Лефланд не похож на остальной мир. Заражённый лес переходил в пустыню, а вдали, среди раскалённых песков, текла река, переливающаяся всеми цветами радуги. Тяжёлый запах воды чувствовался издалека и непонятно, как жители расположенного на берегу городка выносят жуткий смрад. Кто-то так ненавидел это место, что сотни лет назад превратил в выжженную пустошь. Левиафан очистил здешние земли от радиации, но наплевал на окрестные леса.
Эйнар сел на опушке. Дойти до городка можно за час. Назад дороги нет, выжившие в резне его ненавидят. Через ядовитый лес или пустыню не пробраться, это смерть. А ведь всё должно было закончиться иначе. Старые жители ушли бы на юг, а лесорубы вернулись в свои дома. Но всё пошло не так из-за того, что кто-то не умеет держать язык за зубами.
Людвиг сидел на земле, обхватив колени руками. При взгляде на островитянина лезли воспоминания сегодняшнего утра. Столько людей погибло, потому что у сукиного сына дырявый рот. Если бы ублюдок помалкивал, всё бы закончилось хорошо.
— Это из-за тебя! — Эйнар больше не мог сдерживаться.
Рыцарь поднял голову. Повязка запылилась, лицо в грязи и крови, уцелевший глаз покраснел. Сейчас опять будет хныкать.
— Это ты всё разболтал! Я же просил тебя помочь, а ты?
Людвиг вытер лицо и поднялся.
— Так это я виноват? — прошептал он.
— А кто им сказал, что красных плащей нет? — рявкнул Эйнар, услышав истеричные нотки в своём голосе.
Но, может, парень не виноват? Может, он молчал? Не стоит срывать на него злость не разобравшись. План был шит белыми нитками. Надо было просто попросить помощи.
— Значит, это я виноват? — повторил Людвиг, подходя ближе. — А ты мне даже не сказал, в чём твой план.
Он больно ткнул Эйнара в плечо.
— Тебе лишь бы обвинить кого-то, кроме себя, — продолжил островитянин. — Обожаешь решать за других, но не любишь разгребать последствия.
Он подошёл вплотную.
— Тебе стоило сказать и мы бы что-нибудь придумали. Но нет, Эйнар Айварсон лучше всех знает, что и как делать. А когда обосрётся, то виноваты все, кроме него.
Людвиг отвернулся.
— Я доверял тебе свою жизнь. Я доверил тебе чужие. Отец Ханны мёртв, она чуть не погибла. Я собирался убить Дитриха. А ты срёшь мне в уши, что это я виноват? Они меня обманули, так и ты тоже!
Островитянин выдохнул и продолжил спокойным голосом:
— Мы с тобой попали во столько передряг, но выходили из них вместе. Но ты никогда не доверял мне, ты веришь только себе и любишь только себя. Поэтому тебя и ненавидели в клане. Они много чего рассказали, когда я был на дрэке. Я им ещё не поверил. Знаешь, что мне рассказали?
Только не о Хенрике, нет, только не о том, что с ним случилось.
— Сказали, что ты можешь разделять с другими победы, но не вину и поражения. Их ты спихиваешь на остальных. Как же они были правы. Так что не говори мне, кто виноват. Я не снимаю с себя вину, но чужую брать не собираюсь. Я прекрасно вижу, что случилось и что случалось раньше. Как там звали твоего старшего брата? Хенрик? Когда ты…
Эйнар ударил, не раздумывая. Людвиг застонал и потрогал губу, запачкав палец в крови.
— Виги, прости. Я не хотел. Извини.
Зачем он его ударил? Идиот. У парня сотрясение и повреждённый глаз, это опасно. Эйнар положил руку ему на плечо, но тут же отошёл на шаг назад, получив в челюсть. В голове зазвенело. От следующего удара клацнули зубы. Третий сбил с ног.
Людвиг склонился над ним, но не для того, чтобы помочь. Он бил так сильно, будто кто-то прыгал по голове. Затылок вминался в горячий песок. Лицо так онемело, что не чувствовало боли.
Всё прекратилось, но Эйнар не открывал глаза. Онемение проходило. В шею сзади впился острый камушек. В середину бедра прилетел пинок и ногу сковало судорогой.
Прошло много времени. Казалось, что целые часы, но солнце почти не сдвинулось. Людвиг сидел, рассматривая сбитые кулаки. Он побледнел ещё сильнее и едва не терял сознание.
— Знаешь, с самого детства я всегда считал себя виноватым, — сказал островитянин, разглядывая тонкое колечко. — Меня винили за всё, что я делал и не делал. Я привык к этому. Но сегодня ты преподал мне хороший урок. Я виноват в том, что убил столько людей, которые смерти не заслуживали. Я виноват в том, что не успел спасти многих. Но эта резня сегодня, — Людвиг показал на Эйнара трясущимся пальцем. — Это твоя вина. И это можно было избежать. Хотя бы попытаться. Если бы я знал как. Они обманули меня. И ты тоже.
Он отвернулся.
— То, что я люблю и то, что мне нравится… всё это умрёт или я это возненавижу, — Людвиг поднялся и закутался в кусок плаща, пряча кирасу от солнца. — Я думал, ты потерялся.
Последняя фраза относилась не к Эйнару. Из леса вышел Васур, но не бесшумно, как раньше. Поводырь всхлипывал. Сальные волосы и полы старой шляпы больше не скрывают сходства с Преследователем из Врат. Хотя если бы у него не засветились глаза, было бы сложно представить, что этот испуганный паренёк и тот Некто один и тот же человек. Хотя какая разница? Если он пришёл за кантаром, пусть забирает. Теперь ничто не имеет значения.
— Тебе есть куда пойти? — спросил Людвиг.
Он подошёл к пареньку и тот уткнулся рыцарю в плечо, содрогаясь от рыданий. Некто, вооружённый древним кристаллитом-лучемётом, плакал от горя и страха. Людвиг похлопал его по спине. Наконец Васур отошёл и склонился над Эйнаром. Из своих лохмотьев он достал не оружие, а чистую тряпку, чтобы вытереть кровь.
Его поразила молния, кто же так говорил? Да, это рассказывал кузнец в Фоллерволте, который принял старинную лучевую пушку за гнев Спасителя. Там тогда был слепой священник и его поводырь.
— Ты пойдёшь с нами? — спросил Людвиг.
Васур закивал и, казалось, обрадовался.
— Эйнар, — сказал островитянин и склонился сверху. — После сегодняшнего… — он кашлянул, и голос дрогнул. — Я кое-что тебе обещал.
Единственный глаз смотрит с выражением, которое хуже всего. Без злости, с полным равнодушием.
— Я сдержу слово. Но после этого, надеюсь… я тебя больше не увижу никогда. Ты для меня мёртв.
— Засунь-ка эти деньги себе в жопу, — Эйнар сплюнул кровь на подбородок. — И проваливай куда хочешь. Надо было бросить тебя в той хижине. Или выдать аниссарам.
Людвиг дёрнулся.
— Пойдём, Васур, — сказал он. — Только обещай, но не будешь использовать ту штуку без нужды? Хорошо? Это опасно. Для тебя и всех остальных.
Рыцарь пошёл к городку, не оборачиваясь, поводырь подался за ним. Эйнар смотрел им вслед. Возомнивший о себе благородный сынок, малолетний ублюдок, печальная одноглазая принцесса. Я слово сдержу, как же. Но придётся тащиться в город, больше некуда.
Только в Лефланде ничего нельзя сделать без денег, а все сха, что были, ушли на дно вместе с разбитой галерой. Все монеты потеряны из-за этого кровожадного недоумка.
Людвиг и Васур отошли далеко. Может, это не вина рыцаря? Может, надо было попробовать сделать всё вместе… нет, всё не так.
Они отходили всё дальше. Эйнар перевернулся набок. Всё должно было закончиться иначе и в этом нет вины парня. Единственная вина Людвига — что он нашёл такого друга, который неспособен признать вину за то, что случилось сегодня. И в том, что случилось в детстве. Оказывается, Людвиг знал об этом. Всё это время он знал. Это хуже всего. Даже не получилось оправдаться.
Эйнар всё ещё лежал на горячем песке. Может, просто лежать, пока не умрёт? Но нет, ему, северянину, не хочется вариться заживо. Он пойдёт дальше, насколько хватит сил. Если погибнет… ну что же, теперь никто о нём не пожалеет. Он сам всё потерял. Снова.
— Двадцать сха за переправу? — Людвиг почесал затылок. — А это сколько?
— Двадцать сха — это двадцать сха, — ответил паромщик на дикой смеси Старого языка и современного наречия.
— У меня есть серебряные монеты.
— Ну если их у тебя пара килограммов, то я погоню свою старушку.
Старушка — это паром, пузатая посудина, построенная, похоже, в Старом мире. Два килограмма серебра, сколько это? А что такое килограмм? Хотя какая разница, всё равно монет почти не осталось. Но где-то должна быть та пластинка, которую подарил нордер. Людвиг открыл сумку, что поискать. Внутри только всякая походная мелочь, безделушки, вроде древней таблички с нарисованным рыцарем, куча крошек и кантар с ключами. И что делать с капсулой? Неважно, решит потом, прозрачная монетка с чем-то блестящим внутри затаилась на самом дне.
— Это одно сха. А нужно двадцать.
Паромщик дважды растопырил пальцы на обеих руках. Мизинцев не хватало. Он задумался и ещё раз показал пальцы, но только на одной руке.
— А где взять эти сха?
— Есть много способов. Я вот жду, когда кому-нибудь понадобится на тот берег и беру по двадцать сха за переправу.
— Спасибо, — Людвиг посмотрел за борт. Цветная вонючая жижа не очень располагала к купанию.
— Плыть не советую, — паромщик опустил в воду железную трубу, и она задымила.
Значит, вариант с переправой отметался. Васур куда-то скрылся и Людвиг не знал, где его искать. Да и не хотел, если честно. В этой Акире, как паромщик назвал городок, смертельно жарко, намного хуже, чем в деревне. Пот пропитал куртку и даже повязку на голове. Доспех нагрелся, а раскалённый гвоздь выпустил шипы.
Вода во фляжке закончилась. Людвиг сел в пыль у маленького дома, прячась от солнца и горячего ветра. К мокрому лицу прилипал песок. Вот теперь самое время обдумать, что делать дальше. На помощь больше нечего рассчитывать. Нордер ушёл и о нём стоит забыть, как и о том, что случилось в деревне. Лучше никогда об этом не вспоминать.
Они обманули его, билось в голове.
Пора смотреть своими глазами, как учил мастер Рейм. Правда, глаз теперь один. Акира необычное поселение и очень напоминала окрестности Стеклянного города. Такие же широкие улицы, но заваленные песком вместо серого камня под ногами. Дома уродливые и кривые, редкий достигает двух этажей. Повсюду стеклянные вывески с надписями на Старом языке. Такое впечатление, будто кто-то непременно хотел, чтобы город выглядел, как в древности, но строители просто скопировали здания, не понимая, почему они построены именно так. Получилось ужасно.
— Зараза, — Людвиг перевернул фляжку. Пусто.
В городе делать нечего. Нужно идти вдоль реки, но в таком состоянии и без припасов можно умереть по пути ещё до вечера. Надо купить воды и еды, но где взять деньги для этого? Да и куда идти?
Солнце заглянуло за угол дома, выжигая тень и сгоняя с места. Прохожих попадается мало, но все они очень странные. Многие из них вооружены, но не чем-то экзотичным, а мечами разной формы. Ни у кого нет доспехов, лишь просторные штаны и то ли куртки, то ли рубашки. При встрече они или здоровались друг с другом, или злобно посматривали. На Людвига смотрели, как на какую-то диковинку и посмеивались за спиной.
У одного прохожего не было ноги, из колена торчала искривлённая железная палка, на которую он наступал. У другого не было носа, вместо него круглая крышка с отверстиями. Сидевший в тени юнец с впалыми глазами держал в руке лихтер, как у нордера, и нагревал стеклянную трубочку. Из неё шёл дым, который юноша вдыхал и начинал хихикать. Редкие безоружные люди быстро пробегали, стараясь не привлекать внимания.
Но Людвиг чувствовал, что самый странный тут он, долговязый и слепой на один глаз парень в доспехах. Хотелось пить. В деревне был колодец с вкусной водой. Так приятно было сидеть в тени и о чём-нибудь разговаривать с Ханной. Она тогда…
Она обманула его, как и все они. Почему они не сказали, кто эти люди в ущелье? Столько погибло с двух сторон, это же можно было предотвратить. Но они лгали ему, даже лучший друг ему не верил. И ещё обвинил в этом Людвига!
Он сжал кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладонь.
— Куда ты прёшь? — раздался грубый отклик. — Варвар!
На пути стоял мужчина. Ветер трепал полы расстёгнутой рубашки, оголяя волосатое пузо. На поясе висел чёрный, чуть искривлённый меч с длинной рукоятью. Из-под коротких штанов торчали кривые ноги с жёлтыми проводами, вживлёнными прямо под кожу.
— Эта часть города принадлежит Сэйбингам, — сказал другой человек, подходя со спины. На месте правого глаза у него тусклая красная лампочка.
— Я ухожу, — пробормотал Людвиг.
— Плати штрафные!
К ним присоединился третий. Вместо левой кисти у сопляка железные прутья, похожие на пальцы.
Вот и конец. Даже если бы остались оба глаза, драться против троих невозможно. Придётся подыхать тут, в месте, где труп Старого мира ещё смердит.
— Плати двадцать сха! — завизжал толстяк.
Людвиг убивал тех, кого считал бандитами, но кто ими не был. И теперь боится настоящих разбойников? Он несколько раз вздохнул, пытаясь успокоиться. Ярость не уходила, но становилась более податливой. Она не требовала, как раньше, рубить не глядя. Она требовала убить всех троих.
Это из-за тебя, вспомнился крик нордера.
— Ну и чё ты встал? Гони медь!
— Денег у меня нет. Зато стали сколько хочешь.
На мгновение чувство стыда за дурацкую фразу оказалось сильнее злости. Ну ладно, об этом никто не узнает. Людвиг вытащил меч и несколько раз согнул гибкий клинок. Любимая стойка левым боком к сопернику больше не эффективна, нужно сильно доворачивать голову, чтобы видеть врага.
Троица переглянулась и достала мечи, такие же, как у храмовников. Только оружие служителей Церкви светилось чёрным и резало металл, а у этих обычная сталь, не лучшего качества, покрашенная, чтобы не ржавела. А отверстия вдоль рубящей кромки слишком неровные. Подделка под старину?
А сами бандиты? Для чего нужны провода под кожей у толстяка? Видит ли одноглазый через линзу? Почему сопляк держит тяжёлый меч только правой рукой? Металлические пальцы левой не предназначены для хвата?
— Мы братья Дюбуа, — сказал одноглазый. — Я Жак, это Жан, а это Жан-Батист.
Толстяк кивнул.
— И что? — спросил Людвиг.
Они опять переглянулись.
— Мы братья Дюбуа, — неуверенно повторил самый младший из них.
— Так и что?
— А то, что мы лучшие мечники во всём Лефланде, — объявил толстяк.
— И?
Вопросы ставили их в тупик.
— Да он нас не знает! — догадался одноглазый.
— Теперь узнает, — к пузатому вернулась уверенность. — Так что если не хочешь проблем, то плати.
Людвиг захохотал. Лучшие мечники, братья как их там. Такие же фальшивые, как их оружие и украшения.
— Простите. На самом деле мне насрать, кто вы. И платить я вам не буду.
Братья переглянулись ещё раз. Готовятся убить калеку и у них это получится.
Это из-за тебя, кричал нордер.
Людвиг направил меч на толстяка и заметил, как приготовился однорукий. Да, что-то в фехтовании они смыслят. Где-то сзади готовится напасть одноглазый. А что они ответят, если попробовать кое-что другое? Главное — не потерять сознание от усталости.
Людвиг сделал ложный замах и быстро развернулся назад. Красная линза бандита, которого звали то ли Жак, то ли Жан, не работала, удара с её стороны он даже не заметил. Мастер Рейм при виде такого покачал бы головой и поцокал языком, настолько выпад был неуклюжим и рискованным. Но после него одноглазый упал на горячий песок, захлёбываясь кровью.
От напряжения тошнило, но осталось ещё двое. Однорукий первым оторвался от созерцания умирающего братца и бросился вперёд. Людвиг ушёл в сторону, едва не упав, и рубанул. Силы удара и веса клинка не хватило, чтобы отсечь искусственную руку, но рана, нанесённая чуть выше места, где плоть переходила в железные прутья, получилась глубокой.
Парень, то ли Жан, то ли Жак, завизжал от боли и выронил меч, хотя рабочая рука не повреждена. В атаку пошёл толстяк, Жан-Батист. Такого борова не прикончить одним выпадом, поэтому Людвигу понадобилось три и решающий рубящий удар. Не всех из них легли туда, куда нужно, но толстяк закричал, пытаясь удержать объёмное пузо от потери содержимого.
Однорукий подобрал с земли своё оружие. У его меча слишком маленькая гарда и Людвиг без труда рассёк Жану или Жаку кисть. Жан или Жак завопил ещё громче. Людвиг ткнул его в горло и последний бандит упал. Ноги заскребли по песку.
Людвига стошнило и он упал на колени. Не умер в бою, но теперь точно сдохнет от слабости. Болевой гвоздь пульсировал внутри головы, кираса обжигала кожу через мокрую от пота одежду. Надо убраться в тень и попить воды, только где бы её взять? Можно купить, а деньги позаимствовать у кого-нибудь из трупов. Но нет, от них слишком воняет, лучше убраться подальше.
За окном дома напротив стояла семья, муж, жена и ребёнок. Совсем другие люди, без странных металлических штук на лице и теле. Взгляд равнодушный, будто они смотрят на камень. Такой же взгляд был у тех, кто нападал на деревню. Людвиг поднялся, опираясь на меч. Надо уходить, а то ещё потеряет сознание.
— Он в одиночку прирезал братьев Дюбуа! — какой-то человек с мечом на поясе размахивал руками и чуть не приплясывал. — Теперь Сэйбингам конец!
Людвиг на него посмотрел, и мечник скрылся. Улица, если не считать погибших братьев, стала пустой.
Эйнар сидел в тени трактира. За такое не должны просить деньги, но кто знает нравы местных? Вроде бы этот город принадлежит Маленькому Левиафану, который среди всех Наследников считается самый опасным и непредсказуемым. Но Лефланд сам по себе жестокая и негостеприимная страна.
На порог вышел хозяин трактира, высокий усатый мужчина с заткнутым полотенцем за пояс.
— Я, наверное, распугал вам гостей, — начал Эйнар, собираясь уйти до первых криков. — Извините.
Приходилось говорить на старом наречии, которое используется здесь чаще, чем новое. Трактирщик отвечал на смеси из нескольких языков, но Эйнар его понимал.
— Местные здесь только раз в месяц появляются, — признался хозяин. — Приезжие иногда заглядывают, а они редкость в Акире. Так что пугать некого, оставайтесь.
— У меня нет денег.
— Прискорбно. Первый посетитель за долгое время и пустой.
— А вы первый, кто со мной говорит.
— С вашим лицом это и не удивительно.
Мужчина прав. Левую сторону так раздуло, что глаз почти не открывался. Нос хрустел, стоило до него дотронуться. Лицо после той взбучки должно быть похоже на раздавленную ягоду.
— Местные вообще не очень разговорчивы, — сказал трактирщик. — Большинство целыми днями работает на шахтах или в плавильне, а те банди… охранники тоже, не расположены к общению.
— Здесь есть шахты? И что там добывают?
— Это тайна, — с видом заговорщика сказал хозяин.
Эйнар не стал расспрашивать, но секреты терзали душу трактирщика.
— Там добывают редкие металлы, в основном медь, — он шептал так громко, что почти кричал. — Ещё камни для схем боевых машин. Много чего.
— Это настоящие шахты? Не руины?
— Самые настоящие, — трактирщик цокнул языком в подтверждение. — Говорят, что они принадлежали Левиафану ещё в Старом мире, но хитрец спрятал их ото всех. Сукин сын готовился к своему Походу за пять сотен лет до начала! Плавильня тоже старинная.
Людвиг бы уже засыпал хозяина вопросами. Хотя нет, в последнее время парня не интересовали такие вещи. Всё же надо было переправить его на другой берег, а потом расставаться. Куда испарился островитянин? Вошёл в город и исчез.
— И всё это идёт на ремонт боевых машин? — спросил Эйнар, больше от вежливости, чем от интереса. — Наследники должны ценить такое. Купаетесь в деньгах?
— И-эх, — хозяин махнул рукой и ушёл внутрь.
Вернулся с бутылкой и двумя прозрачными стаканами, по которым разлил ярко-красное вино.
— Держи друг, за счёт заведения. Да иди за стол, чего на земле сидеть.
Эйнар положил топор рядом и принюхался к выпивке. Вроде вино, а не та дрянь, что обычно пьют в Лефланде. Пойло жидким огнём обожгло глотку и желудок, из глаза выкатилась слезинка. Трактирщик выпил весь стакан и звучно рыгнул.
— А нет чего-нибудь…
Хозяин достал из кармана засохшее печенье.
— Спасибо, — Эйнар справился с сухариком за несколько укусов. — Вы что-то хотели рассказать?
— Да, — трактирщик налил себе второй стакан. — Этим городом владеет Маленький Левиафан… кхм… лучше звать его господин консул. Ну как, формально город нейтральный, но находится в сфере влияния нашего мальчика. Ты же знаешь про Совет?
Эйнар напряг память.
— Что-то такое слышал. Вроде мальчишка не может править самостоятельно, пока ему не исполнится двадцать.
— Это произойдёт в следующем году. Но уже понятно, что он более злобный, чем Бешеный Бык, и не менее хитрый, чем Близнецы. Так, к чему я это?
— Что Маленький Левиафан владеет городом.
— Точно!
Хозяин налил третий стакан. Лицо раскраснелось и стало такого же цвета, что и вино. Эйнар отпил второй глоток.
