!

Подожди. Черт, где же зонт! Ах, Джон забрал. Дай твой! - он вырвал из рук старухи зонт и, держа сумку в одной руке, зонт в другой, выглянул из двери, осмотрелся, потом быстро бросился в закрытый от посторонних двор полицейского участка, где он сегодня поставил машину. Озираясь по сторонам, он быстро выложил содержимое в бардачок, потом достал что-то оттуда, положил в сумку, захлопнул дверь и поставил машину на сигнализацию. Анна неподвижно смотрела на все это с порога.

- Что так смотришь? - он почти крикнул ей, пролезая мимо нее в дверь.

- Да ничего не смотрю, мне наплевать, - огрызнулась Анна и, будто демонстрируя свое пренебрежение, отвернулась. - Мое дело принести и забрать, всего-то.

- На, держи! - Фрэнк протянул ей раскрытую сумку, в которой толстыми купюрами лежали деньги. - Считай! Да дверь-то закрой, что же ты...

- Что мне считать-то. Не мое дело. Мое дело малое. Отдам Джо, пущай сам смотрит.

- Там все верно, за меня не бойся, не обману!

Анна ничего не ответила. Она скинула с себя намокший снизу плащ и пошла в уборную за метлой. Сумка висела на ее плече. Вернувшись, она, положив ее на стул у стены и начала мыть пол.

- Через две недели будет еще, - сухо заметила она, протирая пол у стола Фрэнка. - Джо просил тебе это передать.

Фрэнк недовольно покачал головой.

- Я уже и так сделал гораздо больше того, что должен был, а вы просите еще, еще, еще... Мне все это порядком осточертело. Я уже хочу уйти на пенсию, хочу свалить отсюда к чертовой бабушке и больше никогда никого из вас не видеть: ни Розарио, ни этих уличный ублюдков, ни Джо... ни тебя...

- Большая честь! - Анна недовольно посмотрела на него. - Мне вообще на это наплевать, делай что хочешь. Мое какое дело? Будто мне все это надо, у меня и так...

- Да не кипятись так! Против тебя я ничего не держу, - Фрэнк облокотился локтями на стол и закрыл ладонями лицо. - Устал я, Анна, просто устал...

- Все устали - и ты устал, и я устала. Получишь свои барыши и поезжай куда хочешь, я-то тут при чем?

- Ладно, забыли. - Фрэнк поставил перед собой кружку с кофе, которую ему дал Джон и достал из стола бутылку "Джим Бима". - Но скоро все это закончится... все это закончится, - он налил виски в кофе и снова убрал бутылку в стол. - Скоро я буду сидеть под пальмой, где-нибудь на юге, слушать птиц и волны, пить виски и вспоминать об этот всем дерьме как о каком-то кошмарном сне. - Он сделал несколько больших глотков, выдохнул через ноздри и откинулся на спинку стула. - Вспоминать как о каком-то кошмарном сне... - повторил он снова, уже тихо, так что Анна не слышала.

В этот день Фрэнк покинул участок поздним вечером. Ветер, который начался сразу послу ухода Анны, разогнал на небе тучи и яркие северные звезда засияли на небе. Он сел в машину, включил радио и залез в бардачок. Несколько прозрачных пакетов с белым порошком лежали рядом с пистолетом, вторым пистолетом, который он постоянно возил с собой последние месяцы. Фрэнк взял один пакет и поднес его к лицу.

- Вот дерьмо, - беззвучно прошептал он губами самому себе, - ведь здесь больше бабок, чем я когда-либо заработал в своей жизни. - Фрэнк тихо потряс его в руке, - килограмм. Целый килограмм! - сразу в голову полезли мысли о том, что будет с ним, если его кто-нибудь застанет с этим. Он поморщился, быстро оглянулся и снова засунул пакет туда, откуда его достал. - Хер с ним, мое дело лишь отдать это этим... этим ублюдком. - Он достал из кармана старую Нокию и вставил в нее аккумулятор. Раздался монотонный писк и на маленьком черно-белом дисплее появилось приветствие. Фрэнк дождался, когда телефон найдет сеть, залез в телефонную книгу, в который было лишь несколько номеров и нажал на высветившееся имя Роб. Раздались тихие гудки и через несколько секунд знакомый голос "Да!" послышался в динамике.

- Тридцать минут, старая лодочная станция, - проговорил сухо Фрэнк.

- Но... но мужик, ведь мы договаривались...

- Еще раз: тридцать минут, старая лодочная станция. Ясно?..

- Но... черт... это... это так далеко, давай где прошлый раз, там...

- Ты тратишь мое время!

- А-ах, ладно, хорошо, - недовольно гнусавил в трубку Роб. - Хорошо, хорошо... где там именно?

- Я тебя найду, - проговорил Фрэнк и, не дожидаясь ответа, нажал на кнопку отключения звонка. В обратной последовательности он выключил телефон, достал аккумулятор и положил телефон в бардачок, за пистолет. Снова оглянувшись по сторонам, он вышел из машины и дошел до металлического забора, извлекая из кармана ключи. Тяжелая металлическая дверь со скрипом растворилась. Фрэнк вернулся к машине, сел за руль и выехал за пределы участка. Припарковав ее сразу на выходе, он быстро вышел, закрыл дверь на замок и кинул ключ себе в карман.