— Разбираться в интригах Наследников та ещё задачка, они и сами запутались. Короче, Младший платит за руду, ему это проще и дешевле, чем заниматься самому. На то, что творится в городе, ему плевать, пока доставляют продукцию. А творится в этом городе много чего, ведь шахты принадлежат Вальдеру Ультару, а плавильня Сандру Сэйбингу.
Хозяин сидел с таким видом, будто ожидал оханий от звука этих имён. Но Эйнар слышал их впервые.
— Руда без очистки и даром никому не нужна, а плавильня и фабрики без сырья будут простаивать. А если Маленький Леви… кхм… консул не получит свою продукцию, — трактирщик провёл пальцем по горлу.
— Значит, эти почтенные господа сотрудничают, а в городе мир и покой?
Хозяин захохотал, от смеха брызнуло вино из носа.
— Если тут мир, то я император. Эти ублюдки ненавидят друг друга. А ещё они настолько жадные, что контролируют даже те крохи, что платят своим рабочим. Всё должно уходить на выпивку, шлюх и Дым, причём в собственных заведениях. Бандиты опасаются воевать друг с другом за шахты и плавильню, потому что при сбое поставок мальчишка отправит легионеров, а вот за остальной город идёт резня, почти каждый день. Но если семьи увидят шанс уничтожить врага без простоя производства, они это сделают, попомни моё слово. Младшему плевать, кто будет поставлять продукцию, лишь бы её поток не останавливался.
Трактирщик налил себе очередной стакан.
— Недавно Сэйбинг нанял братьев Дюбуа, — прошептал хозяин. — Если про них не врут, то это самые злобные сукины дети во всём Лефланде и за пределами. С ними Сандр захватит шахты. Увидишь этих разбойников, сразу беги.
— Меня уговаривать не нужно, — сказал Эйнар.
— Банды обескровлены после прошлой войны, вот они используют всех, до кого можно дотянуться. В прошлом месяце здесь прошла армия варваров и… вот дерьмо.
— А ты говорил, что у тебя не бывает посетителей.
— А это, — трактирщик икнул. — А это и не посетитель. Мы закрываемся.
Он ушёл внутрь, заметно покачиваясь. Мужчина в светлой курточке подсел к Эйнару.
— Доброго вам дня, господин, — мужчина поклонился. — Я из семьи Сэйбинг, это очень древнее и уважаемое семейство, которое озабочено процветанием как города, так и его жителей.
Скорее всего, не всех жителей, а только тех, кто по странному совпадению тоже носит фамилию Сэйбинг, но Эйнар решил не придираться.
— Мы всегда присматриваемся к гостям города, — продолжал незнакомец. Своей остренькой мордочкой он напоминал крысу, вынюхивающую кусочек сыра. — Так уж вышло, что у нас возникла необходимость в специалисте, который умеет решать проблемы различными методами, в том числе физическими с использованием подобного инструментария, — он кивнул на топор. — А вы кажетесь таким специалистом.
К виску этого человек прикреплён имплантат, но сложно сказать, настоящая ли это техника или просто болезненное украшение под Старый мир, столь модное в Лефланде.
— Сразу зовёте незнакомого человека в семью? — Эйнар усмехнулся.
— Пока нет. У меня талант определять полезных подрядчиков, а господин директор прислушивается к моему мнению. Уверен, что вы справитесь с этой работой. Можете учесть, что по завершении… скажем так, проекта, вы можете рассчитывать не только на щедрые бонусы, зависящие от вашей эффективности, но и получить предложение о постоянной занятости.
Если опустить эти малопонятные красивые выражения в речи крысёнка, суть простая — нужен наёмный громила, которому заплатят. Кого-то убить, кого-то напугать. Скорее всего, участвовать в деле с шахтами и, если получится, уйти с деньгами. Последнее вряд ли. Можно отказаться, но что это даст? Идти дальше по пустыне? Без воды и еды?
Сегодня он потерял всё. Будущего, о котором Эйнар мечтал, уже нет, осталось только сейчас. Плохое время, а дальше станет хуже. Разрушенная мечта и единственный друг, которые его оставил… которого бросил он сам. Надо было соврать получше, чтобы рыцари ничего не заподозрили… нет уж, надо было просить помощи у человека, который ни за что бы не отказал. Но теперь уже поздно.
— Если вы готовы дать согласие, то господин Сандр с вами побеседует.
— Пошли, — Эйнар пожал плечами. Вряд ли из этого что получится хуже, чем то, что случилось утром. Если повезёт, заработает денег и сможет уйти. Или сдохнет. Кому теперь есть дело до него?
Людвиг шатался по улочкам города, пока не начало темнеть. Прохожих становилось всё больше. Они разбредались по домам со светящимися вывесками, на некоторых можно угадать силуэты голых женщин. А где могут налить воды? Прохладной… да любой, хоть тёплой и вонючей, лишь бы смочить пересохший язык. Может, хоть это ненадолго успокоит раскалённый гвоздь?
В первом же трактире, куда вошёл Людвиг, его чуть не стошнило от вони. Внутри клубы густого дыма, цветного из-за длинных ламп на потолке и стенах. Столы и лавки сделаны из грубого пластика, почти все забиты людьми. Кто-то пьёт яркую жидкость из прозрачных колб. Другие сидят со стеклянными трубками, вдыхают дым и мерзко хихикают, но не похоже, что им весело.
Людвиг опустился на лавку и все сидящие за столом разбежались. Винить их нечего, вряд ли рыцарь в помятом доспехе, грязной потной куртке и штанах, забрызганных кровью, выглядит дружелюбным. В таком виде только идти на какой-нибудь званый ужин или бал.
Бледный парнишка встал рядом, не говоря ни слова. Людвиг достал лефландскую монетку. Может оставить её? Всё-таки подарок… от человека, который оказался редкостным ублюдком.
Он положил сха на стол.
— Воды.
Молодой трактирщик кивнул и принёс бутылку и низкий стеклянный кубок. Вроде вода, настоящая. Вонючая, затхлая, тёплая, после глотка во рту захрустел песок. И невообразимо вкусная. Людвиг пил прямо из бутылки и выпил её целиком. Теперь хочется есть, но монетки больше нет. Придётся терпеть.
Людвиг положил голову на стол. Воспоминания кровавого утра только и ждали своего часа, стоило прикрыть глаз. Всё случилось слишком внезапно, но если бы он знал…
Нет. Они обманули его, а человек, близкий настолько, что стал братом, предал, обманул, не доверял, а ещё обвинил в своём промахе. Людвиг вспомнил плачущую Ханну. Она обманывала его… но всё же именно она раскрыла тайну. Он и сам ей врал, и если бы не рана, так бы и не сказал правду. И теперь Ханна одна и оплакивает потерю. Больше он её не увидит…
Плевать, на всё плевать, нельзя об этом вспоминать. После того, что случилось, назад дороги нет.
На улице уже ночь, а в это место приходило больше народа. Странно, но в толпе одиночестве чувствуется сильнее. Всё разрушено. Осталось только идти назад, в войско. Может, зря он хочет уйти из армии? Ему там самое место, среди других убийц. Ведь что ещё терять, кроме своей клетки из страха и злости? Вот только куда идти? Никто не хочет говорить, была ли здесь армия, где ближайший город, в какой стороне Стурмкурст. Но кто-то же должен знать.
Кто-то закричал, и посетители трактира начали выбегать на улицу. Цветной дым понемногу выходил через открытые двери и окна. Несколько вооружённых человек вошли внутрь и обступили стол, но держались на расстоянии. У некоторых линзы вместо глаз или продолговатые коробки под кожей, но уже понятно, что это украшения, бессмысленные и, должно быть, болезненные. Вот и расплата за ту троицу, отличный итог для завершения вечера. И всей жизни. Но это не пугает так, как раньше.
Вооружённые люди согнулись в поклоне, приветствуя невысокого мужчину с блестящей пластиной на голове. Он сел напротив Людвига и уставился на него умными, немного усталыми глазами. Может это любимый стол вошедшего и он хочет сесть?
— Я Вальдер Ультар, — произнёс мужчина с пластиной чётким командирским голосом на новом наречии. — Мэр этого города. А ты?
— Людвиг. Рыцарь.
Вальдер Ультар чуть кивнул, в его пластине Людвиг увидел своё отражение. Да уж, вид, как у портовой шлюхи после тяжёлой ночи. Хотя он бы не сказал, что знает, как они выглядят.
— Ты из той армии, что проходила здесь в прошлом месяце?
Людвиг кивнул.
— Ты идёшь за ними?
Он кивнул ещё раз. Ультар подозвал одного из своих людей и тот высыпал на стол большую горсть монет с прозрачными гранями.
— Тут сто сха, — сказал Вальдер. — Буду платить сто в неделю и заплачу сто, когда работа будет окончена.
— И что это за работа?
— Помочь мне убить твоего врага.
— И кто мой враг?
Если из Вальдера придётся тянуть слова, Людвиг ему врежет. Похоже, охранники Ультара заметили раздражение и напряглись.
— Сандр Сэйбинг назначил награду за твою голову. За то, что ты прикончил братьев Дюбуа.
Точно, вот такая у них была фамилия. А вот имена уже забылись.
— А вам что с этого?
— Это открывает мне новые перспективы, — отчеканил Ультар. Он слишком напоминал отца. — Которыми можно воспользоваться. Ты получишь переправу и транспорт, чтобы пересечь пустошь. Мы знаем, что твои перешли границу на востоке. Мы поможем туда добраться. Но сначала — работа.
Он поднялся. Что в нём было не так. Нордер сразу бы сказал, что этот человек опасен и Людвиг бы не стал спорить.
— За тобой зайдут завтра.
— Я не давал согласия.
— Лучше согласиться.
Ультар вышел на улицу и его охрана следом за ним, остался только один, невысокий паренёк лет семнадцати с большим мечом, который носил в ножнах за спиной. Как сопляк собирается доставать оружие?
— Я Виктор Ультар, — представился мальчишка. — Сын Вальдера. Отец сказал, чтобы я отвёл тебя в Большой Дом.
— Там кормят?
Виктор кивнул. Людвиг посмотрел на кучу денег. Для найма корабля понадобилось тогда намного меньше монет. А сейчас… сейчас просто хочется поесть, вымыться и лечь в прохладном месте, чтобы раскалённый гвоздь хоть немного успокоился. Но после этого нужно будет прикончить людей. А что терять? Больше нет ничего, кроме неявной цели в конце пути, которая уже принесла столько бед.
— Идём, — Людвиг смахнул монеты в сумку.
К Вечному всё и всех. Сегодня он потерял последних людей, кто был ему дорог, тех, кого он сейчас ненавидит. Теперь плевать на всё остальное.
— Значит, ты рыцарь? — спросил Виктор с небрежной усмешкой.
— Рыцарь Огненной кавалерии, — сказал Людвиг.
Лицо сына Ультара вытянулось от удивления.
Высокий мужчина с короткими усами и лысиной, которую он пытался скрыть, зачёсывая волосы, хлопнул в ладоши.
— Шлюхи, вон отсюда!
Полуголые девицы пошли на выход, соблазнительно виляя бёдрами. Но Эйнар удержался, что посмотреть вслед, ноющее лицо и заплывший глаз не очень располагали пялиться на чьи-то задницы. Да и выражение ступора и безразличия во взгляде этих девиц убивало всё желание.
— Чтобы обо мне не говорили, я люблю этот город, — сказал мужчина и сел за стол. — Я Сандр Сэйбинг, директор перерабатывающей фабрики и плавильни. Присаживайтесь. Вина?
Эйнар кивнул и Сандр Сэйбинг плеснул красной жидкости на самое донышко стакана. На вкус намного хуже чем то, которым угощали в трактире.
— Это замечательный город, но в нём есть один большой минус, — продолжил Сэйбинг. — Даже несколько жирных минусов, каждый из которых носит фамилию Ультар.
— Негодяи, — фальшиво согласился Эйнар.
— А, вы понимаете! — Сандр ухмыльнулся. — Вальдер Ультар — мэр этого города и пьёт из него все соки, — он говорил громко и наигранно. — Он владеет шахтами. Там очень тяжёлые условия, работники превращены в рабов! Мои сотрудники живут намного лучше. Может, они и небогаты, но сыты и уверены, что завтрашний день будет не хуже вчерашнего. А вот в шахтах нет никакого просвета, там гробят здоровье за жалкие крохи, которые спускают на Дым и шлюх, принадлежащих Ультарам!
Эйнар сочувственно покивал головой. Последний факт, несомненно, раздражает бандита больше всего.
— Сегодня его люди убили моих, но я не намерен закрывать на это глаза! — продолжил Сандр. — Вот только теперь он силён и мне нужна помощь.
— Что ты хочешь?
— Вопрос не в том, что я хочу, а в том, что мне нужно. А мне нужны мир и справедливость для этого города!
Эйнар не выдержал и захохотал. Сандр мгновенно покраснел. Сейчас вызовет охранников и… нет, не вызовет. Что-то случилось, отчего бандит готов целовать задницу первому встречному в надежде его нанять.
— Тебе нужны эти шахты, да? — спросил Эйнар напрямую.
Сандр засмеялся.
— Я тоже, когда был молод, пытался сделать всё по-простому, сразу ухватить суть за хвост, — Сэйбинг ухмыльнулся по-настоящему жутко. — Ты думаешь, что всё можно решить силой оружия и в чём-то прав. Из какой ты страны?
— Я ют.
— Нордер? Тем лучше. Вы привыкли потрошить друг друга этими железяками. А у нас с недавних пор действует запрет на оружие, на нормальное оружие старых времён. Сражаемся тем, что есть. У вас, вар… чужаков, это получается намного лучше. Поэтому человек, вроде тебя, неплохо нам подсобит.
Да, Сандра крепко прижали. А чего он не позвал Людвига? Нет, парень точно бы не согласился работать на бандитов.
— Но сначала. Что ты знаешь о человеке, которого наняли Ультары?
Эйнар пожал плечами.
— Вы пришли почти в одно время.
Значит, согласился. Зачем он влез в это дерьмо?
— Рыцарь. Мне с ним больше не по пути.
— Это он тебя так отделал? — Сандр засмеялся. — А ты выбил ему глаз?
Эйнар пожал плечами. Пусть думает, как хочет.
— Неважно, раз вы с ним враги, тем лучше.
— Я слышал, у тебя какие-то братья?
— Так уж случилось, что сегодня возникли обстоятельства непреодолимой силы. Да и, как оказалось, слава братьев Дюбуа… немного преувеличена. Я предпочту реинвестировать в другого человека. Мне нужен телохранитель, который поможет бороться с тиранией Вальдера и освободить город.
— И сколько платишь?
— Ты получишь столько, сколько получали все три брата Дюбуа, — Сэйбинг задумался. — Тридцать сха сейчас и тридцать в неделю, пока наш проект не закончится. А потом, если докажешь свою эффективность, можешь рассчитывать на место в нашей компании. В нашей семье.
Эйнар решил промолчать.
— Пятьдесят сха! — Сандр забеспокоился.
Если уж продавать себя, то хотя бы не за такие гроши.
— Сто сха! — выкрикнул Сэйбинг.
Это уже лучше. Не то что Эйнару нужны деньги, просто хочется выбесить собеседника ещё больше.
— Ты хорошо торгуешься! — Сандр вытер лоб. — Сто пятьдесят сха сейчас и сто каждую неделю, моё последнее предложение. Идёт?
— Идёт.
Бандит неприятно оскалился. Настолько отвратительного человека Эйнар ещё не встречал. А он сегодня смотрел в зеркало. Сэйбинг хлопнул в ладоши и в комнату вошёл смазливый юноша, очень похожий на Сандра, только моложе. Юнец ещё не обзавёлся лысиной и пузом, зато в глазах выражение такого презрения, будто он сын герцога. Хотя единственный знакомый Эйнару сын герцога так никогда не смотрел.
— Это мой сын, Николас. Николас, отсчитай ему… Да не столько же! Сто пятьдесят!
Юнец убрал увесистый кошель в карман просторной куртки и достал мешочек поменьше. Сандр повернулся к Эйнару. Теперь он смотрит с пренебрежением. Думает, что купил.
— Можешь остаться в этом номере всего за двадцать сха в неделю.
Скупердяй.
— Если захочешь девку…
— Не захочу, — буркнул Эйнар. — Мне бы поесть и отдохнуть.
— Если захочешь девку, — повторил Сандр, — то они в стоимость контракта не входят. А когда этот карлик с пластиной сдохнет, ты получишь бонус.
Нож в спину. Директор фабрики ушёл, захватив сыночка, и Эйнар остался один. Зачем он лезет в разборки банд? Надоело жить? Скорее всего. Как же легко достичь дна всего за день. Зато появилось время подумать, что на самом деле случилось утром.
Людвиг с горем пополам поменял повязку, стараясь не смотреть в зеркало. Веко всё ещё опухшее и лучше не знать, что под ним. Гвоздь с утра пока не раскалился, но с жарой станет хуже. Ультары заявились, едва рассвело.
— Я Деметрий, — представился толстяк с чёрной коробочкой вместо уха. — Сын Вальдера. А это Виктор, тоже сын Вальдера. Мы братья.
— Я его знаю.
— Папка сказал, чтобы мы тебя проводили. А то вдруг потеряешься. Большие инве… инва… инви…
— Инвестиции, — подсказал Виктор, поправляя меч за спиной. — Отец хочет быть уверен, что ты появишься. На сегодня назначено собрание.
— Такая скука на них, — пожаловался Деметрий. — Но папка говорит, что нужно ходить. Будут обсуждать цены. Мы им продаём сырьё, а они…
— Его наняли не для того, чтобы он разбирался с ценами, а чтобы резал ультарскую сволочь, — мальчишка смотрел на Людвига восторженными глазами. — Весь город обсуждает, как ты вырезал братьев Дюбуа. Сегодня Сэйбинг будет умолять о пощаде, но отец не даст ему ни шанса.
— Понятно, — Людвиг пожал плечами. Он вообще не понимал, что происходит, и кто такие Сэйбинги и Ультары. Да и плевать.
— Но ты нас не подведи, — толстяк погрозил пальцем. — Подведёшь и папка разрешить мне поиграть с тобой в поросят. Никто не хочет играть со мной в поросят.
— И не удивительно, — младший Ультар поёжился. — А эти доспехи разве помогают? Тяжёлые же.
— От обычного оружия помогают, — Людвиг застёгивал ремни кирасы. — А что, тут есть древнее?
— Не. Младший запретил полгода назад. Он думает, что если у нас будут стволы, то Близнецы воспримут это, как угрозу свои землям, и нападут, а он пока не хочет воевать. Акира же почти на границе стоит. Учимся крутиться с этим.
Он похлопал по мечу за спиной.
— Папка нанимал рыцарей, когда тут проходили варвары…
— Молчи об этом! — вскричал Виктор.
— Ой, я забыл, — толстяк закрыл рот руками.
— Кого он там нанимал? — спросил Людвиг.
— Это нельзя говорить, чтобы…
— Выкладывай! Живо!
Братья переглянулись.
— Армия варваров проходила в прошлом месяце, — начал Виктор. — Много. Как на картинках в старых книжках — с флагами, на конях. Варвары переправились через реку, но Сэйбинг нанял нескольких, они же хорошо на мечах дерутся. Отец тоже нанял людей, чтобы обороняли шахты.
— И что потом?
— Дрались они, — Деметрий радостно заулыбался. — Резали друг друга и резали, с утра до ночи. Но они какое-то оборудование сломали на фабрике и…
— И Маленький Левиафан рассвирепел! — перебил его Виктор. — Сам приехал с легионерами и парочкой танкров. Едва нас не прикончил, но передумал. Забрал только варваров. А потом Сэйбинг нанял братьев Дюбуа и хотел захватить шахты, но ты ему показал. Так что сегодня усатый ублюдок ответит за всё.
Значит, часть эндлерейнцев участвовали в войнах банд и чуть не нарушили поставки? А что поставляют для Маленького Левиафана? Хотя какая разница?
На улице Людвиг ускорил шаг. Длинноногий Виктор ещё поспевал, а вот толстый Деметрий начал запыхаться.
— Куда мы так бежим? — пожаловался он.
— Отец велел поторопиться, помнишь?
— Помню.
— Если сегодня будем драться, то это мой первый бой, — похвастался младший Ультар.
— Сочувствую, — сказал Людвиг.
— Почему?
— В первом бою страшно.
— Да ну, чушь какая-то, — мальчишка отмахнулся. — Хоть бы был этот бой, а то Сандр обоссытся от страха и сдастся.
— А я уже дрался, — заявил Деметрий, вытирая пот с лица. — Если хорошо себя проявить, можно будет поиграть! Знаешь во что?
— В поросят? — Людвиг сплюнул набившуюся в рот сухую пыль. День обещал стать ещё более жарким.
— А как ты догадался?
Братья привели его на самую широкую улицу в городе. С обеих сторон толпились вооружённые бандиты.
— Вы что, ведёте переговоры здесь?
— А где же ещё? — удивился Виктор. — В помещении потом всё в крови будет.
— А вон папка! — Деметрий показал толстым пальцем с грязным ногтем. — Он у нас мэр! За него голосовали. У нас же циви… вили… циливили…
— У нас цивилизация, — закончил за него Виктор. — И мы правителей выбираем сами, а не как у вас, у варваров.
— Выбираете из нескольких человек?
— В смысле из нескольких? — удивился толстяк. — Папка один, иначе какие же это выборы?
Людвиг пожал плечами. Сейчас начнутся переговоры, в которых он, похоже, главный козырь. Придётся драться. Страшно? Да, но злость сильнее страха. Лучше бы не давать ей воли, но… какая разница, убьёт одним больше или одним меньше. Людвиг осмотрел меч и несколько раз согнул гибкий клинок.
Правый глаз заплыл и почти не открывался. А уж в зеркало смотреть страшно, поэтому Эйнар и не стал бриться. Хотя всё же стоило привести себя в порядок. В такой день нужно быть чистым.
На широкой улице собрались, без всяких сомнений, лучшие люди города. Директор фабрики встретится с мэром, вон тем мужиком со стальной пластиной на голове и с двуручным молотом в руках. Бандиты с обеих сторон кашляли, харкали и тихо шептались. У многих куча неработающей аугментации на открытых частях тела и оружие, сделанное под старину. В этих местах любят Старый мир.
Скоро начнутся переговоры, которые перейдут во взаимное уничтожение. Пусть. Эйнар знал, чем это закончится сегодня для него. Он сдержал зевок, наследие бессонной ночи. Скоро отоспится. Он попробовал посмотреть на небо, землю и здания. Солнце жарило, пыль прилипала к коже, а дома настолько уродливые, что на них невозможно глядеть без боли. Ульф как-то говорил, что в такие моменты всё воспринимается иначе, но Эйнар видел всё то же, что и вчера. Паршивое место для такого дня.
— Как здоровье братьев Дюбуа? — закричал кто-то со стороны Ультаров.
Сандр Сэйбинг зарычал и подался вперёд. Навстречу вышел тип с пластиной.
— Смотрите-ка, какая-то крыса вышла из норы… ох, простите, мэр Вальдер Ультар, я вас перепутал.
Бандиты Сэйбингов довольно захихикали.
— Слишком много слов от плешивой собаки, — проговорил Ультар, упираясь молотом в землю.
— Ну и с чем ты пожаловал, Вальд? Хочешь обсудить новые цены на сырьё?
— С тобой я ничего не буду обсуждать. Сегодня ты отдашь мне фабрику и плавильню.
— О, как ты запел, — Сэйбинг фальшиво засмеялся. — Может, ты сейчас встанешь на колени, поцелуешь меня в жопу и отдашь шахты? Или я возьму этот молот и вставлю рукоятку в твою собственную шахту?
Эйнар хмыкнул, хотя шутка ему не понравилась. Если в Лефланде вместо кровавых поединков происходят только словесные, то они не зря считают себя цивилизованными.
— Для того, кто остался без наёмников, ты слишком самоуверен, — прошипел Ультар.
— Люди теряются, люди находятся.
Сэйбинг хлопнул в ладоши, потом ещё раз.
— Да приведите вы его! — не выдержал он.
— Твой выход, нордер, — произнёс сынок Сандра, презрительно ухмыляясь.
Эйнар вздохнул. Вряд ли его зовут для соревнований в остроумии. Хотя если бы Сэйбинги знал, как он дерётся, то не делали бы на него ставку.
— Мы ещё посмотрим, кто кого, — Сандр постучал Эйнара по плечу с почти отеческой гордостью. — Так что отдай мне мои шахты и моё сырьё, Вальд.
— Приведи его! — выкрикнул Ультар.
Толпа расступилась. Вышел Людвиг. Эйнар выдохнул от облегчения, что парень жив. И тут же всё внутри сковало отвратительным липким ужасом. Нет, только не от его рук.
— Прикончишь их бойца, получишь бонусы, — Вальдер подтолкнул рыцаря вперёд.
Людвиг подошёл ближе. Сказать, что он удивлён, это ничего не сказать.
— Ты?
— С утра был я, — шепнул Эйнар.
— Убей его! — крикнул Сандр.
Островитянин достал оружие. Солнце отразилось на исцарапанном лезвии. Он злится, намного сильнее, чем раньше. Скоро рыцарь потеряет контроль и будет убивать, жестоко, больно и кроваво. Это страшно, но вместо страха пришло сожаление. Если бы парень не отдал шлем, то не получил бы увечье.
— Это всё случилось из-за тебя, — ледяным хриплым голосом сказал Людвиг.
Эйнар согласился, но не вслух. Он думал об этом всю ночь. Может, стоит признаться сейчас и попросить прощения? Нет, слишком поздно.
— Если бы не ты… доставай оружие! — рыцарь поднял меч.
Лучше подчиниться, чтобы парню было проще. Это заслуженно. Если бы они не познакомились, он бы не убил всех тех людей, его бы не мучали кошмары и сожаления. Да и те люди, что погибли вчера, наверняка бы выжили. Уж кто приносит несчастье, так сам Эйнар. Он достал топор, но драться не собирался. Он тогда должен был умереть, а не Хенрик. Но ничего, скоро справедливость восторжествует.
Рыцарь приближался. Эйнар вспомнил, как парень учил его фехтовать. Он также стоял напротив, но тогда его лицо не было искажено от ярости, а в глазах мелькало выражение озорства, а не злости.
Рука, сжимавшая топор, дрожала. Как бы ни готовился Эйнар к собственной смерти, это всё равно до жути страшно. Куда ударит меч? В горло, конечно. Больно, но быстро, разве что ноги будут долго скрести по песку, как у Хенрика. Но это заслуженно.
Людвиг почему-то медлит. Он успокаивается, нет, так нельзя. Если сейчас парень не ударит, остальные бандиты убьют рыцаря. Пусть уж лучше он закончит это дело и продолжит путь. Лишь бы потом его не терзали сомнения.
— Знаешь? — произнёс Эйнар. — Если бы ты держал язык за зубами, этого бы не случилось.
Вчера он бросал обвинения в сердцах, уже тогда чувствуя собственную неправоту. Но сейчас он просто хочет, чтобы кошмар прекратился.
От сильного тычка в грудь Эйнар едва не упал. Меч не может пробить броню, Людвиг это знает. Но от боли сетка в подкладе не спасает. Бандиты закричали, от восторга или досады, в зависимости от семьи, которой служат.
— Убей его! — раздался крик со стороны Ультаров.
Ещё один удар, опять в грудь. Парень бьёт в защищённое место. Пытается подготовиться. Но ничего, скоро соберётся с духом. Эйнар сделал вид, что замахивается топором. Ударит, но в сторону. Парень легко уйдёт и контратакует, как умеет. Людвиг уклонился, но промедлил с ответным уколом. Но видно, что он решился, слишком уж зол. Рыцарь занёс меч. Сейчас всё кончится. Эйнар закрыл глаза. Но Людвиг не бил, он успокоился, и смотрит с сомнением.
— Остановитесь, вы трахнутые в жопу идиоты! — раздался яростный крик.
К ним бежал тучный мужчина в меховом плаще поверх древней брони, будто сделанной из чёрного стекла. Такую же броню носят Призраки. На груди изображён скачущий в атаку рыцарь.
— Остановить бой!
Злобный толстяк вбежал между Эйнаром и Людвигом.
— Ультар! Сэйбинг! Ко мне! Что вы опять устроили?
Сандр тут же подбежал к мужчине в броне и оттолкнул Эйнара.
— Иди назад, — с досадой проговорил бандит. — И за что я тебе заплатил? Жалкое зрелище.
— Что случилось, шериф? — спросил Ультар.
Людвиг ушёл, ни разу не оглянувшись. Эйнар смотрел вслед, пока держали ноги. Волна слабости настигла слишком быстро. Он едва добрался до скамейки и потёр отбитую грудь под жилетом. Руки дрожали, комок в горле стал ещё твёрже. Чуть не умер, ещё бы немного… Ульф говорил, что когда ждёшь смерти, но остаёшься живым, то ощущаешь себя, будто родился заново. Это ложь. Мысли роились в голове, накладываясь одна на другую, но больше всего чувствовалось разочарование. Эйнар лёг на скамью и поджал колени к груди. И что делать теперь? Нет, нужно продолжать. Не умрёт сегодня, умрёт завтра, когда эти бандиты решат поцапаться в следующий раз. Он живой мертвец. Он умер давно, вместе с Хенриком.
Раскалённый гвоздь пульсировал и Людвиг почти ничего не понимал на этой жаре, только руки дрожали от напряжения. Он вытер лицо. Ещё бы чуть-чуть…
— Как ты его, чуть не прикончил, — радовался Виктор. — Если бы не шериф.
— Это вон тот? — спросил Людвиг, но больше, чтобы отвлечься хоть немного.
— Да, он приехал из форта Шреклих.
Когда-то одно название легендарной крепости заставило бы задать кучу вопросов. Мало кто знает о Наследниках Левиафана, но многие слышали про их чудо-оружие — неприступный форт Шреклих, который не сможет захватить ни одна армия; Великий Дракон Запада, летающая машина, превратившая процветающее королевство Ангварен в пепел; Пожиратель Скал, сухопутный корабль Бешеного Быка. Но пара секунд ностальгии быстро прошли.
— И он следит за соблюдением законов?
Виктор захихикал.
— Он следит, чтобы поставки продукции не прекращались. На закон ему плевать.
Потный шериф много и громко ругался, а главари банд только стояли и кивали. Доносились обрывки фраз, в основном связанные со словами «удвоить» и «в два раза».
— Расходимся, — сказал Вальдер, когда, наконец, их отпустили. — Вечером сбор. Ты тоже присутствуешь, — он посмотрел на Людвига.
Может напиться? Деньги теперь есть. Вряд ли Ультар будет доволен, но плевать. Руки ещё дрожали. Такой сильной злости никогда не было. Смог бы Людвиг убить бывшего друга? На этот вопрос отвечать страшно.
Он шёл по улице, сжимая тонкое колечко в руке. Все уступали дорогу, как Сэйбинги, так и Ультары, но он лишь хотел напиться. Вот этот трактир, стоящий в отдалении от остальных, подойдёт. Просто пить, пока не получится забыться. До поросячьего визга, если потребуется.
Внутри прохладно. Хозяин трактира, высокий усатый мужчина с полотенцем, заткнутым за пояс, облокотился на стойку.
— Вина?
— Если тебя не затруднит.
Хозяин достал бутылку и сначала налил себе.
— Обычно сюда редко приходят. Чтобы посетители были два дня подряд, такого я не припомню.
— И как вы держитесь?
— Маленькому Левиафану… кхм… господину консулу очень понравилось это место, когда он приезжал сюда ещё ребёнком, — похвастался хозяин. — Он останавливается здесь каждый раз и будет недоволен, если мой кабак закроют. Я даже за аренду не плачу.
— Повезло.
— А то, — трактирщик налил себе ещё вина. — А ещё здесь собираются Ультары и Сэйбинги, чтобы обсудить планы производства. Единственный раз в месяц, когда они готовы не рвать друг другу глотки.
Он засмеялся, но тут же замолк.
— Извините, господин, я не хотел.
— За что ты извиняешься? Мне на них наплевать.
— Всё равно не стоило. Всем известно, кто вы такой.
— Я заметил, — буркнул Людвиг. — А в других трактирах более людно. Только там пили что-то странное и брали стеклянную трубку, чтобы…
— Не вздумайте этим дышать! — вскричал хозяин. — Это Дым, на него всех подсаживают! К нему привыкают почти сразу, а потом тратят на него все деньги.
— Это Ультары этим занимаются?
— Да и Сэйбинги тоже. Выпивка, проститутки, и Дым — бизнес этих семей.
Всю прошлую неделю Людвиг убивал невиновных, которых считал разбойниками, но настоящие разбойники живут здесь. И он на них работает.
— У них и от поставок большой доход и внутри города тоже много денег, — продолжал трактирщик.
— А что это за история с поставками?
Хозяин рассказывал о медных войнах в Акире, как он сам их называл, но Людвиг, поняв суть, почти не слушал. Это самые настоящие разбойники. А обычные люди, которые горбатятся на семьи… у них такой же взгляд, как у старых жителей деревни, идущих на верную смерть. Полное безразличие к собственной жизни. И такой же взгляд был сегодня у Эйнара. Людвиг обозлился, но стоило посмотреть ему в глаза… почему он так поступил? Неважно, встретятся ещё раз и нордеру конец.
— Ты уже убрался? — трактирщик оторвался от рассказа и обернулся к вошедшему. — Помой полы на втором этаже.
Это Васур. Что он здесь делает? Едва Людвиг успел спросить, парень уже сбежал.
— Он работает у тебя?
— Вчера прибился и сразу схватил метлу. Странный такой, молчит всё время. Но трудолюбивый. Знаками показал, что ему бы место поспать и поесть. Пусть работает, лишь бы банди… охранники его не тронули.
И пожалеют об этом. Внешне неотличимый от Васура человек вырезал нескольких гвардейцев в Грензене, а потом поднялся после смерти. Это один и тот же человек? Вряд ли. Когда-то он разобрался с красным плащом из рассказа кузнеца Йоны. А вчера убил Дитриха, своего друга, который сотворил зло. А надо было прикончить самого Людвига, ведь он принёс зла не меньше.
Он заказал ещё бутылку.
— Вставай, нордер! — кто-то барабанил в дверь руками и ногами. Не иначе как сам Николас, наследник Сандра.
Эйнар натянул штаны и поглядел на притворяющуюся спящей работницу местно борделя. Довольно симпатичная даже с растёкшейся косметикой. Но он снял женщину не из-за этого, а чтобы не оставаться ночью одному.
Он положил деньги на столик, и она тут же сгребла их. Ещё на одну дозу Дыма, это видно по её мёртвым равнодушным глазам. У всех, у кого зависимость от порошка, такой взгляд. Да и остальные люди в этом городе так смотрели. Будто они тоже умерли внутри.
Сопливый красавчик продолжал молотить, а Эйнар глянул в зеркало. Опухоль на лице чуть спала и правый глаз открылся.
— Наш малыш прозрел, — сказал Эйнар и сплюнул. — Какая радость.
Он вздохнул, сполоснул лицо и впустил Николаса. Женщина выскользнула наружу, почти не одеваясь.
— Для того, кто ведёт такой разгульный образ жизни, ты слишком хорошо выглядишь, — произнёс сопляк недовольным голосом.
— Наследственность, — Эйнар надел рубашку. — На многое влияет. Я бы задумался о лысине у твоего отца. Тебе этого не избежать.
Николас вздрогнул. Задет за живое.
— Тоже будешь зачёсывать волосы? Тогда берегись ветра.
— Собирайся быстрее, — пробурчал красавчик. — Отец платит столько не для того, чтобы ты трахался со шлюхами целыми днями. Жаль, что рыцарь тебя не прикончил, сэкономили бы.
Николас развернулся, придерживая что-то тяжёлое в кармане своей куртки, пытаясь одновременно спрятать и похвастаться чем-то явно запрещённым. Эйнар посмотрел ему на затылок. Кажется, что там не хватает топора. Но с этим успеется. А пока нужно идти. Очередной день, может хоть он будет последним.
Девушка, которую они должны сопровождать, слишком хороша для борделя. Изящная фигура, гладкая кожа и красивое лицо. Равнодушный взгляд, но не от Дыма. Личная наложница Сандра Сэйбинга, и пешка в его игре.
— Йохана, — Николас неуклюже поклонился. — Ты готова?
Она кивнула, посмотрев на красавчика, как на каменный столб.
— С нами будет варвар. Но ты не бойся, я буду следить, чтобы он тебя не доставал.
Ещё один кивок, такой же равнодушный. Так и кивала всю дорогу, а Николас не затыкался ни на миг.
К счастью или сожалению, Ультары не взяли Людвига на обмен. На условленном месте ждали несколько бандитов и толстый шериф в чёрном стеклянном доспехе.
— Чего вы так долго? — рявкнул толстяк.
— Это всё из-за нордера, — наябедничал Николас. — А вообще, куда вы так торопитесь? Будто не могло подождать до вечера.
— Куда я так тороплюсь? — кажется, что шериф сделан из пороха, так быстро он взрывался. — Да лучше бы я вызвал команду легионеров, чтобы они перерезали обе ваши семейки. Кроме тебя! — он ткнул пальцем в сына Сандра. — Господину консулу нравятся такие красавчики, но надоедают. А когда надоешь, он срежет тебе лицо и сделает маску для бала!
Наглая ухмылка исчезла, Николас отступил на шаг, убирая руку в карман, будто там находились спасительные остатки самомнения красавчика.
— Куда я тороплюсь? — продолжал кипятиться шериф. — А туда, чтобы вы скорее обменялись заложниками и не помышляли резать друг друга! Все слышали приказ консула о двойной выработке. И знаете что? Я мечтаю, что вы всё равно начнёте резню! И когда через неделю ваши семьи просрут сдачу продукции, я отрублю вам бошки и обоссу их! И не стройте из себя незаменимых! Вы подрядчики, господин консул найдёт других. — Он вытер потное лицо. — Какого хрена эти наёмники-варвары до сих пор у вас работают? Ладно, к дьяволу всех вас, начинайте обмен!
Сэйбинг отдавал свою наложницу, к явному неудовольствию запавшему на неё Николасу. Хотя Эйнар предпочёл бы, чтобы папаша избавился от вредного сыночка. Ультар привёл одного из детей, тупоголового и толстожопого увальня с грязными ногтями. Идиот и шлюха, которые должны гарантировать мир в городе. Разменные монетки и пожертвуют ими без всякого сожаления. Эйнар знал об этом лучше многих.
— О, Николас, ты стал ещё уродливее! — заявил толстяк с грубым имплантатом на месте уха.
— Я тоже не рад тебя видеть, — красавчик надул пухлые губки.
— Почему? Я-то рад тебя видеть! А это ваш варвар? — сын Ультара посмотрел на Эйнара. — Папка-то рыцаря нанял, он тебя чуть не урыл.
Эйнар пожал плечами. Ультары увели Йохану. Теперь, вместо одного сопляка в лице Николаса возле неё крутится другой, с большим мечом за спиной. Будто сможет его достать, если что-то случиться.
— Так что теперь вам придётся договариваться, — сказал шериф. — Иначе хрен вы увеличите выработку.
— Папка говорит, что если дядя Сандр меня тронет, то эту шлюху разорвут надвое от самой…
— А мой папа сказал, что если с головы его ненаглядной Йоханы упадёт хоть волос, то с тебя живьём срежут шкуру, — вкрадчивым голосом произнёс младший Сэйбинг.
— А я-то причём?
— Пошли уже, — буркнул Николас. — У нас много работы на сегодня. Особенно у тебя, варвар.
Яблоко стоило целых три сха, но Людвиг купил его не для того, чтобы съесть. Надо всего лишь взять его в руку. Когда он концентрировался, то мог сделать это без проблем, но если расслабиться и отвлечься, коварный фрукт оказывался или чуть дальше, или чуть ближе, пальцы никак не могли его схватить. Тело до сих пор не привыкло, что один глаз стал слепым.
Попробовать старый трюк? Рефлексы подводить не должны. Людвиг размахнулся мечом. Клинок свистнул и с грохотом врезался в стол, а целое яблоко скатилось на пол. Бесполезно. Мастер Рейм смог бы фехтовать и с одним глазом. Придётся учиться заново.
Ну а пока обход. Опять сопровождать Виктора Ультара и пару бандитов. Сын мэра любопытный, но от такого любопытства не по себе. Он не интересовался ни Старым миром, ни его историей, ни как живут сейчас. Он увлекался совсем другими вещами.
— Тебе уже приходилось сжигать людей? — спросил Виктор.
— Нет.
— А ты видел, как люди горят?
— Нет.
— А хотел бы сжечь?
— Иди к Вечному!
Но мальчишка с несуразно длинным мечом за спиной замолкал ненадолго.
— А правда, что когда втыкаешь оружие во врага, начинается стояк?
— Заткнись уже.
— А вот Деметрий говорил, что да, — обиженным тоном сказал Виктор. — Нам туда, там персонал жаловался, что их прессуют.
Людвиг обходил владения Ультаров каждый день. Шахты хорошо охранялись, а Сэйбинги оберегали плавильню не хуже. Но что касается борделей, игорных домов и трактиров, то никаких договорённостей не было и за эти злачные места шла настоящая борьба. Охраны не хватало, но Ультар нашёл способ решить этот вопрос. Чего бы не привлечь рыцаря, который ничего не делает?
Бандиты Сэйбингов так увлечены, что не заметили вошедших. Невыспавшийся парень-трактирщик протирал стойку и, казалось, спал прямо на ходу. Бандиты стояли перед ним.
— Теперь директор Сандр хозяин этого места, — сказал один из них, лысый, с проводками под кожей на макушке. — Так что плати налог на охрану.
Второй, с поросячьими глазками и рыжей щетиной, стоял подальше и смотрел на девушку, моющую полы. В руке он держал стеклянную трубку с Дымом.
— Но мы уже платим мэру Ультару, — сказал трактирщик и зевнул.
Людвиг заходил в этот трактир пару раз, в разное время. Кажется, что паренёк и девушка работают круглые сутки без перерыва.
— Ты чё не слышал, гнида? А?
Бандит схватил парня за волосы и ударил лицом об стойку. Девушка закричала.
— Или платишь или выколем глаз, — лысый взял стоящую рядом бутылку и разбил.
Парень пытался вырваться. Острое стекло приближалось к его лицу.
— А давай лучше ей, — рыжий тип направился к девушке.
Людвиг медленно вздохнул, но не помогало. Он надеялся, что обойдётся без смертей. Тщетно.
— Стойте! — вскричал парень. — Мы заплатим.
— Вот другое дело. Но ты слишком долго думал, — рыжий схватил девушку за одежду. Платье порвалось. — Сейчас повеселимся.
— Надо позвать наших, — пробормотал Виктор, пытаясь вытянуть меч. Два сопровождающих стояли у порога с открытыми ртами.
Значит, придётся самому.
— Эй, это же рыцарь! — закричал лысый, не вовремя обернувшись.
Он потянулся за мечом, но Людвиг уже подскочил к вплотную, всаживая нож в живот. Бандит замычал.
Рыжий замахнулся тесаком. Людвиг схватил умирающего лысого и толкнул во второго. Оба грохнулись на пол, опрокинув стол, лысый оказался сверху.
— Сука! — визжал рыжий, пытаясь выбраться из-под сообщника. Глаза совсем мутные от Дыма и страха. — Не убивай!
Людвиг вытащил меч, размахнулся и с силой всадил в лысого сверху, пробивая обоих бандитов насквозь.
— Вот это да! — восторженным голосом произнёс Виктор. Всё это время пытался вытащить меч из ножен.
— Двоих сразу. За несколько секунд!