Оказавшись снова в машине, он посмотрел на часы. Оставалось двадцать шесть минут. Езды по пустынным вечерним дорогам этого небольшого городка было максимум минут десять, при особом желании можно было справиться и за пять. Но Фрэнк не хотел гнать, не хотел никак привлекать чье-либо внимание к себе в этот вечер. После того случая, когда Джон заметил его и этих малолетних сосунков ночью у бетонного завода, Фрэнк понял, что ему надо быть гораздо более осторожным и осмотрительным. В конце концов, в следующий раз это может быть не Джон, не этот добрый, туповатый малый, а кто-нибудь другой, кто-нибудь, кто, возможно, уже копает почву под всеми теми слухами, которые могли прорываться наружу, как бы тщательно они ни скрывались.

Предусмотрительно отравив Джона к О"Брайану, этому алкашу, жившему на южной границе города, Фрэнк сразу решил проблему того, что Джон каким-то образом сможем появиться на севере, у заброшенной лодочной станции. Ведь если он застанет его второй раз за неделю в каком-то необычном для него месте, даже у Джона могут возникнуть подозрения!

Он выехал на центральную улицу и, набирая максимально разрешенную скорость, двинулся в сторону севера. Как он и предполагал, дорога была пустынна, лишь на подъезде к лодочной станции, перед самым поворотом, громко сигналя, его на большой скорости обогнал, трясясь и скрипя, старый Додж.

- Вот урод, - Фрэнк попытался запомнить его номер, чтобы завтра найти этого ублюдка и провести с ним беседу. Но мысли долго не задерживались в голове и, свернув с дороги направо, он уже забыл напрочь и про номер, как, впрочем, и про додж. Перед ним была неосвещенная дорога, которая вела к деревянным развалинам того, что некогда было лодочной станцией.

Проехав по дороге метров сто, он остановил машину, включил задний ход и осторожно припарковал ее на небольшой тропинке, уходившей куда-то в лес. Было темно, но темнота была именно тем, что надо было ему в эту минуту. Со всех сторон были кусты и при одном лишь свете звезд было сложно заметить его машину, даже пройдя с ней совсем рядом.

Фрэнк достал один за одним пакеты из бардачка и положил их в белый полиэтиленовый пакет из местного супермаркета. Затем он извлек оттуда пистолет и вынул из него магазин. Сквозь прорезь в темном металле виднелись латунные гильзы патронов. Фрэнк засунул магазин обратно, снял его с предохранителя и аккуратно засунул его в левый карман куртки. Затем он извлек из кобуры свою служебную Беретту и точно так же осмотрел ее. Все казалось в норме; он, как всегда, был готов к любым оборотам событий. Он вылез из машины, оглянулся по сторонам и, не закрывая дверь, вышел на дорогу. Пакет был аккуратно положен во вместительный внутренний карман. Было темно. Звездное небо от края до края висело над головой. Откуда-то издалека доносились тихие удары волн о берег. Нос почувствовал морской запах, такой как там, как на юге, куда он поедет через три месяца, через уже какие-то три сраных месяца... Сердце снова сжалось в каком-то восторженном чувстве того, что все это скоро закончится, что всего этого совсем скоро в его жизни уже не будет. Но он мотнул головой и погнал от себя эти мысли. Нельзя было расслабляться, особенное тогда, когда он вышел уже на самую финишную прямую, за которой его ожидала его мечта...

Озираясь в темноте он подошел к развалинам той станции, где некогда держал лодку его отец. Он посмотрел на часы - оставалось пять минут. Через пять минут эти ублюдки будут тут. Через десять минут он уже будет ехать отсюда прочь. Через час он будет дома, спать в свой кровати и видеть сны, далекие от всего этого говна! Не спеша он спустился к воде. Слабая рябь волн отражала яркие точки звезд. Где-то далеко, на том берегу озера, он видел мигавшие огни. Время от времени, оттуда, издалека, доносились до него звуки музыки и веселые пьяные крики.

- Сами не спят и другим не дают! - проговорил он себе под нос, пытаясь вспомнить, чей дом мог находиться там, на том берегу. На мгновение у него возникла даже мысль послать кого-то из своих разобраться с этим случаем нарушения тишины. "Кевин, недалеко живет Кевин", - подумал Фрэнк, но его настоящее, реальность тех событий, которые привели его сюда в это место, в этот час, отрезвили его, вернув снова сюда и сейчас.

- Однако... - он снова посмотрел на часы и увидел, что прошло уже пять минут. - Однако, где эти ублюдки?.. - Не спеша он начал подниматься вверх, по пологому берегу. Неужели он, офицер полиции, ветеран должен дожидаться какие-то сосунков, которые не стоят даже его...

- Этот старый мудак меня уже порядком бесит! - донесся до него вдруг откуда-то со стороны дороги чей-то голос. - Заставил ехать в какую-то жопу и теперь сам опаздывает... старый козел!

- Тихо! - шепотом, проговорил ему второй голос. - Он может уже где-то здесь... может следит за нами...

- Только зря гнали велики, - недовольно продолжал первый. - Можно было ехать не спеша!

- Кхм-м, - звучно откашлялся Фрэнк, давая знать, что он недалеко.

- Слышал? - проговорил второй голос.

- Да, слышал!..