Молодой трактирщик сидел в углу, а девушка его обнимала и утешала. Из разбитого носа парня течёт кровь, оба смотрят с ужасом. Ну а что, они должны рассыпаться в благодарностях? Одни бандиты убили других, какая им разница? От осознания этой мысли Людвигу стало тошно и захотелось вымыться. Но от такой грязи не поможет никакая вода. Как он докатился до такого? Что он до сих пор делает в этом городе?
— Ну что, сраные Сэйбинги? — торжествовал Виктор, пиная умирающих. — Теперь-то поняли, с кем связались?
— Хватит, — Людвиг упёрся ногой в верхнего и с трудом вытащил оружие. — Пошли дальше.
— Ну уж нет. Какого хрена этот ублюдок хотел платить Сэйбингам? За такое надо наказать.
— И что?
— Сломай ему руку.
— Нет, пожалуйста, — вскричала девушка и встала, заслоняя побледневшего парня. — Не трогайте его!
Людвиг посмотрел Виктору в глаза и тот отошёл.
— Ладно-ладно, мы сами, — он щёлкнул пальцами. — Вы двое, живо! Займитесь им.
Бандиты, всю схватку стоявшие у порога, наконец осмелели. Один, с тонкими усиками, облокотился на стойку и заухмылялся. Второй, похожий на хорька, пошёл к несчастному парню. Девушка встала на пути, но бандит ударил её кулаком и отпихнул в сторону.
Людвига затрясло, в груди зажглось пламя. Неужели стал таким же? Людвиг подошёл к этой парочке бандитов, залепил усатому по морде и пнул второго в пах. Хорёк заверещал и упал на пол, держась за отбитые яйца.
— Эй, ты чего? — удивился младший Ультар.
Людвиг вытянул руку лежащего на полу бандита и силой опустил на неё ногу. Раздался хруст, хорёк завопил.
— Если узнаю, — голос дрожал и воздуха не хватало. — Если узнаю, что ты или кто-то ещё пришёл сюда и тронул их хоть пальцем, я вас всех выпотрошу.
— Ладно, мы уходим, — Виктор примирительно поднял руки. — Никто их не тронет.
— Каждый день буду проверять. Понял?
Бандит с разбитым носом помог встать хорьку и они оба слиняли. Младший сынок Вальдера пятился спиной, потом развернулся и сбежал.
Людвиг бросил горсть сха на стойку, намного больше, чем нужно. Его всё ещё била дрожь.
— Налейте что-нибудь.
Трактирщик осторожно взял монеты, вытирая разбитый нос кулаком. У девушки на лице вздувался синяк. Эта парочка боится ещё больше и никакие деньги не помогут загладить страх. У людей, живущих в этой городе, нет никакой надежды… пока здесь правят Сэйбинги и Ультары.
От ледяного ветра нет спасения. Эйнар пытался закутаться в плащ, насколько позволяли связанные руки. Карл, один из хэйсов конунга Бьёрна, так сильно перетянул верёвку, что кисти опухли и покраснели. Но нужно терпеть боль, иначе Старик разозлится.
Клэнхас изменился. Сам городок мало вырос, но вокруг него возвели новые стены, толстые и высокие, как у южан. Наверху стояли лучники и стрелки с трофейными мушкетами. Штурмом крепость не взять, но конунг привёл с собой много дрэков. От флагов кораблей, ждущих в Сером море, рябило в глазах.
— Ну что сопляк, — хэйс Карл пнул Эйнара в бедро. — Готов увидеться с папашей?
— Оставь его, — приказал хэйс Олаф. — Ему недолго осталось.
С первого дня, как Эйнара забрали из родных мест, ему говорили, что он своей головой отвечает за преданность отца. Если Айвар Гунтерсон нарушит слово, то его сын будет убит. И так уж вышло, что Старик не сдержал клятву, которую дал конунгу.
— Ну и чего они тянут? — Карл ходил взад и вперёд. — Давно пора отрезать башку сосунку и лезть на стены. Нас больше раза в три.
— Мы не знаем, где их дрэки, — сказал Олаф. — Так что заткни пасть и жди приказа.
Эйнар дрожал. Скоро его подтащат к воротам и перережут глотку у всех на глазах. Больно ли это будет? Конечно больно! Лишь бы это не продолжалось долго. Что подумает Старик? А что скажут Хенрик и Лейв, когда их брата не станет? Будут ли они горевать?
— Кого это там ведут? — спросил Карл.
— Интересно, — Олаф присмотрелся к пленным. — Кажется, старого Айвара ждут неприятные новости.
Водоходы швырнули на землю связанного человека и несколько раз пнули.
— Привет, братишка, — шепнул Хенрик.
Он повзрослел и теперь выглядит как мужчина, но растущая из шеи щетина вместо нормальной бороды и жидкие усы портят вид. Ему больно, но он улыбается. На лбу глубокая царапина, кольчуга пробита в нескольких местах. Брат подполз ближе.
— Рад тебя видеть, Эйн, — сказал он. — Жаль только, что в таких условиях.
— Что случилось?
— Ничего хорошего. Руку сломали.
— Вы проиграли?
Хенрик посмотрел куда-то далеко, будто видел сквозь горы. Губы дрожали. Он же весельчак, он никогда не был таким подавленным.
— Они все мертвы, — прошептал он. — Они все погибли. Наш стак разбит.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Взгляд стал осмысленнее.
— Мы должны были ударить с тыла. Но нас встретили. Дрэк остался жив. Старый Змей ещё отправится в поход. Может, когда-нибудь сам поведёшь его. Ты как?
— Лежу, — ответил Эйнар. — Мёрзну.
— Я мог бы и догадаться, — Хенрик усмехнулся. — Не бойся, всё будет хорошо. Отец нас вытащит.
Стоящие рядом водоходы и хейсы вытянулись, когда к ним подошёл невысокий человек с медным обручем на голове.
— Теперь ты в моих руках, Хенрик Айварсон, — конунг Бьёрн нахмурил кустистые брови.
— Твоя наблюдательность может поспорить только с твоей красотой, мой конунг, — ответил Хенрик.
Наконец-то брат пришёл в себя. Эйнар засмеялся, несмотря на боль в руках, кто-то из хэйсов начал гоготать, как гусь. Бьёрн ухмыльнулся.
— Лучше бы я с тобой вёл дела, чем с твоим папашей. У меня от старого Айвара изжога. Но увы, он пока жив. И опять нарушает клятвы.
— Тут можно поспорить, — возразил Хенрик. — Но с ним тяжело, да, я знаю.
— Я кое-что обещал твоему отцу, — конунг помрачнел.
— Я помню о вашем предупреждении, но он же ребёнок. Так нельзя.
— Слово конунга не может быть нарушено и сын Айвара умрёт, — чётким голосом произнёс Бьёрн. — Но я дам шанс сдаться, жаль только, что упёртый баран не согласится. Ты сам увидишь, кто он такой. А теперь прощайся с братом.
Хенрик наклонил голову к Эйнару и легонько боднул лбом.
— Не бойся, отец нас не бросит. Всё закончится хорошо, братишка, обещаю.
Старик появился на стене. Гайдер Айвар Гунтерсон обвёл всех суровым взглядом, не задержавшись на Эйнаре ни на одно лишнее мгновение. Борода отца поседела, но лицо не изменилось, всё такое же, будто выбито из камня.
— Зачем ты пожаловал, конунг? — спросил Старик громогласным голосом. — Тебе мало прошлого разграбления моих земель? Опять решил показать свою вероломную натуру?
— Уж кто бы говорил о вероломстве, Айвар, — Бьёрн сплюнул. — Ты клялся мне в верности, отдал сына в заложники, а теперь нарушил клятву.
— Ничего я не нарушал, — прогремел Старик. — Это всё твоя ложь. Ты боишься меня, поэтому ищешь любой повод, чтобы напасть. Ну, так что пришёл? Говори или проваливай. Или попробуй взять мои стены штурмом. Что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы все увидели, кто ты такой на самом деле.
Возле Старика показалась рыжая голова Лейва. Эйнар улыбнулся, и младший брат заулыбался в ответ. Всё идёт неплохо. Старик не боится Бьёрна и его армии. У отца есть план.
— Ты клялся жизнью своего сына, — продолжил конунг. — Ты поклялся, что не будешь плести интриги. И что же? Опять собираешься в поход и подбиваешь других гайдеров против меня? Берёшь под своё крыло недобитков из армии Левиафана? Ты бунтовщик, Айвар, но расплатятся за это твои дети.
Хэйс Карл схватил Эйнара за волосы и оттянул голову назад. Нож, ледяной настолько, что обжигал кожу, прижался к шее. Горячая капля крови побежала вниз, а руки и ноги оцепенели.
— Я дам тебе шанс, — крикнул Бьёрн. — Или ты сдаёшься. Или твой сын умрёт! Выбирай!
Старик смотрел на Эйнара, будто увидел впервые. А Эйнар терпел боль в связанных руках и не шевелился. Отец не должен видеть страха и слёз.
— Знаешь что, конунг? — Старик громко хлопнул в ладоши. — А прикончи его! — Он ударил Лейва по плечу и притянул к себе. — У меня есть нормальные сыновья, а этот женоподобный трус мне не нужен! Режь ублюдка!
Бьёрн приоткрыл рот от удивления. Даже хэйс Карл удивился и чуть ослабил хватку. Может в этом план отца? Сейчас он заговаривает зубы, пока верные войска нападут на конунга с тыла. Или ворота откроются, и водоходы клана нападут на войска конунга. Или умелый стрелок убьёт хэйса, чтобы тот не успел перерезать горло… Эйнар выдумывал много оправданий, но ни одно не подходило. Родной отец сказал, что хочет смерти сына.
— Ну так что ты остановился, Бьёрн? — Старик засмеялся. — У тебя кишка тонка. Ты трус, я знал это. Ты не сможешь отдать такой приказ. Тогда я сам! Сейчас пошлю любого воина, и он вспорет ублюдку живот и задушит кишками. Знаешь, в чём разницами между мной и тобой? Я настоящий мужчина, а ты трус.
— Закончил, Айвар? — конунг ухмыльнулся. — Я хотел, чтобы все убедились, что ты гнилой человек. Но насколько гнилой, даже я не ожидал.
Бьёрн подошёл к Эйнару. Хэйс Карл убрал нож.
— Теперь видишь, кто он такой, парень? — спросил конунг.
— Да, — ответил Эйнар.
— Это человек, который готов убить сына ради гордости. Понимаешь это?
— Да.
— Хочешь, чтобы он страдал? Хочешь ему отомстить?
— Да!
— Так и будет, — Бьёрн потрепал Эйнара по щеке. — Тогда делай всё, что я скажу. Мы ему отомстим, но ты поклянёшься мне в верности на крови.
— Ты как баба, — потешался Старик. — Трус и слабак.
Привели человека с чёрным мешком на голове и поставили на колени. Человек молчал и держался прямо.
— Дай парню нож, — приказал Бьёрн.
Карл разрезал верёвки и сунул нож, тяжёлый, грубый, но очень острый. Эйнар попытался сглотнуть комок в горле, но никак не получалось. Правая рука, державшая оружие, дрожала.
— Заплати цену Крови, — сказал конунг. — Убей этого человека во славу Всеотца и забери себе его жизнь. Сегодня ты родишься заново и будешь служить мне.
— Я не могу, — прошептал Эйнар.
Человек в чёрном мешке на голове повернулся к нему, но по прежнему молчал.
— Бей! — крикнул Бьёрн.
Водоходы начали стучать мечами по щитам. Со стен смотрели люди клан, но снизу казалось, будто это каменные изваяния.
— Я не могу.
Эйнар выронил нож, Хейс Карл подобрал, вставил в руку и так сжал кисть своими грубыми лапами, что рукоятка больно впилась в кожу.
— Режь или я тебя выпотрошу, сосунок.
— Нет, я не могу.
Водоходы били по щитам всё сильнее. Человек с мешком приподнял голову. Старик смеялся.
— И к чему это? Два труса! Пусть лучше поклянётся тебе на моче! Или на дерьме!
— Бей его! — крикнул Бьёрн. — Да свершится твоя месть.
Эйнар ударил под мешок и зажмурился. Нож воткнулся во что-то мягкое. Раздался громкий и очень жуткий хрип.
— Теперь у тебя его жизнь, парень, — конунг рассмеялся. — Отправьте старому ублюдку подарок.
Карл отобрал нож и оттолкнул Эйнара. Человек упал на камни и начал скрести по ним ногами. Кто-то снял мешок с головы.
— Нет! Только не он! — взревел Старик. — Только не он!
Хенрик бился в агонии. Кровь из шеи лилась, не останавливаясь, а хэйс резал голову уверенными движениями. Старик орал, громко и горестно.
Эйнар смотрел на агонию брата, как ноги скребут по земле. Казалось, что это продолжается целую вечность и никогда не закончится. Он же знал, кто под мешком. Правая рука билась в судороге. Бьёрн подобрал отрезанную голову и показал всем на стене. Старик ревел и рвал на себе волосы огромными пучками.
— Ты! — закричал он, смотря на Эйнара. — Ты убил его! Это ты должен был умереть! Это ты виноват! Это твоя вина!
Впервые Эйнар увидел Старика рыдающим, но сам не мог плакать. Даже не мог пошевелиться. Твоя вина, гремело в голове. Это ты должен был умереть.
Эйнар проснулся, едва не закричав. Он скинул мокрое одеяло и сполз с кровати на пол. Сон почти как настоящий. Не всё в нём было так же, как тогда. Рядом с Лейвом на стене стоял Ульф, вместе с Хенриком был Гуннар, с жуткой раной на месте глаза, а хэйс Олаф умер за год до этого. Но во всём остальном всё было так, как приснилось. Особенно удар, хрипы и кровь. Лицо Хенрика, наконец его лицо всплыло в памяти, бледное, с оскаленными зубами. Это твоя вина, кричал Старик.
— Это моя вина, — прошептал Эйнар и до боли сжал кулаки. Он знал, кто этот человек под чёрным мешком, но всё равно ударил.
Он немного успокаивался, только правая рука билась в судороге. Это его вина. Всю жизнь он отрицал это и пытался снять с себя вину, любую вину, будто это могло оправдать убийство брата. Даже когда обвинял Людвига в своих ошибках, он то и дело вспоминал гибель Хенрика. Увидит ли он брата ещё раз? Или Скуле был прав и за чертой ничего нет?
Но это неважно.
Он должен был умереть в тот день.
— И что ты тут забыл? — спросил покрытый татуировками здоровяк, едва Эйнар сел за стол.
Надо запоминать, какие заведения принадлежат Ультарам, а какие Сэйбингам, и выбирать места для ужина осмотрительнее. Здоровяк, на лбу у которого прикручены два металлических конуса, похожие на рожки, был не один. Его приятели, такие же симпатяги, встали рядом с угрожающим видом.
— Это наёмник Сандра. Надо позвать рыцаря.
— Сами справимся. Свяжем и унесём Вальдеру, он заплатит.
Сэйбинг разозлился, когда Людвиг едва не убил Эйнара и очень жалел потраченные деньги. Но других наёмников не ожидалось, поэтому семья работала с тем, кто есть. Приходилось отрабатывать каждую монетку. Эйнар целыми днями сидел на плавильне, обливаясь потом около раскалённых чанов и работающих на износ древних машин. Или на пыльном складе, где стояли ящики со слитками. Регулярно обходил бордели и трактиры, следя, чтобы не напали Ультары. Скоро заставят мыть посуду и подметать полы. Но надо радоваться мелочам, тот сопливый красавчик, сынок Сандра, сегодня не крутится поблизости. Так что можно расслабиться и выпить. Вот только Эйнар опять перепутал и зашёл в чужой кабак.
— Это слабак, — сказал человек с рожками на лбу. — Чего Сандр с тобой водится? А? Не слышу! Отвечай, когда спрашивают!
Эйнар взял топор, как всегда лежащий рядом, и прибил руку рогатого к столу.
Бандит заорал, а его приятели сбежали, не раздумывая.
— Убери! — вопил рогатый, безуспешно пытаясь выдернуть повреждённую кисть.
— Извини, — сказал Эйнар. — Я думал, у меня получится воткнуть топор аккурат между твоих пальцев. Смотрелось бы здорово. Эх, зря я столько вчера выпил.
Он вырвал оружие. Бандит убежал, отмечая свой путь каплями крови. Крик боли слышался ещё долго.
— И где спасибо? — Эйнар вздохнул и поднялся. Надо идти на свою территорию.
— Мы обязательно заплатим, — сказал какой-то человек, наверное, хозяин места. — Хоть прямо…
— Мне плевать. Придержите деньги, вдруг завтра придётся платить кому-то другому?
А вот это место принадлежит Сандру. Кабак забит до отказа, но у Эйнара всегда свободный столик. Не потому, что ценят, а потому что никто не хочет связываться с чужаком. Прям как до знакомства с Людвигом. Хозяин без напоминаний подал дешёвое цветное пойло, от которого получается забыться, но наутро болит голова и трясутся руки. Посетители тянули Дым. Может, тоже попробовать?
Эйнар заканчивал вторую бутылку, но приятного подъёма настроения не было. Пора снять какую-нибудь девицу, любую, лишь бы не оставаться одному, в темноте. Но перед этим заказать третью бутылку, хотя стоило остановиться и на первой. После третьей не бывает снов. Вот только тот парень за соседним столиком слишком подозрительный. Впалые щёки и бледная с синевой кожа говорят, что задохлик курит много Дыма. Ждёт, когда Эйнар напьётся, чтобы зарезать и получить у Ультара несколько доз.
— Отдыхаешь? — рядом сел Николас и сморщился.
— Будешь корчить такие рожи, то останутся морщины на лице.
— Заткнись, варвар, — младший Сэйбинг надул губки.
Если бы волей случая в том лесном домике оказался не Людвиг, а Николас, то Эйнар выдал бы сопляка аниссарам. И даже остался бы посмотреть на сожжение. С таким мерзавцем подружиться невозможно.
— Завязывай пить, — красавчик сбросил бутылку на пол. — Завтра тебя ждёт работа.
— И что за работа?
Николас огляделся и сел поближе с брезгливым видом.
— Важное дело, — зашептал он.
— Какое? — спросил Эйнар, стараясь дышать ему в лицо. Перегар от этого вина воняет ещё хуже, чем оно само.
Николас прикрыл нос платком.
— Отец хочет вернуть Йохану. Нужно вытащить её и спрятать за городом, но обставить так, будто Ультары её убили.
— Заложницу? И в чём смысл? Всё равно подумают на вас.
— Не твоё дело, варвар! Ты обычный вышибала, так что делай, что говорят.
— Может, так оно и есть, — сказал Эйнар.
Он приобнял Николаса и силой притянул к себе, сдавливая шею.
— Знаешь, как ты мне надоел? Со своими ужимками и видом, будто ты какой-то дворянин. Сынок обычного бандита. Так что кончай выделываться и говори, в чём дело.
— Отпусти! Пожалуйста!
Эйнар разжал хватку. Сэйбинг отпрянул. От самолюбивого напыщенного вида не осталось и следа. Оказывается, напугать мальчишку совсем несложно.
— Ходят слухи, что Ультары в чужой команде, — затараторил красавчик. — Будто у них был эмиссар Бешеного Быка. Шериф тоже про это слышал, но ничего не предпринял. Мы хотим показать, что Вальдер играет нечестно и сам провоцирует войну. Если шериф не поверит, то пусть, у нас хотя бы останется толстый сынок. Чтобы не говорили про Ультара, но своих детишек он любит.
Да, смазливому пареньку не стать преуспевающим главарём. Стоило чуть надавить, как он впал в истерику и всё выложил.
— Сентиментальные бандиты, — Эйнар хмыкнул. — Наверняка такой же план у Вальдера, а уж заложницу охраняют. Работа не для одного. Ты со мной пойдёшь?
— Нет! — Николаса аж передёрнуло от отвращения. — Если попадёшься или сдохнешь, то пусть это выглядит, как твоя инициатива. Отец заявит, что рассчитался с тобой и покажет квитанцию с твоей подписью.
— Я не подписывал ничего.
— Будто кто-то будет проверять, — младший Сэйбинг хмыкнул. Он успокоился. — А справишься, получишь кучу денег, столько, сколько унести не сможешь.
Ага, потому что ткнут ножом в спину. Эйнар видел этих мразей насквозь.
— Мы наняли несколько человек не из Акиры, — к красавчику возвращался его опостылевший наглый вид. — Они пойдут с тобой, а наши будут крутиться возле шахты, чтобы отвлечь охрану. Так что не подведи нас.
Он встал, окатив напоследок волной презрения. Стоило бы ему ещё раз наподдавать, но пусть пока ходит, как напыщенный петух. Может просто прикончить его и ждать, когда Сэйбинг отомстит? Потом, сначала надо разобраться с тем задохликом. Эйнар поднялся, опираясь на стол и убирая топор за пояс. Прожил ещё один день.
Он, пошатываясь, вышел на улицу и зашёл за угол, будто собирался отлить. Конечно же, тот накуренный парень напал. Но Эйнар за эти дни убедился, что любители Дыма не отличаются скоростью, силой и реакцией, а вместо этого они обретали новые способности: неуклюжесть и небывалый уровень тупости. Всего один удар и парень лежит на земле, хныкая от боли.
— Ну что, стоило это того? Сколько бы тебе заплатили? Монет десять?
Парень зарыдал. Раздражение на него быстро прошло. Так выглядит человек, который решился на такое не от хорошей жизни.
— Просто убей меня, — просипел незнакомец. — Я не могу больше жить.
— Если будешь курить много Дыма, то долго и не проживёшь.
— Я не могу жить без неё. Убей меня.
— Без кого это ты жить не можешь? Без дозы, да?
— Я хотел сделать вид, что нападу на тебя, а ты бы меня прикончил, — заявил парень, вытирая по лицу слёзы и сопли.
— Неужели я такой страшный? — спросил Эйнар. — Мог бы тогда плюнуть на сраного Николаса, тебя бы точно завалили. Только вряд ли бы это получилось быстро. Похоже, ты выпил больше меня. Вали-ка домой, приятель, и проспись. Я тебя не видел.
Он поднялся, но парень ухватился за ногу.