- Так, так... - пропищал своим голосом Фрэнк, появляясь из-за массивных кустов. - Кто у нас тут? Он направил яркий свет фонаря сначала в лицо одному подростку, потом второму. - Вилли и Роб. А где ваш третий гей-дружок, - заметил он саркастическим голосом, чувствуя какое-то раздражение за нанесенную ему словами обиду. - Спит дома, наверное, обдолбанный?

- Он... он... - начал, заикаясь, Вилли, которого, видимо, неожиданное появление Фрэнка застало врасплох.

- У него температура. Лежит дома, мать не дала ему... - докончил Роб.

- Мать не дала? У-у-у, какой бедняга. Мама его не пустила...

- Он болен, причем тут... Послушай... Послушайте, - поправился Роб. - Давайте ближе к делу, мы не какие-то дети, не какие-то, подростки, которые... - он замялся, видимо подбирая слова, ... - которые должны все это слушать, как будто мы маленькие и не отвечаем за себя.

- А ты взрослый и отвечаешь за себя? - Фрэнк засмеялся. - Да у тебя волосы на херу не растут еще. Ты еще...

- Послушайте, - уже громче начал Роб, но голос его звучал слишком надорвано и неестественно. - Мы... мы... требуем к себе уважительного отношения. Мы... мы не позволим такого отношения к нам... то есть к себе. У нас есть дело, вы и мы, мы все работаем на одного... на одну цель, и я требую уважения к себе и Вилли и... Джону, - добавил он через секунду, вспомнив про третьего друга, которого сегодня не было с ними.

- Какой молодец! Ты смотри, в тебе проявляются прямо задатки самосознания. Из тебя получится хороший либерал - безмозглый и наглый, как и все они. Я тебе скажу такую вещь, мальчик, только послушай меня внимательно, - Фрэнк хорошо понимал, что отсчитывание этих подростков сейчас, при таких обстоятельствах, не имеет никакого смысла, да и, по большому счету, ему было наплевать на них, на этого Роба, на Вилли, на валявшегося дома с градусником Джона, но даже сейчас, в таких обстоятельствах, он не мог не доставить себе удовольствия и не показать этим ублюдкам их истинное место в этом мире. - Послушай меня внимательно, на кого я работаю, скажи мне?

- На... на... - Роб не решался выговорит это имя.

- На... на... на... - что тебя заклинило, что ли? Или что, ты мне песню тут хочешь исполнить?

- На Розарио! - выпалил неожиданно Вилли, стоявший все это время и смотревший куда-то в сторону.

- На Розарио?.. - повторил Фрэнк и шагнул вперед, к подросткам. - Послушайте меня сюда, пидорасы, - Фрэнк снова засветил в лицо одному парню, потом второму, - в этой жизни я не работаю ни на кого, ни... на... кого! - растянул он последнюю фразу. - Понятно? Вся моя жизнь, все мое здоровье было отдано этой стране, тому, чтобы вы, два гей-партнера, сейчас стояли здесь, на этом самом месте, на этой самой земле, - Фрэнк звучно топнула ногой по влажной почве, - не опасаясь того, что в любой момент вас могут убить или изнасиловать такие же недоумки, как и вы!

- Конечно! - усмехнулся Роб, успевший уже прийти в себя. - Этой стране, да! Знаем как вы работаете...

В мгновение Фрэнк подскочил к подростку и ударом кулака сшиб его с ног. Того спасла только темнота. В темноте Фрэнк не видел куда бить и его большой кулак с силы врезался в плечо подростка, но попади он ему в голову, последствия могли быть куда серьезнее.

- Что... что вы делаете, - взвизгнул Вилли. - Он было бросился к Робу, пытаясь спасти его от дальнейших ударов своего "коллеги", но увидев большой силуэт Фрэнка, невольно остановился и попятился назад, готовый в любой момент броситься наутек, даже без велосипеда, который валялся где-то в стороне.

Фрэнк наклонился над подростком и посветил ему фонарем в лицо. Со скривленной от боли гримасой он сидел на земле и держался за плечо. Фрэнк хотел еще раз ударить его, в этот раз в лицо, туда, куда он изначально целил, но напуганные глаза подростка отрезвили его.

- Еще раз... еще раз я от тебя услышу что-то подобное, - задыхаясь от гнева проговорил он, - я тебя убью на месте. Понял? Понял?.. - взревел он через несколько секунд, не услышав положительного ответа.

- Д...д...да, - ответил Роб и Фрэнк увидел, как на глазах его выступили слеза, а рот скорчился в детской гримасе.

"Что я делаю, боже мой, что я делаю", вдруг пронеслось в голове Фрэнка, в миг он осознал все нелепость того, что происходило, всю нелепость того, что он только что сделал. "Ведь он еще ребенок, совсем ребенок, Фрэнки..."

- Вставай! - проговорил уже мягче Фрэнк и Роб увидел протянутую в его сторону большую руку полицейского. - Я надеюсь больше у нас таких конфликтов не будет. - Роб, видимо поняв, что все это зашло слишком далеко, решил не ломаться и сразу взялся за протянутую ему руку. Почти сразу подошел Вилли и взял Роба за вторую руку.

- В этой жизни я повидал очень многое, парни. Очень многое... Не дай бог кому-то из вас пережить то, что пережил когда-то я. Я отдал этой стане все. Свое здоровье, даже свою жизнь. И что получил я в обмен, - лишь хер промеж булок... Большой такой черный хер...

- Мы не виноваты в том, - продолжал плакать Роб. - Что вы получили хер... Мы... мы здесь чтобы делать бизнес и все... понимаете, все!

- Бизнес, - Фрэнк усмехнулся. - Я не виню вас, парни. Это не вы... это все эта сраная среда, которую эти пидоры создали. Это все заслуги этих либералешек... Ладно, давайте делать бизнес... Все деньги привезли? - проговорил он уже тихо, переводя свет фонаря на Вилли.

- Да, тут! - Вилли снял с плеч рюкзак и положил его на траву. Фрэнк направил луч фонаря на рюкзак.

- Вот, все здесь! Все, как и говорили!

Фрэнк шагнул вперед и посветил вниз, внутрь рюкзака. На дне, без пакета, валилось с десяток плотных пачек денег. Ничего не говоря, Фрэнк достал из кармана пакет из супермаркета и небрежно бросил его к рюкзаку.

- Это для вас. Перекладывайте к себе и кладите туда деньги, - скомандовал он копошившимся подросткам.

Вилли взял пакет и молча перевернул его. Из него посыпались прозрачные пакеты с белым порошком. Вилли быстро пересчитал их и утвердительно кивнул головой. Тем временем Роб взял рюкзак и точно так же вывалил пачки денег на траву.

- Считать не буду. Не мое дело. Убирай в пакет, - приказал Фрэнк.

Подростки послушно убрали деньги в пакет и отдали его Фрэнку. Так же быстро они принялись собирать с травы пакеты и складывать их в рюкзак. Когда все было закончено, они поднялись и послушно встали перед Фрэнком.

- Где ваши велосипеды? - спросил Фрэнк.

- Там, - Роб кивнул своим заплаканным лицом в строну, и Фрэнк, направив туда луч фонаря, увидел валявшиеся в нескольких метрах от него два велосипеда.

- Почему они там, если они должны уже давно быть под вами, где-нибудь на дороге... - он снова направил фонарь в лица подросткам. Те мгновенное поняли намек и почти бегом двинулись к ним. Через несколько секунд Фрэнк видел, как в темноте, еле заметно, скрипя цепями и шурша колесами по траве, удалялись от него две фигуры.

- Вот ублюдосы... - он открыл пакет и пересчитал пачки. Все было верно. Не то, чтобы он опасался, что подростки могут его обмануть, он знал, как знали и они, что в случае чего он достанет их хоть на другой части земли, хоть из-под земли. Это знали они, это знал он, это знал Розарио. Он посмотрел в пакет лишь для того, чтобы видеть деньги. В очередной раз он видел эту кучу и понимал, что здесь лежит гораздо больше того, что мог он заработать своей честной службой.

XVI.

- Я вижу по твоему взгляду, что тебя что-то тревожит, - Линда протянула Каю стакан с водой. - Не бойся, расскажи мне. Я смогу тебе помочь!

Кай принужденно улыбнулся и взял в руку стакан.

- Я... не знаю. Все мне казалось каким-то странным, но теперь все нормально... теперь я привык. Только эти сны, про звезды...

- Ты по-прежнему видишь их?

- Да, - Кай быстро взглянул в глаза Линды и снова опустил взгляд на стол. - Каждую ночь... Каждый мой сон я вижу вокруг себя звезды и темноту... Раньше я видел другие сны, но теперь нет... Я часто просыпаюсь ночью и долго лежу на спине и не могу вспомнить где я, кто я, зачем я здесь...

- Такое бывает, это нормально. Быть может однажды ты проснешься и вспомнишь кем ты был до этого. Возможно однажды ты заснешь одним, а проснешься уже другим человеком...

- Да, - необыкновенно оживленно начал Кай. - Да, я думал об этом и... и... я понял, что я уже не хочу быть другим! Я не хочу больше в лес... не хочу быть один. Мне нравится быть с людьми, нравится помогать им... мне нравится быть с тобой, слушать тебя и... и говорить с тобой! - Кай говорил быстро и разгоряченно. - Та жизнь, которая была у меня там, она мне не интересна, я не хочу возвращаться к ней, я хочу забыть ее навсегда. Эти звезды, я не хочу их больше видеть! Они пугают меня! Ты говорила, что люди видят разные сны, что есть сны хорошие, такие, от которых становится приятно. Я хочу видеть только такие сны! А все остальное, все что было до того, как... как я стал таким, каким стал я... я хочу забыть!

- Не бойся! Таким, каким ты был там, ты уже не будешь никогда. Теперь и сейчас у тебя есть уже твое собственное "Я". Не то, которые было там, в лесу; а которое родилось здесь, в тот миг, когда Джон остановил тебя на той лесной дороге. Кем бы ты ни был до этого, о чем бы ты ни думал, о чем бы ни мечтал, твое нынешнее "Я", твое сознание, то, как ты воспринимаешь самого себя, свои цели и стремления, уже достаточно сильно для того, чтобы перебороть тот старый негатив в твоей прошлой жизни, если он вдруг вспомнится и всплывет в сознании.

- Я не хочу ничего вспоминать! Я не хочу жить так, как жил до этого! Я хочу, чтобы моя жизнь продолжалась так, как она идет сейчас, без всякого, без всяких...