— Я не могу без неё жить! Убей меня!
— Ты мне надоел, — Эйнар грубо высвободил ногу и сдержался, чтобы не пнуть. — Вы мне все надоели. Без кого ты там не можешь жить?
— Без Йоханы.
— Йохана? Наложница Сэйбинга? А она при чём?
— Она в ловушке, — запас слёз, соплей и слюней плаксивого парня всё никак не иссякал. — Она заложница. Если что-то случится, её замучают и убьют! Я не могу так жить.
— Да кто она тебе?
— Она моя жена! Сандр украл её у меня и не даёт с ней увидеться. Я люблю её, но…
— Ну-ка пошли отсюда.
Парня звали Шарль, и он рассказывал долго и путанно. Эйнар слушал вполуха. Завтра девку вытащат и вывезут за город. Для неё ничего не изменится. Поменяет одну клетку на другую. Этой парочке не позавидуешь. Но пока парень говорил, в голове рождался план. Намного хуже, чем тот, что привёл к катастрофе в деревне лесорубов. Намного хуже всех прежних. План, во время которого наверняка придётся умереть очень болезненным способом. В самый раз. Но, может, хоть что-то получится сделать в своей жизни правильно. Напоследок.
В маленькой комнатке с глухими стенами собрались лучшие воины семьи Ультаров. По крайней мере, считающиеся таковыми. Они выглядели уверенными, но держались от Людвига подальше. Он был не против.
— Сандр попытается выкрасть девку, — сказал Вальдер, внимательно всех оглядывая. Его полированная пластина блестела от света лампы. — Или убить, чтобы обвинить меня. В Доме слишком много людей. Он может подкупить слуг, чтобы её отравили или зарезали. Шлюху переведут в другое место, подальше. Три охранника будут сторожить её днём, пятеро ночью.
— Может добавить ещё? — спросил бандит с проволокой на носу.
— Нет, будет выглядеть подозрительно. И не хватит людей на остальное. Набери четыре группы, никто из них не должен знать заранее, что будет охранять. Группы тасуй между собой, одна караулит шлюху, три другие на складах. Девку переводить каждый день в новое место по моему отдельному приказу. И усилить охрану шахты, Сэйбинг может решиться на провокацию.
— Может, посадим рядом с ней рыцаря?
— И чтобы Сандр понял, что рыцарь охраняет что-то важное? Нет.
Вальдер потёр пластину.
— Когда настанет время спасения Деметрия, часть людей отправляется отвлечь внимание на фабрику, а боевая группа прорубится в дом Сэйбингов и освободит моего сына. Участников выберу я, поведёшь их ты, — он кивнул на Людвига.
— Можно я с ним? — влез Виктор.
— Посмотрим, — суровость старшего Ультара на мгновение растаяла. — Но пока вы двое ночью проверяете охрану шлюхи и другие склады, на случай слежки. Если Сэйбинг нападёт, рыцарь отбивается вместе со сменой, а ты бежишь за помощью. Все свободны.
— Твой отец всегда так перепроверяет? — спросил Людвиг, когда отправился в первый патруль с Виктором.
— А как же иначе? — ответил мальчишка. — Вот недавно мы не уследили и сбежала куча шахтёров. А ещё тут могут быть шпионы Сандра, Близнецов или Быка. Надо следить за всеми.
— А что, другие Наследники часто отправляют сюда лазутчиков?
— Конечно. Таких шахт нет нигде в Лефланде, а, может, и в мире. Бык с Близнецами так и ждут возможности их отнять, — Виктор начал шептать: — Говорят, что Близнецы поставляют оружие Сэйбингам, чтобы те захватили Акиру. Не лучевое, как у легионеров, а старинное, пороховое. Отец говорил об этот шерифу, но тот отмахнулся. Вот отец и опасается, что они похитят или убьют шлюху, а потом выставят, будто мы сами её убили и хотим войны. А когда шериф отомстит нам, Сэйбинги захватят город и отдадут Близнецам.
Людвиг не стал спрашивать дальше, он запутался в отношениях между бандами ещё в первый день. Он работал на Ультаров, ожидая, когда ему помогут пересечь пустыню. Но, скорее всего, это ложь, и никто помогать не будет. Надо уходить самому, но в пустыне слишком опасно. А назад, через границу, пути нет.
— И что вы делаете? — спросил Виктор, входя в неприметный сарай.
Пятеро бандитов, сидевших на мешках, играли в карты.
— Твой отец не запрещал, — буркнул один, покрытый уродливыми прыщами, но карты убрали.
Людвиг чихнул от витающей в воздухе пыли. Весь сарай забит мешками с чем-то сыпучим, лежащими на полу и полках. Только у дальней стены, где дверь, свободно.
— Говорили, что будем руду охранять, — прогундосил один из бандитов. — А тут девка.
— А нельзя дать ей место получше? — спросил Людвиг, глядя в щёлочку запертой двери.
Девушка сидела на полу. Комнатка с зарешечённым окошком под потолком настолько маленькая, что заложнице даже некуда вытянуть ноги. От её грустного вида немного защемило сердце.
— Про это ничего не велено.
— А воду и еду ей даёте?
— Ничего не велено.
— Скажешь так ещё раз, я тебе глотку вскрою, — тихим голосом произнёс Людвиг. — Дай ей напиться.
Охранники посмотрели злобными глазами, но угроза подействовала. Прыщавый бандит налил воды и отпер дверь ключом, который носил на шее. Заложница даже не повернулась.
— Вот и сам видишь, чего ей воду носить. Ей это не нужно.
— Ей хрен Сэйбинга нужен! — выкрикнул охранник с жидкой бородой, остальные захохотали. — Может ей свой дать? У меня-то побольше.
— Отец сказал её не трогать, — произнёс Виктор.
— А мы быстренько, он не узнает. В ней столько членов побывало, что…
— Приказ был её не трогать, — Людвиг положил руку на эфес меча. — Мне ещё раз повторить?
Этого не потребовалось. Прыщавый закрыл дверь, остальные бандиты расселись по местам, злобно бурча.
Людвиг вышел наружу, Виктор следом и заглянул в окно.
— Опять играют в карты. Даже дверь не закрыли.
— Вечный с ними. Помнишь, где резерв? Мне твой отец не сказал.
— Конечно, помню.
— И через сколько они прибегут при атаке?
Виктор задумался.
— Минут пять или десять. Но Сэйбинг не нападёт. Хотя… говорят, она уж очень ему нравится. Пошли, у нас ещё три места.
Темнеет слишком быстро. Повсюду мелкие сараи и большие грубо сколоченные ящики. Нападающим будет несложно напасть исподтишка. Если бы Людвигу было дело, он бы предложил повесить здесь фонари. Но ему плевать.
— С этой девкой та ещё история, — сказал Виктор, разжигая лампу лихтером. — Она же приехала сюда с мужем. А он продул её в карты в первый же вечер.
— Проиграл её в карты? — Людвиг удивился.
— Ага, как корову. Говорил, что отыграется, ну да где же, — Мальчишка мерзко захихикал. — Говорят, хотели в бордель отдать, да Сандр её увидал и себе забрал.
— А муж её?
— А хрен его знает, сдох уже, наверное. Такие игроки долго не живут.
Они подобрались к сараям, когда совсем стемнело. Четверо головорезов, который Эйнар видел впервые, обсуждали план.
— Сандр подкупил людей, — прошептал главарь в маске. — Один слуга сказал, что её уведут из Дома и спрячут. Другой её выследил. Она в той развалюхе, где горит свет.
— Сколько внутри?
— Пятеро. В карты играют.
— Если поднимут тревогу, как скоро придёт подмога?
— Не меньше десяти минут, — главарь поправил маску. — Так ты хотел их отвлечь, нордер?
— Да, — Эйнар похлопал сидящего рядом Шарля по спине. — Парнишка стучит в дверь и умоляет повидаться с женой. Те открывают, чтобы его прогнать, мы врываемся. Ты всё помнишь?
Шарль закивал. Не дело посвящать его в настоящий план, но выхода нет. Парень жалкий и откровенно раздражает, но история о том, как Сандр отобрал любящую жену, немного тронула Эйнара. Если всё пройдёт как надо, то парочка свалит из Акиры, а он отдаст им все свои деньги. Всё равно больше не понадобятся.
Правая рука тряслась. Почти наверняка придётся умереть. Но хоть бы что-то получилось.
— Хорошо, начинаем через… это ещё кто?
К сараю приближались двое, один нёс тусклый ламповый фонарь. Головорезы залегли в кусты.
— Патруль, — прошипел главарь. — Откуда они тут?
— Про них никто ничего не говорил. Мочим?
— Мочим. Ты и ты.
Два бойца приготовили ножи. Патруль Ультаров о чём-то переговаривался и не слышал подкрадывающихся. В свете фонаря силуэты дозорных хороши заметны, а вот головорезов в тёмном почти не видно. Человек с лампой повернулся и осветил второго. В сумерках воронёный доспех кажется чёрным. Кто же ещё здесь может ходить в рыцарской броне? Эйнар начал громко и надрывно кашлять. Главарь зажал ему рот.
— Тише ублюдок, или я тебя зарежу.
Патруль услышал звуки. Изящный меч отразил свет лампы. Бой закончится быстро.
— Валим их все вместе. Ты тоже, нордер. Ты…
Топор с хрустом поместился во лбу главаря.
— Предатель!
Последний головорез навалился сверху, пытаясь заколоть ножом. Бандит намного сильнее, Эйнар пытался держаться, но лезвие, направленное в лицо, опускалось всё ниже.
— Да брось ты свой меч! — где-то крикнул Людвиг. — Я же говорил, бесполезно оружие на спине таскать. Беги за помощью! Быстро.
Раздался топот. Эйнар поджал под себя ноги, силясь оттолкнуть бандита. Нож оцарапал щёку. Головорез вырвал руку и размахнулся, но ударить не успел, только осел на землю, громко булькая.
— Ты тут что делаешь? — Людвиг посветил лампой и вытер меч об одежду трупа.
— Вышел на прогулку, — Эйнар потрогал ранку на лице. Едва не остался без глаза. — А тут смотрю…
— Избавь меня от своих шуточек, — пробурчал рыцарь. — Я тебя не видел. Проваливай, через десять минут здесь всё будет кишеть Ультарами. Они с тобой?
Он пнул главаря.
— Да, мы должны были освободить Йохану. Наложницу Сэйбинга.
— Не удалось, — Людвиг убрал меч в ножны. — Не удивлюсь, если план придумал ты. В самый раз для тебя.
Прямо не в бровь, а в глаз.
— Ты кашлял?
— Да.
— Спасибо, что предупредил. Теперь проваливай.
— Мой план ещё не закончен, Виги.
Эйнар поднялся.
— Никогда не хотел этого, но раз уж наши пути пересеклись, то придётся скрестить оружие. Другого выхода нет, так что…
Лицо Людвига перекосилось от удивления. Это того стоило.
— Я шучу, — Эйнар фыркнул. — Расслабься.
Островитянин дал пощёчину, громкую и очень обидную.
— Проваливай, сраный шутник. Ублюдок. Я тебя видеть не могу.
— Погоди, — Эйнар пошарил в кустах и вытащил насмерть перепуганного Шарля. Парнишка с ужасом смотрел на тела, едва видимые в свете лампы. — Это муж Йоханы.
— Который проиграл её в карты? — рыцарь скривился и сплюнул.
Вот же сука. Эйнар потёр лицо. Левая щека горела от царапины, правая от пощёчины, но это не сравнится с жаром стыда от собственной тупости.
— Меня обманули, я не проигрывал её, — прогундосил парень. — У них одни шулера.
— И что это меняет?
— Виг, послушай, — Эйнар откашлялся и рассказал, что задумал.
В голове план выглядел лучше. Людвиг сплюнул.
— И ты собирался в одиночку прикончить четырёх бандитов после боя, чтобы её освободить? — он вздохнул. — Никогда больше не придумывай свои идиотские планы. От них страдаешь не только ты, но и остальные.
— Ты прав, — сказал Эйнар. Надо же, признался. Даже гром не прогремел. — Просто я хотел сделать что-то хорошее. Потому что почти везде я обосрался. Хоть напоследок попытаться исправить что-нибудь.
Людвиг посмотрел в глаза, вынул меч и несколько раз согнул клинок. Эйнар едва сдержался, чтобы не отойти.
— Эту штуку должен носить ты, хренов рыцарь, — островитянин похлопал по кирасе. — У нас минут пять или десять. Пошли.
Людвиг заглянул в окно сарая и не сразу понял, что пытался смотреть левым глазом.
— Что видно? — спросил Эйнар, тоже не понимая абсурдности момента.
— Ни хрена, — Людвиг подтянул нордера на своё место. — Поменяемся.
— Пятеро. Играют в карты.
— Засранцы. Даже не услышали ничего. Засов закрыт?
— Нет. Выпускаем Шарля?
— Нет времени. За мной.
Людвиг распахнул дверь пинком. Бандиты посмотрели, переглянулись и спрятали карты. В воздухе помимо пыли витал Дым.
— Да мы всего раз, — начал оправдываться прыщавый.
Пять человек в маленьком помещении против меча. Почти нет шансов. Для них.
Первый охранник упал навзничь, захлёбываясь кровью. Людвиг успел заколоть второго до того, как остальные встали, но меч вошёл слишком глубоко и застрял в рёбрах. Два бандита вскочили одновременно и столкнулись друг с другом, но тип с жидкой бородкой не растерялся и ткнул коротким копьём так сильно, что кончик пробил кольчугу на правом плече. По руке побежала горячая струйка крови.
— Тревога! — закричал бородатый.
Людвиг высвободил меч и врезал противника эфесом, а влетевшей в сарай Эйнар разрубил бандиту голову и тут же ударил другого. Раненый в плечо завопил и Людвиг уколол его в глотку. Охранник упал на грязный пол. Прыщавый отходил к стене, бросив оружие.
— Пощадите.
— Не велено, — Людвиг покончил с бандитом одним ударом.
Резня не заняла и минуты. Правое плечо начало болеть, а набежавшая под рукавом кровь капала с пальцев.
— Ключ на шее, — сказал Людвиг, развязывая шнурки привязанной к плечу кольчуги.
Эйнар отпер дверь и вытащил заложницу. Равнодушие на лице спасённой девушки сменилось ужасом, когда она увидела трупы.
— Нет, не убивайте, пожалуйста!
— Йохана, не бойся, — в сарай вбежал её муженёк. — Я только…
При виде мертвецов он открыл рот, будто собирался блевать.
— Нордер, выведи их! Живо! Времени нет!
— Йохана, я с тобой, — муж смог удержать содержимое желудка. — Ты спасена.
— Шарль? — лицо девушки вместо удивления исказила гримаса отвращения. Хотя могло показаться, свет тусклый.
— Да проваливайте уже! — рявкнул Эйнар и бесцеремонно вытолкал парочку на улицу, пнув парня под задницу. — Как договаривались! Вон отсюда! Живо!
Муж и жена сбежали. Вдали начал бить колокол.
— Нордер, а ты что? Вали отсюда!
— Сильно досталось? — спросил Эйнар, показывая на руку. — Нужно встретиться, я помогу.
— Иди уже нахрен!
Нордер сжал губы, но всё равно помог развязать оставшиеся узелки и разорвал рукав куртки.
— Неопасно, но зажми посильнее, пока кровь не остановится.
— Вали отсюда.
Эйнар кивнул и убежал. Людвиг огляделся. Произошедшая сцена отвратительна для обычного человека, но убийца сразу поймёт, что с ней не так. Слишком мало хаоса.
Он опрокинул одну из полок, рассыпая повсюду песок, кусочки руды, зерно и муку, пнул лампу, разлил ведро с водой, распорол пару мешков. Белая пыль покрыла собой тела, из-за чего кровь казалась ещё краснее, чем обычно.
Снаружи слышалось бряцание оружия и ругательства. Кто-то вздохнул совсем рядом. Один бандит пытался подняться. Людвиг опрокинул на него пару мешков и воткнул сверху валявшийся на полу меч. Охранник задёргался, но скоро затих. Людвиг уселся на него и прижал чистую тряпку к болевшему плечу.
Первым в сарай вошёл Вальдер Ультар. Не говоря ни слова, он прошёл в комнатку, где раньше сидела заложница. Рассыпанная руда и зерно хрустели под ногами. Пришедшие с ним бандиты рассматривали побоище.
— Сколько их тут было? — спросил Вальдер.
— Не знаю. На улице четверо, их я прикончил, а когда вошёл внутрь… то увидел это.
— Один ещё живой, — Виктор показал на ноги, торчащие из-под мешка.
— Клинок попал в нервы, — Людвиг пошевелил рукоять воткнутого меча. Бандит послушно дёрнулся.
— Сильно ранен? — спросил младший Ультар, глядя на плечо.
— Ерунда.
— Покажи, — Вальдер подошёл ближе и отнял руку. Остановившая кровь опять побежала.
Людвиг оттолкнул главаря банды и замахнулся мечом. Ультар поднял обе руки. Остальные замерли, открыв рты от удивления. Если бы Людвиг хотел убить мэра, никто бы не смог помешать.
— Я должен был убедиться, что рана настоящая, успокойся, — сказал Вальдер. — У нас завёлся крот. Буди шерифа! — приказал он одному из подчинённых.
— Отец, нам нужно идти к Сэйбингам и мстить! — заявил Виктор.
— Именно этого они и добиваются. Они скажут, что мы первые нарушили перемирие и убьют Деметрия. А чтобы сопляк из Шреклиха не возмущался, Сэйбинг будет отдавать наворованные запасы, у него их полно. Нет уж, я ударю в нужный момент.
— И что здесь произошло? — в сарай вошёл шериф, будто дежурил поблизости. Хотя из-за творящейся вокруг суеты наверняка не спит весь город. — Кто это натворил?
— А кто ещё мог отбить девку? — спросил Вальдер. — Кому это выгодно?
— А не сам ли ты её убил, Ультар? — шериф нахмурил брови.
— А рыцаря тоже я ранил? Он успел прийти, когда они уходили. Трупы на улице, я их не знаю.
— Наверняка их нанял Сэйбинг, — вставил Виктор.
Шериф вздохнул.
— Как же мне надоела ваша война. Но господину консулу нужно только одно, — он задумался. — Поговорим наедине.
— Все вон! — приказал Ультар.
Бандиты вышли, Людвиг следом. Но вдруг они будут проверять, выжил ли ещё кто-нибудь?
— Ты идёшь? — спросил Виктор.
— Нет, я отдохну. Рука болит.
Но вместо отдыха он обошёл сарай, вспомнив про маленькое окошко в кладовке, где держали заложницу. Если кто из бандитов выжил, придётся вернуться и прикончить всех. Но Вальдер и шериф говорили о другом.
— Как быстро ты сможешь возобновить производство, если получишь плавильню и фабрику?
— Два дня.
— Готовься. Но продержитесь эту неделю без резни, пока я не вернусь. И молитесь всем богам, чтобы господин консул не захотел приехать сам. С ним вы не договоритесь.
— Значит, девки там не было, — ещё раз пробормотал Сандр, опираясь на стол. — Вот же дерьмо. Старый Ультар меня подставил.
— Так теперь шериф решит, что это мы её украли, — Николас грыз ногти. — Вдруг он узнает, что мы наняли тех людей? Нордер всё провалил. Что же нам делать? Надо следовать плану…
Сандр отвесил хлёсткую пощёчину сыну. Красавчик поморщился и заткнулся. Какому-то это плану они хотели следовать?
— Успокойся! — прикрикнул старший Сэйбинг. — Нужно решать эту проблему, а не ныть.
— Всё из-за тебя, нордер, — проговорил Николас. — Сколько ты вообще прикончил?
Эйнар бросил окровавленный топор на стол.
— Троих. Но если услышу ещё хоть один упрёк…
— Хватит, — Сандр примирительно поднял руки. — Мы одна команда и должны подумать, как с этим работать дальше. Ультар спрятал девку, чтобы обвинить нас. А если он её убил, я выпотрошу его жирного сыночка.
— А если Вальдер пожалуется Младшему?
— Мальчишке плевать, лишь бы продукция поступала. Он далеко. Но шериф рядом, — Сандр потёр подбородок. — Ультары ждут хода от нас. Они хотят войны. Но с нашими запасами мы продержимся.
За окном послышалась какая-то кутерьма и рёв. Сэйбинг выглянул и крикнул:
— Пропустите его!
Злющий шериф открыл дверь с пинка.
— Это вы устроили ту бойню!
— О, шериф, а мы вас вспоминали…
— Да мне похрен, о чём вы тут вспоминали! — шериф смахнул со стола несколько бутылок и опустился в кресло, которое едва не развалилось. — Ты нарушил соглашение о заложниках!
— Если вы проверите нашего гостя, то увидите, что он жив, здоров и ест ещё больше, чем раньше, — с елейной улыбкой проговорил Сандр. — Конечно, я бы предпочёл, чтобы он жрал поменьше, вдруг у него сердце остановится…
— Заткни пасть! — проревел шериф. — Где девка?
— Она у Ультаров, — сказал Сэйбинг, пряча улыбку. — И я надеюсь, что она жива и здорова. А если с ней что-то случится, все Ультары умоются в крови.
— Ты её похитил! С помощью своего наёмника! Откуда у тебя рана на морде, варвар?
— Брился, — соврал Эйнар. За последние дни щетина сильно отросла.
— Ах, брился, — шериф вскочил и топнул ногой, усиленной бронёй. Посуда в шкафу задребезжала. — Вы думаете, я совсем идиот! Украли девку и теперь смеётесь, думаете, что всех одурачили. Ну нет, так дело не пойдёт. Когда господин консул узнает об этом…
— Когда господин консул не получит продукцию, твоя башка будет торчать рядом с нашими, — сказал Сандр тихим угрожающим голосом. Только что он выглядел, как простоватый весельчак, но сейчас маска сползла, открывая по-настоящему опасного человека. Он навис над шерифом, словно сам одет в броню. — Ты обещал, что заложница будет в безопасности. Но Йохана похищена, может быть убита, а ты пришёл ко мне с претензиями? Нет уж, мой дорогой друг, разгребать это дерьмо будем мы все. Если кто-то хочет войны, он её получит.