- Без груза прошлого? - помогла ему Линда.

- Да, да! Без груза прошлого!

- Ты должен найти для себя что-то к чему ты должен стремиться, поставить перед собой какую-то цель! Расскажи мне, - она придвинулась к нему ближе, - чего ты хочешь в этой жизни?

- Не знаю... У меня, вернее мне кажется, что у меня сейчас и так все есть.

- А что у тебя есть?

- Ну я... я не голоден. У меня есть одежда. Я думал, что мне нужен мобильный телефон, но Джон сказал, что мне некому звонить и что он мне не нужен, и я решил его не покупать! Но если я захочу, я думаю, я смогу его купить...

Линда улыбнулась.

- Это самые простые желания, желания низшего порядка. Это то, что тебе необходимо для того, чтобы продолжать свое биологическое существование. Но когда у тебя есть пища, когда у тебя есть кров и одежда, эти цели меняются, или должны, по крайней мере, меняться желаниями другого порядка, высшего...

- Как что?

- Как желание, к примеру, завести семью, сделать карьеру, вырастить детей. Либо, может быть, выучить иностранный язык, научиться играть в теннис или купить дом.

Кай пожал плечами.

- Это все обязательно надо сделать?

- Нет! Это совсем не обязательно, - наивный вопрос снова вызвал у нее улыбку. Смотря на нее улыбнулся и Кай. - Это твои желания. Тебя никто не заставляет исполнять их. Эта та цель, которую ты должен поставить перед собой сам и к которой должен стремиться.

- Значит у меня нет цели и я ни к чему не стремлюсь?..

- Если у тебя нет цели, это еще не значит, что у тебя ее не будет никогда! У всех из нас есть цель или мечта. Ты просто должен ее перед собой поставить. Я помню своего брата, Джона, когда он был маленьким, он хотел стать военным. И он им стал. Он исполнил свою мечту!

- Значит теперь у него больше нет мечты?

- Все немного по-другому. Когда мы достигаем того, чего сильно желали, старая цель исчезает, но за ней появляется новая. Кто бы что ни говорил, нет таких людей, которые, достигнув чего-то, сказали бы "моя жизнь закончена, поскольку я достиг того, чего хотел" и умирали. Люди всегда стремятся к чему-то большему и это не зависит от того, сколько тебе лет.

- Но... но ведь... что бы человек не делал, он всегда умрет!..

- Да. К сожалению, да. Это свойство человеческого организма. Смерть - необратимый процесс.

- Но ведь тогда зачем ставить цели, если... если все равно, в конце концов, все закончится смертью?

- Это... это не легкий вопрос и ответить на него однозначно невозможно. Почему и зачем мы живем интересовало многих людей на протяжение всей человеческой истории. Каждая религиозная или философская школа отвечала на него по-разному. Кто-то считал, что эта жизнь дана человеку лишь для того, чтобы заслужить пропуск в другой мир, в так называемый небесный мир. Кто-то считал, наоборот, что наша жизнь это все, что есть, что смерть - лишь пустота, поэтому мы должны прожить жизнь так, чтобы умирая можно было сказать, что мы получили от жизни все, чего можно было хотеть...

- А как считаешь ты?

- Я всегда считала, что жизнь человека это самое ценное, что у него есть и я, как психолог, всегда прикладывала все свои усилия, чтобы показать человеку это, чтобы открыть ему на это глаза. Но, к сожалению, не все люди способны это понять, не все люди могут ценить главное. Есть такие, кто сознательно губит себя, свое тело, свою душу, кто принимает наркотики, употребляет алкоголь, кто приближает к себе смерть своими же поступками.

- Но зачем они делают это?

- Есть разные причины. Есть такие, кто делает это из-за слабости. Они не могут найти своего места в этом мире. Все кажется им чужим и не интересным. Вместо того, чтобы что-то менять, создавать и улучшать, они выбирают для себя более легкий, как им кажется, путь, который открывают им влияющие на психику вещества. Вместо того, чтобы работать, создавать семью, находить удовольствие в общении с друзьями, они предпочитают откинуться на диване в экстазе наркотического опьянения. Есть те, кто делают это из-за глупости, потому что они считают это модным, считают, что наркотики раскрепощают их, дают им возможность общаться, не испытывая никаких сдерживающих факторов. В эти моменты им кажется, что они самые умные, самые обаятельные, самые желанные. Но рано или поздно эффект проходит. Наркотик начинает ослабевать и на смену удовольствию приходит ломка и новое желание повторить снова и снова все то же самое. Со временем они теряют свой изначальный облик и превращаются во что-то иное, в какое-то животное, лишенное всего человеческого. Их цели в жизни, их стремления и мечтания деградируют во что-то низкое и со временем вовсе исчезают. Желание получить новую дозу любой ценой перекрывает собой все то ценное, что может быть в жизни. Такие люди готовы на многое, да что на многое, они готовы на все, готовы ценой собственной жизни получить то, что требует поврежденный организм. Моральные принципы, этические - все рушится. Такой человек переступает порог, переступает ту точку невозврата, за которой их уже поджидает только смерть.

Линда посмотрела на Кая и увидела испуг в его глазах.

- Прости, - проговорила она уже тихо, - я не хотела тебя пугать. Я просто хотела тебе сказать, вернее предупредить тебя о той опасности, которая может встретиться тебе на пути. Тебя окружает много хороших людей, но есть и такие, кто не остановится ни перед чем, ради извлечения собственной выгоды...

- Кто это? - еще с большим испугом спросил Кай.

- Мне бы не хотелось тыкать ни в кого пальцем, - сказала Линда, вставая и направляясь к окну. - Тем более, я не уверена и, может быть, ошибаюсь. Нет ничего страшнее, чем обвинить невиновного. Просто... просто будь осторожен, Кай! - она помолчала с минуту и продолжила уже тихим голосом, - но, может быть, я просто излишне подозрительна и те люди с которыми ты общался... с которыми общаешься не такие...

- Мне кажется я знаю о ком ты говоришь, - проговорил Кай. - Ты говоришь про... Джо?

Линда ничего не ответила. Она снова подошла к столу и опустилась на стул. Но во взгляде ее, в ее молчании, он видел, что понял ее правильно.

- Кай, - начала она уже гораздо тише, - твое желание быть с людьми и помогать им это очень хорошее качество. Но доверяясь людям, ты всегда должен помнить одно - надо быть всегда осторожным. Не все люди такие как я или как Джон; не все хотят помогать тебе так, как хотим того мы, даже если они говорят тебе об этом. На своем пути ты встретишь много таких людей, и чем раньше ты научишься отличать их от других, нормальных; чем раньше ты научишься понимать кто они такие, и что действительно им надо, тем легче тебе будет, тем меньше проблем ты встретишь в дальнейшем.

- Но как понять, какой человек хороший, а какой нет?

- Это приходит со временем и с опытом. Но могу сказать тебе одно, человек, который ради собственного блага портит жизнь другим людям, хорошим быть не может. Этот человек не достоин того, чтобы с ним общаться. Если ты встретил такого человека на своем пути, ты должен помешать ему делать то, что он делает, но... и это важно - ни в коем случае не помогать!

Кай опустил глаза вниз.

- Ты думаешь, я не должен общаться с Джо? - спросил он после недолгой паузы.

- Это то решение, которое ты должен принять для себя сам. Я не буду давать тебе указания.

Кай слабо кивнул головой и с видом какого-то провинившегося подростка поднялся со стула.

- Мне... мне пора идти, - произнес он тихо, стараясь не встречаться глазами с Линдой.

- Уже? - удивилась та. - Ну хорошо. Послезавтра в это же время, тебе удобно будет?

Кай утвердительно кивнул головой.

- Тогда до встречи! - Линда улыбнулась, подошла к нему вплотную и пожала на прощание руку. И... - заметила она, когда Кай уже дошел до двери. - ... И помни, Кай! Чтобы тебе не понадобилось, ты всегда можешь рассчитывать на нас с Джоном.

- Спасибо, - Кай окончательно смутился, покраснел и поспешно вышел из кабинета.

XVII.

Без десяти минут шесть старый Форд отъехал от ветхого дома и взял курс на север. В прокуренном, наполненном табачным дымом салоне автомобиля, виднелись силуэты двух людей - Джо и Кая. Сделав несколько поворотов, машина выехала на шоссе и поехала в направлении из города.

- Все то же самое как в прошлый раз, как и в позапрошлый! Видишь самолет, закуриваешь сигарету, подбираешь гребаную канистру. Понял? Все как тогда. Ничего нового. Приезжаешь домой и держишь язык за зубами. Если кто будет докапываться с тупыми вопросами типа "где был?" говори "иди нахер, не твое дело, был у Анны, делал такую-то и такую-то херню". Придумай что-нибудь, используй свое воображение. На тебе! - Джо полез в карман и протянула Каю скомканную купюру. - Заработал! Будем считать это твой первый нормальный заработок, - Джо засмеялся так, что с сигареты отвалился большой шмоток пепла и упал ему на джинсы. Кай молчаливо взял в руки купюру и положил ее в карман рубашки. - Ходит слушок, что вы с этой девчонкой что-то там мутите, это так?

- Она... она просто мне помогает, - смутился Кай. Ему вдруг стало крайне неприятно, что этот человек так отзывается о той, кого он так высоко ценил.

- Да мне насрать! Делайте что хотите. Мне главное, чтобы ты свой рот не открывал! Будет, мало ли спрашивать про меня, говори, что вечно бухой и хер знает, мол, чем занимается, не лезу в его жизнь. Понял?

- Да, - утвердительно кивнул головой Кай.

Вскоре машина сбавила скорость и свернула на небольшую, еле заметную среди кустов, грунтовую дорогу. Пять минут езды по ней и вот спереди появилась небольшая поляна. Машина выехала на нее, скрипнула тормозами и резко остановилась.

- Вылезай, что смотришь? - крикнул Джо на Кая, который продолжал неподвижно сидеть и смотреть перед собой. - Или чё, заснул что ли?

- Нет я не сплю, сейчас я выйду... - Кай повернулся к водителю. - Джо, то, что делаю я... то, что забираю в канистре, ведь это... наркотики?