— У меня есть кое-что, что тебя заинтересует, — сказал шериф спокойным голосом. — Поговорим наедине.
— Выйдите оба! — приказал Сандр.
— Ты что, варвар, хочешь подслушать? — младший Сэйбинг паршивенько улыбнулся, когда Эйнар задержался у двери.
Он пожал плечами. Шарль со своей женой сбежал и теперь они в безопасности. Надо поговорить с Людвигом. По вине Эйнара он здесь, но пришёл на помощь, не задумываясь, как и всегда. Нужно вытащить парня отсюда, пока война банд его не погубила. И попробовать извиниться.
Но это сложно. Стоит подготовиться. Может, для храбрости выпить нормального вина, а не той гадости, что обычно? Правда, оно есть только в одном трактире, в том, где Эйнар сидел в первый день своего пребывания в Акире. Немного денег осталось. Надо поторопиться, пока Николас не озадачил какой-нибудь ерундой.
Возле кабака стояли несколько бойцов Сэйбингов и радостно смеялись. Но повод для смеха весёлым не был.
— Да оставьте вы его, — умолял их трактирщик. — Он же безобидный!
Увещевания смысла не имели. Бандиты собрались кружком и толкали высокого неуклюжего человека. Он падал, но стоило подняться, как следовал очередной толчок или пинок. Каждое падение сопровождалось взрывом хохота.
Это Васур? Несчастный парнишка-поводырь, про которого Эйнар и забыл. То существо, что они встретили во Вратах, без труда перебило несколько вооружённых человек. Этот же парень, внешне ничем не отличающийся от Преследователя, рыдал от страха. Вот бы сейчас глаза Васура засветились зелёным и он бы расплавил парочку обидчиков. Но паренёк неспособен защищать себя, только других.
— Идите-ка отсюда! — приказал Эйнар. — В самую глубокую жопу, какую найдёте. Чтобы я вас не видел.
— А то что? — спросил один из бандитов со смехом, даже не оборачиваясь. Когда он наконец обернулся, улыбка исчезла.
— Мне плевать, кого убивать, — Эйнар достал топор. — Ультаров или вас, недоумков.
Разбойники переглянулись и ушли, сплёвывая на землю, чтобы сохранить остатки гордости. Эйнар проводил их взглядом. Правая рука не дрожала.
— Ну вставай, — трактирщик помог подняться Васуру. — Что ты им такого сделал?
— Он не говорит, — ответил за него Эйнар. — Почти никогда.
— Я знаю. Но хороший парнишка.
— Работает у тебя, да?
— Да и не только у меня. Во всех окрестных местах ходит, помогает. Ради еды, а иногда и просто так.
Васур подошёл поближе, склонив голову, будто стесняясь смотреть в глаза. Он обзавёлся новой шляпой, скрывающей лиц лучше прежней. Даже с таким сходством с Преследователем, всё равно кажется, что это разные люди.
— Рад тебя видеть, — Эйнар хлопнул парня по плечу. — Нравится здесь?
Васур закивал, улыбаясь.
— А где живёшь?
Он показал пальцем.
— В подвале у меня, — ответил трактирщик. — Там тепло и сухо. И крыс вывели. Видели бы вы этих мутантов раньше. Размером с собаку.
— Васур, ты мне поможешь кое с чем, хорошо? — шепнул Эйнар.
Не очень правильно подвергать поводыря опасности, но с этим заданием он справится.
Людвиг перевязал раненое плечо прямо на собрании с Вальдером и верхушкой банды, но особо не вслушивался, как они собираются пережить эту неделю. Наверняка Сэйбинги обсуждают то же самое. Нордер заварил кашу и Людвиг вместе с ним. Ну и пусть режут друг друга, какое ему дело. Паникующих бандитов слушать надоело и хотелось заняться другим. Тем, чем он регулярно занимался последние дни.
Он добрался до ближайшего трактира и допивал первую бутылку цветной дряни, но никак не пьянел. Так напиваться — это рискованно, но если та парочка проговорится, это всё равно конец. Влезать в войну банд — самый тупой поступок нордера. Зато спасли девушку. Как её там звали?
Он заказал вторую бутылку и увидел, как в трактире появился Васур. Тоже решил выпить? Поводырь огляделся, почесал подбородок и выронил что-то, похожее на смятую бумагу. Людвиг только хотел спросить, что это значит, но парень сбежал прежде, чем его кто-либо заметил. Значит, это не просто так.
Он развернул смятый листок. Придётся опять читать. Был бы трезвее, времени бы ушло поменьше. Нордер дурак, это же слишком рискованно. Но почему бы и не встретиться? Высказать ему всё напоследок, отдать кантар и навсегда распрощаться.
Эйнар назначил встречу в трактире, где Людвиг тогда сидел после первого дня работы на Ультаров. Только не в зале для гостей, а в подвале. Может, там засада? Вряд ли. Да и пусть, любой, кто нападёт — сдохнет. Он убедился, что никто за ним его не преследует и отправился на место.
— Как всё прошло, островитянин? — раздался голос из темноты, едва Людвиг спустился и закрыл за собой дверь.
Загорелась свеча. Нордер сидел в углу, на грязном матрасе, лежащим прямо на земляном полу, и играл с лихтером. На себя прежнего Эйнар мало походил: заросший щетиной, со слипшимися в сосульки грязными волосами, а несёт от него не лучше, чем от лежащего на полках сыра. Ладно, пусть говорит, что хотел. Если опять начнёт обвинять, то… нет, Людвиг его не прикончит, нет. Просто уйдёт.
— Нельзя рисковать Васуром.
— Я знаю, но надо было увидеться. Как плечо?
— Болит.
— Покажи.
Нордер лечит раны лучше, чем придумывает планы. Людвиг скинул кирасу и поставил меч за бочку с вином, чтобы не попадался на глаза. На всякий случай.
— Они решили, что Ультар спрятал или убил девку, — сказал Эйнар, готовя бинт.
— Вальдер думает, что это сделали Сэйбинги.
Северянин фыркнул и начал менять повязку. Рана ныла, но алкоголь немного притупил боль. По спине бежали мурашки от подвального холода.
— Сильно болит?
— Угу.
Нордер бросил окровавленную тряпку в сторону. Вид крови пробудил воспоминания о резне в деревне. Столько людей погибло. Лучше не думать об этом. Зря он пришёл.
— Глаз болит?
— Иногда.
Эйнар без спроса снял повязку с головы.
— Шериф уехал. Странно, я думал, они начнут резать друг друга.
— Он пообещал Ультару, что отдаст ему фабрику.
— Да? Интересно. Он встречался с Сэйбингом, но я не слышал, о чём они говорили. Не удивлюсь, если о шахтах.
Людвиг пожал плечами.
— Если шерифу это надоело, то он уничтожит одну из семей, тогда вторая будет сильнее, — сказал Эйнар.
Он аккуратно наложил новую повязку, чистую и мягкую, и отошёл, любуясь результатом.
— Они уехали? — спросил Людвиг. — Девушка и тот болван?
— Гнал их пинками. Если бы кто-то их увидел, у нас бы начались проблемы. Пришлось отдать все деньги, чтобы хватило на лошадей, они тут дорогущие. Знал бы, что этот идиот проиграл жену в карты, то…
— Зачем ты им помог?
— Ну я… — нордер задумался. — Чтобы… чтобы… Ну я…
— Не мой пройти мимо? Как всегда.
— Можно и так сказать. Старик с самого детства твердил, что на всё должна быть причина и нельзя помогать, не получив ничего взамен, — Эйнар чуть улыбнулся.
Людвиг потянулся за курткой.
— Это плохой совет.
— Я знаю. Мне это уже говорили, совсем недавно. Скуле, ты его видел. Тот воин, что командовал нападавшими. Ты знал, что…
— Что это прежние жители? Да. Но узнал слишком поздно.
Если бы знал раньше. Эйнар сел на лежащий на полу матрас. Пора уходить и забыть этого человека навсегда.
— Когда увидел тех людей в лесу, — сказал нордер. — Что-то во мне сломалось. Я думал, что они разбойники, а там были старики, женщины… дети. И оказалось, что всё, что я делал, неправильно, опять. Эти люди невиновны. Но те, что остались в деревне. Они мне понравились, и я не хотел их бросать. Думал, что смогу помочь всем.
— И устроил резню.
— А вот если бы ты молчал! — рявкнул нордер.
Людвиг едва удержался, чтобы не взять Эйнара за отросшие грязные патлы и разбить ему башку об стену. Дыхание сбилось. Нет, лучше уйти, от него и всех остальных. Сбежать из Акиры, через пустыню, куда бы это ни привело. Умрёт, ну и пусть. Но эти обвинения, которые тянутся с детства, Людвиг больше не мог терпеть. Он несколько раз вздохнул, пытаясь привести сбившееся дыхание в порядок.
— Я не говорил это ни Дитриху, ни кому-либо ещё, — сказал он. Голос, на удивление, спокойный. — Никому. Я даже никому не сказал, что ты нордер. Ты ходишь со своим сраным топором в обнимку, тот слепой дед и тот, наверное, догадался. Но тебе лишь бы обвинить меня.
Если Эйнар сейчас будет визжать и тыкать пальцем, Людвиг его сломает.
— Я знал, — прошептал нордер.
Знал? Но всё равно обвиняет. Лицемерная сука. Дыхание сбивалось, упражнение не помогало. Злость выплёскивалась через край.
— Дитрих узнал у Васура, что случилось, парень проговорился. Я не успел ничего сделать. Если бы ты мне сказал.
Эйнар обхватил колени руками. Людвиг сжал кулаки.
— Если бы я знал, я бы остановил лесорубов. Приказал бы всем оставаться на месте, в конце концов. Меня бы послушали. Но нет, я стоял, как дурак, пытаясь понять, что происходит. Я бросил Ханну. Я был готов убить Дитриха, хотя он мне нравился. А всё для того, чтобы спасти тебя, ублюдок. Отец Ханны погиб, её саму чуть не убили. Дитриха прожгли насквозь. А ты ещё обвиняешь меня?
Людвиг ударил в стену и отбил руку. Нет, не перелом, просто больно. Лучше вбить кулаки в нордера, бить и бить, пока он не сдохнет.
— Я не снимаю вины за то, что совершил сам. Я убил много тех, кто не должен был погибнуть, их кровь на моих руках. Может, если бы мы тогда не стали останавливаться им на помощь, всё бы закончилось лучше. Я виноват в случившемся, но твою вину я брать не собираюсь.
Эйнар сидел, держась за голову, и силился что-то сказать. Если он опять крикнет, что это всё случилось из-за Людвига, ему конец.
— В клане мне много чего о тебе рассказали. И что твой брат погиб, и как ты вернулся и начал обсираться на каждом решении, а потом обвинять остальных. Я им не верил, не хотел верить, но в глубине души понимал, что ты именно такой. Когда ты мне врал, почему тебя изгнали, я не мог понять, почему ты говоришь неправду. Может, это они мне солгали, а ты, сраный членосос, всё делал правильно. Знаешь что? Вставай!
Нет, нужно уходить, навсегда. К Вечному и нордера, и деревню, и бандитов, и всех остальных. Но нет, ярость схватила железными пальцами за горло и не давала дышать. Людвиг взял меч, который сам же убрал подальше, и вырвал из ножен.
— Вставай, сука!
Левая рука дрожала, сердце замерло. Сейчас всё и закончится.
— Вставай и дерись!
Эйнар поднялся.
— Я не буду с тобой драться, — сказал он. — Если хочешь, то бей.
— Бери свой топор!
Нордер расстегнул жилет.
— Знаешь? — он вытащил оружие и отбросил в сторону. — Я давно хотел это сказать, но никак не мог. Это я виноват. Прости.
Он обхватил себя руками, будто замёрз.
— Ну надо же, Эйнар Айварсон извинился! — вскричал Людвиг. — И что теперь, в жопу тебя целовать?
— Это из-за меня ты в таком говне, — продолжил нордер тусклым мёртвым голосом. — И люди те погибли из-за меня. Столько раз обвинял остальных, — он прерывисто вздохнул. — Я боялся, что ты разозлишься, что убьёшь кого-нибудь. Я оказался неправ. Надо было попросить твоей помощи, ты же всегда помогал.
В глазах нордера знакомое потухшее выражение, такое же, как у тех выживших в отравленном лесу. Такое же, как у местных, которым уже наплевать на свою жизнь.
— Я тебя всегда винил. Когда погиб Ульф, я обвинил тебя. Знал, что это моя вина, но виноватым быть не хотел, будто бы это помогло. А ты же тогда вышел меня защищать. Мне стоило лишь попросить, ты даже не спорил.
Правая рука нордера дрожала, он вцепился в неё левой. Так сильно, что ногти оцарапали кожу.
— Я должен был остановить бой. Да я должен был сам выйти против Гуннара и сдохнуть. Ульф погиб из-за меня.
Он опустил голову и смотрел в пол.
— Только и могу, что подводить друзей. Ты, Ульф… Берна, я бросил её на верную смерть.
Нет, он пытался её спасти до последнего. Вот о чём он думает на самом деле. Слишком скрытный, чтобы показывать. Не доверяет никому и никогда не открывает душу. Ничего не изменится.
— Старик был прав. Я ничтожество. Мой брат погиб вместо меня. Нет. Я убил его и похитил его жизнь. Этими самыми руками. Я должен был тогда умереть, не он. Это моя вина. Я забрал его жизнь и потерял её. Лучше бы я умер.
Он выдохнул и сел на грязный матрас.
— Делай что хочешь. Это из-за меня ты тут оказался. Если бы мы не встретились, у тебя бы всё сложилось намного лучше. Если тебе станет легче, то убей. Я всё равно мертвец.
Он замер, будто даже не дышал. Людвиг снял колечко и покрутил в руках. Когда он находился на дрэке, клан много чего рассказал о новом друге. О неудачном походе и озлобленности на всех. О вызове на поединок и изгнании. И о том, как двенадцатилетнего мальчишку заставили убить собственного брата.
Эйнар не шевелился, будто опять впал в ступор, как раньше. Может с тех самых пор он такой. Всё равно, извинения не вернут погибших в деревне. Огонь злобы по-прежнему горит в груди. Но нет, убивать его он не будет, ведь это тоже никому не поможет.
Нужно уходить, подальше от Акиры. Деньги на переправу есть, и вряд ли кто-то из бандитов рискнёт встать на пути. А нордер пусть остаётся здесь, пока не сдохнет. Кому он нужен? Хотя надо бы оставить несколько монет, ведь он же всё отдал сбежавшей парочке. А до этого, в Стурмкурсте, он отдал все свои сбережения, чтобы нанять корабль. Жаль только, что не удалось.
Эйнар сидит и смотрит в стену неподвижным взглядом. Может, вспоминает гибель брата или недавнюю резню. Нет, жалеть нельзя. Но всё же, несмотря на дурной характер, иногда нордер ведёт себя достойно. Он собирался пожертвовать капсулой в убежище. А до этого… до этого он послушал Людвига и не стал отдавать кантар Старцу. А ещё помог при первой встрече и не выдал аниссарам, хотя за это грозила страшная казнь.
— Прости меня, — прошептал Эйнар. — Я пытался сделать, как лучше. Но я так не умею, только всё порчу. Думал, ты меня убьёшь.
Нет, не убил бы, но иногда хочется. Людвиг вспоминает людей, которые должны были выжить. Старые и новые жители, они враждовали друг с другом и никак не могли найти общий язык. А Эйнар пытался спасти всех. Запертый в клетке своей вины. Он сломлен, с самого детства, но в этом виноваты не порки кнутом, а гибель брата. Она сломала Эйнара так же, как первый бой сломал Людвига.
Каждый из них сидит в своей клетке. Как Дитрих, старый рыцарь тоже сходил с ума в бою. Он говорил, что на войне проще, потому что там его понимают. Людвиг многое пережил с Эйнаром, и они по-настоящему сдружились, но никогда не понимали друг друга. Каждый из них вёл войну, Людвиг со своими страхами, а Эйнар со своей виной. Может, нужно научиться понимать других и помочь разрушить эти клетки? Ведь если бы те люди в деревне и в ущелье поняли, что хотят другие, то резни удалось бы избежать. Но это уже случилось и ничего не изменить. Нужно жить дальше. И попытаться помочь тому, кому нужна эта помощь.
— Твой клан рассказывал о тебе, — повторил Людвиг и сел рядом. — О твоём изгнании и о смерти брата.
— Я убил его, — сказал нордер. — Мне дали нож и приказали ударить. А потом отрезали ему голову. Я знал, кто тот человек с мешком на лице.
Юты любят кровавые истории и поведали эту во всех деталях. И про мешок, и про голову.
— Твой брат погиб потому, что король хотел проучить твоего отца. И чтобы клан возглавил лояльный человек, и который не смог бы поднять восстание в дальнейшем.
— Какая разница? Хенрик мёртв.
— Это не твоя вина. Как бы тебя презирали в клане, в этом тебя никто не винил.
— Ты лжёшь! Они ненавидели меня за это!
— Они ненавидели тебя, потому что ты самовлюблённый идиот, который едва их всех не погубил. Никто из них не винил тебя в гибели брата. Они всё видели.
— Ты лжёшь, — Эйнар закрыл лицо руками.
— Ложь, это то, что я ненавижу, Эйн. Я говорю правду.
— Это всё из-за меня…
— Никто не винит тебя за смерть Хенрика. Твой младший брат звал тебя назад. А твой друг пришёл к нам помощь, когда нас окружили, помнишь? Если бы он винил тебя, он бы помог, как думаешь?
Эйнар тяжело дышал. Правая рука тряслась.
— Да, брат убит твоими руками. Но ты не хотел его смерти. Если бы он был жив, он бы простил тебя, я знаю. Лейв и Ульф тоже простили, они понимали, кто настоящий виновник.
Глаза нордера покраснели, но он крепится, чтобы не заплакать. Будто до сих пор боится давно мёртвого отца. Людвиг придвинулся ближе и обнял Эйнара за плечи. Он дрожал. Может, принимает бой, самый сложный — бой против себя. Это не изменит того, что случилось, но поможет жить дальше, ведь в жизни есть не только победы. И тогда они смирятся и разделят вину за произошедшее друг с другом.
— Знай, что я тоже тебя не виню. Когда я услышал об этом, я не изменил своё мнение о тебе. Ты должен жить с этим и простить себя. Как я прощаю тебя. Ты не виноват в той смерти. Я прощаю тебя, брат.
Эйнар зарыдал, беззвучно и жутко. Людвиг прижал его к себе и горячие слёзы побежали по плечу. Нет, то, что случилось в деревне, нельзя забывать, но с этим придётся жить дальше. Этот путь они пройдут до конца. Но потом нужно вернуться и попросить прощения у выживших в деревне. И у Ханны.
— Эйни, — шепнул Людвиг. — В нашей команде это я плакса, тебе не идёт.
Эйнар вздрогнул, будто усмехнулся сквозь слёзы, но прошло ещё много времени, прежде чем он успокоился и откинулся на стену, уставший и прошедший через самый сложный бой своей жизни.
— Извини. Не плакал лет двадцать. Старик меня бил за это.
— Иногда плакать полезно, — Людвиг улыбнулся. — Только не делай так слишком часто. Когда рыдает такой громила, как ты, это страшно.
Эйнар вытер лицо.
— Ты злишься на меня?
— Да. Ты кретин, ты так меня вызлил, я ещё долго буду помнить. Но я тебя не брошу. Раз уж я тогда вылетел из седла у той хижины, придётся нам оставаться вместе.
— Я знаю. Может, вернёмся в деревню? Я бы… я бы хотел извиниться перед ними.
— Я тоже хочу.
Попросить прощения у Ханны. Зря он ушёл оттуда, когда им нужна была помощь.
— Но потом, сначала я должен вернуться к своим.
— Тогда на переправу, да? Правда, денег почти нет, всё отдал девке и её бесхребетному мужику.
— У меня есть, — сказал Людвиг. — Можно уходить.
— А эти бандиты, если они встанут у нас на пути?
— Им с нами не справиться. Просто идём и им придётся помахать нам на прощание. Даже если бы мы с тобой захотели уничтожить эти банды, то…
Людвиг замолчал, опешив от внезапной мысли. Ярость просыпалась, но теперь она направлена не на человека, сидевшего рядом.
— Ты думаешь о том, о чём и я? — спросил нордер. — Ты же не собираешься с ними воевать?
— Мы с тобой натворили дел, Эйни. Сколько ты убил в той деревне?
— Больше, чем хотелось.
— А я ещё больше. Но мы убивали невиновных, а тут живут люди, которые заслужили смерти. Они делают всё, чтобы остаться при своей власти и деньгах, невзирая ни на какие жертвы. Разве Ультары и Сэйбинги заслуживают жизни больше тех, кто погиб от наших рук?
Нордер задумался.
— Я не знаю. Наверное, нет. А что ты хочешь?
Ярость сжала горло и мешала дышать. Холодная, требующая подумать перед тем, как уничтожить всех врагов.
— Я хочу смерти для Ультара и Сэйбинга, — медленно произнёс Людвиг. — Чтобы их банды больше не существовали. Чтобы люди могли жить по-настоящему, а не в клетке, в которой они заперты.
— Если шериф вернётся с войсками, то он прикончит одного из них.
— Но для жителей это не изменит ничего.
— И предлагаешь напасть на них? Мы сдохнем, но если ты пойдёшь, то я за тобой. Или ты придумал другое?
Людвиг улыбнулся. Нордер внимательно смотрел в глаза.
— Сорвать поставки, да? Войска же тут всех перережут.
— А кто будет работать на шахтах и в плавильне? Маленькому Левиафану плевать, что здесь происходит, лишь бы поставки не прекращались. Ему нет смысла убивать обычных работников.
— Ну, а что люди? Думаешь, что-то изменится для них? Может быть, не надо решать за них?