- Чего? - глаза того вмиг налились яростью. - Кто тебе дебилу сказал это? - он вдруг взревел и набросился на Кая, как сорвавшаяся с цепи собака. Его костлявая рука схватила Кая за волосы. Он притянул его голову близко к своей и Кай почувствовал сильных запах перегара и гниющих зубов. - Это эта сука, что ли? А? - он оттолкнул его голову с такой силой, что тот с силой ударился о стекло. - То, что в этой канистре не должно волновать ни тебя, ни кого-то из твоих дебилов друзей. Твое дело простое - эту канистру подобрать и принести мне. А что в ней, откуда она и куда дальше идет - это не твоего ума дело. Понял? - он снова схватил его за волосы. - Понял, твою мать, говори?

- Да, понял! - Кай прижал обе руки к лицу, боясь того, что Джо ударит его, но тот оттолкнул его голову и, схватившись за ручку двери, дернул ее. Дверь со скрипом открылась. - Теперь убирайся к херам отсюда! И слышь придурок, - окрикнул он его, когда Кай уже вылез, - если я узнаю, что вы говорите с этой сучкой об этом, я убью и тебя и ее! Поверь мне - убью, понял?

Кай хотел что-то ответить, возможно что-то возразить, но Джо, не дождавшись ответа, с силой захлопнул дверь и машина, ревя и подпрыгивая на кочках, понеслась прочь.

XVIII.

В тот день Линда вернулась домой очень поздно. Ее лучшей подруге, Синди, исполнилось двадцать шесть лет. До позднего вечера девушки отмечали день рождения в находившемся на берегу ресторане. Они расстались уже за полночь, и лишь в час ночи таксист подвез Линду к крыльцу ее дома.

На улице было темно и сыро. Весь день небо было затянуто свинцовыми тяжелыми облаками и лишь под вечер, будто прорвавшись, тучи расступились, оголяя яркие грозди звезд. "Ах, где ключи - бормотала Линда, долго копясь в сумке. - Неужели я их... А вот!" - она неподдельно обрадовалась, откопав их на самом дне, поскольку боялась, что они могли выпасть где-то в ресторане. Она поднесла их к замочной скважине, но вдруг услышала явные звуки шагов откуда-то сзади. Он вздрогнула от испуга и ключи с грохотом повалились на пол.

- Кто это? - вскрикнула она, резко оборачиваясь и вглядываясь в кромешную темень за собой. К ее ужасу, в темноте она различила фигуру, которая медленно приближалась к ней. - Стойте! Стойте, я закричу! - успела произнести она, но знакомый голос поспешил успокоить ее.

- Линда, это я, не бойся!

- Кай?! - она удивилась и почему-то сразу засмеялась нервным смехом. - Ах, боже мой! Что ты так пугаешь! Я чуть не умерла от страха!

- Прости, я... я не хотел. Я заметил, что калитка открыта и увидел тебя и...

- Но что ты делаешь здесь, в такое время?.. - она подобрала с пола ключи и открыла дверь. - Почему не спишь? Заходи внутрь, не стой здесь!

Кай сделал несколько шагов, но у крыльца остановился.

- Нет, я не пойду, я... я совсем ненадолго, - Линда заметила, что он весь был мокрый, будто ходил под дождем весь день.

- Да что с тобой?! - Линда переступила на порог и скинула так давящие на ноги туфли. - Ты на себя не похож. Что-то случилось?

- Нет, ничего, - Кай отрицательно покачал головой. - Я просто... просто хотел видеть тебя сегодня и... и сказать...

- Но ведь у нас с тобой запланирована встреча на завтра... Ведь на завтра, точно? - проговорила она, испугавшись, что встреча была сегодня, и она нечаянно пропустила ее.

- Да, на завтра.

- Так что случилось? У тебя какие-то проблемы? Что ты хочешь мне сказать?

- Нет, просто... ничего страшного... - я... я просто думал о том, что ты мне вчера говорила, о том, что есть люди, которые портят жизнь другим, о том, что им ни в коем случае не надо помогать... и я хотел, чтобы ты знала, что я не такой... я... я не плохой, я не буду портить жизнь другим... не буду помогать тем, кто портит. Я хочу помогать людям, хорошим людям. И еще, - продолжал Кай с каким-то особым жаром, сбиваясь и запинаясь, - еще ты вчера сказала, что однажды я могу проснуться и понять, что я уже не тот человек, которым я был до этого, что я другой, но я не хочу этого знать...

- Ах, Кай! - Линда засмеялась и замахала на него руками. - Фу, я думала у тебя что-то произошло! Ты слишком буквально понял мои слова. Люди не становятся другими в один миг! Трансформация личности занимает много времени - годы, иногда даже десятилетия. Все, что я имела в виду, так это то, что, однажды проснувшись, ты можешь вспомнить все, что было с тобой до этого, все, что было с тобой в прошлые тридцать четыре года. Конечно, что-то из этих воспоминаний, разумеется, каким-то образом повлияет на твое психическое состояние, но чтобы ты стал совершенно другим человеком - нет! Это невозможно. Люди не меняются, люди не начинают новую жизнь с ноля, полностью новую жизнь. Это иллюзия, это сказка, которая бывает только в книгах и фильмах. Чтобы не случилось с тобой, чтобы ты ни вспомнил из своей пошлой жизни, ты навсегда будешь Каем, Каем Ковальски! Даже после того, как к тебе вернется твоя память, у тебя останутся твои личностные качества, которые ты приобрел уже сейчас, останется твое мировоззрение, у тебя так же останется твое жилище, твоя работа, и я... я останусь, я по-прежнему буду тебе помогать. Не беспокойся об этом так. Хорошо?

Кай тяжело вздохнул и поднял глаза на небо.

- Я не останусь таким навсегда. Я... я чувствую изменения, которые происходят во мне. Чувствую, что где-то глубоко во мне сидит то, что никогда и ни за что не оставит меня в покое... Иногда я чувствую, будто что-то разрывает меня изнутри, заставляя снова и снова задумываться о том, кто я, зачем я. Я пытаюсь не думать об этом... вернее... хочу не думать об этом, но я вижу сны... Каждый день я вижу одни и те же сны... Я вижу звезды. Каждую ночь, закрывая глаза я вижу лишь эти звезды и пустоту вокруг. Звезды и пустоту... - повторил он снова, уже еле слышно.

Линда перешагнула через порог и подошла к нему совсем рядом. Дверь сзади захлопнулась, и они вдруг оказались в темноте:

- Не бойся, ничего страшного, - она взяла в свои руки его холодную ладонь. - Это кризис личности! У тебе идет переосмысление ценностей, но это нормально, так и должно быть! Что-то старое ломается и что-то новое рождается. Ты прогрессируешь, ты становишься лучше!..

- Но я не хочу, чтобы что-то ломалось! Я не хочу быть лучше, не хочу быть хуже! Я не хочу ничего менять и становиться кем-то другим! - Кай поднял свои сверкавшие в темноте от слез глаза. - Я хочу быть тем, кем я был последние месяцы! Я хочу быть собой. Теперешним собой, не тем, кем я был... тогда... - он замолчал и снова опустил глаза вниз, нервно почесывая руку за металлическим браслетом, - ведь тогда у меня не было... - он помолчал несколько секунд и тихо добавил, - тебя...

Линда отпустила его руку и провела ладонью по его влажным волосам. Не смея смотреть на нее, Кай стоял неподвижно, с упертыми в землю глазами. Она сделала еще шаг в его сторону и положила вторую руку ему на грудь. Сквозь промокшую рубашку она чувствовала сильные удары его сердца, слышала тяжелое дыхание, вырывавшееся из его груди. Ей хотелось ему что-то сказать, как-то его успокоить, но его напряжение передалось и ей. Она лишь беззвучно открыла рот и улыбнулась, не в состоянии произнести ничего. Почувствовав ее улыбку, Кай робко поднял глаза и посмотрел на нее. В этот момент Линда наклонилась вперед и ее губы коснулись губ Кая. Будто пораженный электрическим разрядом, он вздрогнул. Линда почувствовала, как дрожь пробежалась по всему его телу. Но он не сдвинулся, не шагнул назад. Как пронзенный насквозь какой-то невидимой стрелой, стоял он перед ней, не в состоянии ни двигаться, ни дышать. Лишь глаза, его широко открытые влажные глаза, продолжали неподвижно наблюдать за ней.

Через мгновение Линда опомнилась и отодвинулась. - Извини, - проговорила она ему тихо. - Я, видимо, много сегодня выпила... я... мне не ловко, - проговорила она, но ее рука продолжала лежать на груди Кая, - мне пора спать... я не в себе... до завтра... - она развернулась и направилась к двери, медленно, будто ожидая, что Кай остановит ее, скажет ей что-то, возможно подойдет сзади, коснется... Но Кай продолжал стоять так, как и прежде, и лишь когда Линда приоткрыла дверь, он, будто пробудившийся, сделал большой глубокий вдох.

- Прости, я не должна была делать этого, - тихо произнесла она, открывая дверь и заходя внутрь. Яркий свет засветил в лицо Кая и он невольно зажмурился. Сердце колотилось в груди так, как не колотилось никогда до этого. Все его сны, все его видения, все то что говорила она ему, все то, что сделал он сегодня, слились в один какой-то неразличимый образ, смешались с реальностью, с Линдой, со звездным небом, с той канистрой, которую он сегодня подобрал, с поцелуем ее горячих губ... Он хотел сказать что-то ей на прощанье, хотел снова коснуться ее, но слова не в силах были покинуть его уст, оставляя его безмолвным и неподвижным.

Но вот дверь окончательно закрылась. Образ той, которую видел он сейчас перед собой, образ той, которую видел во сне, исчез. Погасли краски. Звук щеколды с обратной стороны, погасший свет и снова он погрузился во тьму. Снова он был один, наедине с пустотой, наедине с этими проклятыми звездами, не дававшими ему покоя ни во сне, ни наяву.

- Линда, - тихо проговорил он через несколько минут, и, будто очнувшись, провел рукой по темноте перед собой. Но она не ответила. Ее уже не было рядом. Она была уже там, внутри, по ту сторону двери, возможно уже спала и видела сны. Не такие, какие видел он, сны нормальные, добрые.

Кай развернулся и медленно побрел прочь. Скрипнула калитка, он осторожно закрыл ее за собой и вышел на дорогу. Чувство странное, давно позабытое, а может быть, и никогда не испытанное до этого, раздирало душу изнутри. Сердце продолжало колотиться в груди так, будто она все еще стояла рядом, будто губы ее все еще касались его губ, будто он чувствовал все еще ее тело совсем рядом. Он медленно побрел по темной дороге вперед, к себе домой, и лишь звезды, его вечные спутники из неизведанной прошлой жизни, продолжали освещать своим тусклым светом его дорогу.