— И что, предлагаешь оставить всё так, как есть? Даже если ты спросишь у них, они ответят не то, что хотят. А будут дальше умирать от работы и Дыма. Если не хочешь, то…
— Нет, просто это звучит по-идиотски, — Эйнар фыркнул. — Так что я в деле. И какой план?
— Надо подумать.
— Отлично, — нордер улыбнулся. — Хоть кто-то будет думать. Только учти, Виги, то, что они не умеют фехтовать, не делает их менее опасными.
— Я понимаю. Говорят, что Сэйбинги связались с Близнецами.
— То же самое я слышал об Ультарах и Бешеном Быке.
— Если бы это можно было использовать. А расскажи мне, нордер, как охраняется плавильня. А я расскажу про шахты.
— Хорошо, — Эйнар сглотнул. — Только… только прости меня за то, что случилось. Я виноват, я знаю. Но больше этого не повторится, я клянусь.
— Уже простил, хоть и злюсь, — Людвиг хлопнул его по плечу. — И ты прости, брат. Я чуть тебя не прикончил.
— Я это заслужил. Ну что там с шахтами?
Людвиг встал на колени и начал рисовать на земляном полу.
— Вот здесь вход…
Стоящие на входе бандиты поморщились при виде вошедших, но даже не подумали их проверить. Идея выкупить у шахтёров обноски, воняющие потом и мочой, и измазать лица в грязи — лучшая идея Эйнара за последние годы, а, может, и за всю жизнь. Эти люди охраняли шахту от других бандитов, никто даже не собирался присматриваться, кто спускается под землю. Кому придёт в голову портить оборудование, если при сбое поставок Маленький Левиафан уничтожит обе семьи?
Было непросто убедить Людвига, что доспехи и меч внизу только помешают. Ещё пришлось выдумывать отмазки, чтобы никто не побеспокоил их в эти часы. Эйнар снял работницу местного борделя, самую пьяную из всех. Она вырубилась сразу, едва они зашли в её комнату. Идеальное оправдание, где он потерялся. Островитянину проще, он купил несколько бутылок цветного пойла и сказал, что прикончит любого, кто помешает пить. Рыцаря боятся не только Сэйбинги, но и сами Ультары, так что никто его не побеспокоит.
— Нам сюда? — Эйнар остановился перед входом в туннель, настолько низкий, что пришлось пригибаться.
— Дальше. Эта шахта самая важная.
— Медь?
— Медь. Младшему она нужна больше всего остального. Всё помнишь?
— Давай повторим. Есть огромный подъёмник, в это время обычно заканчивается дневная смена, их поднимают и спускают ночную. У нас несколько минут.
— Верно, — Людвиг кивнул. — Ты позаботился о том человеке?
— Который занимается ремонтом? Да.
— Убил, что ли?
— Нет, конечно. Он алкоголик, но пытается бросить. Его с первого глотка так унесло, что теперь будет пить до конца месяца.
— Понял. Мы пришли. Ждём.
Подъёмник оказался гигантским и очень древним. Накручивающиеся на валы цепи скрипели от натуги, а сама платформа медленно поднималась. Людвиг говорил, что внизу шахта огромная, но вся смена влезает на подъёмник, её поднимают и опускают в один приём. Ночники ещё ждали снаружи, чтобы внутри не было столпотворения. Платформу охраняли бандиты, один на пульте, второй поторапливал выходивших.
— Да поживее вы, ублюдки! — он пнул отстающего. — Нам тут с вами до ночи торчать? Бегом!
Усталые за день шахтёры гурьбой валили на выход. Немалая часть из них сразу же пойдёт пить или курить Дым. Эйнар не разделял оптимизм Людвига, что после гибели бандитских семей для этих людей что-то изменится. Но раз рыцарь так решил, значит, надо ему помочь, чтобы искупить свою вину перед ним.
— А вы двое что, вам особое приглашение? — прикрикнул бандит, но тут же сложился пополам, когда островитянин двинул ему коленом в пах.
— Да ты чего! — второй, стоящий у пульта, полез за мечом.
Эйнар врезался в него и сбил с ног, ударившись лбом о твёрдую челюсть охранника. Этого хватило, чтобы он успокоился.
— Попробуй сломать, — сказал Людвиг.
Эйнар посмотрел на подъёмник и пульт управления. Много кнопок, на две указаны стрелочки с надписями на старом «вверх» и «вниз». Ещё одна закрыта стеклянным колпачком. Эйнар пожал плечами, откинул колпачок и надавил на кнопку. Платформа полетела вниз. Грохот падения раздался не сразу.
— Ловко, — рыцарь посмотрел вниз. — А они её не поднимут?
Эйнар присмотрелся, куда идут металлические жилы от кнопок. Вот и старинная батарея, к счастью, изолированная, от неё питается всё. Он вырвал её вместе с гнездом и отрезал провода топором. Свет погас, горела только маленькая свеча, от которой бандиты прикуривали трубки с Дымом.
— Я тебя знаю, — прошептал пришедший в себя охранник. — Ты наёмник Сэйбингов.
Эйнар помахал рукой и швырнул батарею вниз. Хорошо, что его узнали, Ультар будет в восторге.
— А ты, — бандит посмотрел на Людвига. — Ты же… ты рыцарь. Красный плащ.
А вот это всё меняло, но островитянин не раздумывал. Он приподнял охранника за грудки, подтащил к спуску и сбросил. Эйнар вздрогнул, когда душераздирающий крик резко стих.
— А ты не хватил лишнего?
— Немного.
— Так низко он ещё не опускался, да?
— У каждого бывают взлёты и падения, — Людвиг чуть усмехнулся и склонился над следующим. — Но рисковать нельзя. Бери его за ноги.
Второй бандит даже не очнулся. С одной стороны, стало не по себе от убийства беззащитного, с другой, раз они решили уничтожить всех, немного лицемерно жалеть отдельных разбойников.
— Действуем дальше? — спросил рыцарь.
— Беги, пока тебя не хватились. Как убедишься, что начинается, иди к тому месту.
Людвиг едва успел вымыть лицо, как в дверь начали стучать.
— Срочно! — кричал Виктор. — Отец зовёт!
Вряд ли Ультар раскрыл план, иначе здесь собралась бы вся банда.
— Что случилось?
— Отец скажет. Скорее!
Эйнар направился в плавильню. Людвиг хотел с ним, но они подумали, что отсутствие самого опасного наёмника Ультаров в момент, когда все узнают о шахтах, будет выглядеть подозрительным. Нордер справится и его действия стравят банды между собой, осталось их только подтолкнуть.
Перед Вальдером стоял вытянувшийся по струнке управляющий шахты.
— Когда ты сможешь это починить?
— Человек, который понимает в этом, куда-то пропал, — управляющий сильно потел. — Мы не можем его найти.
— Он убит?
— Не знаю. Но он часто в загулы уходит.
— Найди его! — закричал Вальдер, впервые за всё время, что Людвиг на него работал.
Управляющий выдохнул и убежал.
— На что они надеются? — спросил Ультар. — Без шахты их плавильня и фабрика скоро встанут.
— Склады с рудой, — сказал Людвиг, как и договаривались с нордером. — Они могут их захватить, если мы не ударим первыми.
Вальдер протёр пластину на лбу.
— Раз Сандр хочет войны, он её получит. Мы отберём плавильню, фабрики и склады готовой продукции, а потом отправим его голову Младшему. Но это подождёт… у них мой сын! Сначала нужно спасти его, любой ценой. Даже если вырежем всех Сэйбингов!
Бойцы Ультаров переглянулись, не очень радостно. Людвиг надеялся, что Сандр ударит в ответ и генерального сражения между бандами не избежать. Теперь можно уходить и наслаждаться учинённым беспорядком. Вот только хоть всё и идёт по плану, нордер часто ошибается в своих замыслах. Лучше лишний раз убедиться, что война начнётся. Да и самый важный пункт ещё не выполнен.
Для плавильни не понадобилась другая маскировка, работники там такие же грязные, как шахтёры. Только вместо кирок пришлось вооружиться лопатой.
Эйнар шёл мимо длинных механических лент, по которым руда поступала в чаны. Висящие на потолке закопчённые лампочки едва освещали огромный зал. Воздух раскалён так, что горела кожа и высыхал пот. Неудивительно, что все охранники снаружи. Да и внутри никому нет дела до новых лиц. Работник, развозивший готовые слитки на дряхлой тачке, проехал мимо, не глядя по сторонам, остальные тоже не проявляли любопытства.
Эйнар добрался до подвала. Здесь нет полноценного реактора, как иногда называют такие теки. Вместо этого древние механизмы работают от батарей, почти таких же, как на дреках. Даже главная машина напоминает двигатель корабля. Шумит, по крайней мере, так же.
Он покопался внизу и вытащил цилиндр с руку, с длинным шипом на конце. Механизмы стихли, движущиеся ленты остановились. Эйнар вставил батарею назад, но неправильно, шипом наружу, подобрал лежащий в груде инструментов молот и несколькими ударами забил её внутрь. Шип отломился. Именно так навигаторов учили выводить из строя вражеские дрэки. Теперь придётся разбирать машину, чтобы всё убрать, а это займёт несколько дней.
— Хрен вы её вытащите, ублюдки, — усмехнулся Эйнар.
Плавильня ломается часто, никто не обратит на это внимание ещё час, по крайней мере. Можно даже вернуться в бордель и немного отдохнуть. А потом, когда страсти закипят, нужно будет завершить самое важное дело во всех приготовлениях. И убраться из Акиры подальше.
— Варвар! Ты где? Открой мне!
Эйнар впустил Николаса. У него такой вид, будто плакал. Парня била крупная дрожь и на миг стало его жаль, ведь красавчик обречён на смерть вместе с папашей.
— Что случилось?
— Ультары сломали оборудование в плавильне! — крикнул он и осёкся. Да, его слышал весь бордель и это замечательно. Николас продолжил намного тише: — Скоро вернётся шериф с войсками. Что же делать? Отец говорит, надо переходить в оборону. Собираем всех людей! Давай же, ты нам нужен!
— Уже бегу! Дуй за остальными!
Истеричка выскочил из комнаты не прощаясь. Эйнар не спеша помылся, побрился и спустился позавтракать. Торопиться некуда. Скоро банды схватятся между собой, и никто не помешает выполнить главную часть плана.
Внизу сидели работники, обсуждая свежие новости.
— Им всем конец, — доносились радостные шепотки.
— Переправа стоит уже сто сха…
— Бегут, как крысы.
Вести расходятся быстро. Узнав, что главная шахта встала, рядовые бандиты должны испугаться гнева Маленького Левиафана. А когда станет известно, что перестала работать плавильня, они разбегутся. Останутся только те, кто слишком замарался в этом дерьме. Разбойники схватятся между собой за склады готовой продукции в надежде умилостивить Младшего, не подозревая, что сегодня они сгорят. Банды будет уничтожены меньше, чем за сутки, главари даже не успеют понять, что случилось.
Редкие бандиты, встречающиеся по пути, больше не походили на местных властелинов, задирающих всех, кто им не приглянулся. Те, у кого нет денег на переправу, искали себе укрытие. Вряд ли многие найдут, горожане очень уж их не любят. Но те, кто не сильно наглел, ещё смогут выпутаться. Только придётся потрудиться в шахте или на фабрике.
Эйнар подмигнул старушке, которая мыла крыльцо у дома. Старая ведьма сплюнула и выругалась, но хорошего настроения не испортила. Он шёл дальше, продолжая насвистывать. Склады Сэйбингов рядом. Надо бы придумать, как туда пробраться. Но если начнётся бой, будет проще, охрану наверняка снимут и получится поджечь всё это богатство. Хотя неплохо бы всё взорвать, в шахтах должна быть взрывчатка. Смотрелось бы великолепно. Можно многое отдать, чтобы увидеть лица Вальдера и Сандра в тот момент, когда они увидят взрыв.
Но при виде одинокого силуэта благодушное настроение испарилось. Вернулись тревога и страх, привычные и нежеланные. Навстречу шёл парень, пьяный настолько, что едва держался на ногах. Совсем молодой, с тёмными кругами под глазами от неуёмного употребления алкоголя и Дыма. Тот человек, который должен был быть далеко отсюда вместе с женой.
— О, благодетель! — вскричал Шарль противным визгливым голосом и полез обниматься. — Как же рад я встретить друга в этом сраном месте!
— Что ты здесь делаешь? — Эйнар схватил парня за грудки, борясь с желанием придушить идиота. — Говорил же, что нельзя возвращаться!
— Я не должен был возвращаться? — от незадачливого муженька несло отвратительным запахом перегара и несвежего дыхания. — Или, наоборот, я должен был вернуться? Как ты говорил… что-то мне хреново.
Его вырвало. Эйнар замахнулся, чтобы ударить. Но это бесполезно.
— Ну-ка пошли!
Он потянул парня за собой.
— Не трогай меня, — возмущался Шарль. — Я тебя сейчас так отделаю…
После удара кулаком в живот он упал и застонал. Эйнар потащил его за ногу.
— А ещё друг называется, — посетовал пьяница. — Я столько для тебя сделал, а ты меня вот так… куда ты меня тащишь?
— Искупаться.
Старушка, мывшая крыльцо дома, в ужасе метнулась внутрь, оставив ведро. Вода грязная, от неё несёт плесенью. Эйнар окунул кретина, но ненадолго, чтобы не захлебнулся.
— Что ты делаешь? — Шарль пытался вырваться. — Отпусти!
Эйнар макнул его ещё раз. Парень откашлялся и что-то выплюнул.
— Пожалуйста, господин. Не бейте меня.
— Почему ты вернулся?
Шарль разрыдался, так громко, что пришлось засадить ему пощёчину.
— Почему ты вернулся? Ты понимаешь, чем я рисковал из-за вас?
— Простите меня. Йохана сказала, что с таким, как я, жить больше не будет.
— Умная девочка. И что?
— Она вернулась к Сэйбингам.
Эйнару захотелось лечь на землю и заплакать. Всё его сраный план! А ведь надо было просто спросить девушку, согласна ли она сбежать с этим ничтожеством? Конечно же, нет, раз он продул её в карты.
Шарль продолжал рыдать и оправдываться, но он уже сказал всё, что нужно. Людвиг должен уйти за город, на кладбище. Они договорились, что рыцарь отправится туда сразу, как убедится, что война началась. Но девка всё расскажет Сандру, а он свяжется с Вальдером. Но это будет не сразу, островитянин успеет уйти. Лишь бы успел.
Эйнар бежал на кладбище так быстро, что едва не сбил стоящего на пути Васура. Поводырь испуганно отшатнулся.
— Васур, мне нужна помощь. Найди Людвига и предупреди, что он в опасности. Пожалуйста.
Глаза паренька, бледно-голубые, а не зелёные, с удивлением округлились. Но он кивнул и куда-то побежал, будто видел какой-то след. Эйнар едва не бросился за ним, но помчался на место встречи.
На штурм резиденции Сэйбингов пришло мало бойцов. Слухи о фабрике уже просочились и многие опасались, что их коснётся возмездие Младшего. Вальдер с лучшими людьми заперся у себя, чтобы охранять руду. Людвиг шёл среди оставшихся недоумков. Надо было уходить сразу. Впрочем, лучше убедиться, что всё пройдёт по плану и главы семейств действительно начнут резню, а не договорятся о мире в последний момент.
Резиденция Сандра казался необитаемой, даже окна заколочены. Но вдруг у них всё же есть то пороховое оружие, о котором вполголоса переговаривались Ультары? Тогда начнётся бойня. Людвиг отошёл чуть дальше, чтобы его не задел первый залп.
— Мы пришли за Деметрием, — крикнул Виктор тонким голоском. — Лучше отдайте его по-хорошему. Или всех перережем.
Дверь распахнулась. Показался Деметрий, который в плену явно не страдал от недоедания, вторым шёл юнец в просторной куртке, держащий что-то тяжёлое за пазухой. Должно быть, это Николас Сэйбинг, Эйнар его за что-то не любит.
— Так в чём проблема? — юнец широко улыбнулся. — Забирайте.
Толстяк пошёл навстречу брату маленькими шажками. Все затихли.
— В чём подвох? — спросил Виктор и взялся за рукоять меча.
— Ты слишком плохо о нас думаешь. Что мы тебе такого сделали? Отец сказал проявить знак доброй воли. Не забудь о письме, толстячок.
— Отходим! — приказал Людвиг. — Но осторожно. Могут напасть.
По правде, он выдохнул с облегчением, когда никто так и не выстрелил. Но всё не плану. Нужно встретиться с Эйнаром.
— Не нападут, — сказал Деметрий. — Дядя Сандр передал, что хочет срочно поговорить с папкой.
— О чём же?
Толстяк достал свёрнутую бумагу.
— Тут всё написано.
— А давайте посмотрим, — предложил Людвиг.
Глаза Виктора блеснули от любопытства, но Деметрий убрал письмо назад.
— Только папке, лично в руке.
Ничего не стоит изрубить этих двоих и их немногочисленную охрану, в которой становилось всё меньше людей с каждым поворотом. Но всё же Виктор ещё сопляк и для него не всё потеряно, пусть живёт. Да и второй, как ребёнок, он безобидный. Придётся запастись терпением. Но обязательно нужно узнать, что в этом письме.
— А тебе здесь чего надо? — Виктор подобрал камень и прицелился в Васура, выбежавшего из-за угла.
— Выброси, — приказал Людвиг.
Младший Сэйбинг недовольно поморщился, но послушался. Васур стоял на месте. Он здесь неспроста, но подойти и спросить нельзя, будет выглядеть подозрительно. Поводырь пошёл следом. Может, это его Эйнар отправил? Неважно, сначала надо узнать, что в письме. Если там предложение мира, придётся что-то придумать на ходу, иначе все приготовления будут напрасными.
— Они сами тебя отпустили? — Вальдер оглядел сына. — Почему?
— Дядя Сандр сказал, что тут всё написано.
Ультар развернул бумагу и начал читать.
— Хм… предлагает встретиться в том кабаке, где мы обсуждаем цены, — он почесал пластину на голову. — Говорит, что нужно прийти только с сыновьями, остальным доверять нельзя.
— Можно взглянуть? — спросил Виктор, протягивая руку к письму.
— Подожди, я думаю, — Вальдер посмотрел на Людвига. — Подозреваю засаду. Ты будешь прикрывать. Набери людей, кого хочешь.
Если засады не будет, то её надо устроить. Людвиг кивнул и повернулся к двери. Но едва он дотронулся до ручки, как что-то тяжёлое ударило по затылку. Ноги подогнулись.
— Вяжи его! — приказал Вальдер.
Руки связали за спиной так плотно, что чуть не вывихнули плечо. Ультар несколько раз пнул по голове. От ударов замутило, а гвоздь в глазу, про который Людвиг забыл, вновь раскалился и выпустил шипы.
— Сандр написал, что это он вырезал охрану и похитил девку. Он и тот нордер!
— Почему? — спросил Виктор.
— Узнаем! — голос Вальдера не сулил ничего хорошего. — Но всё сходится. Деметрий, тащи его на себе. Пойдём в гости к дяде Сандру.
— А можно я поиграю с рыцарем в поросят?
— Обязательно, но потом.
Кладбище разрослось за последние дни, а живущий поблизости гробовщик улыбался Эйнару, как старому другу. Уж кто-кто, а этот жуткий высокий дед выигрывает при любом раскладе.
Людвига ещё нет, а Эйнар в шестой раз обошёл вокруг могил, молясь Всеотцу, Спасителю, Вечному, да всем, кто готов услышать, чтобы островитянин наконец появился. Неужели он решил проконтролировать всё сам? Надо было скрываться вместе. Придётся возвращаться в город и искать его.
Васур бежал изо всех сил. Один. Он перепрыгнул через ограду и остановился как вкопанный. Даже дыхание не сбилось.
— Ты его видел? — спросил Эйнар.
Поводырь кивнул.
— Где он?
Васур смотрел в глаза.
— Скажи. Пожалуйста.
— Они его схватили, — парень говорил на старом наречии. Без единой эмоции, как машина. Голос отражался внутри головы. — Этот не смог предупредить.
— Вот же дерьмо, — Эйнар сжал кулаки так, что заболели пальцы.
— Они в том трактире, где этот живёт. Там они хотят узнать, где искать тебя.
— Будут пытать. Ты мне поможешь убить их?
Васур отошёл на шаг. Рот перекосило от ужаса.
— Но так нельзя. Это же люди.
Парнишка, способный перебить всех здешних бандитов голыми руками, боялся. Но чтобы не связывало его с тем Преследователем из Вратам, он казался совсем другим. Добрый малый, что хочет помогать окружающим. Если сказать, что Сэйбинги и Ультары приносят зло и заслужили гнева Спасителя, Васур прожжёт их из лучемёта. Но однажды Эйнар спрятался за чужой спиной и отправил друга, чтобы он убил человека. Закончилось плохо. Пусть лучше Васур останется странным парнем, который помогает нуждающимся, чем внушающим ужас древним демоном. Людвиг поймёт.
— Береги себя, — сказал Эйнар. — Это не твоя война, парень. Помогай здешним людям, им это нужно. А я помогу своему другу.
Он пошёл в городе, проверяя на ходу, как открывается щит и как быстро можно достать топор. Но этого оружия мало.
Поводырь догнал Эйнара в пару прыжков и протянул кристаллит-лучемёт, с коротким, будто стеклянным, стволом и с едва светящейся спиралью внутри. Сбоку на панельке высвечивалась цифра 6.
— Как этим пользоваться?
Васур поднял глаза наверх и сказал чужим голосом:
— Правило три. Запомни, сначала снять с предохранителя, а потом стрелять. А потом опять поставь на предохранитель, — он говорил с натужно весёлой интонацией. — Компания Райдзин Технолоджи заботится о вашей безопасности.
Парень вздрогнул, будто пробудился.
— Кто ты? — спросил Эйнар.
Васур замер и приоткрыл рот. Из глаз полился зелёный свет.
— Этот не помнит. Он лишь забытый осколок чего-то вечного. Этот помнит только… кроваво-чёрное ничто… система тел… спряжённых… спряжённых в глуби тел… — он сглотнул. — Спряжённых в глуби тем, там, в темноте спряжённых тоже.
— Прощай, Васур.
Эйнар пошёл дальше, ставя оружие на предохранитель и убирая за ремень штанов, чтобы можно было достать быстрее. Но эта штука стреляет медленно, нужно кое-что другое. Лишь бы сработало.
Людвига швырнули на пол и несколько раз пнули по рёбрам и ногам. Кисти рук стянули за спиной так, что они болели. Таким беззащитным он не чувствовал себя никогда.
— Он признался? — спросил Сандр Сэйбинг, сидя за столом с открытой бутылкой вина.
— Ещё не допрашивали, — ответил Вальдер, пришедший только со своими сыновьями. — Где второй?
— Сбежал, — сказал Николас. — Утром его видел, а потом всё как сквозь землю провалился.
— Ну и что будем делать? — Сандр поднялся и отпил вино прямо из бутылки. — Моя плавильня остановлена на несколько дней. Твоя шахта тоже, как я слышал. А всё из-за того, что мы плясали под дудку этих шпионов.
Он пнул Людвига по коленке. Надо терпеть и не издавать ни малейшего звука, нечего доставлять им удовольствие.
— Скоро прибудет шериф, — Ультар сел на стул. — Мы отдадим ему шпиона. Но нам нужен второй. Его ищут?
— А некому! — выкрикнул Сандр. — Все попрятались. Боятся. Ведь когда сопляк узнает, что мы не можем дать продукцию, он Акиру с землёй сравняет.
— Нет, прикончит только нас. Кто-то же должен работать. Но я знаю способ порадовать Младшего.
— Как?
— Твои запасы, Сандр. Мне известно, что ты их копишь. Хватит ещё на месяц.
— А почему я один буду расплачиваться, Вальд? Хочешь прийти на всё готовое?
— Потому что медь у тебя, а у меня лишь руда и камни. И мы оба сдохнем, если мальчишка не получит то, что хочет.
— Но ведь очевидно, что это провокация! — вскрикнул Николас. — Это интриги Близнецов и Бешеного Быка. Если мы выдадим консулу шпионов, разве он не даст нам отсрочку?
— Ты хоть знаешь, кто такой этот Маленький Левиафан? — скахал Вальдер. — У него нет палача, ему он не нужен. Если кто-то провинится, он вытаскивает его на арену, а потом медленно потрошит у всех на глазах. Он любит смотреть на кровь.
— Что я получу, если отдам медь? — Сандр нервничал. — Меня не устраивает, что я должен отдуваться за двоих.
— Я отдам тебе всю накопленную руду бесплатно, — Вальдер нахмурился и протёр пластину на голове. — Ещё добавлю камни для схем. Если мы отдадим лазутчиков и продукцию, то договоримся с шерифом, чтобы нам дали время на ремонт. Но нам нужны твёрдые доказательства. Твоя девка жива?
— Да.
— И она говорит правду?
— Абсолютно.
— Её тоже стоит отдать.
— Ну уж нет! — заявил Сандр. — Я таких не найду.
— Если не умаслим консула, тебе и не придётся искать.
Сэйбинг потёр усы.
— Ни за что, Вальд. Она моя!
— Ладно, — Вальдер склонился над Людвигом. — Младший любит не только девок.
— Этот красавчик ему понравится, — Сандр оскалил зубы в жуткой ухмылке. — Хотя и кривой на один глаз. Но надо выяснить, где второй.
— Так спросим у него, — Николас пнул в так и не зажившее плечо. — Где нордер? На кого вы оба работаете?
— Пошёл ты к Вечному, — сказал Людвиг и тут же получил сапогом в затылок.
Главное — терпеть.
— По голове не бей, — заметил старший Сэйбинг. — А то вырубится.
— Когда с ним поиграет Деметрий, он будет говорить, — Вальдер издал какой-то звук. Похоже, это смех. — Ты готов?
— Да, папа, — обрадовался толстяк. — Но сначала надо нагреть.
— Разожги очаг.
Деметрий чем-то гремел, но Людвиг его не видел. Что они сейчас устроят? Ожидание хуже всего. Нужно молчать. Умереть, но не сказать. И нельзя кричать. Надо терпеть.
Кажется, что подготовка растянулась на часы. Пот лился ручьём. Прошли целые дни, когда толстяк показал раскалённые иглы.
— Мы поиграем в поросяток.
Он повернул Людвига набок. Сандр и Вальдер смотрели с довольным видом. То, что они не умеют фехтовать, не делает их менее опасными, говорил Эйнар. Как же он был прав.
Деметрий что-то готовил со спины, но Людвиг не хотел это видеть. Он так вспотел, что даже пол под лицом стал мокрым.
— Советую тебе не затыкаться, — старший Ультар усмехнулся. — Стоит замолчать и…
Только бы не кричать. Толстяк обхватил правую руку своей жирной скользкой ладонью.
— Первый поросёнок пошёл на базар! — закричал Деметрий.
Раскалённая игла вошла под ноготь мизинца.
Людвиг замычал и так сжал челюсть, что она онемела. Он пытался вырваться, но не получалось. Он запрокинул голову так, что заболела шея, и ударил об пол, но сознание не потерял. Боль становилась только хуже.
— Голову ему придержи.
Виктор схватил за волосы.
— Теперь не такой крутой, рыцарь Огненной кавалерии, — сопляк плюнул в лицо. — Дерьмо ты.
Деметрий давно убрал иглу, но боль не проходила, будто раскалённое железо ещё внутри. Это намного хуже, чем при потере глаза. Людвиг дёрнулся ещё раз. Безуспешно.
— Второй поросёнок остался дома!
Игла вошла под ноготь безымянного пальца.
Людвиг заорал так громко, что заболело горло. Толстяк провернул иглу. Это никогда не кончится. Они проиграли.
— Расколется на третьем поросёнке, — сказал Виктор.
— На четвёртом, — возразил Вальдер.
Под головой набежала лужица из пота. Сейчас всё повторится. Будет ещё хуже. Ведь из-за нордера всё это началось. Нужно лишь его выдать и всё закончится. Но нет, так нельзя. Нужно молчать. Если сможет.
— Вы, суки, за это ответите! — раздался с улицы знакомый голос.
От облегчения, что пришёл Эйнар, Людвиг не пустил слёзы. Но ещё ничего не закончилось.
— А что ты нам сделаешь, варвар? — крикнул Сандр. — У нас твой друг.
— Отпустите его или клянусь, вы пожалеете.
— Третий поросёнок ест жаркое! — завопил Деметрий прямо в ухо и воткнул очередную иглу.
Людвиг даже не слышал, как кричит. Будто сунул все пальцы в кипяток. Болели повреждённые ногти и ещё не тронутые. Болел глаз. Заболели когда-то сломанные рёбра. Невыносимо болела свежая рана на плече. Болело всё тело, всего от одной маленькой точки под ногтем. Вся боль собралась в одном месте. По лицу хлынули слёзы.
— У, какой нытик, — засмеялся Сандр. — Всего-то иголочка.
— Я заминировал склад с продукцией! — закричал Эйнар. — У меня радиодетонатор! Знаете, что это такое?
Бандиты переглянулись.
— Четвёртый поросёнок…
— Деметрий! — крикнул Ультар. — Прекрати!
— Но папа!
— Прекрати, кому говорят!
— Стоит мне замкнуть два провода, как ваш склад отправится к Маленькому Левиафану по воздуху. Нажать, да? Что замолчали?
— Давай поговорим, нордер, — Сандр подошёл к окну. — Что ты хочешь?
— Отпустите его, и мы уйдём.
— Не вопрос. Но как мы можем быть уверены, что ты не взорвёшь склады, когда мы его отпустим?
Эйнар не отвечал. Людвиг всхлипнул.
— Эйн, взрывай их! — закричал он осипшим голосом.
Виктор пнул в пах. На мгновение свет померк.
— Вякнешь ещё раз, и мы узнаем, что стало с четвёртым поросёнком.
От удара по яйцам онемела вся нижняя часть тела и заболел живот. Боль такая сильная, что на миг он забыл про ногти, но скоро они заголосили вновь, ещё громче. Людвиг не сразу смог вздохнуть.
— Давай поговорим, нордер. Входи.
— Отойдите-ка все. Попробуете напасть, я взрываю!
— И тогда твоему другу конец. Как и тебе! Но не сразу. Ты почувствуешь, как умираешь.
— И вы тоже, когда Маленький Левиафан сюда придёт.
Бандиты отошли от двери. Эйнар вошёл. В одной руке куча проводов, в другой топор.
— Ты в порядке?
— Лучше не бывает, — простонал Людвиг. Опять потекли слёзы. Боль в пальцах никак не проходила. — Будто сам не видишь.
— Развяжите его.
— Сначала поговорим, — настойчиво сказал Сандр.
— Да чего с ним нянчиться? — произнёс Николас и вытащил что-то из кармана.
Громыхнуло так, что заложило уши. Выстрел громкий, но боль под ногтями такая сильная, что не даёт вернуться панике и воспоминаниям. Запахло порохом. Эйнар упал на пол. К нему подскочил Вальдер.
— Обмануть меня хотел? — крикнул он и несколько раз ударил нордера по лицу. — Это просто провода!
— Успокойся, Вальд, — Сандр пнул северянина в щиколотку. — Теперь они оба у нас в руках.
Нордер живой, только тяжело дышит. На жилете новое дымящееся отверстие.
— За такую пушку можно получить проблемы, — Виктор посмотрел на оружие Николаса.
— Вы мне спасибо сказать должны.
Он держал в руке пистолет, старинный, без единой деревянной детали. Прямоугольный, блестящий, с чуть отведённой назад прямой рукоятью. Увесистый и очень громкий.
— А откуда он у тебя?
— Купил.
— У него какая-то броня, — Ультар ткнул в дыру на жилете и вытащил смятую пулю.
— Ему не поможет, — Сандр наклонился, с жуткой ухмылкой — Теперь-то они нам всё расскажут.
— Иди-ка ты нахрен, — Эйнар плюнул, но попал себе на подбородок.
Бандиты захохотали.
— Кажется, вы не поняли, — вкрадчивым голосом прошептал старший Сэйбинг. — Вы проиграли. Думаете, кто-то вас спасёт? Нет. Теперь вы поведаете нам всё, пока мы будем вырывать вам ногти и отрезать яйца. Решили, сопляки, что могли справиться с нами? Нет, мы пережёвывали и не таких.
Людвиг попытался встретиться глазами с Эйнаром, но северянин ещё не отошёл от попадания. Неужели они и вправду проиграли? А ведь он сам позвал Эйнара за собой, и друг не бросил. Даже сейчас, без шанса на успех, он попытался его спасти. И теперь тоже приговорён к кошмару.
— Надо, чтобы они всё рассказали. И чтобы говорили консулу одно и то же.
— Да лучше отрежем язык кому-нибудь и сломаем все пальцы.
— Хорошая идея.
— Кому? Рыцарю или нордеру? Может, сразу и кастрируем?
— И лишить консула такого удовольствия?
— Иголки остыли, — пожаловался Деметрий. — Надо греть. Зато клещи готовы.
Он поставил металлический поднос с иглами на очаг и раскрыл клещи. Бандиты склонились над северянином.
— Держи его крепче.
— Левую руку развяжи. Пальцы растопырь.
— Нет, нет, нет! — бормотал Эйнар.
Людвиг отвернулся, не в силах смотреть. Раздался дикий ор, что-то зашипело и хрустнуло. Запахло палёным мясом.
— Первый поросёнок! — Деметрий отбросил инструмент и показал отрезанный палец Эйнару. — Смотри, варвар. И ты смотри.
Он сунул окровавленный мизинец Людвигу под нос. Тот самый, с чёрной точкой ключа под ногтем. Толстяк швырнул палец в очаг и нахмурил брови.
— Что-то не то, — Деметрий склонился над плачущим от боли нордером. — Тут у него один поросёнок, два поросёнка… — он задумался. — Я забыл.
— Три поросёнка, — подсказал Виктор.
— Да, три, четыре. А на этой руке один, два, три, четыре, пять! Не аккуратно как-то!
Бандиты захохотали, а толстяк опять раскрыл клещи.
— Я всё скажу, — крикнул Эйнар.
— Мы и не сомневаемся. Но потом.
— Я должен был узнать, кто предатель! Шериф поручил мне выяснить, кто продался. А ещё проверить лояльность второго. Я увязался за рыцарем. Обманул его, сказал, что надо покончить с бандами, чтобы не угнетали людей.
Людвиг поднял голову. Что он задумал?
— Что ты несёшь? — Вальдер нахмурился. — Ты работаешь на шерифа? В чём смысл? Зачем тогда выводить из строя оборудование? Деметрий, отойди!
— Всё можно починить за час, — Эйнар поморщился и всхлипнул. — Смысл был, чтобы спровоцировать предателя связаться с посланцем и захватить Акиру. В Шреклихе давно узнали, что тут был эмиссар от другого Наследника. Шериф уехал за войсками, но перед этим пообещал Ультарам фабрику, а Сэйбингам шахты.
Сандр и Вальдер переглянулись.
— Это ложь! — заявили они одновременно.
Главари банд смотрели друг на друга. Когда они закончат с пытками, то начнут вражду по новой. Но ждать этого нельзя.
— Нордер не знает всей правды, — простонал Людвиг. — Он думал, что я из Эндлерейна. Но это не так.
— Сдаётся мне, вы оба врёте, — сказал Вальдер.
— Я работаю на Близнецов. Шериф хотел покончить только с одной семьёй, но я должен был сделать так, чтобы он уничтожил тех, кто лоялен Младшему. А потом Акирой завладеют Близнецы.
— Ты сука! — крикнул Эйнар, и это прозвучало искренне. — Как я не догадался?
— Я им не верю, — Вальдер почесал лоб, где начиналась пластина. — Зачем тогда ты пошёл спасать рыцаря? Нет, вас что-то связывает. Деметрий, возьми зубило и выбей ему зубы. Или выколи второй глаз, посмотрим, как запоёт нордер.
— Близнецы поставляют пороховое оружие Сэйбингам! — закричал Людвиг. — Они должны захватить Акиру.
Вальдер переглянулся со своими детьми, потом посмотрел на Сандра.
— Мы знали об этом, — шепнул Виктор.
— Это правда, — добавил Эйнар. — Именно это я и выяснил.
— Это я их связной, — Людвиг уже мог только шептать. — Поэтому и знаю, как всё обстоит на самом деле.
— Это ложь! — закричал Сандр. — Они просто врут, чтобы мы их не пытали. Надо прижечь их получше.
— Тогда откуда у него ствол? — тихим голосом спросил Вальдер. — Такое оружие под ногами не валяется…
— Да он лжёт! — завизжал Николас. — Он не связной! Тут не было связного! Связной уехал месяц назад! Они оба врут!
Стало так тихо, что шлепок ладони старшего Сэйбинга по своему лицу слышался особенно громко.
— Ты кретин, Николас. Кретин и истеричка. В кого же ты такой уродился?
Бандиты замерли. Младший Сэйбинг достал пистолет и водил им от одного к другому. Рука дрожала. Виктор взялся за рукоять двуручного меча, висящего на спине, Деметрий грел иголки и клещи, будто не слушал, что происходит. Сандр и Вальдер сверлили друг друга взглядами. Было так тихо, что слышно, как горит огонь в очаге.
— Я готов! — толстяк поднялся и задел поднос с иглами. Всё грохнулось на пол.
Раздался выстрел, Виктора отбросило назад, он успел достать меч только наполовину. После следующего Вальдер упал на Эйнара. Ещё выстрел, Деметрий выронил клещи. Из дыры в животе потекла кровь. Пистолет громыхнул ещё раз, и толстяк рухнул на пол, так сильно, что звякнули бутылки.
— Ты кретин, Николас, — повторил старший Сэйбинг. — Как мы объясним оружие в Акире? Шлюха ещё нескоро будет здесь, она пока не готова к войне. Нахрена ты этот ствол с собой таскаешь? Истеричка. Эти недоумки блефовали, а ты сдал нас. Иди…
Выстрел. Сандр с удивлением посмотрел на рану в груди и упал лицом вниз.
— Скажу, что вы все в сговоре с Бешеным Быком! — выкрикнул Николас. — Вы все! А я вас раскрыл, — он засмеялся. — Но вы-то всё расскажете! Придётся и вас кончать.
Юноша дрожал.
— А ты правда посланец Близнецов? — оружие повернулось к Людвигу. — Тогда почему сразу не сказал? Или эта шлюха опять нас проверяла? — он прицелился в Эйнара. — А как ты нас раскрыл? Говори! Говори! — он визжал так, что изо рта летела слюна.
Людвиг перевернулся на живот, Николас, бьющийся в истерике, ничего не замечал. Тем лучше.
Людвиг прыгнул ему в ноги. Николас чуть не упал и выстрелил в потолок. Верхняя часть пистолета отошла назад и застыла, но бандит высвободился и стукнул стальной рукоятью по лбу. Людвиг сполз, от удара гвоздь выпустил шипы и перед глазом засверкали огни.
Младший Сэйбинг достал из куртки прямоугольную коробочку с торчащим сверху жёлтым патроном и вставил в рукоять. Пистолет щёлкнул, но выстрелить не успел.
Яркий луч был ещё ярче, чем в прошлый раз. Звук жуткого скрипа ещё громче. Людвиг закрыл глаз, но отпечаток света всё равно виден. Раздался крик, не менее громкий, чем стреляющее древнее оружие.
Николас орал. Вместо правого плеча появилась чёрная обожжённая дыра. Рука, сжимающая пистолет, лежала на полу. Людвиг поднялся и врезался в бандита, чуть не промахнувшись. Николас упал. Людвиг занёс ногу и начал топтаться по голове, пока младший Сэйбинг не затих.
— Виги, успокойся, — Эйнар смотрел на свою искалеченную руку. Перед ним лежало наполовину стеклянное оружие, испачканное в крови. — Он мёртв.
Людвиг сел перед нордером и уткнулся ему в плечо. От напряжения опять хлынули слёзы. Эйнар обнял его за шею.
— Спокойно, брат, всё закончилось.
Никто из бандитов не шевелился. Деметрий больше никогда не поднимется. Его иглы валяются на полу, при взгляде на них желудок подбирается к горлу.
— Я тебя не послушал, Эйни, — сказал Людвиг, давясь слезами. — Надо было уходить. Из-за меня и ты чуть не умер.
— Это всё из-за того, что я не спросил ту девку. Решил за неё, спаситель хренов, — нордер выругался на своём языке. — Я тебя подвёл.
— Сразились с бандами. Два кретина.
— Давай снимем верёвки.
— Да. Потом порыдаем.
Пальцы заболели сильнее, когда кровь вернулась в стянутую руку. Людвиг подул на них, но от горячего дыхания стало хуже.
— А откуда ты догадался? — спросил Эйнар, пока они вдвоём пытались перевязать ему левую кисть. — Про Близнецов?
— Ультары сами об этом говорили. Просто повторил. А вот ты хорошо придумал.
— Я просто молол, что придёт в голову. Думал, они нас застрелят, — нордер приподнял жилет и посмотрел на синяк на груди. — Сука, как же больно, я чуть не обоссался. А знаешь, Виги, можно было говорить что угодно. Это же Лефланд. Они сами запутались в своих интригах.
Людвиг усмехнулся.
— И что вы тут устроили? — раздался голос и вошёл усатый трактирщик и начал размахивать полотенцем, отгоняя дым. — Сколько крови. Я неделю прибираться буду.
— Всё равно к тебе редко ходят, — сказал Эйнар.
— А теперь вообще никто не придёт, — хозяин склонился над трупом Вальдера. — Вы что, прикончили всех главарей?
— Они и сами справились.
— Ну и дела, — трактирщик прошёл за стойку и взял бутылку с вином. — И что будет с городом, когда эти ублюдки сдохли? Вы-то вдвоём уберётесь, а нам опять расхлёбывать?
Он разлил вино.
— Живите дальше, — Людвиг взял стеклянный стакан двумя руками. — Старайтесь жить честно и…
— Избавь меня от этого идеалистического дерьма, — трактирщик выпил всё одним могучим глотком. — Сраные максималисты. На моей памяти это уже третий раз, когда бандиты вырезают друг друга. Потом всё равно приходят новые.
— Если придут новые… — начал Эйнар.
— Только не говори, что вернёшься и покончишь с ними. Тогда уж оставайтесь тут жить. Будете как Сэйбинг с Ультаром, они тоже пришли в этот город, прикончили старого главаря и стали править вместо него. Тоже хотели всех освободить.
Трактирщик налил себе ещё и вздохнул.
— Но таких лицемерных ублюдков, как Ультар у нас точно не было раньше. А Сэйбинг и того хуже. А вот ты где!
В окно заглянул Васур и с ужасом посмотрел на бойню, но не убежал прятаться.
— Поможешь мне убраться, парень?
— А ты не пойдёшь с нами? — спросил Эйнар.
Поводырь обвёл рукой вокруг себя.
— Думаю да, этим людям нужна помощь. Виги, тогда пойдём?
— Да, хорошо. Уходим, — Людвиг подобрал оружие Васура. — Это твоё?
Он замотал головой.
— Пригодится, — Эйнар закинул пистолет в сумку. — Пошли. Только побыстрее.
На улице их ждали. Пять человек в гладкой чёрной броне и с длинными ружьями сложной формы, а с ними шериф. На груди у каждого изображён рыцарь, скачущий в атаку. Точь-в-точь как на древней табличке, что Людвиг нашёл на старинном поле.
— Где Сэйбинги и Ультары? — спросил шериф.
— Мертвы, — ответил Эйнар. — Оба. И их сыновья тоже.
— Плохо, — шериф сплюнул и достал чёрную коробочку. Она скрипнула и разложилась в пистолет крупного калибра. — Именем Алека Риттера, избранного консула Республики и генерального директора компании Риттер Инкорпорейтед, вы арестованы. При попытке сопротивления вы будете уничтожены.
Солдаты нацелили оружие. Ничего не оставалось, кроме как поднять руки.